Твоя навеки

Эпилог

— Мик, ведь мой дом дальше?

— Знаю, — невозмутимо отозвался помощник шерифа, поворачивая черный «блейзер» в сторону своего ранчо.

— Но мне даже не во что переодеться, — попыталась возразить Фэйт.

— Тсс! Дочь Луны может ни о чем не беспокоиться. Все ее вещи давно ждут ее дома, — галантно, но непреклонно отмел ее возражение Мик.

Сегодня утром он забрал здоровую, немного отдохнувшую и смущенную Фэйт из больницы, сам за нее урегулировав все формальности, и всю дорогу Фэйт, с неуверенной улыбкой поглядывая на него, ждала: отвезет ее Мик к ней домой или распорядится иначе, по-своему. Оказалось — по-своему. И это было так приятно!

— Ранчо Монроузов немного подождет нас, — пояснил Мик. — Родится наш ребенок, все успокоится, уляжется, и тогда жди великого переселения народов.

Подождет нас… Наш ребенок… Сердце у Фэйт заколотилось.

— Но… — начала было она.

— Я же ясно сказал: наш ребенок, — прервал ее он. — Мы теперь с тобой — одно целое, ребенок — часть тебя, стало быть… А впрочем, это логическая задачка, с которой справилась бы даже шестилетняя девочка. Кстати, — заметил он, — ты сегодня фантастически красива.

— О, спасибо, — поправляя волосы, сказала Фэйт и вдруг застыла: он назвал ее красивой, и она даже не смутилась, не запротестовала. Кстати, что-то в этом же роде говорили утром Рэнсом и Тэйт, но она так волновалась в присутствии Мика, что ничего не слышала и отвечала невпопад… Славные люди — Рэнсом и Тэйт. Вот только как шериф относится к внеслужебным увлечениям своего подчиненного?

— Как нормальный человек. Кстати, Тэйт категорически заявил, что не потерпит в своем округе беременных женщин, живущих в одиночку в глуши, и выделил мне два дня на решение этой проблемы.

— А ты что, мои мысли читаешь? — возмутилась Фэйт.

— Я же сын знахарки и внук шамана, — невозмутимо ответил Мик и впервые за время поездки положил большую руку на хрупкие плечи сидящей рядом с ним женщины. — Так что привыкай, золотая моя.

— Твоя? Я — твоя? — вспыльчиво спросила Фэйт. Мик взглянул на нее и, несмотря на солнечные очки, Фэйт заметила на его лице испуг.

— Ну, конечно, твоя, — засмеялась она и прижалась щекой к рукаву его куртки.

— Моя навеки?

— Конечно, твоя навеки!

— Ну тогда я спокоен. А вот мы и дома!