Ты мой навсегда!

4

Десять минут спустя Эрин садилась в грузовичок Тига. Она успела переодеться, но лицо сохраняло сердитое выражение. Грузовик был допотопный, и его ходовые качества, так же как и комфорт, не внушали ни малейшего доверия.

На лбу и на верхней губе у нее выступили капельки пота. Даже не взглянув на приборный щиток, она поняла, что кондиционера не будет. Захлопнув скрипучую дверцу, Эрин пристегнула ремень безопасности.

– Хоть что-то здесь как в нормальной машине, – проворчала она.

Тиг забрался в кабину, и ее сразу обдало жаром, как от печки. Эрин не взглянула на него. Сердце продолжало учащенно биться. Краткий миг внезапного вожделения, который они только что пережили в комнате, еще давал о себе знать. Нет, она не может думать об этом сейчас. И никогда не сможет.

Эрин заставила себя мысленно вернуться к ночным событиям. Она пришла домой выжатая как лимон, а сейчас была словно наэлектризована. Близость Тига смущала, волновала кровь… Не так она представляла себе это долгожданное событие – первый контакт с вуду.

Она украдкой глянула на Тига и почувствовала, как стекает струйка пота по ложбинке на груди. Как обычно, он командует парадом.

«Это только пока», – мысленно поправилась она.

Эрин твердо намеревалась извлечь максимум пользы из этого свидания с жрицей вуду. Если она правильно себя поведет, то сумеет завоевать доверие мамбо и сможет в дальнейшем обходиться без посредника. Тогда Тиг Комо навсегда уйдет со сцены.

Не успела Эрин об этом подумать, как почувствовала на себе его пристальный взгляд.

– Пожалуйста, без фокусов, дорогая.

Тиг произнес это негромко, она едва расслышала. Но в безмолвии кабины его слова прозвучали угрожающе. С тем же успехом он мог крикнуть их ей в ухо, приставив к виску пистолет.

Будь проклят этот человек. Он видит тебя насквозь.

– Я могу сама о себе позаботиться, – огрызнулась она.

Мак, может быть, и не придерживался традиционных взглядов на воспитание, но этому он ее научил. Жаль, она не всегда умела оценить его уроки по достоинству.

– Если хочешь вернуться с болот, будешь во всем слушаться меня.

Куда девался насмешливый шалопай, которого она нашла в своей ванне? Перед ней был мрачный, жесткий и бескомпромиссный человек.

Эрин уставилась в боковое окно, подавляя легкую внутреннюю дрожь, которую вызвали его слова.

– Ты только представь меня жрице. А дальше я все сделаю сама.

Тиг снова бросил на нее пронзительный взгляд. Она почувствовала его кожей.

– Ты будешь все делать так, как я скажу. Не забывай об этом.

Беспокойно ерзая на месте, Эрин не проронила ни слова, пока он вел машину по слабо освещенным луной закоулкам к окраине городка.

Затем Тиг свернул на узкую дорогу с глубокими рытвинами. Грузовик сильно трясло на ухабах, пока они не углубились на несколько миль в лес. Наконец, к неописуемому облегчению Эрин, машина остановилась у небольшого полусгнившего причала, спускавшегося к небольшой заводи.

Свет фар почти не рассеивал окружающую тьму. Эрин различила только причал и тускло поблескивающую полоску воды за ним. Тиг выключил двигатель.

От внезапно наступившей тишины у Эрин по спине пробежал холодок. Сцепив руки и зажав их между коленями, она услышала глухие удары и вздрогнула, сообразив, что это стучит ее сердце.

В оглушающей тишине она особенно остро ощутила присутствие человека, сидевшего рядом с ней. Кожу покалывало, волосы на затылке взмокли от пота, во рту пересохло, а соски напряглись.

В воздухе притаилась опасность. Это подсказывал инстинкт, отточенный за двадцать девять лет жизни. Она осязала ее кожей, ощущала ее вкус.

И эта опасность скрывалась не где-то в глубине зарослей.

Опасность была здесь, совсем рядом.

И больше всего пугало сознание того, что опасность была не в Тиге. Опасность была в ней самой.

– А где… – Голос звучал глухо и хрипло. Эрин осеклась и проглотила застрявший в горле комок. Неужели это ее голос?

Сумятица непривычных ощущений, завладевших телом, подчинила себе и мысли, вытеснив все остальное. Сейчас она могла думать только об одном – почему Тиг так на нее действует? И что можно с этим сделать? И когда?

– Это Байю Брюно, – прервал он затянувшееся молчание. – Здесь мы пересядем на мою лодку.

Байю Брюно. В переводе с каджунского диалекта это означает Черный омут.

Омут действительно черный… и с каждой секундой становится все глубже.

Догадывается ли он, как обостренно она реагирует на его голос? Хорошо, что в кабине темно. Лицо ее пылало, но мысль упорно работала в избранном направлении.

– Отлично. – Эрин не осмелилась сказать что-нибудь еще. Внезапно пробудившаяся чувственность была сама по себе ужасна, но будет еще хуже, если он все поймет и сыграет на этом.

Сначала она должна обрести твердую почву под ногами – и в прямом, и в переносном смысле. Тогда у нее хватит сил противостоять любым его домогательствам.

По крайней мере, Эрин на это надеялась, хватаясь за единственную спасительную соломинку. Главное – устоять сейчас. И через час. Продержаться до тех пор, пока она не освободится от его чар. Пока при одном взгляде на Тига она не перестанет думать о жарких ночах и прохладных простынях, о прикосновениях его рук к ее телу… к самым интимным местам.

А до тех пор необходимо спровадить его любым способом.

Эрин схватила сумку и быстро вылезла из кабины, захлопнув за собой дверцу. Хлопок прозвучал над тихой заводью как выстрел. Воздух был душный и влажный. Пот стекал ручьями, но, может быть, это и к лучшему. Ей не мешает остыть.

– Осторожно, – предупредил Тиг, – причал ненадежен.

«И не только причал», – подумалось ей.

Тиг шел за ней вплотную, слишком близко. Она ускорила шаг и постаралась настроиться на предстоящую встречу. Впереди ее ждала задача со многими неизвестными, и это всегда манило, искушало, волновало кровь…

Только бы он до нее не дотрагивался.

Он тоже был задачей со многими неизвестными. Задачей, которой суждено остаться нерешенной.

К прогнившему причалу была привязана только одна плоскодонка, небольшая и такая же старенькая, как грузовик. Не проронив ни слова, Эрин осторожно спустилась и села на переднее сиденье. Тиг молча забрался следом. Лодка лишь чуть накренилась, когда он потянулся к мотору, собираясь завести его.

Негромкое урчание мотора почти не потревожило ночное безмолвие.

Лодка медленно отчалила. Когда глаза привыкли к темноте, Эрин увидела, что узкий у причала рукав быстро расширяется. Вдоль берега тянулись заросли кипарисов. Их узловатые корни сбегали к мутной воде, напоминая паучьи лапы.

Оба хранили молчание, но, как ни странно, оно стало почти непринужденным. Почти. Эрин намеренно сосредоточила мысли на предстоящей работе. Тиг не позволил ей захватить с собой инструменты для взятия проб и видеокамеру. Но вместе с блокнотом она сунула в сумку портативный магнитофон.

– Не возлагай слишком больших надежд, Эрин. – Он сказал это вполголоса, но она отчетливо расслышала.

И вся ее тщательная психологическая подготовка мгновенно пошла прахом под нахлынувшей волной непрошеного соблазна. Надежды… До сих пор ее надежды всегда связывались с работой. Но в этот миг все помыслы и надежды были обращены совсем на другое.

– В этот раз тебе, может быть, не удастся встретиться с жрицей, – продолжал Тиг. – Сегодня мы только зрители. Это публичная церемония, но ее очень жестко контролируют.

– Тогда почему нельзя было взять видеокамеру? – спросила она. – Я умею быть осторожной и не стала бы пользоваться ею без разрешения. Но мне нужны документальные подтверждения…

– Ты будешь делать по-моему. Или никак.

Ее охватило раздражение, и она обрадовалась. Это помогло ей собраться с мыслями.

– Пусть Белизэр судит о том, что можно и чего нельзя. Если бы она не разрешила, я не стала бы вынимать видеокамеру.

– Или воспользовалась бы ею украдкой.

Эрин резко обернулась к нему.

– Как ты смеешь во мне сомневаться? Это вопрос этики.

В бледном свете луны его волосы отливали иссиня-черным, но лицо оставалось в тени. Он казался огромным… могучим. И вызывал непреодолимое искушение отдаться темным инстинктам.

К ужасу Эрин, по спине у нее снова пробежал холодок.

Она отчаянно старалась подогреть свое негодование. Это чувство было простым и понятным.

– Я не собираюсь тебя разубеждать. Не следует судить о людях, которых не знаешь.

Тиг только взглянул на нее, и ей стало не по себе. Негодование уступило место возбуждению – нельзя сказать, чтобы неприятному. Нахмурившись, она отвернулась и скрестила руки на груди, не заботясь о том, что он может счесть это за капитуляцию.

Спустя несколько томительно долгих секунд, раздался негромкий смешок. Мягкий, призывный, соблазнительный.

Это снова был дерзкий шалопай, забравшийся в ее ванну. Только на этот раз еще обольстительнее. Она едва не взмолилась вслух, чтобы он прекратил так обращаться с ней.

– Думаю, было бы опасно узнать тебя ближе, дорогая.

– Ты не знаешь и половины, – пробормотала она вполголоса. И да поможет ей Бог, если он надумает узнать.

Лодка миновала излучину, и Эрин увидела впереди огни, мелькавшие меж деревьев.

Спустя несколько минут, когда она перешагивала с лодки на причал, он наклонился к ней сзади и прошептал:

– Но это лучшая половина, мой ангел.

Эрин чуть не свалилась с лодки прямо в воду.

Сильные руки подхватили ее, подняли на причал и отпустили прежде, чем она успела осознать их скрытую мощь.

– Осторожнее, дорогая, – мягко добавил он. – Первый шаг всегда самый трудный.

Умная, упрямая, уверенная в себе, острая на язычок, независимая, практичная. И при всем том понятия не имеет, насколько она сексуальна. Одним словом, беды не оберешься.

– Берегись, Эрин Макклюр, – Тиг произнес это слишком тихо, чтобы она могла расслышать. – Ты понятия не имеешь, в какой переплет попала.

Он шел следом за ней по тропинке, проклиная в душе сложности, которые эта женщина обрушила на его голову. И это еще не конец. В нем крепло ощущение, что ему самому следует поостеречься.

Эрин остановилась на краю опушки:

– Я слышу барабаны.

Вдалеке раздавались глухие ритмичные удары, которые невозможно было спутать с криками ночных обитателей дельты.

– Церемония еще не закончилась. Это ката и секонде. Барабаны маман вступят позже.

Тиг обогнал ее и пошел впереди, направляясь к едва различимой тропинке, уводившей в заросли кипарисов.

– Следуй за мной, – коротко бросил он, оглянувшись.

Эрин резко выпрямилась и отдала честь, а затем демонстративно склонилась в восточном поклоне, приложив ладонь ко лбу и к сердцу.

Тиг чуть не рассмеялся. Оказывается, он привык отдавать приказы. Роль владельца бара и должность следователя Таможенного управления США наложили свой отпечаток.

Но извиняться он не собирается. Пусть Эрин на него злится, так будет лучше для них обоих.

Эрин взмахнула рукой, указывая вперед.

– Ну? – резко спросила она. – Чего мы ждем?

«Пожалуй, с этим проблем не будет», – добавил он про себя, отворачиваясь, чтобы спрятать улыбку.

Но углубляясь в густые заросли, Тиг вдруг отчетливо вспомнил выражение ее лица, когда она повернулась к нему на лодке. Луна ярко освещала слегка запрокинутое лицо в ореоле коротких взъерошенных волос. Тогда внутри у него что-то дрогнуло.

Она была глубоко возмущена, голос и лицо выражали негодование, но было там и нечто другое. Тиг упрямо хотел остаться глух и слеп, но это против воли врезалось в память.

Желание! В ее глазах была бездна желания. Не говоря уже о голосе. Тиг помнил, как он дрогнул, прежде чем Эрин благоразумно замолкла.

Его тело услышало этот зов и откликнулось на него мгновенно и недвусмысленно. Внезапно в памяти всплыл момент, когда он приблизился к ней тогда, в квартире. Это воспоминание застигло Тига врасплох и пробило изрядную брешь в его самообладании.

Тиг хотел запугать ее, заставить почувствовать, что он хозяин положения и она целиком в его власти… Такие вещи были неотъемлемой частью его работы, а работу свою он умел делать. Но Тиг никак не рассчитывал попасть в собственные сети и едва успел дать задний ход, прежде чем безнадежно запутаться в этой липкой паутине.

Слишком много было поставлено на карту.

Желание…

Это хуже самого опасного наркотика.

Так же, как потребность в другом человеке и надежда. По отдельности они опасны, а вместе – губительны.

Тиг пробирался вперед по тропинке. Лучше всего как можно скорее покончить с этим. Ему нужно устроить Эрин, а потом быстро кое-что провернуть, пока он здесь. Рискованно, но пока ситуация под контролем. Насколько это возможно. Но на дальнейшее нет никаких гарантий. А ему совсем ни к чему, чтобы Марш и Эрин путались у него под ногами. – Ты можешь сказать, что за ритуал мы сегодня увидим?

Она двигалась за ним так бесшумно, что ухо уловило только ее слова. Еще одно очко в ее пользу. Комо по опыту знал, как это трудно, особенно здесь. Умение бесшумно двигаться столько раз спасало ему жизнь, что он сбился со счета. Эрин двигалась как кошка, не отставая ни на шаг. Похоже, эта способность у нее в крови.

Прекрасно. Это может ей понадобиться, и не только для того, чтобы наблюдать ритуалы вуду, оставаясь незамеченной. Все зависит от того, как пройдет сегодня ночью его свидание.

Ему трудно было смириться с мыслью, что Эрин подвергается смертельной опасности. Еще труднее было смириться с тем, что он прекрасно это понимает.

Тиг постарался отделаться от этих мыслей. Эрин заявила, что может сама о себе позаботиться, и он ей верил. Никогда еще Тиг Комо не встречал такой самостоятельной женщины. Может быть, кроме одной – той, к которой они направлялись.

Он снова улыбнулся краешками губ. Ему только сейчас пришло в голову, что если Белизэр соизволит появиться, то его труды будут вознаграждены сторицей.

– Тиг?

Когда Эрин окликнула его по имени, у него начало слегка покалывать кожу.

«Скверный признак, Комо», – признался он себе.

– Увидишь, когда доберемся до места, – сказал он. – Если мы прибавим шагу, может быть, ты застанешь конец. После церемонии она, может быть, поговорит с тобой, но я этого не гарантирую.

– Меня это удивляет. Конечно, я благодарна, но это очень странно. Нам с Маком пришлось много месяцев проработать в Африке, прежде чем мы смогли присутствовать на встрече бокора с человеком, который обратился к нему за советом. Всего-навсего. А на настоящую ритуальную церемонию нас так и не пустили. В то время они не устраивали публичных церемоний.

– У меня есть свои способы.

Тиг ощутил тепло ее руки чуть раньше, чем она положила ее на плечо. Он резко остановился, и Эрин с ходу наткнулась на него. Мягкие упругие груди, так ярко запечатлевшиеся в памяти, плотно прижались к его спине.

Эрин тихо охнула, и он стиснул зубы. Она отпрянула, но Тиг был уверен, что его тело еще долго будет помнить это прикосновение.

– Прости, – сказала она. – Я… Я только хотела сказать, что очень благодарна за все, что ты для меня делаешь. Хотя мы и встретились так необычно.

Что-то в ее голосе невольно заставило его обернуться. Взглянув ей в лицо, он понял, что это было. Неуверенность. Ему даже в голову не приходило, что Эрин Макклюр может испытывать подобное чувство.

Тиг с беспокойством осознал, что в нем тоже шевельнулась неуверенность.

– Меня об этой услуге попросил Маршалл. Вот и все. – Он повернулся и двинулся дальше по узкой тропинке.

– Что связывает тебя с Маршаллом? Он мне ничего не объяснил. Я не очень хорошо его знаю, но, признаюсь, немного удивилась…

Тиг резко обернулся и схватил ее за руки.

– Удивилась, что такой, как он, связан с таким, как я?

Он ненавидел темные чувства, бушевавшие в его груди, но был против них бессилен. Как был бессилен и против других чувств, которые вызывала в нем доктор Эрин Макклюр.

– Ты это имеешь в виду, дорогая?

Он знал, что напугал ее. Она не пыталась вырваться и внешне оставалась невозмутимой. Но участившийся пульс говорил о другом. Тиг почувствовал, как его кровь, горячая и густая, как ночной воздух, тоже начинает бешено пульсировать в жилах.

Что-то вдруг изменилось. Он все еще не отпускал ее, но и она его не отпускала. Ему необходимо было чувствовать ее прикосновение.

Свет луны не проникал сквозь заросли деревьев. Глаза Эрин казались черными, бездонными, но Тигу не нужно было видеть ее глаза, чтобы прочесть ответ. Ее бешеный пульс отдавался у него в ушах, в паху. Он ощущал ее желание каждой клеточкой тела, чувствовал его запах, страстно желал попробовать на вкус.

Тиг слегка сжал ее за плечи и привлек к себе.

– Эрин.

– Я никогда не встречала такого, как ты, – сказала она шепотом.

От этого признания его охватил жаркий трепет.

– А какой я, дорогая?

Она пристально смотрела на него. Лицо ее оставалось в глубокой тени. В ночном безмолвии был слышен только гулкий звук больших барабанов, эхом отражавшийся от стены леса. Этот звук отдавался у Тига в каждой клеточке тела.

Он уже не надеялся на ответ, когда Эрин заговорила:

– Опасный. Для меня.

– Почему? Что я могу тебе сделать, Эрин?

После небольшой паузы она ответила:

– Дело не в том, что ты можешь сделать. Дело в том, чего я от тебя хочу. – Ее голос был как ласковое прикосновение.

– Чего ты хочешь, Эрин?

Он сделал еще один шаг и склонился к ее губам. – Чего ты от меня хочешь, Эрин? Скажи мне. – Он провел губами по ее губам. – Скажи.

– Тиг, – выдохнула едва слышно.

– Все в порядке, мой ангел. – Он коснулся ее губ. – Скажи еще раз мое имя.

– Я не…

Тогда он поцеловал ее – медленно, долго, заглушая слова, которые, наверное, должен был, но не хотел услышать. Эрин застыла. Он овладел ее ртом, просунув язык между мягкими губами. Их языки сплелись. Даже сейчас, плотно прижимая к себе ее тело, слившись с ней в поцелуе, Тиг не допускал мысли, что дело может зайти дальше. Что он этого хочет.

Когда Эрин подняла руки ему на плечи и судорожно впилась пальцами в слегка подрагивающие мышцы, он почувствовал, как внутри что-то оборвалось. Голова закружилась, а сердце затрепетало.

Это было не просто сексуальное наслаждение. Он испытывал нечто большее, чем чувственное желание овладеть ее телом.

Когда Эрин прижалась к его груди, целиком отдаваясь во власть поцелуя, все его существо мгновенно откликнулось на это приглашение.

И именно поэтому он отстранился.

Они стояли, глядя друг на друга, так близко, что слышно было дыхание. Тиг чувствовал, что в нем что-то изменилось. И вокруг него тоже. Словно этот миг перевернул для него весь мир. И прежнего никогда не вернуть.

– Он мой брат по отцу.

Тиг выпалил это неожиданно для себя, приведя Эрин в замешательство.

– Кто?

Он еще чувствовал ее вкус на губах, прикосновение ее рук. Кожа горела, а тело ныло от напряжения.

– Маршалл. Ты спросила, что нас связывает.

Тиг подождал, пока она переварит эту информацию. В округе все об этом знали; все равно она услышала бы рано или поздно. Его удивляло, что она просто не спросила Марша. Но сейчас это выглядело как демонстрация. Демонстрация чего? Он боялся спросить себя об этом.

– Вы поддерживаете близкие отношения?

Этот вопрос застал его врасплох. В голосе Эрин звучал искренний интерес. Помнит ли она, что все еще держит его за руки? Сам он ничего не забыл.

– Нет.

Повисло тяжелое молчание. Эрин перевела взгляд на свои руки. Он почувствовал, как ее пальцы напряглись, затем расслабились, и она уронила руки.

Только когда она отодвинулась, он нашел в себе силы тоже опустить руки.

– Это была его первая просьба за много лет, – признался Тиг.

– Ну что ж, я благодарна ему за эту просьбу и еще больше благодарна тебе за то, что ты согласился. Неважно, по какой причине.

Он не хотел ее благодарности. Но тогда невольно возникал вопрос, чего же он хотел? Нет, не стоило об этом думать. Причины, по которым он здесь находился, по которым привел ее сюда, не позволяли честно ответить на этот вопрос. Ни сейчас, ни потом.

– Нам надо идти.

В этот момент барабаны смолкли. Эхо в последний раз прокатилось по зарослям и стихло. От внезапно наступившей тишины оба на миг замерли как вкопанные.

Не успел Тиг двинуться с места, как слева зашуршали ветки кустарника. Он инстинктивно обернулся, заслоняя собой Эрин.

Раздался легкий шелест, и в следующий миг их окружили десятка два бунси. Белые облачения, резко выделявшиеся на темном фоне, придавали им сверхъестественный, почти потусторонний вид.

Эрин дернула его за руку, чтобы он посторонился. Тиг пропустил ее вперед и встал рядом. Оба не сводили глаз с безмолвных призраков.

– Посвященные? – прошептала Эрин.

– Да. Последователи Белизэр, – негромко ответил Тиг.

Эрин взглянула на него и отвернулась. Снова раздался легкий шорох, и от стены зарослей отделился женский силуэт, тоже облаченный в белое. От маленькой хрупкой фигурки веяло почти осязаемой силой.

Тиг быстро взглянул на Эрин, чтобы увидеть ее реакцию. Как будто это поможет ему разобраться в происходящем. Он знал, что не поможет, но все равно не отвел глаз – не смог. Первый раз в жизни присутствие Белизэр не поглотило его внимание целиком.

Занимался рассвет, и он мог разглядеть лицо Эрин. В ее глазах зажглось жадное любопытство и острый интерес к происходящему. Невозмутимое выражение лица не могло скрыть нарастающее в ней возбуждение. Он готов был поклясться, что осязает его кожей, ощущает его странное, гипнотическое действие.

Усилием воли Тиг стряхнул с себя оцепенение.

– Это – Белизэр. Мамбо.

Он повернулся к жрице. Белизэр стояла молча, неподвижно, приковав к себе безраздельное внимание всех присутствующих на поляне. Включая Эрин.

– И еще она – моя бабушка Комо.