Ты будешь моей! (СИ)

Глава 33. Нафига?!

Кирилл Соколов:

Твою мать! Что я творю?!

Заглатываю еще глоток обжигающего пойла и толкаю стакан в сторону. Он скользит по гладкой поверхности стола и останавливается у матовой стеновой панели.

Опираюсь локтями на мраморную столешницу и мну пальцами переносицу.

Голова сейчас взорвется.

Ты кто такой вообще? Ты кто, Кирилл?

Я тебя нихрена не узнаю. Совсем крышу сорвало?

А как тут не сорвать-то, когда видишь бывшую девушку рядом с сопливым братцем? Свиданок в нерабочее время им мало, решили еще и в офисе пообниматься?

Вот только то, что я слышу на вес золота. “ Испортишь репутацию, останешься ни с чем” — так заявляет Антон Лере?

И если в первые секунды мне хочется ему исправить прикус, то потом я быстро вспоминаю, что она сама выбрала этот путь. Ради денег, идиотка.

Видит же, какое существо перед ней, но не бежит, остается. Почему?! Она готова терпеть, и это бесит больше всего.

Ничего. Скоро ей не за что будет держаться. Банкрот таким, как Лера, не интересен, а я обеспечу Антону нулевые счета. Не сегодня, но в скором времени. Обязательно!

А пока что мне нужно убедить совет, что до выздоровления генерального директора “Соколов групп” в моих руках будет надежнее.

Это не сложно, учитывая мой личный опыт. Но акционеры в смятении. Видимо, кто-то разболтал о завещании деда и пульнул слушок о том, у кого скоро будет самый толстый пакет акций. Это и заставляет совет медлить с ответом.

Отлично. Я поднажму. Повышу ставки. Пообещаю увеличить доход.

— Такое невозможно! — вспыхивает Антон, но я буду не я, если дам обещание, которое не могу выполнить.

Графики и стратегии становятся лучшим аргументом.

А ты думал я сюда не подготовленным пришел? Я все просчитал, ублюдок. И даже день вашей с маменькой и папенькой “кончины”. И он случится раньше, чем ты думаешь!

Четыре руки “за”, две “против”.

Дело за малым. Показать результат.

Триумф первой победы на намеченном курсе возмездия смешивается с гадкой злобой, когда я вижу ее.

Лера стоит у окошка, любуясь миром. Представляет себе беззаботную жизнь? Шмотки из брендовых бутиков, сливки общества в френдзоне, особнячок на рублевке, а там еще и пару ребятишек, чтобы муженька к ноге привязать?

Меня клинит от последней мысли. Клинит не на шутку.

Даже не понимаю, как оказываюсь рядом. Но она пытается сбежать. И, правильно, от меня ей лучше быть подальше, ибо не ровен час, когда мне окончательно снесет башку.

— Что тебе надо? — возмущенно шипит Лера.

Кто из нас еще должен злится?

— О чем говорил Антон? — дышу ровно, а внутри все булькает, как лава вулкана.

И только Лера способна одним своим присутствием этот спящий вулкан побудить.

Не понимаю, почему меня так триггерит на ней!

— Что?

— Пятно на его репутации, и ты потеряешь все? У вас договорные отношения, не так ли?

Пугается, а я ловлю себя на мысли, что очень хочу, чтобы мое предположение оказалось верным. Может, этот брак просто фикция?

Я не раз обдумывал подобный вариант. Ну же Лера, сознайся! Дай мне шанс тебя вырвать из того болота, куда ты так упрямо пятыешься попасть!

— Нет. Брак будет настоящим. А это пункт брачного договора, который мы подпишем.

Сука! Ну а чего я ожидал-то? Может, она не вдупляет, на что идет и с кем связывается?

— Ты знаешь, что нужна ему ради наследства и только? — может, сейчас дойдет?!

— Знаю.

Какой легкий ответ. Будто на все готова. Хотя, почему это будто?

Ее же купили, как куклу в магазине взрослых игрушек. А она и рада хозяину с толстым кошельком.

Сука-а! Меня сейчас разорвет!

Тихо, Кирилл! Дышим ровно! Она не мужик, чтобы с нею тягаться. Эта женщина. Хоть и продажная, к моему глубочайшему сожалению!

— Не удивлен. Но, видишь ли, никакого наследства не будет. Я об этом позабочусь. Потому, Лерочка, лучше беги, пока этот “контракт” не подписала. Это мой тебе прощальный подарок.

Даю ей последний шанс сбежать с корабля, который скоро потоплю, но она упирается.

— Никуда я не побегу.

— Даже так? Я предлагаю тебе безболезненный выход, а ты повышаешь ставки? Так хочется денег?

Злится. А эта злость бальзамом ложится на сердце.

Для тебя еще не все потеряно, девочка? Совесть еще жива?

— Ну что ты? Неприятно? — подначиваю ее. Дай мне в это поверить! Убеди, мать твою!

— Все нормально. Все правильно. Нужно смотреть правде в глаза. Я, ведь, только на деньги падкая.

Говорит так ровно, будто это пустяк. Аж передергивает.

Она это назло? Специально? Позлить меня хочет? Или в самом деле такая?!

Ну что ж!

Тогда сыграем по-плохому.

— Ты гад! — шипит, когда хочу вынудить ее покинуть поле боя шантажом.

Черт, она права. Я гад. Саму от себя противно. Но иначе ее из уравнения никак не убрать.

— Даю последний шанс! Уходи от Антона восвояси!

— Я не могу.

Ну лжет же!

— Разве? А может, не хочешь?

— Мне нужен этот брак. Прошу не вмешивайся! — в синих глазах блестят слезы, и на секунду возникает мысль, что все не так просто в этом деле, как кажется на первый взгляд.

А как тогда, черт возьми?!

— Дай мне хоть одну внятную причину.

Молчит. Молчит, мать твою, в такой важный момент!

— Лера, не зли меня еще больше. Либо говори, либо уходи, либо….

— Я не могу….

— Мне надоел этот цирк. Хочешь по-плохому. Будет по-плохому!

— Нет! Стой, что мне сделать, что ты остановился?! — выдает она, а меня будто битой по голове мудохают.

Что ей сделать?!

Даже так?!

На все ради своих планов, готова пойти? Вообще тормозов нет?!

Лера. Лера. Лера. Прекрати это….

— А на что ты готова, Лера?

— Что?

— Я спросил, на что ты готова пойти, чтобы эти файлы исчезли? — рычу, потому что говорить нормально уже не могу.

Меня так бомбит, что сейчас тут все разнесу к херам.

Но этот взгляд, полный упрека и ненависти, позволяет родиться мысли, что я чего-то не знаю. Хочу в это верить, так отчаянно, что сам себя ненавижу за эту слабость. Не стоит забывать, что она та еще актриса.

— Не знала, что ты можешь опуститься до шантажа.

— А я не знал, что ты окажешься продажной женщиной. — выдаю ей, а сам как дебил жду, что она сейчас врежет мне, как тогда у машины, и скажет, что я чертов дурак, и объяснить всю эту происходящую хуету каким-то неведомым, но убедительным образом.

Я точно на ней поехал, раз все еще этого хочу!

— Что за взгляд? Не считаешь себя такой? — подталкиваю ее.

— Ты все верно сказал. Уже второй раз. — Сука! Сука! Сука! — И что ты хочешь от меня за эти файлы?

Что я хочу?

Уже ничего я от тебя не хочу! Я тебя придумал. Сам идиот!

Надо гнать ее в шею и заканчивать этот бед, но появление Антона становится для меня сродни красной тряпки для быка.

Я дал ей шанс одуматься. Она не одумалась…. И я не одумался. Идиот.

Сам себя в западню загнал.

— Ты чего такой хмурый? — тянет Славик, развалившись на диване в моей гостиной. — С акционерами все прошло нормально?

— Да.

— Тогда что тебя парит?

Не что, а кто.

Лера, которая весь вечер не выходит из головы. Не нужно было поддаваться импульсу. Хотел наказать ее, а походу, накажу себя. Каждый день смотреть на нее в офисе и слышать в голове “Да, я такая, деньги для меня все”. Да ее прибью, и в тюрьму сяду.

Нахрен, я это сделал?!

Пусть не придет.

Нет. Приходит. Смотрит испуганными глазками, как раньше. И что мне теперь с ней делать?

Игнорировать для начала. Работы теперь вагон. Ею и займусь.

— Кирилл! — щебечет Маша, улыбаясь во все тридцать два зуба на пороге нового кабинета.

— Ты что тут делаешь?

— Узнала, что ты теперь в нашей башне обитаешь, решила проведать, — щебечет она. — Ой, у тебя воротник заломался.

Не успеваю проверить, как она уже поправляет, точно женушка.

Если бы не ее эти порывы, я бы может и спал бы с ней дальше. Но нет. Одна головная боль.

Краем глаза ловлю пылающий взгляд. Лера смотрит прямо сюда. В глазах — боль.

С чего бы, когда у нашей куколки нет сердца? Или все-таки есть?

Так. Гони эти мысли нахрен, Кирилл. С ней каши не сваришь. Как и с Настей тоже. Но все же, она свою роль, сама того не ведая, отлично сыграла.

Щелкаю пультом, и когда нас с Лерой разделяет матовое стекло, убираю с себя руки Насти.

Обижается, дует накаченные губки. Когда-то меня это забавляло. А сейчас раздражает. Сейчас все раздражает.

— Насть, работа, — указываю ей на дверь.

— Но ты ведь придешь на открытие нового кафе Славы?

— Если время будет. Давай, — тороплю ее, а затем возвращаюсь к делам.

Графики, цифры. Ничего нельзя упустить.

— Анна Михайловна, организуй, пожалуйста, кофе. Покрепче, — прошу секретаршу и возвращаюсь к делам, но с подносом приходит она….

И внутри все опять начинает медленно тлеть.

Звать ее сюда было ошибкой. Это точно!

Я нее ее наказываю, а себя. В который раз в этом убеждаюсь.

— Поставь на стол. — бросаю ей, а сам пытаюсь сосредоточиться на документах, а не на этой ведьме.

И почему, блядь, меня так тянет на нее посмотреть?

— Ай! — подпрыгивает Лера.

Отрываясь от бумаг и вижу, как кофе ошпаривает нежную кожу. В башке срывает чеку.

Все планы возмездия, все “но” и “нельзя” растворяются, и сейчас есть только эта дуреха, умудрившаяся себя обжечь.

Сука, монтажникам руки повыдираю с корнями! Но сначала Лера.

Касаюсь ее пальцев, и выдыхаю, поняв, что ошпарилась не сильно. Однако все равно… руки мебельщикам выдеру.

Ловлю на себе взгляд, полный непонимания и боли, и меня клинит. Ну не может так смотреть женщина, которой наплевать. Не может.

Меня клинит. Я хочу ее. Я все еще ее хочу. И как бы не ненавидел, меня к ней тянет, как сумасшедшего.

Это ненормально. Это опасно! Я — опасен!

Надо ее убрать, пока она окончательно не свела меня с ума.

— За кремом от ожогов сходи, — бросаю ей, а у самого аж зубы сводит, потому что я чувствую к ней то, что хотел бы нахрен закопать в глубокой сырой могиле.

Уходит. А я смотрю на подушечки пальцев, которые хранят нежность ее кожи, и внутри нарастает дикая ярость.

Хватит. Достаточно. Эти черные игры не для меня.

Пусть делает, что хочет. Спит, с кем хочет. У меня переговоры на носу, а мысли падшей женщиной забиты. К черту!

Выхожу из кабинета, что бы вернуть все на свои места, а Лерочки-то нет.

— Анн Михайловна, где Лера?

— Она за мазью пошла. Минут двадцать назад, — выдает секретарь, проверив часы.

— Аптека так далеко?

— Да нет, внизу. — жмет плечами.

Сбежала, может? Хрен с ней. Хватаю пиджак, смотрю на время. Даже с пробками на встречу с заказчиком успею.

— Ее еще не оформили? — спрашиваю секретаря перед выходом.

— Она отнесла свои документы в отдел кадров, но приказ еще не поступил.

— Позвоните и отмените прием. Лера тут больше не работает. Когда вернется из своей аптеке, скажите, что она свободна.

Анна Михайловна, явно, удивлена. В моих правилах выкидывать подобные коры, но сейчас я сам не свой.

Вот избавлюсь от нее, и будет всем на радость у меня трезвая голова. А пока что — там пиздец, от которого я сам в ахере.

Спускаюсь вниз и что я вижу?

Лерочку с Антоном. И, вроде, не делают ничего, а бомбит не на шутку.

Нет. Тут уже не злость, тут ярость.

Женщина, обманувшая меня, и подленький братец не получат свой сказочный “хэппи энд”.

Я за это отвечаю!

— Лера!