Творения, том 2, книга 1

БЕСЕДАв день Рождества Спасителя нашего

Иисуса Христа, каковой день тогда еще не был общеизвестным, но за немного перед тем стал известным от некоторых, пришедших с запада и возвестивших о нем[1].

О ЧЕМ некогда скорбели праотцы и предсказывали пророки и что желали видеть праведники, то сбылось и сегодня получило исполнение. [Бог] "явился на земле" во плоти, "и обращался между людьми" (Вар. 3:38). Посему возрадуемся и возвеселимся, возлюбленные, так как если Иоанн, будучи во чреве матери, взыграл при входе Марии к Елизавете, то гораздо более нам, взирающим не на Марию, но на Самого Спасителя нашего, родившегося сегодня, надлежит взыграть и веселиться, поражаться и дивиться величию домостроительства (Божия), превосходящего всякий ум. Представь, как было бы величественно, если бы мы увидели солнце сшедшим с небес, идущим по земле и отсюда изливающим на всех лучи свои. Если же видеть такое событие с чувственным светилом для всех было бы изумительно, то подумай и рассуди теперь, как величественно видеть Солнце правды, изливающим лучи свои из нашей плоти и просвещающим наши души. Давно я жаждал видеть этот день, и не просто видеть, но вместе с таким множеством народа, и непрестанно молился, чтобы наше собрание было полно так, как полным видим его теперь. Итак, это сбылось и получило исполнение. Хотя нет еще десяти лет, как этот день стал известен и знаком нам, но, как будто издавна и за много лет преданный нам, так он прославился от вашего усердия. Поэтому не погрешил бы тот, кто назвал бы его и новым и вместе древним, - новым потому, что он недавно стал известен нам, а древним и давним потому, что он скоро сравнялся с древнейшими и возрос до одинаковой с ними степени. Прекрасные и благородные растения, быв посажены в землю, скоро достигают великой высоты и отягчены бывают плодами: так и этот день, живущим на западе издавна известный, а к нам принесенный теперь и не за много лет, вдруг так возрос и принес столь великий плод, что, как можно теперь видеть, ограды наши наполнены и вся церковь стеснена от многолюдного стечения. Ожидайте же себе достойного воздаяния за такое усердие от родившегося сегодня по плоти Христа; Он, конечно, вознаградит за такую ревность, потому что любовь и усердие к этому дню служит величайшим доказательством любви к Родившемуся. Если же нужно принести что-нибудь и от нас, сослужителей ваших, то и мы принесем то, что по силам нашим, или лучше, что благодать Божия даст нам сказать для вашей пользы. О чем же вы желаете слышать сегодня? О чем другом, как не об этом же дне? Я хорошо знаю, что многие и теперь еще спорят между собою, одни - осуждая, другие - оправдывая, и много везде говорят об этом дне, одни - против него, доказывая, что он новый и недавний и теперь только введенный, и другие - за него, утверждая, что он древний и давний, так как еще пророки предсказывали о Рождестве Его и издавна этот день известен и славен у живущих от Фракии до Кадикса. Итак, об этом и начнем речь. Если он, оставаясь спорным, пользуется такою любовью от вас, то очевидно, что сделавшись более известным, он будет пользоваться гораздо большим уважением, когда ясное наставление произведет в вас большее к нему расположение.

Я могу привести три доказательства, из которых мы вполне узнаем, что в это именно время родился Господь наш Иисус Христос, Бог-Слово. Из этих трех доказательств одно состоит в том, что этот праздник везде так скоро сделался известным, достиг такой высоты и прославился. И как Гамалиил говорил о (Христианской) проповеди, что "если это предприятие и это дело - от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; [берегитесь], чтобы вам не оказаться и богопротивниками" (Деян. 5:38-39), так и я об этом дне сказал бы с дерзновением, что, так как Бог Слово - от Бога, то через это он (т. е. день сей) не только не разорился, но и возрастает с каждым годом и становится более знаменитым. Проповедь в немного лет объяла всю вселенную, и хотя распространявшие ее везде были изготовителями палаток, рыбаками, неучеными, простецами, но уничиженность служителей нисколько не повредила ей, потому что сила Проповедуемого предварительно устраивала все, уничтожала препятствия и являла собственное могущество.

2. Если кто из любящих споры не удовольствуется сказанным, то можно привести и другое доказательство. Какое же это? - Из переписи, о которой упоминается в Евангелиях. "В те дни", говорит Евангелист, "вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею. И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна. Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице" (Лк. 2:1-7). Отсюда видно, что Христос родился при первой переписи. А из древних кодексов, публично хранящихся в Риме, всякий желающий может с точностью узнать и время этой переписи. Что же, скажут, до этого нам, которые и теперь не находимся там и ранее не были? Выслушай и не сомневайся, потому что мы приняли этот день от тех, которые в точности знают это и живут в том городе, обитающие там, празднуя его издавна и по древнему преданию, теперь переслали сведение о нем и нам. И Евангелист не без цели означил время (Рождества Христова), но дабы сделать явным и известным для нас и самый день и показать домостроительство Божие. И Август не произвольно и не сам от себя издал тогда такое повеление, но потому, что Бог подвигнул его душу, дабы он, хотя бы невольно, послужил явлению Единородного. Как же это, скажут, содействует тому домостроительству? Не мало и не случайно, возлюбленный, но весьма много, и есть одно из необходимых и нарочито устрояемых дел. Как же это? Галилея есть область в Палестине, а Назарет - город галилейский. Так и Иудея есть область, называемая так по имени своих обитателей, а Вифлеем - город иудейский. О Христе все пророки предсказывали, что Он не из Назарета, но из Вифлеема придет и там родится. Именно так написано: "и ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля" (Мф. 2:6, Мих. 5:2). И иудеи на вопрос Ирода: "где должно родиться Христу?", привели ему тогда это свидетельство (Мф. 2:5). Поэтому, когда и Нафанаил Филиппу, сказавшему: "мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета", отвечал: "из Назарета может ли быть что доброе?", то Христос изрек о нем: "вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства" (Ин. 1:45-47). За что же, скажут, Христос похвалил его? За то, что он не увлекся сообщением Филиппа, но знал ясно и точно, что не в Назарете и не в Галилее надлежит родиться Христу, но в Иудеи и в Вифлееме, как это действительно было. Так как Филипп не знал этого, а Нафанаил, изучавший закон, отвечал согласно со сказанным в древнем пророчестве, зная, что Христос придет не из Назарета, то Христос и сказал: "вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства". Поэтому и некоторые из иудеев говорили Никодиму: "рассмотри и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк" (Ин. 7:52); и еще в другом месте: "не сказано ли в Писании, что Христос придет от семени Давидова и из Вифлеема" (Ин. 7:42)? И общее у всех было убеждение, что непременно оттуда надлежало придти Ему , а не из Галилеи.

Посему, так как Иосиф и Мария, бывшие гражданами Вифлеема, но оставившие его, расположились на жительство в Назарете и там пребывали, как это случается часто со многими людьми, оставляющими те города, в которых они родились, и живущими в других, к которым они не принадлежат по своему рождению, а между тем Христу надлежало родиться в Вифлееме, то и вышло повеление, которое, по устроению Божию, заставляло их невольно идти в тот город. Закон, повелевавший каждому вписаться в своем отечестве, заставлял их двинуться оттуда, т. е. из Назарета, и придти в Вифлеем, чтобы вписаться. На это самое теперь указывая, и Евангелист говорит: "Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна. Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына своего Первенца" (Лк. 2:4-7).

3. Видишь ли, возлюбленный, домостроительство Бога, и чрез неверных и чрез верных устрояющего дела свои, дабы чуждые благочестия узнали силу и могущество Его? Звезда вела волхвов с востока, а закон влек Марию в отечество, предсказанное пророками. Отсюда для нас очевидно, что и Дева была из рода Давидова; так как она происходила из Вифлеема, то очевидно, что она была из рода Давидова. Это и выше объяснил Евангелист в словах: "пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова". Поскольку родословие Иосифа изложено, а предков Марии никто не исчислил нам так, как его предков, то, чтобы ты не сомневался и не говорил: откуда видно, что и она происходит от Давида? - послушай (как говорит Евангелист): "в шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова " (Лк. 1:26-27). Слова: "из дома Давидова", надобно принимать сказанными о Деве. И здесь, таким образом, то же выражается. Поэтому и вышло повеление и закон, приведший их в Вифлеем; как только они пришли в город, вскоре и родился Иисус, а так как много народу стеклось тогда со всех сторон, места были заняты и происходило великое стеснение, то Он и был положен в яслях. Вот почему и волхвы там поклонились Ему. Но чтобы представить вам доказательство яснее и очевиднее, прошу вас, будьте теперь особенно внимательны: я хочу предложить пространное повествование и изложить древние законы, дабы речь моя была яснее для вас во всех отношениях.

У иудеев был древний закон, или лучше, начнем речь с более раннего. Когда Бог избавил еврейский народ от египетских мук и рабства чужеземному царю, то, видя, что они имеют остатки нечестия, увлекаются чувственными предметами и удивляются величию и красоте храмов, повелел им построить храм, который не только ценностью материала и разнообразием искусства, но и видом постройки превосходил все храмы на земле. Как чадолюбивый отец, к которому возвратился его сын, долгое время обращавшийся с людьми порочными, развратными и потерянными и отведавший большой роскоши, - окружает его вместе с безопасностью и почетом еще изобилием, дабы он, ни в чем не нуждаясь, не вспомнил о прежних удовольствиях и не пожелал обратиться к ним; так и Бог, видя, что иудеи увлекаются чувственными предметами, доставляет им и это в превосходном виде, дабы они никогда не пришли к пожеланию египетского или того, что они испытали у египтян. Он созидает храм по образу всего мира, чувственного и умственного. Как в мире есть земля и небо и средостение между ними - твердь, так Он повелел построить и храм. Разделив этот храм на две части и в середине их распростерши завесу, внешнюю часть от завесы Он сделал доступною для всех, а внутреннюю - недоступною и незримою для всех, кроме одного только первосвященника. Что это - не наша догадка, но действительно храм устроен был по образу всего мира, послушай, что говорит Павел о Христе, восшедшем на небо: "Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного [устроенное]" (Евр. 9:24), показывая, что устроенное здесь было образом истинного. А что и завеса отделяла святое святых от внешнего святилища, как это небо отделяет находящееся над ним от всего, находящегося у нас, послушай, как и на это указал он, назвав небо завесою. Говоря о надежде, "которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий", он прибавил: "входит во внутреннейшее за завесу, куда предтечею за нас вошел Иисус", выше неба (Евр. 6:19-20). Видишь ли, как он назвал небо завесою? Вне завесы находились светильник, и трапеза, и медный жертвенник, принимавший жертвы и всесожжения; а внутри за завесою - ковчег, обложенный со всех сторон золотом, вмещавший в себе скрижали завета, золотой сосуд с манною, и жезл Ааронов процветший, и золотой жертвенник не для жертв и всесожжений, но для одного только фимиама. Во внешнюю часть позволялось входить всем, а во внутреннюю - одному первосвященнику. Об этом самом я опять представляю свидетельство Павла, который говорит: "первый завет имел постановление о Богослужении и святилище земное", - святилищем земным он называет внешнюю скинию, потому что туда позволялось входить всему миру, - "ибо устроена была скиния первая, в которой был светильник, и трапеза, и предложение хлебов, и которая называется "святое". За второю же завесою была скиния, называемая "Святое святых", имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета, а над ним херувимы славы, осеняющие очистилище; о чем не нужно теперь говорить подробно. При таком устройстве, в первую скинию всегда входят священники совершать Богослужение; а во вторую - однажды в год один только первосвященник, не без крови, которую приносит за себя и за грехи неведения народа" (Евр. 9:1-7). Видишь ли, что сюда входил один только первосвященник, и притом однажды в целый год?

4. Как же, скажут, это относится к настоящему дню? Подождите немного и не выражайте нетерпения. Мы раскрываем источник с самого начала и стараемся дойти до самой вершины, чтобы удобнее сделалось все для нас ясным; впрочем, дабы не слишком долго речь моя была прикровенною и, оставаясь неясною, не утомила вас своею продолжительностью, теперь скажу вам причину, почему я излагал все это. Какая же причина? В то время, как Елисавета уже шестой месяц носила во чреве Иоанна, зачала Мария. Итак, если мы узнаем, какой был этот шестой месяц, то узнаем, когда зачала Мария; узнав затем, когда она зачала, узнаем, когда и родила, исчислив девять месяцев от зачатия.

Откуда же мы узнаем, какой был шестой месяц беременности Елисаветы? Если узнаем, какой был месяц, в который она зачала. Откуда же мы узнаем, какой был месяц, в который она зачала? Если узнаем, в какое время получил благую весть Захария, муж ее. А это самое откуда может быть нам известно? Из божественных Писаний, - святое Евангелие говорит, что Захарии, находившемуся внутри святого святых, ангел принес благую весть и предсказал ему о рождении Иоанна. Итак, если будет ясно показано из Писаний, что первосвященник входил во святое святых однажды и один, и в какое время и в какой месяц года совершалось это вхождение однажды, то известно будет время, в которое принесена была благая весть; а когда это будет ясно, то и начало зачатия будет всем известно. А что первосвященник входил однажды в год, это и Павел показал, и Моисей это же самое делает ясным, говоря так: "и сказал Господь Моисею: скажи Аарону, брату твоему, чтоб он не во всякое время входил во святилище за завесу пред крышку, что на ковчеге, дабы ему не умереть" (Лев. 16:2), и еще: "ни один человек не должен быть в скинии собрания, когда входит он для очищения святилища, до самого выхода его. И так очистит он себя, дом свой и все общество Израилево. И выйдет он к жертвеннику, который пред лицем Господним" (Лев. 16:17-18). Отсюда видно, что не во всякое время входил он во святое святых и, когда он находился внутри, никому не позволялось подходить, и надлежало стоять вне завесы. Но заметьте это тщательно, потому что остается показать, какое было время, в которое входил он во святое святых, делая это только однажды в год. Откуда это известно? Из той же самой книги. В ней так говорится: "в седьмой месяц, в десятый [день] месяца смиряйте души ваши и никакого дела не делайте, ни туземец, ни пришлец, поселившийся между вами, ибо в сей день очищают вас, чтобы сделать вас чистыми от всех грехов ваших, чтобы вы были чисты пред лицем Господним; это суббота покоя для вас, смиряйте души ваши: это постановление вечное. Очищать же должен священник, который помазан и который посвящен, чтобы священнодействовать ему вместо отца своего: и наденет он льняные одежды, одежды священные, и очистит Святое-святых и скинию собрания, и жертвенник очистит, и священников и весь народ общества очистит. И да будет сие для вас вечным постановлением: очищать сынов Израилевых от всех грехов их однажды в году" (Лев. 16:29-34). Здесь говорится о празднике кущей; тогда именно первосвященник входил однажды в год: это показал и сам Моисей, сказав: "[очищать… их] однажды в году".

5. Итак, если во время праздника кущей входил во святое святых один только первосвященник, то теперь мы докажем, что именно тогда явился ангел Захарии, когда он находился во святом святых, - потому что явился ему одному, когда он воскурял фимиам, а один первосвященник никогда не входил, как только в это время. Впрочем, ничто не препятствует выслушать самые слова (Писания). "Во дни Ирода, царя Иудейского, был священник из Авиевой чреды, именем Захария, и жена его из рода Ааронова, имя ей Елисавета. Однажды, когда он в порядке своей чреды служил пред Богом, по жребию, как обыкновенно было у священников, досталось ему войти в храм Господень для каждения, а все множество народа молилось вне во время каждения" (Лк.1:5,8-10). Припомни здесь, возлюбленный, то свидетельство, которое говорит: "ни один человек не должен быть в скинии собрания, когда входит он для очищения святилища, до самого выхода его" (Лев. 16:17). "Явился ему Ангел Господень, стоя по правую сторону жертвенника кадильного" (Лк. I, 11). Не сказал: алтаря жертвенного, но: "жертвенника кадильного", - потому что алтарь внешний был алтарем для жертв и всесожжений, а алтарь внутренний был алтарем кадильным. Так, и из этого, и из явления ему одному только, и из слов, что вне был народ, ожидавший его, очевидно, что он вошел во святое святых. "Захария, увидев его, смутился, и страх напал на него. Ангел же сказал ему: не бойся, Захария, ибо услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь ему имя: Иоанн. Между тем народ ожидал Захарию и дивился, что он медлит в храме. Он же, выйдя"объяснялся с ними знаками "и не мог говорить к ним"

(Лук. 1:12, 13, 21, 22). Видишь ли, что он был внутри за завесою? Тогда и сообщена ему благая весть. А временем этого благовествования был праздник кущей и пост; таков именно смысл слов: "смиряйте души ваши" (Лев. 16:29). Этот праздник совершается у иудеев в последние дни месяца сентября, как и вы тому свидетели, потому что тогда мы много и долго говорили против иудеев, осуждая неуместный пост их. Тогда же и зачала Елисавета, жена Захарии, и "таилась пять месяцев и говорила: так сотворил мне Господь во дни сии, в которые призрел на меня, чтобы снять с меня поношение между людьми" (Лк. 1:24-25). Теперь благовременно показать, что на шестом месяце беременности ее Иоанном, Мария получает благую весть о зачатии. Гавриил пришел к ней и сказал: "не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус" (Лк. 1:30-31). Когда же она смутилась и пожелала узнать о способе (исполнения), то, отвечая, ангел изрек ей: "Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим. Вот и Елисавета, родственница Твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей, и ей уже шестой месяц, ибо у Бога не останется бессильным никакое слово" (Лк. 1:35-37). Итак, если Елисавета зачала в месяце сентябре, как показано, то надобно сосчитать следующие шесть месяцев; это будут: октябрь, ноябрь, декабрь, январь, февраль, март.

Значит, после этого шестого месяца зачала Мария; сосчитав отсюда еще девять месяцев, мы и дойдем до настоящего месяца. Таким образом, первый месяц зачатия Господа есть апрель, затем май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь - настоящий месяц, в который мы празднуем этот день. Впрочем, чтобы сказанное было для вас еще более ясным, я опять кратко повторю то же самое вашей любви. Однажды в год входил один только первосвященник во святое святых. Когда это происходило? В месяце сентябре. Итак, тогда входил Захария во святое святых, тогда и сообщена ему благая весть об Иоанне. Посему, когда он удалился оттуда, то и зачала жена его. После же сентября, когда Елисавета была беременна шестой месяц, которым был март, зачала и Мария. Сосчитав с апреля девять месяцев, мы и дойдем до настоящего месяца, в который родился Господь наш Иисус Христос.

6. Вот касательно этого дня мы объяснили вам все; скажу еще об одном, и прекращу речь, предоставив сказать большее общему нашему учителю.

Так как многие из эллинов (т. е. язычников), слыша, что Бог родился во плоти, смеются с глумлением и многих из простецов беспокоят и смущают, то необходимо и к ним сказать нечто, а также и к смущающимся, чтобы никогда не приходили в беспокойство, убеждаемые безумными людьми, и не смущались от смеха неверных. И малые дети часто смеются, когда мы говорим о предметах серьезных и занимаемся вещами необходимыми, но смех (их) служит доказательством не ничтожности осмеиваемых предметов, а неразумия смеющихся. Так же можно сказать и об эллинах, что они, будучи в состоянии едва ли не большего неразумия, чем дети, глумятся над тем, что достойно трепета и может исполнить великим удивлением, а поистине смешное почитают и уважают. Впрочем, и наши предметы, осмеиваемые ими, остаются при своей почтенности, никакого не терпя ущерба для своей славы от их смеха; и их предметы, всячески украшаемые, выказывают собственное безобразие. Это ли не крайнее безумие, когда они сами, люди на каждом шагу спотыкающиеся, вводя собственных богов и в камни, и в деревья, и в ничтожных истуканов, и заключая их как бы в темнице, думают, что они ни делают, ни говорят ничего постыдного, а нас осуждают, которые говорим, что Бог, устроив для себя Духом святым живой храм, чрез него оказал благодеяние вселенной? Что же в этом предосудительного? Если постыдно Богу обитать в человеческом теле, то гораздо более - в камне и дереве, и тем более, чем камень и дерево ниже человека, - если только не кажется им род наш ничтожнее этих бесчувственных вещей. Сами они дерзают низводить существо Божие до кошек и собак, а многие из еретиков - даже до животных еще худших, чем эти. Мы же ничего такого не говорим и никогда не потерпели бы слушать, но то утверждаем, что Христос воспринял от девического чрева плоть чистую, святую, непорочную и такую, которая явилась недоступною никакому греху, и восстановил собственное создание. Они и подобно им нечестиво поступающие манихеи, низводя существо Божие до собак, обезьян и различных зверей (так как они утверждают, что душа всех этих животных происходит из Его существа), не содрогаются и не прячутся от стыда; а о нас говорят, что мы утверждаем недостойное Бога, - тогда как не можем даже допустить в уме ничего подобного, но утверждаем то, что было прилично и подобало Ему, т. е. что Он, пришедши, восстановил Свое творение таким способом рождения. Что, скажи мне, говоришь ты, человек? Утверждая, что душа человекоубийц и волшебников - из существа Божия, ты осмеливаешься осуждать нас за то, что мы не только сами не допускаем и не можем слышать ничего подобного, но и утверждающих это считаем причастными нечестию, - и говорим, что Бог, устроив Себе святый храм, через него ввел небесный распорядок в нашу жизнь? И не достойны ли вы бесчисленных смертей и за обвинения, которыми осуждаете нас, и за нечестивые дела, в которых не перестаете нечествовать? Если непристойно Богу обитать в чистом и непорочном теле, как говорите вы, то гораздо непристойнее быть в теле волшебника, расхитителя могил, разбойника, обезьяны или собаки, а не в теле святом, непорочном и седящем ныне одесную Отца. Да и какой вред или какое осквернение может быть для Бога от такого домостроительства (нашего спасения)? Не видите ли вы это солнце, у которого тело чувственное и разрушимое, и скоропреходящее, хотя бы эллины и манихеи, слыша это, тысячекратно задыхались от досады? Не только оно, но и земля, и море, и все вообще видимые твари подверглись суете. Послушай, как Павел объясняет это, когда говорит: "тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде". Потом, объясняя, что значит "покориться суете", он продолжает, говоря: "что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих" (Рим. 8:20-21). Следовательно, теперь она скоро преходяща и тленна, потому что быть в "рабстве тлению значит не что иное, как быть тленною. Итак, если солнце, тленное тело, испускает повсюду лучи, касаясь грязи, нечистот и многих других подобных вещей, от прикосновения к этим телам нисколько не повреждается в чистоте своей, но опять собирает чистыми свои лучи, сообщая свои совершенства многим из воспринимающих его тел, само же не получая ни малейшего зловония и осквернения, - то гораздо более Солнце правды. Владыка бестелесных сил, войдя в чистую плоть, не только не осквернился, но и ее сделал еще более чистою и святою. Помышляя о всем этом и припоминая голос, говорящий: "вселюсь в них и буду ходить [в них]" (Лев. 26:12; 2 Кор. 6:16), и еще: "вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас" (1 Кор. 3:16), будем и мы говорить против тех и заградим постыдные уста нечестивых, а нашим благам будем радоваться и прославим воплотившегося Бога за такое снисхождение и по силам нашим окажем Ему достойную честь и воздаяние; а для Бога от нас никакого иного воздаяния быть не может, как только спасение нас и душ наших и попечение о добродетели.

7. Не будем же неблагодарными к Благодетелю, но станем все по силам нашим приносить все - веру, надежду, любовь, целомудрие, милосердие, страннолюбие. И к чему я прежде убеждал вас, к тому же и теперь, и всегда не перестану убеждать. К чему же именно? Намереваясь приступить к страшной и божественной этой трапезе и священному тайнодействию, делайте это со страхом и трепетом, с чистою совестью, с постом и молитвою, без шума, не беспокоя и не толкая ближних, потому что служит знаком крайнего безумия и необыкновенного презрения и навлекает на поступающих так великое наказание и отмщение. Представь, человек, какой намереваешься ты касаться жертвы, к какой приступить трапезе; обрати внимание, что ты, земля и пепел, причащаешься крови и тела Христовых. Когда царь приглашает вас на пиршество, то вы возлежите со страхом и принимаете предлагаемые яства с почтением и спокойствием; а когда Бог приглашает к Своей трапезе и предлагает собственного Сына, когда ангельские силы предстоят со страхом и трепетом, херувимы закрывают лица свои и серафимы с трепетом взывают: свят, свят, свят Господь, - как ты, скажи мне, осмеливаешься кричать и с шумом приступать к этому духовному пиршеству? Разве ты не знаешь, что в это время душа должна быть полна глубокой тишины? Нужны великий мир и спокойствие, а не шум, гнев и смятение, так как это делает приступающую душу нечистою. Какое может быть прощение, если мы после столь многих грехов, даже и тогда, когда приступим к таинству, не очищаем себя от тех безумных страстей? Что вообще необходимее предлагаемого здесь, или что нас так смущает, чтобы мы, оставив духовное, устремились к плотскому? Нет, прошу и умоляю, не будем навлекать на себя гнев Божий. Предлагаемое здесь есть спасительное врачевство для наших ран, богатство неоскудевающее и доставляющее нам царство небесное. Будем же приступать с трепетом, благодарить, припадать, исповедуя прегрешения свои, проливать слезы, оплакивая свои бедствия, воссылать к Богу усердные молитвы, и таким образом, очищая себя, тихо и с надлежащим благочинием будем подходить, как приближающиеся к Царю небесному; приняв же непорочную и святую жертву, будем лобызать ее, обнимать ее глазами, согревать свой дух, чтобы наше собрание не послужило к суду или к осуждению нашему, но к целомудрию души, к любви, к добродетели, к примирению с Богом, прочному миру и к залогу бесчисленных благ, дабы нам и себя освятить, и ближним доставить назидание. Об этом я часто говорю и не перестану говорить. И что пользы - стекаться сюда напрасно и тщетно, не научаясь ничему полезному? И какое приобретение - всегда говорить вам в угоду? Настоящее время кратко, возлюбленные: будем же трезвиться, бодрствовать, воздерживаться, искренно оказывать всякое попечение о всех и богобоязненность во всем; нужно ли слушать божественные изречения, или молиться, или приступать (к таинству), или делать что-нибудь другое, пусть делается это со страхом и трепетом, чтобы нерадением не навлечь на себя проклятие, - ибо "проклят", говорит (пророк), "всякий кто дело Господне делает небрежно" (Иер. 48:10). Шум и гнев служат оскорблением предложенной жертвы. Крайнее небрежение - представлять себя Богу оскверненным. Послушай, что говорит об этом апостол: "если кто разорит храм Божий, того покарает Бог" (1 Кор. 3:17). Итак не будем возбуждать гнева Божия вместо примирения с Ним, но, оказывая все усердие и всю красоту и безмятежность души, будем приступать с молитвою и сокрушенным сердцем, дабы и этим самим умилостивив Владыку нашего Иисуса Христа, мы могли получить обетованные нам блага, благодатию и человеколюбием Самого Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

СЛОВОв день Богоявления,

против неприсутствующих в священных собраниях, и о святом спасительном крещении Спасителя нашего Иисуса Христа, и о недостойно причащающихся, и о том, что оставляющие божественную литургию прежде ее окончания и выходящие прежде заключительной молитвы уподобляются Иуде[1].

ВСЕ вы сегодня в радости, а я один только в печали. Когда я посмотрю на это духовное море и вижу несметное богатство церкви, и потом подумаю, что, по прошествии праздника, это множество, отхлынув, опять удалится от нас, то терзаюсь и скорблю душою о том, что церковь, родившая столько детей, может утешаться ими не в каждое собрание, но только в праздник. Какое было бы духовное веселье, какая радость, какая слава для Бога, какая польза для душ, если бы мы при каждом собрании видели ограды церкви так наполненными! Мореплаватели и кормчие делают все, как бы переплыть море и достигнуть пристани, а мы ревнуем о том, чтобы непрестанно носиться по морю, постоянно погружаться в волны житейских дел, обращаться на площадях и в судилищах, здесь же встречаться едва однажды или дважды в целый год.

Или вы не знаете, что Бог устроил церкви в городах, как пристани на море, дабы мы, прибегая сюда от бури житейских смятений, наслаждались величайшею тишиною? Подлинно, здесь не нужно бояться ни бурного движения волн, ни нападения разбойников, ни нашествия злодеев, ни силы ветров, ни засады зверей; это - пристань свободная от всего такого, это - духовная пристань душ. И вы сами свидетели сказанному. Если бы кто-нибудь из вас раскрыл теперь свою совесть, то нашел бы внутри себя великое спокойствие: ни гнев не волнует, ни похоть не воспламеняет, ни зависть не иссушает, ни гордость не надмевает, ни страсть тщеславия не снедает, но все эти звери укрощены, так как слушание божественных Писаний, как бы некоторая божественная чарующая песня, проникает чрез слух в душу каждого и усыпляет эти безумные страсти. Как же не жалеть о тех, которые, имея возможность наслаждаться таким любомудрием, не обращаются и не приходят постоянно к общей матери всех церкви? Какое мог бы ты указать мне занятие необходимее этого? Какое собрание полезнее? И что препятствует пребыванию здесь? Ты, конечно, скажешь мне, что бедность бывает для тебя препятствием участвовать в этом прекрасном собрании; но это - неосновательный предлог. Неделя имеет семь дней; эти семь дней Бог разделил с нами так, что Себе не взял больше, и нам не дал меньше, и даже не разделил их поровну - не взял Себе трех и не дал нам трех, но тебе отделил шесть дней, а для Себя оставил один. Ты же и в этот весь день не хочешь воздержаться от дел житейских, но как поступают святотатцы, так и ты осмеливаешься поступать с этим днем, похищая и употребляя его на житейские заботы, тогда как он освящен и назначен для слушания духовных поучений. Но что говорить о целом дне? Как поступила вдовица с милостынею (Мк. 12:42), так поступай и ты с временем этого дня: она положила две лепты, и приобрела великое благоволение от Бога, так и ты удели Богу два часа, и внесешь в дом свой прибыль бесчисленных дней. А если не воздержишься, то смотри, чтобы ты, не желая отрешиться от земных приобретений в течение малой части дня, не лишился трудов целых годов. Бог может, когда пренебрегают Им, уничтожить и собранные богатства, как Он, угрожая, говорил иудеям, когда они не радели о храме: "и что принесете домой, то Я развею" (Агг. 1:9)[2]. Если ты приходишь к нам один раз или дважды в год, то, скажи мне, чему необходимому мы можем научить тебя - о душе, о теле, о бессмертии, о царстве небесном, о наказании, о геенне, о долготерпении Божием, о прощении, о покаянии, о крещении, об отпущении грехов, о тварях небесных и земных, о природе человеческой, об ангелах, о коварстве бесов, о кознях дьявола, о поведении, о догматах, о правой вере, об извращенных ересях? Это и гораздо больше этого должно знать христианину и о всем давать ответ спрашивающим вас. А вы не можете узнать и малейшей части этого, собираясь сюда однажды в год, и притом мимоходом и по обычаю праздника, а не по благочестивому душевному расположению, - ибо и то было бы хорошо, если бы кто, присутствуя здесь при каждом собрании, мог в точности удержать все это. Многие из вас, присутствующих здесь, имеете рабов и сыновей, и, когда намереваетесь отдать их учителям искусств, каких изберете, то вместе с тем делаете свой дом недоступным для них раз навсегда, и заготовив одежду и пищу и все прочее необходимое для них, помещаете их вместе с учителем, запрещая им ходить в ваш дом, дабы от постоянного пребывания там и неразвлекаемого никакими заботами занятия учение их было успешнее. Но имея научиться не обыкновенному искусству а, величайшему из всех, - как угодить Богу и достигнуть небесных благ, вы думаете, что можно сделать это мимоходом? Не безумно ли это? А что [эта] наука есть дело требующее великого внимания, послушай, что говорит [Христос]: "научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем" (Мф. 11:29); и опять пророк: "придите, дети, послушайте меня: страху Господню научу вас"

(Пс. 33:12); и еще: "остановитесь и познайте, что Я - Бог" (Пс. 45:11). Итак, много нужно [посвятить] времени для занятий тому, кто хочет усвоить себе это любомудрие.

2. Впрочем, чтобы нам не употребить всего времени на обличение отсутствующих, мы, удовольствовавшись тем, что сказано для исправления их нерадения, полюбомудрствуем теперь несколько о настоящем празднике. Многие празднуют праздники и с названиями их знакомы, но поводов, по которым они установлены, не знают. Так, о том, что настоящий праздник называется Богоявлением, всем известно; а какое это Богоявление, и одно ли оно или два, этого еще не знают; между тем крайне стыдно и весьма смешно - каждый год празднуя этот праздник, не знать повода, по которому он установлен. Поэтому прежде всего необходимо сказать вашей любви, что не одно Богоявление, но два: одно настоящее, которое уже произошло, а другое - будущее, которое произойдет со славою при кончине [мира]. О том и другом вы слышали сегодня от Павла, который, беседуя с Титом, говорит так о настоящем: "Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке"; а о будущем: "ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа"

(Тит. 2:11-13). И пророк об этом последнем сказал так: "Солнце превратится во тьму и луна - в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и страшный" (Иоил. 2:31). Почему же Богоявлением называется не тот день, в который Он родился, а тот, в который Он крестился? Настоящий день есть тот самый, в который Он крестился и освятил естество вод. Посему в этот праздник в полночь все, почерпнув воды, приносят ее домой и хранят во весь год, так как сегодня освящены воды; и происходит явное знамение: эта вода в существе своем не портится от продолжительности времени, но, почерпнутая сегодня, она целый год, а часто два и три года остается неповрежденною и свежею, и после столь долгого времени не уступает водам, только что взятым из источников. Почему же этот день называется Богоявлением? Потому, что Христос сделался известным для всех не тогда, когда Он родился, но когда Он крестился; до этого дня Он не был известен народу. А что народ не знал Его и не разумел, кто Он был, об этом послушай Иоанна Крестителя, который говорит: "стоит среди вас [Некто], Которого вы не знаете" (Ин. 1: 26). И удивительно ли, что другие не знали Его, когда и сам Креститель не знал Его до того дня? "И я", говорит он, "не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым" (Ин. 1:33). Отсюда видно, что два Богоявления; а почему Христос приходит на крещение, об этом необходимо сказать, а также и о том, на какое Он приходит крещение, - и то и другое необходимо знать. И наперед надобно сказать вашей любви о последнем, так как из этого мы узнаем и первое. Было крещение иудейское, которое очищало телесные нечистоты, но не грехи совести. Так, кто совершал прелюбодеяние, или кто решался на воровство, или кто сделал какое-нибудь другое беззаконие, того оно не освобождало от вины. Но кто касался костей умершего, кто вкушал пищу, запрещенную законом, кто приходил из [места] заразы, кто обращался с прокаженными, тот омывался, и до вечера был нечист, а потом очищался. "Тот должен вымыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера"

Да омjет тело свое водою чистою, говорится в Писании, "зайдет солнце и он очистится" (Лев. 15:5, 22:7). Это не были в самом деле грехи или нечистоты, но так как иудеи были несовершенны, то Бог, делая их через это более благочестивыми, с самого начала приготовлял их к точнейшему соблюдению важнейшего.

3. Итак, иудейское очищение освобождало не от грехов, а только от телесных нечистот. Не таково наше: оно гораздо выше и исполнено великой благодати, потому что освобождает от грехов, очищает душу и подает дар Духа. И крещение Иоанново было гораздо выше иудейского, но ниже нашего; оно было как бы мостом между обоими крещениями, ведущим чрез себя от первого к последнему, так как понуждало их [иудеев] не к соблюдению телесных очищений, но вместо таковых увещевало и советовало переходить от порока к добродетели и надежду спасения полагать в совершении [добрых] дел, а не в разных омовениях и очищениях водою. [Иоанн] не говорил: вымой одежду твою, омой тело твое, и будешь чист; но что? "Сотворите же достойный плод покаяния " (Мф. 3:8). Потому именно оно было выше иудейского, но ниже нашего, что крещение Иоанново не сообщало Духа Святого и не доставляло благодатного прощения; оно повелевало каяться, но не было властно отпускать [грехи]. Поэтому [Иоанн] и говорил: "я крещу вас в воде в покаяние, Он будет крестить вас Духом Святым и огнем"

(Мф. 3:11). Очевидно, что Он не крестил Духом. Что же значит: "Духом Святым и огнем"? Вспомни тот день, в который апостолам "явились разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них" (Деян. 2:3). А что крещение Иоанново было несовершенно, не сообщало Духа и отпущения грехов, видно из следующего: Павел, "найдя [там] некоторых учеников, сказал им: приняли ли вы Святаго Духа, уверовав? Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый. Он сказал им: во что же вы крестились? Они отвечали: во Иоанново крещение. Павел сказал: Иоанн крестил крещением покаяния" - покаяния, не отпущения грехов; для чего же Он крестил? "Говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса. Услышав это, они крестились во имя Господа Иисуса, и, когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святый" (Деян. 19:1-6). Видишь ли, как несовершенно было крещение Иоанново? Если бы оно не было несовершенно, то Павел не крестил бы их снова, не возлагал бы на них рук; исполнив же то и другое, он показал превосходство апостольского крещения, и то, что крещение Иоанново гораздо ниже его. Но из этого мы узнали различие крещений; теперь необходимо сказать, для чего Христос крестился и каким крещением. Ни прежним - иудейским, ни последующим - нашим, потому что Он не имел нужды в отпущении грехов; да и как может нуждаться в этом Тот, Кто не имеет никакого греха? "Он не сделал", говорится в Писании, "никакого греха, и не было лести в устах Его" (1 Петр. 2:22); и еще: "кто из вас обличит Меня в неправде?" (Ин. 8:46)? И Духу не была непричастна плоть Его; да и как могло быть иначе, когда она вначале была произведена Духом Святым? Итак, если и плоть Его не была непричастна Духу Святому, и Он не был подвержен грехам, то для чего Он крестился? Но прежде нам нужно узнать, каким Он крестился крещением, тогда и то будет ясным для нас. Каким же крещением Он крестился? Не иудейским, и не нашим, но Иоанновым. Для чего? Для того, чтобы ты из самого свойства крещения познал, что Он крестился не по причине греха и не потому, что имел нужду в даре Духа; как мы показали, это крещение было чуждо того и другого. Отсюда видно, что Он приходил на Иордан не для отпущения грехов, и не для получения дара Духа. Но чтобы кто-нибудь из присутствовавших тогда не подумал, что Он приходил для покаяния, подобно прочим, послушай, как Иоанн предупредил и это. Тогда как другим он говорил: "сотворите же достойный плод покаяния " (Мф. 3:8), послушай, что он говорит Ему: "мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?" (Мф. 3:14)? Этими словами он показал, что Христос приходил к нему не по той же нужде, по которой приходил народ, и что Он тем более далек был от нужды - креститься по той же причине, что был гораздо выше и несравненно чище и самого Крестителя. Для чего же Он крестился, если сделал это ни для покаяния, ни для отпущения грехов, ни для получения дара Духа? По другим двум причинам, из которых об одной говорит ученик, а о другой Он Сам сказал Иоанну. Итак, какую же причину этого крещения высказал Иоанн? Ту, чтобы Христос стал известным народу, как и Павел говорил: "Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем" (Деян. 19:4); это было завершением крещения. Если бы обходить жилище каждого и, подойдя к дверям, вызывать на улицу и, держа Христа, говорить: это есть Сын Божий, то это делало бы свидетельство подозрительным и было бы весьма затруднительно; также, если бы, взяв Христа, войти в синагогу и показать Его, то и это самое опять сделало бы свидетельство подозрительным; но когда весь народ стекся из всех городов к Иордану и пребывал на берегах реки, то уже то обстоятельство, что и Сам Он пришел креститься и получил удостоверение свыше голосом Отца и наитием Духа в виде голубя, делало свидетельство о Нем Иоанна несомненным. Поэтому он и говорит: " я не знал Его", представляя свидетельство свое достоверным (Ин. 1:31), так как они были по плоти родственниками между собою ["Вот и Елисавета, родственница Твоя, и она зачала сына" - говорил ангел Марии о матери Иоанна (Лк. 1:36); если же матери были в родстве, то, очевидно, и дети]. Итак, поскольку они были родственниками, то, дабы не показалось, будто Иоанн свидетельствует о Христе по родству, благодать Духа устроила так, что Иоанн провел весь ранний свой возраст в пустыне, дабы не показалось, будто свидетельство высказывается по дружбе или по какому-нибудь подобному предвзятому основанию; но Иоанн, как был научен от Бога, так и возвестил о Нем. Вот он и говорит: " я не знал Его". Откуда же ты узнал? "Пославший меня"

, говорит, "крестить в воде сказал мне". Что Он сказал тебе? "На Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым" (Ин. 1:33). Видишь ли, что Дух Святый снисшел не так, как в первый раз нисшел на Него, но дабы показать проповеданного, наитием Своим, как бы перстом, указуя Его всем? По этой причине Он пришел на крещение. Была и другая причина, о которой Он Сам говорит; какая же именно? Когда Иоанн сказал: "мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?", - то Он отвечал так: "оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду" (Мф. 3:14-15). Видишь ли благоразумие раба? Видишь ли смирение Владыки? Что же значит: "исполнить всякую правду"? "Правдою" называется исполнение всех заповедей, как говорится: "Оба они были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним беспорочно" (Лк. 1:6). Так как исполнять эту правду должны были все люди, но никто из них не соблюл и не исполнил ее, то Христос, приходя, исполняет эту правду.

4. А какая, скажет кто-нибудь, правда в том, чтобы креститься? Повиновение пророку было правдою. Как Христос обрезался, принес жертву, хранил субботы и соблюдал иудейские праздники, так присоединил и это остальное - повиновался крестившему пророку. Воля Божия была, чтобы тогда все крестились, о чем, послушай, как говорит Иоанн: "пославший меня крестить в воде" (Ин. 1:33); также и Христос: "И весь народ, слушавший [Его], и мытари воздали славу Богу, крестившись крещением Иоанновым; а фарисеи и законники отвергли волю Божию о себе, не крестившись от него" (Лк. 7:29-30). Итак, если повиновение Богу составляет правду, а Бог послал Иоанна, чтобы крестить народ, то Христос [вместе] со всем другим, что требуется законом, исполнил и это. Представь себе, что заповеди закона суть двести динариев; этот долг должен был уплатить род наш; но мы не уплатили, и нас, подпавших такой вине, объяла смерть. Христос, пришедши и найдя нас одержимыми ею, уплатил этот долг, исполнил должное и исхитил [от нее] тех, которые не могли уплатить. Посему Он не сказал: нам должно сделать то и то, но: "исполнить всякую правду". Мне, Владыке имеющему, говорит Он, надлежит уплатить за неимеющих. Такова причина Его крещения, чтобы видели, что Он исполнил весь закон; и эта причина, и та, о которой сказано прежде. Поэтому и Дух нисшел в виде голубя: где примирение с Богом, там и голубь. Так и в ковчег Ноев голубь принес масличную ветвь - знак человеколюбия Божия и прекращения бедствия; и теперь в виде голубя, а не в телесном виде (это особенно должно заметить), нисходит Дух, возвещая вселенной милость Божию и вместе показывая, что духовный человек должен быть незлобив, прост и невинен, как и Христос говорит: "если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное" (Мф. 18:3). Но тот ковчег, по прекращении бедствия, остался на земле; а этот ковчег, по прекращении гнева, взят на небо, и ныне это непорочное и нетленное Тело находится одесную Отца.

Но так как я упомянул о Теле Господнем, то необходимо сказать вам немного и об этом, и потом окончить речь. Я знаю, что многие у нас приступят к этой священной трапезе по случаю праздника. Итак должно, как я часто и прежде говорил, не праздники наблюдать, чтобы приобщаться, а очищать совесть, и тогда касаться священной жертвы. Преступный и нечистый не имеет права и в праздник причащаться этой святой и страшной плоти; а чистый и омывший свои погрешения искренним покаянием в праве и в праздник и во всякое время причащаться божественных тайн и достоин наслаждаться божественными дарами. Но поскольку, не знаю почему, некоторые не обращают на это внимание, и многие, исполненные бесчисленных грехов, видя наступивший праздник, как будто побуждаясь самим этим днем, приступают к святым тайнам, на которые и смотреть не должно находящимся в таком состоянии, то тех, которые известны нам, мы сами непременно удалим, а неизвестных нам, предоставим Богу, знающему тайны помышлений каждого; теперь же постараемся исправить то, в чем все явно согрешают. В чем же состоит этот грех? В том, что приступают не с трепетом, но с давкою, ударяя других, пылая гневом, крича, злословя, толкая ближних, полные смятения. Об этом я часто говорил и не перестану говорить. Не видите ли, какое бывает благочиние на олимпийских играх, когда распорядитель проходит по площади, с венцом на голове, одетый в длинную одежду, держа в руке жезл, а глашатай объявляет, чтобы было тихо и благоприлично? Не нелепо ли, что там, где торжествует дьявол, бывает такое спокойствие, а там, где призывает к Себе Христос, бывает великий шум? На площади безмолвие, а в церкви крик? На море тишина, а в пристани волнение? К чему ты, скажи мне, беспокоишься, человек? Что гонит тебя? Необходимые дела, конечно, призывают тебя? В этот час ты особенно сознаешь, что у тебя есть дела, особенно помнишь, что ты находишься на земле, и думаешь, что обращаешься с людьми? Но не каменной ли душе свойственно думать, что в такое время ты стоишь на земле, а не ликуешь с ангелами, с которыми ты воссылаешь таинственное песнопение, с которыми ты возносишь победную песнь Богу? Для того Христос и назвал нас ордами, сказав: "где будет труп, там соберутся орлы" (Мф. 24:28), чтобы мы восходили на небо, чтобы парили в высоте, возносясь на крыльях духа; а мы, подобно змеям, пресмыкаемся во прахе и едим землю. Хотите ли, я скажу, отчего бывает этот шум и крик? Оттого, что мы не на все время запираем для вас двери, но позволяем прежде последнего благодарения стремительно выходить и уходить домой. Это и само по себе выражает великое пренебрежение. Что делаешь ты, человек? Когда присутствует Христос, предстоят ангелы, предлежит эта страшная трапеза, и братья твои еще участвуют в таинствах, сам ты, оставив все, убегаешь? Быв приглашен на обед, ты, хотя бы и прежде других насытился, не осмеливаешься выходить прежде друзей, когда другие возлежат еще; а здесь, когда еще совершаются страшные таинства Христовы, когда еще продолжается священнодействие, ты в самой средине составляешь все и выходишь? И где это может быть достойно прощения? Какое может быть оправдание? Хотите ли, я скажу, чье дело делают те, которые уходят прежде окончания и не совершив благодарственных песнопений по окончании трапезы? Может быть, покажется жестоким то, что будет сказано, однако необходимо сказать по причине нерадения многих. Иуда, приобщившись последней вечери в ту последнюю ночь, поспешно вышел, тогда как все прочие еще возлежали. Вот кому подражают и те, которые спешат прежде последнего благодарения! Если бы он не вышел, то не сделался бы предателем; если бы не оставил соучеников, то не погиб бы; если бы не отторгнул себя от стада, то волк не захватил бы его одного и не пожрал бы; если бы не отделил себя от пастыря, то не сделался бы добычею зверя. Посему он был с иудеями, а те с Господом вышли, воспевая. Видишь ли, по какому образцу совершается последняя молитва после жертвоприношения? Будем же, возлюбленные, представлять себе это, будем помышлять об этом, страшась предстоящего за то осуждения. Он [Христос] дает тебе Свою плоть, а ты не воздаешь Ему даже словами, и не благодаришь за полученное? Когда ты вкушаешь телесную пищу, то после трапезы обращаешься к молитве; а когда приобщаешься пищи духовной и превосходящей всякую тварь, видимую и невидимую, ты, человек и уничиженный по естеству, не остаешься благодарить Его словами и делами? Не достойно ли это крайнего наказания? Говорю это не для того, чтобы вы только хвалили меня, или шумели и кричали, но чтобы вы, благовременно вспоминая эти слова, показывали надлежащее благочиние. Таинства и называются и суть таинства; а где таинства, там великое молчание. Итак, будем приступать к этой священной жертве с глубоким молчанием, с великим благочинием, с надлежащим благоговением, чтобы нам заслужить большее благоволение у Бога, очистить свою душу и достигнуть вечных благ, которых да сподобимся все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, и держава, и поклонение ныне и присно, и во веки веков. Аминь.