Творения. Книга первая - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Святитель (Книга первая) #2

Книга первая

Автобиографическая записка[1]

Видел я эту статыо и в самом «Амуре», и видел, что в ней есть ошибки (впрочем, главную из них я относил к недосмотру типографии). Но я оставил это без всяких последствий, полагая, что статья эта умрет вместе с газетою. Но вышло не так. И потому теперь с моей стороны было бы даже непростительно не указать на эти ошибки.

1) В метрических книгах, хранящихся в Иркутской духовной консистории, точно, написано, что я родился 11 сентября (1797 г.). Но мне покойная мать моя сказывала, что я родился в день Адриана и Наталии, т. е. 26 августа; а этот день она очень хорошо помнила по некоторому достопримечательному в то время в нашем селе обстоятельству. Доказательством тому может быть и то, что день именин моих был 2-го сентября, т. е. в 8-й день по рождении. А в старину многие, держась буквы Требника, так давали имела. Отец мой помер не в апреле, а в августе: это уже сам помню, — по времени созревания овощей. Но не на эти ошибки я хочу указать. Для одного этого не стоило бы и пера в руки брать. Кому, кроме моих родных, какая надобность знать — в тот или другой день я родился, в том или другом месяце помер отец мой?

2) Но далее говорится, что я четырех лет на пятом читал уже Апостол за литургиею. Это слишком много сказано! Этого пропустить уже нельзя, иначе это может подать иным повод думать обо мне что-нибудь необычайное, или приравнивать меня, Бог знает, к кому! Нет, это было далеко не так. Четырех лет на пятом я лишь начал учиться грамоте и не у кого-либо другого, а у своего отца, который, будучи долго болен, почти всегда лежал в постели. Апостол же я читал не в Пасху, а в Рождество Христово. Я это очень хорошо помню; и это было уже тогда, когда я учился у дяди своего, т. е. после смерти отца моего (в 1803 г.). Следовательно, я читал Апостол, когда был шести лет на седьмом, если только не на восьмом.

Этим и можно было бы кончить эту статейку, потому что дальнейшие неточности очень неважны. Но быть может, что мне не удастся уже, или не будет случая, сказать кое-что о себе[2]. И потому я пройду всю статью, напечатанную в Духовной Беседе, поправляя оную, где нужно, и дополню ее некоторыми сведениями — в славу Божию. Пусть мой пример будет новым доказательством той истины, что от Господа исправляются человеку пути его и что все мы, служители церкви Его, ничто иное, как орудие в руках Его. Ему угодно было назначить мне поприще служения в Америке — и это исполнилось, несмотря даже на противление воли моей.

3) В семинарию я поступил уже девяти с половиною лет и после нескольких попыток матери моей определить меня на место отца моего пономарем. Попытки эти были напрасны, несмотря даже и на то, что мать моя оставалась в беспомощном положении с тремя детьми, кроме меня. Попытка в том же роде сделана была еще чрез два или три года после поступления моего в семинарию, но тоже напрасно. И это, конечно, потому, что мне суждено служить не на месте моей родины, а в Америке.

4) Сам автор статьи по случаю которой я пишу это, скажет, что ему не с кем другим, а со мною пришлось бы ехать в академию, если бы я уже не был женат в то время, когда пришло распоряжение прислать из Иркутской семинарии двух учеников; и тем более, что сам ректор наш имел меня в виду на этот случай, как он это высказал мне после. А почему он не остановил моей женитьбы, то причиною этого был весьма редкий и даже необыкновенный случай, а именно: река Ангара, отделяющая семинарию от монастыря (где жил наш ректор, и откуда он во все учебные дни приезжал в семинарию на целый день) в тот год (1817), при вскрытии своем, на многие дни прекратила всякое сообщение монастыря с городом. Лед на ней сначала прошел было почти совсем, а потом опять остановился на несколько дней и так плотно, что известный тогда в Иркутске монастырский послушник Иванушко перешел чрез него с одного берега на другой. А в это время мне пришла мысль жениться, и я успел подать просьбу, без позволения отца ректора получить вид на женитьбу, и даже начать сватовство. Не будь этого случая — тогда, конечно, ректор не позволил бы подавать мне просьбы о женитьбе. И тогда мне пришлось бы ехать в академию, а не в Америку.

5) Но виднее всего оказалась воля Божия о мне при перемещении моем из Иркутска в Уналашку, т. е. в Америку. Во диакона я рукоположен 13 мая 1817 г., во священника 18 мая 1821 г. к той самой церкви, как говорит автор, и где я служил до самой отправки моей в Америку. И точно, тот выходец (из Уналашки), о котором он упоминает, был видимою причиною того, что я уехал в Америку. Но не рассказы его мне лично пленили меня. Это было иначе — или, пожалуй, так, да не так.

Выходец этот (некто Иван Крюков, живший с Алеутами 40 лет), по приезде своем в Иркутск, остановился в нашем приходе, где и проживал с ноября почти до половины февраля. Я был духовным отцом его и всего его семейства и потому я был с ним довольно коротко знаком. И точно, чего-чего не рассказывал он мне и об Америке вообще, и об Алеутах в особенности, и чем-чем он не убеждал меня ехать в Уналашку; но я был глух ко всем его рассказам, и никакие убеждения его меня не трогали. Да и в самом деле, мог ли я, или был ли мне какой расчет, судя по-человечески, ехать Бог знает куда, — когда я был в одном из лучших приходов в городе, в почете и даже любви у своих прихожан, в виду и на счету у своего начальства, имел уже собственный свой дом, получал доходу более, чем тот оклад, который назначался в Уналашке?

И потому, когда, по распоряжению покойного преосвященного Михаила, были спрошены все священнослужители по всей епархии: не пожелает ли кто ехать в Уналашку и если не пожелает, то почему именно? — в числе прочих подписался и я, что не желаю занять это место, по причине отдаленности. И это написал я со всею искренностью, имея в виду, что ежели наши вдовы, живя и за десять верст от начальства, остаются без всего (тогда не было еще попечительства), то что же будет за десять тысяч верст? Так я думал, так и говорил другим своим собратиям.

Но когда этот же выходец — уже простившийся со мною совсем и на прощание еще убеждавший меня ехать в Уналашку (это я живо помню) — в тот же самый день, при прощании своем с преосвященным (у которого мне случилось быть в то время, и даже в гостиной, что было со мною в первый раз), стал рассказывать об усердии Алеутов к молитве и слышанию слова Божия (что, без сомнения, я слышал от него и прежде и, может быть, не однажды): то — да будет благословенно имя Господне! — я вдруг и, можно сказать, весь загорелся желанием ехать к таким людям. Живо помню и теперь, как я мучился нетерпением, ожидая минуты объявить мое желание преосвященному, и он, точно, удивился этому, но сказал только: «Посмотрим».

Могу ли же после этого я, говоря по всей справедливости, вменить себе в заслугу, или считать за какой-нибудь подвиг то, что я поехал в Америку?

Равным образом, могу ли я присвоить собственно себе что-либо из того, что при мне или чрез меня сделалось доброго и полезного в тех местах, где я служил? Конечно, нет; по крайней мере — не должен. Бог видит, как тяжело мне читать или слышать, когда меня за что либо хвалят и особенно, когда сделанное другими или, по крайней мере, не мною одним, приписываюсь мне одному. Признаюсь, я желал бы, если б это было только возможно, чтобы и нигде не упоминалось мое имя, кроме обыкновенных перечней и поминаньев или диптихов. Но как это желание мое неудобоисполнимо (как, например, при исчислении архиерейских кафедр,[3] и самая краткая история Российской церкви не может не упомянуть обо мне), то я искренно желал бы, чтобы в подобных случаях сказано было обо мне так же, как, например, в предисловии к Евангелию, переведенному на Якутский язык, т. е., что это сделано при таком-то преосвященном: лучше, проще и справедливее этого, по моему, быть не может. «А как же, спросит меня автор статьи, по случаю которой я пишу это, — как же говорить или писать о ваших путешествиях? Тут никак не приходится „при“». Как? Очень просто! Возили или перевезли — ну, много переехал оттуда — туда-то, и только: потому что, и в самом деле, все мои путевые подвиги состоят именно только в том, чтобы двинуться с места, т. е. решиться сесть в повозку или на судно; а там — если бы и захотел воротиться, да уж нельзя; а кто ж не захочет решиться и в ком не достанет на то силы, когда того требует дело или долг?

6) После объявления мною желания моего преосвященному, вскоре последовала от него резолюция такого содержания[4]: «Многие из священнослужителей отказались от служения в столь важной и подобноапостольской миссии по причинам совершенно неуважительным, и потому консистория имеет дать жребий… (таким-то) диаконам (четырем, а не двум) и тот, кому падеть жребий, должен отправиться непременно». Настал и день жребодаяния, о чем мне сказал предварительно сам преосвященный, приглашая меня к этому. Но меня не зовут, — это меня крайне огорчило, даже заставило отчаиваться…. но не кому иному, а мне Господь судил отправиться тогда в Америку. Тот, кому пал жребий (бывший мой товарищ по семинарии, короткий приятель) отказался, представляя разные причины: и священные обязанности к престарелым родителям и проч…, а главное — нездоровье жены своей, которая, надобно сказать, пережила его и едва ли не жива даже и теперь; а он помер еще в 1839 году в Красноярске — солдатом, горько раскаиваясь в своем упрямстве!

7) В С.-Петербург из Америки я отправился не только по любознательности, как говорить автор, а более и почти единственно затем, чтобы напечатать алеутские переводы Св. книг под своим надзором, куда и прибыл 25-го июня 1839 года.

8) Нет, не смерть жены моей открыла мне путь к архиерейству, потому что она померла ровно за год до того, и именно 24-го ноября 1839 года. До 6-го ноября 1840 года, т. е. до того времени, как я стал сбираться ехать в Америку, ни речи, ни мысли не было ни у кого об учреждении архиерейской кафедры в Америке… Но как и кому пришла первая мысль об этом — может, со временем, сказать наш трудолюбивый и благонамеренный писатель А. Н. Муравьев, принимавший в этом самое живое участие, а обо всем прочем, касающемся до меня, может сказать мой преемник, по рассмотрении всех дел и бумага моих.

I. Слово на день рождения Ея Императорского Высочества Благоверной Государыни Великия Княгини Александры Феодоровны.[5]

1822 г. 1 июля.

Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте. (Мф.10:8).

Тако вещал Спаситель мира ученикам Своим, посылая их на проповедь.

Было время, когда люди, совершенно подобные нам, имели силу и власть врачевать недужных, изгонять бесов и воскрешать мертвых; было время, когда люди, соестественные нам, не только единым словом — во имя Иисуса Христа востани и ходи (Деян.3:6), или возложением руки своей, но даже единым воображением Врача душ и телес врачевали болящих: ибо возлагали руки на них, всякая проказа, сколь бы она ни была велика, всякая болезнь, сколь бы она ни была опасна, и всякий нечистый дух, сколь бы он ни был лют, тотчас же совершенно оставляли одержимых ими. О, сколь блаженны те времена, когда сила Божия так видимо совершалась в немощах человеческих!

Почему же в нынешние времена христианства, когда уже не тайно и не с боязнью, но явно и со дерзновением исповедуется, славится и призывается спасительное имя Христово, почему, говорю, нынь в такие благословенные времена, не видно толь спасительных, чудотворных исцелений, каковы были прежде? Или вовсе оскудела сила Божия — сей благодатный источник исцелений? Или вовсе престала сия, данная человекам, власть исцелять болезни? Или уже нет таковых, кои бы достойны были чудесных врачеваний? Достойны мысли сии нашего внимания. Исследуем убо, по мере сил наших, оные в честь сего вожделенного торжества в следующем слове.

Преосвященнейший Владыко! Ниспослите благословение свое, низводящее благословение Того, Им же нищии благовествуют.

Нет нужды здесь говорить, что начало и источник чудесных исцелений есть тот же презираемый зиждущими Иудеями камень — Христос, из Коего и чрез Коего как сии дары исцелений, так и всякие силы дарований источаются. Но рассмотрим, кто были в древние времена целители, какой их был образ и способ исцеления, и кто были те, кои удостаивались получать скорое и совершенное избавление от болезней своих.

Кто были целители? Христос Спаситель, посылая учеников Своих на проповедь в мир сей, дал им следующую заповедь: Шедше в мир весь, проповедите Евангелие всей твари, и всяк, иже веру имет и крестится, спасен будет, — и сии, истинно верующие, именем Моим бесы ижденут, на недужныя руки возложат, и здравы будут (Мк.16:15–18). Из сего видно, что власть исцеления не принадлежала или не относилась к какому-нибудь особенному классу или роду людей, но всякий тот, кто душевно и сердечно признавал Иисуса Христа, яко истинного Сына Божия, и пришествие Его в мир сей пренеобходимым для спасения человека, всякий тот, кто с истинною и всегда хранимою к Нему любовью просил милосердие Его, и всякий тот, кто без малейшего сомнения надеялся, что сей всемощный и милосердый Христос всегда готов исполнить во благих прошение его, — всякий, говорю, тот был чудотворным целителем болезней человеческих и был властным повелителем бесов и самой смерти.

Каким образом и способом они исцеляли?

Благодать Божия есть вечно текущий и обильнейший источник всяких даров, источник, всегда стремящийся наполнить животворностию душу и сердце каждого; и тот, кто со смирением и верою предается влечению Её, исполняется и преисполняется Ею по мере преданности своей и бывает ни что иное, как орудие или сосуд, чрез который изливается Она, и потому одно слово его, одно прикосновение руки, одно осенение одежды его и даже все, что ни было в руках его, было средством врачевания всяких недугов и болезней и изгнания бесов. Ибо благодать, обитающая в человеке, ей преданном, все то, к чему ни коснется в нем самом и чему ни коснется он, превращает в источник исцелений; посему и прежние чудотворные целители, яко обильные сосуды благодати, не имея нужды рассматривать роды, свойства и степени болезней, знать и приготовлять целительные вещества, — без чего обыкновенные врачи не могут обойтись, — сею одною благодатию, яко единственным и сильнейшим средством, источали чудесный исцеления.

Кто были исцеляемые?

Иисус Христос, идя во Иерихон, исцелил некоего слепого, который, будучи лишен сего нужнейшего чувства, питался подаянием милостыни. Но кто был сей слепец, удостоившийся получить исцеление? Тот, который, веруя во Спасителя, просил его о исцелении; тот, который, по исцелении своем, не пошел прежде объявить радости своей родственникам и приятелям, но пошел вслед Иисуса с любовью, хваля Бога и благодаря Его за толь велие благодеяние. В другое время Иисус исцелил одержимого опасною болезнью слугу языческого сотника. Но кто был сей сотник? Муж благоговейный, человеколюбивый, смиренный, достоин, емуже дано сие, и столько верующий во Евангелие, что и во Израили, в таком великом и избранном народе Божием, толикой веры не нашлось.

Рассмотрев кратко, каковы в древние времена были целители и исцеляемые, можно сказать, что и мы ныне, ежели и не имеем таких великих чудотворцев, то имеем сильнейшие средства к уврачеванию и самых смертоносных язв: не говоря уже о Животворящем Теле и Крови Христовой, ежедневно и почти ежечасно предлагаемой нам в Таинстве, яко о сильнейшем и важнейшем из оных, Елеосвящение, Водоосвящение и проч., и даже те места, где совершаются сии обряды, для верующего суть источники исцелений; ибо благодать, обильно изливавшаяся верующим чрез чудесных врачей, в том же обилии пребывает и в сих тайнах, и служители сих тайн суть целители, могущие чудесно врачевать недуги наши сими средствами, выну сопутствуемыми силою Христовою, ибо и древние чудотворцы не своею силою, но благодатно Божиею источали чудотворения.

Итак, ежели мы имеем и целителей, и средства к скорому врачеванию немощей наших, то почему не видно в наши времена таких чудотворных исцелений? Потому, что между верующими почти нет совершенно верующих, т. е. мало ныне таких, кои бы достойны были такого дара. Не в целителях мы имеем нужду, но в исцеляемых.

С христианским прискорбием можно признаться, что многие христиане, будучи одержимы болезнями, ко врачеванию их по большей части употребляют прежде суеверные и чаровательные средства, достойные смеха и презрения, о них же не лепо здесь и глаголати (явные знаки маловерия и ненадеяния на Бога!), и потом, когда видят, что они нимало не пользуют им, бывают принуждены прибегнуть к христианским благодатным средствам, но уже тщетно! Ибо может ли вселиться и действовать благодать там, где все заражено суеверием, безверием, т. е., где нет истинной веры? Верующему бо токмо вся суть возможна, ему токмо одному, аще и смертное испиет, не вредит.

Другие, желая исцелиться, хотя и без всякого суеверия, но с верою и надеждою приемлют спасительные средства Церкви, но будучи нечисты душою и сердцем и закоснелы во грехах своих, не удостаиваются получить благодатной силы исцелений. Ибо нечистоты страстей наших суть как бы оплоты, ограждающие нас от источника благодати, стремящегося в душу и сердце каждого. Закоснелость и нераскаяние суть преграда или стена, которой как благодать, яко чистейший источник, проникнуть не может, так и нас от сего живоносного источника отревает, хотя бы мы хотели и старались. Потому-то и прежде из великого множества при овчей купели находившихся слепых, хромых и сухих, один токмо расслабленный удостоился получить исцеление от Подателя благодати, Христа.

Итак, христианин, страждущий какою либо болезнию, — хощеши ли цел быти? И ежели хощешь, то врачуйся, и врачевство твое начинай с души. Отмый грехи твои, отряси скверну страстей твоих, уврачуй прежде душу твою, зараженную ядом греха, изрыгающим болезни, оградися забралом и, ежели можешь, уничтожь прежде источник, исторгни и искорени самый корень греха, и от души и сердца твоего скажи Господу: Господи, исцели душу мот, яко согреших Тебе. И тогда, по отъятии сих оплотов нечистоты, внидет благодать в душу твою, исполнит и освятит ее, — и тогда без сомнения востани и ходи. И притом, по примеру древних исцеляемых, положи твердое намерение, когда исцелеешь, с усердиемь и покорностию ходить вслед Источника исцелений, Христа, хвалить и благословлять Его.

Христианин, лишенный зрения, сего драгоценного чувства, — хочешь ли здрав быти? и ежели хочешь, то врачуйся, и во врачевании сем поступай так, как некогда поступал слепорожденный. Иисус Христос, зная, что ни сей согреши, ни родителя его, яко слеп родися, и желая явить на нем благость Свою, для врачевания его плюнул на землю и из плюновения сего сделал брение, коим помазал очи его. Сие брение довольно было отверзти очи его; ибо благодать, сущая во Спасителе, все то, что бы он ни взял, исполняла силою своею и претворяла во всецелебное врачевство. Но Христос посылает его к купели Силоамской: иди, умыйся, — т. е. к воде, которая никакой не имела в себе целительной силы; посылает для того единственно, дабы он тем показал свою веру, надежду на Бога и повиновение слову Его, яко нужнейшее для исцеления, со стороны нашей, содействие. И он пошел, умылся и прозрел. Тако и ты, христианин, ежели не можешь сказать о себе: аз не согреших, — призови душевного врача твоего, который вместо того брения помажет очи твои елеем во имя Господа Иисуса. И сего не довольно: надобно тебе иметь живую веру, твердое упование, и не единовременное, но всегдашнее повиновение слову Его. Тогда и ты получишь желаемое тобою чудесное исцеление, ибо истинно верующему токмо вся суть возможна.

Итак, ежели в нынешние времена таковых чудотворных исцелений, каковы были прежде, и не видно, то не видно потому, что нет столько достойных сего дара. И ежели мы за премногие грехи наши, в коих мы или редко, или никогда не каемся, недостойны чудесных исцелений: то в приключающихся с нами болезнях будем поступать не яко язычники, т. е. употребляя суеверия и чарования, яко бесполезные и постыдные средства, но поступать как верные, т. е. призывать прежде душевного врача, дабы он сказал нам: чадо, отпущаются тебе греси твои; потом призывать и телесных врачей, яко Богом уставленных (и коими мы довольно снабжены, по милости Благочестивейшего Монарха нашего, отечески пекущегося о здравии и благосостояние каждого подданного Его). Будем, убо, поступать тако, моля всещедрого Отца о здравии и спасении чадолюбивейшего Государя нашего, настоящей виновницы торжества сего, Благоверной Государыни и Великой Княгини Александры Феодоровны, и всего Августейшего Дома Его, да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте, выну, в Церкви и в клетях своих, сердечно хваля и благословляя Бога: буди имя Господне благословено отныпе и до века! Аминь.

II. Слово на день Благовещения Пресвятыя Богородицы [6]

1823 г.

И ты, Вифлеем, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле. (Слова Пророка Михея, Мих.5:2).

Радуйся Божественный Провидче! Твое пророчество сбывается, твои гадания оправдываются самым непреложным событием: Тот вождь, Его же ты провидел, в сей самый день снисходит с высоты славы Своея, из лона Отча во утробу Пренепорочной и Пречистой Девы Марии, снисходит, да упасет люди Божия Израиля, да упасет я жезлом железным (Пс.2:9). Снисходит Великий Вождь ввести Израиля путем новым и живым в землю обетованную, — не в землю, в кою вел их Моисей, но в землю течащую медом небесного удовольствия и радости и млеком бессмертия и вечности.

Слушатели! Ужели для одного токмо Израиля племени Авраамова снизшел, родился, пострадал и умер обетованный Мессия-Христос? И ужели, по слову Самого Его, несть Он послан, токмо ко овцам погибшым дому Израилева? Ужели токмо сей избранный народ имеет право наследовать царство небесного Отца? А язычники — сии тьмочисленные народы, рождающиеся и воспитывающиеся в невежестве — забыты и отринуты Творцом их и осуждены на вечную погибель? Нет, слушатели! Для Бога все люди равны, Он всем и каждому хощет спастися и в разум истины приити, ибо во царствии Его обители многи суть (Ин.14:2); для Его истинно отеческого сердца больно видеть, если и из всех человеков погибнет один токмо: несть воля пред Отцем Моим, аще погибнет един от малых (Мф.18:14). А потому все и каждый имеет полное право внити в Царствие Божие, если токмо захочет.

О чем, в честь Божественного торжества сего, предложим краткое рассуждение. — Преосвященнейший Владыко! Благословите сие намерение наше Вашим Архипастырским благословением, низводящим благословение Того, Им же нищии благовествуют.

Творец мира, из единой благости и человеколюбия сотворивый человека, не имел намерения сотворить людей, одних на вечную погибель, а других в наследие Себе: ибо это самому естеству Его противно. Его божественная любовь к человекам столь велика, что Он даже тогда, когда с умножением людей умножились и беззакония, возникли неправды, злобы и нечестия, когда в вси уклонишася от пути Его, все вкупе неключими быша, не было творящего благостыню, не было даже до единого (Пс.13:3), — и даже тогда Сей Милосердый Отец не хотел, чтобы погибли сии грешники, но желал и искал обращения всякого грешника: хотением, говорит Он, т. е. весьма и совершенно, не хощу смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему (Иез. 23: 11). И сия-то неизреченная и бесприкладная любовь Его убедила Адаму, по падении его, и, так сказать, в праведном гневе Своем за его преслушание, обещать и во время, от века определенное, послать Мессию-Избавителя, Превечного Сына Своего, Который сокрушит власть демона и приведет человека в первое достояние.

И ежели Бог обещал Адаму послать Сего Великого Спасителя, то послать не ему токмо, но и всем людям, имеющим произойти от него, ибо сие обещание Он неоднократно подтверждал избранным потомкам его: Аврааму и прочим.

И когда явился на земли Сей толико вожделенный Мессия, родившись, по обетованию, от племени Авраамова и от колена Давидова, когда воссияло на земли Солнце правды от Девы Марии: тогда не одни токмо Иудеи, яко потомки Авраамовы и Давидовы, имеют участие пользоваться правом на спасение, дарованным им Сим Великим Мессиею. Хотя и от их племени, но не для одних их родился и пожил Спаситель, и не за одних пострадал и умер на кресте, но для всех: и Еллинов, и варваров, и язычников, и словом, для всех племен земных родился, за всех и каждого пострадал и пролил кровь свою Сей Спаситель. Ибо Бог, обещавая Спасителя Аврааму и племени его, обещавал купно и всем языком; устрояя царство сего племени, устроял вместе и всех племен земных. О тебе, говорить Господь Аврааму, благословятся вси язы́цы земнии (Быт.22:18).

А потому не одни токмо Иудеи — племя Авраамово, — но и все люди, яко чада Адамовы, имеют право наследовать Царствие Божие и исполняться благодатию, дарованною нам пришествием Спасителя нашего: якоже во Адаме вси умираем, така во Христе век оживем (1Кор.15:22). И несть ни Иудей, ни Еллин, несть раб, ни свободь, несть ни мужеский пол, ни женский: вси о Христе едино есми. (Гал.3:28). Потому-то Иисус призывал и призывает не точию от Иудей, но и от язык (Рим.9: 24). Всякий убо, токмо верующий во спасительное имя Иисуса Христа, всякий убо, кто токмо хощет, возьми крест свой и иди в Царствие Божие, — и ты не будешь отринут от Него, но с велиею радостию будешь принят: Еще тебе далече сущу узрит тебя Отец небесный, и мил Ему будешь, и тек нападет на выю твою и облобызаете тя, и облечет тя в первую одежду и даст ти перстень на руку твою (Лк.15: 20, 22). И возвеселится велиею радостию, токмо ты иди путем, показанным Сим Великим Вождем Иисусом Христом, а не иным коим, ибо нет никакого другого пути, коим бы можно было достигнуть сего блаженного пристанища, кроме сего.

Коль убо велия и неизреченные благодеяния Спасителя нашего, излиянные на весь род человеческий! Ибо Он не токмо сущих нас под клятвою и проданных под грех искупил кровию Своею, сущих умерших грехом воскресил, отверз нам Царствие небесное и даль область быть чадами Божиими (Ин.1:12); но и сущих в глубокой тьме заблуждения и неведения изводит словом Своим в благодатный свет ведения и познания Его Слова живого, наставляет на путь спасения, содействует и помогает благодатию Своею на сем пути.

Итак, ежели все верующие имеют право наследовать Царствие Божие, уготованное от сложения мира, и ежели все верующие имеют область быть чадами Божиими: то все ли могут внити в него, все ли верующие могут быть чадами Божиими?

Ах, к несчастию, многие и весьма многие не внидут в радость Господа своего и не имут быть чадами Его, и уже не из народов непросвещенных еще светом Евангелия, но из народа Божия, т. е. из тех, кои рождаются, воспитываются и возрастают в сем свете Евангелия. Ибо хотя Христос пришествием Своим в мир и даровал благодать Святого Духа всякому верующему, ею же можем достигнуть вечного блаженства, но сия благодать может токмо показывать путь ко спасению, помогать и содействовать на нем, а не против воли и, так сказать, насильно привлекать, ибо это и намерению Божию, и самому совершенству человека, сущего разумного и совершенно свободного, противно, и сия благодать Божия может помогать нам и действовать в нас тогда токмо, когда мы очистим сердце свое от скверн греховных истинным покаянием, когда расположим его, покорим и, так сказать, предадим воле Божией, и тем устроим его чистым храмом, в коем может пребывать дух благодати. Из сего видно, что нерадящий о своем спасении не может быть в Царствии Божии, Поелику к сему нужно и свое содействие каждого, надобно и самому стараться и употреблять все свои силы; не внидут в него и те, кои хотя и не впадают в смертные грехи и не имеют никаких пороков, но ежели не имеют и никаких добродетелей, изринуты будут из царствия Отца небесного, яко бесплодные древа: ибо всякое древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и во огнь вметаемо (Лук.3:9). Не внидут в Царствие Божие и те, кои или из тщеславия, или постыдного человекоугодия, или для личной выгоды своей, или из принуждения, или из других каких-либо мирских побуждений, а не из чистой христианской любви к ближнему и прямого усердия к славе Божией, творят благие и богоугодные дела: ибо разсыплет Бог кости человекоугодников.

Итак, слушатели, видя, что Царствие Божие хотя и для всех и каждого отверзто сшедшим днесь с небес и воплотившимся Спасителем нашим Иисусом Христом, но не все внидут в него, и что не токмо великие и нераскаянные преступники, как-то: пьяницы, прелюбодеи, тати, убийцы и прочие, будут изринуты из него и ввергнуты в пещь огненную, но даже и те, кои, по мнению мира, достойны его и коих он почтил великою честью, не могут внити в сие царствие любви, будем стараться напрягать все свои силы к достижению сего нашего пристанища, ибо мы для сего единственно и созданы, рождены и существуем; очистим сердца свои истинным покаянием, покорим дух наш духу Евангелия, предадим волю нашу воле Искупителя нашего; будем по силам своим оказывать любовь нашу ближним своим самым делом, и не из тщеславия и человекоугодия, и даже чаяния токмо награды, но из прямой и чистой любви к Богу и ближнему.

Пресвятая Дево! Мати Света и Живота! молим Тебя мы, непотребные рабы Твои, предстоя днесь в храме Твоем, моли Сына Твоего, ибо мы за премногие грехи наши недостойны сами воздеть нечистых рук наших к Нему, ни возвести лукавых очес наших на высоту славы Его; Ты, яко имаши к Нему матернее дерзновение, моли Его, да Он благодатию Своею введет нас путем, им же весть, в Царствие Отца Его, и богатою милостию Своею и неизглаголанными щедротами Своими сотворит нас достойных вечныя славы, уготованныя любящим Его! Аминь.

III. Беcеда на день Рождества Спасителя нашего Господа Иисуса Христа, и избавления России от нашествия Галлов.[7]

1827 года.

И, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. (Мф.2:11).

Наконец, сень гаданий прешла — явилась истина; прошла долгая ночь ожиданий и проклятий, воссиял ясный и кроткий день спасения: явился Тот, Кого ожидали несколько тысячелетий и Кого прообразовала вся Ветхозаветная Церковь; приходит Тот Мессия, Которого Милосердый Бог обещал Адаму и Еве послать, дабы сокрушить власть демона и возвратить им первобытное блаженство. Рождается Спаситель, дабы спасти человека, заблуждшего в пустыне страстей и непроходимых дебрях беззаконий. Рождается Избавитель, дабы избавить человека-грешника от гнева Правосудия Божия. Рождается Пастырь, дабы собрать расточенных овец Своих во едино стадо и упасти их под сению Закона Благодати. Рождается Агнец, заколенный прежде сложения мира, дабы пожерту быть за грехи всех людей. Рождается Безначальный и Бессмертный, дабы умереть, и смертию Своею разрушить клятву и дать благословение нам, достойным всякого и наказания и проклятия.

И кто же Сей, рождшийся Спаситель и Избавитель? Кто Сей, явившийся Пастырь и Агнец Бессмертный? Се, благовествую вам радость велию: яко родися вам днесь Спас, Иже есть Христос Господь (Лкю2:10–11). Рождшийся днесь есть ни ходатай из человеков, ни Ангел, но Сам Господь Бог Сын Божий.

О, сколь велика и неисследима благость, милосердие и любовь Господня! Яко Он и Сына Своего Единородного дал есть, да всяк веруяй в Него не погибнет, но имать живот вечный (Ин.3:16).

Слава в вышних Богу! Так поют на небеси все Ангелы, славословя и прославляя Бога, спасающего человека. — Слава в вышних Богу! И на земли пастыри славят и благодарят Его. — И волхвы приходят из отдаленных стран, поклоняются Ему и приносят дары.

Мы же, слушатели, что воздадим Господеви о всех, яже воздаде нам (Пс.115:3)? Чем мы прославим днесь рождшегося Бессмертного и миродержавного Агнца, Который кровию Своею искупил Церковь Свою от вечной смерти и Который в сей же день России, любезному отечеству нашему, даровал твердый мир, поправ нами злобного и гордого врага нашего, который почти всю Европу подвигнул на нас, желая сокрушить нас, но сам сокрушился и пал; — что, говорю, мы воздадим Господеви о всех, яже воздаде нам? Ужели мы закоснеем славить Его, благодарить Его, поклоняться Ему и принести Ему дары свои? Нет! И мы будем славить, благодарить и поклоняться Ему сердцем и душою, — и мы должны более, нежели прочие христиане, — мы, яко сыны Церкви и сыны России.

Но как мы должны благодарить Бога и покланяться Ему? О сем, в назидание наше и в честь сугубо торжественнейшего дня сего, рассмотрим кратко в следующем поучении.

Ты же, Слове Божий, даждь мне глас слова Твоего, да возмогу ныне и всегда им словом, а паче делом, возвещать истину и правду Твою; а им даждь уши слышать животворящее слово Твое, да послушав его неуклонно и со вниманием, достигнуть блаженства, его же Ты уготовал еси любящим Тя, Господи!

Мы не будем здесь доказывать, что кто кланяется Богу, духом и истиною достоин кланятися — ибо Бог есть Дух (Ин.4:24); а посмотрим на нынешних волхвов.

Иисусу рождшуся в Вифлееме Иудейстем, се, волсви от восток приидоша во Иерусалим, глаголюще: где есть рождейся Царь Иудейский приидохом поклонитися Ему (Мф.2: 1–2).

Какое пламенное усердие, какую ревность к славе Божией имели волхвы, приходившие поклониться рождшемуся Иисусу! Они пренебрегли тягость и трудность пути и, конечно, неблизкого; их не остановило и то, что они не знали места рождения Иисусова; они, несмотря на то, что Иисус еще младенец, ищут Его лично видеть и поклониться Ему. Вот достоподражаемый для нас пример! И увы! Какая разность между сими волхвами и между нынешними христианами! Волхвы жили на востоке, далеко от Вифлеема, но предприемлют путь и путешествуют в чужую и незнаемую землю; а мы живем недалеко, и как бы под самым кровом Дома Божия, но часто не хотим придти и поклониться Ему и часто ленимся сделать несколько шагов, чтоб пойти в храм Божий. Они и не знали Его месторождения, но идут и ищут Его; а мы и знаем, где есть Бог, и нам уже нечего спрашивать, где есть рождшийся Царь неба и земли, но в лености своей закосневаем. Они хотя также имели домашние заботы и попечения и, как говорят, свои дела, но оставили их, и оставили на долгое время, а мы и на несколько минут не хотим оставить своих дел, и часто пустых — и что я говорю? даже без всякого дела иногда просиживаем дома во время славословия Церковного. Они, яко язычники, и не должны были придти, и их никто не звал поклониться Царю иноплеменному — и Младенцу; но Поелику они веровали, что рождшийся Царь Иудейский есть Царь неба и земли, а потому пришли поклониться Ему. А мы, будучи христиане, и должны приходить на поклонение Христу, — должны потому, что Он наш Творец и Бог, и потому, что Он пострадал и умер за грехи наши, — должны, и сколько ни зовет нас Св. Церковь, но мы не идем. И пусть бы уже не ходили к прочим молитвословиям, как-то: к вечерни и заутрени; но многие часто, по лености и нерадению своему, не ходят в Церковь на поклонение и тогда, когда И. Христос таинственно рождается, страдает, умирает и воскресает, — т. е. многие часто не ходят и к самой Божественной литургии, где приносится бескровная жертва за грехи наши.

Вот какая разность между волхвами и между нами! Вот какое в нас нерадение и леность!

И что, ежели бы Бог повелел нам всегда и каждодневно пребывать в дому Его и поклоняться Ему, яко Творцу нашему: то не должны ли бы мы были повиноваться воле Его, как воле Всемогущего и грядущего Страшного Судии живых и мертвых? Конечно, должны, по праву творения и искупления. Но Он столько Благ, что только в один из семи дней повелел приходить в Церковь или, лучше сказать, только два или три часа в целой седмице назначил нам для поклонения Ему во храме, но мы и то ленимся исполнять.

Может быть, скажет кто, что большая разность: поклоняться лично Самому Христу — и поклоняться Ему во храме. И волхвы приходили потому, что тогда был Сам Иисус Христос видимым образом.

Но посмотрим мы, какая разность, и даже есть ли какая-нибудь разность, между поклонением Младенствующему Христу и — поклонением во храме Ему же, приносимому в таинстве.

Что есть Иисус-Младенец?

Если Сын Божий до того Себя умалил, что изволил принять плоть человеческую и облещись во всего человека совершенно: то без сомнения, когда он был Младенцем, был и слаб и немощен, и не мог и не умел ничего чувствовать и различать. А потому мог ли Он тогда понимать и требовать Себе поклонения, яко младенец? Но волхвы поклоняются Ему со всем усердием и, конечно, потому, что они веровали, что в сем бренном человеческом теле был Сам Бог всевидящий и всеведущий.

Что есть таинство тела и крови Христовой?

Тело и кровь Христова, приносимая во храме в видимом образе, есть ни что иное, как хлеб и вино, благословенные рукою священника, по призывании Св. Духа. Но Церковь поклоняется им со всем усердием и подобающею честию, потому что верует и знает, что хлеб сей Духом Святым существенно изменился и есть самое честное тело Христово, а вино есть самая честная кровь Его, в коих невидимо пребывает Сам Иисус Христос — Тот же, Который был и Младенцем.

Тогда волхвы поклонялись Младенцу, Поелику Он был И. Христос; а ныне Церковь поклоняется телу и крови Христовой — потому в них пребывает Сам И. Христос.

Итак, видите, что сей престол, на коем предлежит сие таинственное тело и кровь Христова, есть то же, что и ясли Вифлеемские, в коих возлежал Младенствовавший Иисус. Сей храм, в коем совершается сие таинство, есть то же, что и та храмина, в которой волхвы нашли Иисуса-Младенца. А потому всякий христианин непременно должен приходить в церковь Божию во всякое время и ко всякой службе, а паче когда совершается таинство пречистого тела и крови Христовой, должен приходить и поклоняться Ему.

И конечно, во исполнение сей-то священной обязанности и в подражание оных волхвов вы, слушатели, собрались сегодня с такою радостью и в таком множестве, и, конечно, для того, чтобы вместо Иисуса-Младенца видеть и слышать совершающуюся Божественную литургию и послушать и воспеть пения и песни духовные во славу рождшегося днесь Спасителя; и для того вы пришли, чтобы поклониться Ему и принести Ему посильные дары свои. Похвальное дело! — И хотя бы надлежало и вам бы было прилично теперь поговорить, почему вы не к каждой службе приходите, но я оставлю, я не буду теперь говорить, что и в прочие дни также совершается сия же Божественная литургия, и также воспеваются песни во славу Того же Спасителя, а потому и в прочие дни должно также и с таким же усердием приходить в церковь; а только рассмотрим кратко, как мы должны поклоняться Иисусу Христу.

И пришедше в храмину, видеша Отроча с Мариею Матерью Его, и падш, поклонишася Ему, и отверзше сокровища своя, принесоша Ему дары: злато и ливан и смирну.

Волхвы, будучи путеводимы чудесною звездою, наконец достигли того, чего они так усердно желали, нашли то, чего они с такою ревностью искали и, пришедши в ту храмину, где Превечный и Миродержавный Младенец был с Мариею, Пречистою Материю Своею, тотчас пали и поклонились Ему. — И конечно, потому пали, что они не находили как и чем больше изъявить свою веру, покорность и радость, и падше поклонились, и, конечно, всем сердцем, всею душою, всею мыслию и всем помышлением своим; потом, открывши сокровищницы свои, поднесли Ему дары, состоящие в злате, ливане и смирне. Конечно, знали они, что рождшийся Иисус, яко всемогущий Творец и Царь всея твари, не требовал от них никаких приношений, кроме доброй воли и покорного сердца; но они не находили и не могли чем более изъявить Ему любовь свою, благодарность и усердие.

Видите, как поклонялись волхвы Иисусу Христу, и так ли все христиане поклоняются? И к сожалению, весьма многие или не подражают совсем, или весьма мало подражают сим волхвам.

Иной приходит в Церковь только по обыкновенно, другой из опасения наказания Божия; или иной, стоя в Церкви, ни разу не поклонится даже телом своим; иной стоит как хладный камень, ум свой обращая на другие предметы, а иной, может быть, давно уже ожидает окончания службы, дабы скорее выйти из Церкви и предаться роскоши и увеселениям; а иной с усердием пришел и поклоняется Богу, но или ничего не принес и не хочет принести в дар Господу, или, поставя несколько свеч, думает, что он уже все исполнил. Да и кто может точно описать всех и каждого? И что, слушатели, если бы И. Христос сегодня пришел сюда, так же, как Он приходил в Иерусалимский храм, т. е., чтобы выгнать из храма ложных и недостойных поклонников, — и как вы думаете много ли бы из нас осталось таковых, которых бы он не выгнал?

Итак, христианине! Хочешь ли ты, чтобы поклонение твое было угодно и приятно Богу, — то поклоняйся так, как поклонялись волхвы.

Волхвы лишь только узнали, что родился Спаситель, поспешили поклониться Ему. Так и ты, христианин! Не только в сей день Рождества, но и во всякое время, лишь только услышишь глас Церкви, призывающий тебя, тотчас поспеши идти во храм Божий, и оставляй твои дела, хотя бы они были самые важные, ибо поклонеиие Богу, Творцу твоему, и спасение души твоей есть всего важнее, да и помолившись Ему, ты можешь скорее и успешнее кончить дела твои, если только они не противны закону.

Волхвы, пришедши в храмину и увидев ИисусаМладенца, пали пред Ним. Так и ты, христианская душа! Когда войдешь в Церковь и увидишь или образ I. Христа, или Его пречистое тело и кровь, в таинственном хлебе и вине, пади и ты пред Ним, и пади не телом, но душою паче, т. е. покоряй или впредь старайся покорять волю свою Его святой воле, не исполняй худую волю страстей твоих, противься пожеланиям твоим, и старайся исполнять то, что заповедал тебе И. Христос, и всего себя предавай Ему.

Волхвы, падше, поклонились Ему. И ты, сын Церкви, поклонник Бога Вышнего! Поклоняйся Ему, не токмо телом, по душою паче, и, когда поклоняешься, отложи все житейское попечение, признавай пред Ним немощь и ничтожность свою, благодари Его за все Его излиянные и непрерывно изливаемые благодеяния, прославляй Его Святое Имя, воспевай Ему не устами токмо, но и сердцем.

Волхвы, поклонившись, поднесли Ему дары свои. И ты, любимая дщерь Его — христианская душа! И ты приноси дары твои, по твоим силам. Много ты имеешь — и приноси много; мало ты имеешь, — и приноси мало, так как и волхвы не все одно и не все равно принесли; но токмо ты приноси Ему с усердием и верою: Он все приемлет, Он даже благоволит принять и две малейшие медные монеты; но паче приноси Ему сердце сокрушенно и смиренно, ибо жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно. Сокрушайся пред Ним и духом и сердцем твоим, исповедывай Ему грехи твои, признавай себя пред Ним рабом неключимым.

Волхвы принесли Ему злато. А ты паче, приноси Ему вместо злата веру и надежду, и не прилепляй сердца твоего к злату, но возлюби заповеди Божия паче злата, и топазия.

Волхвы принесли Ему ливан. А ты, христианин, вместо того воссылай Ему молитвы, моления, прошения, благодаренья за царя и за вся, и молись не о умножении токмо благ земных, но паче о умножении твоих добродетелей.

Волхвы принесли Ему в дар смирну. А ты приноси Ему дела милосердия, старайся накормить алчущего, напоить жаждущего, одеть нагого и подать помощь всякому требующему.

Вот, слушатели, нам краткое наставление, как мы должны приходить в Церковь и поклоняться Богу! И блажен, кто так поклоняется или, по крайней мере, старается поклоняться Богу: ибо Отец небесный таковых ищет покланяющихся Ему (Ин.4:23).

Иисусе Христе, Боже и Спасителю наш! Ты, Который для того родился в сей день, чтобы спасти нас! Молим Тя мы, недостойные овцы Твои, да святится Имя Твое, согрей охладевшие сердца наши к прославлению достопокланяемого Имени Твоего, научи и вразуми нас кланятися не телом токмо, но духом и истиною Тебе и Безначальному Отцу Твоему, со Единосущным и Животворящим Духом, до конца дней наших, и всегда, ныне, и присно, и во веки. Аминь.

IV. Слово на день Святителя Николая и тезоименитства Государя Императора Николая Павловича[8]

1827 г. Декабря.

Входящий дверью есть пастырь овцам,

и овцы слушаются голоса его, а овцы за ним идут, потому что знают голос его.

(Ин.10:2, 3, 4).

Так сказал некогда Иисус Христос, Великий Пастырь, Пастыреначальник, к пришедшим к нему иудеям; но они не поняли, что Он им говорил. Они не поняли потому, что не хотели слушать гласа Его; они не поняли потому, что хотя и были овцы двора Его, но не хотели внимать Его гласу. — Поняли ли вы, слушатели, что значат сии слова, сказанный Спасителем? А что я говорю: поняли ли вы? — Как не понимать вам, что такое значит пастырь, и что такое овцы! Как не разуметь вам, когда вы сами называетесь и хотите быть овцами. — И так, нет нужды толковать вам сии слова: входяй дверьми, пастырь есть овцам. Вы знаете уже, что первоначально Сам Иисус Христос есть истинный Пастырь, душу Свою положивший за овцы, а потом и всякий служитель слова Божия, правильно и законно избранный и посвященный Церковью есть пастырь, а всякая христианская душа, омытая в купели святого крещения, есть овца стада Христова, — вы это знаете. Но я хочу, и я должен спросить и спрашивать вас: понимаете ли вы и знаете ли вы, что и значат слова: овцы глас его слышат, и по нем идут? Если вы называетесь овцами стада Христова, то знаете ли, как должны слушать глас пастыря? И знаете ли, что такое есть глас пастыря? Не сомневаюсь я, чтоб вы не знали вашей обязанности к Пастырю Церкви.

Но Поелику в сей день святая Церковь празднует память великого и славного Пастыря, святителя Николая, великого и славного чудотворца, и Поелику в сей день Россия празднует тезоименитство великого Государя своего Императора Николая Павловича, — великого и славного Пастыря великой и славной России, — а потому весьма прилично в толико знаменитый и торжественнейший для нас день уделить несколько минут и для нашего назидания на краткое рассуждение о том, что всякий христианин должен слушать пастыря своего, научающего и наставляющего и увещевающего и советующего, и последовать его учению, наставлению, увещанию и совету.

Я сказал: прилично уделить несколько минут на слушание слова Божия, для того, чтобы вы не подумали, что поучение будет слишком длинно, — и для того, чтоб все вы, оставя другие мысли, обратили все ваше внимание к слову моему и слушали б не так, как некоторые слушают проповеди в другое время.

Уделите несколько минут.

Боже мой! куда делись те времена, когда христиане толпами приходили слушать слово Божие и слушали с жадностью, с величайшим усердием и вниманием, и слушали не несколько минут, но целые дни, и не вкушая пищи, и, что я говорю: целые дни? Они в продолжении целой жизни своей занимались словом Божиим. А ныне…. какая разность!

Иисусе Христе! Слове Божий! Сый Слово Живое! О, как ты долготерпелив! Нынешние христиане, называющие себя овцами Твоими, — вместо того, чтобы слово Твое слушать, слову Твоему внимать и о нем рассуждать, и мыслить и ему последовать во всю свою жизнь, они употребляют только несколько минут на слушание слова Твоего, для проповеди коего Ты сходил с небеси и запечатлел его кровию Своею! И пусть бы так, — хотя б несколько минут слушали, но слушали б со вниманием и усердием, и слагали б в сердце своем; но нет, они слушают не слово Твое, но проповедника, да и то не по воле: или от стыда, или из любопытства только, точно так, как слушают музыкантов или певцов; а некоторые из овец Твоих так упорны, что лучше хотят в то время быть в ином месте и без всякого дела, нежели идти в церковь и слушать слово Твое, или хотя приходят в церковь, но совсем не слушают проповеди, а внимание свое обращают на дела мирские!

Так, слушатели, — нынешиие христиане совсем не похожи на прежних христиан: они мало или совсем не заботятся о слушании слова Божия! — И что нам говорить о прочих христианах? Вы спросите себя: охотно ли и всегда ли вы слушаете слово Божие? И я не хочу много обличать вас: а скажу только, и вы, верно, то же скажете, что не при всякой обедне у нас бывает такое собрание, как сегодня.

Может быть, кто скажет из нас, что прежние христиане потому охотно и усердно слушали слово Божие, что тогда были проповедники великие, каковы были, напр., Апостолы или как Сам И. Христос, Который учил и чудотворил, — и как было не слушать их? — Так это вероятно. Но спросим мы себя: что, если бы мы жили в те времена, когда был Спаситель на земле, или если б Он опять явился ныне для проповеди слова и если б мы могли лично Его видеть, — что, пошли ли б мы вслед за Ним, чтоб слушать Его проповедь? — Я думаю, всякий из вас скажет, что лишь бы мы только услыхали, что близ нас или у нас находится Такой великий Проповедник и Чудотворец, мы бы непременно постарались увидеть Его и услышать Его учение.

Но я скажу вам на это: вы знаете, что в Евангелии Авраам сказал богатому, который, будучи во аде, посреде мук, просил его, чтобы он послал Лазаря на землю к братьям его, чтоб и они не попались в сие место мучения: аще не послушают Моисея и Пророки, аще кто из мертвых воскреснет, не имут веры, т. е. Авраам ему отвечал: что братья твои имеют Священные книги, писанные Моисеем и пророками, и они, последуя их учению, могут достигнуть вечного спасения; но если не послушают их учения, то не послушают и того, если б кто и из мертвых воскрес и стал их учить. Точно то же можно сказать и теперь: что тот, кто ныне не слушает и не хочет слушать гласа своего пастыря, тот не послушает и Самого Иисуса Христа, если б опять Он ныне явился на земле для проповеди. Точно, мы б не отстали от Него, мы б пошли за Ним: но только из любопытства, потому, чтоб только послушать Его и посмотреть чудеса Его, а слушать бы стали Его или из страха, или по необходимости, а не для пользы души своей.

Знаю, что всякий из вас готов мне сказать теперь: как я высоко сравниваю нынешних пастырей — с Самим И. Христом!

Конечно, высокое сравнение. И. Христос есть Бог, Сын Божий, Вечная Премудрость, Свят и Безгрешен; а нынешние пастыри — люди слабые, малоученые и грешные. И. Христос учил и чудотворил; а нынешние пастыри только учат. Подлинно, нет ныне пастырей святых и чудотворцев; но есть пастыри-учители, которые учат не своему учению, но точно тому же, чему учил и стал бы учить и Сам И. Христос: Сам Он поставило пророков и апостолов, пастырей и учителей, для созидания тела Христова, как говорит Апостол (Еф.4:11, 12).

Подлинно, нет ныне апостолов, но есть пастыри-учители, которые учреждены и поставлены так же учить и проповедовать покаяние, как учил и проповедовал Сам И. Христос. И кто не слушает гласа нынешних пастырей, тот не слушает Самого И. Христа, по слову Его: слушаяй вас, Мене слушает; отметаяйся вас, Мене отметается (Лк.10:16), т. е. И. Христос Сам сказал: тот, кто слушает вашего гласа, тот слушает не вас, а Меня Самого; а кто вас не слушает, тот не слушает не вас, а Меня Самого.

И так, видите, слушатели, что слушать пастыря и слушать И. Христа есть одно и то же; а потому всякий христианин должен слушать пастыря своего, потому что глас пастыря есть глас Церкви, глас Апостолов и глас Самого Иисуса Христа: и овцы гласа его слушают. Тот, кто принадлежите к стаду И. Христа, тот всегда слушает и послушает глас пастыря своего, и не только послушает, но и пойдет в след Его, будете последовать учению Его: овцы глас ею слышат и по нем идут.

И так, кто хочет быть истинною овцою стада Христова, тот должен: 1) слушать своего пастыря, 2) последовать его учению. — Слушать своего пастыря! Подлинно, если овцы не будут слушать своего пастыря — это будет то же, как бы совсем не было над ними пастыря, и они отлучаются от стада, и та овца, которая убегает от своего пастыря, есть верная добыча хищного зверя. Так и христиане, которые, гоняясь за прелестями мира сего, не видят и не слышат пастыря своего, или, по невежеству и гордости, мечтая сами себя пасти и спасти, и упорствуя, не слушают и не хотят слушать пастыря своего, таковые и подобные им не могут принадлежать Христу, ибо не суть истинные овцы;, и они, уклоняясь от послушания спасительному гласу, удаляются от него и идут навстречу диаволу, который как лев рыкая ходит, ища кого-нибудь поглотить.

А потому вы, которые и прежде слушали, всегда слушаете пастыря своего, вы есть овцы стада Христова, ибо овцы гласа Моего слушают; и вы помните слово сие и повторяйте его чаще, и старайтесь и вперед слушать. А вы, которые прежде не слушали, или не хотели слушать пастыря своего, — вы, которые не ходите в церковь, или стоя в церкви, не слушаете и не внимаете слову Божию, — знайте, что вы не принадлежите Иисусу Христу, Поелику овцы гласа Его слушают; а если хотите быть овцами И. Христа, то помните слово сие, раскайтесь пред великим Пастыреначальником и положите твердое намерение впредь всегда слушать пастыря своего.

3) Долг истинных овец есть последовать тому, что слышат. И подлинно, для чего и слушать, если не следовать слышанному! Конечно, благое дело слушать пастыря своего; но если только слушать, а не исполнять, то это не принесет никакой пользы: так как и волки иногда слушают глас пастыря, но это их не делает овцами; а потому надобно слушать своего пастыря и делать то, что он велит.

Но что есть глас пастыря, и как мы должны последовать ему?

Глас пастыря есть молитва, учение, тайнодействие и совет душеполезный. — А потому, слышишь ли ты пастыря молящегося, и не слушай только, но молись и ты; и ты, или словами или мыслию твоею, воссылай молитвы к Богу, Творцу твоему, и учись и учи твоих домочадцев, как должно молиться. — Слышишь ли ты пастыря учащего — слушай его, и не слушай только, но и слагай глаголы его в сердце твоем, внимай прилежно, не пропускай ни одного слова, и помни и, вышедши из церкви, размышляй о том, что слышал, и исправляй житие твое по учению его. — Слышишь ли ты пастыря твоего, приносящего Безкровную Жертву — приноси и ты дары твои Богу в жертву; а паче приноси Ему сердца сокрушенно и смиренно — это есть славная жертва Богу. — Слышишь ли ты пастыря, после исповеди, заповедующего тебе и впредь вести себя осторожно, — слушай его и старайся меньше грешить, а больше добра делать.

Советует ли тебе что пастырь на пользу души твоей — принимай советы его, как от отца твоего, и следуй его советам.

И если ты так будешь поступать, тогда будешь и можешь непостыдно назваться истинною овцою стада Христова, потому что ты слушаешь глас пастыря своего и по нем идешь; а тем, которые слушают и последуют слышанному, И. Христос обещал дать живот вечный. Овцы гласа, Моего слушают, сказал И. Христос, и по Мне грядут, и Аз дам им живот вечный — вот награда за то, что если мы будем слушать пастыря и исполнять по его учению. — И. Христос обещает нас по смерти нашей вселить там, где пребывают апостолы, пророки, мученики, преподобные, ангелы, и там, где они наслаждаются неизреченным веселием вечной жизни, и где пребывает Сам источник радости и жизни… И кому не желательно быть там!

Иисусе Христе! Пастырь мой добрый! Ты, Который поставил меня недостойного быть пастырем сего малого стада Твоего! Молю Тя, научи мя творити волю Твою! Даруй мне глас Твой возвещать истину и правду Твою, им же даруй слух, дабы они слышали и узнавали в моем гласе Твой глас! Дай мне силы и разум проповедовать покаяние во имя Твое, им же отверзи ум и сердце к принятию слова Твоего! И сотвори, дабы сие мое или паче Твое слово пало на самом сердце их и принесло плод Твой! Господи! Услыши молитву мою! Аминь.

V. Слово в неделю Сыропустную и день святителя Иннокентия[9]

(1828 года).

Некоторые проповедники слова Божия в сей день слово свое начинали изъявлением радости, потому что они видели слушателей своих радующихся наступающему посту. Подлинно, как не радоваться проповеднику-пастырю, когда он видит, что слушающие, овцы его, готовы с пути погибели обратиться на путь спасения!

Чем я начну слово мое? Изъявлением радости, или изъявлением прискорбия? Или, лучше сказать: радоваться ли, или скорбеть должны нынешние пастыри, взирая в сей день на чад и овец своих? Увы! кажется, безошибочно можно сказать, что немного ныне пастырей радующихся, Поелику мало найдется пасомых таковых, кои бы радовались наступающему посту. Великая разность между нынешними и первыми христианами! — Прежние христиане с радостью и веселием ожидали и встречали св. пост, Поелику они знали силу и пользу поста и понимали, для чего он установлен, — и знали не умом или не но слуху только, но самым опытом. Нынешние же многие христиане с прискорбием видят наступающий пост, Поелику они не видят и не знают, и не хотят знать и видеть, силы и пользы поста. Они видят трудности и изнурения, налагаемые постом, но не знают и не понимают утешений и награды поста. Мы слыхали, что во время поста надобно воздерживаться от многоедения, надобно оставить все забавы и удовольствия, а часто молиться, и с коленопреклонением: и нам, привыкшим к неге и лености, кажется это чрезвычайно трудно, потому что мы не радим о спасении своем и не знаем, что малоедением усмиряется страстное тело наше, — оно перестает воевать и восставать на дух наш, постом побеждаются козни и сила диавольская, а тем доставляется сила и истинное спокойствие душе нашей. Мы не испытали, что молитвою доставляется истииное утешение и удовольствие сердечное, чистая радость и веселие: молитвою мы беседуем с Богом — Источником всякой утехи и радости. Прежние христиане знали это и испытали, а потому и радовались наступающему времени поста и молитвы; а мы скучаем и скорбим, потому что не знаем и не испытали.

А потому в честь празднуемого днесь святителя Иннокентия, учителя воздержания, и в честь наступающей Св. Четыредесятницы и в назидание наше поговорим несколько о том, для чего установлен пост, и как мы должны исполнять обязанности, им на нас возлагаемые.

Человек состоит из двух частей, совершенно друг другу противных: тело, сотворенное из земли, по сущности своей, стремится к земле, любит покой, негу и услаждение; а душа, будучи дух и образ Сотворшего, хотя и растленный, но стремится к небу и желает соединиться с первообразным: дух бо бодр, говорит Св. Писание, плоть же немощна. И нет нужды здесь доказывать, что человек должен иметь попечение о душе своей наипаче. И невозможно, чтоб угождая и телу, и душе, можно быть блаженным: никтоже можешь двема господинома работати. Если тело утучняется, если ему больше угождают, исполняя все его прихоти и желания, то оно берет власть и силу над душою, и тогда человек, против воли и желания своего, наипаче творит не то, что хочет душа его, но то, что хочет тело. И се человек плотяный! Но если тело будет изнуряемо постом, или, по крайней мере, если не всякое желание тела исполнять и удовлетворять, а довольствовать его только тем, что необходимо для существования его, то душа берет власть и силу над телом, и тогда человек в состоянии бывает исполнять добрые желания души своей и молитвою беседовать с Богом, а тем достигать того конца, для которого сотворен, — се человек в силе духовной! Посему-то пост, яко средство усмиряющее тело и подчиняющее его душе, полезен для стяжания душевной и духовной силы.

Мы не будем здесь говорить о силе поста, мы умолчим о том, что постом и молитвою можно изгонять самого сатану, и не будем здесь приводить в пример Моисеев, Даниилов и прочих, постом прославившихся и сотворивших велия чудеса; но мы посмотрим на Самого И. Христа, Который благоволил прияти на Себя естество и свойство человека. Известно, что Он, по крещении Своем, не тотчас пошел проповедовать Евангелие, но пошел в пустыню и там постился четыредесять дней и столько же нощей, и возвратился оттоле в силе духовней.

Ежели И. Христос, Всемогущий Бог, постился для того, чтоб быть в духовной силе, т. е. иметь тело Свое под властью Духа Своего: то человеку ли слабому и растленному нечистотою страстей не поститься для того, чтобы быть в силе духовной?

На сем-то высоком примере основываясь, Св. Церковь единогласно установила сей четыредесятный пост, т. е. постановила, чтоб всякий христианин в течение сего времени не употреблял в пищу то, что может утучнять и слишком питать тело наше, как-то: мяса… и проч., но только сухоядение, да и то в известное время и даже в известном количестве. И для того, чтоб мы, живущие почти во все время года в роскоши, неге и услаждении, по крайней мере, в сие время тело наше могли привести во власть и послушание духу, и для того, дабы мы, согрешающие во всякое время и во всякий час жизни нашей и оскорбляющее Бога, непременно в течение поста очищали себя от грехов своих покаянием и примирялись с Богом. Конечно, покаяние не надобно откладывать до времени, или не надобно избирать время, когда раскаиваться в грехах своих, Поелику неизвестно, доживем ли мы до того времени; но Церковь, снисходя слабости нашей, прилично назначив, требует, чтоб, по крайней мере, в сие время мы приносили покаяние, — прилично, говорю, ибо в сие время все христиане должны, по примеру Спасителя своего, поститься и воздерживаться от многоедения, а паче от страстей. Итак — се время благоприятно, се ныне день спасения! Приидите ко Мне, говорит Спаситель, приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии грехами вашими, и Аз упокою вы. Покайтеся, приближи бо ся царствие небесное. Но аще не снесте плоти Сына человеческого, ни пиете крове Его, живота не имате в себе. И аще не покаетеся, вси погибнете. (Лк.13:,3, 5).

Но есть христиане, которые, по лености и нерадению своему или по самонадеянию, не хотят внимать сему гласу спасения; есть христиане, которые говорят и думают, что лишне будете каждогодно исповедоваться и приобщаться Св. Таин. И на чем основываются, и на что надеются таковые христиане, которые так думают и поступают? На то ли, что они, чувствуя силы и здоровье свое, уверены, что проживут еще долго? Ах, как суетна и ложна сия надежда! Кто нас уверит, что мы доживем не токмо до старости, но даже до будущего поста? И, что я говорю? Может ли кто-нибудь от сердца похвалиться, что он доживете до завтрашнего дня? Знаю я, что мне скажут некоторые, — или даже все так думают, — если придет смерть, то тогда можем покаяться. Так! Но кто нас уверит, что мы пред смертью будем иметь время на покаяние, и что болезнь наша позволите нам принять последнее христианское напутствие? Мало ли таких, которые или умирают скоропостижно, или лишаются всех чувств?

Может быть, иной скажете еще, что «я потому каждогодно не исповедоваюсь, Поелику Бог долготерпелив и многомилостив и потерпит на мне». Так! Но Бог сколько милостив, столько и правосуден. Он милостив к кающимся грешникам, но страшен нераскаянным; правосудие Его требует наказать и наказывать таковых презрителей его милосердия, — и горе нам, братия моя и чада! Горе за таковое нерадение о спасении своем!

Представьте себе: не досадно ли, не оскорбительно ли господину видеть такого раба, которого он любит и прощает его преступления, но он с насмешкою и презрением отвергает его прощение? А кольми паче, сколько оскорбительно для Владыки нашего Господа И. Христа, когда мы не хотим пользоваться Его благодеяниями. Так! Он скажете нам во время Страшного

суда Своего: «Неблагодарные твари Мои! Вместо того, чтоб любить Меня и исполнять волю Мою, вы прогневали Меня и сделались достойными вечного гнева Моего правосудия; Я, по любви Моей к вам, пострадал и умер за грехи ваши, но вы не переставали опять оскорблять Меня. Я дал вам во оправдание покаяние, и вам стоило только раскаяться пред отцом вашим духовным, но вы не хотели и того сделать. Я готов был на каждый день прощать до семидесяти крат седмерицею, если бы вы только каялись, но вы и однажды в год не хотели исполнить требуемого от вас Церковью. Я пролил кровь Свою для спасения вашего, но вы, по нерадению своему, не хотели пить ее. Я дал на мучение тело Мое для того, чтоб спасти вас от вечного мучения, и вам стоило только причащаться тела и крови Моей, но вы, по лености своей, не хотели вкушать тело Мое и пить бессмертного источника. Итак, отыдите от Меня проклятии в огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его».

Итак, слушатели, всякий, кто только желает себе вечного спасения, должен приносить покаяние во грехах своих не токмо в назначенное время поста, но и во всякое время приобщаться Св. тела и крови Христовой. Христиане первенствующей Церкви старались исполнять сию обязанность, и не было у них обедни без причастников; наипаче поставляли себе непременным долгом каждогодно приобщаться в праздники св. Пасхи, Рождества Христова, св. апостол Петра и Павла и Успения.

Для прощения грехов наших Бог не требует от нас ни имения нашего, ни даров, ни приношений; не налагает на нас ни тягчайшей работы; но только говорит: покайтеся, и Отец Небесный готов дать вам царствие небесное, уготованное праведникам и подвижникам; покайтеся во грехах своих — и Он простит вас, но с тем, ежели вы отпущаете человекам согрешения ихь, и Отец Небесный отпустить вам согрешения ваши. Вот условие, на котором Бог обещает нам прощение грехов наших. Хочешь ли ты, чтоб Отец Небесный простил тебе все грехи твои, — прости и ты оскорбления другим, обидевшим тебя. Хочешь ли ты, чтоб Отец Небесный никогда не вспомянул твоих великих беззаконий, — и ты, простивши другому обиды, никогда не вспоминай о них и забудь совершенно; словом сказать, как ты простишь согрешения другим, так и тебе прощено будет. Если ты, простивши другому обиды, не только не будешь никогда мстить ему, но еще стараться будешь делать добро: так и Отец Небесный не только не накажет за твои злобные дела, но и наградить тебя вечным спасением. Но если не отпущаете человеком согрешения их, и Отец ваш Небесный не отпустить вам согрешений ваших. Если ты не хочешь простить обидевшего тебя, если он будет просить прощения: так и Отец Небесный никогда не простить тебе согрешений твоих, сколько ты ни молись и сколько ни постись и ни кайся.

На сем-то основываясь, наша Греко-Российская Церковь имеет обыкновение сегодня прощаться друг с другом, Поелику настает время, в которое должно просить прощение у Отца Небесного. Сие святое и похвальное обыкновение ныне или не наблюдается, или наблюдается несправедливо. В первые времена, без всякого различия чинов и достоинств, — начальник ли кто, или подчиненный, богатый ли или бедный, старый ли или молодой, но если он чувствует и знает, что он оскорбил и обидел кого, то непременно просил прощения у обиженного: кто явно обидел, тот явно и прощался; кто тайно обидел, тот тайно и прощался. Но ныне совсем не так: богатый требует и ожидает к себе бедного и хочет, чтоб он пришел и просил его прощения, несмотря на то, что бедный им обижен. Ныне, не говоря уже о высоких особах, какой-нибудь, удостоенный малого доверия и имеющий малое начальство, по гордости своей, требует и хочет, чтоб подчиненный пришел к нему и просил его прощения, несмотря на то, что он подчиненного или по глупости, или с злобным намерением обидел. Нет, это несправедливо, это несообразно с духом Евангелия! Конечно, надобно уважать и почитать начальников и им покоряться, но и начальник должен знать, что пред Богом мы все равны: царь и воин, богатый и убогий, все предстанут пред Судию в равном достоинстве, но с различием токмо дел своих.

Многие говорят: «Что нам прощаться, когда мы сегодня простимся, а завтра опять досаждаем и обидим? Это тщетное прощение». Так! Конечно, надобно прощаться не по обыкновению только и не наружно, но внутренне и сердечно, и простившись, сколько возможно, надобно вперед остерегаться и не обидеть более; но человек слаб, человек иногда против воли и желания своего обидит и оскорбляет других, ибо свойственно человеку падать. Да и вспомните, что сказал И. Христос в рассуждении сего. Апостол Петр спрашивал Его: Господи, если брат мой в один день согрешит мне или изобидит меня до седми раз, и всякий раз будет говорить: каюсь, и будет просить прощения моего, — прощать ли ему до седми раз? И. Христос отвечал Ему: не только до седьми раз, даже до семьдесят крат седмерицею должно прощать обидевшего тебя и просящего прощения твоего. Слышите ли, что говорить И. Христос?

И если каждодневно и должно, и можно прощать и просить прощения; то ужели однажды в год, и в весьма приличное время, будет суетно и излишне исполнять сие святое обыкновение, или сию христианскую обязанность? Досаждать друг другу и потом опять прощаться и просить прощения — это свойственно человеку; но досаждать и не прощаться, и не просить прощения — это свойственно диаволу. И так, лучше падать и вставать, нежели падать и никогда не вставать.

Во исполнение сего святого обыкновения, я, недостойный пастырь ваш, прошу у вас прощения, братия моя, во всем, что я согрешил пред вами, или словом, или делом, или житием. Благодатию своею Бог да простит и помилует всех нас! Советую и вам, братия, исполнить сие обыкновение, и прощать и просить прощения истинно и право, а не наружно и ложно, а паче Св. Церковь — Мать ваша советует и просить нас, и должность христианства повелевает нам соблюдать сей св. пост, и, несмотря ни на какие резоны и отговорки, как в сию четьтредесятницу очистить, так и в прочия очищать совесть нашу от мертвых дел истинным покаянием. И тако, чистою душою и чистым сердцем сретим светлый праздник Воскресения. Но если не снесте плоти Сына человеческого, по нерадению вашему, и не пиете крови Его по лености, то живота не имате в себе, сказал Спаситель. Конечно, здесь разумеется — живота будущего и вечного: но можно сказать, что и самая настоящая и временная жизнь наша может сократиться и могут оскудеть дни наши без благодати, оскудевающая восполняющей, — и аще не покаетеся, все погибнете, как некогда Содом и Гоморр, или некоторые Галилеане. Аминь.

VI. Слово на Великий пяток[10]

1836 г.

Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет. И кто Мне служит, того почтит Отец Мой. Ин.12:26.

Так сказал Тот, Кто здесь предлежит в таком виде.

Кого мы видим здесь предлежаща, так уничиженна и умаленна паче всех сынов человеческих? Кто Сей в тернии, уязвленный, наг, мертв и не погребен?

О, глубина Богатства и Премудрости Божией (Рим.11:33)! Се, Судия, Творец и Бог наш! Судия живых и мертвых, осужденный на позорнейшую смерть! Творец всяческих — мертв и бездыханен! Бог страдает в виде раба-преступника! Кто может постигнуть сие таинство? Целой вечности и всех вместе умов человеческих не достанет для того, чтобы вполне обнять мыслию великость сего события!

Но что было причиню такого неслыханного, неизреченного и ужасного события? Что заставило Сына Божия соделаться сыном человеческим и претерпеть все то, что только может изобрести злоба человеческая?

Любовь к человеку-преступнику, любовь к погибающему человечеству соделали таковые чудеса.

О, человек! Ты, который за беззаконие свое и ожесточение не стоишь ни малейшего помилования; о, человек! — Ты, твоя душа, твое блаженство причиною того, что И. Христос, невиннейший Агнец, был заклан днесь. Потому что, если бы И. Христос не изволил пострадать нашего ради спасения, то не бы убо спаслася всяка плоть; тогда бы все несчастное племя Адамово погибло во веки и безвозвратно, тогда никто и никогда бы не мог быть в царствии небесном, ни за какие заслуги и никакими страданиями.

Но се, ныне, по великой милости И. Христа, всякий, кто только хочет, может получить первобытное блаженство во царствии небесном. Ныне всякий имеет возможность достигнуть царства небесного: двери отверсты, путь показан и, по возможности, очищен, и даже готовы помощь и утешение на всяком шагу оного.

Но путь, которым можно достигнуть царствия небесного, только один для всех; нет, и не было, и не будет во веки другого пути в царствие небесное, кроме того, который показал нам И. Христос и которым Он Сам прошел.

Но каков путь сей, и как должно идти по нему? Мы побеседуем несколько о сем при гробе Того, Кто первый прошел сим путем.

Иисусе, Слове Божий! Даждь разум и слово мне, твому слабейшему служителю, дабы я мог и ныне, и всегда достойно возвещать слово царствия Твоего, и коснись Твоею благодатию сердец наших, дабы всякое слово Твое доходило до нашего слуха сердечного.

При сотворении первого человека, путь к блаженству или к царствию небесному, от самого начала оного и до бесконечности, был легок, гладок, чист, широк и усыпан розами; так, что идти по сему пути, значило переходить от радости в радость, от удовольствия к удовольствию и от торжества к торжеству.

Но когда горький плод древа познания добра и зла пал на сем пути, то в то же время волчцы и терния произросли на нем и до того заглушили и заградили его, что человек, при всех усилиях разума своего, не мог отыскать оного; а тех, которые великими подвигами своими приближались к нему, пламенный меч херувима прогонял, и потому, до пришествия И. Христа в мир сей, никто не мог войти в царствие небесное.

И. Христос, Великий Спаситель наш, первый показал нам сей путь, и первый прошел сим путем. Но кто, кто может изъяснить те скорби и страдания, который Он встретил на сем пути?!

Но Поелику мы для того-то и собрались здесь, чтобы воспоминать и прославлять страдания И. Христа; а потому обратим наше внимание на оные и, сколько можем, воспомянем их.

Страдания И. Христа начались не с того только времени, когда Он был предан в руки человеков; но вся жизнь И. Христа, от яслей и до Голгофы, была не иное что, как беспрерывная и тяжкая цепь многоразличных и многообразных страданий, так что, от самого Его рождества, до того времени, когда Он испустил дух Свой на кресте, не было даже минуты во всей Его тридцатитрехлетней жизни, в которую бы Его чистейшая душа не страдала, и крест, на коем умер И. Христос, есть только конец Его земного поприща.

Страдания И. Христа были и внутренние, и наружные, и духовный, и душевные, и телесные. Духовные страдания И. Христа начались с того самого времени, в которое Он сошел с небес и воплотился, или, скажем лучше: И. Христос есть Агнец заколенный и закалаемый от сложения мира и до тех пор, когда Он все во вселенной, умиротворив Своею кровию, предаст Отцу Своему, покоршему Ему всяческая, и потому духовнын Его страдания мы даже вообразить себе не можем.

Душевные же и телесные страдания И. Христа начались вместе с Его земною жизнью, и Боже мой! Сколько самоотвержений, сколько борений, сколько противностей, сколько огорчений, сколько горестей внутренних должен был перенести И. Христос! Евангелие не описывает подробно всяческих страданий И. Христа, впрочем, потому, что скорее можно исчислить и описать каждую песчинку всех миров, нежели исчислить все душевные страдания И. Христа; но Евангелие замечает только некоторые из таковых случаев, и мы здесь, по возможности, исчислим оные.

И. Христос, Царь небес и земли, рождается в нищете, от убогой Матери, в пещере, среди зимы, и лишенный всякой человеческой помощи, ибо мнимый отец Его был бедный плотник; Тот, Кого не могут вместить небеса, — вмещается в самое тесное пространство яслей; Тот, Кто всегда был, есть и будет, — стал временным младенцем; Тот, Коего силою и крепостью воздвигнуты громады миров, — был слабый младенец; Тот, Кто дал Моисею закон на горе Синайской и Кто всякому начертавает закон на сердце, — подвергается кровавому закону обрезания; за Того, Кто пришел искупить мир, — Мать Его платит выкуп, как платили беднейшие родители за своих первенцев; Того, Кто в деснице Своей имеет и хранит жизнь всех тварей, — Ирод ищет убить; Тот, от лица Коего некогда побегнут небо и земля, — должен был бежать во Египет; Тот, Коего манию повинуется все во вселенной, — Сам повинуется Своей твари; Тот, Кому служат тьмы Ангелов, — служил мнимому отцу своему, как добрый сын, и Своими руками труждался и делал; Тот, Кому небеса — престол, земля — подножие, — не имел уголка на земле, где бы мог подклонить главу Свою; Тот, Кто все сокровища миров имеет в руке Своей, — был самый беднейший человек; Тот, о имени Коего некогда поклонится всякое колено небесных, земных и преисподних, — попустил диаволу искушать Себя; Тот, Им же цари царствуют и Кто есть Всемогущий Царь небес и миров, — платит дань царю земному, как подданный.

Всякое слово будет слабо для изображения духовных и душевных страданий И. Христа, как Богочеловека!

Теперь взглянем на Его страдания во время Его великого служения.

Возможно ли думать, чтобы такого великого Пророка, сильном словом и делом пред Богом и всеми людьми, не приняли и не почтили люди? Но нет, Он был в мире, и мир, Им сотворенный, не познал своего Творца; Он явился к Своим единоплеменникам, но свои Его не приняли и не только не приняли, но Его поносили, охуждали и презирали и, из презрения, называли плотниковым сыном. Его почитали обманщиком и льстецом; Его называли ядцею, винопийцею и другом отъявленных грешников; Его считали имеющим беса в Себе; в одном месте хотели Его сбросить с горы, как несносного в обществе; много раз хотели Его побить каменьями, как богохульника; за благодеяния Его платили Ему лютейшею неблагодарностью; учение Его называли лестью; многие или совсем не хотели слушать Его, или слушали просто как приятного рассказчика, или слушали для того только, чтобы уловить Его на словах. Если Он творил чудеса, то враги Его говорили, что Он это делает силою сатаны. Он воскрешал мертвых, а Его самого хотят и ищут убить.

Вот слабый очерк страданий И. Христа, как пророка и проповедника.

Наконец, воззрим на последние Его страдания, как человека и ходатая человеков.

Его предает ученик и друг Его, который с Ним всегда обращался, который своими глазами видел все чудеса Его, который сам, данною ему властью, творил чудеса, — и сей друг предает Его, и предает самым коварным образом: лобзанием и лестью. Его, как злодея, как ужасного преступника, связывают и ведут судить, и злобные судии Его осуждают и под благовидною оговоркою, что им недостоит никого же убити, предают Его язычнику Пилату. По-видимому, добрый, но малодушный Пилат очень видел, что по одной только зависти предали ему И. Христа и потому он хотел и даже старался освободить Его; но народ, неблагодарный народ Иудейский, который видел Божествеиныя силы И. Христа и который незадолго перед тем даже хотел поставить Его царем себе, теперь отрекается от Него пред Пилатом и требует Его на распятие, как самозванца. Пилат предлагает им отпустить, для праздника, или Варавву, или Иисуса; но буйный народ, наущаемый архиереями, требует отпустить Варавву, и тем И. Христос променивается на ужасного разбойника. — Ученики, которых Он до конца возлюбил, при первой опасности, оставляют Его и разбегаются; и тот из них, который за несколько часов торжественно обещался идти с Ним и в темницу, и на смерть, при первом спросе, трехкратно отрекается от Него. И И. Христос, оставленный всеми знаемыми и осужденный от всех сильных земли, предается на распятие, в волю буйных воинов, которые, прежде нежели исполнили приговор над Ним, били Его, мучили, терзали, плевали, насмехались и ругались над Ним самым язвительным образом, как над подлейшим из человеков-, и даже, пригвоздивши ко кресту, никто из мимоходящих не изъявил никакого сожаления Ему, но, напротив, и здесь даже, здесь на кресте, насмехались над Ним самым бесчеловечным образом. И наконец, И. Христос, невиннейший из всех людей, распятый посреди злодеев, как величайший злодей, умирает на кресте, претерпев все то, что только злоба и буйство человеческое могли изобрести мучительнейшего.

Но все, что мы сказали здесь о страданиях И. Христа, есть только тень тех внутренних страданий, которые Он претерпел в прошедшую ночь в Гефсиманском саду. Здесь Он молился до кровавого поту; здесь Он испил чашу, наполненную всякими беззакониями и гнусностями всего рода человеческого, от Адама и до скончания веков, беззакониями всех людей вместе и каждого порознь из нас; здесь Он был оставлен Отцом Своим и предан всему Правосудно Божию, как ужаснейший грешник, как ходатай, принявший на себя все грехи всех человеков, здесь Он боролся Сам с Собою, как Бог и как ходатай человеков: с одной стороны, любовь к Богу и истине требовала истребить неблагодарный род человеческий, как недостойный Его Святости и Милосердия, а с другой стороны, любовь к человекам требовала в одно время и вдруг перенести все наказания, долженствовавшие тяготеть на человеках во всю вечность. Словом — Гефсиманские страдания И. Христа столь были тяжки, что и Он возопил: прискорбна душа Моя до смерти!.. Христиане, ученики И. Христа! Вот какова была земная жизнь нашего Учителя! Вот горести и страдания, которые встретил И. Христос на пути в славу Царствия!

О, поистине, страшен и ужасен путь И. Христа! И кто из смертных, и даже, кто из бестелесных в состоянии перенести всю безмерную тяжесть такого пути, когда одно слабое изображение оного устрашает нас?!..

Но христиане! Мы, которые называемся учениками И. Христа, мы, которые обрекли себя И. Христу, и мы, которые желаем быть со И. Христом в царствии небесном, — ужели мы думаем войти в оное каким-либо другим, легким путем, а не путем скорбным? Нет! И нам предстоят страдания на пути нашем, и мы, если только хотим быть там, где Учитель и Глава наш, — и мы должны терпеть и страдать в сей жизни. Потому что, каким путем прошел Учитель, таковым должны идти и ученики Его; в каком положении был Глава, в таком положении должны быть и члены Его. Апостол Павел говорить: хотящии благочестно житии, должны быть гоними. А иначе, почему же мы будем называться учениками И. Христа, ежели не будем подражать Ему во всем? Тот, кто не хочет перенести ни малейшего оскорбления и ни малейшей неприятности, ни ограничить ни одного желания, ни остановить ни одной дерзкой мысли, — тот не ученик И. Христа; он не христианин, но самозванец, и, следовательно, он не может быть в славе царствия И. Христа. Но, напротив того, тот только может назваться учеником И. Христа, кто со смирением старается переносить оскорбления и неприятности всякого рода, и даже тот, кто хотя самые малейшие досады переносить с кротостью и покорностью, — не лишится награды, обещанной ученикам И. Христа. Нет! Никто из человек и никогда, не войдет в царствие небесное без страдания, потому что и Сам И. Христос, приняв на себя человечество, уже не мог без страдания войти в славу Свою. И посмотрите на первых учеников И. Христа: кто из них не страдал, и кто из них даже не претерпел насильственной смерти? Все и каждый из них, изо всех тех, кого мы почитаем святыми, все страдали и терпели на пути в царствие небесное. — Так, Христиане! И мы непременно должны подражать И. Христу; должны быть подобными во всем Ему и ученикам Его в страданиях.

Правда, нет ныне в свете таких гонителей и мучителей, каковые были в первые века христианства: ныне нет Пилатов и Неронов, и самый буйный народ уже не требует кровавых жертв. Но мы имеем своих, так сказать, домашних мучителей и гонителей: наши страсти, наши пожелания суть та буйная чернь, которая неистово требует исполнения своей воли; разум наш есть тот малодушный Пилат, который хотя и бывает убежден в несправедливости требования страстей наших, и хотя и старается иногда освободить дух наш от мучения их, но буйные страсти превозмогают его; чувственность наша есть мучитель и гонитель духа нашего, страшнейший и опаснейший всех бывших гонителей христианства. Вот важнейшие враги наши, с которыми мы должны бороться и противу коих должны вооружаться благоразумным терпением.

Но сколько предстоит нам и других всяких трудностей и горестей на сем пути жизни! Мир, с его славою и прелестями и с его неизбежным злом, люди, с их слабостями, с их недостатками и с их злобою и завистью, на всяком шагу нашем причиняют нам досады и огорчения.

Поистине, очень, очень редко удается человеку проходить путь сей жизни по розам и приятным местам! Но везде терния и со всех сторон колючести и неровности, то или глубокие и нечистые овраги, то или скользкие возвышенности, так что избежав одной трудности, встречаем другую. Сколько огорчений на пути жизни, как-то: нищета, бедность, недостатки всякого рода, неудачи в предприятиях и намерениях, различные болезни, несчастия, даже самые стихии с их неприязненностями и проч. И сверх всего этого, сколько других неприятностей, хотя мелочных самих по себе, но очень чувствительных для нашего сердца!

Вот каков путь жизни человеческой!

Но ужели сей скорбный путь есть только удел одних учеников И. Христа? Нет, всякий человек, — и ученик И. Христа, и ученик мира, более или менее идет сим путем: скорби и страдания суть удел всех сынов Адамовых.

Но хотя всякий более или менее страдает на пути жизни, но не всякий есть ученик И. Христа; хотя всякий идет по скорбному пути жизни, но не всякий войдет в царствие небесное. Только те войдут в царствие славы, которые с верою в И. Христа, с покорною преданностью воле Его и из любви к Нему страдают и терпят неприятности жизни; все прочие страдальцы, даже самые великие страдальцы, суть ученики и страдальцы мира, а не И. Христа, а потому они не будут никогда иметь части с Ним.

Итак, христиане! Если уже идти скорбным путем жизни и страдать есть неизбежный удел смертного: то будем лучше страдать из подражания И. Христу, будем переносить неприятности и скорби наши с духом смирения и покорности воле Отца небесного: ибо лучше терпеть для вечной награды и для спасения нашего, нежели терпеть даром и даже для погибели своей.

Будем уверены, что все, что бы мы не потерпели для И. Христа и из любви и покорности к Нему, — все будет причтено к заслугам нашим, и ничто не останется без награды в будущей жизни, ибо всякое терпение поставляете человека на степень ученика И. Христа.

Будем терпеть и страдать здесь на земле, где всякое страдание о Христе Иисусе полезно и спасительно, и где мы можем находить множество утешений в скорбях наших; или придет время, когда принуждены будем страдать в геенне огненной, без всякой надежды и без всякого утешения.

Будем подвизаться внити сквозь тесные врата жизни, пока она еще для нас отверсты; но когда восстанет дому Владыка и затворит их, тогда, хотя бы и захотели, но невозможно войти; тогда, говорить И. Христос: начнете все стояти и ударяти, в двери, глаголюще: Господи, Господи! отверзи нам; но Он скажет нам: я не знаю вас, откуду вы есте. И хотя мы будем говорить Ему: Господи! Мы родились с именем учеников Твоих, мы слышали слово Твое и даже ели тело Твое и пили кровь Твою; но Он скажет нам: отступите от мене вси делатели неправды, и тогда будет плачь и скрежет зубов.

Итак, братие, будем делать для спасения нашего, пока есть еще день, но приидет нощь, когда никто не может делати, как говорит Сам Спаситель. — Будем — и, в знак нашей решимости, приидите поклонимся и припадем ко Христу с глубочайшею благодарностью, как Искупителю нашему, и с сокрушенным сердцем, как к Богу и Судии нашему. Но поклоняясь телом и почитая Его устнами нашими, приближим к Нему и самое сердце наше, приближим сердце к сему огню Божественному, и он согреет его духом любви; приближим сердце к сему Источнику воды живыя, и он размягчит его и утолит его жажду; приближим сердце наше к сему Свету невечернему, и он просветит его; приближим к сему Источнику святыни, и он очистит его от всякия скверны.

Господи Иисусе, Боже наш, Спасителю наш! Услыши нас, учеников Твоих. Но нет, мы не стоим называться учениками Твоими. Даруй нам, недостойным рабам Твоим, благодать и силу Твою для подражания Тебе, нашему Учителю, пошли свет Твой и огнь любви Твоея в сердца наша, и приими нынешнее наше поклонение Тебе, как слабую жертву сердец наших, и даруй нам видеть Твое славное воскресение, и сподоби нас воскресения праведных. Аминь.

VII. Слово в неделю вторую св. Поста.[11]

1837 г.

Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои. (Мк.2:5)

Из евангельской истории мы видим, что Иисус Христос исцелял не одних только тех больных, кои веровали в Него, но очень много и таких, кои или не могли, или не умели веровать. Но в сем последнем случае не иначе, как по ходатайству верующих: это можно видеть и из ныне чтенного Евангелия, которое повествует нам, что Иисус Христос, будучи в Капернауме, исцелил расслабленного, носима четырми, не за веру его самого, но видя веру тех, кои принесли сего страдальца.

Сии добрые люди, услышав, что Иисус пришел в их город и находится в одном доме, тотчас понесли сего расслабленного к Нему, с полною верою, что Он, если только захочет, может исцелить его; пришедши же к дому, в коем находился Иисус, они, по причине великого стечения народа, не могли дойти до Него; но желая, как можно скорее подать помощь страдальцу, они раскрыли кровлю дома и спустили расслабленного пред Иисуса.

Иисусь же, видев веру их, сказал разслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои, и востань, возьми одр твой и иди в дом твой.

Из сего видно, что вера во Иисуса Христа полезна и благотворна не только для нас самих, но и для тех, кому мы желаем подать помощь нашею верою, о чем побеседуем несколько в настоящем слове.

Что причиною страданий человека? Конечно, преслушание первого человека. Но что могло побудить Адама преступить единственную и весьма удобоисполнимую заповедь? Честолюбие или самолюбие? Нет, честолюбие и самолюбие суть уже страсти, а следовательно следствия преслушания. Желание ли высшего блаженства? Нет, ибо Адам, имея общение с Богом — источником всякого блаженства — был совершенно блажен. И так, что же было первою причиною страданий человека? Маловерие или, лучше сказать, безверие: вот где начало и источник зла!.. Ибо Адам, будучи столько разумен, что с первого взгляда мог проникнуть в свойства животных, не мог не понимать и не разуметь всех следствий верности к Творцу и преслушания Его заповеди, и Адам, будучи совершенно свободен от всех страстей, — страстей, которые так тиранически владычествуют над нами, Адам, без всякого принуждения и влияния, мог избрать то или другое. Но Адам не доверял и, так сказать, совсем не поверил Творцу своему и усомнился в словах Его. Смертию умрете, говорит ему Творец; но искуситель говорит: не смертию умрете, но будете яко бози. И Адам, поверя последнему, простер свою неверную руку к роковому плоду и тем низринул на себя всю тяжесть страданий.

Итак, если маловерие или безверие было первоначальною причиною страданий человека, то Бог благоволил даровать веру первоначальным средством утешения и избавления страждущему человеку, т. е. неверие погубило и умертвило человека, а вера спасает и живит его.

Но что есть вера?

Определение веры может быть столь же многообразно, сколь многоразличны степени веры.

Первоначальная или естественная вера есть следствие убеждения рассудка, основывающегося на достаточных доказательствах.

Но совершенная или божественная вера есть безусловная, безотчетная, младенческая преданность Богу, — преданность без расчетов, без размышления, без рассуждения.

И какое расстояние между той и другою верой? Ибо в первой степени я веры человек рассуждает и замечает, а в последней человек видит и чувствует. Но как и какими путями вера действует на человека — это так же непостижимо, как непостижим Сам Бог, и потому мы можем видеть и примечать только некоторые явления сего действия.

Самое начальное проявление действия веры видно при врачевании больного человека. Известно, что и самый искусный врач и самыми сильными средствами может излечить не всякую болезнь того, кто совсем не доверяет ему: напротив того, и самые пустые средства, с доверенностью принимаемые из рук самого глупого невежды, могут производить удивительные действия над больным. И здесь видно, что при сем случае действуют не средства, а верование в искусство врача или в самые средства. Но сие верование есть только слабый признак веры естественной, ибо оно основывается на опытах и на самых простых умозаключениях.

Но если одно только верование в искусство и средства врача может иметь большое влияние на человека, то какое действие может произвести верование или вера во Врача Всемогущего? И сия вера во всемогущество Иисуса Христа, хотя отнюдь не есть еще вера божественная, и даже не есть еще полная вера во Иисуса Христа, ибо она основывается только на одном всемогуществе Его, но при всем том, она может быть или, по крайней мере, была плодотворна для того, кто имел ее. Несколько таковых примеров мы можем видеть и в Евангелии. Например, когда двое слепых просили Иисуса о исцелении их, Он спросил их: верите ли вы, что Я могу это сделать? Они отвечали: верим, и тогда Иисус сказал им: пусть будет по вере вашей. Здесь ясно видно, что вера сих слепых основывалась на одном только всемогуществе Иисуса Христа, не касаясь прочих Его совершенств.

И ежели вера неполная приносила и может принести пользу верующему; то кольми паче может быть плодоносна вера полная, т. е. вера во все совершенства Иисуса Христа, как-то: вера в Его всеведение, в Его премудрость, вера в Его непостижимость, в Его вечность и проч., особенно вера в Его беспредельную любовь и милосердие к человекам! И таковая вера чем совершеннее, тем она действительнее; чем простее и чище, тем плодотворнее и обширнее в своих действиях.

Сею-то самою верою святые вси «победиша царствии, содеяша правду, получиша обетования, заградиши уста лвов, угастиа силу огненную, избегоша острея меча, возмогоша от немощи, быша крепцы в бранех, обратиша в бегство полки чуждих: прияша жены от воскресетя мертвых своих» (Евр.11:33, 24:35).

И сею-то самою верою и по пришествии благодати, слепые прозирали, прокаженные очищались, глухие слышали, мертвые воскресали и нищие сделались благовестниками (Мф.11:5).

Сею же верою получил исцеление и ныне упоминаемый расслабленный. Словом сказать: всякий, кто только имел таковую степень веры, получал то, о чем он просил Иисуса Христа или учеников Его.

И именно таковым-то верующим сказал Иисус Христос: Аминь глаголю вамь: аще имате веру, и не усумнитеся, не токмо смоковничное (т. е. то, что сделано с смоковницею) сотворите, но аще и горе сей речете: двигнися и верзися в море, будет вам еже аще речете. И вся елика молящеся просите, веруйте, яко приемлете, и будет вам (Мф.21:21. Мк.11:23, 24).

Из сего видно, что полная вера, т. е. самая высшая степень веры, возможной человеку невозрожденному, может быть полезна не токмо для самого верующего, но и тем, кому верующий желает подать помощь и утешение своею верою.

Но здесь надобно заметить, что Иисус Христос, по большей части, принимал ходатайство верующих о других тогда только, когда сие ходатайство касалось таких лиц, кои сами или не умели или не могли изъявить свою веру в Него, как-то: детей, отчаянно больных, мертвых и проч.

Я сказал: высшая степень веры, возможной человеку невозрожденному, и сказал во 1-х, потому, что самая совершенная и спасительная живая вера есть дар Духа Святого, и потому недоступна человеку, не имеющему в себе сего Духа, и 2) потому, что как часто человек обманывает себя тем, что простое знание истории Иисуса Христа, или самое свое воображение о Нем, считает верою! Ибо таковая вера нисколько не выше, если только не ниже той веры, которую имеют беси.

Здесь можно сделать вопрос: положим, что все, имевшие таковую степень веры, получали просимое от Иисуса Христа; но могут ли ныне верующие в Него получать все просимое, и ежели могут, то почему ныне не видно никаких чудес?

Что ныне и всегда возможно получить просимое от Бога, это столь же верно, как верен Сам Бог и Его слово. Ибо Иисус Христос верующим в Него сказал: Аз есмь с вами во вся дни до скончания века (Мф.28:20). и Ап. Павел говорит: Иисус Христос вчера и днесь Той же и во веки (Евр.13:8), и, следовательно, не оскудела и во веки не оскудеет ни Его чудодейственная сила, ни Его человеколюбие.

Но почему не видно ныне таковых чудес, каковые были во время Спасителя и Его Апостолов? На это можно отвечать следующее: 1) Видимые чудеса были необходимы только при основании веры, и потому тогда чудодейственная сила Божия изливалась, так сказать, во всей полноте. Но ныне, когда христианская религия так дивно распространилась по лицу всея земли, чудеса не могут приносить пользы; ибо известно, что чудеса не всегда могут исправить и возвысить нравственность человека. Это мы видели на ветхозаветных Евреях и в новозаветном Иуде, которые, при всем обилии грозных и величественных чудес, нисколько не сделались нравственнее. И притом, если бы ныне и явились чудеса, то все ли самые христиане будут им верить? Не нашлись ли бы и ныне такие же Фарисеи книжники, которые бы так же стали отвергать их, как это было во время Спасителя, и не стали ли бы доказывать и логически, и физически, что это не есть сила Божия, но сила натуры и даже какая-либо другая? Нет, люди всегда люди; тот, кто хочет верить, тот поверит и слову; а кто не хочет верить, того не уверят и знамения с небеси.

2) Но кто может доказать, что ныне вера совсем не производит чудес? Конечно нет, так сказать, чудес во всеуслышание. Но кто из христиан и даже кто из нас сам их более или менее не испытал лично на себе дивную силу веры? Ибо что наша предусмотрительность, что наша осторожность и что наше знание и премудрость могли бы сделать, если бы благодать Божия, сопутствующая вере, не сохраняла, не поддерживала и не умудряла нас? Аще не Господь сохранить градь, всуе, бде стрегий; и аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии (Пс.126:1.2).

Но не все могут примечать и видеть сию силу: ибо и ныне есть люди, кои, по писанию Пророка Исаии, очи свои смежают, чтобы не видеть, и тяжко слышат ушима (Ис.6:2:10), чтобы не слыхать, и коих сердце так огрубело, что они не могут понимать, и потому зряще зрят, но не могут видеть; слухом слышат, но не могут разуметь.

Но если кто, и не смежая очей своих, еще не видел на себе действия силы веры, тот пусть припоминает, что и во время явления благодати, хотя изобильно изливалась чудотворная сила Божия, но не на всех. Так, в одно время Иисус Христос пришел в Иерусалим к овчей купели, при которой было пять крытых ходов, наполненных всякого рода больными; но из всего такого множества, только один удостоился получить исцеление, конечно, потому что прочие не были достойны.

Итак, нет сомнения, что вера всегда была, есть и будет полезна как самому верующему, так и тем, кому верующий желает подать помощь.

И если вера полезна для самого верующего, то как мы блаженны, что родились в сей вере! Блаженны и в жизни: ибо вера и в счастии и в несчастии нашем подкрепляет и утешает; блаженны и в смерти: ибо вера подает нам твердую надежду на Бога (Егоже милость безмерна и человеколюбия неисследимая пучина) и сладчайшую надежду, что Он, создавый человека для блаженства, введет некогда и нас в обитель вечного блаженства путями Ему ведомыми. Ибо Он, и в гневе и в милости своей, всегда есть Отец.

Если вера полезна и для тех, кому верующий желает подать помощь, то как утешительно для нас то, что мы верою своею можем подавать помощь и утешение отшедшим отцам и братиям нашим! И какая отрада для умирающих в том, что они и там, за пределами гроба, могут надеяться получить облегчение и избавление чрез веру остающихся их друзей и близких сердцу.

Потщимся убо, братие, более и более достигать полноты веры, как для собственного нашего благополучия, так и для утешения тех, кто не имеет возможности сам изъявлять веру делами. И по примеру нынешних, носивших расслабленного, будем подкреплять веру нашу делами милосердия — и Отец милосердия исполнит во благих все желания и прошения наша. Аминь.

VIII. Слово в неделю третию св. Поста.[12]

1838 г.

Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. (Лк.9:23)

Вот тот путь спасения, который показал нам Иисус Христос, и которым Он Сам прошел даже до конца! И вот единственный путь, предлежащий всем ученикам и последователям Иисуса Христа — и всем тем, кои желают достигнуть Царства славы и совершенства!

Христианин! Ты, который носишь священное титло ученика и последователя Иисуса Христа, — хочешь или не хочешь, но ты должен идти сим скорбным путем, если хочешь воспользоваться правами и преимуществами своего имени. Христианин! Ты, который чаешь будущей жизни блаженство, ты должен идти и пройти до конца сего пути; или название христианина для тебя бесполезно: ибо, иже не приимет креста своего, и в след Мене грядет, несть Мене достоин (Мф.10:38), сказал Иисус Христос.

Итак, для христианина, как последователя Христова и чающего Царства вечной жизни, нет другого пути, кроме крестов и самоотвержения; нет других подвигов, кроме подвигов креста и самоотвержения.

Посему-то все обряды Церкви более или менее имеют целью напоминать нам сию неизбежную для нас обязанность, и особенно нынешний праздник Поклонения Кресту учрежден прямо с тем намерением, чтобы среди поста видимым образом напоминать нам, что каждый из нас должен с самоотвержением принимать и нести встречающиеся нам кресты.

Обратим наше внимание на столь важный предмет.

Иже хощет по Мне идти. Иисус Христос, яко царь свободы и свободных, не хочет иметь своими последователями невольников, а потому он никого не принуждает идти за Ним, но предлагает каждому на собственное его произволение: всякий волен идти или не идти за Ним. А из сего видно, что решение будущей участи нашей вполне зависит от нас самих.

Иже хощет по Мне идти, да отвержется себе, и возмет крест свой. Иисус Христос ни на кого не налагает Своего великого креста, который только Он один мог понести, но каждому последователю предлагает взять собственный свой крест. Прежде же нежели кто-либо возьмет крест свой, ему надобно отвергнуться себя.

Отвернуться себя значит: отказаться от всякого удовлетворения собственному своему самолюбию, забыть себя, свою пользу, свою жизнь и даже честь свою там, где дело идет или о пользе ближнего или о защищении истины и славы Божией. Отвергаться себя значить: оставлять любимые предметы и милые сердцу мечты, если они могут быть сколько-нибудь противны Духу Иисуса Христа. Но что всего труднее и для многих кажется невозможнее — отвернуться себя — значит отвергнуть собственный свой ум со всеми его познаниями, со всею мудростью и мудрованием, несмотря на то, как бы они ни казались важными и неопровержимыми.

Как! Говорят мудрецы века сего, — как! Мы должны отказаться от ума своего? Да для чего же Творец и дал нам сию искру Божества, если не для руководства нашего?

Так! Правда, ум дан нам для руководства нашего на пути жизни, но не более как только в делах временных и естественных, и только в тех случаях, кои не выше его области. Но в делах Божественных, вечных, в делах духовных, как например, в деле спасения ум есть руководитель-невежда и слепец, часто упорный и своенравный. И потому в спасении человека ум есть только средство или орудие, которого дело состоит только в том, чтобы испытать основания Божественной Религии и убедиться в истинах ее, или, сказать иначе, область ума человеческого простирается только до того, чтобы увериться в Божественности Иисуса Христа, узнать средства и цель пути, им показанного, и, по возможности, поставить на нем водимого им человека. Но далее — уже не его дело, ибо там выше его области. А потому ум человеческий не только не может быть руководителем на пути крестов и самоотвержений, но сам должен с покорностью предаться водительству Божественного Ума, как послушное дитя.

Но иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю. (Мк.8:35), т. е. если человек в деле спасения начнет все подвергать решению ума своего, то он не только не подвинется к Царству славы и блаженства, но неминуемо заблудится и погибнет.

Но если человек на пути спасения не может и не должен надеяться на свой ум, то чем же он должен руководствоваться? Мы выше сказали, что обязанность или дело ума состоят только в том, чтобы испытать и убедиться в Божественной Религии и поставить человека на пути спасения, но далее он должен умолкнуть и сам предаться руководству Высшему.

Первоначальным же руководством для человека есть Божественное Писание, но не письмя, а дух сего Писания, ибо одно письмя убивает, а только дух животворит. Второе руководство есть пример Иисуса Христа и Его Апостолов, а потом, когда уже человек утвердится на сем пути, тогда ему мало-помалу явится новый свет, непостижимый для плотского и душевного человека, свет умудряющий и просвещающий ум, душу и сердце всякого человека, грядущего путем Христовым.

Итак, отвергнуть ум свой не значит совсем погубить его, но только предоставить его Высшему просвещению и, так сказать, сделать безмерно выгодную куплю или мену: за лепту — бесчисленные сокровища, за блестку — бездну света. Иже бо аще погубит душу свою Мене ради и Евангелия, той спасет ю (Мк.8:35).

Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет.

Что есть крест? Под именем креста в духовном смысле разумеются всякого рода противности, одним словом, всякие страдания и внутренние и внешние. А потому взять крест свой, или, как сказано в другом месте, брать ежедневный крест свой[13] значит: сносить все то, что может случиться с нами неприятного, и, одним словом, противодействовать своему сердцу, если стремление его не чисто или не согласно с духом Евангелия, так например, не только не мстит врагам своим, но еще любить их как братьев, благословлять клянущих, благотворить ненавидящим нас и благожелать и молиться за тех, кои коварствуют и сплетают сети против нас.

Откуда происходят кресты? Здесь нет нужды говорить, что страдания человека или собственные его кресты суть плоды запрещенного древа, но если обратим наше внимание не только на людей, но и на низшие существа и даже на самую неорганическую природу, то везде увидим, что все и все в мире под крестом. И так, происхождение и начало крестов находится в самой сущности вещей. А потому обязанность христианина нести крест не есть исключительный удел его, но это удел общий всех и каждого из людей, потому что всякий человек волею или неволею, но несет какой-нибудь крест, если не крест христианский, то крест мира, или, чаще, страдает под тяжким ярмом своих страстей. И Иисус Христос, проповедуя о кресте. не проповедовал какое-либо совсем новое учение. Он приходил на землю для того, чтобы научить человека, как он неизбежное зло его может соделывать для себя великим врачевством, и мудростью и подвигом, и для того, чтобы тяготеющий над человеком крест соделать для него действительнейшим средством ко спасению, это горькое древо, сокрушающее человека и низводящее его даже до ада, соделать лествицею в Царство небесное.

Но чем же отличается крест христианский от крестов обыкновенных людей? И почему крест не для всякого спасителен?

Всякий крест сам но себе есть ничто иное, как бы орудие, которое можно употребить и в пользу и не в пользу, и даже во вред, смотря по намерению употребляющего. И потому крест христианина и крест обыкновенного человека в сущности своей ничем не разнятся между собою; как тот может быть тяжек и скорбен, так и другой, или как тот легок, так и другой, и проч. Но различие находится в расположении души, с каким их принимают и с каким духом несут. Так например, христианин всякий крест, откуда бы и от кого бы он ни пришел, принимает как бы от руки Божией: ибо он верит, что и волос с головы не спадет без воли Божией, и потому приемлет их с покорностью, со смирением, с верою, с надеждою и как залог попечения и любви Божией; и потому для него крест есть и наказание за его неправды и слабости и, вместе, подвиг и заслуга, достойные вечной награды, и опытный учитель мудрости, и врачевство, и очищение от язв греха. И следовательно, для него крест есть спасительное средство к достижению совершенства, славы и блаженства. — Напротив того, человек плотской, не имеющий ни веры, ни надежды и не знающий никакой цели крестов, при встрече их огорчается, ропщет и даже проклинает все, что кажется ему причиной оных; а потому для него крест есть только мучитель и тиран и как бы рожен, прободающий его даже до самой внутренности души его, и не только не при носящий ему никакой пользы, но более и более его раздражающей и ожесточающий. Правда, человек просвещенный и благоразумный принимает кресты с духом умеренности и даже великодушия; но не имея полной веры и доверия в слово Божие, он не всегда может согласиться, что всякий крест посылается от Бога, и что без крестов никто не достигаете будущего блаженства и проч., но считает их или неизбежным злом, или следствием злобы и глупостей человеческих, или просто несчастием. А потому и ему кресты не приносите существенной пользы.

Итак, не в том дело, чтобы нести крест свой с терпением или даже великодушием; но в том, чтобы нести оный с самоотвержением и не иначе, как в духе Иисуса Христа и по Его намерению, а не по своему мудрованию.

Но почему и для чего христианин непременно должен идти сим путем самоотвержений и крестов, и особенно тогда, когда Вера его учит, что Иисус Христос умер и пострадал за него и искупил Своею кровию?

Таковой вопрос в христианине есть отголосок ропота, нетерпения и недоверия, и даже безверия; ибо христианин должен безусловно, с покорностью и с детскою простотою следовать за своим учителем, не спрашивая, почему и для чего он ведет его не другим, а сим путем, который для многих умных кажется безумием и юродством, а для привязывающихся к мертвой букве писания — соблазном.

Впрочем, для убеждения ума нашего мы можем представить несколько причин тому, почему и для чего Христианин должен итти путем самоотвержения и крестов.

1. Христианин должен идти сим путем из благодарности к Иисусу Христу, как искупителю и ходатаю его. 2. Из любви к Нему, как любообильнейшему Отцу. 3. В подражание Ему, как Главе и Вождю своему. 4. Во изъявление своей преданности, веры и надежды к Нему как истинному и Всемогущему Богу.

Сверх того, мы должны идти сим путем страданий и потому, что только на сем пути мы можем узнать истинную цену блаженства и достигнуть возможной нам премудрости; и наконец, для того, чтобы крестом очистить, выжечь и истребить всякий корень греха и самолюбия врожденного в нас и явиться в полной чистоте и правде Божией; так как и золото тогда только имеет свою цену, когда оно несколько раз прошло чрез горнило.

Итак, вот путь, которым мы должны идти и пройти, несмотря на его трудность. И вот отчасти причины, почему мы должны идти сим путем.

Но, изобразив все трудности предлежащего нам пути, мы скажем нечто и об утешениях, который христианин может встретить на нем.

Мы здесь умолчим, как об известной всем истине, что Христианский путь неуклонно ведет в вечное Царство совершенного блаженства и неизреченной славы; но скажем, что и в сей жизни последователь Иисуса Христа не лишен возможных утешений и даже блаженства. Так например: 1-е. Кресты, встречающиеся в сей жизни, никогда не бывают беспрерывны, но перемежающиеся. 2-е. Всякий крест, перенесенный с кротостью и преданностью воле Божией ведет за собою внутреннее утешение, соразмерное тяжести креста и расположения души несущего. 3-е. Хотя и кажется, что ныне нет или очень мало истинных и опытных крестоносцев; но они есть, и встреча с ними на пути крестном может быть большою отрадою и утешением. И наконец, что всего несомненнее, когда человек уже пройдет некоторое расстояние на сем пути, то он непременно мало-помалу исполнится Святого Духа-Утешителя, точно так, как исполнились им Апостолы. И тогда никакой крест не будет тяжел.

И так, рассмотрев, по возможности, со всех сторон предлежащий нам путь креста, будем ли говорить что-нибудь во убеждение свое? Будем ли говорить, что мы должны идти сим путем потому, что он неизбежен, что другим путем мы никогда не достигнем совершенства и славы, и что, если мы здесь не понесем крестов, то там кресты адские сокрушат нас и проч.? Но, что все убеждения наши для нас, когда и убеждения Самого Небесного Учителя для нас весьма часто, как глас вопиющего в пустыни! Итак, вместо всяких убеждений, скажем только то, что если мы уже чувствуем себя далекими от предлежащего нам пути, то по крайней мере, положим себе за правило: не глумиться и не пререкать и, так сказать, не недоверять слову Евангельскому, проповедующему самоотвержение и кресты; но, сознаваясь в своей слабости и нерадении, будем обращаться с сердечною молитвою к Тому же, Кто первый указал нам сей путь, и прошел им, и будем просить Его, дабы Он дал нам и желание и силы идти за Ним.

О, если бы кто-нибудь из нас, хотя бы один, положил на сердце нынешние слова Иисуса Христа и решился бы сделаться истинным последователем Его! О! Какою бы радостью возрадовались небесные жители о церкви нашей! Господи! Услыши, помози и спаси нас. Аминь.

IX. Слово в неделю пятую св. Поста

1838 г.

Дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей. (Мк.10:37).

Так просили Иисуса Христа ученики Его Иаков и Иоанн.

Как странно слышать такое прошение от лучших учеников такого Учителя, который и словом и делом поучал глубочайшему смирению, и тогда, когда они, так сказать, уже совсем оканчивали свое учение!

Иисус Христос, на пути в Иерусалим, предсказывал им свои страдания и смерть: «Вот, мы входим в Иерусалим, говорит Он, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть, и предадят Его, язычникам, и поругаются Ему, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют Его». Но сии ученики, вместо всякого ответа, просят Его о том, чтобы Он сделал их первыми по Нем в Его царствии, и преимущественно пред всеми прочими учениками Его. «Дай нам, говорят они Иисусу Христу, сесть у Тебя одному по правую руку, а другому по левую во славе Твоей».

Тогда, когда бы, кажется, надлежало особенно просить веры и силы к несению крестов, которые они должны были встретить на пути своем, и помышлять о том, чтобы не быть последними между своими собратиям в предлежащем им подвиге, они уже просят о награде и славе, уготованных претерпевшим до конца, и домогаются первенства пред всеми!

Сколько человеческого в сем прошении Апостолов! И особенно, какими резкими чертами выражается здесь самолюбие человеческое! Но вспомним, братие, что это прошение учеников было еще до получения ими Духа Святого, т. е., как обыкновенных людей, естественных, невозрожденных, а всякой человек, как бы он ни был велик по мнению мира, но если он не имеет в себе Духа Святого, то он более или менее, но всегда самолюбив. Сия истина будет предметом нашего слова.

Какая сила заставляете людей действовать? Простое ли желание продлить свое существование как можно долее, или только нужда и необходимость в средствах существования? Нет! Человек выше таковой необходимости. Итак, что же побуждает человека действовать?

Если принять в соображение только ближайшие причины, побуждающие человека действовать, то они столь многоразличны, сколько люди между собою разнятся характером, нравственностью, образованием и мнением, и следовательно, таковые причины бесчисленны, необъяснимы; но мы поищем общих, главных.

В первобытном состоянии человека побуждением к действованию было то чистое, тихое и стройное стремление к блаженству высшему, которое Творец дал человеку вместе с его душою и бессмертием. Но по падении человека в чувственность, т. е. в нынешнем состоянии, люди действуют только по двум главным причинам, т. е. или по побуждению самолюбия, или по побуждению любви Божией; или сказать иначе, ныне во всяком человеке действует или дух самолюбия, или дух святой. — Немного надобно прозорливости, чтобы сказать, который дух преобладает ныне в людях. Но что есть самолюбие?

Самолюбие или себялюбие есть непреодолимая привязанность и влечение к собственному самоуслаждению. Быть самолюбивым, значит всегда и везде любить самого себя, желать себе возможного блага, искать и стремиться к наслаждениям и удовольствиям; словом, во всех своих действиях, более или менее, иметь в виду свое самодовольствие.

Под именем самолюбия здесь не разумеется одно только то своекорыстное и личное желание самодовольствия, которое все делает прямо только для одного себя, нет. Здесь разумеется вообще всякое побуждение и стремление человека, производимое не духом любви Божией, и потому самолюбие само по себе есть, так сказать, ни порок, ни добродетель; ибо оно может унизиться до самого грубого и животного хотения и возвыситься до того высокого самоотвержения, где человек для исполнения своих обязанностей не щадит даже жизни своей.

Из сего следует, что самолюбие, взятое в таковом пространном смысле, имеет многие качества: 1-е, оно имеет бесчисленные степени; 2-е, влияние его на дела человеческие чрезвычайно обширно; 3-е, сила и могущество самолюбия могут быть весьма велики и, наконец, самолюбие неотъемлемое свойство человека невозрожденного.

1. Самолюбие имеет многие степени. Степени самолюбия столь многоразличны, сколько люди разнятся между собою образованностью, просвещением и качествами сердца. Какое ужасное расстояние между самолюбием человека необразованного и между самолюбием человека просвещенного! Между самолюбием человека грубого и безнравственного и между самолюбием человека с душою возвышенною и сердцем нежным! Самолюбие первых так низко и так нечисто, что они, так сказать, шагу не сделают там, где не видят личной своей пользы, и сердце их так ограждено, опутано и загромождено любимыми их идолами, что никакой голос несчастного не проникает в него. Самолюбие человека дикого, правда, проще, и так сказать, естественнее, но оно весьма недалеко от побуждений животных, но чем человек просвещеннее и образованнее, тем самолюбие его выше и обширнее, чем он нравственнее и возвышеннее душою, тем самолюбие его чище и бескорыстнее.

2. Влияние самолюбия на дела человеческие обширно. Оно так далеко простирает свое влияние, что все намерения, все желания, все дела и даже все подвиги и добродетели человека невозрожденного суть ни что иное, как следствие и плоды самолюбия. Здесь не стоит говорить о тех самолюбцах, коих и самый мир называете нечистыми, как-то, всякого рода корыстолюбцах и сластолюбцах и проч., у коих, по выражению Св. Писания, чрево их есть Бог; (Флп.3:19.) т. е., коих все действия имеют целью одну только чувственность, но мы посмотрим и на тех людей, коих мир достойно почитает титлом великих, например, на тех людей, кои своею деятельностью и гением двигали человечество к совершенству, и на тех, кои своими подвигами и самоотвержением спасали царей и царства.

Так, достославна память в потомстве таковых великих исполинов человечества! Но что было побуждением сих необыкновенных людей к совершению их подвигов? Всегда ли чистая и божественная любовь? И чужды ли они были самолюбия? Нет, не всегда! И если не о всех, то о многих из таковых людей можно сказать утвердительно что побуждением к действованию их были или слава и бессмертие, или благодарность человечества, или сердечное самоуслаждение своими подвигами. Правда, для человека с возвышенною душою что может быть лестнее и дороже в настоящем, как не громкие и благодарные отзывы современников! И что сладостнее в будущем, как не надежда жить в потомстве? И какое наслаждение земное может быть чище и выше удовольствия совести? Конечно, высоки и благородны сии побуждения, тем более, что они есть удел весьма немногих; но высоки ли они и пред Богом? Нет, все еже есть высоко в человецех, мерзость есть пред Богом (Лк.16:15), если оно не есть плод Духа святой любви. Все что, не есть плод чистой любви Божией, т. е. плод Духа Святого, то есть плод самолюбия; а всякое самолюбие есть всегда самолюбие, и как бы оно ни было чисто и высоко в глазах людей, оно всегда нечисто и мерзко пред очами Божиими. И какая бы причина ни побуждала человека к действованию, и как бы она ни была бескорыстна, но если это причина не есть чистая любовь Божия, изливаемая в сердце Духом Святым, то она есть самолюбие. Человек судит и ценит по действиям, а не побуждениям; но суд Божий не якоже суд человеческий. Но обратим наше внимание и на самые Христианские добродетели, и именно на те, за кои будет наградою уготованное царствие от сложения мира. Так! Благословен от Бога и человеков — питающий алчущих, дающий пить жаждущим, одевающий нагих, призревающий сирот и бесприютных, и посещающий больных и заключенных. Благословен таковой человек! Но всякая ли таковая добродетель бывает плодом чистой любви? Нет! Ибо весьма часто и очень много делаются таковые добродетели именно с тем намерением, чтобы за них получить сугубую награду, и временную, и вечную, Но тот, кто исполняете Христианские добродетели или из чаяния воздаяния, или во избежание наказаний, а не из чистой любви, тот действует из самолюбия, как наемник, как раб, и следовательно, он не есть еще сын и наследник Божий.

Итак, если и великие и бескорыстные подвиги и самые христианские добродетели весьма часто суть следствия и расчеты самолюбия, то какие наши дела могут быть чужды от влияния самолюбия, и кто из нас может похвалиться, что он не самолюбив?

3-е. Сила самолюбия велика. Самолюбие столь сильно и могущественно, что кажется нет трудностей, которые бы человек не согласился перенести для удовлетворения своих желаний. Сверх весьма многих такого рода примеров, мы взглянем на упоминаемых иыне учеников Спасителя. Когда они изъявили свою просьбу пред Иисусом Христом, Он спросил их: можете ли пити чашу, юже Аз пию, и можете ли креститься крещением, им же Аз крещаюся?

И ученики тотчас отвечали Ему: можем, т. е. они готовы были испить ту чашу страдания и смерти, которую мог испить до истощения только один Богочеловек. Кто не видит здесь, что они не из чистой любви к Спасителю и любви к истине решались страдать и умереть, но именно для того, чтобы только удовлетворить своему желанию — быть первыми в царстве Славы?

О! Как далеко простирается сила самолюбия! И как сильно его действие! Когда и самые светильники мира, в начале своем, без силы Духа Святого, не были чужды мрака самолюбия, и даже те могущественные люди, которые имели власть изгонять бесов и исцелять всякие болезни, не могли без силы Духа любви исцелиться от сего недуга самолюбия и изгнать из себя сего нечистого духа мира: то кто из людей обыкновенных чужд самолюбия?

4-е. Наконец, самолюбие есть неотъемлемое свойство человека невозрожденного. Оно так, неизгладимо для собственных сил человека, что никакие усилия не истребят его. Все высокое просвещение и самая глубокая премудрость и философия человеческая могут только очистить, утончить, возвысить и облагородить самолюбие, но не истребить его, ибо самолюбие сменяется и уничтожается одною только Божественною любовью, которая уже не есть плод усилий ума человека, но и плод Духа Святого. Самолюбие исчезаете только там, где человек уже совершенно забываете себя и действует прямо из чистой любви к Богу, истине и ближнему, и где он готов пожертвовать всем своим спокойствием, своею жизнью, своею славою, своими надеждами и даже своим вечным спасением, если бы это было нужно. Здесь мы представим в пример великого Моисея. Бог, во гневе своем на неблагодарный и жестоковыйный народ еврейский, говорит, Моисею: поражу и смертию погублю сей мятежный род. И сотворю тебя в язык велик и мног паче нежели сей (Чис.14:12). Кого бы не польстило такое великое обетование и благословение Божие? Но Моисей говорите ко Господу: Молюся ти, Господи, согрешиша людие сии грех велик, и ныне остави им; аще ли же ни, изглади меня из книги Твоея, в нюже вписал еси. Какое высокое и чистое самоотвержение! И вот только в сем действии нет и следа самолюбия. Но как редки таковые Моисеи!

Итак, какое же побуждение к действованию остается для весьма большой части людей, или вообще для массы людей, если но самолюбие? Да, и отнимите от и их самолюбие, чем тогда будут люди? Это будут какие-то неопределенные живые машины, или неподвижные, или движущиеся без цели соображений, наудачу; отнять от человека его самолюбие и не дать ему другого побуждения, значить, поставить человека на степень животных. И потому-то для человека, пока он но получил Духа Святого, точно так, как получили Его Апостолы, самолюбие есть неотъемлемое и необходимое его свойство. Самолюбие своими надеждами и своими мечтами возбуждая деятельн ость человека, не говоря, что оно поддерживает, его существование, оно ведет его к возможному на земле совершенству и благополучию, и даже, если оно по возможности чисто, то оно может быть средством к получению Духа любви Божией.

После сего надлежало бы сказать о действии любви Божией; но, оставя это до другого времени, скажем только, что самолюбие до того может уменьшить и сжать сердце человека, что в нем может поместиться одно только я. Но любовь Божия до того может, так сказать, расширить сердце человека, что оно может и готово вместить все существа, какие бы оно ни встретило, и своею чистою теплотою согревать их так, как кокошь согревает птенцов своих.

Итак, братие! Если сила и влияние самолюбия на человека так велики, то каким духом мы руководимся? Духом ли Божественной любви, или духом самолюбия?

Ответ очень незатруднителен. И потому воспользуемся следующими советами: действует ли кто из нас для блага общего и благотворит ли только из чаяния награды небесной, то да не ослабевает в деле своем, но да усугубляет свои добродетели, и Отец любви наградит его Духом любви Божественной. Трудится ли кто и исправляет свои обязанности только из чаяния земной награды, да не обленится в деле своем, но да делает ревностнее, и Отец всякой Правды воздаст ему силы действовать и для награды небесной. Но тот, кто действовал и трудился только лично для своего самодовольствия и слишком в тесном круге, тот да потщится расширить круг своего действия и для блага других.

И наконец, тот, кого самолюбие побуждало уклоняться от пути правого и унижать себя, может быть, до самой грубой чувственности, тот да не коснит в сем состоянии, но да постарается очищать, возвышать и облагораживать свое самолюбие. Но всякий из нас, на какой бы кто ни был степени самолюбия, да смиряется пред Великим и Святейшим Богом, ибо смирение и сознавание своего недостоинства есть самое могущественное средство к привлечению Духа Святого. Добрее ли, беспорочнее ли кто других, да не превозносится своею праведностью и да не мечтает о себе, что он несть якоже прочии человецы, как говорил Фарисей, который при всех своих добродетелях осужден за его тщеславие. Чувствует ли кто себя нечистым и бедным внутренне, да смиряется пред Богом, якоже мытарь, и да молит Его о ниспослании силы и света духовного.

Господи! Очисти, освяти и вознеси нас силою Твоею! Аминь.

X. Слово во Святой Великий пяток

1838 г.

Во имя Того, иже предлежит здесь, дерзаю предложить мое слово.

Но кого же мы видим здесь в таком уничиженном виде, — умаленном паче всех сынов человеческих? Кто сей — в тернии, уязвлен, наг, мертв и оставленный всеми?

О! Глубина богатства любви и премудрости Божией! Се Бог богов; Се Творец всяческих; Се Царь веков! О! Неизреченное чудо! Бог богов (Творец видимых и невидимых умирает смертию, — и смертию позорною), страдает — и страдает от тварей, изведенных им же из ничтожества; Царь веков и Царь славы является в подобии раба — и раба презренного и осужденного на смерть. Кто может постигнуть сии непостижимые чудеса?

Но что было причиною такового необыкновенного и ужасного события? Что заставило Сына Божия снизойти на землю и соделаться сыном человеческим? Спасение и блаженство человека. Человек! Ты, который всем бытием своим, всеми способностями своими и всеми силами твоими обязан единственно любви Божией; и ты, который так часто и так недостойно употребляешь их к оскорблению Великого Бога. Человек! Для твоего блаженства, соделались таковыя чудеса, из любви к тебе погибающему, Сын Божий принес себя в жертву твоего спасения. Но чтобы соделать нас совершенно блаженными и дать нам средства достигнуть сего блаженства, Сын Божий открывает нам новый завет и новый закон, т. е. закон любви.

Итак, братие, в благодарственное воспоминание Слова Божия, соделавшегося плотию из любви к нам, побеседуем несколько о любви.

Источниче любви и премудрости! Даждь нам слово и смысл поучатися любви Твоей:

Прежде нежели мы будем говорить о самой любви, посмотрим на различие между законом Моисеевым и законом Евангельским.

Бог для открытия своего промысла и строительства о судьбе человечества, избирает Авраама, человека великого своею преданностью, своею верою и своею любовью, и в племени его постепенно являет законы. Прежде закон Моисеев, т. е. закон предуготовительный, закон, который, по словам Св. Писания, был только пестуном во Христа; а потом по исполнении определенного им времени, являет и закон Евангельский — закон полный и совершенный.

Ветхий закон весь содержится в следующих словах, как говорит сам Иисус Христос: Вся убо елика аще хощете, да творят вам человецы, и вы творите им такожде (Мф.7:12). Закон Моисеев основанием своим имеет, так сказать, одно только дружество, но не ту высокую любовь, которая является в Новом Завете. Правда, и в Ветхом Завете говорится: возлюбиши ближнего твоего яко сам себе. Но любовь сия должна простираться только на ближних, т. е. на тех, кои близки или ближе к нам, но тот кто не близок к нам, по закону Моисееву не имел права на нашу любовь; ибо в том же законе сказано: возненавидь врага твоего. И следовательно, ветхой закон есть закон строгой правды, т. е. правосудия и оправдания. Но Основатель нового закона говорит: заповедь новую даю вам, да любите друг друга, якоже и Аз возлюбихь вы (Ин.15:12). Следовательно, закон Евангельский есть закон любви, любви чистой, неограниченной, беспредельной и Божественной. Все слова Иисуса Христа Евангелистами нам преданный, все учение и все действия Его можно и должно объяснять и истолковывать не иначе, как только сим духом любви.

Для предания ветхого закона, Бог снисходит на Синайскую гору во огни и облаке, но присутствие Его там ознаменовано было всеми ужасами природы: страшные громы и молнии и трубные гласы не преставали во все время Его беседования с Моисеем. Так, что никто не мог не только восходить на гору в то время, но даже не смел прикоснуться к ней; или иначе дерзкий мог быть наказан сугубою смертью: Для открытия же закона Евангельского, Сын Божий снисходит в глубоком смирении, яко дождь на руно, и под кровом человечества. Пребывание Его на земле не только ни кого не устрашает, но напротив того, Он с неизъяснимою благостью и кротостью призывает к Себе всех труждающих и обремененных. Правда, и закон любви явился в виде огненных языков; но этот огонь не сожигал и не умерщвлял, но согревал, размягчал, услаждал и расширял сердца приявших Его.

Итак, закон ветхий открывается строгостью, угрозами и страхом; а закон Евангельский милостью, кротостью и благодатью. Но сего довольно для понятия различий законов ветхого и нового. Теперь поговорим о самой любви. Что есть любовь? Прежде нежели мы скажем что-нибудь о любви, сделаем разделение между любовью и любовью.

Любовь имеет столько же главных степеней, сколько человек имеет в себе главных частей. Человек состоит из тела, души и духа, а потому и любовь есть плотская, душевная и духовная.

Первоначальная степень любви есть любовь плотская, которая весьма недалека от животных, и потому здесь под именем любви отнюдь не будем разуметь таковую любовь, которая даже не стоит священного названия любви. Вторая степень любви есть любовь душевная, свойственная только существам разумным и весьма много зависящая от степени их просвещения и образованности. Третья степень любви есть любовь духовная, которая уже не есть плод усилий ума человеческого или образования природного качества сердца; но истинный дар и непосредственное действие Духа Святого, живущего в чистом и смиренном сердце. Чтобы определить душевную любовь, довольно сказать, что она есть привязанность одного человека к другому, основанная на расчетах качества души и сердца человека, образованности его ума и поступков.

Но что есть любовь духовная?

Источник и начало духовной любви есть Бог; и потому любовь духовная столь же бесконечна, беспредельна и неограниченна и, следовательно, неизъяснима, как Сам Бог. Скажем ли мы, что она есть чистый и кроткий пламень, согревающий, услаждающий и восторжающий человека? Но все таковые выражения и даже самые удачные из них могут только несколько отличить и очертить любовь, но не определить. Ибо любовь духовную можно только чувствовать и ощущать, но не изъяснить. И так, не здесь, но только там мы можем сказать, что такое любовь духовная и не языком человеческим, но языком той же любви.

А чтобы сказать, что-нибудь о сей любви, мы посмотрим на некоторые ее свойства и действия:

1) Свойство любви есть свобода. Человек сотворен свободным. Первое свойство образа и подобия Божия в человеке есть его полная свобода.

Но свободен ли ныне человек, или, по крайней мере, всякий ли человек пользуется сим драгоценнейшим преимуществом? Нет! Весьма немногие. Аще Сын Божий освободит нас Духом любви, тогда воистинну мы свободны будем. Но до тех пор мы рабы; и если не рабы людей или прихотей людских, то рабы греха; ибо всяк творяй грех, раб есть греха. Итак, когда же мы можем достигнуть полной и совершенной свободы? Тогда, когда мы достигнем совершенства любви. Без любви нет свободы. Свобода без любви не есть свобода, но своеволие, ведущее к погибели и рабству.

Напрасно человек, не имеющий в себе духа любви, ищет и домогается свободы. Ибо, что бы он ни выдумывал и какие бы ни предпринимал меры к достижению свободы, он никогда не достигнет свободы, если не имеет в себе духа любви; но будет только сменять одни узы другими или переходить из одного рабства в другое, потому что в каком бы состоянии и обществе ни находился человек, он всегда должен зависеть он каких-либо законов. Но законы не тяжки только для любви или, сказать иначе, для любви нет закона. Несте под законом, говорит Апостол совершившимся в любви, и для таковых несть закона; ибо высокая любовь выше всех законов: она сама себе закон. Человек исполненный духовной любви не связан никакими границами; он действует не по правилам, не по уста нам; но единственно по внушению и побуждению любви. Так например, Апостол Павел говорит о себе: аз свободен сый от всех и не будучи под законом бых всем вся. Я был, говорить он, «для Иудеев, как Иудей; для состоящих под законом — как подзаконный; для неимеющих закона я был как без закона; для слабых я был как слабый»: «Азь быхь всем вся».

2) Любовь есть источник блаженства. Человек сотворен для своего блаженства. И потому-то все и каждый ищут его. Но когда человек истинно блаженствует? Тогда, когда он любит. Без любви нет блаженства. Тот, кто не любил и кто не умеет любить, тот не видал и тени блаженства. Человек, не имеющий в себе любви, как бы ни казался благоденствующим, и какими бы он ни был окружен благами мира, при всем том он есть жалкий страдалец и мученик страстей и прихотей своих. Человек без любви и в раю не найдет рая; Иисус Христос сказал: Царствие Божие внутрь вас есть, т. е. Царствие Небесное есть ни что иное, как царство святой любви, где любовь будет составлять те утехи «ихже око не виде и ухо не слыша». Вспомните, братие! Если и душевная любовь эта, так сказать, полуживотная и полудуховная любовь иногда так дивно услаждает человека, то какое высокое наслаждение чувствуют те, кои достигли совершенства любви духовной? Боже мой! Пусть все муки ада отяготеют на мне; но только дай мне твою святую любовь; с любовью в сердце я везде и всегда буду блажен!..

3) Любовь, по выражению Апостола Павла, есть союз совершенства. Всякое разумное существо ценится и возвышается только ценою и мерою любви. Или, иначе сказать, только одна любовь дает всему истинную цену. Кто чем более имеет любви в себе, тем он совершеннее и святее. Без любви нет ни совершенства, ни святости. Без любви и самое обширное знание и самая глубокая премудрость человека есть пустой звук, как говорит Апостол Павел: Аще языки человеческими и Ангельскими глаголю и аще имам пророчество и вем тайны вся, любве же не имам, бых яко медь звеняща или кимвал звяцай. (1Кор.13:1, 2.)

Всякая премудрость и разум кичит, но только одна любовь созидает. Да и умственные достоинства без любви не только не имеют полной цены, но даже самая святая вера и самые великие христианские добродетели без любви ни к чему не служат. Так например, по мнению нашему: велик и совершен тот человек, который верою творит чудеса, который расточает имение свое на нищих и который не щадит жизни своей для других. Но Апостол Павел говорить: Аще имам веру всю, яко и горы преставляти, и аще раздам вся имения моя, и аще предам тело мое во еже сожещи е; любве же не имам, ничто же есмь и никакая ми польза есть. Итак, одна только любовь возвышает, облагораживает и освящает всякое достоинство и всякую добродетель.

4) Любовь всемогуща. Для любви нет ничего трудного и невозможного. И ежели человек имея только душевную любовь, так сказать, делает иногда чудеса из любви к своему предмету, то чего не возможет совершить и перенести человек, исполненный любви Божественной? Так Апостол Павел говорит о себе и подобных ему: кто ны различит от любве Божия? скорбь ли, или теснота, или гонение, или гладь, или нагота, или беда, или меч? Нет, ничто, ни смерть, ни животь, ни Ангели, ни начала ниже Силы, ни настоящая, пи грядущая; ни высота ни глубина, ни иная какая тварь может разлучить от любви Божия. Ибо любовь крепка яко смерть, по выражению Соломона (песнь песней).

5) И наконец, скажем, что все на свете, и самая вселенная, пройдет и изменится, но любовь вечна. Аще же пророчества упразднятся, аще ли язы́цы умолкнут, аще и разум испразднится любы ни колиже престанет. Нынь же пребывают сия три: вера, надежда, любы, говорит Апостол Павел. (1Кор. 13:13.) Но придет время, когда святая вера, христианская надежда прейдут и престанут. Ибо то, чему мы теперь верим, некогда увидим своими глазами, и то чего, мы ныне надеемся и чаем, некогда получим истинно и существенно. И следовательно, тогда не будет ни веры ни надежды; но любовь, которая ныне так редка и так заглушена и подавлена страстями человеческими, что едва-едва кой-где проявляется ее животворный свет; но тогда она лишь только воспириимет свою силу, и когда все пройдет, тогда лишь только наступить полное владычество любви и владычество бесконечное.

Но что мы скажем о бесчисленных действиях любви? Кто может исчислить и описать благотворные действия и плоды любви духовной? И сам Апостол Павел, так сказать, почти все слова языка человеческого истощает в описании действий любви. Он говорит: «Любы долготерпит, милосердствует, не завидует; не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не помнит зла, не радуется о неправде; но радуется о всякой истине; любовь все прикрывает, всему верит, всего надеется и все переносит», словом сказать, любовь есть корень и источник всех добродетелей.

И так, братие! Что для нас может быть драгоценнее, как не любовь? Чего особенно мы можем желать себе как не любви? И чего мы можем просить от Бога во имя Великого Спасителя Нашего, как не любви? Да! Любовь — одна только любовь есть самое высокое благо дли человека; одна только любовь есть драгоценнейшее сокровище паче всех сокровищ света! Все прочее Суета Суетствий И Всяческая Суета, как говорит Соломон. Но сказав нечто о духовной любви, надобно сказать и о том, какими средствами получается Дух любви.

Иисус Христос сказал: не в меру Бог дает Духа (Ин.3:34), т. е. Дух любви дается от Бога не мерою или не по мере чего-либо. Так, например, не всякий исполнитель закона Моисеева может получить Духа Святого, как видим на Фарисеях, но напротив того, много было примеров, что человек, который ничего доброго не сделал в жизни, получает его сугубо. Ибо, по пришествии Иисуса Христа в мир, мы получили, и можем получать благодать воз благодать (Ини.1:16). И ныне время не оправдания по закону, но время благодати, туне подаваемой и потому не положено ни точной меры, ни предела заслуг, который бы были положительным средством к получению Духа любви. Правда, некоторые примеры доказывают, что целомудрие, в полном значении сего слова, т. е. целомудрие душою и телом, есть первое средство из средств закона естественного к получению Духа Божия. Но много ли таковых?

И потому общее средство к получению духа любви для всех и каждого из нас есть подражание духу Иисуса Христа. Есть еще и другое средство, которое открыл нам Иисус Христос. Он говорит: Просите и дастся вам. всякь бо просящий приемлет: и аще вы неправедны сущее, умеете даяти даяния блага чадом вашим, кольми паче Отец Небесный даст Дух сеять просящим у него т. е. Духа, (Лк.11:13), им же изливается любовь в сердца наша (Рим.5:6). Итак и для праведника и для грешника; для доброго и злого, для беззаконника и соблюдающего закон, словом — для всех и каждого самое доступное и простейшее средство к получению духа любви есть усердная молитва.

Итак, братие! Зная состояние души своей и зная то, что нет ничего в свете необходимее и драгоценнее для нас любви Божией, — будем просить и наипаче ныне обратимся с нашею молитвою к Сему Ходатаю и Источнику Любви. И будем просить Его дабы Он по великой милости Своей даровал нам любовь Свою. Приидите убо, приидите, поклонимся и припадем Самому Христу Царю и Богу Нашему со всем усердием нашим. Но покланяясь Ему телом и душою нашею, поклонимся Ему и сердцем нашим с сознанием своей внутренней бедности, и Он расширить и обогатить его своею любовно; и почитая Его устнами нашими приближим к Нему и сердце наше сокрушенно и смиренно — От пересоздаст его и обновит Духом любви своей; и, взирая на Него очами нашими, вознесем к Нему и сердце наше с сыновними чувствами, и — Он даст нам Духа любви своей.

Сыне Божий! Ты в предсмертной беседе своей с учениками Твоими сказал: аще чесо просите во имя Мое, Аз сотворю (Ин.14:14). Просим убо Тебя всею верою нашею, какую только мы можем иметь, и со всею надеждою нашею на Твои великие щедроты, — Духа любви Твоей посли в сердца наши; исторгни от нас сердце каменное и дай нам сердце и но, сердце плотяно (Иез.11:19) и сердце горящее чистым пламенем любви Твоей; Яко да и ми будуч свободни от всех, будем всем вся, и прославим Твое великое Имя подобно Твоим Ученикам. Аминь.

XI. Поучения постникам или говельщикам

Поучение первое

Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. (Слова Самого Иисуса Христа. Ин.3:5)

Для чего человек сотворен? Для чего мы живем на свете? Вот важный вопрос, который мы должны делать себе как можно чаще! Ужели мы для того живем на свете, чтобы только родиться, несколько прожить и потом умереть, подобно прочим животным? Ужели для того мы сотворены чтобы во всю жизнь заботиться, хлопотать, искать, мучиться, страдать и потом исчезнуть? Нет! Мы сотворены для блаженства. Искать блаженства — есть неизгладимое и незаглушимое чувство в человеке; и потому-то мы видим, что всякий человек и умный, и глупый, и дикий, и просвещенный, и старый, и молодой — все и каждый хотят себе добра, хотят жить лучше, все ищут благополучия. И хотя не все одинаково ищут и не все одно и тоже считают верховным своим благом; но нет ни одного человека на свете, который бы не хотел быть благополучным, по крайней мере так, как он смыслит и понимает. Так, дикий хочет быть сытым и довольным и иметь то, что нравится ему. Так, бедный хочет быть богатым, богатый хочет быть в чести и славе; чиновный и славный человек хочет быть знаменитым — и так далее. Словом, все хотят быть счастливыми и блаженными по своим понятиям — это натурально, это так должно быть. Человек, который не желает и не ищет себе благополучия, тот не человек. Но в чем же состоит наше благополучие? В чем заключается наше счастье? Чего именно мы должны искать для нашего блаженства: богатства ли, чинов ли, удовольствий ли, или чего другого в мире?.. Нет! Все это пустое, все это тень; все это никогда не составит нашего благополучия. Да, правда, иногда веселит и радует нас что-нибудь мирское. Но надолго ли? На минуту, и право, не больше. Спросите вы богачей, и даже не таких, которые родились богачами, потому что таковые богачи но знают цены богатству, — но спросите и тех богачей, которые из бедняков сделались богачами, — спросите их счастливы ли они? Блаженны ли они? Да что спрашивать нынешних богачей: все они суть нищие пред Соломоном. — Итак, мы посмотрим на сего Царя, послушаем, что он говорит о себе, счастлив ли был он? Известно, что Соломон был столько богат, что всякая домашняя посуда во всем дворце его состояла из чистого золота; Соломон столь был умен, учен и просвещен, что ни один человек сам собою никогда не может сделаться столь умным, ученым и просвещенным, как он. Соломон так был могуществен, что все что бы только он ни захотел, и почти все, чтобы он ни пожелал, все исполнялось. И, наконец, при всем том Соломон наслаждался здравием, спокойствием, миром и благоденствием своего царства, любовью своих подданных и уважением соседей. Словом сказать, по видимому, Соломон столь был счастлив, что одна иностранная царица завидовала уже не ему самому, но даже тем, которые прислуживали ему. Но при всем том, доволен ли был Соломон всем тем, что он имел; счастлив ли был в самом деле Соломон? Называл ли он себя блаженным при всем своем видимом блаженстве? Ах, нет! Он, вполне испытав все возможный удовольствия мира, под старость признался, что нет в мире истинного и прочного счастья: все на свете суета суетствий и всяческая суета. — Итак, ежели уже и Соломон не мог найти благополучия в сем свете, то когда и где мы найдем оное? Да и ужели в самом деле на сем свете совсем нет для нас никакого счастия и благополучия? Нет, есть для нас счастье и блаженство — счастье вечное, блаженство истинное и неизменное — Царствие небесное. Вот наше истинное и вечное благо, счастье, благополучие и блаженство! В одном только царствии небесном человек будет совершенно доволен, вечно счастлив, каждую минуту весел и радостен, всегда спокоен. Словом сказать, только в царстве небесном человек может быть блажен совершенно. А кроме царствия небесного никто и никогда не найдет блаженства. Итак, чего же мы должны себе желать! Чего мы должны себе искать, богатства ли, чести ли, славы ли? Нет! Одного только царствия небесного. Нет! Все на свете пыль, прах, дым и тень: все, даже и самое высокое просвещение, все для человека пустое, все только лишь раздражает сердце человека, но не насыщает его; только царствие небесное может удовольствовать человека так, что он во веки веков не пожелает себе большего Итак, братия! Все желания наши, все мысли, все прошения, все молитвы, все старания наши устремим к тому, чтобы получить нам царствие небесное. Ах! Как счастливы и пресчастливы те люди, которые получили царствие небесное! Ах, как они блаженны! Они, живучи на земле, были как в раю. Но Боже мой! Как они будут блаженны там на небеси! То, что находится там в царствии небесном, столь велико, что апостол Павел, который был восхищен в рай еще живой, говорил, что то блаженство, которое уготовал Бог в царствии небесном любящим его, столь велико, что никакой человек не видывал и не слыхивал и никогда не мог вообразить себе, и потому этого никак нельзя рассказать никаким языком. Ах! Как блаженны те люди, которые удостоились получить царствие небесное, как завидно их состояние! И кто из нас не пожелает себе такого блаженства?

Теперь мы рассмотрим, что есть царствие небесное, кто может получить его; и как можно получить его.

Что есть, или что значит Царствие небесное?

1) Мы знаем, что царствие небесное есть рай не земной, но небесный; оно есть место на небесах, где обитает сам Бог, и все ангелы и все святые люди. — То есть Царствие небесное есть жизнь с Богом. Быть в царстве небесном значит пребывать с Богом, значит быть в царствии небесном. — А потому царствие небесное первоначально внутрь нас есть, как говорит Спаситель, т. е. царствие небесное находится в душе и сердце каждого человека, так, как семя, которое надобно открывать и растить, и тот, кто душою и сердцем своим прилепился к Богу и соединился с ним, тот и живучи здесь, на земле, имеет в себе царствие небесное, потому что он на земле уже чувствует утехи райские и радости небесные! Итак, царствие небесное есть сам Бог; тот кто имеет в себе Бога, тот имеет царствие небесное, и по смерти своей будет там на небесах вечно пребывать с Богом.

2) Кто может получить царствие небесное? Мы видим, как часто случается, что, например, бедняки и трудятся и хлопочут, и стараются искать себе богатства, но при всех трудах и стараниях своих, все остаются бедняками. И что же все труды их? Тщетны, суетны и напрасны, и очень часто случается, что бедняки за все труды и хлопоты свои, вместо богатства, получают наказание временное и вечное. Но напротив того, никакой труд никакое старание, употребленное для царствия небесного не останутся тщетными: все будет оценено, все будете уважено Судиею Праведным. Всякое усилие, всякое дело, всякая слеза, даже всякий вздох будут награждены.

Итак, что лучше: трудиться ли и не получить ничего? Или трудиться и получить царствие небесное? Кажется, выбор нетруден.

Но! Странное дело, человек, при всем уме своем, при всем просвещении и при всех опытах своих, очень часто ищет временного, и оставляете вечное; трудится для пустого, а пренебрегает истинным и существенным, заботится о получении земных вещей, а не думаете о небесных. Как часто случается, что мы для пустых удовольствий, употребляем всякие труды и усилия, не жалеем ни денег, ни здоровья; а для царствия небесного не хотим, так сказать, пальцем пошевелить. Для пустых прихотей своих сносим недостатки и даже оскорбления, а для царствия небесного не хотим ничем пожертвовать! Для себя все нам легко, а для Бога и поклон положить, кажется, трудно.

И от чего такая странность? Оттого, что одного мы хотим, а другого не хотим; об одном мы беспрестанно думаем, а о другом никогда не вспоминаем, и это оттого, что мы очень любим свое тленное тело, а нисколько не любим и не жалеем своей бессмертной души. Например, от чего все святые сделались святыми? Оттого, что они захотели быть в царствии небесном; и потом, что они думали и заботились более о нем и о душе своей и сделались святыми и получили царствие небесное.

Что бы получить земные блага, например: богатство и честь, иному не достает ума, другому случая, иному препятствуют разные обстоятельства и проч. Но получить царствие небесное может всякий и бедный, и богатый, и благородный, и простой, должностной и без должности, старый и молодой, человек великого ума, и человек слабого ума, мужчина и женщина. Словом сказать, все и каждый, кто только захочет и приложит старание свое, может получить царствие небесное.

3) Как можно получить царствие небесное? Многие думают и говорят, что живучи в мире, нельзя получить царствия небесного, а надобно удалиться от мира в пустыню или монастырь. Так! Правда, почти все великие святые были пустынники, как то: Авраам, Моисей, Иоанн Предтеча и многие другие. Так! Это правда. Но неправда, чтобы только живучи в монастырях можно получить царствие небесное, потому что и в монастыре можно жить по-мирски и наоборот, живучи в мире, можно жить по-монастырски. Есть много примеров, что мирские люди, как то: земледельцы, купцы, солдаты, даже министры и полководцы, при всех их мирских делах, получили царствие небесное; и правду сказать, сии люди гораздо знаменитее тех, которые, живучи в монастырях, сделались святыми, потому, что они в жизни сей были полезны для ближних; они, спасая себя, спасли и других, а пустынник спасает почти только себя самого. Итак, чтобы получить царствие небесное не нужно (без особенных причин) удаляться от мира, а надобно только возыметь усердное желание, и тогда, живучи везде, можно получить его.

4) Есть люди, которые думают, что можно получить царствие небесное одною милостынею или благотворением, и это очень справедливо, потому что сам Иисус Христос, во время второго своего пришествия, призовет в царствие небесное только тех, которые кормили голодных, которые поили жаждущих, одевали нагих, и которые посещали и утешали больных и заключенных в темницах, и которые принимали странных и бесприютных. Так, то истинно, что милостыня может привести нас в царствие небесное? Но какая милостыня? Милостыня истинная, от чистого и доброго сердца и милостыня бескорыстная. Но как часто случается, что многие творят милостыню, т. е. кормят голодных, посещают больных и проч. совсем не по любви, не от души и сердца, но просто так: или по обыкновению, или для того, чтобы похвалили за то люди, или именно потому, чтобы получить за то большую награду от Бога, и таковая милостыня не приведет в царствие небесное. Апостол Павел говорит, что хотя бы я все свое имение роздал нищим, но если я не имею истинной любви в сердце своем, то все это напрасно.

5) Есть также люди, которые говорят, что исполняй закон Божий, и ты будешь в царствии небесном. Это правда. Потому что Сам Спаситель сказал, что в царствие небесное войдут те, которые исполняют волю Отца Небесного. Но кто из людей совершенно исполняете волю Божию? Кто не грешит и не преступает закон Божий? А кто, хотя одну заповедь не сохранит, тот преслушик всего закона и, следовательно, не будет в царствии небесном.

6) Наконец, некоторые думают, что можно получить царствие небесное постом и молитвою. Правда, что все святые, и Сам Иисус Христос постился сорок дней и сорок ночей. Правда, что молитвою можно все сделать, можно даже воскрешать мертвых. Но какою молитвою? Молитвою совершенною, такою молитвою, которую могут иметь только святые.

Из сего вы видите, чтобы получить царствие небесное, мало того, чтобы удалиться от мира, подавать милостыню, исполнять десять заповедей и поститься и молиться, всего этого недостаточно. Точно также чтобы сделаться живописцем, мало того, чтобы уметь составить краски и уметь рисовать, но надобно иметь особый дар. Точно так, чтобы получить царствие небесное надобно иметь дар Божий, т. е. надобно получить Духа Святого так, как получили его Апостолы и все Святые. — Итак, слышите и разумейте: чтобы получить царствие небесное надобно получить Духа Святого и сделаться Святым. А без этого никто, не только не может быть в царствии небесном, но даже не увидит его. Иисус Христос сказал: Аще кто не родится свыше, не может видети Царствия небесного. И это самое поясняет ученик его так: без святыни никтоже узрит Бога, т. е. кто не переродится снова вышнею силою, тот никогда не может видеть царствия небесного и тот, кто не сделался святым, тот не может быть с Богом в царствии небесном. Это истина вечна, непреложна, и неизменна. Это так непреложно, что скорее разрушится небо и земля, нежели хотя одна буква или одна черта переменится в сих словах. Пусть, кто как хочет, так и толкует сии слова Спасителя. Но никакие толкования, никакие умствования не изменят сии истины.

Быть святым! Возможно ли это человеку? Да, правда, многие говорят, что невозможно нам, слабым людям, быть святыми. Мы в грехах родились и не можем жить без того, чтобы не грешить. Так! Это правда, что мы слабы и грешны. Но ужели те люди, коих считаем святыми, ужели они были не слабы и не грешны? Ужели они совсем другие были люди? Ужели они родились святыми? Нет, они не родились, а сами сделались святыми, они так же были сначала и слабы и грешны, как и мы. Они также жили в мире, они также сначала любили мир и заботились о мирском счастии, как и мы; многие из них так же имели семейства и детей как и мы; многие из них занимались разными должностями как и мы. Но ничто это не помешало им сделаться святыми. Сколько во святых и ученых, и неученых; сколько стариков и молодых; сколько умных людей и сколько слабоумных; сколько мужчин и женщин! Словом сказать, всякого состояния, всякого звания, всякого чина и всякого возраста и пола были люди, которые сделались святыми; следовательно, всем и каждому человеку можно сделаться святым.

Да! Говорят многие, положим, что возможно человеку быть святым, но это трудно. Правда, братия моя! Точно трудно сделаться святым и не только трудно, но даже скажем откровенно, очень трудно. Но скажите, что нам достается без труда, что мы можем получить, так сказать, на боку лежа? Под лежачий камень и вода не течет, говорит простое присловие. Без труда и даром мы не можем получить и самой безделицы. А чем дороже вещь, тем надобно более трудов для того, чтобы получить ее; чем она выше и драгоценнее, тем более надобно усилия и старания, чтобы достать ее. Но что на свете может быть для нас дороже царствия небесного? Что может быть нужнее и необходимее для нас царствия небесного? Итак, кто знает и чувствует, что царствие небесное всего на свете дороже и нужнее для человека, тот, несмотря ни на что, будет искать его.

Трудно сделаться святым! Так, но что для человека трудно, и что не трудно? Для человека трудно и тяжко кажется, все то, чего он сам не захочет и к чему его принуждают, хотя бы это в самом деле было даже очень легко. А напротив того, все то кажется ему и легким и нетрудным, чего он сам усердно пожелает. Так, человеку кажется нетрудным и возможными переплывать моря, переходить земли и горы, бороться со всеми трудностями и опасностями, потому что он этого хочет; но ему кажется трудным и тяжким сделать несколько шагов до церкви и простоять хотя час на молитве, потому что он этого не хочет.

Итак, получить царствие небесное, кажется, невозможным и трудным тому только, кто не имеет еще усердного желания получить оное; но тому, кто усердно желает, кто день и ночь заботится о царствии небесном, тому очень нетрудно и нетяжко. И даже столь легко и сладостно сердцу его, что никакие обещания, никакие угрозы, никакие мучения не могут заставить его отказаться от искания царствия небесного.

Многие думают, что если мы будем думать и заботиться только о царствии небесном, тогда все наши мирские дела и должности остановятся и разрушатся. Ах! Как это несправедливо, как даже оскорбительно для Бога думать таким образом! Иисус Христос не велит бросить и совсем оставить все житейские должности и дела, не велит удаляться в пустыню, не возбраняет и искать земного счастья, но только так, что бы царствие небесное было первым нашим делом и желанием. Он говорит: ищите прежде всею царствия Божия, а, все прочее приложится вам, т. е. надобно, иметь главное попечение о царствии Божии, а потом заботиться и о мирских обязанностях; и когда мы получим и достигнем правды царствия небесного, то все прочее придет, так сказать, само собою; все прочее: и богатство, и честь, и слава, будете дано нам, как бы в придачу. И даже скажем: что кто хочет быть или богатым, или славным или, просвещенным, тот скорее и надежнее может быть таковым тогда, когда он найдет царствие небесное. Благочестие на все полезно, говорит святое писание. Истинное благочестие нигде, никогда и ни в каком звании не может быть неуместным или вредным, или совершенно противным. Итак, должностной ли ты человек в обществе, не уклоняйся от твоей должности, исполняй ее так, как требует долг и честь гражданина, и как можно усерднее, но в то же время не забывай и царствия Божия. Отец ли ты или мать семейства, не забывай своей должности, воспитывай детей твоих, заботься об них как можно усерднее, но в тоже время, не забывай и царствия небесного. Господин ли ты, имеешь ли ты у себя рабов, не думай, что ежели ты не дашь им свободы, то не можешь получить царствия небесного; но пекись об них, как отец и употребляй на услуги свои, но в то же время заботься и о том, чтобы тебе и им быть в царствии небесном. Раб ли кто или во услужении у кого, не ищи свободы своевольной, но служи своему господину, как самому Иисусу Христу, и в тоже время не забывай и царствия небесного. Словом сказать, искать царствия небесного не мешает никаким нашим обязанностям и должностям.

Итак, братия! Ежели мы хотим быть счастливыми и блаженными, то будем искать царствия небесного с усердием, постараемся получить Духа Святого и сделаться Святыми.

Но как получить Духа Святого, мы об этом поговорим в другое время.

Благодать Господа Нашего Иисуса Христа да будет с вами братия! Аминь.

Поучение второе

Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. (Мф.3:2.)

Так проповедовал Иисус Христос. В прошедшей беседе мы говорили, что все счастье и благополучие наше заключается в царствии небесном; и чтобы получить царствие небесное мало того, чтобы исполнять закон Божий, или удалиться от мира, или творить милостыню, поститься и молиться, но надобно сделаться святым, надобно получить Духа Святого точно так, как получили Его Апостолы и все Святые.

Теперь посмотрим, как можно получить Духа Святого?

Дух Святой есть Бог, третье лицо Святой Троицы. Он столько же всемогущ, как Отец и Сын. Дух Святой так же вездесущ, как Отец и Сын. Духа Святого не надобно искать где-нибудь и в каком-нибудь особенном месте. Он всегда при нас, всегда окружает нас, и лишь только Он находит в каком-нибудь человеке простое и чистое сердце, тотчас занимаешь его мало-помалу и наполняет его подобно тому, как вода погруженную в нее посудину тотчас наполняет, если находите в ней порожнее место. Но никогда не можете быть, чтобы в одном и том же человеке обитали и Дух Святой, и грехи; ибо грехи человека суть такая скверна, с которою Дух Святой никак не может обитать вместе. Или Дух Святой владеет человеком, или грехи; или Дух Святой действует в человеке, или грехи.

Как действуют в человеке грехи, мы это знаем, и, к несчастию нашему, весьма часто испытываем это на себе, но как действует Дух Святой в том человеке, в котором Он поселяется? Дух Святой действует в человеке внутренне т. е. направляет волю его к добру; дает ему силу противиться страстям и побеждать соблазны; дарует ему истиную любовь, чистую радость, неизъяснимое спокойствие, живую веру, Христову кротость и спасительное воздержание. Также Дух Святой просвещает и умудряет ум человека, и духу его дает силу и крепость переносить всякие скорби, страдания, муки и даже самую смерть. Но, как Дух Святой и какую дарует любовь, радость, мир и веру мы никакими словами не можем это изъяснить. Потому что можно только чувствовать сердцем, а не умом помышлять. А как Дух Святой дает силу и крепость переносить страдания и муки, и как умудряет ум человека, мы это видели особенно на Св. Апостолах. Посмотрите на них тогда, когда они еще не имели в себе Духа Святого. Кто они были? Они были слабые и обыкновенные люди: и сам Петр — глава апостолов, тот который торжественно обещался умереть со Иисусом Христом, при виде первой опасности не мог устоять против обличений простой служанки и трижды отрекся от Иисуса Христа! И это обыкновенно так случается, и случится со всеми людьми, не имеющими в себе Духа Святого. Но посмотрите на тех же Апостолов после того, как они получили Духа Святого. Кто они? Это люди великие и необыкновенные; едва можно поверить, чтобы это были одни и те же люди. Возможно ли, кажется, чтобы те, которые, подходя к Иерусалиму, трепетали от страха тогда, когда Иисус Христос предсказывал им свою смерть, возможно ли, чтобы те же самые люди, после того не только без страха, но с радостно и удовольствием переносили за истину всякие страдания, муки и даже самую смерть! Но такова сила Духа Святого, живущего в человеке! И также посмотрите вы на тех же Апостолов, и в особенности на любимого Христова ученика Иоанна Богослова: кто он был до принятия Духа Святого? Он был простой, неученый Галилейский рыбарь. Но чем стал Иоанн Богослов после принятия Духа Святого? Это человек умнейший и просвещеннейший, который первый объяснил нам несказанное рождение Иисуса Христа от Бога Отца, и который мог говорить на всех языках в свете. Вот видимы я действия Святого Духа в человеке! И что значат все великие усилия и подвиги великих людей? Что значат все наши добрые и похвальные дела? Пусть люди говорят, что это есть действие собственной воли и ума человеческого. Но Иисус Христос именно уверяет, что это есть действие благодати Божией, временно действующей в человеке: без Мене не можете творити ничесо же, сказал Он. И апостол Павел, по собственному опыту знания говорит, что человек сам по себе не только не может ничего доброго сделать, по даже и помыслить доброго не может. Вот сколь слаб человек без помощи благодати Духа Святого!

Многие говорят, что такого дара Духа Святого, каковой имели Апостолы, никто другой не может получить. Положим, что это правда: потому что Апостолы имели, так сказать, всю полноту Духа Святого; а им нужна была таковая полнота для насаждения веры. Но всякий может получить Духа Святого в той мере, в какой имели его все прочие святые т. е. мученики, которые не щадили жизни своей за истину и шли на смерть, как на брачный пир; пустынники, которые умерщвляли тело свое до такой степени, что казались более Ангелами, нежели человеками, и которые имели такую чудотворную силу, что исцеляли больных, и некоторым из них самые лютые звери служили, как овцы; праведники, которые, живучи в мире, умели побеждать страсти и соблазны мира, которые при самых трудных должностях мирских находили и время и случай вполне исполнять самые трудные должности христианские. И какою же силою действовали так все святые, — своею ли? Нет, они такие же были люди, как и мы, и потому все, что они делали богоугодного, чудесного, спасительного и полезного — все это действовали и совершали силою Духа Святого! Потому-то младые девы не устрашились никаких мук; самые изнеженные люди возлюбили самый тяжкий подвиг пустыннический; и самые простые и слабоумные люди делались умными и премудрыми.

Как действовал Дух Святой во всех святых, или как действовали все святые силою Духа Святого, так точно может действовать всякий человек, который удостоится получить Духа Святого и в котором живет Дух Святой.

Но кто ныне получает Духа Святого?

1. Ныне получают Духа Святого все те, которые крестятся св. крещением. Так и мы, братия мои, все и каждый из нас мы получили Духа Святого при святом крещении, и если бы мы после того следовали и подражали Иисусу Христу и если бы мы не прогнали от себя Духа Святого своими грехами и беззакониями, то Дух Святой и ныне и всегда пребывал бы в нас и действовал в нас так, как Он действует во всех святых. Но, к несчастно, мы не сохранили в себе сего неоцененного дара Духа Святого, получаемого нами при крещении и потому, ничего доброго и богоугодного не можем делать, но более и более слабеем и утопаем в тине греховной и тем более и более удаляемся от Духа Святого. Тот, кто не любит ближнего своего, как брата и как самого себя, кто не чувствует внутренней чистой радости, кто всегда беспокоен, и кого мучит скука и досада, кто гневается за всякую малость, кто не может вытерпеть ни малейшего оскорбления, кто не получит от Бога того, чего он просит, кто беспрестанно ссорится с братом и ближним своим, и кто не умеет и не может удерживать себя от пороков, — тот не имеет в себе Духа Святого, тот отогнал Его от себя и, следовательно, он не получит царствия небесного. Таковой человек несчастлив, и он погибнет, если не сделается лучшим.

Но как милостив Бог наш! Ах, как неутомимо и беспрестанно Он печется о спасении нашем! Хотя человек своими беззакониями и развратом прогоняет от себя Духа Святого, но Дух Святой не оставляет и не покидает грешника до самой смерти. Как бы ни был человек грешен и развратен, но Дух Святой очень часто прикасается к его сердцу, пробуждает его от усыпления смертного и бесчисленными средствами побуждает его восчувствовать свое бедственное состояние и обратиться. Так, например, что значит иногда тоска или скука, которую мы чувствуем без всякой посторонней причины? Что это значить? Это есть ничто иное, как прикосновение Духа Святого к сердцу нашему. Или что значат все неприятности и досады, которые мы встречаем почти каждодневно? Что значат напрасные обиды и оскорбления, наносимые нам от других? Все это есть премудрое действие Духа Святого чрез посредство людей. И что значат все неудачи, все печали все несчастия и все бедствия, который случаются с нами? Все это суть средства, коими Дух Святой обращает и зовет нас к себе. И если бы мы, вместо того чтобы искать рассеяния в пустых беседах, во время горестей наших начали углубляться в самих себя и лучше рассматривать состояние души своей, тогда бы мы явно увидели на себе действие Духа Святого, и если бы мы вместо того, чтобы искать утешение в людях или в мирских занятиях, мы обращались сердцем своим к Богу и смирялись пред Ним в покаянном чувстве, тогда бы Дух Святой опять мало-помалу вселился бы в нас.

Мы видим в деяниях Апостольских, что Дух Святой видимо сошел на Корнилия сотника, который еще не был крещен, не верил еще Иисусу Христу и только что в первый раз слушал проповедь апостола Петра, но, несмотря на то, Дух Святой видимо сошел на него и на всех бывших с ним язычников. Но кто был Корнилий? Корнилий, хотя не знал еще Иисуса Христа и не был крещен, но он со всеми домочадцами своими боялся Бога — Тво рца вселенной и был муж благоговейный, кроткий, воздержный и справедливый, подавал большие милостыни бедным и всегда с усердием молился Богу так, как он умел; а потому он был угоден Богу, он заслуживал Дара Духа Святого, и таковое происшествие доказывает, что всякий язычник, всякий некрещеный, если он чает по закону своему, т. е. если исполняет все то, что ему велит его разум и совесть, он скоро может получите Духа Святого, такому человеку стоит только услышать о Иисусе Христе и узнать Его.

Итак, какими средствами можно получить Духа Святого? Первое — святым крещением, которым душа человека омывается от всякого греха, и запечатлевается вечною, неизгладимою печатью Дара Духа Святого; второе строгим исполнением закона Божия и соблюдением чистоты сердца и нравов.

Но как могут получить Духа Святого те грешные, которые не сохранили закона Божия и не соблюли чистоты сердца и нравов? Как могут получит Духа Святого те, которые, быв крещены, уже не могут креститься в другой раз?

Для таковых людей Бог, по великой милости Своей, даровал два средства, а именно покаяние и Святое причащение; покаяние, которое церковь называет вторым крещением, а Святое Причащение есть начало освящения человека. Вот для нас грешных два действительнейшие средства к получению Духа Святого! Но что есть покаяние? Не должно одинаково понимать покаяние и исповедь; покаяние значит одно, а исповедь другое; покаяние может быть и без исповеди, а исповедь без покаяния никогда не может быть; каяться или раскаиваться пред Богом в грехах своих можно и должно всегда во всякое время; а исповедоваться можно только пред духовником и в свое время; покаяние или раскаяние во грехах приближает человека к царствию небесному и приближает к человеку Духа Святого; а исповедь, без покаяния и раскаяния, нисколько не приносит человеку пользы и ни только не приносить пользы, но и притворная и неистинная исповедь губит человека, делая его большим преступником, потому что исповедь есть и должна быть действием покаяния. Мы здесь, для примера истинного покаяния, рассмотрим поступки так называемого блудного сына, упоминаемого в Евангелии. Иисус Христос, поучая нас истине царствия небесного, сказал притчу, что у некоторого богатого человека было два сына; и младший сын не захотел жить под надзором отца своего, но захотел жить, как говорится, сам своим умом, и отец отделил его, наградив его щедро. И вот, молодой человек собрал все свое имение, удалился в дальнюю страну и поселился там, но, не зная цены богатству, начал жить роскошно и распутно, так что в скором времени промотал все свое имение, данное ему в наследие от доброго отца его. И вдруг, в это время сделался ужасный голод в той стороне, так что бедные умирали без пищи. И вот постигло это бедствие и блудного сына, и он начал искать и просить себе пищи, но никто не давал ему, он принужден был согласиться пасти свиней, но плата, которую он получал за свои труды, недостаточна была для утоления голода; и он до того дошел, что рад был питаться даже свиным кормом, но никто не позволял ему даже этой отвратительной пищи. Вот подобие грешника! Вот пример нашего развращения и удаления от Бога! Так и мы при крещении своем получаем в наследие Духа Святого от Отца Небесного, но мы не хотим жить по всеблагой воле Его — мы удаляемся от Него своими грехами и беззакониями и к миру прилепляем сердце свое; так и мы своим развратом и злобами теряем свое наследие Духа Святого; так и нас томит голод и жажда желаний, и мы ищем чем бы утолить свои желания, но никто не дает нам. Мы даже рады бываем насыщать свои желания тем, чем довольствуются скоты, но и сим мы не можем утолить пожирающего нас глада желаний.

Теперь мы посмотрим на раскаяние блудного сына. Иисус Христос говорит, что блудный сын, мучась голодом, наконец пришел в себя т. е. начал обдумывать свое положение и, видя неминуемую беду свою, сказал: «Ах! сколько работников у отца моего с избытком довольствуются хлебом, а я здесь погибаю с голоду, что я буду делать? Идти к отцу моему — боюсь и стыжусь: я его оскорбил своеволием моим и посрамил его своим беспутным поведением. О! Я не стою называться сыном его! Но он? Он всегда отец мой. Я знаю его доброе сердце, итак, пойду к отцу моему и скажу ему: отец мой, я много согрешил пред Богом и пред тобою, и я столько виновен пред тобою, что уже не стою называться сыном твоим; но умилосердись надо мною, прими меня к себе за вину мою, но как работника, как наемника!..» Так говорил сам с собою блудный сын и так точно сделал.

Вот пример истинного покаяния. Видите ли, как поступил обратившейся блудный сын? 1) Он пришел в себя, рассмотрел всю жизнь свою, одумался, очувствовался и увидел, что он потерял и погубил наследие доброго отца своего, что он оскорбил его своею дерзостью и огорчил его нежное сердце своим беспутным своеволием; и блудный Сын видел это и в полной мере восчувствовал свое преступление и вину свою, и начал скорбеть душою, не столько о том, что он терпит голод, но более о том, что прогневил и оскорбил своего доброго отца.

Так и всякий человек всегда, а особенно находясь в огорчении или несчастии, должен прежде всего обратить внимание на состояние души своей, должен вдуматься и восчувствовать всю гнусность и великость грехов своих и сердечно скорбеть, жалеть и раскаиваться о том, что прогневал Бога, своего благого Отца.

2) Блудный сын восчувствовал всю великость вины своей, но не отчаивался в милости отца своего, и возымел на него твердую надежду, как на доброго отца и даже был уверен, что он примет его к себе. — Так, и всякий кающийся грешник никогда не должен отчаиваться в милости Божией, но должен верить и надеяться, что Бог простит все грехи его, сколь бы они ни были велики.

3) Блудный сын, возымев надежду на отца своего, не оставался долее на прежнем месте, не откладывал возращения своего, но тотчас восстав, пошел к отцу своему, и, вступая в путь свой, он уже не возвращался к месту и предметам своего разврата, но немедленно и не останавливаясь, пошел к отцу своему.

Так и всякий человек, желающий возвратиться к Богу, не должен медлить, не должен откладывать своего обращения от времени до времени, но тотчас должен приносить покаяние и уже не возвращаться к прежним грехам.

4) Блудный сын пошел к отцу своему не с одною только надеждою и уверенностью, но в то же время и с повинною головою: он шел именно с тем, что бы предать себя, как преступника, как виновника в полное правосудие отца своего; он просил отца своего принять его из милости и не как сына, этого он считал себя недостойным, но принять, как наемника, как чужого, как постороннего работника.

Так и кающийся грешник должен не только иметь надежду на Бога, но в то же время предавать себя в полную волю Его: пусть, если угодно Богу, пусть накажет нас за грехи наши, но только бы принял к Себе.

Как поступил с блудным сыном отец его? Отринул ли его прошение? Прогнал ли его? Нет. Добрый отец его никогда не мог забыть его, жалел о нем, как о погибшем сыне, и хотя не имел надежды увидеть его, но по влечению сердца своего, каждодневно смотрел в ту сторону, куда ушел он; и едва лишь только увидел его идущего вдали, отеческое сердце его сказало ему, что это он, это сын его, которого он считал погибшим; и добрый отец тотчас поспешил навстречу сыну своему, и при первом свидании, со всею горячностью прижал его к сердцу своему и со всею нежностью облобызал его. Возвратившийся сын говорил ему: «Отец мой! Я виновен пред Богом и пред тобою, и потому я уже не стою быть и даже называться сыном твоим!» Но добрый отец принимает его как сына, велит одеть его в самую лучшую свою одежду и, как знак милости своей, как знак восстановления в прежнее право сына, надевает перстень на руку его и вводит в дом свой и тотчас делает самый знаменитый пир: от радости, что жив и здоров воротился сын его к нему. Так Отец небесный любит и болит о всяком человеке; так поступает и Отец небесный с каждым кающимся грешником! Так Он, лишь только увидит кающегося грешника, ищущего Его милосердия, тотчас идет к нему навстречу со всею Своею милостью, так Он, Отец небесный, одевает раскаивающегося грешника одеждою Духа Святого и одеждою нетления, обручает его в жизнь вечную и делает наследником Своего царствия и наконец вводит его в царствие Свое и радуется о нем радостью вечною. Вот что есть истинное покаяние!

Итак, братия мои! мы, подражая блудному сыну в его развратном поведении и подражая, может быть, очень усердно, будем подражать ему и в его обращении; будем иметь всегда чувство, покаяния, будем сердечно и как можно чаще жалеть и раскаиваться в грехах наших; восчувствуем свое преступление пред небесным Отцом Нашим, — и будем прибегать к Нему с истинным раскаянием и сыновнею преданностью и тогда — Он дает нам Духа Святого, который доведет нас и до царствия небесного.

Теперь надлежит показать, что есть исповедь и что есть Святое Причащение; но об этом поговорим в другое время.

Благодать Бога Отца да будет со духом вашим, братия. Аминь.

Поучение третье

Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся.(Лк.15:7) слова самого Инсуса Христа.

Иисус Христос призывает всех и каждого на покаяние; Он всех и каждого кающегося готов принять и простить; Он говорит, что об одном грешнике кающемся бывает на небеси и радость более, нежели о девяноста девяти праведниках. Слышите ли, братия, как дорожит Бог спасением и покаянием нашим! Как приятно Его отеческому сердцу видеть даже одного кающегося грешника! Но какова будет радость на нёбеси тогда, когда не один из вас, но все вы принесете покаяние! Ах! Это будет неописанное торжество для небесных жителей! Но чтобы радость сия была полная и совершенная, т. е, чтобы все постные труды ваши не были напрасны, я напоминаю вам, что нужно исполнять, и исполнять тогда, когда мы хотим очиститься от грехов своих.

В прошедшей беседе я говорил, что мы грешные можем получить Духа Святого покаянием и святым причащением; и потом я говорил, что покаяние значит одно, а исповедь другое, и что покаяние без исповеди может быть полезно, а исповедь без покаяния никогда не может быть полезна.

Теперь я скажу, что значит исповедь и что должно наблюдать при исповеди.

Что есть исповедь? Исповедь есть следствие и продолжение покаяния: тот кто чувствует в душе своей печаль о грехах, кто скорбит и раскаивается сердцем своим о том, что он прогневал Бога, своего милосердного Отца, это значит, что сей человек кается или приносит покаяние; но тот, кто для успокоения совести своей и для получения разрешения признается в грехах своих пред доверенным от церкви данным, это значит, что сей человек исповедуется. Итак, исповедь есть изустное признание в грехах своих, которые тяжко лежат на совести; оно есть приготовление и вместе заключение покаяния. Покаяние очищает душу и делает ее готовою к принятию Духа Святого, а исповедь, так сказать, только опоражнивает душу от грехов.

Мы здесь представим самое простое подобие и сравнение исповеди, например: если бы у тебя был один только сосуд, или скажем проще, если бы у тебя была одна только какая-нибудь посудина, полученная только в наследие от предков, которую ты, по небрежению или по лености своей, до того довел, что она мало-помалу наполнилась всякими возможными нечистотами так, что посудина твоя не только негодна к употреблению, но даже нельзя взглянуть на нее без омерзения, и что? Ежели бы тебе царь стал давать, и давать даром какой-нибудь благовонный и драгоценный бальзам, которого одна капля может излечивть всякие болезни и сохранять твое здоровье, что же? Ужели бы ты отказался от такого драгоценного дара потому только, что у тебя нет другой чистой посуды? Не правда ли что такой отказ был бы неблагоразумный, безрассуден и пагубен. Нет! Верно бы ты не отказался от такого драгоценного дара, а постарался бы очистить твою посуду. Но как бы ты стал очищать твою посудину и как бы принялся за нее? Конечно, прежде всего ты бы извергнул бы из нее вон всю нечистоту; но так как в нее впилась всякая мерзость, то ты, наверное, начал бы вымывать ее водою и даже, может быть, и стал бы выжигать ее для того, чтобы нисколько она не имела прежнего запаха. Не правда ли, что так ты должен поступать для совершенного очищения твоей посуды? Теперь мы сделаем сие применение к исповеди и покаянию: пусть посудина будет означать душу данную тебе от Бога, которую ты до того довел, что она наполнилась всякими беззакониями и неправдами. Благовонный бальзам, даемый Царем, будет означать Духа Святого, исцеляющего всякие недуги и скорби, которого Царь неба и земли, Иисус Христос дарует нам даром. Осмотреть свою посудину, значит, восчувствовать свою вину пред Богом и вспомнить все грехи, которые вкрались в сердце твое.

Извергнуть нечистоту из посудины — значит, исповедаться во грехах своих пред духовником, а вымыть водою и выжечь огнем значить будет: сердечное и даже слезное раскаяние и добровольное несение креста Иисуса Христа, или добровольная решимость переносить все неприятности, нужды, скорби, несчастия и даже бедствия, какие случатся с нами. Теперь скажите: полезна ли, нужна ли исповедь? Конечно полезна и даже необходима; потому что нельзя очистить посуду без того, что бы не выбросить из нее прежде всей нечистоты, — так точно нельзя очистить душу свою от грехов без исповеди. Но скажите, довольно ли одной исповеди для получения Духа Святого? Конечно нет; потому что, чтобы принять благовонный и драгоценный бальзам в оскверненную посудину мало того, чтобы только опорожнить ее, но надобно вымыть ее водою и выжечь огнем. Так точно, чтобы получить Духа Святого мало того, чтобы только исповедаться или только рассказать грехи спои пред духовником, но надобно при сем и омывать душу свою покаянием или сокрушением и скорбию души, и выжигать ее добровольно как внутренним, так и внешним страданием.

Из сих сравнений видно, что исповедь полезна и нужна, но к ней необходимо и покаяние: исповедь опоражнивает и избавляет душу от скверн греховных, а раскаяние или покаяние очищает ее и делает готовою к принятию Духа Святого. Итак, вот что значит исповедь и покаяние! Теперь мы скажем, что надобно наблюдать при исповеди, и в чем заключается истинная и правильная исповедь. Когда мы желаем, очистить свою совесть от грехов таинством покаяния; то нам:

1) Надобно иметь твердую веру и надежду на Иисуса Христа.

2) Надобно иметь сокрушение и соболезнование о том, что мы прогневали Бога.

3) Простить всем своим врагам и оскорбителям все обиды, какие они нам сделали.

4) Без всякой утайки, чисто и откровенно объявить грехи свои пред духовником.

5) Положить твердое намерение вперед жить как можно осторожнее.

Вот, что должен исполнять тот, кто хочет, чтобы Бог простил ему грехи его.

Теперь мы рассмотрим по порядку все сии обязанности.

1. Прежде всего, надобно знать и верить, что Бог есть един, что Он в трех лицах: Отец, Сын и Дух Святой, что второе лице Святой Троицы Сын Божий, по милосердно своему, был не земле, родился от девы Марии, открыл нам истину и для спасения нашего волею своею пострадал и умер на кресте, и потом воскрес своею силою, вознесся на небо к Отцу своему, и что Он опять скоро придет на землю судить всех человеков, и также отнюдь не должно нисколько сомневаться в том, что сказал Иисус Христос в своем Евангелии, и что написали Апостолы во всем новом завете; но всему верить совершенно, и в тоже время твердо надеяться на Иисуса Христа, что Он готов простить всякий грех сколько бы он ни был велик, если только грешник раскается чистосердечно: надобно верить и надеяться, что Бог всячески желает и ищет нашего обращения. Об этом Он нас уверяет чрез пророка так: Живу аз глаголет Господь: яко хотением не хощу смерти грешника, но еже обратитися и живу бысти Ему. Живу аз, глаголет Господь т. е. уверяю и клянусь моею жизнью, что я хотением не хощу т. е. совершенно, отнюдь не желаю смерти грешника, но весьма желаю его обращения. И потому, должно надеяться на милосердие Иисуса Христа всегда и во всякое время: — нет греха, которого бы Он не простил кающемуся.

2. Надобно иметь сокрушенное сердце.

Кто есть Бог? И кто мы? Бог есть всемогущий Творец неба и земли, Он есть страшный и правосудный судия, а мы? Мы слабые и ничтожные смертные: — все люди, даже самые великие люди, пред Богом менее чем прах, и мы никогда себе представить не можем, сколько противен Богу всякий грех, и сколько оскорбляет Его всякое беззаконие. И мы ничтожные и слабые, смеем противиться всемогущему? И мы бесконечно облагодетельствованные Богом нашим, смертные, дерзаем оскорблять Его — Всеблагого? Ах, это так ужасно. Что если бы человек хотя бы на минуту понял то расстояние которое отделяет его от Бога, и если бы он хотя на один момент совершенно увидел свое преступление и строгость и совершенство Божие? То в тоже бы время уничтожился от страха и ужаса. Мы столь виновны пред Богом, что целой жизни, даже целой вечности мало нам для того, чтобы загладить вину свою. Мы столь преступны что не только не смеем называться чадами Его, но даже но стоим быть самыми последними рабами Его. Итак, представляя себе все это, вы видите какое сокрушение, какое сожаление и какое соболезнование надобно иметь тогда, когда мы хотим очиститься от грехов. И таковое чувство надобно иметь не только пред исповедью, и при исповеди, но и после исповеди. — И сверх того, хотите ли вы принести жертву Богу такую, которая бы Ему была приятна? Конечно все рады, этого желаем, и по силе приносим; но что мы можем принести Ему приятного? Сокрушенное сердце. Вот приятнейшая для Бога жертва! Жертва Богу: дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно, вот приношение Богу драгоценнейше всех приношений и прикладов.

3. Надобно простить всем врагам своим и оскорбителям все то, что они нам сделали вредного и оскорбительного.

С первого взгляда, кажется, очень тяжко прощать обиды врагам своим, но тот, кто испытал, кто имеет мирское понятие о чести своей и о самом себе, тот знает как это трудно, тот знает как тяжко, простить тому, кто оскорбил невинную честь нашу, кто бесстыдно оболгал нас, или разгласил о нас с самой худой стороны, как тяжко примириться с таковым человеком.

Простить. Что значить простить? — Простить — значит никогда не мстить, ни тайно, ни явно; никогда не вспоминать; совершенно оставить; совсем забыть и сверх того полюбить своего врага, как приятеля, как брата, как друга, защищать честь его и отдавать ему во всем справедливость. Вот что значит простить. И кто не согласится, что это очень тяжко? Так, тяжкое дело прощать обиды, но за то и велик тот, кто умеет прощать обиды; поистине, велик и пред людьми и пред Богом.

Поистине, тот, кто умеет победить самого себя и подавлять свое честолюбие, гордость и самолюбие, и кто имеет силу принудить себя оказывать любовь и отдавать справедливость врагу своему, — тот необыкновенный человек во мнении даже мира, — и это истинно великий подвиг! Но как мало токовых людей! Да, тяжко прощать врагам своим; но делать нечего, надобно прощать, а иначе и сам Бог не простит. Иисус Христос сказал: если вы отпущаете человекам согрешения их и Отец ваш небесный отпустит вам согрешения ваши, но ежели вы не прощаете человекам согрешения, то и Отец ваш небесный не отпустит вам согрешения ваши, т. е. кто прощает всем врагам своим от всего сердца, тому простятся все грехи ёго, сколько бы они не были велики и тяжки. Но напротив того, хотя каждочастно молись Богу, хотя имей такую веру, что и горы можешь переставлять и даже, хотя раздай все свои имения нищим, и отдай тело свое на сожжение, но если ты не прощаешь и не хочешь простить врагу своему; то все напрасно, в таком случае: не спасет тебя ни молитва, ни вера, ни милостыня, словом сказать, ничто но поможет тебе.

Но, если должно прощать врагам своим, то также необходимо и просить прощение у тех, кого мы обидели; так: оскорбил ли ты кого лично, лично и проси прощение, приди и поклонись в ноги, и скажи: прости меня; оскорбил ты кого втайне, втайне и простись с ним; обидел ли кого мыслию, мыслию и простись с ним; обидел ли ты кого словом, словом и проси прощения у него; обидел ли ты кого делом, постарайся поступками своими пред ним загладит вину свою и вознаградить ущерб его, и тогда будь уверен, что все грехи твои, сколько бы они не были тяжки, будут изглажены из книги живота.

Просить трощения — легко ли это? И легко и трудно: легко просить прощения у высших себя, у начальников и проч., как это и делают многие даже без всякой нужды. Также очень нетяжко просить прощения и у равных себе. Но просить прощения у низших себя: богатому у бедняка, сильному у бессильного, вельможе у простого, ах, это тяжко! Это так тяжко, что иной скорей согласится сделать всякое другое пожертвование, нежели просить прощения у бедняка. Но зато, как велик тот человек пред очами Божиими, кто не постыдится, по мнению мира, унижать себя пред очами людей: таковой поступок как бы равняет его с самим Иисусом Христом, который умалил Себя до зрака рабия, и смирил Себя до поносной смерти.

Здесь, кстати сказать, одно мнение. Многие думают и говорят что не всегда и не всякому можно прощать и просить прощения, ибо в некоторых случаях, это может ослабить силу гражданственного порядка и дисциплины. На это можно отвечать тем, что никакое исполнение обязанностей христианства, если только делается с благоразумием и осмотрительностью и от доброго сердца не только не разрушит никакого порядка и дисциплины; но укрепит всякое гражданственное постановление и отношение.

4. Надобно без всякой утайки и чисто открыть грехи свои. Для чего открывать грехи свои Тому, Кто знает все наше сокровенное, говорят некоторые? Конечно, не для того, что бы об них не ведал Бог, но для того, мы должны открыть их, чтобы тем принести повинную голову. Конечно, Бог знает все наши грехи; но церковь, имеющая власть от Бога прощать и разрешать грехи, не может знать их, и потому она требует, чтобы кающийся и желающий получить разрешение, открыл прежде всю внутренность души своей. А без сего открытия, церковь не может произнести своего решения. Тот, кто сердечно сознает себя виновным пред Богом и считает себя повинным суду Божию, тот готов сознаться в грехах своих, хотя бы целому свету, лишь бы только на страшном суде Христовом они были сокрыты от Ангелов и Святых человеков. Говорить, что стыдно рассказывать грехи свои пред другим. Но что лучше: открыть ли свои грехи пред одним человеком, или чтобы все грехи, во всей их гнусности, были открыты на страшном суде? Нет, пусть лучше узнает о них мир, только бы на страшном суде они не были открыты. Весьма грешат и губят себя те, которые на исповеди от стыда утаивают, или не хотят сказать грехов своих: тот кто стыдится тайно пред одним человеком открыть свою душу, тот будет пристыжен на страшном суде Христовом пред всеми Ангелами и человеками: тот, кто утаивает грехи на исповеди, хотя и услышит от духовника: прощаю и разрешаю, но Дух Святой не простит и не разрешит его.

5. Наконец, надобно положить твердое намерение впредь жить осторожнее. — Вот самая трудная обязанность! Все прочие обязанности, как то: верить и надеяться на Иисуса Христа, иметь сокрушенное сердце, ничего не утаивать на исповеди очень легко и даже простить врагам своим не столь трудно, и весьма многие все это делают, но чтобы после исповеди перестать грешить, это самое трудное дело! И Бог мой, как редки те люди, которые бы исполняли эту обязанность! Все говорят и думают, что никак нельзя обойтись без того, чтобы живучи в мире не грешить но, что ж делать? Если хочешь быть в царствии небесном, если хочешь чтобы Бог простил тебе грехи твои, то перестань грешить; — это одно из необходимых условий; и только под этим условием церковь разрешает кающегося от грехов его.

Но тот, кто со всем не имеет намерения переменить жизнь свою; тот, кто не хочет оставить ни одного греха, тот лучше не приступай к исповеди. Эго я говорю здесь пред лицом Бога; тот, кто нисколько не думает об исправлении себя, тот напрасно исповедуется, напрасно трудится, потому что духовник хотя и скажет: прощаю и разрешаю, но Дух Святой не простит и не разрешит.

Слышите, братия, церковь повелевает после исповеди жить как можно осторожнее и не возвращаться на прежнюю греховную жизнь, но начать жизнь новую и святую. Итак, братия моя, прошу вас ради Бога, ради спасения вашего, имейте намерение и постарайтесь переменить жизнь свою; по крайней мере, если кто не может вперед оставить все грехи и все дурные привычки и обычаи свои, тот оставь хотя те грехи, без которых очень можно обойтись, даже лучше и спасительнее отстать хотя от одного греха, чем совсем не иметь намерения расстаться ни с одним грехом; кто не в состоянии расстаться ни с одной привычкой и ни с одним грехом то, по крайней мере, старайся, как можно реже предаваться худым своим привычкам, и хотя это очень несовершенно и недостаточно, но все-таки лучше хотя сколько-нибудь воздерживаться, чем без всякого воздержания и без всякого зазрения совести пускаться во все грехи.

И еще повторяю, что тот, кто совсем не имеет никакого намерения жить осторожнее, тот не получит прощения грехов своих от Бога.

Вот все обязанности, которые должно исполнять при исповеди, и тот, кто вполне исполнит их, будь преуверен, что все грехи твои простятся тебе, и ты мало-помалу получишь благодать Духа Святого и наконец будешь Святым и получишь царствие небесное.

К сему мы прибавим еще несколько замечаний; первое скажем нечто, вообще, о грехах: есть грехи смертные и несмертные; есть грехи ведомые и неведомые и есть грехи вольные и невольные, — и проч.

Какие грехи смертные? С одной стороны, всякий грех сам по себе, есть смертный, потому что он делает человека преступником закона Божия и тем подвергает его проклятию, а с другой стороны, нет греха, который бы не мог быть прощен человеку кающемуся, кроме отчаяния в милости Божией, до самоубийства: это есть хула на Духа Святого и, следовательно, не простится ни в сей век, ни в будущий.

Итак, нет нужды знать, какие именно грехи смертные и несмертные; человек и с самыми малыми и обыкновенными грехами может погибнуть навеки, если он не будет о них заботиться, сожалеть и оплакивать, и если во-время не покается. А напротив и самый великий злодей может получить царство небесное, если принесет истинное покаяние и, сознавая себя виновным пред Богом, предает себя в полную волю Божию — и что еще? Даже скорее можно погибнуть и не получить царствия небесного с малыми грехами, потому что совесть наша, уже привыкнув к ним, нисколько не напоминает нам о них; и оттого мы думаем, что мы, если не безгрешнее других, то по крайней мере, не имеем больших грехов — и потому, и не заботимся о себе; а между тем душа наша мало-помалу заражается в том грехе, сердце грубеет и каменеет, и мы неприметно удаляемся от Бога и крепкими узами привязываемся к миру, с которым и погибаем, если не очувствуемся. Напротив того, нередко случается, что человек, сделавши великое преступление, вдруг приходит в себя, как блудный сын, и одумывается, перестает грешить и всем сердцем прилепляется к Богу, с Которым и будет в царствии небесном; если только он не охладеет и не совратится к миру.

Итак, видите, что отнюдь не надобно пренебрегать и малым грехом, а наипаче не надобно считать себя безгрешнее других. Второе, есть грехи вольные и невольные.

Мы невольными грехами назовем те, которые делаются или по необходимости, или по обстоятельствам, или по званию, или даже по слабости; а вольными грехами мы назовем те, которые делаются не по слабости человеческой, не по нужде, но единственно, по худой привычке и по прихоти; так например: осудить ближнего, есть грех вольный, и грех тяжкий, потому что, кто и что принуждает нас пересуживать других, ужели какая-нибудь крайность? Пусть, например, если бедный украдет что-нибудь; конечно, он грешит, но он это сделал, может быть, по необходимости и по крайности; но что за крайность что за необходимость, осуждать и судить о пороках других? Очень забавно слышать, как кто-нибудь описывая иного, ближнего и вдоль и поперек приговаривает: я не в осуждение его говорю, как будто таковая оговорка избавит его от греха. Но спрашивается: для чего же и говоришь ты о пороках ближнего, если не хочешь осуждать? Многие говорят, что если нам не говорить про других, так пан придется молчать? Да, лучше молчи, если но находишь чего другого говорить в беседах; или говоря о ближнем, говори о нем с хорошей стороны, или по крайней мере, не с худой. Не осуждай, говорит Спаситель, и не будешь осужден, т. е. обвиняем на страшном суде, и что ты смотришь на сучек или на спицу, которая в глазу у ближнего твоего, — а сам у себя не чувствуешь целого бревна!.. Мы за другими замечаем самые малые слабости и осуждаем их, а за собою не приметим, и не хотим приметить самых больших и гнусных грехов.

Творящие вольные грехи походят на такого человека, которой, идучи по болоту, набирает на себя разные и совсем ненужные тяжести, и оттого тонет глубже и глубже.

Тот, кто имеет привычку предаваться вольным грехам, показывает, что он совсем забываете Бога, что он совсем не думаете и не дорожит о спасении, и сердце его слишком огрубело и окаменело.

Итак, братия, положим намерение после исповеди всячески избегать, по крайней мере, вольных грехов; это очень нетяжко, и между тем это мало-помалу будет приближать нас к царствию небесному, а Бог, видя наше намерение и старание, дает нам силу избегать и невольных грехов.

Есть еще люди, которые малые грехи считают за великие и беспокоятся о них слишком много, а о тяжких и великих грехах почти не думают, так например: как-нибудь оскоромиться в постный день, есть до обедни в праздник и проч., считают за тяжкие грехи, а сквернословить или осудить ближнего, очернить его и тем, так сказать, убить в глазах других, считают почти за ничто: это значит — из мухи делать слона, а из слона муху.

Итак, надобно быть благоразумно осторожным: не надобно забываться совсем, но не нужно слишком заботиться о малых грехах. — Стараться переменить самое сердце свое, и тогда все переменится: подсеки и иссохший корень, а ветви сами собою отвалятся, а напротив старайся в сердце твоем посадить корень добродетели т. е. получить Духа Святого, и тогда сами собою явятся и добрые ветви и добрые листья и добрые плоды.

Вот все, что необходимо знать тому, кто хочет исповедью очиститься от грехов своих. Веруй и надейся на Иисуса Христа; имей сокрушенное сердце откровенно признаться во грехах своих; прости всем своим врагам и недругам; и наконец, старайся сколько можно жить осторожнее, и ты получишь Духа Святого, который приведет тебя к царствию небесному, а с ним и все прочее приложится тебе.

Благодать Божия да будет с вами. Аминь.

Поучение четвертое

Кто жаждет, иди ко Мне и пей, (Ин.7:37) пейте из нее все. (Мф.26:27). Сказал Спаситель.

Спаситель наш Иисус Христос предлагаете нам чашу жизни и бессмертия и без всякого исключения призывает всех и каждого, кто только хочет, кого только томите жажда духовная и кто уверен, что сие питие может утолить его жажду, тот приходи и пей. — Какая благодать! Какие щедроты! Когда, как и чем мы можем достойно возблагодарить Спасителя нашего Иисуса Христа! Сей благодетель наш из любви своей к нам сошел на землю, всю жизнь свою страдал за нас, волею предал себя на самую лютую смерть за грехи наши, пролил дражайшую кровь Свою для очищения нашего и смертью Своею отверз нам Царствие Небесное и даровал нам свободу и возможность войти к Нему! И кроме того, Сам помогает нам на сем пути. О! сколь великие и многие Его милости! Он видимо разделяет с Церковью своею сей видимый знак своего невидимого присутствия и видимый залог своей милости; т. е. Он предал нам здесь на земле пищу Божественную, которая может питать и укреплять душу и сердце человека; мы по благости Его имеем здесь на земле бессмертное питие, утоляющее жажду души нашей, т. е. Иисус Христос предал нам божественное таинство Святого причащения, которое мы можем принимать всегда, когда только хотим и когда только имеем нужду.

И что есть такое причащение? Оно есть огонь, — сожигающий и попаляющий корень и ветви грехов; оно есть всецелебное врачество от всех болезней и скорбей; и оно есть основание, или фундамент освящения души; Святое Причащение есть верный залог вечной жизни, и оно есть, так сказать, как бы задаток благодати Божией, начало, или росток святости; и оно есть священный узел, тесно связывающий человека со Иисусом Христом. Тот, кто достойно причащается Святых Таин, тот получает совершенное избавление от всех грехов своих; тот может исцелиться от всяких болезней; кто достойно причастится святых Таин, тот получает начало освящения души своей, становится наследником жизни вечной; тот, кто достойно причащается Святых Таин, соединяется крепкими узами со Иисусом Христом так, что Иисус Христос есть душа и жизнь его, а он есть дражайший член самого Иисуса Христа, или он пребывает во Иисусе Христе, а Иисус Христос пребывает в нем: ядый мою плоть и пияй мою кровь во мне пребывает и Аз в нем, сказал Иисус Христос. И если человек, достойно причастившийся Святых Таин, не обратится на прежнюю греховную жизнь свою, но по силе своей будет стараться обращать внимание на внутренность души своей; то сей росток благодати и святости мало-помалу пустит отрасли, укоренится, прозябнет и принесет сладчайший плод Царствия Небесного. Если человек, достойно причастившийся, будет жить осторожнее и осмотрительнее, то сей священный узел, связующий его со Иисусом Христом, будет более и более укрепляться и, наконец, сделается столь крепким, что никакая сила во веки веков не в состоянии разорвать его, и тогда таковой человек сам делается живым источником жизни и благодати: одно прикосновение его, одна тень его, даже самая одежда его, как Апостола Петра, может производить чудеса! Боже мой! Какое сокровище мы имеем в руках своих и именно в руках наших, потому что никто не возбраняет и не запрещает нам приходить и пить из сей чаши жизни: когда только угодно приходи и пей; и не только никто не возбраняет, но церковь каждодневно призывает нас к сей чаше бессмертной — приступите, вопиет она, тело Христово приимите, источника бессмертного вкусите.

И скажите, братия, не безрассудно ли поступают те, которые не хотят и сами отказываются принимать Святые Тайны? Ах! Они не знают и не понимают, что таковой поступок их не только безрассуден, но даже пагубен; они отказом и небрежением своим не только сами себя лишают благодати, но еще оскорбляют великого Спасителя Иисуса Христа, и пусть бы они только сами себя губили, но нет они еще как будто издеваются над благодеянием Иисуса Христа. Это ужасно! Так некогда скажет Иисус Христос таковым людям: «Я за вас страдал, Я за вас пролил кровь Свою, Я искупил вас, и отдавал вам чашу жизни и бессмертия, но вы, неблагодарные, вы не хотели пить из нее, вы как будто издевались надо Мною своим небрежением. — Отойдите от Меня, Я не знаю вас, вы не Мои». Ах! Как ужасно будет слышать это.

Многие говорят: Нет, мы не пренебрегаем Святого Таинства, но мы недостойны приступить к нему потому, что великие грешники. Так! Правда, что страшно приступить к Святым Тайнам недостойному человеку, потому что тот, кто недостойно приобщается Святых Таин, тот суд себе яст и пиет: он, как Иуда, есть предатель Иисуса Христа; он, как неверный разбойник, поносит Иисуса Христа; он как жиды, вторично распинает Иисуса Христа, и потому он уже осужден есть, и участь его будет наравне с неверными.

Но если судить строго: то какой человек достоин причастия Святых Таин? Кто в свете может почесть себя достойным принятия честнейшего тела и крови Иисуса Христа? Постники ли, пустынники ли? Нет! И самые великие святые считали себя недостойными, так на пример: кто были Василий Великий и Иоанн Златоуст? Это были великие, необыкновенные и святые люди; но и они сами признаются, что недостойно ядят тело Христово и пиют кровь Его — и даже не только люди, но и самые святые Ангелы не могут почесть себя достойными сей святейшей тайны и ежели судить так строго, то никто бы и никогда, и Иисус Христос не предал бы и не оставил бы нам сию святыню, но потому-то Он и установил сие таинство, чтобы мы грешные имели видимую святыню, для очищения и освящения нашего. Для того-то и оставил нам Иисус Христос свое тело и кровь Свою, что бы мы, слабые, могли укрепляться сею бессмертною пищею. Нет! Тот, кто отговаривается, то совсем не потому, что он считает себя недостойными, но потому что он не чувствует внутреннего желания, его не томишь внутренняя духовная жажда.

И это значит, что он находится в весьма опасном состоянии, он смертельно болен душою, он напился яду из чаши вавилона; и горе, горе тому, кто не чувствуешь таковой внутренней духовной жажды; горе тому, когда пройдет сие время упоения — и тогда, тогда, он возжаждет жаждою вечною, но никто-никто не даст ему капли для устуждения языка его!..

Итак, братия, ради Бога, ради Иисуса Христа, имейте желание не отказываться от принятия Святых Таин, это страшно! Прежние Христиане каждый праздник, каждое воскресение приобщались Святых Таин, и потому-то они и были и могли быть истинными Христианами. Так вы, братия, не лишайте сами себя такого сокровища, как можно чаще питайте свою душу хлебом небесным, утоляйте жажду души вашей сим источником бессмертия; — но если вы не чувствуете в себе голода духовного, если не томить вас жажда внутренняя, то старайтесь возбуждать ее раскаянием и чувством своей внутренней бедности и нечистоты.

Теперь я скажу кратко о том, что нужно для того чтобы достойно принять Святые Тайны.

Иисус Христос говорит: Аще кто жаждет т. е. если кто чувствует внутреннюю жажду души — если кто чувствует душевную нужду — если кто видит, что он слаб душою, что он не может противиться грехам и соблазнам, тот приходи и пей; но вот что должен наблюдать:

1) Надобно верить, что сие таинство установлено и предано нам самим Иисусом Христом в последний вечер пред страданием Его; — веруй, что тот хлеб, который ты вкушаешь, есть самое пречистое тело Иисуса Христа; веруй, что то вино, которое ты пиешь из чаши, есть самая святейшая кровь Иисуса Христа, претворенная и освященная Духом Святым.

2) Пред принятием Святых Таин надобно войти в себя, осмотреть свою душу: нет ли в ней грехов, и если есть, то надобно очистить себя исповедью и получить разрешение в грехах своих от имени Церкви.

И 3) Самое главное: не надобно иметь никакой вражды, никакой злобы, но со всеми примириться и всех простить. Вражда и злоба есть такое препятствие к принятию Святых Таин, что никаким молитвы, никакой пост, словом, никакие приготовления не могут уничтожить оное; и наконец, приступая к самому принятию Святых Таин, надобно иметь благоговение, страх и трепет точно так, как бы ты приступал лично к самому Иисусу Христу, Грозному Судии твоему; точно так, как бы ты стоял уже на страшном суде с повинной головою, во ожидании себе приговора — нелицемерного Судии живых и мертвых; но вместе с сим, всею душою, всем сердцем предай себя в волю Иисуса Христа, проси Его милосердия и говори ему внутренне: помяни меня Господи во Царствии Твоем.

Вот все, что надобно наблюдать тогда, когда мы хотим достойно принять Святые Тайны, более сего ничего не требует от нас Иисус Христос.

Говорят некоторые, что мы не можем приобщиться Святых Таин потому что не держали поста. Конечно, Церковь наша повелевает нам поститься и говеть, потому что и сам Спаситель постился сорок дней и сорок ночей; но что есть истинный пост? Многие думают, что пост состоит только в том, чтобы не есть мяса и масла, и даже рыбы, но употреблять все то, что не мясо, не масло и рыба; конечно так! Прежние христиане в пост не употребляли скоромной пищи, но они и самую простую пищу употребляли известною мерою и количеством; — для чего установлен пост? Для того, чтобы облегчать и усмирять тело, обуздывать пожелания и обескураживать страсти, вот цель поста! И потому Церковь, спрашивая тебя о пище, не столько спрашивает о том, какую употребляешь ты пищу, сколько о том, для чего ты употребляешь ее, — для того ли чтобы усмирять и облегчать твое тело, чтоб обуздывать твои пожелания и умерщвлять твои страсти. Итак, пост есть подвиг и важное средство для того, чтобы душа могла свободнее устремляться к Богу и выше возноситься к Нему молитвою: Брашна нас не поставит пред Богом, говорит Апостол Павел; итак, если ты и поступаешь по правилам Церкви и разбираешь когда есть мясо, когда рыбу и проч., но в то время не постишься душою, т. е. не воздерживаешь себя от грехов не удерживаешь язык свой от зла, то все пощение твое совершенно напрасно. Были примеры, что даже монахи, как например, Святой Иоанн Лесвичник употреблял во всякое время всякую пищу и даже мясо. Но сколько? Столько, чтобы быть только живу, и это не мешало ему достойно причащаться Святых Таин, и наконец, не воспрепятствовало сделаться Святым.

Итак, когда мы говеем то надобно употреблять столько, чтобы только совсем не потерять аппетита; особенно же лучше сделает тот, кто имеет какую-либо дурную привычку или порок, напр: сквернословить, осуждать или упиваться и проч., и на это время оставит их, тот истинно выдержит пост — он положит намерение удерживаться от таковых пороков, по крайней мере на все время поста и святой Пасхи. Наблюдая такие правила, без сомнения приступай к святым тайнам.

Конечно, не благоразумно без нужды нарушать пост — употребление скоромной пищи и не должно, — тот кто может соблюсти пост разбором пищи, тот соблюдай; — но главное соблюдай и не нарушай поста душевного, и тогда пост твой будет приятен Богу. Но кто не имеет возможности разбирать пищу, тот употребляй все, что Бог дает, но без излишества; но зато непременно строго постися душою, умом и мыслями, и тогда пост твой также будет приятен Богу, как пост самого строгого пустынника.

Итак, видите, братия, что кроме вражды и злобы ничто не возбраняет нам принимать Святые Тайны! Но надобно помнить, что никогда не надобно приступать к Святым Тайнам с голодною душою и с равнодушием, но всегда и всякому христианину должно иметь благоговейный страх, всякий должен в это время войти в себя, в свое положение души с раскаянием; так, чувствуешь ли ты в это время, что ты согрешил пред Богом, то и смиряйся пред Ним, жалей сердцем твоим о грехах твоих; — более ли прочих согрешил ты, более прочих и смиряйся и сокрушайся сердцем; чувствуешь ли ты что ты самый великий грешник, то имей самое великое раскаяние, плачь, стени душою, скорби скорбью великою.

И даже чувствуешь ли, что ты стараешься жить очень осторожно и умеешь хранить закон Божий, то и тогда считай себя недостойным — потому что все что сделал доброго, сделал не своею силою, но силою Божиею, и потому это не твоя добродетель, а следовательно, ты недостойный.

После всего вышесказанного должно упомянуть и о том, что должно наблюдать после принятия Святых Тайн?

1) Лишь только ты удостоился приобщиться Святых Таин, то возблагодари Иисуса Христа всею душою и всем сердцем твоим за то, что он не отвергнул тебя, несмотря на твое недостоинство; благодари, что сей Царь славы благоволил войти в бедную хижину души твоей, благодари Иисуса Христа и в то же время и проси Его усердно, чтобы Он сам душу твою сделал чертогом и обителью достойного посещения и пребывания Его и Отца, и Святого Духа.

2) После принятия святых Таин, старайся как можно долее размышлять о величестве сего таинства, и не вдруг устремляй твои мысли на обыкновенные твои занятия.

3) Самое главное, постарайся по крайней мере сколько-нибудь переменить жизнь свою и тем как можно долее удержать в душе своей Божественного Гостя; будь осторожнее и внимательнее к поступкам твоим; вспоминай как можно чаще, или по крайней мере положи себе за правило каждое утро вспоминать, что ты христианин, что ты дал обещание жить так, как жил — Иисус Христос и как можно чаще вспоминать имя Божие; чаще обращайся к Богу с молитвою, но с молитвою сердечною и умиленною. Конечно, кто не привык, кто не имел в себе Духа Святого, живущего в сердце его, тот не может надолго обратить свои мысли к Богу, но по крайней мере, на несколько секунд, но как можно чаще обращай сердце твое к Богу — это чрезвычайно полезно для спасения нашего: по крайней мере, все святые — начинали с этого. Еще говорят некоторые, что после причастия надобно воздерживаться несколько недель от мяса и проч. Церковь наша никогда и нигде не предписывала такового правила; и, вероятно, таковое воздержание было совершенно произвольное, — но Церковь наша только советует воздерживаться от грехов и более ничего.

Итак, братия мои! Вот я сказал вам все, что нужно знать постникам! Счастлив и пресчастлив тот, кто вполне исполнит все обязанности постника; потому что он получит Духа Святого; а Дух Святой доведет его и до Царствия Небесного. Счастлив и тот, кто после говения сколько-нибудь переменит жизнь свою, и будет осторожнее; потому что всякая добрая перемена жития приближает нас к Царствию Небесному, а осторожное и осмотрительное поведение приближает и привлекает к нам Духа Святого.

Но несчастный тот человек, который после исповеди и Святого Причастия нисколько не хочет переменить жизнь свою и нисколько постарается воздерживаться от грехов. Окаянный тот человек, который нисколько не думает и позаботиться о том, чтобы после говения сколько-нибудь сделаться лучшим. Потому что он вместо отпущения и очищения грехов прибавит на душу свою новый и страшный грех, тем что без всякого внимания и размышления приступал к таинствам покаяния и Святого Причастия.

Молю убо вас, братия моя! Ради Бога, создавшего нас, ради Иисуса Христа, пролившего кровь свою для нас, ради спасения нашего, которого мы все желаем, и ради царствия небесного, которое предназначено нам в вечное жилище, потщитеся, употребите все усилие и усердие ваше, чтобы говение ваше не было напрасно; чтобы получить пользу душевную, постарайтесь правильно исповедаться и достойным образом приобщиться Святого Тела и Крови Христовой; и тогда благодать Господа нашего Иисуса Христа, любовь Бога Отца и общение Святого Духа будет с вами, Аминь.

XII. Речь Архимандрита Иннокентия по наречении его в сан епископа Камчатского, Курильского и Алеутского[14]

Богоизбранные предстоятели православный церкви! Что могу я сказать при сем важном для меня событии? Изъявлю ли благодарность к падшему на мое смирение избранию Вашему и благоволению христолюбивого Самодержца, дающему мне в высшем служении более случаев быть полезным Церкви и Отечеству, и тем более вкушать утешений духовных? Но не в словах, а в делах служения моего Церкви и Отечеству должна являться благодарность моя. Итак, что же могу я сказать ныне? Я ничего не нахожу приличнее, как исповедать пред Вами дивную волю и милость Господню, явленный на мне во славу Его святого имени. Благослови душе м о я Г о с и о д а, и н е з а б ы в а й в с е х в о з д а я н и й его!

Когда, по изволению сего Святейшего собора, надлежало моему архипастырю избрать пресвитера к новопросвещенным христианам на острове Уналашке, тогда, в числе прочих, призываем был к сему служению и я; но, устрашаемый трудностями оного, я малодушествовал и уклонялся. Но милосердый Господь не допустил исполниться моей плотской и земной воле, дерзавшей прекословить Его небесным судьбам. Когда я был невнимателен к важности предлагаемого мне служения, которое архипастырь называет подобноапостольным; тогда простое повествование одного соотечественника нашего об усердии Алеутов к Христианской вере, в присутствии архипастыря моего, в одно мгновение переменило все мои мысли и возжгло во мне пламенное желание отправиться в Америку. и что еще более примечательно: такое повествование слышал я тогда не в первый раз; но только теперь, в присутствии имеющего власть низводить благодать Божию, оно подействовало на меня, и мое желание непреодолимо устремилось туда, откуда прежде со страхом и упорством уклонялось. И Господь был и есть столь милостив ко мне, что, при всем недостоинстве моем, Он не отнимал и не отнимает от меня желание служить в Америке. Даровав желание, Он подавал мне и силы к перенесению всех трудностей пути и служения. И Ему единому, и всесвятому имени Его, да будет слава за то, что ни во время пути моего в Америку, ни в пребывание мое там, при самых горьких случаях, болезненно касавшихся сердца моего, никакой глагол роптания или раскаяния о избранном жребии не возмутил моего слабого сердца. Да будет благословен Господь, совершаяй силу Свою в немощи, и избираяй уничиженная и несущая!

И в настоящем, столь нечаемом избрании вашего святейшества я вижу ту же всеуправляющую волю Господа моего. Обстоятельства, заставившие меня из такой отдаленности, по совершении пути вокруг света, явиться в сей столице, благосклоннейшее внимание вашего святейшества к посильным трудам моим, устроение моих домашних обстоятельств, благоприятствующее настоящему моему служению — все, сие чем более для меня неожиданно тем яснее показует мне перст Божий. И да творит Господь полю Свою на мне всегда и во всем! И я твердо уповаю и верую, что Господь, так дивно путеводящий меня и дающий мне ныне новый жребий служения, при благословении вашего святейшества, низводящем благословение Того, имже и рыбарие быша во Апостолов, — благодатию Своею, немощная врачующею и оскудевающая восполняющею, дарует мне и новые и большие силы к совершению моего служения.

Господи! Пред Тобою и от Тебя все желание мое; твори волю Твою во мне и чрез меня; благослови меня на служение Тебе благословением неотъемлемым; даруй мне новое желание и новые силы быть полезным Церкви и Отечеству. Господи Иисусе Христе, новый свет благодати святительские, который Ты благоволишь пролить в те отдаленный страны, да будет знамением и зарею просвещения православною нашею верою всех живущих там язычников! Святая Дево и Богородице, Святии Апостоли, Святителие, Праведиии, и вся небесная церковь, усердно молю вас, молитеся о мне ко Господу. Молю и вас, Богоизбранные отцы и предстоятели сущей на земле церкви, восприимите меня в молитвы ваши и молите Господа, да будет со мною благодать и милость Его всегда.

XIII. Речь сказанная в г. Благовещенске графу Н. Н. Муравьеву-Амурскому, после молебна по поводу присоединения Амурского, края[15]

18 мая 1858 г.

Наконец Господь помог вам совершить одно из вековых дел. Благословен Господь Бог наш, вложивый в сердце Монарха нашего такую мысль и избравший тебя, богоизбранный муж, в орудие такого великого дела и укреплявший и укрепляющий тебя Своею силою. Благословен Господь Бог твой и благословен ты Богом вышним, устроившим это дело так вожделенно, мирно, дружелюбно и без посредства оружия. Нет надобности говорить здесь о том, какие выгоды, какие блага могут произойти от этого дела и от этого края для России. Это очевидно при самом простом взгляде. Скажем только, что это соль вместе благо и счастье для самых соседей наших, ибо рано или поздно, они чрез нас просветятся светом Христовым, а этого какое благо может быть выше и прочнее? Не время также и не место, да и не по нашим силам, исчислять или оценять все твои заботы, усилия, труды, борения, — твои подвиги, понесенные тобою к достижению этой одной из главнейших твоих целей. Их вполне может оценить только будущее население сего края и история. Но если бы, паче чаяния, когда-нибудь и забыло тебя потомство и даже те самые, которые будут наслаждаться плодами твоих подвигов: то никогда, никогда не забудет тебя наша Православная Церковь, всегда вспоминающая даже создателей храмов; а ты, богоизбранный муж, открыл возможность, надежды и виды к устроению тысячи храмов в сем неизмеримом бассейне Амура. Но нет сомнения, что и в настоящее время, если и не вся Россия, то вся Сибирь и все благомыслящие Россияне, и все твои сподвижники с радостью, с благодарностью и с восторгом примут известие о совершенном тобою ныне деле.

XIV. Речь, сказанная Иннокентием при рукоположении Архимандрита Петра в сан Епископа Новоархангельского, что на острове Ситхе.[16]

29 марта 1859 г.

Преосвященный епископ Петр! Приими жезл, да посеши вверенную тебе паству Христову, яже есть в пределах Российской Америки, и послушающим убо буди жезл и укрепление, на непослушных же и непокорящихся тогоже употребляй жезла. Но я должен сказать, к духовному утешению твоему и многих из слышащих сие, паче же во славу Божию, что немногим из собратий наших достается такой счастливый жребий служения, как тебе; ибо немного ныне таких мест, где можно было бы найти столь послушных, кротких, простых и внимательных к слову Божию чад церкви, как в тех местах, куда идешь ты. По собственному опыту моему могу сказать, без всякого преувеличения, что скорее утомится самый неутомимый и ревностный проповедник слова Божия, чем утомится ревность и внимание их всех, от мала до велика. А что они слушают не напрасно и не из любопытства только, — ясным доказательством может служить то, что из верующих туземцев никогда не бывало, можно сказать, ни одного нерадящего о исполнении долга очищения совести; и в течение нескольких десятков лет сряду, не бывало между ними не только ни малейшего преступления гражданского, но едва ли кто слыхал и о мелкой ссоре между ними. Это я говорю о туземцах и особенно островитянах, просвещенных светом Евангелия; но и седящие во тьме язычества, обитатели глубокого севера Америки, как ты и сам знаешь, охотно и внимательно слушают Евангельскую проповедь. И очень многие из них готовы принять христианство; и дело обращения их останавливается большею частью, кажется, только за средствами. И потому, по милости Божией, вручаемый тебе жезл придется употреблять если не единственно, то преимущественно на утверждение, и подкрепление и ограждение послушных и более — на очищение и указание пути в царствие небесное ищущим его. Да и самые соседи Новоархангельска, при всем своем грубом, диковольном и упрямом характере, начинают преклонять свою жестокую выю под иго Христово; и можно надеяться, что, при содействии благодати Божией, постоянное пребывание твое подле них благотворно будет действовать и на всеобщее их обращение. Да поможет тебе Господь, как в этом подвиге, так и в обращении и утверждении прочих жителей нашей Америки; да дарует тебе Всесильный крепость и силы к прохождению твоего немалотрудного служения, и да умудряет Он тебя во всех намерениях начинаниях и делах твоих! Знамением сего да будет тебе жезл сей, взирая на верх коего, украшенный символом мудрости, деятельно помни слова, сказанный посылаемым некогда на служение, которому отчасти подобится и предстоящее тебе; будете мудри яко змии и цели яко голубие.

ХV. Речь, произнесенная Митрополитом Иннокентием в Успенском Соборе по вступлении его на Московскую Кафедру.[17]

26 мая 1868 г.

Благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа! Так обыкновенно апостолы, по заповеди Господней, приветствовали церкви, а по примеру их — пастыри церквей приветствовали свои паствы, вступая с ними в духовное общение. Потому же закону и я, недостойнейший преемник их, дерзаю тем же словом приветствовать вас, братия, а отныне возлюбленные о Господе братия и чада, вступая в общение с вами. Благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа! Но кто я, дерзающий восприять и слово, и власть моих предшественников? Ученик отдаленнейшего времени, отдаленнейшего края и еще более в отдаленной стране проведший более половины своей жизни; не более как смиренный делатель малой нивы Христовой, учитель младенцев и младенствующих в вере. И такому ли, наименьшему из делателей, быть делателем вертограда Христова великого, славного и древнего? И такому ли учителю поучать паству, из среды которой исходят во все концы России учители и наставники, и даже учители учителей? Правда, почти все это я мог бы сказать на всяком другом месте, куда бы я не был переставлен; но здесь та особенность: после кого становлюсь я здесь? Кто мой предшественник, и кто я? Тут не может быть никакого сравнения. Или всякое сравнение будет далеко не в мою пользу, а некоторые даже против меня. Я понимал всю тяжесть и горечь таких сравнений, — сравнений совершенно естественных, неизбежных и справедливых; это не то, что пересуды. Я понимал также всю высокость и трудность служения здесь, и потому мне надлежало бы — по крайней мере, я мог бы — уклониться от сего, имея при том и видимую к тому причину. Но кто я, чтобы мне противиться Богу — Царю Небесному, без воли Коего и влас с главы нашей не падает? Кто я, чтобы мне противурещи Царю земному, сердце коего в руце Божией? Нет, сказал я себе: пусть будет со мною, что угодно Господу; иду, куда повелено! И вот, я пришел. Итак, благослови, Господи, меня приняться за дело! Господи! Твой есмь аз, Твой и хочу быть всегда и везде; твори со мною, что Тебе угодно и в сей жизни, и в будущей; да буду я и здесь простое орудие в руках Твоих!

Пресвятая Владычице Богородице, Споручница моя! Не оставляй меня и здесь Твоею помощью, заступлением, ходатайством и молитвами Твоими! Святители Христовы — Петре, Алексие, Ионо и Филиппе и все, почиющие здесь! Восприимите меня в свои молитвы, недостойнейшего вашего преемника. Братия и отцы! Особенно вы, просвещенные наставники и отцы! Не таков вам подобаше архиерей, как я бескнижный. Но терпите мя любовью Христовою, восприимите меня и в ваши домашние молитвы; паче же молитесь о том, дабы лжеучение и плотское мудрование, пользуясь моим бескнижием, не вкралось в среду Православия. Прошу вас всех, братия и чада, молитесь о мне грешном.

Благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа!

XVI. Речь, сказанная в Успенском соборе, по случаю приезда в Бозе почившего Государя Императора Александра Николаевича в Москву

12 июня 1869 г.

Благочестивейший Государь! Царелюбивая Москва, всегда с искреннею радостью сретающая Царей своих, и особенно Тебя, — здесь впервые узревшего свет Божий, и естественный, и благодатный, — ныне сретает Тебя с новою радостью, ясно видя на Тебе новые благословения Царя Небесного, в рождении царственных внуков, сынов сына и наследника твоего. Она молит и не перестанет молить Его, да выну пребывает благословенье Его на Тебе, венценосной Супруге твоей и твоем Царственном потомстве во веки, на радость Православной Церкви, на славу и благоденствие России.

XVII. Воззвание к Московской пастве по случаю Высочайше утвержденного нового устава Православного Миссионерского Общества

21 ноября 1869 года.

21-го ноября сего (1869) года, Высочайше утвержден новый устав Православного Миссионерского Общества, состоящего под Августейшим покровительством Её Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Александровны. По силе сего устава, Совет Общества имеет быть в Москве, и на меня возлагаются обязанности председателя общества. Господу угодно, чтоб и здесь в центре России, в летах преклонных, я не оставался чуждым миссионерской деятельности, которой, по воле Промысла Божия, на отдаленных окраинах отечества посвящена была почти вся жизнь моя с ранней молодости.

Миссионерское Общество имеет целью содействовать Православным миссиям в деле обращения в Православную веру не-христиан, обитающих в пределах нашего отечества, и утверждения обращенных как в истинах святой веры, так и в правилах христианской жизни. Таковых сограждан наших, не просвещенных светом истинной веры или не утвержденных в ней, насчитываются многие миллионы. Сравнительно с числом их, мы имеем миссий очень мало, и те, которые уже устроены, нуждаются в средствах для упрочения и расширения своей деятельности.

Святость сего дела, великая важность его для Православной Церкви и Государства, сами собою очевидны. Прямым источником средств для развития его должно быть сочувствие к нему и усердие всех православных христиан. Миссионерское Общество открывает для всех, и богатых и бедных, удобства служить этому великому делу, кто чем желает и чем может.

По долгу пастыря и по обязанности председателя Общества, прошу и молю Христолюбивую Москву, Московскую паству и духовенство не оставить меня в сем святом деле своим сочувствием и содействием. В непродолжительном времени, если Богу угодно будет, предполагаю прибыть к своей возлюбленной пастве, чтобы вместе с нею вознести Господу молитвы о благословении Православного Миссионерского Общества на новую деятельность и открыть в Москве первое общее его собрание.

ХVIII. Речь, произнесенная при открытии Православного Миссионерского Общества, в зале генерал-губернаторского дома

25 января 1870 г.

Вы слышали, братия, что цель Общества нашего есть содействие к обращению неверных ко Христу Спасителю нашему: то есть, мы принимаем на себя, каждый по своим силам и по своему усердию, оказывать содействие обращению к свету Православной веры и истины блуждающих во мраке неверия соотечественников наших. Дело, которому мы хотим содействовать, как видите, великое, святое, апостольское.

Для желаемого успеха в обыкновенных делах и предприятиях, независимо от средств, необходимы ум, знание, опытность, способность, деятельность и энергия; и когда к тому благоприятствуют обстоятельства, надежда на успех обеспечена.

Но в деле, которому мы хотим содействовать, многое не так. Правда, и здесь нужны также, кроме средств, и ум, и знание, и опытность, и способности, и проч.; но мы не можем и не должны рассчитывать на все сии условия, как на верные средства к достижению нашей цели, даже при самых благоприятных обстоятельствах. Почему? Потому что обращение человека на путь веры и истины всецело зависит от Бога. Никтоже приидет ко Мне, сказал Спаситель, аще не Отец пославый Мя привлечет его; и потому, если Господу, по неисповедимым судьбам Его, не угодно, чтобы какой-либо человек или народ обратился к Иисусу Христу, то и самые способнейшие, даровитейшие и усерднейшие деятели нимало не успеют в своем деле. Мы не будем приводить здесь в пример людей и даже Апостолов, — укажем только на Самого Иисуса Христа. Кто мог и может лучше возвещать истину и убеждать ко принятию оной, как Он, сый Слово и сама Любовь; но сколько из слышащих и слушавших Его остались необращенными!

Итак, что же нам делать и как поступить, когда в отечестве нашем, говоря словами Евангелия, жатва многа — многа, то есть много необращенных к Иисусу Христу? Молитесь Господину жатвы, научает Он Сам. Итак, первее всего и более всего мы должны молиться. В обыкновенных делах если и прибегают к молитве, то в начале — для испрошения благословения Божия, а в продолжении — для обновления и подкрепления сил и деятелей: здесь молитва есть не более, как помощь, а в деле обращения она есть самое средство, и средство действительнейшее. Без молитвы нельзя ожидать успеха при самых благоприятных обстоятельствах. Итак, не только миссионеры наши, но и мы, братия, желающие содействовать им, должны оказывать содействие свое молитвою. О чем же мы должны молиться? Во-первых о том, да изведет Господин жатвы делателей своих на жатву Свою; во вторых о том, да отверзет Он сердца слушающих слово Евангели;: в третьих о том, да увеличивается число члепов нашего Общества более и более, и наконец о том, да укрепит и утвердит Он в нас нынешнее желание наше содействовать достижению цели нашей. Затем будем содействовать также благим желанием, добрым словом и нашими посильными приношениями, которые, скажем мимоходом, как бы ни были малы, будут приняты Тем, Кто сказал: Аминь, глаголю вам, аще кто напоит чашею студены воды во имя ученика Моего, не погубит мзды своея. А здесь под именем ученика можно разуметь именно нынешних миссионеров.

XIX. Приветствие, сказанное[18] Московскому генерал-губернатору князю В. А. Долгорукову по случаю открытия православного Миссионерского Общества

Приношу вашему сиятельству от себя и от всех настоящих и будущих миссионеров глубочайшую благодарность за ваше христианское внимание к миссионерскому делу и содействие открытию Общества.

XX. Речь, произнесенная^{1} при открытии православного Миссионерского Общества

25 января 1870 г.

Православное Миссионерское Общество открыто. Благодарю вас, братия, за сочувствие цели Общества и ваше желание вступить в число его членов. Так как всякое учреждение должно иметь какое-либо управление для необходимого ведения дел, то ио данному мне праву я пока избираю, кроме преосвященного Леонида, епископа Дмитровского, который ио уставу есть иомощник председателя, двух членов новоучреждаемого совета: одного для наблюдения за письменною частию, протоиерея А. О. Ключарева^{2}, другого для приема и храиения сумм, ст. сов. И. И. Четверикова. В непродолжительном времени, не иозднее 2-го Февраля, праздника Сретения Господня, члены Общества иолучат приглашенис в общее собрание для избраиия

XXI. Приветствие, сказанное в Российском Благородном Собрании, по окончании выборов должностных лиц православного Миссионерского Общества

2 Февраля 1870 г.

Позвольте мне, милостивые государи, выразить вам мою задушевную благодарность за ваше единодушное, радушное, и примерное сочувствие святому делу. Да воздаст вам Господь всею своею милостью.

XXII. Благодарность Московской пастве[19]

В прошедшем году, по Высочайшей воле, принимая на себя обязанности председателя Православного Миссионерского Общества, я обращался к моей возлюбленной пастве с просьбой — не оставить меня сочувствием и содействием в служении святому делу евангельской проповеди. Выше меры я награжден был этим сочувствием и содействием не только от Богоспасаемой Московской паствы, но и от других весьма многих православных соотечественников. Всем свидетельствую мою глубочайшую благодарность, на всех призываю благословение Божие.

Благодарение Господу, Православное Миссионерское Общество укрепляется, расширяется и благоуспешно развивает свою деятельность. Начальники православных миссий Иркутской, Забайкальской и Алтайской ободрены и утешены его попечениями и пособиями, другие взирают на него с добрыми надеждами; в разных концах России; не только в белом и монашествующем духовенстве, но и в благочестивых мирянах пробуждается дух ревности к делу евангельской проповеди; являются на призыв Общества новые лица, желающие посвятить себя миссионерским трудам; материальные средства Общества увеличиваются: все это добрые и утешительные признаки.

Но такие дела, как обращение миллионов неверующих ко Христу Спасителю, не совершаются однократными усилиями, а постоянными пожертвованиями и трудами не только в течение десятилетий, но и столетий. Принося благодарение Богу за доброе начало, я снова прошу и молю мою возлюбленную паству и всех сочувствующих Православному Миссионерскому Обществу — не ослабевать в добром деле, чтобы с течением времени привыкнуть богоугодные жертвы на распространение веры Христовой почитать нашею неотложною христианскою обязанностью. Только при этом условии наше святое дело будет упрочено и успех его, при благословении Божием, будет обеспечен.

XXIII. Речь, произнесенная в Мироварной палате, при открытии годичного заседания православного Миссионерского Общества

23 мая 1871 года.

Благочестивые ревнители святой православной веры! — Позвольте так называть вас. — Прежде всего воздадим благодарение Господу Богу, соединившему нас для такого святого дела. Затем почитаю моим долгом изъявить вам мою искреннюю благодарность за ваш благосклонный отзыв на воззвания моего смирения и деятельное ваше участие к нашему делу. В настоящее время мы пригласили вас, согласно с уставом нашего Общества, для выслушивания отчета о действиях Совета за первый истекший год и для решения других дел. Но мы должны сказать вам предварительно, что мы не только не могли думать о каком-либо распространении нашей деятельности на все пространство нашего отечества, населенное нехристианами, но не можем представить даже и в настоящее время достаточных сведений, где и в каком виде могла быть потребна наша деятельность. Потому мы должны были, между прочим, и по самым средствам нашим, ограничить нашу деятельность почти только попечением об известных наших миссиях, и то не в полной мере, как изволите услышать из отчета, который сейчас будет предложен вашему вниманию.

ХХIV. Возглашение в заседании православного Миссионерского Общества 23 мая 1871 года, по случаю избрания в почетные члены Общества

Совет Православного Миссионерского Общества положил: просить Государя Наследника Цесаревича[20] удостоить Общество принять звание почетного его члена. Сообщаю общему собранию это положение Совета.

XXV. Речь, произнесенная во время трапезы по случаю открытия Островской богадельни

12 декабря 1871 г.

Напрасно приписываете вы мне более, нежели сколько я сделал. Вы говорите, что я устроил, что я учредил, это не совсем верио: мне принадлежит начинание, но что бы мог я сделать, ежели бы не имел деятелей, не имел сотрудников, которые бы мне споспешествовали? Итак, не говорите, что я устроил богадельню, что я открыл ее; а скажите лучше, что она открыта при мне, что было это сделано в мое время, — и это будет вернее. Итак, благодарю еще всех содействовавших мне и всех принимавших участие в этом деле.

ХХVI. Речь, произнесенная во втором годичном собрании православного Миссионерского Общества

14 мая 1872 г.

Благочестивые ревнители святой православной веры! Слава и благодарение Господу Богу, видимо благословляющему наше дело! Прошло только два года с того времени, как Господь соединил нас здесь для служения святому делу Евангельской проповеди, — и вот уже в девятнадцати епархиях образовались отделения нашего Общества, присоединившие к нам новых членов и тем доставившие нам новые средства, так что мы в прошедшем году могли назначить в пособие миссиям только 11 тысяч рублей, а в нынешнем нашли возможность назначить более 24 тысяч, не ослабляя основных наших средств. Впрочем, должно сказать по справедливости, что главнейшим источником наших средств, как в первом году, так и в минувшем, была Москва. В прошлогоднем общем собрании я сказал вам, что Совет Общества не мог представить вам даже достаточных сведений, где и в каком виде могла быть потребна его деятельность: ныне мы имеем достаточный сведения о всех миссиях в Сибири и в Приамурском крае, и сведения эти подтверждают одно: что нужды их весьма велики и многи, как это вы узнаете впоследствии из приложений к нашему печатному отчету. В облегчение этих нужд Совет сделал что мог, как это вы услышите из отчета, который сейчас будет предложен вашему вниманию.

ХХVII. Речь, произнесенная в четвертую годовщину православного Миссионерского Общества

12 мая 1874 г.

Поздравляю вас, братия, со вступлением в пятое лето существования нашего Общества. Первее всего воздадим благодарение Господу Богу, видимо благословляющему наше дело от самого его начала и поныне. Сочувствие православных соотечественников к нашему делу возрастает, средства наши увеличиваются и, что особенно озабочивало нас, является довольно людей, желающих послужить в миссиях, а вследствие этого начинают умножаться и самые миссии. Затем долгом почитаю принести мою благодарность членам Совета, всем достопочтенным членам Общества и особенно духовенству за искреннее усердие к нашему делу. Да воздаст Господь всем вам Своею милостью и ниспошлете на вас Свое благословление за бескорыстные труды ваши.

ХХVIII. Речь, произнесенная в Большом Успенском Соборе Московскому Генерал-губернатору Князю В. А. Долгорукову, накануне празднования его десятилетнего служения в Москве

30 августа 1875 г.[21]

Тогда как все Московские сословия готовятся к торжественному изъявлению вам своих чувств признательности за ваше кроткое и благопопечительное десятилетнее начальствование в Москве, можем ли оставаться безмолвными мы, служители Московской церкви, также постоянно видевшие на себе опыты вашего благовнимания и благопопечения? И мы почитаем приятным долгом приветствовать вас со вступлением во второе десятилетие вашего начальствования в Москве. Но где же и когда же мы можем это лучше сделать, как не в храме, где лишь только мы вознесли наши молитвы о здравии и благоденствии Возлюбленнейшего и Благостнейшего Государя Императора, за десять лет в сей самый день даровавшего нам вас? Мы просим вас принять эту святую икону, как знак нашей благодарности и любви к вам. Да благословит вас Господь Иисус Христос всяким благословением и да воздаст вам своею милостью за все добро, в Москве вами сделанное, и да продлит вашу жизнь и ваше служение здесь еще на многия лета.

XXIX. Речь, произнесенная в парадных комнатах Московского Генерал-губернаторского дома Князю В. А. Долгорукову в день празднования десятилетнего его служения в Москве

31 августа 1875 г.

Вчера я приветствовал вас и изъявлял вам чувства любви и признательности за десятилетнее кроткое и благопопечительное ваше начальствование Москве от лица всего Московского духовенства. Ныне позвольте мне приветствовать и благодарить вас, князь, лично от себя и за себя. Многолетний опыт показал мне какое неоцененное благо для церкви Божией благочестие и любовь к ней светских властителей и правителей. Пример их благочестия поощряет народ, а благорасположение к пастырям церкви облегчает им заботы управления паствами и сообщает благоуспешность и плодотворность мерам предпринимаемым ими для блага Церкви. С первого дня и доселе все время моего служения в Московской пастве проходит при вашем начальствовании в Москве. Прибыв сюда из отдаленнейшей и пустынной окраины нашего отечества, я не без смущения вступал в служение Церкви в среде сложной и разнообразно видоизменяющейся общественной жизни. Ваше внимание, предупредительность, попечительность ни однажды и ни на один час не дали мне почувствовать какого-либо стеснения или затруднения. Всегда с вашей стороны я предупреждаем был при новости и неожиданности обстоятельств руководством, при недоумении — советом, при затруднении — радушным содействием. Что же касается до частной моей жизни, то ваше внимание ко мне во дни болезни, ваши беседы в моей келье, ваше сочувствие к моим заботам о пастве и духовенстве всегда были источником истинных для меня утешений. От искреннего сердца я призываю на вас и дальнейшее служение ваше в Москве Божие благословение. Молю Господа, чтоб Он ниспослал мне утешение до конца моей жизни видеть вас начальствующим в Москве и умирая благословить вас на многие и счастливые годы жизни и службы в древней столице, искренно вас любящей.

XXX. Речь, произнесенная при входе Государя Императора Александра Николаевича[22] в Успенский собор

23 апреля 1877 г.

Благочестивейший Государь! Наконец, по воле Всемогущего Царя вселенной, Ты, по многом терпении и долготерпении, принял на себя великое и святое дело освобождения единоплеменных и единоверных наших братий, страждущих под невыносимо тяжким игом. Москва, осчастливленная Твоим милостивым словом за ее посильные пожертвования, сретает Тебя с сугубою любовью и восторгом, но восторгом притрепетным и любовью не чуждою скорби: ибо Твоя святая скорбь о жертвах, необходимых для сего великого дела, может ли быть чужда нашему сердцу? Москва, вместе со всею Россиею, молит и будет молить Победителя ада и смерти, да укрепит Он Твою десницу и Твое Христолюбивое воинство, да дарует Тебе силу и премудрость совершить начатое во славу Божию, во славу Твою и Твоего народа, да сподобит и нас в свое время сретить Тебя как Победителя и Совершителя великого дела с радостью полною и восторгом ничем не смущаемым.

ХХХI. Речь, произнесенная Государю Императору при входе его в Троицкий Собор Сергиевой Лавры

24 апреля 1877 г.[23]

Благочестивейший Государь! За пять веков пред сим, Твой благочестивый предок, великий князь Димитрий Донской, приходил в обитель преподобного Сергия просить его молитв и благословения на борьбу с неверными. Та же сила веры в молитвы Преподобного привлекала в сию обитель и потомков Димитрия, державных Твоих предшественников. Тою же верою движимый, и Ты, благочестивейший Государь, пришел в сию обитель. Благословенно желание сердца Твоего! Благословенно вхождение Твое! Молитвы и благословение преподобного Сергия да сопутствуют Тебе во всех входех и исходех Твоих отныне и до века!

XXXII. Указание пути в Царствие Небесное[24]

Вступление

Люди не для того сотворены, чтобы жить только здесь, на земле, подобно животным, который по смерти своей исчезают; но для того единственно, чтобы жить с Богом и в Боге, и жить не сто или тысячу лет, но жить вечно. А жить с Богом могут одни только христиане, т. е. те, которые право веруют во Иисуса Христа.

Всякий человек, кто бы он ни был, желает и ищет себе благополучия и счастья. Желать себе добра и искать благополучия или блаженства есть врожденное чувство человека, и потому это не есть грех или порок. Но надобно знать, что здесь собственно, на земле, не находилось, не находится и никогда не найдется истинного и совершеннейшего счастья и благополучия, ибо все наше благополучие и блаженство находится только в Боге: никто и никогда без Бога или вне Бога не найдет истинного счастья и совершенного благополучия.

В сем свете ничто, кроме Бога, не может наполнить нашего сердца, или вполне удовлетворить наших желаний. Не потушить пожара хворостом и маслом, потому что одна только вода может потушить его: точно так не насытить желаний сердца человеческого благами мира сего, потому что одна только благодать Божия может утолить жажду желаний наших.

Всякая желаемая нами вещь только до тех пор нам нравится, пока мы еще ею не владеем; когда получим ее, то она скоро наскучивает нам. Или: нам кажется хорошо и заманчиво лишь только то, чего мы еще не имеем; а все, что мы имеем из вещей, хотя бы и самое лучшее, или нам недостаточно, или нас не занимает. Лучший пример этому есть царь Соломон, который, как известно, был столько богат, что вся домашняя утварь во дворцах его была из чистого золота; был столько премудр, что цари приходили послушать его, и был столько славен, что враги трепетали его. Он, будучи просвещен и могуществен более всех своих современников, мог удовлетворять всем своим желаниям и прихотям, так что почти не было вещи на свете, которой бы он не имел, или не мог получить. Но при всем том, и он не мог насытить своего сердца, и желания сердца его томили и мучили его гораздо более, нежели обыкновенного человека; и он, наконец, испытав все на свете, сказал в своих писаниях: все на сем свете суета, и ничто не может насытить наших желаний.

Точно, ни одно земное благо не может насытить сердца нашего: мы на земле странники, пришельцы и путешественники; дом и отечество наше — там, на небесах, в Царствии небесном, и нет на свете таких вещей, которые бы могли совершенно удовлетворить желаниям нашим. Пусть человек завладеет целым миром и всем, что есть в мире; но и все это займет, его, можно сказать, только на минуту, но отнюдь не насытит его сердца: ибо сердце человека может быть вполне удовлетворено и насыщено только любовью Божиею; и потому один только Бог может наполнить душу и сердце человека и утолить жажду желаний его.

Итак, братия, хотите ли вы жить с Богом там, в Царствии небесном — будьте христианами православными. Хотите ли вы себе благополучия и счастья — ищите его в Боге. И желаете ли, чтобы сердце ваше было вполне удовлетворено — обратите его к Богу, от Которого вы отдалились своими грехами.

Но знайте, что никто сам собою, без Иисуса Христа, не может возвратиться и приблизиться к Богу: потому что грехи наши, как высокая стена, не допускают нас к Нему. И если бы Иисус Христос, по милосердию Своему к нам, не сошел на землю, и если бы Он не принял на Себя человеческой плоти и смертью Своею не разрушил стены, не допускающей нас к Богу: то все люди погибли бы невозвратно, и ни один человек не мог бы приближиться к Богу, и не мог бы жить с Ним. Потому что всякий человек есть грешник, во грехе родится из чрева матери своей, и в самом младенце, хотя он ничего житейского и не знает и не делает, грех уже есть, как семя.

И потому Иисус Христос есть наш Искупитель, Спаситель, Избавитель и Благодетель. И теперь всякий человек, кто только захочет, может возвратиться к Богу и войти в Царствие небесное.

Но знайте, что путь в Царствие небесное есть только один; и путь этот есть тот самый, которым прошел Иисус Христос, живя на земле. Другого пути нет, и никогда не было, и не будет; ибо Иисус Христос сказал: Я есмь путь, и если кто хочет за Мною итти, отвергнись себя, возьми крест свой и иди за Мною.

И потому для всякого христианина, и даже для всякого человека, весьма необходимо знать: какой этот путь, как найти его и как идти по нему? — И вот здесь я хочу побеседовать с вами об этом пути; и хотя я знаю сам, что не могу показать вам его так, как следует, но, сколько сил моих есть, постараюсь, в надежде на Иисуса Христа, Который и самую грязь может употребить на исцеление и врачество.

Итак, кому попадется сия моя книжка и кто захочет прочесть ее, тот найдет в ней не более, как слабое и скудное сказание о пути в Царствие небесное. Но если кто прочтет это с молитвой ко Иисусу Христу, то Он, яко Всемогущий, и сими моими словами может просветить и согреть сердце читающего.

Сказание мое я разделяю на четыре части:

1) О том, какие те блага, который Иисус Христос даровал нам Своею смертью.

2) Как Иисус Христос жил на земле и что Он пострадал за нас.

3) Какой этот путь, которым мы должны идти в Царствие небесное.

4) Как нам помогает Иисус Христос идти по сему пути, и как можно получить эту помощь.

Господи Иисусе Христе, к Тебе взываю: услыши меня, недостойного раба Твоего! Просвети мой ум; даруй мне, дабы я истинно и внятно мог изложить о Твоем пути в Царство славы, который Ты, по милосердно Своему, даровал нам! Слушающим же и читающим сие мое сказание даруй, да исполнятся любовью Твоею, просветятся познанием Твоим и утвердятся силою Твоею, и согрей сердца наши Духом Твоим, — и мы радостно и усердно пойдем по пути, который Ты показал нам.

Часть первая. Какие те блага, которые Иисус Христос даровал нам своею смертью

Прежде нежели мы будем говорить об этом, посмотрим, какие те блага, которые имел Адам в Раю, до содеяния им греха, и какое то зло, которое постигло Адама после содеяния греха, а с ним и всех людей.

Первый человек, будучи сотворен по образу и по подобию Божию, пока не помрачил подобия Божия своеволием своим, был блажен тем самым образом и подобием Божиим: потому что как Бог не имеет конца и вечен, так и Адам сотворен был бессмертен; Бог есть всеправедный, и Адам сотворен был безгрешным и праведным; Бог есть всеблажен, и Адам сотворен был блаженным, и блаженство его день от дня могло увеличиваться более и более, во всю вечность.

Адам жил в прекраснейшем Раю, или саду, насажденном Сам им Богом, где он был всем доволен, всегда был здоров и никогда не знал бы никакой болезни; он никогда не боялся, все звери и птицы повиновались ему как царю своему; он не чувствовал ни холода, ни жара, и хотя он трудился и делал в Раю, но делал с удовольствием и наслаждением, и не знал ни тягости в труде, ни усталости в теле.

Душа и сердце его были наполнены познанием и любовью Божиею; он всегда был спокоен, весел, и не знал и не видал никаких неприятностей, ни беспокойств, ни мучений, ни печалей. Все желания его были чисты, правильны и в устройстве, память, разум и все прочие душевные способности были совершенны; и, будучи невинен и чист, он всегда пребывал с Богом и беседовал с Ним, и Бог любил его, как Своего любимого сына. И, коротко сказать: Адам был в Раю, и в Адаме был Рай.

Итак, если бы Адам не преступил заповеди Творца своего, то он сам был бы блажен, и все потомство его было бы всегда блаженно. Но Адам согрешил пред Богом, нарушил закон Его, и закон самый легкий, и за то Бог выгнал его из Рая, потому что Бог не может пребывать вместе с грехом и с грешником.

И оттого Адам тотчас потерял свое благополучие, которым он наслаждался в Раю. Душа его помрачилась, мысли и желания его возмутились, воображение и память начали затмеваться; вместо радостей и спокойствия душевного, он увидел печаль, скорби, досады, бедность, мучительнейшие труды и всякого рода неприятности; и наконец болезненная старость грозила ему, а после нее — смерть. Но что всего ужаснее, диавол, который утешается страданиями человека, мог иметь власть над Адамом.

Самые стихии, т. е. воздух, огонь и проч., которые прежде служили Адаму средствами к наслаждению, тогда сделались ему враждебными: с этого времени Адам и все потомство его начади чувствовать холод, жар и действия перемены ветров и погод. Звери сделались свирепы и стали смотреть на людей, как на врагов своих и на добычу. С того времени люди начали чувствовать наружные и внутренние болезни, которые с течением времени делались разнообразнее и жесточае. Люди забыли, что они братья, и начали нападать друг на друга, ненавидеть, обманывать, мучить и убивать. И наконец, после всяких горьких трудов и забот, должны были умирать: и так как они грешники, то должны были быть в аду, и там вечно и непрестанно мучиться.

Никакой человек сам собой не мог и не может возвратить того, что потерял Адам. И что было бы с нами, если бы Иисус Христос, по милосердию Своему к нам, не искупил нас Собою? И что бы тогда было со всем человеческим родом?

Бог, любящий нас гораздо более, чем мы любим сами себя, по величайшему Своему милосердию, послал к нам Сына Своего Иисуса Христа, для того, чтобы спасти нас. И Иисус Христос сделался человеком, подобным нам, кроме греха.

Иисус Христос учением Своим разогнал тьму неведения и заблуждений ума человеческого, и весь мир просветил светом Евангелия. И теперь всякий, кто только хочет, может познавать волю Божию и путь и средства к своему блаженству.

Иисус Христос жизнью Своею показал нам путь в Царствие небесное, который потерял Адам, и в то же время показал, как мы должны искать его и как идти по нему.

Иисус Христос страданием и смертью Своею искупил нас от долгов, которые мы должны были платить Богу и которые мы никогда не были бы в состоянии заплатить, и нас, бывших рабов диавола и греха, соделал чадами Божиими, и те мучения, которыми мы, как преступники воли Божией, должны были страдать, Он претерпел за нас, и смертью Своею избавил нас от бедствий и мук будущих и вечной смерти.

Иисус Христос воскресением Своим разрушил врата адовы и отверз нам двери Рая, бывшие затворенными для всех преслушанием Адама, и победил и сокрушил власть диавола и смерти, врагов наших. И потому ныне умирающие, в вере и надежде на Иисуса Христа, чрез смерть переходят от жизни суетной, тленной и временной в жизнь светлую, нетленную нескончаемую: а для победы диавола и прогнания его мы имеем крест и молитву.

Иисус Христос вознесением Своим прославил род человеческий: ибо Он вознесся на небо с телом, которое Он всегда будет носить на Себе.

И наконец, благодатию и заслугами Иисуса Христа мы ныне можем идти в Царствие небесное, и получаем подкрепление и помощь на сем пути, т. е. все мы невозбранно и истинно можем получать Духа Святого и исполняться Им. Без Духа Святого невозможно пройти тем путем, которым прошел Иисус Христос.

Если бы Иисус Христос не был на земле, то никакой человек не мог бы войти в Царствие небесное, но ныне все мы и каждый из нас удобно может войти в него; но войти в него можно не иначе, как тем путем, которым прошел Иисус Христос, живя на земле.

Но что Господь уготовал нам там, на небеси, — того никто не может ни сказать, ни вообразить; и мы об этом можем сказать только то, что верующие во Иисуса Христа и последующие Его заповедям по смерти своей будут жить с ангелами, праведниками и святыми, — там, на небеси, — и будут видеть Бога лицом к лицу; будут радоваться радостью чистою, непрестанною и вечною, не зная ни скуки, ни печали, ни заботы, ни мучения, ни страдания; и напоследок, в скончание мира сего, воскреснут с телами своими, и будут вечно царствовать со Христом.

И все такие блага Иисус Христос дарует не одному какому-нибудь народу, но всем без исключения, кто только хочет, может получить их; путь к тому показан, устроен и, сколько возможно, углажен и уравнен, и сверх того, Иисус Христос готов помогать нам идти по сему пути и, так сказать, Сам хочет вести нас за руку, и нам остается только не противиться Ему и не упорствовать, но предаться совершенно Его воле; пусть Он Сам ведет, куда и как изволит.

Вот видите ли, как любит нас Иисус Христос, и какия дарствует Он нам блага!

И что, ежели бы Иисус Христос теперь вдруг видимо явился пред нами и спросил нас: «Чада Мои, имеете ли вы любовь ко Мне за то, что Я сделал для вас? Чувствуете ли в сердцах ваших благодарность ко Мне?» Кто бы из нас не сказал Ему: «Ей, Господи, любим и благодарим!»

Но ежели вы любите Иисуса Христа, и считаете себя благодарными Ему, то сделаете ли то, что Он вам велит? Потому что кто кого любит, и кто чувствует себя благодарным, тот сделает все, что угодно его благодетелю. Но Иисус Христос хочет от вас только одного, и именно того, чтобы вы шли за Ним в Царствие небесное.

Иисус Христос для нас сделал все; ужели мы не исполним для Него одного Его желания? Иисус Христос, чтобы спасти нас, сошел с небеси на землю; ужели мы для Него не захотим идти за Ним на небо? Иисус Христос за нас претерпел все муки и страдания; ужели мы для Иисуса Христа не захотим немного пострадать и потерпеть?

Блажен и преблажен тот, кто во всю жизнь свою последует за Иисусом Христом; потому что он непременно будет там, где пребывает Сам Иисус Христос.

Счастлив и тот, кто заботится и старается подражать Иисусу Христу; потому что он получит помощь от Иисуса Христа.

Но несчастлив тот, кто не имеет желания идти за Иисусом Христом, отзываясь тем, что тяжко идти за Ним, или, что не достанет сил для того: потому что таковой сам себя лишаешь благодати Божией, и как бы отталкивает руку помощи Иисуса Христа.

Но горе будет тому человеку, который противится Иисусу Христу, упорствует и как бы восстает на Него; потому что часть такового во езере горящем огнем и жупелом.

Часть вторая. Как Иисус Христос жил на земле, и что Он пострадал за нас

Всякий человек должен исполнять закон Божий. Закон этот содержится в двух заповедях: первая — люби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всею душою твоею, всею мыслию твоею и всею силою твоею; другая — люби ближнего твоего, как сам себя.

Кто сколько исполнит это, тот столько получит и награды. Но нет, не было и не будет такого человека, который бы сии две заповеди исполнил в совершенной точности. Один только Иисус Христос исполнил их совершенно и без всякого недостатка.

В этом отношении все святые, и даже великие святые люди, суть только как светильники; а Иисус Христос есть как солнце, во всем своем сиянии и блеске.

И как человеку невозможно смотреть на солнце и описать его, так невозможно описать и всех добрых дел Иисуса Христа; и потому о жизни и добродетелях Его я скажу вам коротко, и только то, что можно видеть из Евангелия.

Никакой человек, и даже никакой ангел, не любил столько Бога, сколько любил и любит Его Иисус Христос.

Иисус Христос всегда молился Богу Отцу Своему, и особенно часто Он молился ночью и в уединении.

Иисус Христос в каждый праздник, и особенно в Пасху, ходил в Иерусалимский храм, который был не близко от Его места жительства, в каждую субботу приходил туда, где собирались люди для молитвы и поучения.

Иисус Христос всеми делами Своими всегда прославлял имя Божие, и тайно и пред людьми воздавал хвалу Богу.

Иисус Христос во всю жизнь Свою истинно уважал, повиновался, почитал и любил Свою Матерь и Иосифа, мнимого отца Своего, и так же уважал начальников и старцев, и платил дань царю земному.

Иисус Христос с полною охотою, безропотно и в точности, и со всем усердием и любовью исполнил Свое служение и Свое дело, на которое Он пришел в мир.

Иисус Христос всякого человека любил, всякому желал добра, и всем делал благодеяния, и для истинного блаженства людей не пожалел жизни Своей.

Иисус Христос с неизреченною кротостью и любовью переносил всякие обиды, не жаловался на Своих обидчиков и даже не гневался на самых явных врагов Своих, которые поносили Его, насмехались над Ним и хотели убить Его. Он мог бы одним Своим словом погубить и истребить всех врагов и недругов Своих; но Он этого не хотел, а напротив того, желал им всякого блага, благотворил им, молился за них, жалел и плакал о их погибели.

Коротко сказать, Иисус Христос, от рождения Своего и до самой смерти, не сделал ни малейшего греха ни словом, ни делом, ни мыслию, но делал всякое добро, во всякое время и всем людям.

Теперь посмотрим, как страдал за нас Иисус Христос здесь на земле.

Иисус Христос, будучи Сын Божий и Сам Бог, принял на Себя тело и душу человека, и стал совершенным человеком, кроме греха; и будучи Вседержитель, стал в виде раба; будучи Царь неба и земли, родился в бедности и от убогой матери, в пещере, был в яслях; мнимый отец Его был бедный плотник.

Иисус Христос, будучи Верховный Законодатель, чтобы исполнить то, чего требовал закон, в осьмый день после рождества Своего пролил Свою дражайшую кровь обрезанием. И после того, Пречистая Матерь принесла Его вь церковь, и за Него, Искупителя мира, заплатила выкуп. Иисус Христос находился еще в колыбели, а Ирод искал убить Его, и от того Он удалился в Египет, чужую землю.

Но не думайте, чтобы Иисус Христос, в младенчестве Своем, не мог понимать того, что делалось и происходило с Ним. Нет! Иисус Христос, хотя есть и совершенный человек, но в то же время Он есть и совершенный Бог; и потому Он видел и знал все, что с Ним делалось.

Иисус Христос, будучи Бог и Вседержитель, Которому повинуются небеса и земля, и тьмы тем Ангелов, Сам во всю земную жизнь Свою повиновался Матери Своей, Которая есть Его же творение.

Иисус Христос, имеющий в деснице Своей все сокровища миров, во время земной жизни Своей, не имел места на земле, где бы приклонить Свою голову.

Иисус Христос, Царь всей вселенной, платил дань царю земному.

Иисус Христос, коему служат все ангелы и вся тварь, Сам служил людям и умывал ноги ученикам Своим, избранным из самых неученых и простых людей.

Иисус Христос, по время проповеди Своей, видел бесчисленное множество обид всякого рода от врагов Своих. Они называли Его грешником и преступником закона Моисеева, и пустым человеком, и плотничьим сыном, и другом и товарищем ядцев, винопийцев и мытарей. В одно время злоба и ярость врагов Его до того доходила, что Его хотели бросить с горы, в другое время хотели побить Его каменьями. Святейшее Его учение называли лестью и обманом. Если Он исцелял больных или воскрешал мертвых, то враги Его говорили и рассказывали, что Он все это делает помощью сатаны, и внушали людям, что даже Сам Он имеет в себе беса.

Коротко сказать, Иисус Христос, от рождества Своего и до самой смерти Своей, страдал и видел огорчения и неприятности со всех сторон. Он страдал и от людей и за людей, Он скорбел не только о том, что люди не слушают Его и оскорбляют Его, но и о том, что они погибают и не хотят возвратиться от погибели своей. Иисус Христос страдал, так сказать, и видимо, и невидимо; потому что Он видел и терпел не только явные обиды и оскорбления от людей, но в то же время Он видел и тайные злоумышления, намерения врагов Своих, и видел, что даже и те самые, которые, по-видимому, любили и слушали Его с умилением, или не верили Ему, или были холодны к своему спасению.

От кого более страдал Иисус Христос? От иудейских первосвященников, от книжников, т. е. от ученых, и от начальников их, которые знали и чаяли пришествия Спасителя к ним, но не хотели принять Иисуса Христа или слушать, а, напротив того, как будто какого обманщика и преступника законов, предали Его смерти. И, тогда как народ Иудейский готов был освободить Иисуса от распятия, они подущали его испросить лучше Варавву, разбойника н крамольника, а Иисуса, Святейшего всех Святых, предать смерти. Боже мой, до какой степени может дойти злоба и зависть человека! Но что всего ужаснее, Иисуса Христа предал тот, кто был учеником Его, кто знал Его, с Ним ел, пил и своими глазами видел жизнь Его, чудеса Его и силу учения Его; и как предал? Коварством и лобызанием; и за какую цену? За тридцать сребренников.

За кого страдал Иисус Христос? За всех грешников, от Адама и до скончания веков. Он страдал и за тех самых, которые Его мучили, и за врагов Своих, которые предали Его такому мучению, и за тех, которые, получив от Него бесчисленные благодеяния, не только не благодарили Его, но еще ненавидели и гнали. Он страдал и за всех нас, которые оскорбляем Его каждодневно своими неправдами, злобами и страшным равнодушием к страданиям Его за нас; которые неблагодарностью и мерзкими грехами своими как бы вторично пригвождаем Его ко кресту.

Иисус Христос в последнее время Своей земной жизни сделал одно из величайших чудес, т. е. воскресил Лазаря, который уже четыре дня был во гробе и начал уже гнить. Такое чудо, сотворенное при множестве народа, многих побудило уверовать во Иисуса Христа и признать Его за Посланника Божия. Но первосвященники и книжники иудейские, вместо того, чтобы принять Иисуса Христа и уверовать в Него и уверять других, что Он есть истинный Спаситель мира, собравшись к Каиафе, советовались, что сделать со Иисусом, и выискивали на Него вины; и наконец, решили: Иисуса Христа, воскрешающего мертвых, предать смерти.

Но как страдал Иисус Христос в последнюю ночь, т. е. после Тайной вечери и до предания Его в руки воинов, того никак не можно нам даже вообразить. Тогдашние внутренние Его страдания были столь ужасны и велики, что только один Иисус Христос в состоянии был перенести их. Здесь Он потел кровавым потом.

В это время душа Его чувствовала жестокое мучение, великую печаль и ужасное страдание. Душа его покрывается стыдом и страхом за грехи наши, которые Он принял на Себя, за все содеянные грехи людей, от Адама и до того времени, и за грехи тех людей, которые будут содеяны до скончания сего мира.

Тогда Иисус Христос видит, что и между самыми христианами скоро явятся лицемерные ученики, подобные Иуде; и что многие из них не только не будут подражать Ему, но предадутся порокам и скверным и мерзким грехам; и даже многие явятся такие, которые будут отвергать самую веру и учение Его, или искажать их ложными толками, и вместо того, чтобы предаться водительству премудрости Божией, захотят сами водить других по своим мудрованиям.

С одной стороны, любовь к Богу, Отцу Своему, требовала истребить человеческий род, как преступный и неблагодарный; а с другой стороны, любовь к падшим и погибающим людям побуждала Его пострадать за них, и страданием Своим избавить их от вечной погибели.

Таковые страдания для Иисуса Христа были столь тяжки и велики, что Он сказал ученикам Своим: прискорбна душа Моя до смерти.

После того, Иисуса Христа, как бы злодея, связывают и ведут к Его врагам, которые судят и осуждают Его на смерть. Апостолы, которых он особенно и более всех любил, оставляют Его и разбегаются. На вопрос Пилата: кто отпустить, Варавву или Христа, злобные и завистливые враги Его подущают несмысленный народ испросить Варавву разбойника, и распять Иисуса Праведного и Святого. И потому Его предают в руки язычников, которые Его мучат, бьют, плюют на Него, насмехаются над Ним, возлагают на главу Его венец из терний, снимают с Него одежды Его, и пригвождают ко кресту, и распинают между двумя разбойниками, и на позорном месте, как бы великого злодея и преступника. Ожесточенная злоба и зависть и здесь, на кресте, не щадят Его; еще и здесь смеются над Ним, как над обманщиком, и, для утоления жажды Его, дают Ему пить оцет и желчь.

И наконец, Иисус Христос умирает, и умирает смертию крестною, т. е. мучительною и позорною.

Не думайте, чтобы Иисус Христос потому страдал, что не мог избавиться или избежать мучений. Нет! Он Сам Своею волею отдал и принес Себя на такую жертву; иначе никто не смел бы и подумать коснуться Его: ибо вы знаете, что, когда посланные за Ним пришли взять Его, Он спросил их: кого вы ищете? Ему отвечают: Иисуса Назарянина. Он говорит им: вот, это Я! — И от одного этого слова все они попадали на землю.

Вот все, что могли мы сказать о страданиях Иисуса Христа, которые Он претерпел за нас, по неизреченной любви Своей к нам; но чтобы сколько можно более уразуметь, сколь велика любовь Его к нам, и сколь велика Его жертва, надобно вспомнить, кто есть Иисус Христос.

Иисус Христос есть истинный Бог, всемогущий Творец всей вселенной, великий Царь Ангелов и человеков, сильный Владыка всей твари, страшный Судия живых и мертвых, и сей-то Иисус Христос благоволил пострадать за род человеческий.

Часть третья. Какой тот путь, который ведет в царствие небесное?

Путь в Царствие небесное есть Сам Иисус Христос; только тот идет по сему пути, кто идет за Иисусом Христом. Но как надобно идти по нему, послушайте, что говорит Сам Иисус Христос: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, возьми крест свой и иди за Мною. А что значит отвергнуться себя, взять крест свой и идти за Иисусом Христом, — будет сказано ниже.

Иисус Христос сказал: кто хочет идти за Мною. Слова сии значат, что Иисус Христос никого не приневоливает и не принуждает идти за Ним. Он не хочет иметь Своими учениками невольников или не имеющих собственного желания; но хочет, чтобы человек сам охотно, и без всякого принуждения, предал всего себя ему. И, следовательно, в Царствие небесное входят только те, которые сами желают войти. Христианин! Спасение и погибель твоя зависят от собственной твоей воли. Господь, по Своей неизреченной премудрости и любви, даровал тебе свободу делать что хочешь, и не хочет отнять у тебя сего драгоценнешего дара. Итак, хочешь ты идти за Иисусом Христом, и Он указует тебе путь в Царствие небесное, и даже готов помогать тебе на сем пути. Не хочешь идти, твоя воля; никто тебя не принуждает и не принудит. Но смотри, берегись пренебрегать призывание Иисуса Христа и Его такую милость. Иисус Христос, по Своей великой благости, долго-долго толкает в двери сердца всякого человека, чтобы пробудить его душу и возбудить в нем желание спасения. Но горе тому, от кого Он, наконец, отступит, и кого отринет, как сына погибели.

И так, чтобы идти за Иисусом Христом, прежде всего надобно иметь к тому собственное желание и решимость, а чтобы иметь желание идти за Ним, надобно знать, куда идти, и какой это путь, и что нужно для сего пути. Но как можно знать обстоятельно то, чего не хочешь знать, или что слыхал мельком и поверхностно?

Итак, прежде нежели ты пойдешь за Иисусом Христом, ты должен сделать следующее:

1) Внимательно испытать основание христианства, т. е. самые книги Св. Писания, на коих основана наша православная вера, — узнать, откуда, они произошли, кто и когда их написал; как они сохранились и перешли к нам, и почему они называются божественными и священными и проч. Но испытывать св. книги ты должен в простоте сердца, без всякого предубеждения, без пытливости, без пристрастия, и отнюдь не далее пределов ума твоего, т. е. не усиливаться проникать и узнавать то, что сокрыто от нас премудростью Божиею. Таковое испытание веры отнюдь не противно вере, но, напротив того, всякому христианину поставляется в непременную обязанность, когда он придет в совершенный возраст, узнать обстоятельнее свою веру: потому что кто не знает основательно своей веры, тот бывает холоден и равнодушен к ней, и часто впадает или в суеверие или безверие. И сколько христиан, или. лучше сказать, сколько крещенных по имя Иисуса Христа погибло и погибает от того только, что они не хотят и не хотели обратить своего внимания на основание православной нашей веры! Безответен будет на страшном суде тот, кто пренебрег эту обязанность. Но не все люди одинаково могут делать испытание веры, а всякий по своим способностями, познаниям и просвещению; так например: ученый может и должен обратить свое внимание на исторические события, доказывающие происхождение и последствия веры, на дух Св. Писания и проч. А неученый и простой человек должен спросить и узнавать от пастырей и учителей Церкви, как таких людей, которые дали обещание учить вере, и которые с детства своего обучались, и всю жизнь свою посвящают на изучение веры.

2) Когда ты узнаешь и уверишься, что православная наша вера основана на Священном Писании, а не на выдумках или мудровании, и что Св. Писание есть точно истинное слово Божие, открытое нам Духом Святым чрез Пророков и Апостолов: тогда не испытывай то, что не открыто нам, верь безусловно, без сомнения и без мудрования всему тому, чему учит Св. Писание; не слушай никаких людских объяснений и толкований на то, что недоступно человеческому уму. И если ты поступишь так, то вера твоя будет истинная и правая, и вменится тебе в оправдание и заслугу.

3) И наконец, старайся иметь и возбуждать в себе желание последовать тому, чему учит Св. Писание; но если ты не имеешь сего желания, то припади к тому же Спасителю нашему Иисусу Христу, и проси у Него этого желания теплою молитвой. Но кольми паче не упорствуй, когда благодать призывает тебя на путь спасения.

Все сказанное здесь о вере поясним притчею. Наприм., ты услышал бы, что в таком-то месте, вблизи тебя, находится огромнейшее чудное строение, высота его касается до самого неба; вход в него несколько прикрыт, и без указания не всякий может найти его; для указания же его и для дальнейшего руководства при нем есть множество приставников, которые с тем вместе суть и врачи для больных и увечных, и раздаятели пищи, потребной для пути. Лестниц для восхода такое множество, что почти для всякого есть своя; но все вообще лестницы тесны, узки и слабо освещены, так что без руководителя и посторонней помощи невозможно сделать даже шагу, и особенно сначала. Строение это создано мудрейшим Архитектором, и именно для того, чтобы посредством его можно было восходить человеку на небо и в самый Рай.

Услышав все это, ты, без сомнения, захотел бы быть там, куда ведет это здание. Но как же ты поступишь в этом случае? Конечно, прежде всего ты должен придти к сему зданию, рассмотреть его обстоятельнее, расспросить приставников обо всем, т. е. как о самом здании, так и назначении его, и о том, как и откуда, входить в него, и проч.; а приставники тебе с охотою расскажут все, что для сего необходимо. И если ты человек ученый, то подойди к самому строению, осмотри его со всех сторон: на крепком ли фундаменте оно основано, и в состоянии ли оно выдержать как самую тяжесть здания, так и входящих в него. Если много ты учен, то рассмотри и самые материалы, из которых оно создано, — узнай, расчисли и разгляди все, что можно рассмотреть глазами, и даже можешь употребить для этого и необходимые инструменты. И потом, когда ты увидишь и уверишься, что здание это прочно, крепко и может вполне соответствовать своему назначению, тогда отложи всякое дальнейшее изыскание и оставь при дверях все твои инструменты, которыми ты рассматривал, — потому что они там тебе будут почти только мешать, а не способствовать, — и без всякого сомнения вступи внутрь самого здания, и ступай не останавливаясь и не боясь трудности восхода, который подлинно труден, и особенно сначала. Труден восход на небо: но зато он ведет прямо туда, куда должны стремиться все люди, и к тому, чего все должны искать во всю жизнь свою. Внутри этого здания ты встретишь и спутников, с которыми пойдешь рука об руку, и врачей, если случится упасть и ушибиться-, найдешь и раздаятелей пищи, потребной для такого пути; найдешь и путеводителей, и указателей, и наставников, которые будут рассказывать тебе все, что нужно, и которых ты будешь находить и встречать дотоле, пока не встретит тебя сам Домовладыка и Создатель сего здания. Но чтобы скорее и вернее достигнуть самого конца пути, всего лучше и надежнее предать себя совершенно воле Соорудителя и Домовладыки.

Но скажи: не безрассудно ли сделал бы тот человек, который бы вместо того, чтобы рассматривать здание при самом основании его, и разглядывать то, что доступно глазам нашим, по гордости и самонадеянности своей, или по упрямству своему, вздумал бы рассматривать самый верх сего здания, который обыкновенно должен скрываться в облаках и в самом пространстве между землею и небом? И не глупо ли поступил бы тот, кто, видя на высоте какие-нибудь части здания и не умея или не имея возможности рассмотреть надлежащим образом, вздумал бы рассуждать о них, и по ним делать заключения и обо всем здании, и находить недостатки или излишества там, где, по чрезвычайной высоте, едва видно само здание? Или также не было ли бы с его стороны безрассудно, и даже преступно, если бы он, ничего не рассматривая и едва войдя в ограду самого здания, вдруг начал бы охуждать в нем то или другое, и уверять других, что это здание и не прочно, и не есть необходимо? Или, вместо наставлений и законов Самого Домовладыки и Архитектора, стал бы предлагать свои наставления и мудрования? Но, кажется, глупее всех был бы тот, кто, едва войдя в ограду, отложил бы всякое желание не только входить в сие здание, но даже и рассматривать оное.

Для того, кто искренно желает быть там, куда ведет сие здание, довольно того, если он уверится, что оно прочно и, утверждено на незыблемом основании, и устроено не руками обыкновенных художников и мастеров, но руками великого Архитектора, Который кровию Своею проложил и очистил путь в него, и Сам первый прошел им. Довольно увериться в этом, а все прочее, — т. е почему оно построено так, а не иначе, или почему оно находится там, а не на другом месте, и проч., — все это не твое дело; твое дело — только предаться воле и желанию Домовладыки, и с надеждою на Его помощь, и с любовию к Нему в сердце своем идти к Нему и за Ним, и идти так, как Он велит.

Применим эту притчу к христианству. Здание, построенеое на земле и касающееся неба, есть православная наша Христианская вера; Архитектор и Домовладыка есть Иисус Христос; приставники суть пастыри и учители Церкви, и проч.

Теперь мы посмотрим на самый путь, но которому мы должны идти за Иисусом Христом.

Иисус Христос сказал: кто хочет идти за Мною:

1) отвергнись себя,

2) возьми крест свой,

3) иди за Мною.

Итак, первая обязанность христианина, т. с. ученика и последователя Иисуса Христа, есть отвергнуться себя.

Отвергнуться себя значит оставить свои худые привычки исторгнуть из сердца своего все, что привязывает нас к миру, не питать в себе худых желаний и помыслов, утушать и подавлять худые мысли, удаляться случаев ко греху; не делать и не желать ничего по самолюбию, но все делать из любви к Богу. Отвергнуться себя значит, по слову Апостола Павла, быть мертвыми для грехов и мира, но живым дли Бога.

Вторая обязанность христианина, т. е. идущего за Иисусом Христом, есть взять крест свой.

Под именем креста разумеются страдания, горести и неприятности. Кресты бывают наружные и внутренние. Взять крест свой значит принимать и безропотно переносить все, что бы ни случилось с нами в жизни нашей неприятного, горестного, печального, трудного и тяжкого. И потому, обидит ли кто тебя, смеется ли над тобою, или причиняет тебе скуку, печаль и досаду; или ты кому сделал добро, а он вместо того, чтобы благодарить тебя, против тебя же восстает и даже делает козни; или ты хочешь сделать добро, но тебе не удается; случилось ли с тобою какое несчастие, наприм. или сам ты болен, или жена твоя, или дети и проч., или ты, при всей деятельности твоей и неусыпных трудах, терпишь нужды и недостаток; или даже самая бедность и нищета подавляет тебя, или, кроме этого, ты терпишь какую-либо неприятность, — все это переноси без злобы, без ропота, без пересудов, без жалобы, т. е. не считая себя обиженным, и без чаяния за то земной награды: но переноси все это с любовью, радостью и твердостью.

Взять крест свой значит не только нести кресты, налагаемые на нас другими, или посылаемые Провидением, но брать и нести собственные свои кресты, и даже самому на себя налагать кресты и нести их. Это значит то, что христианин может и должен давать и исполнять различные обеты и обещания, скорбные и тягостные для сердца нашего, но обеты сообразные с словом Господним и волею Его, а не по своим мудрованиям и толкам. Так наприм., можно и должно давать и исполнять обеты, полезные для ближних, как-то: служить больным, деятельно помогать требующим помощи, выискивать случаи с долготерпением и кротостью содействовать спасению и благу людей или делом, или словом, или советами, или молитвами, и проч.

И когда ты будешь нести крест твой по глаголу и намерению Господню, и если в это время возродится в тебе гордая мысль, что ты человек не такой, как прочие человеки, но человек твердый, благочестивый и лучший из твоих собратий и соседей: то, сколько возможно, искореняй таковые мысли; ибо такие мысли могут уничтожить все твои добродетели.

Выше сказано, что кресты бывают наружные и внутренние, и здесь все говорено почти только о наружных крестах. И блажен тот, кто умеет нести их с благоразумием; ибо Господь не попустит, чтобы таковой человек погиб, но пошлет ему Духа Святого, Который будет укреплять и наставлять его и поведет его далее. Но чтобы сделаться святым и быть подобным Иисусу Христу, для этого одних наружных крестов недостаточно; ибо наружные кресты без внутренних не более полезны, как наружная молитва без внутренней. Наружные кресты или наружные страдания несут не одни только ученики Иисуса Христа, но все и каждый человек; т. е. нет на свете человека, который бы не страдал или не терпел от того или от другого. Но кто хочет быть истинным учеником Иисуса Христа и последователем Его, тот непременно должен перенести и внутренние кресты.

Внутренне кресты можно найти во всякое время и скорее, чем наружные. Стоит только обратить внимание на самого себя, и в покаянном чувстве рассматривать свою душу, и тогда тотчас представятся тысячи внутренних крестов. Например, размысли: как ты произошел на свет сей? Для чего существуешь на сем свете? И живешь ли ты так, как должно тебе жить? И проч. Обрати на это должное внимание, и ты с первого взгляда увидишь, что ты, будучи творение и дело рук Всемогущего Бога, для того единственно существуешь на сем свете, чтобы всеми делами твоими, всею жизнью твоею и всем существом твоим прославлять Его святое и великое Имя; а ты не только не прославляешь Его, но, напротив того, оскорбляешь и бесчестишь Его своею беззаконною жизнью, и проч. Потом, вспомни и размысли: что ожидает тебя по ту сторону гроба твоего? На которой стороне ты явишься во время страшного суда Христова, на правой или на левой? И проч. И если ты будешь размышлять таким образом, то невольно придешь в смущение и начнешь беспокоиться. И это будет началом внутренних крестов. Но если ты не только не будешь удалять от себя такие мысли, или искать рассеяния от них в мирских удовольствиях или в пустых забавах, но еще более и внимательнее будешь рассматривать себя, то еще более будешь находить крестов, например: ад, о котором ты до тех пор, может быть, и не вспоминал, или вспоминал с равнодушием, тогда будет представляться тебе во всем своем ужасе; Рай, который Господь уготовал тебе, о котором ты до тех пор не помышлял, или помышлял мельком, тогда живо представится тебе тем, чем он есть, т. е. местом вечных и чистых радостей, которых ты сам себя лишаешь по своему нерадению и безумию, и проч.

И ежели ты, несмотря на скорбь и внутренние страдания, какие ты будешь чувствовать от таких размышлений, твердо решишься переносить их и не станешь искать утешения ни в чем мирском, но будешь прилежнее молиться Господу о спасении твоем, и всего себя предашь в волю Его: то Господь начнет открывать и показывать тебе состояние души твоей в том виде, в каком она есть в самом деле, для того, чтобы тем более и более вселять и питать в тебе страх, скорбь, печаль, и тем более и более очищать тебя.

Видеть состоите души нашей во всей наготе ее, и особливо живо чувствовать опасность свою, мы никогда не можем без особенной милости и помощи Господней; ибо внутренность души нашей всегда от нас прикрыта нашим самолюбием, мудрованием, страстями, заботами житейскими, прелестями мира и проч. И если иногда кажется нам, что мы сами собою видим состояние души нашей; то видим только снаружи, и не более того, что могут показать нам собственный наш разум и совесть.

Враг души нашей — диавол, зная, как спасительно для нас рассматривать и видеть состояние души нашей, употребляет все коварства и хитрости свои для того, чтобы не допустить человека увидеть его состояние в том виде, в каком оно есть, для того, чтобы он не обратился и не начал искать спасения. Но когда диавол видит, что это коварство его не помогает, и человек, при помощи и благодати Божией, начинаете видеть себя, то диавол употребляет другое, и еще более коварное средство: он старается показать человеку состояние души его вдруг, и сколько можно более с опасной стороны, для того, дабы тем поразить человека ужасом и привести в отчаяние. И точно, если бы Господь попускал диаволу всегда употреблять это последнее средство, т. е. показывать нам состояние души нашей с самой опасной стороны, то немногие бы из нас устояли; потому что и в самом деле, состояние души грешника, и особливо грешника нераскаявшегося, весьма опасно и страшно: да и не только грешника, но даже самые святые и праведные люди, при всей своей праведности, не находили довольно слез оплакивать душу свою.

Когда Господь благоволит открывать тебе состояние души твоей, тогда ты начнешь ясно видеть и живо чувствовать, что при всех твоих добродетелях сердце твое испорчено и развращено, душа твоя осквернена, и ты сам не что иное, как раб греха и страстей, которые совершенно овладели тобою и не допускают тебя приблизиться к Богу. Начнешь также видеть, что в тебе нет ничего истинно доброго; а ежели ты и имеешь несколько добрых дел, то все он перемешаны со грехом и не суть плод истинной любви, но порождение разных страстей и обстоятельств и проч., и тогда непременно ты будешь страдать; тогда обымет тебя страх, печаль, горесть и проч. Страх от того, что ты находишься в опасности погибнуть; печаль и горесть о том, что ты так долго и упорно отвращал слух свой от кроткого гласа Господа, зовущего тебя в Царство небесное, и что ты так долго и безбоязненно прогневлял Его своими беззакониями, и проч.

И по мере того, как Господь будет открывать тебе состояние души твоей, в тебе будут увеличиваться и внутренние твои страдания.

Вот что называется внутренними крестами!

Так как люди не все имеют одинаковые добродетели и одинаковые грехи: то и внутренние кресты не для всех бывают одинаковые. Для одних они более тягостны, а для других менее; для одних более продолжительны, а для других менее; для одних приходят так, а для других иначе, и проч. И все это зависит от состояния души каждого, точно так как продолжение и способ врачевания болезни зависят от состояния больного. И не врач виноват в том, если он должен употребить иногда сильные и продолжительные средства для уврачевания застарелой и опасной болезни, которую больной, может быть, сам растравил и усилил. — Кто хочет быть здоровым, тот все согласится перенести.

Внутренние кресты бывают для некоторых так тягостны, что они иногда ни в чем не находят для себя утешения.

Все это может случиться и с тобою; но в каком бы ты ни был положении, и какие бы ни чувствовал страдания душевные, не отчаивайся и не думай, что Господь оставил тебя. Нет! Он всегда будет с тобою, и невидимо будет подкреплять тебя даже и тогда, когда тебе покажется, что ты находишься на самом краю погибели. Нет! Он не попустит искуситься тебе более, нежели сколько Ему угодно попустить. Не отчаивайся и не бойся; но с полною покорностью и преданностью к Нему терпи и молись. Ибо Он есть всегда Отец наш, и Отец самый чадолюбивейший. И ежели Он попускает преданному Ему человеку впасть во искушения: то не иначе, как для того только, чтобы тем вразумительнее и яснее показать человеку собственное его бессилие, немощь и ничтожество, и научить его, чтобы он никогда, не надеялся на самого себя, и что никто без Бога ничего не может сделать доброго. И ежели Господь вводит человека в страдание, или налагает на него кресты: то единственно для того, чтобы тем уврачевать его душу, сделать его сообразным Иисусу Христу, и совершенно очистить его сердце, в котором Он хочет обитать Сам с Сыном и Святым Своим Духом.

В сих скорбях твоих, как бы они ни были тяжки, не ищи утешения в людях, если особенно Господь не укажет и не пошлет тебе Своего избранного. Обыкновенные люди, т. е. неопытные в делах духовных, всегда худые утешители и в обыкновенных печалях, а кольми паче в печали и скорби о Господе, о которой они и понятия не имеют: в этом случае они скорее могут повредить тебе, нежели утешить и облегчить твои страдания. Господь, Господь твой и Помощник и Утешитель и Наставник; к Нему единому прибегай, и в Нем едином ищи утешения и помощи.

Блажен, стократно блажен тот человек, которому Господь дарует нести внутренние кресты, потому что они суть истинное врачество душевное, верное и надежное средство сделаться сообразным Иисусу Христу, и, следовательно, они суть особенная и явная милость Господня и видимое Его попечение о спасении человека. Блажен тот человек и потому, что он находится в таком состоянии, до которого мы, без содействия благодати Божией, не только не можем достигнуть, но даже и не считаем этого нужным для своего спасения.

Если ты страдания твои будешь переносить с покорностью и преданностью воле Господней, и не будешь искать утешения нигде и ни в ком, кроме Господа: то Он, по милости Своей, не оставит тебя, и не будет оставлять без утешения; будет прикасаться к сердцу твоему Своею благодатию и сообщать тебе дары Духа Святого. Среди страданий твоих, а, может быть, еще и при самом начале их, ты восчувствуешь в сердце твоем неизъяснимую сладость, дивное спокойствие и радость, каких ты никогда не чувствовал, и с тем вместе ты восчувствуешь в себе силы и возможность молиться Богу истинною молитвою, и веровать в Него истинною верою: и сердце твое загорит чистою любовью к Богу и ближнему. И все это есть дар Духа Святого.

И если Господь удостоит тебя такого дара: то отнюдь не считай это наградою за свои труды и скорби, и не думай, что ты достиг совершенства или святости. Такие мысли суть не что иное, как внушение гордости, которая так глубоко проникла в душу нашу, и так крепко приросла к ней, что она может проявляться даже тогда, когда человек имеет силу чудотворений.

Таковые утешения и прикосновения Духа Святого не суть награда, но только милость Господня, которая дарует тебе вкусить блага, которые Бог уготовал любящим Его, чтобы ты, вкусив их, искал их с большею ревностью и усердием, и с тем вместе приготовился и укрепился к перенесению новых скорбей и страданий. И та любовь, которую ты восчувствуешь в то время, не есть еще то совершенное состояние, до которого достигают святые на земли, но только указание на него.

Третья обязанность ученика Иисуса Христа есть идти за Ним. Идти за Иисусом Христом значит: во всех делах и поступках своих подражать делам и поступкам Иисуса Христа. Как жил и поступал Иисус Христос на земле, так точно должны и мы жить и поступать, как например: Иисус Христос всегда воздавал благодарение и хвалу Богу, Отцу Своему, и всегда молился Ему. Точно так и мы во всяком состоянии, и во всех обстоятельствах жизни нашей, должны благодарить Бога, любить Его, и явно и тайно воздавать хвалу Ему, и молиться Ему, и всегда иметь Его в своем уме и сердце.

Иисус Христос пречистую Матерь Свою и мнимого отца Своего и начальников почитал и им повиновался. Точно так и мы должны слушать и почитать своих родителей и воспитателей, не раздражать и не оскорблять их своими поступками; и должны уважать своих начальников и всякую власть, и должны им повиноваться и безропотно исполнять их повеления.

Иисус Христос, Царь вселенной, платил дань царю земному, и Судия живых и мертвых не хотел присвоить Себе гражданской власти судьи или делителя (Лк.12:14). Точно так и мы должны платить дань Царю нашему без всякого ропота, и не принимать на себя власти, не принадлежащей нам, наприм., власти судить и осуждать имеющих власть и проч.

Иисус Христос должность, принятую Им на Себя, и дело, на которое Он послан в мир, исполнял с охотою, ревностью и любовью. Точно так и мы должны с усердием, охотою и безропотно исполнять свои обязанности, какие налагают на нас Бог и Государь, несмотря на то, хотя бы должности наши были или трудны или низки.

Иисус Христос всякого человека любил и всем делал всякое добро. Точно так и мы должны любить своих собратий и, сколько возможно, делать им добро или делом, или словом или мыслию.

Иисус Христос для спасения человеков предал Самого Себя. Точно так и мы для доставления добра людям не должны жалеть ни трудов своих, ни здоровья: для спасения и защиты отечества и Государя, как отца отечества, не должны щадить даже самой жизни своей; а для Иисуса Христа, как Искупителя и Благодетеля нашего, не должны жалеть ни самых утешений души нашей, ни тела нашего, подобно святым мученикам, за Иисуса Христа претерпевшим различные мучения и смерти.

Иисус Христос волею предал Себя на страдание и смерть. Точно так и мы не должны убегать от страданий и горестей, посылаемых нам от Бога; но должны также со смирением и преданностью к Богу принимать и переносить их.

Иисус Христос прощал врагам Своим все, что они делали Ему и, сверх того, делал им всякое добро и молился о спасении их; точно так и мы должны прощать врагам своим, добром платить за сделанное нам зло, благословлять ругающих нас, в полной вере и надежде на Бога, правосуднешего и всевидящего Судию, без воли Коего и волос с головы нашей не погибнет. Перенеся обиду без жалобы, без мщения и, с любовью, ты поступишь как истинный христианин.

Иисус Христос, Царь неба и земли, жил в бедности, и Своими трудами снискивал Себе необходимое для жизни: точно так и мы должны быть трудолюбивыми и безленостно искать необходимого для жизни нашей, и быть довольными своим состоянием и не желать богатства; потому что, по слову Спасителя, удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие небесное.

Иисус Христос, будучи кроток и смирен сердцем, никогда не искал и не желал похвалы от других. Точно так и мы не должны ничем хвалиться пред другими и искать похвалы от других. Например, делаешь ли ты добро другим, творишь ли ты милостыню, живешь ли благочестивее других, или ты разумнее многих, или вообще лучше и отличнее ты своих собратий, — не хвались этим ни пред людьми, ни пред собою: потому что все, что ты имеешь в себе и у себя доброго и похвального, все это не твое, но дар Божий; твои — одни только грехи и слабости, а все прочее — Божие.

Идти за Иисусом Христом значит еще то, чтобы повиноваться слову Иисуса Христа; и потому мы должны слушать, верить и исполнять все, что сказал Иисус Христос в Евангелии и чрез Апостолов Своих, и все это делать без мудрования и в простоте сердца. Кто слушает и внимает слову Иисуса Христа, тот может называться учеником Его, а кто слушает и исполняет слова Его, и притом в простоте сердца и с совершенною преданностью, тот есть истинный любимый ученик Его.

Итак, вот что значит отвернуться себя, взять крест свой и идти за Иисусом Христом; вот истинные качества и свойства ученика Иисуса Христа, вот истинный и прямой путь в Царствие небесное, и вот путь, которым прошел Сам Иисус Христос, живя на земле, и которым должны идти христиане! Не было, и нет, и не будет другого пути, кроме сего пути.

И конечно, путь этот не гладок, узок и колюч, и особенно таким он покажется при начале своем: но зато он прямо и верно ведет в Рай, в Царствие небесное, в вечное блаженство, к Богу — источнику всякого блаженства. Скорбен путь этот: но можно сказать, что за каждый шаг по нему предстоят тысячи наград. Страдания на сем пути не вечны, и даже можно сказать минутны, а награда за них нескончаема и вечна, как Сам Бог. Страдания день от дня будут становиться меньше и легче, а награда час от часа будет увеличиваться более и более, во всю бесконечную будущую жизнь.

Итак, не страшитесь этого пути; ибо гладкий и ровный путь ведет в ад, а колючий и неровный на небо.

Многие в недоумении вопрошают: зачем путь в Царствие небесное такой трудный, и почему христианин должен нести столько тяжтх крестов? На такие и подобные сему вопросы христианин всегда должен отвечать, что так угодно было Богу. Бог наш Премудр и Человеколюбец. Он знает, что делает с нами, и что сделать с нами. Ежели мы хотим в самом деле быть истинными учениками Иисуса Христа, т. е. учениками покорными, послушными и преданными Ему, то сами себя, друг друга и весь живот наш предадим Христу Богу нашему. Впрочем, можно показать несколько видимых и доступных нашему уму причин тому, почему путь в Царствие небесное так труден, и что мы никак не можем миновать его, если хотим достигнуть спасения.

1) Царствие небесное есть самое высочайшее блаженство, и величайшая слава и честь, и неистощимое богатство. А потому ежели и для получения малого и скудного богатства земного нужны большие труды и заботы: то как же можно получить без трудов такое неизреченное сокровище?

2) Царствие небесное есть награда, и награда самая величайшая; а где же дают награду даром и ни за что? И потому, если для получения земной и временной награды надобно трудиться и подвизаться: то кольми паче для получения награды небесной и вечной.

3) Мы должны нести кресты, потому что мы называем себя и хотим быть христианами, т. е. учениками, последователями и членами Иисуса Христа. Каков Учитель, Вождь и Глава, таковы должны быть и ученики, последователи и члены Его: Иисус Христос страданием вошел в славу Свою, — следовательно, и мы можем войти туда не иначе, как путем страданий.

4) Все люди несут свои кресты, — все и каждый, более или менее, страдает и терпит. Нести кресты не есть удел или участь одних только христиан: нет! Их несет и христианин и нехристианин, верующий и неверующий; но только та разность между ними, что одному кресты служат врачевством и средством к наследию Царства небесного, а другому они делаются наказанием, карою и казнью. Для одних кресты время от времени становятся легче, сладостнее, и наконец превратятся в венцы вечной славы, а для других становятся тяжелее и горестнее, — и, наконец, все кресты мира сольются в одно величайшее адское бремя, которое отяготеет над главами их, и под которым они будут страдать вечно и безотрадно. Но отчего же такая разность? — Оттого, что один несет их с верою и преданностью к Богу, а другой — с ропотом и хулами. И так, ты, христианин, должен не только не убегать крестов и не роптать на них, но, напротив того, благодарить Иисуса Христа, что Он посылает тебе их, и благодарить Его день и нощь, что Он удостоил тебя причислить к Своим крестоносцам. Ибо если бы Иисус Христос не пострадал за мир, то никто из нас, сколько бы и как бы ни страдал и ни мучился, никогда бы не вошел в Царствие небесное. Потому что тогда мы должны бы были страдать, как осужденные и отверженные преступники воли Божией, и страдать без надежды, без утешения: но ныне хотя мы и страдаем, но страдаем или можем страдать во спасение, во избавление, с надеждою, с утешением, и для получения награды. О, милосердый Господи! как велика любовь Твоя к нам! Иисусе Христе! Велики Твои благодеяния к нам! Ты и самое зло мира обращаешь нам в благодеяние, пользу и спасение наше — Христианин! Одна благодарность и любовь к Иисусу Христу, твоему Благодетелю, уже обязывают тебя идти за Ним. Иисус Христос для тебя нисшел на землю: ужели ты для Него подорожишь чем-либо мирским? Иисус Христос для тебя и за тебя испил полную чашу страданий: ужели ты для Него не захочешь проглотить одной капли горести?

5) Иисус Христос страданием и смертью Своею искупил нас, и потому мы, по праву искупления, принадлежим Ему, и следователю, мы не свои, а Его; и потому должны исполнять и делать все, что Он повелит, если не хотим быт отверженными от лица Его; но Иисус Христос требует от нас только одного, — чтобы мы за Ним шли в Царствие небесное, и для своего же благополучия.

6) Иисус Христос не для того пострадал и умер, чтобы тем дать нам волю делать все, что хотим. Нет, сохрани Бог и думать так!

7) Наконец скажем и то, почему мы никак не можем миновать предлежащего нам тесного пути в Царствие небесное: а) Потому что во всяком человеке есть грех, а грех есть такая язва, которая сама собою, т. е. без лекарств, не излечивается; а у некоторых людей эта язва так глубока и опасна, что излечить ее можно не иначе, как своего рода прижиганием и вырезыванием. А потому очиститься от грехов без страданий душевных никто не может. б) Грех есть ужаснейшая нечистота и мерзость пред очами Божиими; но ничто мерзкое, скверное и нечистое не может войти в Царствие небесное. Кто страдает внутренней болезнью, или кого тяготит жестокая печаль, того куда ни посели, хотя в самые великолепнейшие чертоги, он и там будет страдать, потому что болезнь и печаль его всегда и везде с ним и в нем. Точно так и нераскаянный и не очистившийся от грехов своих грешник: куда его ни посели, хотя в самый Рай, он и там будет страдать; потому что причина страданий его, т. е. грех, находится в сердце его. Для грешника везде будет ад. Напротив того, кто чувствует какую-либо сердечную радость, тот будет радоваться и в чертогах, и в хижине, и даже в темнице, потому что радость его находится в его сердце: точно так и для праведного, которого сердце исполнено утешениями Духа Святого, — где бы он ни был, везде будет Рай, потому что Царствие небесное внутри нас есть. От живого дерева сколько не отсекай ветви, оно от этого не умрет, но опять даст новые ветви, а чтобы истребить его совсем, надобно вырвать вон из земли самые его коренья. Точно так не истребить греха из сердца человека отсечением или оставлением каких-либо одних пороков или привычек: и потому, кто хочет истребить грех из сердца, тому надобно вырвать самый корень греха; а корень греха глубоко находится в сердце человека, и крепко прирос к нему, и потому вырвать его без боли никак невозможно. И если бы Господь не послал нам великого Врача — Иисуса Христа, то никто и никакими усилиями не мог бы истребить корень греха, и всякая попытка к тому была бы совершенно тщетна.

Итак, братия, видите сами, что мы непременно должны идти за Иисусом Христом, и что никак нельзя нам миновать того пути, которым прошел Иисус Христос, и также видите, что без страдания никто не может войти в Царствие небесное; потому что все святые угодники Божии прошли сим же путем! Некоторые говорят: где нам, грешным и слабым людям, быть такими, как были святые? И как нам спасаться? Мы живем в мире, и имеем разные обязанности и проч. Ах, братия! Это не только неправда, но оскорбление и хула на Творца нашего: отговариваться такими причинами, значит как бы укорять Творца своего, что Он не умел создать нас. Нет! Это пустая и богохульная отговорка, а не причина. Посмотрите на святых: не все они были пустынниками; и они сначала, так как и мы, не были безгрешными; и они также занимались мирскими делами, заботами и должностями, и многие из них имели также семейства. Но, исправляя свои должности и обязанности мирские, они в то же время не забывали обязанностей христианина; и живя в мире, они в то же время шли по пути в Царствие небесное, и часто вели с собою и других. Точно так и мы, если захотим, можем быть вместе и добрыми гражданами, и верными супругами, и добрыми отцами, и добрыми и верными христианами. Истинное христианство никогда и нигде не помешает, но, напротив того, везде и на все полезно. Истинный христианин есть только тот, кто верует во Иисуса Христа и подражает Ему во всем; дух христианства есть чистая, бескорыстная, духовная любовь, — любовь, которую дарует только один Дух Святой: люди многое называюсь любовью, но не все есть христианская любовь.

Итак, братия, если вы хотите быть в Царствии небесном, то вы должны пройти тем путем, которым прошел Иисус Христос; или иначе вы погибнете, и погибнете невозвратно.

Но здесь надобно сказать, что кто, идя по пути христианства, будет надеяться только на свои силы, тот не сделает даже шагу на нем; и если бы Иисус Христос, великий Благодетель наш, не давал нам помощи к тому, то никакой человек не мог бы пройти сим путем. И самые даже Апостолы, когда не имели этой помощи, не могли, боялись и страшились идти за Иисусом Христом; но когда получили помощь от Иисуса Христа, тогда пошли они за Ним с радостью и веселием, и никакие трудности и страдания, и даже самая смерть не устрашили их.

Но какая это помощь, которую дает Иисус Христос идущим за Ним? — Помощь эта есть помощь Духа Святого, Которого дарует нам Иисус Христос, и Который всегда при нас, и всегда окружает нас и привлекает к Себе; и всякий, кто только хочет, может получать Его и исполняться Им. А как помогаешь нам Дух Святой, и как можно получать Его — увидим ниже.

Часть четвертая. Как нам помогает Иисус Христос идти по пути в царствие небесное, и как можно получить эту помощь

Дух Святой, яко Бог, третье Лице Святой Троицы, так же всемогущ, как Отец и Сын. Он животворит, одушевляет и дает силы тварям. Он дает животным жизнь, человекам ум, а христианам жизнь духовную-высшую: т. е., Дух Святой вразумляет человека и помогает ему идти в Царствие небесное.

Дух Святой дается не но заслугам, но даром и по милосердию Божию посылается на спасение людей; и Дух Святой помогает так:

1) Дух Святой, вселясь в человека, дает ему веру и свет. Без Него никто не может иметь истинной, живой веры. Без просвещения Духа Святого и самый мудрец и ученый человек в делах Божиих и Его строительстве есть совершенный слепец. Напротив того, Дух Святой и самому неученому и простому человеку может открыть внутренне и прямо показать дела Божии, и может дать ему восчувствовать сладость небесного Царствия. Человек, имеющий в себе Духа Святого, чувствует в душе своей необыкновенный свет, дотоле ему совсем неизвестный.

2) Дух Святой, вселяясь в человека, производит в сердце его истинную любовь. Истинная любовь в сердце есть как бы жар чистый или теплота, согревающая его; она есть корень, производящий в нем все добрые дела. Для человека, одушевленного истинною любовью, нет ничего трудного, страшного и невозможного; для него никакие законы и заповеди не трудны, и все удобоисполнимы.

Вера и любовь, даруемые человеку Духом Святым, суть такие величайшие и сильнейшие средства, что имеющий их может легко, удобно, с радостью и утешением идти по пути, которым прошел Иисус Христос.

3) Сверх того, Дух Святой дает человеку силу противиться прелести мира, так что он хотя и пользуется земными благами, но пользуется как временный посетитель, не прилепляя к ним своего сердца. Но человек, не имеющий в себе Духа Святого, при всей учености и благоразумии своем, более или менее, всегда раб и поклонник мира.

4) Дух Святой дарует человеку премудрость. Это мы можем видеть особенно на святых Апостолах, которые до получения Духа Святого были люди самые простые и неученые; но потом кто мог противиться их премудрости и силе слова их? Дух Святой дарует и премудрость в делах и поступках; так например, человек, имеющий в себе Духа Святого, всегда найдет средства и время ко спасению своему; и среди мирского шума и при всех занятиях своих, он умеет входить в самого себя, — тогда как обыкновенному человеку кажется это невозможным даже в самом храме Божием.

5) Дух Святой дарует истинную радость и веселие сердца и неколеблемый мир. Человек, не имеющий в себе Духа Святого, никогда не может радоваться истинною радостью и веселиться чистым веселием, и не может иметь душевного, усладительного мира. Правда, он иногда радуется и веселится; но что это за радость? Минутная и нечистая; а веселия его — всегда пустые, бедные, после которых скука еще более одолевает его. И также правда, что таковой человек бывает иногда покоен; но этот покой не есть духовный мир, но сон или дремота души. И горе будет тому, кто не радит и не хочет воспрянуть от такого сна!

6) Дух Святой дает истинное смирение. Человек и самый разумный, если он не имеет в себе Духа Святого, не может надлежащим образом знать самого себя, ибо, как сказано выше, он без помощи Божией не может видеть своего внутреннего состояния души. Если он делает добро другим и поступает честно, то он думает о себе, что он человек праведный и даже совершенный в сравнении с другими, и потому он думает, что он ни в чем уже не нуждается.... Ах, как часто люди погибают от ложной уверенности в своей честности и правде, — т. е. от того погибают, что они, надеясь на свою праведность, совсем не думают о духе христианства и помощи Духа Святого, тогда как им крайне необходима помощь Его! И, так как Дух Святой дается только просящему и ищущему, а такие люди не только не просят и не ищут Его, но даже и не считают это нужным, то Он им не дается, — и следовательно, они остаются в заблуждении и погибают. Но Дух Святой, вселившись в сердце человека, показывает ему всю внутреннюю его бедность и слабость, и растление души и сердца его, и удаление от Бога; и, при всех его добродетелях и правде, показывает ему все грехи его, леность и нерадение о спасении и благе людей, его своекорыстие в самых, по-видимому, бескорыстных его добродетелях, его грубое самолюбие — там, где он и не подозревал его. Кратко сказать, Дух Святой показывает все в настоящем виде. И тогда человек начинает смиряться истинным смирением, начинает терять надежду на собственные свои силы и добродетели, считает себя худшим из людей. А смиряясь пред Иисусом Христом, Который есть един Свят во славу Бога Отца, начинает истинно раскаиваться, и с того времени решается не грешить более и жить осторожнее; а ежели он в самом деле имеет какие-нибудь добродетели, то он видит ясно, что он сделал и делает их не иначе, как помощью Божиею, и потому начинает надеяться на одного только Бога.

7) Дух Святой научает истинной молитве. Никто, пока не получит Духа Святого, не может молиться такою молитвою, которая истинно приятна Богу. Потому что ежели кто, не имея в себе Духа Святого, начнет молиться, то душа его рассеивается в разные стороны от одной вещи к другой, и он никак не может удержать свои мысли на одном; и притом, он не знает должным образом ни самого себя, ни своих нужд, ни того, как просить и чего просить от Бога, — да и не знает, кто такой Бог. Но человек, в котором обитает Дух Святой, и знает Бога, и видит, что Он есть Отец его, и знает как приступить к Нему, и как просить, и чего просить от Него. Мысли его в молитве стройны, чисты и устремлены к одному предмету — Богу; и молитвою своею он точно может сделать все, — даже переставить горы с места на место.

Вот краткое сказание о том, что дарует Дух Святой тому, кто имеет Его в себе! И вы видите, что без помощи и содействия Духа Святого невозможно не только войти в Царствие небесное, но даже сделать шагу на пути к нему. И потому необходимо надобно искать и просить Духа Святого и иметь Его в себе, подобно тому, как имели Его святые Апостолы. Но как можно получать или приобретать Его, — посмотрим далее.

Иисус Христос сказал, что Дух Святой дышит, где хочет, и глас Его слышишь, но не знаешь, откуда приходит и куда, уходит. Слова сии значат, что присутствие Святого Духа в сердце, или прикосновение Его к сердцу нашему, можно слышать, чувствовать и ощущать, но нельзя определить времени и случаев, когда может быть Его посещение.

Мы также видим, что святые Апостолы получали Святого Духа от Иисуса Христа, получали неоднократно и во время им не предсказанное, которое не они сами определяли или назначали, но во время, в которое угодно было Иисусу Христу. Только торжественное сошествие Святого Духа было им предсказано, и последовало в назначенное время и в назначенном месте; но и здесь они получили Его не за какие-либо особенные заслуги свои, но даром, чрез веру и надежду. Единодушная же молитва, в которой они пребывали после вознесения Господня до сошествия Святого Духа, была не столько средством к получению Святого Духа, сколько приготовлением к тому. Следовательно, никто не может сказать определительно, что ты получишь Святого Духа именно тогда-то и таким-то образом. Дух Святой есть дар Божий; а дары раздаются нечаянно, и тогда, когда угодно Раздаятелю даров, и Он раздает, их тому, кому Он хочет. И потому весьма ошибаются те, которые думают получить Духа Святого именно таким-то образом и в такое-то время; а те, кои сами выдумывают к тому средства свои, не только не получат Святого Духа, но и страшный грех приемлют на себя.

Но, прежде нежели мы будем говорить о том, как можно получать Святого Духа, надобно сказать, что Духа Святого может получить только истинно верующий, т. е. исповедующий Святую Православную Кафолическую веру: исповедующий право, без всякой прибавки или убавки или перемены, но так, как передали нам святые Апостолы и изложили и утвердили Святые отцы на Вселенских Соборах. Всякое сомнение и мудрование о вере есть непокорность; а непокорный не может быть храмом или домом Духа Святого.

Известные же и истинные средства к получению Духа Святого, по учению Священного Писания и по опытам великих Святых, суть следующие:

1) Чистота сердца и целомудрие.

2) Смирение.

3) Слушание гласа Божия.

4) Молитва.

5) Каждодневное самоотвержение.

6) Чтение и слушание Священного Писания.

7) Таинства Церкви, и в особенности Святое Причащение.

Всякая верная душа исполнится Духом Святым, если она очищена от грехов, и не загромождена и не закрыта самолюбием и гордостью. Ибо Дух Святой всегда окружает нас и желает наполнить нас; но злые дела наши, окружающие нас подобно каменной и крепкой ограде, и, как злые стражи, не допускают Его до нас, и удаляют Его от нас. Всякий грех может удалять от нас Духа Святого; но особенно Ему противны телесная нечистота и духовная гордость. Дух Святой, как совершеннейшая чистота, никак не может быть в человеке, оскверненном грехами. Да и как Он может быть в сердце нашем, когда оно наполнено и загромождено разными заботами, желаниями и страстями?

А потому:

1) Если мы хотим, чтобы Дух Святой, Которого мы получаем при крещении нашем, не отдалялся от нас, или ежели мы хотим получить Его опять: то должны быть чисты сердцами нашими, и должны беречь тела наши от блудодеяния; потому что сердце и тело наше должны быть храмом Духа Святого. И ежели кто чист сердцем и не осквернен телом, то Дух Святой войдет в него и овладеет его сердцем и душою, если только таковой человек не будет надеяться на свои добрые дела и хвалиться ими, т. е. считать себя как бы в праве получить дары Духа Святого, или получить их как должную награду.

Но ежели ты, по несчастию, осквернил и растлил твое сердце и тело: то старайся очистить себя покаянием, т. е. перестань грешить, и в сокрушении сердца раскаивайся в том, что ты до сих пор оскорблял Бога, любообильного Отца твоего; кайся и начинай жить с большею осмотрительностью: тогда и ты можешь получить Духа Святого.

2) Одно из надежнейших средств к получению Духа святого есть — смирение. Хотя бы ты был человек честный, добрый, справедливый и милостивый, словом, хотя бы ты исполнял все заповеди Божии, но при всем том всегда считай себя неключимым рабом, и не более как орудием Божиим, чрез которое Он действует. И притом, если внимательнее рассмотреть наши добрые дела и даже самые великие добродетели: то много ли из них окажется таких, которые будут стоить названия христианских добродетелей? Как часто, например, подаем мы милостыню, или делаем пособие нуждающимся братиям нашим, если не из тщеславия или самолюбия, как фарисеи, то из своекорыстия, как ростовщики, т. е. в измерении за копейку, поданную нищему, получить от Бога сотни и тысячи! Конечно, доброе дело всегда останется добрым делом, и потому продолжай делать и умножай твои добрые дела; всякое доброе дело можно назвать золотом, а золото даже и неочищенное имеет свою цену: его стоит только отдать в руки мастера — и оно получит свою истинную цену. Точно так и твои добрые дела получат свою цену, если ты с полною доверенностью предашь их в волю и руки Великого Художника: и так, продолжай быть честным, добрым, справедливым и милостивым, и верным исполнителем закона. Но если хочешь, чтобы твои добродетели имели свою настоящую цену, не хвались ими и не считай их чистым золотом, стоящим небесных сокровищ. Ты не мастер, ты не умеешь ценить его. Истинную цену золоту дает — искусство, а истинную цену добродетелям дает — любовь, но любовь христианская, чистая, бескорыстная, любовь, которую дарует только Дух Святой. Все что сделано не по христианской любви, т. е. не Духом Святым, не есть истинная добродетель. И потому человек, не имеющий в себе Духа Святого, при всех своих добродетелях, неимущ и беден.

Смирение есть еще и другое, т. е. все встречающияся с тобою скорби, печали и несчастия переноси с терпением и безропотно, и считай их наказанием за твои грехи, и не говори: ах, как я несчастлив! Но говори: еще мало мне этого за мои грехи! И проси Бога не столько о том, чтобы Он избавил тебя от бедствий, но более о том, чтобы Он дал тебе силы перенести их.

3) Духа Святого можно получить внимательным слушанием гласа Божия. Глас Божий, говорящий ясно, внятно и вразумительно, можно слышать везде и во всем, только для этого надобно иметь уши слышати. Бог, как человеколюбивейший Отец твой, от самого рождения твоего и поныне каждодневно говорить тебе, призывает тебя к Себе, предостерегает, наставляет, учит и вразумляет. Так например: несчастлив ли ты, обидел ли кто тебя, помер ли кто из родных твоих, или сам ты болен, иди печален, или грустен, без всякой видимой причины (что случается нередко со всяким), во всем этом ты можешь слышать глас Божий, говорящий тебе, чтобы ты очувствовался, и вместо того, чтобы с надеждою на людей искать тебе в них помощи или утешений, — в рассеянности и забавах, — обратился в покаянии к Богу, и в Нем одном искал утешения и помощи. Или, положим, что ты благоденствуешь, т. е. живешь в изобилии и достатке, — все твои дела и обстоятельства в самом лучшем состоянии, и ты не видишь печалей и горестей, но даже нередко видишь радости, и радости иногда даже духовные: все это есть глас Божий, говорящий тебе, чтобы ты всем сердцем любил Бога, толико благодеющего тебе, и благодарил Его по силе твоей, и чтобы ты, пользуясь благами мира сего, не забывал радовать и меньших братий Иисуса Христа, т. е. нищих, и не забывал бы истинных благ и радостей небесных, и Того, Кто есть Источник всяких благ и радостей. Кто из нас не слыхал и не слышит гласа Божия, говорящего нам чрез разные приключения с нами? — Да, все мы слышим, и слышим ясно и внятно, но немногие из нас понимают и делают по гласу Божию. Мы обыкновенно в печалях и горестях наших, вместо того, чтобы углубиться в себя, ищем рассеяния в суетных занятиях или забавах; и вместо того, чтобы таковые Божия посещения принимать как великое врачевство, и пользовать ими душу свою, мы ищем избавиться от них, и даже иногда ропщем и выходим из себя. Или, по крайней мере, вместо того, чтобы искать утешения в Боге, Источнике всякого утешения, мы ищем в мире и его наслаждениях. А будучи в благополучии и благоденствии, вместо того, чтобы более и более любить Бога, как Благодетеля нашего, мы забываем Его, и вместо того, чтобы блага, которые Господь нам дарует, употреблять на пользу общую и для пособия нуждающихся братий наших, употребляем их на свои прихоти и на удовлетворение своих совершенно излишних желаний. Ежели законопреступно и страшно быть невнимательным и не слушать гласа царя земного: то кольми паче грешно и страшно не внимать и не слушать гласа Царя небесного! Таким небрежением и невниманием можно дойти до того, что Бог, после многочисленных и непрестанных гласов и призываний Своих, наконец отвергнет нас от Себя, как упорных детей, и попустит делать все, что мы вздумаем; а от этого может быть то, что ум наш мало-помалу может помрачиться до того, что и самые ужасные и мерзкие грехи нам покажутся не более как неизбежными слабостями человеческой натуры. И потому, сколько полезно и спасительно быть внимательным ко гласу Божию, столько же гибельно и ужасно не слушать его и отвращаться от него.

4) Духа Святого можно получить молитвою. Это средство есть самое простое и надежное, которое всякий и всегда может употреблять. Известно, что молитва бывает наружная и внутренняя: т. е., кто молится и кланяется телом, дома или в церкви, тот молится наружно; а кто душой и сердцем своим обращается к Богу, и старается всегда иметь Его в уме своем, тот молится внутренне. Которая из сих молитв лучше, действительнее и приятнее Богу — всякий из вас знает. Вы знаете также и то, что молиться Богу можно всегда и везде, на всяком месте, и даже тогда, когда грех одолевает нас; можно молиться и в работе и без работы, в праздники и будни, и стоя, и сидя, и лежа; вы это знаете. Но здесь надобно сказать только то, что хотя внутренняя молитва есть самое сильное средство к получению благодати Божией, но не надобно оставлять и наружной молитвы, и особенно молитвы общественной. Многие говорят: что мне ходить в церковь? Я тогу молиться и дома; там больше нагрешишь, нежели намолишься. Но как вы думаете: что заставляет людей говорить так, — справедливость или благоразумие? Совсем нет! А леность и гордость заставляют их так говорить. Конечно, по несчастию, иногда случается точно, что, будучи в церкви, согрешишь; но это совсем не оттого, что я пришел, в церковь, а оттого что я пришел не с таким духом, как должно, и стою в церкви не для того, чтобы молиться, а делаю совсем другое. Да и посмотрите вы на тех, которые не ходят в церковь по сказанным причинам: что? Молятся ли они дома? Совсем нет, а если некоторые и молятся, то у многих из них молитва фарисейская. Потому что все их молитвы можно выразить теми же словами, что и фарисей говорил, т. е.: Боже, благодарю Тебя, что я не такой, как прочие грешники и неправедники. Итак, ходи и на общественные молитвы, и молись дома пред святыми иконами, несмотря ни на какие умствования умников.

Выше сказано, что человек, не имеющий в себе Духа Святого, не может молиться истинною молитвою. Это есть и совершенная истина. Много надобно употребить труда, старания для того, чтобы уметь молиться святою молитвою; не вдруг и не скоро можно дойти до того, чтобы быть в состоянии возносить мысли и сердце свое к Богу: потому что не только с нами, обыкновенными людьми, но даже со многими и из тех, которые всю жизнь свою посвятили на молитву, случается, что хочешь обратить свои мысли к Богу, а они рассеиваются в разные стороны и на разные дела; хочешь в мыслях своих иметь Бога, — а тебе приходит совсем другое, и иногда даже ужасное.

Истинная молитва имеет в себе сладостное утешение сердца, так что многие Святые отцы по целым дням и суткам стояли на молитве, и в сладостном восторге своем не замечали времени и продолжения их молитвы. И для них молитва была не труд, а наслаждение. Но нелегко достигнуть такого состояния, особенно тому, кто с детства давал полную волю страстям своим и теснил свою совесть. Впрочем, что же на свете, или какая наука и искусство, или утешение, достаются нам легко, скоро и без труда? И потому молись, несмотря на то, что ты в молитве, кроме трудов, не видишь никакого утешения иди наслаждения, — молись, и молись прилежно и с возможным усердием; приучай себя к молитве и беседованию с Богом; рассеивающиеся мысли твои, по возможности, старайся собирать и удерживать, — и мало-помалу и ты почувствуешь, что тебе становится легче и легче, и ты иногда будешь чувствовать сладостные утешения. И ежели ты будешь об этом заботиться искренно, то Дух Святой, видя твое страдание и искренность желания твоего, скоро поможет тебе, и потом, войдя в тебя, будет учить тебя молиться молитвою истинною.

Всего легче, молиться в случающихся с нами несчастиях и горестях; и потому не опускай таковых случаев и пользуйся ими: изливай печаль твою пред Богом в молитве.

Иисус Христос велит нам молиться непрестанно. Многие говорят: как можно молиться непрестанно, живя в мире? Если мы займемся одною молитвою, то когда же мы будем исправлять свои должности и заниматься своими делами? Конечно, иметь непрестанной молитвы мы не можем наружно, т. е. всегда стоять на молитве: потому что мы должны исправлять и другие обязанности и трудиться. Но кто чувствует свою внутреннюю бедность, тот не перестанет молиться и среди своих занятий: кто усердно желает войти в Царствие небесное, тот найдет случай и время молиться и внутренне, и наружно: он и при самых тяжких и беспрерывных работах найдет время сказать слово к Богу и поклониться Ему. Не находит времени молиться только тот, кто не хочет молиться.

Еще сказано, что грешников Бог не послушает, т. е. грешники не получат от Бога того, чего они просят. И правда; но каких грешников не послушает Бог? Таких, которые молят Бога, но не думают о своем обращении; или, просят Бога простить им грехи их, а сами ничего не хотят простить другим и ни за что. Конечно, таких грешников Бог не послушает, и не исполнит их мольбы. А потому ты, когда молишься Богу об оставлении долгов твоих, то и сам оставляй долги другим, и имей намерение отстать от своих грехов. Когда молишь Бога, чтобы Он был к тебе милостив, будь в то же время и сам милостив к другим; и тогда Бог тебя послушает.

Некоторые думают, что молиться можно только по книгам. Конечно, хорошо, если ты умеешь молиться и славить Бога во псалмах и песнях духовных; но если ты неграмотный, то довольно для тебя знать важнейшие молитвы, особенно же молитву Господню (т. е. Отче наш): потому что в этой молитве, данной нам Самим Иисусом Христом, изложены все наши нужды. Но когда обстоятельства не дозволяют тебе молиться долее, то говори обыкновенный молитвы, как-то: Господи помилуй! или: Боже, помоги мне! или; Господи, очисти грехи мои! или: Господи Иисусе Христе, Сын Божий, помилуй мя грешного!

5) Некто из Святых отцов сказал: ежели ты хочешь, чтобы молитва, твоя долетала к Богу, то дай ей два крила, т. е. пост и милостыню.

Прежде, нежели мы будем говорить о том, что есть пост, посмотрим, для чего установлен пост. Цель и намерение поста — те, чтобы усмирять и облегчать тело, и тем делать его более послушным душе: потому что сытое и тучное тело требует неги и покоя и располагает к лености, и препятствует мысли о Боге; оно как бы связывает и сжимает душу, и в таком случае оно есть как бы самовольная, избалованная и капризная жена, которая властвует над своим мужем. Итак, что же есть пост? Пост может быть различен: для человека воспитанного в неге, пост может быть такой, а для воспитанного в простом и грубом состоянии — другой; потому что для одного ничего не значит употреблять самую грубую пищу и быть здоровому, или пробыть без пищи несколько дней, а для другого большая перемена в пище может быть очень ощутительна и даже вредна. И потому для всякого вообще пост наипаче есть воздержание и строгая умеренность в употреблении пищи. Следовательно, употребляй пищу умеренно, а наипаче старайся обуздывать пожелания тела, и совсем не исполняй его прихотей, ненужных для сохранения здоровья и продолжения жизни, — и тогда пост твой будет истинный.

Но постясь телесно, надобно в то же время поститься и душевно, т. е. удерживать язык свой от зла и не говорить худого и ненужного, умерять свои желания и истреблять страсти; так например: сегодня не делай того, что пришло тебе на ум непристойного или ненужного; завтра, если обстоятельства располагаюсь тебя осердиться на кого-нибудь, укроти себя, и не давай воли твоему сердцу и языку; послезавтра если придет к тебе желание идти на веселие, и особенно на такое, где ты можешь увидеть или услышать что-нибудь худое, не ходи туда, — и так далее, и таким образом продолжай преодолевать себя. После того, начинай удерживать и устраивать твои мысли, чтобы они не бродили там, где совсем не надобно: потому что от мыслей много происходит зла. И надобно сказать правду, что нет ничего труднее, как останавливать свои мысли и приводить их в устройство; но надобно знать, что вдруг устроить и очистить свои мысли невозможно: точно так, как невозможно вдруг усмирить и сделать ручными таких коней, которые долго были на воле и не знали узды, так невозможно вдруг устроить и свои мысли тому, кто всю жизнь свою давал им волю. И притом, когда ты живешь как обыкновенный человек, занимаясь только своими мирскими обязанностями и мало думая об обязанностях христианина, то тебе кажется, что мысли твои в порядке и даже чисты; но лишь только ты начинаешь помышлять и заботиться о спасении своем, то они тотчас начнут мутиться, как застоялая болотная вода, которая обыкновенно, пока ее не трогают, кажется даже светлою и чистою, но чем более станут очищать болото, тем более мутится вода. Точно так и мысли; и наконец, сам диавол будет возбуждать. Но несмотря на все эго, борись с мыслями своими, крепись и мужайся, и никогда не отчаивайся и не думай, что никак не можно остановить и очистить свои мысли: но сколько сил твоих будет, подвизайся и проси помощи от Бога. И Дух Святой, видя твое искреннее желание, вселится в тебя и поможет тебе.

Что есть милостыня? Милостынею мы обыкновенно называем подаяния нищим. Но под именем милостыни должно разуметь все дела милости и милосердия, как-то: накормить голодного, напоить жаждущего, одеть нагого, посетить больного и заключенного в темнице, и помочь им; и также дать место бездомовному, призреть сироту и проч. Но чтобы милостыня твоя была истинная, то все это ты должен делать без хвастовства, и не желая похвалы от людей за благодеяния твои, или благодарности от бедных. Но поступай так, как говорит Сам Иисус Христос, т. е.: чтобы левая рука, твоя не знала того, что делает правая; и тогда Отец небесный, видящий тайное, воздает тебе явно.

6) Получить Духа Святого можно чтением и слушанием Священного Писания, как истинного слова Божия. Священное Писание есть такое сокровище для человека, из которого он может почерпать и свет, и жизнь: свет, который может просветить и умудрить всякого человека, и жизнь, которая может оживить, утешить и усладить всякого человека. Священное Писание есть одно из величайших благодеяний Божиих к человеку, и такое благодеяние, которым может воспользоваться всякий, кто только хочет. Но надобно сказать, что Священное Писание есть Божественная премудрость, и премудрость чудная, такая, что его может понимать и постигать самый простой и неученый человек, и оттого многие люди из простых, читая или слушая Священное Писание, сделались благочестивыми и получили Духа Святого. Но были и такие, даже из ученых, которые, читая Священное Писание, заблудились и погибли; а это оттого, что одни, читали его в простоте сердца и без мудрования и умствования, и искали в нем не учености, а благодати, силы и духа; а другие, напротив того, считая себя мудрыми и всезнающими людьми, искали в нем не силы и духа слова Божия, но премудрости мирской, и вместо того, чтобы с покорностью принять все, что угодно было Провидению открыть нам, они пытались проникнуть и узнать сокровенное; и оттого они впадали или в безверие или в расколы. Нет! Скорее можно море влить в малую чашу, нежели человеку постигнуть всю премудрость Божию!

И потому, когда ты читаешь или слушаешь Священное Писание, отложи всякое свое мудрование, покорись слову и воле Того, Кто говорит тебе чрез Священное Писание, и проси Иисуса Христа, чтобы Он Сам вразумил тебя, осветил ум твой, и чтобы дал тебе охоту читать Священное Писание и исполнить то, что в нем сказано.

Есть на свете много книг, называемых полезными и душеспасительными; но только те из них стоят сего названия, который основаны на Священном Писании и которые согласны с учением Православной нашей Церкви: и потому можно и должно читать таковые книги, но в выборе их надобно быть осторожному, чтобы иногда, под видом душеспасительной книги, не попалась такая, которая может погубить твою душу.

7) Иисус Христос сказал: ядущий Мое тело и пиющий Мою кровь во Мне пребывает и Я в нем, имеет в себе жить вечную и Я воскрешу его в последний день: то есть, кто достойно причащается Святых Таин, тот таинственно соединяется с Иисусом Христом; — то есть, кто с истинным покаянием, с чистою душою и со страхом Божиим и верою принимает Тело и Кровь Христову, тот в то же время принимает Св. Духа, Который, войдя в человека, приготовляет в нем место для принятия Самого Иисуса Христа и Бога Отца, и следовательно, он становится храмом и обиталищем живого Бога. Но кто причащается Тела и Крови Христовой недостойно, т. е. нечистою душою, с сердцем исполненным злобы, мщения и ненависти, тот не только не получит Св. Духа, но становится подобным Иуде предателю, и как бы вторично распинает Иисуса Христа.

Первых веков христиане, чувствуя важность и душевную пользу Святых Таин, каждое воскресение и каждый праздник причащались Святого Тела и Крови Христовой; и оттого-то в них и было, как говорится в книге Деяний, одно сердце и одна душа. Но, Боже мой, какая разница между ими и нами! Сколько из нас таких, которые не приобщались по нескольку лет сряду! Сколько таких, которые совсем не думают об этом!

Итак, Бога ради, имейте желание приобщаться Святых Таин, и, по крайней мере хотя однажды в год, но непременно всякий из вас должен исполнять это. Тело и Кровь Христова для достойных есть истинное врачевство от всех недугов и болезней. А кто из нас совершенно здоров? И кто не захочет получить исцеление и облегчение? Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа есть пища на пути в Царствие небесное. Но можно ли в дальний и трудный путь идти без пищи? Тело и Кровь Иисуса Христа есть видимая святыня, преданная и оставленная нам Самим Иисусом Христом для освящения нашего. Но кто не захочет быть участником такой святыни и освятиться? Итак, не обленитесь приступать к чаше жизни, бессмертия, любви и святыни; но приступайте со страхом Божиим и верою. А кто не хочет и не радит об этом, тот не любит Иисуса Христа, и тот не получит Духа Святого, и следовательно, он не войдет в Царствие небесное.

Итак, вот все средства, коими мы можем получить Святого Духа, т. е.: чистота сердца и непорочность жизни, смирение, внимательное слушание гласа Божия, молитва, самоотвержение, чтение и слушание слова Божия и причащение Тела и Крови Христовой. Конечно, каждое из сих средств есть действительно к получению Духа Святого; но всего лучше и надежнее употреблять их все вместе: тогда несомненно можно получить Духа Святого и быть святым.

Здесь надобно еще сказать, что ежели кто удостоится из вас получить Духа Святого и ежели в это время кто из вас как-нибудь падет и согрешит, и тем отдалит от себя Духа Святого: то пусть таковой не отчаивается и не думает, что он лишился всего; но пусть скорее и усерднее припадет к Богу с покаянием и молитвою, и Дух Святой опять возвратится к нему.

Заключение

Братия! Вот, сколько я мог, показал вам путь в Царствие небесное, и вот вы сами теперь можете видеть, что:

1) Никто без веры во Иисуса Христа не может возвратиться к Богу и войти в Царствие небесное.

2) Никто, хотя бы и веровал во Иисуса Христа, но если не будет поступать и жить так, как жил и поступал Иисус Христос на земле, не может назваться учеником Иисуса Христа, и следовательно, не может жить с Ним на небеси.

3) Никто без помощи Духа Святого не может идти за Иисусом Христом.

4) Кто хочет получить Духа Святого, тот должен воспользоваться средствами к тому, дарованными нам Господом.

И я еще повторяю, что путь в Царствие небесное, открытый нам Иисусом Христом, есть единственный, и нет, и не было, и не будет другого пути, кроме того, который показал нам Иисус Христос. И конечно, труден и тяжел этот путь, но зато он прямо и верно ведет к истинному и вечному блаженству. Труден путь в Царствие небесное, но не только на самом пути, а даже при начале его, можно встретить такие утешения и наслаждения, каких никогда нельзя найти на пути мирской жизни. Труден и тяжел путь в Царствие небесное, но помощь Господня всегда готова на нем: Господь Иисус Христос готов помогать нам идти по нему; Он дарует и Духа Святого, и посылает Ангелов Своих хранить на сем пути, и дает наставников и руководителей, и даже Сам готов, так сказать, взять за руку и поддерживать. Труден путь в Царствие небесное и горьки труды на нем, но кто не видал и не испытал горького, тот не может знать цены сладкому. Труден путь в Царствие небесное; но, страдая здесь на земле, мы можем всегда молиться, и в молитве находить утешение и подкрепление, и молитву нашу Бог всегда услышит; а когда мы умрем не христианами, то, если бы мы там и могли молиться, Бог уже не послушает нас. Труден путь в Царствие небесное: но страдания и муки вечные несравненно более и тяжелее страданий земных. Здешние страдания, и самые тяжкие, в сравнении со страданиями ада, уготованного диаволу и аггелам его, точно столько же малы, как капля в сравнении с целым морем. Труден путь к небесному блаженству: но легче ли пути к счастью земному? Посмотрите, как трудятся и потеют собирающее богатство и ищущие чести и славы земной, и как часто мы иногда охотно и с удовольствием предпринимаем труды и заботы для какого-нибудь пустого удовольствия! Но что же? Вместо получения удовольствия, мы только теряем время, тратим деньги, расстраиваем здоровье и губим свою душу. И потому, если рассмотреть внимательнее нас самих, то видно, что мы не идем в Царствие небесное не потому, что труден путь в него, но потому, что мы не имеем к тому усердного желания и расположения, и не хотим позаботиться об этом. Кто чего усердно желает, тот всегда будет искать того, несмотря ни на какие труды и препятствия Конечно, нет из нас ни одного такого, который не желал бы быть в Царствии небесном; но это желание слабо и есть только одно врожденное желание благополучия. И правда, есть из нас и такие, которые и трудятся для Царствия небесного; но как немного таких, который трудятся со всею верою и преданностью к Богу и правильным самоотвержением! Но сколько есть из нас таких, которые думают, что как ни живи на сем свете, но только покайся при конце жизни, и будешь в Царствии небесном… Ах, как ужасно заблуждаются те, которые так думают! Конечно, милости Господни велики и беспредельны; Иисус Христос ввел в рай и разбойника, который принес покаяние только при самой смерти своей. Но посмотрите, без страдания ли и без скорби ли вошел туда разбойник? Нет! Он висел на кресте, он пред тем был судим, был заключен в темнице, а может быть, и бит. Правда, он страдал как злодей и преступник. Но кто же из нас не преступник закона Божия и законов человеческих? Если мы не убиваем людей как разбойники, то сколько мы убиваем нашим словом, нашим жестокосердием и нашим небрежением о их благе и спасении? Конечно, те же великие и неизреченные милости Господни могут быть и к нам. Господь может и последние предсмертные страдания наши вменить нам в очищение и в некоторый подвиг на пути в Царствие небесное, и особливо тогда, когда мы, так же как и разбойник, в то же время принесем покаяние во грехах своих, и с верою примем последнее напутствие. Но кто же нас уверит, что мы, умирая, будем страдать, и что, страдая, успеем покаяться? Сколько умирает людей нечаянною смертью и без всякого страдания! Сколько умирает без покаяния и напутствия!

Итак, братия, если вы не желаете себе вечной гибели, то надобно обратить внимание на свою душу, надобно попещись нам о своей будущей участи. Мы знаем, что там, за гробом, всех людей ожидает то или другое, и средины нет, — т. е., нас ожидает или Царствие небесное, или ад, — вечное блаженство, или вечные мучения. Только два различных состояния там, за гробом, — и также только два пути и здесь, на земли. Один путь — широкий, гладкий и ровный, легкий, и много идущих по нему; а другой путь — узкий, колючий и трудный. И счастлив, стократно счастлив тот, кто идет по узкому пути: потому что он ведет в Царствие небесное. Но как мало тех, которые идут по сему пути! Братия, ежели мы не шли и не пойдем трудным путем, и ежели умрем без всякого очищения и покаяния, то что будет с нами? К кому мы прибегнем? К Господу? Но мы здесь не хотим слушать Его, — и Он нас не послушает там. Ныне здесь Он нам премилосердый Отец, но там Он — правосудный Судия. И кто защитить нас от правосудного гнева Его? О, братия! Страшно впасть в руки Бога, живого! Итак, братия, пекитесь о спасении, пока еще имеете время благоприятное; делайте и трудитесь для спасения вашего, пока есть еще день; но придет ночь, и тогда никто не может делать. Идите, не откладывайте день ото дня, и поспешайте в Царствие небесное, пока еще можно идти; но придет смерть, и тогда уже нельзя идти. Идите, и хотя сколько-нибудь, но идите в Царствие небесное; и тогда хотя и медленно, но все будете ближе к нему, точно так, как человек, идущий куда-нибудь, что сделает шаг, то становится ближе к своей цели.

Кто хочет идти за Иисусом Христом, тот может воспользоваться еще следующими советами:

1) Не смотри на других порочных людей, как они живут, и не оправдывай себя их примером, и не говори так, как говорят многие: что делать? Я не один живу так, и не один не исполняю заповедей Христовых, но почти все так делают. Но хотя бы ты и подлинно знал, что все живущие с тобою, и даже самые те, которые должны быть примером добродетелей и благочестия, живут не по-христиански, то какая тебе от этого польза? Погибель их не спасет тебя. На страшном суде не защитить тебя то, что не один ты худо жил на свете. И потому, нет тебе дела до других: идут ли они по пути в Царствие, или не идут, — нет тебе дела до этого; ты знай самого себя, и заботься сам о себе и о тех, которых Бог дал тебе в научение. Да и притом, мы можем видеть человека согрешающего, но почти никогда не можем видеть кающегося и очищающегося от грехов своих: и оттого мы очень часто можем ошибаться в том, кто из наших ближних идет по пути Христову, и кто не идет.

2) Когда ты пойдешь по сему пути, то многие люди, а может быть, и самые ближние и домашние твои, будут насмехаться над тобою: ты не смотри на это, и не беспокойся. Вспомни, что и над Иисусом Христом смеялись! Но Он не враждовал на них, молчал и молился о них: точно так поступай и ты.

3) Есть много ученых людей, которые путь в Царствие небесное, показанный им Иисусом Христом Сыном Божиим, считают не тем, чем должно, и говорят, что и без этого пути можно достигнуть Царствия небесного, и что этот путь не для всех, а для немногих, и проч. Но ежели кто из таковых людей встретится с тобою, и будет останавливать тебя или отсоветовать тебе, то не слушай его; и даже если бы Ангел сошел с неба и стал говорить тебе, что не надобно идти по тому пути, по которому прошел Иисус Христос, то не слушай и его. Но и не спорь с такими соблазнителями твоими и врагами: лучше пожалей их и помолись о них.

4) Когда твердо пойдешь по пути за Иисусом Христом, то, может быть, ты встретишь и таких людей, которые будут тебя поносить ради слова Господня, или клеветать, обижать и пренебрегать: терпи и переноси. Возрадуйся и возвеселись в тот день, тогда получишь какое-либо оскорбление за имя Христово: потому что мзда твоя многа на небеси.

5) Когда ты истинно пойдешь по сему пути, то сам диавол восстанет на тебя, и будет искушать тебя различными искушениями; он будет внушать тебе худые мысли, или сомнение в самой вере и явных истинах, или даже хулу на святыню и проч. Но ты не бойся его; потому что диавол без Божия попущения не может тебе сделать ничего, и тебе стоит только молиться Господу, и диавол как стрела отлетит от тебя.

6) Надобно заметить, что истинному христианину не препятствует то, что считается истинно полезными и справедливым, и на самом дели есть таково. Таково есть, во-первых, трудолюбие, которое не только не препятствуете спасению души, но даже благоприятствует ему. Известно, что праздность есть мать пороков: так напр., отчего люди делаются пьяницами? От праздности. Кто бывает вором и разбойником? Праздный, и проч. И можно сказать даже утвердительно, что кто ничего не делает и ничем не занимается, тот, как бы ни казался хорошим, есть худой христианин и худой гражданин; и если он не есть великий грешник, то разве по особенному о нем Божию промыслу. И потому, будь трудолюбив, привыкай к трудам; трудись, работай и делай все, что полезно и что нужно по твоему хозяйству, и что должно по твоей обязанности Государю и Отечеству. Если праздность есть мать пороков, то трудолюбие можно назвать отцом добродетелей. Во-первых потому, что кто трудолюбив, тот наверное имеет менее грехов, оттого, что ему некогда не только делать худое, но даже и думать о худом: потому что он или трудится и занимается своими обязанностями, или занимается спасением своим и обязанностями христианина. Во-вторых потому, что кто привык быть трудолюбивым, тот скорее согласится идти по пути в Царствие небесное, нежели тот, кто ведет праздную жизнь; и трудолюбивому легче идти по пути в Царствие небесное, нежели праздному. Итак, быть трудолюбивым полезно всегда и везде. Но чтобы быть трудолюбивым, надобно приучать себя и привыкать к трудам с самого детства.

7) Есть еще другое, столь же полезное как и трудолюбие, совершенство, к которому надобно приучаться и привыкать, можно сказать, еще раньше, чем к трудолюбию. Это есть терпеливость или терпение. Терпеливость всегда и везде полезна, но для того, кто хочет идти в Царствие небесное, терпеливость есть необходимейшее совершенство: без терпеливости нельзя сделать даже шагу на этом пути, потому что на каждом шагу надобно встречать жестокости и шероховатости, и колючести. Итак, привыкай и приучайся к терпеливости, сначала телесной; а потом и душевной, и тогда тебе легче будет быть и трудолюбивым членом общества, и хорошим приятелем, и хорошим хозяином, и хорошим гражданином, и хорошим христианином.

Итак, братия мои, вот все, что я мог сказать вам касательно пути в Царствие небесное. Еще прибавлю только то, что человек, который усердно идет по пути в Царствие небесное, за всякий труд, за всякую печаль, за каждую победу себя и за каждое воздержание себя, за каждое дело и даже за каждое доброе намерение и желание, семьдесят крат седмерицею будет награжден даже еще в сей жизни; а что ожидает его там, — того ни сказать, ни вообразить нельзя. Итак, братия, не бойтесь и не страшитесь идти за Иисусом Христом; Он — сильный Помощник, идите за Ним, поспешайте и не медлите; идите, пока еще не затворены для вас двери Царствия небесного, — и Отец ваш небесный еще далеко встретит вас на сем пути, облобызает вас, оденет вас первою одеждою, украсит вас перстнем и введет вас в чертог Свой, где пребывает Он Сам и все святые пророки, апостолы, святители и мученики, и все праведные, и где вы будете веселиться веселием вечным и истинным. Но когда будут затворены для вас двери Царствия небесного, т. е. если вы умрете без покаяния и добрых дел, то как бы ни старались идти туда, но вас не пустят. Вы станете толкать в двери и говорить: Господи, отверзи нам! Мы Тебя знаем, мы крещены в Твое имя, мы назывались Твоим именем и даже делали им чудеса. Но Иисус Христос скажет вам: Я не знаю вас, вы не Мои; идите от меня в огонь вечный, уготованный диаволу и аггелом его; там будет плач и скрежет зубов.

XXXIII. Предисловие к Евангелию от Матфея, переведенному на алеутский-лисьевский язык для уналашкинцев[25]

Христолюбивые читатели, братия мои! Словом Божиим все сотворено, и все сотворенное держится силою слова Божия. Слово Божие для человека есть пища, питающая его душу; слово Божие есть вода, утоляющая его жаждущую душу; слово Божие есть светильник, сияющий в темном месте, пока приидет день, взойдя в сердце; Слово Божие есть также свет, т. е. слово Божие ясно и живо показывает человеку в сердце его все дела Божии и самого Бога. Без слова Божия человек гладен, жаждущ, слеп и мертв духовно. Для сего Бог, любящий всякого человека, от самого начала мира, многократно и многообразно говорил предкам нашим чрез пророков; напоследок говорил нам Своим Единородным Сыном, Иисусом Христом. И чтобы люди могли иметь слово Его открытым, Бог повелел Богопросвещенным людям написать оное в священных книгах. Сии священный книги называются Библиею. И почти уже все народы в мире имеют священные книги на своих языках; но вы, уналашкинцы, еще не имеете священных книг на своем языке. И потому, чтобы и вы могли иметь слово Божие на своем языке, я написал для вас одну книгу из Библии, писанную Апостолом Матфеем. Сей перевод я сделал сначала в 1828 году, с Иваном Паньковым; потом, в 1832-м году, я исправлял его с Семеном Паньковым; напоследок еще я, с Петром Бурениным, надлежащим образом рассмотрел и исправил: и после всего этого, я послал оный к священнику Иакову Нецветову, который рассматривал и, прибавив несколько слов, сделал оный понятным и для атхинцев. Но при всем том, я скажу вам, что в сей книге есть несколько слов, которые не вполне выражают слова Русского языка, и это потому, что в вашем языке нет равнозначащих слов; и таковые неравнозначащие слова напечатаны иначе. И потому, не думайте, чтобы сей перевод никогда не потребовал исправления. И вы не привязывайтесь к одним только словам сего перевода, но вникайте в самое значение и дух сего Божественного Слова. И если вы какие слова не можете понять, спросите кого-нибудь знающего, или, лучше, просите с усердием Иисуса Христа, и Он вас просветит и вразумит; ибо Евангелие есть премудрость высокая, и самый ученейший сам собою, без просвещения Божия, не может постигнуть всего духа сего писания.

Братия мои! Читайте, внимайте, веруйте и исполняйте, умудряйтесь и спасайтесь! О нас же, трудившихся в сем, и по отшествии нашем отсюда, молитесь, просим вас.

ХХХIV. Предисловие к Катехизису, переведенному на алеутско-лисьевский язык для алеутов [26]

Боголюбивые читатели, братия мои! Человек не для того сотворен, чтобы жить только здесь на земле: но для того, чтобы жить с Богом там, на небесах. Но жить с Богом могут одни только праведники, т. е. только верующие в Иисуса Христа и исполняющее Его закон. Но никакой человек сам собою не может узнать как должно веровать во Иисуса Христа и исполнять Его закон, без научения других; а потому, для всякого человека нужно учение и иметь книги, содержащие учение о Боге. Но вам известно, братия мои, что до прибытия моего к вам, на вашем языке не было ни книг, ни писания, ни грамоты, и вы ни откуда не могли узнать слово Божие, как только от слышания; слышать же слово Божие вам очень редко удавалось. А потому я, видя ваше усердие к слышанию слова Божия, начал писать на вашем языке, и положил, пригласи себе в помощь тоена Ивана Панькова, перевести на ваш язык «Катехизис», или «Начатки Христианского учения». И хотя мы все свое тщание употребили для того, чтобы перевод сей был для вас понятен и верен: но при всем том, книжки из печати вышли с ошибками. Но таковые ошибки, при первом опыте, были неизбежны. Но, чтобы начатый мною «Катехизис» сколько можно сделать совершеннее, я, во время пребывания моего в Ситхе, опять пересмотрел и исправил, а потом просил людей, знающих русский и алеутский язык, прочитать и заметить, и исправить ошибки. И сверх того, я сам лично смотрел за изданием сих книжек. И сделавши все это, я смею думать, что сей «Катехизис» верен и ясен столько, сколько позволял язык ваш. Напечатанный здесь внизу замечания сделал отец Иаков Нецветов для вашей собратии атхинцев, при чтении сего «Катехизиса». Итак, читайте, слушайте со вниманием и усердием, и научайтесь, и молите Бога, чтобы Он дал вам ум разуметь силу слова Его и волю Его. Мы же, трудившееся в сем деле, от всего сердца нашего желанием желаем всем вам Богопознания и спасения душ ваших.

ХХХV. Наставление священнику, назначаемому для обращения иноверных и руководствования обращенных в христианскую веру[27]

Оставить родину и идти в места отдаленные, дикие, лишенные многих удобств жизни, для того, чтобы обращать на путь истины людей еще блуждающих во мраке неведения и просвещать светом Евангелия еще не видевших сего спасительного света, — есть дело поистине святое и равноапостольное. Блажен кого изберет Господь и поставит на такое служение! Но сугубо блажен тот, кто со всею ревностно, искренностью и любовью подвизается в деле обращения и просвещения, перенося труды и скорби, встречаемые на поприще своего служения? Ибо мзда его многа на небеси. Но горе тому, кто призван и поставлен благовествовать, и не благовествует! И еще горше тому, кто прошед сушу и море для того, дабы обратить других, делает обращенных сынами геенны, сугубейшими себя!

Итак ты, иерее, поставляешься на такое дело, за которое ты или внидешь в радость Господа твоего, яко добрый и верный делатель Его, или приимешь лишнее осуждение, как лицемерный, лукавый и ленивый раб Его. И да сохранить тебя Господь Бог от последнего, и да дает тебе желание и силы достигнуть первого.

Находясь на месте служения твоего, ты будешь иметь особенные и различные обязанности, во-первых — духовные, как священнослужитель и проповедник слова Божия, во-вторых — внешние, как член состава благоучрежденного управления общества; а потому для руководства твоего здесь предлагаю тебе наставления, касающиеся тех и других.

Часть первая. Главнейшие наставления, касающиеся духовных обязанностей веропроповедника

Наставления, касающиеся сего предмета, довольно ясно означены в указе 1777 года, где сказано; «чтобы он (проповедник) не считал исполненным звание и долг свой в торопливом сподоблении крещения (обращаемых им), а старался бы внушить им и силу христианского учения, и руководствовать ко всякому благонравию, без чего крещение, дикарям преподаваемое, едва ли не может назваться злоупотреблением одного из величайших таинств христианской веры».

I. Приготовление к веропроповеданию

1) Первое и действительное приготовление к сему есть молитва, которая одна может отверзать источник высших наставлений, и низводит благословение на всякое благоначинание и дело; а потому всегда, и особенно пред всякою беседою с неведущими, которых желаешь просветить словом истины, обращайся к Богу с теплою молитвою.

2) Имей всегда скромное и смиренное расположение духа и не обещай себе самонадеянно необычайных или верных успехов по твоему делу. Таковые обещания происходят от гордости, а гордым не дается благодать.

3) Всякий раз, когда ты принимаешься за дело, приводи себя в спокойствие и полное присутствие духа; иначе ты не можешь высказать и того, что знаешь твердо и основательно.

4) Не приступай к делу без предварительного размышления и не исполняй его с рассеянностью и нерадением; ибо дело твое есть дело Божие, а тот проклят, кто творит его с небрежением.

5) Помни всегда, что если проповедник не будет иметь в себе любви, как к своему делу, так и к тем, кому проповедует, то и самое лучшее и красноречивейшее изложение учения может остаться без всякой пользы, ибо токмо любовь созидает; а потому старайся иметь в себе дух святой любви.

6) Поставь себе в правило: во время посещения отдаленных мест (таких, где уже положено начало христианства) не начинать отправления богослужений и треб дотоле, пока не предложишь посещаемым тобою прихожанам хотя краткого поучения.

7) Проповедь слова Божия естественно начинать прежде там, где ты будешь иметь постоянное местопребывания; но если обстоятельства заставят, или будут представляться случаи быть и в других, дальнейших местах, то, — несмотря на то, что ты еще немного успел между живущими с тобою, — не упускай случая быть, где только можно, и предлагай свое слово везде и всем, сообразно возрасту, состоянию и времени.

8) Время для поучений и бесед с инородцами избирай преимущественно то, в которое они бывают в сборе. Для сего ты можешь или идти к ним, или, если можно, приглашать их к себе.

9) В начале, по незнанию языка инородцев, ты должен будешь употреблять переводчика твоих речей: старайся избирать его из самых благонамеренных и благочестивых людей, и заблаговременно обучай его катехизису. Лучше, если переводчик при тебе будет всегда один и тот же.

II. Порядок веропроповедания

10) Христианство есть потребность, удовлетворение и утешение преимущественно сердца, а не одного ума; и потому в преподавании учения веры надобно стараться действовать более на сердце, нежели на ум. Любопытство ума ненасытимо, но кто сердцем восчувствует потребность веры и утешения ее, тот примет ее скоро и удобно, и она в нем будет не бесплодна. Но чтобы действовать на сердце, надобно говорить от сердца: от избытка бо сердца уста глаголют. И потому только тот, кто исполнен и избыточествует верою и любовью, может иметь уста и премудрость, ей же не возмогут противиться сердца слушающих, и которая верно указует, как, где и что говорить. Итак, примечай и лови минуту сердечного расположения слушающих тебя. Сие время всегда благоприятно для сеяния слова Божия.

11) Способ преподавать учение веры бывает различен: и по внутреннему состоянию души поучаемого, и по возрасту, и по умственным способностям. И в сем отношении имей в виду, что те, с которыми ты будешь иметь дело, по привычкам и понятиям суть язычники и заблудшие, а по степени образования дети. К сему должно применять способ и порядок преподавания им спасительных истин.

12) Порядок в преподавании учения веры должно сообразовать с тем, который показало нам само Провидение.

Закон Моисеев дан был прежде, чем закон Евангельский, а еще прежде писанного закона Моисеева ведом был неписанный закон естественный, и виновник его Бог — Творец и Промыслитель. Пред самым временем Закона Моисеева явлено было торжественное знамение силы, всемогущества и славы Божией.

Взирая на сей великий и всеобщий образ, учреждай свое малое и частное дело так:

а) От бытия и благоустройства видимых вещей показать бытие (в котором впрочем, кажется, из них никто не сомневается), всемогущество, силу и славу Творца вселенной, Его благость, всеведение и проч. Вместе с сим кратко рассказать историю сотворения первого человека и происхождение от него всех людей и народов, которые в сем отношении суть живые памятники и видимые доказательства творческого всемогущества и премудрости. За сим изложить состав человека из души и тела, его различие от прочих животных, бессмертие души его, и указать намерение Божие в сотворении его, т. е. блаженство.

б) Потом показать нравственный закон Моисеев, как Богописанный закон естественный, как средство к достижению блаженства, просто и кратко.

Говоря о законе, наверное, можешь услышать от самих диких отголоски и подтверждение истин сего закона, неизгладимо начертанного на скрижалях сердца каждого. Старайся возбуждать в них сие чувство и употребляй его в свою пользу.

в) Когда слушатели твои будут убеждены в существовании Бога и закона; тогда показать им необходимость исполнении закона, как воли Творца, и видимые следствия исполнения и несохранения закона. В пример сего рассказать кратко о потопе (предание о нем, хотя и сбивчивое, но находится и у диких народов), как о последствии несохранения закона Божия, о благословении Богом праотцев после потопа, и в особенности Авраама (коего потомки существуют даже доныне), как о последствии исполнения закона.

г) После того начинай собственно Евангельскую проповедь так, как начал сам Иисус Христос, т. е. возвещением покаяния и утешения, или приближения царствия небесного. Старайся приводить их в чувство раскаяния, или близкое к раскаянию. Сего можно достигнуть убеждением их в том, что за неисполнение закона написанного в сердцах их они непременно будут наказаны и в сей жизни, и будущей, или если не в сей, то тем тягчае, вечно в будущей, что никто сам собою не избегнет сих наказаний и проч. Здесь надобно говорить так, чтобы возбудить в них некоторый страх будущих наказаний; и когда они будут приведены в сие чувство, тогда благовествуй им Иисуса Христа — Спасителя, Искупителя и Надежду всех людей, во утешение им.

Привести в чувство раскаяния и сокрушения есть одно из труднейших дел проповедника; но сие состояние есть одно из важнейших в обращении человека и есть возделанная земля для насаждения семени христианства. Ибо тогда оно может пасть в самую глубину сердца его и, при последующем содействии благодати, принести обильный плод. Благовествование Спасителя грешнику, чувствующему себя виновным пред законом, предварительно и без всякого убеждения поселяет в нем любовь к сему Спасителю, которого он еще и не знает. А кто возлюбит Иисуса Христа таким образом, тот особенно возлюбит Его, узнав Его, и поверит всему, что говорил Он, и что об Нем будешь говорить и ты. Следовательно, тогда открытие всех таинств спасения нашего будет и легко для проповедника и удобоприятно для слушающих его в таком расположении духа.

д) Показав необходимость искупления рода человеческого и величества любви Божией к нему, преподавай о пришествии в мир обетованного Искупителя, Его предвечном рождении от Отца (здесь надобно сказать и о таинстве Святой Троицы), воплощении, рождестве и земной жизни Иисуса Христа, о Его учении, страдании, смерти, воскресении, вознесении, всегдашнем пребывании с верующими и втором Его пришествии, о воскресении мертвых (которому, хотя и по-своему, но все дикари верят), будущей жизни, воздаянии праведным и грешным.

е) Наконец скажи, что Иисус Христос во время земной жизни своей имел многих учеников, из коих Он избрал 12, дал им особенную благодать и силу, и послал их во весь мир проповедовать Евангелие всей твари. И все, чему они учили и что заповедал Иисус Христос, написано в их писаниях, которые дошли и до нас, и которые уже известны почти всем народам, и что все добрые и простосердечные люди, которым удалось услышать учение их, приняли его с радостью, и последовали, и последуют Ему. Таковые люди обыкновенно называются христианами; а те из них, которые точно соблюдали слово Иисуса Христа, сделались святыми, и тела многих из них почивают многие столетия нетленными и проч.

После сего весьма кстати сделать им предложение, не пожелают ли они вступить в число верующих во Иисуса Христа и чрез Него чающих вечного спасения, блаженства и проч.

Сего учения веры на первый раз для не слышавших прежде слова спасения довольно.

13) В изъяснении предметов веры надобно говорить обдуманно, ясно и отчетисто, и сколько возможно кратко, иначе проповедь твоя будет иметь мало успеха. В изъяснении учения Иисуса Христа здесь не нужно много распространяться, т. е. не упоминать всего, что сказал Иисус Христос. Но только говорить, что все учение Иисуса Христа заключается в том, чтобы мы покаялись, веровали в Него и имели к Нему и ко всем людям любовь бескорыстную, чистую. В подтверждение учения Его сказать кратко и о чудесах Его.

14) Когда увидишь, что слушатели твои тебя поняли и изъявят желание сопричислиться Христову стаду, тогда предлагать им: а) об условиях для желающих вступить в число верующих; б) о святом крещении, как таинственном возрождении от воды и духа, вводящем в новую жизнь христианскую, и о прочих таинствах, как средствах к получению благодати Иисуса Христа; и в) о том, как должен вести жизнь свою тот, кто хочет быть истинным христианином и, следовательно, воспользоваться всеми плодами искупления.

а) Условия, под которыми желающие могут вступить в число учеников Иисуса Христа, суть: отречься всей прежней своей веры, оставить шаманство, и шаманов не слушать, не следовать обычаям противным христианству, согласиться исполнять все то, чего потребует от них новый закон и церковь, исповедать грехи свои.

б) Желающим и соглашающимся выполнять все означенные условия говорить, что вступление в христианство есть дело великое и важное; и потому вступление в него должно быть торжественно, где желающий вступить должен пред свидетелями отречься от всего противного христианской вере и дать обещание быть учеником Иисуса Христа, и все это запечатлеть святым крещением, которое есть вместе и видимый знак вступления в христианство, и средство к очищению души от грехов, и дверь к принятию прочих даров или средств преподающих благодать Божию, т. е. таинств святой Церкви, о которых здесь и сказать. Здесь же нужно показать и достоинство святого Креста и силу крестного знамения, а также и то, в каком разуме и с каким благотворным намерением святая Церковь приемлет и чтит святые иконы.

в) Что касается до учения о том, как должен вести себя христианин, на первый раз много не распространяться, но говорить только то, что кто хочет быть истинным христианином, т. е. учеником Иисуса Христа, и воспользоваться всеми дарами искупления, тот должен: 1) с верою, надеждою и любовью предать себя Иисусу Христу и 2) подражать Ему во всем, т. е. стараться, сколько возможно поступать всегда так, как поступал Он. Здесь надобно вкратце показать о добродетелях Иисуса Христа, упоминаемых в Евангелии, для того, дабы вступающий мог понять, как именно он должен поступать; например Иисус Христос прощал врагам своим, так должны делать и мы, и проч.

15) Наконец, надобно говорить, что никто, особливо надеющийся на свои силы и на самого себя, без помощи Божией не может быть истинным учеником Иисуса Христа, и если бы Иисус Христос, по великой Своей любви к людям, не даровал нам Своей помощи, то никто бы и никогда не мог сделаться совершенным последователем Его. Но теперь всякий, кто только хочет, может получать помощь от Него. Помощь сия есть Дух Святой, даруемый туне; Его можно получать преимущественно молитвою. Молитва же истинная есть обращение сердца к Богу с покорностью, верою и надеждою. Молиться можно везде и всегда, преимущественно же близка благодатная помощь Божия в молитве церковной.

16) Такового учения довольно для новообращенных. Дальнейшее учение христианства, как-то: пространное и более духовное истолкование десяти заповедей и проч., из- яснение слов Иисуса Христа преданных в Евангелии, учения Апостолов и (отчасти) предания Святых Отец, составляют предмет уже не первоначального вероучения и духовную пищу не младенцев в вере, но возрастных, или, по крайней мере, возрастающих в христианстве.

Часть вторая. Особенные наставления относительно учения, богослужения и обхождения с инородцами

17) Догматов веры и сущности деятельного учения держаться надлежит так твердо, чтобы ничего противного им не говорить и не допускать, хотя бы угрожала тебе явная смерть.

Но снисхождение новообращающимся, яко младенцам в вере, в рассуждении некоторых недостатков обрядовых, необходимо надлежит оказывать, частью по местным обстоятельствам, частью в ожидании утверждения их в вере и жизни.

18) Соблюдать посты так, как соблюдаюсь обыкновенно, т. е. переменою пищи, вземлемой из царства животных, на одну растительную, тамошние жители почти совсем не могут по самой местности; и пост их удобнее может состоят не в качестве, но в количестве и времени употребления пищи. И потому не должно их принуждать к соблюдению постов переменою пищи, но во-первых объяснять им намерение учреждения постов и пользу их; потом, по мере их убеждения и усердия, располагать их к сохранению поста в известные дни таким образом, чтобы, смотря по обстоятельствам, уменьшать количество приемлемой пищи, и не принимать оной в ранние часы дня. Что касается до дней Страстной седмицы, и особенно дней пред святою Пасхою, то убеждать всех проводить их в возможном посте — и телесном и душевном в память спасительных страданий Иисуса Христа.

19) Слушание обыкновенных богослужений, кроме литургии, не поставлять непременною для новообращающихся обязанностью, и строгого исполнения сего не требовать; а потому во время путешествий твоих по отдаленным местам, — когда обыкновенно все посещаемые тобою должны исповедоваться и причащаться святых Тайн, — не считать непременным то, чтобы они ходили в церковь целую неделю, как делается у нас обыкновенно, но столько, сколько позволять обстоятельства, и только советовать и напоминать им, чтобы они в то время как можно чаще в сердце своем молились Богу о прощении грехов своих, и также соблюдали бы, как возможно, строгий пост. Поучение слову Божию для них всегда есть лучшее приготовление к принятию таинств, нежели чтение обыкновенных псалмов и молитв; потому что никто из них весьма долгое время не будет понимать того, что читается в церкви.

20) При заключении браков, облегчения строгости правил могут быть допускаемы только по самым уважительным причинам и по крайней нужде, а какие именно могут быть облегчения, о том будут тебе даны особые наставления. Малочисленность местного народонаселения, подобно как в патриархальные времена, не позволит далеко расширять круг возбраненного к супружеству родства; впрочем, запрещения, положенный по сему предмету в книге Левит, должно иметь в виду неупустительно.

21) От старых обычаев, не противных христианству, вдруг не отводить, но только объяснять, что им сие дозволяется по снисхождению.

22) Инородцам, не принявшим Святого Крещения, если не предвидится, что от них может произойти какое-либо оскорбление святыни или нарушение благопристойности, не только не возбранять быть при отправлении наших богослужений, как-то: вечерни, утрени и молебнов (если они того пожелают), но даже приглашать их к тому.

Что же касается до литургии, то хотя по правилам церкви и не должно допускать их к слушанию литургии верных, но так как некогда и послы св. Владимира в Константинополе, будучи язычниками, были допущены к слушанию всей литургии, и сие послужило в неизъяснимую пользу целой России; то и ты, по усмотрению, можешь оказывать подобное снисхождение, в надежде спасительного действия святыни на сердца еще омраченные.

23) Никакие брачные союзы и договоры, заключенные до Крещения, не считать препятствием к принятию Святого Крещения, и никаких заключенных до Крещеная браков, выключая самых кровных (каковые, впрочем, едва ли и можно встретить), не расторгать и в разбирательство их не входить.

24) Новообращающимся ни до крещения, ни при самом крещении, ни вскоре после оного не делать, и не позволять восприемникам делать какие-либо подарки, дабы сие не могло быть для инородцев приманкою или поводом к различным ухищрениям (как это бывало у некоторых азиатцев). И потому при самом крещении инородцев не давать им ни рубашек, ни чего-либо другого, кроме крестиков, но надевать на них ту самую одежду, в которой они явятся к принятию Крещения, потому что в глазах многих тамошних дикарей и простая рубашка есть вещь дорогая и прельщающая.

25) На данном тебе Святом Антиминсе ты имеешь власть отправлять божественную литургию на всяком месте: и в чистом нежилом доме, и под открытым небом; но для сего по многим причинам приличнее иметь особенную палатку, которую раскидывать на местах по возможности чистых. И на таковых местах убеждать жителей поставлять кресты, которые потом будут как признаком самого места, где была приносима бескровная жертва, так и местом общественных молитв для жителей в отсутствие твое.

26) Более постоянное пребывание иметь тебе там, где будет более полезно и нужно. Сугубо счастлив тот проповедник, пребывание которого у себя инородцы считают своим счастьем.

27) В преподавании учения вышеизложенным порядком наблюдай, чтобы к изъяснению предметов последующих приступать не прежде, разве когда слушающие тебя все, или, по крайней мере, большая часть из них поймут предыдущие, несмотря на то, хотя бы от сего могло замедлиться самое крещение многих. Чем тверже будет положено основание, тем прочнее будет здание и легче созидать его.

28) Касательно учения веры и закона христианского никаких доказательству св. Писанием не подтвержденных, не употреблять, кольми паче ложных чудес и откровений не вымышлять, под опасением строжайшего осуждения. Но если где Господь видимо явит силу свою или в чудесном исцелении кого, или необыкновенном откровении и проч., то таковых дел Божиих не скрывать, но, сделав надлежащее и беспристрастнейшее исследование дела, со всеми доказательствами представлять к своему начальству.

29) Для того, чтобы умножить число принимающих Святое Крещение, отнюдь не употреблять каких-либо мер и средств не свойственных Евангельскому духу и неприличных проповеднику, как то: ни принуждений, ни угроз, ни подарков, ни обещаний (льгот и проч.), ни каких-либо суетных обольщений, но всегда действовать с апостольскою искренностью.

30) К сподоблению Святого Крещения инородцев приступать не ранее, как они будут научены тобою вышеизложенным предметам веры и закона, и когда они сами изъявят на то свое согласие.

31) Все народы, живущие в наших Российских колониях, считаются принадлежащими России; но не просвещенные из них Святым Крещением еще не знают того, что они находятся под могущественным покровом России, и что спокойствие их, которым они наслаждаются, есть ее благодеяние; а потому ты должен внушать им об этом, и вообще при всяком удобном случае старайся представлять им превосходство, нашего правительства в сравнении с другими, его бескорыстное об них попечение, заботливость и проч.

32) По прибытии в назначенное место отнюдь не говори, что ты послан от правительства, и не выдавай себя за какого-либо начальника, но за простого странника, желающего ближним истинного благополучия и пришедшего для того только, чтобы показать средства и по возможности руководить к тому.

33) С первого вступления твоего в должность, поведением и добродетелями своими, приличными твоему сану и знанию, старайся заслужить о себе хорошее мнение и уважение, как инородцев, так и живущих там европейцев. Доброе мнение заставляет уважать, а кого не уважают, того и не слушают.

34) Отнюдь не показывай явного презрения к их образу жизни, обычаям и проч., как бы они ни казались того стоящими; ибо ничто не может оскорбить и раздражить столько дикарей, как явное презрение к ним и насмешки над ними и всем, что — их.

35) С первого свидания с инородцами старайся снискать их доверенность и благорасположение, но не подарками, или ласкательством, а рассудительностью, готовностью на всякую помощь, добрыми и благоразумными советами и искренностью. Иначе кто откроет тебе свое сердце, если не будет иметь доверенности, и проч.

36) В преподавании учения, и вообще в беседах с инородцами будь кроток, ласков, прост и отнюдь не показывай величавого учительского вида, чем весьма много можно повредить успехам своего дела.

37) Когда говорит тебе кто-нибудь из инородцев, то выслушивай внимательно, снисходительно и терпеливо, и на вопросы их отвечай вразумительно, и с особенным расположением и ласкою; ибо вопрос от инородца касательно духовных предметов есть дело для проповедующего очень важное, ибо он может показать и состояние души вопрошающего, и способности его, и желание просвещения. Но не ответя инородцу один раз, или ответя с оскорблением его, можно заставить его молчать навсегда.

38) Не желающих принять Святого Крещения, даже и после нескольких убеждений не огорчать чем-либо, и особенно не принуждать к принятию Крещения. И хотя справедливость требует, в обхождении с дикарями быть более ласковым и внимательным к тем, которые уже приняли христианство или готовы принять его, но ты, как проповедник Евангелия, не должен оскорблять и не желающих принять проповеди Евангельской и обязан обходиться с ними дружелюбно. Это будет лучшим доказательством того, что ты желаешь им истинного блага.

39) У некоторых тамошних дикарей можно встретить многоженство, но всегда только у богатых и сильных; а потому, преклоняя их к единожеству, действуй со всем благоразумием и отнюдь не поступай здесь властительски, дабы тем не ожесточить и не раздражить их.

40) От новообращающихся и новообращенных ни под каким видом не требовать никаких вкладов или приношений для церкви, или на какие-либо другие богоугодные дела; но и не отвергать и добродушно принимать приношения от тех, которые сами и по своей воле будут предлагать что-либо. Но только с тем, что при принятии всякого приношения объяснять приносящим намерение и цель таковых приношений, дабы не поселить в них мысли, что Бог, подобно их духам, требует приношений, или что они суть жертва очистительная или умилостивительная и проч.

41) Без крайней нужды не брать и не требовать от новообращенных проводников или работников для своего путешествия, и особенно по наряду, дабы тем не подать им причины подумать, что они, принимая христианство, в тоже время становятся рабами или работниками своих просветителей. Впрочем, едва ли и может случиться когда-либо нужда в таковых требованиях. Но если бы и случилась таковая или подобная необходимость, то просить от дикарей пособия дружески, и всегда платить за труды проводникам и всем услуживающим.

42) Ни под каким видом не принимать тебе от новопросвещенных и прочих инородцев каких-либо подарков и приношений и не входить с ними в какие-либо торговые сношения, ни самому лично, ни чрез посредство других, под опасением строжайшего суда; даже для самой пищи потребное принимать от них только по необходимости и за плату, или от усердия предлагаемое на трапезе.

43) Путешествия предпринимать во время удобное, т. е. когда жители тамошние бывают более свободны от промыслов зверей и рыбы, дабы неблаговременным путешествием не лишить выгод инородцев. Но если бы оказалось, что посетить какое-либо место с большею пользою можно не иначе, как в промысловое время, то заблаговременно представить о сем куда следует, с прописанием всех причин и следствий, могущих быть от того или другого, и в то же время отнестись к ближайшему местному начальству, дабы и оно со своей стороны представило о сем к главному (колониальному) начальству.

44) Пособия для путешествий и отправления своих обязанностей, как-то: переводчика, байдарки, проводников и путевое содержание для них, требовать от ближайшего местного начальства. Но таковые требования ограничивать самою необходимости, дабы излишеством и неуместностью оных не обременять Компании и не поставить в затруднение ближайшее местное начальство.

45) Чтобы вернее и более быть полезным своим прихожанам, ты должен в непродолжительном времени узнать язык их, на первый раз по крайней мере до того, чтобы понимать. Дьячку же, находящемуся при тебе, поставляется в непременную обязанность узнать язык их совершенно. Ты имеешь обязанностью наблюдать за сим.

46) Старайся узнавать обстоятельно веру, обряды, обычаи, наклонности, характер и весь быт твоих прихожан, особенно для того, чтобы тем вернее и удобнее действовать на них.

Примечание. Отдавать справедливость их хорошим обычаям есть дело немаловажное для успеха твоего.

47) Во время посещения твоего и пребывания на месте, когда время позволит, давай дикарям советы и наставления касательно улучшения их быта и образа жизни, но без всякого принуждения и оскорбления, чистосердечно и дружески, и все таковые советы и наставления должны быть сообразны с местностью и простотою их нравов.

48) В разбирательство мирских дел не входить и никакой власти постановленной от начальства, или их собственной в глазах инородцев не ослаблять ни явными, ни тайными внушениями. Так как и Сам Иисус Христос, живя на земле, никакого управления не оскорблял и ничьих прав собственности не касался. Но если где начальствующий редутом или другим местом находится далеко от надзора (колониального) начальства, а поступки его и обращение с инородцами слишком жестоки и несносны, то такового прежде с кротостью и дружелюбием увещевать и наставлять, но если таковая мера будет недействительна, то обстоятельно и со всею справедливостью писать о том секретно благочинному, для доведения до сведения (колониального) начальства.

49) Судя по кроткому характеру многих дикарей, кажется, что при мирном и проповеднику Евангелия свойственном поведении, невозможно ожидать от них какого-либо нападения или покушения на жизнь; но если бы паче чаяния и случилась какая-либо опасность твоей жизни, то решительные и последние меры к защищению себя принимать не иначе, как только в самых крайних случаях. Но стократ блажен будеши, если сподобишься пострадать ради имени Иисуса Христа.

50) В пребывание твое в Америке, если бы встретилось с тобою какое-либо дело, касающееся государственной тайны; то об оном отнюдь в партикулярных письмах ни к кому не писать, но поступать по точной силе указа Государя Императора Петра I-го, данного им в 13 день января 1724 года, копия с которого при сем прилагается[28]. И также касательно дел церковных, которых ты сам собою решить не можешь, поступать по смыслу того же указа.

Часть третья. Правила относительно дел церковных, сношения и отчетности, касающиеся всех вообще колониальных священников

Порядок дел церковных

51) При всех колониальных церквах должен быть староста, избираемый прихожанами или назначаемый колониальным начальством с согласия священников.

При миссиях же, где в первое время будут одни только походные церкви, иметь старосту предоставляется на усмотрение миссионера.

52) При каждой церкви и миссии иметь приходо-расходные книги для записки церковного имущества, и вести их надлежащим порядком. Вести же книги и составлять ведомости есть обязанность старосты под ближайшим надзором священнослужителей. Но где нет старосты, или староста не может исполнять сего, там обязанность сия возлагается на одних священнослужителей.

53) Где нет старосты, там имущество церкви состоит на полной ответственности священно- церковнослужителей, которые в случае утраты или небрежения подлежат всякой ответственности.

54) Без ведома и разрешения благочинного никто не может делать значительных издержек церковного капитала.

55) При всякой церкви и миссии должно иметь:

а) метрические книги, которые и вести со всею исправностью по форме, какая будут утверждена епархиальным начальством[29].

б) Духовные росписи всех христиан, принадлежащих тому приходу. В миссиях при росписях означать (хотя примерно) сколько еще непросвещенных и сколько готовых к принятию Крещения.

в) Обыскную книгу для заключения браков, в которую вписывать обыкновенною формою браки европейцев с туземками и креолов, (т. е. детей рожденных от европейца и туземки). Браки же инородцев до времени могут быть вписываемы только в метрические книги.

56) Также иметь им особенную записную книгу, для внесения в нее всех репортов и отношений, что может быть нужно для разных справок и для доказательства

57) Для того, дабы начальство могло видеть успехи и труды каждого из священников и миссионеров и потому ценить их, каждому из них поставляется в обязанность вести журнал, в котором записывать все действия, касающиеся обязанностей их, а также и то, что стоит внимания. И таковой журнал каждогодно представлять благочинному, который со своими отметками препроводит его к епархиальному начальству.

58) В тех приходах, где (в местах отдаленных от церкви) находятся часовни, управление их по всем частям должно быть под надзором священника того прихода, и имущество их причислять к церковному особою статьею.

О сношениях с местным начальством

59) Благочинный американских церквей есть непосредственный начальник над всеми церквами и миссиями; а потому а) на все превышающее власть священника и миссионера, и на всякое недоразумение или сомнение требовать разрешений, наставлений и советов от благочинного, официально или партикулярно, смотря по роду дел; б) никто из церковного причта не может относиться о сем, или об чем-либо другом (кроме дел подлежащих секрету и дел нижеозначенных) к кому-либо другому, кроме благочинного.

60) Благочинный, будучи непосредственным начальником колониального духовенства, есть вместе и попечитель церквей и миссии во всех отношениях, а потому все ведомости, отчеты, требования для церквей и проч. должны быть представляемы благочинному за общим подписанием священнои церковнослужителей, а где нужно, там и старосты.

61) Поелику содержание церквей большею частью состоять будет на иждивении Американской Компании и удовлетворение требований может быть не иначе, как только от нее; а потому по составлении ведомостей, отчетов и требований, следующих благочинному, староста имеет обязанностью (однажды в год) составлять общую ведомость о всем имуществе церкви и представлять ее от себя ближайшему местному начальству (для сведения и разных соображений), за своим подписанием и свидетельствованием священника, и вместе с тем — и требования касательно поправки церкви и проч. А где нет старосты, там должны сообщать это сами священноцерковнослужители.

62) Все отношения к колониальному начальству, буде какие случатся, делать не иначе, как чрез благочинного; сношения же с местным начальством, как-то: требования пособий для путешествий, или тому подобное, каждому священнику делать от себя, а церковнослужителям чрез священников. Но если справедливые требования их не будут исполнены местным начальством или исполнены не надлежащим образом, то давать о том знать благочинному, но со всею справедливостью, под опасением взыскания.

Здесь совсем не упоминается о том, что ты кроме того должен исполнять все предписания, какие будут тебе даваемы, потому что само собою разумеется, что все общие и частные постановления касательно церквей и притом не несообразные с местными учреждениями и обстоятельствами, должно исполнять во всей их силе и точности, в сомнительных же случаях представлять на разрешение.

Помни, что ты находишься в таком месте, где ты более и скорее многих можешь получить награды и небесные — будущие и земные — настоящие. Небесные награды находятся в руце Великого Мздовоздаятеля, который всегда будет видеть твои и дела, и намерения, и дух, в котором ты будешь действовать; в отношении же наград земных будет обращено внимание сколько на число обращенных тобою, но более на усердие и ревность твою в исполнении твоего дела. Переведение чего-либо из священных книг на язык твоих прихожан и научение читать из них, по крайней мере, до 50 человек, будет достаточным доказательством твоего усердия и заслугою, стоящею высших наград, коих удостаивается духовенство.

XXXVI. Об общежитии монастырей[30]

Чем далее, тем, кажется, более и более слышатся разного рода нарекания на наши монастыри и монашествующих, а некоторые из образованных, и особенно из так называемых передовых, людей готовы, так сказать, своими руками уничтожить монастыри и разогнать монашествующих.

Конечно, многие из нареканий, видимо, напрасны, а совершенное уничтожение монастырей (сокращение числа их — дело иное) в нашем православном отечестве, пока оно православно, есть совершенная невозможность; ибо если не будет видно монастырей открытых, то они будут или в тайных клетях, или в горницах и в лесах, или в пещерах.

Но при всем том, сколько для уменьшения таковых нареканий, столько же и для того, чтобы монашествующие имели менее средств и случаев подавать поводы к справедливым нареканиям, представляется один способ действительный и, кажется, не неудобоисполнимый, а именно: все мужские монастыри, выключая архиерейских домов, сделать общежительными, но с некоторыми подразделениями.

Одни из монастырей небольших, управляемых игуменами или строителями, — а быть может, некоторые и из больших, если они имеют достаточные средства к своему существованию, — обратить в общежительные без всяких исключений.

В других, правилам общежития подвергнуть только простую братию, а настоятелям и казначеям предоставить пользоваться от монастыря всем тем, чем они пользуются ныне, но без всякого увеличения тех или других средств и с прекращением права завещать свое имение кому бы то ни было, как это делается ныне.

А в тех монастырях, кои управляются или будут управляемы преосвященными, поступившими на покой, предоставить настоятелям пользоваться всеми правами и тою же частью доходов и угодий, какими они пользовались доныне, а равно и наместникам их и другим монастырским властям; прочую же братию содержать по правилам общежития.

И если будет признано возможным сделать монастыри общежительными, то сделать это надлежит вдруг повсюду, дабы недовольных новою реформою лишить повода и возможности переходить из монастыря в монастырь, а иначе некоторые монастыри могут быть поставлены в большое затруднение.

Некоторые говорят, что чрез установление общежития во всех монастырях, со временем, монашествующих не будет совсем. Напротив того, опыты показывают, что монастыри из штатных сделавшиеся общежительными процвели во всех отношениях и число братии увеличилось в несколько раз более прежнего, например Иркутский Вознесенский и Московский Угрешский. А если где число братии чрез то и уменьшится, зато оставшиеся или вновь поступающее будут ближе к идеалу монашества.

С обращением всех монастырей в общежительные если не везде, то во многих местах средства их будут достаточнее, даже до изобилия; а чрез то прекратятся, или, по крайней мере, значительно уменьшатся сборщики на монастыри, а в иных монастырях откроется возможность к заведению училищ, или больниц, или богаделен.

Не менее полезно было бы обратить в общежительные и женские монастыри, как это видно на некоторых из них. Но это можно сделать только там, где есть особые средства к устроению и содержанию общей трапезы (что весьма редко). А так как вообще сестры большей части монастырей пропитываются только своим рукоделием и милостынею, то с запрещением выхода им из монастыря (что необходимо следует с учреждением общежития) они лишатся средств к своему существованию.

ХХХVII. Еще об общежитии монастырей

… Я полагал бы:

1) Дозволить преосвященным, без особого испрашивания Св. Синода, вводить в мужские монастыри общежитие более или менее строгое сравнительно с нынешними общежительными монастырями, и вводить постепенно или вдруг, смотря, так или иначе, по их усмотрению и сообразно с обстоятельствами и средствами.

2) Постановить неизменным правилом для всех монастырей и если можно то и для женских, вновь принимать в монастырь желающих не иначе как под условием обязать подпиской всех, равно как уже принятых, но не постриженных, подчинить себя правилам общежития; несмотря на то если бы таковое и не предположено ввести в том монастыре, в который вступили желающие.

3) Так как нарекания на монастыри навлекали большею частью послушники (коих народ причислял к монахам вообще) то постановить правилом вступающим в монастырь впредь дотоле, пока они не будут приукажены, носить то самое одеяние, в каком они явятся в монастырь;, а также не отращивали волос и бороды, если этого не делали они прежде.

4) В случае выхода из монастыря послушника приукаженного в мир по собственному ли его желанию или но распоряжению начальства, отпускать из монастыря не иначе как в форме того одеяния, в какой он принят был и с лишением власов если он отрастил их в монастыре. Это потому необходимо, что многие выгнанные из монастыря за дурное поведение продолжали носить одеяние монастырское весьма долго; отзываясь неимением иной одежды.

ХХХVIII. Мысли и замечания по разным вопросам из церковного быта

1) Об улучшении быта духовенства[31]

Один из способов улучшения быта православного духовенства есть то, чтобы при всех церквах иметь казенные (Церковные) дома для помещения причтов.

В городах вообще, кажется, этим и может завершиться это улучшение.

Приобретение церковных домов может быть делаемо или на церковные кошельковые суммы, где таковые есть, или на пожертвованные особо на сей предмет. И следовательно, церковные дома приобретены ли они на церковные суммы, или пожертвованы кем, составляют имущество церковное. И если это так; то справедливость требует: жертвователей на приобретение церковных домов удостаивать тех же наград и в той же мере, какие даются жертвующим на украшение и исправлении церкви.

Таковые постановления много могут подвинуть дело об улучшении быта православного духовенства.

2) О ремонте церковных домов

а) Ремонт церковных домов ни в каком случае не должен падать на капитал, внесенный в церковную казну на известный предмета, и на кошельковые суммы (к которым могут быть причисляемы проценты на капитал вложенный без означения предмета, доход с лавок и других подобных статей) может падать только тогда, когда за всеми обыкновенными расходами по содержанию церкви, обычной ремонтировке оной, поправке мостовой и проч. остается каждогодно значительная сумма. Но и в сем случае должна быть соблюдаема экономия на непредвиденные расходы.

б) Все дома, принадлежащее одной и той же церкви — сколько бы их ни было, должны ремонтироваться из доходов получаемых с того или другого или со всех; а там, где церковные дома не могут доставлять никаких доходов, ремонтировка оных должна быть на счет живущих в нем членов причта, или сказать иначе: в таковых приходах члены причта обязаны платить за свои квартиры, но несравненно менее той цены; какая бы потребовалась на наем такой же квартиры в том же или ближнем приходе.

в) В тех приходах, где доход с домов будет достаточен, более того, что требуется на ремонтировку и другие по домам расходы; излишек должен присоединяться к церковным суммам на предмета капитальных поправок домов или построек новых; а где и за всем тем будет еще может быть остаток, там прихожане могут уделять часть излишка в пользу членов причта.

г) Где дома приобретаются кем-либо из жертвующих на сей предмет, там нет надобности спрашивать согласия прихожан или делать оценку домов, которая может быть сделана впоследствии, когда потребуется это, например: для застрахования и проч.; но наблюдать только, чтобы ремонт дома не падал на кошельковые суммы, словом сказать, в таком случае дело кончается как можно скорее и без дальных, справок требуемых в других случаях.

д) Когда дома покупаются на церковный суммы, тогда сверх оценки нужно согласие на то всех имеющих значение прихожан, и при решении дела должны быть соблюдаемы все формы.

е) Там где для покупки домов потребуется занять деньги, сверх согласия прихожан, должен быть составлен акта в общем их собрании в котором должно быть сказано, что прихожане за себя и своих наследников обязуются иметь заботу об уплате занятых денег в свое время, а если можно то и ранее срока; в случае же неуплаты, происходящей от нераспорядительности или неуменья церковного старосты, прихожане имеют право составить из себя попечительство с подчинением оному церковных старост или даже избрать нового старосту узаконенным порядком.

ж) В настоящее время, когда уничтожено духовное сословие, когда по сему вступление в духовную службу должно быть более свободно, чем прежде, — нет основания принуждать кого-либо из поступающих на служение церкви к покупке дома его предместника.

з) Также нет никакого основания принуждать к продаже своего дома кого-либо из членов причта, имеющих свой дом на церковной земле, если он сам добровольно не пожелает продать оный. Таковой может пользоваться и домом и землею находящаяся под строением его по прежнему обыкновению или праву; но право сие прекращается с переходом, или со смертью члена причта владетеля дома, т. е. наследники дома, стоявшего на церковной земле, должны платить аренду за занимаемую ими землю на известных положениях. Исключения из сего могут быть, но не иначе как по усмотрению Епархиального начальства и не без согласия причта и прихожан.

3) Заметки при чтении проекта о службе православного белого духовенства

В заключении оного 1) допускается возможность соединить одни приходы с другими. И это, конечно, в видах уменьшения числа духовенства и улучшения быта его, мера неблагоприятная в духовном отношении; но необходимая в материальном.

При сокращении числа приходов, необходимо принимать в соображение: а) число прихожан на одного священника и б) расстояние от Церкви дальнейших селений, составляющих приход оной.

Число прихожан на одного священника полагается до 1,500 душ.[32] Но там, где все прихожане живут вблизи Церкви один священник может исправлять все требы и для 2000 прихожан.

Расстояние дальних от церкви селений можно полагать от 10 до 15 верст, т. е. такое расстояние, которое можно проехать на одной и той же лошади взад и вперед во всякое время года и не более как в 5 или б часов.

И если вышеозначенные положения принять за норму т. е. число душ на одного священника от 1500 до 2000 душ обоего пола, а расстояние от 10 до 15 верст; то в тех местах России, где на небольшом пространстве находится много церквей — число приходов может сократиться более, чем наполовину; найдутся места, где по сему размеру из четырех приходов может составиться только один.

Но при сокращении приходов, во-первых можно встретить затруднение со стороны прихожан. Как бы прихожане ни были ленивы к хождению в церковь; но лишь только узнают о закрытии их прихода, тотчас начинают изъявлять сожаление, неудобства, опасения и даже ропот, и, конечно, не без основания!..

Но главное: закрытие приходов будет благоприятствовать расколоучителям, которые не преминуть употреблять это в свою пользу.

Но чтобы примирить все это, т. е., с одной стороны, уменьшить число приходов и следовательно членов причта, а с другой, не оставить приписных церквей без богослужений, а прихожан без назидания и тем не дать простора расколоучителям — признать необходимыми не оставлять ни одной приписной церкви без какого-либо члена причта. Или сказать иначе, при каждой приписной церкви положить штатное место чтеца-учителя, который должен принадлежать к клиру той церкви, к которой приписан упраздненный приход.

Этот чтец-учитель (предполагается не менее как из кончивших курс в Семинарии или выдержавший на то экзамен) будет иметь своею обязанностью, разумеется под ведением и руководством своего священника, — в праздничные дни отправлять вечерни, утрени и часы со чтением с амвона поучений или жития святых, а в простые дни заниматься обучением детей в школе. А если это место будет занимать какой-либо заштатный священник (что очень может быть при предполагаемой реформе); то он кроме того, с дозволения кого следует, может совершать и некоторые таинства.

При таком учреждении число приходов в некоторых местах может уменьшиться более чем наполовину, а число членов причта не менее трети или четвертой части (разумеется, выключая Сибирских и других подобных епархий), и тем значительно улучшиться быт духовенства так напр:

При находящихся ныне вблизи одна от другой четырех церквах состоит 4 священника и 8 других членов причта, а всего 12 человек. Положим что каждый священник получает годового доходу по 200 руб. а прочие члены по 100 руб. а все вместе они получают 1600 рублей. Когда же из этих четырех приходов составится один; тогда останется 1 священник и 5 других членов причта, (т. е. двое при священнике и по одному при приписных церквах); тогда вместо 12 человек будет только 6; и из 1600 руб. дохода священник может получать до 600 руб. т. е. втрое более прежнего, а прочие члены вдвое более; а между тем, главнейшая обязанность священника, т. е. учить, будет, можно сказать, вполне исполняема; прихожане не будут лишены слышания богослужений по-прежнему; в каждом селении может быть школа и для нее готовый учитель-кандидат на священство. Одно только, — прихожане реже будут слышать Божественную Литургию.

Где взять содержание чтецу-учителю? Если не из тех же источников, какие найдутся для всего духовенства; то частью от училища, частью от церковной земли и частью из доходов.

2) Нормальный штат причта предполагается из настоятеля и одного причетника.

На причетника, сверх его обыкновенных обязанностей, еще возлагается большая часть обязанностей лежащих ныне на диаконе, как-то хранение церковной утвари, ризницы, библиотеки и архива, все письмоводство по Церкви и приходу.

Положим, что хороший причетник (а таковых не везде найдется) все это будет исполнять удовлетворительно и даже без всякого расстройства своего хозяйства, (которое более или менее у всякого должно быть). Но при всей его деятельности у него нисколько не будет оставаться времени для занятия в школе (рано или поздно во всяком селении должны быть школы, а учителями в них — кандидаты на священство, т. е. принадлежащие к причту, иначе нельзя ожидать прочной и твердой связи между причтом и прихожанами). Мы здесь уже не будем говорить о тех случаях, когда штатный причетник заболеет, или по каким-либо причинам его место будет оставаться праздным надолго, или когда вновь поступившего надобно будет приучать к исправлению его должности (что непременно должно быть при нынешнем порядке) и проч.

Следовательно одного штатного причетника недостаточно, неудобно и неблагоприлично, и даже может иметь неблагоприятные последствия в отношении нравствен ного направления прихожан, а именно, при одном штатном причетнике в сельской школе учителем может быть человек не подведомый и неведомый духовному начальству человек иного направления, иного духа; а это не может не отозваться на детях. А между тем и настоящее время и польза отечества нашего со стороны духовенства требуют не отчуждаться от земства, но более и более сближаться с ним везде, где только можно, содействуя ему в его учреждениях.

Правда, проект предоставляет священнику и прихожанам иметь вольнонаёмных служителей церкви сколько угодно. Но наемник всегда наемник, а не член. Конечно, он может заменить дьячка на клиросе и пономаря на колокольне и по церкви, но не по алтарю, куда он не должен быть допускаем, кроме канонов, и потому что ему как чужому нельзя доверять ризницы, утвари и архива.

Кроме того, а) если не наполовину, то во многих местах не найдется людей способных к исправлению должностей причетников; б) во многих бедных приходах даже не найдется и средств на жалованье наемщика, если бы и нашелся таковой; в) очень вероятно, что хорошо знающий свое дело наемщик особенно искусный чтец или певец будет просить жалованье, какое он захочет и даже более того, какое получает штатный, иначе он может перейти в другое место. И наконец, если и найдутся средства к содержанию вольнонаемных причетников, то не лучше ли будет обратить эти средства в число тех источников, какие предполагаются к улучшению быта духовенства, ради сего, конечно, и предполагается иметь по одному причетнику, дабы чрез то уменьшить число служащего духовенства. После сего уже очевидно, что при двух — и более священниках в одном приходе, нельзя иметь только двух причетников, как предполагается в проекте, но необходимо на каждого прибавочного священника прибавлять по одному члену причта.

По 2 пункту. Быть в полной зависимости настоятеля и под его руководством и ответственностью, молодые священники могут быть только известное время. Ибо каждый из священников должен иметь своих духовных детей и, следовательно, своих прихожан. И потому, с одной стороны, не удобно священникам быть всегда под руководством настоятеля, ни настоятелю принимать на себя ответственность за священника имеющего свой приход.

На 8 пункт. Штатным псаломщикам предоставляется употреблять светское одеяние. Это можно дозволить только до посвящения его в стихарь, т. е. до действительного его вступления в духовное звание, а стихарный обязан носить известное одеяние: подрясник и пояс и растить власы, как уже посвятивший себя на служение церкви. Иначе он будет показывать, что он стыдится своего звания, стыдится своего служения и, как говорят старообрядцы, стыдится Христа. Ношение рясы ему дозволить только тогда, когда он заслужить общее доверие и уважение от прихожан.

На 9 пункт. По клировым ведомостям аттестацию священнослужителей предоставить благочинному, а причетников предоставить настоятелю церкви. С тем, однако ж, что благочинный если найдет нужным — может сделать свое замечание на аттестации о причетниках.

Первым пунктом полагается между прочим во священника производить не моложе 30 лет. Так! Того требует и правило VI-го Вселенского Собора, в котором прибавлено: «аще и вельми разумен будет».

Но если это правило начать исполнять ныне же и повсюду, то очень многие приходы на долгое время должны оставаться без священников; а кандидат на священство без средств к жизни. И потому следует только поставить непременным правилом стремиться к тому, употребляя все меры; но в настоящее время иметь в виду (если и это может быть исполнимо повсюду) чтобы не рукополагать во священника ранее 25 летнего возраста, кто бы ни был ищущий сего сана. А для оканчивающих курс Семинарии поставить правилом, чтобы они прежде нежели будут просить о рукоположении, прослужили или в дьячках, или учителях в каком-либо училище, какого бы ни было ведомства. Conditio, sine qua non.

4) О порядке избрания и испытания лиц, назначаемых на епископс кую кафедру[33]

До настоящего времени вакансии архиерейские занимались преимущественно ректорами семинарий (исключений было немного), т. е. лицами более или менее известными самим членам Св. Синода. Следовательно, не было большой надобности, с одной стороны, подвергать особому испытанию, тем более, что многие из них вызываемы были в С.-Петербург на чреду служения, а с другой, избирать их по жребию как это бывало прежде и в настоящее время в Св. Синоде. Потому что указание жребием заменялось указанием воли Того, чье сердце в руце Божией.

Но с настоящего времени, когда ректорами будут преимущественно протоиереи, большею частью люди имеющие жен, следовательно, не могущие быть возводимы в сан епископский, а между тем число архиерейских кафедр почти удвоилось, то очевидно, что должен быть изменен прежний порядок, как испытания, так и избрания в означенный сан.

Если и при 45–55 архиерейских кафедрах имелось кандидатов на оные значительное число, особенно если присовокупить к тому еще настоятелей монастырей, то при нынешнем числе кафедр надобно иметь их не менее 9–12 испытанных, известных не по спискам только, но качествами, каких слово Божие требует от епископа независимо от его большей или меньшей учености, и в тоже время не переставать приискивать достойных людей. В настоящее время кандидатами на епископство остается очень малое число ректоров семинарий и не более того настоятелей монастырей. — И потому необходимость заставляет обратить внимание на вдовых и безженных священников, протоиереев и иеромонахов. И посему представляется возможным и необходимым а) предписать всем преосвященным конфиденциально чтобы они обратили с этой точки внимание на вдовых священнослужителей и монашествующих находящихся в их епархии; и кого они по тщательном рассуждении с ними могли сказать пред Лицом самого Великого и вечного Архиерея, что признают достойным сана, представили бы в Св. Синод послужные списки таковых лиц со своими отметками; не с теми только каких требует форма, но высказали бы все, что они знают о них, напр., чем они замечательны, как о них отзываются прихожане, и чем они заслуживают хорошие отзывы, и что они сделали особенно полезного для церкви и проч.; б) по получении таковых списков, Св. Синод по усмотрению своему может вызывать на обычную чреду служения по два или более человек вместе; в) когда откроется архиерейская вакансия, на которую следует избрать епископа, то, не смотря на то, что есть в виду человек, по-видимому достойнее его, избрание чинить тем порядком, какой существовал издревле т. е. всех кандидатов, сколько бы их не было, подвергнуть жребию, избрав из них известное число т. е. трех.

Те лица, на коих не падет жребий, так же как и те из трех на коих пал жребий ни в каком случае не могут быть исключены из числа кандидатов. Ибо возможное дело, что Духу Святому угодно иного возвести на степень епископа ранее, а другого позже, или одного на то место, а другого на иное и проч.

Кажется, можно не подвергать жребию только того, на кого именно указывается епархиальным преосвященным, в викарии которому предложили избрание; но и в сем случае, дабы сколько возможно бы более удалить произвол человеческий, такового можно поставить первым из трех обычных кандидатов, а остальных избрать по жребию.

5) О по рядке избрания и испытания лиц на священнические места[34]

В Грамотах, выдаваемых ставленникам, говорится: всяцем испытанием испытавше.

Каково, или какое это испытание у нас было и бывает — сказать трудно.

Один из обрядов, или способов испытания более общий и более известный есть пребывание в училищах.

Но какое или каково бы ни было испытание ищущим священства, и хотя из проходивших оное не все оказывали в последствии те качества, каких требует Слово Божие от служителей алтаря; но достоверно то, что до сих пор еще, можно сказать, не было ни одного, которой бы, по получении сана, отпал от православия или уклонился в какую-либо ересь и т. п. И это, главное, потому, что до сих пор поступали в священство лица, так сказать с матерним молоком всасывавшие в себя дух церковный и все время до посвящения бывшие под осенением этого духа, т. е. люди духовного происхождения.

В настоящее же время, когда так многое изменилось и изменяется в нашем звании, образ или способ испытания должен также измениться, — из опасения, дабы не впустить в священство таких деятелей, каких у нас еще не бывало, потому что, с одной стороны, открывается свободный вход в духовные училища детям всех сословий, и даже обладающие начитанностью или гимназисты, поучившиеся в семинарии и после двух-трех лет, т. е. по выслушании богословского учения, могут беспрепятственно просить о рукоположении их во священника; а, с другой стороны, детям духовного звания открывается полная возможность к выходу из оного с правом возвратиться назад и просить о рукоположении во священника. Очевидно, что епархиальному начальству приходится иметь дело уже не с одними только прежними кандидатами на священство, более или менее известными ему; но и с людьми неизвестными, с людьми особых направлений, особых свойств, которых они в течении двух-трех лет много изменить не могут, или людьми, хотя и своими по происхождению, но долгое время бывшими на стороне вне всякого надзора с духовной стороны и, следовательно, могущими утратить прежнее направление и принять иное, чуждое церкви.

Таким образом, при настоящем порядке вещей сама собою открывается необходимость — каждого, ищущего священства, подвергать испытанию не маловременному и не одностороннему. Прежде, нежели мы будем говорить о том, какое должно быть это испытание, скажем о том: доколе должно продолжаться оно. — Шестой Вселенский Собор запрещает возводить во священники ранее 30 летнего возраста «аще и ведьми разумен будет». Закон — всегда и для всех обязательный и необходимый. Восстановить его вдруг — в нашей Церкви, при настоящем положении дел, будет чрезвычайно затруднительно, ибо во многих местах едва достает и даже не достает кончалых для занятия священнических мест. Но как бы то ни было, и обязанность, и настоящие обстоятельства и прошедшие опыты и важность пастыря Церкви и все — заставляют нас, если не быстро, то хотя мало-помалу приближаться к указанному церковному законному пределу, и по сему следует постановить на первый раз, правилом, что бы не возводить во священника — кончивших курс ранее 25 летнего возраста, а из посторонних, если бы они имели таковые лета — ранее 3 и 4-х лет по вступлении в духовное звание. В устранении могущих встретиться по сему затруднений, во-первых, можно (и следует) отменить существующее в понятиях народа, ни на чем неоснованное мнение, — якобы воспрещено возводить во священники вдовых диаконов и причетников, как бы они ни были хороши по своей жизни, и по своим познаниям, во вторых, возводить во священники и тех из духовных, кои не пожелают вступить ни в брак, ни в монашество, разумеется не ранее известных лет, и по надлежащем испытании; в-третьих, если не всегда, то по крайней мере до тех пор, пока число кандидатов на священство будет достаточно, — возводить во священники к сельским Церквам из разумных и благоговейных диаконов и причетников, не кончивших курса и даже не бывавших в Семинарии в надежде, что недостаток и оскудение познаний их восполнит Божественная благодать.

При настоящем умственном состоянии нашего простого народа пока достаточно будет, если их приходский священник может толково прочесть по книге и рассказать то, что он прочитал.

Какой же именно должен быть образ или способ испытания ищущим священства? — Выше сказано, что один из таковых способов, более общий, есть пребывание в училищах. Но, как известно, в училищах замечается или наблюдается преимущественно только поведение и поступки учеников, а не качества их, по крайней мере, более поступки, чем качества. — По прежним училищным аттестатам или рекомендациям еще можно было составлять какое-либо понятие о качествах или характере воспитанника; но по новым уставам Семинарий и училищ и нравственность, и поведение, и характер, и настроенность духа и все подобное будет выражаться баллами или цифрами, так что и из самой большой цифры можно заключать только, что рекомендуемый человек не дурной и даже, пожалуй, весьма не дурной. Потому что училищные рекомендации большею частью слагаются не из положительных качеств, а из отрицательных поступков. Следовательно, училищная рекомендация может быть ручательством только поведения, а отнюдь не тех качеств, каких требует Апостол от священнослужителя, и следовательно, таковому без дальнейшего испытания не может быть вручаемо такое дело, как дело спасения верующих.

Очевидно, что испытание желающих принять на себя служение церкви должно быть другое, где все внимание должно быть обращено не просто только на поведение, но вообще на его образ жизни и мыслей, на качество исполнения его обязанностей, на его обращение с другими и проч., и для этого пусть всякий желающий поступить во священники, кто бы он не был (выключая, может быть, наставников училищ), непременно поступает на несколько лет в дьячки под именованием чтеца или псаломщика, как это было в первые времена, и в тоже время учителем в приходскую школу, как того требует настоящее положение дел. В случае же если не будет школы при той церкви, куда он желал бы поступить, или потребуется определить его наставником в какое-либо училище; то пусть он проходит сию должность с полною ответственностью пред кем следует, но что бы в тоже время он числился при ближайшей церкви, хотя бы то и сверх комплекта, в клире оной, и исправлял должность псаломщика в дни праздничные, состоя в тоже время под надзором священника и благочинного, наравне с другими клириками до тех пор, пока или он не откажется или ему не предложат отказаться от духовного звания.

Таковым постановлением, т. е. чтобы желающие принять на себя сан священника предварительно послужили дьячком и учителем вместе и не менее как до 25 летнего возраста, а имеющие большее число лет от рождения, послужили не менее 3-х лет под надзором духовного начальства, во-первых, мы, как сказано выше, мало-помалу будем приближаться к исполнению соборного закона, во-вторых, будем иметь при церквах чтецов, читающих разумно, что крайне необходимо. Кроме того они могут говорить и поучения напр., во время причастного, в-третьих, мы доставим земству и правительству готовых учителей для школ и училищ, в которых в настоящее время чувствуется большой недостаток.

Только стоит предварительно сделать соглашение, с кем следует и о чем следует для большего успеха и во избежание недоразумений.

В четвертых более или менее это послужит к улучшению быта духовенства. И наконец, этим отчасти восстановится и древнее право — прихожанам принимать участие в избрании себе пастыря. Теперь большею частью священники поступают к приходским церквам по распоряжению духовного начальства без всякого участия прихожан, и это, конечно, потому что они знают и имеют возможность знать коротко только своих причетников, которые лишены права на священство, а тогда, т. е. когда дьячками и учителями будут студенты и не малое время, — они будут иметь возможность коротко знакомиться с ними и, следовательно, в случае надобности просить себе во священники человека им известного во многих отношениях; а с другой стороны, сколько пользы от этого для самых испытуемых! И прибавлю, сколько уменьшения дел у благочинных и в Консисториях по жалобам на промахи и проступки молодых священников, а чрез это не может не возвыситься и самое звание наше в народном мнении.

6) О разделении епархий на округи[35]

Со времен упразднения Митрополии в нашем отечестве, Епархиальные Архиереи остаются под надзором только одного Св. Синода (de jure). В первое время, когда число Епархий было невелико, надзор этот был, можно сказать, хотя отчасти, и de facto. Но в настоящее время, можно сказать, этот надзор не существуете. Правда, надобно отдать справедливость и благодарить Бога, кажется мало было очень случаев, когда чувствовали следствия недостатка такого порядка дел; но нельзя не сказать, что при таком порядке преосвященные, не имея ни случаев, ни обязанности видеться лично друг с другом, хотя бы то в округе 7–10 лиц, остаются разъединенными и, так сказать, предоставленными самим себе; а это, без сомнения, немало вредит делу управления паствою и не с одной стороны.

В сих или подобных видах была мысль в последние дни блаженной памяти Александра Благословенного (как сказывал покойный митрополит Филарет) разделить Епархии на округи, подобно бывшим в то время Генерал-губернаторствам; но со смертью Его дело то осталось без движения.

В настоящее время, когда число Епархий так значительно и архиерейские кафедры находятся даже на самых окраинах нашего отечества, мысль эта может быть приведена в исполнение, т. е. разделить Всероссийский патриархат на несколько митрополий, или Архиепископств, с предоставлением Начальствующим округами прав: а) надзора над младшими Архиереями в качестве благочинного или подобного тому, б) пересмотра некоторых дел консисторий, находящихся в округе однолично, или в соприсутствии двух или более Архиереев; чем очень много уменьшится дел в Св. Синоде, в) ревизии (если не лично, то чрез доверенных лиц) духовных училищ, консисторий и других учреждений, г) увольнения преосвященных в известные места и на известные сроки, и д) быть может, созвания всех Архиереев своего округа хотя однажды в два или три года для совещаний и решений дел по поручению Св. Синода, и т. п.

XXXIX. Мое мнение о разделе имущества покойного Владыки[36]

До утверждения духовного завещания все имущество, можно сказать, было в руках его наследников, выключая различных вещей. От них вполне зависело дать что-либо из имения на бедных, или ничего не дать, — и потому я тогда соглашался на все их предложения. Но теперь, когда завещание получило законную силу, я не имею права входить в какие-либо соглашения с кем бы то ни было; я должен поступить по законам, имея в виду 1) завещание покойного 2) устав духовной консистории и 3) узаконение о жалуемых ризничных вещах. Завещание гласит, что имение покойного, или, как он выразился, что мне позволено считать своим, должно быть разделено на две равный части, — одна должна поступить наследникам, а другая на бедных. Раздел должен быть не тот, какой предлагают наследники, т. е. выдать 25 тысяч, а все вещи, выключая ризничных, не жалованных (о них должно быть особое суждение) должны быть разделены пополам по той или другой оценке: одна половина должна поступить наследникам, а другая душеприказчикам, для употребления по воле завещателя, по их усмотрению. И вещи должны быть разделены натурою по оценке, или все должны быть проданы — и вырученные за них деньги должны быть разделены поровну.

Из жалованных ризничных вещей св. изображения должны быть вынуты, и следовательно, стоимость их по оценке должна понизиться, и это должно быть сделано теми же оценщиками.

Ризничные вещи, т. е. панагии и кресты не пожалованные, а подаренные, или купленные на деньги покойным, по-моему, не должны подлежать действию закона о вещах жалуемых. И потому об этом должно быть представлено на разрешение высшего начальства, т. е. драгоценные панагии и кресты не жалованные, а приобретенные покупкою и даром, могут ли подлежать тому же закону, какому подлежать жалуемые? А до тех пор они должны храниться неприкосновенными т. е. они не могут подлежать ни разделу, ни продаже.

Следовательно, теперь нет никакой надобности спрашивать наследников о согласии их на выдачу 6 тысяч рублей на построение больницы при училище: решение этого вопроса зависит от душеприказчиков.

Вот мои мысли, которых я не изменю иначе, т. е. если я соглашусь на принятие от наследников 25 тысяч рублей и на отдачу им за то всего имущества, то или душеприказчики могут протестовать на мое решение, а если они умолчат, то кто-либо может подать донос в св. Синод о том, что имение разделено неправильно в обиду нищих и с нарушением силы завещания и проч. — и тогда я без вины виноват, и могу подвергнуться взысканию такой суммы, какой я и не в состоянии буду уплатить, а со мною пожалуй и самые душеприказчики, как не протестовавшие на мое решение.

XL. Записка о детском воспитании[37]

Нет надобности говорить, что всякий православный обязан учиться Закону Божию или знанию своих обязанностей в отношении к Богу, ближнему и самому себе; но мы хотим обратить внимание, во-первых, на то, на ком именно лежит обязанность учить народ? Обязанность эта лежит, во-первых, на родителях, потом на восприемниках и, наконец, на пастырях Церкви.

Как ныне идет это дело вообще? Из родителей очень-очень немногие исполняют эту обязанность; и напротив, очень-очень многие плохо или совсем не исполняют. О восприемниках и говорить нечего: всем известно, как они учат своих крестников. Итак, обязанность обучать народ закону Божию в настоящее время лежит почти на одних только пастырях. А как это дело исполняется ими? Слава Богу, хотя и очень мало, но есть пастыри, которые исполняют это, как только можно желать. Но, говоря вообще, исполнение этой обязанности со стороны пастырей мы видим в преподавании ими закона Божия в училищах, в произношении или чтении с амвона проповедей, которые притом и печатаются в книгах, и кроме того, с 1841 года во многих церквах заведены так называемые катехизические поучения (которые, впрочем, народ не отличает от обыкновенных проповедей), и если к сему присовокупить еще частные поучения священников, говоримые при исповеди и других случаях, то можно сказать, что со стороны пастырей, хотя и не везде, но делается все возможное, и остается только желать, чтобы это делалось повсюду.

Но все это, т. е. преподавание в школах, проповеди и поучения, достигает ли своей цели? (О первом предмете скажем ниже).

Нет сомнения, что более или менее проповеди и поучения приносят свою пользу. Но кому они приносят или могут приносить пользу? Только тем, кто умеет понимать читаемое и слышимое.

А если это так, — а оно действительно так, — то значит, остальная часть, и самая большая часть народа, за малыми исключениями, остается не только без назидания, но даже в неведении (и в каком неведении!) самых необходимых предметов веры. И это отнюдь не оттого, чтобы народ наш не хотел понимать, или отвращался от слышания поучений. Нет! Простолюдины наши (разумеется, неиспорченные) желают, ищут, жаждут «слышать от божественного». И они особенно любят слушать Жития святых; и это, между прочим, потому, что они более или менее пони мают их при самом чтении, что же касается до проповедей и поучений, читаемых в церквах кем бы то ни было, то они если и приносят пользу простолюдинам, то очень малую; а это — главное потому, что они не понимают их; а не понимают потому, что их понятия не простираются выше и далее обыденных в кругу их предметов. И поэтому они, хотя бы и имели усердное желание, не в состоянии, не привыкли, не приучены понимать ни слов, ни мыслей, ни предметов сколько-нибудь отвлеченных, без особенных разъяснений или толкований, и то не иначе, как с многократным повторением одного и того же разными способами. А делать это и не заведено, да и неудобно при службах.

А если это так (а оно действительно так), то что же делать для того, чтобы народ наш понимал и знал то, что необходимо ему знать?

Заводить училища, распространять грамотность — слышится отовсюду. Против этого никто спорить не станет и об этом давно уже заботится и правительство, и земство, и даже многие частные лица. Но при сем вот что представляется:

1) Нынешние училища, не исключая и самых высших, просвещают и образуюсь только ум, а не ум и сердце вместе, как это известно и всем. Последнему, по-видимому, противоречит то, что есть немало личностей, кончивших курс в училищах, которые, по своим нравственно-христианским качествам, составляют наше украшение, нашу надежду, нашу славу. Но вопрос: в училищах ли они приобрели таковые качества? Конечно, нельзя утверждать, чтобы совсем не было личностей, которые получили образование ума и сердца именно в училищах; но если рассмотреть внимательнее, то окажется, что самая большая часть из таковых личностей, если не все целое, то начало образования сердца своего получили в детстве от своих родителей, или кого-либо своих родных и близких.

Следовательно, надежда на исправление нашего народа в нравственном отношении посредством училищ очень слаба.

В училищах вообще учат только знать, а исполнение… предоставляется всякому на его волю. Прибавим еще: в училищах Закон Божий преподается не один исключительно, по в числе и наряду с другими предметами; и оттого в понятиях учеников уроки по закону Божию и уроки по другим предметам ставятся в один уровень (а иногда, пожалуй, и ниже), и понятия эти в большей части учеников, к сожалению, остаются с ними на всю жизнь их. И оттого нередко можно видеть, что иной, не учившийся Закону Божию в училищах, исполняет его лучше и вернее, чем учившийся; а если он и не исполняет, то сознает или готов сознать себя преступником воли Божией (а это очень много значит в отношении к будущей жизни), а иной учившийся, напротив, старается, оправдывать себя разными умствованиями, которые, к сожалению, сообщаются от них другим — на соблазн.

2) Положим, что преподавание Закона Божия в училищах (со временем) будет достигать своей цели; но много-много лет пройдет до того, когда в нашем отечестве училища (разумно устроенные) будут существовать повсюду, и в них будут обучаться все дети всех сословий, без исключения. Но когда это будет? А между тем порча нравов протачивается во все слои народа, и пагубные умствования цивилизаторами разносятся далее и далее… И потому, если мы не хотим, так сказать, сознательно, чтобы народ наш дошел до крайнего растления, то что-нибудь да надобно делать, если не для исправления, то по крайней мере для удержания его в настоящем, еще очень не безотрадном, в некоторых отношениях, положении.

3) И наконец, надобно вспомнить, что в училища могут поступать дети не моложе 7–6 лет. Следовательно, и при существовании повсюду училищ и при самом лучшем их устройстве, еще очень много детей могут оставаться без всякого образования. Что же делать с детьми меньшего возраста? Ужели они, до поступления в школу, должны оставаться в том же положении, как они находились и находятся ныне (мы разумеем детей простого народа), т. е. без всякого учения и образования, тогда как этот-то возраст и есть самое золотое время для сеяния и укоренения в них всего доброго, а также и всего худого? Само собою разумеется, что сердце человека, как и поле, не может оставаться навсегда без растений. Если в нем не будут сеять добрых растений, в нем непременно вырастут худые…

Говорят: забота об этом есть дело собственно родителей (а о восприемниках уже и не поминают). Общество тут ничего не может сделать.

Да! Общество не может, а родители не хотят или тоже не могут. Но может Церковь, — эта любвеобильнейшая мать, приемлющая на свои руки всех детей от самого рождения. Церковь и может, и должна заботиться об этом.

Прежде нежели мы будем говорить о том: кто должен учить, чему, когда, где и проч., — мы скажем, во-первых, что дело это, т. е. дело обучения малых детей знанию их обязанностей (или, будем называть проще) Закону Божию — совсем не так трудно, как может представляться, иному с первого взгляда. Оно так просто, что за него может приняться даже всякий сколько-нибудь рассудительный служитель церкви; ибо он будет иметь дело не с учеными или с мудрыми и разумными, а буквально с младенцами, следовательно, предметы учения должны быть самые простейшие, доступные понятиям их; речь и слова должны быть также простые, безыскусственные. Словом сказать, это должна быть беседа отца с детьми и, можно сказать, наедине. Во-вторых, заведение таковых (назовем) бесед с детьми, говоря вообще, не потребуете никаких издержек ни с чьей стороны и ни на какие предметы; и притом таковые беседы могут быть открыты тотчас же и повсюду, где только есть церкви и священники и, можно сказать, без отвлечения последних от исполнения других их обязанностей.

Кто должен учить детей?

Из предыдущего уже можно видеть, что это есть прямое дело приходских священников; ибо учить прихожан есть одна из трех главных их обязанностей, приемлемых ими на себя при самом рукоположении, под страхом суда Божия. Но всякий ли из нынешних священников может приняться за это дело и вести его как следует? Вести как следует дела сколько-нибудь важные могут очень немногие из принявшихся за них и даже специально приготовлявшихся к тому. Но из этого не следует, что и не надлежит предпринимать таких дел. При начатии нового дела и самый умный может встретить недоумения; так будет и здесь. Но это будет именно только при начале дела и для тех, кои никогда не занимались детьми. Опыт, примеры, советы и руководство старших скоро направит дело.

Кого или каких детей учить?

Если на это дело смотреть как следует, то ни одно христианское дитя не может быть увольняемо от обязанности слушать наставника духовного, даже несмотря на то, хотя бы некоторые из них обучались в училищах или дома; но принимая во внимание, что таковые уже учатся закону Божию, их можно увольнять. А затем, все без исключения дети, начиная от 4 или 5-летнего возраста и выше, обязаны посещать детские беседы.

На вопрос: не рано ли заставлять четырехлетних детей посещать детские беседы? — Не рано. Примером тому может служить благочестивая разумная мать. У нее дитя трех и даже менее лет умеет изобразить на себе крест, различить икону от простой картины, читать краткие молитвы и даже более. Чем ранее внушаются детям понятия о Божественном, тем тверже укореняются в них таковые понятия и, следовательно, тем более можно ожидать от них добрых плодов. Особенно, если это делается с верою и в вере в благодать Божию, вразумляющую младенцев.

Чему и как учить?

Такой вопрос для отца, христиански желающего своим детям временных и вечных благ, совершенно лишний. Его любящее сердце всегда скажет ему, чему и как надлежит учить детей своих. То же следует сказать и о пастыре Церкви, вполне понимающем свое призвание. Но так как таких пастырей не везде можно встретить, то скажем нечто и о сем предмете.

Начинать учение надлежит именно с того, чем начинает добрая мать: наприм., как сказано выше, с того, как изображать на себе крестное знамение[38], как стоять на молитве, как входить в церковь, как в ней стоять, как класть поклоны и проч., — наблюдая постепенность и не упуская никаких предметов, относящихся к христианским обязанностям, несмотря на то, как бы они ни казались малы. Ибо и самые огромнейшие здания состоят из песчинок.

Можно почаще занимать детей чтением или рассказами о житии святых, или из священной истории, с объяснениями и нравоучениями.

Конечно, как ни просто это дело, печатные руководства были бы не лишни для простых священников; и можно надеяться, что они будут составлены, если только детские беседы войдут в число непременных пастырских обязанностей. Но, кажется, ни в каком случае не следует ни требовать, ни давать каких-либо программ учения. Пусть наставники говорят, что Господь положить им на сердце.

Так как ученики, если не все, то самая большая часть, будут безграмотны: то само собою разумеется, что, дабы они могли запомнить преподаваемое, надобно будет одно и то же повторять им по нескольку раз, и кроме того, каждую беседу начинать повторением последнего урока.

Время бесед должно быть непродолжительно: иначе дети будут утомляться и затем скучать.

Пособием к научению детей в известных случаях, вместо книг, могут служить иконы и священные изображения, которые, как известно, с этою преимущественно целью и были введены в наши храмы и которые, более или менее, но всегда можно найти в каждой церкви.

Надобно наблюдать крайнюю осторожность в последнем случае, т. е. с иконами отнюдь не следует обходиться безразлично, так, как можно делать с картинами и особенно — с простыми картинками, если где таковые найдутся. И картинки, на которых изображен Иисус Христос, не следует смешивать с другими священными картинами: иначе дети как раз получат понятие об иконах такое же, какое имеют о них протестанты.

Надобно не забывать, что дети малого возраста понятливее, чем мы думаем. Иногда из одного движения руки они понимают, о чем идет речь.

Дети среднего возраста умеют различать слова, серьезно сказанные, от шуточных. Но дети малого возраста, т. е. младенцы, всякое слово, сказанное священником, принимаюсь за серьезное; а из этого очевидно, как должен быть священник при детях осторожен в словах.

К сему можно прибавить еще многое; но все, что бы ни сказали в этом роде, мы не сказали бы более того, что сказано в проектах и руководствах обыкновенных училищ. Мы скажем здесь нечто особенное и с тем вместе весьма важное.

1) Священники, как пастыри церкви, в полном значении сего слова, имеют не только обязанность, но и право и власть не только наставлять и поучать им вверенных чад церкви, но и настоять и потому наблюдать, чтобы дети старались исполнять то, чему он их учит. Так например, если заметит, что кто-либо из учеников его, напр., неправильно изображает на себе крестное знамение, или небрежно стоит в церкви, или насмехается над нищими, или не слушается родителей, или тому подобное: то отнюдь не должен оставлять такового без вразумления и исправления, но исправлять со всем долготерпением, кротостью и любовью и со всею осторожностью, дабы дитя не потеряло стыда: дитя потерявшее стыд, безнадежно к исправлению и даже хуже.

2) Если где и когда, то в особенности пред своими учениками, священник-наставник должен показывать пример в исполнении того, чему он учит. Как бы священник ни убеждал, напр., изображать на себе крест правильно, но если он сам будет изображать его на себе неистово, как выражаются старообрядцы, то учение его и даже вразумления немного принесут пользы.

Где и когда учить?

Местом для бесед с детьми должна быть непременно церковь. Внимательные знают, какая разность между слышанием слова Божия в церкви и между слышанием в домах. Мы верим, что в церкви, как месте освященном, благодать Божия пребывает выну. Следовательно, больших успехов и больших плодов мы можем ожидать от учения христиански-нравственного, преподаваемого под непрерывным осенением благодати Божией, чем в каком бы то ни было доме.

Время преподавания должно быть не иначе, как прежде или после богослужения, и отнюдь не среди оного. И, кажется, самое лучшее и удобное время для этого есть время пред позднею литургиею. Впрочем, это должно быть предоставлено на усмотрение каждого преподавателя или настоятеля церкви.

В тех местах, где священники лично не занимаются хозяйством или полевыми работами, беседы эти могут быть в каждый воскресный день. Относительно же сельских священников можно считать достаточным, если они будут заниматься с детьми хотя бы то и не более 30 раз в год. И в таком случае, в течение 5–6 лет дети многое узнают.

На основании вышесказанного прилично будет таковые беседы именовать: воскресные беседы с детьми.

Не встретится ли каких-либо неудобств или препятствий к заведению воскресных бесед с детьми?

В тех приходах, где все прихожане живут подле или вблизи своей церкви, едва ли может встретиться что-либо подобное, кроме несочувствия некоторых родителей, не умеющих понять пользы таких бесед; им может показаться это нововведением или затеями священника, без которых и отцы, и деды их, и они сами обходились до того. Но это будет не надолго: более рассудительные и благочестивые из них скоро поймут в чем дело; а понявши, будут содействовать священнику. А когда девочки, слушавшие беседы, будут матерями, тогда это дело может идти как нельзя лучше.

Но вот самое важное и едва преодолимое к тому препятствие: как собирать малых детей в церковь в тех приходах, которые состоят из нескольких деревень, отстоящих от церкви в 3–20 верстах и более, особенно в рабочее или зимнее время?

В тех деревнях, где есть часовни, священник еще может приезжать и собирать детей, хотя на несколько времени; но как это делать в обыкновенных деревнях? Трудно сказать на это, особенно со стороны; да и не следует. Обоюдное усердие и ревность священника и прихожан могут сделать многое и даже более, чем можно предполагать.

Есть еще неудобство, которое впрочем вскоре, так или иначе, может быть устранено, а именно: во многих сельских приходах заведено крестить детей и исправлять другие требы именно в то время, когда предполагается беседовать с детьми.

В заключение скажем, что после всего сказан ного выше, кажется, не может быть вопроса о возможности заведения воскресных бесед с детьми, если не по всем местам, то по крайней мере в тех селениях, где есть церкви, и если не во все воскресные дни то по крайней мере в некоторые из них. Но скажем нечто на нижеследующие вопросы.

1) Нужно ли заводить воскресные беседы там, где уже есть училища? — Нужно; во-первых, потому что как мы сказали выше, далеко не все дети могут поступать в училище; а во-вторых, потому что и в самых низших из них об обязанностях христианина начинают преподавать не сначала, а так сказать, с средины; следовательно весьма нелишне будет приходить на воскресные беседы и детям, учащимся в школах.

2) Принесут ли воскресные беседы всю ту пользу, какой от них можно ожидать? — Наше дело только насаждать и поливать, а возращать — дело Божие. И быть не может, чтобы они не принесли никакой пользы, если только учащие и учащиеся будут начинать с благословения Божия. Можно быть уверенным, что к слушанию воскресных бесед будут приходит и взрослые, как этому и бывали примеры; и кроме того, заведение воскресных бесед не только не может помешать сельским школам ни в каком отношении, но напротив того, это будет немалым подготовлением детей к поступлению в училище, и именно тем, что дети, в течение нескольких лет слушая поучения, толкования и рассказы, этим самым более или менее разовьются в умственном отношении; по крайней мере, они скорее и легче будут понимать уроки в школах, чем дети, равные им по летам, но не посещавшие воскресных бесед.

Наконец, скажем, что заведение воскресных бесед если и не скоро и не в значительной мере, но непременно послужит одним из способов к улучшению быта духовенства. Прихожанин, кто бы он ни был, не может оставаться равнодушным к нуждам своего священника, от которого (не говоря уже об обыкновенных требоисправлениях) он научился знанию своих обязанностей, который с детства его вразумлял и поддерживал его советами и увещаниями и проч. А когда в приходе такого священника большая часть будет состоять из слушавших его беседы, то как бы ни был беден приход, он не будет терпеть недостатка в необходимом для его жизни.

XLI. Еще одно касательно воспитания детей духовенства[39]

1) В наших бурсах живут почти только одни казеннокоштные ученики; а если где живут и своекоштные, то не иначе как со взысканием платы с их родителей. 2) Большею же частью своекошные живут по квартирам, нанимаемыми их родителями, что вместе с одеждою и другими необходимыми расходами стоит очень дорого. 3) Кончивших учение семинаристов у нас теперь становится очень много, из коих многие не могут получить места по нескольку лет. 4) В низших училищах наших иногда так бывает много учеников, что почти нет возможности наставникам знать каждого ученика, и, наконец, хотя дети, воспитанные при родителях, не всегда бывают хорошей нравственности; но зато и не пропитываются так сильно общим духом бурсаков.

Соображая все это и подобное рождается мысль: нельзя ли дозволить родителям, особенно живущим вдали от училищ воспитывать детей своих у себя дома даже дотоле, пока они могут поступить в среднее отделение Семинарии т. е. обучать их всем тем предметам, коим обучают у нас в училищах и в первом отделении Семинарии включительно?

Кто же будет обучать их?

Кончившие Семинаристы, которым для этого присвоить все права домашних наставников. Сумма, которая платится в городах за содержание 3–4-х учеников мне кажется будет более нежели достаточна на жалованье преподавателю. Благонамеренные отцы, конечно, лучше согласятся платить наставнику дома, нежели пускать детей своих в городах на волю Божию. Только в этом случае надобно постановить известные правила, по которым должны быть принимаемы таковые домашние воспитанники в Семинарии. Приглашение в наставники, а равно и увольнения от сей должности надобно предоставить самим родителям без всякого вмешательства училищного и других начальств. Это заставить может преподавателей вести себя как следует; иначе они могут потерять место и с ним свою репутацию; а родителям дастся возможность иметь лучших наставников. — Развивать эту мысль далее и представлять всю выгоду от таковых учреждений я не стану. Не знаю, как покажется; но мне представляется и удобоисполнимою, и полезною, и выгодною как для казны, так и для родителей и для самих воспитанников.

ХLII. Духовное Завещание Митрополита Иннокентия[40]

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. — Хотя состояние здоровья моего весьма удовлетворительно при моих летах; но зрение мое мало-помалу ослабевает и грозит слепотою, и потому я, пока еще могу видеть что пишу, рассудил изложить на бумаге мое последнее завещание, которое, конечно, должно иметь свою силу не прежде моей смерти.

Прежде всего воздаю благодарение Господу Богу моему, выну благодеющему мне и хранившему меня во всех путях моих!

1) Затем прошу и умоляю всех и каждого, кого я оскорбил, или огорчил, или изобидел словом или делом, простить меня всецело и навсегда ради Спасителя нашего, а также и я о Нем же прощаю всецело и навсегда всех и каждого, кто когда-нибудь огорчил или оскорбил или изобидел словом или делом, а также прощаю и долги тем, кто не в состоянии, без обременения себя, заплатить их.

2) Грешное тело мое похоронить в Сергиевой Лавре, на общем братском в ограде кладбище, разумеется, если я помру числясь настоятелем оной; иначе — похоронить, где будет угодно властям.

3) Прошу и умоляю не говорить никаких речей ни прежде, ни во время, ни после погребения моего. Если и при тусклом свете Истины, коим я водился в жизни моей, мне тяжело было слышать похвальный речи и приветствия; то как я должен буду мучиться там, где — Сама Истина, слыша похвалы незаслуженные. Но если кому будет угодно сказать слово в общее назидание, то прошу такового сказать слово из текста: «От Господа исправляются человеку пути его», с указанием на меня, кто и где я был — кем и где я скончался, — во славу Богу, но без всяких мне похвал.

4) Над телом моим не воздвигать никаких памятников, кроме простой чугунной плиты с самой простою и краткою надписью.

5) Все имущество, какое от меня останется и в чем бы оно ни состояло, передать единственному наследнику и сыну моему, протоиерею Гавриилу Вениаминову. И не одна из дочерей моих или их детей не имеют права требовать от него что-либо из имения моего.

6) Из панагий, какие останутся, одну — Благовещения Пресвятой Богородицы на камне — передать в кафедральный Собор Благовещенский, что в городе Благовещенске, на Амуре; другую, — Знамения Пресвятой Богородицы, на таком же камне — в кафедральный собор в бывших Русских колониях в Америке.

7) Настольные часы завещаю внуку моему Иоанну, а золотые карманные — Евсевию Вениаминовым[41]. Из наличных денег, какие останутся, до пятисот рублей раздать детям сестер моих и родным моей матери, по усмотрению наследника моего.

< Назад Далее >

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги

Книга первая

Автобиографическая записка[1]

I. Слово на день рождения Ея Императорского Высочества Благоверной Государыни Великия Княгини Александры Феодоровны.[5]

II. Слово на день Благовещения Пресвятыя Богородицы [6]

III. Беcеда на день Рождества Спасителя нашего Господа Иисуса Христа, и избавления России от нашествия Галлов.[7]

IV. Слово на день Святителя Николая и тезоименитства Государя Императора Николая Павловича[8]

V. Слово в неделю Сыропустную и день святителя Иннокентия[9]

VI. Слово на Великий пяток[10]

VII. Слово в неделю вторую св. Поста.[11]

VIII. Слово в неделю третию св. Поста.[12]

IX. Слово в неделю пятую св. Поста

X. Слово во Святой Великий пяток

XI. Поучения постникам или говельщикам

Поучение первое

Поучение второе

Поучение третье

Поучение четвертое

XII. Речь Архимандрита Иннокентия по наречении его в сан епископа Камчатского, Курильского и Алеутского[14]

XIII. Речь сказанная в г. Благовещенске графу Н. Н. Муравьеву-Амурскому, после молебна по поводу присоединения Амурского, края[15]

XIV. Речь, сказанная Иннокентием при рукоположении Архимандрита Петра в сан Епископа Новоархангельского, что на острове Ситхе.[16]

ХV. Речь, произнесенная Митрополитом Иннокентием в Успенском Соборе по вступлении его на Московскую Кафедру.[17]

XVI. Речь, сказанная в Успенском соборе, по случаю приезда в Бозе почившего Государя Императора Александра Николаевича в Москву

XVII. Воззвание к Московской пастве по случаю Высочайше утвержденного нового устава Православного Миссионерского Общества

ХVIII. Речь, произнесенная при открытии Православного Миссионерского Общества, в зале генерал-губернаторского дома

XIX. Приветствие, сказанное[18] Московскому генерал-губернатору князю В. А. Долгорукову по случаю открытия православного Миссионерского Общества

XX. Речь, произнесенная{1} при открытии православного Миссионерского Общества

XXI. Приветствие, сказанное в Российском Благородном Собрании, по окончании выборов должностных лиц православного Миссионерского Общества

XXII. Благодарность Московской пастве[19]

XXIII. Речь, произнесенная в Мироварной палате, при открытии годичного заседания православного Миссионерского Общества

ХХIV. Возглашение в заседании православного Миссионерского Общества 23 мая 1871 года, по случаю избрания в почетные члены Общества

XXV. Речь, произнесенная во время трапезы по случаю открытия Островской богадельни

ХХVI. Речь, произнесенная во втором годичном собрании православного Миссионерского Общества

ХХVII. Речь, произнесенная в четвертую годовщину православного Миссионерского Общества

XXX. Речь, произнесенная при входе Государя Императора Александра Николаевича[22] в Успенский собор

ХХХI. Речь, произнесенная Государю Императору при входе его в Троицкий Собор Сергиевой Лавры

XXXII. Указание пути в Царствие Небесное[24]

Вступление

Часть первая. Какие те блага, которые Иисус Христос даровал нам своею смертью

Часть вторая. Как Иисус Христос жил на земле, и что Он пострадал за нас

Часть третья. Какой тот путь, который ведет в царствие небесное?

Часть четвертая. Как нам помогает Иисус Христос идти по пути в царствие небесное, и как можно получить эту помощь

Заключение

XXXIII. Предисловие к Евангелию от Матфея, переведенному на алеутский-лисьевский язык для уналашкинцев[25]

ХХХIV. Предисловие к Катехизису, переведенному на алеутско-лисьевский язык для алеутов [26]

ХХХV. Наставление священнику, назначаемому для обращения иноверных и руководствования обращенных в христианскую веру[27]

Часть первая. Главнейшие наставления, касающиеся духовных обязанностей веропроповедника

Часть вторая. Особенные наставления относительно учения, богослужения и обхождения с инородцами

Часть третья. Правила относительно дел церковных, сношения и отчетности, касающиеся всех вообще колониальных священников

XXXVI. Об общежитии монастырей[30]

ХХХVII. Еще об общежитии монастырей

ХХХVIII. Мысли и замечания по разным вопросам из церковного быта

1) Об улучшении быта духовенства[31]

2) О ремонте церковных домов

3) Заметки при чтении проекта о службе православного белого духовенства

4) О порядке избрания и испытания лиц, назначаемых на епископс кую кафедру[33]

5) О по рядке избрания и испытания лиц на священнические места[34]

6) О разделении епархий на округи[35]

XXXIX. Мое мнение о разделе имущества покойного Владыки[36]

XL. Записка о детском воспитании[37]

Кто должен учить детей?

Кого или каких детей учить?

Чему и как учить?

Где и когда учить?

XLI. Еще одно касательно воспитания детей духовенства[39]

ХLII. Духовное Завещание Митрополита Иннокентия[40]

XX. Речь, произнесенная^{1} при открытии православного Миссионерского Общества