Тувинские сказки

Почему птицы не говорят

Это еще тогда было, когда птицы человеческий язык понимали.

Жил на горе Дарбайты орел. Однажды сидел он голодный на вершине горы и высматривал, не покажется ли из норки тарбаган[45]. Ждал-ждал, разморился на солнце да и уснул. Проснулся орел от шума крыльев. Большой серый ястреб схватил тарбагана и на ближайшей сопке стал его клевать. Возмутился орел, подлетел к ястребу и чуть не задавил его.

Не испугался ястреб и говорит:

— Чего ты, орел, взъерошился? Если хочешь кусок заполучить, то проси, да повежливее.

— Не нужно мне твое угощение, — ответил надменно орел, а сам жадных глаз с тарбагана не сводит. — Просто хочу посмотреть, как ты такого дохлого тарбагана будешь есть.

Засмеялся тогда ястреб:

— Зачем же ты тогда сам целый день караулил тарбагана, коли он дохлый?

Отвечает орел сердито:

— На тарбагана я и не смотрел. Одним глазом я высматривал косулю, а другим — зайца. Тебе ни в жизнь их мяса не попробовать. Ешь своего тарбагана, пока он не протух, да помалкивай.

Сильно поссорились между собой орел и ястреб. Такой шум подняли, что все птицы слетелись и решили птичьего хана избрать, чтобы он споры разбирал. Загалдели, зашумели птицы. Каждой хотелось стать ханом.

Выступил вперед орел и говорит:

— Я должен быть вашим ханом. Выше меня никто в поднебесье не залетает.

— Не нужно нам такого хана, — хором возразили птицы. — Гордость у тебя большая, потому и живешь один на неприступных скалах. Не согласны!

Тогда выбралась вперед летучая мышь и сказала:

— Я хочу быть ханом. Крылья у меня не из перьев, как у вас, а из кожи. Уши мои слышат далеко.

Взъерошилась серая кукушка:

— Не может быть летучая мышь ханом. Нам говорит, что она птица, а зверям говорит, что зверь. Да еще всю ночь шарахается, нам спать не дает. То ли дело я, кукушка. От моего пения вся земля весной в зеленый убор наряжается. Лучше меня хана не найти вам.

Замахали крыльями большие и малые птицы:

— Не бывать кукушке нашим ханом. Она своих птенцов не высиживает.

Разгорелся тут великий спор, каждая птица предлагала себя в ханы.

Долго шумело птичье сборище. А на верхушке высокого кедра сидел старый ворон-волшебник.

Слушал-слушал он птичьи споры и сказал так:

— Не можете вы договориться. Каждый хочет быть ханом. Живите вольно, без хана, каждый сам по себе. А говорить больше вы не будете.

С тех пор птицы разучились говорить.