Трудная любовь

8

Как бесконечно давно это было, не семь, а будто все семьдесят лет назад…

Ричард горячо шептал:

— Ты уверена, что хочешь именно этого?

Линда кивнула.

— Нет, ты скажи мне, — требовал он, крепко сжимая ее в объятиях.

— Да! — выдохнула девушка возбужденно, настойчиво желая, чтобы он вошел в нее. — Это мой выбор. Ты и только ты! Ричард, я хочу тебя!

Мышцы на его спине напряглись под ее руками. Она притянула к себе его голову. Его рот приоткрылся над ее грудью, и он жадно стал сосать ее плоть до тех пор, пока девушка не почувствовала величайшее удовольствие во всем своем теле. Его горячие руки ласкали ее повсюду, пальцы обжигали. Она раскрыла объятия, приглашая, нет, требуя его взять ее. И немедленно.

— Сейчас, — произнес Ричард мягким и приглушенным от желания голосом. Он вошел в нее, и юная женщина задохнулась от сладости момента. Стройное тело Линды от наслаждения изогнулось дугой. Она вздрагивала от переполнявшего ее возбуждения. Мужчина на секунду остановился, дрожа от напряжения, — Линда, тебе больно?

— Все в порядке. Я хочу, чтобы ты до конца сделал это.

Он покачал головой так, словно ее слова изумили его. Ждать дольше для нее было просто невыносимо. Она двигалась вместе с ним, прижимая свои ступни к его ягодицам.

— Продолжай, все правильно. Это, — она простонала, когда он вошел в нее глубже, — это так великолепно!

— Не могу поверить, что все происходит наяву, — прохрипел от возбуждения Ричард. Затем он приник к ее губам, запечатлевая на них долгий, глубокий, неистовый поцелуй…

Линда выдохнула:

— Да, — когда скорость его движений увеличилась.

На какое-то мгновение боль ее ослепила, но затем она открыла свои глаза цвета лесного ореха и посмотрела на него в упор. На лице Ричарда отразилось удовольствие, когда он вонзился в нее глубже. Линда приникла к нему, и их тела словно зазвучали на одной величественной ноте. Ее пальцы со страстью впивались в его плечи. Язык Ричарда был горячим и раскрепощал ее. Он не задумывался ни над чем, следуя своим ощущениям, погружаясь в нее все глубже и яростней. Снова и снова, без всякой техники, только на одних эмоциях…

Но это были всего лишь воспоминания.

— Ричард, я хочу, чтобы ты был со мной.

Он сидел в молчании, слушая, как она произносит его имя.

— Я уже приходил к тебе однажды, — ответил тот, — помнишь? — Он грустно посмотрел на пылающий рядом костер. Уже две суток он жил здесь, у озера, разбив палатку и разложив спальный мешок. Встречаться по несколько раз на дню с Чарльзом у него не было сил. Но уехать сразу он не смог, нужно было получить заработанные на строительстве туристического центра деньги. — Но ты ждала в тот раз не меня, я случайно подменил собою того, кого тебе хотелось видеть больше всего на свете. И все это плохо кончилось.

— Смотря для кого, — парировала Линда.

— Для всех. Иди и спроси, что об этом думает Чарльз.

— Ты слишком быстро ушел из дома. Тебе нужно было остаться. Я разговаривала с твоим братом, пыталась объяснить ему, как все произошло. Он не сердится на нас. Чарльз знает, что мы причинили ему боль ненамеренно. И он сказал… — Она прервалась, осознавая, что каждое ее слово звучит как банальность. Ричард никогда не прятался за банальностями.

— Я все знаю! И что тот сказал, и что продумал. Не в этом дело, — произнес он свирепо. — Конечно, Чарльз простит меня. Он такой! Но…

— Но главное — простить себя самого.

— Просить себя? Чушь. Слишком просто, для себя мы всегда находим сотни оправданий.

Линда присела поближе к костру и посмотрела сквозь огненное пламя на измученное лицо Ричарда.

— Пожалуйста, объясни мне, что ты имеешь в виду, — попросила она тихим голосом.

Он тяжело вздохнул. В воздухе повисло молчание. Но на этот раз Линда была намерена дождаться ответа. Сейчас они обязаны были прийти к пониманию, потому что она не могла больше выносить эти душевные муки.

Наконец он заговорил:

— Дело не только в тебе. И в Вирджинии тоже.

Линда не ожидала такого поворота событий. Но ведь это следовало ожидать. Два брата Бейли поделили Вирджинию Шеперт более публично, чем ее саму. Обстоятельства у двух этих историй были различны. Но сам факт того, что обе женщины принадлежали в свое время обоим братьям, был неоспорим. Возможно, чувства Ричарда к Вирджинии были более сложными и противоречивыми, чем к ней. Единственная ночь любви Линды и Ричарда выглядела простой случайностью по сравнению с затяжным страстным романом Ричарда Бейли и Вирджинии Шеперт.

О Боже, подумала Линда. Как же мне больно.

— И что же ты скажешь о Вирджинии? — Она старалась задать вопрос ровным голосом. — Я только знаю, что оба брата Бейли боролись за нее.

— Не так, как ты думаешь.

Линда терпеливо ждала его объяснений. Она хотела знать, какие чувства Ричард испытывает к ее сопернице.

— Во всем был виноват я сам. Я обратил внимание на Вирджинию.

Линда сконцентрировалась на его голосе, игнорируя ту острую боль, которую ей причиняли его слова.

— Она вскоре начала демонстрировать, что увлечена Чарльзом. Я обвинил его в том, что он украл мою девушку. Смешно, да? Это была своего рода компенсация за тот моральный ущерб, что я нанес Чарльзу, проведя с тобой ночь. — Ричард помешал костер. — Так или иначе, мы боролись за Вирджинию и даже подрались. Чарльз пытался предостеречь меня от ее лжи, но я был слишком глуп, чтобы его слушать.

— Если ты продолжал ее желать, тогда почему опять уехал?

— Понимаешь, в то время все еще не было таким очевидным, как сейчас. Мы не знали о скрытых мотивах Вирджинии. Мне казалось, что, потеряв ее из-за Чарльза, я расплатился за собственную ошибку.

— Тогда, — губы Линды онемели, но не из-за холода, — тогда ты все еще неравнодушен к ней.

Трудно было представить для себя более суровое наказание, чем потеря Ричарда из-за самой пустой и эгоистичной женщины во всем Мидлхилле. Да как он только мог?!

— Не смотри на меня так. Я знаю, какая она. И считаю свой интерес к ней чем-то вроде временного помешательства. Это была ошибка.

Линда подняла глаза к небу и про себя радостно произнесла: «Спасибо тебе, Боже, за то, что Ричард не любит Вирджинию».

Но мгновенная радость тут же сменилась печалью. Он сказал «ошибка», подумала Линда. Вирджиния, как и она сама, была еще одной его ошибкой. Просто замечательно! Какая ирония: она и Вирджиния — всего лишь две большие ошибки в жизни Ричарда Бейли.

Линда грустно вздохнула. Дымный воздух обволок ее легкие, и она закашлялась.

— Я не понимаю, почему же все-таки Вирджиния была для тебя так важна?

От ее слов Ричард вздрогнул:

— А ты не догадываешься?

— Нет, — с вызовом ответила Линда.

Были моменты, в которые она абсолютно не понимала течение мыслей в голове Ричарда. Он подбросил полено в костер, отчего искры взметнулись высоко вверх наподобие маленького фейерверка:

— Да ладно тебе, Ежик. Это же очевидно. Просто мне нужно было почувствовать, что жизнь продолжается. Слишком долго приходилось бороться с навязчивыми воспоминаниями о том, что произошло между нами. Что мне оставалось делать? Ну вот, клин клином и стал вышибать, но не догадывался, что все это пустая затея.

О! Просто великолепно! Он лег в постель с Вирджинией как с удобной заменой. Подобный факт был оскорбителен для Линды. Но с другой стороны, это было доказательством того, что Ричард никогда не переставал хотеть ее!

— Может, прекратим разговоры о твоих бывших подружках? — с раздражением предложила Линда.

— Ты сама хотела все знать.

Она прервала его:

— Да, конечно. Но мне этого достаточно. Хватит. Или я отплачу тебе непристойными рассказами о своих ухажерах, — с притворным ужасом пригрозила она.

— Так, значит, такие парни тебе нравятся? Непристойные…

— Мне нравятся такие, каким нравлюсь я, — заявила Линда.

— Ты в этом уверена? — Ричард посмотрел на нее взглядом, наполненным лукавством и надеждой одновременно. Это выражение его глаз окончательно добило Линду. Сколько же еще времени они с Ричардом будут оставаться врозь? Разве семь лет — не достаточно большой срок?

— Может, наконец закончим ворошить прошлое? — Она встала и обняла его. — Разве нельзя подумать о будущем, в котором все будет по-другому?

— Я в этом не силен, — пробормотал он, нежно обнимая ее и прижимаясь. Его губы скользили по ее лицу, покрывая его теплыми поцелуями.

— А не подумать ли нам об этом прямо сейчас?

— Я так долго убеждал себя, что не имею права прикасаться к тебе, что…

— Если ты заартачишься, я столкну тебя в озеро. — Она попыталась освободиться и, вырвавшись из объятий, отсела от него на расстоянии вытянутой руки.

Он притянул ее к себе с новой силой, прижимаясь к ней всем телом, чтобы она могла ощутить на себе его горячее дыхание, услышать страсть в хриплом голосе и почувствовать его огромное возбуждение.

— Начинай, — прошептал он, — холодная ванна мне бы сейчас не повредила.

— Если бы я только могла увести тебя в какое-нибудь теплое место, у меня возникли бы другие планы относительно тебя, — шутливо сказала Линда. Она просунула свои хрупкие руки под его куртку, затем провела ими по ширинке на джинсах, задерживаясь на выпуклости, которая становилась все больше и больше от ее чувственных прикосновений.

— Здесь достаточно жарко, — ответил ей Ричард.

— Ну что ты, здесь морозно.

Он укусил ее за мочку уха, как бы подталкивая к продолжению их любовной игры.

— Ты уверена?

— Да, почти.

— Зато очень тепло вот здесь, — продолжал он, скользя рукой под ее курткой. Она тихо и чувственно застонала, когда Ричард потянулся руками к ее груди, прикасаясь нежно и ласково.

— Прошу тебя, не делай этого, если у тебя недостаточно серьезные намерения, — попыталась она отшутиться, сгорая от желания и возвращая свою руку к его ширинке.

— Не все в моих силах… Ты такая горячая, — выдохнул он.

— Я разговариваю с тобой серьез…

Ричард увлек ее в глубокий водоворот страстей. Их долгий поцелуй был волшебным. Его губы приоткрылись на ее губах, они засасывали, унося Линду в мир неги и дрожащей чувственности. Его руки ритмично двигались под ее одеждой, сильные и уверенные. От нахлынувших на нее чувств Линда закрыла глаза, чтобы не спугнуть этот сладостный сон.

— Ты говоришь, что способен на все, что угодно? — спросила она с притворным интересом, сняв между тем бюстгальтер и положив его большие ладони на свою грудь.

Игра кончиков пальцев на ее сосках была головокружительной, ошеломляющей, невероятно эротичной. Их страсть разгоралась, как огромный костер.

— У тебя потрясающая фигура, — сказал Ричард, улыбаясь. Она обвила руками его шею, кусая и целуя так неистово, как может только влюбленная женщина. Линда пыталась своими горячими губами поймать его неистовые губы. У Ричарда были изумительные руки, нежные, настойчивые, опытные, заставляющие ее сходить с ума под их ласками.

— А у тебя… понимающие руки, — прошептала Линда.

— Мне нравятся твои бедра.

— А мне твой подбородок.

— А мне твои плечи…

Линда светилась и пела от счастья.

— К несчастью, Ричи, я боюсь, твой нос слишком крупный и непропорциональный, — подколола его Линда.

— Я рад, что он тебе не нравится, потому что это не мой нос, — серьезно ответил ей Ричард.

— Хорошо, значит, мне не придется его ломать. Но в таком случае, я обязана тебе сказать, что это вовсе не мои плечи, — еле сдерживая смех, призналась Линда.

— Я тебе не верю, — нежно произнес Ричард.

— И правильно делаешь.

— Мы будем делать это? — спросил он перед тем, как приникнуть к ее губам.

Линда вздрогнула. Неужели он хочет ее? Наконец-то! Это было слишком прекрасно, чтобы можно было в это поверить.

— Прислушайся, — вдруг сказала Линда, поднимая голову вверх.

Он прислушался — ничего. Тишина.

— Я ничего не слышу. Здесь абсолютная тишина.

— Вот именно. Тишина! Она возвращает нас в прошлое.

Его руки проделывали фантастические вещи под ее рубашкой. Одной рукой он крепко обнял ее за талию. Его горячее дыхание согревало ее. Он ласкал ее шею, подбородок, грудь…

— Мы могли бы пойти в дом, — предложила Линда, — он недалеко отсюда.

— А мой спальный мешок еще ближе. Он рядом с костром.

— Но это так непривычно, — начала было Линда. О, Боже! Почему бы и нет? — Только не думай, что я позволю тебе снять что-либо из моей одежды в такой холод, — предупредила его она. И быстро расстегнула молнию спального мешка.

Он остановился, наблюдая за ее действиями.

— Подожди. Я передумал.

— Ну уж нет! Тебе никто не позволял что-то там передумывать. — Она скинула ботинки и впорхнула в спальный мешок с легкостью бабочки.

Шерстяные недра спальника были холодными, несмотря на то что совсем рядом горел костер. Огонь взметнулся и осветил небольшое пространство в темноте. Спальный мешок располагался на самом краю света и тьмы. На липах Линды и Ричарда плясали тени.

Линда похлопала по свободному месту рядом с ней:

— Ричард, что ты медлишь, забирайся скорее сюда.

Он склонился над ней и стал согревать ее холодные губы своим обветренным ртом. Его язык проникал все глубже и глубже.

— Я никогда не занималась любовью на природе. Это, должно быть, интересно.

— Это, дорогая, прежде всего холодно.

Он положил свои руки на ее рубашку и начал ласкать ее грудь. Разгоряченная кровь заструилась по ее жилам. Они тяжело дышали. И Линду совсем не заботило, что под ней бугристая земля, что в спальном мешке мало места. Потому что с ней был Ричард. И это было правильно.

Это было само совершенство.

Она чувствовала его горячие сладкие поцелуи на своих губах и отвечала ему взаимностью. Его руки скользили по ее телу, проникая внутрь и, казалось, достигая самого сердца. Они двигались ритмично, чувственно изгибаясь, в то время как их языки вели откровенный страстный танец любви.

Через некоторое время Линда застонала. Она хотела делать это, и она это делала. Ричард лежал на ней так плотно, как только мог, и она чувствовала его жар, его гладкую кожу, его напряженные мускулы. Он нежно провел рукой по ее груди, затем начал целовать. Внезапно он сказал «ам» и накрыл ртом ее сосок. Линда резко выдохнула. Она почувствовала, что улетает куда-то далеко-далеко.

Страсть кинула ее в пучину наслаждений. Молодая женщина упивалась его поцелуями, которые возлюбленный щедро раздаривал всему ее телу. Она чувствовала его восхитительную тяжесть на себе. Все в ней жаждало полного и бурного насыщения мужской любовной энергией. Поэтому в какой-то момент Линда просто закрыла глаза и перестала о чем-либо думать, она лишь ощущала толчки и наплывающее чувство глубоко удовлетворения. Ричард не останавливался. Пусть это произойдет!

И это произошло…

Линда лежала, задыхаясь под его весом, в то время как он проникал все глубже и глубже в ее тело, вздрагивая и каждый раз шепча ее имя. Она крепко прижимала его к себе, боясь разрушить появившееся ощущение близости и, может, даже любви.

— Спасибо, — выдохнул он, целуя ее шею, волосы, руки.

Она улыбнулась и произнесла:

— И тебе спасибо, что выбрал меня.

— Я всегда выбирал только тебя. Я просто не мог быть с тобой, ты же знаешь, что ждет нас… К тому же мы такие разные.

Линда хотела возразить, что они могли быть давно вместе, если бы он не испугался тогда. Но было так приятно ощущать его нежные руки на себе. Счастье внутри нее было полным, и она не хотела разрушать это редкое ощущение.

— Это было что-то! — Она чувствовала, как бьется его сердце. — Я бы сказала — само совершенство. Ты так не думаешь?

— Да, совершенство… За исключением холода, тесноты и того, что я не мог видеть тебя, — протянул он.

Она засмеялась:

— Да, за исключением только этого!

Ричард поцеловал ее.

— Конечно, это было упоительно.

Они сидели на земле и прислушивались к звукам ночной природы. Ричард обнимал Линду.

— Я понимаю, почему ты не ночуешь в моем экспериментальном доме. Для тебя это просто тесная коробка, — сказала она.

— Ты предлагаешь мне всегда спать только здесь?

— Почему нет? Ты приспособлен для этого.

В следующий раз мы будем заниматься этим долго и медленно, подумал он. Ему так хотелось, чтобы наступил этот следующий раз. Она пожала плечами:

— Ты сам виноват, что заключил такую невыгодную сделку.

— Это не было сделкой. Это был вызов. Скажи мне, Ежик, неужели ты действительно хотела бросить вызов судьбе или просто привлекала мое внимание?

— Может быть, и то и другое?

— Я не удивился бы, узнав, что это вы с Чарльзом договорились вернуть меня к жизни.

— Не путай меня с Вирджинией! Мне незачем тобой манипулировать!

— Я не обвиняю тебя. Просто хочу сказать спасибо.

— О! — Она крепче прижала его к себе. — Я ничего такого не делала. Ты и так в прекрасной форме.

Ричард поцеловал ее волосы, они пахли дымом, и долго вглядывался в ее лицо. Линда была совершенством. Она была настоящей. И он любил ее.

Но этого было недостаточно, чтобы заставить его остаться в Мидлхилле.

— Ты же знаешь, что рано или поздно я уеду.

Она поникла и тихо вздохнула, прежде чем ответить.

— Да знаю. И догадываюсь, что это будет скорее раньше, чем позже. Ничего не меняется. Ну что ж, буду утешаться тем, что обучалась альпинизму у лучшего учителя в мире. Не каждому любителю так везет. Какая же я счастливая! — Ее голос предательски дрогнул, и глаза стали печальными.

Ричард это заметил.

— Я хочу, чтобы ты знала, что время, проведенное с тобой, было самым лучшим в моей жизни. Для меня это очень важно. К тому же мы прощаемся не навсегда, — смущенно произнес Ричард, уцепившись за эту мысль так, как он цеплялся за выступ скалы, обещая Господу, что больше не будет бессмысленно рисковать. — Мы еще увидимся… когда-нибудь.

Но это было настоящее прощание. И Линда знала об этом.

Все меняется. Проклятье! Он не ожидал, что ему будет так больно от одной мысли, что он покидает ее. Можно попросить Линду отправиться со мной, подумал он, но не сделал этого. Его любимая принадлежала Мидлхиллу и своему опрятному, чистому, устроенному домику.

Да, это было невозможно. Эта женщина не могла уехать, а он не мог остаться. И все, что выпадало на его долю, — это наслаждение моментами, проведенными наедине с ней.

Он посмотрел на Линду и попытался представить себе, как через каких-нибудь пять лет найдет ее замужней дамой с кучей детишек. Его возлюбленная выйдет за хорошего, надежного парня и будет вполне счастлива с ним, чего и заслуживает. Но при этом сохранит в себе любовь к нему самому. Ричард догадывался, что так и будет. Время поможет унять ей боль разлуки.

Да и сам он сможет жить с этим. Почему нет? У свободы дорогая цена. И это было то, к чему он всегда стремился.

Но он знал и то, что если сейчас уедет, то его сердце разорвется от горя, а если останется, то будет самым несчастным человеком на земле.