Твоё настоящее лицо

Часть II (3)

Радовало Антона одно: дальше начинались хоть короткие, но каникулы. В последний учебный день Полина в школу не пришла, так что в итоге удачно выходила пауза. Шанс попробовать разобраться в себе и в произошедшем в ту ночь и утро. И потому, когда на третий день каникул неожиданно позвонила Полина, Антон растерялся.

– Привет, пропащая.

– Сам такой. У меня, между прочим, были трудные дни.

– Предполагаю. Как теперь? Под домашний арест?

– Да нет, скорее наоборот всё в принципе наладилось. Сама удивлена.

– Это здорово.

– Слушай, мне перед тобой неудобно… Мне опять нужна помощь. У меня скоро день рождения. Праздновать будем первого числа.

– Это ты таким гробовым тоном приглашаешь меня на день рождения?

– А если приглашу, ты придёшь? Хотя то есть я тебя приглашаю, но проблема не в этом. Мы всегда с моими лучшими друзьями Стасом и Иришкой день рождения отмечали вместе. То есть там у Иришки, это его сестра, день рождения. В общем, в этот раз они пригласили не дома сидеть, а в боулинг сходить. Тебе нравится боулинг?

– Понятия не имею. Как-то никогда не ходил. Но попробовать можно.

– В общем, там все будут парами. Мама про это узнала и поставила условие. Никаких посторонних парней. В смысле ты ей с чего-то приглянулся, она мне так и заявила: он хотя бы проследит, чтобы со мной типа ничего не случилось. Тогда она уговорит бабушку. Или я сижу дома.

– Нет уж. Хватит с нас споров с твоей бабушкой. И ты же меня пригласила? Значит, я приду. В смысле пойду. Тогда первого?

– Спасибище. Ты настоящий друг. Да. В четыре часа как обычно возле меня.

Повесив трубку, Антон вдруг сообразил, что сердце стучит как бешеное, а ноги ватные. И тут же мысленно на себя прикрикнул, чтобы всякие глупости перестали лезть в голову. Или ему не показалось, и на слове друг Полина и в самом деле запнулась?

Когда Антон подошёл к подъезду, сумерки ещё не начались, но солнце уже почти добралось до горизонта, и на улице заметно похолодало. Полина выскочила на крыльцо запыхавшаяся и раскрасневшаяся. Шумно выдохнула и сказала:

– Привет. В общем, чуть не сорвалось. Бабушка в последний момент засомневалась, а спорить с ней…К тому же я недавно ей обещала... неважно. Короче, пока мама взяла её на себя, я слиняла. У нас время есть, но лучше успеть на автобус, чтобы, если мама её не удержит…

– Мы уже были около канадской границы. Это…

– Можешь не объяснять, О’Генри я читала.

Совету они всё же последовали, до автобусной остановки добирались бегом. И хотя Полина сказала, что запас по времени есть, когда они уже подъезжали, зазвенел телефон, и какая-то девушка грозно поинтересовалась, где она и её парень пропадает – мол, остальные уже на месте. Антону показалось, что на словах «её парень» спутница вздрогнула?

У гардероба их ждала девушка, чем-то похожая на Полину: такая же голубоглазая, тёмно-русая и круглолицая, только на пару лет помладше.

– Привет, Иришка. Знакомьтесь. Ира, моя подруга. Это Антон.

– Привет-привет. Так. Не надо, подарок мне вручать будешь вместе. В смысле за столом. Давай быстрее раздеваться и мыть руки, остальные ждут. Мы столик взяли на полтора часа. Дальше за нами дорожка для боулинга.

– Всё у вас по часам. А Стас где?

– А этот баран до сих пор боится тебе показываться на глаза, – дальше Иришка говорила, уже обращаясь к Антону. При этом в глазах и в голосе у неё плясали смешинки. – Представляешь, этот балбес летом за Полинкой попытался поухаживать. Она как умный человек его отшила. А теперь он на мой Дэ-Рэ припёрся с девушкой, и боится Полинке в глаза смотреть.

– Потом сплетничать будете, – обрезала Полина. – За столом сама сказала у нас полтора часа.

– Договорились. А твой выбор, моя дорогая, одобряю. И будь это не ты – так бы его у тебя и увела.

Антону показалось, или Полина на этих словах и опять вздрогнула? Или он себе выдумывает то, что хочет видеть?

Если над зоной боулинга свет был приглушённый везде кроме дорожки, то зона небольшого кафе освещалась достаточно ярко, чтобы разглядеть и еду, и лица. За столом кроме Иришки сидели ещё пятеро. Один явно парень Иришки – он стеснялся, так как был младше, чем основная компания и видимо не очень хорошо с остальными знаком. Зато плюхнувшаяся на соседний стул Иришка была счастлива – мол, и я тоже парой. Рядом со своей девушкой – полненькой смуглой брюнеткой – сидел Стас, его Антон узнал бы, даже если бы его не представили: до того похож на сестру. Ещё одна пара, оба золотисто-рыжие в веснушках – вот уж точно нашли друг друга. Все имена, когда их представляли, Антон благополучно пропустил мимо ушей. Понадобится – или вытащит из памяти с помощью специальных приёмов, которые в него как в наследника вдалбливали, или Коготь подскажет. Не понадобится – так нечего забивать голову всяким мусором. Антон сегодняшних гостей всё равно видит первый и последний раз в жизни.

Какое-то время все ели и пили, причём не только горячий чай, но и распечатали несколько бутылок неплохого сухого вина. Антон обратил внимание, что сестра Стаса и его девушка почти не пили, зато Полина спокойно выпила два бокала, словно виноградный сок. Совершенно не боялась опьянеть? Потом начались поздравления. Первой все по очереди поздравляли Ирину, следом Полину. Дальше от столика перешли к дорожке боулинга. Стас зачем-то предложил поставить бортики, чтобы «у девушек» мячи не закатывались в жёлоб вдоль дорожки – мол, в прошлый раз так всё испортили. Но Иришка запротестовала:

– Никаких бортиков. Играем по-взрослому.

– В таком случае на что? – поддержал её брат.

– На поцелуй именинницы! – Иришка сделала невинное лицо, потом стрельнула глазками в сторону подруги. – И вообще, кто-то у нас типа отмечает совершеннолетие. Правильно, Полина Вадимовна?

– Вообще-то мне семнадцать, а не восемнадцать.

– Да ладно тебе, можно и округлить.

Антон ухватился за стойку с шарами, радуясь, что находится сейчас в стороне и в полумраке, а остальные стоят возле ярко освещённой дорожки. В ушах грохочущим водопадом застучала кровь, а сердце, кажется, остановилось с концами. Он идиот! Идиот, потому что не только отказался читать досье Полины, но даже не удосужился за все эти месяцы поинтересоваться её отчеством. Девушка, страж. Её настоящее имя – Полина Вадимовна Воронцова, дочь пропавшего как раз в Омске семнадцать лет назад стража и наследника семьи Воронцовых. И отец, который всё это время искал следы пропавшего названого брата, не знал, что ответ под носом. Но отцу-то как раз простительно, имя Вадим здесь не редкое, а про способности стража у Полины он не подозревает. Пропавшего дядю Лаймы Воронцовой на фотографиях Антон видел не раз – дочь пошла целиком в мать, отцовские черты можно заметить, но только если точно знаешь, что ищешь. В том, что Полина и супер-кошка это один и тот же человек, можно теперь не сомневаться. Не одно отчество, слишком много и других косвенных улик и совпадений. Включая то, как спокойно девушка за столом пила вино – она точно знала, опьянение ей не грозит.

За игрой Антон с трудом пытался сосредоточиться, пусть внешне никто этого вроде бы не заметил. Сказалось вбитое на уровне подсознания умение на публике «держать лицо» в любом состоянии. Но всё равно его мячи то закатывались в жёлоб, то летели мимо и лишь некоторые добирались до кеглей. Иришка визжала: «Страйк!» На табло монитора появлялись все новые и новые цифры напротив имён игроков. Когда на табло засветился сигнал об окончании раунда, выяснилось, что лучше всех результат у Полины, а хуже всех у Антона.

– И что? Мне теперь саму себя целовать?

– Нет уж, – хором заорали остальные. – Утешительный приз проигравшему.

Иришка демонстративно вытянула губки и весело сказала:

– А теперь поцелуйчики! Давай-давай, обещание надо выполнять. Выиграла так выиграла, именинница обязана получить поцелуй.

Полина поцеловала Антона в щеку, он даже удивился её решительности. Но остальным этого оказалось мало.

– Мы по-взрослому играли! Так нечестно!

Антон и Полина не сговариваясь мрачно посмотрел на остальных. Но все принялись настаивать, так что очень быстро Полина оказалась в его объятиях, и на губах терпко лёг вкус поцелуя. Дальше Антон не выдержал, прижал к себе девушку ещё крепче и поцеловал дольше и более чувственно. По коже побежали мурашки, качнулся пол под ногами.

– Ура! – завопила Иришка. – А теперь второй раунд!

Полина тем временем вежливо освободилась из объятий и сказала, что второй раз играть не станет, а посмотрит. Антон, который после поцелуя вдруг опять понял, что с трудом стоит на ногах, тоже поторопился отказаться и сел рядом с Полиной. Как сквозь туман он наблюдал и за игрой, и за счётом на табло, и на то, как поцелуй Иришки со своим парнем сорвал аплодисменты не только среди друзей, но и за соседней дорожкой.

Когда они вышли из боулинг-клуба, голова ещё немного кружилась, но от холодного, уже почти по-зимнему морозного воздуха Антон почувствовала себя легче. Да и земля под ногами практически стала на своё место, хотя окончательно туман перед глазами развеялся, лишь когда он довёл Полину до дома и попрощался.

– Пошли, подымаешься ко мне. Дома никого, я точно знаю, – вместо «до свидания» ответила девушка.

– Да я…

– И не спорить. Я не спрашиваю, а сообщаю. Видела я, какой ты в боулинге был. Думать надо до, а не после. У меня если что бабушка медик, я всё отлично вижу. От вина давление поплыло? А сказать, раз уж глотнул не подумав, стыдно стало? Короче, поднимаемся и заварю тебе чаю по бабушкиному рецепту. Чтобы до дома дошёл и я не волновалась, что ты свалишься по дороге.

Наверное, надо было отказаться, но сейчас это было для Антона выше его сил. Потому он молча кивнул и послушно вслед за девушкой зашагал к лифту.

Дома Полина несколько минут колдовала что-то с баночками, смешивая и укладывая в чайник. Потом пришлось какое-то время ждать, пока заварится. Наконец золотистый напиток был разлит по чашкам. Мягкий. Ласкающий вкус, чуть пряный чёрный чай, который отдавал мятой, зверобоем, вишней с малиной и ещё чем-то очень знакомым…

– Спасибо, что пришёл. Это действительно был классный день рождения.

А потом они долго целовались прямо на кухне, и обоим стало жарко, так, что Полина стянула блузку и расстегнула пуговицы у Антона на рубашке. А дальше оба опять стояли, прижавшись друг к другу обнажённой горячей кожей, и было опять жарко. Но этот жар согревал. И они опять целовались. И рука Антона крепко обнимала девушку за талию, понемногу сползая всё ниже… Лишь с огромным трудом Антон заставил себя остановиться, кое-как, даже не застёгивая рубашку, он натянул куртку и выскочил из квартиры, держа ботинки в руке.

Улица обожгла кожу морозным холодом. Это помогло собраться. Антон быстро оделся до конца и застегнулся. Радом возник фамильяр.

– Коготь, я идиот. Ты понимаешь? Это же она, супер-кошка! Я же чуть её сейчас в постель не потащил, а она бы и не сопротивлялась.

– Спокойно. Ничего не произошло, не знаю уж кого благодарить. И знаешь, в этот раз я считаю, что ты не виноват. И она не виновата. Зато теперь ты точно можешь быть уверен, что она отвечает тебе взаимностью.

Антон сипло выпустил воздух сквозь зубы. При всём иммунитете стражей и у него имелись слабые места. Напиток, заваренный с определённым составом трав. Причём выращены эти травы должны быть обязательно естественным путём и собраны рукой ведуньи. В более развитых мирах не раз пытались синтезировать полный аналог. Но он оказывался обычным успокоительным. А вот то, что сегодня заварила Полина, снижало иммунитет к алкоголю и раскрепощало подсознание. Каждого стража заставляли заучивать вкус напитка наизусть: замаскировать его невозможно, любая посторонняя добавка аннулирует эффект. Но сегодня Антон не видел и не слышал вообще ничего, за такую безалаберность хотелось надавать себе оплеух отдельно. Опять понадеялся на Когтя, забыл: чтобы не повредить защиту квартиры и не выдать себя, Коготь оставался снаружи.

– А Лео – поганец, – прорычал фамильяр. – Поймаю и уши обдеру, не посмотрю, что старше. Скрываться надумал. Я так понимаю, у него с хозяином Пустых свои счёты. Не он ли убил тогда отца Полины? Мало того что не рассказал про напиток, хоть и был обязан, так и не проявился, хотя тоже обязан, как заметил, к чему дело идёт. Нет, ему, видите ли, чтоб его не вычислили – важнее. Точно уши оборву, морде этой лохматой. И хвост.

*****

О том, как ей жить дальше, Полина думала весь следующий день. Но так и не нашлась, что сказать Антону и как назавтра в школе смотреть ему в глаза. Если он согласится с ней разговаривать. Самой-то себе не соврёшь, мол, это парень её обманул, а она уши развесила. Она не только его сама на день рождения пригласила, но потом чуть ли не на аркане к себе домой затащила. Целоваться и раздеваться тоже первая полезла сама… Непонятно уж, что на неё накатило. Да, перед собой можно признаться – Антон ей очень нравится именно как парень. Но это не повод добиваться внимания, пытаясь затащить в постель… От одной мысли о том, чего едва не случилось, сразу начинали гореть уши.

Ничего толкового в голову так и не пришло, поэтому в первый учебный день новой четверти Полина собиралась как черепаха. Давно убежала бабушка, ей сегодня надо было к восьми часам на другой конец города. Даже мама уже ушла, хотя обычно выходила позже дочери. А Полина всё собиралась. И специально выключила телефон. Если Антон всё же пришёл к подъезду её встречать, может быть, не дозвонившись и не дождавшись, побоится опаздывать и уйдёт? Тогда встречу можно будет оттянуть, а при одноклассниках он ругаться и обижаться не станет?

Когда хлопнула входная дверь, в первый момент девушка подумала – это мама вернулась.

– Полина, у нас беда! – Антон ворвался в её комнату, не снимая куртки и ботинок.

– У тебя ключ откуда?

– Вскрыл тонкой стороной. Потом объясню как. Полина, с Егором беда. Мне срочно нужна твоя помощь, супер-кошка.

Несколько секунд слова доходили до сознания, дальше Полина растерянно поинтересовалась:

– И давно ты знаешь? Мне, наверное, положено на тебя рассердиться?

– Два дня знаю. Позавчера узнал, потому что зелёный страж – это я. Твой чай на нас обоих подействовал одинаково. И так он действует только на стражей в сочетании с вином. Потом обещаю всё объясню.

Решить, надо ей испугаться, расстроится или всё-таки рассердиться, Полина не успела. Дверь квартиры распахнулась, и вошла мама.

– Мне кажется, Полина, что вот этого молодого человека и в самом деле лучше выслушать. Точнее, всем, так сказать, обменяться информацией. Всем, я сказала, – в голосе завибрировали стальные нотки. – Лео, немедленно проявляйся, лохматая ты бесстыжая морда. Других любителей вишнёвого варенья в таких объёмах у нас в доме не водится, этот молодой человек предпочитает яблочное. Ваш фамильяр, молодой человек, тоже пусть присоединяется.

Антон медленно кивнул, видимо, ему тоже было неуютно от того что, оказывается, и его инкогнито давно раскрыто. Потом, к удивлению Полины, гость прижал правую ладонь к сердцу и отвесил глубокий уважительный поклон хозяйке дома:

– Благодарю вас за доверие, госпожа Воронцова.

Щека у мамы нервно дёрнулась, голос прозвучал глухо, пусть и твёрдо:

– Этим именем меня называли последний раз давно… Слишком давно, – тут в комнате проявился Лео: первый раз Полина увидела на его морде настолько сконфуженное выражение. Мама немедленно переключилась на него. – Явился, интриган. Уши тебе оборвать.

– Я с удовольствием помогу, – в комнату вошёл… Тот самый крокодил в твидовом клетчатом пиджаке и с трубкой в зубах. – Позвольте представиться, Коготь. И уши этому обормоту я с удовольствием помогу оторвать с концами. Как и хвост. За то, что втравил хозяйку в сведение счётов, пользуясь её неопытностью в некоторых вещах.

В этот момент Лео, по-видимому, справился с растерянностью. Превратился во льва и увеличился до размеров письменного стола, за это заработал ещё один укоризненный взгляд от Полины – но проигнорировал.

– Всё намного хуже. Да, я умолчал. Коготь, ты не хуже меня знаешь законы Перекрёстка. Да, стражи могут вмешиваться даже в дела джиннов, но только стражи, которые живут на Перекрёстке. Остальной круг не имеет права даже чихнуть в их сторону. Это – Багровый князь. Семнадцать лет назад он по своей глупости почти утерял способности джинна, и попытался решить свою проблему ценой гибели города. Я был уверен, что он тогда сдох. Я сам видел потом его могилу! Но он каким-то способом всех обманул. Прятался и копил силы. Чтобы попробовать ещё раз.

– Сейчас! – воспоминание вспышкой ударило Полину. – Я видела. У меня бабушкины способности заработали. Это должно произойти в ноябре. Ему удастся – и город умрёт. Нет, не просто умрёт, а случится намного страшнее.

Лицо мамы побледнело, его перекосила гримаса боли. Коготь и Антон на секунду переглянулись, словно вели невидимый разговор. Потом Антон медленно, тщательно выговаривая каждое слово, произнёс:

– Этого ещё не случилось. Полчаса назад мне позвонил Егор. Сказал, что Денис взял в заложники Зину и потребовал от него приехать в определённое место. Этому Князю для ритуала нужны Пустые, девушка – как якорь для закрепления обряда, и фокус, через который потечёт сила. Фокус готовили из Дениса, отсюда все его издевательства над классом и слухи про сектантов. Девушкой должна была стать Юля, потому-то Денис за ней и ухаживал, но теперь это будет Зина. Пустых мы с тобой проредили, но… В общем, Егор случайно подставился, и Князь решил, что страж – это Егор. И как страж он заменит ему недостающих Пустых. Тем более Егор в Зину давно влюбился и полезет спасать не раздумывая. Надо понять, как нам отыскать место.

– Могила! – Полина вспомнила своё видение. – Могила с плитой из чёрного камня. Там под ней было что-то страшное, сосущее жизнь. И оно пытается выбраться!

– Тогда я знаю, где пройдёт ритуал. Это Старо-Северное кладбище. Могила, в которой якобы лежит Багровый князь. Или как он себя называл для остальных людей…

– Комолов Виктор Максимович, – негромко закончила мама. – Я тоже знаю эту могилу. Я тоже ходила туда убедиться, что он мёртв. За мной. Машина внизу, у подъезда. Мы успеем, – женщина с грустью, но одновременно с гордостью посмотрела на парня с девушкой и неожиданно для обоих добавила: – Трудно признавать, что дети выросли. Много лет назад твой отец, Полина, уходя на тот бой, сказал, что долг стража – не старый свитер, который можно убрать в шкаф или выкинуть. Если ты принял клятву стража и получил фамильяра, ты принял и обязанности. Потому едем, – она положила ладонь на плечо Антона. – А ты чтобы проследил. Если с Полиной хоть что-то случится, я тебя потом с того света достану. Понял?

– Обещаю, верну в целости и сохранности.

Полина знала, что мама у неё водитель очень аккуратный, даже на пустой дороге соблюдает абсолютно все правила. Но тут она гнала как сумасшедшая, не раздумывая пролетая на красный свет. До входа на кладбище они добрались в считанные минуты. Дальше Антон её попросил:

– Останьтесь, пожалуйста, здесь. Есть риск, что Князь может попробовать использовать вас как заложника.

– Без дара я в бою бесполезна. Поторопитесь.

Сквозь центральные ворота на кладбище они заходить они не стали. Земля уже понемногу начала промерзать, но сухая трава стояла высоко, укрывая ограду кладбища. Лео, приняв облик здоровенного жёлто-хрустального льва, прикрывал тыл. Коготь, тоже сменив форму на боевую, двигался первым и вскоре вывел к найденной ещё в прошлый раз дырке в заборе. Ухмыльнулся и ударил в дырку шипастым хвостом, полыхнула фиолетовая вспышка.

– Вот что значит экономить. На воротах защиту нормальную поставил, а по периметру решил, что и так сойдёт, забор остановит.

Внутри кладбище выглядело совсем заброшенным, в воздухе висела густая тоска, хоть ложкой черпай. Высокие деревья выглядят не умудрёнными старцами, а нищими, голые ветви сиротливо укрылись под саваном инея. Покосившиеся заборы могил и кресты. На аллеях полно мусора, пластиковые бутылки и пакеты, побуревшие бумажки и опавшие листья. Повсюду огромные лужи, промёрзшие или только подёрнувшиеся корочкой льда.

Коготь шёл опять первым, не сворачивая, словно его тянуло к нужному месту магнитом. Хотя сразу же Полина мысленно себя поправила: Антон и мама вспомнили чёрную могилу, они бывали на ней раньше и точно знают, где она. Вот совсем заброшенные места сменились чуть более цивилизованными. Когда-то в этой части кладбища дорожки даже асфальтировали, а вместо деревянных и железных крестов возвышались памятники гранитных плит, иногда со статуями. Хотя асфальт всё равно потрескался, высаженные вдоль дорожек кусты буйно разрослись в сторону могил, вместе с деревьями образовав самый настоящий подлесок.

– Он всё-таки поставил второй контур защиты, – Коготь замер и ощерил пасть. – Просто так не пройти, если…

– Сломаем, – пробасил Лео. – Но на какое-то время вы останетесь без нашей поддержки.

– Годится, – скомандовал Антон.

– Ломайте, справимся, – торопливо подтвердила Полина.

Фамильяры на мгновение замерли, потом синхронно прыгнули вперёд. Прозрачный воздух перед Антоном и Полиной тут же налился темнотой, уплотняясь в чёрную стену. И почти сразу стена, «пробежав» весь спектр радуги, осыпалась крупными осколками. Противно завоняло сероводородом.

– Вот уж точно самый настоящий чёрт, – поморщилась Полина.

– Да нет, от чертей серой, говорят, пахнет. А тут какая-то канализация, – хмыкнул Антон. – Я первый, ты вторая.

– Нет. Вместе. Если… В общем, вот не знаю откуда, но есть даже не страх? Ощущение? Что нас разделить попробуют.

– Твоим страхам я сейчас буду доверять больше, чем разуму.

Антон взял девушку за руку. Потом, на миг задумавшись, вообще обнял за талию. Сердце у Полины бешено запрыгало. Но тут же девушка принялась себя убеждать, что это из-за предстоящей схватки.

Через полторы сотни шагов потрескавшийся асфальт закончился, деревья расступились, образовав прогалину, заполненную могилами. В центре над очередной могилой возвышалась здоровенная плита чёрного гранита. И к ней был привязан… Егор! Раздетый до пояса, весь в крови, но ещё жив – его кромсали очень профессионально. К плите соседней могилы была прикручена верёвками Зина. Перед чёрной могилой стояли пятеро парней, очень неприятных – настолько пустые и равнодушные были у них глаза. За их спинами – ещё двое. Возле могилы над Егором с ножом в руке стоял крупный, тяжеловесный человек в мешковатых тёмно-зелёных брюках и бесформенной олимпийке. Щетинно-густая, беспорядочная грива седых волос, грубоватое, мясистое лицо, причём половина лица не шевелилась, как это иногда случается после травмы головы или инсульта. Белесые, мутные, как бы взболтанные глаза смотрели стеклянно и бездушно, по-рыбьи. Рядом, высокомерно поглядывая на незваных гостей, замер Денис.

– Вы опоздали! – торжественно произнёс старший.

И тут же вогнал нож в грудь Егора по рукоять. Мгновенно все пять Пустых лопнули как воздушные шарики, внутри Дениса засветились сосуды, будто ярко-голубая сеточка каналов. И сразу же Денис закричал. Истошно, отчаянно, по-звериному. Его тело плавилось будто воск, как и тело Князя. Только Князь становился моложе, понемногу отдавая возраст и травмы школьнику. Трансформация заняла не больше нескольких секунд. И вот уже на заиндевевшую землю упал и захрипел пожилой мужчина, по-прежнему напоминавший Дениса. Князю же теперь можно было дать самое большее лет двадцать. Холёное породистое лицо аристократа, тонкие пальцы и нежные руки, никогда не знавшие тяжёлой работы.

Во все стороны от могилы побежала пепельная хмарь: отдача от второй половины ритуала, обязанной вернуть хозяину способности джинна. Полину и Антона раздавило тяжёлой давящей болью. Она начиналась где-то возле темени, расплывалась горячим жидким металлом по телу, вминала в жёсткий асфальт. Новый тяжёлый удар чуть не впечатал в землю. Будь они поодиночке, их бы раздавило. Но сейчас два сердца билось вместе, два голоса говорили в унисон. Боль оставалась, но уже не такая всепоглощающая. Опираясь друг на друга, они принялись выстраивать защиту, вытесняя чужую злую волю, разрывая мутную хмарь в клочья, растворяя в окружающем пространстве без следа. Реальность вокруг задрожала, словно кто-то хотел расплавить её и отлить в новую форму. Но воля стражей уже сковала жидкий метал холодом своей воли, заморозила поток событий и разгладила его, возвращая к прежнему виду.

– Ты проиграл, Князь, – звонко на всю округу сказала Полина. – И ты ошибся. Стражи не он, а мы. У тебя всё равно бы ничего не вышло, но вот Егора я тебе не прощу.

– Можно сказать много, – следом заговорил Антон. – Не вижу смысла. Преступление доказано. Именем круга стражей моё слово – смерть.

– Не побоишься? – Князь ещё пытался делать вид, будто они играют на равных, многовековой опыт держаться в любой ситуации помог натянуть на лицо маску самоуверенности и лёгкого превосходства. – Убивать сам будешь? Своими руками? Фамильяра-то нет, он не раньше завтрашнего дня выберется.

– Вполне верю, что потом это останется на моей душе тяжким грузом. Но в жизни есть моменты как сейчас, когда долг выше моего хочу. Поэтому сначала сверну вам обоим шею, а мучиться буду потом.

– Не-е-ет, мальчик, ты не представляешь, что это такое – день за днём и год за годом вспоминать глаза человека, которого ты убил. Не в спину убил, не в порыве ярости, а вот так вот, глядя в лицо и в спокойном сознании.

– Ты прав, Князь, – чужой голос заставил всех вздрогнуть. – Детям не стоит марать свои руки казнью даже такого презренного создания, как ты. И потому для этого здесь я.

Полина, не отпуская руки Антона, обернулась. Оказывается, на поляне появилась ещё одна участница. Женщина в дорогом брючном костюме от какого-то модельера, без куртки, но видно, что совсем не мёрзнет. Невысокая, худощавая. Рыжина волос, отливающих медью и осенним багрянцем и собранных в роскошный хвост до лопаток, острый курносый нос – делали женщину чем-то похожим на лису. И возраст с ходу не угадаешь, есть такой тип людей, которые одинаково выглядят и в двадцать, и в сорок. Разве что морщинки в уголках глаз выдавали: ей, скорее всего, больше тридцати. Полина её видела первый раз в жизни, но Князь явно узнал. Ибо страха скрыть не смог, его начала бить мелкая дрожь.

– Можете звать меня Анна Геннадьевна. Для вас и сейчас я ношу именно это имя.

– Ты не имеешь права, – захрипел Князь. – И это моя территория.

– Ай-ай-ай, зайчик. Неужели ты думаешь, что за тысячелетия первый такой, который решил, будто наши правила написаны для дураков, а умный их всегда обойдёт? – поймав полный удивления взгляд Антона, женщина пояснила: – Совершенно верно. Несмотря на наше могущество, в душе мы остаёмся людьми, а потому существами социальными. У джиннов тоже есть некоторый кодекс законов, направленных на то, чтобы не доставлять друг другу лишних неприятностей. И тоже есть некий аналог правительства, совет мудрейших. Но сейчас вопрос в ином. Да, формально по нашим законам я тебя судить ещё не могу. Эти дети преступление совершить тебе не дали, а смена тела проступок хоть и серьёзный, но своё наказание за него ты уже получил, окончательно лишившись способностей. Только вот кто-то забыл, что и Перекрёсток согласился, пусть и с некоторыми уточнениями, но принимать Круг стражей как арбитров. И сейчас стражи сказали своё слово. Виновен.

Тут Анна Геннадьевна махнула рукой, вся поляна скрылась в белёсом тумане, полном голубых искорок. Свободным остался лишь пятачок, где стояли стражи и джинна. Нежно запахло персиками и мёдом.

– Я решила, что нам стоит поговорить без лишних ушей.

– Вы его казните? – спросила Полина.

– Да. Девочка, запомни: никогда не оставляй за спиной живых врагов, даже когда уверена, что они проиграли окончательно. К тому же чисто по человечески – а я, несмотря на возраст и силу, всё-таки человек – эту мразь хочется удавить. Будь моя воля, я бы это сделала ещё полвека назад. Увы. Наш закон не терпит исключений. Судить можно только за совершённый поступок. А оба раза самого страшного ему совершить не дали. Первый раз твой отец. И не суди отца, девочка. Это сейчас, спокойно всё взвесив и подумав, точно зная силы с обеих сторон, можно отыскать более хорошее решение. Тогда счёт шёл на часы, ценой была не только гибель города, но и твоя смерть, и смерть твоей мамы. Потому твой отец и выбрал вариант, когда он остановит Князя ценой уже своей жизни. Про возможность смены тела он не знал. Мы не очень это афишируем.

Анна Геннадьевна вздохнула и ненадолго отвернулась.

– Точнее, это запрещено. Не так строго, как ритуал зеркала, который пытался провести Князь, но за смену тела тоже наказывают. Ибо это очень просто – не тратить немалую часть своей силы на то, чтобы сохранять нужный возраст, а украсть молодость у другого. Очень быстро это становится страшнее наркотика. Князь знал, но ему терять было нечего. На остатках силы он поменялся обликом с водителем машины, того и застрелили. Тогда перед советом мудрейших он списал всё на состояние аффекта, дескать, спасал свою жизнь – то есть закона сознательно не нарушил. Да и не верил никто из нас, что ему удастся вернуть способности. Пусть сила джинна в нём не угасла до конца, и формально территория оставалась за ним.

– Что значит пара десятков лет для бессмертных, – скривился Антон.

Джинна не обиделась, наоборот улыбнулась, но грустно и виновато.

– Увы. Закон либо есть – либо нет. Поэтому никому нельзя искать лазейки и способы его обойти, даже если очень надо. Князь оставался неподсуден нашему закону, и мы ждали, что его просто сменит молодой соперник. Но Князь решил иначе, начал готовить новую попытку вернуть себе силу, которую по собственной глупости растратил. Остановить его руками простых людей… У меня не получилось, потому это – не оправдание, что якобы я пыталась. Но разговор сейчас не про Князя. Вы двое оказали нам серьёзную услугу, наш долг перед твоим отцом тоже перешёл на тебя, девочка. Проси, я могу очень многое.

– Спасите Егора.

– Ты уверена? Я могла бы вернуть дар твоей матери.

– Уверена. И уверена, что и она со мной согласится. Моя мама первая скажет, что ей не нужны способности ценой жизни Егора.

– Хорошо. А что скажешь ты, Антон?

– Я догадываюсь, что вы готовы мне предложить. И да, мне это пригодится. Но лучше спасите Егора. Пусть он будет не только жив, но и здоров. Именно Егор в нашей истории оказался настоящим героем. Ведь если бы не его помощь в расследовании и не его стойкость сейчас, когда он сопротивлялся ритуалу, мы бы могли и не успеть.

– Значит два ваших желания, чтобы Егор был жив и полностью здоров? Хорошо. Но скажу сразу. В нашем мире он в любом случае умрёт. Даже джинны имеют некоторые ограничения, особенно после того, что сделал с парнем во время ритуала Князь. Но он может прожить долгую и здоровую жизнь в Ратморе. Если уговоришь его туда взять. От себя добавлю, что стоимость перехода я оплачу. И добавлю Егору кое-каких потенциальных магических способностей.

– А Денис? – рискнула спросить Полина. – Вы и его убьёте?

– Знаешь, почему я имею дело сейчас с тобой, а не с ним? – ответила вопросом на вопрос джинна, и махнула рукой в сторону чёрной могилы. Полина догадалась, что показывает она на Дениса, корчившегося где-то там. – Потому что даже зная, что он негодяй, всё равно его жалеешь и боишься ошибиться. А вдруг в нём ещё осталось хоть что-то хорошее, и его ещё можно исправить? Твой оппонент подобных сомнений в своём «хочу, значит, имею право» никогда не испытывал. Он не был слепым орудием, а помогал в преступлении вполне осознано. Он останется жить, но наказание получит ровно в том объёме, какой заслужил. А теперь до свидания, мне ещё надо закончить все дела здесь.

Вокруг Полины и Антона сгустился туман, и миг спустя они снова оказались на поляне, но одни. Пропала и Зина. Словно ничего тут не было и не происходило.