Твоя измена. Право на отцовство

Глава 19

— Признаться, я рада, что ты решила остаться! — улыбнулась Лариса Анатольевна. — Было бы досадно лишиться одного из лучших сотрудников и быстро заменить тебя кем-то другим. Что ж, если решила остаться, пока позволяет состояние, добро пожаловать!

Директор развела руки гостеприимно, словно только принимала меня на работу и не было ничего острого или конфликтного в наших отношениях.

— Работай, ни о чем дурном не думай. Твоему мужу я так и сказала, что очень рада за вас, поздравила с грядущим пополнением, но дала понять, что решение — целиком за тобой.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила я.

— Все будет хорошо, мы на подъеме. А за Белых не переживай, — махнула узкой ладонью Лариса. — Не такая уж важная птица. Мы больше заработаем, если возьмем трех новых клиентов вместо него одного, желающего выехать только на одном имени! Я возьму на себя смелость порвать с ним все переговоры и направлю лаконичное письмо в его адрес, что все коммерческие предложения и прайсы, отправленные ему, больше недействительны, и что мы не планируем с ним сотрудничать. Если он настолько важная птица, как считает, пусть другие с ним нянчатся!

Мы посидели еще немного, пообедали, я покидала стол ресторана со смутным настроением.

Вроде бы ситуация была разрешена, но что-то не давало мне покоя. Плюс директор попросила не говорить мужу, что она сообщила мне об их разговоре, а сама взамен обещала поддерживать меня по мере ее сил и возможностей.

Нет, все-таки не совсем спокойно на душе становится.

Особенно при возвращении в нашу квартиру.

Судя по тому, как добавилось грязного белья в корзине для стирки, муж все-таки появлялся дома, сменил грязную одежду на чистую, взял с собой несколько рубашек, кое-что из любимых мелочей…

Но на ужине его не было.

Наше общение ограничилось простой перепиской:

«Добрый вечер, Милана. Как прошел твой день?»

«Добрый вечер. Уже поздно, ложусь спать»

«Спокойной ночи»

Я отправила ему: «Тебе тоже сладких снов…»

Но муж прочитал это сообщение только на следующее утро.

Ситуация с Ларисой Анатольевной через несколько дней получила продолжение.

Нельзя сказать, чтобы неожиданное.

Просто я до последнего момента надеялась, что муж больше не станет делать ничего за моей спиной. Оказывается, я ошиблась.

Правда вылезла наружу, можно сказать, случайно. Я забежала к главному бухгалтеру, чтобы взять у нее печать, и заметила на ее столе бумаги с выписанным счетом на оплату. Мое внимание привлекло знакомое название и реквизиты фирмы. Это была одна из второстепенных фирм моего мужа, он иногда проводил через нее некоторые операции.

— Галина Алексеевна, у нас новый клиент? — поинтересовалась я.

— Ага… — фыркнула. — То есть, да. Лариса Анатольевна сама его ведет.

Я заметила рядом еще кое-какие документы. Скорее всего, Галина подбивала суммы и проверяла, верно ли все сделала.

— Ведет, в смысле, работает? Или просто проводит? — уточнила я.

— Слушай, тебе какое дело?

— Просто фирма… знакомая, — добавила я. — Поэтому удивилась, что не через меня обратились, а обходными путями.

— Ааа… Ну значит, у этой фирмы делишки с Ларисой Анатольевной.

— Откат, что ли?

Галина не стала подтверждать мои догадки.

— Меньше знаешь, крепче спишь! — вздохнула она.

— Ясно, не мое дело. Ничего не видела.

— Вот и правильно.

Я вышла из кабинета, потом спохватилась, что так и не поставила печать, вернулась. Снова вышла, полная задумчивых мыслей. Ясно же, что бумаги просто так выписаны!

Кто и кому заплатил?

Тоже ясно, как божий день! Не зря Лариса Анатольевна так резко подобрела ко мне, еще и с Белыхом больше не хочет возиться. Скорее всего, Слава предложил ей сделку: прогнать сумму через счет фирмы… А она под предлогом представительских расходов получит эти деньги в свое распоряжение.

Было неприятно, что Слава так и продолжал мутить воду за моей спиной.

Спросить его открыто?

Даже самой стало смешно: он умело выкручивался от прямых вопросов о ребенке, здесь вообще наплетет целые басни…

Как же неприятно разочаровываться в человеке, который когда-то был таким дорогим и любимым. Словно каждый день, каждый поступок Славы отщипывал по кусочку от образа, который я любила. И даже подумать страшно, что я увижу, когда от собственных иллюзий ничего не останется.

Если только муж не захочет измениться…

Но судя по всему, муж довольно крепко на меня обиделся.

Он скупо писал «доброе утро» и желал мне «спокойной ночи», появлялся в квартире, когда не было меня. Муж оставлял грязные вещи, брал чистые, пил кофе… Его грязные чашки стояли на том же самом месте, где он их всегда бросал — сантиметрах в десяти от раковины.

Как призрак, честное слово!

Это продолжалось несколько дней. Мы появлялись каждый на своей работе, Слава приезжал домой только за тем, чтобы привезти свои вещи, взять новые и уехать. Понятия не имела, где он жил и ночевал. С его мамой я не общалась…

В ночь с пятницы на субботу я проснулась от того, что в квартиру кто-то вошел. Осторожно, стараясь не шуметь.

Я мгновенно проснулась и села на кровати, включив ночник.

Поневоле страх появился, какие-то мысли нехорошие…

Дверь в спальню начала медленно открываться, моя рука потянулась в сторону тумбы, за тяжелым металлическим будильником.

Но в спальне появился только мой муж — и больше никого, кроме него.

— Черт подери, Слава! — выдохнула я.

— Ничего не говори, — шепнул муж.

Он быстро разделся до трусов, выключил свет и забрался ко мне под одеяло, обняло со спины, прижался носом к шее.

— Так больше продолжаться не может, — произнес он. — Я без тебя сам не свой.

Слава обнял меня, сжал под грудью.

— Все так непросто. Но я не хочу тебя терять. Не хочу… — выдохнул он. — Давай попробуем? Просто попробуем снова стать счастливыми…

— А если не выйдет? — тихо-тихо спросила я.

Спросила даже не у мужа, скорее, задала этот непростой вопрос самой себе. Слава уже сопел во сне.

На выходных у меня была запланирована стирка, уборка. Дел невпроворот. Я даже была рада, что можно было занять себя. Слава собрался, уточнил, что нужно взять из продуктов, и уехал.

Он вернулся к обеду.

Но первым, что муж занес в квартиру, были не пакеты с продуктами.

Это была переноска с его сынишкой. Он спал.

Я застыла без движения. Муж, не разуваясь, прошел до детской, опустил переноску на кровать:

— Переложишь Богдашу на кровать? Осторожно, чтобы он не проснулся! А я сейчас занесу продукты и игрушки.

У меня ком в горле встал. Руки затряслись. Перед глазами все поплыло.

— Ну же, ты справишься! — Слава поцеловал меня в висок. — Ты у меня такая умница… Я тобой горжусь.

Муж вышел.

Его сын… Сын от другой женщины мирно спал. Щечки малыша были чуть-чуть покрасневшими. Крохотные пальчики в кулачок крепко сжаты.

Мирное личико, длинные, темные реснички. Насупленные бровки и носик пуговкой. Точно не носик моего мужа!

Я стояла и не могла пошевелиться, едва дышала, смотрела то на личико малыша, то на лужи подтаявшего снега, который осыпался с ботинок моего мужа.

Снова посмотрела с дрожью в сторону мальчишки.

Боже, это всего лишь ребенок, Милана!

Он ни в чем не виноват. Такой милый, безобидный. Судя по тому, какой крохой он был, мальчишка даже сидеть еще не мог! Конечно, не мог. Ему месяца три от силы, наверное.

У меня тоже будет ребенок. Малыш или малышка? Точно еще не знаю…

Мне кажется несправедливым, что Слава уделяет так много времени ребенку, которого завел самостоятельно, и почти не интересуется моей беременностью.

Может быть, сыграла роль та злополучная кляуза, подстроенная его мамашей? В словах мужа проскользнуло сомнение в том, кто отец моего ребенка.

Раздражение снова окатило волной с головы до ног и обратно.

Я призвала себя к спокойствию.

Если Славе так угодно, пусть делает хоть тридцать три теста на отцовство.

Мне скрывать нечего.

И, когда правда выяснится, кому-то станет очень стыдно за свои подозрения, потому что они беспочвенны! Вот тогда и посмотрим, как он запоет по-другому.

Я же вижу, Слава переживает, сомневается, что сделал все правильно. Как узнает, что малыш у нас есть — свой, начнет голову посыпать пеплом!

Внутри заворочался червячок сомнения, но я подавила его усилием воли.

Можно просто попробовать сохранить отношения и семью. Мы столько лет все выстраивали, добивались, достигали…

И, что, теперь все это на помойку выбросить?

Я словно саму себя уговариваю, честное слово!

Настроение скачет: мне то хочется просто послать мужа куда подальше, то становится грустно и хочется от него поддержки, теплых объятий и заверений, что мы со всем справимся.

Сложная ситуация, в которой не так-то просто разобраться…

Наверное, такие перепады настроения у меня из-за беременности. Гормоны скачут, а следом за ними пускается из одной крайности в другую и настроение.

Малыш заворочался во сне. Кажется, нужду справил, потому что он начал морщить личико и покряхтывать.

Потом он проснулся и уставился прямиком на меня, начал что-то лопотать, играть мимикой.

Мне показалось, ребенок был недоволен тем, что в подгузнике дискомфорт.

Я вытерла внезапно вспотевшие ладони. Руки стали тяжелыми, сердце грохотало, как сумасшедшее, когда я взяла сына Славы. Он кряхтел, двигал беспокойно руками и ногами, но у меня на руках притих.

— Что у тебя с подгузником? — спросила я чужим голосом — сухим и ломким.

Сюсюкаться не получалось. Я приняла ребенка, как вынужденную меру, умом понимала, что Богдан не виноват в поступках Славы. Но я точно знала, что не смогу полюбить его так, как собственного малыша.

Отчасти мне было жаль мальчишку. Такой кроха, а уже втянут во взрослые разборки.

— Я тебя не обижу, маленький. Мне тебя даже немного жаль, — сказала я ему. — Что за мамаша у тебя, которая променяла такого славного мальчугана на деньги?

Я перехватила ребенка поудобнее, ладонь легла на влажную попку. Подгузники протекали. Надо будет посмотреть, что это за подгузники, и сказать Славе, чтобы взял другие.

Слава еще не принес ничего из вещей малыша, смеси тоже все забрал. Мне осталось только расстелить простыню и раздеть мальчишку. Он словно обрадовался, когда оказался без подгузника, начал весело дрыгать ножками и агукать веселее.

Послышался звук открываемого замка.

Слава начал заносить пакеты с продуктами и сумки.

Услышав звуки, доносящиеся из детской, Слава вошел, жутко обрадованный, улыбающийся счастливо.

— Я вижу, вы подружились! — произнес он, будучи в приподнятом настроении. — Я же говорил, ты у меня умница!

Слава обнял меня и поцеловал в щеку.

— Из тебя выйдет отличная мама для Богдаши. Вот увидишь… Я знал, что поступил верно! — муж расправил плечи, был жутко горд собой. — Всего-то надо было дать тебе побыть пять минут наедине с малышом.

— Слава, не торопи события. Я всего лишь наблюдала за ним пять минут. Не более. Ему нужны другие подгузники. Эти сразу же протекают.

— Иди к папе, богатырь!

Слава взял малыша, поцеловал в щечки. Муж обнял ребенка, прижал к себе со счастливым видом. Он реально был очень рад своему сынишке!

Сердце снова непрошено кольнула ревность. Мне должно быть стыдно. Я отвела взгляд в сторону…

— Говоришь, другие подгузники ему нужны? А какие? — поинтересовался муж с сомнением. — Я тоже заметил, что он только раз сходить по-маленькому, и все сразу же стало мокрое. Эти подгузники — полностью натуральные. Я думаю, что натуральное — это очень важно. Экологически чистые подгузники. Без химии всякой. Полностью распадаются. Да, намокают мгновенно. Вся одежда мгновенно мокрая.

У меня волосы на голове зашевелились от мыслей, что после каждого пописа у малыша все мокрое, вплоть до пеленок! Это, что же, придется сутки напролет только и делать, что менять ему подгузники?!

— Так не пойдет, Слава. Надо взять ему другие подгузники!

— Уверена? — засомневался муж. — Просто мама заверила меня, что так Богдан быстрее к горшку приучится. Опыта у мамы побольше, чем у тебя, — сказал муж.

Кажется, ничего плохого Слава не сказал, но внутри меня как будто бахнул взрыв. Я отшатнулась от мужа и махнула рукой.

— Ах, ну если так мама сказала, то конечно! Наверное, она рассказала, что раньше и подгузников не было, и все баночки она сама кипятила, и на руках в тазу стирала. Не приплела еще, что я — лентяйка? — бросила я в сердцах и вышла.

— Милана, вот что ты начинаешь? — бросил мне вслед муж и выругался. — Милана! Возьми Богдана! Милана, он меня описал. Помоги!