Турнир Королевств

Другого выхода не было.

На руках Эйры могла быть кровь всех Столпов, и она могла ходить согнувшись, но не сломавшись… Но Йонлин… его кровь захлебнула бы ее.

— Только Денея, вдвоем. Еще раз, — твердо сказала Эйра.

— Эйра? — Оливин встретился с ней взглядом. Новые слезы собрались на его нижних веках, проливаясь.

— Мы спасем его, — поклялась она. — Я не позволю ему умереть.

— Но…

Эйра не позволила Денее возразить.

— Денея, еще раз. — Денея медленно вздохнула. Эйра закрыла глаза. — Ви, погасите пламя. — Принцесса сделала, как ей было сказано.

В темноте, такой же совершенной, как яма, Эйра нашла это снова. Эту тишину. Это одиночество. Озеро совершенной неподвижности.

— Халлет рута сот. Халлет рута тофф, — повторила Денея медленно и целеустремленно.

Магия заструилась по сознанию Эйры. Она хлынула изнутри Денеи, закручиваясь под ее плотью и распутываясь, прежде чем снова сплестись воедино. Ощущение физического тела Эйры исчезло. Ее дух отключился. Магия Денеи перестала гудеть на грани ее сознания и поглотила ее.

Эйра вздохнула. Денея задышала в унисон.

Призрачной рукой, которая существовала только в ее воображении… в визуализации канала Денеи, который был только в уме Эйры… она потянулась к другой женщине. Раскрывшись, она пожелала, чтобы источник силы Денеи был открыт. Их магия росла вместе. Еще больше нитей силы сплелось вокруг глифов Денеи, притягиваемых и направляемых мыслями Эйры.

Магия хлынула наружу, и плоть срослась.

Когда Денея отошла, Эйра сделала то же самое. К ней вернулись звук и мысль. Эйра покачнулась и тяжело прислонилась к стене. Принцесса в мгновение ока оказалась рядом, предлагая поддержку.

— Что это было? — Таавин посмотрел на нее так, словно увидел впервые.

— Ты сделала это снова, — прошептала Денея.

— Его дыхание ровное, — поспешно сказал Оливин. — Йонлин? Йонлин?

— Он стабилен, но все еще ранен, — сказала Ви, как всегда уравновешенная. — Нам нужно отнести его к жрецу, чтобы разобраться с той магией, которая блокирует выздоровление, прежде чем он придет в себя.

— Я знаю только одного, — сказала Эйра. — Где Фриц?

Глава тридцать шестая

Они мчались по внутреннему кольцу Колизея с Ви во главе. Оливин бежал прямо за ней, держа брата на руках. Денея держалась рядом с Эйрой. Несмотря на то, что Эйра настаивала, что ей не нужна помощь, глава Призраков, казалось, сомневалась и не выпускала Эйру из виду.

Или, возможно, именно поведение Эйры побудило Денею отказаться отпускать ее далеко. В конце концов, ей придется объясниться. Но чем на дольше Эйра сумеет отложить это, тем лучше будет себя чувствовать.

Ви открыла одну из дверей, и они взбежали по лестнице. Стены Колизея были достаточно широкими, чтобы вместить апартаменты, судя по табличкам на дверях. Они остановились, пытаясь отдышаться перед входом, чтобы никого не разбудить.

Принцесса постучала в дверь, на которой было написано имя Фрица. Ответа не последовало, она постучала снова.

Внутренности Эйры снова скрутило узлом. Что, если Столпы настигли Фрица? Здесь, в Колизее, он был так же уязвим, как и она в деревне. Денея сказала, что Столпы пытались убить ее во сне. Все остальные слуги… среди которых прятались враги… расположились по обе стороны от двери Фрица в конце длинного коридора.

Неужели она опоздала? Она сделала недостаточно. Она почти не общалась с ним. Если с ним случилось что-то плохое… Тошнота заставила ее прикрыть рот рукой. А что если Столпы отобрали его у нее до того, как у нее появился шанс сказать то, что должно было быть сказано…

Дверь, наконец, открылась, и Эйра вздохнула с облегчением сквозь дрожащие пальцы.

— Что за… Эйра? Ваше высочество? — Выражение лица Фрица стало серьезным в тот момент, когда его взгляд упал на Йонлина. — Входите.

— Прости, дядя, я не знала, к кому еще обратиться, — выпалила Эйра, когда они вошли внутрь. — Ты единственный, кому я могу доверять.

Выражение его лица смягчилось настолько, что она слегка улыбнулась.

— Я рад, что ты все еще так считаешь.

Эйра судорожно сглотнула. А как иначе… Возможно, временами он не верил ей. Возможно, он ранил ее дух… Но она, вне всякого сомнения, знала, что он никогда не перейдет на сторону врага и никогда не выдаст ее. Доложить о ней императрице? Вероятно. Но ничего такого, что могло бы причинить реальный вред.

— Положите его сюда. — Фриц жестом приказал положить Йонлина на свою кровать. — Что с ним случилось?

— Столпы, — ответила Эйра. Денея бросила на нее острый взгляд, на что Эйра закатила глаза. — Он мой дядя и находится в опасности из-за меня. Я уже пыталась предупредить его и при этом упомянула Столпов. Я не собираюсь лгать ему сейчас.

— С помощью вашей племянницы мы стабилизировали его состояние, но ему нужен опытный жрец, — сказал Таавин.

— С твоей помощью? — Фриц посмотрел на нее с легкой гордой улыбкой. Она давно не видела у него такого выражения лица.

— Что могла, то и сделала, — пробормотала Эйра. — Но этого недостаточно. Пожалуйста, помоги ему.

— Какая-то магия блокирует исцеление, — сказала Денея.

— С этим я могу помочь… Но физические раны залечить не в моих силах. Мне придется позвать другого жреца.

Оливин схватил Фрица за запястье.

— Нет. Я доверяю вам только потому, что доверяет она. — Оливин кивнул на Эйру. — Никто другой не должен даже знать, что Йонлин здесь.

— Йонлин? Это же… что происходит, во имя Матери? — Фриц уставился на сломленного молодого человека, истекающего кровью на его кровати.

— Мы объясним все со временем, — сказала Ви со своим обычным авторитетным видом. У нее был талант ставить точки в разговорах. — Сейчас, пожалуйста, сосредоточьтесь на его исцелении. Я склонна согласиться с оценкой Оливина, что никто другой не должен быть вовлечен в это дело.

Фриц вздохнул.

— Тогда я сделаю все, что в моих силах.

Он взял знакомую шкатулку и приступил к работе. Плавными движениями рук он влил несколько капель в рот Йонлина. Эйра чувствовала, как дядя магически разливает зелье по телу Йонлина.

Но даже после всех усилий Фрица и еще нескольких попыток вызвать «Световорот», Йонлин не приходил в себя.

Фриц сел на край кровати и закрыл глаза. Держа руки над Йонлином, его магия толкала и вытягивала молодого человека. Эйра обратила на это еще более пристальное внимание. Теперь дядя был в своей стихии. Он исцелял магическим образом.

— Здесь задействовано много разной магии, — торжественно сказал Фриц. — Мы сделали все возможное для его физической формы. Она восстановится сама по себе, в свое время. Но нам также придется дать время его магии побороть силы, которые погрузили его в этот сон. Я могу помочь, но это займет некоторое время.

— Сколько времени понадобиться? — спросил Оливин. Он значительно успокоился, когда Йонлину стало лучше.

— Трудно сказать. Надеюсь, скоро. Но могут пройти дни или даже недели. — Фриц покачал головой. — Я не знаю, но я буду держать его здесь в тайне и безопасности и сделаю для него все, что в моих силах.

— Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне лично знать. — Ви встретилась взглядом с Фрицем, не оставляя места для сомнений.

— Конечно, Ваше высочество.

— Мы должны вернуть вас обоих. — Денея была сосредоточена на небе за окном Фрица.

— Пожалуйста, дайте побыть с ним еще минутку, — мягко попросил Оливин, держа брата за руку. — Я не знаю, когда смогу вернуться.

Эйра была готова бороться за то, чтобы Оливину дали время, но обрадовалась, когда в этом не было необходимости. Денея согласилась и отошла, чтобы быстро обсудить что-то с Таавином и Ви. Фриц встал и направился в дальний угол, чтобы дать братьям возможность уединиться. В конце концов, Эйра последовала за ним.

— Дядя…

— Рад слышать это «дядя». — Он устало улыбнулся.

Она вздохнула, и ее губы растянулись в улыбке. Буквально за секунду что-то новое запечатлелось в ее сердце. Что бы ни готовило будущее… она должна была в какой-то мере примириться со своей семьей. Она не знала, как это будет, и, возможно, это совсем не будет похоже на то, что было раньше. Но мысль о том, чтобы оставить все, как есть сейчас… терзало ее сердце.

— Дядя, мне кажется, я понимаю, почему ты так вел себя во время игр.

— Понимаешь?

Эйра кивнула, переводя взгляд на Ви и обратно. Если она могла так серьезно неправильно понять принцессу и пропустить целый заговор, вращающийся вокруг нее… что еще она упустила из виду? Или не была готова понять?

Пытаться поставить себя на место своих дядей или родителей было трудно, особенно когда все еще было так больно. Но она все равно приложила усилия.

— Ты знал о моем подозрительном происхождении. Ты знал, что Меру знает об Аделе даже лучше, чем Солярис. — Выражение его лица смягчилось еще больше, когда она заговорила. — Точно так же, как ты знал, что за моими способностями могут охотиться или использовать их могущественные личности, которые не всегда будут заботиться о моих интересах.

Он вздохнул с чем-то похожим на облегчение. Легкая улыбка тронула его губы. Возможно, она и потеплела к нему, но тонкий слой льда еще не треснул и не спал с ее сердца.

— Я могу это понять, дядя. Точно так же, как я могу попытаться понять позицию родителей… их схожие страхи, трудности, которые я даже не могу постичь, связанные с моим воспитанием, страх, который они, без сомнения, таили, думая о том, что Адела вернется за мной… их горе после Маркуса.

— Твои родители уехали после его Ритуала Заката и не писали, потому что не верили, что у них найдутся нужные слова. Они были сломлены, Эйра.

— Понимаю. Но и я тоже. — Она встретилась с ним взглядом. — Мне нужны были люди, которые утешали бы и верили в меня. Которые бы переживали за меня. Имели непоколебимую веру в то, что в его смерти не было моей вины.

— Как ты могла… — Он замолчал, выглядя уязвленным. Но она позволила ему продумать свои слова. — Как ты вообще могла подумать, что было такое мнение?

— Потому что меня буквально обвинили в этом. — Эйра приблизилась на шаг. Вместо того, чтобы повысить голос, он стал тихим, холодным. — Я была в тюрьме, а потом в тюрьме покрасивее. Никто никогда не говорил мне, что не винит меня за это. Никто из вас.

— Мы… Я думал, ты знаешь, что мы ничего такого не думаем.

Эйра покачала головой и сжала руки в кулаки, расслабляя их.

— Мне нужно было, чтобы близкие поддержали меня, дядя. Какими бы ни были твои или их намерения… вас не было рядом. И из-за этого вы нанесли мне рану, за которую я до сих пор не знаю, смогу ли простить вас, даже приняв и поняв все обстоятельства.

Он слабо кивнул.

— Мне жаль, — повторил он. Как и раньше, это прозвучало так, будто он говорил искренне. — Где-то по пути я потерял из виду, каково это — быть молодым… чувствовать, что весь мир лежит на твоих плечах, а иногда и на самом деле нести его на своих плечах. Мы так много пережили… Я думал, что смогу защитить тебя от того, чего мне никогда не приходилось выносить… от того, чего я никогда не хотел, чтобы ты пережила.

— Ты не можешь защитить меня от всего. Никто не может.

— И ты понятия не имеешь, как тяжело осознавать это, когда это тот, о ком ты так заботишься.

Вздохнув, она притянула его к себе и слегка сжала. Фриц жадно ответил на объятие, но Эйра не оттолкнула его. У них все еще была надежда. Может быть, они никогда не смогут стать теми, кем были… Но, возможно, они не будут разобщены навсегда.

Если ситуация с Оливином и Йонлином и напомнила о чем-то, так это о том, что жизнь коротка и драгоценна… и тех немногих людей, которые были искренне на ее стороне, могли отобрать у нее в любой момент. Урок, усвоенный с трудом.

— Могу я спросить тебя еще кое о чем?

— Всегда. Все, что угодно. — Он выпрямился. — С этого момента я обещаю говорить тебе только неприкрашенную правду.

Хорошее начало с его стороны. Хотелось верить, так и будет.

— Я знаю, что опытный Бегущий по воде может заблокировать канал мага. Возможно ли, чтобы это сработало и в обратном направлении? Бегущий по воде, который углубляет связь мага с его каналом и делает его сильнее?

Он слегка прищурился, но только на секунду.

— Почему ты спрашиваешь?

Эйра подумала, не уклониться ли от ответа. Но если он честен с ней, она должна быть тоже. Кроме того, Эйра чувствовала, что немного обязана ему за заботу о Йонлине. И Денея или Ви, скорее всего, все равно что-нибудь скажут.

— Я думаю, это то, что я могла бы сделать. И прежде чем ты скажешь мне, почему это невозможно, я…

— Если ты думаешь, что это то, что ты можешь сделать, у меня нет причин тебе не верить. — Он ободряюще улыбнулся. Хотя он несколько смягчил это чувство, когда сказал далее: — Однако я никогда не слышал ни о чем подобном, и если бы такая сила существовала, я полагаю, что маги уже давно использовали бы ее.

— Верно, конечно. — Эйра кивнула. Разговор внезапно оборвался, когда подошли Денея и члены королевской семьи.

— Вы уверены, что сможете присмотреть за ним? — спросила Ви.

— Да. И я без колебаний обращусь к вам за помощью, если потребуется.

— Хорошо. — Ви сжала его плечо. Выражение ее лица было теплым, открытым. Именно так Маркус смотрел на дядю. Эйра знала, что Фриц близок к императрице, но ей почему-то никогда не приходило в голову, что это распространяется на всю семью Валлы. Фриц должен был быть рядом, когда родились Ви и ее брат. — Я позабочусь о том, чтобы для него был разработан план, если он не очнется к концу турнира. Я беру это на себя лично.

— Мы также собираемся изменить ваши обязанности, как лекаря, — сказала Денея. — Мы не хотим, чтобы вы много общались с участниками ради вашей собственной безопасности. С этой целью до конца турнира мы бы хотели, чтобы вы как можно дольше оставались в своей комнате. Просто сосредоточьтесь на Йонлине.

— Я сделал что-то не так? — Фриц был заметно обеспокоен.

— Нет. Но ключ от комнаты, в которой был найден Йонлин, хранился в вашем ящике, — серьезно ответила Денея. — Мы подозреваем, что Столпы хотели подставить вас, если бы Йонлин был найден.

— Подставить меня? Почему меня?

— Я же говорила тебе, они преследуют меня и причинят тебе боль, чтобы добраться до меня. — Может, ее дядя поверит ей теперь, когда принцесса и глава рыцарей Люмерии указали ему все это. — Итак, моя очередь сказать, слушай ответственных людей, доверяй им и будь осторожен.

Он кивнул, и Эйра притянула его в еще одно крепкое объятие. На этот раз она ответила на него с такой же энергией, потому что, насколько понимала Эйра, это вполне могло быть последним разом, когда она его видит.

Глава тридцать седьмая

Денея проводила Эйру и Оливина обратно к двери, через которую они вошли. Ви и Таавин с минимальными прощаниями и без фанфар ретировались на полпути. Оливин, по понятным причинам, молчал всю обратную дорогу, а Эйра пребывала в собственном состоянии оцепенения, пока они снова не оказались в Деревне чемпионов. Просто стоя бок о бок. Не двигаясь.

— Прости. — Она нарушила молчание.

— За что ты извиняешься? — Он казался удивленным. Не то, чтобы она винила его, это было немного внезапно.

— Я была той, кто сказал, что мы должны забрать ключ. И в конечном итоге именно за той дверью держали Йонлина, и… Это было потому, что…

Оливин схватил ее за плечи и легонько встряхнул. Каким-то образом он знал, что она собирается сказать, еще до того, как она это произнесла.

— Прекрати. То, что с ним случилось, произошло не из-за тебя. — Он ослабил хватку, безвольно опустив руки. Оливин, пошатываясь, отступил на два шага. Он никогда не выглядел таким слабым или потерянным. — Это было из-за кое-кого другого… и она моя сестра.

— Что? — выдохнула Эйра.

— Моя сестра — Столп.

«Есть какие-нибудь признаки ее присутствия?» Слова Дюко в туннеле эхом отдались в ее голове. Она была его сестрой. Столпом.

Оливин продолжил:

— Я стал Тенью, чтобы выследить ее.

— Чтобы спасти ее, — уверенно сказала Эйра.

Он медленно покачал головой и снова поднял на нее затравленный взгляд.

— Нет… Я стал Тенью, чтобы убить ее.

Слова звенели в ее ушах. Оливин хотел убить свою сестру… Его глаза были полны ледяной ярости. Если он лгал, то он был лучшим лжецом, который был у Двора. Она всем своим существом ощущала его убежденность — настолько глубокую, что от этого у нее чуть не заболел живот.

Они с Маркусом ссорились. Они были по разные стороны баррикад. Но она никогда, никогда не хотела причинить ему боль. Несмотря на то, что обстоятельства были разными, она не смогла удержаться, чтобы не поставить себя на место Оливина и не попытаться представить Маркуса на месте сестры Оливина. Ничто в мире не заставило бы ее восстать против собственного брата.

Оливин не сможет этого сделать, решила Эйра. Он мог верить, что сможет. Он, конечно, говорил себе, что хочет. Но она видела, как он волновался за Йонлина. Эйра искренне верила, что, когда представится возможность, он не сможет нанести смертельный удар. В конце концов, это была его сестра.

Он же не мог на самом деле говорить серьезно… Не так ли?

Но он был неподвижен, выглядел непоколебимым.

— Я из очень старой и очень благородной семьи. — Говоря это, он двинулся вперед. Эйра пристроилась рядом с ним. Двор был почти пуст, если не считать Варрена и Лопа, которые до сих пор сидели снаружи на крыльце дома. Но они были настолько поглощены разговором, что почти не отреагировали на возвращение Эйры и Оливина. — Когда Ульварт был у власти, мой отец был тесно связан с ним. Тогда никто не знал всей глубины порочности Ульварта. Так что я не сильно его виню.

— Нет, ты хочешь, — тихо сказала она.

— Ты так легко меня понимаешь, хм? — Оливин посмотрел в ее сторону и покачал головой. — Прекрасно. Да, я действительно виню его. Из-за его слепой веры в лидера Мечей Света моя семья была уничтожена. Я так и не узнал, что произошло на самом деле. Даже Лорн не знает, а если Лорн не знает, то никто не знает. В Архиве произошла какая-то подтасовка. Мой отец при Ульварте был высокопоставленным Мечом Ярген. Хотелось бы верить, что он осознал зло Ульварта и больше не собирался его терпеть. Но кто скажет, где правда. — Они замедлили ход и остановились возле дома Меру, задержавшись в тени, отбрасываемой луной.

— Я уверена так и было.

Оливин пожал плечами.

— Он оставался рядом с Ульвартом, пережив столько ужасных вещей. Вещей, из-за которых я не смог бы смотреть ему в глаза, будь он все еще жив.

Сочувствие к его боли заставило ее взять его за руку. Эйра знала, каково это — иметь семью, которая была шрамом на ее настоящем. Оливин не смотрел в ее сторону, но и не отстранился.

— Как Ульварту сходило с рук так много, когда он был главой Мечей? — спросила Эйра. Она изо всех сил пыталась в этом разобраться.

— Меч Света был и остается правой рукой Голоса. Может, Меру и не является теократией на практике, но во многих отношениях мы теократичны по духу. Подвергать сомнению Голос или любого другого, тесно связанного с ним, непостижимо. — Он вздохнул. — Я думаю… некоторым нравится комфорт от ощущения, что существует высший порядок. Цель, стоящая за всеми ужасными вещами в мире. Это привлекательно, но я видел, как слепая преданность выявляет худшее в мужчинах.

Эйра знала, что чародеи Меру считали, что их слова силы исходят от самой Ярген. Архивы охранялись наравне с замком Люмерии. В Солярисе были те, кто был большим приверженцем веры. Но там не было такой всеобъемлющей тяги, как в Меру.

— В любом случае, Ульварт убил его, и вскоре после этого исчезла моя сестра. Она стала Столпом… или, возможно, была таковой долгое время. Она была непреклонна в том, что сама стала Мечом Света, и всегда следовала за моим отцом повсюду… практически выросла в Архивах. Если кто-то и знает правду о том, что произошло в тот день, так это она и Ульварт.

— Она была там? — прошептала Эйра.

— Насколько я знаю, это она убила его. Она убила маму вскоре после этого… Мы с Йонлином едва выбрались живыми. — Оливин прерывисто вздохнул. Выражение его лица было призраком того, что произошло, когда он увидел своего брата на пороге смерти. — Слава Ярген, он не помнит тот день. Он был маленьким. Все, что он знает, это то, что наш отец погиб, защищая честь Мечей Света, как и мама.

— Он знает о сестре?

— Мы никогда по-настоящему не говорили об этом… — Оливин вздохнул. — Я пытался защитить его от этой правды. Но он умен. Я был бы дураком, если бы думал, что он не догадался, и я понимаю, что не смогу вечно скрывать это от него.

Оливин переступил с ноги на ногу, будто не мог решить, идти ему или стоять. Он казался беспокойным. Не то чтобы она могла винить его.

— Она все еще преследует его, — прошептал он. — Уинри никогда не успокоится, пока не умрет она или я. — Его затравленный взгляд метнулся к ней. — Теперь твой дядя замешан в незаконченном деле моей семьи.

— Ш-ш-ш. — Эйра сжала его руку. — Мой дядя был вовлечен в это из-за меня задолго до того, как он стал вовлечен в это из-за тебя.

Он слабо улыбнулся.

— Я и не думал, что когда-нибудь расскажу это все тебе, но я рад, что теперь ты знаешь про мою самую сокровенную рану. Это справедливо, поскольку я знаю про твою.

Эйра мрачно усмехнулась.

— Ну, я бы не сказала, что ты знаешь про все мои раны так подробно

— Не бросай мне вызов. — Он слегка усмехнулся. Это вызвало искреннюю, хотя и слабую, улыбку на ее губах.

— Спасибо тебе за доверие, — мягко сказала она.

— Ты заслужила мое доверие. — Он посмотрел на небо, где низко висела луна. — Нам надо немного отдохнуть.

— Надо.

И все же ни один из них не пошевелился.

— Я хочу попросить тебя остаться со мной на ночь, — прошептал он. Все остальные звуки растворились в его дыхании. Эйра запечатлела каждую черточку его лица, когда он протянул руку, чтобы заправить выбившуюся прядь волос ей за ухо. — Ты могла бы прекрасно дать мне забыться, заставить забыть о муках прошедшего дня.

Она рассмеялась. Скорее, вздохнула.

— Ты был бы великолепным отвлекающим фактором. Я бы солгала, если бы сказала, что эта мысль не приходила мне в голову, — призналась она.

Оливин обхватил ее щеку. Его ладонь была обжигающе горячей, почти такой, каким она представляла все остальное в нем.

— Я рад, что это чувство взаимно.

— Я не знаю, что я чувствую. — До сих пор она была честна, ведь они обнажали свои души.

— Возможно, ты могла бы это выяснить?

Эйра не осознавала, насколько близко они были к стене дома Меру. Оливин сделал шаг вперед, тем самым прижав ее к зданию. Он оперся ладонью о стену, пока другая рука все еще была на ее лице, и навис над ней. Мир сузился до мгновения, когда у нее перехватило дыхание.

— Оливин… — прошептала Эйра. Ее грудь была слишком сжата, чтобы произнести хоть слово.

— Скажи мне, что я должен остановиться. — Он наклонился вперед, кончик его носа коснулся ее носа. Она втянула воздух. Задержала его. Все ее тело напряглось. То, как он смотрел на нее сквозь свои длинные ресницы и тяжелые веки с неприкрытой страстью, заставило ее внутренности превратиться в желе.

— Должен.

— Скажи мне, что ты этого хочешь. — Его пальцы надавили на ее подбородок, приподнимая ее лицо.

Эйра открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни слова. Она знала, что должно было произойти, и… позволила этому случиться.

Его губы слегка дрогнули, когда они коснулись ее губ. Самое короткое прикосновение — настолько короткое, что она совсем не была уверена, настоящее оно или нет. Оно было похоже на предупредительный выстрел. Вдох, который позволил бы ей уйти. Сделать то, что, как она знала, было разумным.

Но быть разумной — постоянно пытаться учитывать все аспекты ситуации — было утомительно. Иногда ей хотелось поддаться безрассудным инстинктам. Она хотела отпустить его, даже когда понимала, что не должна. Она хотела следовать за своим колотящимся сердцем и жгучей потребностью, которую заставляла себя игнорировать.

Оливин отстранился. Ее глаза открылись достаточно широко, чтобы увидеть напряженное выражение его лица. Он выглядел так, словно хотел проглотить ее. Она тяжело сглотнула, слегка наклонив голову.

Нерешительность исчезла. Все рухнуло с приглушенным звуком удивления. Порыв воздуха и головокружительное облегчение ударило ей прямо в голову, когда его губы снова прижались к ее губам. Напряжение, которое нарастало между ними, достигло своей критической точки, и о… как великолепно оно разлетелось вдребезги.

Его пальцы переместились, наклоняя ее лицо в нужную сторону. Нежное нажатие большого пальца заставило ее губы приоткрыться для него. Оливин углубил поцелуй с изяществом опытного любовника.

Она была как пластилин в его объятиях, и Эйра позволила своему разуму погрузиться в блаженную пустоту. Было так много поводов для беспокойства. Так много всего навалилось на них. На мгновение ей просто захотелось забыть обо всем и убежать к теплу красивого мужчины — желания. Разве это было плохо? Это делало ее ужасной?

Ничто из того, что казалось таким приятным, не могло быть ужасным.

Оливин сделал еще один маленький шаг вперед. Его крепкое, высокое тело прижало ее к стене. Ее рукам больше некуда было деваться, кроме как лечь на его бедра. Он был худощавым, жилистым, с упругими мышцами. Струящиеся ткани, которые он носил, скрывали, насколько гибким он был на самом деле. Ее руки скользнули вниз, дерзко касаясь изгиба его спины.

Низкий рык поднялся из его горла. Она поймала его. Больше не будучи пассивным участником, Эйра яростно поцеловала его в ответ. Дай мне облегчение, безмолвно молил каждый поцелуй, позволь мне чувствовать и просто быть, хотя бы на мгновение.

Другая рука Оливина переместилась, чтобы запутаться в ее волосах. Его прикосновение. Пространство между ними сжалось. Широкая спина… Она могла представить, каким он мог быть в постели. То, как он возьмет ее.

Лечь с ним в постель было просто. Легко. Он излучал уверенность, которая приходит с опытом. Им не нужно было усложнять это чем-то, кроме плотской потребности.

Должно быть, у него были схожие мысли, потому что он отстранился и наклонился, прижавшись щекой к ее щеке. Уткнувшись в раковину ее уха, он прохрипел:

— Пойдем со мной.

Глаза Эйры закрылись. Она наклонила голову, опираясь на каждую из его рук. Он воспользовался этим, чтобы поцеловать ее подбородок и спуститься с поцелуями вниз по шее.

— Тебе будет хорошо со мной. — Хрипло прозвучал голос у ее горла.

— Я… я знаю. — Она чувствовала это глубоко внутри себя. Это было бы так просто… — Но я не могу.

Поцелуи Оливина замедлились, превратившись в сладкие покусывания. Он отстранился, поглаживая большим пальцем припухлость ее щеки.

— Я слишком напираю? Неправильно понял?

— Нет. Я бы остановила тебя, если бы захотела. Что я только что и сделала. — Эйра хитро улыбнулась. — Но я же сказала тебе, что не знаю, что чувствую.

— Мне не нужно твое сердце, чтобы наслаждаться твоей компанией или телом. — Он ухмыльнулся. Он был раздражающе красив. Но это также подчеркивало его затравленные, почти отчаянные глаза. Возможно… в некотором смысле, он был так же сломлен, как и она. Они оба хотели забыться вопреки здравому смыслу, и это утвердило ее в своем решении.

— Я знаю. Но я не знаю, как мое сердце справится с этим. И вот… вот почему я не могу. — Она уже достаточно потакала себе, но была грань. Точка, перейдя которую, она не знала, что произойдет. В начале турнира она поклялась, что не позволит себе увлечься. С Калленом до сих пор были непонятки… даже если они были не вместе… они все-таки были не совсем не вместе. Это было настолько сложно, что что-то большее казалось неправильным.

— Хотя признаться, мне бы хотелось, чтобы был другой исход, но я уважаю твою позицию.

Эйра провела рукой по его груди. Оливин слегка наклонился к ней.

— Хотела бы я знать, что смогу, и все упростить. Но я знаю, что моему сердцу все еще нужно время. И я не знаю, отношусь ли я к тому типу женщин, которые могут лечь с мужчиной без участия чувств.

— Эйра… — ее имя было таким нежным на его губах, — ты не обязана объясняться со мной. Простого «нет» достаточно. Я не хочу ничего меньшего, чем восторженное «да» от моих партнерш. — Она улыбнулась, даже когда он убрал руку с ее лица. — Жаль, однако, что именно в этот момент ты обнаружила свою более разумную, взвешенную натуру. — В его глазах появился озорной блеск.

— Так ли это? — Она поцеловала его в щеку. Оливин тепло улыбнулся, когда она отстранилась. — Я не всегда делала лучший выбор… Но я стараюсь.

Лучше было уже не думать, что этот момент — любовь. Желание отвлечься никак не должно было быть связано с сердцем. Но надо было понимать, что данный отвлекающий маневр, даже такой манящий, был опрометчивым поступком. В этом для нее был риск, а она не была к нему готова.

Он сделал шаг назад.

— Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

— Спасибо. — Она сделала шаг прочь, еще не готовая повернуться и оставить его позади. — Но как бы то ни было, я безмерно польщена. Ты же знаешь, что мог бы заполучить любую девушку.

— Не говори мне такого. — Он усмехнулся с игривым, сексуальным высокомерием. — Но ты также можешь заполучить любого мужчину, Эйра. Не недооценивай себя.

— Я работаю над этим.

— Хорошо.

— Может, когда турнир закончится и пыль осядет… Мы с тобой могли бы выкроить немного времени, после того как я разберусь сама с собой. Если заинтересованность останется. — Она говорила непринужденно, как и чувствовала себя. Никаких обещаний, ожиданий или давления. Все будет, как будет… может, это будет не что иное, как краткий, украденный поцелуй при лунном свете.

— Думаю, мне бы этого хотелось, — сказал он с ноткой завершенности. Однако ни один из них не отодвинулся. Они продолжали стоять на утоптанной земле деревни, ночной ветерок подчеркивал пространство между ними. Разрыв, который так легко можно было преодолеть слабостью самоконтроля. Еще мгновение безрассудной самоотдачи, и она была уже…

— Приятных снов, Оливин.

— Тебе тоже, Эйра.

Их пути разошлись. Ее губы все еще горели, а голова кружилась. Эйра ждала момента, когда чувство вины за то, что она сделала, обрушится на нее. Но оно так и не наступило. Каллен занимался своим делами не меньше, чем она. Она не собиралась сдерживаться ради него. Что будет, то будет. Пусть судьба решает.

Глава тридцать восьмая

Все крепко спали, когда Эйра прокралась наверх. К счастью, она добралась до своей комнаты, никого не разбудив. Эйра сняла с себя одежду и переоделась на ночь. Когда она бросила дневную одежду в кучу в углу, ее взгляд зацепился за пару брюк, которые были на ней в тот день, когда она уехала из Райзена. События того дня с новой силой вернулись к ней. Но в них появился новый ракурс, то, чего она не осознавала до встречи с Оливином.

Женщина со стальными глазами… как у Оливина. Которая была примерно на несколько лет старше его.

Столп, у которой были все причины преследовать Йонлина.

«Праведный гнев», — вот что сказала женщина-жрица, ухаживающая за Йонлином в тот день. Те же слова произнесла женщина в толпе, когда швырнула в Эйру камень. Рыцари Люмерии увели ее прочь… Но они тоже могли быть Столпами. Учитывая, с какой скоростью распространялись слухи об Эйре и пламени, не было большой натяжкой предположить, что Столпы специально их подпитывали. У одинокого всадника было достаточно времени, чтобы добраться до Варича раньше их тащившихся экипажей…

Уинри возможно видела Эйру, танцующую с ее братом, когда Эйра притворялась зверюшкой Ферро. Она знала, как выглядит Эйра. Ее сердце бешено заколотилось, Эйра практически потянулась за брюками. Камень, брошенный женщиной, который Эйра так небрежно сунула в карман и больше ни о чем не думала, все еще был на месте. Посмотрев на него новыми глазами, она поняла, что он похож на тот же тип камня, из которого были сделаны скульптуры в тронном зале Ульварта.

В свои первые дни она прислушивалась к эху в домах. В Колизее. Но то, что ей было нужно, могло быть прямо у нее под носом.

Вздохнув, Эйра впервые позволила магии просочиться в камень, сразу почувствовав себя глупо из-за того, что не прислушалась раньше, когда в ее голове расцвели голоса.

Не плачь, дитя мое, — произнес Ульварт.

Прости меня, отец, за мою слабость, — ответил женский голос. У нее был более глубокий резонанс, чем у большинства. Эйра не была уверена, было ли сходство с голосом Оливина на самом деле, или она просто вообразила это в надежде, что голос, который она услышала, принадлежит его сестре, что означает, что камень станет какой-то важной зацепкой.

Мы оставим наши залы внизу ради наших тронов наверху. — Ульварт был так же удручающе загадочен, как и всегда. — Но мне приятно видеть, как ты оплакиваешь наш первый совместный дом.

Я знаю, что как только дело будет сделано, мы будем править. Мы вернемся в ее святой храм, как и было задумано.

Но сначала мы покажем народу этой земли нашу мощь. — В голосе Ульварта слышалось злобное ликование. — Мы уничтожим последователей Распиана на Меру ее мощью. Мы покажем тем, кто останется верен извращенному договору, очищающее пламя Ярген и превратим средоточие их власти в руины.

Они познают страх и благоговейный трепет, — с благоговением сказала женщина, которую Эйра приняла за Уинри.

Мы покажем им всем. Но сначала мы очистим это место от нашего присутствия, как очистим сердца людей наверху. Скоро они узнают о нашем предстоящем возвращении. Мы восстанем еще раз, как ее могучие мечи. Затем мы разрушим замок на холме, в который проник Распиан. Когда они будут заняты их глупым договором, мы уничтожим их трон в Райзене.

Тишина. А затем раздался взрыв, заставивший Эйру выронить камень и зажать уши. Как только в голове перестало звенеть, она выпрямилась и подошла к окну. Она едва могла разглядеть дома Меру, все окна были темными.

Пойти к Оливину?

Нет, скорее всего, он уже спит, а она не хотела рисковать, разбудив ребят в процессе возвращения к нему. Она также не знала, как ей связаться с Денеей или Ви. Возможно, она могла бы устроить какую-нибудь сцену? Но любое непредсказуемое поведение могло бы подсказать Ульварту об ее открытии.

Эйра стала тянуть свои пальцы, беспокойно щелкая костяшками. Лучше потерпеть. Придется подождать до утра. Оставалось надеяться, что она сможет найти Денею перед игрой и рассказать ей о находке. Если нет, то оставался еще один день. Договор не собирались подписываться до следующего дня после финальной игры. Время еще было…

Ее взгляд вернулся к Колизею, темному силуэту на фоне ночного неба. Упоминания Денеи о драках на улицах… странные жертвоприношения, о которых читала Элис в газете… Столпы уже приводили в действие первые части своих планов — поднимаясь как «могучие мечи».

Следующим был Райзен, если она не остановит их первой.

Глава тридцать девятая

Н

а следующее утро добраться до Оливина или Дюко не удалось. Время текло как вода. Звуки клаксонов разбудили их, как показалось, раньше, чем в другие дни.

— Вы можете поверить, что сегодня последний день? — крикнула Ноэль с другого конца коридора.

— Последний день раннего пробуждения, — проворчала Элис из своей комнаты.

Эйра ничего не сказала, быстро оделась и спустилась вниз. Она держала камень в кармане, хотя никому, кроме нее, от него не было никакого толку. Не то чтобы она могла вложить эхо в головы других людей. Тем не менее, он был своего рода доказательством, и ощущение его у ее бедра было напоминанием о том, что ей еще многое предстоит сделать. Ей надо было найти Денею.

— Ты быстро собралась. — Каллен приглаживал волосы после постели.

Эйра остановилась как вкопанная. Ощущение губ Оливина остро возникло в ее сознании. Она судорожно сглотнула, укол вины пытался проникнуть в нее.

— Я могла бы сказать то же самое о тебе.

Потребовалась всего одна секунда с того момента, как он посмотрел на нее должным образом, почувствовав, что что-то не так. Выражение его лица стало серьезным. Он преодолел разделявшее их расстояние.

— В чем дело? Что не так?

— Я должна пробиться к Денее или принцессе как можно быстрее. — Это было самым важным. — Некогда рассказывать, но у меня есть кое-что, что я должна им сказать.

— Тогда пошли. — Каллен мгновенно оказался рядом с ней. Он не стал ее расспрашивать. Взяв за руку, он вывел ее за дверь на солнечный свет. — Мы пойдем к опускной решетке и найдем служащего. Я уверен, что смогу передать сообщение отцу, и тогда…

Они опоздали. Служащие уже были в центре деревни, выстраивая в шеренгу участников. Сердце Эйры упало.

— Мы найдем их. — Он сжал ее пальцы.

— Каллен, рука. — Эйра попыталась вырвать свою руку. Он держал крепко.

— В последний день я… я хочу пойти с тобой. — Слова прозвучали немного натянуто, словно для произнесения их потребовалась вся его храбрость.

— Я не думаю, что сейчас время рисковать, — тихо сказала Эйра, оглядываясь по сторонам. Квинт уже выстраивался в линию.

— Если не сейчас, то когда? Я хочу, чтобы все увидели…

— Я ценю то, что ты пытаешься сделать, — быстро сказала Эйра. — Действительно ценю. — Это был определенно более широкий жест, чем ему удавалось за последние недели. — Но сейчас не время. Я думаю, что завтра Столпы собираются атаковать.

— Что? — Его голос понизился до шепота. — Почему?

— Эхо — причина, по которой я должна была добраться до Денеи, — торопливо прошептала она, когда они направились к линии. — Давай просто переживем следующие два дня, а потом разберемся с нами, пожалуйста.

Он кивнул. Эйра почувствовала облегчение, когда он, казалось, понял, и разжал пальцы. Она не знала, видела ли это Лаветт, и если честно, ей было все равно. Были гораздо более важные вещи, которые занимали ее мысли.

— К чему такая спешка? — Ноэль зевнула, когда они встали в линию. Элис волочила ноги недалеко позади. — Они так рвутся на финальную игру?

— Да, — ответила Эйра, опережая Каллена. Не было смысла еще больше волновать подруг перед финальной игрой.

В неком оцепенении, Эйра пошла в строю за остальными. Прошло всего две недели, а казалось, что два месяца. Все изменилось, она стала другой, но сделала недостаточно. Когда заиграла музыка, Эйра сжала камень в кармане, и они начали маршировать. Она заметила обеспокоенные взгляды Каллена, но не стала обращать на него внимания. Ее внимание было устремлено вперед.

Через центральный проход и в последний раз на арену. На трибунах был аншлаг, они до краев были забиты людьми, которые наконец-то добрались до турнира.

И пока все взгляды были обращены сюда, оставшиеся Тени были здесь… Взрыв, заключенный в эхе камня, зазвенел в ее ушах. Столпы собирались атаковать замок Люмерии.

Они обогнули груды камней, искореженного металла и дерева, чтобы остановиться на арене перед членами королевских семей. И снова состав поменялся. Места Соляриса были прискорбно пустыми, Ви и Алдрик отсутствовали. Впервые Эйра сочла их отсутствие обнадеживающим фактором. Договор не мог быть подписан без присутствия членов королевской семьи.

«У тебя еще есть время», — напомнила она себе. «Пока подыгрывай и не подавай виду, что ты что-то узнала».

— Добро пожаловать, участники. — Вездесущая Люмерия была на своем обычном месте, впереди всех, в центре ложи. — Для заключительного дня нашего турнира Меру разработало игру, призванную подчеркнуть все, чему вы научились на протяжении турнира в работе со своей командой и творческом использовании вашей магии. В сегодняшней эстафете каждый из вас будет преодолевать препятствие. Команда, чей зажженный факел окажется последним на финишном пьедестале в дальнем конце арены, будет объявлена победительницей, — объявила она.

— Последним? Может первым? — задалась вопросом Элис. Эйра тоже была сбита с толку.

— Первый бегун должен забрать факел вашей команды, сделать круг по арене, а затем зажечь его на жаровнях под королевской ложей.

Пока королева говорила, вокруг них запульсировала магия. Эйра мгновенно поняла, откуда она исходит, переводя взгляд с Арвин на других морфи, одетых в гербовые накидки служащих, которые были расставлены на стенах, окружающих арену. Некоторые припасы, разложенные по арене, замерцали, словно были сделаны из воды. А там, где раньше ничего не было, позади того места, где стояли участники, виднелись четыре факела, скрытые наполовину в каменных столбах, которые окружала металлическая клетка. Было захватывающе наблюдать, как препятствия оживают, что, по ее мнению, было похоже на вчерашний лабиринт.

— После пробежки по арене первый бегун передаст факел второму бегуну, который должен пронести его через лабиринт из веревок. — За первым препятствием образовалось новое. Появилось восемь стен. Между ними под всеми мыслимыми углами были натянуты веревки. — Если вы сожжете веревку или ударите по ней слишком сильно, на вас обрушится вода, и если ваш факел погаснет, вы будете немедленно дисквалифицированы.

Эйра стала подозревать, какое препятствие ей предстоит преодолеть.

— После того, как второй бегун пробежит круг по арене, он передаст факел третьему. Третьему бегуну будет поручено взобраться на вершину отвесной стены, а затем спрыгнуть в яму с водой.

— Мы должны держать наш факел зажженным? — пробормотала Ноэль.

— В противном случае это не было бы проблемой, — ответил Каллен.

Предыдущее предположение Эйры, по поводу ее очередности, оказалось неверным. Служащие, которых она не узнала, осторожно перелили воду в яму, уделив ей особое внимание. Эйра потратила недели, изучая лица всех, кто ее окружал. Их она не узнала. Она была уверена, что она не жертва паранойи.

— Я буду третьим бегуном, — поспешно сказала она, наблюдая, как служащие исчезают за опускной решеткой.

— Вариант, как по мне, — с легкостью согласилась Ноэль, не обращая внимания на ее беспокойство.

— Третий бегун сделает круг, прежде чем передаст факел четвертому бегуну. Последний бегун в последний раз оббежит арену, чтобы затем встать на финишный пьедестал. В этот момент другие команды могут попытаться погасить факел. До этого участники могут ничего не предпринимать, не пытаться преждевременно погасить факелы других команд.

Ах, вот оно что. Вот почему она сказала, что победит последний зажженный факел. Это не было бы игрой в Турнире Пяти Королевств, если бы у них не было какого-то способа сразиться друг с другом.

— Если ни один факел не доберется до финальной платформы, победители будут определены в зависимости от того, чей факел горел дольше всех, — закончила королева. — Каждой команде будет дано пять минут на выработку стратегии и определения очередности. Удачи!

На балконе, с которого обычно следили за играми сами участники соревнований, поднялись большие песочные часы. Они зависли в воздухе и перевернулись. Песок начал сыпаться вниз, пока команды торопливо обсуждали стратегию. Эйра пыталась сосредоточиться на игре, она знала, как много это значит для ее друзей и людей из Соляриса. К тому же, если бы она сейчас повела себя странно, Столпы поняли бы, что она их раскусила. Она должна была оставаться на месте и играть роль. Ви рассчитывала, что она справится с этим.

Но все это время Эйра не могла избавиться от ощущения, что песчинки в других песочных часах вот-вот закончатся…

***

Все были выстроены в линию и готовы. Песок в песочных часах почти пересыпался. Ноэль заняла позицию первого бегуна. Каллен был готов ко второму, Эйра — к третьему, а Элис — к четвертому.

Последняя позиция вызвала среди них жаркие дебаты. Поначалу решили, что Элис было бы легче вытащить факел, но Ноэль указала, что гораздо важнее разместить их сильнейшего конкурента в конце. Игра не поощряла скорость. Она вознаграждала точность и выносливость, а Элис уже доказала, что сможет продержаться в своей каменной скорлупе дольше, чем кто-либо другой.

Эйра предупредила их всех, чтобы они были особенно настороже в этой игре. К счастью, к этому времени ее друзья доверяли ей настолько, что поверили ей без вопросов.

— Когда песок кончится, начнется финальная игра первого ежегодного Турнира Корон! — объявила Люмерия.

Ноэль хлопнула в ладоши. Вокруг них затрещал огонь.

— Раз… два… — скандировала вся толпа, — … три!

Раздался гудок, и все бросились действовать. Котол попыталась сорвать замок с прутьев клетки, которая защищала факел. Лоп не терял времени даром: одним движением браслетов замок был снят. Сорра была такой же быстрой, а Менна наступала на пятки ей со своим «Световоротом».

Пламя Ноэль так сильно разгорелось вокруг входа в клетку, что металл стал оранжевым. Она подошла к нему, отодвигая железо, словно оно было глиной, а не металлом. Толпа разразилась одобрительными возгласами.

Котол наклонилась и начала кусать замок. Челюсть Эйры заныла от фантомных болей при виде такого зрелища, до такой степени, что ей пришлось отвести взгляд.

Квинт, Меру и Сумеречное уже бежали. Ноэль была в процессе выполнения второго стратегического решения команды Соляриса:

Не утруждать себя извлечением всего факела из камня.

Было достаточно половины факела, той части, что была свободной. Освобождение остальной части было не более, чем пустой тратой времени. Ноэль прожгла часть факела прямо у камня, держащего его, и выбежала из клетки к жаровне, зажгла его и побежала. Котол была чуть позади, быстро догоняя ее.

— Беги, Ноэль! — закричала Эйра, когда подруга проносилась мимо. В глазах Котолы стояла злоба, и Эйра не сомневалась, что если она поймает Ноэль, то раздерет подругу.

Первые три команды, которые быстро освободили свои факелы, передали их в руки товарищей по команде ожидаемо рано. Но вторые бегуны, казалось, пробирались по веревочному лабиринту одинаково — очень осторожно. Никто из них, на самом деле, не использовал никакой магии, вместо этого они медленно и методично прокладывали себе путь по веревкам.

Задумывалось ли это как испытание физической ловкости? Если так, то Каллену, конечно, было ни почем.

Ноэль передала ему факел, и он лишь на секунду коснулся его рук. Каллен ослабил хватку, и факел завис в воздухе. Он слегка нахмурил брови, сосредоточившись. Эйра чувствовала приливы и отливы его магии, ее нарастание… что ласкало ее разум. Его сила жила под ее кожей. Она нашла бы ее где угодно и узнала бы.

Факел поднялся высоко над препятствием. Правая рука Каллена была напряжена, и от напряжения напоминала клешню. С помощью слабых токов он удерживал факел на месте у основания, не гася пламя. Он усилил хватку, повернулся к препятствию и рванул вперед.

Вода лилась из желобков по бокам, обливая его. Его туника облегала его, каждый изгиб, который Эйра так хорошо знала. К счастью, ей позволили сосредоточиться на нем и на том, что он делал прямо сейчас… Потому что она не могла оторвать глаз.

Каллен появился с другой стороны почти одновременно с Киннией. Дюко был следующим. Эванель немного поскользнулся, а массивность Тентура не пошла ему на пользу.

Когда Каллен обогнул арену, Эйра приготовилась. Каллен был невероятно быстр, без сомнения, ветер путался у него под ногами. Он быстро догнал Киннию и превзошел ее. Эйра повернулась к нависшему над ней препятствию, держа руку наготове за спиной. Ей не нужно было видеть его, когда она могла чувствовать.

Короткий конец факела коснулся ее ладони, и она отбежала к стене. В то же время она прижала основание факела к пояснице. Лед обернулся вокруг ее талии, наполовину подняв факел и прикрепив его к спине. Это дало ей свободу подвижности рук и ног для лазания.

Взмахом руки она призвала воду из препятствия Каллена. Она могла бы использовать влагу из воздуха, но это было бы далеко не так мощно и быстро, как использование настоящей воды. Ледяные опоры для рук и ног появлялись одна за другой по мере того, как она взбиралась по стене. Эйра старалась двигаться медленно и методично, но азарт игры овладевал ею. Краем глаза она видела, что Варрен и Менна тоже карабкаются наверх.

Бедняжке Менне пришлось бежать дважды, так как у Меру не хватало участника.

Эйра добралась до вершины первой. Скорость Каллен и ее планирование дали им небольшое преимущество. Она была полна решимости не потерять его. Это было препятствие, о котором она беспокоилась больше всего, и Эйра сказала своим друзьям, что любой ценой ей нужно добраться до этого места первой. Она протянула руку к воде, переплетая с ней свою магию.

Страх схватил ее за горло. Она была права, беспокоясь.

Это была не простая вода. Эйра много лет работала с водой — с того момента, как впервые научилась использовать магию, до того, как использовала ее в клинике для изготовления сосудов для умирающих. Ее тело знало воду так же хорошо, как и ее собственную кровь, и что-то в этой было не так.

Эйра посмотрела на другие ямы. Толпа начала осыпать ее ругательствами. Она попыталась заглушить их, сосредоточившись.

Вода дракони была хорошей… но у всех остальных в ней была какая-то странная добавка. Менна была почти на вершине. Ей надо было действовать быстро.

Зачерпнув рукой воздух, Эйра призвала к себе капельку воды. Внутри капельки плавали крошечные камешки. Едва заметные издалека и вдвое меньше вспышки, которую она нашла на складе… но безошибочно то же самое. В них была такая же тонкая магия, какой обладали все остальные вспышки.

Эйра осторожно спустила воду обратно, когда Менна добралась до верха, готовая прыгнуть.

— Остановись! — закричала Эйра. Менна колебалась. — Это ловушка! Она взорвется! — Эйра не была до конца уверена, как работают вспышки, могут ли они взорваться сами по себе при ударе, но рисковать не стоило.

Менна все равно прыгнула. Сердце Эйры сжалось. Но с тихим шепотом губ Менны под ее ногами появился глиф, и она использовала каждый сияющий круг света как ступеньку, чтобы спуститься вниз, не касаясь воды.

На трибунах послышался ропот.

Следующей Эйра повернулась к Варрену.

— Не прыгай, это ловушка.

Он лихорадочно возился со своими браслетами. Она была потрясена, что он ей поверил. Но, возможно, тот факт, что она жертвовала собственным лидерством, придавал ей больше доверия.

Она уставилась на его воду. В правилах четко указано, что она не должна пытаться тушить факелы других команд… но в них ничего не говорилось о том, чтобы помочь сопернику. Эйра провела рукой по воздуху, призывая чистую воду, которую она использовала из препятствия Каллена. На вершине стены Варрена и над водой внизу образовалась ледяная горка.

Теперь с трибун раздалось еще больше криков.

— Что ты делаешь? — перекричал ор толпы Варрен.

— Помогаю. — Эйра встретилась с ним взглядом. — Никто из нас не должен быть врагами, помнишь? — Или все забыли об этом в постепенно усложняющихся играх?

После еще одного мгновения колебания Варрен соскользнул вниз. Эйра повернулась к следующему человеку, поднявшемуся наверх. Луккариус. Она сделала то же движение.

— Тебе небезопасно прыгать в эту воду!

Луккариус переводил взгляд с нее на горку. У него было меньше колебаний, чем у Варрена. После этого Эйра перенесла лед для собственной горки.

Как только она собралась спускаться, Пон крикнул:

— А как же я? — К этому времени он уже слышал ее предупреждения другим участникам.

Эйра задержалась, еще раз оценивая бассейн дракони.

— Твоя вода хорошая.

— Что?

— Все в порядке. В твоей яме нет ловушки. Можешь прыгать.

— Ты помогла всем остальным…

— Я не хотела, чтобы они пострадали!

— Солярис хотел бы видеть, как я умираю! — взревел он. Трибуны теперь были в замешательстве.

Эйра проигнорировала его и соскользнула вниз. Возможно, она была немного бессердечной, но дракони ни разу не сделали ничего, чтобы помочь ей. Она не хотела, чтобы они погибли… Но она не собиралась помогать по доброте душевной, когда в этом не было необходимости.

Она побежала вокруг арены, не слишком отставая от других участников. На полпути к Элис раздался сильный всплеск. Пон, должно быть, прыгнул. Судя по реакции толпы, его факел погас.

Эйра продолжала бежать, бежала так быстро, как только могла, пока факел не оказался в руках Элис. В то же время служащие бросились вперед. Рыцари окружили арену. Эйра надеялась, что они расследуют ее заявления.

Но игру еще предстояло отменить, поэтому Элис взяла факел и побежала. Она запрыгнула на пьедестал, последняя из четырех оставшихся команд, и немедленно подняла камень из земли под ареной вокруг себя, оставив наверху небольшое отверстие для воздуха и дыма. Эйра, Ноэль и Каллен прижались спинами к ее каменному панцирю, заняв оборонительные позиции.

Как только они это сделали, слева от них вспыхнуло пламя. Их окатило жаром, чуть не отбросив Эйру и Каллена, но Ноэль устояла на ногах. Вода в яме у основания предыдущего препятствия Меру испарилась в одно мгновение. Само препятствие превратилось в металлолом, рассыпавшийся в бушующем огне, который горел в кратере ямы перед ним. Когда все участники пришли в себя, они уставились на неестественное пламя, которое горело так жарко, что капелька пота скатилась даже по виску Ноэль. Рыцари старались погасить его.

— Что за… — пробормотал Каллен.

— Вспышки, — прошептала Эйра себе под нос, когда толпа на трибунах стала еще шумнее.

— Игра все еще продолжается, — напомнила им Ноэль. — Сохраняйте позиции.

Но никто не двинулся с места, чтобы сразиться с ними. Хотя Лаветт и Оливин оба были на своих пьедесталах, ни одна из команд не сделала движения в сторону Соляриса. Фактически, они даже не сражались друг с другом. Большинство команд начали переговариваться между собой, время от времени поглядывая в сторону пьедестала Соляриса. Несколько человек подошли к обслуживающему персоналу, все еще находившемуся у других ям.

Графф теперь добрался до пьедестала, и по-прежнему никто не атаковал.

Толпа в смятении начала кричать и реветь, требуя представления. Но по-прежнему никто не вступал в сражение.

В панцире Элис на уровне глаз открылось крошечное отверстие.

— Как там дела? — крикнула она, хотя ее слова были едва слышны из-за камня.

— Никто не нападает, — ответила Эйра.

— Что? — Элис погрузила камень обратно в землю.

— Защити себя! — заругалась Ноэль.

— Но никто не нападает, — повторила Элис для Ноэль. — Почему так?

— Я думаю, это из-за Эйры, — ответил Каллен.

— Почему ты всегда создаешь проблемы? — спросила Элис шутливым тоном.

Эйра оглянулась, немного сбитая с толку.

— Я не собиралась…

Толпа продолжала кричать, достигнув апогея.

— Ну, полагаю, что я оказался здесь последним. — Графф помахал рукой над своим факелом, гася его. Замешательство, по-видимому, было единственным, что могло заставить трибуны замолчать.

— Ты уберегла Менну. — Оливин встретил ее взгляд с неподдельным восхищением. Теплая улыбка скользнула по его губам, изогнувшись, как полумесяц. От этого внизу ее живота разлилось тепло. Если бы он так улыбнулся ей той ночью… возможно, ее ответ на его приглашение был бы другим. Он пробормотал несколько слов, и глиф упал на пламя его факела, задув его.

Лаветт посмотрела на Каллена, а затем ее взгляд переместился на Эйру. Соперники из Квинта обсудили ситуацию, и внимание Лаветт вернулось к Эйре. Она кивнула, словно разговаривала с Эйрой, затем крутанула браслеты и задула факел.

После этого Солярис одержал победу. Они выиграли турнир.

Но времени на празднование не было, поскольку рыцари Люмерии мчались к ним.

— Вам нужно покинуть арену, немедленно.

Глава сороковая

— С

олярис выиграл игру, а вместе с ней и турнир, — объявила Люмерия, подняв руки, когда участников вывели наружу. — Сейчас у нас будет небольшой перерыв для подготовки к церемонии награждения и, что наиболее важно, к подписанию договора. — Королева говорила поспешно, не так как обычно. Эйра заметила, рыцарей освобождающих королевскую ложу.

Подписание договора? Сейчас? Что так рано?! Хрупкий мир и самообладание, которые пыталась сохранить Ви, рушились на глазах. Столпы сделали свой ход на арене, но их поймали… Вероятно, они хотели быть пойманными, чтобы оставаться в центре внимания.

Означало ли это, что они торопятся? Эйра оглядела служащих в поисках других незнакомых лиц — кого-нибудь, кто мог бы доставить ее к Денее.

— Сюда, пожалуйста. — Рыцари довели их до широкой дороги, которая проходила под Колизеем и вела в деревню, и остановили. — Нам нужно, чтобы вы все подождали здесь до дальнейших инструкций.

— Мне нужно поговорить с Денеей, — смело заявила Эйра.

— Она занимается кое-какими делами. — Рыцарь бросил на нее раздраженный взгляд. — Турнир скоро закончится, — сказал он и ушел прочь.

Эйра в отчаянии хрустнула костяшками пальцев. Неужели сейчас самое время устраивать сцену? Она должна их предупредить…

— Странное какое-то закрытие турнира, — пробормотала Элис.

— Я ожидала, что турнир закончится с большим шумом, но такое стало сюрпризом, — пошутила Ноэль.

— Нехорошим сюрпризом. — Каллен закатил глаза, смотря на нее.

— Как ты поняла, что там вспышки? — Лаветт подошла к ним первой. Она понизила голос до приглушенного шепота.

Эйра слегка прищурила глаза. Ни в одном из своих предупреждений она не использовала слова «вспышки».

— С чего ты взяла, что они там были?

Лаветт усмехнулась.

— Не смотри на меня с таким скептицизмом. Я из Квинта. Звуки взрывов вспышек о наши укрепленные рунами стены преследуют меня во снах.

Ее друзья по команде были тут, как тут. Лоп обнимал дрожащие плечи Варрена. Лаветт говорила правду. Их пустые и полные ужаса взгляды убедили Эйру в этом.

Эйра тихо вздохнула.

— Извини, ситуация напряженная. Я почувствовала, что вода другая.

— Ты знаешь, что произошло? — спросила Менна, приближаясь от команды Меру и Сумеречными на буксире. Дракони держались отдельно в стороне.

— Что это было? — спросил Графф, обнимая Сорру за плечи. Она до сих пор выглядела немного потрясенной.

Все взгляды были устремлены на нее. Эйра искала нужные слова. Как ей все объяснить и не выдать, что она работает с Двором Теней? Или подвергнуть присутствующих в еще большую панику? Она посмотрела на Лаветт. Ее губы были сжаты в твердую линию. Эйра поняла без слов.

— Я заметила кое-что странное. — Пока что она не стала упоминать бусины-вспышки среди тех, кто о них не знал.

— Настолько странное, что вода взорвалась? — Граффа, похоже, это не убедило.

— Я уверена, что там было что-то инородное. — Она пожала плечами и почесала затылок. — Вероятно, я переоценила риск. Простите.

— Нет… там что-то было, — сказала Менна. — Я заметила, когда приземлилась у ямы с водой. Что-то странное.

— А почему у дракони было все в порядке? — Графф оглянулся на них.

— Мне не нравится твой тон, — прорычал Харкор.

— Эйра Ландан, — подошла служащая, — у меня награда для вас за личные заслуги от самой королевы Люмерии.

Данное заявление заставило остальных замолчать.

— Прошу прощения?

— Вы раскрыли уникальный элемент игры — скрытое препятствие, — сказала служащая.

— Тогда почему у дракони не было такого препятствия? — дрожащим голосом спросил Варрен.

— Возможно, им нужна была более простая версия игры, — ядовито пошутил Лоп.

Харкор подошел и схватил Лопа за воротник.

— Повтори!

— Хватит, хватит! — Служащая умоляла их успокоиться. Харкор отпустил Лопа, хотя и неохотно. — Видите ли, в жизни бывают моменты, когда неожиданное преимущество приходит только к некоторым, но именно то, как мы справляемся с невзгодами, придает нам сил.

— Тогда что насчет взрыва? — спросила Менна.

— Рыцари уже нашли виновного и удалили его с трибун.

Эйра огляделась. Кто-нибудь действительно верил в это? Судя по выражениям лиц большинства, оправдание, которое пыталась раскрутить корона, не прошло даром.

— Вот почему Люмерия наградила вас за индивидуальные заслуги. Вы выдержали испытание, Эйра. Вам не нужно было предупреждать конкурентов, но вы все равно это сделали, имея склонность к справедливости, что и стало актом героизма.

Женщина улыбнулась, протягивая Эйре ленту с печатью Меру. Возьми свою награду и молчи. Именно это, на самом деле, имела в виду Люмерия. Возможно, именно Ви и послала ее. Эйра прикусила щеки изнутри и проглотила все, что хотела сказать. Она выдавила:

— Спасибо. Могу я попросить вместе с наградой перемолвиться словечком с главой рыцарей Люмерии?

— К сожалению, это не входит в награду. — Служащая отошла.

— Я вообще в это не верю. — Заявление Менны удивило Эйру больше, чем награда. — Посмотрите на них, они пытаются все прояснить. Держат нас в подвешенном состоянии. Пытаюсь поторопить подписание и покончить со всем этим. Разве они не назначили день для церемонии закрытия?

— Так и было, — сказал Графф.

— Возможно, у Меру не так все под контролем, как они хотят показать, — скептически заметила Сорра. — Весь этот турнир был сплошным бардаком, подумайте о том, как пройдет сам договор. — Это отражало опасения, высказанные Ви. Худшие опасения королевской семьи постепенно сбывались.

— Я уверена, что все будет хорошо, — заставила себя сказать Эйра. Она должна была поддержать королевскую семью. Плюс, чем скорее будет подписан этот сводящий с ума договор, тем скорее они все смогут полностью посвятить себя поиску Ульварта. — Вероятно, это было какое-то недопонимание относительно того, как организовать порядок. И, кроме того, управление международным договором сильно отличается от турнира. Я знаю, я лично предпочла бы, чтобы мои лидеры лучше разбирались в управлении государством, чем в планировании вечеринок.

Ее слова вызвали достаточно дискуссий и перешептываний, чтобы Эйра смогла отойти от остальных и побрести обратно к выходу на арену, в поисках Денеи. Почти вся вода была медленно и осторожно удалена. Королевскую ложу украшали лентами и свежими цветами. Все складывалось именно так, как хотела Ви (говорила, что так и должно быть) даже если это требовало принуждения и спешки.

К счастью, к этому времени ее друзья знали ее достаточно хорошо, чтобы оградить от других, дав Эйре личное пространство без просьб. Они создали буфер между ней и другими приближающимися участниками, завязывая разговоры. Но два человека перебрались за кордон: Дюко и Оливин.

— Я просто не понимаю, — тихо сказала Эйра.

— Они хотели убить нас… тебя. Что в этом такого трудного для понимания? — Едва сдерживаемая ярость спросил Оливин.

— Здесь нечто большее, — пробормотала Эйра, понимая, что ей еще предстоит сказать им кое-что важное. — Дюко, мне нужно, чтобы ты ускользнул.

— Что? — Он моргнул. Она не могла винить его за то, что он изумился, учитывая внезапную смену темы разговора.

Но вместо того, чтобы встретиться взглядом с Дюко, она посмотрела на Оливина. Она знала, что для него может означать это откровение, но все равно должна была это сделать. Ходить вокруг да около не было времени.

— В тот день, когда мы покидали Райзен, женщина-Столп бросила в меня камень. Я послушала камень прошлой ночью и услышала эхо женщины, которая, думается, твоя сестра. — Глаза Оливина слегка расширились. Теперь Эйра повернулась к Дюко. — Столпы собираются выдвигаться против замка во время церемонии закрытия. Я думаю, именно поэтому они напали на участников… чтобы заставить нас прочесать Колизей, думая, что они здесь. Чтобы привлечь все наше внимание сюда… — Эйра быстро пересказала то, что услышала от камня. — Они пытаются нас дезорганизовать, но если Денея сейчас отправит рыцарей на лошадях или любую другую силу, которая есть здесь у Двора, возможно, они смогут прибыть туда вовремя, чтобы защитить замок.

— Она могла бы, по крайней мере, послать сообщение. Я уверен, что у них есть токены связи, — поспешно сказал Оливин.

— Я доберусь до Денеи. — Дюко отошел в сторону туалетов, возле которых Элис стояла на страже, когда Эйра прокралась в комнату жрецов.

— Как ты думаешь, они вовремя получат предупреждение?

— Вовремя или нет, но у них есть шанс, благодаря тебе. — Оливин слегка улыбнулся ей. Он был слишком взволнован, но не проявлял чрезмерное возбуждение.

— Будем надеяться, что так.

— После, когда мы вернемся в деревню… Ты можешь проиграть эхо для меня?

— Что?

— Есть ли способ, которым я смог бы услышать его в своем сознании?

— Я так не думаю, — мягко сказала она. — Я, конечно, никогда не пробовала… Но я не знаю, как это возможно.

— Вероятно, это к лучшему. — Его взгляд был отстраненным, когда он смотрел за приготовлениями, производимыми на арене. Эйра задавалась вопросом, что могло заставить его захотеть услышать голос сестры.

— Эйра! — Крик дяди отвлек ее от Оливина. Фриц подбежал к ним.

— Дядя, что ты… ты должен был оставаться в своей комнате. — Ругать дядю было странно. Но поскольку Столпы начали действовать, сейчас было не время на самодеятельность.

— Йонлин начинает приходить в себя. — Он пытался отдышаться. — Пойдемте со мной.

Обслуживающий персонал пропустил их под некоторыми извинениями Фрица насчет того, чтобы «на них попала зараженная вода». Царил такой хаос, что Эйра подумала, что у них не хватит сил оказать серьезное сопротивление. Вместе они втроем промчались по коридору, наполовину обогнули арену и поднялись по лестнице, по которой поднимались только прошлой ночью. Запыхавшись, они вернулись в комнату Фрица.

— Йонлин? — Оливин рванул к постели брата.

Йонлин тихо ахнул. Он еще не открыл глаза.

— Дай ему минутку, он придет в себя, я обещаю, — заверил его Фриц.

— Вы необыкновенный. — Глаза Оливина сияли благодарностью.

Эйра отступила, позволив ему побыть с братом наедине. Фриц последовал за ней.

— Спасибо тебе, — искренне сказала Эйра.

— Помогать — мой долг и в удовольствие.

Она оглянулась на братьев. Оливин продолжал держать Йонлина за руку, тихо разговаривая с младшим братом.

— Я не думаю, что смогла бы смотреть, как он умирает.

— Я знаю. — Фриц обнял ее за плечи, и они уставились в окно на город. Эйре показалось, что вдалеке она увидела группу всадников в плащах, мчавшихся по улицам прочь от Колизея. Возможно, это были Тени. Или рыцари. Или и то и другое.

Дюко добрался до Денеи. Так подсказывало ее сердце. Эйра глубоко вдохнула и впервые почувствовала надежду. Возможно, Столпы пока еще одерживали верх, но ненадолго. Денея остановит их атаку на замок. Ви добьется заключения договора. И тогда ничто не помешает им привлечь Ульварта — человека, кто ответственен за смерть родного брата Эйры — к ответственности.

— Я слышал, ты сегодня хорошо поработала.

— Пыталась.

— Я рад. Твои родители видели, какая ты молодец.

— Что? — Эйра отстранилась от него. Оптимизм, который формировался в ней, треснул и разбился вдребезги. — Что ты сказал?

Он тепло улыбнулся.

— Я не хотел говорить тебе раньше. Я не хотел, отвлекать тебя. Я убедился, что они держатся особняком и используют другие имена для безопасности. Тебе нечего за них бояться.

— Я… я… — Она даже не могла вымолвить ни слова. Ей пришлось сделать несколько фальстартов, прежде чем она выдавила: — Здесь?

— Они покинули Опариум перед началом турнира, но плохая погода задержала их корабль. Я не хотел говорить тебе, пока они не прибудут, на случай, если они не смогут приехать вовремя.

— Почему? — Что, во имя Матери, заставило их отправиться в долгое и опасное путешествие из Опариума в Меру?

— Они хотели поддержать тебя, — мягко сказал он.

Поддержать ее.

Поддержать ее?

После произошедшего они думали, что могут просто приехать и подбодрить ее, словно ничего не случилось? Если только это не был их способ загладить вину. Это, конечно, было нехорошо продумано. Какой, по их мнению, на самом деле, была бы ее реакция? Сердце Эйры учащенно забилось. После того, как она только недавно рассказала ему, что не чувствовала их поддержки. Он выслушал все тогда, ничего не говоря.

Дядя знал ее достаточно хорошо, чтобы заметить нарастающую панику. Он сжал ее руку.

— Все в порядке. Тебе пока не нужно прощать их, так же как и меня. Тебе даже не обязательно видеть их, если ты не хочешь. Но когда ты будешь готова встретиться с ними лицом к лицу, я буду рядом, чтобы помочь, если ты этого захочешь.

Она мысленно вернулась в комнату после второго испытания. Лед почти затрещал у нее под ногами, но Эйра сдержала свою магию жестко контролируя. Она покажет дяде, что уже не та девушка, какой была раньше.

— Я подумаю об этом, — ее голос стал холодным.

— Это все, чего они хотят.

Эйра сомневалась в этом. Ее родители проделали весь этот путь. Они хотели большего. Им это требовалось. У нее скрутило живот, и она почувствовала тошноту.

— Йонлин, давай, открой глаза, — сказал Оливин у кровати.

— Оливин? — прошептал слабый голос.

Эйра направилась к кровати, благодарная за то, что отвлеклась. Фриц пошел следом.

— Оливин… Какой сегодня день?

— Последний день турнира. — Оливин пытался говорить ровным голосом. — Ты все пропустил. Ты всегда был ленивым.

Йонлин попытался сесть.

— Нет, не спеши. — Фриц мягко оттолкнул его. — Твое тело все еще заживает.

— Я должен… мы должны… — слабо сопротивлялся Йонлин. — Мы должны идти. Мы все в серьезной опасности.

Глава сорок первая

— В

се в порядке, — успокаивал Оливин. — Мы знаем, что произошло. Мы знаем, что Уинри захватила тебя.

— Она не захватывала меня. Я сам пошел с ней.

— Что? — Оливин выглядел таким же потрясенным, как Эйра, когда Фриц сказал ей, что ее родители здесь. — Зачем… зачем тебе? — Он схватил Йонлина за руки, оттолкнув при этом Фрица.

— Будь с ним помягче!

Оливин проигнорировал Фрица, встряхнув Йонлина.

— Почему ты пошел с ней? Я думал, ты знаешь, что она сделала с нашей семьей.

— Конечно, я знаю! Но я хотел быть таким же храбрым, как ты! — голос Йонлина обрел достаточную силу и громкость, чтобы успокоить старшего брата. — Я знаю, почему ты ускользаешь. Я знаю, ты все время рискуешь своей жизнью ради меня. Я знаю, что ты охотишься за ней… Я хотел хоть раз чем-нибудь помочь. Я хотел показать тебе, что я тоже могу защитить себя, что ты мне не нужен постоянно.

У Эйры сдавило грудь. Это было ей знакомо. Она чувствовала это глубоко в своей душе. Чувство ненужности, отверженности, непонимания, почему все вокруг вас так боятся, и никто ничего вам не объясняет. Такой была она на протяжении многих лет.

— Она пришла ко мне в клинику. Она сказала, что еще не поздно принести честь нашей семье и что я могу присоединиться к ней.

— Ты сказал, что придешь, и они заперли тебя в комнате, чтобы испытать тебя… заставить тебя оценить свет, — тихо сказала Эйра.

Должно быть, что-то было в выражении ее лица, потому что Йонлин замер. Они встретились взглядами, и каждый увидел в другом что-то, что отчаянно хотел бы скрыть. Она понимала, что он пережил, как тот, кто тоже пережил такое же.

— Они сделали это и с тобой тоже.

Эйра кивнула.

— Уинри сказала мне, что я смогу узнать о полном плане, как только заслужу их доверие, но я спрашивал ее каждый раз, когда она приходила ко мне. Я пытался урвать кусочки, какие бы то ни было лакомства, которыми она меня кормила, вместе с глотками воды и крошками хлеба… пока она совсем не перестала приходить. — Долгая пауза Йонлина чуть не разорвала Эйру надвое. В тот момент, когда она больше не могла этого выносить, вину за свои действия, что причинили ему вред, он нашел в себе силы продолжить. — Они привозят в город вспышки.

— Йонлин… — начал Оливин.

— Они протаскивают их тайком через доки.

— Йонлин…

— Они собираются…

— Йонлин, мы знаем. — Оливин улыбнулся, взглянув в сторону Эйры. — Эйра обо всем догадалась.

— Ты это сделала? — Йонлин перевел взгляд между ними.

— Наша самонадеянная сестра кое-что выдала. Эйра собрала все воедино и выяснила, что они собираются напасть на замок одновременно с подписанием договора. Она даже нашла сегодня в игре вспышки.

— Игра, замок… о чем ты говоришь? — Йонлин нахмурил брови. Он перевел взгляд с одного на другого. — Они атакуют не замок… они атакуют Колизей. Они собираются убить всех членов королевской семьи!

У Эйры зазвенело в ушах. Он был прав, Столпы готовились к этому все время. Но не так, как она ожидала.

— Нет, нет, это не..

— Подожди, ты… ты единственная, кто может слышать эхо. — Йонлин уставился на нее. Его губы задрожали. — Уинри сказала, что передала тебе сообщение.

Эйра отшатнулась. Она прислонилась к стене, чтобы не упасть. Ее сердце и дыхание участились.

Нет.

Нет, нет.

Столпы знали, что она может слышать эхо. Она показала им, как работает ее магия. Они дали ей камень, надеясь, что она послушает. Надеясь, что она расскажет Денее и отведет взгляд от их реальных планов.

— И я отослала рыцарей и Теней прочь. Я внесла свой вклад в хаос. — Образ всадников, покидающих город, был выжжен в ее глазах. Это было все, что она могла видеть. Здесь все еще должны были остаться рыцари, но, скорее всего, теперь они были рассредоточены… или сосредоточены только на королевских особах, а не рыщут по арене в поисках угрозы, которой, по их мнению, там нет.

— Йонлин, ты уверен? — Оливин обхватил брата.

— Это было все, о чем она говорила, когда приходила ко мне в последний раз! Они спрятали вспышки в столбах под ложей. Понемногу, чтобы никто не заметил.

Эйра подумала о строительстве, которое видела. Вспомнила слова Дюко о том, что рабочие постоянно входили и выходили по ночам и латали каждую трещину. Тот факт, что во время поисков нигде не нашли большой запас бусин-вспышек. Тот свежий раствор с рунами для усиления… не Колизея, а взрыва. Все улики были налицо, отвергнутые или неправильно понятые.

Оливин посмотрел на Эйру, на его лице отразилась паника.

— Мы должны предупредить их.

Она оттолкнулась от стены. Она не могла позволить страху сковать ее. Это была ее вина. Точно такая же, как и за Йонлина. Она должна все исправить. Она должна сделать что-то правильно.

— Я пойду в королевскую ложу, — вызвался Фриц.

— Дядя, нет.

— Я быстрее, чем кажусь, Эйра.

— Но…

— Ты бы сделала такое ради Элис? — оборвал он ее. — Валла Солярис — моя Элис.

— Императрица здесь? Сейчас? — прошептала Эйра. Она надеялась, что ее отсутствие означало, что она не добралась.

— Все члены королевской семьи здесь, — серьезно ответил он. — Предполагалось, что договор будет подписан завтра, но если они подписывают его сейчас…

— Тогда все члены королевской семьи уже на месте, — закончила она с ужасом. Ульварт заставил Ви призвать всех на арену, убедившись, что все произойдет слишком быстро, чтобы они успели принять какие-либо меры предосторожности. Он выставлял их на посмешище, показывая их слабости всем собравшимся прямо перед тем, как нанести последний удар.

— Иди. — Оливин встал. — Я доберусь до Денеи. — Йонлин, ты убирайся отсюда.

— И куда идти?

— В любое укромное, безопасное место у главной дороги, недалеко от возвышенности Варич. — Это было самое удаленное место от Колизея.

— Я хочу остаться и…

— Сделай это, Йонлин, — подбодрила Эйра. — Я хотела бы больше слушать своего старшего брата, пока могла.

Йонлин встал рядом с Оливином.

— Эйра, пойди, предупреди участников, — проинструктировал Оливин. Она кивнула. Он вылетел за дверь размытым пятном. Йонлин был позади, но намного медленнее.

Эйра боролась с тем, чтобы проглотить содержимое своего желудка.

— Дядя, мои родители…

— Мы позаботимся о том, чтобы они были в безопасности… все были в безопасности. — Фриц обнял ее и ушел.

Эйра, спотыкаясь, двинулась вперед, прислонившись к дверному косяку. Взревели трубы, и она одновременно издала крик разочарования. Ее глаза горели, когда она бросилась бежать. Бежать по коридорам, где каждая трещина залатана комковатым раствором… со вспышками.

Она расталкивала служителей с дороги, крича: «Убирайтесь, пока можете! Уходите!»

Пока они спускались по лестнице, были слабо слышны одобрительные крики толпы. Был ли вынесен договор? Всех ли участников вывели обратно на арену? Нападет ли Ульварт и на них? Мог ли Йонлин ошибаться?

Тысяча вопросов роились в ней, каждый ужаснее предыдущего. Каждый напоминал ей о том, как сильно она потерпела неудачу. Не сейчас, не сейчас! — твердил каждый стук ее сердца. Она была не просто ходячей смертью и неудачницей. Она могла творить добро. Она могла помочь.

Не имело значения, если то, что она собиралась сделать, заставит ее выглядеть, будто она сумасшедшая. Она собиралась выбежать на арену и силой вытащить их всех оттуда. Элис. Ноэль. Каллена…

Эйра промчалась мимо комнаты жрецов. Еще один поворот туннеля. Снова радостные возгласы. Она смутно слышала объявления, которые делались вдалеке.

— … команда-победитель… уходит…

Если они просто раздавали награды, то договор еще не был подписан. Возможно, члены королевской семьи все еще собирались. Должно потребоваться время, чтобы собрать их всех вместе, верно? Они могли бы положить всему этому конец, и тогда…

Она остановилась как вкопанная.

В центре главного туннеля, по которому она ходила уже десятки раз, стоял мужчина. Он медленно повернулся к ней лицом, в его темно-синих глазах промелькнуло удивление, прежде чем его улыбка стала зловещей. Его скулы были такой же формы, как у Ферро. В волосах пробивалась седина.

И на этот раз на нем не было одежды служителя. На этот раз он был одет в металлическую броню, украшенную нитями «Световорота». Он выглядел во всех отношениях победителем, которым не был.

— Ульварт. — Его имя сорвалось с ее губ, ядовитое, как проклятие, и отвратительное на вкус, как яд.

— Эйра, — ответил он со змеиной улыбкой. — Ты готова стать свидетелем рассвета новой эры света?

Глава сорок вторая

В

мгновение ока кинжал оказался в ее руке. Эйра посмотрела вправо, в сторону деревни. Там стояло еще несколько полураздетых Столпов, они сняли одежду служителей. Все они прижимали руку к сердцу, символ Ярген был вырезан острием кинжала на спинах. По их торсам стекала кровь из свежих ран. Одной из них была женщина со стальными глазами.

— Я не позволю тебе сделать ни шагу дальше. — Эйра взмахнула оружием, принимая стойку. Как бы ей позвать Элис или кого-то еще, чтобы они оглянулись сюда? Могла ли она позвать Фрица, или Оливина, или еще кого-нибудь?

Нет. Ее друзья были слишком далеко. Эйра была предоставлена самой себе. Что ей делать? Остаться и сражаться? Или сбежать?

— Ты собираешься убить меня? — Ульварт остановился, переводя взгляд с кинжала на ее лицо. Казалось, его это скорее забавляло, чем пугало.

Рука Эйры дрожала, сжимая кинжал. Она должна была вонзить его ему в горло. Она должна была подбежать к нему. Но она застыла на месте, ее кровь была холоднее кинжала, который она держала. Еще неподвижнее, чем были Столпы, когда она применяла над ними свою силу.

— Почему бы тебе не попробовать? — подначил он ее. Это подтолкнуло ее к действию. Она метнула в него кинжал. Тот вылетел из ее руки, пролетев по воздуху, и разбился о глиф, появившийся из ниоткуда. Эйра посмотрела на выстраивающихся вокруг него Столпов, и в сторону арены, где были все, кого она когда-либо любила. Ей следовало воспользоваться возможностью и убежать, пока она была.

Ульварт расхохотался.

— И это все, что у тебя есть? Такая сила. Такое мастерство. Потрачено впустую. Я мог бы сформировать тебя. Я мог бы сделать тебя исключительной.

Она посмотрела на арену, куда собирались отправиться Столпы. Если Эйра и научилась чему-то, так это тому, что она не может все делать в одиночку. Ей нужна была помощь. «Не выступай против него одна», — умоляла ее Элис.

— Я дам тебе еще один шанс. — Ульварт сделал шаг к ней, потом еще один. — Присоединяйся ко мне. Присоединяйся к моему праведному крестовому походу. Мы можем найти место даже для такой язычницы, как ты. Возможно, если ты будешь усердно работать, чтобы умиротворить меня, и посвятишь жизнь нашему правому делу, я прощу твои грехи.

— Я убила твоего сына, и ты простишь меня за это?

— Пути Ярген загадочны для тех, кто не является ее избранником. Но я могу видеть ясно. Я знаю ее намерения как ее защитник. Я здесь, чтобы привести эту землю к ее единственному, истинному предназначению.

Воды в ее разуме прочистились. Впервые Эйра могла ясно мыслить. Он был не просто религиозным фанатиком, стремящимся следовать своей извращенной догме. Он стремился отомстить не только людям и системам, причинившим ему зло. Он был человеком, однажды вкусившим власть… абсолютную, непостижимую власть.

И это было отнято у него Ви, Денеей и Таавином.

Ульварт мог верить в догму, он мог хотеть отомстить людям, которые, по его мнению, незаконно заключили его в тюрьму, обвинив в преступлении, которого, как он утверждал, не совершал… но больше всего на свете он хотел снова стать лидером Мечей Света и иметь ту властью, которая приходила с этим. Он хотел отомстить. Даже больше. Его истинный триумф придет в виде единственного золотого обруча, надетого ему на лоб, снятого с трупа Люмерии.

Его целью был не замок. Йонлин был прав. Он убьет членов королевской семьи и войдет в вакуум власти, который создал для себя. Он изобразит себя тем, кто наведет порядок в хаосе, созданном им самим. Он собирался использовать все благоговение народа Меру против них самих.

В ее руке появился еще один кинжал. Она не могла позволить ему победить. Она снова отвлечет его и побежит к друзьям.

— Ты все еще хочешь убить меня? — Слова Ульварта превратились в гравий. Резкие. Холодные. — Тогда умри вместе с остальными. — Мир, казалось, замедлился, когда его губы начали складывать следующее слово. — Лофт…

Лофт — слово силы в высшей дисциплине, означающее «выводить из строя». Лофт дорх — обездвиживать. Лофт нет — спать. Слова, которые его сын использовал по отношению к ней. Слова, которые Оливин использовал по отношению к ней на третьем испытании, те, с которыми она боролась.

У нее была всего секунда, чтобы отреагировать. Самая длинная секунда в ее жизни. Момент, в который Эйре оставалось полагаться только на инстинкт и знания, которые она приобрела за эти годы из всего, чему ей никогда не полагалось учиться. Ее кинжал исчез из ладони, когда Эйра переключила внимание. Не было времени атаковать его физически. Она не могла одолеть его. В битве физической или магической силы… ей пришлось бы быть более хитрой, чтобы помешать ему.

Эйра протянула руку.

— Н…

Она чувствовала, как вокруг него начинает подниматься волна магии, точно так же, как это было с Ферро той ночью. Она приказала себе соединиться с ней. Подключиться к ней точно так же, как она делала это с Калленом, Элис и Ноэль на протяжении игр. Как она практиковалась. Как она делала для Денеи только прошлой ночью.

Но эта вторая часть… Это было то, что она не осмеливалась позволить себе практиковать. Это была магия, которую она считала запретной. Сила, которой она не рисковала ни с кем из своих друзей, потому что это могло навсегда изменить их жизнь. Но Ульварт? Ради Ульварта она бы исследовала самые зловещие стороны своей натуры. Она подвергла бы его самой ужасной магии, какую только могла вообразить, и не чувствовала бы за собой вины.

Она сломает его.

Магия Эйры хлынула вокруг него, смешиваясь с его силой. Глаза Ульварта слегка расширились. Он почувствовал ее, но было слишком поздно.

Он продолжал пытаться продолжить слово. Время, казалось, замедлилось.

— Нет…

— Нет, — прошептала Эйра. — Не думаю, что тебе позволю.

Она сжала кулак и закричала. Ульварт закричал одновременно с ней, схватившись за грудь, словно кинжал, который она метнула ранее, наконец попал в цель, поразив его прямо в сердце. Отчетливый треск пронзил ее тело, эхом отдаваясь в ушах. Она ахнула, чувствуя, как невидимая сила тянется глубоко внутри нее. Сила вращалась… как волчок… как катушка с нитью, разматывающейся все быстрее, и быстрее, и быстрее, пока веревочка не оборвалась, и ничего не осталось.

Они погружались в невидимую пропасть, созданную Эйрой. Нет, пропасть создал Ферро. Ульварт углубил ее. И теперь она обрекает его на это.

Ее колени коснулись пола. Ее руки дрожали, когда она обхватила себя. Эйра подняла голову, глядя на него сквозь волосы. Ульварт тоже был на полу. Столпы замедляли марш к арене. Заколебались, прежде чем броситься окружить лидера, без которого они были ничем.

Эйра воспользовалась возникшей суматохой, поднялась на ноги и выбежала на солнечный свет.

Все еще звучало какое-то объявление, но слова были расплывчатыми и далекими. Казалось, она находилась где-то далеко под водой, свет и звук просачивались сквозь нее искаженными и приглушенными. Эйра протиснулась мимо участников… стен из плоти на ее пути. Она должна была добраться до Элис, Каллена и Ноэль. Она должна была предупредить их. Она должна была сказать им…

Она врезалась во что-то прочное. Одна из этих стен плоти поймала ее. Удержала. Поддержала. Эйра подняла глаза, моргая, мир замедлился, возвращаясь в фокус. Все было оглушительным. Цвета были слишком яркими.

— Эйра, — голос Каллена был ровным и твердым. Ее сердце замедлилось, дыша в такт с ним, его пальцы обхватили тыльную сторону ее локтей, удерживая ее в вертикальном положении. — Что случилось? Где ты была?

— Он здесь. — Эйра огляделась, ее взгляд остановился на опускной решетке. — Ульварт здесь. Мы должны идти… мы должны убраться подальше от королевской ложи. Мы должны вывести всех отсюда. Мы должны заставить их уйти. Все уходите!

— Что ты сказала? — вмешался Графф.

Варрен теперь тоже был внимателен.

— Уходить, почему?

— Что там еще? — проворчал Харкор.

— Эйра, что случилось? — спросил Дюко.

— Где Оливин? — потребовал ответа Менна. — В последний раз я видела его с тобой.

Она проигнорировала их вопросы. Не было времени отвечать.

— Мы все должны уйти. Пожалуйста. Уходите отсюда. — Эйра оттолкнула Каллена. Она подбежала к Граффу, толкнув и его. Затем к Лаветт. Девушка поймала ее, глядя смущенными и жалостливыми глазами. — Пожалуйста, ты им всем нравишься. Люди прислушиваются к тебе. Заставь их уйти.

— Эйра, я не понимаю, — тихо сказала Лаветт. Хотя это выглядело почти так, как будто она хотела понять.

— Мы скоро начнем подписание! — Высоко вверху объявила Люмерия. Эйра посмотрела на королеву Меру, солнце сияло на ее шелках с высоты. Через плечо Люмерии Эйра увидела, что Ви разговаривает с Алдриком и Валлой. Они встали.

Ложа республики Квинт была заполнена тремя людьми. В ложе Сумеречного королевства стоял старик, рядом с ним Арвин. Ложа Дракони все еще была пуста. Возможно, Фриц или Денея добрались до них? Стоит ли ей на всякий случай крикнуть погромче? Нет, они ни за что не услышат из-за шума толпы.

Эйра оглянулась на опускную решетку. По ту сторону солнечного света во мраке все еще двигались тени. Они стояли на страже. Но они же могли остановить Столпов, если бы пришлось, верно?

Твердая рука легла ей на плечо.

— Куда мы направляемся? — спросила Ноэль.

— Подальше отсюда. — Эйра посмотрела на трибуны. — Зрителей тоже… Моих родителей… — Ее мысли метались слишком быстро. Ей было о чем беспокоиться. Все ее мысли поглощала пустота внутри нее. Ее засасывало в ту же пустоту, на которую она обрекла магию Ульварта.

Толпа переключила свое внимание. Некоторые перешептывались. Другие указывали на опускную решетку. Эйра оглянулась. Ульварт гордо вышел, будто минуту назад он и не был согнут пополам.

Их время истекло.

— Добрые люди Меру, рожденные на земле Богини, чья магия придает форму ее священным словам, — сказал Ульварт, его голос был спроецирован. Эйра снова посмотрела на ложе. Арвин, оглядываясь, помогала пожилому мужчине отойти. Знакомый оттенок светлых волос виднелся размытым пятном в верхней части королевской ложи. Фриц был там. Таавина нигде не было видно. Но Люмерия оставалась уравновешенной и неподвижной. Почему она не убегает? До нее еще не дошло известие?

Эйру скрутило, скорее всего так и есть. Это было единственное объяснение ее боли. Ей приходилось бороться за дыхание.

— Вы были одурачены, обмануты действиями Распиана, — продолжил Ульварт, когда Фриц добрался до семьи Солярис. Он практически поднял их с мест. — Его пороки запечатлелись в ваших сердцах.

— Это Ульварт? — спросила Ноэль.

— Он, — сумела произнести ошеломленная Эйра. Все, на чем она могла сосредоточиться, был ее дядя. Он ходил по королевской ложе, пытаясь вытащить оттуда членов королевской семьи. Кричал на них словами, которые Эйра не могла слышать, но все же каким-то образом чувствовала.

— Тогда давайте убьем его!

Каллен поймал Ноэль за руку, прежде чем она смогла применить свою магию.

— Нет. Эйра права, нам нужно бежать.

— Но…

— Следуйте за мной, — прервал Дюко Ноэль. Вокруг него стояли морфи, на их лицах было выражение решимости.

— Но… — Настала очередь Эйры терять дар речи. Она оглянулась на Столпов. Они расходились веером. Они собирались окружить участников. Дракони уже приближались к ним, хрустя костяшками пальцев и когтями, всегда готовые к бою.

— Но я пришел, — продолжал свой монолог Ульварт. — Я, избранный защитник богини Ярген, пришел освободить вас всех от зла, которое преследует вас. Вы даже не представляете, как глубоко простирается порча. Но не бойтесь, ибо я уничтожу ее.

— Эйра, — позвала ее Элис, схватив за руку.

— Мой дядя… дядя все еще там, наверху. — По ее щекам текли слезы. Как все это могло произойти? Как Ульварт победил их всех?

Элис и Каллену пришлось оттаскивать ее. Дракони не убегали, они оставались, размахивая когтями и пламенем. Менна и Эванель присоединились к команде Эйры… полукругу для защиты участников во главе с Сумеречным Королевством.

— Богиня Ярген, если ты считаешь нужным, ниспошли чудеса своим защитникам. — Ульварт поднял руки. Эйра проследила за движением глазами, увидев, как Столпы перерезают горло рыцарям на трибунах. Мужчины и женщины повыскакивали из своих укрытий и пользуясь хаосом, стали уничтожать охрану и союзников Люмерии.

Ви казалась такой уверенной в себе. Такой умной. Эйра была уверена, что та знала, как будут действовать Столпы. Что она сможет вычислить их. Сможет помешать им.

Они были лишь наполовину так умны, как думали. Ульварт оставался на шаг впереди. Он позволил им думать, что они побеждают, поэтому они допустили ошибки… именно такого Ви и ожидала от него.

Он пустил их по ложному следу.

— Если есть зло, тогда дай мне силу сокрушить его! — прогремел Ульварт.

Королевская ложа взорвалась.

Глава сорок третья

Н

евесомость.

Она парила в воздухе, беспомощная и бессильная, как кусок камня, выброшенный из того, что было королевской ложей. Земля отказалась принимать ее. Она подлетела и покатилась, ее забрасывало обломками. Из нее выбили воздух. Боль пронзила ее острее любого лезвия.

Шла ли кровь из ушей? Они звенели, будто гудок игры прозвучал прямо рядом с лицом Эйры. Ее зрение снова накрыло пеленой. Она пыталась разобраться в туманных, черно-белых очертаниях, в которые превратился мир.

Цвета медленно возвращались. Затем послышался звук ее прерывистого дыхания. Сердцебиение.

Эйра выбралась из-под обломков, осматривая кровавую бойню вокруг. Столпы образовали оболочку из сияющих глифов… защита только для них. Участники превратились в тела с запекшейся кровью среди камней и известкового раствора.

— Элис? — Ее подруга только что была рядом с ней… она была здесь… где… — Элис? — Эйра снова позвала, хотя ее собственный голос звучал отстраненно. — Ноэль? Каллен?

Она оказалась на коленях, разгребая камни в поисках земли и оставляя кровавые отпечатки рук. Элис была прямо рядом с ней. Это означало, что она была где-то… где-то здесь.

— Элис? — Эйра задыхалась, рылась, хотя все ее тело протестовало против каждого движения. Вокруг царила агония, которую можно было описать только хором из тысячи криков, возносящихся к безжалостному солнцу высоко в небе. — Пожалуйста, пожалуйста, нет. — Было так много крови…

— Эйра! — Большой кусок камня слева от нее сдвинулся, открывая запыхавшуюся Элис. — Эйра! — Ее подруга бросилась к ней. — Прости, все произошло так быстро.

Слезы облегчения потекли по ее лицу. С Элис все было в порядке.

— Мы должны уходить! — крикнул Каллен. Он и половина участников стояли в кольце обломков. Должно быть, он вызвал шторм, чтобы защитить их.

Эйра оглянулась в ту сторону, где все еще стоял Ульварт. Безумец кричал:

— Узрите. Узрите ее силу, ее могущество! Благословения, благословения на нас.

Королевская ложа полностью исчезла. Была полностью разрушена. Не осталось ничего, кроме огромной дыры в стене арены. Она превратилась в груду обломков, охваченную адом магического пламени.

Сколько членов королевской семьи все еще было там? Успели ли их предупредить, чтобы использовать магию для самозащиты? Скольких дяде удалось вывести? Удалось ли ему уйти? Эйра взвыла от боли при этой мысли. Она не знала, кто сбежал, но был один человек, который, как она знала, был слишком далеко, чтобы убежать. Женщина, которая всегда находилась во главе всего этого, на самом краю, дальше всех от выхода.

Люмерия.

Королева Меру. Лидер, который поддержал договор всем своим существом. Если Ви была вдохновителем, то Люмерия была сердцем. И теперь ее не стало. Исчезла во взрыве вспышек.

— Мы должны сражаться, — пробормотала она. Они не могли просто убежать. Хотя, разве не она была той, кто предложил это? Эйра развернулась, плывя по течению. Какой смысл бежать? Жить? Ради чего они жили? Все рушилось вокруг них. Какой мир остался бы для них, если бы они сбежали сейчас? Было ли где-нибудь безопасное место?

— Мы не можем драться. — Голос Каллена был совсем близко. Он сократил расстояние между ними, как показалось, за секунду. Без предупреждения он наклонился, обхватил ее рукой и поднял в воздух. Эйра прислонилась к его плечу.

— Мы не можем позволить ему выйти сухим из воды.

— Я знаю. — Он понес ее прочь от Ульварта, к отверстию в стене, через которое их вели морфи. — Но мы также не можем убить его сейчас.

Она вспомнила, что он сказал.

— Мы бы сделали из него мученика.

Но означало ли это, что он никогда не будет побежден? Суждено ли им вечно быть его добычей? Или им придется жить в мире, которым управляет этот безумец? Если он убил Алдрика и Валлу, был ли Солярис следующим?

Каллен унес ее с поля боя. Эйра не могла сражаться. Она с трудом могла сосредоточиться на чем-либо. В ушах у нее все еще звенело, а щека была мокрой. Она плакала. Эйра легонько коснулась щеки. Ее пальцы были красными, когда она убрала их. Это было больше, чем слезы… но ее горе было единственным, что, казалось, причиняло боль.

Мама, папа… Странная мысль заставляла биться ее сердце. Где они? Им удалось сбежать? Они пришли, чтобы увидеть ее, и за это они будут страдать. Будет ли она когда-нибудь для них чем-то иным, кроме агонии?

Эйра резко вдохнула и выдохнула с мучительным звуком. Все происходило так быстро. Ей пришлось…

Перед ними появился глиф. Эйра узнала «Световорот» только по форме. Она обхватила руками шею Каллена и потянула. Он потерял равновесие, и они упали на землю, когда раздался еще один взрыв… гораздо меньший, чем предыдущий, хотя и достаточно сильный, чтобы потрясти фундамент Колизея вокруг них.

Каллен приземлился на нее сверху, поставив локти по обе стороны от ее головы. Как будто он пытался использовать свое тело, чтобы защитить ее. Эйра моргнула, глядя на него.

— Зачем ты это делаешь? — прошептала она.

— Потому что я люблю тебя. Не важно, как сильно я старался, я никогда не переставал любить тебя. Ни на вздох, ни на мгновение. — Каким-то образом, несмотря на грязь и кровь, покрывавшие его щеки, сквозь них просвечивала ослепительная улыбка. — Ты была права, Эйра. Я продолжаю пытаться жить для всех остальных. Но теперь я собираюсь жить для себя и для того, чего я хочу. Тебя.

Мир был жесток. Только в этот момент, когда все вокруг них медленно разрушалось, она позволила себе услышать его слова, увидеть их, позволить им проникнуть в ее душу. Они могут умереть в этот момент. Они могут никогда больше не увидеть солнца, раздавленные тяжестью Колизея или с перерезанным Столпами горлом.

Но у них была эта секунда. Этот вдох. Этот краткий луч чего-то хорошего среди всей холодной реальности, которая обрушилась на них.

Она открыла рот…

— Каллен, я… — и не смогла подобрать слов. Ее сердце было разбито, как Колизей. Оно все еще не зажило. На протяжении всего турнира его осколкам наносили рану за раной, и у нее не было достаточно времени, чтобы что-то с этим сделать.

Любовь? Могла бы она сказать ему, что все еще любит его? Сказала бы она это всерьез? Или это была бы эмоция в данный момент? Имело ли все это значение, когда смерть преследовала их шагами, которые звучали как бешеные удары их сердец?

— Эйра? — Он вглядывался в ее черты, в его глазах начали расцветать замешательство и боль.

Движение за его плечом отвлекло ее. Столп поднял меч высоко над головой Каллена. Эйра подняла руку.

— Нет!

Но магия не приходила. Не было ничего. Ни покалывания под кожей. Ни озноба. Ни океана силы, в котором она могла бы потеряться.

Ее магия исчезла.

И меч вонзился в грудь Каллена.

Глава сорок четвертая

Э

йра закричала от боли. От страха. И все же, несмотря на ее ярость, магия у нее не появилась.

Вспышка огня сожгла Столпа. Ноэль бросилась к ней. Каллен обмяк на Эйре, меч распался на нити света, которые поплыли прочь от тела Каллена и исчезли в полумраке под Колизеем.

— Кален, Кален! — закричала Эйра. — Элис!

Элис оказалась рядом в одно мгновение, но она была не одна. С ней подскочила Лаветт, рядом с которой держался Варрен. Костяшки его пальцев побелели, сжимая руку Лаветт.

— Что случилось? — требовательно спросила Лаветт, нахмурив брови, в ее глазах стояла паника.

— Я… я… — Ее магия не сработала. Она пыталась, но та не пришла, когда Эйра призывала ее. Нечто такое простое, как щит — одна из самых элементарных вещей, которые Эйра умела делать, не сформировался. — Элис, — слабо произнесла она.

Элис немедленно перешла в режим жрицы. Ее руки были на Каллене. Она использовала силу, чтобы попытаться стабилизировать его — исправить то, что могла. Эйра понимала, что она лечит, но ничего не могла почувствовать. Гудение силы Элис исчезло, став невидимым для чувств Эйры.

Что с ней случилось?

— Забирай всех и вперед, — сказал Графф Дюко, баюкая Сорру на руках.

— Я не оставлю тебя.

— Я не оставлю Сорру. — Графф мертвой хваткой вцепился в обмякшую подругу по команде.

— Она умерла. Лука тоже умер. Не умирай здесь с ними! — рявкнул Дюко. Его лицо исказилось в чудовищную маску боли и ярости. Эйра задалась вопросом, видел ли Дюко в своих товарищах по команде людей, убитых Мечами Света Ульварта много лет назад, в тот день, когда он получил свои шрамы. — Тебе придется…

— Я могу выиграть вам время, всем вам, — настаивал Графф. — Ты пережил встречу с Ульвартом раньше, ты должен выжить снова.

— Нам нужны лекарства, — сказала Элис, возвращая внимание Эйры к Каллену. Он выглядел таким же безжизненным, как и Сорра. Но если Элис считала, что есть надежда, значит, так и было. — Я здесь едва могу обеспечить ему стабильное состояние, но это ненадолго.

— Я знаю, куда идти. — Эйра встала. Мир покачнулся, ее зрение затуманилось, и желчь защекотала горло. К ним приближалось отдаленное эхо шагов. Столпы. — Дюко, ты можешь довести нас до доков?

— Я могу, но… — Дюко колебался.

Одной рукой и импульсом магии Графф открыл туннель перед ними, который соединялся с другим залом. С другим импульсом туннель, в котором они находились, закрылся вокруг них.

— Я буду держать их на расстоянии так долго, как только смогу, а ты уведи всех отсюда. Ребята не смогут сделать это без твоей магии, не смогут проложить туннель, не сейчас, когда она занята его исцелением, — сказал Графф Дюко, кивнув в сторону Элис.

— Я ненавижу тебя. — Дюко притянул друга ближе и крепко обнял.

— Разочаровываю тебя до самого конца. Чего еще ты ожидал? — Слева от них запульсировала магия. Графф отстранился и поднял руку. Стена дрогнула, борясь с силой двух морфи. — Вперед, быстро!

Дюко шел впереди. Эйра, Элис, Ноэль, Варрен и Лаветт несли Каллена, сменяя друг друга по мере необходимости. Время от времени они отступали, отбиваясь от Столпов, которые появлялись со всех сторон. Некогда упорядоченные залы Колизея превратились в бесконечный лабиринт крови и клинков, которому не было конца.

Как раз в тот момент, когда ее отчаяние достигло предела, солнечный свет ударил в лицо Эйре. Они выбежали на открытую площадку, которая дугой огибала Колизей. Зрители бежали и кричали. Одна женщина была зарезана Столпом, который затем решил напасть на Эйру. Вспышка «Световорота» ударила ему в горло, и, захлебнувшись кровью, он умер мгновенно.

— Эйра!

— Оливин? — Эйра моргнула.

Он бросился к ней. Кровь и пыль покрывали большую часть его тела, так же как и ее.

— Ты видела Йонлина?

Она покачала головой, задыхаясь, пытаясь отдышаться.

Оливин выругался, лихорадочно оглядываясь по сторонам.

— Я уверена, что он выбрался, — слабо сказала Эйра, не совсем веря себе. — Мы направляемся кое-куда за припасами, пойдем…

— Я должен найти брата.

Она кивнула, зажмурив глаза. Его боль была для нее такой же реальной и осязаемой, как и ее собственная.

— Я знаю. Но сначала пойдем с нами. Ты ранен. Подлечи себя, а потом отправляйся на поиски.

— Эйра! — крикнула Ноэль. Ее товарищей уже поглотила толпа.

Она перевела взгляд с Оливина на Ноэль и побежала в сторону последней. Эйра, честно говоря, не была уверена, что Оливин присоединится к ним, но он это сделал. Он держался ее, шагая чуть позади.

— Позволь мне помочь тебе. — Он обнял ее за талию, положив ее руку себе на плечи. Эйра была слишком измотана, чтобы сопротивляться.

Они мчались через центр города по извилистым улочкам. Каждый шаг приближал их к столь необходимым припасам, но также казалось, что Каллен уходит все дальше и дальше туда, куда никто из них не мог добраться.

— Столпы никого не останавливают? — Лаветт оглядела доки. Лодки спускались на воду слева и справа.

— Они хотят, чтобы мир узнал, — тихо сказала Эйра. — Столпы хотят, чтобы некоторые люди сбежали и рассказали всем об их силе… и о том, что здесь произошло.

— Меня сейчас стошнит, — пробормотал Варрен. Его обычно бледное лицо стало еще белее, как у призрака. Он шатался и дрожал.

Эйра боролась с тем же самым, казалось, большую часть последнего часа… хотя она знала, что, скорее всего, прошло не более десяти минут. Мир полностью изменился.

— Туда. — Эйра кивнула в сторону склада.

— Здесь? Разве здесь не склад припасов для турнира? — спросила Элис.

— Именно. Здесь есть все, что нам нужно.

— И Столпы.

— Вряд ли, им здесь больше делать нечего… Что им надо было, они уже забрали, — рассуждала Эйра, пока Дюко взламывал замок. Они проковыляли внутрь. Он снова защелкнул замок, на этот раз с внутренней стороны. — Но здесь есть, чем нам поживиться.

— Я очень надеюсь, что ты права насчет их ухода, — пробормотал Дюко. — Мы не в том состоянии, чтобы отбиваться от кого-либо.

— Мы здесь ненадолго, — успокоила его Ноэль, положив руку ему на плечо. Они тихо переговаривались между собой, их шепот был слишком тихим, чтобы все еще звенящие уши Эйры могли что-то расслышать. Оливин отпустил Эйру, когда она, прихрамывая, подошла к тому месту, где Элис и Лаветт разложили Каллена.

— Держись там, — прошептала она Каллену, опускаясь на колени рядом с ним.

— Ты все еще любишь его, не так ли? — тихо спросила Лаветт, сидевшая напротив.

— Честно говоря, не уверена, — призналась Эйра. — Часть меня думает, что да. Часть меня думает, что я любила человека, которым его считала, и я не знаю, люблю ли я человека, которым он является. За короткий промежуток времени многое произошло, и я планировала разобраться во всем этом после турнира.

Лаветт кивнула, словно слишком хорошо все поняла.

— Прости. — Она говорила серьезно. — Я любила его, а разлюбить тяжело.

— Я нахожу, что любовь — это нечто, что нельзя контролировать.

— Ты любишь его? — осмелилась спросить Эйра, пока Элис искала нужное. Оливин отвел Элис в сторону, быстро переговариваясь с ней и Варреном. Эйра надеялась, что Элис быстро обработает их раны.

Лаветт медленно покачала головой.

— Нет, но я уважаю его.

— Вы обе, дайте мне место. — Элис вернулась и начала раскладывать найденное. Они послушно отодвинулись.

Эйра попыталась встать, но ее нога подкосилась. Она поскользнулась и приготовилась упасть, когда чья-то рука обхватила ее за ребра. Оливин сделал движение в ее сторону, но он был слишком далеко, роясь в каких-то ящиках. Так что именно Лаветт поддержала Эйру и опустила ее на землю.

— Ты тоже ранена, — заметила она.

— Мне лучше, чем ему.

Лаветт снова посмотрела на Каллена.

— Я не заинтересована в том, чтобы ссориться с тобой из-за него.

— Это чувство взаимно.

— Честно говоря, меня вообще мало интересует замужество, — пробормотала Лаветт. Она смотрела сквозь Каллена и на то, что он представлял для нее. Эйра изучала лицо девушки, и ее лоб смягчился, став задумчивым. — В Квинте это норма — политические браки, могущественные семьи… Вот почему поколение моего отца сражалось за нашу республику. Они мечтали о правительстве, которым будет управлять народ, работая для народа. Они добились этого и, тем не менее, каким-то образом забыли все, за что проливали кровь, за такой короткий промежуток времени. Не успеем мы оглянуться, как вернемся туда, где были.

Отец Лаветт не показался Эйре жадным до власти. Но, опять же, Йемир мог не показаться таковым случайному знакомому. Невозможно было узнать кого-то с первого взгляда..

— Я должна вернуться домой к своему народу. Особенно после этого. Карсовия появится на нашем пороге в тот момент, когда они узнают, что договор сгорел. Я должна рассказать Квинту до того, как информация дойдет до императрицы, — закончила Лаветт.

— Тогда пойдем со мной. — Слова были сказаны прежде, чем Эйра успела их обдумать.

— Что? Куда?

— Я иду вниз по реке, — сказала Эйра. — Для меня слишком опасно оставаться здесь… для любого из нас. Мы можем вернуться в Райзен. Это, скорее всего, будет опасно. Но, оказавшись там, мы сможем сесть на корабль, который доставит нас обратно в Солярис… может быть, ты сможешь найти судно идущее в Квинт… мы сможем рассказать им, что произошло.

— Ваш император с императрицей пострадали при взрыве.

— Я так не думаю. — Эйра устало улыбнулась. — Я думаю, они выбрались. — Лаветт посмотрела на нее так, словно подумала, что Эйра сошла с ума, но спорить не стала. — Так что? Пойдешь с нами?

— Я не совсем уверена, как мы обеспечим безопасность этих гипотетических маршрутов… Но, я полагаю, сила в количестве. — Лаветт встала и подошла к Варрену. Она все еще выглядела скептически, но Эйра была уверена, что два выживших участника Квинта присоединятся к ним.

— Итак, в Райзен? — Оливин занял место Лаветт. Он присел на корточки рядом с Эйрой и положил руку ей на ногу. — Халлет рута сот. Халлет рута тофф, — пробормотал он. В исцелении он не был силен. Эйра побывала в руках более опытных целителей, чтобы понять это. Но срастание ее плоти, пусть и слабое, немного приглушило боль. — Я останусь здесь, пока не найду Йонлина.

— Понимаю, — тихо сказала она, встречаясь с ним взглядом. Он выдержал ее взгляд.

— Как только я это сделаю, я найду тебя.

Эйра не знала, насколько это возможно, но все равно кивнула.

Оливин слегка ухмыльнулся.

— Но если Столпы схватят меня и Йонлина, возвращайся и спаси нас, хорошо?

Она схватила его за руку и встретилась с ним взглядом.

— Не позволяй им добраться до вас.

Он повернул руку, чтобы переплести свои пальцы с ее, слегка их сжимая.

— Я сделаю все, что в моих силах.

Элис отодвинулась от Каллена и вытерла лоб.

— Как он? — спросила Лаветт.

— Чтобы восстановить его, потребуется больше, чем несколько минут работы. Мне понадобятся дни.

Но дней у них не было. Скоро Столпы отправятся на их поиски. Им нужно было выходить немедленно.

— Дюко, та лодка, на которую ты ходил в тот вечер, когда мы ушли через туннель, — начала Эйра. Он потрясенно посмотрел на нее. Она никогда не говорила ему, что видела, где находится убежище Двора. По крайней мере, одна вещь оставалась тайной. — Ты думаешь, она все еще там?

— Возможно, — неуверенно сказал он. — Должна быть.

— Хорошо. — Эйра заставила себя подняться на ноги, стараясь не поморщиться. — Тогда на ней мы можем вернуться в Райзен.

— Эйра, мы, та лодка… — Он замолчал, но не успел продолжить.

Двери дернулись, но замок выдержал. Все они вскочили, за исключением Каллена.

— Элис, Лаветт, Варрен хватайте все, что сможете! — скомандовала Эйра. — Ноэль, Оливин, будьте наготове. По моему сигналу откройте двери и освободите путь. Дюко, веди нас к лодке.

Двери снова накренились от нового удара. Дерево застонало, и Эйра обхватила Каллена, пытаясь поднять его. Еще немного надо им потерпеть. Скоро они избавятся от этого кошмара. Ей необходимо было в это верить.

— Еще секундочку, — сказала всем Эйра.

Элис была уже со второй сумкой. Лаветт не отставала. Эйра подошла и встала у двери прямо за Дюко и Ноэль.

— Есть кое-что, что я хочу, чтобы вы оба знали, — прошептала Эйра, еще не готовая рассказать остальным.

— Сейчас не время для признаний в любви, — бросил Дюко через плечо.

— Я уже пробовала, не очень хорошо получилось, — пробормотала Эйра. — Моя магия исчезла. — Она старалась говорить достаточно тихо, чтобы никто, кроме них, не услышал.