Трон Ведьмы

Глава 11

Ксатлин сидел за огромным столом в главном зале замка Мидлэйма. Перед ним стояли блюда, источающие ароматные запахи, и кубок, наполненный до краев изумрудным вином. Напротив разместился Холон.

Новоявленный гаран провинции отсутствием аппетита не страдал и увлеченно поглощал жареную оленину. Повара у покойного Эдрика были отменные, мясо буквально таяло во рту.

Чуть в стороне стоял Мондор. Голова магинца была опущена и закрыта капюшоном. Увидеть его лицо и глаза было совершенно невозможно.

Вдоль стен, словно статуи, застыли солдаты в белых и голубых накидках. Данвилец не боялся союзника, но надежная охрана не помешает. Как же быстро все меняется в этом мире! Еще две луны назад здесь правил могущественный потомок Андаров, которому подчинялась огромная страна… За круглым столом собирались гараны провинций. Ксатлин прекрасно знал каждого. Одни его боялись, другие ненавидели, но никого Скорт не мог назвать своим другом. После смерти Эдрика Фессалия рассыпалась на озлобленные, враждебные друг другу провинции. Государство сейчас напоминало разбившееся зеркало. План Ксатлина был необычайно прост: король Галтран захватывает Уотсол и Калдар. После падения Трунсома у гарана Данвила остается лишь один враг — Инхам, но корнирстонский владыка уже обречен. Вскоре появится новая Фессалия, потерявшая две провинции, но зато беспрекословно подчиняющаяся потомку гордого рода Скортов. Даже выскочка Рион не посмеет противиться воли Ксатлина, иначе Артаг станет жертвой или Магины, или Бафира, а может быть, и цессионцев. Это островное государство давно жаждет захватить несколько городов на побережье Волании…

Увы, но блестящий замысел узурпатора рухнул. Селену не удалось убить при захвате Мидлэйма. Кто мог знать, что она могущественная волшебница и владеет боевой магией? Хорошую женушку выбрал себе Эдрик! Этот глупец, наверняка, и сам не догадывался о волшебной силе своей возлюбленной… Поражение у Трунсома больно ударило по самолюбию короля. Но главное — в другом. Магинцы теперь опережают его. Уотсол пал, Кабет мертв, а гаран Данвила ни на шаг не продвинулся к цели. Тяжело вздохнув, Ксатлин обратился к Холону:

— Ты отправил солдат к Аксану?

— Конечно, — спокойно ответил Холон. — Тысяча Камбира ушла еще вчера вечером. Волноваться совершенно не следует… Далим блокирован со всех сторон. Карин уже осадил город. Два дня назад подошли войска Лоуна.

Король прекрасно знал ситуацию. Урок, полученный у Трунсома, пошел ему впрок — врага нельзя недооценивать. Сейчас все складывалось так, как гаран и задумал. Гатвейцы вторглись в провинцию с Восхода, а хусортцы со стороны Полуночи. Теперь у колеблющихся армий выбора нет. Либо оставаться в городах, либо умереть на поле битвы. Не решилась идти на прорыв и Селена: она достигла Браттона, узнала о заслоне Малкольма и повернула назад, к замку. Сил у противника явно недостаточно. Провинция Тариха слишком мала и слаба.

Недавно прискакал гонец из Данвила: три с половиной тысячи солдат уже перешли границу и приблизились к Мидлэйму. На устах Ксатлина появилась довольная усмешка: дней через пять он вновь двинет войска на врага, и на этот раз Трунсом не устоит.

Гаран взял кубок и сделал несколько глотков вина. Почему так тревожно на душе? Складывается впечатление, будто что-то упущено, не учтено. Король повернулся к Мондору. Колдун был совершенно спокоен. Присутствие магии советник сразу бы почувствовал, значит в чувстве беспокойства повинно отнюдь не волшебство…

Признаться честно, Ксатлину надоело вынужденное бездействие. Гаран рвался в бой. Лишь близость с Адиль скрашивала его пребывание в замке Андаров. Девушка выполняла все желания господина и нравилась корою все больше и больше. Мягкая, ласковая, податливая — Адиль была прямой противоположностью жене короля, брак с которой заключался по расчету. Вместе с дочерью владыки Артага, гаран получил огромное приданое, позволяющее ему содержать большую армию. Такого количества солдат не было ни у одного Скорта.

В зал вошел помощник Холона. Воин приблизился к новому правителю Мидлэйма и что-то шепнул ему на ухо. На лице рыцаря не дрогнул ни один мускул. Залпом осушив свой кубок, он с безразличным видом проговорил:

— От Валена прискакал гонец, хочет видеть Ваше Величество.

— Пусть войдет, — кивнул головой король.

Двери распахнулись, и охрана пропустила молодого человека лет двадцати двух. Судя по пыли на латах, сбившейся набок накидке и грязных подтеках пота на лице, хусортец скакал весь день. Низко поклонившись, юноша достал из-под одежды свиток и протянул его Ксатлину.

— Мой господин хочет получить ответ, — негромко вымолвил гонец.

Повелитель быстро пробежал текст письма и удивленно взглянул на молодого человека. Он ничего не понял. Вален спрашивал, почему король ввел свои войска в провинцию без предупреждения, и что за странные маневры данвилцы устроили возле Хусорта? Король нашел глазами Сандера и жестом подозвал к себе.

— Ты посылал солдат к Хусорту? — спросил Ксатлин командира полка.

— Нет, — коротко ответил рыцарь.

— Проклятье! — выругался король. — С чего Вален взял, что моя армия находится возле его крепости?

Этот вопрос был обращен к юноше. Молодой человек пожал плечами и бесстрастно произнес:

— Так утверждают крестьяне и торговцы. Они везли товары в замок, но данвилские воины отправили их назад. Пробраться через лес к Хусорту никому не удалось. Люди уходили и не возвращались.

— Чушь какая-то, — изумленно пожал плечами правитель. — Мои войска идут сюда, к Мидлэйму. На Полуночи им делать нечего. Лес…

Неожиданно в глазах Ксатлина сверкнула искра догадки. С силой ударив кулаком по столу, он едва слышно проговорил:

— Этого не может быть…

Король повернул голову к советнику. Магинец приподнял капюшон, в его зрачках читалось подтверждение ужасной мысли Ксатлина.

— Что-то серьезное? — поинтересовался Холон.

— Да, — зло выдавил данвилец, вставая из-за стола. — Нас снова провели, как последних болванов! Теперь понятно, почему войска Селены и Тариха не атаковали Малкольма. Они лишь отвлекали внимание. Как же я упустил из виду этого странного чужеземца! Ведь именно он командует армией королевы.

— Ну и что?.. — с равнодушным видом заметил мидлэймец.

— А то, что основные силы противника незаметно подошли к Хусорту и осадили его! — гневно воскликнул Ксатлин. — Наверняка, им на помощь двинулись полки корнирстонцев. Если Селена и Инхам объединяться, то победить их будет непросто.

Гаран Данвила повернулся к гонцу и жестко спросил:

— Сколько в замке людей?

— Чуть больше тысячи, — тотчас вымолвил юноша. — Их возглавляет славный рыцарь Даран.

— Это не тот, что постоянно воюет с ингасами? — уточнил Холон.

— Да, — кивнул головой молодой человек. — Даран не потерпел ни одного поражения.

— Тысяча… — задумчиво повторил король. — Если этот военачальник не дурак и не трус, то продержится не меньше десяти дней. У нас появляются неплохие шансы свести счеты с наглым выскочкой. Гонец, скачи к своему господину и передай ему, что на крепость напали трунсомцы! Пусть немедленно двигается к замку. Ему на помощь я отправлю три с половиной тысячи солдат.

— Слушаюсь, — склонил голову Хусортец. — Но моя лошадь устала…

— Забирай из конюшен любого скакуна, самого лучшего! — махнул рукой Ксатлин.

Вскоре юноша скрылся за массивными дверьми. Правитель обвел глазами соратников и раздраженно вскричал:

— Чего стоите? Седлать коней! Отправляемся в поход! Холон, пойдешь с нами. В крепости оставишь пять сотен бойцов. На Мидлэйм сейчас никто не нападет.

Рыцарь усмехнулся, но спорить не стал. Сейчас он целиком и полностью зависел от данвилского владыки. Без его поддержки власть в провинции не удержать, а потому приходится подчиняться.

Вскоре армия союзников двинулась в путь. Планы короля в очередной раз рухнули. Вместо наступления на Трунсом, Ксатлин вынужден освобождать Хусорт. В его душе пылала ярость. Десятники оповестили солдат о приказе владыки — пленных не брать, а за голову рыцаря-чужестранца король заплатит золотом.

«Только бы успеть, — думал король. — Одному Волару известно, сколько воинов привел Инхам, а он опытный и опасный противник…»

Пылающий диск светила коснулся нижним краем макушек сосен. Наступало время действовать. Пятьсот корнирстонцев, переодетых в голубые и коричневые накидки ждали приказа. Они прекрасно понимали, что уцелеют далеко не все. Слишком рискован был план Конана. Сначала надо прорваться через заслон своих, а потом удержать ворота и дворик. Что произойдет, если защитники не опустят мост, было страшно даже представить. Рядом с Конаном стояли Салмир и Инхам. Киммериец с трудом натянул на себя одежду данвилца. С легкой усмешкой на губах, северянин одел горшкообразный шлем.

— Может все-таки тебе дать нескольких рыцарей? — произнес гаран. — Мои люди отлично сражаются.

— Не сомневаюсь, — ответил варвар. — Однако я не взял даже Алгара, хотя он очень просился… В Фессалии не так много рьщарей, и если Даран кого-то узнает…

— Пожалуй, ты прав, — согласился правитель. — Тогда желаю удачи!

— Она нам не помешает, — рассмеялся Конан.

Военачальники неторопливо двинулись на поле битвы. Хусортцы должны видеть, что они остаются во главе армии. Киммериец обернулся к фессалийцам.

— Солдаты, — проговорил северянин. — Вам выпала высокая честь первыми ворваться в замок противника. Один погибнет, но другой станет героем! А теперь, вперед! Никому не останавливаться! Сражаться по-настоящему!

Преодолев тысячу шагов, отряд Конана появился на поле. Ему навстречу устремились три сотни корнирстонцев. Разгорелась отчаянная схватка, раздались крики, вопли, звон мечей, хруст ломающихся копий и щитов. Варвар рубил своим акбитанским клинком направо и налево, не щадя никого. Прорыв должен был выглядеть подлинно.

— К замку! — воскликнул Конан.

В заслоне образовалась широкая брешь, и переодетые солдаты последовали за командиром. Удержать их было невозможно. Полки союзников растерянно смотрели на прорвавшегося врага. Тревожно загудели сигнальные рога. Ни трунсомцы, ни корнирстонцы, ни валвилцы не знали о плане киммерийца. Разрозненные отряды союзников побежали наперерез противнику, стараясь остановить его любой ценой. Однако большое расстояние и внезапность появления неприятеля не позволяли им вступить в бой. Без существенных потерь отряд добрался до защитного вала. На башнях и стенах стояли сотни лучников. Пока приказ стрелять они не получили.

— Опустить мост! — с отчаянием в голове закричал северянин.

— Кто вы такие? — последовал вопрос.

— Здесь, что все ослепли! — раздраженно сказал варвар. — Мы воины короля Фессалии Ксатлина! Пришли к вам на помощь!

— А где Вален? — спросил Даран, поднявшийся на башню.

— Он дожидается подкрепления, — ответил Конан, — нам чудом удалось прорваться… Завтра к полудню подойдут основные силы.

В это время со стороны Полуночи показался отряд альвов. Валвилцы остановились примерно в четырех сотнях шагов от ворот и дружно натянули луки. На корнирстонцев обрушился град стрел. Солдаты старались закрываться щитами, но удавалось это плохо. Раненых и убитых становилось все больше. В это время с Полуденной стороны надвигался полк пехотинцев. Еще немного, и…

— Хотите, чтобы нас всех перебили? — гневно воскликнул киммериец.

— Открыть ворота, опустить мост! — скомандовал хусортец.

Зазвенели цепи, раскрылись массивные, обитые медью створки.

— Торопитесь! — донеслось сверху.

Северянин первым рванулся в замок. Лавина воинов быстро втягивалась в крепость. Охрана не устояла под ударами мечей и начала в панике отступать.

— Это ловушка! — завопил один из защитников крепости.

— Поднять мост!

Выполнить приказ Дарана было уже некому. Альвы тотчас изменили направление стрельбы. Пронзенные стрелами, воины Хусорта повалились со стены, корнирстонцы поспешно срывали с себя накидки с вражескими гербами. Во внутреннем дворике разгорелась отчаянная схватка. Сотни две хусортцев попытались выдавить вторгшегося противника из замка. Глупцы! Они еще не знали, с кем имеют дело! Варвар отбросил в сторону неудобный шлем и с боевым кличем врубился в гущу неприятеля. Его клинок мгновенно обагрился кровью. Усилили натиск и корнирстонцы. Со стороны ворот подошел полк пехотинцев. Осажденные попытались обстрелять воинов из луков, но альвы быстро заставили их спрятаться за зубцы.

Чаша весов окончательно склонилась в пользу союзников. Вскоре армия Конана захватила уже половину крепости. Даран успел отступить в главное здание и запереться. Несколько воинов начали ломать дверь, но Конан остановил солдат. Прорываться внутрь пока не следовало. Главное сейчас — захватить весь дворик, стены и башни.

Хусортцы, надо отдать им должное, сражались до последнего. В плен сдавались единицы. На земле лежали сотни раненых и убитых. Слышался звон мечей, корнирстонцы и трунсомцы подавляли последние очаги сопротивления. Лучи заходящего Солара окрасили крепость в кровавые цвета.

Перешагивая через трупы погибших, в замок вошли Инхам и Салмир. Воздух распорол характерный свист, и у ног гарана в землю воткнулась стрела.

— Стреляют сверху, — спокойно пояснил киммериец. — Ворота и стены простреливаются оттуда неплохо. Не стоит понапрасну рисковать…

Гаран провинции усмехнулся и, ни слова не говоря, покинул опасное место. Инхам приблизился к северянину и одобрительно заметил:

— Отличная работа. Признаться честно, я не очень верил, что Даран опустит мост. Хусортцы осмотрительны и недоверчивы.

— Когда у тебя на глазах убивают людей, любые сомнения исчезают, — вымолвил варвар. — На валу альвы уложили человек тридцать.

— Жестоко, но оправдано, — кивнул головой фессалиец. — О подобном захвате крепости я еще не слышал. Для Валена это будет неприятное известие.

Между тем, бой во внутреннем дворике затих. Корнирстонцы захватили все башни и постройки. Трупы лежали на стенах, между зубцами, на лестницах. Их никто не убирал: мешали лучники хусортцев. Воины передвигались только вдоль здания, в так называемом «мертвом» пространстве.

— Надо штурмовать, — произнес Конан. — К утру Хусорт будет наш.

— Зачем такая спешка? — возразил Салмир, — скоро окончательно стемнеет. Сражаться во мраке, в узких коридорах замка, очень тяжело. Мы потеряем много хороших воинов. У Дарана осталось от силы три сотни бойцов. Их участь решена.

— Как знаете… — пожал плечами киммериец. — Однако с восходом Солара я покину вас и вернусь в Трунсом. Мне необходимо попрощаться с королевой перед дальней дорогой.

— Ты уходишь из Фессалии? — уточнил Инхам.

— Да, — кивнул головой северянин. — Селена теперь в безопасности. Пора возвращаться домой.

— Что ж, — улыбнулся гаран. — У тебя, в отличие от нас, есть право выбора.

Корнирстонец отошел от стены здания шагов на десять и громко крикнул:

— Даран, с тобой говорит Инхам. У меня есть предложение.

— Если ты о сдаче в плен — то можешь не утруждать себя разговором, — донеслось сверху.

— Не сомневался в таком ответе, — произнес правитель. — Я наслышан о твоей храбрости. Но предложение совсем иное. Давай заключим перемирие до рассвета. Десятки фессалийцев сейчас умирают от ран. Обещаю, что ночной атаки не будет, а вы прекратите стрелять. Души мертвых взывают о погребальном костре…

Воцарилась тягостная тишина. Военачальник обдумывал слова Инхама. В честности гарана хусортец не сомневался. Свое обещание рыцарь никогда не нарушит. Но выгодна ли эта передышка защитникам?

После долгих колебаний гаран согласился на условия союзников. Время в данном случае играло в его пользу. Надежды на гонцов мало, их наверняка перехватили, но может быть Вален и сам догадается о вторжении неприятеля?

Как только перемирие было заключено, замок сразу осветился сотнями факелов. Лекари бросились на поиски раненых. Многие солдаты уже находились без сознания от большой потери крови. Корнирстонцы и трунсомцы неторопливо выносили мертвые тела за ворота, где уже сооружалось несколько огромных помостов. Около полуночи вспыхнул первый костер. Густой, удушливый дым потянулся на юго-запад. По полю распространился тошнотворный запах горелой плоти. Трупов оказалось чересчур много. И самое страшное было в том, что все убитые воины — фессалийцы.

Страна погружалась в пучину кровавых, безжалостных распрей…

Ранним утром варвар покинул Хусорт. Вместе с ним к Трунсому уходила тысяча валвилцев. Пятьсот лесных охотников оставались возле захваченной крепости — в их задачу входила разведка и нападение на мелкие отряды противника.

Конан попрощался с рыцарями и отправился к лесной дороге. Он не успел пересечь поле, как позади послышался звук рога. Перемирие закончилось. Корнирстонцы выломали дверь и ворвались в главное здание. Бой будет вестись за каждую комнату, за каждый ярус, за каждую ступеньку. Впрочем, защитники обречены, силы были слишком неравны.

На опушке леса киммерийца дожидался Уфтин. Валвилец с интересом разглядывал Хусорт. Каменных крепостей альвы никогда не строили и немного побаивались их.

— Мы должны добраться до Трунсома за два дня, — вымолвил северянин.

— Это зависит только от тебя, — проговорил вождь крусов.

— Не волнуйся, — усмехнулся варвар. — Я выдержу любые трудности.

— Посмотрим, — лукаво заметил альв.

Как и предполагал Конан, главная башня замка пала к полудню. Из обороняющихся хусортцев не уцелел почти никто. Ступени лестниц стали скользкими от пролитой крови. На все предложения о сдаче, защитники отвечали презрительным смехом. Даран дрался в передовых рядах, показывая пример смелости и преданности. В конце концов, метко брошенное копье пробило сердце рыцаря. Без стонов и криков он рухнул на каменный пол.

Над Хусортом взвилось черное знамя Корнирстона.

… Спустя сутки на поле появилась армия Валена. Гаран сумел собрать почти две тысячи солдат и намеревался ударить в тыл осаждающему замок противнику. Когда правитель увидел, что крепость пала, то от огорчения чуть не свалился с коня. Союз с Ксатлином приносил ему одни беды и неприятности. Ингасы то и дело переправлялись через реку План и нападали на деревни, чувствуя безнаказанность. Торговцы разорялись, крестьяне не хотели платить налоги, а солдаты не желали воевать против мидлэймских городов. И в довершение всего, враг захватил главную крепость провинции, родовой замок Валена! Никогда не отличавшийся решительностью хусортский правитель пребывал в растерянности. Он даже не представлял, сколько воинов у Инхама. Оставаться на ночь рядом с неприятелем гаран не рискнул и отступил на две лиги.

Именно здесь его и настиг новый король Фессалии. У данвилского владыки было полторы тысячи бойцов, а позади шли его отборные полки.

У Валена появилась надежда. Вскоре огромная армия осадила Хусорт. Вонзив клинки в землю, два гарана смело направились к крепости.

Им навстречу вышли Инхам и Салмир. Остановившись шагах в десяти друг от друга, воины гордо ждали, кто из них первым начнет переговоры.

— Блестящий ход, — произнес король. — Такого удара я не ожидал. Но где ваш рыцарь-чужестранец? Ведь именно он возглавлял этот поход трунсомцев. Салмир, разве я не прав?

— Не понимаю. О чем идет речь? — пожал плечами командир полка.

— Впрочем, оставим эту тему… — снисходительно улыбнулся данвилец. — Когда-нибудь голова чужеземца украсит ворота моего замка. А теперь я делаю вам очень выгодное предложение: убирайтесь из Хусорта, пока живы. Дорога на Закат свободна.

— Ксатлин, неужели ты настолько глуп? — надменно сказал Инхам. — Я прекрасно знаю, сколько у тебя солдат: не более семи тысяч. Не много для штурма… Посмотри внимательнее: крепость совершенно не повреждена, а катапульты и тараны твои войска бросили возле Трунсома. Так что убраться придется тебе… В противном случае, твоя жизнь станет сплошным кошмаром.

— Пугаешь валвилцами? — зло проговорил правитель.

— Думай, что хочешь, — ответил корнирстонец.

Инхам и Салмир развернулись и двинулись к замку. Зазвенели цепи подъемного моста, закрылись массивные ворота.

— Проклятие! — выругался король. — Этот лес кишит альвами! Надо бы его прочесать, однако у нас нет ни времени, ни сил. Придется возвращаться в Мидлэйм. Мы опоздали…

— Ты не будешь штурмовать замок? — с ужасом воскликнул Вален. — А как же наш договор? Как я буду управлять провинцией?

— Не знаю, — раздраженно отреагировал данвилец. — Я не сумасшедший: у Инхама не меньше четырех тысяч солдат. Без осадных машин замок не взять. Двукратное превосходство в численности ничего не дает. Обоснуйся в одном из городов провинции, собери полки. Пусть корнирстонцы сами защищают границу от ингасов…

— А если уморить их голодом? — предложил гаран Хусорта.

— Чепуха! — проговорил Ксатлин. — Дня через три сюда подойдут войска Тариха, и мы окажемся в западне. Повторять одну и ту же ошибку дважды я не намерен. Кроме того, не забывай о валвилцах. Лес для этих тварей — родной дом, а стреляют из луков они превосходно.

— Тогда давай ударим по Корнирстону, — не унимался Вален.

— А Инхам, тем временем, атакует Мидлэйм, — возразил король. — Все! Хватит безумных авантюр… Больше никаких ошибок! Надо обдумать ситуацию, подготовить войска и ударить внезапно!

Хусортец еще долго что-то бубнил, но правитель его не слушал. Удача отвернулась от узурпатора. Теперь даже на Трунсом напасть будет невозможно!.. Три провинции Полуночи объединились в мощный кулак. Произошло то, чего Ксатлин больше всего опасался: без помощи магинцев теперь не обойтись. Вопрос в том — как ее добиться? Жертвовать землями королевства гаран не намеревался. Теперь любой ценой следовало удержать Мидлэйм… Тяжело вздохнув, король сел в седло лошади и негромко приказал:

— Разворачивайте армию! Мы возвращаемся.

Два дня пролетели, как одно мгновение. Темп движения альвы задали просто невероятный, они шли почти без привалов и остановок. Лишь когда Солар скрылся за горизонтом, и в лесу стемнело, валвилцы расположились на ночлег. В чаще, словно крошечные светлячки, вспыхнули костры охотников. Надежная охрана позволяла альвам чувствовать себя в безопасности. Переход был нелегким, и киммериец с наслаждением растянулся на мягкой траве. К нему приблизился Уфтин и протянул флягу.

— Выпей, нужно восстановить силы, — сказал вождь.

— Что это? — спросил северянин.

— Родниковая вода, — ответил валвилец.

— Ну, уж нет, — рассмеялся варвар. — Я предпочитаю вино, а вот от чего не откажусь, так это от большого куска жареной оленины…

— Ты хорошо чувствуешь запахи, — иронично произнес альв. — Подожди немного, мясо еще не готово.

— Я терпелив, — вымолвил Конан, делая несколько глотков из своей фляги.

Ужин получился превосходный. Не хватало хлеба, но лесные охотники никогда не выращивали пшеницу или рожь, альвы питались только тем, что давал их могущественный бог и покровитель Гранфас.

Вдоволь насытившись, киммериец лег спать. В его распоряжении осталось чуть больше суток. Второй день похода оказался столь же тяжелым. Маленькие, неказистые альвы двигались необычайно быстро. Если учесть, что они шли налегке, а северянин постоянно носил прочную акбитанскую кольчугу, то можно представить, с каким трудом ему давалась каждая лига. К концу пути варвар еле волочил ноги. Впрочем, валвилцы тоже сильно устали.

Когда Уфтин встретил разведчиков, оставленных у Трунсома, Конан заметил на лице вождя радостную улыбку. Переход даже у альвов отнял много сил. Как и следовало ожидать, Тарих и Селена вернулись в замок несколько дней назад. Отвлекающий маневр блестяще удался.

Киммериец и вождь крусов вышли на поле в сопровождении десятки лучников. Солар только-только скрылся за лесом, и темнота еще не наступила. В тысяче локтей от северянина возвышались мощные зубчатые стены крепости.

Над главным зданием гордо развевались два огромных стяга — зеленый и белый. Несмотря на подлое предательство Холона, род Андаров по-прежнему жив и достаточно крепок. Свою миссию в Воланиии варвар выполнил. Повернувшись в валвилцу, Конан с грустью произнес:

— Прощай, Уфтин. Вы здорово мне помогли. Союз Фессалии и Валвила сумеет остановить магинцев. Передай мое почтение Торгриму и Менхолу. Поверить чужестранцу не просто. А они пошли на этот риск…

— Мы больше не увидимся? — спросил альв.

— Думаю, что нет, — отрицательно покачал головой киммериец. — Моя родина находится очень далеко.

— Королеве будет не хватать такого смелого и опытного военачальника, — заметил вождь. — Рыцари Фессалии высокомерны и завистливы. Я не очень им доверю. Война ведь только начинается…

— Увы, — тяжело вздохнул северянин, — мое время ограничено.

Мужчины крепко пожали друг другу руки. Варвар быстро зашагал к воротам, а валвилцы молниеносно исчезли в густых зарослях кустарника. Когда Конан обернулся, на опушке не было уже ни души. Поднявшись на защитный вал, киммериец громко крикнул:

— Опустите мост!

— Кто ты такой? — донесся голос.

— Конан, — ответил северянин.

Его ждали. Тотчас зазвенели массивные цепи, заскрипели открывающиеся ворота. Два десятка солдат на всякий случай приготовились к отражению атаки. Не обращая внимания на ощетинившиеся копьями ряды трунсомцев, варвар быстро проследовал к главному зданию. На одном дыхании киммериец взбежал по лестнице на второй ярус и вошел в просторный зал. За столом сидели Селена, Тарих и Олбин. Фессалийцы уже давно поужинали и тихо беседовали, ожидая Конана.

— Приветствую вас, — вымолвил киммериец, бесцеремонно усаживаясь на скамью рядом с волшебницей. — Я ужасно проголодался. Альвы едва не загнали меня насмерть. Они передвигаются по лесу с быстротой лучших скаковых лошадей.

Гаран махнул рукой, и слуги молниеносно принесли северянину большой кувшин с вином и несколько блюд с едой. Залпом осушив наполненный до краев кубок, варвар оторвал ножку жареного гуся и впился зубами в сочное мясо.

Варвар ничуть не стеснялся присутствующих в зале рыцарей. Завтра его здесь уже не будет.

Выдержав небольшую паузу, правитель Трунсома с интересом спросил:

— Как дела в Хусорте?

— Отлично, — произнес Конан, принимаясь за копченую рыбу. — Мы овладели башнями и крепостными стенами. Валена в замке не оказалось. Его рыцарь Даран засел в главной башне, но участь защитников решена. Инхам привел четыре тысячи солдат. Осажденные не продержатся и суток…

— Когда же ты покинул гарана Корнирстона? — удивился Тарих.

— Два дня назад, — с безразличным видом ответил киммериец.

Рыцари невольно переглянулись. Преодолеть сорок лиг за столь короткое время можно, но как Конану удалось взять хорошо укрепленный замок за несколько суток? Олбин недоверчиво покачал головой.

— Сколько у Дарана было воинов? — уточнил правитель.

— Тысяча, — бесстрастно сказал северянин, осушая еще один кубок. Посмотрев на трунсомца, варвар невольно рассмеялся. — Мы обманули хусортцев, — пояснил Конан. — Они сами открыли ворота, и корнирстонцы ворвались в крепость. Салмир потом расскажет. А теперь, извините, нам с королевой нужно кое-что обсудить…

— Уже ночь! — изумленно проговорил гаран.

— Я знаю, — спокойно вымолвил киммериец.

Рыцарь хотел возмутиться, но Селена не позволила ему сказать ни единого слова.

Женщина встала из-за стола и с гордым видом произнесла:

— Конан завтра покидает нас, быть может, навсегда. Надеюсь, вы не забыли, что он мой соотечественник?

Мужчины тотчас поднялись и почтительно склонили головы. Высказать свои подозрения никто не посмел — это было бы не просто нарушением этикета, а оскорблением. Можно сколько угодно спорить с чужестранцем, но не с королевой. Она имеет право делать все, что угодно. И если правительница ведет в свои покои этого воина, значит, у нее есть на то основания.

Поправив волосы, женщина двинулась к лестнице. Следом за ней, вытирая руки об одежду, шел северянин. Пока они друг с другом не обменялись ни словом. Вот и нужный ярус. Служанки низко поклонились, приветствуя госпожу.

— Ко мне никого не пускать, — приказала волшебница. — И не беспокоить!

Как только дверь закрылась. Селена бросилась на шею варвара и впилась губами в его уста. Поцелуй длился необычайно долго.

— Я очень волновалась, — прошептала королева.

— Напрасно, — улыбнулся Конан, подхватывая ее на руки. — Киммерийцы никогда не нарушают данных обещаний.

Северянин нежно опустил женщину на роскошную кровать, скинул с себя рубаху и кольчугу. Его рука легла на грудь Селены. Прекрасно понимая, что именно сейчас произойдет, королева едва слышно проговорила:

— Мне нужно тебе что-то сказать…

— Потом, — тихо вымолвил варвар. — Утром…

Конан проснулся от яркого, бьющего в глаза света. Только теперь киммериец смог оценить красоту комнаты королевы. Без сомнения, Тарих отдал Селене лучшую спальню. Высокие побеленные потолки, на стенах сверкают красками лучшего шелка искусно вышитые гобелены, на полу лежит мягкий ковер. Возле окна стоит небольшой резной столик, на нем фрукты, кувшин с вином и золотой бокал. Факелы в бронзовых подставках почти догорели.

Это была прекрасная бурная ночь. Такого наслаждения от близости с женщиной северянин не испытывал давно. Варвар приподнялся на локте и посмотрел на возлюбленную. Спокойное, ровное дыхание, слегка приоткрытые алые губки, на щеке слабый румянец, длинные волосы разбросаны по подушке, из-под одеяла виднеется обнаженная грудь…

Конан вновь почувствовал желание. Он склонился, чтобы поцеловать королеву, и вдруг его осенило: наступило утро!

— Проклятье! — воскликнул киммериец, вскакивая с постели.

Северянин подбежал к окну и взглянул на пылающее око бога. Солар уже находился высоко над горизонтом.

— Что случилось? — с тревогой спросила волшебница, протирая глаза.

— Мы проспали слишком долго, — ответил варвар, натягивая штаны.

— Сколько тебе осталось… здесь? — произнесла женщина.

— Точно не знаю, — пожал плечами Конан. — Думаю, я покину Воланию в полдень.

— Тогда к чему такая спешка? — удивилась Селена.

— Не хочу оказаться в горах Иранистана совершенно голым, — проговорил киммериец. — Кто знает, может быть, трон этой страны еще не занят?.. Я должен войти в столицу, как подобает правителю, а не бродячему фигляру.

— А мой взгляд, без одежды ты выглядишь гораздо привлекательнее, — рассмеялась волшебница.

— Советую и тебе прикрыть наготу, — вымолвил северянин. — Не удивлюсь, если сейчас придет Тарих. Он очень печется о твоем нравственном облике. Королева Фессалии должна быть чиста и непорочна.

— Я женщина, — с грустью заметила Селена. — Мне всего двадцать пять лет. Красивые мужчины будоражат мою плоть… Скорбеть всю оставшуюся жизнь об Эдрике глупо. Я так часто нуждаюсь в ласке и участии…

Варвар приблизился к волшебнице, сел на край постели и обнял женщину за плечи. По щекам королевы текли слезы.

— Не надо плакать, — постарался успокоить ее киммериец. — Вдруг мы еще увидимся?

— Через сколько лет? — всхлипывая, проговорила Селена. — Через пять? Десять? Двадцать? А, может, боги никогда не дадут нам второго шанса… Я люблю тебя, Конан. Безумно люблю. Расставание разрывает мне сердце. Но я не смогу ждать вечно…

— Понимаю, — тяжело вздохнув, сказал северянин. — Мы не можем требовать друг от друга клятвы верности. У каждого из нас своя жизнь. А потому, предлагаю заключить сделку.

— Какую? — королева слегка отстранилась от варвара.

— Ты спишь с кем угодно, но не выходишь замуж, — произнес Конан. — Я тоже обещаю не жениться. Если лучезарный Митра смилуется над нами и позволит соединиться навечно, препятствий не будет…

— Хитрец, — ласково улыбнулась волшебница. — Ты ведь не пропускаешь ни одной женщины, кроме тех, кто удрал на самую верхушку дерева… А когда станешь королем, то обязательно заведешь десятки наложниц. А я ведь ревнива.

— Я помню это, — рассмеялся киммериец, — а потому, мы в равных условиях. Вокруг тебя блестящие рыцари, и каждый почтет за честь разделить ложе со своей госпожой.

— В Фессалии распутство не поощряется, — возразила Селена.

— Не бывает правил без исключений, — проговорил северянин. — Красивая женщина редко остается в одиночестве. Народ тебя поймет.

— Пусть будет по-твоему. Я согласна, — вымолвила королева. — Тем более что другого выхода все равно нет. Я получила надежду на счастье и вновь потеряла ее… Как обидно!

Волшебница припала к груди варвара. Было просто заключить сделку на словах и трудно принять ее условия в душе. Сейчас Селена терзалась сомнениями: сказать Конану о Кристане или нет? Как поступит киммериец, узнав о сыне? Часто наемник ведет себя совершенно непредсказуемо — в этом и его сила, и его слабость. Наверняка такая новость обрадует варвара, но в то же время создаст северянину немало трудностей в будущем.

И все-таки женское самолюбие перевесило осторожность.

— Конан, — начала королева, — я хочу тебе сказать…

В дверь раздался тихий стук.

— Кто там? — нервно спросила волшебница.

— Госпожа, вы проснулись? — донесся голос служанки. — Прошу прощения, Ваше Величество, но к вам настойчиво просится валвилец.

— Ивон, — догадалась Селена. — Фессалийцы никогда не позволят себе потревожить королеву в спальне…

Киммериец утвердительно кивнул.

— Пусть немого подождет, — вымолвила женщина.

Селена быстро оделась, причесалась и умелым движением запахнула кровать. В отличие от трунсомцев, наблюдательный альв наверняка знает о близости волшебницы и чужестранца, но даже ему не следует лицезреть ложе королевы.

Получив разрешение, ученик жреца вошел в комнату. Низко поклонившись, валвилец с волнением в голосе проговорил:

— Ваше Величество, я только что узнал об отъезде Конана. Хочу заметить, это значительно ослабляет армию.

— Он еще здесь, — улыбнулась Селена

Юноша обернулся и встретил взгляд стоящего у двери киммерийца. Северянин расположился так, что из коридора его никто не мог увидеть. Лишние слухи правительнице Фессалии не нужны. Пусть все думают, что варвар исчез еще накануне.

— Так значит… — удивленно произнес альв.

— Нет, — прервал валвилца Конан. — Я действительно скоро уйду. Мне пора возвращаться в свой мир.

— Не совсем тебя понимаю… — растерянно сказал ученик жреца.

— Это неважно, — усмехнулся киммериец. — Ивон, я возлагаю на тебя ответственную миссию. Фессалия погрузилась в пучину войны. Вся надежда на помощь Валвила, а ты — главное связующее звено между королевой и Менхолом. Не бросай ее.

— Но я всего лишь альв, — возразил юноша. — Люди относятся ко мне недоверчиво и пренебрежительно. Рыцари не позволят мне даже приблизиться к Селене. После твоего исчезновения здесь многое изменится…

— К сожалению, — проговорил северянин, подходя к валвилцу, — гараны преданы правительнице лишь до тех пор, пока им не угрожает опасность. Скоро правителей обуяет жажда власти. Ведь при удачном раскладе можно заполучить не только одну-две провинции, а всю страну… Я опасаюсь очередного предательства. У королевы сейчас нет своей армии, и она опирается на копья трунсомцев и корнирстонцев. Инхам и Тарих довольно самолюбивы и горды.

— Но альвы не могут им противостоять, — заметил Ивон. — У Уфтина…

— И не надо, — варвар положил руку на плечо альва. — Главное, что вы существуете. Ни при каких обстоятельствах не покидайте Фессалию. Ты станешь личным советником Селены, она объявит об этом уже сегодня. Не спорь с рыцарями, не ругайся, только высказывай свое мнение.

— Я постараюсь, — неуверенно вымолвил ученик жреца.

В этот момент воздух в комнате удивительным образом засверкал и заискрился. Конана медленно окутывала небесно-голубая магическая дымка. Очертания киммерийца начали расплываться и исчезать…

— Обещай мне! — выкрикнул северянин.

— Обещаю, — выдохнул валвилец.

Фигура варвара была уже почти невидима. Женщина зарыдала и бессильно вытянула руки в сторону киммерийца. В последний момент она воскликнула:

— Конан, у тебя есть сын!..

Туман быстро рассеялся. В спальне остались лишь королева и Ивон. Стоя на коленях, Селена утирала слезы. Случилось то, что должно было случиться. Боги безжалостны. Возлюбленный исчез навсегда. Словно не замечая состояния волшебницы, альв восхищенно произнес:

— Это же настоящее чудо! Как ему удалось…

— Существуют силы, куда более могущественные, чем магия альвов или мое волшебство, — с трудом вымолвила королева. — Забудь то, что ты видел.

— Разумеется, моя королева, — проговорил ученик жреца.

Приведя себя в порядок, Селена покинула покои и направилась в главный зал трунсомского замка. Позади королевы шествовал Ивон. Сегодня состоится очень важное событие в жизни Фессалии: впервые в истории страны на должность советника будет назначен альв. Вряд ли это решение правительницы вызовет восторг у рьщарей, но возражать они не посмеют. Валвилцы — союзники, и оскорблять их недоверием будет слишком рискованно. Королева всегда знает, что делает…