Трудно быть инвалидом только первые сто лет

Трудно быть инвалидом только первые сто лет

Часть I

Это всего лишь карьера

Глава 1

- Анечка, соедини меня, пожалуйста, с Хантингтоном. Да, да, с Хубертом. Срочно ждет моего звонка. Даже ножками дергает, - неловко пошутил он.

Веселиться никак не хотелось. От звонка в США зависело очень многое. Саша развалился в кресле, но сведенные в напряжении ноги говорили отнюдь не о сибаритском настроении.

Разговор с американцем предстоял трудный и нервный. На кон поставлено многое. И для банка, и особенно для него лично.

Секретарша Аня появилась в проеме двери, поймала его взгляд, молча кивнула. Американцы ждали.

Саша оживился, включил трубку смартфона:

- Хэлло, Хуберт, рад вас слышать. Да, я. Как мы живем? У нас все о кей, хотя и не во всем. Вы же знаете, рубль ползет вверх, а мы за ним, что не всегда прекрасно. Скачки национальной валюты создают острые проблемы. Сильный рубль не всегда есть хорошо. Но пока двигатели будут заправлять бензином, Россия по-прежнему окажется на коне.

- Вы, русские, сильно устроились, - согласился Хуберт. Он говорил по-русски почти правильно, только делал произношение слишком твердым, как-то по-белорусски, и иногда Саша забывался, думая, что говорит с Минском,- пока у вас есть нефть, мы, конечно, будем с вами сотрудничать, - слегка передразнил он Сашу, - куда ж мы денемся.

Саша правильно его понял и засмеялся:

- Завидуете, янки, завидуете.

Американец отпустил смешок. Мол, понимай, как хочешь, то ли завидуем, то ли ужасаемся.

Отсмеялись. Голос Хуберта сделался серьезным.

- Совет директоров обдумал ваше предложение и готов детально его обсудить. Принципиально же он сейчас говорит ДА, - Хуберт так четко выговорил это ДА, что Саша подумал – наверняка для подключенного к трубке диктофона. Впрочем, в чем-то он был прав – такого рода разговоры почти всегда записываются. И для архива и для констатации, - с чем вас и поздравляю. Мы готовы принять вашего представителя. Надеюсь, это будешь ты. Нефть опять подорожала и не сотрудничать с банком нефтяной кампании будет только круглый дурак. Впрочем, и само по себе ваше предложение очень заманчиво. Я надеюсь, с вашим представителем мы оговорим его более подробно.

Представителем банка действительно предполагался Саша, но Хуберту об этом знать не полагалось. Коммерческая тайна. К тому же начальство могло сто раз передумать. На то оно и есть мудрое начальство. Поэтому Саша неопределенно хмыкнул.

- Ну, давай, - дружелюбно закруглился Хуберт.

Саша не менее дружески попрощался и положил трубку. Потом долго вытирал носовым платком вспотевшие руки. Небольшой телефонный разговор с представителем Нью-йоркского банка готовился несколько месяцев. С американской стороны с ним общался тоже примерно такая же шишка на вроде начальника отдела. Правда, он входил в совет директоров, а Саша нет.

Переговоры были неофициальные, как бы деловые посиделки двух приятелей, но никто не обманывался, все понимали, что идет прощупывание двух банков. И при благоприятных условиях неофициальные переговоры как бы невзначай перейдут в официальные, что и обозначилось сегодня.

С нашей стороны инициатором и пробивателем контактов был Саша. Сорвись с «приятелем» отношения, его позиции в банке серьезно бы пошатнулись. Асам бы банк круто вошел в экономическое пике.

С другой стороны, удачное налаживание отношений резко бы подняло позиции банка и, соответственно, дивиденды. Их банк не входил в лидирующую десятку страны, да что там говорить, и в двадцатку, но и совсем мелким не был. Так, крепкий середнячок. Его служащие понемножку занимались всем – вклады населения, автогражданка, разумеется, сырьевой сектор. Итанбанк был создан нефтяной кампанией Итан в те времена, когда нефть еще не давала таких прибылей. Сейчас времена изменились, и требовалось пошевелить мозгами, чтобы урвать кусок посолиднее и на международном рынке, что Саша и предлагал сделать. «Байкал», который потихоньку съедал их банк, был не на столько силен, чтобы опираться на него в борьбе на финансовом рынке. Если бы нефть не выросла, он бы вообще сидел на дне и не шевелился. Но по крайне мере, он помогал сделать первые трудные шаги, и до сих пор контрольный пакет акций оставался в его руках.

Связь с заграницей позволяла Итанбанку выходить на совсем другой уровень. Это понимали все. Но дело было рискованное. Банк мог погореть на крупную сумму, Саша предпочитал лучше не говорить какую, сразу потели ладони, а инициатор таких операций мог вылететь из банка с такой характеристикой, что и дворником не возьмут. Хотя нет, никуда выгонять не будут, просто пристрелят на улице в назидании другим менеджерам. С последующим соболезнующим некрологом в газетах.

Но Саша рискнул и, похоже, выигрывал. Американский банк, страдающий тем же что и Итанбанк – крепкий середнячок, жаждущий выйти на внешние рынки, изъявил желание посотрудничать, о чем сегодня объявил Хуберт, а точнее Хуберт О Шекли, начальник операционного отдела и один из директоров.

Вопрос о поездке ставился между делом, небрежным тоном приглашения на файв о клок. Хочешь, езжай, хочешь, нет. Дураку понятно, ехать надо обязательно, хоть при смерти, а езжай. Лишь бы акционеры-основатели правильно решили.

Саша не выдержал, сходил в туалет и всласть помыл руки, предварительно сняв дорогущий пиджак. Ох уж этот имидж. Как машина, так «Мерседес-600», как костюм, так Фарренти. А может, он не любит Фарренти,а вместо Мерседеса предпочитает Феррари.

Тогда сразу начинаются крики – не прилично, не современно. И все, от тебя начинают отворачиваться даже близкие так сказать друзья. А это в банковском деле очень плохо. Даже если друзья и вовсе не друзья, а товарищи по бизнесу.

Здесь очень многое решается на личном отношении и твоем имидже. Поэтому Саша и предпочитал, как все – дорогущий и безвкусный автомобиль, костюм по такой ценам, то впору его делать из чистого золота и так далее.

В одном он не смог уступить общественному банковскому мнению – в любви. По крайней мере, сейчас стал выходить из моды обычай сажать на место секретарш длинноногих блондинок из числа записных любовниц. Размер груди и длина ног у них, конечно, и впечатляют, и ласкают глаз, но ведь секретарши нужны не для занятия любовью. У них другие функциональные обязанности.

Во всяком случае, Саше был нужен работник, который и чай подаст и факс примет и нужному клиенту ответит мило и по деловому, а не нахамит, и расписание для делового дня правильно составит.

Когда он пришел на это место, предоставленная ему блондинка, к сожалению, могла похвастать только красотой фигуры. И, как ему не нравился ее бюст, который так и просился в мужские руки, но как только выдался момент, он сплавил ее гендиректору, расширявшему секретариат из-за выросшего объема работы. Нормальная была девушка, работник неплохой, но секретаршами не становится, настоящими секретаршами рождаются и размерами груди и ног это не определяется. Пусть Жора радуется и матерится, хе-хе.

Когда появилась мода на немолодых, но еще смачных секретарш, Саше очень понравилась новое веяние, и он попросил отдел кадров банка найти такую, исходя в первую очередь из деловых качеств, но не забывая и о внешней привлекательности. Задачка не простая, но кадровики и не с таким справлялись.

Поэтому в приемной у него сидела сорокапятилетняя дама, не имеющая ничего против того, чтобы Саша называл ее Анечкой, но помнящая, что ей сорок пять, и флирт в ее годы может запросто закончиться увольнением. Найти же хорошую работу в таком возрасте ой как сложно, а внуков кормить надо.

Хотя босс был гораздо молод и еще дееспособен. Ему еще не было за полста и он умел больше, чем поглаживание женщин по месту ниже спины.

Что и следовало доказать. В этом году Александру Михайловичу Иванову исполнилось только тридцать пять, и у него была подружка, которую он обнимал не только глазами. Просто Саша не любил путать рабочий стол и постель. Это снижает работоспособность.

- Анечка, ты не сваришь мне кофе? - попросил он, возвращаясь из туалета в радужном настроении. И жизнь прекрасна, и жить прекрасно.

- Конечно, Александр Михайлович, - с готовностью отозвалась она и, видя, что у него хорошее настроение, поколебавшись, спросила: - удачный был звонок?

Вообще-то Саша не любитель, когда в его дела совали нос те, кому не положено это по служебному положению, но сейчас благодушно кивнул. Пусть Анна Дмитриевна порадуется вместе с ним. Благо кофе она готовила замечательное.

Он позволил себе сдвинуть все бумаги, дискеты, СД-диски на край стола и нагло поставить вместо отчетов, рейтингов и служебныхзаписок поднос с кофе, кувшинчик со сливками, вазочки с печеньем и сахаром. Нарушение рабочего времени, разумеется, но сегодня никто не посмеет обрушивать него недовольство. Кстати, насчет никто… Он положил сахар, налил сливки, и пока кофе доходил до готовности, набрал внутренний.

- Жора?

Рокочущий баритон – почти как из Большого – недовольно спросил:

- Судя по тому, что после разговора с Америкой долго не звонишь, а голос умильный, мой рыжий так мяукает, побывав на столе и обфурив бумаги, – американцы согласились.

- Так точно, мой фюрер! - не смог он не спаясничать. В порыве чувств Саша отхлебнул большой глоток кофе.

- Что ты паясничаешь, - по-настоящему взорвался шеф, в миру именуемый Георгий Сергеевич Кирьянов. Он тоже волновался и ждал звонка, как жених первой брачной ночи, поэтому позволил сегодня высунуться эмоциям – рявкнул на способного подчиненного, - давай, рассказывай, а не то не посмотрю, что значительный чин – выпорю. Почему я постоянно должен обещать свернуть шею очередному подчиненному для того, чтобы все понимали, кто начальник?

Педагогические выкладки генерального директора прошли втуне. Пока он упражнялся в красноречии и в угрозах, Саша пытался потушить пожар во рту. Кофе оказался жутко горячим, как ему и полагалось. Он несколько секунд разрывался между желанием его выплюнуть или отправить в желудок, чтобы сжечь и его, поскольку объяснять дурацкую ситуацию было превыше сил.

Наконец, кофе остыл до удобоваримого, и отправился в желудок.

- Все хорошо, - удалось ответить ему без мучительной боли серьезным голосом. А то кто его знает, хотя Саша называл его просто Жорой, и пусть он является генеральным, у него хватит толку элементарно вздуть. Он в прошлом тяжеловес, а Саша хиляк - хиляком – очки и полкило мышц. Всего лишь сожмет в дружеских объятиях. И выпадут оттуда куски костей, мяса и изумленный взгляд. Не надо никаких особых наказаний.

- В общем, они в целом согласны на наши предложения. И теперь ждут нашего представителя с соответствующими полномочиями.

В трубке наступила тишина – Григорий Сергеевич переваривал сообщение. Наконец, высказался на несколько тонов спокойнее:

- Что ж, ты замечательно сработал с этим банком. Естественно, ехать в Штаты должен ты. Во всяком случае, такое мое мнение, и я его изложу на Совете Акционеров, который будет в понедельник. Твой вопрос, кстати, один из главных.

Саша кинул головой, как будто генеральный мог увидеть. Послать его в пригород Нью-Йорка Хантигтон было элементарной благодарностью. Хотя сами переговоры будут трудными, но зато начатое им дело будет им же завершено, и он полностью получит все причитающиеся дивиденды. И финансовые, и административные.

- Кстати, - Жора сменил тон, давая понять знать, что завершил рабочую часть, - не хочешь ли в субботу спрыснуть удачный ход банка? Я чувствую, этим телодвижением ты намертво закрепил свои позиции наверху. С тебя за это причитается. А с меня причитается, как с начальника, за хорошую работу подчиненного, который принес изрядное количество зеленых. Ну, и, наконец, корпоративная вечеринка сблизит высший слой менеджмента банка. Будет три – четыре человека – все наши.

Саша слегка задумался. Ольга наверняка что-то на субботу придумает. С другой стороны, он собирается провести с ней сегодняшний вечер. Целый вечер, а возможно, ночь. Достаточная компенсация за выходные. И потому легко согласился на предложения генерального:

- Конечно. Надо соблюдать корпоративные интересы.

«Мода пошла ныне, - иронично подумал Саша, - если несколько мужиков хотят выпить, в действие вступает волшебный термин «корпоративные интересы». И жены покорно открывают мужьям входные двери, при этом не вставляя даже маленькую шпильку, а не то, что злобно обругают. Работа!»

- Поговори мне еще, - беззлобно ответил Жора, - созвонимся в субботу. Я закажу столик к шести, но сам задержусь – семейные проблемы, черт возьми. Постарайтесь не нажираться без меня. Ну, привет.

- Привет, - Саша попрощался и положил трубку. Хмыкнул. Нет, жизнь все-таки замечательная штука, когда голова и руки у тебя на месте и умеют эффективно работать.

Глава 2

Ольга работала экспертом в налоговой полиции. Собственно, числить в кадрах налоговиков ее было трудно – барышню нанимали только сдельно и в особо сложных случаях. Но себя она держала ловко – когда это ей надо было, она считала себя работающей в налоговой полиции, а в остальных случаях – преподавателем финансово-юридического института, солидно прибавляя – к.ю.н., доц.

Саша встретился с ней случайно. Однажды подружка затащила ее на корпоративную вечеринку служащих Итанбанка, и Ольга пришла, поскольку, как она потом призналась, хотела напиться от тоски и одиночества, а в кампании водка входит легче и всегда есть возможность врезать кому-нибудь в морду.

А он тогда как раз отходил от прощальной ссоры с прежней любовницей и от понимания, что он с ней не пара. А потому на этих вечеринках внимательно осматривал женщин детородного возраста на предмет поиска новой подружки.

Тут-то она и попалась на его ищущие мужские глаза. Он увидел красивую девушку лет между двадцатью и тридцатью пятью (точнее не определишь) со стаканчиком, в котором, судя по прозрачности и виду его содержимого, была налита водка и которую она явно пригубливала и даже не раз.

Ольга позже призналась, что тоже сразу увидела его и нацелилась познакомиться поближе. Когда Саша деловито раскланялся на косвенное признание своей мужеской красоты, от которой девицы и даже зрелые женщины ложатся у ног штабелями, она громко рассмеялась и пояснила, что красота тут не при чем. Таких мужчин чаще всего и бьют пьяные девушки на вечеринках. Чувствуешь себя пролетарием и знаешь, что не получишь в ответ. Обеспеченные джентльмены женщин ведь обычно не бьют. То ли от того, что джентльмены, то ли реноме себе берегут.

Что бы там не было, в тот вечер Саша подошел и представился. Как знакомиться с девушками он уже прекрасно знал. Слава богу, не первый день живем, четвертый десяток уже. Слово за слово и они понравились друг другу. Ольга раздумала его бить, а Саша легко отобрал водку, сменив его на более слабое вино.

Трезвая Оленька оказалась более спокойной, почти тихой девочкой. Даже не поверишь, что она эксперт и от ее финансового заключения зависит очень многое. А в процессе налоговой работы она командует тремя десятками зубастых мужиков с оружием. И что один ее взгляд способен заставить задрожать прожженных работников банков и хозяев ресторанов.

Саша позвонил ей, чтобы поинтересоваться планами на грядущий вечер.

Оля радостно сообщила, что сумела достать две места в китайском ресторанчике. Саша с трудом подавил старческое кряхтенье. Достала она. У нее хозяева ресторанчиков половины Москвы на прицеле находятся, и они не только хотят – страстно мечтают, чтобы она с ее бой-френдом (!) пообедала за счет заведения. Ну, последнее вряд ли. И Оля нормально зарабатывает, и он, как ее любовник (Саша привык называть вещи своими именами) способен накормить в дорогущем ресторане роту бойцов и не заметить убыли в кошельке.

Здесь проблем нет. Но вот сама пища…

Как типичный русский (пусть и инородец, но всегда в России), Саша дико не любил все эти китайские, вьетнамские, малазийские и прочие кухни. Сварят всяких гадов и тараканов в кисло-сладком соусе из даров моря и джунглей и глядят просительно в галстук – похвалите, мол, нас и заплатите по таксе. Желудок от такой пищи потом сводит и приходится горстями глотать таблетки. Так и кажется, что кто-то недоваренный в животе шевелится.

- Дорогая, может, лучше, поедим нормальной европейской пищи, - промямлил Саша в трубку мобильника, - молочная телятина в картофеле - фри, молодая баранина в чесночке, седло дикой козы из Алтайских гор…

- Я тебя тоже люблю, - услышал он в трубке «согласное» мурлыканье. Потом пошли гудки. Ох-хо-хо. Не у одного семейного Жоры вечные семейные проблемы. Хотя…

Саша радостно подумал, как хорошо, что он еще не женат, тьфу-тьфу. Иначе товарищ эксперт и без пяти минут профессор построила бы его на подоконнике. А если бы стал отказываться, то просто вызвала приставов с автоматами.

А сейчас ее власть пока лишь распространяется на выбор места столования и время свиданий. И все!

Пятница – день короткий. Именно поэтому большинство работяг мужского пола возвращаются домой позже обычного и немного в подпитии. Саша не был исключением, благо жены не имел. В отличие от рабочих дней с понедельника по четверг, когда он уже к девяти вечера был как штык в своей холостяцкой берлоге, в пятницу возвращался, дай бог, к часу, будя консьержку. А если бог не миловал, то и к четырем или вообще к обеду следующего дня после ночевки у Ольги.

Впрочем, это вечером. В остальном же пятница тоже рабочий день. И вторую половину дня Саша в поте лица занимался хитросплетениями финансового отчета за предыдущий месяц. Кто не знает, что это такое, лучше не знать вообще, спать будете лучше и крепче.

Совет Акционеров (точнее, его заведующий Завалин) собирался скорректировать финансовую политику в будущем, и надо было знать текущее положение банка. Три отдела всю неделю готовили отчет. Саше осталось добавить последние штрихи и увековечить солидный том своей подписью и датой. Перед этим, разумеется, все проверив.

Жидкокристаллический монитор мигал, процессор то и дело что-то ворчливо бурчал, Саша мычал, фальшиво свистел, ерзал ногами, угрожая окончательно перепутать провода.

Короче, каждый весь день показывал, что очень занят и работа отнимает у него столько сил, что неплохо бы поднять зарплату (или хотя бы увеличить нормы электропитания).

Но, наконец, пришел долгий и нудный в пятницу рабочий день. Он действительно пришел, поскольку отчет был проверен и заверен, и не надо оставаться на вечер. Впрочем, Саша подумал, что сегодня лучше бы было, если бы отчет оказался подлиннее и он бы смог опоздать. Ибо вечер будет трудным и негостеприимным. Пошарил на этот случай в столе, вытащил Мезим, еще пару пачек каких-то хитроумных таблеток, обязанных помочь страдальцу – желудку. Заглотнул все это оптом и запил контрабандно завезенным Боржомом.

Анечка в это время его дисциплинированно ждала, когда начальник соберется с духом и уйдет. Хороший подчиненный.

- Иди, Анечка, сегодня срочной работы не будет, - разрешил Саша благодушно.

Она строго посмотрела поверх тяжелых роговых очков, надеваемых по причине дальнозоркости и знанием слабости шефа, жутко не любившего, когда посреди рабочего дня кто-то из подчиненных начинал показывать сексапильность.

- Уйдешь и обязательно вам понадобишься. То факс срочный отправить, то кофе сварить.

- Я сейчас сам уйду, - попытался образумить он ретивую секретаршу, но она только покачала головой.

- Вы идите, а я все закрою и следом уйду. Немного позже, зато гарантированно, что точно не вернусь.

Не хочешь, как хочешь. Саша распахнул дверь кабинета, чтобы хорошенько проветрился, предупредил Анечку:

- Если техничка еще раз протрет стол грязной тряпкой,то всем будет плохо, а не только мне.

И спустился вниз по роскошной лестнице банка.

Рабочий день кончился и, значит, Саше не надо корчить из себя Богатого, Респектабельного и Преуспевающего Финансиста. Поэтому он отпустил шофера Мишу, а вместе с ним и Мерседес-600. «Колесами» должна обеспечить Ольга, которая тоже, согласно регламенту рабочего дня, освободилась.

А вот, кстати, и она. Темно-зеленый «Ауди» лихо притормозил у парадного подъезда Банка. Чем Саше нравились женщины в годах, так это пунктуальностью. Опыт умудренных жизнью дам и должностные инструкции им подсказывали, когда можно капризничать, а когда работать с точностью «Ролекса». И, конечно же, она понимает, что холодным сентябрем на улице стоять холодно и ей лучше не опаздывать. Иначе респектабельный финансист скорректирует проведение сегодняшнего вечера. Ничего, она отыграет свое за роскошным столом.

Он ловко юркнул в теплое, музыкально мурлыкающее нутро автомобиля.

- Привет, - улыбнулась она, - я тебя очень люблю и очень хочу есть.

Хм. Интересный подход. Типично по-женски. Саша решил попробовать:

- А что больше – любить или есть?

Она вывернулась между рулем и кожаным сиденьем и чмокнула в щеку.

- На данный момент есть. Можно креветки, а можно тебя.

На что стремились, на то и напоролись. Он вздохнул как можно незаметнее.

- Тогда в ресторан, - и проглотил окончание фразы: - пока меня не съели.

- Ага.

Судя по рубленности слов, она тоже сказала не все. Умная женщина – это страшная сила. Особенно, если она тебя почему-то имеет право бить а ты ее – нет.

«Ауди» как норовистый жеребец, а, точнее, своенравная кобылица, прыгнул на дорогу и побежал к небольшому, но очень дорогому китайскому ресторанчику, потому что держал его китаец и продукты были только импортные, то есть с родины хозяина. Китайское обычно означает дешевый ширпотреб, но в данном случае имелось в виду подлинное и качественное. И придя в ресторанчик, ты съешь именно то, что написано в меню, а не фантазии хозяина-японца, а то и жителя Закавказья.

Хозяин встретил нас церемонным поклоном.

- Здравствуй, Ли, - по-приятельски поздоровалась Ольга.

- Ваше превосходительство, - еще ниже нагнулся китаец.

«Вот паршивец, - подумал Саша, - знает, что Ольга одним пальцем может его разорить по любому поводу и вообще без повода. Мог бы и ему нагнуться. Деньги-то он платить будет. Смотри-ка, согнулся!

Он самодовольно ухмыльнулся и заработал локтем в бок от подруги.

Замяли. Их столик был расположен в уголке, среди зелени и тихой приятной музыки. Роскошное меню лежало посреди столика и ему оставалось лишь галантно его передать.

Ольга пригляделась.

- Ты, никак, научилась читать, - не удержался Саша от подколки, - или буквы знакомые увидела?

Между ними был столик, и он находился в безопасности. Поэтому самодовольно ухмылялся.

Увы, оказалось, что Саша немного ошибался. Ноги у Оли были длинные. Тоненький и острый каблучок врезал ему по ноге. Прямо в колено. О-очень приятно.

Под внимательно-доброжелательным взглядом Ли он кое-как переварил боль, ожидая барышню.

Ольга, похоже, смотрела меню из церемониальных традиций. Что бы там она не вычитывала, а брала только рекомендованное лично хозяином. Вот и теперь, полистав меню, она поманила китайца:

- Что сегодня предложишь, Ли?

- Есть свежие замечательные креветки, - затарахтел он, - очень рекомендую. Под бамбуковым соусом очень вкусно. А чтобы мягче были, нужно еще моллюсков.

- Ладно, - махнула Ольга, ехидно глядя на Сашу, который изобразил лицо человека, мающегося на пыточном стуле. Иногда ему казалось, что она специально приводила его в один из азиатских заведений, чтобы поиздеваться, - креветки, моллюсков, к ним зелень и еще чего-нибудь на твой вкус.

- И три корочки хлеба, - добавил Саша. По крайней мере, хоть что-то будет съедобное.

Конечно, он немного прибеднялся, изображая из себя бедного несчастного финансиста. Креветок Саша понемногу обсасывал, хотя с большим бы удовольствием обгладывал жирные свиные ребрышки.

А еще говорят, что горячие морепродукты пахнут ароматно. Да они откровенно воняют! Как люди их едят! Саша умильно подумал, на какие жертвы он идет ради любимой женщины и что можно от нее потребовать этой ночью.

Моллюсков есть он все-таки не стал. Отщипывал понемногу от креветок, пока Ольга демонстрировала прекрасный аппетит налогового эксперта. И срубал весь хлеб. Женщинам он не положен – пусть талию соблюдают.

С обворожительной улыбкой объевшейся тигрицы Ольга отодвинула тарелку с последним блюдом и отпила вина.

- Мм, замечательное вино. Надеюсь не грузинское. Как-то не спросила у нашего милейшего хозяина

- Надейся, - мстительно ответил Саша, - в понедельник в желтой прессе выйдут фотографии крупным планом – высокопоставленный чин налоговой полиции пьет осужденное российским правительством грузинское вино. Оно не то, чтобы совсем сейчас не наше, но на верху все же не одобряется.

Оля непонятливо посмотрела на него. Взгляд был такой кроткий и всепрощающий, что Саша забеспокоился. Несмотря на спокойный характер Оли и их интимную близость, время от времени она проявляла своеобразный юмор а-ля я честный скорпион, от которого его сильно пучило, как от доброго хорошего горохового супа.

Когда-то, уже в этом году, в аккурат на 1 апреля, он послал на ее личный электронный адрес е-mail объявление о роспуске службы налоговиков в связи с их ненадобностью, то ровно через два часа налоговая полиция начала проверку Итанбанка. При чем, вероятно, по воле случая, проверялся только Сашин отдел. Шмон устроили жуткий. Нашли кучу всякой мелкой гадости, которые по отдельности ничего не значат, но вместе на срок тянут. По совокупности.

Он уже начал плакаться про себя о загубленной на нарах в самом расцвете жизни, но налоговики просто выложили все найденное на его стол и добавили открытку с поздравлением 1 апреля. Мол, и тебя с 1 апреля! И по тебе же месту!

С тех пор он зарекся шутить с налоговой полицией, даже с Ольгой, занимающей там непонятной пост эксперта по особым делам.

На всякий случай он спросил:

- Я надеюсь, в понедельник ко мне не явятся в банк лихие налоговики, мой генерал?

- Посмотрим, - она лукаво посмотрела на него через бокал рубинового вина.

Саша взвился:

… -…! …?!

- Фу, как не прилично. Не бойся мальчик, тетенька тебя не тронет.

Саша стал думать, злобно на нее глядя, что, не пора ли ему не только смыться отсюда, но и подыскать в качестве пассии женщину попроще. И желательно чином пониже. Техничка бы подошла ему в самый раз. Не очень изыскана, зато скромна. Лишь бы грудь побольше и характер помягче.

Ольга все же удивительная женщина. Она почувствовала всплеск его негативного настроения и одним движением глаз смела боль и горечь.

- Сашенька, я так по тебе соскучилась. Ну их, эти служебные дела и изысканные блюда ресторанов. Поедем лучше ко мне. Я хочу переодеться в домашнее и побыть просто женщиной, а не затянутый в деловой костюм бизнес-вумен.

- Время-то недетское, - пробурчал Саша, еще дуясь.

Она грациозно оперлась о его руку – красивая яркая женщина среднего возраста, среднего роста, сводящая с ума любого мужчина. Саша тоже не был исключением и поэтому быстро сдался и чмокнул ее в щеку в знак примирения.

Глава 3

Саша устроился напротив жидкокристаллического телевизора – очередного достижения человеческой техногенной цивилизации ХХI века. Ольга долго не хотела менять привычный устаревший телевизор. Ей не то, чтобы не хватало денег – бедной ее не назовешь даже с точки зрения неслабых районов Нью-Йорка и Лондона. Скорее консерватизм – хочу, как в любимом детстве, и хоть трава не расти.

Но капля камень точит, а уж женский ум тем более. Не прошло и более полгода, как они стали встречаться, а она уже послушно купила жидкокристаллический аппарат.

Ольга ушла переодеваться и смывать боевую раскраску рабочего дня, меняя ее на более скромную вечернюю. Саша хмыкнул, – интересно, а без помады, теней, лака и много другого интимно-женского, как она будет выглядеть? Обычно, если ночь они проводили вместе, она вставала чуть раньше и успевала слегка подкраситься. Так что даже через полгода после интимного знакомства вопрос для Саши по-прежнему оставался открытым и остро-интересным.

Он прокрался к местному холодильнику, скроил пару бутербродов помясистее и принялся их уминать с яблочным соком, вернувшись к телевизору. Судьба богатой верхушки – сходить в хороший ресторан, вернуться голодными, чтобы подкормиться сухим пайком, тупо глядя в экран.

Показывали новости. Богаче люди в очередной век снова не жили, хотя страна купалась в нефтедолларах. Правительство, как всегда, не знало, где находить деньги на население и ссылалось на объективные причины. За годы прошедшей жизни Саша твердо знал, что единственно, что оно по-настоящему умело – находить объективные причины. Диву даешься, когда послушаешь Кудрина и Грефа.

Впрочем, это было совсем не его дело. Итанбанк умел хватать свою долю из золотого дождя и правительство, по крайней мере, ему не мешало. А вот старушкам и детворе приходилось по-прежнему туго. Не все умеют зарабатывать деньги. Но когда в России правительство этим заботилось?

Саша немного расслабил галстук. Ладно, еще не снял. Когда Ольга произнесла фразу про халатик, он наивно так и понял. Оказалось, нет.

К нему вышла женщина, нет девчонка в коротком – в меру приличия – красивом дорогом платье, с распущенными волосами. Одета просто, но элегантно в домашних условиях. Хорош бы он был со снятым пиджаком.

Вот уже полгода Оля его постоянно удивляла. Он не переставал ошибаться и удивляться. И от этого еще больше влюблялся.

- Салями, майонез, соленый огурец и кусочек буженины, - прокомментировала она его бутерброд.

Саша поразился. Изумление было так ярко нарисовано на его лице, что Оля зашлась в смехе и запрокинула лицо к потолку. Он немедленно этим воспользовался, положил бутерброд на столик и подхватил своенравную барышню на руки.

- Ой, - прокомментировала она взлет и схватилась за первое попавшееся – за его шею, - пусти, сумасшедший, уронишь.

- С тобой страшно что-либо есть. Ты эксперт не только в налоговой сфере. Ужас какой! Мне бы такие способности.

- Я просто по пути заглянула в холодильник, - призналась она и взмолилась, - ну пусти уже!

От великого до смешного совсем немного, совсем как кусочек ткани в районе декольте у женщин. За полученное издевательство Саша кровожадно потребовал расплаты. Они немного пободались, но поскольку Саша не соглашался ее отпустить на землю, то есть на пол за просто так, а она не могла вырваться своими силами, то ей пришлось милостиво разрешить поцеловать себя в щечку, после чего он, наконец, опустил ее.

- Дурак, - поблагодарила она его, но беззлобно, даже ласково и он не стал ее за это преследовать, а уселся обратно в кресло и откусил бутерброд, состоящий, как мудро заметила эксперт, из салями, буженины, майонеза и соленого огурца.

Оля села на краешек кресла. Запустила руку в его волосы.

- Дай поую…, - попросил он полным ртом.

- Чего, чего? - проворковала она. При этом подол короткого платья приподнялся и его взору открылась почти вся красивая нога. Хоть рот Саши был забит бутербродом, но и тогда он непроизвольно сглотнул слюну.

- Прожую, говорю, дай, - повторил он, поставил на стоящий рядом столик пакет с соком и по хозяйски положил на ногу освободившуюся от сока руку.

- Но, но! - свысока посмотрел она на Сашу, - руки прочь от народов Африки. Янки, гоу хоум!

- Ежели ты из негров, - быстрехонько согласился он, - то на, отнеси тарелку и пакет с соком.

И торопливо передал ей посуду, чтобы она не смогла отбиться.

-Хо! - удивилась она, но груз приняла и отнесла.

Хозяйские способности Ольги в оценке Саши выросли сразу на несколько процентов. О чем он не замедлил сообщить после ее возврата, получив щелчок по лбу.

Ничего. Зато он насытился и мог спокойно смотреть на мир.

- Не дуйся, - погладила по шевелюре Ольга, - на следующей неделе мы поедем с тобой в саксонский ресторанчик. Надеюсь, против сосисок ты ничего не имеешь. Хотя они и жирные.

Против них, он, разумеется, ничего не имел. А дальше, воспользовавшись моментом, схватил за руку и посадил на колени.

- Тебе не слишком тяжело иметь на коленях эксперта налоговой полиции, а также кандидата юридических наук и без пяти минут профессора? -насмешливо спросила она.

- В таком виде, - подчеркнул Саша, - нет. Жарко у тебя, сниму я все-таки пиджак.

Она обняла его за шею, помогла разделаться с пиджаком, прижалась и прошептала:

- Устала я что-то. Хоть ты меня пожалей.

Он поцеловал в лоб, а потом, нырнув вниз, в нежную шею.

Оля хмыкнула, сама нашла Сашины губы и жарко поцеловала.

Губы отдавали почему-то окрошкой и черешней, хотя ела она дары азиатских морей.

- Я соскучился по тебе, - прошептал он, погладил по гладкому бедру, а потом по груди.

Оля порывисто вздохнула, а Саша начал гладить ее по спине, по шее, по груди.

- Пойдем на кровать, - предложила она, - а то я тебя здесь раздавлю.

Она попыталась стать, но Саша сгреб ее в охапку и понес. И тогда она откинулась со счастливой улыбкой, гордо смотря на него, как ценный и очень важный приз, который одним присутствием оказывал всем одолжение.

Ну-ну. Он уложил ее в постель и юркнул рядом, найдя ее разгоряченные губы. Платье снялось удивительно легко. Оля засмеялась и расстегнула лифчик. Потом взялась за трусики, но передумала и вместо них принялась за его рубашку. Он согласился, стянул сначала галстук. А потом рубашку, подумав, следом и брюки.

Оленька лежала на кровати, почти обнаженная и невообразимо красивая, и Саша принося целовать ее лицо, шею, высокую грудь, чувствуя, как она прерывисто дышит, ее охватывает дрожь. Она гибко изогнулась, сняла трусики и со смехом бросила их на пол. А потом прижалась ко нему, обнаженная и разгоряченная.

Они не встречались почти две недели и поэтому занимались любовью долго и страстно. А когда устали, лежали в постели, тесно прижавшись. Пора было спать, стояла глухая ночь, но сон как-то все не шел. К тому же завтра наступала суббота и значит, можно было поспать днем.

Ольга выгнулась, сладко потянулась и зевнула.

- Не засыпай пока, - попросила она, - а то одной будет скучно.

- Как же ты одна в иные дни обходишься? - хмыкнул Саша, - с тараканами беседуешь?

- Фу, - Ольга сморщила лицо, - о какой гадости ты говоришь. А одной тяжело. Замуж пора выходить, а то в мои годы вредно спать одной.

Намек был куда более прозрачный, требующий мужского продолжения, но Саша промолчал. Он и так чувствовал, еще немного, он полюбит Олю, ему и сейчас без нее стало бы достаточно трудно, но жениться он все же не был готов.

Упустил момент в двадцать лет, когда женятся без раздумья, на одних гормонах. А когда за тридцать, начинаешь прикидывать, одно, другое, третье, опять же привык один потакать своим привычкам. А появится жена, следом дети, жизнь будет совсем другая, наверное, трудная. Нет, к этому он ешеине был готов. Или, во всяком случае, попозже.

Он поискал и подарил ей долгий поцелуй в губы, чтобы прервать трудный для него разговор.

Не добившись своего, Ольга немного повозилась и грустно уснула, следом чутким сном финансиста задремал Саша.

Глава 4

Жора позвонил около полудня, когда они только что проснулись, мечтая о продолжении сна.

- Да, - сонно сказал Саша в смартфон.

- Спишь, - бодро засмеялся Жора, - российское солнце давно уже давно поднялось, понимаешь, а ты голову от подушки не оторвешь.

- По существующему законодательству Российской Федерации сегодня выходной, - уточнил Саша.

Жора засмеялся:

- Молодец, не позволяешь начальству на шею залезть. А то начальство хлебом не корми, дай возможность поискать шею.

Саша промычал нечто невразумительное. Ему стало не до Жоры, поскольку подлая Ольга вовсю его щекотала, выдавливая невольный смех.

Жора понял паузу в разговоре по-своему.

- Ладно, ладно, молчу. В общем, сегодня к шести. Поскольку ты виновник торжества, прошу без опозданий к нашему столу.

- Угу, - сказал Саша, из последних сил сдерживаясь от смеха.

- Ну, давай, - согласился Жора и отключил телефон, а Саша получил возможность отомстить своей истязательнице, прекратив свои муки.

Оля так увлеклась, что не уловила конца разговора, и поплатилась, оказавшись в руках Саши. Он немедленно принялся ее щекотать, вызовгромкий смех и просьбу пожалеть и прекратить. За возней и поцелуями завтрак затянулся до трех часов. Он затянулся бы еще дольше, если бы Саша не начал собираться в ресторан. Настоящий мужчина на пьянку никогда не опаздывает.

Прощальный поцелуй, лифт, сентябрьская улица встретила осенней погодой, в рассеянном раздумье, то ли дождем пролиться, то ли солнцем одарить.

Саша остановился, размышляя. Вчера он приехал на Олином «Ягуаре». Идти за родным Феррари далековато, да и не имеет смысла. Это только в анекдотах про новых русских, которые настолько ненормальные, после литры выпитой садятся за руль. В жизни все бывает проще и жестче. Значит, все равно придется вызывать официальный шестисотый. Путь все видят – Итанбанк гуляет.

Вопрос, собственно, заключается в другом – сюда на улицу машину вызывать, или к своему дому.

Прикинул, что в родную квартиру так и сяк придется заглянуть переодеться. Постоял, попинал листву. Погода призывала к пешей прогулке. После некоторых раздумий запахнул плащ, отправился пешком.

Да, давненько он не прохаживался по московским улицам. А дома, по крайней мере, в центре, посвежели, покрылись краской, новомодными украшениями. Приятно пройтись. Хотя листву дворники могли бы вымести.

Кстати, пока не забыл. Он вытащил дорогой смартфон – не для себя, для сослуживцев. Набрал нужный номер:

- Миша, не скучаешь? Это хорошо. Подъезжай к пяти. Ко мне.

Саша закончил разговор недовольно. Миша был в готовности, лишь спросил, куда подъезжать, к его квартире, или…Вот ведь, паразиты! Ничего от народа не спрячешь, все знают и понимают.

- К моей, - сухо каркнул черным вороном Саша, и Миша поспешно замолчал. Рассерженный Александр Васильевич был не лучший собеседник.

Когда автомобиль приехал, он, садясь, громко хлопнул дверью, что сделать у шестисотого очень даже не просто. И, внезапно, опустившись на кожаное сидение, чуть не засмеялся от пришедшей мысли, что вот ругают КГБ, ну теперь ФСБ за слежку. А вот она слежка, настолько мощный колпак, все узнают, не спрячешься. И называется эта организация, грубо попирающая права человека в демократической России, общественное мнение. И ведь в суд не подашь. С Мишей, что ли судиться?

В немного смешливом настроении он высадился у ресторана. Кампания была уже на месте, но за стол еще не садилась. Он оказался предпоследним, последним приезжал сам начальник, но у того семейные проблемы. Из собравшихся сослуживцев Саша был, так сказать, самым высоким по чину, что сразу вызвало многочисленные шутки о том, что начальство не опаздывает, а задерживается. Чтобы прервать словоизлияния коллег, Саша предложил сесть за праздничный стол.

Банк снял на вечер два столика. Сдвинутые вместе, они представили проголодавшемуся после прогулки Саше всевозможные закуски, холодные и горячие блюда, а также сонмище бутылок.

Он подумал, что сегодня ему не хочется ни ароматного …, ни бархатистого … . Под промозглую и уже начавшую холодать погоду он выпьет даже не коньячку… водку! Благо мужчины тоже не собирались останавливаться на бургундском, а быть белой вороной на застолье не самый лучший случай единения с народом.

Саша сладострастно посмотрел, как официант наливает в пузатые рюмки жидкость Менделеева, подумал и закусил для начала подсоленной форелью.

- Так, - умно высказался официальный застольный оратор Игорь, привлекая общее внимание. Он встал, поднял рюмку: - сегодня я хотел бы выпить за нашего лучшего друга и большого начальника, который станет еще большим начальником, а значит еще лучшим другом!

- Ну понес, - вклинился в его словесный поток Андрей – старший менеджер отдела финансовой статистики, - давай, Саша, за тебя, а то водка испарится, пока Игорь закончит.

- Так выпьем же! - ничуть не обиделся Игорь и умильно улыбнулся. Стол встретил его пантомиму хохотом и потянулся с рюмками к Саше. Игорь был хороший парень, и его веселье за застольным столом только добавляло настроения и поэтому Саша ничуть не обиделся.

Выпили. Проголодавшиеся в ожидании времени начала и утомленные при виде еды и ее упомрачительного запаха все бросились на застолье. Снова выпили, теперь ели уже не спешно. Закуска градус крадет, поэтому больше закусывали. Сходили, покурили. Саша единственный, кто не курил, поэтому его оставили одного. Возникла мысль чего-нибудь подмешать в питье или еду. Соль, сахар, перец, слабительное… Благородно отказался.

Впрочем, это не избавило его от подозрений. Кампания несколько минут потешалась, предполагая, что мог сделать Саша с красной икрой или с водкой за их отсутствие. Подыгрывая, Саша испуганной мимикой отказался от очередной рюмки, вызвав громкий смех.

- Ты прямо, как моя жена, - икнув, сказал Игорь.

- Я другого пола, - подумав, отказался Саша.

- А похож, - прищурился Игорь, - тоже не курит и от водки периодически отказывается.

- Да ну тебя, - отмахнулся Саша, - давайте лучше выпьем. А ругать вы меня будете за другое.

За столом притихли. Саша был парень серьезный и принятые им решения либо били наотмашь, либо обильно посыпали благоденствия – в зависимости, что он решал – наказывал или благодарил.

Игорь показательно заискивающе посмотрел в глаза.

- Да ну тебя, - не выдержал Саша, - я, например, просто поддержу кампанию государства – никакого курева, и больше спорта.

Если он думал, что все засмеются, то глубоко ошибся. Ребята сидели молчали, но на подогретых алкоголем лицам явно виделся протест.

- Слушайте, - начал свирепеть Саша, - вы меня не знаете? Я когда-то свинью подкладывал, или вы совсем разучились понимать шутки?

- Шутник из тебя, - покачал Володя, - ты мужик серьезный и относиться к тебе надо серьезно. Точно антитабачную кампанию не начнешь? Нет? Тогда давай, выпьем за нормальную финансовую деятельность.

- Нет, что ни говори, а работа у нас хорошая, - переменил тему Володя.

- И, главное, денежная, - добавил Игорь.

- Это, разумеется, само собой, - не согласился Володя, - куда мы без денег, но их можно заработать и в другом месте. А вот работать с финансами, это да…

Саша с ним мысленно согласился. Среди них не было ни одного наследника миллионера – откуда они в постсоветской России – поэтому первой целью было заработать и, как следствие, получить приемлемый уровень жизни. Не тот, который гарантирует государство, а именно приемлемый.

Но затем банкиры делились на две группы – одни продолжали зарабатывать, а другие занимались бизнесом. Разница была в том, что первые копошились в мелочевке, а вторые находились в свободном полете. Конечно, они тоже получали и получали зачастую больше, чем первые. Но это уже становилось не главным.

И первые, и вторые находились сегодня за столом. Большинство понимали, кто они, и не очень-то стремились к изменению положения. Лучше заниматься тем, что умеешь, чем рухнуть с шаткой лестницы вниз. Банковское дело быстро отрезвляет и заставляет находить свое место.

- Слушай, Саша, - попросил Володя, - чуть не забыл. Поговори с Иренцаховым, налоговая опять цепляется к нашим трансфертам. Надо выкручиваться. На лапу им что ли дать?

Саша отрицательно покачал головой. Он не то, что выступал против такого способа общения с всякими контролирующими структурами, но понимал – на одних взятках далеко не уедешь.

- Поговорю, - согласился он. С трансфертами надо было решать. И как можно скорее, - ты понимаешь, дело не в том, что руководству жалко денег. Но метод раздачи взяток не самый лучший. В налоговой, конечно, тоже сидят люди, и кое-кто берет, но в своей основе народ нормальный и дергает нас не потому, что им надо дать на лапу, а потому, что мы делаем не то. Начинать надо с другого конца.

Саша прекрасно понимал, почем Володя дотянул разговор до середины застолья. Прекрасный парень и неплохой работник, он не имел широкого кругозора, и это сдерживало его карьеру. Сейчас он понимал, что делает что-то не то и мучился угрызениями совести. А потому обратился к начальнику, немного выпив для храбрости.

- Пересмотри в понедельник схему трансфертов, - не опросил, потребовал Саша, - эта создана в далекие девяностые и не учитывает всех нюансов. Вот налоговая за нас и цепляется. И на лапу надо кое-кому дать. Мне ли тебя учить.

- Надоели, эти бездельники, - вздохнул Игорь, - такое чувство, что у них вся работа – выжать пару тысяч евро в свой карман.

Саша снисходительно посмотрел на него. Так смотрит строгий, но справедливый учитель на ученика, который, в общем-то, парень хороший, но сегодня не приготовился.

- Игорь, не пори ерунды. Вот представь, что у нас началась опять в государстве бестолковщина, как было в девяностые.

- Можно в мутной водице рыбки всякой половить, прибыль сварганить.

- А вообще?

- А вообще, конечно, мало приятного.

- Я тоже так считаю, - улыбнулся Саша, - среди чиновников тоже хватает чудаков на букву м, но, в принципе, стабильное государство, это и наша стабильность. Хотя это не отменяет нашу обязанность следить за государством на предмет всякой пакости. Такая вот диалектическая борьба противоположностей.

- Да ну тебя, - сдался Игорь, - ты начальник, тебе и решать.

- Это точно, - поддержал его Володя, - выпьем же аз это.

Саша поднял рюмку и подумал, что, наверное, хватит. Эта будет последняя, а затем пауза.

Поднялся со стула, слегка покачнулся и вышел на свежий воздух – проветрится. Все-таки и жизнь хороша, и жить хорошо. И сегодняшний вечер безудержного алкоголизма тоже нужен, только не надо превращать его в повседневность. Ладно, пора возвращаться за столик, а то ребята все выпьют.

Глава 5

Отлет намечался около двух пополудни, что означало, по старым воспоминаниям, прилет в США примерно в полночь. Такая была арифметика – в абсолютном времени лететь около полусуток, но из-за смены часовых поясов относительное время означало еще несколько часов плюс - минус. Несколько часов неиспользованной жизни как-то нервировали, успокаивало лишь то, что при возвращении они будут возвращены, и они пролетят более полусуток(!).

Впрочем, в данном случае, Саша больше интересовали финансовые вопросы, которые предстояло решать, чем гипотетические отставание или опережение во времени и их обоюдные компенсации.

Анечка положила перед ним билеты авиакомпании Дельты. «Почему не Аэрофлота?» - патриотично проворчал Саша, которому, вообще-то, было все равно. И международный паспорт гражданина Российской Федерации с американской визой.

- Визу я сделала обычную – сроком на полтора месяца. Надеюсь, политического убежища вы просить не будете. Иначе возникнут трудности.

- Надейтесь, - ухмыльнулся Саша, - но свое место я не освобожу.

Анечка тоже хмыкнула, но тут же поспешила на рабочее место – запиликал факс.

Кажется все – паспорт, билет туда, билет обратно, карточка Америкэн экспресс, наличные деньги на первый случай. Деньги он на всякий случай пересчитал, потому что в США есть дурацкий закон об ограничении вывоза наличных денег. Боятся, гады, что денег станет много!

Да и не собирался он ими сорить. В принципе все уже оплачено – проезд, проживание, даже питание в гостинице. Единственно, где наличка может понадобится, это проезд по Нью-Йорку, если таковое случиться и непредвиденные расходы. Или блеснуть перед хозяевами – смотрите, какой я богатый. Ну, он не новый русский, богатством ссорить не собираюсь.

- Пока Анечка. Что-то привести?

Анна Дмитриевна пожала плечами.

- Если вам не трудно, какую-нибудь мелочь. А так, если банк повысит зарплату, то всякое там американистое я смогу купить в местном супермаркете в двух кварталах от работы. И летать никуда на «Боинге» не надо.

Саша мысленно снял шляпу перед мудростью сорокапятилетней женщины и отправился с дорожным чемоданчиком в Шереметьево.

«Мерседес» легко пожирал километры, требовательно сигналя, когда ему препятствовала какая-нибудь автодорожная мелочь. «Шестисотый» был той машиной, перед которой расступались почти все. Это было единственное, что в нем всегда устраивало Сашу.

Миша тихонько напевал в такт музыке, сиденья поскрипывали следом за поворотами. Под мурлыкание этих звуков Саша незаметно задремал и проснулся только в аэропорту. На губах оставался поцелуй Оли – она вчера подзадержалась у него. Решилась, в преддверии поездки в Штаты, помочь собрать чемоданчик. Да так и осталась на ночь. Саша пожал плечами – не поймешь этих женщин – то ли она просто задержалась, то ли собиралась остаться на ночь с самого начала. Ольга явно все больше думала о замужестве. Она не говорила, но все ее поведение склонялось к тому, что она видит себя Сашиной женой. Давно пора замуж! Все-таки девочке уже за тридцать. Саша не сопротивлялся, хотя внешне и не выражал одобрения такой экспансии. Поживем – увидим. Не последний день живем. Ольга – женщина хорошая, но он пока не видел себя женатым.

Миша церемонно распахнул дверцу остановившегося автомобиля с Сашиной стороны. Сериалы – великая вещь и рассадник манер. Иногда не очень хороших. Почему-то его шофер в качестве подражания выбрал не популярного Ника Хаггера, а отечественного дворецкого Константина из «Моей прекрасной няни» и копировал его со смешной точностью.

- В аварию не попади, - посоветовал Саша ему, - в век не расплатишься, - он посмотрел на непонимающее лицо шофера и уточнил, - перед банком. «Шестисотый» знаешь, сколько стоит?

Миша глубоко и показательно вздохнул и церемонно нагнул голову. В такую низкую подлость жизни и руководства он не верил.

Саша хохотнул и благосклонно кивнул. Он тоже не верил. Миша был хорошим человеком, и никто из его окружения не додумается до подобной гадости. В конце концов, это для рядового россиянина «Мерседес-600» стоит больших денег, для рядового банкира – рядовая оплата за повседневные удовольствия.

Он перестал философствовать на предмет «Почему все кругом бедные, а я честный» и отправился к стойке проверки багажа. Предстояли некоторые административно-хозяйственные хлопоты в дипломатическом разрезе.

Впереди стоял иностранец, судя по безвкусности одежды и изобилию багажа – североамериканец. Впрочем, благодаря натренированности персонала и скорости конвейера проверили его быстро.

Саша покачал головой. Только в этой стране бомж и миллионер одевались практически одинаково. И попробуй, угадай из-за чего – демократия или безвкусицы? Впрочем, ничего страшного к себе на родину он не вез и таможню не задержал.

С Сашей проблем не возникло тем более. Взрывать очередную версию близнецов он не собирался, угонять самолет тоже. Чемодан шлепнулся на кожаную ленту конвейера, прополз через контроль и был возвращен ему обратно, к тому времени тоже прошедшего рамку контроля.

За границей он еще не был, но получил такую обильную инструкцию за бокалом виски у сотрудников банка и Ольги между поцелуями, что чувствовал себя вооруженным информацией до зубов.

И когда сотрудница спросила, первый ли раз он лечу, Саша успокоительно кивнул – первый, но за него можно не беспокоиться. И помахал рукой.

Сотрудница тоже помахала, но уже головой и отбарабанила инструкцию на тему «если с вами случилось что-то нехорошее». Минут пять Саша слушал, потом приготовился возмущаться, но тут объявили о его рейсе, и он был отпущен на самолет.

Рукав переходника завел пассажиров в салон Боинга. И вот тут ему не повезло. Тихое желание, чтобы Саша оказался у иллюминатора, растаяло, как американская мечта. Он оказался на втором от борта кресле. Ладно, - утешился Саша, желавший изучать окрестное небо и поверхность Земли под самолетом, - по крайней мере, кормить меня будут раньше, чем соседа. Хоть какая-то крохотная выгода.

Он сел в узкое и не особо мягкое кресло и приготовился скучать и ждать прибытия в американские будни. Многочасовой перелет над Атлантикой вряд ли будет ярким событием в его жизни. Кое-какая еда щедротами на этот раз российского общепита, скромный поход в туалет, подглядывание через плечо соседа за борт самолета и спасительный краткий сон.

Приближение к Штатам он оценил, как прибытие к земле обетованной. Даже в поезде не так грустно, как в самолете.

Стюардесса на ломанном русском языке кое-как сообщила, что низкие туч мешают сесть на аэродром имени Кеннеди, но, тем не менее, шеф-пилоту дано право выбора. Впрочем, это уже никак не могло испортить настроения прибывших. Главное, прилетели, и пассажиры возбужденно зашевелились, уже находясь мысленно в Нью-Йорке. Даже Сашин сосед – сонная сомнамбула, все время перелета невозмутимо дремавший, – оживился, принялся что-то собирать в мужской поясной сумочке и оглядываться в окошко. Между рядов торопливо прошли стюардессы, раздавая иммиграционные карты. Теперь точно приехали.

Самолет между тем продолжал снижаться к поверхности Америки. Внизу на расстоянии, казалось бы, рукой подать, шевелились миниатюрные американцы, катались на машинах, ходили туда – сюда между домов. Ух, как хочется к ним!

Словно почувствовав нетерпение своих пассажиров, летчик немножечко рискнул и, несмотря на грозные предупреждения о плохой погоде и большой опасности, беспечно нырнул вниз. Через несколько минут Боинг уже весело катился по бетонной полосе аэродрома.

Американцы жуть как боялись новых массовых терактов после сентября две тысячи первого года и поэтому пропускали всех к себе в страну только после тщательного обыска, как страшных грабителей и террористов. Исходя из этой презумпции, Саша вновь прошел через рамку детектора, а его «опаснейший чумадан» медленно пополз по конвейеру, как страшная мина с пластиковой взрывчаткой. Вдобавок ко всему пришлось снять ботинки, чем-то непонравившиеся американцам, и отправить их на обыск через похожий в Москве детектор. Исторический факт – в Америку Саша вступил босиком. Точнее в носках, но это не меняет картины. Он присоединился к первопроходцам где-то XVII века, тоже высадившихся сюда, в чем бог подал и не совсем понятно зачем.

Честно говоря, за два прохода через таможни – нашу и американскую – Саша почувствовал себя настолько закоренелым рецидивистом – убийцей и растлителем малолетних душ – что уже начал оглядываться в поисках жертвы для свершения противоправных действий.

К счастью для него (и окрестных американских аборигенов) на глаза русскому психопату явился небольшой плакат с родимой русской надписью Иванов, напечатанной на принтере. Глаз скользнул по ней раз, другой, пока Саша, наконец, не понял – это же за ним! И один из двух мужчин, стоявших рядом – его давний телефонный собеседник Хуберт.

Начальник отдела банка сам приехал к русскому гостю укреплять с ним нужные отношения. Одному шоферу здесь из дипломатического пиетета оказаться нельзя. Русский может обидеться, а это плохо скажется на финансовых отношениях.

Одна проблема – два финансиста друг друга никогда не видели, только слышали. Саша наугад поздоровался. Шофер и менеджер по американской привычке одеты, в общем-то, одинаково, но по поведению все же различалось. И он подошел к тому, кто вел себя более солидно и расковано.

Угадал! Мужчина, с которым Саша поздоровался первым, осклабился в широко улыбке:

- Хэлло, Мистер Иванов! Как долетели? Я – Хуберт.

- Спасибо, в меру скучно и быстро. Теперь жажду увидеть вашу начальство.

Хуберт улыбнулся еще шире:

- Не беспокойтесь, пока в России будет бензин, наше начальство будет помнить о вас. Вы увидитесь с ним сегодня же.

На эту фразу, не требующей словесной реакции, Саша только красноречиво улыбнулся. Мол, реакция увидена, оценена и принята.

Вскоре они уже ехали на дорогой машине Хуберта, а тот на неплохом русском болтал, ублажая русского гостя.

По манере старательно выговаривать слова, а еще больше по отсутствию слабого намека критики всего американского, было ясно, что с ним сидит истинный янки, а не советский эмигрант со стажем всего в несколько лет. Саша, не удержавшись, спросил.

Американец ничуть не удивился такому вопросу – не в первый раз, по-видимому, слышал, и утвердительно ответил. Оказалось, что Саша почти угадал. Перед ним сидел настоящий американец, даже ни разу не выезжавший из США. Но дед его по матери был эмигрант из под Рамбова.

- Тамбова? - переспросил Саша.

- Рамбова, - уточнил он, - Ораниенбаума, под Петербургом.

Странны твои пути, господи, - подумал Саша, - всю жизнь живет в Штатах, американец до мозга костей, а название родного города помнит по морскому сленгу. Сильно же дед любил русское прошлое, если до внука дошло.

А вот со спутником Саша не угадал. То есть ездить на машине, как и практически любой житель США, тот умел, но вообще-то получал деньги от банка за выполнение обязанностей телохранителя. Ну и ладненько.

Думать о большем и серьезном совершенно не хотелось. В принципе, по его биологическим часам было около трех ночи, хотя здесь, в Нью-Йорке, ярко светило солнце. Организм этому не верил, сопротивлялся изо всех сил. Саша с большим трудом сдержал зевок.

- Я вас отвезу пока в гостиницу, - бодро произнес Сашин Вергилий, видя его состояние, - немного отдохнете, приведете себя в порядок. А к половине пятого вас ждет один из старших директоров банка мистер Шелдон.

Однако. Время-то было уже около двух. Не любят они, когда гости прохлаждаются.

Что ж, с корабля на бал. Американцы лишком деловые, или им наплевать на самочувствие будущих клиентов? Или же Россия действительно дорого стоит на нефтяном рынке? А ему отдуваться. Ну, пока в гостиницу! Надеюсь, там хотя бы кормят хорошо?

Итанбанк не пожадничал. И хотя номер был не люкс, но гостиница вполне приличная. Как говорится, пятизвездочная. Хотя, по поводу звездочек, это было уже Сашины домыслы. Главное, был кондиционер, большая – 3 на 3 кровать и ванна. Джентльменский набор. Что и требовалось доказать. Поспать в холодке. А вот остальное – телевизор, бар, компьютер с интернетом были для Саши явно лишним. Работать в номере он никак не собирался.

К сожалению, кровать его дождаться пока не могла, оставаясь отдыхать в одиночестве. Саша оглядел ее унылым взглядом, умылся, при помощи коридорной привел в порядок костюм, потом спустился в гостиничный ресторан и кое-как пообедал (пусть будет так).

Аппетит у Саши был не плохой, несмотря на ночь для организма. Но объяснить официанту, что он хочет, оказалось очень сложно. В годы мятежной юности Саша долго изучал английский, но больше в рамках прочитал – перевел – забыл. До разговорного дело не доходило. Вот ведь юный шалопай! Училсябы, коли есть время и возможность. Нет же, ленился и лоботрясничал.

В итоге он не понимал, что есть у них в ресторане, а официант не мог понять, что хочет этот странный русский. После долгих и мучительных переговоров Саше дали блюдо, похожее на тушеную капусту, но капустой не являвшееся, и жареное мясо. Самым простым было заказать кофе, чем он и воспользовался. После этого вернулся в свой номер.

В совокупности Саша как раз успел приготовиться к важному разговору к моменту приезда местного Вергилия. Телефон в номере зазвенел, когда после обеда он рухнул на столь желанную кровать с намерением вздремнуть хотя бы на пару минут.

- Вот ведь…., …., - сказал Саша вежливо в пространство. Если номер прослушивался, то, хотелось надеяться, оператором был мужчина. Впрочем, сами виноваты, нечего шпионить. Сейчас не холодная волна, нечего мир спасать от плохих русских. Нехотя взял трубку телефона.

- Господин Иванов, - сказали в трубке, - нам пора выезжать в банк.

Пора так пора. Хуберт прав. Он за этим сюда приехал, а не отдыхать и капризничать. Отдыхать он будет дома с бокалом коньяка или, если повезет, в объятиях Оли.

- Спущусь через десять минут, - сообщил Саша Хуберту, умылся холодной водой и принялся облачаться в парадный костюм.

Десять не десять, но около автомобиля он оказался все же вовремя. Зря этот гражданин американец, его коллега по бизнесу, укоризненно поглядывал на часы. До встречи было еще полчаса, а банк, насколько знал Саша, находился в десяти минутах езды.

У наследника бывшего потомка Российской Империи хватило такта промолчать, ограничившись укоризненным взглядом, за что Саша был ему весьма благодарен. Не ругаться же им из-за непонятно отчего.

Приехав, они вошли в роскошно украшенное здание, аляповато, но с некоторой претензией на вкус украшенным. Саша с подозрением оглядел стены. Он не знаток культуры, но, похоже, строили все это еще меньшие специалисты, работавшие по принципу богато, – значит, красиво.

Он постарался ухмыльнуться, как можно менее заметно и повернулся к Хуберту – что дальше?

- Прошу вас, - его Вергилий показал рукой на дверь, - вы входите. Я там еще не нужен. Понадобиться – позовут.

Саша незаметно одернул пиджак и посмотрел в зеркало – на месте ли голова. Голова сидела на месте и, как бы сказать, сидела славно. А значит, мы за ценой не постоим. Русские не сдаются!

Он вошел в кабинет. В небольшом, меньше его гостиничного номера, кабинете все было к месту – стол, небольшой секретер, ноутбук, деловые бумаги, диски и флешки. Пожилой мужчина в простом костюме настолько вписывался в интерьер, что, на Сашин взгляд, здесь родился и пустил корни, никуда не уходя, ни на обед, ни в туалет. Эдакий вечный служащий.

Мужчина поднял голову и посмотрел на появившегося русского. Скромный клерк исчез, уступив место властному, но трудолюбивому магнату.

Саша еще более подобрался. Перед ним сидел мистер деньги. Не таких, конечно, как в крупнейших банках, но в первую тысячу мира входящих. В здешней атмосфере мерцали если не миллиарды долларов, то сотни миллионов точно.

- Здравствуйте, мистер Шелдон, - не стал чваниться Саша и поздоровался первым. Сзади слева послышались неторопливые слова перевода. Он чуть не вздрогнул и скосил глаза. Незаметно тут ходят переводчики. Немолодая женщина тщательно, словно пережевывая, сообщила его приветствие стандартными фразами английского гудивнинга. Это он и сам знает еще со средней школы.

Шелдон кивнул, его глаза немного потеплели.

- Gud niet, - проговорил он неожиданно сочным голосом. Дальше Саша ничего не понял и повернулся к переводчице с просьбой разжевать, но та уже переводила: - у вас, кажется, сейчас глубокая ночь?

Саша широко улыбнулся:

- У нас страна молодого бизнеса и ради того, чтобы познакомиться с легендами Западного мира я готов облететь земной шар хоть пять раз.

Шелдон коротко кивнул. Как Саша заметил, он вообще был флегматичен и немногословен.

Вместо длинного разговор он деловито предложил сесть и выпить чай или кофе.

- Кофе, - согласился Саша, - у нас осень прохладнее, - высказался он на общепринятую нейтральную тему, - а у вас хорошо, будто в лето вернулся.

- Самое главное, что у нас медведи по улицам ходят, а вот у вас в Москве, говорят, на счет этого опасно, - тепло улыбнулся Шелдон, давая понять, что его слова шутка, дань былому суеверию прошлых десятилетий.

Кофе был хороший и очень кстати после долгого перелета и будущих напряженных переговоров.

Затем они углубились в финансовые дебри. Шелдон, похоже, был удивлен знаниями элементарных вопросов банковского дела русским собеседником, что не мешало ему цепляться за любую мелочь, если это приносило выгоду.

Они обсуждали детали финансового соглашения где-то около трех часов. Саша с благодарностью принял еще чашку кофе, поскольку голова гудела, а во рту пересохло. Несколько листков бумаги было исчеркано на английском и русском языках, пока соглашение не перекочевало в компьютер. Они опять пили кофе и беседовали по мелочам, ожидая окончания работы секретаря Шелдона.

Наконец, вчитались в содержание документа. Разумеется, это был проект, и пункты соглашения будут еще обсуждаться как в Москве, так и в Хантингтоне. Но, в общем-то, главное сделано – интересы разведены, стороны вроде бы довольны. Саша подумал, что неизвестно как в Нью-Йорке, а в Москве договор точно будет утвержден без изменений. Впрочем, американцы тоже не будут кочевряжится. Он сделал все, чтобы интересы Итанбанка были соблюдены без ущемления интересов американцев.

- Мистер Иванов, не желаете ли отужинать со мной в ресторане? - переводчица, до сего времени хранившая нейтральный тон, не могла сдержать удивления.

И Шелдон, и Саша синхронно к ней повернулись – Шелдон с недовольной миной, а Саша с любопытством.

- С большим удовольствием, - согласился он. Переводчица уже справилась с удивлением и перевела нейтрально. Видимо, что-то Шелдон сделал из рук вон выходящее, если сотрудница банка не сумела сдержаться с эмоциями.

В принципе, это было не Сашино дело – внутренние взаимоотношения в американском банке. С другой стороны, своих партнеров надо знать, потому что финансовые договоры, особенно многоходовые со многими нулями зиждутся на доверии. Поэтому он шел рядом с американцем и перебирал в голове впечатления. Американский банк внушал доверие. Созданный в девятнадцатом веке, он и сейчас крепко стоял на ногах. Хотелось верить, и Итанбанк производил такое же впечатление на собеседников.

Небольшой ресторанчик находился на берегу реки. Было тихо, не жарко, но и не холодно и надо сказать весьма приятно. Судя по блюдам и утвари, местечко было не из дешевых, хотя, разумеется, не «Метрополь».

Метрдотель посадил Сашу перед набором ложек, вилок, ножей и фужеров. Он, как сказал бы Игорь, прямо-таки кожей почувствовал, как приведшие Сашу американцы напряглись, пытаясь рассмотреть, как он с приборами будет разбираться. Ну, прямо как малые дети. Еще бы рты открыли.

- Как у вас здесь красиво, - искренне сказал Саша, не глядя, взял нож и вилку для салата, - я знал, что море заходит так далеко, - он во время вспомнил об этом и не осрамился, поменяв в голове картинку с берег реки на морское побережье, - но знать одно, а побывать здесь … Будет время, обязательно приеду отдохнуть.

Шелдон мягко улыбнулся.

- Уважаемый коллега, – вы позволите так вас называть? – окрестности Нью-Йорка очень красивы и своеобразны, вы увидите еще много чудных уголков, когда у вас найдется время для отдыха.

Он поднял бокал, призывая пригубить его.

Вино было прекрасным.

- Какой божоле, - опять искренне восхитился Саша, - это какого года, шестидесятого? Надо будет обязательно заказать пару бутылочек.

«И обязательно до того, как об этом узнает Оля, - подумал он про себя, - иначе она меня отдаст под суд. И текст приговора будет безжалостным – по статье за утаивание седьмого чуда света».

Они проужинали до десяти часов. Шелдон время от времени как-то странно поглядывал на собеседника, прерывая разговор, и Саше становилось неловко. Что это с ним? Догадки были самим дурацким – может, ему плохо становилось, или он вспомнил фотографию гостя со стенда «Их ищет полиция».

А Шелдон смотрел как красиво и привычно орудует со сложнейшим столовым набором его сотрапезник, как он непринужденно отпивает божоле. Шестидесятого года… Хм, а он не знал. Однажды он уже ужинал с русским. Было это, дай Бог памяти, в девяносто шестом. Русский тогда заказал бутерброды с черной икрой, руками брал с вазочки и, прости господи, другого слова не подберешь, жрал их, громко отрыгивая.

Этот совсем другой. Кажется, Россия выходит из кризиса. Плохо это или хорошо, сказать трудно. Но это объективная реальность, от которой не уйдешь.

К счастью, их банк это вовремя уловил. Александр Иванов, кажется, входит в руководство банка, или, по крайней мере, ведущих менеджеров. Умный, образованный, культурный. Если там есть еще несколько таких человек, с ними можно заключить долговременное соглашение.

Вот поэтому Шелдон так странно смотрел на Сашу, приводя его в некоторое смущение.

Американец был не против еще посидеть, но Сашу поджимало время. Его самолет улетел в начале первого ночи по Нью-йоркскому времени. В итоге, они почти по-приятельски распрощались с друг другом с началом сумерек.

На аэродром его вез тот же самый Вергилий. На этот раз Хуберт был молчалив и скромен. Только когда они подъезжали к аэродрому Кеннеди, он неожиданно заговорил, оторвав Сашу от переваривания вкусного ужина.

- Вы знаете, что произнес сегодня после ужина Мистер Шелдон? Он сказал мне, что пришло новое поколение русских банкиров. Они воспитаны, интеллигенты, очень умны и очень деловиты. И если мы не поспешим начать с ними сотрудничать, то через пару десятилетий разоримся. Вы очень его поразили, господин Иванов. И знаете, хоть я считаю себя американцем, но сегодня я почувствовал гордость, что мой дед приехал сюда из России.

Глава 6

Георгий долго молчал, глядел на бумаги договора, потом на Сашу, который безмятежно улыбался, попивая минералку.

Что он там пытался вычитать новое, Саша не понимал. Договор был переслан сразу же, когда он еще был в Америке и получил одобрение и руководства банка и всей кампании в лице акционеров. Вычитать нечто новое было невозможно, если только не случилось что-то невообразимое, например, не рухнула цена на нефть на мировом рынке.

- Кстати говоря, как ты находишь свою секретаршу? - неожиданно подмигнул он Саше, оторвавшись от договора

- Как нахожу? - пожал Саша плечами, - нормально работает. Документы не путает, печатает быстро и без опечаток, с работы уходит после меня. Размером груди не интересуюсь.

Георгий нажал кнопку селектора:

- Марина, принеси нам чаю, пожалуйста.

Через несколько минут вошла кукольно-красивая блондинка, обстреляла их глазами, поставила чай и вышла.

- Хочу заменить на такую, как у тебя – умненькую и не столь вызывающе сексапильную, - внезапно сказал Георгий, - господин мой заместитель.

Саша позволил себе слегка удивиться новой своей должности. Хотя бы мимикой лица, чтобы не быть излишне наглым.

Георгий негромко хмыкнул. Оценив реакцию, сообщил:

- Решение принято руководством компании сегодня утром, когда ты еще летел. В этом случае, как ты знаешь, обычно вначале проводиться собеседование, анкеты и прочая бюрократическая дребедень, но тут Завалин решил, что ты и так себя слишком хорошо проявил и тебя слишком все в банке знают, чтобы заниматься излишним формализмом.

Спросили меня, я сказал, что обоими руками ЗА. Мне очень нужен ответственный заместитель. Причем такой, которого я без сомнения смог бы оставить за себя. Или, наоборот, послать тебя в российскую провинцию или за границу со всеми моими полномочиями.

Твой кабинет будет находиться рядом с моим. Ты ведь знаешь, там сейчас находится бухгалтерия. Но я решил отправить их на этаж ниже, нечего им кучковаться рядом с начальством. Так что через пару месяцев, когда сделают евроремонт получше, переедешь сюда. Ну а пока, надеюсь, не против, если останешься на своем месте. Разумеется, я имею в виду только кабинет, а не должность.

Саша по поводу кабинета не возражал. Нельзя сказать, что разговор о возможном повышении был для него совсем уж таким неожиданным. После нескольких удачных финансовых операций сфера деятельности банка заметно расширилась, и старшему менеджменту требовалось подкрепление. В частности, тот же Георгий уже захлебывался. Крутится, как белка в колесе, и все равно не успевает, бедняга.

Другое дело, кто сядет в кресло рядом с ним. Как всегда, должностей было меньше, чем людей. Называлось несколько фамилий, в том числе и Сашина.

После удачных переговоров с американским банком, Сашасчитал, что его фамилия в рейтинге кандидатов должна встать первой и, как видимо, не ошибся. Начальство так же считало. Замечательно!

- С тобой, скорее всего, еще поговорит Сам, но это проформы ради, типа печать на договоре, - сказал на прощание Георгий, - вопрос им уже решен. Давай работай, осваивайся на новой должности. Забот масса, праздновать некогда. Большой банкет мы с тебя, конечно, стрясем, готовься, но не более того.

Такой вот разговор с шефом. Отправился к Анечке. Какой уж там привычный режим. Вопреки обычной трудовой деятельности, войдя приемную, Саша не принялся торопливо рыться во входящих бумагах, складываемых Анечкой в кучки по степени важности, или не начал глубокомысленно дорабатывать электронный документ в ноутбуке.

Нет, он не торопясь, расположился в кресле для почетных посетителей и глубокомысленно установился в потолок, предаваясь мечтаниям. Кажется, он сделал еще один серьезный шаг вперед. Может быть, когда-то и он встанет во главе мощного банка…

Минут через десять шея стала заметно затекать. Саша опустил голову и увидел крайне обеспокоенную Анечку. Она даже перестала суетиться среди бумаг, дисков и флешек и неподвижно стояла перед Сашей, ожидая, когда он, наконец, заметит ее.

- Вы не заболели? - участливо спросила она, - а то, как следствие тяжелой поездки в Штаты…

- Как следствие тяжелой командировки в Штаты, - подчеркнул Саша, - я получил повышение, которое вы сейчас мешаете переваривать и тащиться от сладкого счастья.

- Ой, извините, - смутилась Анечка и превратилась в обычную старательную секретаршу – работящую, скромную и молчаливую.

- Ничего, вам от сих щедрот тоже кое-что перепадет. Вы, разумеется, перейдете со мной. Мне по-прежнему нужна хорошая служащая. И, как секретарь заместителя генерального директора, получите значительное повышение в окладе.

- Сколько? - оживилась Анечка и улыбнулась в тридцать четыре зубы (у нее, как она сама жаловалась, после Нового года прорезалось сразу два зуба мудрости).

Саша недоуменно пожал плечами. Он не знал точных зарплат подчиненных. Знал, что получают нормально. Меньше, конечно, чем у него, но на безбедную жизнь и себе, и детям хватает.

Анечка поняла прозрачный намек на назойливость и захлопотала у компьютера. Пусть не обижается. Секретарь будет получать достойную ее месту оплату. Служащие банка не на государство работали, чтобы нищенствовать.

Эйфория прошла, Саша порылся в бумагах, как всегда, в множестве скопившихся на столе. Выбрал несколько самых важных, требуемых немедленного решения и ушел в свой кабинет.

Затем отрывисто зазвонил телефон на столе. Звонил Сам – директор совета акционеров, а, проще говоря, хозяин банка и всей кампании, их основатель и владелец контрольного пакета акций Сергей Николаевич Завалин.

- Позволю себе поздравить тебя с повышением, - сказал он, не торопясь, - рад?

Это поздравление означало совсем не то, что узнал вежливый человек о повышении в должности знакомого и решил поздравить. Смешно. В этом банке все сотрудники (зачастую даже технички, хотя вот это уже не всегда) зависят от воли Самого. И если это не тонкая издевка (для Завалина это крайне невероятный ход), то поздравление с более высокой должности – еще одно поощрение. Завалин – это выход на большие деньги, на большую власть и, наконец, на большие привилегии и сладкую жизнь.

- Ну, разумеется, - не стал отказываться Саша.

- Имей в виду, жду от тебя многого. Жизнь меняется, нужны свежие люди на любую должность, которые могут работать в новых условиях. При поездке в Америку, я убедился, ты вроде бы из таких. Характеристики знавших тебя в США хорошие. Работай, буду держать себя на карандаше.

- Спасибо, - скромно сказал Саша и после того, как Завалин положил трубку, положил свою. У него слегка подрагивали пальцы. Завалин с кем попало не разговаривал. Он считал, что каждый должен делать свое дело. И если служащий нуждается в его внимании, такого надо увольнять или продвигать вверх. Саша разговаривал с ним до этого пару раз, если так можно выразиться – отчитывался по курируемым проектам. Похоже, карьера задалась, раз Сам решил его поздравить.

Смартфон заиграл органом. «Te deum». Ольга беспокоит. Что случилось такого экстренного, она никогда не звонила среди рабочего дня. Немного обеспокоенный, он торопливо нажал на кнопку приема.

- Алле, - игриво спросил знакомый до одури голос, - это телефон господина заместителя генерального директора банка?

- Да, мадам, - учтиво и очень вежливо, как перед важным клиентом, ответил Саша. Завалину он бы сказал проще, хотя тоже не грубо.

- Ты почему, паршивец, мне не сообщаешь об изменениях в своей жизни? - налился голос Ольги гневом. Вежливости она не оценила и даже, похоже, не услышала.

От неожиданности Саша что-то пискнул, фигея.

- Почему я должна узнавать это со стороны, а не лично от тебя, милый мой?

Убьюсь веником! Она узнала о повышении и теперь пилит, как жена. Но что ей от этого? У ней денег, как минимум, не меньше. И чин не ниже.

- За мной праздничный вечер в шикарном ресторане, - предложил он в качестве отступного, приходя в себя.

Вопреки ожидания Оля неожиданно легко согласилась на ресторан. Саше даже слегка показалось, что вся ее гневливость имела под собой цель выжать из него именно ужин. При чем важна была не еда, а внимание.

Однако. Кажется, подбирается старость и жена под боком с ее прелестями и капризами. Ты согласен? Не пора ли в семью?

Саша покачал головой и углубился в бумаги. Все это прекрасно и замечательно. Но указания по только что пришедшей информации он должен дать обязательно сегодня. Иначе банк запоздает с покупкой акций машиностроительного завода, который вроде бы пошел вверх и потеряет прибыль.

Глава 7

В роли новоявленного зама генерального Саша занимал служащих Итанбанка всю последующую неделю. Штатные сплетники поначалу смотрели на его деятельность, как под лупой. Потом ажиотаж постоянно прошел. Повышение в зарплате и в этажности он отрабатывал до последнего цента и метра. Пришлось ликвидировать два отдела и еще три изрядно подсократить. Зато два отдел появились новые. Суть-то не в уменьшении фонда заработной платы, а в увеличении эффективности. В конечном итоге, никого не уволили, кроме вечного пьяного дворника, зато банк заработал как хорошо вычищенные часы.

Прочистив, таким образом, авгиевы конюшни, Саша свободно вздохнул. Разумеется, занимался он чисткой банка не по своему разумению, как это делают некоторые новые начальники, ломая кучу дров. Просто банку предстояли новые задачи, и Георгий, сославшись на Завалина, попросил подмодернизировать структуру, предварительно предоставив ему планчик. План он утвердил, почти не глядя, и не мешал Саше творить и злобствовать, только хмыкая при подтверждении его решений своей подписью.

Так, в суете и разнобое пошло несколько рабочих дней.

Саша расселся в роскошном кресле, вытянул ноги под столом и блаженно расслабился. Жизнь стала слишком стабильной и равномерной, но очень уж тяжелой.

- Старик, - заговорил селектор Жориным голосом, - слушай, я понимаю, ты устал, но надо бы слетать в Ижевск. Что-то там у нашего филиала дела не идут, а район важный. Оборонка оживает, государство вкладывает в нее миллиарды, а мы спим, пропуская лакомые куски мимо своего рта. Сам не доволен. Дело не только в финансах. В правительстве не нравится вялость банка.

- Разумно, - согласился Саша.

- Вот и я так считаю, - оживился Жора. Ты не против? Тогда в выходные отдохни. А в понедельник слетай на пару дней и к четвергу обратно. Завалин приказал хорошенько просмотреть кадры. Если что, некоторых поменяй, как себе видится. Вот и лады. Я на тебя надеюсь.

Саша покосился на селектор и хмыкнул. Хорошо бы и ему получить такого заместителя, чтобы гонять его как сидорову козу туда – обратно.

Эх, мечты, мечты. Заместителю заместитель не положен. Впрочем, Ижевск – не Нью-Йорк, лететь туда недалеко и напряженно работать не обязательно.

В Ижевске, прямо на аэродроме, его встретила целая приемная комиссия, которая тут же отвезла Сашу в лучший отель города, предоставив по пути туда большой план развлечений на грядущие три дня.

Саша их прекрасно понимал. Строгий столичный дядя с огроменными полномочиями мог спокойно их обвинить во всех смертных грехах, будучи совершенно правым, а потом разжаловать в уборщицы и дворники. И это еще будет считаться, что виновным сильно повезло.

Им жутко как хотелось отправить его домой, или, по крайней мере, подальше от офиса, в котором начнется разгон. Поехал бы в ресторан и пил там все три дня. Они скинутся и выставят лучшие коллекционные коньяки и водки. И никому не скажут. Что они, малолетние идиоты?

А что дадут по шее дяденькой проверяющим, было ясно сразу. Москва ими недовольна, о чем любезно осведомил их непосредственный начальник, при чем даже не в банке, а выше. И жаловаться некому. Господи боже мой, в прошлом году ведь попал же в жуткую автомобильную катастрофу. Зачем не погиб?

Впрочем, список развлечений московского гостя приятно удивил. Выезд на природу, показ источника минеральных вод, поездка в музей Калашникова, ужин в ресторане. За исключением последнего все выглядело вполне приемлемым. А он думал, его будут соблазнять только пьянками, девочками и охотой.

Честно говоря, ему самому очень хотелось остаться в номере, сесть у окна и бездумно смотреть в окно. Последний месяц был напряженным. Из-за этого явно ухудшилось здоровье. Вот и сейчас по приезде, он почувствовал, как болит голова, почему-то поташнивает, как после пьянки, и дрожат пальцы.

Но он мужественно приехал в офис и сразу зарылся в бумаги под шушуканье служащих. Они почему-то думали, что он возьмется за них. Смешные! Все проистекает из документов. Именно они покажут, работники ли они, или погулять вышли в коротких штанишках.

К вечеру он уже пришел к определенным выводам. И мог говорить – коротко, внушительно и нелицеприятно. Хотя и довольно утешительно.

Крутились ребята, в общем-то, нормально, но по мелочам ошибались, в результате получался эффект снежного кома, когда одно цеплялось за другое и в итоге работа не получалась. Активная, эффективная деятельность превращалась в кусок противного merde.

Пришлось разбираться в мелочах и интеллигентно тыкать носом в это самое merde. Не любитель этого был Саша, не садист, но ошибки надо находить и разрешать, чтобы вновь не повторять. По крайней мере, он не орал и не обзывал всех полуматерными выражениями.

Увидев спокойного, рассудительного начальника работники банка осмелели и начали работать, что Саше и требовалось. За три дня он навел порядок и среди всяких пустяков сформулировал генеральную линию «партии и правительства».

Поставить бы во главе филиала хорошего работника, но где его взять? Нынешний – улыбчивая женщина примерно его лет с трудом тянула свои обязанности и, похоже, считала главным делом отчеты перед начальниками и налоговой инспекцией. Пришлось запереться в ее кабинете и полдня мягко объяснять, чем она должна заниматься, а что оставить начальнику учетно-ревизионного отдела. Женщина сначала растеряно, а потом понятливо заулыбалась, и Саша понял, что съездил не зря. Не сразу, но сообразит. Не потерянный человек в их системе.

Одного он все-таки снял – начальника финансово-плановой службы. Трудно понять, кто и за что его поставил, но в своем деле он, к сожалению, ничего не понимал. Своим своего будет снимать трудно, а Саша освободил его одним росчерком пера – с формулировкой, как не справившегося. С предложением занять пост заместителя в другом отделе. Самый мягкий путь. Но представительный мужчина обиделся, разругался и уволился. И бог с ним. Зато не жалко. Явный дурак и грубиян.

Хотя в первый день по приезде в Ижевск Саша решительно восстал против пьянок по ресторанам, но вечером перед отъездом сам предложил организовать небольшую корпоративную посиделку. Цены здесь были куда как не московские и не заграничные. Ту сумму, которую потратили несколько человек за один вечер, в Москве даже бы слушать не захотели ни в одном ресторане. Устроили вечер, при чем приличном ресторане, а не в забегаловке с левой водкой и техническим спиртом рядом с вонючими бомжами.

Вечером в ресторане играла тихая приятная музыка, пили приятное вино и довольно-таки приличную водку и болтали с начальниками отделов, уединившись в тенистом уголке, на разные темы. Саша сразу же решительно заявил, что сегодня о работе хватит, за поднятие темы о работе будем штрафовать большой рюмкой коньяку. И вскоре находившиеся в ресторанном зале разделились не на начальников и подчиненных, а мужчин и женщин.

Директор филиала попыталась все-таки заговорить с ним о будущем банка, но получив стограммовую рюмку коньяку и выпив ее залпом, сразу успокоилась и пошла танцевать, как сказали Саше, со своим любовником, которого она уже давненько пытается на себе женить, но пока безуспешно.

У всех свои проблемы. Человек, который не имеет неприятностей, счастливый гамадрил без высшей нервной деятельности.

Сашу угощали местными удмуртскими блюдами. После трех больших рюмок водки они показались ему восхитительными. Особенно Джу-ко-ми-лим. Что можно сделать с обычным горохом, намешав его с другими продуктами. Ольги, к сожалению, здесь нет. А то пристрастилась к букашкам и таракашкам китайской кухни, считая это высшей ступенью человеческой кулинарии.

Накормленный и после водки умиротворенный Саша был отвезен к гостинице и там с должным пиететом отпущен в номер. Командировка подошла к концу, осталось провести ночь в гостинице в сладком сне, чтобы завтра к десяти ноль шести подъехать к самолету. И, здравствуй, Москва!