Тропой демиурга. Дилогия

Глава 28

– Ты – наказание для этого храма и для меня, и для всего Лонга!

Ая понимала, что то, что произошло сегодня в караван-фонтане, действительно не вписывается ни в какие рамки, но у нее просто не было выбора. Не смотря на гнев главной ритуальной жрицы, девушка полагала, что все сделала правильно.

– Я жалею только об одном, лерра: что не предоставила убежище всем, кому это было необходимо! Как вы можете спокойно спать ночью и предаваться служению богам, когда буквально за воротами монастырского сада столько несправедливости!

– Сколько раз повторять тебе – не надо думать обо всем человечестве, оно как-нибудь само разберется! Ты хоть представляешь себе, чем это чревато для храма! Открытый конфликт с воном!

– Лерра Аида, я все сделала правильно! Я не буду равнодушно смотреть на несправедливость, пока у меня есть хоть малейший шанс противостоять ей.

– Я наверно не удивлю тебя – но ты в курсе, что наш вон итак тебя, мягко говоря, недолюбливает? И сколько моих дотаций ему пришлось удовлетворить, чтобы новой девчонке-жрице комфортно жилось в Лонге! И чего мне стоило добиться от него отмены прилюдной казни на площади до ночи равноденствия!

– Дикая страна, варварские обычаи!

– Жрицы не вмешиваются в ход истории!

– Зачем же тогда они нужны?! – воскликнула Ая, заранее зная ответ.

– Мы служим богам и сохраняем равновесие между ними и людьми! Мы полностью отдаем себя служению! Ты думаешь, что если бы не приближающаяся ночь равноденствия, с твоими капризами возились бы? Твое счастье, что она приближается!

«После этой самой ночи меня здесь уже не будет», – в сотый раз повторила про себя Ая. Она уже знала, что в ночь равноденствия раздвигаются границы между ближайшими мирами, и с использованием ее силы жрицы храма выстроят мосты в несколько миров, чтобы завладеть необходимыми храму сокровищами. Она старательно училась, проводя все время за магическими книгами и занятиями по построению порталов, и узнала, в ночь равноденствия сможет оторваться от контроля жриц. С ними она чувствовала себя как на поводке – по сути, это они строили порталы, используя ее Силу. Но приобщение к миру магии разбудило ее дар и он пока неявно, несмело, но начал проявляться. Ая не сомневалась, что в ночь равноденствия у нее хватит сил сбежать из Лонга, об этом говорил один древний, числящийся трактат артефакт, который она нашла в хранилище и с тех пор тщательно изучала его содержание в свободное от занятий в храме время.

Не было сил оставаться в Лонге – городе, где страх так прочно слился с сознанием людей, что стал неотъемлемой частью жизни, где для ритуальных жертвоприношений жрицы выстраивались вокруг Аи и сплетались телами со стражами, в тела которых, считалось, вселялись молчаливые боги. Во время каждого ритуала круг извивающихся тел в пугающей тишине сужался вокруг Аи и главной ритуальной жрицы, и ей были отчетливо видны все особенности переплетения рук и ног женщин и мужчин. Мужчин, чьи глаза загорались зеленым светом и женщин, каждой – с одной грудью, другую во время ритуала посвящения они жертвовали богам. Ая знала, что каждая из них в свое время была здесь верховной жрицей-проводником, но когда потенциал ее энергии истекал, выпивался Молчащими Пряностями, она проходила ритуал посвящения и становилась ритуальной жрицей. Кроме отрезания груди женщины подвергались таким способам отличия из смертных женщин, что Аю мутило, когда она читала об этом. И хоть демиурги заверили ее, что ее магический потенциал не иссякнет, но и они были солидарны с Аей в том, что особо задерживаться здесь не нужно. Поэтому она ждала ночи равноденствия как ночи избавления, ночи начала своего прохождения Звездного Квеста, и все время, свободное от сна и ритуалов, проводила за книгами и упражнениями по концентрации магической энергии.

– Можно мне уйти заниматься, лерра? – спросила Ая.

Лерра Аида тяжело опустилась на широкую подушку. Она выглядела сейчас вовсе не такой величественной, как в обычной жизни. Обычная пожилая женщина – с усталым изможденным лицом, с суровой складкой у губ.

– Ая, – неожиданно сказала она, – ты понимаешь, что тебе больше нельзя выходить в город.

Ая кивнула – этого можно было ожидать. В ночь равноденствия она сбежит через портал, и если получится, настроит его на вожделенный Институт. Ее сразу примут, увидев ее способности и умение работать с порталами. Не смогут не принять. Она победит в Квесте творцов миров и станет самой сильной магиней своего мира.

Лерра Аида вздохнула и добавила:

– По крайней мере, пока, – потом я решу, что с тобой делать. Тебе надо учиться, Ая, учиться магии…

Ая впервые видела лерру главную жрицу такой усталой, но в то же время живой и человечной. Обычно ее лицо скрывала холодная, бесстрастная маска. Девушка понимала, что с ней здесь возятся, как с маленькой, раз за разом снимая напряжение лишь потому, что ее Дар представляет ценность для храма. Также она понимала, что в вожделенный Институт ее не отпустят – слишком большие деньги были уплачены за обладательницу магической силы, живой неиссякаемый источник Силы. И то, что лерра Аида понимает, что Ае необходимо учиться – вовсе не говорит о том, что она с легкостью отпустит ее из храма. Предчувствие не обмануло девушку:

– Я написала в Заирэс, минуя тамошнего калифа, прямо в магическую школу. Они пообещали по возможности отправить тебе учителей.

«Заирэс… – почему-то это название казалось Ае знакомым, – Ах, да! О нем говорил капитан Льер, – в Заирэсе ценятся полукровки, они выносливее и людей, и эльфиек…» Ая не знала, какой силы маги Заирэса, но точно не хотела обучаться у них. Ей нужно было в Институт Благородных Волшебниц!

– В ночь равноденствия тебе предстоит достать кровь кентавров. Это нужно Молчащим Пряностям. И.. Это поможет вону примириться с твоим существованием. Потом – будешь учиться.

– Лерра, – Ая уже готова была озвучить свои мысли вслух, сообщить о своих мечтах лерре Аиде, как вдруг в комнату ворвалась Тиэне, жрица храма и помощница лерры Аиды. На Тиэне буквально не было лица – бледная, с трясущимися губами, в грязной, пыльной одежде, она шаталась на ногах, держалась руками за стену.

– Орки, – выдохнула она, – орки в Лонге!

– Целые полчища орков! Они убивают оказывающих им сопротивление мужчин и уводят женщин и детей!

От изможденного вида главной ритуальной жрицы не осталось и следа.

– Ворота закрыты? – спросила она Тиэне, та кивнула, – Они задержат их. И орки никогда не поднимут руку на служительниц Молчащих Пряностей. Все в зал советов!

Зал советов находился в самой глубине храма, и сейчас в нем было не протолкнуться от жриц, стражников и слуг. Лерра Аида направилась к своему месту – черному креслу на небольшом возвышении, повернулась лицом к присутствующим и властно подняла руку. Тотчас повисла тишина.

– Говори, Тиэне. Я так понимаю, ты только что из города?

– Город захвачен, лерра, орки везде. На улицах не протолкнуться, народ в панике. Я не понимаю, как я добралась сюда, – жрица разрыдалась, все ее тело содрогалось.

– Успокойся, – сухо бросила Аида, – Здесь стены храма защитят всех нас.

– Они убивают всех, кто сопротивляется, лерра! Кроме женщин. Женщин они… – и Тиэне опять начала колотить крупная дрожь.

Аида не обращала внимания на истерику помощницы.

– Я одного не понимаю, – нахмурила она брови, – как они могли напасть так внезапно?

– Это дьяволы, лерра! Настоящие дьяволы!

– Перестань, Тиэне! Не хватало, чтобы все здесь заразились твоей паникой! Это не поможет сейчас. Дайте ей воды, – бросила она прислужницам.

– Лерра, – потянула ее за руку стоящая рядом Ая, – А если мы откроем портал?

– Глупости, – ответила Аида, – Большой портал у тебя пока не получится. А тот, что получится, не вместит даже тех, кто в этой комнате. Я так понимаю, храм – единственное места в Лонге, куда дикарям не проникнуть… Слушайте все! – величественные раскаты голоса главной ритуальной жрицы эхом отразились от купола высокого потолка.

– Слушайте все! Никому, находящемуся в храме, опасность не угрожает! Орки не поднимут руку на жриц и стражей! Прислужницам тоже нечего бояться – вам достаточно сказать, что вы служите здесь, и вам никто ничего не сделает.

– Вы все в безопасности, пока вы здесь!

Услышав это «пока», Тиэне зажала себе ладонью рот, да и остальные выглядели ничуть не лучше. Ая искала глазами Миилу – и не могла ее найти. С одной стороны, Миила не носила черных одежд и жила в храме на правах гостьи лерры Аиды, с другой – учитывая ее особенности, Ая не могла предположить, за кого стоит волноваться больше – за Миилу, или за орков, которым придет в голову мысль схватить ее. Но какой бы она ни была – она была здесь одна, и вряд ли сможет долго продержаться против полчищ воинов. Нельзя сказать, что Аю и Миилу связывала дружба или хотя бы симпатия – глядя в черные бездонные глаза вампира, которые, казалось, смотрели сквозь время, из самой глубины веков, Ая не думала, что Мииле свойственны хоть какие-то из человеческих чувств. Но здесь, в Лонге, она начала разговаривать с Аей. Нормально разговаривать, конечно, в свойственной ей манере, так, что Ая частенько не могла понять, что вампирелла имела ввиду, но все же не так странно, как на корабле. Миила помогала Ае в учебе – она объясняла ей те места из магических учебников, которые были написаны на древних языках, которых не знала даже лерра Аида. Причем, объясняя выдержки из древних писаний, Миила выражалась намного понятней, чем в обычной жизни. Из этого Ая сделала вывод, что Миила невероятно стара – по ее меркам, конечно, но делиться с Миилой своими выводами не стала.

Внезапно все, находящиеся в зале, скорее физически ощутили, нежели услышали мощные удары и грохот осыпаемого камня.

– Это рухнули ворота в храм, – прошептала Тиэне.

***

В это время, в караван-фонтане, резиденции пресветлого вона Лонга, этот самый вон стоял на коленях перед огромным, могучим черноволосым воином:

– Ты обещал сохранить мою жизнь, о сильнейший. Право выкупа! – молил он.

– Сначала я должен увидеть выкуп. Я захотел твой город – и вот он, лежит у моих ног. Я возьму все, на что ты успел и на что не успел положить свою лапу, маленький человек. Я подарю свободу твоему народу, и в честь о великом воине, освобождающем рабов, сложатся песни и легенды. Орк не терпит рабства, которое расцвело в твоем городе.

– Я не виноват! Меня заставил храм! Это все жрицы! Они все ведьмы!

– Молчи, ничтожный, или я вырву твой гнусный язык из твоего поганого рта. Ты решил спрятаться за черные платья женщин? Не выйдет. Молва о бесчинствах, которые творятся в твоем городе, разошлась на сотни миль вокруг, достигнув свободных земель орков.

– Я не вру! Разве я посмел бы! Здесь главные они – слуги богов, не я, я пытался помешать им.

– Воин не поднимет руки на женщину, но и не поднимет руки на калеку. Не испытывай моего терпения, карлик. Я отдам тебя твоему же народу – они лучше знают, как с тобой поступить.

– Я не вру тебе, великий воин! – вон чуть не плакал, – Это чистая правда. Это все они – черные жрицы.

– Воинов моего племени не интересуют черные женщины, вставшие на путь служения молчаливым богам.

В это время в зал ввели рыжеволосую девушку, эльфийскую полукровку, с раскосыми светло-зелеными глазами. Девчонка была чудо как хороша, хоть и слишком тощая, на вкус предводителя орков, привыкшего видеть рядом с собой женщин сильных и телом и духом, крепкого сложения. Но в этой утонченности, узости форм девчонки с талией, что по обхвату меньше, чем рука любого из воинов его племени, пожалуй, что-то было. Самым прекрасным в ее облике были медные, блестящие волосы – такого яркого оттенка, что, казалось, огонь играет прядями, выбившимися из прически. Интересно, какой они длины? Окутают ли ее, обнаженную, с ее молочно белой кожей, как покрывало, когда она войдет в его шатер? Широко посаженые, раскосые глаза светло-зеленого цвета также понравились предводителю, как и маленькие заостренные ушки, выдававшие в ней эльфийскую кровь.

– Вот! – Брызгая слюной, завопил карлик, – Это самая главная ведьма! Сожгите ее на костре!

Предводитель орков кивнул стоявшему ближе всего воину, и тот, подхватив карлика одной рукой, понес его прочь из дворца, за стену, где простому народу, бесспорно, было понятней, как поступить со своим бывшим воном.

«Эльфийки – очень чувственны», – подумалось предводителю. Вслух же он сказал:

– Подойди ближе, женщина.

Когда Ая приблизилась, Элго Предводитель Орков с силой втянул в себя воздух и ощутил, что и пахла девчонка особенно – как топленое молоко с медом – сладко и волнующе.

– Мы нашли ее в храме их богов, – сообщил предводителю один из его всадников, – Посмотри сам: она не черная женщина. Обе груди ее на месте, Граду проверил сам. Граду хочет забрать ее в свой гарем. Карлик-вон не солгал.

– Граду заслужил вознаграждение за свой труд. Но участь пленных женщин решает священный поединок. А карлик заслужил, чтобы его судил его же народ. В Лонге нужен предводитель от имени Элго, Предводителя Орков. Граду хочет?

Воин переводил взгляд с Аи на своего предводителя и пытался понять – чего же он больше хочет – власти над целым городом от имени своего предводителя или право на участие в священном поединке за женщину с огненными волосами. В конце концов, он сказал:

– В Лонге много других женщин. Граду останется здесь.

Элго кивнул ему, и повернулся обратно к Ае:

– Женщина, ты принадлежишь к черным жрицам?

– Нет, – ответила девушка, – Храм купил меня из-за моего Дара, и выкрал для этого из дома моего отца. Мне надо в Аос.

– Молчи, женщина, когда тебя не спрашивали. Откуда тебе знать, куда тебе нужно, если у тебя нет мужа? У меня семь жен, и их желания меняются по сто раз на дню. Ты ездишь верхом?

– Да.

– Хорошо. Ты поедешь в Эгед, священную обитель вольных всадников, верхом. Там решится твоя судьба. Ты понимаешь, что говорит тебе воин?

– Я понимаю каждое слово, но…

Но Элго не слушал, что говорит ему огненноволосая женщина, у него было еще много дел перед отъездом. Сделав знак рукой своим воинам, он даже не проследил глазами, как уводят Аю. Не пристало воину смотреть женщине вслед.

Уже на второй день пути Ая заметила, что удушающая жара понемногу спала, а на третий – сменилась просто приятным теплом, они двигались на север, в земли орков – край бескрайних степей, граничащих с городами на побережье. Ночевала Ая с остальными пленницами – под открытым небом, возле костра.

В первую же ночь Ая расспросила женщин о том, где находятся земли орков и удовлетворенно кивнула про себя, отметив, что волей случая приближается к загадочному Аосу, куда лежит путь завершения ее Квеста. Однако ее радость не могло не омрачать положение, которое она занимала сейчас. Пожалуй, в храме Молчащих Пряностей, где она была верховной жрицей, у нее был и то более высокий статус и больше свободы, нежели сейчас. Сейчас она была «ничьей женщиной», к тому же еще и пленницей.

– Но я не хочу ни в чей шатер! – говорила Ая, – Мне нужно в Аос! Я стану магиней!

– Глупый ребенок, – беззлобно ворчала старая, но все еще сильная женщина, приглядывающая за ней, – Стать женой воина – великая честь! Лучше молись своим богам, чтобы даровали тебе самого достойного из наших мужчин.

Все дальше отдалялась Ая от Лонга, города, который вызывал у нее столько противоречивых чувств, и рассталась она с его землями без особого огорчения. Лонг был первым из городов в ее новой жизни. Она ехала верхом на лошади, единственная, из плененных женщин, кто умел держаться в седле. «Что за невезение, – думала она, – опять меня похищают. И что-то мне подсказывает, что из этого плена выбраться будет намного труднее, чем с пиратского корабля, который собственно, всего лишь доставлял товар по назначению».

Глава 29

Дайра

– Сейчас же отпусти меня! – возмущенно прошипела Дайра, делая судорожные попытки высвободиться из железных пальцев асура.

– Элион, ты, тупая скотина, – выругалась она сквозь зубы, – пусти немедленно!

В ответ на оскорбление, и без того пылающие оранжевыми бликами, глаза демона засветились, как звезды и Дайре на мгновение показалось, что она смотрит в два озера кипящей лавы. Как оказывается, может быть беспомощен создатель в руках создания! Стоило ей заблокировать Силу, и вот она уже игрушка в руках любого идиота в этом проклятом фентезийном мире!

Элион знал, что Дайра не закричит, ведь если закричит, она только привлечет излишнее внимание к ним. Сегодня последняя ночь перед великой ночью равноденствия и не мешает указать строптивой человечке на ее место. А в том, что место ее – рядом с ним, Элион не сомневался. И неважно, что их близость была запрещена законами этого мира. Он, сын двух ведущих крыльев народа асуров, и будущий правитель крылатого народа для того и создан, чтобы переписывать нужные законы так, как выгоднее ему. Магическая девчонка родит ему крылатого сына или дочь, наделенную магией. Этим вечером было сделано официальное объявление о том, что сразу же после ночи равноденствия дочь человеков покинет парящую долину.

Круглым ходом шла подготовка к вхождению в Хацает – сотни молодых воинов и воительниц асуров готовились к прохождению испытаний в мире, в котором согласно легендам, царили их прародители – Атини и Абигор. В ночь равноденствия Мать и Отец испытывали своих сыновей и дочерей на право называться воинами. Элиону отводилась ключевая роль в священной ночи – представителям правящей династии испытания предназначались значительно более суровые, нежели обычным крылатым воинам.

Элион не мог поверить в то, что человечку все-таки принято решение отпустить. Нет, он не даст ей уйти. У нее такая манящая, как будто светящаяся в полумраке парящего острова кожа, такая мягкая и шелковистая на ощупь… А пахнет от нее сейчас дурманящим запахом моря – пряным и соленым, виной чему ее страх и злоба. Но ему нравилось, как она злится. Он помнил, как увидел ее впервые – как оброненный цветок с нежнейшими розовыми лепестками она падала прямо с неба, влекомая его покровителем-ветром, такая беспомощная и хрупкая без крыльев, такая сладостно-манящая в этом странном одеянии из тончайших полупрозрачных лоскутков.

Увидев ее впервые, он знал, что она будет принадлежать ему, хочет она того или нет. Перехватив одной рукой тонкие слабые кисти, он поднял их над головой девушки, прижимая ее к стене и склонился к ее щеке, наблюдая как волнительно пульсирует жилка на шее.

– Ты не покинешь Парящую Долину, женщина, – глухо прорычал он.

– У тебя проблемы со слухом? Или с восприятием? Или с восприятием информации на слух? – язвительно прошипела Дайра, за что тут же поплатилась чуть более стиснутыми оковами его железных пальцев, оказавшись еще теснее прижатой к стене мощным торсом демона. Впрочем, ее это не остановило, потому что Дайра продолжила:

– Ты слышал объявление, которое сделали Геместос и Лейла? Всем воинам приказано готовиться к ночи в Хацаете! А мне надо отдохнуть и набраться сил, мне предстоит долгое путешествие, и ты никак не входишь в мои планы!

– Глупая женщина. Ты еще не поняла, что я – будущий глава крылатого народа? Мое слово здесь – закон!

– Ты – будущее правое крыло! А Нелея – левое! – при упоминании имени невесты Асур досадливо сморщился, что не ускользнуло от Дайры, она решила давить на это, пока не поздно:

– И твоя невеста, которая станет женой уже послезавтра, если, ты, конечно, окажешься ее достоин, в чем я лично глубоко сомневаюсь, обязательно узнает о твоих домогательствах.

– Мне нравится, что ты часто навещаешь малышку Нелею, – осклабился Элион, и Дайре стало нехорошо от его улыбки, – Пускай обе мои женщины будут подругами!

– Ты совсем спятил, Элион, – прошипела Дайра, – Да с чего ты вообще взял, что я хоть каким-то боком могу принадлежать тебе!

– Ты будешь моей, человеческая женщина, потому что я так решил!

Тупой ублюдок, – подумала демиург, – мне не хватало застрять на этой планете на веки вечные и завалить Квест к чертовой матери. А что, думаю, Мудрейшие не станут вмешиваться, дабы проучить свою недостойную дочь, которая посмела отвергнуть предложенное ей счастье стать элитой мира создателей. У них, кроме меня, еще две дурочки на примете – они и в Квесте участие примут, и для целей Мудрейших пригодятся. А ты, сиди, Дайра, в пещере этого демона, благо продолжительность жизни у этого вида долгая, тебе хватит… Воспользовавшись тем, что хватка слегка ослабла, Дайра сделала вид, что расслабилась, а потом изо всех силой врезала коленкой Элиону туда, куда по правилам боя, бить не следовало. Но с другой стороны, где они написаны, такие правила, согласно которым женщину позволено принуждать к близости, используя физическую силу?

Глаза Элиона полыхнули уже не лавой, а кромешным черным пламенем, и, справившись с собой, он совершенно обездвижил девушку, приподняв ее руки так высоко, что заныли непривычно выкрученные суставы, вся она приподнялась над полом, лишь слегка касаясь его носками мягких туфель на плоской подошве. Прижав ее к стене бедром, асур тем самым блокировал какие-либо ее движения ниже пояса.

– Дерзкая, глупая маленькая жрица, – прорычал он, и свободной рукой до боли сжал ее грудь, накрывая губы жестким, требовательным поцелуем. Раздвинув ее упрямо стиснутые, но такие нежные губы своими, он укусил эту проклятую ведьму за внутреннюю сторону нижней губы, и вкус ее теплой крови начисто затмил его разум. Стон, который вслед за этим вырвался изо рта его беззащитной жертвы, вполне удовлетворил его грубый порыв. Эта человечка узнает, что такое близость с демоном, и чем может обернуться для нее дерзость и неповиновение. Он будет брать ее так долго, что она уже не в силах будет уползти от него, не то что ползти – молить о пощаде, ее нежная алебастровая кожа покроется синяками и ссадинами, пока он будет учить ее покорности. Он надеется, что она окажется строптива в обучении и будет сопротивляться как можно дольше, чтобы он мог насладиться каждым мгновением игры с этим хрупким человеческим телом.

Освободив ее грудь, он с силой крутанул человечку вокруг, прижимая ее лицом к стене.

– Так от твоих острых коленок немного пользы, – довольно прошептал он, прижимаясь губами к изгибу длинной шеи, и со страстью лаская свободной рукой ее бедра.

Дайра застонала от переживаемого унижения и от злости, Элион хорошо знал, что она не закричит, чтобы не привлекать к себе внимание – слишком хорошо он успел изучить ее характер. Оказаться растрепанной, в разорванной блузе и юбке перед асурами в столь недвусмысленном положении – верховная жрица никогда не пойдет на это. Это позор – и это ее вина, что подпустила этого сумасшедшего так близко, оставшись с ним наедине. Но кто знал, что вопреки приказу правящего крыла он вместо того, чтобы готовиться к предстоящему испытанию в Хацаете, будет преследовать ее по коридорам храма. А теперь поздно. Она в ловушке.

Ирио и Мелены здесь нет – она сама видела, что они начинают службу в главном зале, а значит, будут заняты как минимум два часа, а Геместос и Лейла покинули остров Нав, оставив ее на попечение жриц и караула, который ждал с паланкином на выходе.

Сегодня ей не требовалось присутствовать на службе, тренируясь в качестве проводника – стоило поберечь силы для завтрашней ночи, и именно поэтому она не могла сейчас выпустить крохотную молнию в штаны этому сумасшедшему демону, – крохотную, но настолько ощутимую, что навсегда могло бы отбить у него охоту принуждать женщин к близости.

Ей надо было беречь те магические крохи, которые стали доступны ей на Сьерре путем многочисленных медитаций и практик, чтобы удержать завтра портал в Хацает и выполнить свою миссию перед крылатым народом. Какой ошибкой оказалось покинуть главный зал и устремиться в Хранилище – Дайра проводила здесь все свободное время, когда не была занята на занятиях, не навещала Нелею вместе с Ирио и Меленой и не летала по всей огромной Парящей Долине с Лейлой. В Хранилище она с таким упоением поглощала книги, посвященные странствиям Адити и Абигора – истинной, даже с точки зрения демиурга, любви, той любви, которую как и все девушки, и сама надеялась встретить когда-то… Читая о любви Неба и Ветра – о близости, соперемежаемой со скольжением на воздушных потоках, когда со стороны влюбленные выглядели единым целым с двумя разными крыльями – черным и белым.

Демиург не раз признавалась себе, что никогда не слышала предания прекраснее… В общем, зря она потеряла бдительность, потому что именно в этот час в встретить кого-то в Хранилище было так же невероятно, как и невероятно было бы предположить, что Элион оставит ее сейчас в покое по доброй воле.

Элион мял ее тело уже с такой неистовостью, что злость девушки невольно начала сменяться страхом. Кто сказал, что он просто хотел припугнуть ее? Может, он именно сейчас решил показать ей, что он хозяин положения, в полной степени.

– А почему бы мне сейчас не поставить на тебе свою печать, – выдохнул асур, задирая ее юбку и с силой впиваясь пальцами в нежную плоть.

– Сто демонов тебе в задницу, – прорычала в ответ Дайра, чем только рассмешила и распалила демона. «Нет, это не метод, – подумала она, – думай, Дайра, думай, он ведь и в самом деле похоже, намерен овладеть тобой прямо сейчас…»

– Элион, – прошипела она, – ты же не хочешь сорвать ночь равноденствия всему своему народу?

– К демонам ночь равноденствия, – буркнул он, но слышно было, что на этот раз Дайра выбрала правильную тактику: ведь если сейчас он из-за своей несдержанности сделает ее своей, вряд ли завтра она откроет и удержит ворота в Хацает, а зная его родителей, правящие крылья не спустят ему подобного самоуправства. От предстоящей демоновой ночи во многом зависела судьба его народа! Он готов был послать все в преисподнюю еще минуту назад, когда маленькая жрица так соблазнительно трепыхалась в его руках, но в одном она права – у них впереди достаточно времени. Сегодня он узнал на вкус ее кровь и ее боль, и слаще этого вкуса он не испытывал ничего и никогда.

– Дайра, ты здесь? – послышался внезапно голос Ирио, и неторопливые шаги крылатой послушницы приблизились к двери Хранилища, – Сегодня никаких занятий, но и чтением себя утруждать не стоит! Тебе лучше лечь пораньше спать. Пойдем, мы проводим тебя.

Из груди Дайры вырвался облегченный вздох. Еще несколько секунд – и Ирио появится на пороге, значит, Элион сейчас же отпустит ее. Дайра и представить не могла, как она окажется права – с быстротой молнии Элион грубо отшвырнул ее от себя, и, не удержавшись на ногах, девушка упала. «Чертов сукин сын», – выругалась она сквозь зубы. Сам же, наследник правящего крыла первым оказался у двери, и, распахнув ее, с невозмутимым видом отодвинул застывшую в изумлении на пороге девушку-асура и покинул Хранилище твердой, уверенной походкой.

Ирио стояла на пороге, не веря своим глазам – верховная жрица храма Познающих Ветер поднималась с пола, прическа ее была растрепана, рукав белой блузы почти оторван, как разорвана и смята юбка. Раскрасневшиеся щеки девушки красноречиво говорили о том, что минуту назад здесь происходило что-то из ряда вон выходящее, и Ирио следовало узнать, что именно.

Творец Сущего, как она смотрит на меня! – неслись отчаянные мысли в голове Дайры, – Она же подруга невесты этой скотины, Элиона. Черт знает что она теперь обо мне подумает.

– Что произошло, Дайра? – спросила Ирио, и, спохватившись, добавила: – Ты в порядке?

– Да, спасибо, ты вовремя, – Дайра попробовала улыбнуться. Прикушенная изнутри губа болела, но если вытереть кровь с подбородка, со стороны ничего не будет видно. Элион знал, что делал.

Ирио торопливо подошла к Дайре и взяла ее под руку:

– Скорее, здесь рядом комната омовения, тебе надо принять надлежащий вид, не дай Ветер тебя увидят такой…

– Чертов ублюдок, – пробормотала Дайра, из чего Ирио смогла наконец сделать вывод, что верховная жрица не виновата в случившемся.

– Мне нужно увидеть Нелею, – твердо сказала Дайра, окончательно убедив Ирио в своей невиновности – вряд ли человечка осмелилась бы встретиться лицом к лицу с асуром, чьего жениха пыталась соблазнить. В том, что это была только попытка, Ирио была уверена: слишком фатальные последствия для человеческой женщины несла близость с асуром, – Так дальше продолжаться не может. Нам нужно придумать, как мне покинуть Парящую Долину прямо на рассвете, после ночи равноденствия.

– Может, пойдем сразу к Геместосу и Лейле? – предложила асур.

– Нет, Ирио. Это слишком. Слишком жестоко по отношению к этому сукиному сыну. И к Нелее. Если правящие крылья узнают о том, что сын ослушался их приказа, может отмениться его завтрашняя инициация в Хацаете. Я уже не говорю о свадьбе. А Нелея – ты сама знаешь… Она любит этого гребаного упыря, правда за что, мне непонятно.

– Она ждет этой свадьбы. Да, ты права. Мы сами способны защитить тебя, при нас он не посмеет ничего сделать, а если ты покинешь Парящую Долину на рассвете – у Элиона не будет шансов догнать тебя, он будет занят на своей собственной свадьбе. А потом проявлять к тебе интерес ему и вовсе будет сложнее.

– Кажется, все. Посмотри, как мой вид? – Дайра повернулась перед асуром, и та удовлетворенно кивнула.

– Вы здесь? – в умывальную зашла Мелена.

– Мелена, все ли в порядке с моей одеждой?

– Все в… Ой, а почему ты спрашиваешь? Что-то случилось? Ой, я так и знала. Еле упросила Тауноса отпустить меня. Он итак был недоволен тем, что исчезла Ирио, но я сослалась на вышестоящий указ, и он разрешил, – на одном дыхании пробормотала Мелена, – Так что здесь произошло?

– По дороге расскажем. Мы летим к Нелее, – ответила Ирио за них обеих, увлекая девушек за собой.

На выходе их храма Дайра вскочила в свой паланкин, и два крылатых стража подхватили его, взмывая в небо. По сторонам паланкина расположились две послушницы храма Познающих Ветер.

Их процессию с усмешкой провожал взглядом Элион. Он знал, что они не обратятся к правителям, человеческая девчонка пожалеет свою крылатую подругу, а в том, что его невеста влюблена в него, асур не сомневался – иначе и быть не могло. Сейчас они направляются к Нелее, где будут строить планы по спасению верховной жрицы. «Женщины», – снисходительно улыбнулся он. Пусть считают, что контролируют ситуацию, все равно они даже предположить не могут, что он приготовил человеческой ведьме. Асур наблюдал за паланкином верховной жрицы, пока он не превратился в крохотное пятнышко и не скрылся из виду.

Впятером они опустились на ближайшем к Белому острову скалистом островке – дальше стражам ход был запрещен, и небольшое расстояние Дайра преодолела, держась за крепкие плечи подруг-асуров.

Нелея выглядела встревоженной, она ходила по острову, нервно заламывая руки. Висевшие за спиной белые крылья то и дело приподнимались, казалось вот-вот – и они распахнутся, но в последний момент девушка сдерживала свой порыв, со стоном приводя их в исходное положение. Увидев приближающихся подруг, она одновременно обрадовалась и встревожилась еще больше: было в них троих сегодня что-то говорящее ей о том, что волновалась она не зря, что что-то страшное и непоправимое действительно произошло.

Девушки приземлились прямо перед ней, и вид у всех троих был виноватый, только если у Мелены он был одновременно удивленный, то у Ирио – откровенно злобный, глаза ее то и дело вспыхивали красным пламенем, а плотно сжатые губы Дайры говорили о какой-то ее странной решимости.

Ни одна из девушек не проронила ни слова. Не глядя на стоящих по обе стороны от нее подруг-асуров, Дайра сделала шаг вперед, подходя к Нелее, и та уже вскинула руки в привычном приветствии, как вдруг испуганно отшатнулась от верховной жрицы, полыхнув красным пламенем очей.

– Ты пахнешь так же как он! – вырвалось у девушки помимо ее воли.

– Да, Нелея. Это правда, – спокойно ответила Дайра, не делая никаких попыток начать оправдываться или защититься от вполне логически предполагаемого предстоящего гнева белокурого асура. Дайра просто стояла и смотрела на Нелею, и видеть скорбь в глазах этой девушки, такой же беленькой, как и ее родные Нира и Лора, такой беззащитной и трогательной в своем отчаянии, девушки-асура, которая стала за это время ее подругой, показав свой благородный и преданный нрав, ей было невыносимо. Она не позволяла злым слезам скатываться на щеки, когда переживала эти ужасные мгновения в железных руках Элиона в Хранилище, она не плакала от боли, которую намеренно причинял ей демон, не позволяла себе дать ему повод лишний раз ощутить свое превосходство. Она не позволяла себе плакать от злости и унижения, когда все закончилось, и ее в таком жалком виде увидела Ирио, но сейчас, глядя, как янтарные слезы катятся по белым щекам из горящих глаз Нелеи, Дайра тоже не смогла сдержать своих слез.

И Нелея, глядя на нее, что-то поняла, и порывисто шагнув навстречу верховной жрице, обняла ее и разрыдалась, не в силах больше сдерживаться.

– Что мне делать, Дайра, что мне делать… – бормотала она сквозь судорожные всхлипывания скороговоркой, и демиург, утешая это настоящее созданное чудо, ощущала, что слезы асура горячие, а белые крылья под ее рукой – мягче самого нежного пуха.

Ирио и Мелена смущенно перетаптывались на месте, переводя взгляды с друг дружки на плачущую подругу, на человечку, – они не знали, как помочь Нелее в ее горе, но они сделают все, чтобы больше не видеть этих слез.

– Для начала нам всем надо успокоиться, – ласково сказала Дайра, – Ничего страшного, или того, чего бы мы ни ожидали, не произошло.

– Не произошло? – всхлипнула Нелея, посмотрев на верховную жрицу.

– Конечно нет, ты же видишь – она живая, – сказала Ирио, из-за чего тут же получила тычок в бок от Мелены. Но тем не менее, не смотря на то, что юмор этой фразы был достаточно черным, это разрядило обстановку и все три девушки расхохотались.

– Мятного чая? – спросила у девушек Мелена.

– А может, чего покрепче? – подмигнула Нелея, вытирая слезы.

– Вот это разговор, – улыбнулась Дайра, – конечно, покрепче! То есть… Ирио, Мелена, а мне можно? Перед завтрашней ночью? Это не отразится на моих магических способностях?

– Это – не отразится! – уверенно сказала Нелея, доставая из изящного белого шкафчика своей беседки пузатую бутыль ярко-зеленого стекла, – Где это видано, чтобы абсент из чистейшей высокогорной полыни как-то влиял на магические способности?

Быстро соорудив коктейли из абсента, тягучего и ароматного высокогорного меда и терпкого желтого сока, девушки приступили к главному.

– Рассказывай, Дайра, – попросила ее Нелея, отхлебнув из своего бокала.

– Сегодня в храме было сделано официальное объявление, – начала девушка.

– По поводу завтрашней ночи, – вмешалась Ирио.

– Было распределение завтрашних ролей в Хацаете, – помогла подругам Мелена.

– И в числе прочего, Геместос отметил, что верховная жрица покинет храм после ночи равноденствия.

– Даже отданы были приказания по организации кортежа для верховной жрицы.

– Меня пригласили присутствовать на вашей с Элионом свадьбе, но я попросила уйти раньше, если можно, сославшись на дела.

– Конечно, Геместос с Лейлой не препятствовали. Отдали распоряжения двум стражникам доставить Дайру к подножию Парящей Долины. Миновав Лес Друидов, она попадет в Аос – конечный пункт своего назначения.

– Лес друидов? – нахмурила брови Нелея.

– Ну не идти же ей через Болото Блуждающих Душ!

– Да и круг делать бы пришлось…

– Стоп! А что не так с друидами? – спросила Дайра.

– Это очень странный лес, Дайра, – задумчиво пробормотала Нелея, – Друиды – мощные маги, которые не признают магию этого мира как таковую, их магия – иная.

– Хм, мне стоит остерегаться здешних магов, – нахмурилась Дайра.

– Я о том же. Гораздо безопаснее для тебя было бы действительно пройти через Болото Блуждающих Душ, выйти в лес дриад, и оттуда попасть в Аос… Но я так понимаю, тебя поджимают сроки.

– А чем опасны друиды, кроме того, что они сильные маги?

– Ты слышала о вампирах, Дайра?

– Слышать-то слышала, а вот встречать бы их не хотелось!

– Так вот, бытует мнение…

– Но это всего лишь мнение!

– И, тем не менее, – резко осадила Ирио Нелея, – Что вампиры появляются не без помощи друидов.

– Тем не менее, мне нужно пройти через их лес. И я пройду, – упрямо сказала Дайра.

– Как бы я хотела отправиться с тобой! – воскликнула Нелея.

– А свадьба? – вернула подруг к наболевшему вопросу Мелена, чем вызвала неловкую паузу.

– Не дело крылатой деве делать на земле, тем более в лесу, – проворчала Ирио, – Ты что, не понимаешь, что твои крылья не только не помогут тебе в лесу, но и помешают. Ты и ей не поможешь, и сама сгинешь.

– А как же свадьба, Нелея? – тихо, но настойчиво повторила Мелена, – Ты что, больше не хочешь? Зачем ты заговорила о лесе? Для асура это смерть!

– Да, – глухо проговорила Нелея, – О свадьбе. Расскажи, что произошло, Дайра.

– После официального объявления все разошлись из храма. Ирио с Меленой стали готовиться к вечерней службе, мне на ней присутствовать было необязательно: в любом случае, мне сегодня нельзя магичить, – надо беречь силы для завтрашней ночи, поэтому я сказала стражам, ожидающим меня с паланкином, что побуду немного в Хранилище. Думала, почитать, пока девушки на службе, чтобы потом всем вместе полететь к тебе.

– Почитать про Атини и Абигора? – улыбнулась Нелея.

– Ага, – кивнула Дайра, тоже улыбаясь. История Атини и Абигора занимала не только ее мысли. Но сегодня, когда она заглянула в глаза подруги, спрашивающей про сагу о своих крылатых прародителях, Дайра не могла обмануться ее улыбкой – в глазах асура читалась скорбь и тоска. И было в них еще что-то, чему Дайра не могла дать названия. «Какой же козел этот Элион!– подумала демиург,– Обидеть такую девушку. Да, обидеть. Как теперь им жить с этим?» А вслух сказала, понимая, что оттягивать этот момент не имело больше смысла – Нелея уже успокоилась, и ее глаза сверкали странной, невиданной до этого Дайрой, решимостью:

– А в Хранилище меня ждал Элион.

– Как? – воскликнула Мелена, которой подруги толком не успели ничего объяснить о произошедшем. Ирио шикнула на нее, и она сама закрыла себе рот рукой, понимая, что ее негодование сейчас самое незначительное.

– Он ясно дал мне понять, что мне не скрыться после ночи равноденствия, – продолжала Дайра, – Сказал, что это его слово здесь закон.

– Ты говорила с ним… Обо мне? – глухо спросила Нелея, заранее зная ответ.

– Да, – ответила Дайра и странная решимость в глазах подруги вспыхнула с новой силой, – Я говорила о тебе, о свадьбе, а он сказал, что очень рад, что обе его женщины будут подругами. Ну, или как-то так. Мне было особо не до разговоров, я молилась Творцу Всего Сущего, и Он откликнулся на мои молитвы – пришла Ирио. Если бы не она… – и Дайра в бессильной злости отвела глаза, смахивая пару злых слезинок.

Стакан, который держала в руках Нелея вмиг разлетелся вдребезги, и Ирио провела рукой, убирая осколки, а Мелена исцелила глубокие порезы на руках подруги. Дайра тем временем соорудила для Нелеи новый коктейль. Выпив и немного успокоившись, Нелея сказала:

– Дальше.

– Дальше расскажу я, – внезапно заявила Ирио, – Когда я вошла, Элион уже покидал Хранилище, а Дайра в разорванной одежде, с кровью на лице и блузе, растрепанная, лежала на полу. Книги были разбросаны так, что в том, что там была борьба, сомнений не оставалось.

– С кровью на лице?

Дайра нехотя откатала белые рукава блузы – хоть прошло немного времени, но ссадины и синяки уже успели украсить запястья верховной жрицы. Глядя на изумленные лица подруг, Дайра даже немного опешила:

– А чего вы ждали? Естественно, я сопротивлялась, как могла.

– Откуда кровь?

Вздохнув, Дайра оттянула на секунду нижнюю губу, показывая укус, и Мелена тут же принялась водить руками перед ее лицом, исцеляя.

Нелея смотрела на Дайру так задумчиво, что казалось, смотрит сквозь нее, невесело усмехаясь своим мыслям.

– Думаю, сопротивление могло только раззадорить крылатого воина, – прошептала она.

– А почему ты лежала на полу? – спросила Мелена.

– Я думаю, он ее ударил, – хмуро обронила Ирио, – Подходя к двери, я слышала звук падающего тела, но тогда думала, что мне показалось.

– Не совсем ударил, – устало пробормотала Дайра, – Просто отшвырнул, как ненужную вещь. Пока ненужную.

– Ясно. Он действительно не остановится, – взяла, наконец, себя в руки Нелея, – Надо думать, как перехитрить его. Дайра, когда назначен твой отъезд?

– Я попросила сразу же, по истечении ночи равноденствия.

– Лейла сказала – через час после рассвета.

– Значит, нам надо успеть до рассвета, – твердо сказала Нелея.

– Что значит, нам? – возмутилась Ирио, – Не сходи с ума! Тебе нельзя покидать этот остров до самой церемонии! И ты это знаешь не хуже меня.

– Я… Я не уверена, что хочу этой свадьбы, – опустив голову, устало прошептала асур.

– Не дури, Нелея, – на этот раз поддержала подругу Мелена, – Дайра покинет Парящую Долину, и Элион станет прежним. Ты же знаешь, как человеческие женщины влияют на наших мужчин. Не на всех, конечно.

– И не все женщины, – добавила Ирио.

Дайра только вздохнула. Ей нечего было посоветовать Нелее.

– Ты не можешь вот так взять и отказаться от свадьбы с наследником правящего крыла, – продолжала Ирио.

– Ты сама принадлежишь к правящей ветви, – напомнила Мелена, – С мужем разберешься после свадьбы, а сейчас думай об ответственности, которую несешь перед все крылатым народом!

На это Дайре нечего было возразить. Если отбросить в сторону личную неприязнь к Элиону, то, несомненно, их союз с Нелеей должен был получиться грандиозным, содержащим в себе неистовую силу, способную крушить лед и пламень, железо и черное дерево. Жаль, что все получилось так… Но все-таки, она скоро покинет Парящую Долину, и, правда, кто знает?

– Что вы предлагаете?

– Мы всю ночь будем с Дайрой, вместе с остальными жрицами помогая ей держать портал. Неужели ты думаешь, что мы дадим ее в обиду? – сказала Ирио.

– Просто в самом конце, закрывая портал в Хацает, мы перенаправим его к самому лесу друидов, – заявила Мелена, – Там она будет в безопасности.

– Да уж, выбирая между Элионом и друидами, я пожалуй, выберу последних, – улыбнулась демиург.

– А почему сразу не проложить портал к Аосу? – спросила Нелея.

– Думала об этом, – кивнула Ирио.

– Вряд ли у нее самой и нас всех хватит сил протянуть его так далеко, еще и после Хацаета, сама понимаешь, – пояснила Мелена, – Я буду держать часть ее резерва практически неприкосновенной, немного, чтобы это не вызвало вопросов, но так, чтобы хватило протянуть портал до леса. Дальше – вряд ли получится.

– А что, мне нравится, – улыбнулась Нелея.

– Звучит как тост! – воскликнула верховная жрица.

Глава 30

Варвара

– И все же, милая лерра, я попросил бы вас подумать над моим предложением. Мой род благороден, земли плодовиты, а намерения в отношении вас самые честные, – рыжеволосый эльф склонился над вариной рукой в поцелуе.

«Какой этот Сеиэль все-таки красивый», – еще раз задумчиво повторила про себя Варя, улыбаясь зеленоглазому эльфу. Рыжие волосы и зеленые глаза – он был в Государстве Объединения с посольской миссией с островов Цветущего Архипелага. Как пояснила Тинь, среди островных эльфов подобный типаж очень распространен.

– Благодарю вас, уважаемый лерр. Я обещаю подумать, но только когда пройду свое задание в вашем мире. Вы уже знаете о нем. Это обязательное условие моего пребывания здесь, и не я придумала эти правила, – улыбнулась Варя.

Об их отношениях с Сеиэлем, третьим сыном короля Леревмириэля Бесподобного – верховного правителя Цветущего Архипелага, уже пошли слухи. Юные эльфийки поначалу фыркали, а их мамаши ахали, недоумевая, как принц посмел заинтересоваться не их дитятком, но увидев, что Сеиэль, похоже, увлекся верховной жрицей всерьез, перестали бросать на Варю завистливые негодующие взгляды.

Трое из придворных прелестниц сразу же украсили свои плечики и точеные ножки татуировками, и, надо признать, в искусстве нанесения краски под кожу эльфы тоже знали толк: узоры на телах красавиц сверкали и переливались многочисленными оттенками – яркими и нежными. Впрочем, варины картинки тоже претерпели видоизменения – с тех пор, как она увидела их магическим зрением в межмировом пространстве, ее тело начало странную регенерацию. Как объяснила Варе Тинь, это остаточные явления ее магического Дара: кожа приобрела какой-то чарующий, алебастровый вид, исчезли мелкие дефекты, видимые раньше, правда, только одной Варе, волосы стали гуще и быстро отрастали, из-за чего у нее уже было некоторое подобие каре, глаза заблестели, а татушки заиграли новыми красками. Учитывая, что в силу природной лени, граничащей с практичностью, Варя была сторонницей перманентного макияжа, нанеся его в свое время на брови, глаза и губы, сейчас за счет внезапно очистившейся и дивно побелевшей кожи и того, что краски и на ее лице усилились, проявив глубину, весь ее вид стал каким-то волшебным. Тинь шутила, что она становится похожа на дриаду или русалку.

– Они наносят перманентный макияж? – заинтересованно спросила Варя.

– Они вообще любят украшать и лицо, и тело узорами, – ответила Тинь, – впрочем, сама скоро убедишься: на пути к Аосу тебе предстоит пройти через Лес Дриад, здесь неподалеку. Кстати, там рядом есть и Русалочье Озеро, – и подруги замолчали, ощущая неловкость каждый раз, когда говорили о скорой разлуке.

Вот и сейчас ей вспомнилось, что вскоре придется расстаться с феей, и Сеиэль немедленно уловил настроение подруги. Решительно забрав у девушки из руки бокал с вином, он поставил его на услужливо подставленный поднос и увлек ее в веселый, зажигательный танец.

Натанцевавшись вволю, Варя попросила проводить ее к Альду с Алистой – Алиста подала ей знак через весь зал. Присев за стол к королевской чете, девушка тепло улыбнулась эльфам: приятно и удивительно было быть на этом празднике, предшествовавшем ночи равноденствия – когда казалось бы следовало отдыхать и набираться сил, эльфы устроили очередное грандиозное торжество.

– Итак, Вариа, сразу, без предисловий, приступила Алиста к основному, – Ты готова к завтрашней ночи? Ты помнишь порядок действий?

– Я, может, и могла бы забыть, ваше величество, – улыбнулась Варя, – но разве с Тинь забудешь?

– Это точно! – послышался знакомый писк, – Она вызубрила его наизусть, – гордо добавила Тинь.

– Значит, весь день спим, а вечером собираемся у храма. Оттуда проложишь многолинейный портал по всему Государству Объединения, чтобы каждый из наших подданных мог навестить некогда родной мир!

– И я умоляю, – улыбнулась Алиста, – Попробуйте найти Диту!

– Алиста, о чем ты! Мы не просто попробуем, мы найдем ее! – решительно заявила Тинь.

– Тинь, а ты смотри за феями: вы слишком теплолюбивы для Снежного Мира, пройти в него имеют право только прошедшие специальную подготовку!

– Да, Альд, – Тинь просто кивнула, – Я помню.

– Значит, ты скоро нас покидаешь? – с сожалением спросила Алиста, хотя заранее знала ответ и взяла Варю за руку, – Так быстро прошло время…

– Мне очень, просто невыносимо грустно расставаться с вами, – сказала Варя, стараясь не смотреть при этом на Тинь.

– Только с нами? – лукаво прищурил глаза Альд.

«О Боже, – воскликнула про себя Варя, – неужели кто-то из них догадался?» Она прикусила губу, стараясь не показывать своих эмоций, и вопросительно взглянула на эльфа.

– Нам показалось, или ты отвечаешь симпатией Сеиэлю? – продолжил Альд, и Варя облегченно выдохнула, а Тинь нахмурилась.

– Не смущай ее, милый, – мягко проворковала Алиста, и видимо решила продолжать делать это сама: – А все-таки, Вариа, между вами что-то есть? – и королева подмигнула девушке.

– Ваши величества, – смутилась от такого пристального внимания к их с Сеиэлем отношениям Варя, – мы просто общаемся, вот и все. Несколько раз выезжали вместе на конные прогулки… Собственно, да, это все.

– Ну, вот и чудесно! – воскликнула Алиста, – У тебя будет сопровождающий на предстоящую свадьбу. И какой сопровождающий! Наследный принц Цветущего Архипелага!

– Прошу тебя, Алиста, – забыв о придворном официозе, прошептала Варя, и тут же исправилась: – Прошу вас, ваши величества: я хотела бы покинуть Государство Объединения на рассвете, сразу после ночи равноденствия.

– И речи быть не может! – заявила Алиста, – Ты что, собираешься пропустить свадьбу Дани? Да, она не самая воспитанная принцесса на свете, и не со всеми ладит, но это такая ерунда в ее возрасте! Да и праздник будет грандиозным! Это будет самое захватывающее событие, которое ты видела здесь, Вариа!

Ситуацию спас сам того не подозревающий Сеиэль. Склонившись в изящном придворном поклоне, он пригласил Варю на следующий танец, и Варя прямо-таки вцепилась в протянутую руку в белой перчатке, из чего принц не преминул сделать вывод, что лерра верховная жрица все-таки рада его видеть.

– Я… Я потанцую немного, ваши величества! – воскликнула Варя, давая увести себя в танце.

– Иногда я задумываюсь – как тебе дали второе имя «Мудрая», Алиста? – возмущенно заявила Тинь, тоже взлетая со стола и направляясь в сторону будущих новобрачных, в противоположный от Вари конец зала.

– Я что-то не то сказала, милый? – изумленно спросила Алиста у мужа.

– Я не хочу говорить о свадьбе, дорогая. Я высказал свое мнение еще у подножия Священной Горы, тебе и Алле, но вы, женщины, все привыкли делать по-своему! Видимо, Тинь тоже не в восторге от этой затеи, а ее напарница поддерживает старшую дворцовую фею из солидарности, – высказал свои предположения Альд.

– Странно это, – задумчиво произнесла Алиста, барабаня тонкими пальчиками по столу и нетерпеливо обмахиваясь веером.

Варя кружилась в танце, отчаянно улыбаясь Сеиэлю, стараясь не смотреть в сторону Вереста и Даниэль, о чем-то увлеченно беседовавших в танце. Черноволосый эльф прибыл в Город Андов вчера, провести немного времени со своей невестой перед свадьбой. Правда, приехав, первой, кого он встретил, была верховная жрица – она проехал мимо его эскорта верхом вместе с рыжим хлыщем с Цветущего Архипелага и выглядела весьма довольной своей придворной жизнью.

Верест отметил, что лерра Вариа заметно похорошела, припав к ее руке в знак приветствия вчера вечером, подойдя засвидетельствовать свое почтение. Варя ответила дежурным комплиментом. Отходя, Верест стиснул зубы. Он ненавидел в этот момент свое высокое происхождение и нездоровое, как он сам считал, чувство долга и чести.

Сейчас он кружил в танце прекрасную принцессу, улыбался ей и представлял их тандем спустя годы: время благосклонно к красоте эльфов, и она конечно же, останется такой же невыносимо прекрасной, изящной, утонченной… И все такой же холодной.

Если бы не воля матушки и не политический вопрос, он с большей радостью представил бы рядом с собой другую женщину, живую и хохочущую, подначивающую его и с упоением обнимавшую за шею свою любимую лошадь – ему всегда казалось, что его избранница обязательно будет без ума от лошадей, как и он сам. Дани сразу заявила ему, что ни в коем разе не составит ему компании на верховых прогулках – не смотря на то, что она была эльфийкой, всеобщую любовь к лошадям она не унаследовала – слишком боялась попасть в нелепое положение и уронить свое реноме.

Верест прикрыл на мгновение глаза, представляя Даниэль рядом с собой, и увиденное заставило его поперхнуться: вместо красавицы-жены, настоящей снежной королевы эльфов, он увидел в своих объятиях живую девчонку, с разрисованным, как у лесной дриады, телом. Образ оказался настолько ярким, что он невольно затряс головой, как отряхивающийся ирбис, и это не ускользнуло от Дани:

– Милый принц, – даже такое теплое обращение из уст снежной принцессы казалось потянуто инеем, – Не проводите ли меня к столу, от этого танца пересохло в горле.

– Конечно, принцесса, – и Верест увлек невесту из круга танцующих. Оставив ее на попечение придворных фрейлин, Верест отправился засвидетельствовать почтение будущему тестю с тещей.

Заметив, что верховная жрица, в одиночестве движется к выходу, Дани не замедлила отправиться следом. Только бы рядом с ней не было этой противной феи! Похоже, ей повезло – Вариа действительно шла одна, причем по направлению к дальней цветочной беседке. Зря Дани радовалась тому, что с Варей нету Тинь – если бы она знала, где сейчас Тинь, точнее, с кем она разговаривает, и главное, о чем – она пожелала бы, чтобы фея была сейчас со своей напарницей и не разлучалась с ней до самого ее отъезда.

– Мечтаешь? – свысока бросила она Варе, заходя в беседку и не спрашивая приглашения, усаживаясь напротив.

Варя попала в неловкое положение: встать и уйти сейчас было бы просто невежливо, однако и общаться с эльфийской принцессой особого желания не было. Она мысленно посокрушалась о том, куда делась Тинь, а вслух же сказала, заставив себя улыбнуться:

– Приветствую, принцесса.

И вот удивительно – не питавшие симпатии друг к другу девушки в этот момент были бы обе счастливы, если бы Тинь была сейчас на привычном ей месте – плече верховной жрицы. Конечно, если бы обе знали, где она сейчас и что делает. Впрочем, это относилось только к Дани, Варя была бы рада Тинь в любом случае, но от известия о местонахождении Тинь пришла бы в ужас.

Наблюдая за девушками, мы упустили из виду диалог Тинь с ее оппонентом, а именно эльфом, с которым сейчас беседовала Тинь. В ответ на последнюю фразу Тинь Верест нахмурился:

– Старшая дворцовая фея прекрасно знает, что Элсуорты всегда держат свои обещания.

– В твоем случае да, пожалуй, всегда, – задумчиво пропищала фея, – Оукей, Верест, салют!

– Погодите, лерра фея! Вы уверены, что озвучите свое желание после ночи равноденствия?

– Да, так будет логичней, – бросила Тинь уже на лету.

В это время в дальней цветочной беседке ситуация накалялась. Варя чувствовала неприязнь, исходящую волнами от Даниэль так явно, что создавалось такое впечатление, что сам воздух вокруг был словно наэлектризованный.

– Сегодня у многих мечтательное настроение, – скривившись, заметила Дани.

– Вы хотели поговорить со мной о мечтах? – невинным тоном осведомилась Варя.

Белоснежное личико Даниэль скривилось еще больше.

– Я хотела поговорить с тобой о предстоящей свадьбе. Моей и Верестариэля.

– Извините, но я не могу на ней присутствовать, – перебила принцессу Варвара.

– Что? Ты думала, я пришла пригласить тебя лично? – смех Даниэль рассыпался россыпью ледяных осколков, – Я пришла предупредить, чтобы ты и думать не смела сунуть на мою свадьбу свой человеческий нос.

– Вы опоздали, принцесса, – в тон Дани, ледяным тоном ответила Варвара, – Я кажется, уже сообщила вам, что не могу присутствовать на высочайшей свадьбе.

– Значит, не показалось, – удовлетворенно, чему-то понятному одной только ей, кивнула Дани, – И не смей пожаловаться родителям, если не хочешь нажить неприятностей. В твоих же интересах покинуть Государство Объединения по-тихому, или ты хочешь, чтобы Алиста за руку притащила тебя на свадьбу?

– Не – хо – чу, – растягивая слова, выдавила из себя Варя, чем вызвала у принцессы снисходительную улыбку.

– Правильно не хочешь. Я тебя понимаю. Насколько вообще могу понять жалкую неудачницу. Впрочем, о чем это я. Ты делаешь лучшее, на что способна – ты покидаешь Государство Объединения. И я помогу тебе.

– Поможете мне? Я не ослышалась?

– У нас мало времени, пока рядом нет твоей противной подружки. Жаль, ты не можешь забрать ее с собой. Впрочем, это было бы слишком щедро со стороны светлых богов. Держи этот кристалл – он поможет покинуть дворец под пологом невидимости, ты же наверняка заберешь с собой какие-нибудь безделушки из подаренного? Не отправишься же в Аос прямо из храма, в ритуальном одеянии жриц? Правильно, нет. А этот кристалл активируешь после – он укажет направление на Аос, превратившись в объемную карту.

– Благодарю, ваше высочество, но у меня есть карта.

– Как знаешь, – усмехнулась Дани, – у меня лично топографический кретинизм, я предпочитаю знать направление, будь у меня с собой хоть десяток обычных карт. Впрочем, твое дело, – Даниэль гордо отвернулась и привстала, собираясь покинуть беседку, расправляя складки на своем щедро расшитом алмазами, белом платье, она как бы невзначай надавила на один из камушков, на что, конечно, не обратили никакого внимания ни Варя, ни наблюдающая из-за дерева, Тинь. В тот же миг в нос Варе ударил чуть горьковатый, освежающий аромат, неожиданно внося полнейшую ясность в ее сомнения.

– Ваше высочество.

– Что?

– Спасибо. Я воспользуюсь вашей помощью.

– И запомни: я помогаю тебе потому, что заинтересована в том, чтобы ты как можно скорее скрылась с глаз моих, – добавила Дани уже на выходе из беседки, которую она покидала, не попрощавшись с Варей, и отойдя немного, добавила уже себе под нос, – Навсегда.

– Вот тварь, – злобно сплюнула себе под ноги Тинь, не открывая, впрочем, своего присутствия принцессе. Дождавшись, пока белокурая макушка Дани скроется среди деревьев, Тинь подлетела к напарнице.

– О чем беседовали с этой грымзой? – спросила она, как обычно, не стесняясь в выражениях.

– Да так, – нехотя ответила Варя, – что ты, Дани не знаешь. Подошла сказать пару очередных гадостей. Тинь кивнула, как бы соглашаясь с Варей. Про себя же она думала: «О да, все не просто серьезно, все более чем серьезно. Девчонка и впрямь убита предстоящим торжеством, и похоже, действительно решила слинять по-тихому. Ай да я, ай да молодец! Впрочем, чего удивительного. Как обычно!»

– Тебе надо расшевелиться, Вариа, пошли, пошли, у Алисты с Альдом подарок для тебя, собственно, поэтому я тебя и ищу, – и она увлекла напарницу в другую сторону сада.

***

Глядя на это невероятное, пушисто-белоснежно-пятнистое чудо, Варя долго не могла вымолвить ни слова, она только открывала и закрывала рот: перед ней, опустившейся на корточки, сидел и злобно шипел на нее малыш снежного барса, до невозможности трогательный в своей злости.

– Это Тэо Кас, котенок Тэна и Тены, – улыбаясь тому, с каким восторгом Варя смотрит на маленькое и очень сердитое существо, пояснила Алиста, – он твой.

– Мой?! Вы хотите сказать, что это вот пятнистое чудо – мое?! О Боже! Альд! Алиста! Я… Я не знаю, что сказать, – Варя не задумываясь бросилась эльфам на шею, душа хохочущую королевскую чету в объятиях.

– Мы подумали, тебе понадобиться охрана, – смеясь и подмигивая Варе, пояснил Альд.

– Конечно, Тэо Кас пока только котенок, но я сама воспитала его, – улыбнулась Алиста, – он самый умный и крупный из всего выводка, ирбисы вообще быстро растут.

– Он не будет в дороге в тягость, – добавил Альд, а Варя закусила губу: «Это невыносимо, они были так добры ко мне, так стараются, чтобы мне было хорошо, а я собираюсь обмануть их… Это ужасно, но у меня нет выбора. Если я не воспользуюсь кристаллами Дани, Алиста действительно за руку притащит меня на свадьбу, а я… Я просто не вынесу этого зрелища…»

– Сейчас сделаем кровную привязку, и ты станешь для Тэо Каса родной. Дай-ка мне левую руку.

Алиста протянула зеленый магический луч к безымянному пальцу вариной руки, второй же направила к котенку ирбиса. Варя впервые видела, как творится эльфийская привязка крови, раньше она только читала о ней. Само выражение «кровная привязка» рисовало в воображении не совсем приятные ассоциации, какие-то кровавые ритуалы, церемонии. На деле, у высокоразвитых снежных эльфов, это выглядело чарующе красиво. Два зеленых луча – от человека и от ирбиса сами нашли друг друга в пространстве, образуя затейливое переплетение, и затем слились в одно целое, ослепительно вспыхнув и растаяв в воздухе.

– Похоже, получилось сильнее, чем я рассчитывала, – удовлетворенно заметила королева, – виной всему твои мощные резервы, лерра жрица.

– Вы правда думаете, получилось? – недоверчиво поинтересовалась у эльфийки Варя, чем вызвала бурный восторг и феи, и эльфов, которые сейчас покатывались со смеху, глядя на нее.

– Думаю? – отсмеявшись, спросила Алиста, – Думаю, да!

– Но он не прекращает шипеть на меня! – пожаловалась Варя.

– Варя, котята ирбисов шипят даже на свою маму, он просто немного нервничает, вот и все.

Варя взяла малыша на руки. Малыш-малышом, но он уже сейчас, дотягивал Варе до середины голени, и лапы его были настолько крупными, что становилось понятно, что взрослым Тэо Кас будет просто огромен.

– Это не ирбис! – восхищенно шептала Варя, зарываясь носом в белоснежную шерсть своего снежного барса, – Это настоящий тигр! Снежный тигр!

– Снежных ирбисов еще называют Снежная смерть, – удовлетворенно сказал Альд, – Надеюсь, ты никогда не увидишь того, на что способен этот комок шерсти.

– Я позже проведу для тебя инструктаж по уходу за ним и по кормлению, – пообещала Алиста, – В принципе, в лесу, в горах, в общем в условиях дикой природы он сам сможет добывать себе еду. А в населенных пунктах ты сможешь воспользоваться списком, который я тебе составлю.

– И еще, кое-что, Вариа, – загадочно улыбнулся король, – Тут одно твое знакомое озеро просило кое-что тебе передать, – он протянул Варе голубую раковину на тонкой цепочке из странного голубого метала, – Так сказать, на память.

– Какая красота! – восхитилась Варя, – Спасибо, спасибо огромное!

– Ты сможешь дышать под водой, когда он у тебя на шее, так что лучше не снимай его. Кулон зачарован от воровства, но пусть он просто будет с тобой, нам так спокойнее.

– Если ты действительно отказываешься взять с собой сопровождающих, – недовольно сказала в сторону королева.

Варя взяла ее за руку:

– Альд! Алиста! Вы же знаете, это мой Квест. И пройти его я хочу сама.

– Да кто спорит! – возмутилась Алиста, – Но в правилах твоей игры не сказано, что добираться до Аоса ты должна в одиночку!

– Алиста, – тихо, но твердо сказала Варя, – Я уже решила.

Тинь подозрительно молчала. Она вообще сегодня была неразговорчива, то и дело исчезала, внезапно появляясь на секунду и опять пропадая, и хмурое выражение не покидало ее крохотного личика.

Ночью, точнее уже утром, после праздника, Тэо Кас то ли замерз, то ли соскучился – он залез под пушистое одеяло к Варе, и, прижимая к себе мягкого, теплого ирбиса, Варя прошептала ему:

– Я обязательно вернусь за тобой. Прости, но взять такого кроху с собой в дорогу я не могу: мне надо как можно быстрее и незаметнее покинуть Государство Объединения и попасть в этот Аос. А после того, как я выиграю в этом Квесте, обещаю, мы уже никогда с тобой не расстанемся. Тэо Кас посмотрел на нее своими умными голубыми глазенками, жалобно мяукнул и неожиданно лизнул в нос.

– Пушистик! У тебя на языке наждачная бумага, – засмеялась Варвара, – Ты так меня сотрешь! Но нельзя же так пафосно звать тебя – Тэо Кас. Решено, будешь просто Касом. Кас! – позвала она зверя, и когда ирбис повернулся к ней, Варю вдруг осенило:

–Каспер! Точно! Ты же вылитый Каспер! Такой же белый и милый, даром что «снежная смерть»!

Новоиспеченный Каспер не возражал.

Глава 31

Варю трясло. Не помогали ни увещевания Тинь, ни третья чашка успокоительного ароматного зейрана с мятой.

– Хватит! – скомандовала Тинь, увидев, что Варя потянулась за четвертой, – Ты будешь вялой! – Варя, как ошпарившись, отдернула руку от цилиндра с горячим отваром.

– Но мне не помогает, – простонала она, – Я боюсь, Тинь, я боюсь, что не справлюсь.

– Ты-то чего боишься? – взвилась старшая дворцовая фея, – Сегодня само пространство будет на твоей стороне, становясь мягким и эластичным, я не выпущу ни нить твоего сознания, ни ворота в Снежный Мир! Все феи Государства помогут протянуть нити портала к каждому эльфу на территории Объединения. Тебе только наблюдать за этим и кайфовать! И ты боишься, что не справишься!

– Вариа, – уже мягче добавила она, – А ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Ты о чем? – отвела в сторону глаза верховная жрица.

– Ну, мало ли, может, ты так нервничаешь, потому что тебя что-то волнует? Гложет изнутри?

– Я думаю о Квесте, о предстоящем отъезде, я привыкла к этому месту, к тебе, ко многим здесь… «Надо же, и ни разу не соврала», – добавила верховная жрица уже про себя.

– Брось, сейчас надо думать о работе. Прежде всего – Снежный Мир, а обо всем остальном подумаем после, и вместе, пропищала фея, сделав упор на слово «вместе».

Варя сделала глубокий вдох и выдох.

– Через сколько начало?

– Солнце садится, так что уже почти. Ты чувствуешь приближение ночи равноденствия?

– Я чувствую только, как меня колотит, и все чувства, эмоции, ощущения обострены до невероятности. А еще воздух, он как будто звенит, таким странным звоном…

– Как будто что-то разбивается?

– Точно! Что-то хрупкое, раскалывается, как будто трещины по льду расползаются. Если бы лед был хрустальным, наверно он бы так звенел по весне, – прошептала Варя.

– Все правильно, так и должно быть. Ты слышишь, как раскалывается пространство. Сегодня ты сама – живой портал, протянуть от тебя бесконечное множество нитей не составит никакого труда. Пойдем в главный портальный зал храма. Еще несколько минут, и начнется долгожданная ночь!

– Тинь! Ты так и не сказала мне – что вас, фей, связывает с эльфами?

– О боги, Вариа, – засмеялась Тинь, – Ты всегда выбираешь самое подходящее время для своих вопросов. Ты не поняла еще сама? Мы родственники!

– Как родственники?

– Молча. Ближайшие. Не отвлекайся, пора.

Варя привычно развернула ладони рук вверх и даже не закрывая глаза, увидела, и только с опозданием на полсекунды почувствовала, как из центра ее ладоней заструилась энергия, клубами разлетаясь по портальному залу храма Матери Всех Эльфов, стирая из восприятия все вокруг.

Оставался только этот дым, и то тут, то там вспышки пыльцы множества фей, кружившихся вокруг Вари.

Чувство головокружения, совсем не неприятного, как поначалу, когда Варя попадала в межмировое пространство, со временем практик это чувство проявлялось мягче, без сопровождающей тошноты.

Варвара впервые ощущала межмировое пространство так остро. В последнее время цвета в нем становились ярче, но никогда еще она не наблюдала такой потрясающей их глубины. Все вокруг плыло и одновременно стояло на месте, стены зала храма, как всегда это бывало с погружением, видоизменились. Обычно они расширялись, преобразовывались в лабиринты коридоров – в зависимости от задания Тинь, а сегодня они истончались в пространстве, становились практически невидимыми, и только разноцветные сполохи живой цветовой палитры – полосы, образовываемые тысячами крохотных птичек фей напоминали Варе о том, что она по прежнему находится в зале храма Матери Всех Эльфов.

Повернув голову, она обнаружила Тинь, сидящую у нее на плече – раньше ей никак не удавалось увидеть фею, максимум, это был небольшой прозрачный силуэт со стрекозиными крылышками за спиной. А сейчас она видела свою напарницу и не верила своим глазам: в межмировом пространстве кожа феи не просто светилась, как в обычной жизни, она являла собой целый источник света, живого, переливающегося, мерцающего и притягательного.

Варя опустила глаза на свои руки и увидела, что и ее кожа наливается светом и сияет, как будто изнутри нее прорывается мощнейший световой поток. Неожиданное чувство тревоги неприятно сжало сердце и Варя вздрогнула. Однако она не успела поддаться панике – фея заговорила с ней, и Варя сначала увидела, ощутила волну звука ее голоса, прозвучавшего неожиданно громко, но также мелодично, как обычно, и только затем, с небольшим запозданием, услышала его:

– Не пугайся этого чувства сжатия, Вариа, прислушиваясь к нему, ты объясняешь его себе, как тревогу – ты просто таким образом находишь себя в пространстве, не более. Сейчас ты не можешь нормально, как привыкла, ощутить границ своего тела, и это вполне нормально. Ты сейчас ощущаешь пространство на сотни миль вокруг, как себя, и внимание цепляется за то, о чем ты думаешь, просто потому, что такова его природа: ему просто нужно за что-то цепляться.

– Тинь, я вижу цвета… свет… – Варя ощутила вкус своего голоса на губах, а потом и в окружавшем ее пространстве.

– Еще немного, чтобы привыкнуть, и будем двигаться дальше. Закрой глаза. Перестаешь ли ты видеть.

Варя послушно прикрыла веки и удивленно затрясла головой – парадокс, но она видела все, что происходило вокруг – от феи на плече и контуров своего тела до пространства, окружавшего их! Удивительным образом свет преобразился в темноту, но темноту не поглощающую все вокруг, а каким-то образом тоже светящуюся, и в ней отчетливо проявлялись контуры их тел с Тинь – сначала, как границы света, потом проявляющиеся все яснее, на своем теле и теле феи Варя увидела огромное количество больших и малых звезд, которые жили своей жизнью, двигались, перемещались и одновременно были неподвижными. Варе даже показалось, что она слышит, как они звучат, и, прислушавшись, поняла, что чувствует единую пульсацию всего космоса.

– Теперь можно, Варя. Можешь оставлять глаза закрытыми, можешь открывать, как тебе больше нравится.

– Мне нравятся звезды, – зачарованно прошептала Варвара в ответ.

– Хорошо. Тогда иди на мой голос.

«Иди» во время их практик с феей означало направь внимание. Это можно было сделать различными способами – когда-то Варе было удобней представить то, о чем говорит фея, когда-то просто прислушиваться к звукам ее голоса. Сейчас Варя просто физически ощущала саму звуковую вибрацию, и так остро она еще не переживала связи со своей маленькой напарницей . Никогда. «Потому что сегодня я растворилась в пространстве и времени, – подумала девушка, – я не могу собрать себя, найти себя, хоть как-то обнаружить… Все, что я нахожу, не является мной… И является мной одновременно».

– Ты видишь Снежный Мир. Приблизь нас к нему.

В череде мерцающих перед мыслевзором Варвары святящихся звезд и вращающихся вокруг них планет, внезапно, ее внимание привлекла одна из них – казалось, она сейчас стремительно несется сквозь космическое пространство к яркой голубой звезде, вокруг которой вращаются три планеты – розовая, голубая и желтая. Именно голубая и привлекла внимание Вари. Варвара неслась навстречу этому миру так стремительно, что казалось, она обязательно разобьется, столкнувшись с планетой, разлетится на миллионы, миллиарды частиц и исчезнет в космическом пространстве, не покидая его.

– Не так быстро, Вариа, – заметила Тинь, – с тобой, конечно, ничего не случится, но может немного закружиться голова.

«Голова? У меня есть голова? Как у потока внимания вообще может быть голова?» – с недоумением повторяла про себя Варвара.

– Эй, не переключай внимание! – засмеялась Тинь, – Мы сейчас занимаемся не самоисследованием, а прокладываем портал в Снежный Мир.

Приближаясь к планете, Варя поняла, что изначально ошиблась – мир оказался белым, белоснежно-кипельно-белым, а не голубым, как показалось ей сначала – виной всему был голубоватый свет, источаемый звездой, вокруг которой вращались планеты.

Стремительно проносясь над Снежным Миром, родным миром снежных эльфов, Варя восхищенно ахнула: бескрайние снежные поля, долины, огромные голубые горы и лазурные низины, сотни полуразрушенных от времени городов с небывалой высоты снежными стенами. Варя знала уже, что мир этот очень древний, и сейчас доживает свои последние столетия, но он совершенно не казался мертвым или опустошенным – даже повсеместные белоснежные руины из прозрачных льдин зачаровывали, притягивали взгляд, восхищая и заставляя чаще биться сердце. Снежный Мир как будто дышал, наслаждаясь последними днями своего существования, как человек, проживший свою жизнь не зря не жалеет ни о прожитых годах, ни о том, что сейчас постепенно покидает свое ставшее таким странным и холодным тело.

Скорее почувствовав, чем услышав приказ Тинь о снижении, Варя начала снижаться перед огромной, величественной статуей – Ираидаэль она узнала бы даже во сне.

Дева Снежного Мира не спала – она стояла во весь свой исполинский рост и широкие юбки ее платья образовывали гору. Ираидаэль стояла с повернутым вверх лицом и протянутыми вверх руками, как будто вглядываясь в пространство. Мать естественным образом знала, что дети ее покинули этот мир и протягивала руки к небу, устремляя свой взор в космическое пространство, как будто в последний раз благословляя свои создания.

Варя заметила, что в отличии от Девы Ираидаэль на Священной Горе снежных эльфов, где изображение ее было спящим, Дева Снежного Мира широко распахнула свои глаза, и, заглянув в них, девушка обнаружила, что видит в глазах Матери Эльфов всю вселенную – глаза прекрасной Девы были зеркальными.

***

В это время, на другом конце Вселенной, в мире Высшей расы, две белокурые девушки с необычайно тонкими чертами лица и стройными, изящными фигурками, одинаково ахнули и одинаково прикрыли худенькими ладошками рты. Отвернувшись от пространственного экрана, они изумленно оглянулись на сидящую сзади маму – родители близнецов тоже самым внимательным образом следили за приключениями девушек, оказавшимися втянутыми в Звездный Квест на Сьерралиэриэлии.

– Мама! – возмущенно вскрикнула Нира, – И ты молчала!

– Ничего не сказала нам! – обиженно добавила Лора.

Брови Ликерии над зеркальцами глаз изумленно поползли вверх, она была слишком занята тем, что происходило на экране, но если ее дочери хотят что-то узнать – непременно узнают. Лика усилием воли оторвала взгляд от Варвары и Снежного Мира и обратила внимание на близнецов, возмущенно уставившихся на нее с одинаково укоризненными выражениями на своих личиках.

– Не говорила о чем? – все еще не понимая негодования дочерей, спросила она. Сидевший рядом и обнимающий жену за плечи Виенис пояснил:

– Они о твоем сходстве с Матерью Снежных Эльфов, дорогая.

– Ах, вы об этом! – облегченно засмеялась Ликерия, – Не смотрите так на меня, не надо! Я слишком молода, чтобы быть причастной к происхождению эльфов, девочки! Но в одном вы правы – вы видите сейчас Ираидаэль, одну из своих прапрапрабабушек. Именно она придумала эту расу, во многом списав ее с себя, впрочем, это очевидно.

Девчонки с изумлением уставились друг на друга, по-новому изучая свои лица и расхохотались.

– Точно, мама! Я думала все время, на кого она похожа! – выдохнула сквозь смех Лореника.

– «Она»! – передразнила сестру Нира, – Кто бы говорил! На себя посмотрите, мисс эльфийка Пустой Мозг!

– Девочки, перестаньте. Вы мешаете,– спокойный, тихий голос отца возымел, как всегда волшебное действие: близнецы, как по команде, замолчали и внимательно уставились на экран.

***

– Собственно, мы на месте, Вариа, – пропищала Тинь, – это руины древнего города Ираида, названного в честь Матери эльфов. Кстати, снежные эльфы одна из немногих рас, кто хоть и почитает многих богов, молиться предпочитает напрямую своей создательнице.

– Так Ираидаэль – не богиня?

– Конечно же, нет. Но сейчас не отвлекай меня, лучше смотри внимательно: множественный портал – незабываемое зрелище.

В ту же секунду снежные руины города засверкали множеством зеркал, как будто глаза Матери эльфов возникли здесь в одно мгновение, повсеместно. Замерцав, зеркала порталов посветлели. Пока не стали совершенно прозрачными, и из них шагнули на свою древнюю родину тысячи снежных эльфов, все, как один, в белых комбинезонах, с рюкзаками за спиной.

– Все. Наше дело теперь – ждать, – зевнула Тинь, – Портал работает исправно, если что-то пойдет не так, мне сообщат храмовые феи. Хочешь погулять по Ираиде?

– А можно?

– Почему нет? Подожди только, подберу подходящую нам одежду.

Тинь щелкнула пальцами и Варя обнаружила себя и Тинь, стоящими у подножия священной горы Ираиды, в таких же белых комбинезонах с капюшонами, как и у сновавших тут и там эльфов.

– В левом кармане регулируется подогрев комбинезона, – пояснила Тинь, – Иначе здесь не выдержать и минуты.

Варя шла по белому городу, с интересом и восхищением разглядывая уцелевшие от безжалостного хода времени руины домов. Заглянув в чудом сохранившееся крыло некогда огромного замка, она замерла в восхищении – тут и там, от ледяного потолка до пола тянулись друг к другу голубоватые, мерцающие столбы сталактитов и сталагмитов. Пройдя немного дальше, она попала в длинный коридор, судя по всему, бывшую картинную галерею с забытыми картинами, казалось, только слегка потянутыми инеем.

С интересом принявшись разглядывать сцены из жизни первобытных снежных эльфов, Варя отметила, что открывающиеся ей картины отображают самые разные периоды из их жизни, о чем свидетельствовали разница в нарядах, цветах, прическах и даже выражениях лиц. Одна из картин больше других привлекла ее внимание, и девушка подошла поближе. На ней изображался огромный трон, на котором гордо восседала снежная эльфийка с обнаженной грудью, у которой она держала крохотного младенца. У подножия трона стоял эльф, почему-то полностью обнаженный, в ошейнике, цепочка от которого шла к одной из ножек трона, на котором сидела женщина. По четырем сторонам от нее стояли еще четверо эльфов в черных блестящих одеждах, с руками, положенными на рукояти своих мечей.

К подножию трона выстроилась очередь из небольших групп эльфов с различными предметами в руках – причем первой в них во всех стояла эльфийка, а сразу же за ней – несколько эльфов, каждый с каким-то коробом или цилиндром в руках. Надпись под картиной гласила: «Приветствие новой жизни». Заметив интерес напарнице к картине, Тинь пояснила девушке:

– Когда-то в древности у снежного народа царил абсолютный матриархат – ты видишь церемонию приветствия очередного дитя одной из эльфийских королев. Видишь, мать сидит на троне и принимает дары от своих гостей в честь рождения ребенка. Эльфы в черном – ее гарем, охраняющий свою повелительницу, а на самом почетном месте стоит отец новорожденного, также получая свою долю внимания.

– На самом почетном?! Ты шутишь, Тинь! – ахнула Варя.

– Совсем не шучу, – пожала плечами фея, – Таковы были времена и нравы в древности. Кстати, страницы патриархата также были в эльфийской истории, как и в истории любого современного общества. И поверь, увидев их, ты возможно пришла бы в еще большее негодование.

– А что это за место? Где мы находимся?

–Это один из дворцов Ираиды, самый поздний, судя по архитектуре. Жаль, не успели вывезти эти картины. Все-таки, история, – вздохнула фея, – Но ночь длинная, поэтому возможно кто-то и озаботится их переносом, – добавила она, – Пойдем, покажу тебе кое-что.

Выйдя в следующий зал в форме полукруга с необычайно высоким потолком, Варя увидела, что всю поверхность изогнутой стены занимает огромное зеркало.

– Вот это да!

– Да, это одно из самых больших Зеркал Поиска Истины в мире.

– Поиска истины?

– Ну конечно! Создать зеркало истины невозможно, как и увидеть саму истину. Как ни старайся, создашь только ее поиск.

Приблизившись к зеркалу, Варя протянула руку и провела по нему рукой. Тотчас же иней тронулся от ее прикосновения, образуя сначала небольшое окошко, которое затем растянулось по всей поверхности.

Сейчас Варвара смотрела на себя, одновременно узнавая и не узнавая то, что видела. Вроде бы свои черты и привычное выражение лица, но этот странный белый комбинезон с капюшоном из диковинного материала и фея на плече – за свою жизнь Варя привыкла видеть совсем другое изображение.

– Интересно, как проходит ночь равноденствия у моих соперниц? – ни к кому не обращаясь, спросила Варя. И хоть вопрос был риторическим, не требующим ответа, внезапно картинка в зеркале преобразилась, причем так быстро, что Варя отпрянула в испуге.

Изображение разделилось на два отдельных экрана: на одном из них стройная высокая девушка с вьющимися темно-каштановыми волосами зачаровано наблюдала за боем в небе. Тысячи крылатых существ сошлись в поединке с некими многорукими порождениями тьмы. Движения крылатых людей с красными горящими глазами и их противников с синей кожей и страшными волосами из змей зачаровывали своей стремительностью и притягивали взгляд. Земля, на которой стояла босая девушка в белых одеждах, тут и там была черной от крови, и Варе казалось, что она слышит, как воздух сотрясается звуками небесного боя. Девушка, которую увидела Варя, будто чувствуя чей-то взгляд медленно повернула к ней голову, пристально вглядываясь прямо перед собой, щуря глаза, стараясь что-то увидеть. И тут – Варя была готова поклясться, что девушка увидела ее – теплая улыбка тронула ее губы, и она протянула руку навстречу Варе. Переведя взгляд на другую картинку, рядом, Варя увидела хмурое ночное небо и вековые деревья. Рядом с одним из них стояла одинокая рыжеволосая фигурка в белом и вглядывалась в черные тучи над своей головой. Девушка стояла спиной к Варе, она не видела ее лица, но ее медные, пылающего рыжего цвета волосы, почему-то, напомнили ей кого-то знакомого. Впрочем, в тот же момент стало не до воспоминаний – кого именно. Внезапно сами небеса разверзлись над головой рыжеволосой девушки в длинном белом кафтане с широкими, спускающимися до земли, рукавами – и из недр самого неба появилась призрачная вереница исполинского роста черных всадников, на черных, как ночь, лошадях. Рядом с ними, по небу неслись огромные черные псы, и вся эта странная конница с каждым мигом приближалась к лесу, на опушке которого стояла, и как зачарованная, и смотрела на них медноволосая девушка в белых одеждах.

– О не-е-ет, – раздался стон Тинь, – Похоже, одна из твоих соперниц встала на пути Дикой Охоты!

– Дикой Охоты? – переспросила Варя, но фея не слушала ее, она продолжала:

– Но как она оказалась у леса кентавров в ночь равноденствия? Кентавры и Ночные Призраки, дети Вотана, вечные враги, и в ночь равноденствия всегда воюют за право сильнейшего. Никто, кроме кентавров, не отважится встать на пути Дикой Охоты и изгнать из нашего мира Ночных Призраков, вернув их обратно в мир духов, откуда они приходят. Никто, кроме кентавров и, похоже, кроме твоей рыжей соперницы в Квесте.

– Что же делать, что же делать… – скороговоркой шептала Варя, водя руками по зеркалу, показывающему ей хрупкую девичью фигурку, одиноко стоящую у подножия леса. Неожиданно взглянув на другую часть зеркала – ту, которая показывала ей девушку, наблюдающую воздушный бой, Варя готова была поклясться, что темноволосая девушка каким-то чудом тоже видит то, что происходит на другой части зеркала. Девушка пыталась привлечь внимание Вари, подавая ей какие-то знаки, но Варе было непонятно, чего именно она ждет от нее.

– Эврика! Точняк! – воскликнула Тинь и даже присвистнула, – Ну, что ты тормозишь? Давай скорей ей руку!

– Как?

– Вспышкой о косяк! Не задавай дебильных вопросов, Вариа! У вас одинаковые способности. Вместе вы дотянетесь до нее и перебросите в сторону, прочь с дороги Дикой Охоты!

Варя, не задумываясь, положила одну руку на экран с темноволосой девушкой, а другую – на часть зеркала с рыжей, и внезапно почувствовала, как руки ее прямо-таки втягивает внутрь. Неизвестно как, но девушка с левой стороны экрана дотянулась до вариной руки, приблизившись к ней так близко, что Варе видна была даже морщинка между сведенных бровей девушки – та напряженно хмурила лоб. К своему удивлению, Варя услышала голос, раздающийся как будто из-под воды, но, тем не менее, достаточно отчетливый для понимания:

– Хвааай ее за руку! Попрооообуем оттащииить! – и в тот же миг девушка с левой части экрана с силой вцепилась в варину ладонь и Варя почувствовала, как они вместе начинают приближаться к рыжеволосой фигурке.

– Давайте! Давайте! Поднажмем! – пропыхтела Тинь, и Варя поняла, что и маленькая фея помогает им сейчас изо всех сил покрыть пространство между ними и девушкой, стоящей спиной и смотрящей прямо на приближающихся черных всадников.

Внезапно она повернула голову, и ее светло-зеленые глаза широко распахнулись в немом удивлении.

«Кого она все-таки мне напоминает?» – опять подумала Варя, изо всех сил протягивая свободную руку вперед.

– Хвааатааайсяяя! – растягивая слоги, кричала, пытаясь преодолеть разделявшее их пространство, другая девушка, обращаясь к рыжей, – Хвааатаайсяяя! Мыыы неее смооожееем дооолгооо дееержааатьсяяя!

Рыжая девушка с зелеными, расширившимися от ужаса глазами и острыми ушками, услышала ее, и протянула руки к Варе и другой девушке. С силой вцепившись в широкий рукав белого кафтана – мимо кисти Варя в последний момент промахнулась, она почувствовала, как тащит что-то очень тяжелое, и силы начинают покидать ее.

– Держись! Держись, родная! – подбадривала ее Тинь, и по надрыву ее тонкого голоса Варя понимала, что силы феи тоже на исходе, – Еще совсем немного.

Переместившись за край леса, Варя почувствовала, что сил не просто не осталось, они просто ушли в минус и с облегчением услышала:

– ОООтпууускааай-и-и!

В тот же момент рука ее сама собой разжалась, и рыжеволосая фигурка начала стремительно отдаляться от нее, как и девушка на левой стороне экрана.

– Что с ней? Она не двигается! – воскликнула Варя, наблюдая, как тоненькая медноволосая фигурка лежит на опушке леса, склонив голову на руки. Приподнявшись еще выше, она увидела, что с другой стороны леса расположилось огромное воинство кентавров – в грозных позах, вооруженные живыми молниями, они терпеливо ждали, пока черные всадники приблизятся к ним, чтобы дать им бой.

– Успели, – раздался слабый писк Тинь, – А с полуэльфиечкой все будет в порядке. Просто эти перебросы без порталов изматывают не по-детски.

Варя обнаружила себя лежащей на ледяном полу рядом с крошечной фигуркой феи – Тинь раскинула крохотные ручки в изнеможении и часто дышала. Изображение на Зеркале Поиска Истины пошло рябью и сменилось тронутой инеем зеркальной стеной, как и до их появления.

– Что здесь происходит? – раздался голос Альда. Он с еще несколькими эльфами вошел в зал и увидел, как верховная жрица и старшая дворцовая фея в изнеможении лежат на полу усталые, но донельзя счастливые.

– Все в порядке, Альд, – за двоих ответила фея, – Вариа только что спасла свою соперницу по Квесту. Благородства, как понимаешь, много не бывает.

– Приятно слышать, – улыбнулся эльф, – Но сейчас, лерры, прошу покинуть это помещение, нам нужно оттранспортировать это зеркало на Сьерралиэриэлию.

– А картины из холла? Заберете?

– Уже, – коротко ответил король и в ту же минуту забыл об их существовании, настолько он был занят процессом спасения древних ценностей снежного народа.

– Так что такое Дикая Охота? – спросила Варя у Тинь, как только они вышли на снежную улицу.

– Это целый сонм черных духов, мертвецов, детей бога войны Вотана, сметающих все на своем пути. Они скачут вслед за Черным Всадником на своих призрачных конях в окружении своих гончих псов, неумолимо загоняя любую живую добычу, встречаемую ими. Только в великую ночь равноденствия могут они попасть на Сьерралиэриэлию путем вызова черных жрецов одного из наших храмов, служащих проклятым богам, обреченных на вечное молчание.

– И в чем же фокус в этом вечном молчании?

– Сила бога – в его слове. Вотан, или Черный Всадник и несколько других богов были прокляты и приговорены верховным судом к забвению своих культов. Но даже молчащие, они принимают жертвы от некоторых храмов, мечтающих вернуть своим господам возможность слова. Но я одного не понимаю…

– Чего же?

– Судя по всему, одна из твоих соперниц попала в подобный храм. Это логично, в особенности если мы вспомним, что именно она находилась рядом в момент, когда пространство над нашим миром разорвалось и впустило Черного Всадника со своей Дикой Свитой. Но если она принадлежит их храму, ей следовало помочь черным жрецам задержать кентавров – защитников нашего мира от черных призраков.

– Как задержать?

– Черные жрецы живут одной целью – они жаждут крови как можно большего количества кентавров, потому что они – главные стражи Сьерралиэриэлии от полчищ ночных призраков. И главная цель черных жрецов в ночь равноденствия – успеть убить как можно больше кентавров, чтобы некому было защитить наш мир от черной охоты.

– Так получается, моя соперница, ты, рыжая девушка, заодно с этими черными жрецами? Возможно, без этого ее не выпустят из храма?

– Они бы в любом случае не выпустили ее из своего храма. Скорее всего, она бежала. Ты помнишь – она стояла и держалась за дерево, абсолютно обессиленная. Вот только почему она оказалась у леса кентавров? Хотя, судя по тому, что она находилась там в одиночестве, и по численности войска кентавров, которое мы видели, этой ночью на Сьерралиэриэлии не будет черной охоты, – удовлетворенно заметила Тинь.

– Однако твоя спутница ближе к Аосу, чем ты. Но не волнуйся, это еще ни о чем не говорит. Неизвестно, как она будет добираться к Институту одна, судя по всему, без сопровождения, без лошади… У тебя все шансы опередить ее.

«И все-таки, кого она мне напоминает?»

– Ты назвала ее полуэльфийкой?

– Она и есть полуэльфийка-получеловек. Готова поспорить, по эльфийской стороне она принадлежит этому миру.

– Значит, та, другая девушка, и есть демиург – подруга близнецов-демиургов!

– Похоже на то. Она очень уверенно управлялась с пространством и временем. Чувствуется опыт. Если бы не она со своей быстротой реакции и упорством, нам никогда бы не вытащить рыженькую с пути Черного Всадника.

– А что это за существа бились в небе над ней?

– Судя по всему, крылатые – это асуры, полубоги или демоны, а бились со своими извечными соперниками: богами одного из миров. Только в каком мире это все происходило, я не разобрала.

– Они были не в этом мире?

– Да уж конечно, не в этом. Не хватало еще нашему миру переживать битву полчищ демонов и богов. Такое возможно только в ночь равноденствия. Слава Сущему, она на исходе.

– Но какой все-таки силы оказалось полукруглое зеркало!

– Я тебя умоляю! При чем здесь зеркало? Зеркало здесь совершенно ни при чем!

– А как же вся эта ситуация со спасением рыжей полуэльфийки? Если бы не зеркало…

– Ты увидела своих соперниц в зеркале, это правда. Но остальное – не его заслуга. Ночь равноденствия и ваша Одаренность – всех троих, позволили вам увидеться и помочь друг другу. Но нам предстоит еще одна важная миссия.

– Какая?

– Будет удобно, если мы попробуем поискать из храма.

Глава 32

В этот же момент Варя обнаружила себя сидящей на месте верховной жрицы в храме, как будто и не было Снежного Мира.

– Закроем портал за несколько минут до рассвета, – заверила ее Тинь,– Пока есть время, попробуем найти следы Дитаэль. Сдается мне, они приведут к еще одним, довольно затерянным следам.

– Хорошо. Что нужно делать.

– Закрой глаза, я покажу тебя Диту, чтобы ты знала, кого искать.

Варя послушно закрыла глаза и в тот же момент увидела перед собой прекрасной работы портрет черноволосой эльфийки с пышными формами и белоснежной кожей. Ярко-красные губы и в тон им массивный рубиновый браслет на запястьях, ярко-красное облегающее платье, отделанное на рукавах и по подолу тонким черным кружевом… «Прямо Моника Беллуччи и Дита фон Тиз в одном лице», – подумала Варя.

– Довольно пышная для эльфийки.

– Да что там, – усмехнулась Тинь, – Красотка. Хотя ты права, она не чистокровная эльфийка, в ней примерно на четверть крови лесной дриады и на четверть – человека. По человеческой линии она и унаследовала магический дар.

– Мне нужно подумать о ней? О том, где она? Я ведь смотрю на портрет, думаю, но почему-то ничего не выходит.

– То-то и оно, почему-то на ней стоит защита. Иначе бы я давно на нее вышла, – вздохнула Тинь.

– Что же делать?

– Попробуем оттолкнуться от этой защиты и поискать в радиусе от нее.

– Поняла.

– Поняла?

– А что тут понимать? Мне нужно оттолкнуться от самой мыслеформы, изображающей ее. Ведь дальше пройти я не могу.

– Молодец, – похвалила фея, – Сама догадалась.

– Если честно, прочитала, что делать в подобных случаях. Помнишь, когда мы были в Обители Ираидаэль? Ты еще там сказала, что на Дитаэль стоит мощная защита, но в ночь равноденствия, возможно, придется ее пробить?

– Конечно.

– Я потом несколько часов провела в храмовой библиотеке в поисках средств, как это сделать. Ты сейчас предложила самое оптимальное. Составители учебника по пространственной магии тоже предлагают попробовать в первую очередь этот вариант.

– Я горжусь тобой, – усмехнулась Тинь, – Похоже, ты втянулась в магию по уши.

– Если честно, мне нравится,– кивнула Варя, – Особенно, когда видишь, что получается. Кстати, вы же по этому принципу искали меня, когда я попала в этот мир?

– Да, я смотрю, ты умеешь быть внимательной!

– Польщена твоими изысканными комплиментами!

Напарницы расхохотались.

– А все-таки, я бы совместила этот способ еще с одним, – задумчиво заметила Варя.

– А вот это уже интересно. У тебя какие-то предложения?

– Не какие-то, а самые конструктивные! Смотри! Если мы, отталкиваясь от мыслеформы, вместо того, чтобы обшаривать по кругу, расширяя радиус внимания, искать место, где ослабевает защита, попробуем пространственную сеть?

– Интересно, как ты сможешь раскинуть пространственную сеть, если ее нужно обязательно центрировать? А мы не знаем, откуда нам отталкиваться географически? – фея сейчас намеренно задавала самые каверзные вопросы. Варя видела огонек азарта в ее зеленых глазах и понимала, что на верном пути. Просто Тинь хотелось, чтобы напарница до всего доходила своим умом, и за это качество Варя еще больше уважала фею.

– А попробуем совместить пространственную сетку с маячком, который повесим на мыслеформу изображения. От маячка и будем плясать, и вместо того, чтобы прочесывать пространство по окружности, будем еще сканировать его изнутри!

– Звучит довольно здраво, – заметила фея, – Хотя я думаю, мы сможем просчитать ее приблизительное расположение в пространстве, и это поможет в поисках.

– Не слишком ли велика окажется погрешность? Вдруг она вообще не в этом мире, а формула покажет, что в этом?

– Нельзя исключать и такой возможности,– серьезно заметила Тинь, – Но я готова рискнуть.

– Тогда приступаем! – Варю саму одолевал азарт.

Проработав мыслеформу и запустив механизм поиска, девушки, в ожидании сигнала, решили подкрепиться горячим фао с лимонником и медом. Но не успели они допить первые же пиалы до конца, как раздался звонок – поиск сработал, отображая, где заканчивается радиус защиты, стоящей на Дите.

– Теперь нам нужно как можно больше сжать саму защиту, главное, не ошибиться с ее центром, чтобы не убивать драгоценное время на блуждание неизвестно где. Где, может, Дита и рядом не стояла.

– Вы дружили?

– Мы больше работали, чем дружили. Дита была единственным человеком, точнее получеловеком, в общем, ты поняла, что я хотела сказать, кто выносил характер Дани. Они, можно сказать, были подругами.

– Не сказала бы, что у Дани вообще могут быть друзья, – сухо заметила Варя.

– Дани – типичный случай ошибок материнского испытания. Заметила, что Альд не питает иллюзий в отношении ее характера?

– Трудно было не заметить.

– Вот и верь потом, что отцы балуют дочерей, а матери – сыновей. Даниэль избаловала Алиста, но ее можно понять…

Что именно можно было понять, Варя так и не узнала, потому что за разговором блеснул маячок, определяющий местоположение Дитаэль в пространстве.

– Есть! – радостно пропищала Тинь, – на старт, внимание, марш! – это означало, что Варе необходимо нырнуть в межмировое пространство и быть готовой к прокладыванию портала.

– Яволь, мой дженераль! – в тон ей ответила верховная жрица и одним прыжком переместилась в межмировое пространство, в два шага одолев зал и подобравшись к заветной двери.

Передвижения здесь давались Варваре все успешнее и успешнее, а сегодня, ясно ощущая помощь самого пространства, из которого, казалось, и вовсе пропала сила тяжести, Варя ощущала себя пилотом межзвездного лайнера фантастического боевика, который перемещается во время полета по своему кораблю в состоянии невесомости.

Уверенно открыв дверь, девушка удовлетворенно отметила, что портал сам уже разошелся на пол проема, и напарницы с любопытством обозревали сейчас окно в какой-то непроходимый тропический лес.

– Да что ж за ночь такая! – проворчала Тинь, – То по вечной мерзлоте лазай, то по тропикам! Подожди, не суйся! Я проверю наши комбинезоны. Все окей, – заявила она спустя десять секунд, – В правом кармане регулируется кондиционер.

– А не проще ли бы одеться в соответствии с климатом?

– Подумай еще раз и повтори вопрос. Нам, возможно, сейчас придется продираться через непроходимые заросли, и если я в силу роста как-нибудь это переживу, то тебе, облаченной в бикини, не завидую, – сыронизировала Тинь.

– Точно, туплю, – усмехнулась Варвара, не прекращая тем временем, растягивать портал, чтобы удобно было в него пролезать.

– Нам нужно как можно оперативнее заняться поиском Диты, еще ведь наших из Снежного Мира возвращать! – напомнила Тинь.

– Тогда за дело!

Фея, как всегда, оказалась права. Очень скоро Варя оценила возможности своего комбинезона, который, сохраняя максимально комфортную для своей хозяйки температуру, самым наилучшим образом защищал ее от обилия колючек, кустов, лиан, цепляющихся за ноги и за руки, а также от полчищ летающей повсюду мошкары. Кто знает, вдруг их укусы опасны для человека, пусть и верховной жрицы эльфийского храма?

Варя продиралась через совершенно непроходимый лес, взбираясь на причудливо растущие то горизонтально, то вертикально деревья, проклиная все на свете и их с Тинь затею в частности. К исходу второго часа залезаний – спрыгиваний – огибаний – проползаний и прочего, она уже отчаялась надеяться, что это проклятый лес когда-нибудь закончится.

Здесь так буйствовала природа, что невольно приходили на ум детские сказки о волшебных бобах и чудо-гребешках, которые бросишь оземь – и вырастает непроходимый лес, через который ни одному ворогу не пробиться.

– Куда ему, – вторила своим мыслям Варвара, – труднее этого, видимо, нет ничего на свете.

– Труднее чего? – пискнула сверху фея. Она, в отличие от своей напарницы, чувствовала себя бодрячком, действительно, в силу своего размера Тинь с легкостью огибала препятствия на своем пути, хотя, если честно, и ее откровенно злил этот поход: сколько они уже пробираются через эти джунгли, а присутствия бывшей напарницы, Диты, фея так и не почувствовала.

– Да так, мысли вслух, – буркнула Варя, – вспомнила детскую сказку.

– Какую? – Тинь всегда была чрезмерно дотошна и упорна, если ей приходило в голову что-либо узнать, можно было не сомневаться, она обязательно получала необходимую ей информацию. Как ей это удавалось, никто не знал. «Может она владеет в совершенстве секретами нейролингвистического программирования?» – моментами думала Варя, недоумевая, как Тинь удается всегда вытащить нужную информацию у оппонента.

– Какую сказку? – пропищала Тинь, и не думая отступать.

– В русских народных сказках часто героине некие волшебные силы дарили волшебные гребешки, зеркальца, ленты, разную магическую лабуду. И во время кульминации сюжета, спасаясь от недругов, зачастую оказывавшихся теми же самыми дарителями, отважная героиня бросала оземь подаренный гребешок – и ишь ты, сразу позади нее вырастал непроходимый лес. Недруги забивали на ее поимку и оставляли мысли о дальнейшем преследовании.

– Вот ты шутишь, а при этом сама не знаешь, как сейчас близка к истине! – торжественно возвестила Тинь.

Брови Вари поползли вверх, и она даже остановилась, склонив голову набок, разглядывая фею, за что тотчас же получила пинок на словах и призыв «не задерживать свою пятую точку в пространстве попусту!»

– Что ты хочешь этим сказать? – обреченно вздыхая и продолжая путь, спросила верховная жрица.

– То и хочу, что лес-то, похоже, магический! – торжествующе пискнула Тинь.

– Ты хочешь сказать, что он не спроста такой непроходимый-непролазимый-непролетимый?

– Я хочу сказать, что именно так.

– А может он просто дикий? Девственный, так сказать? Я слышала, в тропическом климате растительность просто-таки с цепи срывается.

– Слишком уж он девственный, – насмешливы фыркнула фея, – Не находишь?

– Уже часов пять как нахожу.

– Не пять, а два, но тоже неприятно, – согласилась фея.

– Получается, что мою предшественницу похитили, затащили на какой-то тропический остров, накрыли магической пространственно-временной защитой, еще и окружили магическим лесом? – подытожила Варя, – Я знала, что с этим местом верховной жрицы эльфийского храма все не просто так. Слишком уж жирная вакансия, – проворчала она, и Тинь прыснула.

– Вот-вот, а я тебя предупреждала: не спеши соглашаться!

Вспомнив свой первый день на Сьерре, Варя улыбнулась. Действительно, смешно тогда получилось. Стоит перед нет такой весь из себя образчик мечты эротических пристрастий женщин любого возраста, цвета и расы, приглашает ее взобраться на своего коня, дабы сопроводить ее, значит, по месту назначения, а она стоит вся из себя такая трепетно-испуганная и интересуется, в какую Лету канула ее предшественница. Еще и Тинь подначивает – мол, я бы тыщу раз подумала, прежде чем повестись.

Похоже, Тинь подумала о том же самом, потому что раздался ее смех – словно серебряные колокольчики зазвенели в воздухе.

– Так ты поэтому не прощупываешь пространство магией фей?

– Я поэтому еще и не высовываюсь наверх, – заявила Тинь, – Ведь поднявшись в воздух над деревьями можно было бы оценить обстановку, прикинуть хрен к носу, так сказать.

Варя хихикнула, ее всегда веселило, как Тинь перемежает свой писк такими ядреными словечками. Хотя в устах феи даже ругательства звучали райской музыкой, если конечно в запале та не переходила на ультразвук, что тоже с ней неоднократно случалось.

– Но если кто-то позаботился о такой конспирации, лучше до поры до времени скрывать наше присутствие.

Варе показалось, что лес начал светлеть.

– Мне показалось, или? – все еще не веря в свое счастье, прошептала она.

– Похоже нет, не показалось,– в тон ей, шепотом, ответила Тинь, – сейчас, пожалуйста, будь предельно осторожна и внимательна, возможно мы приближаемся к главному логову похитителей!

Как будто специально, словно в подтверждение ее словам, до напарниц неожиданно донеслись посторонние, никак не присущие лесу, звуки. Замерев и прислушиваясь, обе выделили вниманием звук падающих и разбивающихся о берег волн.

– Прибой, – одними губами шепнула фея Варе, и та кивнула в ответ.

Но на фоне прибоя отчетливо угадывались чьи-то крики о помощи. Похоже, напарницы успели вовремя.

– Быстрей, Тинь! – взволновалась Варя, и, поскольку лес действительно посветлел и поредел, бросилась на землю, как часто видела это в шпионских фильмах и поползла по-пластунски на звуки жалобного взывающего о помощи женского голоса. Точнее, это ей бы хотелось, чтобы она ползла по-пластунски, как учили на школьных уроках физкультуры. На деле это была какая-то атомная смесь стиля пьяной лягушки с оттопыренным кверху задом, но Варе было не до таких пустяков, как сдавленное хихиканье Тинь. Фея, впрочем, признавая мудрость своей напарницы, последовала примеру девушки и спустилась на землю, бросившись рядом бегом, теперь и на своей шкуре ощущая все плести передвижения по этому лесу на своих двоих. Лес, впрочем, уже заканчивался, хвала светлым богам.

Выглядывая из очередного, по совместимости оказавшегося последним, куста, девушки переглянулись – они действительно успели вовремя.

По пляжу, в развевающейся на бегу белой мужской рубашке, сползшей с одного плеча, под которой у нее было только красное кружевное белье, бежала женщина. Она и умоляла о помощи своим ярко-красным, великолепно очерченным ртом.

«Похоже еще одна приверженица перманента», – подумала Варя и в сплюнула в сердцах – ну о чем только она думает, когда человеку, похоже, действительно нужна помощь? А в том, что помощь была действительно нужна, сомнений не оставалось – за полуголой брюнеткой резво бежал огромный, пугающего вида мужчина, и, принимая во внимание открывающиеся девушкам вместе с распахнутой рубашкой на плечах своей обладательницы обстоятельства, преследовал он свою жертву с совсем недвусмысленными намерениями.

Бедная женщина бежала, сама того не зная, по направлению к месту, где затаились Варя и Тинь. Но уже отсюда было видно, что не добежит, еще чуть-чуть – и огромный мужчина настигнет свою беззащитную жертву. Так и произошло: поравнявшись с кустом, за которым спрятались девушки, женщина случайно подвернула ногу и в тот же момент была застигнута врасплох – охотник нагнал свою добычу и набросился на нее, обхватив мощными руками, сбивая с ног, опрокидывая на землю и накрывая своим телом.

И пусть все это не заняло и секунды, Варя никогда не страдала заторможенностью реакции. А понимая, что сейчас произойдет, и не собираясь становиться свидетельницей процесса насилия над этой несчастной, она поступила вполне логично: издав воинственный, повергающий в трепет все живое в радиусе нескольких километров, «клич смерти» ирокезов, собирающихся оставить без скальпа своих бледнолицых врагов, в лучших пионерно-лагерных традициях она выскочила из куста и дикой кошкой запрыгнула на спину мужчине. Четко осознавая, что сейчас ее преимущество во внезапности, она старалась нанести этому пляжному маньяку как можно больше увечий: она молотила его кулаками, рвала спину обрезанными под корень ногтями, и при этом отчаянно выла в голос, пытаясь тем самым максимально деморализовать противника.

Сложно сказать, кого этим ей удалось деморализовать больше: этого мерзкого похитителя девичьей чести, саму его несчастную жертву или свою напарницу, которая, спокойным размеренным шагом вышла из кустов и восхищенно присвистнула, наблюдая за открывающимся ей действом, сложив на груди точеные ручки:

– Сильна баба… – только и смогла вымолвить Тинь, одобрительно кивая.

Впрочем, в следующую секунду, Тинь буквально пополам сложило от гомерического хохота, потому что ситуация для всей троицы, и особенно для ее напарницы коренным образом изменилась. Маньяк, сам не понимая, как, оказался отброшенным в сторону, а на Варе верхом сидела, сжимая ее своими белоснежными бедрами, сама жертва покушения, одной рукой вцепившись ей в волосы, другой отвешивая пощечину за пощечиной. Впрочем, Варино замешательство длилось недолго – изловчившись, она провела великолепнейший по своей красоте и силе апперкот левой, и, воспользовавшись тем, что это увело противницу в сторону, завершила начатое правой, поставив странной не ценящей добро женщине художественной красоты бланш под глазом.

Эльф-преследователь, а теперь стало видно, что это был эльф, по его основательно оттасканным Варей ушам, красным и распухшим, испуганно отполз в сторону от женской драки и подполз к фее, а затем и вовсе спокойно уселся и тоже скрестил на груди руки, наблюдая за девичьей битвой.

– Привет, Тинь, – бросил он походя фее.

– Привет, Реверт, – в тон ему ответила Тинь. Погодив немного, она добавила:

– Ну что, может, вмешаемся?

– Ты как хочешь, а я не самоубийца.

Глава 33

Дайирия

«Разбуди ее, – который раз во сне Дайра слышала этот странный голос, звучавший из огромного сверкающего камня, – разбуди, и следуй своему пути». Дайра металась на подушках во сне, ее лихорадило.

«Разбуди».

«Следуй своему пути».

«Следуй пути».

Жар заставил Дайру избавиться от пушистого пледа, в который заботливо укутала ее Мелена. Больше ни разу с того самого первого дня, когда демиург появилась в Парящей Долине, Сердце Асуров не говорило с ней, но каждую ночь она слышала его голос, и неизменно это сопровождалось кратковременной, но мучительной лихорадкой.

Ей снилось, что она лежит у подножия сверкающего камня, сейчас, как никогда похожего на огненное, пылающее сердце.

«Разбуди» – доносилось из камня, но странным образом обессиленная, Дайра не могла поднять голову со своих рук, казалось каменная глыба лежит на ее плечах и не дает пошевелиться. Сам воздух вокруг был напитан обжигающим огнем. Даже слова, которые она слышит, с болью врезаются в голову, обжигая и выжигая все изнутри.

«Магия переполняет тебя, и наши жрецы смогут воспользоваться ей для открытия врат в Огненный мир, и Принцесса Феникс вернется к нашему народу» – внезапно прямо перед ней появился Геместос, глава демонов, правящее крыло вольного народа. Геместос стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на лежащую у его ног верховную жрицу. Глаза асура сейчас пылали, светились изнутри, как два луча, пронзая пространство, и весь его величественный вид говорил о его высочайшем положении, о силе и могуществе. Лучи глаз верховного асура обжигали, как будто выжигая узоры на обнаженных плечах Дайры, и опять бессильно роняя голову на руки, девушка пыталась отползти, обнаружив, что любое движение дается ей с невыносимой болью, а оранжевые мраморные плиты вокруг стали вдруг обжигающе горячими.

«Верни нам принцессу Феникс, жрица!»– продолжали раздаваться раскаты голоса верховного демона над головой демиурга, когда казалось, удушающая жара смягчилась, и боль в висках немного утихла.

Дайра подняла голову и увидела Лейлу, с белыми расправленными крыльями, стоящую рядом с мужем и положившую изящную кисть на его огромное, в огненных узорах, плечо.

«Не бойся, Дайра, – обратилась к ней второе правящее крыло, – это твой внутренний жар мешает тебе услышать послание Сердца Асуров. Смири свои необузданные порывы – только так ты сможешь возродить Принцессу»,– Лейла протянула руку Дайре навстречу, помогая ей подняться, и удивительным образом по руке асура струилась приятная прохлада, приводящая Дайру в себя.

На этом сон ее прервался, и она обнаружила себя, лежащую на смятых простынях в холодном, липком поту.

В комнату вошли Ирио с Меленой – отдохнувшие и переодевшиеся. «Интересно, сколько же я спала?»– подумалось Дайре.

– Пора, сестра, – сказала Ирио, и Дайра удивилась обращению темноволосой, как и она сама, девушки-асура. Раньше Ирио была более сдержана в проявлении своих чувств, в отличие от рыжей хохотушки Мелены, веселой и покладистой.

– Пора, – вторила подруге Мелена, – Как ты отдохнула, Дайра?

– Опять снилось Сердце Асуров.

С самого первого дня священный камень больше не говорил с ней, однако голос его слышала она во сне каждую ночь, и, чем ближе была ночь равноденствия, тем жарче становились ее сны. Появлявшаяся в конце сна Лейла каждый раз говорила ей, что это – ее собственный жар. Жар сопротивления, и его нужно обуздать ей самой, чтобы не сгореть заживо в огне Хацаета, возрождая Феникс.

– Сегодня было особенно жарко. Я так и не научилась управлять им, – вздохнула девушка.

– Не дрейфь, – подмигнула ей Ирио, видимо, после вчерашней ночи окончательно признавшая Дайру за свою, – Это нормально.

– Просто чем ближе ночь равноденствия, тем острее здесь, в Парящей Долине, переживаются внутренние эмоции. Твоя стихия – огонь, Дайра, это правда. Это и помогает тебе в жизни, и мешает.

– Но у тебя все получится! Принцессу Феникс способна возродить только огненная жрица.

– Твой огонь даст необходимую искру, и Хацает вновь откроет ворота крылатому народу!

– А сейчас собирайся!

– Быстро, как воин!

– В храме нас будут ждать Геместос с Лейлой. Остальные расположатся по островам, окружающим Нав.

Дайирия стрелой полетела в умывальную, с наслаждением погружаясь с головой в глубокую мраморную ванну, доверху наполненную прохладной водой. Какое это все-таки наслаждение – ощутить ни с чем не сравнимую свежесть после изматывающего жара ночи.

«Наверно, во мне и в самом деле много огня, – думала девушка, тщательно растираясь щеткой с жесткой щетиной, то и дело обмакивая ее в шипящее, пахнущее высокогорными травами, мыло зеленого цвета, – Этот огонь не дает покоя ни днем, ни ночью. Скорее бы уже закончилась и эта ночь, и все эти приключения в Парящей Долине. Казалось бы, на такой высоте я должна была леденеть от холода, а я температурю каждую ночь…»

Облачившись в белые плотные брюки, белую рубашку, Дайра одела сверху длинный белый приталенный плащ с разрезами в рукавах и по низу. На ноги она обула деревянные сабо, которые можно будет быстро сбросить у входа в зал Сердца Асуров. Верховная жрица крылатого народа знала, что ритуал нужно будет совершать босиком.

– Я готова, – оповестила она подруг, с нетерпением ожидавших ее, и все вместе они незамедлительно покинули ее покои.

Такого огромного количества асуров Дайра еще не видела ни разу, даже в день своего прибытия. Сегодня молодые воины и воительницы прибыли к храму с самых дальних островов, чтобы принять участие в испытании Хацаета.

В ночь равноденствия асурами всего мира открывались порталы в мир своих прародителей – Атини и Абигора, которые посылали своим детям суровые испытания. Лишь пройдя боевое посвящение в Хацате, молодые асуры могли считаться полноценными воинами, брать себе жен и выходить замуж.

В начинающем смеркаться воздухе раздавался шелест множества крыльев, черных и белых, и гомон множества голосов говорил о готовности крылатого народа к испытаниям. Тысячами огней светились глаза демонов, готовящихся стоять до конца и биться насмерть со свирепыми порождениями Хацаета – настоящими исчадиями тьмы.

Подруги не дали Дайре как следует осмотреться вокруг и увлекли ее в храм, где на входе в зал священного камня их уже поджидали Геместос и Лейла. Они стояли точь-в-точь, как в сегодняшнем сне девушки – Геместос хмурил брови, всем своим видом выражая недовольство, скрещивая руки на груди, а Лейла держала тонкую кисть на широком плече мужа, и смотрела на Дайру с ласковой улыбкой, подбадривая ее.

– Ну что? – сразу приступил к главному Геместос, – Удалось погасить внутренний жар?

Дайра покачала головой.

– Так я и думал, – проворчал правящее крыло.

– И хорошо, что не удалось, – перебила мужа Лейла, – Значит, сейчас твоя мотивация будет сильней.

– Девушки, по местам, – скомандовала она Ирио с Меленой, и те унеслись в ритуальный зал.

– Сегодня ты войдешь сюда в одиночестве, – сказала Дайре Лейла, – Мы со жрецами будем ждать в ритуальном зале.

– Твоя задача – разбудить Принцессу до полуночи, – заявил Геместос, – В полночь открываются ворота в Хацает. Без Феникс тебе их не удержать.

Лейла положила прохладную кисть на плечо девушки и ободряюще сжала. Дайра не выдержала, и накрыла руку асура своей. Рядом с ней сейчас не было подруг, а демиург так нуждалась в их поддержке.

– Ты помнишь все, что должна делать?

– Да.

– Тогда иди и верни крылатому народу Принцессу Феникс!

Сразу две руки подтолкнули Дайру ко входу в зал священного камня – одна легонько и мягко, другая твердо и настойчиво. Сбросив сабо, не оборачиваясь, Дайирия Анавеорт вошла в Обитель Сердца Асуров.

Сегодня сам воздух, окружающий огромный сверкающий камень был густым и горячим. Дайра знала, что нужно собрать весь огонь пространства воедино, освободив, таким образом, воздушные потоки, или она рискует задохнуться здесь задолго то наступлениям полуночи.

Усевшись в удобную позу за несколько метров до пьедестала, над которым парил камень, девушка закрыла глаза и провалилась в межмировое пространство. Еще ни разу ей не удавалось сделать это так просто и быстро. Открыв глаза, Дайра смотрела вокруг магическим зрением.

«Неудивительно, что здесь так трудно дышать», – подумала она: энергия огня клубилась вверху, внизу, по сторонам, из-за мерцающих сполохов не видно было на расстоянии вытянутой руки, и Дайре нужно было сейчас свести всю эту огненную энергию в одну точку. Верховная жрица раскинула руки по сторонам и силой воли стала направлять огненную стихию вниз, между ней самой и Сердцем Асуров. Камню необходима была огненная жертва, или он не открывал портал в Огненный Мир.

Сначала ничего не получалось – клубы бесчисленных сполохов тут и там плясали вокруг Дайры, увиливая от ее мысленных прикосновений, уворачиваясь, просачиваясь сквозь пальцы и исчезая, чтобы секунду спустя заиграть с новой силой в ином месте. В первые дни пребывания в Долине асуров, Дайру повергало в отчаяние собственное бессилие, но сейчас, будучи умудренной некоторым опытом, верховной жрицей храма Познающих Ветер, Дайра знала, что процесс пошел, и становящийся все более чистым и прозрачным воздух вокруг красноречиво подтверждал ее состоятельность.

Она действительно делала все правильно, но не торопилась, стараясь не расходовать сил понапрасну – собрать воедино огонь и выстлать им дорожку к камню было сегодня самым легким из всего. Что делать потом, когда нужно будет ступить в портал Огненного Мира, куда она ни разу еще не входила, а только старательно выстраивала его, день за днем. Там нечего было делать с таким жаром изнутри, как у нее, и, хотя Лейла убеждала верховную жрицу, что все получится, Дайра боялась сгореть заживо и провалить Квест.

И кто сказал, что умирающий в мире Квеста демиург перенесется обратно, в свой мир? Звучало это, особенно сейчас, когда ей стоит сделать одно неловкое движение – и силы окажутся потраченными впустую! Огненное пространство поглотит ее, и если этого не произойдет сейчас, то в Огненном Мире она точно сгорит заживо, и длиться это будет долго, и конечно, нигде она не возродится – ведь она не пресловутый Феникс из сказки.

Слегка помотав головой, Дайра отогнала прочь упаднические мысли и продолжила мягко и не спеша, но настойчиво направлять огонь, в изобилии кружащийся в пространстве, вниз, слой за слоем накладывая его на импровизированную дорожку между ней и Сердцем Асуров. В первый же день она ступила сюда, подойдя к камню вплотную, и сейчас уже знала, что теперь сможет повторить это, только выжигая эту дорогу огнем.

Пальцы девушки рисовали в воздухе затейливые узоры, брови были нахмурены, а губы упрямо шептали слова заклинания, подчиняющего огонь. И медленно, но верно, воздух вокруг освобождался от огня, и становилось легче дышать, и видно было, что плотность дорожки от ее колен до пьедестала камня все возрастает.

Наконец последние огненные сполохи были скованы заклинанием и помещены перед камнем, и в ту же секунду, зная, что дальше медлить нельзя, Дайра одним движением сорвала сковывающее огонь заклинание, и огненная дорога между ней и Сердцем Асуров ослепительно вспыхнула, взметнувшись до каменного потолка зала.

Отшатнувшись, Дайра непроизвольно загородилась рукой от огненного столба и стала ожидать, когда он поглотит сам себя. Судя по предыдущим экспериментам, ждать не придется долго. И точно – неожиданно пламя начало спадать, и Дайра увидела, что огромное, огненное Сердце Асуров исчезло – на месте камня в воздухе сияла черная дыра портала, к которой вела дорожка из искрящихся углей. По этой дорожке сейчас и нужно было пройти девушке, в одно из измерений Огненного Мира, его межмировое пространство, откуда можно было дотянуться до блуждающих огненных душ.

Медлить было нельзя – портал держался, только пока дорожка из углей была обжигающе-горячей, но стоит ей погаснуть, и Врата захлопнутся, и Дайре не удастся выполнить свою миссию перед народом асуров. Что последует за этим – ей и думать не хотелось, и, стараясь не концентрироваться на внутреннем жаре, с новой силой вспыхнувшим в ее груди, девушка ступила на горящие угли босой ногой.

– Ступив на дорожку из углей, нельзя останавливаться, – предупреждала ее Лейла, – Остановишься – и ты пропала. На обычных углях получишь ожог, а в Огненном Мире можно запросто сгореть. Дайра потянулась мыслями к своей царственной крылатой подруге, и ей послышалось, как в воздухе прошелестел приятный, с некоторой хрипотцой, голос золотоволосого асура: «Не останавливайся. Иди».

Странно, но это подействовало на Дайру – она обнаружила, что шагает в одном темпе, не задерживаясь, и стараясь не думать, что будет, если искры от углей попадут на ее одежду.

«Какую одежду, дура, ты в межмировом пространстве, – сказала она себе и сама же ответила, – Сама такая, или ты знаешь, что делать, если загоришься не в обычном измерении, а в межмировом пространстве?»

Вздохнув и придя к выводу, что пребывание в Долине Нав не лучшим образом отразилось на ее психическом здоровье, и что дело, похоже, попахивает шизофренией, Дайра неожиданно подумала о матерях и отцах. «Интересно, как бы они отнеслись к демиургу с Даром Десяти Сил – шизофренику?» – мысль оказалась такой интересной и забавной, что девушка улыбнулась ей, продолжив рассуждать, что судя по некоторым мирам, в которых ей пришлось побывать, сотворены они были как раз демиургами с небольшими, ладно, порой и очень большими психическими отклонениями.

Внезапно Дайра поняла, что за всеми своими занимательными размышлениями не заметила, как продолжает путь уже в самом черном портале, где было бы непонятно, где верх, где низ, где право, где лево, если бы не огненная, мерцающая дорожка под ее босыми ступнями. «Только не думать, что я босиком, только не думать, что я босиком», – решила заняться аутотренингом верховная жрица, обнаружив впрочем, что только и думает сейчас, что о том, что чешет босиком по горящим, искрящимся углям.

Справедливо рассудив, что сие открытие немного запоздало, Дайра обнаружила, что чернота портала внезапно кончилась, ровно как и дорожка из углей, а она стоит перед огромным арочным проемом в черный замок.

Обратив внимание, что не только замок был черным, но черным было все вокруг – и земля, и небо, и даже облака на нем. «Вот так огненный мир, – удивленно присвистнула демиург, – точно, создал его шизофреник!» Но в следующую секунду поняла, что находится сейчас в межмировом пространстве, которое глушит краски так, чтобы удобнее было приспособиться магическому зрению находящегося внутри мага. Дайра осознала, что черный – на самом деле это оранжево-красный, огненный, и видит она его таким не случайно, а для того, чтобы ее магическое зрение могло не спеша подстроиться к новой обстановке.

Решив, что неслучайно оказалась перед величественным замком с множеством уносящихся ввысь конусообразных арок, Дайра пожала плечами и направилась внутрь. Видимо, она начала понемногу привыкать к межмировому пространству Огненного Мира – к оттенкам черного присоединились багровый и темно-пурпурный, что впрочем, добавило только определенной мрачности окружающей обстановке.

Дайра вспомнила свой родной мир – мир демиургов – яркий и светлый, полный миллионов красок и чарующих звуков. Даже тишина в ее мире была такой умиротворяющей, что демиурги с наслаждением слушали ее часами. Жители передвигались с места на место на комфортабельных платформах, увитых цветами, молодежь обожала Звездные Фанты и думала только о том, какой наряд и цвет волос выбрать для того, чтобы выглядеть неотразимо на очередной вечеринке. Женщины любили играть цветочными шарами, а мужчины творили стихии, соревнуясь, чья сила мощней. Родной мир сейчас казался Дайре какой-то далекой, услышанной в детстве сказкой – слишком прекрасен он был для того, чтобы существовать наяву. Прекрасен и скучен.

Скучен для демиурга с Даром Десяти Сил, созданного для того, чтобы творить целые галактики. Дайра и раньше не питала иллюзий по поводу своего предназначения и своего отношения к нему – она мечтала бороздить просторы космоса, изучая затерянные, уснувшие планеты, разгадывая тайны некогда великих цивилизаций, навсегда стертых с лица Вселенной… Конечно, Долина асуров – это не совсем то, о чем мечтала Дайра в свой последний день в родном мире на берегу океана Лазурной Зари… Но, не смотря на опасности, подстерегающие ее здесь, именно сейчас она чувствовала, что живет, дышит полной грудью, не смотря на этот удушающий жар, преследующий ее каждую ночь… Жар.

Дайра поняла, что бродит по коридорам черного замка, увлекшись своими мыслями, но стоило ей подумать о жаре, как очередная горячая волна вновь подняла голову в ее теле, прокатившись из груди до самых кончиков пальцев, оставляя на лбу и щеках липкую испарину. «Что со мной», – подумала Дайра, ей казалось, что стоило ей ступить в портал, ведущий в Огненный Мир, как жар отступил, но, как оказалось, для того, чтобы вспыхнуть с новой силой.

Прислушиваясь к своим ощущениям, демиург поняла, что волны жара то появляются, то исчезают, в зависимости от того, как она меняет направление, блуждая по коридорам замка.

«Это же подсказка!» – осенило ее, и на следующем повороте она смело направилась в том направлении, от которого ее жар усилился. Судя по накатывающим волнам, которые уже шли одна за одной и внезапно обострившемуся чувству тревоги, какой-то непонятной тоски, завладевающей ее сознанием, Дайра шла в правильном направлении. «Я не вынесу этого, не вынесу», – бормотала она, испугавшись того, что эта самая тревога не даст ей довести начатое до конца. С этой же мыслью она перешла на бег, чтобы только не передумать, не повернуть назад. По мере ее бега, когда дыхание девушки то и дело перехватывало, а приливы жара становились невыносимыми, мир вокруг окрашивался во все более багряные, кроваво-красные тона, хотя основной его цвет по-прежнему оставался черным.

С усилием поборов приступ жара небывалой силы, Дайра зажмурила глаза, и когда открыла их, поняла, что стоит на пороге огромного зала с высоким потолком, с множеством открытых оконных проемов. Зал был абсолютно пуст, если не считать некоего небольшого возвышения в центре. Подойдя ближе, девушка поняла, что перед ней стоит пустой гроб с прозрачной крышкой, по которой то и дело пробегали синие электрические разряды. В гробу, приглядевшись повнимательнее, Дайра обнаружила горсть пепла, и это озадачило ее, мозг отказывался слушаться, тем более что жар внезапно стал настолько сильным, что по ее телу уже текли потоки влаги, тут же испаряясь, так и не принося долгожданной и кратковременной прохлады.

«Так, – начала рассуждать она, стараясь не циклиться на своем состоянии, – Мне надо возродить Принцессу Феникс, но феникс, насколько я помню, магическая птица, символизирующая собой извечное добро и мудрость, способна сама возрождаться из горстки пепла, в которую превращается, сгорая. А что тут у нас – странный прозрачный гроб с синими разрядами на его крышке и пепел внутри…»

Видимо, феникс не может возродиться, пока находится там, осенило ее, надо только разбить крышку гроба. Попробовав приблизиться, Дайра не смогла сдержать собственного стона – ей показалось, что внутренний жар превратился в настоящий огонь, грозящий пожрать ее заживо, если она сделает еще шаг. Беспомощно оглянувшись в поисках чего-то тяжелого, что можно опустить на крышку стеклянного гроба и разбить ее, Дайра, к своему сожалению, ничего не нашла. «Нужно выйти из замка, – подумала она, – на улице наверняка должны лежать камни». Она уже двинулась назад, когда обнаружила, что дверь, через которую она сюда попала, исчезла, а в проемах окон то и дело вспыхивали такие же синие вспышки, как и по крышке гроба.

«Ну и хорошо! – подумала она, – Не факт, что я опять смогла бы сюда прийти. Надо найти решение, не выходя из этого зала. И я найду его, не будь я Дайирия Анавеорт, дочь Десятерых!

Она попробовала открыть небольшой портал отсюда до входа в замок, который запомнила очень хорошо, из-за чего оказалось несложно прорисовать его в уме в мельчайших подробностях, не зря же она все это время практиковалась в храме, старательно визуализируя предметы, и, о чудо, ей это удалось! Теперь главное не переводить внимание, нащупывая концом портала землю вокруг замка. Есть! Это то, что нужно. Затаив дыхание, Дайра протянула руки сквозь портал к внушительных размеров черному камню, и едва прикоснувшись к нему, взвизгнула и отдернула их, продолжая, тем не менее, держать портал.

Камень был черного цвета, а значит, состоял практически из одного огня, поняла Дайра, неудивительно, что она обожглась. Но интуиция подсказывала ей, что так и должно быть, это именно то, что нужно. Стиснув зубы, Дайра повторила свою попытку, быстро схватив нужный ей булыжник и протащив его через портал, бросила на пол. Решив не смотреть на обожженные ладони, а в том, что на руках остались ожоги, девушка не сомневалась, демиург еще сильнее стиснула зубы и сказала сама себе:

– Надо подхватить удобнее этот чертов камень и постараться одним ударом разбить крышку. Дальше действовать по обстоятельствам, если конечно, удастся ее сразу разбить… Демон меня раздери, но эта принцесса уже много мне должна за мои старания… Решив не откладывать в долгий ящик, к тому же не имея никаких представлений о времени, а Дайра помнила, что возродить Феникс ей надлежало до полуночи, демиург решительно нагнулась и подхватила камень поудобнее.

Поднимая руки высоко над головой, она постаралась максимально сконцентрироваться на выходе из межмирового пространства Огненного Мира. И в тот же самый миг, как окружающий мир внезапно вспыхнул всеми оттенками оранжевого и красного, и жидкий огонь заструился вверх по босым ногам девушки, она, оглушительно завизжав, с силой опустила алый, светящийся камень в ее руках, на крышку прозрачного гроба.

То, что произошло дальше, немного не вписалось в ее ожидания, Дайра успела только обнаружить, как какая-то сила поднимает ее над полом и отбрасывает назад. Ощущая наконец долгожданную прохладу и холодные на ощупь мраморные плиты пола, девушка обессиленно вытянулась на них, прижимая к полу обожженные ладони, стараясь всем телом впитать, втянуть эту неожиданную прохладу в себя. При этом она не сводила глаз с прозрачного гроба, который в тот же миг разлетелся на куски, и куски эти, не долетев до пола, растаяли в воздухе. Пол под прежде находившимся там гробом окрасился в черный цвет, и вокруг того места, где прежде стоял гроб вспыхнули язычки пламени.

Но больше всего привлекло внимание Дайры то, что заискрился пепел, прежде покоящийся в гробу, и сейчас плавно опадающий на пол. Сначала чуть тронувшись парой искорок, как будто несмело, но с каждым мигом разгораясь ярче, превращая одинокие огоньки в один, величественный, дивный костер в рост взрослого человека. Яркий столп белого света ударил из костра вверх, пробив крышу замка, оставив в куполе огромную, круглую дыру с казавшимися рваными, разрушенными краями. Зажмурившись от яркой вспышки, Дайра, тем не менее, заставила себя открыть глаза, и, все-таки немного прикрываясь от чересчур яркого света рукой, продолжать смотреть на костер и бьющий из него белый свет. Ведь когда еще ей придется лично увидеть возрождение феникса – птицы-легенды из пепла?

В то же мгновение под самой дырой в куполе по двум сторонам белого столба раскрылись огненные крылья, медленно опускающиеся по столбу света вниз, и белый световой поток над ними медленно исчезал, пока не пропал совсем. Дайра увидела, как пылающий огонь принял очертания огромной, огненной птицы, состоящей из живого огня, и как завороженная, забыв о том, что секунду назад прикрывала глаза от яркого света, демиург смотрела на это огненное создание, отдавая себе отчет, что прекраснее этого зрелища не видела ничего и никогда.

Спустя мгновение огненная птица сложила крылья, склонив голову, увенчанную огненной короной, и подняла ее уже изумительной красоты девушка со смуглой нежной кожей, пухлыми чувственными губами, широко распахнутыми глазами, стрелки от которых тянулись к вискам. Волосы ее, темно-карминового цвета состояли из причудливого переплетения длинных перьев и волос, им в тон, на кончиках украшенных язычками пламени. Плечи девушки оплетали узоры, символизирующие всепоглощающую власть огня, а тело ее покрывало оранжевое платье, жидким огнем струившееся по нежной коже.

Принцесса Феникс подняла голову, задержав на мгновение внимание на Дайре, устремляя взгляд вверх, к разрушенному куполу, громко и ликующе расхохоталась. Дайра, с облегчением откинувшись на ставшие обычными – ни горячими, ни холодными плиты пола, с восхищением наблюдала за Принцессой.

У нее получилось! Наверно, эта огненная дева лучшее нее знает, как открыть портал в Хацает, которого ожидают сейчас тысячи крылатых воинов. И, как бы в подтверждение своих мыслей, Дайра почувствовала, как внезапным горячим потоком сквозь нее потекла Сила. А Принцесса Феникс, не переставая хохотать, раскинула крылья и начала, плавно кружась, подниматься в воздухе, все выше и выше, к самой дыре в разрушенном потолке.

Феникс взмыла вверх, и едва только Дайра упустила ее из виду, как ощутила, что неведомая сила тянет вверх и ее, и, вылетая вслед за огненной девой, поняла, что сейчас возможно навсегда покидает этот странный, огненный мир, оставляя в нем изводивший ее по ночам внутренний жар.

Дайра скользила вверх по воздушному потоку, создаваемому Принцессой Феникс, все выше поднимаясь над огненным миром и взмывая в бесконечное пространство космоса. Остановившись ненадолго и подождав, пока Дайра приблизится к ней, Феникс взмахнула руками, и перед девушками открылся сверкающий портал из белого света, похожий на тот, что пробил купол замка в Огненном Мире. Феникс жестами показала Дайре, чтобы та копировала ее движения, и, дождавшись кивка, вытянула руки над головой, и рыбкой скользнула в белый свет, бьющий из портала. Дайра, не мешкая, повторила этот жест один в один, с запозданием обнаружив, что несется с огромной скоростью в самом сердце белого потока, как она уже поняла – в мир Хацает – Обитель Прародителей асуров.

Хацает встретил ее обилием глубоких оттенков синего, серого, индиго и фиолетового. Мягко опустившись на белый песок, Дайра проводила глазами, как Принцесса Феникс, сложив огненные крылья и укутавшись в них на манер покрывала стремительно взмывает вверх, со свистом вонзаясь в воздух Хацаета. Ощущая потоки Силы, льющейся из нее, Дайра справедливо рассудила, что наконец-то может расслабиться и наслаждаться зрелищами этой долгожданной ночи, которых она, безусловно, заслужила: она выполнила свою миссию, успела до полуночи, помогла освободиться Принцессе Феникс, которую так ждал крылатый народ. Усевшись поудобней, демиург любовалась сияющей фигуркой огненной девы, уносящейся ввысь, и оставляющей за собой оранжевый шлейф, как комета.

Превратившись практически в точку, Феникс остановилась и с грохотом, который был слышен Дайре даже на ее месте, распахнула огненные крылья. Сполохи огня, вырывающиеся из спины принцессы, мгновенно разрастаясь, расползлись по всему хмурому, ночному небу. Вся небесная твердь, наблюдаемая Дайрой, на мгновение озарилась ослепительной вспышкой, чтобы сразу же погаснуть, и вслед за этим с небес в Хацает, как горошины в банку, посыпались тысячи и тысячи асуров, будущих воинов, ожидавших своего испытания ночью равноденствия и дождавшихся его. Воздух разразился воинственными кличами и ликующими возгласами. Наблюдая снизу открывшееся ей волшебное зрелище, как фигуры с черными и белыми крыльями с силой пронзают пространство, кружатся вокруг одинокой, сияющей, огненной фигуры, она тоже не смогла сдержать своей радости и закричала, поддавшись волне общего восторга. И пусть крылатые воины и Феникс парили высоко вверху, ей не нужно было видеть и слышать все, что происходит там, на высоте, для того, чтобы чувствовать, чтобы просто физически ощущать атмосферу всеобщего ликования от долгожданного воссоединения крылатого народа с огненной девой.

Черные и белые крылатые фигуры кружились в странном, воинственном танце, складываясь в сложные узоры, образуя одно, единое тело, которое сейчас жило и дышало собственной жизнью, жизнью, которая впечатляла и радовала Дайру. Сейчас она не думала ни о Квесте, ни о придурке Элионе, придурке, бесспорно опасном для нее. Она не думала ни о чем, наблюдая с земли танец единства воздуха и огня.

Радость крылатого народа от воссоединения с огненной Принцессой – оказалась недолгой: пурпурное небо в лиловых облаках разразилось такой силы громовыми раскатами, что казалось, оно само вот-вот треснет, расколется на миллионы маленьких кусочков и осыплется вниз. Как будто в ответ этому оглушающему грому раздались звуки небесных труб и воинственный рев крылатых воинов.

Пришло время на деле доказать свою возможность и готовность сражаться – и в следующий миг небеса разразились черным крылатым воинством. Странные шестирукие существа с синей, почти черной кожей, вооруженные каждый двумя мечами и многочисленными кинжалами, которые они держали в свободных от мечей руках, и прикрепленными к открытым участкам своих синих тел с неистовой яростью набросились на асуров. И Дайре, наблюдающей эту небесную битву крылатых существ, видно было, что бой ведется не на жизнь, а на смерть.

Казалось, все небо над ее головой почернело, огласившись только воинственными кличами и звоном тысяч мечей. Крылатые воины кружились в неистовом танце смерти, передвигаясь так быстро, что Дайра могла уследить за их перемещениями только обострившимся в эту ночь магическим зрением.

Прикованная взглядом к происходящей наверху битве, она вздрогнула, когда сверху закапало что-то густое и теплое, и уставившись на прежде белый, а сейчас багряно-красный рукав своего плаща, поняла, что сверху на нее пролилась кровь. Кровь асура. Упавший рядом меч и несколько стрел убедили Дайру в том, что отсюда, с равнины, наблюдать за боем небезопасно, и она перебралась в неглубокую пещерку, вырытую кем-то в одном из холмов.

Внезапно она ощутила пристальный взгляд со стороны и почувствовала, как воздух слева от нее дрожит, как бывает перед открытием портала, демиург оглянулась, и действительно увидела портал, из которого на нее смотрела юная темноволосая девушка в белом комбинезоне, с крохотной феей на плече. Сместив немного угол зрения, Дайра увидела еще один портал, заглянув в который ее взгляду открылась картина опушки величественного леса с прижимающейся к одному из деревьев рыжеволосой девушкой. Девушка не видела ни ее, ни наблюдающую пару в белых комбинезонах, она держалась за дерево, видимо, чтобы не упасть, пытаясь бороться с судорогами, которые шли по ее телу. Девушка часто и тяжело дышала – видно было, что она усиленно борется с чем-то – только с чем именно – было непонятно.

Сложив в уме два и два, Дайра поняла, что видит сейчас двух своих соперниц по Звездному Квесту, и подумала, что видит их неспроста. Точно – над головой рыжеволосой девушки замерцал огромный портал и из него появилась и понеслась вниз кавалькада черных всадников, с черным предводителем впереди.

Быстро прокрутив в голове картинки из истории эпоса и сообразив, что ее медноволосая соперница стоит на пути Дикой Охоты, а та другая, с короткой стрижкой, похоже не осознает всего уровня опасности, Дайра стремительно соображала, что делать. Прикоснувшись ментально к порталу и отметив с радостной дрожью, что он не информационный, а обычный, демиург облегченно вздохнула и постаралась жестами привлечь внимание короткостриженой девушки. Все равно пытаться докричаться до нее среди шума и гвалта битвы асуров с шестирукими оказалось совершенно бесполезно.

Протянув руки в порталы – одну темноволосой девушке, другую – к той, что с медными волосами, Дайра с отчаянием видела, что даже вместе они не дотянутся, а девушка в рыжими волосами их не слышит: она буквально впала в ступор, с широко раскрытыми глазами наблюдая за несущимся прямо на нее Черным Всадником, окруженном призрачными гончими и целой толпой мертвецов. Но тут помогла маленькая фея – по всей видимости, она поняла, чего хочет Дайра от ее подруги и сейчас всеми силами помогала подвести портал ближе, что-то попутно объясняя девушке.

Когда между Дикой Охотой и рыжей девчонкой осталось не больше ста метров, Дайре все-таки удалось схватить ее за руку, и другая девушка тоже намертво вцепилась в рукав. Как самая опытная в обращении с порталами, движение задавала демиург, справедливо рассудив, что долго в таком режиме они не протянут. Помогла сама рыженькая полуэльфиечка, как будто вынырнув из глубокого сна, она с силой вцепилась в руки девушек, помогая им двигаться вперед, но странные судороги опять затрясли худенькое тело, и зеленые глаза ее закатились. Еще до того, как девушки, держащие ее сквозь портал, разжали от бессилия пальцы, рыжая девчонка потеряла сознание.

Наблюдая за тем, как она летит вниз и безвольно катится по земле, наконец замерев лицом вниз, с нелепо подогнутыми руками, Дайра закричала от отчаяния и злости, но портал захлопнулся и силы ее были на исходе.

Раздавшийся вслед за этим из-за ее спины голос девушка желала услышать сейчас меньше всего на свете:

– Лерра жрица решила потратить все силы на жалкую полукровку, вместо того, чтобы держать портал для крылатых воинов?

Не оборачиваясь просто потому, что она просто не хотела видеть ни сейчас, ни вообще никогда того, кто стоял за ее спиной, Дайра устало поведала:

– Элион, я держу портал для крылатого народа. Точнее, Принцесса Феникс его держит. Я же даю для этого Силу.

– Вот как? А как ты думаешь, удержит ли Феникс его одна? Потому что на тебя на остаток ночи у меня совсем другие планы.

Дайра содрогнулась от открывшейся перспективы и от чувства тревоги, волной хлынувшего в ее разум, и, приложив усилие воли, чтобы подавить подступающую панику, специально небрежно произнесла:

– Ну что ж попробуй, твой народ наверняка это оценит. К тому же тебе разве не надо быть сейчас там, наверху? Протри глаза: сверху льется кровь твоего народа!

– Мне не надо никому и ничего доказывать, Дайра. Я прошел свое испытание, и не твоего ума дело, что оно завершилось быстрее испытания моих братьев и сестер. Я свободен и не намерен ждать больше ни минуты.

Дайра отступала от надвигающегося на нее асура с красными, горящими глазами. Сейчас у Элиона светилась не только радужка глаз – все глазное яблоко в раскосом разрезе мерцало красным, неестественным светом. Еще пара шагов – и она натолкнулась спиной на стену.

– Я позову Принцессу Феникс! Я закричу, демон тебя раздери, сукин ты сын, и твои братья и сестры увидят, что вместо того, чтобы помочь им, ты поддался своей похоти и даже готов закрыть ворота в Хацает, похитив верховную жрицу.

– Твоя миссия, как верховной жрицы, выполнена. И разве ты не знаешь, что в эту ночь ты можешь как угодно перемещаться в пространстве – порталу в Хацает от этого ничего не будет. Этим мы с тобой и воспользуемся, правда, крошка?

Асур остановился, подойдя к Дайре так близко, что она буквально ощущала биение его сердца, и облокотился могучими руками о стену, по обеим сторонам от ее плеч. Дайра понимала, что все пропало – провалился их с Нелеей план, битва наверху уже на исходе, и Элион действительно там не нужен, близится рассвет, и напрасно будут ждать ее Ирио с Меленой, готовя портал к подножию Парящей Долины. Элион просто опередил их. Но кто знал, что чертов сукин сын покинет поле, точнее небо боя, до его завершения?

Дайра в последний раз попыталась воззвать к совести демона, понимая, что ей сейчас как никогда нужно выиграть время, и прошептала:

– Элион, прошу тебя, опомнись. Рано или поздно об этом станет известно всем.

– Я, по-твоему, девица, чтобы дорожить своей репутацией?

– Ты наследник правящего крыла! Ты будущий правитель асуров!

– Можешь не стараться, жрица, это я знаю и без тебя.

В отчаянье, в последней попытке предотвратить непоправимое, Дайра, стараясь подпустить в свой голос хрипотцы и нарочитого спокойствия прошептала:

– А в таком случае разве нам нужно куда-то спешить, Элион? Я никуда не убегу отсюда, обещаю. Не лучше ли мне дождаться тебя после окончания боя? – на этих словах Дайра соблазнительно выгнулась, еще шире распахивая свои и без того большие глаза и хлопая ресницами. Однако ее ухищрения не возымели должного эффекта.

Асур криво усмехнулся одним лишь уголком губ:

– Лучше, если ты будешь так вести себя в более предназначенном для этого месте.

Схватив Дайру за плечи, Элион грубо встряхнул ее, не рассчитав силы, из-за чего она ударилась затылком о стену пещеры сзади нее. Потеряв сознание, Дайра обмякла в могучих руках асура, и начала сползать вниз. Но упасть ей Элион не дал, подхватив и закинув девушку себе на плечо, он пробормотал себе под нос:

– Так даже лучше, – и исчез в портале, активизированном с помощью магического эльфийского кристалла, вмонтированного в кольцо на его мизинце.

Глава 34

Ая

Это уже был шестой поединок в ее честь, а заявки Элго, предводителю орков на священный поединок во право обладания девушкой с огненными волосами, продолжали поступать.

Элго принимал их и одновременно хмурил брови: по правилам, предводитель бьется с сильнейшим, на равных со своим народом. Элго не сомневался, что выиграет священный поединок, но злился оттого, что возможность назвать зеленоглазую полукровку своей подругой, откладывалась на неопределенный срок.

Вот уже несколько недель, как этот троллев поединок не может завершиться – надо было сразу запретить огненноволосой женщине разгуливать по Эгед – главному месту стоянки вольного народа с открытыми волосами и даже лицом. Ходила бы, как женщины Лонга и Заирэса, с ног до головы закутанная в покрывало, так, чтобы одни только глаза оставались открытыми, и то за плотной сеткой, глядишь, и переступила бы уже порог шатра Элго. Однако такая возможность была упущена с самого начала – слишком много очевидцев экзотической красоты полукровки для смуглых, черноволосых орков, со слегка выдвинутыми вперед массивными нижними челюстями, оказалось уже в самом начале похода. И теперь слава о том, что у одного из племен вольного народа находится «ничья» женщина с красными, как пламя костра, волосами и глазами цвета первой травы, распространилась по всем землям, и многие воины прибыли в Эгед для участия в священном поединке за эту женщину. Сколько поединков уже прошло – целый турнир – а всадники все продолжают приезжать.

Элго будет драться с сильнейшим, и, рано или поздно, но он дождется своего часа, и увидит, как покрывало огненных волос окутывает хрупкие плечи и высокие маленькие нежные груди девушки. Он запретит ей вообще носить одежду, когда она находится в его шатре, чтобы постоянно любоваться ее тонкой белой кожей и узкими пропорциями тела. Хорошо, что она не эльфийка и не человечка: хоть эльфийки и невероятно чувственны, а человеческие женщины обожают разнообразие в любовных играх, все же смесь крови всегда дает более сильное и здоровое потомство, поэтому Элго не сомневался, что хрупкая на вид девчонка будет способна выдержать его неистовый темперамент, а также удовлетворит его внутренний голод, который не способен удовлетворить его гарем из семи подруг.

Наэла, старшая подруга предводителя вольных всадников, сквозь опущенные пушистые ресницы, наблюдала за своим господином. И то, что она видела ей очень, очень не нравилось. Еще ни разу со времен, когда Элго бился на священном поединке за право обладания юной принцессой соседнего клана, и победил в нем двадцать семь воинов, многие из которых были намного старше, опытнее и сильнее его, еще ни разу не видела она такого интереса, который он проявлял к женщине. И интерес этот был направлен не на какую-нибудь смуглую орчанку, всю в боевых знаках отличия, и тем более не на нее саму, хотя страсть ее мужа к ней с годами не угасала, а разрасталась с новой силой, а на маленькую тощую полукровку, все достоинство которой только что в ярком цвете ее волос, потому что больше смотреть там не на что.

Элго перевел взгляд на свою старшую подругу, которая увлеченно кроила шкуру, лежащую перед ней, и щелкнул пальцами. Этот же знак он подал другой своей подруге – человеческой женщине, которую взял в свой шатер в память о другой девушке из этого племени, которая, к сожалению, не вынесла жизни в вечном пути и отправилась в мир духов раньше положенного срока.

Женщины встали, и подошли к Элго, как подобает, с опущенными глазами и склоненными головами. Темная, смуглая кожа Наэлы в контрасте с белым телом светловолосой Элены, напоминала цвет шкуры его любимого жеребца светло-гнедой масти. Не глядя на женщин, предводитель вошел в свой шатер, зная, что они следуют за ним.

«Похоже, дело еще хуже, чем я предполагала. Предводитель намерен взять нас сейчас, не дожидаясь захода солнца, не смотря на законы священной земли Эгеда. Эта маленькая чертовка околдовала его! Нельзя допустить, чтобы она попала в нашу семью!» – думала Наэла, и от этих развлечений ее отвлекла дура Элена.

– Повелитель хочет, чтобы мы надели сбрую? – нежно промурлыкала она, подпустив в голос манящей хрипотцы, оголяя свои полные груди и проводя ими по плечу опустившегося на скамью Элго.

«Дура. Только одно на уме, одним словом – человечка», – подумала Наэла, сбрасывая одежду и облачаясь по приказу предводителя в сетку из искусно выделанных тонких ремней. Повинуясь жесту господина, женщины встали на четвереньки, прижимаясь боками друг к другу на покрытом шкурами ложе, и Элена нежно, призывно заржала, чем вызвала скупую улыбку на лице повелителя. Еще несколько мгновений смотрел он на открывающуюся ему сзади картину, на бедра своих подруг в тонких кожаных ремнях – смуглые и упругие – Наэлы, его старшей и главной подруги, и на белые и пышные – Элены, его изобретательной человечки, и резким движением сорвав с себя плотные брюки, подошел к ложу, взял своих женщин сзади за волосы и потянул на себя.

***

Не привыкшая сидеть без дела, не смотря на детство и юность, проведенные во дворце, Ая с интересом осваивала ремесло шорника. Старая Рамиза одобрительно кивала головой, поглядывая на свою подопечную.

Женщина искренне радовалась за Аю – еще бы, столько сильных и отважных воинов сходятся в священном поединке за право назвать девочку своей подругой – Рамиза и не ожидала такого ажиотажа, вызванного появлением медноволосой девушки среди орков всех кланов. Несомненно, девочка войдет в шатер самого достойного воина, а в том, что она будет хорошей подругой, женщина не сомневалась. Ая хорошо держалась в седле и ей нравились лошади – сложно было скрыть свой искренний интерес к этим гордым могучим спутникам орка от зорких глаз старой Рамизы.

По ее протекции, Ая ежедневно проводила в седле по несколько часов, сначала откровенно мучаясь по вечерам от непривычной ломоты во всем теле, затем постепенно привыкая. Преуспевала девушка также и в выделке седел – Рамиза могла уже ей поручить особо тонкую работу по выделке кожи и варке специального клея. Получившая прекрасное самообразование на островах Цветущего Архипелага, Ая смогла внести небольшие коррективы в формулу клея для седел, и, хоть Рамиза сначала и слушать ее не хотела, потом поддалась уговорам и попробовала последовать совету полуэльфийки только один раз, с удивлением отметив, что варился такой клей быстрее, а держался крепче.

– Я смотрю, тебе нравятся наши лошади, – удовлетворенно отметила она, наблюдая, как Ая буквально виснет на шее огромного каракового жеребца, после того, как самым тщательным образом прошлась по его шкуре скребницей, расчесала гриву и перебрала хвост.

– Как они могут не нравиться, – улыбнулась Ая, беря в ладони теплый бархатный нос и прижимаясь к нему губами, с наслаждением вдыхая теплый, сладкий травяной запах, вырывающийся из мощных ноздрей. Жеребец, довольный вниманием и тем, что Ая, пока возилась с ним, скормила ему помешка сладких жестких овсяных лепешек, фыркнул, обрызгав девушке все лицо, и Ая довольно засмеялась, одновременно вытираясь рукой.

Засмеялась и Рамиза, глядя на нее – да, так любят лошадей только орки и эльфы, странный с точки зрения Рамизы народ, чересчур чудаковатый, но похожий на них, орков в одном – они тоже без ума от этих добрых, умных, грациозных животных.

– Ты же с островов. Я слышала, лошади там – редкость.

– Скорее роскошь, – кивнула Ая, – но у знати они все-таки есть. Отец выделил целый остров для их разведения, огромный по площади. Когда я была маленькой, я иногда бывала там с ним. Чаще конечно, с нянями и гувернантками, – она на секунду нахмурилась, видимо вспомнив что-то из своей прошлой жизни, но тут же довольная улыбка осветила ее лицо, – им там хорошо, просторно.

– Какие же лошади живут на островах?

– Разные – эффо-техинцы, которых доставляли нам прямо из Долины Объединения Снежных Эльфов, архары, саврии…

– Архары? Это такие небольшие коники с курносыми мордами, которые бегают с задранными хвостами?

– Точно. Они быстрые и умные, прекрасно поддаются воспитанию.

– И как тебе наши кони? – заранее зная ответ, довольно сощурила глаза орчанка.

– Они бесподобны! – восхищенно воскликнула Ая и снова притянула к себе бархатистый теплый нос, звонко поцеловав его, – Я и не подозревала, что лошади бывают такими огромными!

– В крови лошадей орков есть примеси эффо-техинцев, и нескольких боевых пород, поэтому они и сильные, и быстрые, и выносливые. И ты права – больше таких коней нет нигде в этом мире. Очень редко наш предводитель соглашается продать жеребенка на сторону – за баснословные деньги и только стократно проверенным покупателям. Для нас они – члены семьи в первую очередь.

– Да, я заметила. Трудно было не заметить, – усмехнулась Ая.

– Сегодня шестой день поединка в твою честь, – неожиданно сменила Рамиза тему разговора с такой приятной, как лошади, на другую, от которой Ая скривилась так, как будто у нее болел зуб.

– И нечего строить мне такое лицо! Неужели ты настолько глупа, что сама не понимаешь своего счастья?

– Какого счастья, Рамиза? Стать подругой одного из ваших всадников?

– Не одного из, а самого достойного, – строго сказала орчанка, – Будь ты поумнее, принесла бы жертву богам, чтобы сделали тебя подругой предводителя одного из вольных племен. Желательно подальше. Отсюда тебе лучше уехать.

– Я и хочу уехать, Рамиза. Только не в соседний клан, а в Аос. Меня ждет кое-что поинтереснее кочевой жизни, следований за своим господином изо дня в день.

– Ты ничего не понимаешь в счастье, девочка. Следовать за своим мужчиной – это высшее предназначение женщины. Жизнь в седле, полная ветра и свободы, жизнь среди подобной красоты, – Рамиза раскинула руками, приглашая Аю оценить окружающий степной пейзаж, – Разве это не счастье?

– Из всего, что ты сказала, мне нравится все. Кроме того, что ценой за подобную красоту и якобы вольную жизнь является полная покорность какому-нибудь дикому орку, – Ая улыбнулась, она знала, что Рамиза не выдаст ее строптивых речей – хоть женщина часто на нее ворчала, временами даже употребляла крепкие словечки, но вообще она была доброй, и искренне относилась к Ае.

– Дикому орку? Дерзкая вредная девчонка! Вот я доберусь до тебя! – сделала угрожающий жест Рамиза, и Ая отпрыгнула в сторону, после чего обе расхохотались.

– Ты и сама считаешь, что мне надо уехать отсюда. И я уеду – но только не в шатер предводителя вольного племени, а в Аос, где стану лучшей ученицей Института Благородных Волшебниц.

– Молодежь, – беззлобно проворчала орчанка, – Сначала гонитесь за образованием и карьерой, а потом становитесь слишком старыми для того, чтобы привлечь внимание достойного мужа.

– Ничего, не страшно, эльфы живут долго.

– А люди мало.

Вспомнив, что ее мама и вправду умерла совсем молодой, Ая задумалась, после чего все-таки ответила:

– Полукровки самые сильные! В Заирэсе вообще ценятся невольницы-полукровки!

– Позор на мою голову! Послали же светлые боги эту эльфийскую дурочку! Откуда ты вообще знаешь о нравах Заирэса, девочка?

– Капитан на корабле рассказал.

– На пиратском корабле, который тебя похитил с эльфийских островов?

– Он самый, подтвердила Ая, – А все же, Рамиза, не зря ты говорила о том, что это племя, племя Смертельной Хватки под предводительством Элго Неутомимого, мне лучше покинуть. Почему?

– Заметила, как на тебя смотрит наш предводитель? – вопросом на вопрос ответила орчанка.

– И что? Он не участвовал ни в одном священном поединке за меня.

– Он будет участвовать, только последним – биться предводитель будет с сильнейшим воином, поверь мне. Глядя на его внимание к тебе, об этом не сложно догадаться! А наши обычаи не дозволяют ему биться за тебя раньше: предводитель должен будет одолеть самого сильного воина, на то он и предводитель.

– Ну и где логика? – фыркнула Ая, – Получается, предводитель вольного народа не имеет права взять в свой шатер женщину, не победив своих же воинов?

– Что бы ты понимала в мудрых древних законах нашего народа! – цыкнула на нее Рамиза, – Тебя отдал как выкуп за свою ничтожную жизнь бывший вон города, где царит культ черных жриц – женщин с одной грудью.

– Это можешь не рассказывать мне. Забыла, что я была у них верховной жрицей?

– Маленькая лгунья. Почему же обе твои груди на месте?

– Потому что я была не совсем жрицей, я была жрицей-проводником, а женщины в черном, пожертвовавшие каждая одну из грудей своим богам, – ритуальные жрицы. Кстати, вторую они открыто показывают всем людям в знак того, что навсегда отреклись от мирской жизни, жизни обычных людей.

– Ведьмы они, вот кто, так говорят наши шаманы, а они никогда не врут.

– Дело не в этом. Так выходит, мной великий вон выкупил свою жизнь?

– Не такой уж великий, – скривилась Рамиза, – Но вообще да. Но выкуп за жизнь принадлежит всему вольному народу, а не лично предводителю, освободившему твой бывший город. Поэтому за тебя и борются воины всех наших кланов.

– Рамиза, ты же знаешь, я все равно сбегу. Не знаю еще как, но сбегу. Я не хочу входить ни в шатер вашего предводителя, ни какого-либо другого.

– Я не хочу слышать этих речей! Сколько раз я говорила тебе, девчонка! А что, если кто-то услышит и скажет Элго?

– Элго так опасен?

– Не так опасен он сам, как его старшая подруга. Ты знаешь, сколько подруг у предводителя?

– Семь.

– Семь. Семь живых, и одиннадцать мертвых. И поверь мне, не все они не вынесли сложностей жизни в пути. Наэла решает, кому умереть, а кому остаться. И если, спаси тебя светлые боги, она решит, что предводитель решил подарить тебе свое сердце, как когда-то ей, твоя судьба решена.

И без того бледная от природы Ая, побелела как мел.

– Варварский народ, варварские обычаи!

– Нормальные обычаи. Не хуже и не лучше других. Я нянчила Элго, когда он еще лежал в заплечном мешке своей матери, моей близкой подруги. Я видела, как он рос и радовалась его многочисленным победам. Можешь не сомневаться – если он выйдет драться за тебя, он выиграет священный поединок, а в то, что он решил сделать тебя своей подругой – не сомневаюсь я.

– Так что же делать?

– Только надеяться на то, что за тебя будет биться другой предводитель, по силе и опыту равный Элго. И на то, что Наэла сделает все, лишь бы не допустить Элго к священному поединку за тебя. Шансов, конечно, мало, но больше мне ничего не приходит на ум.

Ая потрясенно молчала. Как выбраться из священных земель орков – она не знала. И даже посоветоваться с демиургами не могла – ее просто никогда не оставляли одну. Да и, кроме того, демиурги не могли бы ей подсказывать даже при всем желании – правила Квеста, ничего не поделаешь.

– Ладно, Ая, совсем ты заболтала меня, не заметила, как день прошел. Пора спать. Завтра будем думать, что с тобой делать.

Спать. С самого первого дня, после выезда из Лонга, Ая боялась этого слова. Дело было в ее снах. Как и прежде, ей снилась удивительная страна, где все жители были удивительно похожими на нее, за тем исключением, что все они были людьми. Широко посаженные миндалевидные глаза, высокие скулы, изящные линии губ, тяжелые прямые волосы – пожалуй, они отличались от Аи лишь неизменно темным цветом волос и глаз. В этой стране, которую Ая видела во снах в Лонге, деревья временами были покрыты россыпью нежно-розовых маленьких цветочков. Тут и там стояли расписные деревянные домики, где женщины со странно разрисованными лицами под слоем белой краски и маленькими красными губами, высокими, чуть ли не на лбу нарисованными угольно-черными бровями, затейливыми прическами, украшенными заколками, усеянными камнями, в странных парчовых халатах, перехваченных широкими поясами, разливали чай – любимый напиток отца Аи. В этих маленьких чайных домиках велись разговоры о политике и экономике, о поэзии, приглашенные артисты демонстрировали свои актерские умения, а художники – свои полотна. В этих снах Ая часто видела свою маму, Мику, но стоило ей покинуть Лонг, как все чаще лицо мамы, такое милое и родное, превращалось в лицо лерры Аиды – главной ритуальной жрицы храма Молчащих Пряностей.

Сон начинался всегда одинаково – Ая бежала по узким улочкам удивительной страны, мимо причалов, деревьев в розовых лепестках… вверх, в самое сердце города! Она боялась опоздать, сердце ее колотилось в груди, грозясь выпрыгнуть наружу – она опять была маленькой девочкой, которая почему-то заблудилась в чужой стране и в отчаянье ищет маму. Вот так хорошо знакомая спина, короткие стриженые волосы – Ая облегченно вздыхала: наконец-то, это она! И припускала со всей силой в попытке догнать идущую далеко впереди женщину. В этом сне было всегда очень сложно бежать, ноги отказывались слушаться, а воздух почему-то становился таким густым, что преодолеть его сопротивления было сложнее, чем сопротивление воды.

В ногах появлялась неприятная слабость, но все равно, шаг за шагом, Ая настигала идущую впереди Мику. И стоило ей приблизиться к ней и протянуть руку, попытаться дотронуться до такой уже близкой спины, женщина оглядывалась и вместо милого лица мамы, которое раз увидев, Ая не забудет уже никогда, к ней оборачивалась лерра Аида, со змеиной улыбкой на своих тонких губах.

– А-а-а-а-я-я-я, – раздавался ее шепот, который напоминал змеиное шипение, – А-а-а-а-я-я-я. Иди сюда, девочка. Мама спасет тебя. Иди сюда… Ты же добудешь кровь кентавров для своей мамочки? – лерра Аида протягивала к ней свои сухие руки, и Ая в испуге отшатывалась назад и падала, пытаясь отползти. Девушка просыпалась каждый раз, когда руки главной ритуальной жрицы вот-вот схватят ее, сомкнуться на ее шее.

«Они меня ищут, – думала Ая, вскакивая среди ночи в холодном поту, – Ищут. И вот-вот найдут». Проблема была в том, что каждую ночь сухие, жилистые руки лерры Аиды становились ближе и ближе, а проснуться было сложнее. В отчаянье Ая однажды разбудила Рамизу, и, плюнув на репутацию психически здорового человека, поведала той о своих страхах. Рамиза, вопреки ожиданиям Аи, отнеслась к ее рассказу серьезно и притащила прямо среди ночи в их шатер шамана, который провел сложный ритуал по изгнанию злых духов и повесил в изголовье девушки связку чеснока. Сны не ушли окончательно, но теперь, проваливаясь в этот сон, Ая не переставала отдавать себе отчет в том, что она спит, и черные жрицы храма пытаются вытащить ее к себе через портал. Шаман орков сказал ей, развешивая чеснок над ее кроватью, что черные женщины пытаются воспользоваться для прокладывания коридора, так он называл портал, ее собственной Силой – их силы недостаточно.

Поэтому важно не дать дотронуться до себя во сне, впрочем, это Ая и сама понимала, слушая какое-то шестое чувство. А то, что Ая думает, что бежит навстречу к своей матери – очередная уловка, чтобы вызвать ее на контакт. После этого случая, попав в загадочную страну во сне, Ая была предельно осторожна – она старалась как можно лучше спрятаться от вездесущей лерры Аиды, и иногда ей это удавалось, хотя и изматывало. Вот так – днем размышляя как сбежать из священных земель орков, а ночью спасаясь от главной черной жрицы – и жила Ая в ожидании ночи равноденствия.

Интуиция подсказывала эльфийской принцессе, что эта ночь должна расставить все точки над i, и поэтому она ждала ее, молясь, чтобы только священный поединок в ее честь не закончился раньше. Она не знала, что должно произойти, но надеялась выстроить портал как можно дальше отсюда – ведь не зря она училась этому в Лонге, под неусыпным вниманием черных жриц. Как она знала, в приближающуюся ночь само пространство будет на ее стороне, став мягким и эластичным, и даже ей, с ее небольшим опытом, портал, вызволяющий ее отсюда, должен удастся.

Поэтому и было немного небрежным и снисходительным отношение девушки к происходящему – Ая просто знала, что сможет сбежать, и рассказы старой Рамизы о ее предстоящей жизни в гареме кочевника не очень-то беспокоили.

Шли дни, и надо же было такому случиться, чтобы поединок в честь Аи завершился как раз накануне ночи равноденствия, и, к огромному сожалению Рамизы, пророчество ее полностью сбылось. Не смотря на все ухищрения Наэлы, Элго вышел на бой за рыжую женщину с предводителем какого-то дальнего племени – молодым воином с многочисленными татуировками по всему телу, каждая из которых свидетельствовала об одержанной победе в бою.

Глава 35

Солнце стояло еще высоко, только недавно миновав зенит, и казалось, совсем не собирается спускаться с этого своего удобного и насиженного места, откуда прекрасно видно все, что происходит внизу: вон выходят друг напротив друга, вооруженные мечами из прекрасной орочей стали два воина, сплошь покрытых татуировками, с буграми мощных мускулов под кожей.

В левых руках мужчины держали мечи, в правых – щиты. И звуки ударов, наносимых противниками друг другу, было хорошо слышны даже здесь, на огромной высоте. Вот, чуть поодаль от места боя, сидит, обхватив колени руками и уронив голову, рыжеволосая девчонка с остренькими ушками. Такая маленькая и хрупкая – она выглядит ужасно напуганной, то и дело смотрит на солнце и что-то бормочет. Что? А, умоляет спуститься быстрее. Она ждет ночи равноденствия, в ней ее спасение.

Ая и вправду обращалась ко всем известным ей светлым богам и к самому солнцу, торопя его ход и одновременно осознавая свое бессилие. Окружающие ее орчанки с помощью длинных тонких кисточек разрисовывали сложнейшими узорами ее ладони, стопы и грудь – оставляя на ее коже священные письмена в знак посвящения в подруги сильнейшего воина. Женщины тянули тихую песню, время от времени прерывая ее для того, чтобы перемолвиться словом и засмеяться.

Орчанки завистливо поглядывали на юную полукровку – она привлекла внимание множества сильных воинов и даже двух предводителей орочьих кланов! Как бы то ни было, а рыжей девчонке повезло: даже если она, как и многие до нее, «не вынесет тягостей кочевой жизни», как любила говорить Наэла, старшая подруга их предводителя Элго Неутомимого, она все-таки закончит свои дни, будучи свободной женщиной вольного народа! Подругой воина! И не просто воина, а предводителя, а никак не в позорном статусе «ничьей» женщины.

Наконец где-то там, со стороны манежа, на котором и проходил священный поединок, раздались удары гонга – и женщины с жадностью начали их считать: один, два, три, четыре… Если победил Элго, прозвучит тринадцать ударов, если приезжий предводитель – четырнадцать, на один больше, в знак уважения, оказанного гостю, – пять, шесть, семь, восемь… Ая тоже считала удары гонга, с чувством странной обреченности, охватившим ее – не все ли равно, кто победил.

Поединок закончен, и не успеет солнце сесть, как ее введут в шатер к одному из предводителей орков. А в ночь равноденствия нельзя ложиться с мужчиной – это правило она усвоила со слов лерры Аиды, иначе пространство не послушается тебя и не удастся выстроить портал. Все пропало, все ее планы потерпели крах – она проиграла, светлые боги не дали ей ни малейшего шанса для того, чтобы выжить. Одиннадцать, двенадцать… Тишина в шатре приготовлений повисла такая, что слышно было полет двух мошек, преследующих друг друга в им одним ведомой игре.

Ах, почему нельзя стать такой же вот беззаботной мошкой и покинуть земли орков быстро и легко, по воздуху? Потому что тогда тебя склюет первый же встречный воробей! Ответила Ая сама себе и нервно усмехнулась. Тринадцать… Следующие мгновения оказались самыми долгими в ее жизни. Последует ли еще один удар? Или все кончено, и ее введут в шатер Элго. Похоже, нет, предводитель племени Смертельной Хватки победил, как и всегда. Но стоило только подумать об этом, как еще одним набатом раздался звук медного гонга, на который с силой обрушилась деревянная палица, обитая хлопком – последний, четырнадцатый удар. Победил приезжий предводитель!

Восторженные крики толпы приветствовали победителя в священном поединке. Женщины в шатре приготовления подруги низко склонили головы, пряча в уголках губ затаенные усмешки. Еще бы, всесильный Элго, Элго Неутомимый, предводитель вольного клана Смертельной Хватки проиграл бой. Не стоило ему нарушать обычаи предков, тем более в священных землях Эгеда, и брать подруг до заката солнца. И дело не в том, что проиграл – проиграть предводителю не зазорно, ведь они, сильнейшие из сильнейших, бились на равных. Но всем присутствующим здесь женщинами были известны неуемные аппетиты предводителя их клана, и, безгранично уважая и почитая его, они все же радовались за судьбу смешной девчонки с острыми ушками – теперь, возможно, если у молодого предводителя нет рядом такой верной боевой подруги, как Наэла, полукровка останется жить. А возможно она сама станет еще главной подругой приезжего воина – он слишком молод, чтобы обладать большим гаремом.

Теперь следует ожидать окончания пира в честь победителя священного поединка, и после заката отвести к нему девчонку.

– После заката? Я не ослышалась? – Ая не могла поверить своим ушам, неужели ее план все-таки сработает и ее мечтам суждено сбыться?

– Древние законы запрещают воину касаться покрывала женщины до заката.

– А что же, я слышала, говорили, как-то, – Ая смущенно сбилась, не зная, как произнести вслух свой вопрос.

– Если ты об Элго, то сильный воин сам себе закон, – заявила одна орчанка, четвертая подруга предводителя, и если бы не сверкнувшие негодованием на миг ее глаза, Ая могла бы ей поверить в том, что она одобряет поведение своего мужчины.

Но Ая не зря так много времени потратила на изучение искусства чтения по лицам.

«Значит, его же собственные женщины не очень-то довольны тем, что их предводитель позволяет себе пренебрегать законами», – решила Ая. Но еще больше поразили ее слова самой молодой из присутствующих женщин, совсем еще юной орчанки, Черсы, седьмой подруги Элго:

– Видать, не такой и сильный, раз проиграл поединок за женщину, – заявила она и передернула смуглыми плечиками.

Нельзя сказать, что на лицах женщин читалось одобрение ее слов, скорее никто не успел никак отреагировать, когда Черса, внезапно схватилась обеими руками за горло, из которого вырвался острый тонкий клинок острием наружу. Девушка захрипела, продолжая смотреть удивленными глазами перед собой, по рукам ее бурыми потоками текла кровь, заливая рубашку, зашнурованную под горло, песочного цвета, превращая нежную льняную ткань в грязную мокрую тряпку.

– Всегда была туповатой, – спокойно сообщила Наэла, неизвестно как оказавшаяся в шатре, видимо вошла только что, проникнув в него тихо, как кошка, – Что замерли, овцы? Еще одна подруга моего господина не вынесла тягостей кочевой жизни, – обратилась она к замершим женщинам, – Брысь отсюда все, я сама сопровожу подругу Ортора в его шатер.

Два раза приказывать ей не пришлось. Женщины безропотно покинули шатер, оставив Аю наедине с Наэлой и трупом младшей подруги Элго.

– Боишься меня? – кошачьей походкой Наэла приближалась к Ае, отступавшей назад и судорожно размышлявшей, что же ей делать.

– С чего бы? Вроде бы я больше не принадлежу твоему племени.

Наэла расхохоталась:

– А с чего ты это взяла? Или собираешься поведать мне об обычаях моего народа?

– Что тебе нужно?

Ая стояла у дальней стены шатра, дальше отступать было некуда. Наэла приближалась к ней с ножом в руке. Тут за ее спиной раздался треск разрезаемой ткани, и мужчина, показавшийся в образовавшемся проеме, быстро закрыл огромной ладонью рот девушки, готовой закричать, подхватил ее за талию свободной рукой и вытащил из шатра.

Оставшаяся в одиночестве Наэла проводила Аю ненавидящим взглядом. Она сделала все, как хотел господин, но притворяться сейчас, оставшись наедине с собой, что исполнять эту его волю доставляет ей удовольствие, она не могла. Несколько секунд ненависть искажала красивое, но слишком хищное женское лицо, после чего та смогла взять себя в руки, и величественно вышла из шатра, кивнув на ходу двум женщинам на входе:

– Приберите там. И рта чтобы не раскрывали о том, что видели.

Не удосужившись даже взглянуть на то, какое действие возымели ее слова, Наэла быстрым шагом проследовала дальше. Господин возьмет понравившуюся ему девчонку прямо сейчас, до захода солнца, воспользовавшись тем, что все мужчины клана присутствуют на пиру, да и нести караул, находясь на священных землях, значит оскорбить богов.

В Эгеде, священной обители вольных всадников, запрещены вражда и убийства. Когда солнце сядет и пора будет ввести рыжую девчонку в шатер Ортора, выигравшего ее в священном поединке, предводитель дальнего племени сможет воспользоваться только объедками со стола ее господина. Наэла гордилась своим коварным планом: она подмешала немного сон-травы в отвар укрепляющих трав, который Элго всегда пил перед боем. Его рука дрогнула, и он оказался побежден приезжим предводителем. Кстати, к какому племени принадлежал молодой орк? На его лице отчетливо угадывалась печать предводителя, а тело украшало множество татуировок, свидетельствующих о славных победах, но какое именно племя он возглавлял, Наэла так и не смогла узнать. Впрочем, это неважно. Господин должен был проиграть в этом бою, чтобы рассвирепеть, и пренебречь обычаями предков. Рыжая женщина потеряна для него как подруга –он это понял, но что мешает ему нанести кровное оскорбление одинокому воину далекого племени, поиграв с его подругой, как с игрушкой и бросив сломанной куклой тому в лицо?

Наэла была довольна собой. Рыжая чертовка не войдет в ее семью. Господин в спешке и ярости будет очень груб с ней. Развяжется кровопролитная война, и их племя, бес сомнения, выиграет ее, и у Наэлы будут новые девочки-служанки для того, чтобы было на ком вымещать свою злость и ревность, направленные на господина, а у ее племени появятся новые земли для вольной жизни. Наэла очень любила войну. И, кроме того, война позволит ее мужу как следует отвлечься от его ненормального внимания к женщинам, и она, его боевая подруга, будет сопровождать его в новом походе, как и другие вольные всадники – плечом к плечу.

Улыбаясь звукам пира и своим мыслям, тут и там раздающимся воинственным кличам орков, Наэла шла по священной земле Эгеда, оставляя в зоне своего зрения невысокий, не выделяющихся среди других шатер – шатер бывшей младшей подруги Элго, в который та никогда уже не вернется. Наэла знала, что именно там находится сейчас ее муж и проклятая рыжая ведьма.

***

В шатре бывшей младшей подруги, на невысоком ложе, среди скомканных покрывал и шкур, извивалась бывшая верховная жрица Лонга, с кляпом во рту и связанными руками и ногами. Ая делала отчаянные попытки освободиться от только еще сильнее врезающихся в кожу веревок, с расширившимися от ужаса глазами наблюдая за огромным, свирепым Элго, устраивавшимся поудобнее рядом с ней. Огромная ладонь легла на ее живот и медленно поползла вниз. К своему ужасу Ая почувствовала, как что-то задергало, запульсировало внизу, и поняла, что не смотря на ужас окружающей обстановки ее тело реагирует на касания этого огромного мужчины самым предательским образом, вопреки приказам разума.

– Маленькая рыжая бестия, – прорычал орк, продолжая медленно водить руками по белой коже, пробуждая в девушке неведомые доселе ощущения, пугавшие ее больше всего происходящего, – бесспорно, ты заслуживаешь, чтобы из-за тебя разгорелась война племен вольного народа.

Ая протестующе замычала и замотала головой, делая отчаянные попытки отползти, но легко подхватив ее под колено, могучая рука тут же вернула девушку в исходно е положение. Элго наслаждался каждым мгновением близости этого юного белого тела – видят боги, таких женщин у него еще не было! Орк продолжал водить руками по ее бедрам, время от времени нажимая и надавливая, чем приводил Аю во все большее отчаяние.

– У тебя сбивается дыхание, женщина, а запах твоего желания так велик, что занимает все пространство этого шатра моей бывшей недостойной подруги. Когда сюда войдут – никто не посмеет сказать, что я взял тебя силой, маленький красный бриллиант, – Элго протянул руку, и вытянул из сбившейся прически прядь ее медных волос, протягивая ее между двух маленьких и упругих, соблазнительных грудок, украшенных набухшими горошинами бледно-розовых сосков.

– О нет, Элго Побежденный Ортором, ты ошибаешься, – раздался хриплый мужской голос, говоривший нарочито ровным и спокойным тоном, – То, что сейчас я вижу перед своими глазами – прекрасное доказательство твоего вероломства, посягнувшего на имущество своего гостя.

Ая повернула голову на звук и увидела стоявшего в проеме ворот шатра другого орка, не виденного ею прежде. О том, что он не принадлежит к клану Элго, было ясно с первого же взгляда. Гораздо более светлая кожа и волосы темно-пепельного цвета, выбритые по бокам головы и заплетенные в множество мелких косичек, соединенных вместе на затылке и ниспадающих назад. Ростом этот орк был даже выше огромного Элго, но в силу молодости проигрывал ему в массивности и количестве воинских татуировок. И если знаки отличия, покрывающие тело Элго изображали в основном множественные лики богов, плечи светлого воина покрывали древние письмена и узоры, состоящие из причудливо переплетенных между собой линий.

Элго отшатнулся от Аи, схватив меч, а сама девушка мучительно покраснела – она практически не испытывала стыда, когда орк срывал с нее одежду, быть может потому, что чувство страха и отчаяния было сильнее. Но сейчас, когда похоже, мужчины вновь будут разбираться между собой, она поняла, что лежит абсолютно обнаженная, связанная, в весьма откровенной позе.

Держа меч перед собой, и утробно рыча, Элго отступил в сторону. Светлый орк быстрым движением извлек из ножен кинжал, и демонстративно не глядя на Элго, приблизился к Ае.

– Защищайся, Ортор, – прорычал Элго, выставляя меч перед собой.

– Что, убьешь гостя прямо в своем шатре, после того, как принял его и показал свое гостеприимство всему своему народу? – невозмутимо уточнил Ортор, тем временем разрезая веревки, связывающие рыжую полукровку, беспомощно лежавшую на простынях, – И перестань махать своим мечом, Элго. О том, что ты не имеешь представления о чести и плюешь на древние законы вольного народа, я понял итак. Я не собираюсь опять с тобой драться. Один раз сегодня я уже победил тебя, и ты с тех пор сделал все, чтобы разжечь пламя войны между нашими племенами.

«Один раз победил, – повторила про себя Ая,– Значит, это он и есть, тот самый предводитель дальнего племени, одержавший победу за меня в священном поединке».

– Или нет, а, Элго? Ты определись – хочешь или не хочешь ты – лично ты, войны? – продолжал между тем Ортор, выворачивая ворох женской одежды из сундука, стоявшего рядом, прямо на ложе, на котором сидела, поджав ноги и кутаясь в покрывало Ая. Кивнув своим мыслям, орк вытащил из этого вороха несколько тряпок и швырнул их Ае, которая, не мешкая, тут же принялась одеваться.

– Или войны хочет твоя верная боевая подруга с прекрасными, черными, как ночь глазами? Та, чье тело напоминает тело хищной степной кошки?

– Наэла, – прорычал Элго, – Она охраняла шатер, что ты с ней сделал? – И Элго не задумываясь двинулся на единожды его сегодня одолевшего воина.

Тот успокаивающе поднял руку:

– Все с ней в порядке, Элго. Я, в отличие от хозяев этого места, чту священные обычаи наших предков и святость этих земель. Значит, я был прав – войны желает она, а не ты. Ты, сильный могучий воин, оказался обычной послушной куклой в руках своей подруги. Тихо, не кипятись, Элго. Тем более что ты знаешь, что это правда.

Бросив беглый взгляд на Аю, и убедившись, что она оделась, Ортор слегка кивнул и опять обратился к Элго:

– Знаешь, предводитель вольного племени Смертельной Хватки, Элго, я – Ортор, предводитель вольного племени Небесных Врат, благодарю тебя за оказанное мне и моей подруге гостеприимство и, не дожидаясь завтрашнего дня, покидаю твой лагерь.

К удивлению Аи, Элго ничего не ответил – он стоял с опущенным мечом и потухшим взором, думая о чем-то своем, и, видимо не очень приятным, судя по нервно сжатым уголкам его губ, сведенных в мрачной складке.

Ортор направился к выходу, даже не глядя, следует ли девушка за ним, и Ая, несомненно, следовала, рассудив, что сейчас это единственно возможный для нее шанс покинуть Эгед и племя Смертельной Хватки.

Проходя между тут и там пирующих воинов, пьющих скисшее кобылье молоко и приветствовавших победителя священного поединка и его новую подругу, Ая перевела взгляд на солнце, отметив, что оно только начало клониться к закату – а казалось, с полудня до сих пор прошла целая вечность, и сейчас должно было уже начать смеркаться.

– Ты сидишь в седле? – бросил ей через плечо Ортор, и Ая кивнула, и, спохватившись, ведь орк не смотрел на нее, тихо ответила:

– Да.

Орк по-прежнему не смотрел на нее, но удовлетворенно кивнул своим мыслям и продолжал путь. Внутри Аи все пело – они действительно покидают Эгед, и, судя по тому, что этот странный светлый орк интересовался тем, сидит ли она в седле, у него приготовлена для нее лошадь. Значит, к ночи они будут уже далеко отсюда. Ая не тешила себя напрасными надеждами – ей не уйти от орка верхом, но вряд он захочет сделать ее своей по-настоящему – на этой мысли Аю почему-то бросило в жар – до наступления ночи.

Слишком он кажется рассудительным, и если не только кажется, но и является таковым, не захочет подставляться под возможную погоню гостеприимного Элго, тем более, что они покидают священные земли Эгеда, где убийства строжайше запрещены. Да, запрещены. Ая вспомнила нежное смуглое личико Черсы, бывшей младшей подруги Элго и содрогнулась. Подумать только, на ее глазах сегодня произошло самое настоящее убийство, поражающее своей циничностью и жестокостью, и, вспомнив еще раз то, что произошло, Ая содрогнулась. Без сомнения, светлый воин пугал ее, и пугали ее прочие воины вольного народа – те, что бились за право обладать ей на священном поединке и остальные. Пугал ее и предводитель вольного племени Смертельной Хватки Элго, но самой опасной из всех оказалась красавица Наэла, женщина со свирепой кошачьей грацией и сильным смуглым телом. С каким безразличием она всадила острый клинок в горло Черсы! Права была старая Рамиза! И стоило только Ае вспомнить добрую женщину, как тотчас она услышала ставшие ей за эти дни привычным голос:

– Девочка! Девочка! Ая! Подожди! – старая женщина бежала к ним наперерез с того конца лагеря, где располагался когда-то их шатер – один на двоих, где по-прежнему висит связка чеснока над походным ложем Аи, и куда она не вернется уже никогда.

– Девочка! Подожди!

Ортор остановился, мельком взглянул на Аю, словно внезапно вспомнив о ее существовании, и почтительно склонился перед подбежавшей к ним старой женщиной.

– Приветствую, матушка, да продлят светлые боги твои дни.

– Позволь поздравить тебя и твою подругу, Ортор, предводитель вольного народа! – ответила ему Рамиза, улыбаясь, и обратилась уже к Ае:

– Девочка, я собрала твои вещи, – она протянула Ае ее дорожную сумку и еще одну сумку – седельную, которую надлежало прицепить к седлу лошади.

– Спасибо, моя милая Рамиза, – горячо поблагодарила Ая, которой и вправду было не по себе в вещах погибшей Черсы. Женщины тепло обнялись.

– Здесь нет ни одной почтенной женщины моего клана, – внезапно прервал их прощание Ортор, – Но согласно нашим обычаям, мы каждую женщину, которая не является нашей подругой и превосходит нас в летах, чтим, как родную мать. Не возьмешь ли ты эту честь на себя, мудрая женщина, и не благословишь ли наш союз, пока мы находимся на священных землях Эгеда?

Рамиза прослезилась, услышав подобную просьбу, но видно было, что довольна она чрезвычайно. К удивлению Аи, Ортор преклонил колени перед старой женщиной, склонив и голову в знак глубокого почтения. Все еще не пришедшая в себя от увиденного, Ая повторила его действия. Рамиза же соединила маленькую ладошку Аи с могучей рукой воина, обернув их кисти одной их своих юбок, и тепло, по-матерински поцеловала склоненные головы, с силой прижав их к себе.

Ортор и Ая поднялись с колен и прошествовали к выходу из Эгеда – к огромным песчаным воротам, образующим монументальных размеров арку. И пусть песчаные ворота стояли обособленно, без наличествовавших стен, заезжать внутрь и выезжать из священной обители орков полагалось только через них, а никаких оград свободолюбивые кочевники не признавали.

Старая Рамиза смотрела им вслед, бормоча себе под нос слова благодарственной молитвы. Сегодня, ровно в полночь, она не поленится принести жертву светлым богам за маленькую строптивую девчонку – боги услышали Рамизу, даровав рыжей девочке сильного и отважного воина. Теперь за судьбу ее можно было не волноваться. Смахнув непрошеные слезинки, Рамиза провожала взглядом светлого воина и его рыжую подругу, пока они не скрылись из вида.

За воротами Ортор оставил Аю ненадолго одну и спустя несколько минут привел двух коней – огромных и прекрасных – белого жеребца и рыжую, почти красную кобылу. Лошади были оседланными и взнузданными, из чего Ая сделала вывод, что светлый орк и не собирался гостить эту ночь у племени Смертельной Хватки, заранее позаботившись о том, что покинет священные земли вместе со своей новой подругой.

Удаляясь от священных земель Эгеда, Ая ликовала про себя – скоро наступит ночь равноденствия и она, наконец, обретет долгожданную свободу, которой не располагала с того самого дня, когда встретила в ущелье океана, омывавшего острова Цветущего Архипелага, темнокожего похитителя.

Любуясь бескрайними равнинами и наслаждаясь мягким, размеренным галопом своей рыжей лошади, Ая мысленно прощалась с вольным народом. Беседуя по вечерам со старой Рамизой, она лукавила, когда называла орков варварами – многие их обычаи были понятны ей и даже вызывали некую приязнь, и это безмерно удивляло ту, которая была наполовину человек, наполовину – эльфийка.

Одно только было противно ее натуре – обязанность делить своего мужчину с прочими его подругами.

Не сказать, что Ая желала встретить того, кто тронет ее сердце – сейчас ей было совсем не до этого: она должна стать первой, самой лучшей ученицей Института Благородных Волшебниц… но потом, кто знает… Эльфы с родных островов всегда казались ей чересчур утонченными и изысканными, к тому же ей постоянно представлялось, что все они смотрят на нее, полукровку, свысока.

Каких еще мужчин она встречала за свою короткую жизнь? Команду убийц и насильников на пиратском корабле? Под командованием странного капитана с желтыми глазами, внушающего ужас своим людям одним своим присутствием? Стражи ритуальных жриц – безмолвные истуканы с разрезанными надвое языками в ярких, пестрых одеждах?

От одного воспоминания некоторых картин из жизни в храме в Лонге Аю перекосило от отвращения. Совсем другими оказались кочевники – эти груды мышц были так великолепны в бою и в седлах! А кроме того, они были немногословны и в этом Ае виделась их особая привлекательность. Может, потому, что отец редко говорил с ней и с Агарной, может по каким-то другим причинам, ей совершенно не нравились разговорчивые, как базарные торговцы Лонга, мужчины. Ей казалось, что мужчина, напрасно роняющий слова уподобляется женщине, а это неправильно.

Едущий впереди светловолосый орк молчал, не мешая Ае размышлять, и какое-то время она разглядывала его мощную спину, всю в буграх мускулов под тонкой безрукавкой. Именно такого мужа ей и желала старая Рамиза, думала Ая. Женщина даже благословила их, и когда их ладони соприкоснулись, Ая почувствовала странный трепет в груди и щипание в глазах, которых не испытывала никогда ранее.

Но у этого светловолосого орка, должно быть, дома собственный гарем из подруг, как и у Элго Неутомимого, а если его гарем пока невелик, то что ж… Он еще молод, и времени у него достаточно, если принимать во внимание то, что уже сейчас он искусный воин.

Орки имеют представление о свободе, думала она, о настоящей свободе, они умеют наслаждаться чувством полета, сидя на спине своих верных четвероногих друзей, когда поля и овраги мелькают мимо, сменяя одно другое с головокружительной быстротой. Если бы они не были такими дикарями в отношении своих женщин…

Смешно даже предположить, что едущий впереди светлый орк благосклонно бы отнесся к желанию своей подруги учиться в Институте, в Аосе. А жаль. Но ничего не поделаешь – солнце клонится к закату, и приближается долгожданный час ее освобождения, и это не может не радовать!

Солнце начало садиться, а в этих землях, знал Ортор, слишком длинный день сменяется очень быстрым закатом и совершенно черной ночью, и, если он мог бы заночевать под открытым небом, для его неожиданной маленькой подруги, к которой он еще сам не решил, как относиться, следовало соорудить шатер.

Спешившись и занявшись обустройством их лагеря, светлый орк краем глаза наблюдал за странной девушкой с острыми ушками, которая не ноя и не жалуясь после нескольких часов утомительного пути, причем после перенесенного стресса, а в том, что ласк этого старого похотливого Элго девушка не желала – о чем до сих пор красноречиво свидетельствуют красные полоски на ее тонких запястьях, натертых веревками, так вот, эта кроха сейчас сама расседлала свою лошадь, и со знанием дела принялась растирать ее специальной щеткой, а когда закончила, принялась за его коня.

Правда ли то, что он знал о ней? И если правда, то она может оказаться опасной. Не для него, конечно, воин даже улыбнулся этой мысли, пришедшей ему на ум – он представил, что рыжая девчонка угрожает ему, нагло глядя прямо в глаза. Мысль оказалась такой нелепой и забавной, что он немного пофантазировал на этот счет и вновь нахмурил брови. Верно ли то, что эта молодая женщина – главное орудие черных ведьм, спящих и видящих, как они расправляются с теми, кого он, ценой собственной жизни и жизни своих воинов поклялся защищать?

Ортор следовал за ней в Лонг, проделав путь в тысячи миль, но, к сожалению, опоздал – город был захвачен его вольными братьями, а эта девчонка исчезла из храма черных женщин. Отследить ее перемещения оказалось несложно, но вывести ее из земель Эгеда можно было, только назвав своей подругой. Тролль раздери этого похотливого старого Элго – интересно, о чем он думал, когда решил ввести в свой шатер ведьму? Впрочем, на счет того, о чем, и чем думал старый греховодник, у Ортора сомнений не возникало. Но взглянув сегодня днем в полумраке шатра в эти странные, расширенные от ужаса глаза цвета первой зелени этой загадочной полукровки, он засомневался в том, что она ведьма. И как узнать это наверняка?

Ортор не мог придумать ничего лучшего, как попробовать поговорить с ней. В конце концов, здесь нет шамана, чтобы он определил ее связь с миром злых духов наверняка! И, кстати, в племени Смертельной Хватки был свой шаман, и, поговорив с ним накануне своего священного поединка за рыжую девчонку, Ортор немного успокоился. Тот шаман заверил его, что черные ведьмы ищут похищенную у них девочку, но та не горит желанием возвращаться в храм.

Вроде бы, он даже помог ей, позволив распознавать сны, в которых ее ищут, и даже обустроил ее спальное ложе в шатре специальным образом. Какой же он глупец! Ортор чуть не хлопнул себя по лбу: почему он не захватил то, что дал девчонке с собой тот шаман? Мало того, что накануне решающей ночи он оказался так далеко от своего народа и тех, кого должен был защищать от происков черных ведьм, он еще и пренебрег советами старого шамана. А может, это все-таки ведьма? Которая только и ждет момента, когда проклятые, обреченные на вечное молчание боги, смогут вдоволь напиться крови его друзей? Ортор вздохнул. И как теперь это проверить!

– Подойди сюда, женщина.

Ая несмело подошла к сидящему на корточках у костра светлому орку, занимающемуся приготовлениями пищи. Она так и не научилась склонять голову, приближаясь к мужчине, не смотря на все уроки жизни Рамизы.

«Вот я овца! – выругалась про себя Ая в духе орчанок, что немного рассмешило ее: так не хотела становиться похожей на них, и гляди ж ты, все-таки нахваталась! – Ведь это я должна заниматься приготовлением ужина для «своего господина», а не он для меня! Наверно, поэтому он смотрит на меня искоса, и с таким свирепым видом!»

– Мне помочь вам, господин? – спросила она в самых лучших традициях подруг вольного народа. «Ничего, недолго терпеть до ночи, совсем не сложно унизиться пару раз перед этим варваром в духе его племени», – увещевала она себя мысленно.

Опешивший вид светлого орка говорил ей о том, что чего-чего, а такого он не ожидал.

«Старается мне понравиться, – думал Ортор, – Только не очень-то получается. Смотрит нагло, открыто, не как женщины большинства вольных кланов. Впрочем, это-то мне как раз по душе. Наверно, решила попытаться заговорить мне зубы, отвлечь внимание, чтобы сотворить коридор и перенестись в священную рощу. Хотя стоп. Могла бы – давно уже перенеслась. Ишь, смотрит как, сверкает зелеными глазищами, без подобострастия, хотя и видно, что боится. Что-то там себе думает. Вот! Точно, что-то придумала».

«Не то, не то, – сокрушалась про себя Ая, – Кажется, я действительно предложила мужчине помочь с приготовлением пищи. Какой к троллям собачим помочь, если он вообще не должен этим заниматься. Ой, мамочки, я ведь и вправду ни разу не видела в племени Смертельной Хватки орка, занимающегося готовкой!» Вслух же она сказала:

– Простите меня господин. Я слишком глупа и невежественна. Позвольте мне взять на себя приготовление пищи для вас?

«Не иначе, как решила меня отравить, – неслись мысли в голове Ортора, – Вон как расстраивается, небось, потому что я так не вовремя взялся за готовку, все планы ей сломал. Точно. Хотела отравить! Наверно знает, и раньше знала, чем славен мой народ…»

– Ты не похожа ни на глупую, ни на невежественную, женщина. Садись, сейчас будем ужинать. Тебе надо отдохнуть с дороги.

«Похоже, не злится, – с облегчением думала Ая, – Вроде бы он не такой, как мужчины племени Элго…»

«Странно, как сразу расслабилась. Неужели и не собиралась меня травить, – одна бровь Ортора поползла вверх, но он тут же совладал с собой и придал лицу приличествующее воину выражение – бесстрастное и отрешенное, – Посмотрим, посмотрим».

– Может, принести еще воды? – спросила Ая, и, дождавшись лаконичного кивка от Ортора, подхватила пару фляг и направилась к ручью.

– Постой, женщина, – остановил ее голос орка, и Ая повиновалась, – Наверно, ты хочешь умыться с дороги?

Ая несмело кивнула.

«Боится, – удовлетворенно подумал Ортор, – Думает, что я наброшусь на нее сейчас, как этот дикарь Элго. Видимо, думает, что и мыться за этим отправляю…» А вслух сказал:

– Перестань трястись. Принимать пищу и ложиться спать приятнее чистой, в своей, удобной одежде, – он ободряюще улыбнулся девушке, обнажив белые зубы, сверкнувшие в начинающем смеркаться воздухе на загорелом лице. Похоже, она поверила ему, потому что потянулась к своей сумке – той, которую ей всучила напоследок старая женщина.

– Иди, мойся. Я посторожу.

Столько силы и спокойствия было в этом голосе, что Ая действительно перестала трястись, решив воспользоваться моментом и действительно помыться с дороги. Стараясь не думать что будет, если орк ее обманет, она быстро сняла с себя одежду, принадлежавшую прежде Черсе, и ужом скользнула в глубокий ручей. Впрочем, ей казалось, что орк ее не обманет. По крайней мере, думать так хотелось.

Какое же это наслаждение – ощущать прохладу воды на разгоряченной коже! И какое же счастье помыться после прикосновений мерзкого Элго! Вспомнив, как странно ее собственное тело реагировало на ласки предводителя племени Смертельной Хватки, Ая в очередной раз покрылась краской стыда, принявшись в отчаянье тереть свое тело маленькими ладошками с зачерпнутым в них мелким речным песком с такой силой, как будто намеревалась содрать с себя кожу.

«А ей действительно были неприятны касания этого распутника Элго, – удовлетворенно отметил Ортор, неподвижно застывший в кустах на берегу, так, чтобы хорошо видеть ведьму, но не попадаться ей на глаза, – А может, она все же не ведьма?» Увидев, что Ая закончила свои санитарно-гигиенические процедуры, орк незаметно ретировался, чтобы не смущать девушку.

Насухо вытершись, соорудив на голове тюрбан из небольшого куска специальной ткани для омовения, прекрасно впитывавшей влагу, Ая быстро облачилась в свою одежду. Она помнила, что в ночь равноденствия должна обязательно быть в белом, поэтому выбрала из всего короткую белую тунику без рукава и длинные, ниже щиколоток, белые льняные брюки. Подумав, сверху решила одеть что-то, максимально маскирующее все особенности своей тоненькой фигурки, и выбрала длинный белый кафтан. Нечего лишний раз привлекать внимание орка, тем более, что один раз сегодня он ее уже увидел, так сказать, во всех подробностях!

Вернувшись к костру, разложенном перед походным шатром, Ая сняла с головы свой тюрбан и принялась сушить и расчесывать волосы. Закончив, она заплела их в тяжелую косу и откинула ее назад.

Заметив, что она закончила, Ортор позвал ее ужинать – и Ая сама удивилась своему зверскому аппетиту, казалось, он не ела целую вечность! Орк наблюдал краем глаза, как жадно она ест, и размышлял о том, что не так уж эта маленькая девчонка и похожа на ведьму.

Покончив с едой, Ая поблагодарила орка, быстро собрала посуду и помыла ее у ручья, насухо вытерев и уложив в сумки.

– Ну что, спать? – спросил Ортор, наблюдая за реакцией Аи, и наслаждаясь зрелищем румянца, окрасившего ее щеки.

Ая, понимая, что деваться ей некуда, неуверенно кивнула. Забравшись в шатер, она к своему удивлению, обнаружила, что походное ложе четко разделено на две части. Заняв одну из них, она натянула на себя покрывало и стала соображать, как растянуть время до наступления ночи. А в том, что ей удастся ускользнуть, девушка уже не сомневалась – временами ей казалось, что она слышит тихий звон, и по рассказам лерры Аиды понимала, что это ей не кажется – она действительно слышит, как начинает раскалываться пространство.

Услышав всплески воды, девушка поняла, что ее новоиспеченный муж тоже совершает омовение перед сном. Правда, ему на это понадобилось гораздо меньше времени, чем Ае. Спустя несколько минут он тоже забрался в шатер, предварительно погасив пламя костра. Вытянувшись на свободной части походного ложа, Ортор лежал, размышляя о чем-то своем. Ая видела, что что-то не дает ему покоя весь вечер, и не понимала, что именно. В итоге она решилась первая нарушить молчание:

– Доброй ночи, господин, – и тут же раскаялась в том, что вообще открыла рот, привлекая внимание орка. Но он, казалось, не услышал ее слов, и, практически одновременно с ней, невпопад спросил:

– Скажи женщина, а как ты относишься к кентаврам?

Ая ожидала всего, чего угодно, от своего дикого мужа в их первую брачную ночь, выпавшую на ночь равноденствия, и поэтому сначала изумленно уставилась на орка, не сразу сообразила, что он сказал. Когда до нее с запозданием дошел смысл вопроса, она ответила так честно, как только могла – вдобавок, развернутость ее ответа тянула время, а значит, была ей на руку.

– Я никогда не видела их, господин. Только читала, и, конечно, видела их пространственные изображения с помощью магических кристаллов. Это великолепные существа! Символ союза величия духа с мощью потусторонней силы. Символ извечной мудрости и единства с природным началом каждого разумного существа! Издревле они стоят на страже нашего мира от нашествия черных призраков. Как можно не восхищаться их силой и отвагой! Они могут держать молнии в своих руках, не обжигаясь, как боги, и метать их, оберегая жизнь от черных лап смерти! Согласно многим сказаниям, кентавры многократно являлись воспитателями юных богов… Они живут в Священной Роще нашего мира, окруженные лесом вековых деревьев, куда нет дороги никому из смертных!

Ортор ошарашенно вытаращился на нее:

– Стоп, женщина. Или ты говоришь правду, или настолько искусно врешь, что вполне можешь зарабатывать себе на жизнь, рассказывая сказки на базарных площадях! Мне сказали, что ты была черной жрицей!

– А, вы об этом! – Ая даже обиделась от его обвинительного, такого несправедливого, тона, – Ну, во-первых, чтобы стать черной жрицей я не прошла соответствующего ритуала! Но это и не нужно было женщинам в храме Лонга – им нужна была моя магическая Сила, которой я пока сама не могу и не умею управлять. И, во-вторых, для этого меня похитили из дома моего отца – короля Цветущего Архипелага Леревмириэля Бесподобного! Доставили в храм на пиратском судне и потом обучали магии. И не только магии. Ритуальные жрицы учили меня строить порталы, как говорят ваши шаманы, пространственные коридоры. И хотели учить меня убивать – но с этим ничего не получалось. Дело в том, что у жрицы-проводника должно было быть всегда хорошее настроение, и главной ритуальной жрице даже пришлось пойти против воли великого вона Лонга, добившись официального запрета казней. По крайней мере, прилюдно, – Ая вздохнула, не замечая, как вытягивается от удивления по мере рассказа лицо ее слушателя, – Я не знаю точно.

Вздохнув еще раз, девушка продолжила свой рассказ:

– Однажды, в мой самый последний день в Лонге, главная ритуальная жрица, лерра Аида, говорила со мной. В тот день я очень провинилась – нарушила все мыслимые и немыслимые запреты, вступив в открытый конфликт с карликом, великим воном. Собственно, за это он и отдал меня потом оркам. А может и не за это, – пожала девушка плечами, – Я как-то сразу ему не понравилась.

– Что ты сделала тогда? – забыв добавить свое обычное «женщина», увлеченно спросил Ортор.

– Я стала нечаянной свидетельницей его несправедливого суда, – пробормотала Ая, – И не смогла не помочь одной несчастной женщине, вдове, и двум ее дочерям, совсем еще детям. Им всем троим грозило бесчестье. Женщина должна была стать рабыней одного жирного облезлого хорька, а девочки – ублажать этого ужасного карлика. Я дала им покровительство храма. Не знаю сейчас, что было лучше для них, – сокрушенно закончила она.

– Они обладали магическим потенциалом?

Ая покачала головой.

– Одна из жриц сказала мне тогда, что нет.

– Значит, им ничего не угрожает в храме черных женщин. Они стали служанками, но это лучше, чем рабство.

– Если их не увели с собой воины твоего народа, – невесело улыбнулась девушка.

– Это не самая худшая участь для женщины, – улыбнулся Ортор, – Стать подругой вольного всадника – большая честь.

– Значит, я должна гордиться своим положением? – спросила Ая и тут же прикусила язык. «Да вырвут когда-нибудь тролли мой поганый язык! Вот что я вечно лезу на рожон! Зачем лишний раз напомнила этому дикарю о его власти надо мной!» Но, вопреки ее ожиданиям, воин расхохотался.

– Если честно, я и сам пока не решил, что с тобой делать, – доверительно сообщил он, – Но ты не закончила своего рассказа, Продолжай. Ты спасла женщин от рабства, и что тебе сказала тогда главная черная жрица?

– Она сказала, что в ночь равноденствия я открою огромный портал… – прошептала Ая.

– Что? Что еще она сказала тебе?

– А еще она сказала, что я залью эту землю кровью кентавров… Или что-то в этом роде…

– А что ответила ей ты?!

– Я ничего ей не ответила, Ортор! – Ая с вызовом уставилась на светлого орка, – Я уже тогда знала, что убегу! Убегу из Лонга!

– И куда ты собралась бежать?

Но светлому орку не суждено было знать, куда собиралась бежать его новоиспеченная подруга из обители черных жриц, вознамерившихся воспользоваться силой этой рыжей девочки, которая, похоже, не врала, но и не понимала, зачем именно так сильно оказалась нужна этому храму. Ортор внезапно заметил, что мышцы его тела странным образом расслабились, растекаясь, как кисель, и, как бы он ни старался вымолвить хотя бы слово – его тело внезапно перестало его слушаться. С негодованием он уставился на свою медноволосую подругу – неужели все это было вранье, только лишь с той целью, чтобы усыпить его бдительность и околдовать? Но ее изумленный вид говорил об обратном. А когда она поняла, что что-то не так, она действительно перепугалась, и, несмело приподнявшись, протянула тонкую белую руку, в попытках его растормошить. Увы, Ортор чувствовал ее прикосновение, более того, его чувствительность внезапно усилилась в разы, но он по-прежнему не мог пошевелить и пальцем.

Внезапно появившийся черный силуэт во входе походного шатра заставил Аю зажмуриться и завизжать от ужаса, а орка только гневно сверкнуть глазами, тяжело переживая собственное бессилие.

Ая прекратила визжать также неожиданно, как и начала. Потому что в шатер на этот раз забралась Миила.

Глава 36

Не смотря на полумрак шатра, Ая не могла не отметить, что чернокожая Миила заметно похорошела за те дни, что Ая провела у орков. Ее темно-лиловая кожа так и лучилась здоровьем и свежестью, женщина утратила свою неестественную, болезненную худобу, оставаясь, впрочем, гибкой и стройной, как пантеры, живущие в джунглях на объемных изображениях от магических кристаллов, хранящих учебники Аи, оставшиеся дома.

Сейчас Миила была одновременно стройной и сочной, в ее движениях, наполненных редко кому присущей звериной грацией, ощущалась скрытая сила. Одета она была в черное – обтягивающую безрукавку и узкие эластичные брюки, не сковывающие движения, видимо для того, чтобы лучше теряться на фоне ночного пространства.

Только все это было зря – плечи, запястья и щиколотки вампиреллы по-прежнему украшали многочисленные браслеты, сверкающие в темноте. Приглядевшись магическим зрением повнимательнее, Ая заметила, что руки и ноги Миилы опутывает искусно сплетенное заклинание тишины, видимо для того, чтобы поглотить звуки бренчания ее украшений, неизменно сопровождавшие ее на корабле и в Лонге, в доме черных жриц.

Миила взглянула на Аю и удовлетворенно выдохнула:

– Успела, – сообщила она Ае, тепло улыбнувшись девушке, и белоснежная улыбка окрасила ее темное лицо, показав Ае, что оказывается, у нее есть ямочки на щеках. «Бедняжка, – успела подумать Ая, как все-таки она была худа на корабле!»

– Куда успела? – ошарашенно спросила она вслух на автомате. Ая уже совершенно не ощущала страха.

Более того, присутствие кого-то знакомого, пусть и вампира, совершенно успокоило ее. Ая отчего-то знала, что Миила не сделает ей ничего плохого – не она ли носилась с ней в Лонге, как с писаной торбой, обучая тем сторонам азов магии, которые намеренно скрывали от нее лерра Аида и остальные ритуальные жрицы? Да, они не общались на доверительные темы, Миила всегда уходила от разговора, начиная коверкать свою речь, как на корабле, если полуэльфийке вдруг вздумывалось начать задавать ей вопросы на личные темы.

Но Ая уже тогда знала, что так говорили в глубокой древности, и вампирелла можно сказать, просто переходила на свой родной язык, не желая обсуждать то, что кому-то, по ее мнению, знать не следовало. И тогда, в свой первый день в Лонге, когда лерра Аида провела специальный ритуал по снятию с сознания своей новой жрицы-проводника эмоционально-психических блоков, которые помешали бы ей в работе, тогда, когда она видела свою маму, Мику, как живую, в первый и в последний раз в жизни обнимала ее и плакала у нее на груди – именно Миилу она избрала заместительницей своей мамы!

А вампирелла тогда гладила ее по волосам и прижимала к себе, и делала это не просто с холодным равнодушием, а самым настоящим, живым участием! Нет, Ая не могла ошибаться в Мииле и она расквасит нос любому, кто посмеет обидеть черную вампиреллу! Ая действительно была рада видеть Миилу сейчас, после стольких дней разлуки – как же она соскучилась и волновалась за нее!

Почувствовав волнами исходящую от Миилы уверенность и безопасность, Ая сделала то, что не сделала бы никогда в другой ситуации,– все-таки она слегка робела перед черным вампиром. Но сегодняшний день принес ей столько страхов и переживаний, что в следующую минуту Ая просто с визгом радости бросилась Мииле на шею, грозя задушить ее в объятиях.

– Миила! Миила! Дорогая! Ты пришла! Ты жива! Как же я волновалась за тебя, как же я тебе рада! – сбивчиво бормотала она, тормоша и целуя Миилу, как старую добрую подругу.

К ее удивлению, Миила тоже тепло обняла ее и расцеловала в обе щеки.

– Хватит, хватит, – смеясь, сказала она, – Задушишь! У нас мало времени! Собирай все необходимое, маленькая каспаша, – Миила добавила в свою речь странный акцент, как когда-то на корабле и обе девушки расхохотались.

– Собираться? Куда?

– Ночь равноденствия на подходе. Хвала богам, у тебя хватило ума не выстроить портал!

– Я собственно, собиралась, – сказала Ая, неловко скосив глаза на Ортора, по-прежнему лежавшего неподвижно, и лишь бешено вращающего глазами.

– Я так и знала, но это опасно, очень опасно, поэтому и радуюсь, что успела вовремя, – непонятно ответила Миила, – Давай выходи, у нас очень мало времени, а сказать мне тебе нужно очень много! А я пока… – и черное лицо вампиреллы склонилось над неподвижно лежащим, беспомощным орком.

– Нет! Миила, нет! Нет, не тронь его, прошу тебя! – закричала Ая, хватая вампира за черную руку.

– Да я и не собиралась его трогать, – удивленно ответила ей Миила, – Он просто немного поспит, а когда проснется, будет отдохнувшим и полным сил, и сможет опять двигаться. Хорошо бы перебросить его к своему народу, – задумчиво сказала она, таинственно добавив, – Там он сейчас нужнее…

– Ты о чем? – Ая ничего не поняла из сказанного Миилой, кроме того, что та не собирается причинять вред Ортору. И на том, как говорится, спасибо!

– Я говорю – выходи давай, нам надо спешить! Ладно, я на всякий случай наброшу на этого орка заклинание переноса – активировав портал, ты перенесешь его в земли его народа! А сейчас – бегом, я сказала!

Наскоро взнуздали и оседлали ранее стреноженных коней. К слову, сами лошади не очень-то были довольны происходящим, – еще бы, столько проскакать днем, как следует не отдохнуть после этого, и вот эти неугомонные люди опять собираются гнать их куда-то! Кони проявляли свое несогласие недовольным фырканьем и мотанием белой и рыжей головами. Не обращая внимания на эти выкрутасы, девушки направились в сторону леса, расположившегося на горизонте.

– Ты уже слышишь звон пространства? – спросила Миила.

– Да, все громче и громче.

– Быстрее! – скомандовала вампир, пришпорив белого коня, и Ае оставалось только повторить ее маневр.

– Почему в лес?

– Потому что за вами с этим воином погоня! Если вы думали, что Элго так просто отступится от тебя, вы сильно просчитались!

– Но Ортор остался один, абсолютно беспомощный!

– Тебе так дорог этот орк? Или тебе дороже собственная жизнь, а может и судьба всего нашего мира?!

– Нет, Миила, я не могу его вот так бросить! Он не сделал мне ничего плохого, более того, он спас меня от Элго!

– Как же, спас! Да прекрати ты истерику! Ая, ты перебросишь его в ближайшее время в его родные земли, и насколько скоро это произойдет – зависит только от тебя. Мне надо успеть многое объяснить тебе. Но объяснять что-то еще и орку – нет уж, увольте! В течение часа его шатер будет под пологом невидимости. Нам нужно успеть до поляны. Если успеем, то когда шатер станет опять видимым, светлого орка в нем уже не будет. Ты довольна?

Удовлетворенно кивнув, Ая пришпорила рыжую лошадь.

Девушки въехали на поляну и спешились. Ая удивилась – здесь все ожидало ее. В центре поляны был четко прорисован магический круг, с руническими знаками зеркала и защиты по своему краю. Миила нервно привязывала своего коня к дереву и Ая лихорадочно повторяла ее движения. Неожиданно раздался оглушающий Аю треск пространства, из-за чего она вскинула руки к вискам.

– Больше нельзя медлить! – и Миила увлекла ее в самый центр защитного круга.

Здесь стояла тишина – настолько оглушающая и сокрушительная, что Ая только сейчас поняла, как остро слышала звуки рвущегося пространства все последние минуты.

Миила облегченно выдохнула и уселась прямо на землю, рядом тут же расположилась Ая.

– Ты знаешь, зачем нужна была черным жрицам именно в ночь равноденствия? И почему они сейчас тебя ищут?

– Они говорили о портале, о крови кентавров… Но я плохо слушала, я готовилась к побегу…

– Да, кстати, о кентаврах. Откройся. Перебросим твоего орка на родные земли. В следующую секунду Ая к своему изумлению обнаружила, что часть Силы электрическим разрядом пронеслась через ее пальцы в распахнутую черную ладонь вампира.

– Вот и все, – усмехнулась Миила, – В безопасности твой орк.

– Он вовсе не мой, – возмутилась Ая, но Миила прижала черный палец с остро заточенным ногтем к губам девушки, побуждая ту замолчать.

– Тихо, мне сейчас не до ваших детских разборок. В черном храме наверняка отследили перемещение в пространстве, организованное с твоей помощью, и искать тебя будут еще более усиленно, защита этого круга долго не выдержит. Скоро они тебя найдут.

– Мне надо уйти через портал!

– Чтобы попасть как раз в их гостеприимные объятья!

– Как?!

– Так! Куда бы ты сейчас ни сунулась, портал перенесет тебя в храм Молчащих Пряностей Лонга, – усмехнулась вампирелла, – Поэтому я так и спешила нагнать тебя.

– И что же делать…

– Выход есть. Призрачный, маловероятный, но есть. Но для начала мне следует кое-что поведать тебе, эльфийская принцесса.

На заре времен, точнее, на заре времен этого мира, несколько мятежных богов, призванных охранять жизнь здесь, оказались ослеплены жаждой власти и собственного могущества, – Миила невесело улыбнулась, – Видишь ли, на протяжении своей жизни каждая душа должна пройти через множество соблазнов, усвоить множество уроков. И многие приходится усваивать по многу-многу раз, путешествуя из жизни в жизнь, из тела в тело, чтобы, наконец, поставить жирную точку в своих перерождениях. Отношения, деньги, слава, дети, сострадание… Одним из самых последних камней преткновения является власть. Ей наделяются относительно, – Миила особо выделила интонационно «относительно», – Совершенные существа, прошедшие множество уроков и усвоивших их.

– Боги?

Вампирелла грациозно склонила черную голову.

– Боги. Но есть в каждом таком испытании одно «но»: прочно и надолго застряв в прохождении одного из подобных препятствий на пути к совершенству души, можно забыть обо всех усвоенных прежде уроках, впав в полное невежество, уподобившись путнику, только что вставшему вначале своей дороги. Те, кто должен был являть миру истинную любовь, сострадание и милость, кто был поставлен на стражу самой жизни нашего мира, забыли обо всем, кроме своих амбиций и жажды собственного могущества. За очень короткий период времени наш мир оказался утоплен в крови своих детей, и мятежным богам не было до этого никакого дела. Они только соревновались между собой в своих кровавых культах, превратив разумных и неразумных существ этого мира в материал для своих экспериментов. Кровь – вот была их цель, ведь кровавая жертва обладает страшной, почти несокрушимой силой.

– Это ужасно. Все, что ты рассказываешь! Неужели наш мир когда-то был таким… Таким… – Ая не могла подобрать нужное слово, чтобы описать то, что думала в эту минуту.

– Да. Но это наша история. Так было. И возможно еще будет. Никогда нельзя знать наверняка.

– Не говори так!

– Подожди. Дай мне договорить. Тогда же огромная сила, Сила, управляющая даже богами, как куклами, вмешалась, внеся долгожданное спокойствие в наш мир. Сюда пришли новые боги – молодые и полные сил и решимости, и некоторые даже привели сюда своих детей из старых, уже непригодных для жизни миров.

– Ого! Кого же привели за собой новые боги?

– Узнаешь в архивах Института Благородных Волшебниц, – лукаво улыбнулась Миила, – А сейчас надо сделать все, что в наших силах для того, чтобы ты все-таки туда попала, маленькая каспаша.

– Но хоть пару словечек! – взмолилась полуэльфийка, чем рассмешила чернокожую вампиреллу.

– Какая же ты еще девчонка. Ну ладно, но только пару. Например, здесь раньше не было эльфов.

– Как не было? Мы же перворожденные! – Ая горделиво вздернула подбородок, вспомнив о своем знатном во всех смыслах происхождении.

– Не в этом мире. Да и в других, – Миила опять усмехнулась, намеренно поддразнивая ее, – Вообще-то по многим свидетельствам, первыми все-таки были драконы!

Ая нахмурилась. То, что говорила сейчас Миила, не шло ни в какое сравнение с тем, что было написано в ее учебниках, но она почему-то была склонна верить чернокожему вампиру больше, чем учителям Альянса Цветущего Архипелага.

– А что же стало с мятежными богами?

– Вечное изгнание и лишение речи. Запрещается также говорить о них, упоминать их. Их лишили главного орудия богов – слова, и с тех пор они называются молчащими. Значит – преданными забвению.

– Молчащими?! – вскричала Ая, – Молчащими! Так вот кому, значит, поклоняются ритуальные жрицы храма Молчащих Пряностей!

Миила кивнула.

– Именно. Официально – не подкопаешься. Ведь молятся там не ушедшим богам. Но, тем не менее, не смотря на строжайшие запреты, ритуальные жрицы разбудили забытых богов, дав им силу.

– Но как?

– С помощью кровавых жертвоприношений.

– Но я не видела там ничего такого.

– Не видела, потому что они набирались сил перед этой ночью. Кроме того, как же ты невнимательна! Как думаешь, кому жрицы храма жертвуют одну из своих грудей, и зачем жрецам разрезаются надвое языки, обрекая их на немоту?

Ая потрясенно молчала. Ей нечего было сказать.

– А ведь жрецы этого храма официально становились стражами, как бы отходя в сторону,– продолжала Миила.

– Подвергая себя забвению, – прошептала Ая.

– Именно.

Но тогда же, когда более великая Сила вмешалась и избавила наш мир от черных богов, эта же Сила дала нашему миру защитников – могучих стражей, призванных охранять его от вмешательства забытых мятежников, на тот случай, если когда-нибудь произойдет то, что произошло в черном храме, и кто-то разбудит ушедших в небытие богов!

– Орков? – благоговейно прошептала Ая, чем вызвала еще один неуемный приступ веселья вампиреллы.

– А говоришь, не твой! – сказала она, и, увидев возмущенно нахмуренные брови полуэльфийки, поспешила ответить, – Нет, это не орки. Но одно из орочьих племен заключило соглашение с Защитниками, связав себя кровной клятвой – это племя, к слову, – племя твоего орка. Много веков стоит его народ плечом к плечу с Защитниками нашего мира, несущих свою клятву защищать наш мир от темных сил.

– Кто же эти защитники?

– Кентавры.

– Вот как! Значит, поэтому ритуальные жрицы храма так жаждут их крови!

Миила опять склонила свою черную голову в знак согласия.

– И для того, чтобы вновь наполнить наш мир кровавыми озерами, чтобы дать возможность вернуться забытым богам, они нашли идеальное орудие.

– Какое?

– Тебя.

Ая опешила от такого несправедливого известия, она уставилась на вампиреллу вытаращенными от изумления глазами, не веря своим ушам, и попробовала переспросить – вдруг ей послышалось:

– Как это – меня?

– Девушка, обладающая запредельным магическим потенциалом, запросто откроет врата в наш мир одному из мятежных богов – Черному Всаднику, который во главе Дикой Охоты пронесется по этому небу, повергая все здесь в кровавый хаос. Кровь сделает свое дело, придаст сил остальным богам, и они тоже смогут войти сюда. И это будет не просто кровь, а кровь кентавров!

Ая ошарашенно молчала, когда Миила «добила» ее:

– И кровь кентавров должна пролить ты.

– Я?!

– За столько времени в Лонге черные жрицы оставили много подавляющих волю и разум печатей в твоей ауре. Сила твоя велика – и в ночь равноденствия она должна выйти наружу, сметая все на своем пути. Если ты сейчас откроешь портал – ты окажешься в руках черных жриц, которые завершат начатое, внушив тебе жажду крови. Это им так и не удалось, хвала богам, тебя вовремя похитили орки.

– Но что же делать?

– Согласно их плану, после ослепления тебя жаждой крови, ты должна была бы перенестись в Священную Рощу – обитель кентавров.

– Тролль подери, – выругалась Ая, – Прямо паломничество по святым местам! Эгед, Роща Кентавров! В нашем мире есть вообще не святые места, кроме Цветущего Архипелага?

Миила не обратила внимания на слова Аи, только слегка улыбнулась. Какое же она, в сущности, еще дитя! По силам ли этой крошечной полукровке пройти сегодня свое испытание?

– Мы можем нарушить их план только одним: к Роще ты должна перенестись прямо отсюда.

– Но ведь именно этого и хотят черные жрицы!

– Да, но это единственная твоя возможность перенестись отсюда через портал хоть куда-нибудь, кроме храма. Здесь тебя быстро найдут – как и в любой другой точке этого мира. Роща не подпустит к себе магию жриц, а кентавры смогут отбиться от Дикой Охоты, которую ты впустишь в наш мир.

– Не впущу!

– Кто тебя спросит! Ты думаешь, время, проведенное в храме, прошло даром? И так просто Аиде отслеживать твои перемещения каждую ночь, где бы ты ни находилась? Ночь равноденствия смоет все их следы, оставленные в твоей ауре. Но ты должна сначала пережить эту ночь.

– Могу и не пережить?

– Тебе предстоит серьезное сопротивление вмешательству черных жриц в твое сознание. Поверь, сейчас это всего лишь слова. Но когда ты будешь стоять в одиночестве у священной Рощи и увидишь, как Дикая Охота врывается в наш мир, и ощутишь, как тебя покидает Сила для того, чтобы напитать ей кавалькаду Черного Всадника, его черных коней и призрачных гончих псов, все твои силы, подвластные тебе, уйдут на сопротивление вмешательству в твое сознание.

– В одиночестве? – упавшим тоном переспросила Ая, – Значит, я буду там одна?

Миила погладила девушку по щеке.

– Я вампир, – сказала она, – А Черный Всадник едет во главе войска мертвецов. Мне нельзя туда. Я оставлю себе нить в твое сознание, позабочусь о лошадях и нагоню тебя позже. Прежде чем направиться дальше, мне нужно будет убедиться, что с тобой все в порядке, дитя.

– Куда ты направляешься?

– К друидам. Однажды я покинула тех, кто несет в себе магию Жизни, и ни к чему хорошему это не привело. У них мне будет, – Миила сделала паузу, как будто подбирая нужное слово, – Легче. Да, легче жить.

– Миила, прости меня, – неожиданно вырвалось у Аи.

Черные брови на лице цвета эбенового дерева изумленно поползли вверх.

– За то, что увела тебя с корабля. Капитана Льера, – сбивчиво добавила Ая.

– От Дистаса? Я ушла от него сама, по своей воле. Так не могло дальше продолжаться.

– Значит, его зовут Дистас…

– Да, он скрывает свое имя, с тех пор, как покинул дом своего отца, у которого он был любимым, но внебрачным сыном.

– Как оказывается у нас много общего. Он и говорил мне, что мы похожи! Так значит, ты сама хотела уйти от него, Миила?

Вампирелла нахмурила лоб.

– Все это очень сложно, дитя, – начала она и хотела этим же и закончить, но взглянув на Аю, поняла, что та не отвяжется, и продолжила:

– Дистас спас меня от Охотников, которым удалось меня выследить. Да, удалось, – задумчиво повторила Миила, – Не смотря на то, что я всегда очень осторожна. Почему в тот день, точнее ночь, я забыла об осторожности, я сейчас умолчу, иначе мой рассказ грозит растянуться на всю ночь равноденствия, а время сейчас для нас обеих – непозволительная роскошь. Так вот, Дистас, не смотря на свою… Скажем так, порочную натуру, полюбил меня и забрал к себе на корабль. Но морские странствия – не самая лучшая идея для вампира, – она мрачно усмехнулась, – Мы, бывало, подолгу не заходили в порт.

Ая потрясенно слушала откровения Миилы. Ничего себе! Значит, ей не показалось, тогда, когда она видела их вместе, на палубе! А она-то хороша! Тупая овца – сумела переубедить себя, не смотря на доказательства, предъявленные ее глазам! Конечно, капитан любил Миилу, и это было видно невооруженным глазом. Нет, ну как можно быть такой курицей – ведь видела же их вместе, и все равно себя переубедила! С какими же шорами на глазах она жила…

Вампир тем временем продолжала:

– Кстати, последнее дело, за которое взялся Дистас, очень надолго задержало нас в открытом океане. Дело, когда он решился перевезти одну эльфийскую принцессу с островов Цветущего Архипелага в Лонг.

– А до этого вы долго пробыли в открытых водах?

Миила кивнула:

– Пришлось долго выжидать подходящего момента, чтобы подобраться к тебе. Хвала богам, ты жила на отдаленном острове! Хоть в этом нам повезло. Но мы оба – Дистас и я – мы теряли силы.

– Тебе нечего было есть… Точнее пить… Точнее… – Ая замолчала, не зная, какое слово лучше подобрать для того, чтобы охарактеризовать кулинарные предпочтения вампира, – Как же ты выжила?

– Я оставляла без жизни Дистаса. Мы оба решили, что команда корабля неприкосновенна. Силы его были на исходе. Еще немного – и процесс его угасания был бы необратим.

– А разве укушенный вампиром не становится тоже вампиром?

– Только если вампир этого хочет. Это называется обращение. Но я не хотела.

– Почему? Ты не любила его?

– Мне сложно говорить о любви с несмышленым ребенком. Не дуйся, Ая. Для меня практически все разумные существа этого мира – дети. Я… Я очень тепло к нему отношусь. Насколько могу, – честно закончила Миила.

– Но ведь ты могла бы дать ему вечную жизнь! Бессмертие!

– Это сказки, – рассмеялась вампирелла, – Сказки о вечной жизни, о том, что мы не выносим солнечного света и запаха чеснока. Нет, ну он, конечно, воняет! Но это не смертельно. Кстати, шаман племени Смертельной Хватки не зря повесил над твоим ложем связку чеснока, – Миила усмехнулась, – Он почувствовал мою близость и таким образом, старался держать меня подальше.

– Ты все это время была рядом?

– Конечно. Увидев, для кого на самом деле Дистас похитил маленькую эльфийскую принцессу, я решила изменить свой маршрут. Ты очень помогла мне – вынудила Аиду пригласить меня в дом.

– Да, она мне и сказала, что ты вампир.

– Она напрасно боялась за свою жизнь,– вампирелла поморщилась, – Мерзость какая! Она же связала свою плоть с черными богами! Я была рядом с тобой, и узнавала об их планах насчет тебя. Вампир умеет быть незаметным. И то, что я узнавала, мне очень, очень не нравилось!

– Так рассказы о вашем бессмертии – ложь?

– Рассказы о любом бессмертии ложь. Ничто не длится вечно, кроме самой вечности. Просто наша продолжительность жизни так велика, что кажется вам бессмертием.

– Ну и пусть не бессмертие! Пусть просто длинная жизнь. Почему ты не захотела дать ее капитану?

– Ая, Дистас – пират. Один из самых безжалостных. Хладнокровный убийца, насильник, да и просто маньяк. Демоны в его душе так сильны и так неистовы, что он стоит одной ногой на грани безумия, – тихо и печально произнесла Миила, – Представляешь, что было бы, если дать ему силу вампира? Силу существа, которое только крепнет от выпитой жизни? И мощь которого расцветает во времени?

– Но он… Полюбил тебя.

– Полюбил. Искренне. И пусть это будет первым шагом для его начинающей исцеляться души. Я не могла взять на себя такой грех – дать ему скатиться обратно, ниже, чем он смог подняться, встретив меня.

– Но может быть, он бы исправился!

– Романтичное дитя, – улыбнулась вампирелла, – В таком деле нельзя полагаться только на «может быть», пока же Дистас доказывал только обратное.

На это Ае нечего было возразить.

– И, если твое любопытство удовлетворено, больше медлить нельзя. Пространство раскололось и очень скоро черные жрицы дотянутся сюда. Тебе надлежит открыться и я проложу портал к Священной Роще. Запомни: покинув этот круг, твое сознание окажется открытым для черных жриц – слишком мощные якоря они оставили в нем, пока ты жила рядом. Что могла – я сняла сейчас, в течение этой беседы, но этого недостаточно. Тебе предстоит серьезная борьба, борьба с самой собой, но победив в ней – ты навсегда избавишься от власти черных жриц и сможешь продолжать путь.

– Мне будет больно?

– Да, – не стала скрывать Миила, – И больно тоже. Главное – не запаниковать, когда увидишь, как посредством отнятой у тебя Силы Дикая Охота врывается в наш мир. Не верь ничему, что будут говорить в твоем сознании голоса жриц. А в том, что ты их услышишь, я не сомневаюсь. Главное для тебя – выдержать эту ночь. Пережить ее.

– Я готова, – просто сказала Ая, понимая, что нет смысла больше тянуть. Чем раньше она приступит к прохождению своего испытания, тем быстрее оно закончится.

– Выпей это, – протянула ей флягу Миила.

Было немного странно пить из фляги, предлагаемой вампиром, но Ае было не до рассуждений, и она послушно сделала несколько глотков, стараясь не думать, что она пьет. Сладко-приторное послевкусие успокоило ее попытавшиеся взбунтоваться нервы.

– Это поможет немного приглушить боль. Не прощаемся, Ая! – чернокожая вампирелла взмахнула рукой, и в следующий момент Ая обнаружила себя стоящей на опушке векового леса. Девушка стояла, облокотившись на ствол и чувствуя слабое головокружение, которое бывало с ней всегда, когда она проходила через портал.

В следующий момент вспышка боли пронзила ее насквозь, и по всему телу прошла судорога, из-за чего Ае пришлось обеими руками схватиться за ствол дерева, чтобы не упасть.

Глава 37

– Ая… Ая… А-я-я-я-я-я… Каждый звук отдавался тяжелым ударом в ее висках, она старалась не закрывать глаза, потому что едва прикрыв их, видела на кроваво-багряном фоне лица черных жриц, с леррой Аидой посередине, тянущих к ней руки.

– Иди сюда, Ая… Тебе не скрыться…

– Ты наша…

– Наша…

– Наша…

– Наша…

Ая сделала усилие над собой, отчаянно помотав головой из стороны в сторону. Помогло, но всего лишь на пару мгновений.

– Убей.

– Убей.

– Убей… – раздавалось змеиное шипение, соперемежаемое вспышками боли, взрывающимися в голове, и все силы полуэльфийки в этот момент были направлены на то, чтобы противостоять этому вмешательству.

– Ты же хочешь этого, Ая… Ты рождена, чтобы убивать.

Неожиданный привкус чего-то соленого во рту вдруг вызвал вспышку ярости, поднимающуюся откуда-то из глубины души, и Ая приложила очередное усилие, подавляя эту ярость, что отозвалось в ее груди очередным приступом боли.

«Я просто прикусила язык. Просто прикусила язык. Черные жрицы здесь ни при чем. Они не могут управлять моим телом на расстоянии». И, как бы в противовес ее словам очередная волна боли прошлась судорогой по всему телу, заставив скрючиться пальцы на руках, которые в бессилии царапали дуб, в то время, как ее ставшее внезапно непослушным, тело сползало по его стволу.

Дождавшись небольшого затишья, девушка постаралась сесть.

«Только не терять сознания. Им только этого и надо. Упаду – и я пропала. Я клянусь перед всеми светлыми богами и богинями, что этой ночью не прольется ни капли крови кентавра!» Как будто ответом этой ее клятве окружающий мир взорвался мощным рокотом воинственного рева, и в этом восклицании так мало было человеческого, что Ая поняла, что армия кентавров совсем рядом, стоит наизготовку, готовая к вмешательству черных богов в русло жизни ее родного мира.

Тут же она опять ощутила приступ неконтролируемой ярости, и к своему изумлению увидела, как лопается кожа в центре ее ладоней, взрываясь крохотными фонтанами крови, из которых тянулись магические кровавые лучи, лучи, несущие смерть всему живому.

Ая опять постаралась заглушить подступающую волну ненависти и она сменилась волной паники и боли. Что будет, если вся кровь ее сейчас вытечет на землю? Она никогда больше не увидит отца, братьев и даже Агарны, никогда не спустится на дно океана и не почувствует запаха цветущей сирени на своем острове. Ее острове. Он так и назывался – Сиреневый Остров. Чтобы вдохнуть запах сирени, необходимо выжить. А остановить свою кровь можно только одним – убить. Убить кентавров.

Девушка вновь помотала головой из стороны в сторону, как бы отряхиваясь от непрошеных мыслей. Это не ее мысли. Не ее чувства. Это стираются ментальные блоки в ее сознании, поставленные ей в черном храме. Она не умрет. Она выдержит все, что угодно, для того, чтобы продолжить свой путь.

– Ты рождена, чтобы убивать.

– Рождена.

– Чтобы.

– Убивать.

– Убивать.

– Убивать.

– Убивать.

– Убивать.

– Не-е-ет! – закричала Ая в ответ этим голосам в своем сознании, – Я рождена, чтобы жить. Жить!

Ей дорого обошелся этот импульсивный порыв, но и принес некоторое облегчение – голоса утихли, и в глазах немного посветлело. Подтянувшись на руках, Ая поднялась на ноги, держась за дерево.

Она не знала, сколько времени она провела, прислонившись спиной к мощным корням, в попытках отбиться от навязчивых, шипящих голосов черных жриц, болью впивавшихся в ее сознание. Сейчас ее внимание больше привлекало не просто потемневшее, а почерневшее небо. Ая вглядывалась в него, прислушиваясь одновременно к рокоту рева кентавров, которые, как она понимала, расположились не так далеко от этой опушки, на которой она стояла сейчас. Тьма вокруг продолжала сгущаться, и девушка почувствовала, как стремительно, ураганным порывом, ее тело начинает покидать Сила.

– Нет, – прошептала она сквозь зубы, – Начинается… Нет, только не это. Приложив нечеловеческие усилия к тому, чтобы не давать своей же собственной Силе покидать ее, Ая к своему разочарованию обнаружила, что не в силах противиться сама себе. Поток энергии стремительно проносился через ее тело, и был он настолько мощным и неудержимым, что прежние практики в храме не шли с этим ни в какое сравнение.

Осознав, что сопротивление бесполезно и каждая подобная попытка сопровождается только еще более невыносимыми вспышками боли, Ая расслабилась.

Наверно, черные жрицы поняли, что им не совладать с ее волей. И она и шагу не сделает, для того, чтобы приблизиться к армии кентавров. Что ж, Ая была собой довольна, хотя и чувствовала полнейшее опустошение, повлекшее за собой просто нечеловеческую усталость. Она с трудом оставалась держаться на ногах, судорожно цепляясь за дерево, и напряженно вглядываясь в небо, взрывающееся грохотом, заглушающим рев армии защитников ее мира. Ая с некоторой обреченностью поняла, что сейчас произойдет и ничего не могла с этим поделать – только смотреть, не отрываясь, на ставшие совершенно черными, небеса.

Она так напряженно и внимательно ожидала этого, и все же, вспоминая эту ночь впоследствии, понимала, что ожидать такого было просто не возможно, как ни старайся.

Ночь взорвалась очередной вспышкой боли, прошедшей судорогой по ее телу, из-за которой Ая с трудом устояла на ногах и одновременным взрывом черного неба. Вспышки багряно-фиолетового огня окрасили небеса, и Ая увидела, как из пустоты на небе появляется черная кавалькада, о которой говорила ей Миила.

Первым скакал невероятного роста черный всадник в черной, как ночь маске на огромном вороном коне. Задержав внимание на его свите, Ая почувствовала, что ее замутило, но стоило ей отвернуться, закрыв глаза, как волны тошноты усилились, отозвавшись спазмами в животе, а на черном фоне опять возникло лицо лерры Аиды, которая протягивала к Ае руки со скрюченными пальцами. Только сейчас Ая увидела, что руки жрицы покрывают трупные пятна зеленоватого цвета и ей даже показалось, что она слышит тяжелый, чуть сладковатый запах разлагающейся плоти.

– Или ты выполнишь свое предназначение перед храмом Молчащих Пряностей, или станешь первой добычей на пути Дикой Охоты, – жрица довольно и хищно улыбалась, обнажая желтые, неровные зубы.

«Не дать ей дотянуться до меня», – вспышкой раздался в голове Аи ее собственный голос, и девушка с усилием распахнула глаза как можно шире.

Громовые раскаты, рев армии за лесом, вой призрачных псов – все смешалось в сознании Аи, и ей показалось, что она все-таки потеряла сознание и даже начала видеть сон, потому что вдруг чьи-то руки подхватили ее с двух сторон, приподняли в воздух и поволокли над лесом, прочь с пути Дикой Охоты.

Ае показалось, или она видела, как мощные руки метают многочисленные молнии в черную кавалькаду? И не послышался ли ей адский хохот полчищ мертвецов, перерастающий в неистовый вой мятущихся душ? Может, то, что она видит сейчас краем сознания, всего лишь сон, а может она и правда летит по воздуху и чувствует рядом чье-то сбивающееся дыхание и крики.

– Больше не удержу! – сколько в этом восклицании отчаяния и протеста.

– Нет! – чей-то еще голос вторит ему, и Ая почему-то вспоминает о демиургах, втравивших ее в этот Квест.

Я не справилась. Не справилась, обреченно думает Ая, прежде чем окончательно потерять сознание. Если демиурги вынуждены были вмешаться, чтобы помочь мне, все пропало. Я проиграла Квест.

Она не знает, как долго пролежала в этой темноте, и снилось ли ей, или это было на самом деле, как сильные, мощные руки легко оторвали ее тело от земли, и она закачалась в такт движению лошади, летящей в карьер. Наверно, опять сон, подумала она, но на этом силы окончательно покинули ее, и она провалилась в черную спасительную пустоту уже надолго.

Глава 38

Варвара

– Что же это, Мать Всех Эльфов, такое?! – возмущенно вопила Тинь, и ее крохотные щечки окрашивались в бардовый цвет от ярости. На нее уставились три пары недоумевающих глаз, причем под одним глазом на молочно белой коже с каждой секундой наливался синяк, между двумя другими, мужскими, была расцарапана переносица, а третья пара смотрела, ну совершенно ничего не понимая, и оттого еще более хмуро.

– Что же это происходит, я вас спрашиваю? – продолжала патетически вопрошать Тинь, переходя на ультразвук, отчего по лицам всех троих, слушающих ее вопли, пробегала судорога.

– Ты, Дита, как ты могла? Неужели так трудно было хотя бы предупредить Альда с Алистой? Ну неужели они бы не согласились на то, чтобы верховная жрица храма Матери Всех Эльфов, устроила себе заслуженный отпуск? Нахрена было обвешиваться магическими защитами с ног до головы? И как ты могла покинуть Долину Объединения перед ночью равноденствия? Чем ты думала вообще? – черноволосая эльфийка с белоснежной кожей и ярко-красными губами, а также с фиолетовым бланшем под прекрасным голубым глазом, что не могло не радовать с интересом изучающую ее Варвару, скромно потупила глаза.

– Нет, не надо мне отвечать, чем ты думала! – продолжала вопить фея, хотя эльфийка, похоже и не собиралась ей отвечать, – Мне как раз-таки понятно, чем именно! Позор! Позор всему клану Винсонов! Позор мне, старшей дворцовой фее и твоей напарнице! Уж мне могла сказать! – Тинь возмущенно перевела дыхание, решив для разнообразия обратить свой гнев на мужчину, который, похоже, никаким насильником не был:

– А вы, ваше величество! Ну как не стыдно!

– Величество? – недоуменно пробормотала себе под нос Варя, но Тинь, конечно, это услышала:

– Да, дорогая Вариа, познакомься: перед тобой его величество Король Ревертариэль Воинственный, правитель клана Элсуортов! Кстати, отец твоего знакомого!

В тот же миг пазл в голове у Варвары сложился: она поняла, кого напоминал ей, несмотря на распухшие красные уши, расцарапанную переносицу и щеку, черноволосый эльф с длинными спутанными волосами и двумя серебристыми прядями у висков – конечно же, он почти вылитый Верест! Точнее сын почти вылитый отец. Подбородок Ревертариэля немного мягче, лоб шире, а глаза зеленые, но нет никаких сомнений – он отец Верестариэля! О Господи! Да это же значит, что она подняла руку на его величество.

– Не стесняйся, моя девочка, – продолжала между тем Тинь, – Еще мало ему досталось! Реверт, всего ожидала от тебя, но такого! Ты же знаешь, как ночь равноденствия важна для всего снежного народа! Как ты мог оставить храм без верховной жрицы! Неужели настолько не терпелось?!

Реверт совсем не по-королевски пробормотал себе под нос:

– Когда колесо любви запущено, никаких правил и ограничений больше не существует…

– Перестань меня сводить с ума! – перебила его фея, – Прекрати цитировать Кама Сутру!

На этом месте Варвара более чем изумленно вытаращила глаза и сглотнула. Тинь, увидев это, махнула на нее крохотный ручкой:

– Не сейчас, Вариа, не сейчас… – и опять обратилась к Реверту: – А если уж взялся цитировать классику, то имей совесть замечать, что тому самому, чему там не существует ограничений, там уделяется не так уж и много времени, а все остальное – свод правил о долге и чести!

Реверт понурил голову, как Дита перед этим, видимо посчитав, что с Тинь лучше не связываться.

– Если бы я тебя не знала, Реверт, я подумала бы, что ты специально оставил Андов без верховной жрицы, чтобы Элсуорты могли захватить священную гору!

– Алла попыталась захватить священную гору? – недоуменно пробормотал Реверт.

– О, ты все-таки помнишь, что у тебя есть жена и ее зовут Алла! – восхитилась Тинь, – Может, также вспомнишь, что у тебя, как у короля одного из кланов Объединения, есть также верховный правитель и правительница! Вариа, приготовься, я перенесу сейчас сюда Альда с Алистой, – уже спокойнее заметила Тинь Варе.

– Только не Альда! – воскликнул Реверт.

– Только не Алисту! – вторила любовнику Дита.

Но Тинь было не так-то просто сбить с толку. В тот же миг, рядом с ними, на пляже из мелкого белого песка, рядом с кромкой небесно-голубого моря, прямо из воздуха возникли две белоснежные фигуры. Алиста раздраженно отряхивала снег с белоснежных коротких волос, выбивающихся из-под капюшона белого комбинезона, и снег таял, не долетая до земли, а Альд и вовсе весь оказался покрытым инеем и запорошенным белыми хлопьями, как белый медведь в бурю. Даже широкие брови эльфа были тронуты инеем, который в то же мгновение начал таять, спускаясь потоками по лицу эльфа.

– Что за детские шутки, Тинь, – возмущенно воскликнула Алиста, вытираясь, и муж поддержал ее:

– Ты ничего лучше не придумала, как вытащить нас из Снежного Мира на курорт за какой-нибудь час до рассвета.

Тинь же замерла в воздухе, закинув ножку на ножку и скрестив руки на груди, указывая глазами королю и королеве куда-то в сторону. Алиста, которая первая перевела взгляд туда, куда указывала Тинь, тихо ахнула, не веря своим глазам:

– Дитаэль! Дита, дорогая, с тобой все в порядке! – и после секундной заминки уже с возмущением в голосе, – Но почему ты в таком виде?

– Реверт? – взревел Альд, и Алиста ахнула еще раз, и закрыла рот рукой.

Варя с феей понимающе переглянулись и покатились от смеха, наглого и развязного, не стараясь даже скрыть своего совершенно неуместного веселья.

– Реверт, ты жив? – вторила мужу королева, – О, Светлая Мать, в каком ты виде?

– Что здесь, тролль меня раздери, происходит?! – воскликнул Альд, посчитав, что обращаться следует все-таки к старшей дворцовой фее: вид у бывшей верховной жрицы и его неожиданно воскресшего друга-короля Элсуортов был такой подавленный и потрепанный, что похоже, их спрашивать бесполезно: снежные эльфы не захотят уронить свое реноме. А о том, что уронить его этой парочке придется, Альд как-то даже не сомневался. Да и нынешняя верховная жрица, не смотря на веселье, оказалась обладательницей ссадины на щеке и по всему видать, разбитой губы, – лучше спросить Тинь, она выглядела приличнее всех.

– А происходит здесь вот что, Альд, – пропищала фея, – Кое-кто, не будем показывать пальцами, – Тинь скрестила руки и указала крохотными пальчиками на Диту и Реверта, – Совершенно безответственно смотались на сей курорт, поддавшись «закрутившемуся колесу любви»! И не просто смотались, а окружили себя такой магической защитой, что мы с Варией с трудом смогли их обнаружить даже в ночь равноденствия!

– Реверт, ну как же так! – воскликнула Алиста, не решившись, впрочем, сказать вслух, что магическая блокада, по всей видимости, предназначалась для Аллы – зная ее склочный, истеричный характер, мало Реверту теперь не покажется.

Судя по всему, Альд подумал о том же самом, потому что посмотрел на жену, вздохнул и сказал:

– Да уж, влип ты, брат, – и, перехватив взгляд Алисты, поспешил добавить: – Так опрометчиво смылся прямо накануне ночи равноденствия!

Алиста еще больше нахмурилась, и Альд продолжил:

– Не оправдал оказанного тебе высокого доверия! – и, видя, что и это не возымело воздействия на жену:

– Попрал священные законы брака! Больше не смей так делать!

– Альд, – пискнула Тинь, – По системе Станиславского: «Не верю!»

– Вот-вот, – прошипела Алиста, нехорошо уставившись на мужа.

– Эй, короли и королевы, брейк! – поспешила вмешаться Варя, и спорящие недоуменно уставились на нее, а Дитаэль зарделась.

– Я так понимаю, ночь равноденствия на исходе. Пора выбираться отсюда. Свои недоразумения решите завтра, то есть уже сегодня, но в Долине Объединения.

– Я никуда не поеду, – надула красные губки Дита.

– А тебя никто и не спрашивает, – огрызнулась Варя.

– Я тоже считаю, что возвращение в Долину сейчас – не самая лучшая идея, – добавил Реверт, и, увидев, как грозно уставились на него сразу оба верховных правителя, поспешил поднять руку, – Не самая лучшая, но поистине великолепная!

Дита возмущенно фыркнула, и Реверт поспешил ей объяснить:

– Это вынужденные меры, дорогая, ты же видишь, наше убежище обнаружено!

– Так значит, пора официально объявить о наших отношениях? – ядовито прищурилась черноволосая эльфийка.

– Дита, – с усмешкой воскликнул Альд, – Не советую!

– Как это ты не советуешь? – возмутилась Алиста, – Что значит, не советуешь? То есть ты считаешь, что следует и дальше держать Аллу в неведении по поводу похождений ее благоверного?!

– Я совсем не то хотел сказать, милая, – поспешил исправиться король, – Я просто имел ввиду, что не советую сразу ошарашивать Аллу сразу двумя такими неприятными новостями: воскресение мужа,– Реверт недоуменно нахмурился, – И причины, кхм, его мнимой смерти! – тут недоуменно нахмурилась и сама «причина».

– А вы считаете, обязательно сообщать Алле о моем воскресении? – неуверенно спросил Реверт, и, увидев непреклонность в глазах своих правителей, продолжил: – Ну, можно тогда сказать ей, что меня похитили…

– Что?! – на этот раз возмутилась Дита, а Варя сплюнула, – Тебя похитили, троллий сын? Тебя, пожалуй, похитишь!

Варе показалось, что на миг в глазах Альда и даже Алисты мелькнуло сочувствие. Реверт, пожалуй, умеет выбирать женщин. Что же у Вереста за мама такая, что мужу-изменнику сочувствуют все, подумалось ей. Хотя, если она настояла на политическом браке сына из-за своих неуемных амбиций, то конечно, – Варе стало даже жалко на минуту возвращенного короля. Зря я его так, подумалось ей, хотя он, безусловно, это заслужил! Нечего соблазнять верховных жриц накануне ночи равноденствия!

– Тинь, – скомандовал Альд, – Давай, пора!

– Да, пора возвращаться, – подтвердила Алиста.

– Пора, – повторила Варя, и столько обреченности и тоски было в этом ее «пора», что Тинь самым внимательным образом присмотрелась к своей напарнице, но было поздно – Варя поспешила отвернуться, чтобы никто из присутствующих не заметил злых слез, мелькнувших в ее серых глазах.

***

Прыжок… И она в пространственном зале храма Матери Всех Эльфов. Опять этот аромат – горький и свежий одновременно. Не оглядываться. Не думать. Не рассуждать. Она все делает правильно. Ее Сила открыта – Тинь прекрасно перенесет снежных эльфов обратно. А у нее очень важное дело. Сейчас или никогда.

Прыжок… Она в своих покоях верховной жрицы. Хорошо, что удалось найти Диту. Долго эти покои пустовать не будут. Каспер так умилительно прижимается теплой, сопящей, плюшевой мордочкой к ее щеке…

Пушистик, малыш, ты слишком маленький. Тебе нельзя со мной. Опасно.

Но я обязательно за тобой вернусь. Злые слезы. Откуда этот запах? Что он ей напоминает? Впрочем, неважно. Где ее рюкзак, который она собрала в дорогу? Вот. Только самое необходимое… Телефон… Сколько здесь остается ее платьев, подарков Алисты и Альда… Их в любом случае пришлось бы оставить. Не тащить же это все на себе. Проклятая свадьба. Проклятая сорока. Она не может, не хочет, не желает видеть это. Опять этот запах.

Вот кристалл, который дала ей Даниэль. За пазухой карта. Так надежней, чтобы не потерять. Быстро. Не оглядываться. Не останавливаться. Сейчас Тинь занята с переносом, Альд с Алистой разбираются с Дитой и Ревертом. Наверно, и Алла успела к ним присоединиться. Бедный мужик, – усмехнулась Варя. Но некогда рассиживаться. Активируем кристалл. В последний раз целуем в нос Касперского. Я пройду этот чертов Квест, и когда все будет позади, вернусь за тобой, пушистик, обещаю!

Прыжок… И вот уже Варя стоит за пределами Долины Объединения Снежных Эльфов. Если верить карте, следует идти прямо на юго-восток, тогда она благополучно пройдет между Лесом Дриад и Русалочьим Озером, вплоть до ближайшего населенного пункта – Виироса, откуда можно будет нанять экипаж до Аоса – у Вари были местные деньги. Королевская чета никогда не забывала выплачивать зарплату своей верховной жрице.

«Альд… Алиста… Тинь! Что же я делаю», – мелькнуло у нее в голове, и вдруг волна ставшего в последнее время привычным, горького запаха свежести опять ударила в нос. Она все делает правильно. Алиста бы за руку потащила ее на предстоящий праздник, а с Тинь и с Каспером все равно пришлось бы расстаться… Она – старшая дворцовая фея, а он – он еще такой малыш… Варя тяжело вздохнула, подавила тревожное чувство, попытавшееся поднять внутри голову при мысли о покинутой напарнице. Девушка постепенно, но твердо вытеснила это чувство внушением, что то, что она сейчас ощущает – всего лишь состояние, и оно, конечно же, пройдет.

Подумав, Варя решила не снимать с себя пока полог невидимости – кристалл был одноразовым, Дани поскупилась на постоянный. Что ж, и на том спасибо, хорошо, что объемной картой обеспечила. Варя смело шагнула на путь прохождения своего Квеста.

Глава 39

Дайирия

Дайра очнулась оттого, что кто-то провел горячей ладонью по ее плечу, поднимаясь верх, к шее, огромная рука слегка сдавила ее горло и последовала вниз. Охватив холмик груди, железные пальцы больно его сжали.

Нет, не может быть, только не Элион. Она моментально вспомнила последние мгновения в Хацаете – отчего-то было ясно, что она опять на Сьерралиэриэлии, и, нет никаких сомнений, рядом Элион, воплотивший свои угрозы в жизнь. Демон раздери этого демона, – Дайра нервно усмехнулась про себя. Похоже, она влипла. По-настоящему влипла. Их с Нелеей и девушками план провалился. С треском.

Она оказалась во власти асура, и физически он намного сильнее ее. Лейле и Геместосу сейчас не до нее, послушницам храма тоже. Нелея не может покинуть Белый остров, да и если могла бы, откуда ей знать, куда этот урод уволок Дайру. Однако она ожидает этого урода, по совместительству своего жениха, на собственную свадьбу.

Дайра не хотела дать понять асуру, что очнулась, хорошо бы сначала изучить обстановку, но ласки Элиона явственно давали ей понять, что времени на размышления у нее очень мало, можно сказать, совсем нет. Сначала почувствовав, и только затем, услышав треск разрываемой ткани у себя на груди, демиург поняла, что больше выжидать смысла нет. Если она конечно, не хочет остаться перед этим ненормальным без одежды. А она, понятное дело, не хотела.

Поразить асура внезапностью – невозможно. Дайра видела, как сражаются демоны, и знала, что в процессе сражения разглядеть их передвижения в пространстве можно только магическим зрением, и то в глазах мельтешит. С учетом ограничения силы демиурга у нее нет никаких шансов в борьбе с ним.

По сути – она сейчас просто человек. Как там говорили Ирио и Нелея – человеческие женщины редко переживают любовь крылатого воина? Впрочем, она и не надеялась одолеть его, ее задача была просто выиграть время, а потом она что-нибудь придумает. Сконцентрировавшись, девушка с силой оттолкнула руку Элиона и отскочила в сторону.

Результат оказался немного не таким, как она ожидала. Из-за слабости в ногах, возникшей видимо оттого, что она долго пролежала в неудобной позе, Дайра не удержала равновесия и, отскочив, упала. Приземлившись на бедро, она неловко растянулась на каменном полу и отчего-то продолжила падать, нет, не падать – скатываться вниз. Теперь понятно, пол пещеры, в которой она очутилась, находился под наклоном.

Мощная рука асура накрыла ее тонкое запястье и рывком подтянула к себе.

– Жаль, что у нас сейчас нет времени, чтобы в достаточной мере насладиться друг другом, не так ли, лерра жрица? – усмехнулся Элион, устремляя на нее красные лучи из своих глаз, и Дайру замутило от такой самоуверенной ухмылки демона. Впрочем, виновато еще было межпространственное перемещение, но Дайра предпочла думать, что ее тошнит именно от асура.

– Конечно, Элион, – с вызовом бросила она ему, – Тебя уж верно ждут, не дождутся на собственной свадьбе.

Элион опять улыбнулся. Веселое у них складывалось общение.

– Когда я вернусь, милая, ты будешь гораздо сговорчивей, уверяю тебя.

Дайра только сейчас как следует, огляделась и с прискорбием вынуждена была отметить – что да, демонов сукин сын прав. Они находились в небольшой пещере на одном из парящих островов – надо полагать, одном из самых отдаленных и заброшенных. Причем пол в вырубленной пещере находился под таким угрожающим наклоном, что скользя по нему взглядом, невольно кружилась голова – кружилась просто от ощущения той пустоты, которая пусть и не обозревается, но реально начинается прямо на выходе из пещеры. На какое время этот маньяк намеревается оставить ее здесь? Это не пещера, это настоящая пыточная камера, здесь невозможно даже нормально выспаться, страх не даст, а последствия бессонной ночи, проведенной на ногах, уже начали давать себя знать.

Сейчас асур покинет ее, и Дайра останется здесь одна: она осторожно отступила от Элиона, который ослабил хватку, и положила руку на выступ в стене. Как глупо все получилось! Ирио с Меленой должны были перебросить ее к Лесу Друидов, миновав который, должны пойти поселения. Оттуда Дайра и намеревалась попасть в Аос. Однако она скорее не выдержит, уснет здесь и во сне скатится вниз, чем попросит мерзавца Элиона о пощаде. Наверняка в этом же самом острове есть и другие помещения, и, пожалуй, Элион ждет ее мольбы.

Дайра только плотнее сжала губы и нахмурила брови, отвернувшись, давая Элиону понять, что разговор окончен. Собственно, она и не собиралась с ним беседовать.

Элиону это понравилось.

– Я рад, что ты не похожа на других женщин своего племени, – сказал асур, от которого не укрылся ни ее страх, ни напряжение, ни даже принятое решение, – Ты ведь не попросишь меня о более комфортных покоях, верно, жрица Дайра?

– Покоях? Элион, если это – покои в твоем понимании, то я – королева эльфов. Может, прекратишь это представление? Ты же знаешь, что меня будут искать. И найдут.

– А зачем крылатому народу тебя искать? Храму Познающих Ветер возвращена жрица, повсюду празднуется ее возрождение, к тому же скоро свадьба наследника Правящих Крыльев, и всем опять-таки будет не до тебя. А после прохождения испытания Атини и Абигора, и женившись, я потребую себе право взять на свой остров наложницу. И угадай – откажут мне или нет?

– Какое испытание, Элион! Ты покинул своих крылатых братьев и сестер из-за собственной похоти! Ты покинул небо боя!

– Замолчи, жрица, или мне придется заставить тебя замолчать. И вряд ли тебе это понравится. Вскоре ты станешь моей официальной наложницей, и научишься должному почтению по отношению к своему господину!

– Твоя жена никогда на это не пойдет!

– Моя жена сделает все, что я ей скажу, просто для того, чтобы быть рядом со мной.

– Ты ошибаешься, Элион, – раздался тихий печальный голос Нелеи, и белокрылая невеста вошла в пещеру.

И Дайра, и Элион раскрыли рты от изумления. Сколько она там стояла? Слушала их перепалку.

– Как ты могла покинуть Белый остров, женщина? – опешил асур, но Нелея даже не смотрела на него. Ее пылающие красным огнем глаза были устремлены на Дайру, на разорванную сорочку на ее груди и мелькающую в складках белого одеяния нежную, в розовых ссадинах, кожу. Поморщившись, как будто слова жениха были чем-то вроде писка мерзкого насекомого, Нелея тем не менее ответила ему, но смотреть продолжила на свою человеческую подругу.

– Чтобы называть меня женщиной, ты должен быть мужчиной, Элион. Моим мужчиной. А ты никогда им не станешь. А ты, Дайра, готовься. Ты отправляешься к Лесу Друидов. Там тебя уже ждут Ирио с Меленой – они держат портал. У них все необходимое тебе в дорогу. Удачи тебе, подруга!

– Что ты несешь, женщина? – красный огонь в глазах демона полыхнул с неистовой яростью, – Перед лицом Ветра и Сердца Асуров ты станешь сегодня моей женой, и как твой будущий господин, я приказываю тебе – отправляйся обратно на остров и жди, пока я прибуду за тобой, как и полагает! А эта человеческая жрица станет моей наложницей сразу же после нашей свадьбы, хочешь ты этого или нет! – Асур хотел схватить Дайру за руку, но она вовремя предугадала эту его попытку, отскочив к Нелее и встав за ее плечо, поддерживаемая белым распахнутым крылом асура.

– Все кончено, Элион. Разве ты еще не понял? – тихий голос Нелеи звучал, как треснувший лед, – Она не будет принадлежать тебе. Ни она, ни я, – выдержав паузу, она добавила: – Раньше ты не хотел меня, теперь тебя не хочу я.

Элион насмешливо скрестил на груди руки. Он знал, что перевес силы на его стороне. И не так уж глупа его невеста, чтобы так вот открыто противостоять ему!

– Я повторяю еще только один раз, женщина! Твои желания никого не волнуют! – в стальном голосе асура послышались угрожающие нотки, – Уйди с моей дороги и вернись на остров. Я никому не скажу, что ты нарушила обет.

– Ты думаешь, что я смогу смолчать о том, что ты покинул небо боя? Чтобы украсть то, в чем тебе было отказано Правящими Крыльями нашего народа и самим Сердцем Асуров?

– Это не твое дело, женщина. Уйди. И я закрою глаза на это твое неповиновение.

Вспышка багрово-оранжевого света, возникшая между ними, осветила пещеру, окрасив все вокруг в карминовые, алые тона. Прямо между Элионом и Нелеей появился столб света, который был уже знаком Дайре после этой ночи. Появившаяся следом Принцесса – крылатый феникс с перьями в пылающих волосах, платье из струящегося жидкого огня и с широко распахнутыми огненными крыльями медленно повернула голову к Элиону.

Все трое невольно прикрыли лица от исходящего от нее жара, который только усилился, как только Принцесса Феникс начала говорить.

– Ты жаждешь неистовой любви, Элион? Запретной и необузданной? – голос Принцессы лился как потоки пылающей лавы, в нем было все – от бурлящей, янтарной жажды жизни до черного пепла, который придавал нотам ее речи волнующую хрипотцу.

Феникс слегка приподняла руку, и потоком горячего воздуха Элиона отнесло к стене, впечатав в свод пещеры. Он смотрел на Принцессу во все глаза, не в силах поверить в происходящее.

– Я дам тебе запретные объятия, Элион. Но ты сгоришь в огне любви феникса, как сгорела бы жрица моего храма от любви демона, – продолжала Феникс.

Она повернула изящную головку к девушкам, и глаза ее потеплели – холодное пламя, бушующее яростью на их дне, сменилось ровным желтым, почти белым светом.

– Спеши, жрица Даиира. Ночь равноденствия на исходе, и тебе надо успеть покинуть Парящую Долину, пока есть возможность уйти через портал.

– Принцесса Феникс! – внезапно воскликнула Нелея, прикладывая руки к груди в знак высочайшего почтения. – Позволь и мне покинуть Парящую Долину! И этот мир, – совсем тихо, почти шепотом добавила она.

Элион потрясенно уставился на невесту. Казалось, он видит ее впервые. То, что она сказала сейчас, ее слова настолько ошеломили его, что он, крылатый воин, был не в силах сказать ни слова.

– Что ты говоришь, Нелея, – начала Дайра, но одного взгляда Принцессы Феникс было достаточно. Чтобы она замолчала.

Принцесса пристально посмотрела в глаза белокрылого асура.

– Я не могу позволить тебе уйти, Нелея, – наконец сказала она, – Я всего лишь жрица, давшая обет Сердцу Асуров. И оно не отпустит свою дочь, не смотря на горе, которое ее постигло.

По щеке Нелеи скатилась слеза. А Феникс между тем продолжала:

– Я не могу. А твоя подруга может, – она улыбнулась и озорно подмигнула девушкам, – Только надо спешить. Пространство уже не столь податливо, как в полночь.

– Дайра! Быстрее! – Нелея дернула Дайру за рукав, выводя из ступора, в который девушка впала после того, как до нее дошел смысл того, что только что сказала Феникс, – Прежде чем уйти через портал, помоги мне! Протяни коридор в другой мир!

– В какой? – ошалело спросила Дайра.

– Мне все равно!

Демиург попробовала открыть портал, о котором говорила Нелея, и заметила, что Феникс оказалась права – пространство уже почти не слушалось ее. Ближайшей планетой, до которой она смогла дотянуться в межзвездном пространстве, оказалась Терра. Но как асуру жить в мире, где отсутствует магия? Дайра удивленно смотрела в созданное только что пространственное окно, где из-за стен белого света виднелись серые, сверкающие на солнце окнами здания многоэтажек, слышался гул машин и казалось даже, доносился запах шумных магистралей.

– Ты не сможешь, Нелея, – только начала она, но белокрылая дева внезапно шагнула в открывшийся межмировой портал, сложив крылья и раскрыв для равновесия руки. Нелея таяла в белом свете на глазах Дайры, и та с удивлением увидела, как огромные, пушистые белые крылья превращаются в причудливый, тонкий узор на обнаженной спине девушки – просто искусно сделанную татуировку, и ничего более.

– Нет! Нелея, нет! – рев асура заставил Дайру поднять руки к вискам.

А Принцесса Феникс махнула огненным крылом в сторону асура и он исчез.

– Что с ним?

– Он оказался в храме. Ему есть, что обсудить с Правящими Крыльями своего народа. Твоя очередь, жрица Дайра. Шагай в свой портал – крылатые подруги заждались тебя, а им еще нужно вернуться обратно, на праздник, в честь моего возвращения.

– Так значит, не будет свадьбы? – запоздало сделала вывод Дайра.

– Свадьбы… – усмехнулась принцесса с карминовым цветом кожи, – Как бы Элиона не разжаловали из крылатых воинов. Я не собираюсь скрывать ничего от Геместоса и Лейлы.

– Но ты ведь могла перебросить его в храм еще раньше!

– Я должна была дать ему шанс.

– Какой шанс?

– Увидеть самому последствия своего вероломства.

– Ты о Нелее?

Принцесса Феникс кивнула.

– Не волнуйся за нее очень сильно. Сердце ее разбито, но в Парящей Долине, замужем за Элионом или нет, ей было бы хуже, поверь. И для него было бы хуже. Ведь он не безнадежен, Даиира. Никто из крылатого народа не безнадежен… Но, бывает, так тяжело не оступиться…

Дайра кивнула. Удивительно, но она не чувствовала к Элиону неприязни. А посмотрев в его лицо, после того, как он увидел, как шагает его невеста в другой мир и как теряет свои крылья, ей было его почти жалко. Да, все же почти. Он сам виноват, что все так получилось.

– Спасибо, Феникс.

– Спасибо, Даиира. Ты вернула меня к жизни. Не каждый был бы на это способен. Пора.

Такой Дайра и запомнила Принцессу Феникс – гордую, мудрую, величественную. Сияющую девушку с нежно карминовой кожей, перьями в длинных волосах и огненными крыльями за спиной.

Взглянув на Феникс в последний раз, Дайра подошла к краю пещеры и шагнула в окно портала.

Глава 40

Варвара

Ее разбудил холод. Разбудил? Разве она поспала хоть немного? Варя постаралась поуютнее закутаться в шерстяной плащ, и поняла, как сильно затекли руки и ноги от неудобной позы. Холодно, потому что потухли угли костра. Варя побоялась подбрасывать в него ветки, точнее передвигать одно большое дерево, прежде чем лечь – вдруг загорелась бы вся поляна, на которой она устроилась на ночлег. Как ни старалась она очистить ее от многочисленных сухих иголок, напоминающих сосновые, все без толку. А другие места для предполагаемого ночлега и того хуже.

Что ж, значит, удалось поспать хотя бы немного. Она боялась, что ее стоянка может загореться. Сейчас вокруг только предрассветная сырость, и еще туман. Что-то непохоже это место на то, что нарисовано на карте. И совсем не ощущается здесь присутствия дриад. Она должна перейти Лес Дриад насквозь, но вчера за весь долгий день пути так и не встретила ни одну лесную нимфу.

Вчера она не думала об этом, стараясь не останавливаться и не сбавлять темп. Один или два раза даже решила перейти на бег, но тут же задохнулась под тяжестью рюкзака и обругала себя за эти попытки. Во-первых, бежать после бессонной ночи, сопровождаемой множеством приключений, глупо, а во-вторых, она просто вспотеет, как конь, и малейшего дуновения освежающего ветерка будет достаточно для мерзкого першения в горле и полного носа соплей, а то и скачка температуры.

А останавливаться, чтобы переодеться – на это просто нет времени, не стоит забывать, что дорога каждая минута. Ей предстоит, как минимум неделю провести в пути, судя по карте, прежде чем она выйдет к ближайшему населенному пункту, а запасы еды у нее не безграничные. Каша, орехи, какие-то бобовые, сушеные фрукты и овощи, конечно, утоляют голод, но не так, как хотелось бы. К тому же свежий воздух всегда способствует пробуждению аппетита, по крайней мере, у нее.

Ноги после вчерашнего перехода гудели, но нельзя особо рассиживаться. Ей показалось, или она слышала внизу журчание ручья? Вчера ей было не до того, чтобы проверять, она просто рухнула на землю, закутавшись в шерстяной плащ, и чуть не заплакала с досады, когда поняла, что неплохо бы развести костер. Как она искала впотьмах хворост, сколько раз упала и как несколько раз проходила мимо своей стоянки, лучше умолчать.

Она думала, что потеряла свои вещи, и главное плащ навсегда, и уже начала паниковать, когда сказала себе, что завтра, при свете дня, обязательно найдет все это, и тут же наткнулась на свой небольшой лагерь, состоящий из рюкзака и плаща, мимо которых она несколько раз умудрилась пройти, прижимая к груди огромную охапку хвороста.

Конечно, этого бы ни за что не хватило для костра, ей просто повезло – недалеко лежало, видимо поваленное ветром, дерево. Конечно, стоило особого труда подтащить его к костру и сжигать понемногу, подвигая в костер. Разрубить его на дрова Варя не могла – у нее просто не было топора. Да даже если бы и был… Она реально смотрела на свои способности дровосека – в лучшем случае она пару раз попала бы по стволу, а в худшем ей пришлось бы ползти к Аосу на руках для прохождения Квеста, и то не факт.

Пригревшись у костра, она поняла, что устала до такой степени, что ни за что не сделает больше ни одного лишнего движения, даже, чтобы поесть. Есть на ночь вредно, решила она, и провалилась в некоторое подобие сна – назвать полноценным сном постоянное вздрагивание от каждого шороха, крика ночной птицы, скрипа веток и даже далекого воя, как-то язык не поворачивался.

Но усталость была такой сильной, что не было сил даже как следует испугаться, и ноги так гудели после суток, проведенных на них, что Варя отчаянно пыталась поспать хоть немного, но только-только начинала она погружаться в темноту, как какой-то звук снова будил ее, и она вздрагивала. Да, реальность путешествия в Аос превзошла все ее ожидания.

Утром, спустившись на негнущихся ногах к ручью, Варя удовлетворенно заметила, что он чистый и глубокий.

Плюнув на все страхи простудиться, заболеть и умереть, и очень спеша, боясь, что передумает в последнюю минуту, девушка сбросила с себя одежду, и шагнула в холодную воду, содрогаясь и стараясь двигаться как можно быстрее.

Окунаться в источники летом ей было всегда тяжелее, чем нырять в прорубь зимой: зимой незамерзшая вода по температуре выше, чем воздух вокруг, поэтому, заходя в нее, чувствуешь, что переходишь из очень холодной среды в менее холодную.

Зимой у проруби страшнее всего раздеться, но вокруг всегда толпа смеющихся подружек, а недалеко – отвернувшихся парней, которые уже окунулись и ожидают девчонок. Сейчас же на это безумие она пошла одна и в полусознательном состоянии, но это было необходимо для того, чтобы освежиться после ночи и усилить кровообращение.

От холода воды в ручье у нее, как всегда, немного перехватило дыхание, и она его медленно восстановила. Вода доходила ей до середины бедра, и она, решившись, резко опустилась вниз, на корточки, представляя, что ее тело сейчас такое же холодное, прозрачное и жидкое, как и окружающая его вода, а раз так, то просто некому чувствовать холод. Непонятно как, но это всегда работало.

Выполнив несколько приседаний, Варя погрузилась в ручей с головой, и выскочила на берег, схватила захваченное полотенце и начала растираться. Теплоотдача не заставила себя ждать – кожа ее покраснела, и парадоксальным образом ей стало тепло. Попрыгав немного и выполнив несколько йоговских асан, Варя наконец, почувствовала себя человеком.

Зачерпнув воды в котелок и наполнив ей легкую мягкую бутыль, она пошла обратно на место своей стоянки. Вчера она осталась без ужина, но сегодня пропускать завтрак не собирается ни за что.

Несмотря на утреннюю свежесть, Варе удалось быстро разжечь костер. Все-таки земным зажигалкам и спичкам далеко до магически заряженных их аналогов этого мира. Поставив котелок с кашей на огонь, она принялась изучать карту.

Странно, согласно карте и компасу на ней, она ни на йоту не отклонилась от заранее просчитанного маршрута, но деревья вокруг все больше хвойные, очень ароматные. И аромат этот как-то странно знаком, что-то напоминает, никак не вспомнить что. Варя сделала над собой усилие, чтобы продолжить мысль – почему то это оказалось сложно. Видно, показалось.

Так вот, Лес Дриад должен состоять в основном из дубов, если верить рассказам Тинь. А здесь ни одного. Вспомнив о Тинь, Варя нахмурилась – что же она наделала! Она вспоминала свой уход из Долины Объединения и не могла поверить тому, что так все и было. Межпространственные прыжки, мысли, сборы – все это смешалось в какую-то вязкую субстанцию, которая отказывалась разделяться на несколько составных… Тинь, Алиста, Альд, Иэла… Они наверно рвут и мечут. Как там ее лошадь, Сиффи? И ее котенок? И Сеиэль? И… Больше она ни о ком думать не желает. Хотя о чем это она?

Они наверно, наслаждаются праздником, пиром, танцами, игристым вином, которое бьет даже из фонтанов, чудесной музыкой, веселыми играми – это же эльфы. Все у них обязательно должно быть изящным, красивым, веселым… Какую же глупость она сделала! Поговорила бы с Алистой, та бы поняла. Поговорила бы, и что бы изменилось? Каспер слишком маленький для перехода, и достаточно ей рюкзака за спиной – оттягивать руки еще стремительно набирающим вес ирбисом… Нет уж, увольте! Только… попрощалась бы с Тинь… По-человечески.

По-человечески, это значит, с множеством лишних слов, а то и слез. У Тинь теперь новая напарница. Хотя не такая уж и новая, скорее хорошо забытая старая. А Сифф… Сиффи не ее лошадь, к сожалению. Хотя это ничего не меняет. Вспоминая нежный бархатистый нос, доверчиво утыкающийся ей в живот, или чешущийся о бедро… Огромные, светло-голубые глаза на песочного цвета морде…

Да ничего бы не изменилось! Может, она покинула бы Долину Объединения позже, но покинула бы, и переход был бы таким же… Непростым, как принято в Квестах этих ненормальных демиургов, играющих в чужие судьбы, как люди в выдуманные персонажи компьютерных игр. Остается только надеяться, что Тинь не будет злиться настолько сильно, когда найдет оставленную ей записку. А когда прочитает ее Алисте и Альду, те, быть может, станут меньше упрекать ее в неблагодарности.

От невеселых мыслей Варю отвлекло шипение углей, поливаемых водой вперемешку с кашей, убегающей из котелка и запахом гари. Да уж, походная каша удалась! В другое время вряд ли бы она стала есть пригорелое месиво, но сейчас было не до капризов – следует беречь припасы, учитывая, что их с собой в обрез, а половина котелка с выкипевшей водой оказалась на углях.

Да, мрачно улыбнулась Варя, повариха из нее никакая. Видимо, кулинарные изыски, в изобилии появляющиеся из ее рук во время недолгого, но такого болезненного брака, навсегда отбили у нее желание готовить. А где у женщины нет желания – там, понятно, мало что может получиться.

С такими философскими мыслями Варвара закончила завтрак, перемыла посуду, уложив ее в специальное отделение рюкзака, и, глубоко вздохнув, отправилась дальше.

Чем дальше она шла, тем больше ее удивляли метаморфозы природы – странный все-таки этот Лес Дриад – который совершенно без дриад, и эта сырость – которую она поначалу приняла за утреннюю – чем дальше она удалялась от Долины Объединения, тем чаще встречалась на ее пути вода: в лужах, прудах и мелких озерах, вместо обещанного ей картой Русалочьего Озера и полноводной Голубой реки, текущей из него.

Исчезли даже немногочисленные ручьи, а сырость от стоячей воды, казалось намертво стала в воздухе. С каждым часом деревья вокруг росли реже и были все меньше и меньше ростом, в конце концов, их прочно заменили кустарники.

Интересно, удастся ли ей расположиться на ночлег в такой сырости – Варя видела, что зашла в болотистую местность, и несколько раз думала даже повернуть обратно, обойти, но это значило бы отклониться от карты, а в «спортивном ориентировании на местности», она как-то никогда не была сильна. Хорошо, что эльфийские карты объемные, с встроенным движущимся компасом, чем-то напоминающие газеты из фильма про Гарри Поттера – с ориентирами на местности земного происхождения, ей, несомненно, было бы в сто раз сложнее.

Однако надо постараться как-то миновать эти болота до вечера – но, сколько Варя ни шла, они не кончались, наоборот, ей пришлось подобрать длинную палку и использовать ее в качестве дорожного посоха, проверяя, можно ли ступать дальше. Она понимала, что стоит ей увязнуть в болоте, и эта импровизированная трость не спасет – оставалось надеяться на магический кристалл, подаренный разумным Озером в Обители Матери Эльфов – все-таки он должен действовать в любой водной стихии, так что захлебнуться он не должна.

Захлебнуться-то не должна – оптимистично посмотрела Варя на свои мысли, это факт, но вот если ее намертво засосет чавкающая, вязкая, тягучая жижа – ей грозит банальная смерть от голода и жажды – там, внизу… Ну, или пиявки высосут ее досуха. Интересно, здесь есть пиявки? Эта мысль заставила ее подпрыгнуть и начать еще более тщательно ощупывать палкой место, куда она готовилась наступить.

Роем вертящиеся мысли о предполагаемой гибели начисто отбили у Вари аппетит и желание остановиться передохнуть – она хотела как можно скорее пройти эти болота: должно быть, рисунок на карте просто не соответствует масштабу, это значит, что она с каждым шагом приближается к Лесу Дриад и Русалочьему Озеру. Да, должно быть, так и есть.

Глава 41

Солнце стремительно катилось к горизонту, окрашивая пронзительно-голубое небо розовыми, лиловыми и сиреневыми сполохами. Оно как будто нарочно спешило покинуть небосвод, и Варя провожала его раздраженным от беспомощности взглядом. Как она ни старалась идти быстрее, и как ни рассчитывала миновать болота до исхода дня, ничего не получилось: наоборот, вязкая, ненадежная почва под ногами встречалась все чаще и чаще, и Варе приходилось петлять, отчаянно стараясь не сбиваться с заданного направления. Вопреки ожиданиям, не усилился стрекот цикад, сопровождающий ее днем, и периодическое кваканье лягушек. Наоборот, природа, казалось, погружалась в сон с наступлением ночи, и Варе это отчаянно не нравилось.

Прошлой ночью она вздрагивала от каждого звука, от каждого шороха, но накатывающая тишина сейчас пугала ее еще больше: что-то зловещее было в ней, и девушка усиленно гнала прочь мысли о том, что будет, если что-то случится с ней прямо здесь, прямо сейчас, посреди этого проклятого болотного края.

Солнце село, напоследок окрасив кромку неба розовым, и как по команде, стремительно и быстро, начало смеркаться. Варя не представляла, как устроиться на ночлег среди этих бесконечных чавкающих кочек, и время от времени появляющихся запахов сырости и затхлости, не смотря на то, что вокруг не было недостатка в свежем воздухе. К тому же, с наступлением сумерек болота окрасились туманной дымкой, которая стелилась над землей, окутывая ее ватным плащом.

Взобравшись на небольшой холм, где было относительно сухо, Варя решила просидеть на нем всю ночь: страх придавал ей силы, стремительно вырабатывая адреналин, и видимо из-за этого она не чувствовала усталости. Она вообще ничего не чувствовала, кроме нарастающего чувства тревоги, отчаянья и подступающей паники. Вспомнив о том, что не ела ничего с самого утра, Варя достала из рюкзака орехов и вяленых овощей в специях. К ее радости, удалось соорудить небольшой костер, но ввиду отсутствия вокруг сухих веток, греться ей предстоит недолго. Девушка вытянула над огнем руки, стараясь максимально впитать излучаемое им тепло.

В голову как назло лезли прочитанные книги фентезийного жанра, чьи авторы считали своим долгом насытить болота в своих повествованиях многочисленными зомби, упырями и прочей нечистью, падкой до свежей человеческой крови. Она понимала, откуда у человечества изначально брались подобные легенды и сказки о болотах: из-за естественного разложения органических остатков и самовозгорания метана и фосфина, возникает иллюзия так называемых болотных огней причудливой формы, порой даже в виде небольших шаров.

Эти огни распространяют неяркий, голубоватый и даже зеленоватый свет, который как будто перемещается в пространстве, стоит к нему приблизиться. Чаще всего подобные огоньки видны ночью на болотах, кладбищах, в склепах – загадочные и неуловимые, они являются прекрасным подспорьем для создания любой легенды, сказки и просто сплетни.

Варя старалась заранее настроить себя не пугаться, если вдруг увидит в этом тумане, который становился все гуще, и как ватные хлопья окутывал холмик, на котором она сидела, оставляя невредимой только его макушку, огни странного цвета.

И существует еще одно основание для появления легенд об упырях на болотах, и это обоснование нравилось Варе гораздо меньше. История скандинавских стран, в изобилии обладающих торфяными залежами не раз повествовала о том, как преступников и прочих особ, чем-то не угодивших органам правосудия, топили в болотах, иногда предварительно удушив.

А последующие торфодобытчики, практически в наше время не раз находили чудесным образом сохранившиеся тела людей, принадлежавших к древним временам, пострадавшим от правосудия своего времени. Тела настолько хорошо сохранялись, что казалось, были погребены совсем недавно: сохранялись даже прически, которые носили в древние времена, и в желудках даже находили остатки пищи. Но это современная наука могла позволить себе объяснить сей феномен: просто болото являет собой так зазываемый «торфяной мавзолей», прекрасно консервирующий мертвую плоть. Что ж, раньше, до научно-технического прогресса, людям приходилось придумывать свои объяснения подобным «находкам» – а что можно придумать, когда находишь тело человека, погребенного давным-давно, о чем свидетельствуют его прическа, одеяние, головной убор – целехоньким, как будто только что почившим?

Варя старалась успокоить свою разыгравшуюся фантазию, как могла, но ей плохо это удавалось. Хорошо, говорила она себе, наблюдая, как тлеют угли от нескольких веток, что ей удалось раздобыть здесь. Пусть так и есть, и болото консервирует тело так, что ни один бальзамист не подкопается. Но ведь это там – на родной далекой Земле, отсталом техногенном мире, где, по словам Тинь, отсутствует магия.

А здесь – мало ли какой сумасшедший некромант наложил какое заклинание, прежде чем умертвить кого-нибудь? Или того не лучше – опутал заклинанием участок болот, на который хватило его гнусных колдовских сил, для поднятия зомби себе в службу? Или что-то в этом роде – Варя не очень-то разбиралась в упырях и некромантии, все-таки прочитанные книги – это всего лишь книги, каждая живущая по своим законам, предписанным ей автором, а как здесь на деле, в этом мире, Сьерралиэриэлии – тролль разберет!

Огонь потух, и Варя вздохнула – вряд ли она уснет здесь, но в любом случае, стоило экономить силы – попытавшись поуютней закутаться в эльфийский плащ и пристроив рюкзак под голову, она попыталась уснуть.

Разбудило ее какое-то движение. Она осмотрелась вокруг – никого, и по-прежнему не слышно ни шороха, ни звука, ни движения, но ощущение такое, как будто что-то движется, приближаясь к ней.

Вглядевшись в туман, окутывающий ее холм, она увидела, что он стал таким подвижным, как будто превратился в единую живую субстанцию цвета парного молока, которая текла, струилась, обволакивала. Не успев как следует испугаться метаморфоз, произошедших с туманом, Варя наверстала упущенное, увидев таки в отдалении целую процессию сине-зеленых огней, медленно, но неумолимо движущихся в ее сторону.

Страх заставил ее окоченеть, впасть в ступор, она замерла, не в силах пошевелиться. Однако долго оставаться в таком состоянии было невозможно: процессия странных огней приближалась, и теперь Варя застыла уже нарочно: во-первых, вокруг темно, и кто бы там ни был – может он, или они ее и не заметят, невелика, конечно, надежда, но попытаться стоит.

Во-вторых, шальную мысль спуститься и спрятаться в густом тумане, Варя отринула как совершенно неподходящую: этот туман казался совершенно самостоятельным живым существом, и она ни за что не хотела его касаться: девушке казалось, что он затянет ее не хуже болота. Оставалось только, выпятив от ужаса глаза, таращиться на приближающиеся сине-зелено-голубые сполохи, летящие над туманом, и, казалось, покачивающиеся, как будто в такт шагам.

Приближающиеся огни оказались странной процессией прозрачных фигур в капюшонах, как будто сотканных из ночного воздуха и тумана. Каждый из призраков нес над широким рукавом прозрачного плаща мерцающий шар – сине-зеленоватого цвета. Фигуры были, насколько Варя могла судить высокими, и хоть они как будто парили над землей, все равно создавалось впечатление, что они немного покачиваются в воздухе, как бы в такт шагам. Прозрачные и дымчатые, освещаемые огнями в своих руках, они с каждой минутой все ближе подходили к холму, на котором устроилась Варвара.

Ей ничего не оставалось, кроме как смотреть на них – рядом, в специальном отделе рюкзака лежал нож, но что он может сделать с теми, кто создан из тумана и ночного воздуха? Как защититься им от призраков?

Приблизившись на расстояние вытянутой руки, так что Варе были хорошо видны черные проемы, мелькающие в прорезях их глубоко надвинутых капюшонов, призрачная процессия, вопреки самым худшим ожиданиям девушки, проследовала мимо холма, на котором она сидела. И Варя уже совсем приготовилась перевести дух, решив, что на этот раз ей крупно повезло, когда от перемещающейся в тумане колонны фигур в капюшонах отделилась маленькая фигурка и направилась прямиком к подножию Вариной стоянки.

Не нужно было обладать хорошо развитым логическим мышлением, чтобы понять, что перед ней – ребенок. На призрачной фигурке отсутствовал плащ, но она все равно была прозрачная, дымчатая. От остальных эту фигурку отличала еще и круглая детская головка, на которой то и дело угадывались ушки, большие доверчиво распахнутые глаза и даже открытая детская щербатая улыбка – в зависимости от концентрации тумана и колебаний воздуха.

И в маленькой призрачной руке малыш нес огонек ярко-оранжевого цвета, вот, пожалуй, и еще одно отличие.

Здесь страх окончательно покинул Варю. Хотя особой чадолюбивостью она не отличалась, бояться ребенка было просто глупо – будь он даже самый-распресамый призрак. Она никогда не хотела детей в принципе, но всегда испытывала прилив нежности, ну, может только с самой маленькой капелькой раздражения, наблюдая за пупсами подруг. А уж племянник от обожаемой сестры Артемка и вовсе был вне конкуренции. Отчего-то Варе и сейчас казалось, что этот призрак, тянущий к ней руку, зовущий спуститься – мальчик.

Что ж, ее зовет ребенок. Призрачный ребенок, призывающий присоединиться к не менее призрачной процессии, шагающей в тумане по болоту, но, тем не менее, ребенок. Варя не умела отказывать детям – она поплотнее закуталась в плащ, закинула на спину рюкзак и спустилась с холма, тоже в ответ протянув руку маленькому призраку с оранжевым огоньком у груди.

Это было удивительно, но как только прозрачная, дымчатая ладошка доверчиво скользнула в протянутую ею руку, девушка почувствовала волну тепла, вопреки тому, что призраки, по фентезийным книгам, должны быть нейтральной температуры или и вовсе пониженной.

Еще больше ее удивило, когда она уловило едва различимое движение воздуха и вслед за этим услышала тихий, нежный и мелодичный голос, говорящий как будто шепотом, но Варя при этом прекрасно различала каждое его слово:

– Пожалуйста. Пойдем со мной. Ты очень нужна нам.

– Кому – вам?

Тихий вздох, и даже как будто всхлипывание.

– А если я скажу, что ты мне нужна, пойдешь? Но им тоже нужно помочь, мы теперь связаны.

Опять вздох. Даже всхлипывание.

– Все связаны.

– Конечно, пойду, ты только не плачь больше, – попросила Варя. Одно дело, успокаивать живого карапуза, думала она – его можно отвлечь, растормошить, расцеловать в обе щеки в конце концов и подуть на ушибленные коленки, а как утешать маленького, такого печального призрака, который только что так доверчиво улыбнулся ей и вложил крохотную прозрачную ручку в ее ладонь?

– Пойдем. Ты очень нужна.

– Я только захвачу свою палку, ладно? Тебе не страшно, а я могу провалиться в болото.

Ей показалось, что малыш засмеялся.

– Ты никуда не провалишься, ведь я пригласил тебя.

«Пригласил», значит, точно – мальчик. Варя сделала несколько неуверенных шагов рядом с призраком, стремящимся догнать ушедшую вперед процессию, когда поняла, что ступать ей твердо и удобно, не так, как весь предыдущий день и вечер.

Они нагнали колонну призраков в капюшонах, но никто не оглянулся и не обратил внимания на них, и Варя с малышом держались несколько поодаль. Удивительно было шагать в этом тумане, держа в своей ладони прозрачную, но теплую ручку этого карапуза, среди ночи, по колено в молочно-белом тумане.

– Куда мы идем?

– Мы выходим на Последнюю Дорогу.

– Я не очень-то хочу на последнюю, малыш.

– Она последняя для нас, для таких как… Как мы.

– Что ж, веди меня, мой маленький проводник.

Ей показалось, что призрачный ребенок улыбнулся, и тепло от него стало ощущаться еще лучше.

Туман закончился также внезапно, как начался вчера вечером. Просто вот он только что был – и вот обрывается, а перед ними совершенно целая, широкая, мощеная камнем дорога, на которую вышла вся впереди идущая процессия призраков. Ступив на плиты, Варя к своему изумлению отметила, что призраков здесь намного больше, и далеко не все из них были в капюшонах и несли в руках блуждающие огни. Неяркий свет двух лун, мерцающий из-за бегущих в небе облаков, то тут, то там давал возможность увидеть фигуры в длинных хитонах, бриджах и высоких жокейских сапогах, и даже в нарядных, пышных бальных платьях. На миг Варе даже показалось, что она сейчас потеряется среди всех этих полупрозрачных фигур, которые стремились куда-то, совершенно не обращая на нее внимания.

Но теплая, невесомая ладошка в ее руке вопреки всем законам физики держалась за нее крепко, и Варя со своим маленьким проводником не отставали от идущей впереди встретившейся ей на болоте призрачной процессии.

По Последней Дороге шли не только призраки – то тут, то там Варе встречались странные маленькие человечками с мордочками, напоминающие звериные. Они мелькали в толпе, но когда видели Варю, смотрели не нее долгим, изучающим взглядом, и, как будто хотели что-то спросить, но сохраняли молчание.

Некоторые призраки не двигались вперед – они поодиночке и целыми компаниями сидели по обочинам и тихо, заунывно пели, раскачиваясь в такт.

– Почему они сидят здесь? – спросила Варя своего маленького проводника, и малыш грустно ответил:

– Они так давно встали на Последнюю Дорогу, что забыли, куда шли.

– А почему не повернут обратно?

– Они не могут, – грустно ответил призрачный мальчик, – Повернуть обратно не могут, и достичь своей цели тоже не могут.

– А вы?

– И мы не можем, хоть и стараемся каждую ночь, – малыш помолчал и добавил, – Только живой человек может помочь нам. Помочь им. Тогда Последние Врата откроются, и все будет как раньше, и все они смогут идти дальше.

– Почему же они закрылись?

– Нет. Не могу вспоминать. Давно простил, а вспоминать не хочу.

– Не обижайся на меня, я не хотела тебя расстроить.

– Ты хорошая. И живая. Ты совершишь Последний Обряд, и прочтешь над стремящимися ввысь Последними Искрами молитвы моего племени, правда?

– Хорошо, – Варя запнулась, – Конечно, прочту! А как я узнаю эти молитвы?

– А там написаны они…

Неожиданно мощеная дорога закончилась, и Варя с маленьким призраком вышли на каменную круглую площадку. По краю площадки стояли высокие, в человеческий рост камни, и в центре ее находился камень – только низкий и плоский. Призраки в капюшонах с блуждающими огнями выстроились по окружности, каждый перед одним из высоких камней. Малыш высвободил ручонку и подтолкнул Варю к центру:

– А тебе туда.

– А ты?

– А я… Я подожду здесь, когда все закончится.

– Подожди! Ты говорил, что мне нужно будет совершить обряд, прочитать молитвы – где я найду, как это делается?

– Там лежит книга. Ее оставил тот, кто был до тебя. Он хотел помочь, но не смог. Ты сможешь.

Варя подошла к плоскому камню в середине площадки, и в неясном, мерцающем свете блуждающих огней, которые держали перед собой призраки в капюшонах, действительно заметила небольшую старинную книгу в кожаном переплете. На обложке было написано: «Особенности захоронения в культуре Эндруинов». Переведя взгляд на плоский камень, Варя с ужасом поняла, что перед ней алтарь. Древний алтарь, на котором, несомненно, приносились кровавые жертвы – о чем красноречиво говорил маленький, полуразрушенный скелет в центре.

Она оглянулась на призраков, окружающих ее, посмотрела на скелет ребенка, бросила взгляд туда, где должен был дожидаться приведший ее сюда малыш. Картина складывалась в ее голове, и Варю замутило – теперь понятно, что переломанные ребра скелета, и перебитые кости рук и ног – следы вовсе не времени и тлена.

«Давно простил, а вспоминать не хочу» – бедный малыш! Как же он страдал! Варя решительно раскрыла книгу, и принялась за чтение в неверном, неясном сине-зеленом свете.

Через час все встало на свои места.

«Эндруины – одно из самых мирных племен, населяющих древнюю Гондвану. Они никогда не брали в руки оружие – ни с целью пропитания, ни даже для самозащиты. Жизнь почиталась ими как нечто священное».

«Вот занимательная цитата, которую записал известный путешественник, Асхало Эхе во время своего знаменитого перехода по Гондване. Со слов самого Асхало, он гостил у племени Эндруинов несколько сменяющих друг друга полных лун, беседуя с вождями и остальными членами племени. Однажды вождь сказал ему в рамках беседы о жизни:

– Жизнь – это не то, что мы выбираем сами. Скорее она выбирает нас. Это ценнейший из даров, который человек способен получить. И никто, ни разумное, ни неразумное существо не вправе отнимать ее, если не хочет навсегда застрять на перепутье Последней Дороги».

«Можно предположить, что раз эндруины не убивали даже в рамках самозащиты, то история их племени должна быть коротка. Это не так. Искусное владение магией жизни позволяет нам провести аналогию с не менее древним племенем друидов (по нескольким источникам, друиды – это те же самые эндруины, спасшиеся во время Великой Смуты, и избравшие для себя лесную жизнь, где их лес – единое живое существо, стоящее на страже покоя мира). Эндруины были настолько сильны в магии Жизни, что им и не приходилось обороняться от более воинственно настроенных соседей: они просто никогда не доводили до края ситуацию, их магическая защита была практически непробиваема».

«Плодородный, искрящийся жизнью край эндруинов привлекал к себе завистливое внимание многих воинствующих племен. Кроме того, заполучить живого эндруина, а особенно ребенка для кровавого жертвоприношения преданным забвению, но в те времена находящимся в своем расцвете, мятежным богам, считалось самой большой удачей жрецов Черного Храма, поклоняющихся Черному Всаднику, Вотану, в ответ на что он одарял особой милостью своих служителей, носящих черные плащи с капюшонами».

Холодок прошел по спине Вари. Картина, открывающаяся перед ней, становилась ясней и ясней, и нравилась ей все меньше. Всадник? Черный Всадник? Не тот ли это мятежный бог, которого давеча они видели с Тинь, и с чьей дороги выдернули ту, рыжую девушку, кого-то так напомнившую ей – с той, другой, темноволосой и кудрявой, как раз в тот миг, когда пространство взорвалось от тысяч молний, метаемых в Дикую Охоту из-за леса? Но рассуждать было недосуг, Варя продолжила чтение.

«Переход в иной мир, не смотря на служение Жизни, был для эндруинов настоящим праздником, – а вот это уже то, что мне нужно, сообразила Варя, – Умершего обряжали в самые лучшие одеяния и предавали огню, показывая таким образом, что ничто не приходило в этот мир и ничто из него не уходит». Красиво сказано, подумала Варя. Значит, самые красивые одеяния… Конечно, малыш! Не переживай! Ты покинешь мир, в который и не приходил в самых лучших одеяниях, когда-либо виденных в твоем племени!

Перейдя на последнюю страницу книги, прямо на разворот, она увидела самую настоящую магическую печать: «Собственность архива Института Благородных Волшебниц, Аос». Решив поразмыслить позже над тем, кто и зачем оставил здесь, на Последней Дороге, книгу из архива вариной цели назначения – Института Благородных Волшебниц, девушка просто отложила книгу в сторону. Отличный повод по крайней мере, посетить это самое учебное заведение, справедливо рассудила она и приободрилась.

Затем Варя принялась тормошить свой рюкзак, и не находя то, что искала, попросту вытряхнула из него все тряпки прямо на землю. Мальчику очень подойдет темно-синий цвет, думала она.

Почему-то маленький призрак в ее воображении представлялся ей в виде очаровательного малыша лет пяти, со светлыми кудряшками, пронзительно голубыми глазенками и очаровательными ямочками на румяных щечках. Обнаружив наконец то, что искала – свое платье из плотного эльфийского шелка с атласными вставками, щедро расшитое сапфирами, и вооружившись маникюрными ножницами, Варя принялась за дело.

Вскоре маленький скелетик был бережно одет в рубашку с коротким рукавом, великоватую, но надежно завязывающуюся на атласные ленты и импровизированные, темно-синие шаровары.

Остатками платья Варя постаралась как можно более аккуратнее укрыть кисти и стопы ребенка, а также закрыть то, что когда-то было милым, смеющимся личиком, несомненно, обожающим корчить рожицы и улыбаться. Когда все было готово, она перешла к самому главному – пению молитв, представленных книгой. Погребальные молитвы полагалось именно петь, и Варя очень ответственно приступила к исполнению, радуясь тем временем, что здесь никто ее не слышит, кроме окружающих призраков в капюшонах, а они уже никому не расскажут, да их и не жалко. Пусть слушают. Вот если бы ее пение услышал кто-то живой, ей бы точно предложили бы переквалифицироваться из верховной эльфийской жрицы в верховную баньши, профессиональную, так сказать, вестницу смерти.

Но наконец, десять страниц монотонных гимнов закончились, и Варя приступила к дальнейшему чтению.

«С самыми светлыми и добрыми чувствами следует дарить Последние Искры телу, чей огонь угас».

Вооружившись самыми светлыми и добрыми чувствами и стараясь не отвлекаться на чувства, которые у нее вызывали окружающие ее призраки черных жрецов, Варя попыталась воспользоваться магическим кристаллом, высекающим огонь, но он почему-то здесь не работал. Глупо было бы все оставить так, без логического завершения. Но как Варя ни крутила кристалл и не уговаривала его зажечься – тщетно. Он неожиданно из магического зажигательного девайса превратился в бесполезный кусок слюды. Варя в сердцах бросила его обратно в рюкзак.

– Как же мне быть, малыш? – задумчиво пробормотала она, нежно положив руку на синий шелк. В этот же момент она неожиданно почувствовала тепло, однако прислушавшись к своим ощущениям, заметила, что тепло это идет не от маленького тела, а сзади. Осторожно оглянувшись, она увидела малыша-призрака с оранжевым огоньком в руках, стоящего за ее спиной. Призрачный малыш задумчиво смотрел на темно-синий, сверкающий сапфировыми бликами, силуэт, лежащий на плоском камне.

– Как красиво, – услышала Варя, и слезы навернулись ей на глаза, когда она протянула карапузу руки. Все с той же доверчивостью он вошел в кольцо ее рук, на миг прижался к теплому человеческому телу, обнимавшему его, и сказал только одно слово:

– Возьми.

Варя сначала подхватила малыша под мышки и усадила на край камня, откуда ему было удобней разглядывать свой Последний Наряд. Почему-то ей казалось, что она все делает правильно. А затем она подставила ладони под протягиваемый ей призраком оранжевый огонек и постаралась не вскрикнуть оттого, что огонь этот ощутимо обжег ей пальцы. Очень осторожно, стараясь не спешить и даже не дышать, она опустила огненный шарик прямо на грудь ребенка, лежащего под синим шелком ее бывшего платья. В тот же миг ровное, целостное пламя, охватило не только скелет ребенка, но и весь алтарь, и маленькую фигурку призрака, сидящую на нем.

Варя не видела фигуры в капюшонах за ее спиной, и не хотела их видеть, но она наблюдала, как вытянулись и истончились призраки, стоявшие перед ней. Устремляясь ввысь, они на миг превращались в столпы света и исчезали. Последний, алый столп мелькнул из целого алтаря, и Варе показалось, что она видит маленького белого ангела, на белых пушистых крыльях поднимающегося в небо. Но нет, это должно быть игра ее воображения и дыма костра.

Как-то само собой исчезла мощеная камнем площадка под ее ногами, сменившись обычной, сочной и зеленой, насколько можно было разглядеть в темноте, травой. Исчез сам алтарь – и только одинокий цветок с оранжевыми лепестками, росший прямо на его месте напоминал Варе об оранжевом огоньке, который вложил ей в руки крошка-призрак.

Камни, окружающие поляну не исчезли, но видоизменились, наполовину уйдя в землю и покрываясь мхом и лишайником. Несмотря на ночную прохладу, Варе было тепло. И расстелив прямо здесь пушистый плед, и закутавшись поплотнее в шерстяной плащ, Варя наконец-то спокойно заснула, не обращая никакого внимания на заступающий рассвет.

Глава 42

Ая

Ая задумчиво смотрела на Разара, сосредоточенно колдовавшего над костром. Светлая вихрастая челка падала на лоб, сквозь тонкую ткань рубахи с закатанными до локтя рукавами перекатывались литые мышцы. Конечно, до орков ему было далеко, но сопровождающий ее парень, надо признать, был высок, отлично сложен и весьма привлекателен. Ей до сих пор не верилось, что он вызвался проводить ее, вдвоем идти было намного веселей, и время летело практически незаметно.

– Ая, – позвал Разар, не оборачиваясь, – Где вода?

– Вот, – отмерла Ая, – Просто задумалась, – она улыбнулась.

– О том, как тебе повезло с таким сильным, умным и красивым спутником? – довольно усмехнулся он.

Ая кивнула:

– И скромным. Но, пожалуй, главное – выносливым. Цевриж и Лераша так нагрузили меня, что одна бы я ковыляла сейчас где-нибудь в нескольких милях от Оборотной.

– Съели бы тебя где-нибудь в нескольких милях от Оборотной!

– Кто же? – невинно и привычно уточнила Ая.

– Дикие, свирепые, звери! Злобные твари, только и ожидающие в кустах – когда же здесь пройдет глупая молоденькая эльфиечка, чтобы полакомиться ее нежными, хрупкими косточками!

– Что-то пока, за два дня пути мы не встретили ни одного, где же они – обещаемые тобой злобные твари? И я полуэльфийка.

– Точно, полу, ты говорила, – согласился с ней юноша, и невозмутимо продолжил:

– Известно, где – попрятались, едва лишь учуяли меня, твоего единственного защитника! Твою надежду и опору!

Ая, смеясь, зачерпнула воды из котелка и окатила Разара с ног до головы. После чего с визгом отскочила в сторону, бросила в него еще и котелком, который он с легкостью поймал, и бросилась бежать со всех ног. Однако от Разара убежать было не так просто: и Ая об этом знала, но не могла сдержаться, слушая в который раз его хвастовство. «Видела бы меня сейчас Агарна… Братья, отец… Мачеха бы не преминула заметить, что кровь есть кровь, а эльфийской крови мне досталось ничтожно мало, и то вся в волосы и глаза пошла. А лучше бы проникла во внутренний мир», – дальше Ая размышлять не могла, потому что Разар наконец-то достиг «невозможную эльфийку» и с удовольствием учил ее хорошим манерам. Вырвавшись наконец, растрепанная, защекоченная и счастливая, Ая, под шуточки Разара, пошла поднимать брошенный котелок, чтобы опять идти за водой. Как же все-таки ей не хватало Сеиэля! Брат всегда, вопреки поджатым губам матери, играл с ней, когда она была маленькая и когда уже подросла. Но, с возрастом и навалившимися обязанностями и ответственностью, которая лежала на наследном эльфийском принце, у Сеиэля было все меньше и меньше времени на их проказы. Брат разрывался между ответственностью и сестрой, и именно он настоял на том, чтобы Ая получила безупречное домашнее образование. Он привозил ей новые кристаллы, содержащие в себе целые библиотеки, вечерами сидел, помогая с математикой, которая никогда у Аи особо не шла и часто сам устраивал ей экзамены, проверяя, насколько квалифицированно обучают его младшую сестренку знаменитые профессора.

Неудивительно, что Агарна была недовольна тем, как сын тратит свое государственное время, хотя Ае всегда казалось, что будь у нее самой дочка, мачеха была бы только рада, если бы старший брат проводил с сестрой время.

Но Ая решила тогда проблему радикально – попросту удалившись на собственный остров. Они продолжали общаться с Сеиэлем, уже не так часто, правда, но Агарна была довольна.

Сейчас, дурачась с Разаром, Ая вспоминала счастливые мгновения, проведенные вместе со старшим братом. Сеиэль наверно и не в курсе новостей о ее похищении – как раз за день до того, как она встретила Вэрэгоса на дне ущелья, он отбыл с посольской миссией в Долину Объединения Снежных Эльфов. Сейчас он, должно быть, достиг цели. Не холодно ли ему в горах после островов? Ая вздохнула. Разар тут же звериным чутьем уловил перемену в ее настроении и приобнял за плечи:

– Эй, что не так?

– Брата вспомнила, – ответила Ая, – Просто волнуюсь, как он там.

Разар нахмурился:

– Волнуешься, значит. Интересно, а он – волнуется ли о тебе? Если он твой брат, по-настоящему, как у нас, он должно быть и места себе не находит!

– Не думаю, что он знает, – опять вздохнула Ая, – Все началось, ну с похищения… Так вот.. А он уехал за день до того, как… Вряд ли мачеха ему сказала ему об этом по информационному порталу, а отец постоянно занят, – Ая пожала плечами, – Но так даже лучше, пусть я сначала стану студенткой одного из самых престижных институтов Континента, а потом найду способ с ним связаться.

– Не ищем мы легких путей, да, рыжик? – Разар легонько встряхнул девушку. Рыжиком он называл ее с первого дня знакомства. Если это вообще можно так назвать. Вот удивительно: и она чувствовала себя с ним спокойно, расслаблено, как с Сеиэлем, а со светлым орком – совсем не так, почему? С Ортором они путешествовали тогда почти целый день, молча. Потом немного поговорили, легли, – почему-то Ая всегда неловко краснела, когда вспоминала об этом. И о том, как он охранял ее, пока она мылась. Но ей все время было неловко, как-то неуютно. Может, из-за того, что Ортор видел ее связанной, обнаженной в руках этого ужасного Элго? Скорее всего.

– А вот сейчас мужчину вспомнила, – улыбнулся Разар, – Не брата. И не ври мне, что не так. У тебя даже запах поменялся.

– Тролль бы вас всех побрал с вашим звериным обонянием!– в сердцах воскликнула Ая, и, окончательно смутившись, вырвалась и убежала в лесную чащу. Определив, что Разар и не думал ее преследовать, она облокотилась спиной о ствол дерева и сползла по нему вниз, усевшись на корточки. Зря она распсиховалась! Для Разара, как и для любого нормального оборотня, ощущать запахи также естественно, как для нее видеть предметы и слышать звуки. И пользоваться магическим зрением! Она стала понемногу различать ауры и представила, что Разар возмутился бы оттого, что она видит его четкую, алую ауру.

Ая не помнила, как она оказалась у оборотней. Последнее, что запечатлело ее сознание – тысячи молний, метаемых из леса прямо в небо, в кавалькаду Дикой Охоты, победоносный рев кентавров и вой полчищ мертвецов. Когда впоследствии она связалась с Нимерией и Лореникой, демиурги подтвердили, что не помогали ей, значит, тогда ее спасли от Черного Всадника не они. Впрочем, на вопрос, кто это сделал, они промолчали, мол, им нельзя отвечать на такие вопросы, но, тем не менее – по факту – если это были не они, а кто-то другой, значит, она не вышла из Квеста! Впрочем, вот тут Ая не знала – радоваться или нет: раз она в Квесте, стоит поспешить, потому что дочь короля Леревмириэля Бесподобного, пусть и внебрачная, обязательно должна победить! А что внебрачная, так увидев свою маму, точнее ее пространственные изображения, и образ, приходящий во снах, Ая стала искренне гордиться своим происхождением. Она дитя любви – об этом свидетельствовали взгляды, которые родители бросали друг на друга в те далекие времена, когда она только-только появилась на свет, чтобы там не говорили!

Лераша, мать Разара, обнаружила ее лежавшую без сознания прямо на крыльце, закутанную то ли в обрывки флага, то ли в простыню, но все равно очень замерзшую. Ее колотил озноб, но окончательно в сознание девушка не приходила. Быстро позвав мужа на помощь, Лераша принялась ухаживать за свалившейся как снег на голову полуэльфийкой. Впрочем, Цевриж, его жена и сыновья особо не разбирались в тонкостях эльфийской генетики и называли Аю «той эльфийкой», пока она не пришла в себя.

Придя в себя, девушка только сообщила им, что ее зовут Ая, спросила, как закончился бой кентавров и Дикой Охоты, и, глядя в недоуменные лица обступившей ее семьи, опять потеряла сознание. Правда, на этот раз она просто глубоко заснула, как определила Лераша, что, несомненно, бедняжке только на пользу.

Ая проспала двое суток, просыпаясь только для того, чтобы выпить большую кружку жирного, домашнего молока с огромным ломтем свежеиспеченного хлеба с маслом. После Лераша еще неделю ее не отпускала, объясняя это тем, что «малышка еще слишком слаба». Правда, с самого начала четвертый хозяйский сын, Разар, вызвался проводить эльфийку до Аоса, и в итоге Лераша потихоньку сдалась. А Ая, услышав тогда его основной аргумент в свою пользу: «Ну, с оборотнем-то всяко поспокойней будет», – чуть было не потеряла сознание снова.

Подруга – вампир, – а в свете последних событий Ая искренне считала чернокожую Миилу подругой, – названный брат – оборотень… Я делаю заметные успехи, думала она, и неожиданно даже для себя самой съязвила: муж – варвар! И тут же, пылая от негодования, сама себе ответила: какой еще муж? Спаситель, да! Спас ее от этого ужасного Элго. За это ему, конечно, спасибо! Но разве не заключается высшее предназначение мужчины в том, чтобы защищать слабых женщин, как любила говаривать своим сыновьям ее мачеха? Миила, кстати, тоже ее спасительница. Но она, правда, спасла ее от ее спасителя, но ведь если бы не она – выстроила бы Ая портал и попала бы прямиком в руки черным жрицам! И кто знает – существовал бы сейчас ее мир – в том виде, конечно, в котором он сейчас пребывает?

– Эй, рыжик, ты больше не злишься? – раздался ласковый голос Разара.

– Никак унюхал? – уже больше для шутки, чем для обличения, огрызнулась Ая.

– А как же! – поддержал ее игру оборотень, – Злые маленькие эльфийки отвратительно пахнут, поэтому когда злишься, можешь идти – куда угодно. На тебя никакая тварь не нападет, побрезгует.

– Ах, значит, побрезгует?! – гневно возопила девушка и набросилась на своего обидчика с кулаками, но Разар быстро пресек эти попытки:

– Слушай, перестань, ага! Хочешь голодная ходить? Ты по полдня за водой ходишь, потом еще столько же шалишь и обижаешься непонятно на что. Я-то поем, но мне прежде тебя, несмышленыша, накормить надо. Убедиться, что не все в порядке, прежде чем отправляться самому на охоту. Я матушке обещал оберегать тебя в пути. Узнает, что голодной оставил – шкуру спустит. А ты, как щенок, ей богу. Как ребенок несмышленый то есть.

– Прости, Разар, – виновато пропищала Ая, заметив краем глаза, что пока она тут строит из себя обиженную, Разар сам за водой сходил, и в котелке варятся специально для нее клубни молодого, сладкого картофеля, а рядом парень нарезал для нее гору зелени и овощей.

– Разар, – Ая доверчиво прижалась щекой к его плечу, – Я такая дурочка…

– Иди ешь, тонкая натура, готово уже, – беззлобно проворчал оборотень, – И чего взъелась то?

– Из-за того, что ты сказал о запахе – о том, что он у меня изменился.

– И чего? Я что, раньше тебя не нюхал? – совершенно обыденным тоном спросил оборотень, и это заставило Аю поперхнуться, – Да что такого-то? – возмущенно продолжал он, – Ты же не стесняешься, когда на тебя смотрят, слушают звуки твоей речи и тела? Так зачем злиться, когда слышат твой запах? Ведь ты же сама чувствуешь запахи? Пусть не так хорошо, как мы, но все же хоть немного. А еще у вас, людей – эльфов, кто ты там, есть особое чутье – интуиция! Конечно, тоже не такое, как у нас, но тоже хоть что-то! И когда вы к ней прислушиваетесь, оно и проще!

– Просто у нас считается неприличным…

– Пользоваться тем, чем наделила вас природа, вы считаете неприличным, я понял. И еще понял, что пользоваться – пользуетесь, но не признаетесь в этом. Это очень прилично, ага, – Разар усмехнулся.

– Я поняла, что не должна была так реагировать, совсем забыла, кто ты.

– Какая разница, кто я? Или ты? Не все ли равно?

– Эх, рассказал бы ты об этом Агарне.

– Твоей второй матери? Которая вымещала на тебе обиду на своего мужа? Тоже мне, культура! Ведь эльфы считают себя культурными?

На это справедливое замечание Ае не нашлось, что возразить. Она только вздохнула. Однако Разар, похоже, оседлал любимого конька. «Младшую названную сестренку» периодически он учил жизни. А если учитывать, что поговорить оборотень любил, точнее даже не просто поговорить, а себя, любимого и умного послушать, учил он Аю много и с удовольствием:

– Однако ты и сейчас ничего не поняла! И тогда, пока сидела под деревом не поняла настоящую причину, почему обиделась на меня!

– А вот это уже интересно. И почему же?

– Потому что правду сказал. Ты действительно думала о мужчине, которого любишь. Запахи не врут.

Ая опешила от такого несправедливого обвинения.

– Как это – люблю? Я даже готова согласиться, что он мне немного, ну совсем капельку, нравится. Но любовь… Что такое любовь?

– Эй, не уходи от темы! Знаю я твои штучки, сестренка, ага. Будешь мне сейчас умные книжки цитировать. Не надо. Когда человек хочет – у него один запах. Когда любит – другой. Кто он, этот мужчина?

Ая молчала. Ей не хотелось говорить об Орторе. Хорошо бы вообще его забыть! Вот ведь, оказывается, еще запах у нее меняется, когда она о нем думает. Еще чего. Обычный дикарь, варвар, кочевник. Пусть его.

– Не хочешь – не говори, все равно потом узнаю.

– Разар, – задумчиво протянула Ая, – а так остро запахи только вы чувствуете? Оборотни?

– Звери еще, а что?

– А разумные существа? Расы?

– Я понимаю, что ты к чему-то клонишь, но не пойму, к чему именно, рыжик. Спрашивай. Меня можешь всегда спрашивать прямо и свои женские штучки оставить для того мужчины, при мысли о котором у тебя меняется запах.

– Перестань. Помнишь, я говорила, что была в плену у орков?

– Ты была в плену у черных жриц, а орки тебя освободили.

– Хорошо, освободили, – Ая начала опять заводиться, – Но потом их предводитель хотел насильно заставить… Ну, стать… Лечь с ним.

– Это плохой предводитель, – резонно заметил Разар.

– Я не сомневаюсь в этом, уж поверь. Просто, он, когда меня увидел, тоже принюхался. И потом я заметила, что орки уделяют запахам большее значение, чем люди и эльфы. Орки – бывают оборотнями?

– Нет, рыжик, это исключено. Недалеко, ну, сравнительно недалеко, – поправился Разар. – От Оборотной живет племя орков, которые мешают свою кровь с кентаврами. Но они не становятся оборотнями, просто в их жилах течет кровь Защитников нашего мира, только и всего. Они и кентавры – братья. Но вообще орки действительно ближе к оборотням, чем любая другая раса. Хотя и не во всем. Разные народы считают других, не похожих на них, дикарями. А мудрые те, кто дает другим право оставаться самими собой.

– Здорово говоришь, – восхищенно захлопала в ладоши Ая. Ей и вправду нравилось разговаривать с Разаром. И пусть она для себя решила, что ей нравятся молчаливые мужчины – Разар ей – названный брат, у них какая-то необъяснимая связь, которую ощущали они оба в равной степени.

– Заговорила ты меня, рыжик. Ты кушай, остынет. И мне пора, – И Разар, не говоря ни слова, тенью метнулся к кустам. Скоро из той же стороны, только значительно дальше, раздался вой беловолка, вышедшего на охоту.

В Оборотной, ударение на третий слог, жили преимущественно оборотни-беловолки. Беловолки отличаются от обычных волков более высокой организованностью: не смотря на то, что также предпочитают жить стаей, и в стае этой есть и вожак, и его подруга, остальная стая также разбивается на множество семей, а значит, это уже не стая, это общество. Беловолки – свирепые, огромные звери, с жесткой, густой шерстью белого цвета, которая летом окрашивается в черный и серый, но только на концах и не по всей шкуре – а только нижняя треть лап, хвост и морда. Оборотни-беловолки, вопреки расхожим мнениям, приняли неизвестно как попавшую к ним полуэльфийку, как родную. Обессиленная и изнемогающая, подброшенная кем-то прямо на крыльцо к дому вожака, Ая на себе ощутила особую силу гостеприимства стаи.

Цевриж пытался дознаться – как она к ним попала, но Ая рассказывала только о кентаврах и Дикой Охоте, на что вожак хмурил густые брови. Однако потом Ае показалось, что она вспомнила еще кое-что:

– Вроде бы меня везли на лошади. Мне кажется, я слышала звук копыт…

– Тебе должно быть, это приснилось, девочка, – ласково сказала ей Лераша, – Тут на сотню миль вокруг никакого человеческого жилья, откуда здесь взяться лошади. В этот момент Цевриж задумчиво посмотрел на подругу, и у обоих в глазах мелькнули и погасли зеленые огоньки. Больше Аю не расспрашивали, должно быть, оборотни сделали какие-то, устраивавшие их, выводы.

Зато им всем впоследствии приносило удовольствие слушать рассказы Аи о Цветущем Архипелаге, о быте эльфов с их бесконечными балами и праздниками, об океане, и даже о пиратском корабле и великом воне Лонга.

Самый младший из ребят, Кирлик, взмахнув деревянным мечом, заявил, что он тоже обязательно будет пиратом, когда вырастет.

– Пираты – это разбойники, которые грабят и убивают, – объяснила ему Ая, на что Кирлик упрямо ответил, что он будет добрым пиратом, и точка! Все смеялись, глядя на него, и было очень тепло на сердце, просто чудесно!

Те недолгие дни, проведенные у оборотней, Ая вспоминала как настоящую сказку: как это здорово, должно быть, когда у тебя такая большая, дружная семья! И удивительно – в своей семье стараниями Агарны она всегда чувствовала себя чужой, бесконечно непонятно в чем виноватой, а в Оборотной, среди оборотней-беловолков чувствовала себя дома.

Она с удовольствием помогала по дому Лераше, которая только раздраженно махала на нее – мол, наработаешься еще, отдыхай, набирайся сил, но Ае было в удовольствие, и Лераша в итоге отступила.

Ая также подолгу возилась с малышней, рассказывала им об играх эльфийских детей, и научила их играть в «горячо-холодно», «тяни-толкай», «цветущий остров» и прочие игры маленьких эльфов. Разар – четвертый сын Цеврижа и Лераши сразу понравился Ае. От парня волнами исходила сила и уверенность, и даже, не смотря на его молодой возраст, пусть еще не мудрость, но какой-то глубокий жизненный опыт, Ая чувствовала себя с ним с самого первого дня, как с Сеиэлем. Сначала она немного стеснялась общаться с ним откровенно, но потом, привыкнув к его многочисленным шуточкам и подначкам в ее адрес, поняла, что он видит в ней только сестру. И тут она оказалась права: одна из дочек Цеврижа и Лераши, Фатайя, пропала, будучи совсем крошкой, и они до сих пор не знали, жива ли она.

Цевриж цыкнул на Лерашу, когда она принялась слезно оплакивать потерянное дитя, рассказывая Ае об этом горе – мол, нечего хоронить дочь раньше времени! Но и его грубое, будто выточенное из камня лицо помрачнело – беловолки, несомненно, ценились, будучи редкими и сильными животными. Сложно представить, какую ценность для черных магов и колдунов представляли оборотни-беловолки! Сложно встретить колдуна, не мечтающего заполучить подобного слугу. Здесь Ая как никто понимала оборотней. Ее собственный магический Дар, только-только пробуждающийся, даже не вошедший и в часть своей силы, с которым она сама еще не научилась обращаться, тоже сыграл с ней злую шутку. Из-за него ее похитили из родного дома, и с ее помощью хотели призвать в этот мир некогда забытых богов! Стоит особенно беречься, Ая еще очень хорошо помнила, что такое – ментальные крючки и блоки, поставленные на ее ауру.

Перебирая в памяти последние события, Ая поужинала и немного прибралась на поляне, где они устроились на ночлег. Разар вернулся через пару часов, сытый и довольный, как всегда после охоты. Аю за это время так разморило у костра, что она почти провалилась в сон, совершенно не волнуясь о возможной опасности. Беловолк всегда охотился неподалеку, а острый звериный слух и чутье позволяли ему держать ситуацию под контролем. Случись что-то непредвиденное, он мигом был бы здесь.

Усмехнувшись разнежившейся девушке, Разар устроился неподалеку. Ночь была теплая и лунная, никакой надобности в походном шатре не было.

Ночью что-то разбудило Аю.

Сонно хлопая ресницами, не сразу поняла, что.

Прислушалась – вроде бы все тихо, тысяча звуков ночного леса, но все, как обычно. Откуда тогда это странное ощущение в груди – тревожное и волнующее одновременно, она почувствовала вдруг, что ей непременно нужно идти в определенном направлении, мимо двух осин, сплетающих свои ветви, дальше, за кусты можжевельника. Что-то должно произойти, поняла она, но что именно – не предполагала, просто знала, что нужно идти, ее ждут.

Приподнявшись, подскочила от неожиданности, когда Разар бесшумно перепрыгнул через нее, устремив настороженный взгляд горящих зеленых в темноте глаз именно в сторону можжевеловых кустов. Оборотень щурил веки, принюхивался, и судя по его виду, то, что находилось за можжевельником, ему вовсе не нравилось.

– Разар, – осторожно позвала Ая, но он только рыкнул на нее и осторожно устремился в сторону кустарника. Как бы то ни было, Ая не желала оставаться одна на поляне и поэтому направилась следом за оборотнем, держась на некотором отдалении.

Что-то зашевелилось в можжевеловых кустах, и это вызвало у Разара новый, угрожающий, утробный рык. Даже в темноте Ае было видно, что находившийся в положении полуприсяду, натянутый как струна и готовый прыгнуть в любой момент, оборотень начал частичную трансформацию. Раньше Ае не доводилось видеть этот процесс, видимо жители Оборотной берегли ее нервы, а Разар как-то обмолвился, что незачем ей на это смотреть. И раз уж сейчас он начал оборачиваться, дело, похоже, серьезное.

В тот момент, когда кусты раздвинулись, и на поляну вышла темная фигура, беловолк прыгнул, и два переплетенных тела живым клубком покатились, удаляясь от Аи. Из этого жуткого переплетения стальных мышц, звериных когтей и клыков то и дело раздавалось рычание, шипение и клацанье зубов.

– Прекратите сейчас же! – приглядевшись к дерущимся повнимательнее, закричала Ая, – Разар! Миила! Сейчас же перестаньте!

Глава 43

Дайра

За четыре дня путешествия по Лесу Друидов Дайра не встретила пока ни одного друида. Это казалось ей несправедливым, в особенности, если учесть, что она постоянно ощущала на себе чей-то внимательный взгляд. Сам лес вокруг был как будто живым существом и единым организмом – от раскидистых елей и стройных осин до самых маленьких мошек и букашек, копошащихся в траве.

Видимо, ко мне приглядываются, решила демиург, вполне понимая такое желание то ли легендарных друидов, то ли самого леса. В любом случае она была счастлива ступить на твердую надежную землю после каменистых парящих островов, на которых жили асуры. И лес этот, куда она вошла, тепло попрощавшись с Ирио и Меленой, непрерывно ее радовал. Все здесь было каким-то ярким, сочным, зеленым и по-летнему пахучим.

Несмотря на то, что асуры в избытке снабдили ее припасами в дорогу, Дайра не переставала себя радовать спелыми ягодами, плодами и лесными орехами, как будто нарочно встречавшимся в изобилии на ее пути, в особенности много вкусного было на местах, где девушка останавливалась на ночлег.

У нее заблокирована Сила демиурга, крохи которой впрочем, расцветали от магического фона Сьерралиэриэлии, но чутье представителя высшей расы не подводило девушку: за ней действительно наблюдают, присматриваются, делают выводы. Что ж, она не против и как может, благодарит за угощение, делясь сваренными в меду орехами, кусочками цукатов, ароматными ванильными сухариками с изюмом с обитающей здесь живностью.

Она уже привыкла, что просыпаясь утром, неизменно оказывается в плотном кольце зайчат и белок, под щебет птиц, также ожидающих сладких хлебных крошек. С каждым днем живности по утрам вокруг нее становилось все больше, и это радовало и развлекало девушку – она чувствовала себя желанной гостьей в этом гостеприимном лесу, и, самое главное – ей хотелось верить, что она была здесь не одна: что за ней не только следили, но и охраняли.

Что было известно Дайре о друидах? Это народ был создан в глубокой древности, и демиург не могла точно вспомнить первого сотворившего друидов. Не исключено, что это был кто-то из древних обладателей Дара Десяти Сил, как у нее, впоследствии ушедших в Гиперборею. Две ее соперницы в этом Звездном Квесте – их потомки. Итак, друиды. Лесной народ, практикующий магию Жизни, почитающий само существование в любом его проявлении.

Однако в противовес их собратьям по магии, эндруинам, которые ни за что не убьют даже в целях самозащиты, друиды могут быть достаточно суровы и воинственны по отношению к тем, кто с недобрыми намерениями входит в их леса. Мудры, сильны в магии Жизни, суровы и осторожны, перечисляла Дайра основные качества лесного народа из своих учебников, стоят на защите гармонии мира, живут в единении с природой. Лес Друидов представляет собой сложный единый организм, одушевленный вдыхаемой в него магией Жизни. Любые глаза в этом лесу, будь то глаза птицы, оленя, лисицы или енота могут оказаться глазами одного из представителей лесного народа.

Друиды обладают способностью входить в тело любого живого существа, поэтому на некоторых планетах их потомков называют оборотнями, что совсем не соответствует истине. Друиды не подвергают свои тела трансформации, не превращаются в другое живое существо, они просто могут воспользоваться чьим-то телом, вместилищем, сосудом души, и то на время – для того, чтобы знать, что происходит вокруг, в их лесу и в небе над ним.

От воспоминаний Дайру отвлекла хрустнувшая ветка в кустах. Автоматически переведя туда внимание, демиург решила, что это какая-то очередная мелкая зверюшка, может ежик, может просто какая-то лесная птица, и уже решила продолжать свой путь, как на ее пути возникла выпрыгнувшая из кустов огромный белый волк. Зверь угрожающе скалил зубы, а вставшая дыбом шерсть на его загривке говорила о том, что настроен он весьма решительно.

Дайра отшатнулась в испуге, она не представляла себе, что делать – за четыре дня спокойного безмятежного путешествия по этому доброму, сказочному лесу она впервые встретила на своем пути серьезную опасность. Собственно, в рюкзаке ее лежал острый нож, но вряд ли это была хорошая идея – доставать оружие в Лесу Друидов, где все, до последней травинки на поляне и рыбки в ручье являлось детьми лесного народа.

Однако какие у вас бывают агрессивные дети, в отчаянье подумала Дайра, отступая спиной и двигаясь по кругу, надеясь каким-то чудом обойти беловолка. Однако тому были прекрасно понятны маневры девушки, зверюга приближалась, утробно рыча и скаля зубы. Неизвестно, чем все это могло бы закончится, если бы из кустов не раздалось:

– Прекрати, Фатайя, перестань, – и вслед за тонким, звонким голосом показалась сама его обладательница: миловидная девчушка лет одиннадцати-двенадцати, белокурая и кудрявая, с забавным вздернутым кверху носом в веснушках. Одета девочка была в нарядное, длинное платье красного цвета с зеленой оторочкой подола и широких рукавов, спускающихся до земли, с разрезами до локтя, а вокруг ее светло русой головки обвивался обруч-венок с живыми цветами, сдерживающий копну непослушных волос.

– Не бойся, Дайра, она не тронет, – и, обращаясь уже к беловолку, – Тебе ничего не угрожает, Фатайя, можешь обернуться, если хочешь общаться по-человечески. Недовольно ворча, беловолчица удалилась в кусты, из которых выпрыгнула прямо перед Дайрой, чтобы спустя пару минут выйти оттуда миловидной и юной, русоголовой девушкой, худенькой, но крепкой и с пронзительными зелеными глазами. Пока она занималась трансформацией, девочка сказала Дайре:

– Ее поймали Охотники, когда она была совсем маленькой, и продали колдуну. Лучше не представлять, через что ей, бедняжке, пришлось пройти, что пришлось делать по заданию черного мага. Мы не знаем, какое задание было последним, но, похоже, она справилась с ним буквально ценой собственной жизни, а бывший хозяин в благодарность оставил ее умирать. Фатайю нашли наши люди, лежащую в луже крови, с перебитыми лапами и проломленными ребрами, одно из которых проткнуло легкое. Жизнь оказалась милосердна к ней и она выжила. Она почувствовала твой огромный магический резерв и поэтому вышла из себя. Все еще не может поверить, что ей ничего не угрожает.

– Мне с моим магическим резервом тоже стоит сторониться черных магов, – удрученно сообщила девочке Дайра. Выходящая из кустов Фатайя настороженно прислушалась к ее словам, – Сама я, к сожалению, пользоваться своим Даром не могу, но зато могу стать вечной батарейкой для любого мага, эдаким бесконечным источником бесперебойного питания, – Говоря это, Дайра поджала губы, а лицо Фатайи, наоборот, прояснилось.

– Меня можешь называть Мэрта, – сообщила ей девочка.

– Дайра, как ты уже знаешь, – все-таки посчитала нужным представиться демиург, – Ты – друид?

Мэрта склонила белокурую макушку:

– Я – друид, а Фатайя – оборотень, как ты уже поняла.

– Ты точно не можешь пользоваться своей магией? – настороженно спросила оборотень, – А потом сможешь?

– Потом смогу, но не в этом мире. Здесь – я желанная добыча для таких, как тот, кто жестоко обошелся с тобой.

Фатайя протянула демиургу руку:

– В таком случае, нам следует держаться друг друга, – сказала она и впервые с момента встречи неуверенно улыбнулась.

Дайра тепло пожала протянутую ладонь девушки-оборотня. Бедная, что ей пришлось пережить. Дайра хорошо знала, что такое боль от переломанных рук и ног: особенности обучения на военной кафедре Гаэроса и Вурредонта, но там всегда после занятий ее ждала капсула с ираидием, драгоценным минералом, по плотности напоминающим желеобразный гель. У Фатайи, вероятно, с этим было сложнее, да и лучше не представлять, что она делала в качестве беловолчицы для своего хозяина.

– Пойдем, Дайра, тебе надо познакомиться с нашими старейшинами, – позвала ее Мэрта, – Мы долго изучали тебя и решили, что ты нам подходишь.

– Подхожу для чего? У меня, вообще-то, неотложное дело в Аосе.

– Значит, придется немного задержаться, – пожала плечами девочка. И, не дожидаясь демиурга, первой направилась в отклоняющемся от курса Дайры направлении.

Значит, придется задержаться, решила Дайра. И пусть выиграют сегодня на тотализаторе те демиурги, которые поставили на то, что она откликнется на просьбу о помощи. И пусть эта просьба больше напоминала приказ, Дайра понимала, что сильнейшие маги Жизни Сьерры не стали бы обращаться к ней по пустякам.

Извилистая тропинка провела девушек через самую непроходимую лесную чащу, которая приветливо расступалась перед ними и замыкалась, стоило им пройти. В конце концов, перед Дайрой возник самый удивительный из всех городов, когда-либо виденный ей – Лесной Город.

Он совсем не походил с виду на город, в человеческом понимании. Но от достаточно поколесившей по Галактике, в том числе и в контексте археологических раскопок, Дайры, не укрылась высокая организация этого диковинного населенного пункта – настоящие живые дома в несколько этажей, состоящие из множества причудливо переплетенных деревьев, широкие, извилистые улицы, украшенные живой цветущей изгородью.

А главным было то, что весь Лесной Город был живым – от снующих туда-сюда маленьких человечков в кафтанах и колпачках (гномы, сообразила Дайра) до самой земли, по которой она ступала.

Как объяснила ей Мэрта, это не сам город, лишь его главная площадь – селиться лесной народ предпочитает свободно и с комфортом – «не то, что люди, жмущиеся друг к другу так, что дышать невозможно».

Дышалось здесь, сказать по справедливости, великолепно – воздух Лесного Города по сравнению с разреженным воздухом Парящей Долины был тягуч и сладок, как мед, а еще окрашен тысячами ноток тончайших ароматов цветов и трав. Дайра с любопытством разглядывала встречающихся им на пути друидов – совсем еще малышей в цветных, в основном зеленых и красных одеждах, мужчин и женщин с сосредоточенными, как будто смотрящими одновременно внутрь и извне, лицами, видящих суть вещей, древних, убеленных сединами старцев и стариц. Подведя Дайру к очередной зеленой улочке – ровной и широкой, Мэрта пропустила ее вперед и Дайра увидела, что перед ней на постаменте из переплетенных ветвей, которые двигались в такт его приказам, сидит древний как мир, испещренный морщинами старик в окружении других представителей лесного народа.

– Подойди ближе, дитя мое, – попросил он Дайру, и задумчиво уставился ей прямо в глаза, изучая и делая какие-то выводы. От этого взгляда, в котором таилась скрытая сила, Дайре стало немного не по себе. Все-таки не стоит забывать, что друиды – сильнейшие маги, пусть их магия и иная, чем у здешних колдунов. Иная, да, подумала она, но от этого ничуть не менее сильная. Удовлетворенно кивнув, старейшина прямо спросил Дайру:

– Нити, ведущие к твоей Силе, обрезаны добровольно?

Дайра кивнула:

– Да, но видимо так просто их не обрежешь. Вы же видите, что моя Сила не подвластна только мне.

Старик задумался, смежив веки. Наконец он спросил:

– А ты – добровольно ли оказалась у асуров, дитя?

– Да. Таковы были условия.

– Условия чего?

– Случая, – усмехнулась Дайра, – Мне нужно пройти путь в Аос и поступить в тамошний институт.

– Да, Институт, где обучают магинь. Веские должно быть у тебя причины, чтобы ты согласилась с бесполезным для тебя Даром войти в обитель демонов.

– Веские, – не стала отпираться Дайра. И, понимая, что ответ ее прозвучал довольно сухо, поспешила добавить, – Но у меня не было выбора.

– Проблемы с творчеством? – спросил старейшина, ничуть не удивив Дайру. Она видела, что старик прекрасно понял, что видит перед собой демиурга. Видать, за свою долгую жизнь он видел и других создателей.

– Проблемы с готовностью, – честно ответила Дайра.

– История повторяется… – задумчиво, куда-то в сторону произнес Старейшина, – Одаренные. Создатели… Гиперборея и Атлантида… Верно, возможность не значит готовность, верно, дитя.

– Мне нужно, – сказала Дайра и голос ее сорвался, – Мне очень нужно избежать этой судьбы. Я действительно не готова. Но меня не станут слушать.

– Откуда ты знаешь? – поднял одну седую бровь Старейшина, – Ты пробовала?

Дайра промолчала.

Старик не мешал ей, продолжая внимательно изучать ее, вглядываясь в глаза девушки, скользя взглядом по ее лицу, волосам. Потом нарушил тишину:

– Раз ты приняла те условия, которые мне не кажутся самыми умными, дитя, – он пожевал губами, – Ты приняла и условия нахождения в нашем мире. Ты пройдешь через наш лес и получишь надежного сопровождающего до Аоса. Фатайе давно пора вернуться домой.

– Нет! – вырвалось у стоящей за спиной демиурга девушки.

– Фатайя, девочка, – ласково позвал оборотня старейшина, и в тот же миг девушка бросилась к нему, с разбегу опустившись на землю у его ног. Она судорожно схватила его старую, морщинистую кисть и прижалась щекой к тыльной стороне ладони, замерев. Старейшина мягко провел свободной рукой по волосам девушки.

– Фатайя, – повторил он, – Ты уже давно не тот маленький беззащитный и глупый щенок. За двадцать лет я передал тебе все, что смог. Ты взрослая, сильная и умная беловолчица. Как твой учитель, я приказываю тебе идти к семье, оплакивающей тебя.

– Учитель, как же я уйду от вас?

– Пришло время, Фатайя, – сказал он, вытирая слезы с юного лица оборотня, – Ты была хорошей ученицей, о такой можно только мечтать. Но больше ты не ученица, ты – несущая магию друидов, должна, наконец, начать жить своей жизнью, по праву, которое хотели у тебя отнять.

Дайре неловко было смотреть на эту сцену – слишком большое отчаяние читалось на лице девушки-оборотня, понимающей, что придется проститься со своим учителем.

– А я смогу вернуться? – с надеждой спросила Фатайя.

– Лес всегда примет тебя, девочка. Ты вернешься, если захочешь, конечно, – лукаво улыбнулся старейшина, – Но только после того, как навестишь свою семью.

Фатайя склонила голову на колени к друиду, и тот положил ладонь ей на голову, опять вернувшись к Дайре.

– Есть ли у тебя вопросы, дитя?

– Я правильно поняла, что так просто ваш лес я не пройду? – прямо спросила Дайра.

– Мэрта уже растрезвонила? – Старейшина лукаво улыбнулся ее девочке-провожатой и шутливо погрозил той пальцем, – Эта проказница проводит тебя в твой дом. Отдохнешь и приведешь себя в порядок с дороги, а потом поговорим.

Мэрта сразу же дернула Дайру за рукав куртки, увлекая за собой, и демиургу ничего не оставалось, как вновь пойти за девочкой.

– Ты наверно злишься? – спросила Мэрта, когда они зашли в небольшой уютный зеленый домик, где друид сразу же залезла на широкую скамью, поджав под себя ноги и разглядывая Дайру так, как будто увидела ее впервые.

«Девочка поняла, что несколько нагловато вела себя с Создателем, – усмехнулась Дайра, – Но, похоже, ничуть этим не расстроена и теперь разглядывает, стараясь запомнить получше».

– С чего мне злиться? – недоуменно пожала демиург плечами и прошла в следующую комнату, оказавшуюся ванной. Выглядела она как небольшой гейзер с минеральной водой в окружении стен из зеленой листвы, с несколькими горячими и удобными, а главное, совершенно чистыми валунами.

– Ого, – присвистнула она, – Вот это сервис!

– А то, – поддакнула ей из гостиной Мэрта, – Такую ванну ты увидишь только в нашем лесу! – и тут же прикусила язычок, видимо сообразив, что для Создателя – это даже меньше, чем детские игрушки.

– Ты злишься, что мы задержали тебя у нас?

– Задержали? – усмехнулась Дайра и не смогла сдержать стона блаженства, погружаясь в теплый, бурлящий гейзер с пузырьками, вытягиваясь в полный рост и смежая веки, – Я так поняла, вам нужна помощь.

– Нам и правда нужна помощь, но Старейшина сам сообщит тебе. Не злись, если бы не крайняя необходимость… В общем… Мы не могли не воспользоваться случаем. Когда ты узнаешь причину, ты точно не будешь злиться! – жизнерадостно заявила девочка.

Дайра улыбнулась. Вовсе она не злилась на эту страшно серьезную, не по-детски задумчивую, девчонку-друида с забавными веснушками на носу. И на Старейшину, который с первого взгляда определил, кто она такая. Демиург была уверена, что ее тайна умрет в Лесном Городе, не покидая его пределов. Все-таки она попала к друидам, а не к троллям или гоблинам. Хотя… Еще не вечер! Оптимистично пообещала она самой себе и с наслаждением принялась скрести кожу щеткой из грубого ворса, предварительно капнув на нее черного жидкого мыла с ароматом лесных трав и едва уловимым запахом дегтя.

Ничего не поделаешь, таковы условия Звездного Квеста, в который она ввязалась: правила здесь устанавливает не она, и ей не следовало оставлять без помощи тех, кто о ней просит. В чужом мире союзники на вес золота – Дайра это знала, не собираясь повторять ошибки своих собратьев-демиургов, так рьяно следующих по направлению к конечной цели и старающихся не замечать преград, и в итоге не доживающих и до середины пути.

В конце концов, храм Познающих Ветер она успешно покинула, осталось добраться до Аоса, а потом поступить в этот самый институт. Интересно, на каком этапе ее соперницы? И все ли в порядке с той рыжей девушкой, вставшей в ночь равноденствия на пути Дикой Охоты?

– Ты голодная? – крикнула ей Мэрта.

– У вас здесь такой чудесный воздух, что я почти не чувствую голода, – призналась Дайра, – Но выпила бы чего-нибудь горяченького с удовольствием!

– Намек понят и принят к сведению! – Мэрта зазвенела чашками, и до Дайры донесся умопомрачительный запах ароматного травяного напитка. С сожалением она покинула свою удобную ванну, и, завернувшись в льняную простыню, присоединилась к девочке.

– Налетай, – позвала ее Мэрта, – А поедим позже, отпразднуем твой приход.

– Ты мне расскажешь о цели моего визита?

– Думаю, Старейшина сделает это лучше, – уверенно ответила друид.

Цель в Лесу Друидов у Дайры оказалась предсказуемая. Что-то такого рода она и предполагала.

– Лесной народ издревле стоит на страже Жизни в рамках этого мира, – сообщил ей Старейшина после вкусного, сытного ужина.

Дайра кивнула. Она знала, что друиды сохраняют равновесие, противодействуя магии смерти, иначе говоря – некромантии.

– Ты уже познакомилась с Фатайей, – рассказывал между тем старый друид, – И особая трагедия ее истории в том, что история эта не одинока. Население нашего мира активно борется с черной магией, противодействуя малейшему вмешательству в Жизнь. Но, к сожалению, своих ресурсов не всегда хватает, и помощь иногда приходит слишком поздно.

– Что вы делаете с преступниками?

– В цепи и на рудники, – фыркнула Мэрта, – а что еще с ними делать?

– Они отправляются на турмалиевые рудники, – подтвердил Старейшина, – И лишаются магического дара. Самое суровое наказание – приговор к вечности.

Дайра вздрогнула. Что нужно сотворить, чтобы получить такой жестокий приговор?

– Но силами наших народов, противодействующих злу, мы не допускаем подобных преступлений, и в нашем мире давно, очень давно никто не слышал такого приговора. Жаль, что тебя не было с нами в ночь равноденствия, дитя, но впрочем, и наши маги достаточно сильны.

– Вы хотите проложить с моей помощью порталы?

Старейшина кивнул.

– В пределах нашего мира, Дайра. Нам и здесь хватит работы.

– Когда приступаем? – Дайра не привыкла тратить время попусту, а в условиях Звездного Квеста буквально каждая минута на счету.

– Мы знаем, что ты спешишь. Давай договоримся: ты проведешь у нас неделю. Этого хватит, чтобы очень помочь не только нашим магам, но и всему нашему миру.

– Я согласна, – просто ответила Дайра.

– Тогда тебе нужно хорошо отдохнуть, выспаться с дороги. Нам всем предстоит тяжелая неделя.

Ворочаясь в мягкой постели, Дайра пыталась понять – правильно она поступила или нет, согласившись помочь друидам в ущерб своему времени, и пришла к выводу, что да, оно того стоит. Пусть даже она проиграет, и ей предстоит отправиться в Лаэлирт, но жизнь в этом странном фентезийном мире изменила ее: она поняла, что такое ответственность, и как велика цена за ее отсутствие.

Этой ночью ей приснился Ирраст: верный своему стилю, в наряде, который предпочитали гангстеры и политики на отсталых планетах, с неизменным моноклем, в смокинге и с сигарой, он рассказывал ей что-то безумно смешное, как когда-то раньше, в дни их крепкой, можно сказать тесной дружбы, а она хохотала, запрокинув голову. Она огляделась по сторонам и узнала Вестер: они с близняшками учились строить здесь корабли по технологии знаменитого, вошедшего в историю космонавтики ученого, Самаона Гая, а во время досуга учились стрелять из бластера и организовывали подпольные гонки с Иррастом. Однажды она сказала ему:

– Я никогда не видела совершенного мира. Если мы – высшая раса, то почему не можем создать ничего совершенного.

Ирраст поправил монокль и ответил ей:

– Любой мир – совершенен, Дайра, пока в нем есть любовь.

Дайра тогда очень удивилась, не ожидая услышать такие романтичные слова от холодного и расчетливого дельца. Откуда ему знать, что такое любовь? Но ей было так хорошо и спокойно рядом с ним, что она совершенно не была настроена на спор. Поэтому она переменила тему:

– Когда я достигну возраста рассветной зари, меня отправят в Лаэлирт, и мне придется создавать такие же несовершенные миры или пытаться исправить то, что исправить уже невозможно.

На что Ирраст ответил ей:

– Ты не отправишься в Лаэлирт, Дайра, пока сама этого не захочешь.

– Скажи это моим родителям, – рассмеялась Дайра, – тогда отправка в Лаэлирт казалась ей чем-то далеким, – Сразу всем десяти!

– Ты веришь мне, Дайра? – спросил тогда Ирраст, и она ничего не ответила, потому что ей почему-то очень больно стало говорить. Она, созданная со специальной целью, не верила никому.

– Ты веришь мне, Дайра? – повторил Ирраст в ее сне, и от бешенного ритма собственного сердца демиург проснулась.

В Лесу Друидов было так хорошо и спокойно, что это ей казалось просто выходящим за рамки понимания – она, представитель высшей расы, Создатель, чувствует себя в этом причудливом фентезийном мире, как дома. Раньше она проходила внедрение только для учебы. Но чтобы так, изнутри увидеть жизнь созданных существ? Которые борются, выживают, влюбляются, падают и снова взлетают… Она неожиданно почувствовала горячую волну благодарности к бывшему возлюбленному за то, что он сделал ей такой прекрасный подарок – ее Звездный Квест.

Наутро, стоя под раскидистым Мировым Деревом со змеей, волком и орлом, изображенными на нем, в окружении сильнейших магов Жизни Сьерралиэриэлии, Дайра, несмотря на тошноту и усталость, из-за множества открываемых порталов, чувствовала себя впервые за долгое время по-настоящему счастливой.

Ей предстоит неделя в таком ритме, но она выдержит! Фатайя и Мэрта, также присутствующие на священном месте, ободряюще улыбались ей. А в зеленных сверкающих глазах оборотня Дайра увидела такую огромную благодарность, которая еще раз напомнила ей, что она приняла единственно правильное решение.

Глава 44

Варвара

– Нет, ты видишь? Она спокойно себе дрыхнет прямо посреди Болота Блуждающих Душ, пока мы все ноги сбили в ее поисках! – возмущенный и очень знакомый писк прозвучал над самым ухом Варвары, и в полусне мелькнула мысль: «Тинь! Мне снится Тинь! Какой прекрасный сон…», и она блаженно перевернулась на другой бок, устраиваясь поудобней.

– Лерра старшая дворцовая фея, должно быть лерра жрица утомлена переходом, – раздался другой, тоже до ужаса знакомый голос, и его Варя не хотела слышать даже во сне, в результате чего она подскочила, как ошпаренная.

Открывшаяся ее глазам картина была настолько удивительной, что девушка сначала принялась мотать головой из стороны в сторону, а когда это не помогло, начала с остервенением тереть глаза.

Прямо перед ней стоял Верест, державший под уздцы своего вороного, с серебристыми прядями в гриве, жеребца и ее обожаемую Сиффи изабелловой масти. Рядом с ним в воздухе зависла Тинь с очень недовольным выражением своего крохотного личика, а сидевший у ног Вереста и шипевший на нее Касперский, окончательно добил девушку.

– Нет, ты погляди на нее! – возмущалась Тинь, – Да перестань ты мотать своей болванкой, в глазах рябит! – злилась она. Верест же в это время старался сохранить как можно более сдержанное и отстраненное выражение лица, но удавалось это ему плохо.

– Что вы здесь делаете? – ошарашенно прохрипела Варя. Да, видно не стоило так увлекаться вчерашними песнопениями. Но тогда ей казалось, что обязательно петь надо в полный голос, чем громче, тем лучше – оно так и не так жутко было.

– Погулять решили!! – проверещала фея на ультразвуке.

– Приветствую, лерра Вариа, – в свою очередь, обратился к ней эльф, – Как вам спалось?

Вся эта ситуация, ночной ритуал, собственный хриплый со сна и ритуальных песнопений голос, злящаяся, но находящаяся сейчас, здесь, Тинь, вместе с этим проклятым женатым эльфом, которому надлежало бы быть сейчас со своей красавицей-новобрачной, а никак уж не здесь, в этих непроходимых топях, – интересно, как они прошли сюда с двумя лошадьми, – ее любимица Сифф и Каспер, все это вместе вызвало у Вари приступ гомерического хохота и ощущение невероятного облегчения.

– Готово дело. Истерика, – авторитетно заявила Вересту Тинь, и обратилась к Варе, – Нет, вы поглядите на нее, она еще и ржет, как кобыла! Зла на тебя не хватает!

– Тинь, милая, ты здесь! Пушистик! – котенок опять злобно зашипел на Варю, чем вызвал невероятное удовольствие Тинь.

– Правильно, малыш, так ей и надо! – и повернувшись к Варе, продолжила, – А где же ему еще быть, дубина! У вас с ним кровная привязка!

– Верно, а я и забыла, – блаженно прошептала Варя, обнимая Сиффи за шею и вдыхая восхитительный запах любимой лошади.

– А как вы меня нашли? В этих болотах?

– Болота ладно, – сообщил Верест, – Вот, происходящее на них… Бррр… Как вспомню вчерашнюю ночь, опять мороз по коже!

– А что было вчерашней ночью? – заинтересовалась Варя. Ей ответила Тинь:

– Да не успели мы как следует заснуть, уставшие, как не знаю кто, пока тебя догоняли… Как такое началось!

– Да, как будто сотня демонов покинула преисподнюю и давай мочить друг друга, отчаянно завывая то ли от боли, то ли от извращенного удовольствия! – сообщил Варе Верест.

– Да не, – не согласилась с ним Тинь, – Я тебе еще вчера сказала: это, видимо, у какого-то великана зуб разболелся. То-то он, бедняга, выл!

– А может, это были тролли, которые… – начал опять Верест и отчаянно покрасневшая Варвара попыталась перевести разговор на Сифф – мол, спасибо вам, дорогие-золотые, за лошадь мою ненаглядную!

– Альд хотел подарить вам одного из лучших меринов Андов, лерра Вариа, – сообщил ей Верест, – Но старшая дворцовая фея и ваш тренер уверили его, что больше всего вы обрадуетесь лошади, к которой успели привыкнуть. И в этом я с ними полностью согласен, – позволил он добавить себе.

А Тинь, как известно, с толку сбить было не так-то просто:

– Так о ты чем вообще думала, Вариа? Как ты могла сбежать, одна, бросив своего ирбиса? И свою подругу? – добавила она после паузы.

– Но как ты… – начала Варя, – Я думала, ты не сможешь… Я оставила тебе записку.

– Спасибо тебе в шляпу за твою записку, дурочка! Неужели ты думала, что я оставлю тебя одну? Я с самого начала собиралась с тобой в Аос. Просто по мне, так это было так очевидно, что и не требовало обсуждения! – возмущенно закончила она.

Верест терпеливо ожидал, когда подруги разберутся между собой. Он отправил лошадей пастись, а сам занялся приготовлением завтрака для жрицы и обеда для себя и феи. Всегда неловко вмешиваться в женские разговоры, рассудил он. Вечером, накануне ночи равноденствия старшая дворцовая фея объявила ему свое желание – и приятней этой новости он давно не слыхал. Впрочем, Тинь сама расскажет все лерре жрице по порядку.

– Что-то я чувствую здесь не так, Вариа, – немного успокаиваясь, сказала фея, – Я ведь знаю тебя, ты хоть и дубина-дубиной временами, но так затупить – слишком даже для тебя!

– Спасибо! – воскликнула польщенная Варя, – Но кроме меня затупить было просто некому! – жизнерадостно возвестила она.

– Подожди! Как ты вообще отважилась покинуть Государство Объединения без карты? Альд не успел дать ее тебе. И почему тебя оказалось невозможно отследить магически?

– Не знаю, – честно ответила Варя, принимая кружку с дымящейся тайрой из рук Вереста. Он тоже присоединился к дамам, внимательно слушая каждое слово, – У меня был кристалл невидимости, но насчет магической защиты я ничего не слышала. И у меня была карта! В смысле есть! Вот, смотри, протянула она свою карту Тинь.

– Ну и гадость, – брезгливо поморщилась Тинь, – О, взгляни, Верест! – Верест кивнул, нахмурившись, – И к тому же неверная! Все постепенно складывается, как я и предполагала. И все окончательно сложится, когда ты скажешь мне, откуда это у тебя? И эта карта и кристалл, так сказать, невидимости?

– Погоди, Тинь, а почему тебя прямо перекосило от этой карты?

– Ты не чувствуешь никакого странного запаха, исходящего от нее? – вопросом на вопрос ответила фея.

– Чувствую. Горькая такая свежесть. Так это от нее! А я-то думала!

– Так если от нее, почему ты не догадалась ни разу посмотреть на эту троллеву карту магическим зрением!! – снова перешла на ультразвук Тинь.

Последовав совету подруги, Варя удивленно воскликнула:

– Ой! Ого! А что это? – но Тинь была слишком возмущена всей этой ситуацией, и за нее ответил Верест:

– Это заклинание принуждения, лерра жрица.

– Откуда это у тебя? – продолжала фея, заранее зная ответ, но она хотела, чтобы это услышал Верест.

– Мне Даниэль дала, – изумленно пробормотала Варя, – Я думала, она хочет помочь. Ну, она знала, что я не хочу задерживаться, у меня же этот. Квест. Каждый день на счету.

Верест нахмурил брови и промолчал.

– Что и следовало доказать, – непонятно к кому обращаясь, заметила Тинь, – Я видела конец вашей беседы. Того, что она умудрилась вручить тебе заклинание принуждения под самым благовидным предлогом, я не могла даже предположить. Все-таки это даже для Даниэль слишком!

– К слову о Даниэль, – Варя повернулась к Вересту, – А вам, лерр Верестариэль, не надлежит сейчас быть вместе с супругой?

От этой фразы Верест скривился, как будто бы увидел гадкое насекомое, но быстро взял себя в руки:

– Не имею счастья быть каким-то образом причастным к замужеству этой милой особы, – сквозь зубы сказал он про себя. На что он надеялся, дурак? Понятно же, ей было бы куда приятнее видеть сейчас красавчика Сеиэля!

– Верест, заканчивай нести свою аристократическую чушь! Разговаривать по-человечески у тебя, конечно, получается со скрипом, но все же получается! Так что заканчивай дворцовые обороты, – раздраженно заметила ему Тинь, – А ты, Вариа, имей хоть каплю совести поблагодарить Вереста за то, что он, вместо того, чтобы как всякий порядочный эльф, проводить время на балах, – на этой фразе Верест опять скривился: он терпеть не мог балы, видимо он все-таки был не очень-то порядочный эльф, и маленькая заноза великолепно это знала! – Он, отбросив все свои государственные дела устремился на твои поиски!

Варя продолжала хмуриться, переводя взгляд с Тинь на Вереста. Фея не выдержала:

– Да не женат он, не женат! Не состоялся политический брак между Андами и Элсуортами, но еще не вечер!

– Какое мне дело, женат он или нет, мне это знать не обязательно. И неинтересно, – прошипела Варя, чем вызвала знакомое хмыканье Вереста.

– А почему? – спросила она в следующий миг и на этот раз все трое, даже эльф и сама Варя, расхохотались.

– Помнишь, Верест пообещал мне исполнить любое желание? – подмигнула Тинь, – Так вот, исполнил! Мое желание было не жениться на Дани! К слову – Альд с Алистой тоже счастливы. А сейчас еще и Реверт вернулся. Так что я осчастливила всех, как обычно.

– Кроме Дани, – резонно заметил Верест и озорно улыбнулся.

– Вот как?

– Да, так что мне в любом случае не вариант было там оставаться, – выдал он на радостях.

– Ой, лопу-ух… – протянула про себя Тинь.

– Очень мило с вашей стороны, лерр, что вы решили меня проводить, – сообщила ему Варя, – В особенности, что это так сыграло вам на руку. Право, я очень рада!

Верест недоуменно пожал плечами. А что он такого сказал? Он перевел взгляд на фею, но та пожала плечами и фыркнула, а Варя вся сосредоточилась на своем ирбисе. Вздохнув, он принялся убирать остатки завтрака. Надо успеть выехать из болот до ночи.

***

Миновав Болота Блуждающих Душ, троица вернулась на верный маршрут. Получалось, что Варя сделала довольно значительный круг, но, учитывая проведенную ночь на Последней Дороге, она ничуть не жалела. Фея становилась пунцовой от злости, когда думала о Дани, а Верест бледнел больше обычного и яростно сжимал зубы, так, что на щеках начинали играть желваки.

Варя так и не поняла, какой опасности подверглась прошедшей ночью. Ни Тинь, ни Верест не пожелали развивать эту тему.

Уже неделю путники ехали по Лесу Дриад, и так пока не встретились ни разу с лесными духами. Варя увлеченно делала зарисовки для будущей книги, расспрашивая фею с эльфом об особенностях этого мира.

С Верестом у нее сложились довольно странные отношения – она постоянно ловила на себе его взгляды, сама же избегала смотреть в его сторону. Сейчас, когда он был совсем рядом, каждый день и ночь, она сама старалась дистанцироваться от него. Тинь, глядя на это, только посмеивалась, но и не вмешивалась. И, зная фею, Варя была благодарна ей уже за это.

Два раза троица подверглась нападению каких-то странных зверей – с мордами, похожими на кабаньи, только с клыками величиной со соловые ножи, с мощными поджарыми телами и полулапами-полукопытами. Варя даже не успела как следует испугаться, как Верест поразил в самое сердце выскочившую у нее на пути махину. А когда она поблагодарила его за проявленный героизм, недоуменно пожал плечами и хмыкнул в свойственной ему манере.

Второй раз такая же зверюга, именуемая здесь свинопсом, опять набросилась на Варю. Привлекаю я их здесь, что ли. На этот раз зверь был атакован сразу с двух сторон: подросший Касперский тоже решил поучаствовать в охоте для разнообразия.

На исходе седьмого дня, практически миновав Лес Дриад, путниками было принято решение остановиться на ночлег. Завтра они войдут в долгожданный Аос. Варя слегка мандражировала, но Тинь утверждала, что она обязательно поступит – для поступления ее познаний в магии было вполне достаточно. Быстро разложив лагерь и поужинав, троица блаженно растянулась у костра. Варя уже привычно чувствовала радость и досаду одновременно – она была безмерно счастлива, что рядом с ней Тинь, Сиффи и Каспер, и, конечно же, Верест. Но она не могла перестать думать о том, что он сейчас здесь, с ней, не потому, что сам этого хочет, а просто потому что, не хочет быть в другом месте. Хотя сложно его в этом винить, думала она. Стоит только вспомнить стерву Дани, которую разорванная помолвка вряд ли остановит.

В задумчивости Варя покинула лагерь и спустилась по пологому холму, усыпанному незабудками, прямо к мелководной речушке. Тинь предупредила ее, что здесь могут быть русалки, но с амулетом, который подарило ей озеро, ей не стоит их опасаться.

– А как же дриады? – спросила Варя.

– Я думаю, они в бурном восторге от твоих татуировок, если до сих пор не высказали возражения против того, чтобы мы прошли через их лес.

Дриады появились так неожиданно, что Варя не сразу поверила своим глазам. Вот она сидела у реки, слушала журчание воды, которое всегда успокаивало ее ум, отвлекая от ненужных мыслей, смотрела прямо перед собой, и только лишь уловила быстрое движение боковым зрением, как стоило ей повернуть голову, она оказалась в окружении дриад.

Духи деревьев оказались точь-в-точь такими, как их описывала Тинь: невысокие, крепкие и вместе с тем грациозные, с цветами и листьями, вплетенными в длинные волосы и телами, сплошь покрытыми затейливыми узорами. Их было шесть – пять взрослых особей и одна девочка, совсем еще ребенок. Малышка робко протянула пальчик и провела по вариному плечу, внимательно изучая вытатуированные цветы. Варя так поняла, что контакт положен.

– Это твой мужчина? – спросила дриада с яркими оранжевыми лепестками в гриве темно-зеленых волос Варю.

– Где? – опешила бывшая верховная жрица.

– Путешествует с тобой и маленькой феей.

– Не мой, – буркнула Варя, – Сам по себе. Нам просто по пути.

– Девочки, вы слышали? Он свободен! – обратилась зеленоволосая дива к товаркам и те вспорхнули яркой стайкой и тотчас растворились в листве деревьев. С Варей осталась только задавшая вопрос и девочка.

Варя раздраженно передернула плечами, мол, как угодно. Хоть с хреном его съешьте, мне все равно. Дриада разглядывала ее с веселым любопытством.

– Откуда у тебя амулет Озера Обители Матери Эльфов?

– Озеро само мне его подарило, – пожала плечами девушка.

– Таково было твое желание?

– Мне нечего было желать, – честно ответила Варя и дриада нахмурилась.

– Ты называешь своего мужчину не своим и тебе нечего попросить у волшебного озера. Ты странная, человечка. Хотя и с очень красивыми узорами на теле. Почти как у дриады.

– Угу, – не сочла нужным поблагодарить Варя. Она отвернулась и всматривалась в воду, то тут, то там взрывающуюся крохотными всплесками, в которых мелькали разноцветные рыбные хвостики.

Дриада устроилась поудобней, всем своим видом показывая, что не собирается уходить.

– А ты? – не выдержала первой Варя, – Не собираешься примкнуть к подружкам?

– А почему бы тебе не остановить их магией, моих подружек? – вопросом на вопрос ответила дриада.

– Я не умею, – пожала плечами Варя, – А если бы и умела, не стала бы. В моем мире мужчины добиваются женщин. «Боже, что за бред я несу, – тут же пришла мысль, – В каком это моем мире? Разве что в том, что у меня в голове! Да на Земле девчонки из юбчонок сигают прямо в клубах, чтобы быть в очередной раз обманутыми и использованными!» Дриада запрокинула голову и расхохоталась, как будто услышала ее мысли.

– А ты забавная. А хочешь научиться магии?

– Похоже, мне придется, – без особого энтузиазма поддержала разговор девушка, – Я иду поступать в ваш институт в Аосе.

– А все же, чего хочешь ты сама? Я вижу, магия тебя не очень интересует?

Варя повернула голову и взглянула в темно-зеленые, почти черные глаза дриады.

– Я просто ввязалась в один Квест. И чуть не потеряла очень близких мне существ по своей глупости, – честно сказала она, – Но сейчас поздно поворачивать назад. Я приняла правила игры и должна играть до конца. Но когда все закончиться, я хочу создать свой мир.

Зеленоватые брови дриады изумленно поползли вверх.

– Вот как? Мир?

Варя рассмеялась.

– На бумаге, или на чем там у вас пишут. Я хочу написать книгу.

Дриада удовлетворенно кивнула каким-то своим мыслям.

– Еще увидимся, Варя.

В то же мгновение она исчезла в воздухе, а ребенок напоследок задумчиво посмотрев на девушку, скрылся в сени деревьев. Варя осталась в одиночестве. Возвращаться к Тинь и Вересту не хотелось, тем более что он, видимо, очень занят в компании стройных и привлекательных лесных духов. Сверху раздалось жалобное мяуканье.

– Тэо Кас! Касперчик! Иди сюда, пушистик, – позвала Варя и довольный ирбис скользнул к ней на колени. Как он быстро растет! Кажется, еще вчера был таким крошкой, и вот уже вполне себе самостоятельный снежный барс. Варя зарылась лицом в теплую мягкую шерсть. От котенка пахло молоком, хоть он уже почти вышел из детского возраста и размеров, и если будет продолжать в таком темпе, ей придется осваивать стрельбу из лука, чтобы прокормить это чудо.

– Лерра Вариа, – раздался приятный баритон Вереста. Варя не стала оборачиваться. Со вчерашнего вечера, когда ни с того ни с сего заявил, что скоро их путешествие, к счастью, подойдет к концу, она не хотела разговаривать с эльфом, и если она не ответит, может, он уйдет, откуда пришел? Но Верест за совместное время, проведенное в пути, привык к непредсказуемым проявлениям характера лерры жрицы и, похоже, его ничуть не смущало то, что она намеренно избегает общения с ним.

Наоборот, после Долины Объединения, этих бесконечных балов и пестрых, щебечущих как райские птички, эльфиек в нарядах, сшитых по последней моде, с их бесконечными разговорами о погоде, природе, балах и развлечениях, эта человеческая девчонка казалась ему такой трогательной в своей искренности. И такой привлекательной, даже когда злилась. Особенно, когда злилась. Верест и сам все еще не верил, что ему удалось чудом избежать брака с принцессой Андов. В любом случае, он не намерен больше оставаться в тени.

– Лерра Вариа, – подсел он к ней, но Варя перебила его:

– Лерр Верест, разве общество дриад наскучило вам так быстро?

– Каких дриад? – эльф недоуменно уставился на нее.

– Тех, которые скрылись в вашем направлении, роняя тапки, – процедила девушка.

– Ах, этих, – невинным тоном уточнил эльф.

Варя гневно взглянула на него. Эта сорока что, издевается над ней?

– Лерр Верест! – воскликнула она.

– Лерра Вариа, – в тон ей ответил эльф. Увидев, что девушка возмущенно хмурит брови, Верест вздохнул, – Эти дриады сейчас беседуют с Тинь. Я так понял, это ее знакомые.

– Вот как.

– Да, – кивнул эльф, – Думаю, сложно попасть в место, где у вашей подруги не было бы знакомых.

– Лерр Верест.

– Да, лерра Вариа?

– А что вы будете делать в Аосе?

– Сначала я дождусь вашего поступления.

– А потом?

– Я правильно понял, согласно вашему заданию, вам нужно только поступить в институт? Учиться необязательно?

– Вроде бы так.

– И вы хотели бы наконец начать писать книги?

Щеки Варвары гневно вспыхнули. Он что, подслушал разговор с дриадой? Она точно не говорила ему о своих планах!

– Успокойтесь, лерра, я же не слепой. Я же вижу, что вы постоянно делаете какие-то зарисовки, заметки, а ваши вопросы наталкивают на мысли, что вы собираете информацию. Чем вы занимались в своем мире?

– Я писала. На заказ, – призналась Варя.

– Я так и понял, – кивнул Верест, и, не дожидаясь, пока Варя скажет что-нибудь еще, продолжил:

– Лерра, в Долине Объединения, на границе территории Элсуортов и Андов, находятся мои владения. Я не наследный принц, и теперь, когда отец вернулся, надеюсь, что надолго, матушке пока не придет в голову строить в моем отношении матримониальные планы. Впрочем, накануне моего отъезда, у нас состоялся очень серьезный разговор…

Варя внимательно слушала эльфа, не понимая, куда он клонит. Верест тем временем продолжал:

– Владения не очень большие. Но для того, чтобы разводить лошадей и вести уединенный образ жизни, хватает. Вместе с тем мой дом находится не так далеко от территории Андов, Элсуортов и Обители Матери Эльфов.

– К чему вы клоните, Верест?

– К тому, что я предпочитаю достаточно замкнутый образ жизни. Я заметил, что вам тоже периодически нужно время, чтобы побыть в одиночестве.

– Лерр Верест…

– Лерра Вариа. Я буду ждать столько, сколько нужно, – Верест поднялся и удалился, оставив Варю в недоумении.

Теперь она решительно ничего не понимала. Что это только что было? Эта непробиваемая, невозмутимая сорока изъявила ей в столь деликатной форме свое желание жить вместе? Варя, вопреки своим же ожиданиям, разозлилась еще больше.

Глава 45

Ая

Ая вздохнула. Надо же было такому случиться, что оба ее друга, так невзлюбившие друг друга с самого начала, сейчас оказались в одинаково бедственном положении: и оборотень, и вампир, сидели сейчас в подвале дома старосты деревеньки с красноречивым названием Жлобино в ожидании суда.

Девушка знала, что ни Мииле, ни Разару не составило бы труда не то, чтобы выбраться из подвала, но даже и не попадать в него.

– Одним словом – Жлобино, – презрительно заявил, оборотень, сплюнув под ноги, когда деревенские связывали ему сзади руки, прежде чем, увести в заточение.

– Найди след, Ая, – попросила ее чернокожая Миила, к которой селяне побоялись приблизиться вплотную, и окружили ее плотным кольцом из выставленных вперед вил, лопат, мотыг, серпов и прочих металлических предметов сельскохозяйственного назначения.

«Найти след, – думала Ая, – Ей легко говорить. Видите ли, двум непримиримым врагам, оборотню и вампиру вздумалось поиграть в поруганную честь!» Вчера, войдя в деревеньку Жлобино и устроившись на ночлег в доме местного старосты, друзья и не предполагали, что утро окажется таким неожиданным.

Предрассветный воздух сотряс истошный крик дочки старосты. Что девушка делала на опушке леса в такой час, узнать не удалось. Марика так и не пришла в сознание. Ее ручной волк скалил зубы и никому не давал к ней подойти, пока не позвали за старостой. Сейчас зверь лежал у постели своей хозяйки с перебинтованной задней лапой, на которой остались отчетливые отпечатки чьих-то зубов, и с переломанными ребрами, как будто какой-то великан пнул его, как какого-то щенка. Зверю приходилось несладко, но он все равно издавал утробное рычание, когда кто-то подходил к постели Марики ближе, чем на два метра.

Как на беду, ни беловолка, ни Миилы в этот момент не было горнице, соответственно, именно на них и пало подозрение всей деревни. Женка старосты, вторая жена, вошедшая в дом с согласия покойной мамы Марики, настояла на том, чтобы схватить чужаков незамедлительно и предать огню. Староста ответил на это, что как бы там ни было, сначала суд.

Аю удивило, с какой покорностью появившиеся Миила с Разаром позволили отвести себя в подвал. «Нечего скрываться, если невиновен!»– заявила ей Миила, и оборотень одобряюще кивнул, тряхнув светлой вихрастой челкой, чем вызвал у Аи недоумение: раньше она не замечала, чтобы они вот та, запросто, соглашались друг с другом.

Однако теперь ей предстояло провести частное расследование и выяснить, кто напал на хохотушку Марику и ее ручного волка. Девушка бродила вокруг места происшествия, рассуждая, что могло вызвать молодую селянку из дому в такой час. Мысли путались, и никак не хотели идти в нужном направлении: ладно Марика с ее волком, а вот действительно, где шлялись ее друзья? Ладно, Разар наверняка охотился. И судя по тому, что не поступало никаких жалоб по поводу зверски уничтоженных кур, как в прошлой деревне, охотился он за пределами Жлобино. А вот Миила…

Ая не хотела даже думать о том, что она тоже выходила на охоту.

Впрочем, за время, проведенное в пути, Ая ничего странного за Миилой, кроме маниакальной любви вампиреллы к соленому томатному соку не замечала. Вампир не переставая спорила и ругалась с Разаром, болтала с Аей, по-прежнему учила ту магии и больше никак себя не проявляла.

Ая стеснялась спросить, чем она питается, помимо томатного сока, а сама Миила об этом не распространялась. И о чем только она думает, вместо того, чтобы найти какие-нибудь улики, следы? Какие еще улики, раздраженно перебила она сама себя – какие могут быть улики – ни оборотень, ни вампир никогда бы не нарушили законы гостеприимства! Это совершенно невозможно! Ведь их же приняли в этом доме! А все-таки, где они были ночью?

Выпрыгнувшая из кустов фигура появилась так внезапно, что Ая только и успела, что рот открыть от изумления. В следующий момент она была подхвачена сильными железными руками и прижата к стволу дерева.

– Вы? – вырвался у девушки изумленный вздох, – Что вы здесь делаете?

– Что я здесь делаю? Что ты здесь делаешь? Или ты забыла о том, что задолжала мне первую брачную ночь и счастливую жизнь, бок о бок, душа в душу до самой старости? – Ортор сердито смотрел на нее.

– О чем ты говоришь вообще? Ничего я тебе не задолжала! – с вызовом ответила Ая, – Спасибо, конечно, что спас меня от Элго, но в мои планы не входило замужество!

– И, тем не менее, оно произошло, – заявил орк, – Кстати, позволь и мне поблагодарить тебя.

– За что?

«Ой, что сейчас будет! – пронеслось у нее в голове, – Он наверняка в бешенстве из-за того, что бросила его тогда, недвижимого, в шатре, когда бежала с Миилой в ночь равноденствия, будь она неладна!»

– Спасибо за то, что нашла в себе силы противостоять черным жрицам, – серьезно заявил орк.

– Откуда ты знаешь? – опешила Ая.

– Наверно, просто сделал выводы, увидев, что мой мир до сих пор не утопает в крови, оставляемой Дикой Охотой, – пожал плечами орк, – А может быть, просто сам наблюдал бой кавалькады Черного Всадника и моих братьев. Я не успел к тебе тогда. Прямо перед моим носом какая-то сила подхватила и унесла тебя.

Вот как. Значит, он там был. Что ж, они квиты. Он спас ее от Элго. Она… Она пережила поистине кошмарную ночь, сопротивляясь приказам храма Лонга.

– Почему ты сразу все мне не рассказала?

– А много у меня было причин доверять оркам? И вообще, как ты меня нашел?

– Ты моя подруга, женщина, ты что, забыла?

– И ты пришел, чтобы увезти меня в свое племя? – обреченно спросила Ая, отводя взгляд.

– Я пришел, чтобы познакомиться со своей женой, которую дали мне светлые боги и на брак с которой меня благословила добрая старая женщина. Я пришел, чтобы узнать тебя, что ты любишь и что нет, что тебе нравится и чего ты хочешь от жизни.

– Разве жены орков не хотят того, что хотят их мужья? – недоверчиво прищурилась Ая.

Ортор расхохотался. Странно, но и Ая почувствовала некоторое облегчение. По крайней мере, он не тащит ее в свое поднебесное племя, или как там его. И на том спасибо, как говорится.

– Я рад, что ты успела так хорошо изучить обычаи моего народа, – отсмеявшись, заявил Ортор, – Но в разных племенах и обычаи разные.

– Так что же ты хочешь?

– Сначала я намерен узнать, куда ты направляешься? Я уже понял, что у тебя есть какая-то цель, и ты не отступишь, женщина.

– Сначала мне нужно освободить друзей.

– Каких еще друзей?

– Вампира и оборотня. Они сейчас в подвале дома старосты, ожидают суда за то, чего не делали.

– Вампира и оборотня? И они не поубивали друг друга?

– Не знаю, – пожала плечами Ая, – Они давно в подвале. Мне нужно найти улики их невиновности, но я не представляю, как это сделать.

– А в чем их обвиняют?

– В нападении на дочку старосты – мы остановились на ночлег в их доме – и ее ручного волка.

– Бред.

– Вот и я говорю. Но от этого не легче.

– А с чего вас вообще занесло сюда, женщина?

– Мы идем в Аос.

– Зачем?

– Чтобы я поступила в Институт Благородных Волшебниц, – торжественно сказала Ая и добавила, – Хочу стать магиней.

– Образованная жена – это хорошо, – удовлетворенно отметил Ортор, чем крайне удивил Аю, – А магиня, да еще такого высокого класса, племени Небесных Врат точно не помешает.

Он серьезно? Ортор кивнул. Он совсем не похож на других орков!

– А почему все орки должны быть похожи? Это скучно. Ладно, хватит терять время! Скоро этот деревенский суд?

Ая ошарашено уставилась на светлого орка. Подумать только! Похоже, у них с друзьями действительно появился шанс.

***

В назначенный час они с Ортором вошли в здание деревенского суда – по совместительству, похоже, бывающее время от времени зданием фермы. Пока Ая с Ортором занимались расследованием и поиском алиби для Миилы с Разаром, деревенские втащили сюда узкие скамьи, стол для судьи и даже кафедру для свидетелей. Присмотревшись, Ая узнала в кафедре поставленный на попа стол, прикрытый покрывалом, но это, право, не могло ее смутить. Настолько зла она была после того, что они с орком узнали.

Стоило им появиться на пороге, как старостиха набросилась на них:

– От! Уже с орком! Она точно ведьма! Сама нелюдь и с нелюдями дружбу водит! А я не удивлюсь, если окажется, что и он с ними заодно! Видать, вместе с этими упырями на доченьку мою золотую напал, а люди наши и спугнули их всех!

– Помолчи, Олея, – скривился староста и ударил молотком по столу, – В Жлобино справедливый суд. Вам есть, что сказать? – обратился он к Ае с орком. Хороша его женка, ничего не скажешь. Ведь по орку видно, что не из простых. А где один кочевник – там и другие поодаль. Это дело нравилось ему все меньше и меньше. Да и Марика не приходила в себя. Когда он покидал дом, прежде чем идти на суд, она лежала такая же бледная, как и утром, когда он на своих руках принес ее с опушки леса, и не реагировала ни на что, его бедная девочка.

– Нам нечего сказать, – заявил Ортор, и по толпе крестьян разнесся восторженный гул. Значит, сегодня будут жечь нечисть!

– Но мы привели с собой кое-кого, кому есть! – раздался звонкий голос Аи.

– Кого это? – недовольно скривилась старостиха, – Никаких свидетелей больше заявлено не было.

– Я вас уверяю, лерра, этого свидетеля суд выслушает и без предварительного заявления, – слегка поклонился ей Ортор.

– У меня есть, что сказать, – заявила совершенно здоровая Марика, переступая порог фермы. Рядом с ней в зал вошел ее ручной волк.

Ортор ободряюще пожал руку Аи. Молодец, все сделала правильно. Из нее действительно получится хорошая магиня, раз она так быстро научилась пользоваться целительным амулетом и приготовила укрепляющий и проясняющий память отвар. Вместо того чтобы ходить и искать подтверждения невиновности вампира и оборотня, лучше попробовать помочь единственному свидетелю преступления, справедливо рассудил он. Никогда бы беловолк не напал на своего собрата, пусть и обычного волка, и вампир не нарушил бы традиций гостеприимства – это он знал наверняка. Оставалось только продумать схему лечения и проинструктировать его подругу, как пользоваться заряженным целительской энергией кристаллом. И она – молодец, все сделала верно!

– Дочка, – не веря своему счастью, староста поднялся из-за стола.

– Я в порядке, папа, – ответила ему Марика, – И помню все, что произошло. И.. я расскажу всем. Наконец-то расскажу.

Ая, в это время пристально наблюдавшая за старостихой, увидела, какой ненавистью вспыхнули ее глаза.

– Эта ведьма ее околдовала! – закричала женщина, – Не верьте ей! Не слушайте.

– Олея! – прикрикнул староста, и ей пришлось замолчать.

– Правда в том, – начала Марика, и видно было, что рассказ дается ей с трудом, – Правда в том, – повторила она, – Что Олея занимается некромантией. Недавно увлеклась.

Толпа испуганно замерла. Воцарилась такая тишина, что слышен стал полет мухи. Еще бы, жена старосты оказалась некроманткой.

– Когда в деревню вошли оборотень с вампиром, Олея решила оставить их у себя не службе, – при этих словах непроницаемое черное лицо Миилы, также с Разаром присутствующая в зале, тронула чуть заметная ироничная улыбка, – Ночью Олея подняла несколько умертвий, которые должны были помочь ей справиться с гостями. Я хотела остановить ее… – Марика провела руками по белой коже шеи, на которой отчетливо угадывались синие следы от пальцев, – Хорошо, что подоспели наши гости, папа, сказала она, кивнув головой в сторону подсудимых. Они спасли мне жизнь. Но я все равно сильно испугалась.

– Почему ты раньше не сказала мне об Олее, дочка? – тихо спросил староста, избегающий смотреть на женку, замеревшую на месте и уставившуюся на деревянные доски под ногами.

– Я думала, смогу ее переубедить, – сказала Марика.

– Наказание за некромантию без лицензии…

Олея разрыдалась, но никто не стремился ее утешать. Все в деревне любили Марику и жалели девушку. Кто знает, как далеко могла зайти начинающая ведьма? Ведь ее падчерица действительно могла умереть!

– Наказание за некромантию без лицензии назначаете не вы, – раздался твердый голос Ортора, – И не деревенский суд. Женщину должен судить Ковен Магов. Вам следует связаться с Аосом, а пока взять ее под стражу.

– Только не в подвал, – подал голос Разар, – он, похоже, был ничуть не удручен происходящим, – Там у вас так сыро, а у людей, даже начинающих некромантов, слабое здоровье.

Ая заметила, что лицо Миилы тронула едва заметная улыбка. Подруга не повернула головы к оборотню, но видно было, что ей приятно было слышать эти слова.

– Засим разрешите откланяться, – сообщил Ортор, – Нам нужно попасть в Аос до темноты.

Староста пытался остановить их, чтобы отблагодарить как следует за то, что вылечили его единственную дочь, но компания вежливо отказалась. Не прошло и часа, как орк с подругой, вампирелла и оборотень покинули деревеньку. Впереди их ждал Аос, и сердце Аи замирало в предвкушении – она не сомневалась, что обязательно поступит в Институт, Миила была хорошим и компетентным наставником, только успеет ли она первой? Выиграет ли она Квест?

Глава 46

Дайра

Дайра вошла в Аос поздним вечером, с милой русоволосой зеленоглазой девушкой, которая держала за руку маленького, но юркого и непоседливого рыжеволосого эльфа. Второго эльфа – точную копию того, что крепко держала Фатайя, Дайра держала сама.

Рыжих близнецов девушкам дали в нагрузку, «для укомплектации», так сказать, как пошутила на прощание Мэрта. Малышей освободили во время одной из вылазок в логова черных колдунов, куда прокладывался портал с помощью Силы демиурга. Всего за неделю маги Жизни спасли шестьсот шестьдесят пять людей и нелюдей, в разное время бывших захваченных в плен с разными целями.

Зато теперь можно было смело предположить, что некромантия на Сьерре оказалась практически искорена, так же как и черный культ в Лонге. Конечно, с течением времени появятся новые приспешники тьмы, но на сегодняшний день магический резерв демиурга пришелся планете дислокации Звездного Квеста весьма кстати. Однако друиды с ног сбились, отправляя освобожденных оборотней, русалок, эльфов, дриад, гномов и фей по домам. Кто-то изъявил желание остаться в Лесу Друидов, как когда-то Фатайя, и вступить в ряды Охраняющих Жизнь, кто-то засобирался домой, к семьям, к жизни, к которой они уже не надеялись вернуться.

Если бы не крайняя необходимость, Старейшина не стал бы нагружать Дайру, так тяжело работавшую все эти дни, еще и двумя шалопаями, но девушка сама высказала желание проводить эльфов домой, в Аос, раз уж им все равно по пути.

Тепло попрощавшись со ставшими ей близкими и даже родными за время множества рискованных операций, проведенных вместе, друидами, Дайра вместе с письмом для родителей малышей – лерра Этиэля и лерры Мирендель, с подругой-оборотнем и двумя неслухами, отправилась выполнять основное задание своего Квеста.

Кирилиэль и Темистариэль, переделанные девушками еще в первый день знакомства с детьми, в Кира и Тема, в силу своей детской непредсказуемости и тяги к озорству, всеми силами способствовали тому, чтобы девушки продвигались в Аос как можно медленнее.

Дайра хваталась за голову – раньше ей не приходилось сталкиваться так близко с мальчишками-эльфами, и если бы не подруга-оборотень, в детстве привыкшая быстро и ловко управляться с младшими братьями, помогая матери, демиург боялась, что сошла бы с ума.

Чего стоила только бедная ледяная лягушка за пазухой, участливо подброшенная то ли Киром, то ли Темом – разбираться, кто это сделал, с остроухими близнецами было бесполезно. Малыши задумчиво выпячивали на визжащую Дайру свои широко раскрытые, голубые глазенки и восторженно считали – они поспорили, как быстро Дайра избавиться от жабы.

В корзинке с едой, во время одного из перевалов, Дайра обнаружила трех крупных ящериц и застонала от сознания того, что прикоснуться к печенью она теперь не сможет.

– Что такое? – спросил ее Кир, а может быть, Тем, – Ты не любишь печенье?

– Или ящериц?

– Любит, – ответила тогда за нее Фатайя, – Но не в корзинке с едой!

Всю дорогу до Аоса проказам мальчишек не было конца, и однажды, когда Фатайя проснулась с кублом на голове, вместо привычных длинных русых кос, она решила, что терпению ее пришел конец.

Видите ли, близнецы решили на ней попрактиковать выученное когда-то заклинание сушки волос и немного передержали его. Фатайя уже было решила рявкнуть на детей, показав им свои зубы, которые, она чувствовала, проявились от гнева, но глядя на смеющиеся, довольные веснушчатые мордашки в обрамлении рыжих кудрявых локонов, сама устыдилась этой мысли.

Дети были такие счастливые и трогательные в этом своем веселье, и как хорошо, что удалось освободить их, пока они еще не разучились смеяться и придумывать проказы. Вздохнув, она направилась к Дайре, чтобы та помогла ей привести волосы в порядок.

Аос оказался совершенно не таким, как его тысячу раз представляла себе Дайра. Здесь не было огромных, монументальных каменных башен, не было даже городской стены и ворот – в том понимании, как она себе представляла. Город встретил девушек нежными оттенками розового, голубого, желтого кирпича, из которого было построено здесь большинство домов, и нарядной, вишневой черепицей крыш.

Входя в город, Дайра облегченно вздохнула – наконец она у цели! Она прямо сейчас готова отправиться к пресловутому институту, но с этим, похоже, придется немного повременить: нужно сначала доставить детей домой.

– Кир, Тем, вы рады, что наконец-то увидите родителей?

По недоуменно переглянувшимся лицам ребят Дайра сделала вывод, что они и свое похищение, и путь обратно в Аос расценили как увлекательное приключение.

– Вообще-то неплохо, – сказал Кир или Тем.

– А можно мы вместе с вами остановимся на постоялом дворе, а домой – завтра? – с надеждой спросил его брат. Конечно! Ведь на постоялом дворе всегда есть, чем заняться двум маленьким безобразникам! Но с нее хватит, так и сказала Дайра, и оборотень поддержала ее.

– А тебе не приходила в голову мысль, что может все-таки лучше сначала подать документы? – спросила Фатайя, – Все-таки, время может быть не на твоей стороне!

– Я сама все время об этом думаю, – призналась Дайра, – Но как представлю, что родители этих малышей пережили и каково им сейчас, в ожидании, после журавлика, которого послал им Старейшина, я понимаю, что весь мой Квест может еще немного подождать.

– Какой ты говорила у них адрес?

– Улица Пан-Алли, дом сорок три, и мы, кстати, почти у цели!

Мальчишки шли, насупившись – родной дом никуда не денется, а они так хотели остановиться на постоялом дворе, как заправские путешественники!

Не успели они подойти к очаровательному дому из розового кирпича, буквально утопавшему в цветах – они росли здесь на клумбах, живой изгороди, спускались гирляндами с деревьев, как навстречу им выбежала невысокая для эльфийки, но невероятно изящная миловидная молодая женщина. С криком «Мама!» близнецы устремились к ней.

Альфарка, присмотревшись к даме, поняла Дайра. Также сразу стало понятно, от кого ребятишки унаследовали свои рыжие кудряшки. Вышедший следом за женой эльф в очках, с немного сумасшедшим взглядом ученого, умиленно наблюдал за открывшейся картиной. Наконец, ребята заметили и отца и гроздьями повисли на нем, а лерра Мирендель пригласила девушек в дом.

– Да, абитуриентка Дайра Анавеорт, мы ждали вас несколько раньше! – обратился к Дайре лерр Этиэль, когда лерра Мирендель усадила всех за нарядный, празднично сервированный стол.

– Мы немного задержались в пути, – развела руками Дайра, стараясь не смотреть на близнецов, которые уже забыли, что хотели остановиться на постоялом дворе и с веселыми воплями ускакали в такой приветливый и знакомый дом.

– Я не об этом, – лерр Сеиэль поправил на носу очки в тонкой оправе, – Вас ожидают в Институте Благородных Волшебниц, где я имею честь преподавать магическую селекцию растений! К вашим услугам, профессор Сеиэль!

От удивления Дайра приоткрыла рот. Вот это удача!

– Я очень спешу, лерр Сеиэль, уже бегу подавать документы! – вскочила из-за стола Дайра. «В конце концов, отдых может и подождать» – подумала она.

– Нет-нет-нет! Слышать ничего не желаю! Вам обеим нужно как следует отдохнуть! – заявила Мирендель.

– Тем более что документы за вас уже подали, – подтвердил профессор магической селекции, – Вас ожидают в Институте завтра к девяти утра. Раньше вам там делать нечего.

– Кто подал? – не поняла Дайра.

– А вот это не ко мне. Не могу же я знать всех ваших друзей. Дорогая, мне пора, – рассеянно поцеловав жену в щеку, лерр Этиэль устремился прочь из столовой.

– Наши малыши очень одаренные, магически, – сообщила девушкам альфарка, – Поэтому их и похитили.

– Да, мы заметили, – вежливо согласилась с ней Дайра.

Внезапно Фатайя буквально подскочила на месте. Зеленые глаза девушки загорелись и она начала принюхиваться.

– Дайра, мне срочно нужно на улицу, – сообщила она подруге на ходу, в два прыжка осилив гостеприимную столовую Мирендель и выбегая наружу. Переглянувшись, Дайра с альфаркой бросились вслед за оборотнем. Картина, которую они увидели, выбежав из дома, оказалась слишком неожиданной.

Фатайя висла на высоком, плечистом парне с такими же русыми волосами и зелеными глазами, как у нее. А он кружил ее в воздухе, прижимал к своей мощной широкой груди, опять отстранял от себя и снова прижимал. Вся эта сцена происходила в молчании, соперемежаемом всхлипыванием и звуками поцелуев.

Стоявшие поодаль высокая чернокожая женщина, огромный светлый орк и рыжая девушка, показавшаяся Дайре знакомой, также, как демиург с альфаркой, потрясенно молчали.

– Разар!

– Фатайя, сестренка! – столько нежности и ласки было в этих словах, что Дайра заметила, как у стоявшей поодаль рыжей девушки потекли слезы и орк, стоявший рядом с ней, обнял ее за плечи и притянул к себе. Дайра и сама поняла, что Фатайя встретила кого-то из своей семьи. Не зря Старейшина отправил ученицу-оборотня в Аос!

Внезапно Дайра узнала рыжую девушку – ведь это же одна из ее соперниц по Квесту! Та самая, которую они с другой участницей выдернули с пути Дикой Охоты! Интересно, она идет из института или только туда? А может быть, она уже поступила в него?

Ее размышления прервала альфарка:

– Друзья спасительниц моих детей – друзья этого дома! Прошу вас, пройдите в дом!

Теперь уже в столовой Мирендель расположилась шумная и разноперая компания. Оборотень Разар, оказавшийся братом Фатайи, сидел между сестрой и чернокожей девушкой, обняв которую за плечи, он представил сестре, как Миилу. Похоже, Миила ничуть не возражала против объятий оборотня.

Рыжая девушка представилась Аей, а орк – Ортором.

– Провожаю свою жену, решившую стать магиней, – сообщил он Мирендель о своей цели посещения города.

Вот как? Значит, ее соперница по пути в Институт Благородных Волшебниц успела выйти замуж, восхитилась Дайра. Они попали в Квест втроем на равных условиях, и ни о каком муже раньше она не слышала.

– Ты узнаешь меня, Ая? – обратилась она к девушке.

Ая внимательно посмотрела на нее и покачала головой.

– Мы знакомы?

– Ночь равноденствия, – подсказала Дайра, – Мы тогда еле вытащили тебя.

– Так значит ты одна из участниц Квеста? – изумилась полуэльфийка и, дождавшись кивка от Дайры, продолжила: – Может, ты еще та самая девушка, подруга Ниры и Лоры – по правилам Квеста не стоило говорить о принадлежности девушек и самой Дайры к высшей расе – та, из-за которой и начался этот Квест?

Дайра опять кивнула.

– Вот как, значит это вы тогда помогли моей жене скрыться от Дикой Охоты! – заметил орк, и многозначительно добавил, – И от меня.

Ая с нежностью посмотрела на мужа:

– Но все-таки, ты же меня нашел.

– А вы? Вы идете из института? – задала Дайра больше всего волновавший ее вопрос.

– Да, – ответила Ая, – Мы только пришли в город и ходили подавать документы. Сказали завтра прийти к девяти утра.

Демиург облегченно вздохнула.

– Мне тоже завтра к девяти.

В этот момент со стороны улицы раздались крики, ругань и звон стали.

– Многовато происшествий за один день, – пробормотала про себя хозяйка дома и значительно увеличившаяся компания устремилась на крыльцо. Никто не захотел остаться дома, даже появившиеся мальчишки присоединились к гостям: они уже успели облазать дом вдоль и поперек и убедиться, что ничего нового за их отсутствие здесь не появилось.

Выбежавшей на крыльцо компании предстала следующая картина:

На длинных, изящных мечах из эльфийской стали сражались двое: черноволосый и рыжеволосый эльфы. Помимо боя, соперники буквально метали глазами молнии друг в друга, а их плотно сжатые губы говорили о ярости и решимости. Поодаль стояла коротко подстриженная девушка в удобных брюках и жилетке. Руки девушки украшали многочисленные узоры и, приглядевшись получше, Дайра узнала третью участницу Звездного Квеста на Сьерралиэриэлии!

– Верест! Сеиэль! Прекратите!

– Прекращу, когда этот напыщенный болван наконец отстанет от тебя! – прошипел сквозь зубы черноволосый эльф, делая выпад в сторону своего противника. Противник же мастерски отвел удар и в ответ нанес несколько своих – быстрых и четких: брюнету оставалось только отбиваться.

– Подлец! Выкормыш троллиный! Меня, меня назначили ее сопровождающим! Я знаю, это ты подсунул мне ложную карту!

– А в любви и на войне все средства хороши! – отвечал ему черноволосый с растрепанными длинными волосами, сдувая со лба прилипшую серебряную прядь.

– Ну вот! А ты говоришь! – заявила сидящая на плече девушки фея, – Старался! Искал тебя! Даже соперника вон, обманул! Для Вереста – это сверхподвиг! И все ради тебя!

Больше всего Дайру в следующий момент поразила Ая:

– Сеиэль! Как ты выражаешься!

– Ая?! – обернулся к девушке рыжеволосый эльф, и порядочный Верест опустил меч, не пытаясь воспользоваться преимуществом. Зато этим тотчас же воспользовались Варя с Тинь – Варя буквально повисла на его руке, той, в которой эльф держал меч, а фея приземлилась на левое плечо.

– Верест, дорогой, пожалуйста, не надо!

– Да при чем здесь я? Этот сумасшедший первый начал!

Этот сумасшедший в это время прижимал к своей груди сестренку.

– Ая! А ты что здесь делаешь?

Ая не сомневалась в том, что Сеиэль понятия не имеет об ее исчезновении, но все же робко надеялась на чудо, на то, что ее ищут. Впрочем, брат прибыл сюда вовсе не на ее поиски. Как полуэльфийка уже поняла – он отправился вслед за этой коротко стриженной девушкой с разрисованными руками.

– Я поступаю в Институт Благородных Волшебниц! – гордо заявила она.

– Как и я, Сеиэль, – к ним подошли Верест с Варей: девушка продолжала держаться за руку эльфа.

– Сеиэль, – Ая покраснела, чем вызвала нежную улыбку на лице огромного орка, – Познакомься. Это Ортор. Мой муж.

– Муж?! – взревел Сеиэль, – Ая, почему я не в курсе, что ты поступаешь в институт, что вышла замуж?! Я думал, ты на Сиреневом Острове!

– А отец? – спросила девушка.

– Отец ушел в поход, в другой мир.

– Давно? – удивленно спросила Ая, и, услышав, что на следующий день после отъезда брата в Долину Объединения, пробормотала, – В день моего похищения.

– Тебя похитили? – возопил Сеиэль. Эмоциональный ему выдался вечер. Эльф ринулся прямо на светлого орка.

– Это не он, Сеиэль!

– Так! Нечего стоять у всех на виду и выяснять отношения, развлекая всю улицу! – раздался голос Мирендель, – Сейчас же все в дом! – тоном, не терпящим возражения, заявила альфарка, – Мальчики! Позовите Репса и помогите ему обиходить лошадей, – обратилась она к сыновьям, справедливо рассудив, что ребят от красавца-жеребца и кремовой кобылки клещами не оторвать. Что ж, под присмотром Репса можно.

Сильно увеличившаяся компания из трех участниц Квеста и их сопровождающих прошла в дом.

– Милая, скоро ужин? – высунул голову в очках из коридора хозяин дома, который, по всей видимости, не заметил, что гостей заметно прибавилось.

– Подожди, милый, – ответила ему альфарка, – Ужин немного задержится.

– Хорошо! Даже отлично, я тогда допишу статью! – сообщил эльф и исчез на втором этаже дома.

– Позвольте, мы вам поможем? – спросила Дайра. Ей было неловко: вот, называется, привела детей родителям. Мало того, что сама здесь осталась, так еще и полный дом родственников и знакомых знакомых набрался!

– Да, лерра Мирендель, позвольте вам помочь, – вызвались остальные девушки.

– Хорошо, – согласилась хозяйка, – Ты и ты – режете овощи, – обратилась она к Ае и Дайре, ты, ты и ты – идете на огород за зеленью, мужчины не мешаются под ногами и не ссорятся! Никаких драк в моем доме я не потерплю! – еще пара фраз и все оказались пристроены. Через некоторое время, когда ужин был почти готов, Мирендель отправила гостей привести себя в порядок, пока она сделает последние штрихи.

Умывшись с дороги и переодевшись, три участницы Квеста заняли беседку на улице.

– Спасибо вам, – первой начала говорить полуэльфийка, – За ночь равноденствия!

– Ерунда, – ответила ей Варя, – По-хорошему, нам нужно благодарить Дайру! Если бы не ее нежелание становиться нормальным человеческим демиургом, мы бы с Тинь не увидели тебя в зеркале Правды, в Снежном Мире!

– Я так рада наконец-то познакомиться с вами! – призналась Дайра, – Я первый раз участвую в Звездном Квесте, но уверена, что мне достались самые достойные соперницы!

– Завтра посмотрим, – спокойно заметила Варя.

– Да, – согласилась с ней Дайра, – Завтра решающий день. Хотя может, поступление и затянется.

– Надо только переехать в какой-нибудь постоялый двор, – сказала Ая, – Неудобно как-то: приехали поступать и оккупировали дом одного из профессоров.

– Переедете вы, как же, – заявила подлетевшая Тинь, – Судя по всему, хозяйка вас так просто не отпустит! Ну что, все готовы?

– Удивительно, как мы появились здесь в одно и то же время, – сказала Ая.

– Мы могли бы и не пересечься до завтра, – согласилась Дайра.

– В любом случае, я рада познакомиться с вами обеими, – заявила Варя. Тут Мирендель позвала всех к столу, который решено было вынести на улицу и девушки поняли, как сильно они проголодались. Воздавая должное кулинарным способностям хозяйки и ее помощниц, участницы Квеста и их провожатые принялись за еду. Дайра обратила внимание, что Фатайя немного неприязненно поглядывает на Варю и удивилась: по отношению к остальным она не замечала за оборотнем ничего подобного. Удивившись, Дайра постаралась повнимательней приглядеться к Фатайе – и точно: девушка была мила и приветлива со всеми, кроме Вари. Однако увидев, какой взгляд зеленоглазая беловолчица бросила на брата полуэльфийки, все встало на свои места.

«Похоже, здесь сложится еще одна пара», – улыбнулась Дайра, и, поймав взгляд феи Тинь, которая также смотрела попеременно то на оборотня, то на рыжеволосого эльфа. Та, видимо подумала о том же самом, потому что подмигнула Дайре, и кивнула ей.

Этим вечером было много веселых и шокирующих рассказов о том, как девушки шли в Аос, споров, порой почти переходящих на крик, но тут же потухающих под властным взглядом маленькой хозяйки. Неудивительно, что она так ловко управляется со всеми, думала Дайра – видать, поднаторела за воспитанием детишек.

Дом, совсем не казавшийся большим, смог вместить их всех. Участницы Квеста легли в одной спальне, Миила с Фатайей в детской, детей родители забрали в свою комнату, пожалев вампира и оборотня, а эльфы, орк и Разар расположились на диванах в гостиной. Мирендель заявила, что завтра они могут съехать на постоялый двор, если захотят, но сегодня на ночь глядя, она никого не выпустит из дома. Долго рассиживаться она также никому не дала, потому что «девочкам надо выспаться и набраться сил».

Но оказавшись в спальне, три участницы Звездного Квеста, долго не могли наговориться, делясь впечатлениями о приключениях на Сьерре. По просьбе девушек Варя рассказала о своем мире, а Дайра о жизни на высших планетах.

– Много праздников и танцев, почти как у эльфов, – рассказывала она, – Когда, понятное дело, не за работой.

– Почему все-таки ты так сопротивляешься Лаэлирту? – спросила Варя.

– И что такое развоплощение? – решила уточнить Ая.

– Я не хочу, – ответила Дайра, – Я не готова. А насчет развоплощения мне никто толком не смог ничего объяснить, – честно сказала она.

– Ничего, скоро сами узнаем, – заметила Варя, – Квест-то на исходе.

– А что если мы пойдем туда вместе, одновременно? – предложила Ая, – Будет ли это считаться, что мы выиграем все втроем?

– Очень похоже на происки одного известного мне демиурга, – задумчиво сказала Дайра, – И я бы не сомневалась, если бы не знала, что нам, то есть им нельзя вмешиваться в ход Квеста!

– А все же? Если мы придем вместе?

– Мне нравится эта идея, – сказала Варя, и демиург тоже с ней согласилась:

– Давайте попробуем победить вместе!

***

На другом конце Вселенной две тонкие белокурые фигурки с зеркальцами глаз завизжали и бросились к друг другу в объятия.

– Какие они все-таки молодцы! – Нира не могла сдержать подступившие слезы.

– Это единственно правильный выход! – вторила ей сестра.

– Девочки, девочки, поспокойней, – успокаивала дочерей Ликерия, но видно было, что ей и самой очень приятно было услышать решение девочек. Дайра ей как третья дочь, но ее соперницы – тоже одни из них, Лика уже видела, что пройдя свои испытания, девушки станут прекрасными творцами миров. Может не сейчас, может позже. Она прекрасно понимала, почему Мудрейший Совет согласился легализовать этот Квест. Сразу три демиурга с Даром Десяти Сил скоро придут в мир. И ее любимая Дайра, когда подрастет, тоже станет прекрасным создателем.

Глава 47

Институт Благородных Волшебниц встретил трех девушек ощущением чего-то величественного и прекрасного. Войдя за ворота института и оказавшись на его территории, девушки как будто попали в другой мир: тут и там прямо в воздухе цвели удивительные цветы, между которыми летали птицы самого странного вида. В огромном бассейне несколько юных волшебниц занимались с симпатичными большими рыбами с добрыми, умными глазами.

– Дельфины! – взвизгнула от восторга Варя, и Ая поправила ее:

– Ильфиниусы.

Дайра положила конец спору:

– Ни то, ни другое. Это магически выведенные морские млекопитающие – они содержат гены и тех и других. То тут, то там, мелькали пестрыми стайками юные волшебницы самых разных возрастов – в основном взрослые, как три участницы Квеста, но встречались и совсем маленькие.

Обойдя бассейн, девушки увидели, что на другом его конце, болтая ногами в воде, сидела небольшая группа девушек с голубыми и синими волосами и голубоватой кожей, с огромными глазами. Девчонки что-то азартно обсуждали, активно жестикулируя, и Дайра с удивлением отметила, что вслед за кончиками их пальцев в воздухе тянутся и тают сами собой голубые мерцающие дорожки.

– Русалки, – сказала Ая.

Миновав длинную аллею, девушки подошли к огромным распахнутым воротам. Ворота были настолько большими и высокими, что множество юных волшебниц, летающих по территории института на самых различных предметах, а то и левитирующих, даже не затрудняли себя приземлением, просто залетая в институт по воздуху.

Абитуриентки проследовали за подлетевшей к ним феей с розовыми волосами, которая поманила их в зал, где расположилась приемная комиссия.

Взявшись за руки, девушки перешагнули порог просторной комнаты и подошли к комиссии, состоявшей из людей, эльфов, орков, дриад и даже одной русалки. К удивлению Дайры, в комиссии сидел даже ребенок – одной из присутствующих здесь дриад, которая почему-то подмигнула Варе, на вид было не больше семи – восьми лет.

– Для начала, – взял слово председатель, молодой мужчина, с виду человек, но там – кто его знает – мы должны поблагодарить каждую из вас за то, что вы сделали для нашего мира.

– Ирраст предупреждал, что все три девушки достойные, – произнесла журчащим голосом русалка, – но мы даже не могли представить, что вы превзойдете наши ожидания.

Услышав упоминание об Иррасте, Дайра ничуть не удивилась. Это она узнала о Квесте в последнюю очередь, а мир ее Звездной Игры знал, оказывается, о ее приходе заранее – ее и двух других потенциальных демиургов.

– Вместо того, чтобы устремиться в выполнению главного задания, ни о чем не задумываясь, вы все втроем помогали жителям Сьерралиэриэлии своим магическим резервом, как могли, – заявила пожилая орчанка.

– Ая, – обратилась к девушке миловидная эльфийка, – Тебе пришлось очень нелегко, но ты с честью вынесла свое испытание. Эльфийка встала из-за кафедры и оказалась самым настоящим кентавром, – Мы немного подстраховали тебя, хотя с Миилой ты итак была в безопасности. Кстати, она согласилась остаться преподавать у нас руническую магию, как и Разар – он будет заниматься военной подготовкой. Ошеломленная, но счастливая Ая смогла только кивнуть головой, – Так вот, – продолжила кентавр – мы отправили известие моим братьям и один из них и отвез тебя в Оборотную, после того, как тебе помогли твои подруги.

– Собственно, в ночь равноденствия вы доказали, что все втроем достойны обучаться в нашем Институте, – сказал председатель.

– Мы долго наблюдали за вами, – согласилась русалка.

– А кто зачислен первым? – не выдержала и решила все-таки уточнить Дайра.

– Мы в любом случае согласны отказаться в пользу Дайры, – заявила Ая.

– Да, мы против насилия над личностью, – согласилась с ней Варя, – Пусть выиграет и сама распоряжается своей жизнью.

Вся приемная комиссия расхохоталась.

– А мы решили не выделять никого из вас и зачислили всех одновременно, – подмигнул девочкам председатель.

– Но мы рады, что вы так стоите друг за дружку, – сказала дриада с темно-зеленой копной волос, и Варя узнала в ней ту самую дриаду, с которой встретилась не так давно, на берегу реки.

– Это вы! – удивленно воскликнула она.

– Да, это я, – согласилась дриада и в начала меняться в тот же момент. Казалось бы, ничего особенно не изменилось, но стоящая перед ними молодая женщина поражала своим величием и спокойствием. Таким спокойствием, по мнению Вари, обладали только близнецы-демиурги с зеркальными глазами, которые помогали им в Квесте, и еще Дайра… Варя перевела взгляд на Дайру и даже перепугалась за нее: девушка выглядела не просто удивленной, она была ошеломлена.

– Мама? – наконец смогла она выдавить из себя.

– Дайра, дочка, – обратилась к ней бывшая дриада, – Ну почему ты молчала? Почему никогда не говорила нам, что не хочешь?

– Я думала, что это решено за меня…

– Да, демиурги особо умом не отличаются, – раздался знакомый писк и появилась Тинь, – Уж я-то в этом сумела убедиться!

– Лерра Тинь, – обратился к фее председатель, – Вы все-таки решили принять наше предложение и стать одной из преподавателей?

– Нет, лерр Демьин, – ответила фея, – У меня другие планы: я еду на высшие планеты, прямо в Лаэлирт! – Тинь красноречиво посмотрела на Варю и обернулась к матери Дайры:

– Лерра Дайлира, у вас и у Мудрейшего Совета именно такие планы?

Дайлира улыбнулась маленькой фее.

– В таком случае, я еду с Варией, присмотреть, чтобы вы там ее не обидели, – подмигнула демиургу Тинь.