Тропою риска

Глава 13

Почти всю ночь я изучал список иностранных покупателей. Прежде всего потому, что я никак не мог улечься так, чтобы можно было уснуть, а отчасти и потому, что больше нечего было делать.

Чем дальше, тем очевиднее становилось, что собранных фактов недостаточно. Сам по себе список не давал полную картину, хорошо бы к нему присоединить реестровую опись и согласовать ее с буквами и цифровыми обозначениями в правой колонке.

С другой стороны числовые обозначения в списке были похожи на код. И, может быть, если изучить их повнимательнее, выявится какая-нибудь система.

В меньшем разделе, который я нашел в конце папки, буква «М» встречалась редко, зато часто попадались «С», «А», «У» и «В». Номер Дональда начинался с «М», а Мейзи - с «С».

«Допустим, - размышлял я, - «М» означает просто Мельбурн, а «С» - Сидней, города, где были куплены картины. Что тогда означали «А», «У» и «В»? Аделаида, Уагта и Брисбейн? Аделаида или Алис-Спрингс?

В первом разделе цифры и буквы, шедшие после начального «М», казалось, не имели четкой системы. Но во втором разделе третьей буквой всегда была «К», а последней «Р». Хоть и распределенные между несколькими странами, они имели более или менее четкую последовательность. Наибольшим числом было 54 - против картины, проданной мистеру Норману Апдайку, жителю новозеландского городка Окленд, Его реестровый номер был УХК 54 Р. Дата в левой колонке соответствовала прошлой неделе, а сам мистер Апдайк еще не был вычеркнут.

Все картины в последнем разделе были проданы за последние три года. А первые даты в длинном разделе отстояли от сегодняшнего дня на пять с половиной лет.

Меня интересовало, был ли Уэксфорд с самого начала законченным преступником, умышленно соорудившим импозантный фасад, или когда-то честный торговец произведениями искусства открыл для себя новые, хотя и несколько криминальные возможности? Судя по респектабельной атмосфере в галерее и по моим собственным впечатлениям от самого Уэксфорда - хотя я видел его мельком, - вторая версия казалась мне более вероятной. Но все карты путала жестокость, которая была очевидным фактом в этом таинственном предприятии.

Я вздохнул, сложил списки и выключил свет, обдумывая в темноте телефонный разговор, который состоялся после того, как Джик ушел в свой номер.

Из мотеля такой разговор заказать труднее, чем из «Хилтона», но голос собеседника звучал громко и четко.

- Вы получили мою телеграмму? - спросил я.

- Я уже полчаса жду вашего звонка.

- Извините.

- Что вы хотите?

- Я отослал вам письмо, - проговорил я, - и хочу повторить его содержание.

- Но…

- Сначала выслушайте, - перебил я его, - а потом будет видно… Я говорил долго, слыша в трубке только отдаленное покашливание.

- Вы совершенно уверены? - спросил он.

- Вообще-то да. Но кое-что я просто домыслил.

- Повторите все сначала.

- Ладно. - И я повторил свой рассказ, затратив приблизительно столько же времени.

- Все записано на пленку.

- Отлично.

- Каковы ваши намерения?

- Собираюсь вернуться в Англию. А пока займусь делом, которое меня не касается.

- Я не одобряю излишней инициативы.

- А я и не надеялся. Но если бы я остался в Англии, мы никогда бы не продвинулись так далеко. И еще одно… Могу ли я связаться с вами по телексу, если возникнет необходимость предать срочное сообщение?

- Телекс?.. Подождите минуту… Да, слушайте… - Дальше шли цифры, и я записал их. - Сообщения адресуйте мне с грифом «срочно».

- Ладно. И последнее: не могли бы вы найти ответы на следующие три вопроса?

Он выслушал меня и сказал, что сможет.

- Благодарю, - сказал я. - Доброй ночи!

Утром Сара и Джик казались совсем сонными. «Удачная ночь», - сделал я вывод.

Мы покинули мотель и забрались в машину, чтобы обговорить планы на день.

- Нельзя ли все-таки забрать вещи из «Хилтона»? - удрученно спросила Сара.

- - Нет, - ответили мы с Джиком.

- Сейчас я им позвоню, - сказал Джик, - попрошу запаковать багаж и поместить его в камеру хранения и сегодня же вышлю чек. - Он вылез и пошел улаживать дела.

- Купи что тебе нужно на деньги из выигрыша, - посоветовал я Саре.

- Нет, у меня самой есть деньги. Не в том дело. Просто… просто я хочу, чтобы все уже кончилось.

- Теперь скоро, - пообещал я бесцветным голосом, и она вздохнула. - Как ты себе представляешь счастливую жизнь?

- О… - Вопрос застал ее врасплох. - Думаю, что хотела бы вернуться с Джиком на кеч и чтобы все было, как до твоего приезда.

- И так навсегда?

Она задумчиво посмотрела на меня:

- Может, тебе кажется, Тодд, будто я не понимаю, что Джик - сложный человек? Но ведь достаточно только взглянуть на его картины… Меня от них в дрожь бросает. Это Джик, которого я совсем не знаю. Со времени нашей встречи он не занимался живописью. Ты можешь считать, что мир обеднеет, если он почувствует себя немного счастливым. Но я же не дурочка и понимаю, что скоро все вернется на круги своя.:. И поэтому безгранично ценю те несколько месяцев, когда мы жили друг для друга… И меня пугает не опасная затея, в которую ты нас втянул, а ощущение того, что я уже утратила остаток золотого времени… Ты уже напомнил ему о прошлом, и как только уедешь, он вернется к прежней жизни… намного раньше, чем мог бы.

- Отправь его в плавание, - посоветовал я. - Он всегда чувствует себя счастливым в открытом море.

- А тебе не все равно, что с ним будет? Я взглянул в ее затуманенные глаза.

- Мне совсем не все равно, что будет с вами обоими.

- Тогда помоги, Боже, людям, к которым ты относишься плохо. «И помоги, Боже, мне самому, - подумал я, - потому что мне все милее становится жена моего лучшего друга».

Я отвернулся от нее и поглядел в окно. Чувство приязни ничему не помешает. Нечто другое способно все разрушить.

Джик вернулся с довольным видом.

- Все улажено. Они сказали, что для тебя, Тодд, есть письмо, полученное несколько минут назад с посыльным. Спросили, куда его переслать?

- Что ты им ответил?

- Ответил, что ты сам им перезвонишь.

- Хорошо… Тогда давайте отправляться.

- Куда?

- В Новую Зеландию.

- Не так уж близко, - сухо заявил Джик.

Он отвез нас в аэропорт, переполненный людьми, возвращающимися домой после кубка.

- Если Уэксфорд и Грин ищут нас, - предположила Сара, - то они, наверное, будут следить и за аэропортом.

«Если бы они этого не сделали, - подумал я, - нам пришлось бы оставить какой-нибудь след». Но Джик, который понимал ситуацию, не стал раскрывать наши карты.

- На людях они не решатся ничего предпринять, - постарался он успокоить ее.

Мы купили билеты и могли лететь в полдень прямым на Окленд или на час позже рейсом через Сидней.

- Сидней! - решила Сара, надеясь, что у нее будет шанс ступить на собственный безопасный порог.

- Нет, - возразил я, - прямой на Окленд. Подают ли в ресторане еще завтраки?

Мы сели за столик и заказали бекон с большим количеством яиц. И кофе.

- Почему мы летим туда?

- Чтобы встретиться с одним человеком, поговорить с ним о картине и посоветовать ему дополнительно застраховать ее.

- Не понимаю, зачем ехать так далеко, если Джик говорит, что найденного в галерее за глаза хватит, чтобы вывести их на чистую воду?

- Наверное, потому, что мы не хотим делать это своими руками, а собираемся препоручить дело полиции. Чтобы все шло как положено.

Она внимательно изучала мое лицо.

- Искренность не является твоей слабостью, не правда ли?

- Живописи это не касается, - добавил Джик. - Там ты весь как на ладони.

Поев, мы прошлись по магазинчикам, купили зубные щетки и сумку авиатуриста. Слежки за собой мы не заметили, возможно, Уэксфорд, Грин и компания делали это очень профессионально.

- Думаю, стоит позвонить в «Хилтон». Джик кивнул. Я набрал номер.

- Я звоню по поводу письма… - обратился я к портье. - К сожалению, точного адреса сообщить не могу. Я буду в Новой Зеландии. Через час вылетаю в Окленд.

Они спросили, что делать с письмом.

- Э-э… А вам нетрудно вскрыть его и прочитать по телефону? Разумеется, рады услужить.

Письмо было от Хадсона Тейлора. Он сожалел, что не встретился со мной на кубке, и сообщал, что если за время пребывания в Австралии у меня появится желание осмотреть здешние виноградники, то он с радостью покажет мне свои.

- Благодарю, - сказал я.

- Пожалуйста, сэр.

- Если меня кто-нибудь будет спрашивать, - попросил я, - то, пожалуйста, скажите, куда я отправился.

- Разумеется, сэр. С удовольствием, сэр.

Потом Джик позвонил в фирму проката машин. Там он договорился об оплате и оставил автомобиль на схоянке аэропорта, а я тем временем сдал свой чемодан в багажное отделение авиакомпании «Эйр Нью-Зиланд». С паспортами проблем не было: мой всегда был при мне, а Джику и Саре они были не нужны, так как между Новой Зеландией и Австралией можно передвигаться так же свободно, как между Англией и Ирландией.

Все еще не было видно ни Уэксфорда, ни Грина. Мы молча сидели в зале, ожидая приглашения на посадку.

И снова, лишь когда объявили рейс, я заметил наблюдателя. «Слепец, - пронеслось в голове, - глупый слепец!»

Не Уэксфорд, не Грин, не какой-нибудь набор крепких мышц. Неброское платье, аккуратная прическа, маленькая сумочка и туфли на низком каблуке. Спокойное сосредоточенное лицо. Я заметил ее, потому что она слишком упорно разглядывала Сару. Она не входила в зал для вылетающих, а только заглядывала в него - та самая женщина, которая пригласила меня в галерею и вручила каталог.

Словно почувствовав на себе мой взгляд, она неожиданно посмотрела на меня. Я с безразличным видом отвернулся, надеясь, что она не заметила, как я ее разглядывал или по крайней мере не догадалась, что я узнал ее.

Мы вместе с другими пассажирами направились к выходу на посадку. В стекле я видел отражение женщины: стоя неподвижно, она следила за нами. Не оглядываясь, я неторопливо пошел к самолету.