Роберт
– Будешь? – Виталий, развалившийся за столом, демонстративно потряхивает стаканом с коричневатым напитком. – За долгожданную встречу, так сказать.
Я пожимаю ему руку и делаю знак официанту с просьбой подойти.
– Не, обойдусь кофе. За рулем.
– Сам же сказал, что надолго приехал, – компаньон разочарованно морщится. – Успеешь еще по делам помотаться. Бросай машину здесь, и пропустим по паре бокалов.
– В другой день как-нибудь устроим. У меня дела еще есть.
– Та-ак. И что это за дела?
Виталик порой напоминает ревнивую жену, которая вопьется зубами и будет грызть, пока не вытрясет из тебя весь распорядок дня. В остальном он нормальный мужик – шесть лет с ним сотрудничаю без нареканий.
– Дочку веду в кафе.
– А, Полинку? Ну как у нее дела? Видел их как-то с матерью в торговом центре. Хорошие девчонки.
– Хорошие, – соглашаюсь я, поймав себя на улыбке. Перед глазами живо встает картина, как дочка, громко и без умолку болтая, дергает Снежка за руку.
– Рада там еще замуж не вышла?
– Кольца не заметил. Но вроде встречается с кем-то.
Витя картинно вздыхает, чем вызывает во мне усмешку.
– А ты роль отчима собрался на себя примерить?
– Да нет уж, – небрежно отмахивается он. – Сам только от развода оклемался. А Раде сейчас сколько кстати?
Я предпочитаю отпить кофе перед тем, как ответить. Нетерпимым или раздражительным себя назвать не могу, но своим повышенным интересом к Полине и Раде Витя откровенно меня подбешивает.
– Двадцать пять ей в мае исполнилось.
– О. А я думал немного постарше. Это она, получается, во сколько родила?
– Ты какой по счету бокал пьешь, Вить? – усмехаюсь я, больше не пытаясь прятать растущее раздражение. – Что за внезапный интерес? Расскажи лучше, как дела обстоят с ближайшей поставкой, а то с июньской некрасиво получилось. Конкуренция в рыбном бизнесе большая. Начнешь подводить – от тебя быстро откажутся.
Наконец сообразив, что перебарщивает, Виталий начинает рассказывать об особенностях отлова хариуса и осетра. Правда, теперь уже у меня слушать получается плохо: голову как-то само собой оккупировали воспоминания.
Я встретил Раду в баре, куда мы с парочкой знакомых наведались посмотреть футбольный матч. Шесть лет назад это было, я тогда только бизнес по поставке рыбы и морепродуктов налаживал. Приехал в Иркутск во второй раз, так сказать, закрепить деловые связи.
Раду я заприметил из-за ее волос: они выглядели белыми, как снег, и как я узнал позже, были абсолютно натуральными. И не ходила она между столами, а порхала. Стройная такая, хорошенькая со своими наливными щечками и очень смешливая. Люблю, когда девчонки улыбаются и ничего из себя не строят. Хочется и им в ответ поулыбаться.
Те ребята, кто со мной были, тоже ее заметили и недвусмысленно подшучивать начали, да еще плоско так, по-дебильному: не тесная ли у нее форма и не нужен ли ее маме зять. Я даже осадить их хотел, чтобы не смущали, но Снежинка и сама не промах оказалась. Сказала, что ее маме зять очень нужен, поинтересовалась, есть ли у пацанов собственная жилплощадь и будут ли они возить будущую тещу на дачу, и добавила, что в случае утвердительного ответа, прямо завтра можно пойти в ЗАГС. У нее, мол, там тетка работает и все быстро и без проволочек оформит.
Я от души ржал. И все это она так по-доброму выдала, с улыбкой. Приятели мои сразу притихли. Один правда попытался брякнуть, что до свадьбы надо тест-драйв провести, но Рада заявила, что до свадьбы она ни-ни, и добавила, что и сама рискует, выбрав в мужья «кота в мешке». И так многозначительно на брюки Костяна посмотрела, что там уже и из-за соседних столов смешки раздаваться стали.
На следующий день я снова в этот бар притащился. Только уже один, без компании. Думал, футбол посмотрю, а в итоге полвечера пялился на нее и улыбался. Народу было немного, мы разболтались. Она о себе, я о себе. Студентка педагогического, второй курс, любит животных и ужастики, мечтает путешествовать. Смеялись, помню, много. С юмором все в порядке у Снежка. Короче, я конкретно поплыл, хотя на тот момент у меня уже Анька была. Правда, с ней я думал расставаться, потому что слишком много у нее ко мне претензий вылезло и слишком мало общих интересов оказалось. Этим, наверное, себя и оправдал.
Про «до свадьбы ни-ни» Рада преувеличила. Когда я предложил поехать ко мне, сразу согласилась. Я вообще-то не ходок и измену не считаю нормой, но те пара дней будто проходили в параллельной реальности. Может, сказалось то, что я находился далеко от дома, а может, потому что Снежинка-Снежок так сильно мне понравилась.
Я потом ей сказал, что живу в пяти тысячах километрах и в ее городе бываю нечасто. Она покивала и даже шутку отпустила: «Уф, слава богу. А то я думала, что придется от твоих ухаживаний по всему Иркутску теперь прятаться». Я оставил ей свой телефон, а на следующий день вернулся в Москву.
Неделю о ней думал, даже позвонить порывался, но находил повод остановить себя. Для чего? Поболтать о погоде? Она там, я здесь.
А потом жизнь сама собой в рутину закатала: встречи, работа, созвоны. С Анькой так и не порвал. То ли совпадение, то ли пресловутая женская интуиция, но ее после моего возвращения будто подменили. Перестала по пустякам истерики закатывать и пытаться меня в вегана обратить, на курсы стилиста записалась.
Новость о своем отцовстве я узнал за неделю до рождения Полинки. Рада мне позвонила и без каких-либо эмоций сообщила, что на днях ей рожать. Сказала, что решение сохранить ребенка приняла осознанно и ничего от меня не ждет. Я тогда мягко сказать, офигел. Первым рейсом вылетел к ней и в самолете на нервяке накатил. Хотел перевести ее в Москву рожать, чтобы не в каком-то бесплатном роддоме, но Радка и тут ни в какую. Идею переезда она вообще не рассматривала. Тут у нее мать, друзья, Байкал, квартира от бабушки осталась, а столицу она не терпеть не может. А у меня в Москве были бизнес, друзья, Анька, мечтавшая выйти за меня замуж, и я не любил Иркутск.
Короче, решили мы все мирно и полюбовно. За неимением возможности жить в одном городе, я обеспечиваю Раду и дочь, и могу приезжать к ним в любое время. Рада пообещала присылать фотографии и в случае необходимости набирать меня первым. Я даже выдохнул немного. Я в двадцать восемь только-только стал понимать, чего хочу от жизни и куда нужно двигаться, а тут, будто обухом по голове. Правда, когда мне в роддоме Полинку грудную на руки дали и она на меня пристально и по-взрослому посмотрела, хотелось бросить все к чертям и стать сибиряком.