Троя на двоих

Глава 5. Ужас и моральный террор. Полковник Уолтер И. Курц

Первым сдался Николашка, он немного повилял хвостом, а потом пришел виниться и советоваться с командиром. Разговор был о его влюбленности и особых отношениях с телохранителем Апфии, Кассией. Зубриков даже слушать не стал: «Ты псих ненормальный? Я здесь при чем? Нравитесь друг другу - вперед, под кустики и шуршите там потея. А что Апфия? При чем тут Апфия? Шуршалку она тебе не оторвет. Сама жена и мать. Нормально все, Ник, только не надо провоцировать! Не надо бахвалиться и всякое такое мужланское врубать. Операция дефлорация - это серьезное дело. Ты агент или где?»

Апфия вскоре тоже была обрадована чистосердечным признанием и прибежала к Лешке. Но он её ждал, был готов, поэтому завел песню особую, заковыристую:

- Прежде всего, капитан, это вопрос деликатный, и тебя Апфия он не касается. Потому что ты уникальная, ты особенная, - ты женщина. И работаешь ты с девочками. Ты мать и будущая мать, у тебя еще многое впереди, маленькая. И никто из нас - сенаторов Атлантиды - не знает толком, что ты такое. Ты создана особенной, потому что ты - женщина. А вот мужское нам понятно. И в этом смысле, мы пришли к выводу, что легион всегда будет вести войну малыми группами специалистов довольно широкого профиля. И служить наши мальчики будут недолго - лет пятнадцать. До тридцатилетия максимум. Потом всё - на работу в Атлантиду. В Африке сама знаешь - пахать не перепахать и там ветераны будут очень нужны, и повоевать там придется, возможно, очень много. А новенькие маленькие балбесы хороши именно против дикарей европейских, парнишки видят ценность дисциплины, видят, что они другие, особенные. И главное - они воюют не против соседей, а против иностранцев, совсем чужих, которых всех можно множить на ноль. В Африке, в Америке и везде, где наступила нога атланта нас везде встречают древние народы, дикие, простые, но они примитивные, они в начале пути, их мы бережно гнем, но не ломаем через колено. А вот европейцев - мы ломаем жестоко. Мы их ставим в позицию слуг и странных уже испорченных детей, которых наказание не исправит. И война эта проклятая нам нужна! Нам турки нужны и арабы! И бешеные крестоносцы нам нужны! Крестоносцы провоцируют арабов, арабы разоряют европейцев - а мы выкупаем детей из рабства. Согласись, маленькая, мы же не можем напасть на Задар, просто потому, что нам надо вывезти тысячу детишек - дикость!

- Еще какая, - задумчиво подтвердила Апфия.

- Вот так и будем жить, а твои девочки пусть срываются, пусть рожают, я уверен в одном - материнство обогащает. То, что балбесы сейчас равняются на меня - это ерунда, нормально они будут с детьми водиться, отпуска у нас скоро начнутся большие и обильные, гарнизон на Сардинии всегда нужен основательный - выстроим роддом, больницу особую и все дела. Рожайте, охраняйте потомство, грызите врагов злей - мне страшно было бы вякать против таких мамаш как ты. Ты беспредел легко творишь. Но я просто не понимаю многих твоих поступков и не пытаюсь их понять, потому что ты - женщина, и значит ты - права.

- Но ты сам бы так не поступил, - усмехнулась ему подруга.

- Нет, не поступил бы. Я бы не решился на Эксетер. Костик не решился на Эксетер. За Рината не скажу, за Витю тоже, он вообще особый случай, он моряк.

- Эксетер это было довольно неприятно. «Красота страшная сила», - она с некоей грустью покивала головой. - Бред ваша Фаина сказала, хоть и забавный. Красота не может быть страшной. А вот силой она очень даже является. Если ты испытываешь страх - это уже точное понимание что к чему, ты точно знаешь: чего ты боишься, и тогда нет никакой красоты, а есть некрасивое.

- Сказано умно, учено, благородно, - согласился Лешка. - Но не забывай, что слова великих служат часто обращением к потомкам. Думать надо, а не тупо повторять: «Красота страшная сила».

- Тьфу на тебя, Алекс! Невозможно с тобой спорить, ты все выворачиваешь как тебе удобно и угодно, - стукнула его кулаком Апфия.

- Это я могу, я такой, - самодовольно рассмеялся друг. - Что по арагонцам думаешь?

- Засаду готовить пора. Дураки, думают, что я им дам спокойно подойти, поставить лагерь, оглядеться, начать переговоры и осаду. Как в Англии - всю колонну гранатами закидаем и минами хорошо приложим. И всех до единого надо уничтожить. Вариант - ужас.

- И моральный террор, - согласился с подругой Лешка. - Верно, согласен, работаем. Выделяем пару групп разведчиков - тщательно изучаем римскую военную дорогу на западное побережье. Ищем удобное место для засады.

Работа по строительству цитадели Троя не останавливалась, общая протяженность стены цитадели составляла тысячу шестьсот метров - это было прилично, но реально строить, возвышать и укреплять надо было всего метров триста новой стены. Амазонки возводили новые участки стены между старыми башнями и крупными дворцами, которые превратились в бастионы. Возведение стены оказалось не самым сложным! Девочки с восторгом узнали, что планы командиров были славные, что их любимые старшие не забыли про лошадок! А про лошадок наши хитрецы, конечно же, не забыли, как можно. Это в плане военном лошади их не интересовали вовсе - свои ноги надежней, на своих двоих скрытней. На своих двоих удобней. А вот тяжелую работу работать - лошадки были древние помощники человеку. Под общую огромную конюшню отвели несколько дворцов - больших, высоких, трехэтажных домов старых аристократических родов, не особо задумываясь о приличиях. Лошади тоже животные древние, и как помощники в делах заслуживали уважения, лошади это основа цивилизации - недаром ведь даже в машинах силу мотора измеряли в лошадиных силах, признавая вклад лошадок в дело развития технологий и прочего цивильного, и вообще - лошади, собаки и коты - это свое, родное и домашнее. И с лошадками девочки возились с удовольствием, быстро расхватав питомцев, определив своим любимчикам место, и составив график дежурств по конюшне, еще Корпус усилил требования к дисциплине - виноватых всегда легко найти, когда очень нужно, а убирать навоз под лошадками это нужно, это хорошо.

В Трое все было отлично с водой. Колодцы были надежные и давали прекрасную чистую воду. Место для своего порта финикийцы выбрали с умом: с одной стороны - берег моря, с другой - равнина с плодородной почвой, где предстояло заниматься земледелием, а путь возможному неприятелю преграждали два болота. Кроме того, в случае опасности укрытие предоставляли покрытые зеленью сосен и дубков горы. Болота давно осушили по большей части, оставив озера, реки в округе растекались в нескольких направлениях - место было нормально влажным, не заболоченным, отличным, классический термин «умеренный средиземноморский климат», скорее всего, точно соответствовал местности вокруг Каэр Бела - умеренно и приятно: глазу, и носу, и всему телу. Хотя сейчас, в июле, в разгар лета палило за тридцатник - жара стояла сильная, но было ветрено, и никто не жаловался.

За такое место всегда боролись, разные враги боролись, теперь и амазонки решили бросить вызов прежним властям.

В этом направлении все дела были делегированы Алексею Зубрикову. Никаких фурий, никаких Эллад - он сам вызвался на должность главного дипломата, и за несколько лет доказал - противный и хитрый он проныра. Зубриков думал только о своей выгоде и пользе, и не давал никакого спуска иностранцам, при этом искренне и с удовольствием был способен строить им глазки, улыбаться и испытывал реальный кайф от поигрушек в Джеймса Бонда.

Тонкость была в том, что в данный момент атланты своим вторжением как бы объявляли феод Сардинию свободным от прежних политических договоренностей. Атлантида не объявляла войну Арагону - еще чего! Она вообще никогда войн не объявляла - глупости все это. Не проведали заранее про замыслы атлантов - сами лопухи, разведку надо улучшать. А дипломатия это особая игра. У атлантов были старые римские правила: «Пришел, увидел, победил» - а дальше можно и дипломатам дать поиграться: «Пришел, поболтал, убедил». Зубриков не игрался. На всех предполагаемых претендентов на остров он плевать хотел, и оповещать королей соседей о новой властительнице Сардинии он не собирался. Ишь выдумали, коронацию проводить, интронизацию, в гости приглашать, на гостей тратиться, их шпионов в дом пускать - нет, не хочется, не интересно на их рожи гнусные смотреть. Амазонкам такие мужчины не нужны и неприятны.

Арагон своё так просто не отдаст - тем более, у себя под боком! Опять же, Апфия не совсем точно сообразила тонкости арагонской логистики. И Лешка ей уточнил, когда вплотную засел за данные по Сардинии:

- Крошка моя, Арагон может до нас добраться за сутки! По одному милейшему маршруту - из Сицилии до твоей цитадели сутки плаванья на любой дряхлой лоханке, на галере. Я уточняю: Сицилия это вассал Арагона, там правит младший братик Альфонсика - Хуан, сын прежнего Арагонского короля. Нам еще повезло, что он в этом году в Наварру умотал - он ведь на принцессе Наваррской женился, в этом году наваррский король умер. Хуан поехал разбираться, там Бланкой его жену зовут, там такая муть и резня - весело, там все поголовно «дартаньяны», и горцы они великие и классные. Главное в том, что по уму, этим балбесам арагонцам можно копить силы и пинать нас с Сицилии.

- Они не будут по-умному, они будут по приличному! Не путай меня, арагонцы никогда не покажут, что они нуждаются в поддержке какой-то Сицилии, - усмехнулась Апфия. - Мои расчеты тогда основные, а не твои «умные»: пять суток нам и арагонцам надо, чтобы от баз до Сардинии дойти. И не забывай, мне от Трои до Барселоны сутки ходу. Я ведь могу и разозлиться, и в гости сходить, сделать ответный визит.

И вот в этот момент Лешка испугался. Эта может! Эта может посадить на каракку весь свой корпус, и в три с половиной сотни головорезок вынести Барселону подчистую, как Эксетер, как Задар - ровная земля останется от великого и древнего города.

- Апфия Павлова, любую акцию против иностранного государства ты согласуешь с Сенатом, - мило улыбнулся подруге Лешка.

- Конечно! Но ты ведь меня поддержишь? - она сделала умильное лицо хорошей девочки, и даже кончик языка высунула в уголке губ.

Но Лешку на такие простые приемчики уже давно было не взять, он покивал головой:

- Нет, не поддержу. Не надо нам этого. Хотя в тебе и твоих девочках я не сомневаюсь. Ты сама должна понимать - если уничтожим Барселону, это вечная война с Арагоном, пока мы не раздавим их. А оно нам надо? Ты лично готова сесть на трон в Пиренеях и разбираться с той гадостью, которая там со всех сторон? И там этой дряни много за века накопилось.

- Ты меня не подловил, Алекс, я все понимаю, - улыбнулась ему в ответ подруга. - Просто я иногда решаю вариант - зачем там править? Пришли. Увидели. Победили. И ушли.

И Лешка опять застыл от такого откровения - девочка реально была с особенными мыслями в голове. Но ему они не нравились.

- Так возможно. Но смысла нет. Мы не будем ничего пояснять, оправдываться, но это вандализм, это беспредел. Это война против всей Европы и арабов. Размазать в пыль городишки Сардинии - это ерунда, никакого резонанса - да всем плевать на эту Сардинию, кроме десятка несолидных торговых кланов. На Барселону завязаны вековые связи сотен торговых фамилий - она веками ведет дела с востоком и севером, и югом, и западом. Немного все сложней, Апфи. Ты не только барселонцев уничтожишь, ты врагов по всему миру получишь.

- Знаю, Льоша, знаю, поэтому просто шучу, - хитро усмехнулась девушка.

Шутки у Апфии были дурацкие, но серьезности очень умные. Троя преображалась на глазах. Амазонки не зря ценили специализацию. Сразу организовалась бригада масонок - девочек, которые лучше остальных соображали в строительстве, математике расчетов и вообще во владении инструментами - они были освобождены от военных операций и занимались тонкой отделкой цитадели: надо было изменить планировку башен, бастионов, пробить новые окна, все привести в общий ансамбль, под чутким руководством мастера Луиса. За стенами Трои творился классический дурдом из разряда «квадратное катаем, круглое носим» - отличных, замечательных обломков от разрушения крупных строений вокруг цитадели было много, и парни и девушки реально напрягали лошадок - все складировалось во впадины и

междухолмья, чтобы ровно было кругом. Но эти запасы строительного материала на будущие постройки надо было разместить близко к стенам цитадели - чтобы суслики не спёрли! Чтобы приплывшие вороги заплатили кровью, получили арбалетными болтами со стен, за право трогать камушки амазонок. Было чем заняться работникам. Ко всему находились и очень красивые барельефы и статуи, и всё это надо было перетащить в Трою и пристроить так, чтобы было приятно глазу и полезно делу. И отдельная бригада - штрафников - белила все подряд - специальный известковый раствор, влагоустойчивый и радующий глаз своим цветом постоянно разносился по всем участкам, и очень скоро на месте старого города, старого Кастелло ди Кальяри белела чудным видом Троя - цитадель амазонок.

Слоника на башне Слона тщательно почистили - он был забавный, толстенький и смешной. Но сразу загрузили делом команду резчиков, и девчонки и мальчишки потели - рубили и резали главный символ Атлантиды - орлов. Резали из дерева, камня, чтобы разместить на самых видных местах. Несколько больших статуй привезли из Атлантиды, но там были работы мастеров: Антонина Марселиуса, Анны и Мигеля Толидо - настоящие произведения искусства, почти шедевры, очень красивые и внушающие реальное уважение к символу Атлантиды.

С зачисткой острова и «лишением гражданства» все шло по плану. За неделю амазонки смогли сровнять семнадцать поселений. В первую очередь уничтожались места возможной традиционной высадки врагов - порты, которые стояли не просто на приморском побережье, но в устьях крупных рек Сардинии, а таких было немного. На востоке девочки посетили воды реки Флумендия и снесли городки порт Мурравера и Баллао в глубине острова. На севере протекали еще пара крупных рек, и порты на них стояли, были давними знакомыми италийских моряков и любителей позвенеть мечами.

И амазонки провели отличную неделю утренников. Они не ходили пешком. Не трудили ноги, незачем - глупости это. На рассвете каждого дня две каракки расходились из порта Каэр Бела. Один корабль вез сотню воительниц на восток, а другой - на запад. И девочки спокойно приезжали по утру в гости, свято чтя слова всем известной непонятной, но милой песенки: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро! Известно всем, тарам-парам, на то оно и утро». Что к чему непонятно, но забавно, и в плане утренних визитов с целью, не застать врасплох - куда там, сардинцы уже смекнули, что пришел реальный конец их былой жизни - но просто по утренней прохладе, весело с песенкой, заложить мины, пошвыряться гранатами и разнести очередной городок в пыль, это было приятным началом рабочего дня. В конце операции амазонкам оставалось только выдать инструкции сардинцам на тему: «Грабьте награбленное, собирайте мелкое и ценное, ждите морских извозчиков и всем пока!». Лешка и Апфия даже не запоминали названия этих городков, у каждого из которых была своя история, свои особенности и какие-то традиционные тонкости, и культурные частности - все это было уже не важно, как неважны оттенки местного сорта козьего или овечьего сыра. Городок кораллов был прикольным - Алгер - коралловый рай - в окрестных водах росло много дорогостоящего красного коралла, изумительного материала для изготовления всяких радующих глаз побрякушек. Девочки были уже девушками, и всякая милая привлекательность была им близка - с этим местом обошлись очень жестко - зачистили под ноль, не сходя с места. Таких побережий, где можно понырять и добыть таких сочных цветом кораллов, не много они встречали, и никаких сардинцев в округе не надо было никому.

Но не всё кошкам - мышки, и котикам - кошки. Нугор, столица Барбаджи был городком совсем не прикольным. Очень серьезным местом оказалась эта область Сардинии. Назвалась она «Барбаджей» не зря. Этот горный регион был истинным и подлинным сердцем Сардинии - никогда никому не подчинялся, ни финикам, ни Карфагену и ни римлянам - они его и назвали варварским - Барбария, потому что ничего не могли поделать с горцами - известное дело, горцы они такие. И слава там у городов была особая, был один городок известный тем, что в него свозили пленных заложников, был городок в котором особого успеха добились местные виноделы, сообразив свой вариант винца, который отчего-то полюбился бандидосам всех родов и сортов. Крупных городков было мало, штуки четыре. А вот деревенек и пещерных коммун полным-полно. И амазонки не стали проходить мимо, навестили веселых сардинских горцев, в клочья разнесли камни Оргозоло, Нугора и Доргалеи. Эту область населяло древнее племя илийцев, иолайцев - короче, тех сардинцев, которые жили на острове до всяких финикийцев и прочих иностранцев. Горцы были честные, бедные и консервативные, когда начались нападки иностранцев, понято, что в горы метнулись все: смелые, слабые, трусливые и отчаянные - и никто потом не смог захватить этот горный участок Сардинии. Причем, эти барбаджийцы были не арборейцы, они, конечно, баловались бандитизмом, но это было вторичное, это было в отместку - они на самом деле жили тихо и мирно, пасли коз, вино давили потихоньку, барашков растили и кушали - но слишком много смутьянов вечно к ним прибегало. Новая и свежая кровь нужна, без этого никак, но справляться со смутьянами и непоседами старейшины не желали - горы рассудят всех - хочешь дурака валять? Иди в пещеру, собирай банду и шали. Сам за все ответишь. И шалили барбаджийцы. И не нужно было это атлантам. Поэтому ударили сильно, гранатами и минами. Потом просто ушли с развалин, оставив в покое трупы и тела раненных горцев в их традиционных деревянных масках, которые скрывали лицо бандита от честных людей. У них еще колокольчики были - коварные штуки: сел, позвонил в колокольчик и жди. Дурачок что подумает? Правильно: где-то рядом чья-то овца или коза отбилась и заблудилась - надо её себе прибарахлить, на веревочку и в стойло, или скушать можно. Идет дурачок на звон и привет - дядя в маске недотёпу ножом по горлу «чик» и все: было ваше - стало наше.

Амазонки работали четко и конкретно: сначала гранаты, потом арбалеты работают, и только потом, под защитой щитов шли десятки девочек, тщательно оберегая свою шкурку и ловко реагируя на сопротивление. Сразу окружалось здание церкви и забрасывалось гранатами - потом трофеились, собирали всё ценное и важное. И только потом минировали все кругом и подрывали остальные дома и оглушенных людей, которые могли спрятаться в своих подполах и по кустам - все это не волновало девочек и мальчиков - пустые люди были эти сардинцы, все они казались странными дикарями, от которых были только проблемы. Конечно, горы это здорово, но жить в них... это несколько странно, когда рядом стоят прекрасные места для земледелия и морского промысла - не понимал никто горцев. Насмотревшись в Корнуолле на местных рабов-шахтеров, атланты не прониклись к ним ни каплей жалости - пустой народец, прохохотали и свою веру, и свою независимость, и оказались в итоге слугами более сильных и хитрых. И зачем нужны такие соседи? Слуги атлантам были не нужны, доверия им нет. Рабов атланты органически не переваривали - они их не кушали, нет, зря на легионеров и амазонок наговаривали тупые англы, которые просто не верили, что можно убить всех врагов, не брать в плен ради выкупа. А если пропали без вести лорды и бароны - где они? Правильно, атланты их скушали, ага, «баронов как баранов» - много всякой ерунды и диких слухов про атлантов уже ходило по земле.

Спокойно и бережно к себе и своим новым забавникам-любовникам амазонки тратили день на поход, зачистку местности и возвращение к кораблю, на котором возвращались в цитадель, чтобы немного покушать, поработать, повозиться с лошадками и повеселиться.

Природа Сардинии всех очаровала: пляжи манили согретым лучами солнца белым песком, вода была изумительна цветом - изумрудная, чистая, теплая. Как дома - все были с детства славными пловцами и ныряльщиками и обожали морскую охоту со специальными арбалетами, и быстро приготовить свежую рыбку, омаров все умели. А теперь, когда прикрыли глаза командиры на шалости телесные - завертелось в корпусе баловство. При этом все у девчонок творилось по своим женским правилам, без скандалов, без ругани, давно были те амазонки, которые особые симпатии обозначили и теперь многие дорвались до желанного. А остальные девочки просто баловались.

Апфия хранила нейтралитет, просто один раз сказала: «Я сама мать, всё понимаю». А Лешка и вовсе не парился - это был корпус амазонок, не имел он права лезть в дела воительниц. А как апостол и старший братик заявил просто: «Фигвам! Индейский домик вам, соплюшки! На меня можете не облизываться. А у моих парней не сотрется - катайтесь». И приступил к новому этапу культурного дуркования: выдал молодежи несколько любовных баллад из прошлой жизни. Были у него заготовки. Всех пробрало до чистых слез и трепета сердца. Сразу девочки поняли - да он же такой... как можно! Это же учитель Алекс!

А Лешка сидел и заморачивался на тему морального террора. Жутковатый момент случился с ними. Никогда еще так ясно не вставала эта сторона войны перед ними. Атланты начали убивать мирных.

И он понял тонкости - моральный террор был просто террором - убийством мирных людей, которые не имели к войне никакого отношения. Вот только это было не физическое убийство - а уничтожение на уровне морали. А мораль это болтовня и пустомыслие на тему «Что такое хорошо и что такое плохо», что правильно и что неправильно, о добре и зле. Вот только двулично все было и относительно в этом мире. Бедный он был, не было такого уровня богатства у людей, развития техники и науки, чтобы у всех стал примерно достойный, хоть и скромный уровень жизни. Тогда можно начинать выдумывать общечеловеческие ценности, когда личные ценности стали не ценностями, а обыденностью. Булка хлеба в день - норма, такая же норма, как глоток воздуха - много поздней люди даже не будут париться на тему: «Где взять хлеб». Нужен хлеб? Сходи и купи, он недорогой. А в это время - хлеб был ценностью, как в Риме древнем, народам нужно было две вещи: «Хлеба и зрелищ». И не было никакой общечеловеческой морали, фигней страдали мудрецы и толкователи евангелиев. Все лукавили, пытаясь приукрасить простую истину: «Что русскому хорошо - то немцу смерть». «Не убий» всегда означало одно: родного не убий, хорошо подумай, прежде чем убить соседа, а чужого - убей обязательно, обворуй, укради скот, жену - это хорошо для твоего рода, это правильно, это добродетельно и нет в этом злодейства. Какое злодейство в убийстве врага? Только правильность и слава для воина.

Но амазонки и легионеры были воинами продвинутыми, прогрессивными, с гранатами. Для них не было разницы между мирным и военным человеком - один вооружен, другой безоружный - все тебя не считают родным и близким и хорошим - все враги. Так какая разница кого давить? Не надо дурить атлантов, как учил легат Алекс: «Умелая рука сама по себе оружие. Не бывает безоружных, и нет безгрешных. Спаситель был не дурачок, когда говорил, что не мир, но меч принёс. Он просто новый меч принес, особенный. А старые мечи у всех крестьян по тайникам попрятаны, все вооружены, все готовы пограбить и чужого прихватить» - поэтому легко убивали атланты. И оставляли детей их судьбе. Не всех.

Этот вопрос поднял Константин Лещенко, поддержал Алексей Зубриков, и Ринат Аматов и Витя Павлов согласились, что Сардиния может стать местом нового эксперимента. Нового в образе жизни атлантов. Амазонки и легионеры получили от руководства новое правило воина: «Закон спаты». В названии древнего римского меча всадника, хорошо слышалось не менее древнее слово «Спарта», и парни спокойно обозначили меч амазонок именно этим названием. Спата амазонок все же была несколько искусственным оружием. У Костика были точные размеры нескольких типов римского гладиуса, и парни не стали дурковать, доверившись многовековому опыту и практике римлян - гладиус был стандартный у всех легионеров. Спаты у амазонок были особенными мечами: в них сочетались элементы испанского гладиуса - изящная, листообразная, особая форма клинка с талией - с мечами более позднего типа, длина амазонского меча была больше спат римских всадников. Метр как минимум - иногда чуть больше, девочки уже понимали важность стандартизации в военном деле, и не дурили особо, немногое позволяли себе в разнице длины клинков.

Ринат Аматов листанул справочники, Лешка и Костик порылись в конспектах, все порылись в памяти и пришли к мнению - можно собирать трехлетних детей. В этом возрасте ребенок ничего толком не помнит - чистый лист, который конечно можно и нужно употребить к пользе Атлантиды. И корпус амазонок угадывался под требования в полной мере. Диким образом сошлись несколько моментов: амазонская спата четко позволяла вести меру при выборе детей - всех, кто выше метра оставляли на волю их судьбы, но! Климат Сардинии был ровный, местность дети знали, грубое добро и всякий скот им оставляли - только свои могли нанести им вред, только сами горцы могли убить маленьких наследников своих родов. Амазонки забирали младенцев и чуть подросших детишек и увозили в цитадель. И вот там девочки начинали учиться быть мамами - и с этим делом пусть они сами разбираются, решили сенаторы. Апфия не поморщилась, не улыбнулась, а просто кивнула головой: «Хорошо придумали, девочкам это надо. Всем это надо».

И скоро Троя превратилась в странную крепость, в которой был и детский садик, и уже знакомый легионерам «манеж» в котором бесились малыши. И уже привычно возились с ними воспитатели - а были девчонки и мальчишки, которые уже зарекомендовали себя одаренными в этом деле. Это не понять, не объяснить, но просто от одного человека дети шарахаются, другой им безразличен, а вот третий рожден стать воспитателем - и дети его слушают и слушаются, и хорошо им быть рядом с таким одаренным человеком. Вот так на корпус амазонок все сразу и свалилось в том июле - и первые возлюбленные, и первые младенцы, и новая война и новый мир.