Турнир Королевств

Переведено специально для группы

˜*°†Мир фэнтез膕°*˜

https://vk.com/club43447162

Оригинал: A Tournament Of Crowns

Автор: Элис Кова / Elise Cova

Серия: Испытание чародеев № 3 / A Trial Of Sorcerers #3

Переводчик и редактор: dias (Дианова Светлана)

Вычитка: SD

ИМПЕРИЯ СОЛАРИС

БОЛЬШАЯ КАРТА МЕРУ

Глава первая

— Э

йра, ты готова? — крикнула Элис через дверь.

Эйра не откликнулась, продолжая смотреть на кинжал в своей руке. От золотой рукояти и до острия, он был во всех отношениях идентичен тому, который она вонзила в сердце Ферро. Вчера его кровь текла между ее пальцами так же быстро, как и жизнь, которая покидала его.

— Эйра?

Она закрыла глаза, перед ее глазами встали сцены с бала. Танцы с мужчинами, которые организовала для нее Денея, затем Каллен, новость о его помолвке, Ферро… Она заставила себя открыть глаза, прогоняя последнее воспоминание. Ферро преследовал ее достаточно долго, и она положила этому конец. Он больше не будет причинять ей боль.

Но его отец никуда не делся.

Кинжал задрожал в ее руке, когда она сжала его так, что побелели костяшки пальцев. Ульварт, лидер Столпов, человек, который утверждал, что он является Защитником богини Ярген, и который использовал это утверждение, чтобы довести последователей-фанатиков до исступления. Ее магия погрузилась в кинжал, вызвав эхо его голоса, такое же резкое и ужасное, как и в первую дюжину раз, когда она слушала его:

Эйра Ландан, ты действительно думала, что сможешь помешать мне? Нет, глупая девчонка. Игры только начинаются, и я тот, кто устанавливает правила. Я надеюсь, что ты и твои друзья с Темного Острова готовы сражаться так, будто от этого зависят ваши жизни.

Еще один стук возвратил ее в настоящее.

— Да, извини, иду. — Эйра быстро встала, повернулась, чтобы завернуть кинжал в какую-нибудь одежду и засунуть сверток в сундук поверх записей королевы пиратов, Аделы, прежде чем беспорядочно спрятать все это под оставшейся одеждой. Она захлопнула крышку, когда дверь с треском открылась.

— Нужна помощь? — спросила Элис, тыча носом.

— Спасибо, но нет, я думаю, у меня есть все. — На самом деле ей особо нечего было собирать. Было трудно осознать, что она уже несколько недель в Меру. Большую часть времени она провела под землей, убегая от опасности. У нее не было времени на неторопливый осмотр достопримечательностей или покупку сувениров, которые можно было бы привезти домой, а теперь и не будет, потому что она все еще убегала. На этот раз она бежала к Колизею, находившемуся за Райзеном. Мчалась, чтобы вонзить новый кинжал в сердце Ульварта.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Элис, слегка понизив голос. Ее изумрудные глаза выдавали глубокую озабоченность, которая только росла в течение последних нескольких недель.

— Прости, что всегда заставляю тебя беспокоиться. — Эйра одарила подругу усталой улыбкой.

— Я беспокоюсь только потому, что мне не все равно. Так поступают друзья. И, видит Бог, кто-то должен беспокоиться в нашей компашке. Теперь не уклоняйся от моего вопроса, ты как?

Было время, когда Эйра любой ценой уклонилась бы от честного ответа. Она бы спрятала призраков, преследующих ее, угрожающих выпрыгнуть из тени и испариться на свету, превратившись в не более чем дурной сон. Но то время прошло.

Во всем мире у Эйры было очень мало людей, на которых она могла положиться, и Элис была одной из них.

— Чувствую себя человеком, который вчера совершил убийство. — Эйра уставилась на свои пустые руки. Призрачный холод кинжала покалывал ее ладонь. Слова Ферро и Ульварта эхом отдавались в ее голове, все, что они говорили, и все, чего они не сделали. Угроза, которая нависала над ней, никуда не делась. — Я все еще вижу его кровь на своих пальцах, независимо от того, как усердно их мою. Я все еще вижу глаза собравшихся людей, смотрящих на меня так, словно я хладнокровная убийца. Как будто они, наконец, увидели то, чего все ждали с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. Это о том, с чем я так хорошо справляюсь.

— Ты же знаешь, что это не так, верно? — Элис слегка нахмурилась.

«Возможно, мне придется стать такой», — мрачная мысль промелькнула в голове Эйры, но она пока оставила эту странную мысль при себе.

— Я больше не уверена.

Элис вздохнула и покачала головой.

— Я бы хотела, чтобы они отложили начало турнира. Они должны были сделать это после того, что произошло прошлой ночью.

Она пожала плечами.

— Честно говоря, я рада, что они этого не сделали. У меня есть вся необходимая мотивация, чтобы справиться со всеми препятствиями на моем пути.

Сидеть сложа руки звучало угнетающе. Ошеломляюще. Остаться наедине со своими мыслями было последним, чего хотела Эйра. Даже когда ее окружали друзья, она все равно оставалась во власти собственного разума. По крайней мере, турнир дал бы ей на чем сосредоточиться, она могла бы чувствовать, что добивается прогресса, даже если Ульварт ускользал от нее.

— Если ты будешь выглядеть так же свирепо, готовясь к турниру, мы обязательно победим. — Элис ободряюще улыбнулась, пытаясь разрядить обстановку. Эйра предприняла попытку ответить взаимностью. Ее подруга подняла сумку Эйры, в то время как Эйра схватила сундук. — По крайней мере, я надеюсь, что это будет для тебя забавным развлечением.

— Я не могу позволить себе отвлекаться. Ульварт все еще где-то там, и пока он там, никто из нас не в безопасности. — Эйра рассказала подругам об угрозе Ульварта, как только удавалось уличить минутку наедине. Сейчас, когда в соседней комнате суетились слуги и рыцари, было не время.

— Ты действительно думаешь, что мы сможем остановить его?

— Я не думаю, что у нас есть выбор, никто другой не воспринимает нас достаточно серьезно. — Эйре также нужно было рассказать Элис о том, что произошло с Ви и Таавином в Архиве. До сих пор не находился момент.

— Я уверена…

— Вы две готовы? — крикнул Левит из главной комнаты, прерывая Элис.

— Да, — отозвалась Эйра прежде, чем Элис смогла продолжить. — Мы поговорим позже, мне нужно многое тебе рассказать, — прошептала она, кивнув подруге.

Элис пошла вперед, но Эйра задержалась у двери, оглядывая комнату.

Она провела всего несколько недель в этом поместье в самом сердце Райзена, будто промелькнуло мгновение, и в то же время ей казалось, что прошла вечность. Это была та самая комната, в которой она впервые услышала «кинжал» голосом Ферро, куда впервые пришел Дюко, чтобы сопроводить ее по подземным переходам. Эйра все еще могла слышать внезапный глухой удар Арвин, когда та врезалась в окно в птичьем обличье, возвестив конец Двора Теней, каким его знало Меру.

Бесконечные мысли и воспоминания исчезли в тот момент, когда ее взгляд упал на кровать.

Именно здесь они с Калленом разделили свою единственную ночь страсти… ночь любви. Или, по крайней мере, то, что она считала любовью… У Эйры перехватило горло, и воздух внезапно стал слишком разряженным. Он зажег в ней огонь, который растопил все ее стены, поглотил ее саму и все ее здравомыслие. Все, что осталось — это обугленная оболочка, скрывающая пустоту, где когда-то проросло семя любви, посеянное для него. Любовь, у которой никогда не было шанса расцвести, прежде чем она была принесена в жертву и уничтожена.

Направив ледяную магию прямо под кожу, Эйра остановила румянец, который поднимался вверх по ее шее. Да, он раздул огонь, который заставил ее гореть. Теперь все было кончено, и она залечит раны и будет двигаться дальше.

— Это все, верно, Эйра? — крикнула Элис, оглядываясь.

— Да. — Эйра присоединилась ко всем остальным в общей комнате — к счастью, ко всем остальным, за исключением Каллена. Левит стоял у камина, отдавая распоряжения носильщикам, которые относили их сундуки и сумки вниз, к экипажам. Когда он не был занят раздачей инструкций, он вполголоса разговаривал с рыцарями королевы Люмерии прямо за дверью. Эйра не могла расслышать, о чем они говорили, но рыцари выглядели скучающими, и, судя по его дикой жестикуляции, Левит был сильно измотан.

— Большое вам спасибо, что отнесли сумку вниз, — сказала Элис носильщику-эльфу. Его спутник подхватил сундук прежде, чем Эйра успела поставить его на землю. Она была уверена, что ей не померещился недобрый взгляд, которым он одарил ее, но Эйра без проблем проигнорировала его.

— Где Каллен? — Эйра еще раз огляделась по сторонам, убеждаясь, что она каким-то образом не пропустила его. Его дверь была открыта, та самая дверь, к которой он толкнул ее и…

Она прогнала эту мысль. Хватит. С ним было покончено. Она повторяла бы эти слова снова и снова, пока это не стало бы правдой. Неважно, насколько живо она помнила свои чувства к нему или какой сладкой была радость, которую он ей доставил… эти некогда дивные воспоминания становились горькими из-за предательства.

— Он уехал раньше. Думаю, его забрал отец. Йемир хочет, чтобы он ездил в экипажах высокопоставленных лиц. — Ноэль слегка наморщила нос.

Основываясь на выражении лица и прошлых заявлениях Ноэль, Эйра заподозрила, что даже мысль об этом казалась ей отталкивающей. С этим чувством Эйра могла согласиться. Все, что она могла представить — это другую девушку с вьющимися каштановыми волосами и пронзительными зелеными глазами, одетую в клетчатые цвета республики Квинт, сидящую слишком близко к Каллену, обсуждая планы на их свадьбу. Она задавалась вопросом, знала ли Лаветт, что Каллен провел ночь перед балом в постели Эйры. Сомнительно. Каллен был трусом. Он затащил Эйру под простыни, зная, что существует договоренность. С Лаветт он тоже был трусом, а у нее не было времени на трусов.

— Ясно, — резко ответила Эйра.

Элис удивленно моргнула.

— Между вами двумя что-то произошло? Это потому, что он танцевал с кем-то другим на балу?

— Гораздо больше, чем это, — вздохнула Эйра. Ее подруги заметили, что отношения между ней и Калленом резко изменились. Еще бы они не заметили, но у нее пока не хватало ни смелости, ни времени объяснить что произошло.

— Я так и думала. Ты не из тех, кто действует опрометчиво по пустякам. Важные дела? Часто. Но тривиальные ли? Сомнительно. — Ноэль поправила заколки в волосах. Она была украшена с головы до ног западными рубинами. Они стекали с ее шпилек, давили на запястья, как роскошные кандалы, и обвивались вокруг шеи.

Левит подошел ближе, давая Эйре возможность сменить тему.

— Я вижу, Ноэль уже получила драгоценные камни, которые мы должны были надеть на церемонию открытия, — сказала ему Эйра. — Я что-то пропустила? — Ее не волновали блестящие камни, но Эйра хотела знать, повлияли ли события с Ульвартом и Калленом на нее настолько сильно, что она пропустила доставку, которая была втрое дороже золота.

— Это не от Соляриса, — сказала Ноэль, прежде чем Левит успел что-либо сказать. — Это всего лишь небольшая выборка драгоценностей с рудников моей семьи.

— Решила выпендриться? — Эйра не смогла удержаться от игривого замечания.

— Нам было поручено продемонстрировать всему миру мощь и богатство Соляриса. Это не моя вина, что у меня есть многое, что стоит показать. Некоторым из них столетия. — Ноэль провела кончиками пальцев по тщательно заколотым косам.

— Драгоценности для церемонии открытия упакованы и погружены в карету. Я подумал, что так будет безопаснее и эффективнее, — сказал Левит. — Вы можете надеть их после прибытия в Деревню чемпионов. Таким образом, люди впервые увидят вас в них на церемонии открытия.

— И только подумайте, как потрясающе я буду выглядеть с еще большим количеством. — Ноэль оценила свои ожерелья, будто пытаясь понять, куда бы добавить еще одно. Такими темпами со слишком большим количеством украшений она могла просто свалиться.

— Ты всегда выглядишь потрясающе. — Элис схватила Ноэль за локоть, слегка похлопав по нему.

— Ты, несомненно, права, моя мудрая подруга.

То, что они так хорошо поладили, вызвало легкую улыбку на губах Эйры. Она и предположить не могла, что Ноэль станет одной из ее ближайших подруг и союзниц. Если бы кто-нибудь сказал ей год назад, что такое произойдет, она бы не поверила. А потом увидеть, что Элис тоже так хорошо ладит с Ноэль… было одним из немногих приятных примеров перемен в ее мире.

— Вы упомянули Деревню чемпионов? — спросила Эйра Левита, прежде чем разговор мог уйти в сторону. — Я думала, мы едем в Колизей? — Они слышали о Колизее в течение нескольких месяцев, тренируясь на арене в Райзене, и Эйра была как нельзя готова увидеть его.

— Участники из разных наций остановятся в деревне, пристроенной к Колизею, чтобы предотвратить предоставление им каких-либо несправедливых преимуществ другими. Кстати говоря, по этой причине здесь наши пути разойдутся.

— Что? — В ушах Эйры зазвенели слова Ульварта, подразумевавшие, что их отделят от их охраны и надзирателей.

— Надзирателей и учителей больше не будет с участниками. Мы больше не можем оказывать вам помощь или направлять. С этого момента выиграть или проиграть турнир — это ваше дело. — Тон Левита стал серьезным. — Я верю, что вы все сохраните хорошее представление о Солярисе и без меня, стоящего у вас за спиной.

От Эйры не ускользнуло то, как он взглянул на нее уголком глаз. Она натянула уверенную улыбку и удержалась от замечания, что его присутствие пока мало что сделало, чтобы предотвратить их попадание в беду.

— Конечно, мы постараемся. Но там все же будет охрана?

Левит кивнул. Это было хорошо. Хотя Ульварт доказал, что на сегодняшний день у него не было проблем с рыцарями Люмерии.

— Игры действительно начнутся сегодня? Даже после… того, что произошло прошлой ночью? — деликатно спросила Элис.

— У меня был тот же вопрос, — серьезно сказал Левит. — Это показалось мне чересчур после… — Он замолчал, взглянув в ее сторону.

— Вам не обязательно ходить на цыпочках вокруг того, что произошло. Я знаю, я была там, — прямо сказала Эйра. — Я в порядке.

Элис протянула руку, нежно касаясь ее плеча.

— Ты можешь так думать, но…

— Элис. — Эйра крепко схватила подругу за руку, пытаясь показать свою собственную силу и уравновешенность. — Я та, кто решает, какая я. Мне нужно, чтобы ты доверяла мне в этом… и верила, что я приду к тебе, если что-то изменится.

— Ну, тогда, после Столпов на балу и всего этого хаоса, члены королевской семьи непреклонны в том, что все должно продолжаться по плану, — продолжил Левит с большей уверенностью. Эйра ценила его, несмотря ни на что, за то, что он дал ей эту веру. — Я этого не понимаю. Но они, похоже, считают, что было достаточно задержек с подписанием договора, так сказать.

— Они могли бы просто подписать его и покончить с этим, а затем использовать турнир, чтобы отпраздновать, — размышляла Элис, сжав руку Эйры, прежде чем отпустить.

— Это так не работает, — сказала Ноэль. — Церемонии и грандиозные представления важны. Они демонстрируют величие и силу. Договор, подписанный в спешке, может быть сочтен подозрительным. Не говоря уже о том, что в последнюю минуту могут состояться другие переговоры, которые, возможно, все еще ведутся в кулуарах… И кто знает, что еще.

Ви и Таавин казались немного напряженными, когда Эйра встретила их в Архивах. Эйре стало интересно, было ли в этом что-то еще, чего она не знала. «Ты должна начать доверять нам… мы видим картину в целом», — сказала Ви. Что еще было замешано в игре, о чем не знала Эйра? Или это были просто аристократы, пытающиеся заявить, что у них все под контролем, чтобы не выглядеть плохо?

— По прибытию вы больше узнаете о церемониях. Экипажи ждут внизу, а у нас сегодня плотный график. Так что нам не следует больше задерживаться. — Левит направился к выходу.

Ноэль пошла следом, затем Элис. Эйра двинулась, но снова зацепилась за воспоминания. Она провела пальцами по каминной полке у двери, где с одной стороны был спрятан оригинальный кинжал, а с другой находился проход во Двор Теней.

Что стало с Харотт? Хозяйкой поместья, которая родилась с именем Ювин. Матерью Ферро. Ви и Таавин сказали Эйре, что ее взяли под стражу. Но что это означало на самом деле? И будет ли это более существенным и постоянным, чем заключение Ульварта? Или Ювин тоже ускользнет в ночи и будет выжидать достаточно долго, чтобы стать их следующей угрозой?

Каждый может стать врагом, если ждать достаточно долго.

— Ты готова? — тихо спросила Элис, все еще почти пугая Эйру до полусмерти и прогоняя потускневшие воспоминания, будто они были немногим больше, чем кошмары при дневном свете.

— Да. — Эйра держала свою магию прямо под кожей, наготове. Она сохраняла хладнокровие и эмоции на уровне. — Я никогда не была так готова.

Глава вторая

В

низу царил полнейший хаос. Грохот сталкивающихся друг с другом сундуков, возбужденные разговоры других участников и отрывистые приказы носильщиков донеслись до них задолго до того, как они оказались на первом этаже. Царил запах свежевыполированных ботинок и цветочные ароматы экзотических цветов.

Контингент эльфов уже собирался уходить. Каждый из них был одет в богато украшенные, струящиеся шелковые мантии с многослойным шифоновым верхом, который превращал главный вход в цветастую дымку. Эйра остановилась на лестнице, восхищаясь их изяществом, модой, которая так отличалась от всего, что она когда-либо знала.

Пара темных серых глаз повернулась в ее сторону и, каким-то образом, среди суеты и толпы, встретились с ней взглядом.

До прошлой ночи она видела его только издалека, среди эльфийских соперников. Но затем Денея включила его в танцевальную карточку как одного из подходящих лордов, и теперь неземные черты Оливина преследовали ее. Сегодня он зачесал волосы назад лишь частично, или, возможно, они выбились из прически, которую он уложил прошлым вечером. Темные пряди придавали резкость его лицу, такие же невесомые, как шифоновая накидка, прикрепленная к его плечам, которая обрамляла его, как тонкие крылья.

Ни один из них не отвел взгляда. Она задавалась вопросом, ждал ли он, что она с ним заговорит. Или, возможно, она ждала его реакции. Между ними он был единственным, кто все еще оставался Тенью. Если только события прошедшего дня не изменили его мнение о меняющихся силах в Райзене. Возможно, он ждал, что она сделает ход и подаст ему сигнал. Секунда тянулась, пока все каким-то образом не закончилось в одно мгновение. Он ушел.

Нет… вряд ли у него что-то поменялось. Это было бы глупо. У него не было причин не доверять Двору. У остальных Теней тоже. Они останутся верны Призракам — продолжат доверять Денее, Лорну и Ребекке, как делали всегда. Даже, несмотря на то, что невежество и высокомерие этой троицы привели к тому, что Двор был почти уничтожен, они все равно потребовали бы беспрекословной верности.

Хотя, возможно, Дюко чувствовал себя иначе. Эйра всегда думала, что он немного отличается от других Теней, возможно, немного менее бездумной приверженностью. Но, независимо от того, как он относился ко Двору, то, что он чувствовал к ней после того, что она сделала, еще предстоит выяснить.

И что Денея думала о ней? Предводительница всего этого и та, кто втянула Эйру в этот мир…

Эйра представила Денею, нависающую над столом, глубоко в недрах Райзена, руководящую тем, что осталось от Теней после нападения Столпов. Покинет ли она Райзен, ради поездки в сельскую местность на турнир? Или останется там в поисках Ульварта? Если она умна, то приедет на турнир. Ульварт собирался сделать ход на играх, он передал угрозу ей с кинжалом.

«Пусть победит лучшая», — подумала Эйра. Тени Денеи против Эйры и ее друзей. Она не знала, кто доберется до Ульварта первым, но у Эйры была мрачная уверенность, что не все они выберутся оттуда живыми.

Из-за наплыва горожан, скопившихся за воротами, одновременно во внутренний двор была допущена только одна группа участников. Народ Соляриса стоял в тени, прячась от солнечного света около двойных дверей особняка, наблюдая, как участники из Меру садятся в экипажи под громкие фанфары и аплодисменты.

— Понятно у кого преимущество в местной поддержке, — заметила Элис.

— Представь, как плохо будет на стадионе. — Ноэль теребила одно из своих колец. Она выглядела немного нервной, совершенно чуждое выражение ее обычно самоуверенному настрою.

Эйра легонько коснулась кончиками пальцев тыльной стороны руки Ноэль.

— Все будет хорошо. Соревнования выиграет не тот, кто услышит самые громкие приветствия.

— Хорошо сказано, — похвалил Левит. — Они будут побеждены силой вашей магии, в которой Солярис не имеет равных.

— С каких это пор вы стали таким националистом? — пробормотала Эйра себе под нос, когда Левит снова повернулся вперед. Она все больше и больше осознавала, что ее окружают глаза и уши. Левит всегда был ее любимым учителем, потому что, как и она, он был очарован миром за пределами Соляриса. Он не смотрел слепо на палящее солнце, но стремился изучать и уважать магию и культуру всех народов за пределами их границ.

— Я думал, что был довольно вдохновляющим, — сказал Левит, едва шевеля губами.

Эйра издала тихий смешок.

— Спасибо, что пытались поднять наш моральный дух.

— У тебя было достаточно трудное время, у всех вас. Надеюсь, наконец-то ты сможешь просто наслаждаться турниром. — Он одарил ее улыбкой, которую Эйра постаралась вернуть. Даже после всего, что произошло, часть Левита все еще видела в ней свою лучшую ученицу и родственную душу, она чувствовала это по теплоте, которую он все еще испытывал к ней. Он, по-своему, сделал для нее все, что мог. Беспокоился за нее. Был рядом.

Но он понятия не имел о том, что должно было произойти. Таким образом, он был просто еще одним человеком, который утверждал, что контролирует ситуацию и имеет в виду ее интересы, но в конечном итоге в лучшем случае ее подведет, а в худшем — бросит, как только она перестанет быть полезной.

— Так, ваша очередь. — Один из рыцарей Люмерии приблизился со двора, когда новая карета подъехала со стороны дальних ворот. — Пожалуйста, сведите к минимуму любое взаимодействие с толпой… сегодня днем у нас плотный график в преддверии церемонии открытия. — Говоря это, он отметил несколько пунктов на грифельной доске. — Тем не менее, есть ли у вас ко мне какие-либо вопросы на данный момент?

— Как далеко Колизей от города? — спросила Эйра, но на самом деле она хотела знать, как долго они будут находиться в уязвимости, сидя в экипаже. Все отлично знали, где она будет, включая Ульварта. Он уже сказал ей, что придет за ней, и если он будет умен, то нанесет быстрый удар.

— Без этих толп, я бы сказал, около часа. Но, похоже, весь город вышел на улицу или пытается добраться туда сам. — Рыцарь вздохнул. — Я надеюсь, что дорога займет около двух часов. Колизей и деревню нельзя было построить слишком близко к Райзену из-за нехватки места.

Два часа… Хотя, на протяжении всего этого времени за ними будет следить куча глаз. Попытается ли Ульварт сделать ход сейчас? Экипаж эльфийских участников далеко не уехал, они буду сразу за ними. Легкая добыча.

Она медленно вдохнула через нос.

— Если покачивание кареты укачает, в кармашке на двери есть немного засахаренного имбиря. — Рыцарь неправильно понял ее колебания. Еще один яркий пример неудачи тех, кто якобы несет ответственность. Прошлой ночью на них всех было совершено нападение. Но Ферро был мертв (благодаря ей), и все, казалось, думали, что это больше не делает Столпов проблемой.

— Спасибо, — заставила себя сказать Эйра, несмотря на сомнения.

— Мы можем выпить немного вина на дорогу? — Ноэль захлопала ресницами. — Оно помогает успокоить мой желудок, клянусь.

Рыцарь слегка нахмурился.

— В этом нет необходимости. — Левит повернулся к ним с улыбкой и сияющими глазами. Эйра не ожидала, что он будет таким эмоциональным. — Вы все будьте здоровы, ведите себя прилично и сражайтесь, как солнечный огонь.

— Спасибо вам, Левит, за все, что вы для нас сделали. — Ноэль оставила свою погоню за вином, чтобы тепло улыбнуться ему и пожала руку выше локтя.

— Мы действительно ценим вас, — добавила Элис.

Резкий свист пронесся над палисадниками.

— Правее, сюда, пожалуйста. — Рыцарь шагнул вперед. Ноэль, на голову выше, последовала за ним широкими и ровными шагами.

Эйра задержалась на секунду, уставившись на Левита. Он протянул обе руки, и она бездумно двинулась, позволив ему притянуть ее в крепкие объятия. Теперь у нее самой защипало в глазах. Левит не был совершенен, но он был рядом — неизменная константа, когда остальные опекуны в ее мире почти бросили ее. Он, насколько мог, всегда был на ее стороне, всегда беспокоился о ней.

— Ты потрясешь мир. Все будут знать твое имя, — прошептал он. — Я просто знаю это.

— Давайте надеяться, что на этот раз все будет по-хорошему. — Эйра отстранилась и улыбнулась.

Он усмехнулся.

— Я верю в тебя.

— Хоть один из нас. — Она слегка пожала плечами и повернулась. Рука Элис скользнула в руку Эйры, и они вместе вышли на солнечный свет.

В отличие от эльфов, когда они проходили через сады и выходили за ворота, оглушительных аплодисментов не было. Этого следовало ожидать. Но что застало Эйру врасплох, так это оглушительная тишина. Все собравшиеся граждане просто смотрели.

В конце концов, головы начали поворачиваться, обмениваясь торопливым, приглушенным шепотом.

— Это она.

— Та, кто погасила пламя.

— Враг Ярген.

— Скорее спасительница.

— Язычница.

— Она хладнокровно убила его.

— Жительница Темного острова.

Ее уши улавливали шепот так же легко, как магическое эхо. Этим утром по пути в Архив она удостоилась нескольких неприязненных взглядов, но это было еще хуже. Слух молниеносно распространился по многолюдному городу, и внезапно показалось, что все знали, кто она такая.

Подумать только, давным-давно это могло быть ее фантазией. Оказаться в Меру, в его столице, и чтобы простые люди знали ее имя. Ей следует быть более осторожной… или, по крайней мере, более конкретной, в отношении того, чего она желает в будущем.

Их глаза прожигали в ней дыры. Режущие взгляды напомнили ей о жизни в Башне после инцидента. Самого ненавистного человека среди всех чародеев Империи, а затем и некоторых других. Острые взгляды толпы впивались в ее броню, выискивая ее самые затаенные слабости. Она больше не была взрослой девушкой, а была испуганной девчонкой, сковавшей себя льдом, чтобы они не могли до нее добраться.

Эйра сжала кулаки и высоко подняла голову. Она не доставит им удовольствия от осознания того, что они задели ее. Если она не позволила Ферро заставить ее чувствовать себя ничтожеством, она не собирается позволять им.

Эйра, Элис и Ноэль прошли через ворота, когда рыцари расчистили им путь сквозь толпу. Собравшиеся горожане наталкивались на распростертые руки людей Люмерии. Ропот толпы стал громче.

— Разойдитесь. Дайте дорогу, пожалуйста, — умолял рыцарь, который вел их.

Эйра притянула Элис ближе к себе, делая шаг к Ноэль. Она огляделась и видела вокруг только врагов или потенциальных врагов. Хмурые лица. Громкие, резкие голоса. Они ненавидели ее.

Все они могли быть Столпами.

У Эйры перехватило горло, и она с трудом сделала полный вдох. Толпа, казалось, увеличилась вдвое. Их было так много, а она была одна. Она задохнется, если не начнет бороться за воздух.

Элис сжала ее руку, и Эйра выдохнула. Мир кружился из-за того, что ей не хватало воздуха, пока они добирались до кареты. Рыцарь возился со щеколдой на двери. Он распахнул ее в тот момент, когда резкий свистящий звук заставил Эйру увернуться.

Камень размером с ее кулак завис в воздухе сбоку от ее лица. Рыцари, сдерживающие толпу, сгруппировались вокруг них в защитный панцирь с мечами наготове. Камень не причинил бы ей вреда, по крайней мере, не слишком сильно. Правда, если бы он попал ей в глаз, то…

— Жительница Темного острова! Разрушительница пламени Ярген! Избранный рукой Богини, владея ее мощью, обрушит на тебя свой пламенный, праведный гнев. Он поразит ее, — крикнула женщина из толпы. Эйра, слегка прищурившись, встретила ее холодный, стальной взгляд. Она не узнала в женщине Столпа. Но в ее чертах не было ничего особенно уникального, что выделяло бы ее во время пребывания Эйры в подполье.

— Должна ли я послать его в ответ? — голос Элис сочился ядом, который не был обычным для ее обычно всепрощающей подруги.

— Нет. — Эйра взяла камень из воздуха и почувствовала, как магия Элис рассеивается вокруг него. Эйра сунула камень в карман, желая, чтобы она могла забыть об этой стычке с такой же легкостью. Рыцари уже приближались к женщине, пробираясь сквозь толпу.

— Запомните мое лицо! — Женщина обращалась скорее к окружавшим ее людям, чем к Эйре. — Возможно, вы видите его в последний раз, потому что меня посадят в тюрьму за то, что я говорю правду! — Краткое сопротивление женщины было быстро подавлено двумя крупными рыцарями. — Я говорю в поддержку Столпов Света, Истины и Справедливости! Предупреждаю вас всех, моральные устои этого города изнашиваются. Ваша королева предала вас — она заключила договор с нашими врагами. Возвращайтесь к Её свету, пока не стало слишком поздно, или Распиан поразит вас всех! Избранный вернется, чтобы вести нас! Он покажет нам свет истины Ярген.

Толпа начала роптать. Действия женщины ободрили одних и напугали других. Эйра понятия не имела в какую сторону, в конечном счете, склонится чаша весов, и не собиралась это выяснять.

— Пойдем. — Эйра кивнула Ноэль, которая смотрела на происходящее с нездоровым восхищением и убийственным блеском в глазах. — Чем скорее мы уедем, тем лучше.

— Согласна. — Ноэль поднялась в экипаж.

Эйра и Элис последовали за ней, сев рядом друг с другом, напротив Ноэль. В тот момент, когда дверь закрылась, Эйра плотно задернула шторы.

Глава третья

— П

рости, я просто хотела посмотреть. — Ноэль дернулась, чтобы отодвинуть занавеску, но Эйра поймала ее за запястье.

— Мне кажется, что нам будет лучше, если люди не будут знать, что мы едем в этой карете, — предупредила она.

— Я думаю, уже все знают. Они видели, как мы сюда сели.

— Все кареты идентичны. — Эйра отметила это ранее. — Как только мы поедем, вскоре никто не поймет в какой мы. Давайте оставим все как есть и не станем еще большей мишенью, чем уже являемся. — Никто и не понял бы, если бы за ними не следили и не передавали информацию. Всякое могло быть, и так как Эйра действовала в рамках установленных ею ограничений, не было смысла идти на ненужный риск.

Ноэль откинулась на спинку кресла. Эйра могла сказать по напряженным плечам девушки и слегка поджатым губам, что она была недовольна ситуацией, но согласилась с Эйрой. После долгого молчания, единственным звуком которого был скрип кареты, Ноэль, наконец, спросила:

— Ты узнала ее, она не одна из них?

Эйра покачала головой. Тени, отбрасываемые занавесками, внезапно показались ей темнее и более зловещими. Она снова оказалась в яме, глубоко под землей, далеко от того места, где жил свет, звук и что-то хорошее.

— Возможно, она вообще не Столп, — сказала Элис, пытаясь изобразить то, что казалось оптимизмом. Она не понимала, что эта мысль была хуже.

Если женщина была Столпом, то была под влиянием. Ее взгляды, какими бы ужасными они ни были, имели логическое объяснение. Но если женщина была обычной гражданкой, то это означало, что она в одночасье пришла к таким выводам. Или она долго держала их в секрете, никому не признаваясь в истинной глубине своего экстремизма, возможно, даже самой себе, пока не представился выход для них.

Эйра откинулась назад, провела рукой по волосам и обнаружила, что согласна с Ноэль. Стало бы легче, если бы было можно смотреть в окно. Она годами мечтала приехать в Меру. Пребывание на этой земле было причиной, по которой она вообще вступила в игры, несмотря на колебания ее семьи. Ну, это и желание доказать себе и брату, что с ней не нужно нянчиться на каждом шагу. Ради чего она так упорно боролась и стольким пожертвовала? Прятаться в карете, опасаясь за жизнь, беспокоясь о сумасшедшем, который пытался разрушить все, что, как ей казалось, она любила.

— Скучно. Так что, если мы не собираемся любоваться видом, то ожидаю, что ты меня развлечешь, — сказала Ноэль с ноткой легкомыслия.

Эйра попыталась выдавить улыбку, неуверенная, насколько ей это удалось. Но ни одна из подруг не прокомментировала, была ли ее попытка неудачной.

— Очень хорошо, какого рода развлечение ты ждешь?

Улыбка Ноэль стала серьезной.

— Что произошло между тобой и Калленом?

Эйра застонала.

— Ты не обязана отвечать. — Элис похлопала Эйру по колену.

— Верно, но мне нужно знать, сжигаю ли я сегодня вечером каждую пару нижнего белья этого парня из-за того, что он посмел обращаться с ней не как с королевой. — Ноэль скрестила руки на груди. Эйра коротко усмехнулась при мысли о том, что Каллен проведет весь турнир без нижнего белья. Ой, как натирает. Но мысль о нем без одежды только заставила воспоминания о проведенной ими ночи нахлынуть на нее, отрезвляя краткий миг беззаботности.

— Я должна рассказать вам. — Эйра покачала головой, будто могла рассеять воспоминания, мысли и каждую болезненную частичку эмоций, которые Каллен навязал ей. Если бы она могла отстраниться от него (обдумать произошедшее с клинической точностью), тогда, возможно, было бы не так больно. Эйра помассировала тыльную сторону ладони, которую он держал в ту ночь, когда они возвращались с ужина у знати, на который он ее пригласил. Каким-то образом разные мелочи запомнились так же сильно, как и большие. Может быть, даже больше. — Сейчас расскажу, и чем быстрее все выложу, тем лучше.

— Мне не нравится, как все начинается. — Руки Ноэль безвольно повисли по бокам.

— Он помолвлен, и не со мной. — Эйра снова вскрыла рану, надеясь, что в последний раз. Надеясь, что теперь она начнет заживать.

— Что? — воскликнули обе в унисон.

— Когда? — Ноэль потребовала ответа.

— Как? — ахнула Элис. — Ну, я знаю, как происходит помолвка, но… как так то? С кем?

Эйра уставилась на свои леггинсы — обычную одежду Соляриса, которую они носили с корабля. Отец Каллена, Йемир, тоже рассматривал ее в тот день. Ни в чем она не оправдала его надежд и никогда бы и не оправдала. Это было очевидно с самого начала, он ей прямо сказал об этом при дворе.

— С Лаветт из Квинта, — сказала Эйра. — Я не замечала этого до прошлой ночи. До меня не доходило, пока они не стали танцевать. Я была так поглощена Столпами, что не заметила.

— Ты могла ошибиться, не так ли? — Элис ухватилась за соломинку.

Эйра покачала головой.

— Йемир подтвердил это.

— Этот жадный до власти ублюдок. — Ноэль нахмурилась. — Он на каждом шагу пытается подняться все выше и выше. Далее мы услышим о том, что помолвка была расторгнута, потому что он убедил саму наследную принцессу Ви выйти за Каллена вместо Голоса Таавина.

Эйру замутило от этой мысли. К счастью, она была убеждена в намерениях Ви и Таавина друг относительно друга, уверенная в стабильности их союза. В противном случае она могла бы согласиться с хладнокровным расчетом Ноэль относительно намерений Йемира.

— Зачем ему делать это со своим единственным сыном? Нет. Забудем о Йемире. Как Каллен мог позволить этому случиться? — Элис, скорее всего, задала риторический вопрос, но Эйра все равно дала ответ.

— Каллен думает, что он должен… что у него нет другого выбора.

— Но почему? Каллен сам себе хозяин.

— Йемир — лорд только потому, что им является Каллен, — напомнила им Ноэль. — Статус Каллена, как первого Гуляющего по ветру и фаворита императрицы, возвысил его семью. Без Каллена Йемир — никто.

— Что объясняет действия Йемира, — размышляла Элис. — Каллен нужен ему, чтобы поддерживать ту жизнь, в которую он вложил так много своих ценностей. И если он хочет расширить свое влияние, то Каллен именно тот, кто сделает это для него. Но ничто не объясняет, почему Каллен поддается ему и позволяет использовать себя, и контролировать.

— Разве он не может просто любить свою семью? — Ноэль предположила очевидное.

— Верно. Даже те, кого очень трудно полюбить, находят кого-то, кто делает это. — Элис вздохнула.

Эйра прикусила губу. Она знала причины, по которым Каллен подчинился воле отца. Каллен рассказал ей о том судьбоносном дне, когда вызвал бурю из-за неумения контролировать свою силу. Последовало великое сокрытие, так что первый Гулящий по ветру, идентифицированный после Валлы Ярл, был доставлен в Соларин с фанфарами, а не в цепях. Его семья была возведена во дворянство, что дало им возможность поддерживать свою репутацию. Йемир стал сенатором и постоянным придворным — без сомнения, чтобы пристально следить за Калленом и твердой рукой пресекать любые слухи. Они были хорошо одеты, лощены. Продолжение наследия Гуляющих по ветру Валлы. Идеальный образ подающей надежды королевской семьи. Принц Башни.

Все это время чувство вины у Каллена продолжало набухать, разъедая его изнутри гнилью, которую ничто не могло вылечить. Эйра была единственной, кто знал об этом. Единственной, кому доверился Каллен… Могла ли она оттолкнуть его после всего этого?

— Я не могу объяснить все детали… но он действительно очень заботится о своей семье. — Эйра обхватила колени, откидываясь назад и пытаясь снять напряжение тяжелым выдохом. — Как бы сильно я ни ненавидела его прямо сейчас, какую бы сильную он ни причинил мне боль, я не могу поделиться, почему он думает, что должен сделать это ради семьи… почему Йемир так сильно держит его. Это не мое дело, и это было бы неправильно.

— Ты ненавидишь его? — прошептала Элис, широко раскрыв изумрудные глаза. Ох, подружка. Вечный романтик. Видеть ее такой взволнованной было подарком, что заставило Эйру захотеть успокоиться ради них обоих, и помогло ей собраться.

— Тут больше, чем просто помолвка. — Ноэль видела ее насквозь. — Что еще произошло?

На данный момент Эйра рассказала им все. У нее не было причин останавливаться, и она захотела продолжить. Но от желания найти правильные слова было не легче.

— Ночью перед балом… две ночи назад, — медленно начала она, каждое слово давалось ей труднее, чем предыдущее. — Каллен пришел в мою комнату, и мы провели вместе ночь.

— С интимом? — уточнила Ноэль.

Эйра кивнула. Элис тихо ахнула.

— Итак, позволь мне прояснить — он пришел к тебе, зная, что помолвлен с другой, зная, что провозглашение о помолвке прозвучит скорее рано, чем поздно, и все равно забрался к тебе в постель?

Эйра смогла только кивнуть во второй раз.

— Ну, вот и все, его нижнее белье сгорит, и ему повезет, если я позволю ему снять его сначала. — Струя огня сорвалась с губ Ноэль, когда она закипела.

Эйра обхватила себя руками. Впервые за долгое время ей стало холодно. Это был холод, напоминавший тот, что последовал за убийством Маркуса той ночью на озере, хотя и гораздо менее сильный.

Если она смогла пережить потерю брата… Она сможет пережить все, что угодно.

Даже если, закрыв глаза, она ощущала обугленные останки своего сердца, оставленные Калленом. То была пустота, такая же темная, как яма. Успокоив дыхание, Эйра открыла глаза и обнаружила, что подруги терпеливо ждут.

— Я ценю, что ты хочешь отомстить за меня, но я не хочу никакого возмездия, — спокойно сказала она.

— Но…

— Нет, — перебила Ноэль Эйра. — Нам нужно сосредоточиться на турнире и Ульварте. У нас есть более важные вещи, чем моя уязвленная гордость и неудачный выбор Каллена. Мы сильнее, противостоя людям, которые могут навредить нам как команде… и в эту команду входит Каллен.

— Ты прощаешь его? — спросила Элис.

— Я не уверена. — Эйра издала горький смешок. Это казалось чем-то таким простым для понимания, так или иначе, таким очевидным, но было непонятным для нее. — Я думаю, что хотела бы простить, но я еще не совсем готова к этому. И я бы хотела, чтобы сначала он должным образом извинился.

Ноэль фыркнула и посмотрела на Эйру из-под густых ресниц.

— Поверь мне, не стоит прощать мужчин, которые изменяют. Такие люди — худшие из худших.

Эйре внезапно вспомнился один вечер перед ужином во время испытаний по отбору участников, которые будут представлять Солярис. Это был тот вечер, когда она узнала, что ее родители оказались ей не родными. В тот вечер она застала ссорящимися Ноэль и Адама в Башенном зале из-за его неверности. В тот вечер Эйра решила, что у нее есть дела поважнее, чем таить обиду за неудачный выбор, связанный с шалостями и оскорблениями, совершенными против нее много лет назад.

— Ты помирилась с Адамом перед тем, как уехать? — спросила Эйра, прежде чем успела передумать. Ноэль медленно потянулась вперед, напоминая какого-то крупного хищника из семейства кошачьих. Инстинкт заставил Эйру беспокойно заерзать на месте, хотя она знала, что не была целью гнева Ноэль. — Мне не следовало спрашивать.

Поставив локти на колени и переплетя пальцы, Ноэль опустила голову и медленно покачала ею. Когда она снова подняла взгляд, ее темные глаза были полны огня.

— Нет, я этого не делала и не собираюсь. Перейди мне дорогу, и ты все равно, что покойник, в прямом или переносном смысле. Я не буду тратить время на тех, кто не дает мне ровной отдачи.

— Тогда никаких романтических сюжетов о спасении для тебя, — пробормотала Элис. — Определенно, история о втором шансе на любовь после того, как ты снова научишься доверять.

— О чем ты говоришь? — Замешательство смягчило черты Ноэль.

— Мне нравится представлять, как выглядела бы история любви каждого человека, если бы она была написана. Это помогает мне угадать, что будет дальше в книгах. — Элис пожала плечами.

— Ты отказываешься от любовных романов, превращая нас в персонажей своих историй. — Эйра покачала головой, глядя на подругу.

— Можешь ли ты винить меня? Я смогла найти только одну-единственную любовную историю во всем Архиве! И это была какая-то невероятная история об эльфийском короле и человеческой королеве в далеком мире, где эльфы были редкостью.

— И надолго тебе ее хватило? — спросила Ноэль.

— Я прочла ее за ночь. — Промежуток между новыми книгами о любви у Элис, торжествующими надо всем в мире, никогда не превышал недели.

— Элис, я хотела бы, чтобы жизнь была такой же четкой, как в твоих романах, — тихо размышляла Эйра. Но ничто не было простым, и с каждым часом все становилось лишь сложнее.

— Как и все мы. — Ноэль вздохнула, затем добавила с легким смешком: — Если бы только ты могла написать наши окончания.

Элис усмехнулась и кивнула в сторону Ноэль.

— Если бы ты могла рассказать о наших жизнях, тогда мы могли бы понять, кто хороший, прежде чем осмелиться связаться с ними. — Эйра одарила подругу понимающей и усталой улыбкой. Ноэль ответила тем же.

— Незнание — это часть приключения, часть самого романа. Любовь — это нечто цветущее там, где ничего не было. Волнение от незнания конца и смелости перевернуть страницу, — сказала Элис.

— Неизвестность и волнение может забирать кто-то другой, я покончила с романтикой. — Эйра скрестила руки на груди.

— Не говори так. — Элис подтолкнула ее локтем в такт покачиванию экипажа. — Я видела, какой счастливой он делал тебя.

— Адам. Ферро. Каллен. — Эйра загибала пальцы. — Все жестоко обманули меня. Один пытался убить. Я оказалась отвратительно бесхребетной. Я не умею выбирать мужчин. Вероятно, мне следует остановиться, пока я опять не вляпалась.

— Ты слишком строга к себе. — Элис слегка нахмурилась.

— Я не думаю, что слишком строга к себе. — Эйра покачала головой. — Я устала бросаться в омут любви… Надо сосредоточиться на турнире и поддержании наших жизней. — И на убийстве Ульварта.

Элис посмотрела на Ноэль. Та просто пожала плечами и слегка зацепила пальцем занавески, чтобы слегка приподнять их и выглянуть наружу. Элис вздохнула и снова сосредоточилась на Эйре, когда стало ясно, что у нее нет поддержки.

— Сосредоточиться на себе не так уж плохо, — мягко сказала Элис. — Ни то, ни другое не является попыткой быть более осторожной в будущем или извлечением уроков из прошлых ошибок. Но знаешь, что еще неплохо?

— Хорошо, я спрошу: что?

— Любить. Открывать свое сердце. Позволить себе быть уязвимой, — задумчиво сказала Элис. Даже Ноэль сейчас сосредоточилась на ней. — Позволить себе побывать в месте, где ты можешь любить, стоит отпраздновать. Где ты можешь отдать кому-то свое сердце. Месте, которое готово полностью принять другого и стать с ним уязвимым. Это одна из самых мощных вещей, которые мы можем сделать. Даже если у тебя пока все идет не так, как надо, я знаю, что когда-нибудь это произойдет.

— Я все еще думаю, что на какое-то время с любовью покончено, — настаивала Эйра.

— Тебе нужно восстановиться, что справедливо, — смягчилась Элис. — Но не говори, что с тобой покончено окончательно. Тебе не нужен мужчина, или женщина, или кто-либо еще. Однако, судя по тому, что я видела, тебе нравится общество других. Мне кажется, ты провела так много времени, чувствуя себя в отчаянии, желая быть любимой… что ты почувствовала себя хорошо, когда у тебя появилось дружеское общение. Ты не можешь отказаться от него навсегда.

Эйра на мгновение задумалась и слегка пожала плечами, взяв подругу за руку. Вид себя со стороны ужалил ее. И еще хуже было слышать, что она была печальной девушкой, готовой прибиться к любому, кто примет ее. Как, даже спустя столько времени, всего, чего она хотела, было желание, чтобы ее любили?

— Ты видишь меня насквозь — я ценю это.

— Я надеюсь, ты действительно так думаешь. — Элис встретилась с ней взглядом. — Потому что я серьезно.

— Я знаю.

— Хорошо. — Элис сжала ее пальцы.

— Ты очень проницательна, знаешь ли?

— Видишь, из всех моих историй о любви получилось что-то хорошее. — Элис улыбнулась.

Разговор затих, пока экипаж продолжал тащиться вперед.

Даже притом, что Эйра, по общему признанию, пыталась отмахнуться от добрых намерений подруги, слова остались с ней. Они противоречили тому, что говорил ей здравый смысл. Половина ее отчитывала себя за то, что была такой глупой. За то, что совершала одни и те же ошибки снова и снова. Другая половина не могла не задаваться вопросом, было ли это частью жизни или любви.

Сколько ошибок совершило большинство людей, прежде чем они поняли, что для них правильно?

Эйра подавила вздох и оставила сомнения и страхи при себе. Она не хотела, чтобы подруги видели эту сумятицу. Даже если она открывалась им, они нуждались, чтобы она оставалась стойкой. К тому же, они больше ничего не могли для нее сделать. Она наслаждалась тишиной и погрузилась в свои мысли, наблюдая, как цвета и огни за задернутыми шторами менялись по мере того, как они ехали вперед. Даже если уязвимость в целом была хорошей чертой характера, у нее ее было в избытке. А избыток, чего бы то ни было, было плохо.

Вопреки себе, она вернулась к оценке Элис о ней. Вероятно, подруга была права насчет того, что Эйра наслаждается привязанностью. Конечно, Элис была права, она знала Эйру лучше, чем кто-либо другой. Но это отчаяние работало против Эйры.

Она будет более осторожна в следующий раз, когда откроет свое сердце. Она должна будет действовать осторожно — целенаправленно и обдуманно, чтобы помешать Ульварту. То же самое требовалось в вопросах любви. Если она собиралась полюбить снова, она сделает это на своих условиях. Надеясь, что эмоции внутри нее будут соответствовать спокойной ауре, которую она пытается излучать внешне.

Когда солнечный свет стал пробиваться сквозь их занавески чаще, чем тень, Элис воспользовалась шансом, украдкой выглянуть. Конечно же, зданий Райзена, которые закрывали солнце, больше не было. Уверенные, что они далеко от города, Ноэль и Элис раздвинули занавески.

Золотые волны, разделенные живыми изгородями, образовывали лоскутное одеяло сельскохозяйственных угодий, которое то убывало, то растекалось по горизонту. Овцы паслись на далеких зеленых холмах, будто белые пухлые облака, плывущие по небу, попали на высокую траву. Было красиво.

Что стало пыткой.

Сердце Эйры забилось так сильно, что задребезжали ребра. Ей пришлось поджать пальцы ног, чтобы удержаться на месте, чтобы утихомирить приступ тошноты. Эмоции достигли апогея, и она бросилась к окну в двери, открыла его и полностью высунула голову, чтобы вдохнуть полные легкие запаха пшеницы, звуков пастухов, свистящих своим собакам, и солнечного тепла. Реально. Все это было реально.

— С тобой все в порядке? — спросила Элис, когда Эйра села обратно.

— Со мной будет все в порядке.

— Что это было? — спросила Ноэль.

Обеспокоенные взгляды подруг уже были невыносимы. Но Эйра терпела их, потому что это означало, что им не все равно. Она нуждалась в них, чтобы оставаться сильной.

— Этот пейзаж выглядит точно так же, как иллюзия, которую Столпы создали за моим окном, когда взяли меня в заложники, — призналась Эйра. — На секунду мне показалось, что я вернулась туда, словно я, на самом деле, не сбежала.

— Теперь ты в безопасности, — заверила ее Элис. — У них тебя нет.

— Да, — согласилась Эйра. — Но я не в безопасности. Никто из нас не в безопасности. Прежде чем мы доберемся до деревни, я должна сказать вам кое-что еще.

— У тебя всегда что-то в заначке, не так ли? — Ноэль вздохнула и вытащила несколько заколок из волос, позволив косам упасть на плечи, чтобы ей было удобнее сидеть.

— К сожалению.

— Мечтаю, чтобы ты сказала, что все хорошо, и ты спокойна.

— Я бы тебе не понравилась, если бы была такой скучной, — с надеждой сказала она. Эйра отважилась улыбнуться, и Ноэль, к счастью, улыбнулась в ответ. — Этим утром Ви и Таавин вызвали меня в Архив… — Эйра быстро рассказала им о своей короткой встрече с кронпринцессой и Голосом Ярген, о том, что они предложили ей преимущества для участия в турнире, и о шоу, которое она должна устроить, которое нельзя будет игнорировать на турнире. Но она в равной степени сосредоточилась на том, как быстро Ви и Таавин отвергли идею, что Ульварт жив. Затем она потратила достаточно времени, рассказывая о кинжале и том, что он ей «сказал» — … итак, мы предоставлены сами себе, и Ульварт придет за нами.

— Вообще-то, он придет за тобой.

— Жестко. — Элис закатила глаза, глядя на Ноэль.

— Он десятилетиями готовил свое возвращение, и все части встают на свои места, — настаивала Эйра. — Вы видели, что у людей были сомнения по поводу пламени… по поводу их правительства. Он пытается запугать население, чтобы оно последовало за ним, создавая проблемы, которые только он может решить. Проблемы, выходящие за рамки экономики или политики, проблемы божественного рода. Он собирается заставить их поверить, что он — божественный бальзам для их земных болей.

— Не спеши осуждать простых людей Меру только потому, что некоторые в Райзене сосредоточили свой гнев на тебе.

Эйра восприняла предупреждение Ноэль как разумное, а не уничижительное.

— Я и не собиралась. Я действительно верю, что это признак более глубокой проблемы — Столпы перехитрили правительство Люмерии, а также рыцарей и шпионов, которые стали слишком самодовольными. Времена меняются, а перемены порождают страх и неуверенность. Люди готовы открыться, чтобы услышать его послание. Я не знаю, какую демонстрацию Ульварт хочет устроить в следующий раз, но турнир станет для него подходящим временем, чтобы сделать это. Фокус будет на нем. Он либо захочет сделать это своим собственным шоу… либо нацелится на Райзен, пока тот беззащитен.

— Ты действительно думаешь, что у нас троих есть хоть какой-то шанс против них? — спросила Элис.

— Четверых, если мы все еще считаем Каллена, — уточнила Ноэль.

— Я все еще считаю его. — Эйра не видела другого выбора. Независимо от ее истории с ним, Каллен был одним из них, и он был силен в магии. Им нужна была любая помощь, которую они могли получить, чтобы обезопасить себя и всех остальных… — Элис, и я действительно считаю, что у нас есть шанс. Но даже если у нас не получится… мы должны попытаться. Какой остается выбор? Лечь и умереть?

— Ну, если ты так ставишь вопрос. — Элис вздохнула и положила голову на плечо Эйры. — Ты знаешь, что это должна была быть поездка в Меру, которая бывает раз в жизни, верно? Хорошая поездка?

— Да. Прости, что все вышло наперекосяк. — Эйра снова выглянула в окно, наблюдая, как сельская местность разворачивается в кажущуюся бесконечной панораму.

Пока все это внезапно не закончилось.

Глава четвертая

К

азалось бы, из ниоткуда они очутились в маленьком городке, который неестественно контрастировал с сельской местностью. В воздухе витал запах свежей соломы, смешанный с сильным ароматом краски. Строительный раствор на большинстве зданий не имел серовато-зеленого налета обветшалости.

— Они что, только что построили все это? — спросила Элис, глядя в окно. — Ради турнира?

— Почему бы и нет. — Ноэль тоже выглянула в окно, но Эйра осталась сидеть, прислонившись спиной к сиденью. После их отъезда из Райзена она не хотела рисковать, не хотела, чтобы кто-нибудь увидел ее. Улицы здесь тоже были оживленными. Люди пришли посмотреть на прибытие участников. — В этом месте собираются представители пяти наций, зрители, участники, помощники… довольно много людей.

— Раньше здесь был город. Варич. — Эйра приложила усилия, чтобы вспомнить карты и книги о Меру, которые изучала во время пребывания в Башне Чародеев. В те времена увидеть Меру собственными глазами было несбыточной мечтой. — Река, которая вытекает из залива Полумесяца через Райзен, почти полностью разрезает континент пополам. Раньше она заканчивалась прямо в этом городе. Однако в последние годы при правлении Люмерии, эльфы продлили ее далеко на запад до Офока, который уже был портовым городом. Теперь же товары в Варич доставляются по реке, и путь ведет дальше до Райзена, что стало большим подспорьем для расширяющейся торговли Меру. Видимо, торговые перевозки, без сомнения, стали еще одним мотиватором. — Теперь, когда Эйра подумала об этом, все показалось логичным.

— Твои энциклопедические знания о Меру действительно настораживают. — Ноэль казалась более впечатленной, чем чем-либо другим.

Эйра немного погордилась своей памятью и продолжила:

— Этот город находится примерно на полпути. Несмотря на то, что река тут не заканчивается, это хорошее место, чтобы остановиться и пополнить запасы.

— Почти как наш Перекресток? — спросила Элис.

— Он далек от Перекрестка, даже в том виде, в каком тот построен, — заметила Ноэль.

— Ноэль права. Он больше похож на рыбацкие городки в дельте Финшара или Дамациума на востоке.

— Слышать от тебя знания о Меру ожидаемо… но когда ты успела так много узнать о географии востока? — Элис многозначительно толкнула ее локтем. Эйра поджала губы. Элис быстро сдулась. — Извини.

— Каллен тут не причем. Это торговые пути капитанов Опариума, тех, с кем я росла, общаясь и подрабатывая случайными заработками, прежде чем стала достаточно взрослой, чтобы отправиться в Башню.

— Точно. Я забыла, что ты работала в доках.

— Совсем немного, а кажется, что прошла целая жизнь. — Эйра слабо улыбнулась, вспомнив юные годы, рассказы моряков о морских просторах. Как все тогда было просто…

Они пробирались через шумный город. Люди заполонили улицы, обращая внимание на прибывающие экипажи. К счастью, больше никаких инцидентов не произошло. В конце концов, экипаж замедлил ход, проползая мимо массивных ворот с двумя дверями. С каждой стороны было по половинке щита с вырезанными на нем пятью коронами.

— Это символ игр, — сказала Элис.

— Откуда ты знаешь? — спросила Ноэль.

— Я видела его на одном из документов, которые были у Левита сегодня утром.

— Похоже на то. Пять корон все вместе. Турнир Пяти Королевств. — Эйра ухмыльнулась Ноэль, которая закатила глаза.

Карета, наконец, остановилась, и дверь распахнулась. Щурясь от солнца, Эйра спустилась на плотно утрамбованную землю большого, обнесенного стеной участка в форме пятиугольника. Позади них оставалось всего два экипажа. Ее взгляд скользнул вдоль центральной дороги, на которой они все выстроились. Впереди другие участники высыпали из своих экипажей, в равной степени стремясь размять ноги. Она поднесла руку ко лбу, щурясь от солнца, палящего за массивным силуэтом, который доминировал в дальнем конце.

«Колизей» было удачное название, потому что строение было колоссальным. Эльфы во время тренировок на пыльной арене в городе ни в малейшей степени не лгали и не преувеличивали. Колизей был похож на обычную арену — овальной формы, с трибунами, поднимающимися из того, что Эйра приняла за полый центр, хотя она и не могла его видеть, но на этом сходство заканчивалось.

Двадцать пять высоких флагштоков поднимались над его верхним кольцом, гордо развевая цвета каждого из королевств, кратное пяти. Арки выстроились вдоль дорожек, которые огибали внешнее кольцо. Его фасад был отделан белым мрамором с золотой каймой, который так ярко блестел даже в лучах заходящего солнца, что на сооружение было трудно смотреть в течение длительного времени.

Элис тихо присвистнула.

— Вот такое, прямо здесь, характерно для сборников рассказов.

Ноэль, казалось, была ошеломлена и поэтому молчала.

— Впечатляет, — с легкостью согласилась Эйра.

— Сюда, пожалуйста. — Мужчина в белом плаще, с тем же символом, что и на дверях, проводил их к одному из шести деревянных зданий. Он торопливо заговорил: — У каждой нации свой дом. Ни одной нации не разрешается входить в чужой дом без разрешения. Здание справа в дальнем конце — это общий зал, там у вас столовая, и там же будут раздаваться некоторые индивидуальные заслуги.

— Индивидуальные заслуги? — спросила Ноэль.

— Логистика турнира станет понятнее, когда начнутся игры. Впереди, за воротами, в которые вы въехали, находится тренировочная площадка, хотя участникам рекомендуется обустроить такое пространство самостоятельно и использовать его так, как им больше подходит. Вы должны быть экипированы всем необходимым на время игр. Если возникнет чрезвычайная ситуация, вы можете подать сигнал служащему. — Он указал на свой плащ. Другие, одетые в такую же униформу, переносили сундуки из экипажа в скромный дом, у которого они остановились. Над входной дверью было изображено солнце Соляриса, выполненное золотом на белом медальоне. — В любом случае, пожалуйста, наслаждайся своей первой ночью и удачи на турнире. — Прежде чем уйти, он остановил себя смешком и покачал головой. — Чуть не забыл, есть еще одна важная информация, о которой я забыл упомянуть. Вам не разрешается покидать отведенные вам места на время турнира.

— Простите? — Призрачная холодная рука скользнула вверх по позвоночнику Эйры, обхватывая заднюю часть ее горла. Она почти слышала, как Ферро шепчет ей на ухо: «Ты снова в ловушке, зайка».

— О чем вы говорите, мы не сможем выходить? — спросила Ноэль.

— Никто не войдет на площадь чемпионов и не покинет ее во время проведения турнира, за исключением обслуживающего персонала, подобранного самой Люмерией, чтобы убедиться, что все проходит гладко и за участниками присматривают. — Он гордо улыбнулся. — Хотя ни один из нас не предложит никакой дополнительной помощи или привилегий. Все это делается для того, чтобы игровое поле оставалось равным, и ни у одного участника не было преимущества, которое не является частью турнира.

Преимущество, которое Ви и Таавин пытались дать Эйре. Возможно, ей не следовало так поспешно отказываться. Она задавалась вопросом, пытались ли они предупредить ее, что она окажется в ловушке. Если бы она знала, то собрала бы вещи более вдумчиво. Она бы потратила те несколько часов, которые у нее оставались, на подготовку.

— Как строго. Неудивительно, что Левит сказал, что больше не может оставаться с нами. — Элис перевела взгляд с одной на другую.

— С нами все будет в порядке, — твердо сказала Эйра. — Мы можем сами о себе позаботиться. — Это то, что они делали все это время.

— Конечно, с вами все будет в порядке. — Сопровождающий, казалось, не мог понять, почему они могут оказаться не в порядке. Его вынужденное игнорирование событий прошедшего дня не могло быть более очевидным. — Здесь находятся охранники и служащие Люмерии, чтобы убедиться, что все ваши основные потребности удовлетворены. Проблем не возникнет. Итак, еще остались вопросы? — Они покачали головами. — Тогда я ухожу. Пожалуйста, начинайте готовиться к церемонии открытия, потому что она начнется через два часа. Удачи. — Поклонившись, служащий ушел.

— Мы застряли здесь. — Ноэль казалась такой же взволнованной, как и Эйра.

— Мы в любом случае сосредоточены на турнире. Я уверена, мы вряд ли этого заметим. — Элис говорила сама за себя. Эйра по-прежнему была сосредоточена в первую очередь на Ульварте. — Давайте зайдем внутрь и посмотрим, как выглядят наши новые апартаменты.

Они открыли дверь, и Ноэль выпалила:

— Это что, какая-то плохая шутка?

— Мы еще ничего не видели, — оптимистично сказала Элис, ведя подруг в очень скромные помещения.

Фойе было больше похоже на прихожую, чем на отдельную комнату, простираясь до скудно обставленной общей зоны. За простым диваном, расположенным перед камином, стояли стол и две скамьи. Единственная лампа была установлена на центр стола. Наверху был чердак с двумя кроватями.

Эйра прощупала здание магией, пока они все рассматривали. Эхо было не таким уж сильным. От перил шло несколько едва различимых слов, все они относились к строительству дома. От лампы шло эхо от двух дам, обсуждающих снижение налога на импортные шелка с подписанием договора. От некоторых вещей, которых она исследовала, вообще ничего не шло, или было совсем не интересным. Здесь оказалось тише, чем где-либо, где она была. Это оказалось новым, даже для ее магии.

— По крайней мере, они дали нам постельное белье. — Ноэль теребила одеяло на кровати. — Тонкое, колючее постельное белье.

— Зато теплое! — Оптимистично воскликнула Элис. — Одеяло из качественной шерсти.

— Тонкое, — повторила Ноэль, прищурив глаза. — Я думала, они хотели, чтобы мы в лучшем виде были на турнире. Похоже, они пытаются заставить нас страдать. — Она подошла к окну, выглядывая наружу. — Сомневаюсь, что участники из Меру живут в такой же нищете.

— Все здания выглядят одинаково, — размышляла Элис. — Сопровождающий упомянул что-то о заслугах и привилегиях.

— Моего существования достаточно, чтобы иметь больше привилегий, чем это. — Ноэль сделала жест с преувеличенным отвращением. Элис издала смешок, и Ноэль тоже выдавила улыбку. Эйра попыталась показать какие-то эмоции, но обнаружила, что не может. Ее мысли были далеко.

Внимание Эйры постоянно возвращалось к слишком знакомому сундуку, стоящему в ногах правой койки… рядом с ее. На лицевой стороне были аккуратно выведены буквы К.Д. с монограммой, обрамленной двумя крыльями на вершине колосящейся пшеницы. Герб Каллена.

— Как думаете, где Каллен? — тихо спросила она. Воздух в комнате мгновенно стал тяжелее.

— Без сомнения, при отце. — Ноэль закатила глаза.

— Может, он внизу, а мы просто не слышали, как он вошел. — Тон Элис выдавал, что она совсем не верит собственным словам.

— Пойду, проверю. — Эйра повернулась. — Если нет, я подожду его. Я хочу перекинуться с ним парой слов, прежде чем все это начнется.

— Подожди. — Элис остановила ее. — Хочешь, мы будем рядом, когда ты будешь говорить с ним?

Эйра задумалась. Их помощь и поддержка были подобны теплому одеялу. После разговора в карете Эйра знала, что они на ее стороне, несмотря ни на что. Но, в итоге, она покачала головой.

— Я думаю, что вероятно, будет лучше, если я поговорю с ним один на один. Я не хочу, чтобы он чувствовал, что мы все вместе пришли по его душу.

— Может быть, это именно то, что нам следует сделать. Элис может взять его за руки, а ты будешь держать за ноги. Меньше шансов, что я сожгу толику его мужественности, когда буду сжигать его белье. Ему главное не извиваться, как червяк, которым он является.

Эта мысль вызвала у Эйры горький смешок.

— Напомни мне никогда не выводить тебя из себя.

— Я бы не советовала. — Ноэль ухмыльнулась.

— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? — Элис оставалась серьезной.

— Если не буду, ты будешь первой, кто услышит об этом, — пообещала Эйра. — Но да, со мной все будет в порядке. В карете у меня было время собраться с мыслями, и я не могу избегать его вечно, особенно в таких тесных пределах. — Эйра указала на комнату. На открытом пространстве было мало места для воображения, чтобы спрятаться. — К тому же, он нужен нам для турнира и для боя с Ульвартом.

— Не беспокойся об этом, — сказала Ноэль, обводя комнату. — У меня есть несколько идей.

— Каких идей? — спросила Элис.

— Ты узнаешь после церемонии открытия, потому что мне понадобится твоя помощь, но давай пока не будем забегать вперед. Нам нужно подготовиться. Для того, чтобы выглядеть хорошо, нужно время.

— Пожалуйста, не взламывай его сундук и не сжигай все его белье без меня, — сказала Эйра, начиная спускаться по лестнице.

— Даже не мечтала об этом, — отозвалась Ноэль.

— Кричи, если мы тебе понадобимся! — крикнула Элис.

Каждый шаг давался труднее, чем предыдущий. Но почему-то она спускалась по лестнице слишком быстро. Ей нужно было больше времени, чтобы со всем разобраться. Даже если она логически понимала, что нужно сделать, ее сердце играло в догонялки. Как она могла улыбаться и быть милой, имея всего несколько часов на то, чтобы со всем этим смириться? Вести себя так, будто ничего не произошло? Вести себя так, будто ее сердце не было кровавым месивом, наполовину бьющимся, раненым, разорванным на части, где каждая часть болела сильнее предыдущей? Веди себя так, будто некоторые из этих частей больше не любят… назло всему.

Не имело значения, что она чувствовала. У них была работа, которую нужно было делать, и Каллен был частью этого. То, что она не могла доверить ему свое сердце, не означало, что она не могла доверить ему свою жизнь. Как оказалось, последнюю было гораздо труднее сломать.

Его не оказалось в общей комнате, и Эйра в ожидании стала ходить взад-вперед. Она обогнула диван, расположенный перед скромным каменным камином, а затем стол и две скамьи, вырезая ногами восьмерку. Пока она ходила, она отрабатывала свои слова.

— Каллен, то, что ты сделал, непростительно… — Нет, не так. Она с трудом сглотнула и попыталась снова. — То, что ты сделал, причинило мне большую боль, чем кто-либо другой. Сильнее, чем Адам. Очевидно не так больно, как Ферро, но… — Я потеряла мысль. Эйра остановилась и со вздохом ущипнула себя за переносицу. — Возьми себя в руки, Эйра! Он будет здесь в любую секунду. Это не должно быть трудно.

— Каллен, ты причинил мне боль, и я еще не знаю, прощу ли я тебя, но я собираюсь попытаться. А пока нам нужно работать вместе. Так что давай пока отложим наши отношения в сторону и будем игнорировать их, будем вежливыми… «Вроде бы должно сработать?» — спросила она себя. Просто и ясно. Но мысль о том, чтобы сказать это ему в лицо, заставила сжаться ее внутренности, и желчь угрожала подступить к горлу.

Ее руки слегка дрожали, когда она опустила их по бокам. Она столкнулась со Стопами. Она убила Ферро на глазах у знати пяти наций. И все же… это ужасало ее до глубины души. Ранило сильнее любой раны, потому что она еще не знала, как ее залечить.

Покачав головой, она повернулась к лестнице, чтобы подняться обратно. Она не была готова. Пока нет. Может быть, позже.

С другой стороны, если она отложит разговор, станет только хуже. Как она могла бы появиться на церемонии открытия рядом с ним, не прояснив ситуацию? Возможно…

Тяжелый стук прервал ее размышления. Входная дверь открылась без предупреждения, явив Каллена на другом конце коридора во всей его благородной красе. Он уже был одет по случаю — наряд и драгоценности были накинуты на него, как подобает для церемоний открытия. Некое подобие лорда.

Его одежда претерпела больше всего изменений из них всех. По сравнению с ним Эйра выглядела нищенкой, какой она и была. Вместо пастельно-фиолетовой его туника была темно-фиолетовой, что подчеркивало загорелый оттенок его кожи. Его черные брюки внизу были заправлены в блестящие кожаные сапоги, плотно облегающие ноги и оставляющие очень, очень мало места для воображения. От высокого воротника его туники до плотно скроенных рук, заправленных в наручи, и золотой булавки с солнцем Соляриса на груди, он выглядел по всем меркам победителем. До боли красивый, в каком-то почти слишком совершенном смысле.

Всего один взгляд на него, и часть ее захотела проигнорировать все, что произошло. Будь прокляты последствия. Она подбежала бы к нему, обвила руками его шею и попросила бы сказать ей, что он все еще любит ее. Что это был дурной сон.

Эйра выбросила из головы дикие мысли. Она больше не могла смотреть на него таким образом. Теперь он был просто другом — товарищем по команде. Не более того. Она не может и не позволит, чтобы здесь было что-то большее.

— Эйра? — произнес он мягко, почти с прозвучавшим звуком облегчения в ее имени.

Она внезапно осознала, как тихо стало в доме. Каким неподвижным стал воздух. Не было слышно ни Ноэль, ни Элис наверху, ни служащих снаружи, ни скрипа экипажей, выезжающих из деревни чемпионов, только шум крови в ушах. Только холодная неподвижность, которая определяла пропасть между ними.

Она собралась с духом и не стала терять времени. Если она сейчас отступит, то может никогда не набраться смелости.

— Нам нужно поговорить.

Глава пятая

О

н смотрел на нее нескольких долгих секунд. Его горло сжалось, и он с трудом сглотнул. Она почти ощутила, как воздух вокруг него дрогнул, когда он собрался с духом. Его магия запульсировала при одном звуке ее голоса.

— Хорошо, давай поговорим.

— Почему бы нам не выйти наружу? — предложила она. Стены не казались особенно толстыми, и она мгновенно решила, что не хочет вести этот разговор с Элис и Ноэль прямо над ними.

— Показывай дорогу.

Эйра провела его по коридору, через скудную общую зону и через заднюю дверь на огороженную территорию между их домом и высокой каменной стеной, которая окружала деревню чемпионов. Она обхватила себя руками, отгоняя холод, который пришел с его присутствием.

— О чем бы ты хотела поговорить? — мягко спросил Каллен, возвращая ее в настоящее. Эйра понятия не имела, как долго блуждали ее мысли.

— Я… — Она практиковалась, но теперь, когда он был перед ней, Эйра потеряла всякое представление о том, что хотела, должна была сказать. Теперь были только он и она. Одни.

Каллен, выжидая, слегка опустил подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом. Ветер подчеркивал расстояние между ними, указывая, насколько далеко они были друг от друга.

Эйра вздохнула, пытаясь выдохнуть всю ярость и боль, которые она чувствовала, глядя на него. Всю тоску и крошечные усики любви, которые продолжали впиваться в нее своими колючими шипами.

— Послушай, то, что произошло между нами…

— Я собираюсь поговорить с отцом, — поспешно вставил он. Они перешли от полного молчания к попыткам перекричать друг друга.

— Что? — Эйра была настолько застигнута врасплох, что не смогла сформулировать связный вопрос.

— Я уже начал разрабатывать план, приводя его в действие со всеми необходимыми участниками. Как только все получится, мы отменим помолвку. — Только не снова. Ее сердце этого не выдержит. Но она не могла остановить его, когда он медленно приближался, протягивая руки, словно умоляя. — А до тех пор здесь только ты и я. Мой отец не может попасть в деревню чемпионов. Мы свободны от него, и все может оставаться так, как было. — Каллен взял ее безвольные руки в свои, безуспешно пытаясь переплести с ней пальцы. Неважно, как сильно она хотела ответить взаимностью, она не могла себе этого позволить. Даже если отказ причинял боль каждой частичке ее тела.

Эйра заставила себя отстраниться от него. Каким бы теплым он не был, и как бы сильно ей не хотелось еще раз почувствовать, как гладкие подушечки его пальцев пробегают по ее коже, фантазия была разрушена. Его глаза сияли не надеждой, а заблуждением. Не имело значения, сколько страсти все еще вспыхивало между ними от одного взгляда.

— Твоего отца здесь нет, но она здесь. — Лаветт. Неважно, сколько она размышляла об этом в карете, как усердно она готовилась в течение нескольких коротких часов, пытаясь принять все как есть, Эйра до сих пор не могла даже произнести имя его нареченной в его присутствии. Ей требовался весь хрупкий контроль, чтобы сохранить самообладание. Одно только имя этой девушки могло разорвать все надвое. — Мы не можем больше быть теми, кем были, только потому, что твоего отца здесь нет. Дело не в нем, Каллен, а в тебе. В том, как ты себя вел, ведешь… в твоей помолвке с ней. Ничто другое не имеет значения, если это не изменилось.

— И я изменю это, — настаивал он.

Ее губы растянулись в тонкой, горькой улыбке.

— Реально?

— Я так и сделаю.

— Если это то, что ты можешь изменить, тогда почему ты этого не сделал до бала? — она не смогла удержаться от вопроса. — Почему ты этого не сделал, когда твой отец впервые предложил тебе помолвку? — Что, она была уверена, было некоторое время назад.

— Не было времени. — Он искоса взглянул на нее.

— Ах, времени хватило только на то, чтобы забраться в мою постель. — Ее слова отдавали холодком. Они были такими же острыми, как боль, которую она чувствовала. — Я была для тебя утешением? Просто кем-то, чтобы скрасить ожидание перед первой брачной ночью?

Он без предупреждения схватил ее за плечи. Она напряглась, держась за его бицепсы. Их лица приблизились, почти соприкасаясь. Он хотел поцеловать ее. Она могла видеть это в его глазах так же остро, как чувствовала, что ее тело хочет ответить. Даже здесь… даже сейчас. Она ненавидела то, как сильно хотела его. Любовь не случилась в одночасье, и, казалось, ее тоже нельзя было подавить в один момент.

— Ты никогда не была «просто» кем-то. Ты стала всем. Я пришел к тебе той ночью, чтобы показать тебе, насколько я серьезен… чтобы ты знала, что бы ни случилось, я люблю тебя. Я понимал, что ты как-нибудь узнаешь, и я хотел, чтобы ты понимала, что тебе не о чем беспокоиться.

Он произнес эту пламенную речь с такой искренностью, что Эйра поверила каждому слову. Он искренне думал, что то, как он действовал, было правильно. Она покачала головой, издав мягкий смешок.

— Как ты такой умный, так глупо рассуждаешь? — Эйра оттолкнула его. — Ты понимал, что я узнаю, и переспал со мной из-за этого? — Она пыталась разобраться.

— Да! Я хотел, чтобы ты знала, я ведь поклялся тебе.

Она закатила глаза.

— Пощади.

— Эйра, я серьезно. — Его тон заставил ее успокоиться. Он был уязвлен и искренен. Каллен сжал рубашку на груди, словно ему было физически больно. Словно они разделяли одну боль на двоих. — Я думал, ты меня знаешь… Я бы никогда, никогда не сделал этого, если бы не поклялся. Я никогда не был жестоким или бессердечным ни к кому, но особенно к тебе… никогда к тебе. Все, чего я хотел, это провести ночь вместе, где я мог бы, вне всякого сомнения, показать тебе, как я люблю тебя.

Эйра открывала и закрывала рот, пытаясь разобраться в его логике. Возможно, если бы она прищурилась, наклонила голову и посмотрела в затуманенное зеркало, то смогла бы попытаться понять его точку зрения. Но даже в таком случае это не могло быть более неправильным.

— Я провела весь день, чувствуя себя использованной.

— Я хотел сделать тебя только счастливой.

— Разве это похоже на счастье? — Она указала на себя, будто он мог видеть зияющую рану в ее груди.

— Нет. — Его лицо слегка исказилось. — И эта агония хуже, чем любая, которую я когда-либо испытывал, видеть тебя такой, зная, что причина во мне.

— Не говори, что тебе больно! — Она выставила указательный палец, тыча в его грудь, снова сокращая пространство между ними. Наступай и не раздумывай. Им нужно было расстаться, и все же они продолжали топтаться на месте. — Ты тот, кто причинил мне боль.

Его руки обхватили ее лицо. Она обнаружила, что не может отстраниться, пойманная в ловушку его сияющим, непреклонным взглядом и теплом его прерывистого дыхания, в нескольких шагах от слез.

— Я знаю, прости, мне так жаль.

Три слова, и она почти сломалась. Три слова, которые ей нужно было услышать. Так искренне.

Но…

— Спасибо, что ты, наконец, извинился, — прошептала она, ее рука безвольно упала вдоль тела. — Но этого недостаточно.

— Я все еще люблю тебя. — Он тоже понизил голос, полуприкрывая веки. Кончик его носа почти касался ее носа, будто бросая вызов, чтобы она наплевала на последствия.

— Я знаю, но ты не можешь. Мы не можем. — Эйра покачала головой. Настала ее очередь отвести глаза, ее очередь быть не в состоянии выдержать его испытующий взгляд. — Все произошло так быстро, Каллен. Мы примчались прямо сюда и…

— Это произошло быстро, потому что это было правильно.

— Недостаточно правильно, чтобы ты вступился за нас перед своим отцом, — напомнила она себе и ему.

— В таких семьях, как моя, все делается не так. — Его голос слегка понизился от разочарования.

В семьях, подобных его. Благородных семьях. Семьях, которые следили за благопристойностью, чьих детей не убивали и не собирались убить. Не то, что в ее семье.

— Наш император женился на простолюдинке. — Она снова посмотрела ему в глаза, когда надежда попыталась вернуться. Голос Эйры стал мягче. — Если он смог это сделать…

— Алдрик был принцем. В конце концов, принцы могут поступать так, как им заблагорассудится. У них есть состояние, верность народа… А Валла была героем войны и первой появившейся Гуляющей по ветру за последнее время.

— А я ничто, — прошептала Эйра, едва придавая звуку то, что осталось невысказанным.

— Эйра, нет… это…

Она сделала небольшой шаг назад, высвобождая лицо из его рук. Вчерашние взгляды аристократов вернулись к ней. Убийца. Враждебность утренней толпы шептала ей в уши. Зло. Что касается мира Каллена, то она, вероятно, была хуже, чем ничто.

Его руки продолжали парить в воздухе. Они опустились обратно на ее лицо, поглаживая щеки, спускаясь по шее. Он прикасался к ней так, словно это было последнее, что он когда-либо сделает. У нее едва хватило сил удержаться от того, чтобы не прильнуть к его рукам, не говоря уже о том, чтобы оттолкнуть.

— Все эти барьеры и трудности — то, как обстоят дела для меня, Эйра. Я не такой, как ты, я не могу выбрать прямой путь. Мне приходится планировать и маневрировать, чтобы получить то, чего хочу. Я хотел бы, чтобы ты могла это понять.

— Возможно, я не смогу понять, потому что я не благородная, как ты… потому что я потратила слишком большую часть своей жизни, живя для других, и я больше не собираюсь этого терпеть. — Эйра покачала головой. — Но это больше не имеет значения, это то, что есть.

— Но…

Эйра сократила расстояние между ними и заставила его замолчать, положив ладонь ему на грудь. Как приятно было прикасаться к нему. Как сильно она хотела поверить ему, что у него есть план, что у него хватит сил противостоять отцу. Но возможность того, что Каллен будет принадлежать ей, была не больше, чем была защита стены, которая окружала деревню чемпионов. Были некоторые вещи, с которыми нужно было смириться, независимо от того, как сильно она хотела, чтобы все было по-другому.

— Остановись сейчас, пожалуйста, ради нас обоих. Мать небесная, я знаю, знаю… как заманчиво уступить. Но затягивать с этим нет необходимости, и будет только хуже. — Эйра дважды похлопала его по груди, а затем ее рука опустилась. — Поэтому я собираюсь изо всех сил попытаться разлюбить тебя.

Ее слова медленно доходили до него. Его глаза немного расширились. Его губы приоткрылись, будто он хотел что-то сказать, но не находил слов. Сердце Эйры забилось быстрее, пока она ждала. Часть ее отчаянно, безжалостно хотела, чтобы он сказал ей не делать этого. Чтобы он боролся за нее. Она хотела, чтобы он сказал ей, что любит ее, и сделал это искренне, изо всех сил. Что вместе их может быть достаточно, чтобы бросить вызов судьбе, логике и рассудку. Что он будет бороться за нее… заставит мир остановиться ради нее, если это то, чего им надо было, чтобы быть вместе, даже если всего на одну ночь.

Но ничто из этого им бы не помогло. Ничто из этого не было к лучшему. И они оба знали это. В конце концов, Каллен закрыл рот. Его брови слегка приподнялись посередине. В его глазах стояла вся печаль в мире, когда он воспринял ее слова.

В конце концов, она была права. Что бы он ни чувствовал к ней, этого было недостаточно, чтобы заставить его бороться за нее.

— Мы все еще должны работать вместе, — продолжила Эйра ровным голосом. Что далось ей нелегко, ведь разочарование из-за того, что он ничего не сказал, было трудно не вылить в слова, что выдало бы ее. На самом деле она не хотела, чтобы он сопротивлялся, потому что это было к лучшему. Она понимала, что так лучше.

Так почему же было так больно? Ей нужно было больше времени, чтобы смириться с этим. Но турнир начинался сегодня, готова она была к этому или нет, так что Эйра проходила ускоренный курс, пытаясь восстановиться. Стать сильнее.

— Я знаю, — тихо сказал он, опустив глаза на ее губы. Ей потребовались все силы, чтобы не наклониться к нему. Поцеловать его просто так, чтобы она могла запомнить, какой он на вкус в последний раз. — Я просто… это просто… я хочу… — Она позволила ему замолчать и подобрать нужные слова. Эйра ждала, пока Каллен исчерпает себя надеждой, пока не останется только практичность… как было у нее. — Это то, чего ты хочешь?

— Больше не имеет значения, чего мы хотим. — Эйра покачала головой. — Мы должны работать, жить и сражаться не только за себя. — Он должен был сосредоточиться на Лаветт и своем отце. Она должна была сосредоточиться на Ульварте. И им обоим нужно было поработать над поиском себя. — Итак, друзья?

Он опустил подбородок.

— Друзья. — Одно слово никогда не было таким удрученным, таким беспомощным.

— Хорошо. — Эйра выдавила улыбку, которая была легкой и далеко неискренней. Она была уверена, что он видит ее насквозь. Но это было лучшее, что она могла ему предложить, и Эйра надеялась, что она была где-то близко к оптимизму. — Теперь мне нужно начать готовиться к турниру.

Она обошла его, направляясь к двери. Каждый шаг ей давался с трудом. Эйра вытянула руки перед собой, сжимая и разжимая пальцы, чтобы он не видел, как они дрожат.

Положить конец всякой надежде на что-либо между ними было правильным решением. У них с Калленом не было будущего, никогда не было. По крайней мере, все закончилось быстро.

— Еще кое-что.

Она остановилась как вкопанная. Несмотря на то, что пальцы дрожали, она оглянулась на него. Каллен не двинулся, за что Эйра была благодарна. Она не знала, сможет ли продолжать быть сильной, если он попытается заключить ее в объятия. Она была так близка к тому, чтобы сдаться. Было так опасно легко позволить ему утешить себя. У нее больше не хватило бы сил сопротивляться ему, если бы он прикоснулся к ней снова.

— Как думаешь, ты когда-нибудь простишь меня?

Как только он спросил, она отвела взгляд. Слова были подобны жгучей игле, пронзившей свежую рану, которая все еще зияла в центре груди.

— Даже если ты веришь, что мы не созданы друг для друга как возлюбленные. Как друзья. Сможешь ли ты простить меня?

— Я не знаю, — призналась она себе и ему.

Боль промелькнула в его глазах. Но Эйра отдала должное Каллену, что он не стал возражать или сопротивляться. Он позволил ей продолжить.

— Я хочу сказать тебе да, — призналась она. — Но я не могу, Каллен. Пока нет. — Она надеялась, что если она озвучит свое обоснование вслух, это удержит его от дальнейших попыток спорить с ней по этому поводу. Но она также надеялась, что это поставит черту под тем, почему нужно сделать такой выбор. — Ты был слишком беспечен с моим сердцем, чтобы я могла просто отмести все за один день или пойти по легкому пути.

Каллен поник.

— Я… теперь я это понимаю. — Он провел рукой по волосам. — Я никогда не хотел причинить тебе боль.

— На самом деле, то, что ты не собирался делать, больше не имеет значения. Ты причинил мне боль. Глубокую.

— Мне очень жаль.

Она вздохнула.

— Мне тоже. И, если быть честной, я была неосторожна со своим сердцем. Так что, будучи честной, я также скажу, что понимаю, что, сказав тебе «да, я прощу тебя», было бы легче оставить все это в прошлом. Было бы легче притвориться. Но это было бы нечестно, а нечестность это то, что в первую очередь привело нас в такое положение.

Он прикусил губу, его глаза сияли. Казалось, что ее сердце разлетелось на осколки. Она все еще любила его больше, чем хотела. Больше, чем она могла когда-либо признаться ему или самой себе с этого момента. Но это ничего не меняло. Он был обещан другой. Он шел прямой дорогой к шикарной свадьбе, достойной слухов, и политической жизни, занимающей центральное место на сцене, отдавая дань уважения своей благородной семье. А она…

Эйра еще не знала, куда направляется, но не туда. Она была слишком погружена в тень. Часть ее сомневалась, сможет ли она вообще когда-нибудь вернуться в Солярис. Ее семья была разобщена. Ее имя? Запятнано. Что ей, положа руку на сердце, оставалось делать на земле, на которой она выросла?

— Есть ли что-то еще, что я могу сделать?

— Дай мне немного времени и пространства, когда мне это понадобится, — сказала Эйра твердо, но не резко. Ему нужно было знать, что если он надавит на нее, это, скорее всего, произведет эффект, обратный тому, чего он хотел.

— Я понимаю. — Она надеялась, что он понял.

Эйра открыла дверь. Она остановилась, когда поняла, что он не двинулся с места. Каллен стоял неподвижно, наполовину отвернувшись от нее, глядя вверх.

— Ты идешь? — спросила она.

— Я уже одет для церемонии открытия. Думаю, останусь здесь еще немного. — Говоря это, он не смотрел на нее, а вместо этого уставился на небо. Его голос слегка дрогнул, а щеки были покрыты влагой.

Оставить его казалось неправильным. Ей пришлось физически заставить себя отстраниться, чтобы не заключить его в объятия и не держать, пока он плакал.

Глава шестая

П

одготовиться к турниру оказалось легче, чем ожидала Эйра. Элис и Ноэль стремились помочь ей, поскольку сами, в основном, уже собрались. И все же, каким-то образом она закончила раньше них. Чувствуя себя немного виноватой за то, что монополизировала их время, Эйра извинилась и направилась вниз.

Сапфиры с юго-западных гор были приколоты к волосам Эйры, словно инкрустированные золотом капли росы. Рубины с рудников к югу от Норина украшали ее пальцы. Каждое королевство носило то, что было их основным предметом экспорта по Договору Пяти Королевств, и казалось, что Солярис мог предложить остальному миру большое количество блестящих вещей.

Каждый шаг был тяжелее предыдущего, зная, что она снова столкнется с Калленом. Он сидел на одной из скамеек в общей комнате, прислонившись спиной к столу. Но он оказался на ногах в тот момент, когда увидел ее.

— Ты выглядишь исключительно.

— Моя туника немного ярковата по сравнению с твоей. — Ее одежда была ярко-лазурного цвета, его — темно-фиолетового. Эйра взяла за правило сосредотачиваться на их одежде и избегать комментариев о том, как ему шел его наряд. Любая из других тем, которые были свежи в ее памяти, без сомнения, и в его тоже, сейчас были под запретом.

— У всех остальных тоже. Немного приглушить мою был выбором отца.

— Он все выбирает за тебя, не так ли? — выпалила Эйра, прежде чем смогла остановить себя.

В глазах Каллена промелькнула боль, но он заставил себя рассмеяться.

— Если так, хорошо, что у него хотя бы есть какое-то чувство стиля, верно?

— Верно. — Обычно она бы не согласилась, но на этот раз спорить не стала. Не говоря уже о том, что она оценила, что он прилагал усилия отбивать удары, и не позволял неловкому моменту затянуться.

Вскоре спустились Элис и Ноэль, и они вчетвером вышли из дома, как сплоченная команда, какой и должны были быть, в инкрустированных драгоценными камнями одеждах на свет позднего вечера. Служащие королевы выстроились вдоль центральной дороги деревни чемпионов, отводя участников на их места. Перед домом каждого королевства стояли трое сопровождающих, один из которых держал флаг этого королевства, а двое — корзины с цветами. Позади каждой группы участников находился оркестр барабанщиков, свирельщиков и трубачей.

Пока они занимали места, Эйра вглядывалась в лица каждого сопровождающего, пытаясь запечатлеть их в памяти. Ей нужно было сделать все возможное, чтобы как можно больше следить за людьми, входящими в деревню и выходящими из нее. Ее внимательность позволила ей заметить Денею задолго до того, как женщина увидела ее. Итак, глава Призраков все-таки решила появиться. Эйра предположила, что это означает, что Двор Теней также считает, что Ульварт будет здесь (по крайней мере, она на это надеялась). Прошло совсем немного времени, прежде чем Денея, как и ожидалось, подошла к ним.

— Солярис, — сказала она несколько оживленно.

Ее глаза прошлись по каждому из них. Но, в конце концов, они остановились на Эйре. Прошел всего день с тех пор, как они виделись в последний раз, но казалось, что прошла целая жизнь. Все изменилось за такой короткий промежуток времени, что Эйре больше не казалось, что она действительно знала женщину перед собой.

Эйра с трудом удержалась от прямого вопроса, означает ли присутствие Денеи, что Двор Теней активно работает на турнире. Или Денея была здесь просто как часть публичной персоны — рыцаря королевы Люмерии. Это также могла быть кронпринцесса Ви, которая послала ее присматривать за Солярисом, в дополнение к Меру. Впервые Эйра почти пожалела Денею. У нее была иллюзия власти как у Призрака Двора Теней, но, на самом деле, она была просто марионеткой высших сил.

— Я надеюсь, у вас есть все, что вам нужно? — спросила Денея.

— Да, наше жилье достаточно удобное, — сказал Каллен.

— Говори за себя, — пробормотала Ноэль.

Денея, должно быть, услышала замечание. Ноэль была не очень хороша в том, чтобы деликатно высказывать свое мнение. Но Денея никак не прокомментировала его. Вместо этого ее пристальный взгляд снова переместился на Эйру, который почти ощущался как десятки крошечных иголок, пытающихся вонзиться под ее щеки, чтобы вырвать секреты с ее губ. Эйра крепче сжала рот, стиснув челюсти.

— Я верю, что все вы постараетесь избежать проблем. — Денея даже не потрудилась создать видимость того, что обращается ко всей группе.

— Я сделаю все, что в моих силах. — Эйра нерешительно пожала плечами и едва удержалась от желания указать, что большая часть неприятностей, в которые она попала, была результатом работы на Денею и на Двор. Денея точно знала, каким человеком была Эйра, когда пригласила ее стать Тенью.

— Знаешь, я встречала только одну девушку, которая вполовину была так же хороша в том, чтобы попадать в неприятности, как ты. — Это прозвучало так, будто должно было стать оскорблением — выражение лица Денеи, безусловно, было суровым, но в ее голосе прозвучала неподдельная нежность, почти неохотная признательность за то, о чем Эйра понятия не имела. Даже ностальгия.

— Мы присмотрим за ней и убедимся, что она остается позади нас, — предложила Элис. Эйра бросила на подругу слегка раздраженный взгляд. Элис лукаво усмехнулась.

Внимание Денеи переключилось на Элис.

— Ты единственная из группы, у кого, кажется, есть хоть какое-то рациональное мышление…

— Простите? — Ноэль попыталась прервать Денею, но та не позволила ей.

— … Я рассчитываю на то, что ты будешь держать остальных в узде.

Элис кивнула, и Денея собралась идти дальше, но что-то заставило ее заколебаться. Ее взгляд в последний раз вернулся к Эйре. Он немного смягчился, став почти одобрительным, превращая ее в женщину, которая впервые обучала ее в тайных подземных залах замка Соляриса. Эйра же была уверена, что ей это померещилось.

— Если у вас возникнут какие-либо проблемы… если у кого-нибудь из вас возникнут проблемы, — добавила Денея, словно изначально она говорила не с Эйрой наедине, — вы можете лично прийти ко мне в любое время. Я помогу вам. Мы на одной стороне.

Все они выразили свою благодарность и признательность. Даже Эйра, неохотно. Она не хотела давать Денее повод подозревать ее. Но правда заключалась в том, что доверие было подорвано, и теперь Эйра не видела никакого пути к его спасению. Никакие угрызения совести или извинения не могли изменить того, что Эйра чувствовала к Денее, Двору Теней и королевским особам, которые ими управляли. Она ни за что не пошла бы к ним без крайней необходимости — если только судьба королевств не висела на волоске.

— Эйра, — прошептал Каллен справа от нее.

Эйра пропустила момент, когда он оказался так близко к ней, пока Ноэль и Элис были заняты какой-то игривой дискуссией. По выражению лица Каллена она могла сказать, что он видел ее насквозь. На короткую секунду в ее сознании они вернулись в узкий проход, который вел ко Двору Теней. Она открылась ему. Он знал о ее неуверенности и успокоил бы ее. Затем… прижал бы ее к стене и… Эйра быстро положила конец фантазии.

— Мне показалось, что ты не ожидала ее увидеть… С тобой все в порядке?

— Я в порядке, — пробормотала она в ответ, глядя вперед.

— Не похоже, что ты в хороших отношениях с Денеей.

— Ситуация напряженная. — С ним по-прежнему было так легко разговаривать. Слишком легко. Искушение иметь кого-то, на кого можно было опереться, постоянно витало рядом с ним. — Но все будет хорошо. Из нашего краткого обмена любезностями прямо сейчас я поняла, что у нас профессиональное перемирие. — На данный момент. По крайней мере, пока одна из них не встала на пути другой. — По крайней мере, у нас есть общий враг. И это делает нас союзниками.

— Эйра, пожалуйста, будь осторожна. — Он повернулся к ней лицом чуть больше. Костяшки его пальцев коснулись ее, и Эйра напряглась.

Ее взгляд скользнул назад, туда, где уже выстроились участники Квинта. Девушка с изумрудными глазами и вьющимися каштановыми волосами рассмеялась, одарив ослепительной улыбкой одного из своих спутников. Солнечный свет, казалось, благоволил ей, подбирая золотистые и черные пряди, струящиеся по ее кудрям. Все в ней было живым и подвижным и, казалось, излучало радость.

Она бы хорошо подошла Каллену, пыталась убедить себя Эйра.

— Ты не должен стоять так близко ко мне, — мягко сказала она. — Твоя невеста может увидеть.

— Эйра… — Он так и не смог закончить предложение.

Под звуки рожков и барабанного боя, такого громкого, что задрожала земля, огромные двери, ведущие на арену, медленно распахнулись. Они застонали, когда цепи со звеньями размером с человека втянули их внутрь. Все ее внимание было устремлено вперед, к солнечному свету, который ослепил их.

Знаменосец участников Меру выступил вперед под веселую мелодию, которую заиграл оркестр позади них. Еще задолго до того, как на них кто-либо обратил внимание, носильщики цветов подбросили лепестки в воздух. Процессия двинулась вперед.

Эйра выпрямилась, расправив плечи. Она глубоко вдохнула и сжала челюсти. Лед покрыл ее пальцы, кожа покрылась испариной, когда ее магия коснулась горячего послеполуденного воздуха.

— Мы собираемся немного покрасоваться? — нетерпеливо спросила Ноэль. Над ее головой сыпались искры, языки пламени плясали в волосах. — Дразнить их всех тем, что их ждет?

— Это один из способов взглянуть на это. Я иду, готовая к битве, — сказала Эйра в ответ.

— К битве? — эхом повторил Каллен.

Эйра выдавила улыбку, будто была застенчивой, словно все это было метафорой, а жизнь и смерть на самом деле не висели на волоске.

— Конечно. Мы здесь во славу Соляриса. Я хочу победы или ничего.

Глава седьмая

Т

уннель через Колизей оказался длиннее, чем она ожидала. На полпути между деревней чемпионов и выходом на арену был перекресток с четырьмя путями. Другой туннель огибал арену внутри толстых стен сооружения, далеко под зрительскими трибунами. В отсутствие естественного освещения факелы вдоль стен давали ровно столько света, чтобы пробиться сквозь полумрак внутренних помещений Колизея. Вдоль этого второго, внутреннего туннеля находилось несколько дверей, но больше ничего примечательного. Было невозможно разглядеть, что еще находится за изгибом дорожек.

Музыка эхом отражалась от потолка, создавая пульсирующий, гудящий ритм, который она ощущала между ребрами. Говорить было невозможно, особенно когда они начали приближаться к арке в дальнем конце пути, и звуки групп, игравших за ней, смешались с грохочущей музыкой. Подобно обрушивающейся на них волне, все это достигло крещендо, когда впервые послышался рев толпы.

Эйра резко вдохнула запах пыли и свежей краски, когда от рева воздух действительно сгустился, и стало труднее дышать. Солнечный свет ударил ей в лицо, обжигая щеки. Она вышла в самое сердце Колизея, моргая, ошеломленная внезапным нападением чувства.

Сверху посыпались лепестки цветов. Их сбрасывали со ступеней, которые растягивали толпу, по меньшей мере, на сотню рядов в высоту. Крошечные флаги с цветами каждой нации переливались, как чешуя рыбы, плывущей в людском море. Символы и цвета были отражены на вымпелах, украшавших верхнюю часть Колизея.

Впереди них, прямо напротив входа для участников, находилась платформа. Она разделяла ряды зрителей от пыльной арены, по которой они шли, до самого верха Колизея. С такого расстояния Эйра не могла разглядеть лиц тех, кто сидел в дальнем конце, но она узнала троны, когда увидела их.

Над головой королевских особ висели пять больших труб, каждая из которых на четверть была заполнена песком разного цвета. В верхней части каждой трубы был изображен флаг, соответствующий той или иной нации. Золотой песок был для империи Солярис, серый — для королевства Меру, зеленый — для республики Квинт, красный — для королевства Дракони и синий — для Сумеречного королевства.

Они прошлись по периметру арены. Мужчины и женщины, разодетые в пышные одежды, сидели на нижних ступеньках, прямо над ними. Без сомнения, это были самые востребованные места — достаточно близко, чтобы видеть кровь, пот и каждую искорку магии. Некоторые бросали цветы и монеты своим фаворитам. Эйра задавалась вопросом, действительно ли Солярис получал меньше знаков благосклонности, или это было плодом ее воображения.

Что не было плодом ее воображения, так это те немногие эльфы, которые насмехались над ней. Они выделялись больше, чем те, кто аплодировал. Струйка пота побежала у нее по затылку. Несмотря на то, что игры еще не начались, она уже была настороже. Нападение могло произойти откуда угодно, в любое время, и она должна была быть готова. Вчера вечером Ульварт уже устроил шоу на балу… и не было ничего неправдоподобного в том, что он нанесет удар сейчас, когда все взгляды будут прикованы к ним.

Краем глаза она могла видеть Каллена, улыбающегося и машущего рукой. Он держал обе руки поднятыми, сияя от уха до уха. Казалось, что мир замедлился. Даже музыка затаила дыхание. Рожки уступили место струнам, воспарив так высоко, как птицы. Она видела каждую волну его волос, когда они блестели на солнце в мельчайших подробностях. Драгоценности и золото, украшавшие его, сверкали так, что он будто сиял силой и могуществом. И затем, среди всего этого хаоса, он повернулся к ней.

Его улыбка только расширилась. Его щеки раскраснелись, словно она недавно целовала его. В животе до сладкой боли запорхали бабочки.

— Ты можешь поверить, что мы здесь? — спросил он. Она не столько слышала его, сколько читала по губам. Эйра могла только покачать головой. У нее не хватало слов. — Это великолепно. — Его рука опустилась, скользнув в ее, слегка сжав ее пальцы, прежде чем отпустить. Ты великолепна, казалось, говорило это движение.

Он повернулся обратно к толпе, и, прежде чем она успела что-либо сказать или сделать, момент был упущен. Шум и взгляды всех собравшихся снова обратились на нее. Эйра постаралась еще больше усилить свою бдительность.

Она не могла позволить Каллену так легко разоружать ее. Не тогда, когда было важнее, чем когда-либо, оставаться начеку. Эйра оторвала от него взгляд и сосредоточилась на королевских особах, сканируя Колизей в поисках любых Столпов, которых она могла узнать.

Они обогнули арену, и парад резко повернул налево, чтобы пройти по самому центру. Процессия остановилась под бурные аплодисменты и кульминационный аккорд музыки и бубнов. Когда звуки достигли своего пика, раздались хлопки.

Они прозвучали как пушечный выстрел, и Эйра вздрогнула, ожидая нападения. Раздался хор резких вздохов, охов и ахов, когда небо над головой превратилось в сверкающую радугу. Десятки взрывов продолжали греметь, сотрясая фундамент Колизея, посылая искрящиеся шары все выше и выше. Световые искры танцевали между взрывами, соединяя их. Кружевные звери, сотканные из света, перепрыгивали с магического диска на диск, беззвучно рыча, прежде чем исчезнуть в следующей вспышке.

— Будто созвездия оживают, — с благоговением сказал Каллен, стоявший рядом с ней. — Как они это делают?

— «Световорот» может создавать иллюзии, которые мало чем отличаются от иллюзий Бегущих по воде. — Первоначальная паника от звуков улеглась, Эйра позволила себе на мгновение насладиться зрелищем. Левит был прав: она зашла так далеко и так упорно боролась, чтобы быть здесь. Возможно, одним из величайших актов неповиновения Ульварту (если не считать того, что она действительно найдет и убьет его) было получить удовольствие. Однажды он пытался задушить ее в бесконечной пустоте и потерпел неудачу. Она не позволит ему снова добиться успеха.

Музыка подошла к финалу, последняя нота затихла вместе с остатками мерцающего показа. Люмерия встала вместе с четырьмя другими особами. Эйра узнала солнечную корону, сверкавшую на челе императора Соляриса, хотя императрицы рядом с ним не было, что было странно для Эйры. Их так редко видели порознь. Арвин представляла Сумеречное королевство. Эйра знала, что она дочь короля, но та взяла за правило подчеркивать, что это не означает, что она является какой-то принцессой в линии наследования. Что заставило Эйру задуматься, был ли стоявший дракони на самом деле королем или просто еще одним назначенным представителем — то же самое касалось седеющего пожилого мужчины, который остался сидеть в ложе с цветами республики Квинт.

— Почему здесь не все лидеры? — Эйра ни к кому конкретно не обращалась.

— Мой отец сказал мне в карете, что прибыло только около половины высокопоставленных лиц, — прошептал Каллен в ответ. — Очевидно, возникли проблемы с логистикой.

— Проблемы с логистикой? — повторила Эйра, ее мысли уже обратились к Столпам.

— Наши император и императрица путешествовали на разных кораблях, чтобы избежать возможности нападения на обоих суверенов сразу, и один из них попал в непогоду… хотя вроде бы ничего серьезного. Я слышал, что также произошли некоторые изменения в руководстве республики Квинт, что привело к дебатам о том, кто должен быть здесь… что-то связанное с публичными выборами? — Слова были незнакомыми. Эйра удержалась от вопроса. Она знала, как он получил эту информацию, и не хотела выпытывать. — Не говоря уже о том, что каждое государство должно обеспечить наличие достаточной структуры власти, чтобы кто-то нес ответственность, пока руководство в отъезде. Создание таких структур может занять время, и в результате чего некоторые государства не хотели отпускать свое руководство до тех пор, пока в этом не возникнет абсолютной необходимости.

— Понятно… — Все это имело смысл и звучало достаточно здраво. Но поскольку Столпы все еще были на свободе, всегда существовал риск найти более зловещее объяснение отсутствию знати.

Таавин был среди эльфийского представительства. Он направлялся к центральной лестнице королевской ложи. Он сменил простую одежду, в которой Эйра видела его ранее. Теперь он носил несколько слоев тяжелых тканей, которые составляли серую мантию, отделанную пурпуром и золотом. Она соответствовала положению Голоса Ярген — лидера Правоверных и главы религии, который имел такую же власть в Меру, как и сама королева. Он протянул руки и возвел глаза к небу.

В толпе воцарилась тишина.

Половина собравшихся зрителей опустила лица и тоже подняла руки. Эйра заметила, что двое участников соревнований из Меру сделали то же самое. Оливина среди них не было, но он и его товарищ из команды почтительно склонили головы. Хотя Эйра никогда не была особенно религиозной, она почувствовала серьезность момента.

— Что происходит? — шепотом спросила ее Элис.

— Какой-то ритуал Ярген, я полагаю. — Эйра рылась в своих воспоминаниях о том, что она читала о Меру, и не могла придумать ничего конкретного для церемоний открытия. Но и подобного турнира раньше никогда не проводилось.

Губы Таавина быстро двигались. От него исходил свет. Круги накладывались на круги, соединяясь точками и окружностями и объединяясь, образуя глифы, которые Эйра не узнавала. Она пыталась запомнить «Световорот» по форме глифа в текстах, которые читала, но эти были новыми и непохожими. Возможно, это была особая магия, присущая только Голосу Ярген, которая поднялась высоко вверх.

Он поднял ладони, и глифы распались, а их свет стал падать на присутствующих роем светлячков. Эйра протянула руку. Магия впиталась в ее кожу, и на краткий миг ее чувства обострились, а силы усилились — ощущения были похожи на настоящее благословение. Была ли богиня реальной? Часть ее всегда сомневалась, что боги и богини были чем-то большим, чем оправданием для жаждущих власти людей. Но это чувство власти…

Толпа разразилась радостными криками, когда свет померк, и Таавин занял место позади Люмерии, рядом с Ви. Последняя наклонилась, что-то говоря ему. Улыбка тронула его губы. Эйра могла видеть, как их руки незаметно скользнули друг к другу, плечи соприкоснулись в тихом и простом проявлении близости и привязанности. От этого у нее заныло сердце. К счастью, стоящая королева отвлекла ее внимание.

— Наши верноподданные, — начала Люмерия. Ее обычно тихий голос был магически усилен, и гремел из каждого уголка Колизея. — Мы приветствуем вас на первом ежегодном Турнире Пяти Королевств! — Она подождала, пока стихнут аплодисменты, прежде чем продолжить: — Несколько лет назад этот договор был всего лишь мечтой… удачным предположением о том, что вместе мы будем сильнее физически, экономически и культурно, чем порознь. Обещания, которые мы здесь дадим — это первый шаг к осуществлению этой мечты. Благодаря экономическому объединению с помощью одной простой торговой системы наши товары, культуры и народы будут легче перемещаться между границами и углубят взаимоотношения. Мы должны отдать должное создателю и главному организатору этого договора — наследной принцессе империи Солярис, Ви Солярис!

Люмерия указала на трон рядом с императором Соляриса, где сидела его дочь. Ви отпустила руку Таавина и встала, помахав толпе. Она выглядела уверенной, но не напыщенной. Почти застенчивой в своей скромности. Эйра узнала, что у кронпринцессы много граней. Она умещала в себе молодую женщину, которая отправилась за любовью через море, посредника в заключении договоров, палача, которого она видела несколько недель назад, наказывающего врагов своим огнем, а также лидера Двора Теней.

Кто же из них была настоящая Ви Солярис? Эйра не могла определить. Хотя она подозревала, что все они. Принцесса была хамелеоном, приспосабливающимся ко всему, чего требовала ситуация, и от этого становилась еще более опасной.

— В кульминационный момент этих игр мы подпишем договор и вступим в новую эру процветания, — продолжила Люмерия. — Но сначала мы отпразднуем. Этот турнир показывает, что отныне единственный конфликт, который наши нации будут вести друг с другом, будет дружеское соревнование. Что даже если мы будем сражаться, это будет весело. Под всем этим будет скрываться желание увидеть успех друг друга. Победители получат честь и славу, награды и гордость за свою нацию!

После того, как аплодисменты стихли, Люмерия указала на Ви Солярис. Было интересно, что ей оказывали больше уважения, чем ее отцу, императору Соляриса. Но здесь, в Меру, Ви была более известной личностью. Более того, она собиралась стать одной из них, как только выйдет замуж за Голоса Ярген, Таавина. На этой земле, и даже для других наций, собравшихся благодаря договору, она была, возможно, более важной и могущественной, чем император Соляриса. Эйру поразило, сколько власти и влияния накопила эта женщина — достаточно, чтобы Ульварт, без сомнения, счел ее такой же опасной, как и сам договор.

— Каждая нация согласилась с тем, что турнир будет проходить следующим образом. — Ви говорила с тем же магическим усилением, что и Люмерия, ее голос достигал каждого уголка Колизея. Должно быть, это была какая-то магия «Световорота», и Эйре стало интересно, кто творил эту магию для Ви, или она незаметно и тайно сама создавала ее для себя. Как Ви могла творить магию «Световорота» и магию Несущих огонь было загадкой, которую Эйра хотела однажды разгадать. — Игры будут проходить с разной периодичностью в течение следующих двух недель. Всего будет пять игр, по одной от каждого королевства — три командных и две индивидуальных. Победителя определит команда, набравшая наибольшее количество очков по итогу.

Ви подняла руку, и поток пламени поднялся за большими стеклянными сосудами в верхней части арены позади членов королевской семьи. Эйра почувствовала жар, исходящий от земляного пола арены. Было удивительно, что те, кто находился на верхних ступеньках, не были опалены.