Творения

8. собеседование аввы Серена (второе) о начальствах и властях

Совершив то, чего требовало празднество дня Господня, и после собрания церкви возвратившись в келью старца, мы сначала были весьма хорошо угощены обедом. Ибо вместо рыбного рассола, который с несколькими каплями масла предлагался ежедневно на обед, он приготовил немного похлебки и влил масла несколько больше обычного. Ибо эту толику масла каждый ежедневно вливает не для того, чтобы доставить какую–нибудь сладость гортани (потому что вливается его такая малость, что едва ли достаточна бывает, не говорю, смазать, даже и пройти в глотку), но для того, чтобы этим употреблением подавить тщеславие сердца и побуждение к возношению, которое при строгом воздержании обычно льстиво и неприметно подкрадывается. Ибо чем сокровеннее бывает само воздержание, когда никто из людей не бывает свидетелем, тем тоньше оно искушает своего укрывателя. Потом он предложил по три маслины, приправленные солью, после того принес корзинку с приправленными бобами, которые они называют сластью (вместо десерта), из которых мы взяли только по пять зерен, по две сливы, по одной смокве (фиге); а больше этого числа взять считается в той (скитской) пустыне неприличным. После обеда, когда мы стали просить об обещанном разрешении вопроса, старец сказал: повторите ваш вопрос, исследование которого мы отложили до этого часа.

\\373//

Герман. Откуда, спрашиваем, произошло такое различие противных человеку властей? Блаженный апостол так перечисляет их: наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных (Еф 6, 12). И еще: ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим 8, 38, 39). Откуда же произошло такое различие злых духов, враждебных нам? Неужели следует думать, что эти власти для того сотворены Господом, чтобы в этих степенях и чинах воевать против людей?

Серен. Божественное Писание о том, чему хотело научить нас, даже и не имеющим острого ума так ясно и очевидно изрекло нечто, что не только никакой тенью сокровенного смысла не помрачено или не прикрыто, но и не нуждается в помощи толкования, выражает свои понятия и мысли в собственном, буквальном значении слов. А некоторые места так прикрыты и как бы затемнены таинственностью, что в исследовании и понимании их представляется для нас неизмеримое поле упражнения и заботы. Это так Бог устроил по многим причинам: во–первых для того, чтобы божественные тайны не открывались всем людям, т. е. как верным, так и неверным, с одинаковым знанием и пониманием; через это между нерадивыми и рачительными не было бы такого различия касательно добродетели и благоразумия; во–вторых, для того, чтобы и между самими верующими, когда простирается перед ними неизмеримое поле понимания,

\\374// обличалась нерадивость беспечных и открылась ревность и тщательность усердных. Потому Божественное Писание хорошо сравнивается с тучным, плодоносным полем, которое рождает и приносит много таких плодов, которые полезны для пищи людей без приготовления на огне. Некоторые, если от варения и умягчения на огне не потеряют жестокость своей терпкости, признаются негодными для употребления людей или вредными; а некоторые признаются удобными для употребления в том и другом виде, так что, и невареные, они при своей терпкости не противны или не вредны, однако сваренные на огне становятся более полезными. Многие растения также вырастают в пишу только неразумным скотам и животным или зверям и птицам, а в пищу людям не полезны; они, оставаясь в своей суровости, без всякого варения на огне доставляют животным жизненную сытость. Подобное видим и в этом плодоносном саду духовных писаний, в котором некоторые места сияют ясным, очевидным, буквальным значением, так что не нуждаются в высшем истолковании и только простым буквальным смыслом достаточно питают слушающих, как например: слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть; и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею и всеми силами твоими (Втор 6, 4, 5). А некоторые изречения, если не будут утончены аллегорическим изъяснением и размягчены испытанием духовного огня, то без причинения расстройства никак не послужат спасительной пищею для внутреннего человека, и от принятия их последует скорее вред, нежели какая–либо польза, каково следующее да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи (Лк 12, 35). Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот недостоин Меня (Мф 10, 38). Некоторые весьма строгие монахи, имеющие ревность Божию, но не по разуму, понимая это просто, сделали себе деревянные кресты и, нося их постоянно на плечах. всем видящим доставили не назидание, а смех. А некоторые изречения удобно прилагаются к тому и другому

\\375// пониманию, т. е. как историческому, так и иносказательному, так что то и другое объяснение доставляет жизненные соки душе, каково следующее: кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую (Мф 5, 39); когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой. Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною (Мф 10, 23; 19, 21). Взращивает оно и сено скотам, каковой пищею наполнены все поля Св. Писания, т. е. содержит простое и чистое повествование истории, от которого все более простые и менее способные к совершенному и чистому пониманию, по состоянию и мере своей, делаются здоровее и сильнее только к работе и труду деятельной жизни.

Поэтому о том, что ясными словами выражено, мы можем твердо определить и смело произнести свое мнение. А те предметы, которые, предоставляя нашему размышлению и упражнению, Дух Божий поместил в Св. Писании, желая, чтобы о них заключали по некоторым знакам и предположениям, неспешно и осторожно должны обсуждаться, так что удостоверение или утверждение их зависит от произвола рассуждающего или принимающего. Ибо иногда, когда об одном предмете произносится различное мнение, то и другое может считаться разумным, и без ущерба для веры может быть принято или положительно, или в среднем смысле, т. е. так, чтобы не принимать их с полной уверенностью и не отвергать совершенно. Другое мнение не следует отвергать, если оно, как и предыдущее, не оказывается противным вере; пример тому, что Илия пришел в лице Иоанна (Мф 11, 14) и опять придет перед пришествием Христовым; и мнение о мерзости запустения, которая стояла на месте святом (Дан 9, 27), под которой понима-\\376//ют изображение Юпитера, поставленное в храме Иерусалимском, и еще будет стоять она с пришествием антихриста; также понимают и все то, что изображается в Евангелии (Мф 24), что исполнилось и перед пленением Иерусалима, и в конце мира исполнится. Из этих ни одно мнение не опровергает другого, и первое толкование не упраздняет последующего.

Потому предложенный вами вопрос, как недостаточно ясный, не часто встречается между людьми, очень многим он и неизвестен, и потому некоторым кажется сомнительным то, о чем мы говорим. Так как тут нет ничего противного вере в Св. Троицу, мы должны так постановить свое мнение, чтобы считать его средним (неопределенным), хотя не в том смысле, до которого обычно доходят только по предположениям и догадкам, но где все доказывается ясными свидетельствами Св. Писания.

Итак, мы не должны думать, что Бог сотворил что–нибудь злое по существу, когда Св. Писание свидетельствует: все, что Бог сотворил, весьма хорошо (Быт 1, 31). Ибо если бы духи были сотворены Богом такими или для того сотворены, чтобы занять эти ступени зла и всегда заниматься обольщением людей, то вопреки приведенному изречению Св. Писания мы обесславим Бога, как творца и изобретателя зла, как будто Он сотворил злые силы, и притом для того, чтобы они, всегда пребывая в злости, никогда не могли прийти в расположение доброй воли. Такое мнение мы приняли по преданию отцов из источника Св. Писания.

\\377//

Никто из верных не сомневается, что прежде сотворения этой видимой твари Бог сотворил духовные и небесные силы, которые, зная, что они из ничтожества сотворены для такой славы блаженства по благости Творца, воссылают Ему всегдашнее благодарение и непрестанно занимаются прославлением Его. Апостол, перечисляя их по порядку, пишет: Им (Христом) создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, — все Им и для Него создано (Кол 1, 16).

Итак, некоторые начальники из числа их пали; это ясно доказывает сетование пророков Иезекииля и Исайи, у которых князь Тира или тот Люцифер, который поутру восходил, слезным плачем оплакиваются. О первом Господь так говорит Иезекиилю: сын человеческий! Произнеси плачевную песнь о царе Тирском и скажи ему: так говорит Господь Иегова: ты печать совершенства, полный мудростью, и совершенный, ты находился в Эдеме, в саду Божием; всякими дорогими камнями блистало облачение твое; рубин, хризолит и алмаз, топаз, оникс и яспис, сапфир, карбункул и изумруд и золото, все, искусно усаженное у тебя в гнездышках и нанизанное на тебе, было у тебя приготовлено в день сотворения твоего. Ты был ширококрылый, осеняющий херувим; и Я поставил тебя как бы на святой горе Божией, ты ходил среди огнистых камней. Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония. От обширности торговли внутреннее твое исполнилось неправды, и ты согрешил; и Я низринул тебя с горы Божией, изгнал тебя, херувим осе-\\378//няющий, из среды огнистых камней. От красоты твоей возгордилось сердце твое, ты потерял мудрость твою и блеск твой; за то Я повергну тебя на землю, перед царями отдам тебя на позор. Множеством беззаконий твоих, неправедною торговлею своею ты опорочил святилища твои (Иез 28, 12–18). И пророк Исайя говорит о другом: как упал ты с неба, денница (Люцифер), сын зари! разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе, в сонме Богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему[86] (Ис 14, 12, 14). Впрочем, не об одних этих Св. Писание упоминает, что они пали с высоты блаженного состояния, говоря, что дракон вместе с собою увлек третью часть звезд (Апок 12, 4). Также один из апостолов яснее говорит: ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня (Иуд 1, 6). А то, что говорится к нам: вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей (Пс 81, 7), — что другое означает, как не то, что многие князья пали? Из этих указаний ясно, что эти различия чинов, кои разные власти имеют подобно святым, небесным силам, они и ныне удерживают или от степени прежнего чина, в котором всякая (власть) сотворена, или низвергнутые с неба, по подобию сил, пребывающих там постоянно, они сохранили между собою эти степени и названия чинов с противной стороны от степени своей злости, в которой каждая (власть) возросла, делая зло[87].

\\379//

Герман. Мы до сих пор верили, что причиною и началом преступления дьявола, за которое он низвержен из ангельского состояния, была особенно зависть, когда он завистливой хитростью обольстил Адама и Еву.

Серен. Книга Божия показывает, что не то было началом преступления или низвержения; потому что еще прежде обольщения их он заклеймен был именем змея, как говорится: змей был мудрейший, или как еврейские книги выражают: хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог (Быт 3, 1). Из этого видите, что прежде обольщения первого человека он отпал от ангельской святости, так что не только заслужил такое бесславное имя, но в излитии зла еще предпочитается прочим зверям земным. Ибо Св. Писание таким словом не обозначило бы доброго ангела и о пребывающих в блаженстве не сказало бы: змей был хитрее всех зверей полевых. Это название никак не может быть присвоено не только Гавриилу или Михаилу, но и доброму какому–либо человеку неприлично Итак, очевидно, что слово змей и сравнение со зверями означает не достоинство ангела, а бесчестье преступника. Наконец, повод к зависти, которой он подстрекался к обольщению человека, происходил от причины прежнего его падения: он видел, что недавно образованный из земли призывается к той славе, от которой он, быв одним из начальников, отпал. И потому за первым его падением, когда он пал от гордости, за что и заслужил название змея, последовало второе падение через зависть. По определению Господню он низвержен в преисподнюю, чтобы не ходил уже возвышенным, как прежде, видя в себе нечто высокое, но чтобы, прильнув к земле, ползал на чреве, униженный питался земной пищею, делами пороков; потом

\\380// Бог объявляет его скрытным врагом и кладет между ним и человеком полезную вражду и спасительный раздор, чтобы он обманчивой дружбою уже не мог повредить человеку, когда тот будет бояться его, как вредного врага.

Это должно научать нас в особенности уклоняться от злых советов; потому что хотя виновник обольщения подвергается осуждению и соответственному наказанию, но и тот, кто обольщается, не избавляется от наказания, хотя и несколько меньшего, чем виновник обольщения. Это мы ясно видим в следующем: Адам, который прельстился или, говоря словами апостола (1 Тим 2, 14), не прельстился, а по доверию к обольстившейся согласился с нею на погибель, за то осуждается только на труд в поте лица, который назначается ему вследствие проклятия и бесплодности земли. А жена, которая была советницею, заслужила умножение стенаний, болезней и скорбей, подверглась всегдашнему игу подчиненности. Змей же, который был первым подстрекателем к этому греху, наказывается вечным проклятьем. Поэтому с большой заботливостью и осмотрительностью надо остерегаться злых советов. Ибо как виновника наказывают, так и обольщенный не избавляется от греха и наказания.

А злых духов такое множество наполняет воздух, который разливается между небом и землею и в котором они летают в беспокойстве и непраздно, что провидение Божие для пользы скрыло и удалило их от взоров человеческих; иначе от боязни нападения их или устрашающих лиц, в которые они по своей воле, когда захотят, преобразуются и превращаются, люди поражались бы невыносимым ужасом до изнеможения, будучи не в состоянии видеть их теле-\\381//сными очами или ежедневно становились бы злее, будучи развращаемы их постоянными примерами, и через это между людьми и нечистыми, воздушными властями, было бы некоторое вредное содружество и гибельный союз. Ибо те преступления, которые ныне допускаются между людьми, скрываются или оградою стен, или расстоянием мест, или по стыдливости. А если бы постоянно видели их открытым взором, то возбуждались бы к большему безрассудству, неистовству страстей; потому что не было бы никакого промежутка времени, в который видели бы их удерживающимися от этих злодеяний; поскольку ни усталость телесная, ни занятие домашним делом, ни забота о ежедневном пропитании не удерживают их, как иногда заставляют нас даже невольно удерживаться от предпринятых намерений.

Достоверно, что злые духи какую борьбу с людьми ведут, такую же взаимно ведут и между собою. Ибо из–за некоторых народов, принятых по некоторому, свойственному им, содружеству со злом, они с неослабевающим усилием непрестанно производят раздоры и сражения.

Думаем, что начальства или власти потому так называются, что господствуют и начальствуют над разными[88] народами или имеют начальство над низшими духами,

\\382// демонами, о которых в Евангелии говорится, что они сами себя называли легионом (Лк 8, 30). Ибо они и не могли бы называться господствами, если бы не имели господства над кем–либо; не могли бы называться властями или начальствами, если бы не имели власти, начальства над кем–либо. Это ясно указывается и в Евангелии хулящими фарисеями, которые о Иисусе Христе говорили, что Он силою веельзевула, князя бесовского, изгоняет бесов (Мф 12, 24). Они называются также мироправителями тьмы века сего (Еф 6, 12) и князем мира сего (Ин. 14, 30). Впрочем, блаженный апостол утверждает, что в будущем веке будут упразднены эти степени, когда все покорится Христу, когда Он предаст царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу (1 Кор 15, 24); а это будет не иначе, как с лишением власти над теми, над коими в этом веке имеют власть, господство или начальство.

Нет сомнения, что и добрым духам те же названия чинов даны не без основания и суть имена должностей, или заслуг, или достоинств. Ибо ясно, что ангелами, т. е. вестниками, они называются по обязанности возвещать, архангелами — потому, что начальствуют над ангелами, как показывает значение самого имени; господствами называются потому, что господствуют над некоторыми; начальствами — также потому, что имеют начальство над некоторыми; престолами — потому, что прилепляются к Богу, служат Ему как домашние слуги, приближенные, так что Божественное величие преимущественнее на них почивает, как бы на престоле, и как бы тверже полагается на них.

\\383//

А что нечистые духи управляются более злыми властями и подчинены им, этому, кроме тех свидетельств Св. Писания, которые читаем в Евангелии, в описании ответа Господа клеветавшим фарисеям: если Я силою веельзевула, князя бесовского, изгоняю бесов (Мф 12, 27), — учат нас также ясные видения и многие опыты святых. Когда один из наших братьев путешествовал в этой пустыне, то, после наступления вечера найдя некую пещеру, остановился там и захотел совершить в ней вечернюю молитву. Пока он по обычаю пел псалмы, время прошло уже за полночь. По окончании молитвенного правила, желая немного успокоить утомленное тело, он лег и вдруг начал видеть бесчисленные толпы собирающихся отовсюду демонов, которые шли бесконечной вереницею и весьма длинным рядом — иные предшествуя своему начальнику, иные следуя за ним. Наконец пришел князь, который и величиною был выше всех, и видом страшнее, и по установлении престола, когда он сел на возвышенном трибунале (судейском месте), то с рачительным исследованием стал разбирать действия каждого и тех, которые говорили, что еще не смогли обольстить своих соперников, приказывал выгонять от своего лица с замечанием и бранью, как недеятельных и нерадивых, с яростным рыканием укоряя, что они напрасно потратили столько времени и труда. А тех, которые объявляли, что обольстили назначенных им, отпускал с большими похвалами, при восторге и одобрении всех, как храбрейших воителей, в образец для всех прославившихся. Один злейший дух из числа их со злорадством доносил, как о знаменитейшей победе, что он хорошо известного монаха, имя которого назвал, после пятнадцати лет непрестанного искушения наконец одолел, в эту самую ночь вовлек в блуд. И не только побудил впасть в порок блуда с одною посвященною отроковицею, но и убедил взять ее себе в жены. При этом донесении

\\384// демонами возобладала необыкновенная радость, и он, возвеличенный князем тьмы высокими похвалами и увенчанный большой славою, ушел. При наступлении зари, когда все это множество демонов исчезло, брат, сомневаясь в донесении нечистого духа и больше разгневавшись, что демон по закоренелой своей привычке к лжи захотел насмеяться над ним и невинного брата заклеймить пороком кровосмешения, помня евангельское изречение, что он не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи (Ин 8, 44), — пошел в Пелузу[89], где, какой знал, пребывал тот, о котором говорил нечистый дух. Этот брат был очень известен ему. Когда стал разыскивать его, узнал, что он в ту самую ночь, в которую тот отвратительный демон объявил своему князю и его полчищу о падении монаха, оставив монастырь, ушел в селение и подвергся жалкому падению с означенной отроковицею.

Священное Писание свидетельствует, что при каждом из нас находятся два ангела — добрый и злой. О добрых Спаситель говорит: смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их всегда видят на небесах лицо Отца Моего Небесного (Мф 18, 10). Еще: ангел Господень ополчается вокруг боящихся Его и избавляет их (Пс 33, 8). Также и в книге Деяний апостольских говорится о Петре: это ангел его (Деян 12, 15). Об обоих ангелах полно говорится в книге «Пастырь»[90]. Если же мы обратим внимание на того, который искушал

\\385// блаженного Иова, то ясно узнаем, что это был тот злой дух, который, всегда препятствуя ему, никогда не мог увлечь в грех и потому просил у Бога позволения, как будто он был побеждаем не добродетелью Иова, а защитою Господа, Который всегда покровительствовал тому. Об Иуде также говорится, что дьявол станет одесную его (Пс 108, 6).

О различии демонов много сведений мы получили также и от тех двух философов, которые некогда волшебными искусствами испытали бездействие их или силу и свирепую злость. Они, презирая блаженного Антония, как человека неученого и неграмотного, и желая хотя бы выгнать его из своей кельи наваждением бесовским, наслали на него злейших духов, завидуя тому, что к этому рабу Божию ежедневно приходили большие толпы народа. Когда он стал изображать крестное знамение на челе и на груди своей и совершать смиренную молитву, то свирепые демоны не смели даже и приблизиться к нему и без всякого действия возвратились к тем, которые послали их. Они послали к нему опять, более сильных в злости, и эти напрасно употребляли все усилия — безуспешно возвратились; несмотря на это еще более сильные посланы были против воина Христова и победителя, и эти совершенно ничего не в силах были сделать. Такие наветы их, устроенные с таким волшебным искусством, имели последствием только то, что было ясно доказано, сколь великая сила заключается в христианском исповедании, так что столь свирепые, столь сильные демоны, о которых думали, что они могли бы даже солнце и луну помрачить, если бы послать их к ним, не только не сделали никакого вреда св. Антонию, но не в состоянии были даже на короткое время выгнать его из своего монастыря.

\\386//

Удивляясь этому, философы поспешно пришли к авве Антонию, раскрыли, сколь великую напасть, проделки и наветы совершали по тайной зависти, и просили тотчас сделать их христианами. Спросив о дне произведенной ими напасти, авва сказал, что тогда он был искушаем сильнейшими прилогами. Этим опытом блаженный Антоний доказал и подтвердил наше мнение, которое мы высказали вчера в беседе, что демоны никак не могут овладеть чьим–либо духом или телом, не имеют власти ворваться в чью–либо душу, если сначала не лишат ее всех святых помышлений и не сделают пустой и лишенной духовного созерцания. Но следует знать, что нечистые духи двумя способами покоряются людям: или благодатью и силою Божией подчиняются святости верных, или жертвами нечестивых, или, будучи улещаемы какими–либо стихами, как к своим близким, бывают благосклонны. Прельстившиеся таким мнением фарисеи также думали, что и Господь Спаситель этим искусством повелевал демонами, говоря: Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского (Мф 12, 24), именно по той дружбе, по которой волхвы или волшебники через призывание имени его и обрядов жертвоприношения, коими он увеселяется, как короткие друзья, имеют власть над подчиненными ему демонами.

Герман. Мы хотим знать, что нужно думать о тех павших ангелах, о которых говорится, что они сожительствовали с дочерями человеческими (Быт 6, 2). Может ли это буквально приличествовать духовной природе? Также и о

\\387// том, что говорится в Евангелии о дьяволе, что он лжец и отец лжи (Ин 8, 44). Мы желаем услышать, кого надо понимать под отцом лжи?

Серен. Вы предложили два немаловажных вопроса, на которые отвечу, насколько могу, в том же порядке. Никак не следует думать, что духовные существа могут плотски совокупляться с женщинами. Если бы это когда–нибудь могло совершаться буквально, то отчего и ныне не случается того же самого хотя бы изредка, и мы не видим, чтобы кто–нибудь также рождался от женщин через зачатие от демонов, без совокупления или семени мужа, особенно, когда известно, что демоны очень услаждаются блудной нечистотою, которую, если бы это как–нибудь могло исполниться, они лучше желали бы производить сами, нежели через людей? Предложенный вопрос так объясняется. После убиения праведного Авеля, чтобы от нечестивого братоубийцы не произошел весь род человеческий, на место умершего брата рождается Сиф, который не только дал потомство, но и последовал братской праведности и благочестию. Поколение его, следуя праведности отца, всегда пребывало отделенным от общения и союза родства с тем поколением, которое происходило от нечестивого Каина, как это ясно показывает и описание родословия (Быт 5, 3–30; 4, 17–22). Итак, тот род, который происходил от поколения праведного Сифа, всегда соединяясь родством со своим племенем, по своей линии, много веков пребывал в отеческой и прародительской святости, нисколько не заражаясь нечестивостью и развращенностью негодного племени, носящего в себе семена нечестивости как бы по прародительскому преданию. Итак, пока продолжалось такое разделение этих родов, семя Сифа, как происходящее от лучшего корня, по заслугам святости называлось ангелами Божиими или, как читается в еврейском экземпляре, сынами Божии-\\388//ми; те, напротив, за нечестивость свою или отцов своих и за дела земные назывались сынами человеческими. Итак, сыны Сифа, бывшие сынами Божиими, видя дочерей, родившихся от поколения Каинова, и воспламенившись похотью от красоты их, стали брать себе из них жен, которые, передавая своим мужьям непотребства своих отцов, вовсе отвлекли их от природной святости и простоты отеческой, развратили.

Герман. Грех в таком супружестве мог бы справедливо вменяться, если бы дана была им заповедь касательно удаления от нечестивого племени. Но так как заповеди такой не было, то как могло вменяться им в вину смешение рода, которое никакой заповедью не было запрещено?

Серен. Бог, сотворив человека, запечатлел в его природе знание закона, который если бы человеком, по намерению Господа, был сохранен, как получен, то не было бы необходимости давать другой, обнародованный после посредством письма. Ибо было бы лишним извне подавать средство, если бы насажденное внутри еще имело силу. Но поскольку этот закон, как мы сказали, был уже поврежден свободою и делами греховными, то как наблюдатель его, исполнитель, защитник и, говоря словами Священного Писания, помощник дан был закон Моисеев со строгим обязательством, чтобы хоть из страха настоящего наказания благое естественное знание не истребилось совершенно, по изречению пророка, который говорит: обращайтесь к закону (Ис 8, 20), который, и по словам

\\389// апостола (Гал 3, 24), дан был как руководитель детям, научающий и охраняющий их, чтобы они от того учения, в каком природою были наставлены, не отступали по какому–либо забвению. Поскольку всякое знание закона от начала творения внушено было человеку, то этим ясно доказывается, что все святые, как мы знаем, соблюдали заповеди закона без чтения письма, прежде закона, даже прежде потопа. Ибо как мог узнать Авель, когда еще не было закона заповедавшего, что он должен приносить Богу жертву от первородных своих овец, если бы не был научен запечатленным в его природе законом? Как Ной различал бы, какое животное чистое, какое нечистое, когда еще не было различающей заповеди закона, если бы не был вразумлен природным знанием? Откуда Енох научился ходить с Богом, не получив ни от кого никакого знания закона? Где Сим и Иафет вычитали: да не откроешь срамоты отца своего, — так что, идя задом, покрыли наготу отца? Откуда научен был Авраам отказаться от добычи врагов, которая ему давалась как воздаяние за его труд? Или как отдал десятую часть священнику Мелхиседеку, которая предписывалась законом Моисеевым (Быт 14)? Как тот же Авраам и Лот покорно исполняли долг человеколюбия и омывали ноги прохожим и странникам, когда еще не было евангельской заповеди (Быт 18)? Как Иов приобрел такую набожность в вере, такую чистоту целомудрия, такое знание смирения, кротости, милосердия, человеколюбия, какого не видим даже и у тех, которые в памяти содержат Евангелие? О ком из святых прежде появления закона читаем, что он нарушил какую–либо заповедь? Кто из них не соблюдал этого: слушай Израиль: Господь, Бог наш, Господь один есть (Втор 6, 4)? Кто из них не исполнил этого: не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли (Исх 20, 4)? Кто из них не соблюдал: почитай отца твоего и матерь твою, или того, что следует в десяти заповедях: Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради. Не произноси ложного свидетельства. Не желай

\\390// жены ближнего твоего (Исх 20, 12, 17), и другое, еще большее, чем они предварили заповеди не только закона, но и Евангелия?

Итак, мы понимаем так, что вначале Бог сотворил все совершенным и не было ничего такого, что, к начальному распоряжению Его, как непредусмотрительному и несовершенному, необходимо было бы присоединить, или что после надлежало бы прибавить, если бы все пребывало в том состоянии и расположении, в каком сотворено было Им. И потому мы докажем, что Бог праведным судом наказал тех, которые согрешили прежде закона и прежде потопа, потому что, преступив естественный закон, они заслужили наказание без всякого извинения. И мы не должны впадать в хулу и клевету подобно тем, которые, не зная этой причины, укоряют Бога за Ветхий завет, понося нашу веру, и, насмехаясь, говорят: что Богу нашему вздумалось, что захотел обнародовать закон после стольких тысяч лет, допустив стольким векам пройти без закона? Хотя после нечто лучшее вышло, но видно, что в начале мира Он помышлял ниже или хуже, а после этого, как бы научившись опытом, начал совершать правильнее, начальные распоряжения свои исправлять на лучшие. Это совершенно не может быть сообразно с беспредельным предвидением Бога, только безумие еретиков так необыкновенно богохульно говорит о Нем. Екклезиаст говорит: познал, что все, что вначале сотворил Бог, то пребудет вовек; к тому нечего прибавлять и от того нечего убавить (Еккл 3, 14). И потому закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокорливых, нечестивых и грешников, развратных и оскверненных (1 Тим 1, 9). Ибо, имея здравое, неиспорченное знание за кона естественного, запечатленного в них, они не нуждались в этом законе, в Св. Писании начертанном, который

\\391// дан был в помощь естественному закону. Из этого выходит ясное заключение, что вначале не нужно было давать этот закон, начертанный в Св. Писании; ибо это было излишне, пока еще сохранялся естественный закон, пока не был нарушен всецело; до исполнения закона не могло быть преподано и евангельское совершенство. Ибо еще не могли слышать: кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую (Мф 5, 39) те, которые не довольствовались ответить за свои обиды равным воздаянием, но за легкую пощечину воздавали смертельные удары пяткою и раны стрелами; за один выбитый зуб требовали жизни ударивших. Нельзя было говорить: любите врагов ваших (Там же, 44) тем, среди которых считалось большим плодом и пользою любить своих друзей, а от врагов удаляться, оставить их одной ненависти, не притеснять их и не убивать.

А то, что вы спросили о дьяволе, что он есть лжец и отец его (Ин 8, 44), т. е. кажется, будто Господь сказал, что как сам он, так и отец его есть лжец; так понимать — нелепо и легкомысленно. Ибо, как мы немного раньше сказали, дух не рождает духа, так же как и душа не может рождать душу, хотя не сомневаемся, что плоть зачинается от человеческого семени и растет. Так апостол ясно различает то и другое существо (substantia), т. е. плоть и душу, какая какому виновнику приписывается, говоря: если мы, будучи наказываемы плотскими родителями нашими, боялись их, то не гораздо ли более должны покориться Отцу духов, чтобы жить? (Евр 12, 9). Что могло быть яснее этого различения, когда апостол отцами плоти нашей называет людей, а отцом душ — одного Бога? Хотя и в самом зачатии этой плоти человеку нужно приписывать только посредничество, а сущность творения — Творцу всех, Богу, как говорит св. Давид: руки Твои

\\392// сотворили меня и устроили меня (Пс 118, 73). И блаженный Иов говорит: не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня, кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня (Иов 10, 10–18). И Господь к Иеремии говорит: еще не образовав тебя в чреве, Я знал тебя (Иер 1, 5). Екклезиаст, показывая природу плоти и души, начало и происхождение, т. е. откуда та и другая произошла, к какой цели та и другая стремится, и рассуждая о разлучении души с этим телом, говорит: и возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его (Еккл 12, 7). Что можно сказать яснее того, что плоть, названная прахом земным, потому что от семени человека получила начало, как взятая из земли, опять возвратится в землю; а дух, который не зарождается от совокупления того и другого пола, а присваивается только одному Богу, к виновнику своему и возвратится? Это же ясно выражается и тем дуновением Божиим, которым Он первоначально воодушевил Адама (Быт 2, 7). Из этих свидетельств ясно заключаем, что отцом духов может называться только один Бог, Который из ничего сотворил их, когда захотел; а люди называются отцами только нашей плоти. Так и дьявол никакого отца не имел, кроме Бога, Создателя своего. Когда он превознесся гордостью и в своем сердце сказал: взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему (Ис 14, 14), то сделался лжецом и в истине не устоял, но, из своей сокровищницы зла произнося ложь, сделался не только лжецом, но и отцом самой лжи (Ин 8, 44); потому что, обещая человеку обожение и говоря: будете, как боги (Быт 3, 5), в истине не устоял, но сделался человекоубийцею: Адама ввел в состояние смертности и своим подстрекательством умертвил Авеля рукою брата.

Однако рассуждение наше, длившееся почти две ночи, прекратила наступающая заря.

\\394//