Ты Моя!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌18

Из очередного «ступора» меня вывел звонок мобильного.

— Привет. Ждешь математика? — коротко спросил Дима.

— Да. Привет, Дим. — пролепетала я, судорожно вспоминая расписание.

Учитель математики, худощавый мужчина, очень высокого роста, посетовал, что я сегодня не собрана. На что я ему ответила, у всех каникулы, а я занимаюсь.

— Джейн, передо мной поставлена задача, подготовить тебя к экзаменам к концу учебного года. Задача вполне выполнимая, если отнестись к ней серьезно. Тебе, я думаю, откладывать до следующего учебного года тоже нет смысла?

— Да, Вы правы. Простите, я постараюсь быть внимательней. — тихо ответила.

А про себя подумала, Крейг наверное и не знает, что я уже за десятый сдала экзамены. Точнее, это только для меня экзамены, так они контрольные принимают, а меня еще тесты заставили сдать, чтобы перевести в следующий класс.

За усиленной учебой и не заметила, как наступила весна. Любимое время года, и мой день рождения. Март не самый красивый весенний месяц, но солнце светит уже по другому, птицы заливисто поют, ветер несет чувство тревоги и предвкушения чего-то прекрасного, светлого. Но не в этом году. Чем ближе день рождения, тем чаще слезы в подушку. И на утро встречаю очередного репетитора с опухшими глазами.

За несколько дней до дня рождения Марк предупредил меня, что поздравлять меня будут седьмого июня, так как на самом деле этот знаменательный день не совпадает с назначенным мне в интернате. Ну а мне какая разница. Стоп. Он сказал мы? Значит кроме Марка меня будет еще кто-то поздравлять? Да неужели?! Сарказм зашкаливает, чувствую, как злость начинает разъедать меня. Да это вообще для меня не день рождения, и мне на него плевать. Только как двоюродному брату сказать, что я буду отмечать в свой день рождения, чтобы не обидеть..

Я попыталась объяснить Марку свою позицию относительно важного для меня дня. Марк решил, что поздравления лишними не бывают и можно поздравить и после завтра и седьмого июня. Я нехотя согласилась. Но больше мне хотелось, чтобы он не появлялся, чтобы не слышать его и не видеть, и уж точно от него мне ничего не нужно.

Как и загадывала, в мой день рождения Крейга было не слышно и не видно. Но вопреки здравому смыслу мне было обидно и грустно.

Марк меня поздравил, обнял, как ребенка, поцеловал в лобик. Подарил красивый кулончик с цепочкой и отправил праздновать с друзьями.

— Не напивайся! — в шутку напутствовал Марк.

— Хорошо, папочка! — так же в шутку, по доброму смеясь, ответила ему. — Спасибо!

Чмокнула в щечку и побежала на улицу. На душе потеплело, даже холодный, колючий ветер, не смог стереть улыбку с моего лица. Дима отвез меня в кафе, где я встретилась с друзьями. Мы весело болтали, потом Света разговорилась с каким-то парнем и ненадолго покинула нашу небольшую компанию.

— Меня не оставляет чувство, что с тобой что-то не так, Дженни. — Макс сжал мою руку и посмотрел в глаза.

— С чего ты взял? — улыбаюсь ему.

— Вот ты улыбаешься, а в глазах грусть. Я тебя давно знаю, Джен, и вижу, когда что-то происходит.

— Да, и я тебя знаю, ты не отстанешь… — смеясь откидываюсь на спинку кожаного дивана.

— Скажи честно, что происходит, Джейн? — его лицо посерьезнело и Макс придвинулся ближе к столу, ожидая услышать что-то важное.

— Ничего особенного. — грустно пожимаю плечами. — просто Крейг уехал и… — фраза оборвалась, не могу дальше говорить.

— Скучаешь? — ох, я его знаю, Макс на охоте, прощупывает почву, пытаясь выведать, что же на самом деле произошло.

— Просто он не попрощался, — вздыхаю, не зная с чего начать. — вообще ничего не сказал, не сказал, что уезжает, еще так надолго. Не звонит, не пишет, ну и с днем рожденья конечно же не поздравил.

— Ну подожди, ты же сказала, что тебя летом будут поздравлять?

— Да, но Марк поздравил..

— Поссорились? — разведка продолжается.

— Не то чтобы поссорились… так… — отвожу глаза, не буду же я рассказывать, после чего он уехал.

И тут меня «озарило», неужели он уехал из-за меня? Да нет, не может быть, ерунда. Он мог бы и в другую квартиру переехать, если я его так раздражала, зачем в Америку?

Макс проследил за моими мыслями, как он обычно говорил. И судя по его выражению лица, сделал определенные выводы.

— Я не буду сейчас тебе ничего говорить, но мне это нравится все меньше.

— Макс, представляешь, я буду экзамены вместе со всеми сдавать! Догнала по всем предметам! — пытаюсь сменить тему.

— Не устала еще от своих репетиторов? Без одноклассников скучно наверное.

— Есть немного, людей вообще месяцами не вижу, некогда.

За разговорами не заметили, как пролетело время. Позвонил Дима, напомнил о завтрашнем расписании, тем самым намекая на то, что время закончилось.

— Крейг сказал, что он тебя седьмого поздравит. — попытался оправдать брата Марк.

Я на это лишь махнула рукой. Не надо мне ничего от него.

За учебой время пролетело незаметно, приближались экзамены и мой день рождения… а мой ли вообще? Экзамены должны были проходить в местной школе. Мне нужно было заехать туда и подписать какие-то документы. У двери кабинета мы ждали вдвоем, я и еще какой-то парень. Поболтали немного и он пригласил меня прогуляться. Времени сегодня было много, один день в неделю меня заставляли отдыхать от учебы, так что я с удовольствием согласилась.

Его звали Егор, веселый, обаятельный брюнет с зелеными глазами, четко очерченные скулы и белозубая улыбка. Просто мальчик-картинка. Нет, я ничего не чувствовала к нему, но почему бы не пообщаться. Может что-то поменяется… он сказал, что я красивая. Я вернула ему комплимент. Оказалось, у нас много общего. Егор жаловался, что девчонки ему проходу не дают и каждая хочет заполучить его, как трофей. Я посетовала, что неприятно и обидно, когда на тебя смотрят как на кусок мяса и все думают только об «одном». Так слово за слово, не заметили, как пролетело два часа. Позвонил Дима, поинтересовался, как дела и с кем это я гуляю. Антон сидел в машине, а Дима меня караулил.

— Родители? — спросил Егор, присев на парапет у школы.

— Охрана. — Я кивнула в сторону Димы, который стоял у забора.

— Да ладно? — лицо парня вытягивается от удивления.

— Угу. — киваю утвердительно.

— А, ну конечно, охрана нужна, чтобы такую красавицу не украли. — протянул он в шутку.

— Приблизительно так. — смеюсь.

Мы обменялись с Егором номерами телефонов и договорились созвониться.

С Егором я успела встретиться еще один раз, а потом нескончаемая вереница обстоятельств не давала нам увидеться. До экзаменов осталась неделя. К ним я была готова, переживала немного, но без этого ни один экзамен не обходится, даже если знаешь предмет на все сто.

Возвращаясь домой, попросила Диму остановить машину около парка, который тянулся вдоль нашего дома. По парку шла одна — будний день, все на работе или в отпуске, лето. Дима шел позади, на расстоянии, как всегда приглядывая за мной, к этому я уже привыкла.

Вдалеке, между деревьями заметила знакомую фигуру, сердце подскочило и забилось быстрей. Нет, не может быть, это не он. Просто похож издалека… По мере приближения парня, я поняла, что это не галлюцинация.

Крейг подошел ко мне, секунду смотрел на меня улыбаясь, потом резко кинулся ко мне, обнял, сильно прижимая к себе. Я стояла, опустив руки, потрясенная его появлением и внезапным сокращением расстояния между нами. Крейг обнимал меня слишком тесно, поглаживая по спине и прижимаясь щекой к моей щеке.

— Дженни, как же я скучал по тебе! — брат шепчет мне на ухо, не прекращая гладить и прижимать меня к себе.

— Что ты здесь делаешь? — голос сбивается, тело предательски нежится в его объятиях, мозг отказывается воспринимать реальность.

От его откровенных поглаживаний колени подгибаются. Каждый раз, Крейг гладит меня по спине слегка нажимая, заставляя прижиматься еще сильнее.

В этот момент я вижу Марка, направляющегося к нам со стороны дома. Его недовольное напряженное лицо не сулит ничего хорошего и я пытаюсь мягко деликатно отстраниться от Крейга, но он не пускает меня.

— Нет, не уходи, постой, пожалуйста. — шепчет, гладя меня по волосам.

Еще раз кидаю взгляд за спину Крейга, на Марка, он сложил руки на груди и пока ждет. Но его напряженная поза тигра, готовящегося к прыжку не предвещает легкой развязки ситуации.

Я уже упираюсь руками Крейгу в грудь. И только сейчас он замечает мои красноречивые взгляды ему за спину. Лицо его расслаблено, глаза светятся счастьем, немного растерянно он отстраняется, кажется понял наконец, что нужно обернуться.

Крейг оборачивается, протягивает руку брату для приветствия. Тот молча окидывает меня взглядом, потом Крейга, и мы так же молча идем домой. Все это время Дима невольно наблюдает за нами.

Я не мог не приехать. Как только услышал Димкин отчет о том, что моя сестра познакомилась с каким-то парнем, в глазах потемнело от боли и ярости. Я должен успеть. Никто не может обнимать мою Дженни! Даже за руку ее держать никому не позволю! Она только моя! Весь перелет сходил с ума. Все спят, а я сижу вытаращив глаза в темноту. Страх потерять ее сковывал меня изнутри.

В Москве даже удостоился доп контроля — каждый встречный полицейский посчитал своим долгом проверить гражданина с “перекошенным лицом маньяка”. Пришлось врать, что не выспался в самолете.

Решил не портить себе настроение и не стал заходить домой, чтобы не столкнуться с Марком. Чемодан оставил в машине и пошел через парк навстречу Джейн. Она шла по парку в сторону дома, легкое летнее платье чуть выше колен красиво струилось по ногам, чуть разлеталось от летнего игривого ветерка. Золотистые волосы, собраны в высокий хвост. Я подошел к ней близко, порывисто обнял, и гладил по спине, пока она не начала отстраняться от меня. Оказалось, у меня за спиной стоял Марк, кажется мне не избежать неприятного разговора с ним.

Дома Джейн даже не смотрела в мою сторону, лишь сменила туфли на домашние тапочки и ушла к себе в комнату. Брат не стал с порога меня мучать нравоучениями, дал отдохнуть и прийти в себя. А утром началось: “зачем ты приехал?”, “как мог оставить филиал без присмотра?”, “ты что совсем ничего не соображаешь?”, и все в таком же духе.

Сестра намеренно игнорировала меня, смотрела куда угодно, только не мне в глаза, отвечала на мои вопросы односложно и нехотя, старалась не находиться со мной в одном помещении. В общем, избегала меня по полной программе, не говоря уже о том, что наедине мы за эту неделю не оставались ни разу. Я все понимаю, впереди экзамены, но как же больно видеть, что Дженни каждый раз отворачивается от меня, даже несколько раз презрительным взглядом одарила. Нет, не презрительным, пренебрежительно безразличным..

Я собиралась выйти из кухни, как вдруг, брат, который секунду назад стоял ко мне спиной, преградил мне путь. Я отошла подальше, выжидательно сложив руки на груди.

— Поговорить не хочешь? — спросил Крейг, все еще стоя в проеме двери.

— Есть о чем? — постаралась произнести это с легким безразличием в голосе.

— Есть. Ты уже неделю от меня бегаешь. В чем дело, Дженни?

Усмехнувшись поднимаю глаза к потолку.

— Крейг, тебя не было восемь месяцев. Ты не звонил, не писал, не отвечал на звонки. Ты даже не попрощался! А теперь ты приехал и думаешь, что все будет по прежнему? Ты серьезно?

— Я думал… мне казалось, так будет лучше… — его болезненный взгляд пытался найти в моих глазах поддержку.

Я злилась на него, все больше разжигая в себе гнев, пытаясь убить боль.

— Так лучше. — сказала немного громче, чем хотела, слова так и повисли в воздухе почти осязаемым сырым и жестким туманом.

Вышла из кухни и закрылась у себя в комнате. Чтобы не биться в истерике, заставила себя еще раз готовиться к экзаменам.

Чертова боль. Почему так плохо? Я же сам виноват. Как ей теперь все объяснить?!

Я сидел у себя в кабинете и машинально ломал карандаши пальцами.

— Не трогай ее. — не заметил, когда зашел брат. — Дай ей хотя бы экзамены сдать. Тоже мне, нашел время отношения выяснять.

— Поздравить то хоть можно? — усмехаюсь, глядя на то, как Марк сжимает кулаки.

— Можно. Но думаю она не будет рада. Ты в курсе, что у нее день рождения в марте был?

— Знаю. Но я думаю, ты уже сказал, что седьмого..

— Ладно, я думаю, ты меня понял.

Марк вышел, а я еще долго сидел за столом и не мог заставить себя подняться.

Нежный цветочный аромат разбудил меня утром. Открыв глаза увидела на прикроватном столике букет неизвестных мне цветов, нежные бело-розовые лепестки, словно воздушное облако… Я привстала на кровати, дотянулась до цветов и вдохнула этот восхитительный аромат. На столике рядом с цветами лежала маленькая темно-синяя коробочка. Моей первой мыслью было «какие красивые!», только потом пришло осознание, такие подарки не дарят сестрам.

Марк вручил мне букет разноцветных тюльпанов, быстро поцеловал в щеку, и убежал на работу еще до завтрака. Крейг сидел у себя в кабинете, задумчиво вчитываясь в документы. Я зашла и сразу почувствовала неловкость под его взглядом.

— Спасибо, Крейг. Извини, но это слишком дорого для меня… — протягиваю ему синюю коробочку, но он не берет ее. — Правда… мне их даже носить некуда.

— Вот сегодня вечером как раз будет повод! Отмечаем твой день рождения в ресторане.

— Крейг… я..

— Возражения не принимаются. — улыбка не сходила с его лица.

Мне ничего не оставалось кроме как позвав брата завтракать, уйти вместе с заветной коробочкой в руке. Серьги я конечно примерила, но на вечер в ресторане надевать их не стала, все еще надеясь вернуть.

Ужинали на крыше одной из высоток города. От открывавшегося вида на вечерний город захватывало дух. На мне было темно-синее вечернее платье чуть выше колен, с умопомрачительным декольте и, конечно же, шпильки. Хотела надеть простое бежевое, но Крейг сказал «то, вечернее, темно-синее». И пришлось послушать, так как в ресторане могли быть знакомые и партнеры по бизнесу, нужно было соответствовать. К слову серьги, подаренные Крейгом вписались бы сюда, как влитые. Представив огромные бриллианты на тоненьких дужках из белого золота — содержимое той самой коробочки, вспомнилось дурацкое выражение «стоит как Боинг», нет… тут явно как три Боинга… Как такое можно на уши одевать?! На мои тем более. Хотя серьги очень красивые, стильные, но я же не… да такие своим женам олигархи дарят на рождение первенца! Блин..

Крейг сделал заказ на свой вкус, впрочем наши вкусы совпадали. Шампанское уже искрилось в бокалах, а Марка все не было.

— Марк извинился, сказал, что не сможет прийти. — словно читая мои мысли сказал брат и помолчав немного, продолжил — Дженни, я рад что мы снова рядом, и хотя ты обижаешься на меня, я пока не могу тебе всего объяснить. Прости. Я правда рад, что ты со мной, я очень скучал без тебя, больше, чем ты можешь себе представить. — уже тише добавил, а последнюю фразу почти шепотом.

Наверное непонимание в моих глазах заставило его сменить тему.

— С днем рождения, сестренка! За тебя!

Слегка коснувшись бокалами, глядя друг другу в глаза, пригубили шампанское. И, прежде чем приступить к еде, я достала подарок Крейга.

— Крейг… я не могу, правда, это слишком. — и подвинула ему коробочку.

— Не разбивай мне сердце сестренка, хоть на сегодняшний вечер надень, а потом можешь убрать подальше и хранить как память.

На такую обезоруживающую улыбку возражений у меня не нашлось. Я надела сережки и сразу почувствовала себя утонченной богатой дивой.

— Тебе очень идет.

— Спасибо.

Ужинали молча, хотя рядом с Крейгом и молчать приятно, разглядывая огни ночного города. Обида не прошла, но стало как-то легче.

Домой отвез Дима. По дороге так хотелось положить голову на плечо Крейгу, что я судорожно сцепив пальцы, сидела как каменное изваяние.

— Дженни, все в порядке? — заметил блин… какой же ты внимательный!

Я лишь кивнула головой в ответ.

Дальше была череда экзаменов. Но вечер, проведенный с Крейгом так и остался в памяти. Его немного грустный взгляд, пара вздохов, случайно услышанных мной. Он все время будто пытался что-то сказать, но не решался. А мне было просто хорошо с ним. Мне и раньше было хорошо с ним, наши посиделки за картами в домике за неизвестно сколько километров отсюда, когда вместе смотрели фильмы, болтали, гуляли, и когда Крейг обнимал меня ночью. Сердце тянуло тоской, несбыточными мечтами и надеждами.

Между тем, отметив успешно сданные экзамены в узком кругу двух братьев, я подала документы в несколько институтов сразу.

Крейг с каждым днем пытался больше общаться, быть ближе, но я не поддерживала его, боясь выдать себя. Где бы я ни находилась, Крейг неизменно был рядом, а я неизменно пыталась его избегать. Вот и сегодня, пока никого не было дома, я уселась в свое любимое кресло в гостиной и включила фильм. Кресло было любимым не только у меня, брат тоже любил в нем отдыхать. Внешне неказистое, но очень уютное, оно будто обхватывало тебя со всех сторон своей приятной мягкостью.

Неожиданно пришел Крейг, работу в офисе он не любил и часто уезжал раньше под каким-нибудь благовидным предлогом. Обнаружив меня за просмотром видео, уселся на полу рядом со мной, облокотившись одной рукой на кресло. Его рука была слишком близко, почти касаясь моего бедра. Чувствуя эту близость, меня как магнитом тянуло к нему. В конце концов не выдержав я спросила, кивая на кресло:

— Уступить?

Крейг посмотрел на меня снизу вверх, соображая о чем это я. Он помотал головой, и дальше пришлось досматривать фильм в том же положении. Интерес к фильму пропал, зато жажда прильнуть к Крейгу усиливалась с каждой минутой. Он сидел у моих ног, как раб около своей госпожи, и этот его взгляд снизу вверх, на меня, с маленькой искоркой обожания… это заводило еще больше. Черт! Я что, извращенка?! Какого хрена я вообще о нем думаю?! Под конец у меня уже голова кружилась от переполнявших меня чувств и мозг отказывался работать, совершенно не поняла, чем фильм закончился. Закрыла глаза и мысленно просила его «пожалуйста, уйди», повторяла и повторяла. Поэтому когда брат обратился ко мне, я вздрогнула.

— Ты так расстроилась из-за фильма?

— Нет, с чего ты взял? — сердце бешено колотилось о грудную клетку, будто он мог услышать мои мысли.

— У тебя такое мученическое выражение лица… наверное лучше комедии смотреть а не драмы, если так переживаешь.

Я рассмеялась, думая «знал бы ты, что меня так мучает!».

— Что? Я что-то смешное сказал?

— Нет. — не стала ничего выдумывать, просто выключила телевизор и ушла к себе.

С этого дня Крейг стал сводить меня с ума своими выходками. Его любимое место отныне было рядом со мной. Я на диван, и он рядом, на полу, я в кресло, и он тут как тут. И даже за обеденным столом рядом садится, а не во главе, как обычно. В машине, если вместе едем, то опять со мной, на заднее сиденье. Когда киношку смотрим, я ухожу с кресла на диван, подальше от него, он снова за мной.

— Это что? — не выдержала я, — такая форма издевательства?

— Ты о чем?

— Хватит ходить за мной! Зачем ты это делаешь? — я чувствую, что на грани истерики, а по сути, из-за ерунды какой-то.

Говорят, что женщины более эмоциональны, чем мужчины, может поэтому я так остро все это воспринимаю… А может потому, что он мне с Максом запретил встречаться и с Егором тоже… Вообще не понятно, и с тем и с другим у меня кроме дружбы ничего нет, да и охрана все время рядом, чего беспокоиться то.

Крейг смотрит на меня снизу вверх, на секунду в глазах его промелькнула грусть, он опустил глаза, вздохнул и ушел.

На следующий день, за завтраком, брат опять сел рядом. Меня начало беспокоить, что обо всем этом подумает Марк, вон, уже косится на братца.

Днем решила прогуляться, не сидеть же дома круглые сутки. Света улетела с родителями в Турцию, а с ребятами Крейг не пускает.

Уже надевая балетки, заметила шевеление в коридоре.

— Ты куда?

— Какая разница, охрана же со мной? — недовольно бурчу.

— Значит есть разница. Куда собралась? — прозвучало грубовато и мне стало неприятно.

— Тебя не касается. — злюсь на него, даже просто погулять не могу без его ведома. Пытаюсь пройти, но он преграждает мне путь.

— Слушай, я тебе не игрушка! И не тебе решать, куда мне идти и с кем встречаться! Все равно, когда в институт пойду, там ты меня контролировать не сможешь!

— Ошибаешься!

— Буду встречаться с кем захочу. И что ты сделаешь? Запрешь меня дома?

Ой зря я это сказала… Глаза его почернели, дыхание стало тяжелым, я попыталась прорваться к двери, но Крейг схватил меня поперек талии и прижал к себе. Я на секунду опешила и стала вырываться. Только что сделаешь против стальной хватки… Крейг развернул меня и припечатал своим телом к двери, глядя мне в глаза, завел мои руки над головой, одной рукой держал руки, другой за талию. Притиснув меня к себе еще сильнее, отчего мой мозг окончательно расплавился, тихим угрожающим голосом, на грани шепота, проговорил мне прямо в губы:

— Ошибаешься, Дженни. С кем ты будешь общаться, а с кем нет, решать буду я. Потому, что ты моя! И я никому не позволю к тебе прикоснуться!

Он медленно отпустил мои руки, я борясь с собой уперлась руками ему в грудь, глядя на него ошарашенным взглядом. Видя мое замешательство, Крейг воспользовался моментом и поцеловал меня, прижимая к себе все сильней. Он будто нападал на меня, как зверь на жертву, раз, второй, третий, я застонала ему в губы, звук собственного голоса отрезвил мутное сознание, я оттолкнула парня и влепила звонкую пощечину. В шоке глядя друг на друга, мы постепенно приходили в себя. Крейг держась за щеку отстранился и пропустил меня. На ватных ногах я дошла до своей комнаты, скинула балетки и упала на кровать.

Зазвонил мобильный.

— Джейн, ну ты куда пропала, я уже к двери поднялся, а тебя нет? — совсем забыла про Диму, телохранитель волновался.

А вдруг, он давно у двери и все слышал, хотя нет, никто не орал, и об дверь меня достаточно мягко шмякнули.

— Я не пойду никуда, извини, Дим, передумала. — сама удивляюсь, откуда такой хриплый голос у меня.

— У тебя все в порядке?

— Да, Дим, просто голова разболелась внезапно.

— Дженни, если что-то не так, дай знать, цифру назови, — это Димка наш уговор вспомнил, если по телефону сказать не можешь и рядом кто-то есть: четная цифра — нужна помощь, нечетная — все в порядке. — ты меня знаешь, если что, группа будет через десять минут.

— Девять, Дим. Просто поругались.

— Ладно. Я попозже позвоню еще, проверю, ты только трубку бери.

— Ок.

Не знаю, что на меня нашло, представил ее, мою Дженни в объятиях другого, и рассвирепел. Боль и ярость глаза застилает. Я словно обезумел, мой хваленый самоконтроль дал трещину. Набросился на нее как зверь, наговорил всего, даже сам уже не помню, хотя нет, помню. Стыд и страх накрыли волной моментально. Что она теперь подумает? Что подумает… я же целовал ее, о она мне… отвечала? Возбуждение накатило по новой. Ее стон мне в губы, такое блаженство. А потом пощечина. Из всего этого я понял одно, даже если и есть у нее ко мне какие-то чувства, то она не пойдет на поводу у своих желаний. А может в том и дело, что чувств нет, есть только желание, потребность тела… и все? Всю ночь я не сомкнул глаз. Думал, что теперь будет, когда сестра знает, что я одержим ею. Именно одержим, потому, что я думаю только о ней двадцать четыре часа в сутки, на протяжении уже трех лет. Утром попробую попросить прощения, но боюсь, это уже ничего не изменит. Этот инцидент она не забудет.

Даже сейчас вижу, перед глазами его лицо, удивление сменяет боль, и не от пощечины ему больно, от ситуации, боль и отчаянье… неужели все это время он меня хотел? По мне с ума сходил? Плевать. Все равно же так нельзя, мы родственники. Да и что потом, развлечется и остынет… как потом жить, в глаза друг другу смотреть? Марку?

Я весь вечер пыталась гнать от себя эти картинки, как брат прижимает меня к себе, его низкий голос «ты моя» звучит у меня в голове, и земля уходит из под ног. Мозг отказывается забывать, как его теплые губы чувственно целуют меня, его сбившееся тяжелое дыхание, потемневший взгляд…

Вздыхаю и иду будить сестренку. Она еще спит, я захожу в ее комнату, встаю на колени у ее кровати, кладу голову рядом с ней и чувствую как Джейн тут же просыпается. Трет лицо, наверное ей стало щекотно от моих волос, поднимаю голову, смотрит на меня в упор, дышит взволнованно, наверное я напугал ее, особенно после вчерашнего.

— Прости. — она все так же продолжает смотреть на меня, но в глазах ее нет страха, удивленно хлопает своими пушистыми ресницами. — Я не хотел… не знаю, что нашло на меня.

Упираюсь лбом в ее кровать, рядом с ней, почти касаясь ее груди. Невыносимое притяжение, я скоро просто рядом с ней стонать буду. Я не выдерживаю, быстро встаю и почти бегом выхожу из ее комнаты.

Я проснулась и увидела Крейга на коленях у своей кровати, его волосы щекотали мое лицо. По телу вновь пробежали мурашки. Пока он что-то говорил про прощенье, я еле сдерживала себя от того, чтобы схватить его за волосы и притянуть к себе. А еще… мне понравился его вид на коленях у моей кровати, даже пальчики на ногах поджались от такого зрелища. Его взгляд… когда он просит простить его… ловлю себя на том, что мне очень хочется, чтобы он просил, умолял его хотя бы поцеловать или прикоснуться к нему. Ощущать власть над ним, это волнует не меньше, чем наше родство. Боже! Я с этим парнем совсем рехнусь!

Ближе к обеду приехал Марк. Он был в хорошем настроении и после тщетных попыток разговорить нас с Крейгом кажется понял, что что-то не так. Крейг ел молча, изредка бросая на меня короткие виноватые взгляды. Аппетита у него явно не было, поковыряв в тарелке минут семь, он не доев вышел из-за стола. Взглянув напоследок мне в глаза, ушел.

— Поссорились? — Марк, вытирая руки салфеткой, смотрел на меня.

Мне было неловко и я не ожидала от него вопроса, поэтому ляпнула первое, что пришло в голову.

— Нет.

— Да ладно тебе, я же вижу, что он расстроен. И вы оба ведете себя странно.

Поднимаю глаза от тарелки, пытаясь понять, какой смысл он вкладывает в слово «странно».

— Так, повздорили немного, ничего особенного. — пытаюсь скрыть вранье.

— Можно узнать из-за чего? — Марк приподнимает бровь, а выражение лица такое, будто он мысли читает.

— Ерунда. — махнула рукой, стараясь уйти от ответа.

Марк решил не допытываться, лишь посмотрел на меня задумчиво и ушел к себе в кабинет. Минут через пять туда зашел Крейг. Проходя мимо меня, даже не посмотрел в мою сторону.

Я смотрела фильм в гостиной, развалившись на подушках на диване. Брат подошел и присев на край произнес:

— Ты ему не сказала?

— О чем?

— О том что… — он опустил глаза. — про вчера.

Крейг сидит в пол-оборота, плечи опущены, весь какой-то поникший.

— Нет.

— Почему? — парень обернулся ко мне, и я увидела следы вероятно бессонной ночи, бледный, тени под глазами, усталое и осунувшееся лицо.

— Я думаю, мы как-нибудь сами разберемся.

Крейг кивнул и поплелся к себе.

С того дня он больше не преследовал меня, не спрашивал, куда я и с кем, не препятствовал моим встречам с друзьями. Его как подменили. Но каждый день возвращаясь домой, и сталкиваясь с братом в коридоре или на кухне, я видела его понурым и мрачным. Он не задавал вопросов, я тоже. Мы практически никак не общались. Меня угнетало это, но начать разговор первой я боялась. Моя сущность уже давно жила сама по себе, и мне было страшно вместо обычной фразы произнести что-то из ряда вон выходящее: «иди ко мне», «обними меня», или еще хлеще «поцелуй меня, Крейг». К концу третьей недели такой жизни стала замечать, что лицо брата чересчур бледное, а во взгляде его что-то странное, сложно описать словами, но похоже на жажду. Так он смотрел на меня.