Трудный ребенок

Глава 29. Отряд не заметил потери бойца

Комната завалена каким-то хламом и щедро припорошена пылью — видно, здесь давно никто не появлялся. Портал в другой мир — где не существует полироля и швабр.

Я брезгливо поморщилась и чихнула.

– Знаю, здесь грязно, – виновато улыбнулся Филипп. – Но в других комнатах слишком людно.

– Как же та, где лежит Лара?

– Там тоже нельзя... уединиться. – Он отвел взгляд.

Мне не понравился этот жест. Так обычно ведут себя те, кому есть, что скрывать. Но отступать поздно — решила уже. Лара не заслужила такой смерти. Несколько атли ушли безвозвратно, обидно будет, если племя потеряет еще и защитницу.

Да и я уже не настолько глупа — знаю, как подстраховаться.

В руке жреца опасно блеснул нож. Символично — нож и я. Я и нож. По позвоночнику холодом прокатился страх.

Филипп положил клинок на пыльный пол, отставил дряхлую тумбочку, загораживающую проход. Достал из кармана кусок мела и принялся рисовать ритуальный круг. Мгновенно вспомнился июньский лес, затянутое облаками небо и проглядывающая сквозь них полная луна. Я тогда была наивной и глупой. Не совершаю ли глупость теперь?

Достав из-под полы одежды темный пузырек, он протянул его мне:

– Выпей-ка!

– Что это? – насторожилась я.

– Ниаро. Отделит твой кен от кена Чернокнижника. Ты же не хочешь умереть от истощения?

Пузырек неприятно холодил кожу и усиливал роящиеся в душе сомнения.

– Я сделаю небольшие надрезы на наших ладонях и возьму немного кена через кровь, – пояснил Филипп.

Я покачала головой.

– Нет, – сказала твердо.

– Не понял?

– Нет, – повторила я. – Сначала ты сделаешь надрезы для другого.

Я не умела проводить ритуалы. Совсем. Но дважды уже клялась глубинным кеном и ничего сложного в этой клятве не видела. Смешиваешь кровь, задаешь вопрос, человек говорит «клянусь» и дело сделано. Почему-то сейчас уверенности в этом не было. Но я невозмутимо взглянула на Филиппа — прямо в глаза. И поняла — я на правильном пути.

– Ты не доверяешь мне? – обиженно спросил он. – Мы же атли, не имеем права причинять друг другу вред.

– Поклянись, что не используешь то, что возьмешь у меня, против Влада. И никогда больше не вызовешь его на поединок. Больше того, я хочу, чтобы ты навсегда забыл о претензиях на пост вождя.

– Это все? – сдавленно спросил Филипп.

– Этого будет достаточно.

Он безэмоционально полоснул себя по ладони и, глядя мне в глаза, произнес:

– Призываю свой глубинный кен в свидетели — я никогда не посягну на пост вождя атли и не использую кен колдуна, чтобы свергнуть Влада Вермунда. Клянусь.

Темная бровь слегка приподнялась, и я осторожно протянула руку.

В этот раз было больно, словно Филипп хотел, чтобы я почувствовала. Словно затаил на меня обиду и пытался ее выплеснуть. Плевать! Не для этого мы здесь.

Наша кровь смешалась, и мне в вены проник приторно-сладкий, медовый кен. Не знаю, что Рита нашла в нем, у меня даже на молекулярном уровне жила отвергала Филиппа. А может, все дело в плохих ассоциациях.

Ниаро противно горчило и оставило на горле маслянистый след. Голова тут же закружилась, жила напряглась и заныла, заставляя поморщиться от боли. Несколько секунд ничего не происходило, а затем я почувствовала, как темная, вязкая субстанция потекла по венам, которые тут же вздулись. Из живота в грудь поднялся жар, обжигая легкие и пищевод. Ладони горели. Нет, это не было похоже на момент перед ударом — никогда прежде мне не было так больно исторгать кен.

Следующий надрез я уже не почувствовала — почти ушла в забытье. Лишь горячее дыхание в районе уха и хриплый шепот:

– Потерпи немного, девочка. Потерпи и... прости...

Я дернулась в сторону и провалилась.

Озеро в хельзе покрыто коркой льда. Застыло рябью, припорошилось желтой листвой и спит. Ивы на берегу склонили голые ветви к замерзшей воде.

Воздух стылый и пахнет зимой. Моя кожа покрыта мурашками, тонкий шифон совсем не защищает от ветра.

Я одна. Ни рыжая девушка, ни незнакомец не пришли, и от этого страшно одиноко. Поворачиваю голову. Позади — там, где в хельзе находится лучезарный дворец Вестара — куда достает взгляд, раскинулась молчаливая пустыня. Замерла песочными дюнами и притаилась.

Вокруг ни звука. Даже шелест песка потонул в звенящей, опустошающей тишине.

– Глупая пророчица, – раздается совсем неподалеку голос Тана. Слова режут воздух, как горячий нож – масло. – Зачем отдала мой подарок?

Поворачиваю голову — черные глаза светятся участием и сожалением. И сам он ничуть не изменился, даже одежда та, что на поединке.

Я открываю рот, чтобы ответить, но тут же захлебываюсь темнотой. Она выходит изо рта черной дымкой, обволакивает, сковывает движения. Я пытаюсь отступить, отогнать ее руками, но не могу пошевелиться. Ловлю губами воздух, но вдыхаю ту же темноту. Покачнувшись, падаю на песок, а тьма сгущается, становится непроглядной, и вот уж совсем не видно ни Чернокнижника, ни качнувшихся ветвей уснувших ив...

Резкий свет бил в глаза, слепил и причинял боль. Хотелось снова погрузиться в спасительную, спокойную темноту и спать. Не просыпаться. Во сне не нужно переживать, во сне нет боли и разочарований. Можно встретиться с теми, кто давно погиб или даже не существует.

Из сна меня настойчиво вырывали. Трясли за плечо, хлестали по щекам, будоражили скрипящим, противным голосом. Слов я не различала, но понимала по тону — приятного мне не говорят. Так зачем просыпаться?

Но у голоса, казалось, были другие планы. Меня еще раз тряхнули, и я различила слова:

– Полина, ты слышишь меня?

В ответ я смогла лишь промычать.

– Что ты сделала?

– Спать хочу, – упрямо ответила я и попыталась отрубиться. Не вышло.

– Что ты сделала? – настойчиво повторил тот же голос. Узнавание пришло постепенно, вместе с тревогой.

Огромным усилием я заставила себя разлепить веки, и первое, что увидела, было обеспокоенное лицо Риты. Она сидела рядом со мной, на пыльном полу, а неподалеку подсыхала пролитая во время ритуала кровь.

– Где Макаров? – повторил голос, и я нехотя повернула голову. Влад смотрел пристально, цепко, и уйти от вопроса не представлялось возможным. – Он говорил, куда пойдет?

Я несколько раз моргнула, фокусируя взгляд, и хрипло спросила:

– Что случилось?

– Случилось то, что ты снова поступила бездумно. Хотя чему я удивляюсь? Разве что тому, что ты не поступила так раньше!

– Лара... – прошептала я. Осознание совершенного наступало медленно, память прояснялась, кидаясь обрывками недавних событий.

Нож, клятва, черный кен. Брошенное Филиппом «прости».

У меня похолодело в районе лопаток, и я встретилась глазами с Владом.

– Лара жива?

– Причем тут Лара? – раздраженно спросил он и резко поднялся. Повеяло холодом и безысходностью. Я села и потерла зудящие запястья, морщась от вида запекшейся на ладонях крови.

– Филипп уверил, что Лара выживет. Он обещал. Сказал, что знает ритуалы...

– Для того, чтобы вытащить Лару, ему не нужен был весь кен!

– Как... весь? – Я рассеянно поморгала и уставилась на пол. Словно там сейчас крупными буквами должна была проступить ложь жреца атли. – Зачем ему весь?

– Ну вот где взять на тебя терпения?!

– Филипп всегда мечтал править, Полина, – тихо сказала Рита. На меня не смотрела, втупилась в ритуальный круг.

– Я не дура. Филипп поклялся, что не будет претендовать на пост вождя и смещать тебя, – обратилась я к Владу. – Уверена, он не нарушит клятву глубинным кеном.

– Теперь ему необязательно смещать меня! – яростно ответил Влад и снова отвернулся. Казалось, еще секунда — и он просто взорвется. Я понимала все меньше. Единственное, что осознала точно: Филипп обманул меня. Каким-то образом обвел вокруг пальца, взял весь кен Тана, но... зачем?

– Когда колдун пришел во второй раз, – тихо произнесла Рита, – Филипп обмолвился, что глупо, обладая такой мощью, требовать пост вождя атли. Что Тан мог бы... мог... - Она замолчала.

– Мог бы что? – Я поднялась на ноги и, небрежно отряхиваясь, уставилась на Риту. В груди горячим комом возникло плохое предчувствие — почти осознание необратимости.

– Мог бы собрать свое племя, – прошептала Рита и расплакалась. Прямо там, на полу. На пыльном полу, заляпанном нашей с Филиппом кровью.

В висках острой болью отозвалось понимание. Судорожно вспоминая слова клятвы, я, наконец, поняла, насколько облажалась.

– Но как же... Лара? – спросила растерянно, толком ни к кому не обращаясь. На глаза навернулись слезы обиды. Филипп использовал меня. Использовал... А я позволила. Снова.

– Какая, к чертям, Лара?! – зло выдохнул Влад и замолчал. – Макарову нужен был кен, и он его получил.

– Ушел? – сдавлено спросила я.

Ответ был очевиден, и вопрос я задала чисто машинально. Поняла, что совершила глупость. Вновь поверила мужчине, не единожды совравшему. Черт бы побрал мою доверчивость и желание всех спасти! Давно пора уже было понять — всех не спасешь.

– Филипп отрекся, – всхлипнула Рита и закрыла лицо руками.

– Он оставил племя тогда, когда нам так нужен жрец, – безэмоционально закончил Влад. – Надеюсь, ты довольна.

И вышел, громко хлопнув дверью.

Мои ноги словно приросли к полу, в голове стаями кружили обрывки мыслей. Верить в предательство не хотелось, но как в него не верить, когда оно так очевидно?

– Не плачь, – машинально буркнула я Рите и вышла из комнаты. Прислонившись спиной к стене в коридоре, закрыла глаза. Душили слезы — обжигающие, досадные слезы разочарования. Царапали горло, заставляли сжиматься кулаки.

Увидела бы сейчас Филиппа, убила бы, ей богу! Как можно спекулировать жизнью Лары в корыстных целях? Лучше бы я действительно отдала кен Владу — и то больше пользы было бы. А теперь...

Что теперь?

Бессилие убивало, собственная глупость рождала злость. И снова пришло осознание: я все та же маленькая девочка, несмотря на то, что убила колдуна. Возможно, мне просто повезло, ведь Тан был намного умнее меня. Но я настолько поверила в собственную несокрушимость, что прокололась с Филиппом. Он прекрасно знал, на какие струны давить, чтобы получить желаемое.

Теперь атли лишились и жреца, и кена, который мог помочь в войне, и защитницы.

– Будь ты проклят, Филипп Макаров! – со злостью выдохнула я и ударила кулаком в стену.

– Поля. – Голова Глеба высунулась из-за поворота, он позвал меня жестом и снова исчез.

Идти было тяжело — последствия то ли ритуала, то ли разочарования давили на плечи. В комнате, где лежала умирающая защитница атли, собралось много народа. Влад сидел на кровати и держал Ларису за руку. Она устало и вымученно улыбалась, а затем перевела на меня взгляд.

– Это ты меня спасла, да? Спасибо.

На меня уставились много пар глаз, и я смутилась.

– Не стоит, – ответила я. – Как ты себя чувствуешь?

– Словно побывала на том свете, – честно призналась Лара и зевнула. – Спать хочу.

– Отдохни, – ласково сказал Влад и положил ее ладонь на одеяло. – Мы не будем мешать.

Перешептывающиеся атли вышли в коридор. Я рассеянно наблюдала, как Ирина отдает указания Рите и Оле, и думала о своем.

Так ли плохо я поступила? Ну да, неправильно сформулировала клятву, но я даже подумать не могла, что Филипп отречется. Чистокровный — у него наиболее сильная связь с племенем. Тем более, он хотел править именно атли и никогда не заикался о том, чтобы создать собственное племя. Рите обмолвился, но мы с ней не близки, так откуда я могла знать? Умение все просчитывать — не мой конек, но я просто не простила бы себе, если бы могла помочь Ларе и не помогла. Если бы она погибла.

Филипп не раз доказывал, что ему не хочется подчиняться Владу, так пусть катится. Да, нам будет сложно без жреца, но у нас есть Алекс, в конце концов. Не пропадем.

Я поймала недовольный взгляд Влада. Он демонстративно отрешенно прошел мимо и поднялся по лестнице.

Нет уж, не позволю сделать вид, что все грехи — мои. Ведь именно при его правлении Филипп стал таким. Если у вождя нет понимания со своими людьми, это проблема вождя. Бесит, когда пытаются навесить на меня не мои ошибки.

К тому же, вопрос с драугром давно пора решить. Сейчас это особенно актуально, кена колдуна больше нет. Устала от недомолвок, тайн и заговоров. Хочу все знать. Прямо сейчас.

Я оттолкнулась от стены и решительно направилась за Владом. Сейчас, когда он зол, у меня реально есть шанс раскрутить его на откровенность. Нужно только выбрать правильную тактику. Оставаться спокойной. Не юлить.

На лестнице я столкнулась с Глебом. Он о чем-то говорил с Евой, но когда я приблизилась, широко улыбнулся и покачал головой.

– Ну ты, подруга, дала! Хоть поняла, что натворила?

– Дай подумать... Избавила племя от жреца, который был готов предать в любой момент? – саркастично ответила я. – Ищу Влада, где его комната?

– Может, пора остановиться? А то как бы он тебя не прибил.

– Ничего справлюсь.

– Третья дверь направо. – Он взял меня за руку и наигранно-серьезно добавил: – Удачи.

– Иди ты!

Расстояние до комнаты Влада я преодолела без колебаний. Даже мысли выключила. Начну сомневаться — разговора не выйдет.

Мы слишком долго шли к этому. Слишком долго играли в «замки». Я готова была высунуть голову, даже если в нее прилетит снаряд.

Война не оставляет места тайнам и недомолвкам. Это время сбрасывать балласт. Оставлять в прошлом то, что больше не пригодится. И идти вперед налегке.

Я с силой толкнула дверь спальни и остановилась на пороге.

Просторная. Отдельный камин в углу, связка дров рядом, темный ковер на полу и огромная, заваленная подушками разных цветов и размеров кровать. Над ней висело полотнище, где черными нитками вышиты защитные символы хищных.

Все тут в стиле митаки — пропитанное первобытностью и незнакомыми традициями.

Влад стоял у окна, сложив руки за спиной, и не шевелился. Думал. Оценивал перспективы. Конечно, ведь он наверняка ждал, что кен Тана достанется ему. Скорее всего, он действительно был необходим Владу. Жаль, что методы, которые он выбирает, чтобы защитить нас, неприемлемы. Думаю, ему тоже пора понять это. Но все постепенно. Сначала мой ход.

– Извини. Я не хотела подставлять тебя и атли.

– Уходи, Полина. Не сейчас.

– Нет, сейчас! – Я сделала шаг вперед и закрыла за собой дверь. Как в клетку со львом вошла, ей богу. Но не могла иначе. За свои поступки нужно отвечать, а не прятать голову в песок. Если сглупила, нужно проанализировать все и больше никогда так не делать. Ну или делать, но не так. – Я просчиталась. Реально просчиталась и понимаю это.

– Что ты думаешь, изменится, если ты это скажешь? – не поворачиваясь, так же безразлично спросил Влад.

– Я лишь старалась спасти Лару. Она сильная защитница и нужна атли.

– Ты — просто ты. Себе не изменяешь. Не думал, что тебя настолько волнует судьба Ларисы, но я рад, что она жива. Племени нужны сильные и верные.

– Нужен ли племени жрец, готовый вонзить нож в спину и использующий любую возможность, чтобы стать вождем? Жрец, которому плевать на племя?

– Макаров сейчас волнует меня меньше всего. Пусть катится, если уж так хочет.

– А что тебя волнует? Драугр?

Влад развернулся и сверкнул глазами.

– Не смей...

– А что будет? Он выпрыгнет из кустов и выпьет меня? Ведь именно от драугра меня защищал кен колдуна?

– Ты не понимаешь, о чем говоришь. – Влад отвел взгляд.

– Так объясни.

– Нет.

– Почему? Что тебе мешает? Глубинным кеном ты не клялся, я давно в курсе, что ты знаешь многое о драугре. Боишься, что я все испорчу, так обещаю — я не буду портить. Вообще ничего делать не буду. Позволю тебе разрулить. Но разве это честно, что я до сих пор не посвящена? Ведь именно меня хочет вампир.

– А разве ты бежишь докладывать мне об очередном безрассудстве? – иронично спросил Влад. – Вспомни, сколько их было, начиная с охотника? Ты не доверяешь мне, и я примирился, но разве я могу тебе верить? Ты безрассудная, неуправляемая, непредсказуемая. Так что уж прости — я не могу рисковать всем, чтобы потешить твое самолюбие. Придется довериться.

– А мне что прикажешь делать? Заболеть паранойей? – обиженно поинтересовалась я. – Если ты помнишь, в случае с Таном...

– В случае с Таном тебе повезло, – перебил он. – Везение может внезапно закончиться.

– Я не могу доверять тебе полностью. Не после всего, что ты сделал. Даже чтобы уберечь меня.

Влад усмехнулся, подошел, и от его близости мне стало не по себе. Неотвратимо. Словно уже ни на что нельзя повлиять, и он знает это. Знает и... смирился.

– Тогда что ты делаешь в атли, Полина? – тихо спросил он, и по спине побежали непрошеные мурашки, а за ними поднялось тепло, даже жар. Он охватил затылок и бился в голове бешенным пульсом.

Легкие полыхнули огнем, дыхание сбилось, а эмоции Влада я, казалось, ощущала кожей. Безысходность. Сожаление. Желание. И страх. Страх, который он никогда никому не показывает и никогда не покажет.

Страх оступиться.

– Ты в атли, потому что не можешь иначе. Признайся, ты давно бы ушла, если бы хотела. Но ты не хочешь. Так что, либо созывай совет и предъяви мне претензии официально, либо смирись.

– Ты не думаешь, что у нас получилось бы... сотрудничать, если бы я больше знала о том, как себя вести?

Влад иронично приподнял светлую бровь и невозмутимо заявил:

– Ты никогда не ведешь себя, как надо. Особенно, когда что-то знаешь. - Глубоко вздохнул и сделал вид, что ужасно устал. – А теперь, правда, уходи. Я до сих пор хочу тебя прибить.

– Если меня выпьет драугр, это будет на твоей совести! – злобно прошипела я, захлебываясь поднявшимся из груди бессилием.

Развернулась и резко вышла из комнаты, громко хлопнув дверью и не без удовольствия замечая, как изменилось выражение лица Влада.

Ничего, сама все узнаю. Что там говорил Мишель? Драугр — хищный? Если да, то, возможно, именно сейчас он находится в этом доме. И больше ничего не мешает ему взять мой кен.

Страх хлынул в легкие вместе с воздухом. Я замерла в коридоре, понимая, что на самом деле совсем не защищена. Никто из нас не защищен. И только Влад знает, что на самом деле происходит.

Могу ли я верить ему?

Есть ли у меня выбор?