Твоя измена. Право на отцовство

Глава 16

Одними цветами все не обошлось. Слава украсил свой седан представительского класса шарами так, словно у нас было какое-то торжество, сродни выписке из роддома или свадьбе. Я видела, что он из кожи вон лез, чтобы меня впечатлить.

Белые и красные шары гармонировали с огромными букетом роз, подаренном им же. Бутоны тоже были белые и красные, сильно пахли. Буквально весь салон затопило их маслянистым, тяжеловатым ароматом. Ехать от больницы до нашего дома было не очень далеко, но я с трудом выдержала до конца поездки. К моменту, когда машина остановилась возле подъезда, у меня сильно разболелась голова, а запах роз стоял комом в горле.

— Давай немного прогуляемся? — предложила я.

Слава поежился: он был без шапки и шарфа. Укороченное зимнее пальто стоило очень недешево, ладно сидело на его спортивной фигуре, но совершенно не было предназначено для зимы, даже в европейской части нашей страны.

— Может быть, прогуляемся немного позже? — предложил Слава. — Я забронировал нам столик в ресторане, хотел посвятить этот день нам с тобой — только тебе и мне.

— Ладно, — я решила не упрямиться, пойти на уступки.

Все-таки наши отношения зависли на волоске от разрыва, и, если мы хотим их сохранить, придется друг другу уступать.

— Замечательно! Ты не пожалеешь, — расплылся в довольной улыбке супруг.

Мы неторопливо дошли до подъезда, муж сам нес цветы. Я не удержалась и задала вопрос, который меня терзал:

— Судя по всему, ты решил вопрос с…

Супруг перебил:

— Да, — выпалил коротко, словно отрезал.

Он нахмурился, лоб прорезали горизонтальные морщины. Приехал лифт, муж придержал передо мной двери, пропустил вперед.

Створки лифта закрылись за нами, Слава посмотрел мне в глаза:

— Я поговорил с мамой. Не могу сказать, что разговор был из легких. Мне пришлось вызывать ей скорую, — помолчал, добавив с укором. — Дважды, — сделал упор. — Но мы же не хотим думать об этом, верно? — произнес нарочно веселым тоном и улыбнулся.

Его улыбка показалась мне совершенно неискренней, внутри появилось не самое приятное ощущение. Слава меня не укорял, но его взгляды, намеки казались полными обвинительных ноток.

Мол, смотри, я все ради тебя делаю, с мамой ругаюсь, а ты, негодяйка такая, совсем меня не ценишь!

Хотелось заглушить внутренний голос, заставить его замолчать.

Но с недавних пор я только и делала, что слышала его критические замечания. С того самого вечера, когда праздничный ужин был испорчен.

Голос, полный сомнений, заговорил во мне и не прекращал вещать.

Во всем искал подвох, заставлял сомневаться!

Мне пришлось вести борьбу с собой.

В итоге я ощущала себя неловко, будто не в своей тарелке нахожусь, и ничего не могу с этим поделать.

НИ-ЧЕ-ГО!

Куда ни посмотри: сплошные ограничения! Так не говори, об этом лучше не задумываться сейчас, радуйся тому, что есть, не жди от мужа слишком много, оставь в покое завышенные требования, прими ситуацию такой, какой она есть…

Последнее давалось мне труднее всего.

Слава же не отказался от малыша.

Слава отпер дверь квартиры, пропустил меня внутрь.

В коридоре тоже стояли цветы, гелиевые шары парили под потолком там и здесь, повсюду! Стояли декоративные электрические свечи. Словом, муж постарался на славу, наняв декораторов-оформителей праздника.

— У нас ресторан через два часа. Как минимум, час на дорогу, учитывая пробки, выделенные по яндекс-карте, — сообщил мне муж, водя пальцем по экрану своего дорогого смартфона. — Тебе же хватит час на сборы, милая.

Мне очень хотелось принять душ, смыть запах больницы. Всегда казалось, что у больниц — въедливый запах, даже у самых чистых, опрятных, которые обслуживают только частных клиентов.

Душ, укладка, макияж. Нужно еще платье выбрать… На все — только час! Придется делать все быстро.

— Я постараюсь успеть.

И лишь ответив, я поняла, что Слава, в общем-то и не спрашивал, хватит ли мне одного часа на сборы. Он просто озвучил это, и все.

Спокойно. Не стоит придираться по каждому пустяку.

Еще один вопрос зудел внутри, не давая покоя.

Зуд лишь усилился, когда я увидела на комоде в спальне одиноко стоящую бутылочку для детского питания.

— Слава, с кем сейчас находится твой ребенок?

Муж, проходивший мимо, задержался в дверях.

— Пока с мамой. Ей помогает справляться сиделка. Позднее Богдан будет жить с нами… Если ты не захочешь оставить работу ради ухода за малышом, я найму для него няню.

В ресторан мы все-таки опаздываем на полчаса. Слава просил придержать для нас столик. Пробки оказались даже выше, чем вывела средний показатель яндекс-карта. Намного выше.

Неуловимое раздражение и недосказанность витает в воздухе. Музыка в ресторане звучит назойливо, а в соседях слева оказывается молодая парочка. Парню лет двадцать пять, а его спутнице и того меньше. Он отсыпает тупые шутки, она громко закатывается: «а-ха-ха…ааа….», «а-ха-ха… ааа…», причем тянет это «ааа…» с таким стоном, будто финалит в сексе.

Голова начинает трещать почти сразу же. Улыбаться и поддерживать ничего не значащую беседу становится все сложнее.

— Милана, ты такая напряженная, — замечает муж. — Все в порядке?

— Голова разболелась. От этих, — киваю в сторону соседей. — Может быть, попросишь официанта, чтобы он сделал им замечание? Мы в ресторане, а не в дешевой забегаловке, где можно ржать на весь зал.

— Хм… Честно, я почти не обратил внимания.

Я отпиваю немного сока.

— Конечно. Ты в телефоне большую часть вечера проводишь.

Пальцы мужа застывают над экраном телефона. Он беседует со мной, но все время с кем-то переписывается, на звонки отвечает тоже смс-ками. Я знаю, что он бизнесмен, что у его дизайн-студии сейчас большой заказ на разработку дизайна для целого жилищного комплекса, но неужели так сложно выделить хотя бы полчаса и пожертвовать этим временем во имя нас двоих?!

— Милана, это важное. Клянусь, последнее.

— Извини, я выйду на открытую террасу, подышу свежим воздухом.

— Милана, там курят, тебе нельзя! — доносится мне вслед с упреком.

Но следом я слышу, как телефон мужа разражается новой трелью, и он отвечает:

— Да, Макс. Видел. Что тебе неясно в моих правках? Давай на пальцах объясню.. Открывай свой проект. Первую отметку красным видишь?..

Ясно. Разбор полетов.

Это надолго.

Приняв шубку от работницы гардероба, я сворачиваю вправо, там свободная зона. Летом здесь ставят дополнительные столики и открывают большие окна, превратив в дополнительные места для тех, кто хочет перекусить дешевле и не против курящих рядом людей. В холодное время года здесь просто большая зона для тех, кто хочет выйти подышать свежим воздухом. Вижу двух беседующих мужчин, они курят, но если встать подальше, у открытых окон, то сигаретный дым не доходит.

Краем глаза я замечаю, как один из мужчин поворачивает голову следом за мной, наблюдая пристально.

— Ладно, Алексей. Еще увидимся! — хлопает по плечу второго мужчину и направляется ко мне уверенным шагом.

Что-то в его голосе кажется мне смутно знакомым.

— Добрый вечер. Милана? Ковалева Милана? Я не ошибся? — обращается ко мне.

Я отрываю взгляд от созерцания вечернего города за окном, смотрю на подошедшего. Узнавание проносится по коже легкой дрожью.

Это тот мужчина из больницы, чья жена сбила меня с ног.

— Добрый вечер. Это вы. Сергеев Тимофей, кажется?

— Собственной персоной, — кивает мне и разглядывает мое лицо с легкой улыбкой. — Прекрасно выглядите. Но кажетесь грустной. Все в порядке?

— Все в порядке. Кроме того, что за соседним столиком расположилась парочка громких невежд, — пытаюсь обратить все в шутку. — Пытаюсь не сорваться на снобские нотации о том, как нужно вести себя в общественном месте данного уровня, — развожу руками.

Черт, совсем несмешно вышло. Но Сергеев кивает.

— Не поверите, иногда меня тоже такие типы жутко бесят. Поэтому, если предстоит важный вечер, я заранее оговариваю моменты, чтобы никто из посторонних не помешал. Вы не одна?

Он рассматривает меня с интересом и довольно явно упирается взглядом в мое обручальное кольцо. Я делаю тоже самое. Сергеев усмехается:

— Я в компании партнера и приятеля. Не с супругой, — мрачнеет на мгновение. — А вы?

— Я с супругом.

— И он отпустил вас одну? Ай-яй-яй…

У него красивое, открытое лицо. Широкая челюсть, выделяющиеся скулы. Здесь неяркое освещение, поэтому цвета глаз не разглядеть, но я видела его днем и хорошо запомнила, какие у него глаз. Поэтому мне и сейчас кажется, что в его карих глазах вспыхивают янтарные искорки, делая их светлее и оживляя и без того ярко-выраженную мимику.

— Нехорошо, нехорошо отпускать супругу одну.

— Намекаете, что снова кто-то собьет меня с ног?

— Даже если так, то я рядом, — отвечает с улыбкой.

— И готовы возместить ущерб роскошным пожертвованием?

— Боюсь, готов даже на то, чтобы принести извинения лично и не делать это поспешно, — добавляет с улыбкой, разглядывая мое лицо.

Я ловлю себя на том, что с ним легко говорить, обмениваться шутками. Боже, это даже похоже на флирт какой-то!

Приходится одернуть себя.

Я замужем и беременна, он женат, его супруга ждет двойню

Что я здесь забыла, расточая ему улыбки?!

— Извините, мне пора вернуться, — говорю другим тоном. — Было приятно увидеться.

Я киваю ему на прощание и обхожу по дуге, но вдруг Сергеев касается моего локтя. Ощущаю прикосновение его сильных пальцев даже через пушистый мех.

— У вас все хорошо? Имею в виду с беременностью? По словам юриста, в мой адрес претензий не поступало. Все-таки я считаю нужным спросить лично: падение вам не повредило? — уточняет мужчина.

В его позе и выражении лица читается неподдельные интерес.

Я мягко освобождаю локоть из его захвата.

— Спасибо за беспокойство, Тимофей. Все хорошо. Малыш в полном порядке. Я еще не знаю, кто это будет: мальчик или девочка, но чувствую себя прекрасно.

— Я рад, — кивает сдержанно, отступает на шаг. — Хоть у кого-то все замечательно, — отворачивается, как будто сильно расстроен.

Я делаю шаг в сторону и, проклиная себя, возвращаюсь обратно.

— У вас что-то случилось?