Ты предназначена мне

1

ПЕРВУЮ КНИГУ "ЕГО НЕВИННАЯ ДОБЫЧА" МОЖНО ПРОЧЕСТЬ БЕСПЛАТНО 

Ева

— Не говори потом, что я тебя не предупреждала, — выплюнула Стэлла, когда я резко отдёрнула руку.

— Не надо меня предупреждать! – голос мой зазвенел.

Обе мы стояли на крыльце возле театра. Несмотря на то, что ночь принесла с собой влажную прохладу, было достаточно тепло. А, может быть, я просто не чувствовала холода.

— Обойдусь без твоих предупреждений! – выкрикнула ещё более раздражённо. – Живи своей жизнью, а я буду жить своей.

— Хорошо! – она тоже повысила голос, но тут же взяла себя в руки и заговорила тише: – Как скажешь. Только когда будешь скулить в подушку, помни, — во всём виновата только ты сама.

Договорив, она сбежала с крыльца и быстро пошла прочь. Её изумрудное платье постепенно сливалось с темнотой, стук каблуков затихал с каждым шагом.

Судорожно выдохнув, я сглотнула. В этот момент я снова ненавидела её. Ненавидела ещё сильнее, чем когда поняла, почему именно Руслан все эти полгода не напоминал о себе. Сильнее, чем когда-либо и в то же время где-то в глубине души чувствовала, что намертво связана с ней. Янтарные крапинки в радужке глаз, чуть различимые хрипловатые нотки голоса в моменты особенного волнения…

— Вам лучше вернуться внутрь, — стоило мне отойти от театра на несколько шагов, обратился ко мне Дамир.

За тот месяц, что я провела в особняке, разговаривали мы с ним всего несколько раз. Немногословный и сдержанный, он был одним из тех, кто отвечал за безопасность.

— Я хочу немного подышать воздухом, — ответила я так же сдержанно, всё ещё пытаясь унять горечь и гнев после нашей короткой и колючей перепалки со Стэллой. Смотрела ей вслед, чувствуя, как быстро течёт по венам кровь, а горло сжимается из-за подступивших слёз.

— Руслан Каримович не давал распоряжений насчёт этого.

Я перевела взгляд на Дамира.

— А какие он давал распоряжения? – не смогла скрыть раздражения.

— Не выпускать вас из вида.

— Так не выпускайте, — как и сестра немного раньше, я сошла вниз по ступеням. Чувствовала, что Дамир, как и ещё несколько сотрудников безопасности, следуют за мной.

Ещё двое, вынырнув из темноты, окружили меня с двух сторон.

— Всего несколько минут, — обратилась к Дамиру уже сама, понимая, что он ни в чём не виноват. Тем более уж в моём отвратительном настроении и гнетущем чувстве, охватившем сердце. – Несколько минут.

— Несколько минут, — согласился он. – Потом вы вернётесь на бал. Так будет для вас лучше.

Я промолчала. Лучше для меня… Опять эти слова. Лучше. Лучше или нет, сейчас мне хотелось несколько минут подышать пропитанным влажной прохладой воздухом и побыть в тишине.

Высаженные по обеим сторонам аллеи деревья негромко перебирали молодой листвой. Вечер был тихим и спокойным. Но в воздухе уже пахло дождём. Снова дождь…

Пройдя немного вперёд, я подобрала юбки платья и присела на край деревянной скамейки. Посмотрела вдаль, на скрывающуюся в темноте дорожку и поёжилась.

— Возьмите, — на плечи мне лёг пиджак.

Подняв голову, я встретилась взглядом с Дамиром. Лицо его скрывала темень. Свет ближайшего фонаря позволял различить черты ровно настолько, чтобы понять, насколько он сосредоточен.

— Спасибо, — я придержала полы. – А как же вы?

— За меня не беспокойтесь, — проговорил он негромко. – Только прошу вас, Ева. Недолго.

Сказав это, он отошёл в сторону. Не далеко, метра на три, так что теперь я могла рассматривать его спину. От пиджака приятно пахло мужским одеколоном. Я вдохнула запах, но не почувствовала ничего, кроме того, что и должна была: кедр, сандал… До ломоты в пальцах захотелось сжать полы другого пиджака, вдохнуть другой запах.

Опустив голову, я свела вместе колени, плотно сжала ноги и задумчиво уставилась на мыски туфель. Услышала треск рации, приглушённый голос Дамира. Остальные люди из службы безопасности стояли тут же, в радиусе нескольких метров, но я старалась представить, что их нет. Как будто бы я одна этой ночью. Я, шелест листьев… И на плечах моих пиджак, почти так же пахнущий кедром и сандалом. Пиджак, принадлежащий совсем другому мужчине.

— Чёрт подери! – отрывистые, глухие слова, прозвучавшие одновременно с пронзившими ночь хлопками, мгновенно выдернули меня из задумчивости, и в то же мгновение стоявший ближе всех ко мне охранник упал на асфальт. Рядом с ним – ещё один.

— Какого… — выхватив из висящей на поясе кобуры пистолет, самый молодой из охранников несколько раз выстрелил в сторону. В ужасе я отпрянула к другому концу скамьи. Пальцы скользнули по холодному дереву, каблук подвернулся в тот момент, когда я, подскочив, бросилась прочь.

— Сюда, Ева, — Дамир не дал мне упасть. Придержал и, отстреливаясь, быстро посмотрел назад. Грязно выругался. Едва я обернулась – поняла почему. Отступать было некуда. Прямо на нас ехал тёмный седан, аллею перегораживали люди в чёрных масках. Судорожно вцепившись в руку Дамира, я всхлипнула.

2

Ева

— Всё готово, — перекрикивая шум ветра, обратился к Вику одетый в тёмное мужчина.

Я перевела взгляд с тёмного, почти неразличимого на фоне неба корабля на него. Обхватила себя руками, пытаясь защититься от холода. Небо на горизонте осветилось яркой вспышкой и тут же до нас докатились раскатистые звуки грома.

— Не слишком хорошая ночь для выхода в море, — заметил он, обернувшись к воде. Поморщился. Я различила рыбный скелет – рисунок на повязанной вокруг его головы бандане. Фонарь, освещающий клочок земли, на котором мы стояли, мигнул и снова засветил ровно.

— Другого у нас нет, — сухо отрезал Вик.

— Эту тоже на борт? – мужчина кивнул на меня.

— Да, — Вик крепче сжал моё плечо. Всё это время он не отпускал меня, я чувствовала его голой кожей, чувствовала, что стоит сделать шаг против его воли, церемониться он не станет. Пальцы его впились в тело.

Он толкнул меня вперёд, к кораблю, и я, спотыкаясь, пошла вперёд. Плеск волн о металл корабля доносился до нас предупреждением, угрозой. Поднимаясь по трапу на борт, я всё ещё надеялась, что смогу выбрать момент и метнуться на берег. Мне бы хватило нескольких секунд, чтобы затеряться среди бараков, но этих секунд Вик мне не предоставил. Ни единой.

— Руслан…

— Заткнись и иди вперёд, — стоило мне замедлить шаг, грубо толкнул он меня в плечо.

Ветер рвал юбки платья, трепал мои волосы, безжалостно бил по лицу. Холодный и хлёсткий, он обжигал резкими порывами, влагой и солью врезался в тело. Каблук зацепился за ступеньку трапа, но Вик и не подумал остановиться. Напротив, схватив за локоть, пихнул вперёд.

Вместе с новым порывом ветра я сделала вдох и едва не захлебнулась собственным дыханием. Схватилась за металлический поручень и ощутила, как холод вытесняет остатки надежды. Вслед за нами на палубу поднялось ещё несколько человек, должно быть, из тех, что были этой ночью в сквере рядом с театром.

— Куда вы собираетесь меня отвезти? – спросила я, всё-таки остановившись. Не услышала собственного голоса за плеском воды и прокатившимся над морем раскатом. – Куда вы хотите меня отвезти?! – уже громче, с выкриком.

Платье облепило ноги. Волосы путались, падали на лицо и голую шею.

— Туда, где тебе самое место, — отрезал Вик и бросил одному из до сих пор молчавшим мужчин, поджидавших нас на корабле: — Отведи её к остальным. Проследи, чтобы всё было в порядке. Она у нас уже пользованная, много мы за неё не получим. Но, думаю, я знаю нескольких, кого она могла бы заинтересовать.

Я порывисто вскинула голову. Дёрнулась уже в других руках. Реальность обрушилась на меня быстро – подобно высокой волне, подгоняемой шквалистым ветром.

— Вы в своём уме?! – закричала было, но получилось сипло, сдавленно.

Вик ничего не ответил. Только кивнул в сторону, и его человек, крепко держа, повёл меня по палубе. Несколько раз я попыталась освободиться от его рук, оглядывалась назад в надежде увидеть свет фар въезжающих на пристань машин. Понял ли Руслан, что случилось? Сколько прошло времени с момента, как мы с сестрой вышли из театра? И… что с ней? Я помнила звук её удаляющихся шагов, её изумрудное платье, тускнеющее в ночи…

— Вы же не думаете, что можете так просто взять и…

— Моё дело не думать, — крепкий, мрачный мужчина подвёл меня к лестнице. – Моё дело выполнять приказы.

Словно пушинку он проволок меня по ступенькам. Несколько раз я споткнулась, но ему, судя по всему, было всё равно. Как сильно замёрзла я поняла, только когда он, открыв металлическую дверь, завёл меня в коридор. Тишина, сомкнувшаяся вокруг нас, не была абсолютной. Я различила отдалённые звуки голосов, какой-то лязг. И всё же, после шума ветра и волн, она казалась глухой, гулкой. 

Не прошло и пары минут, как мой провожатый отворил ещё одну дверь. Больше я ни о чём не спрашивала и не просила – бесполезно. Он всего лишь выполняет приказ…

— Приятного плаванья, — в комнату он не вошёл. Швырнул меня, как провинившегося щенка и тут же захлопнул дверь. Я беспомощно обернулась.

— Подождите, — дёрнула ручку. В ответ услышала только лязг запираемого замка и какой-то неясный шум, донёсшийся с противоположной стороны. – Позовите Вика! Слышите? Я…

— Бесполезно, — донеслось позади.

Я снова обернулась и на этот раз наткнулась взглядом на сидящую у стены девушку. Тоненькую, совсем маленькую. Глаза её, огромные, цвета василька, были распахнуты, как у ребёнка, длинные волосы собраны в растрёпанную косу. Чуть поодаль от неё, сбившись в кучку, сидели ещё четверо. В другом конце небольшой каюты – трое.

— Василиса… — шепнула я, глядя на ту, что заговорила со мной. Прислонилась спиной к двери. Слишком много встреч за один вечер. – Но ты же… Ты же должна была…

— Уехать, — согласилась она.

Платье, которое было на ней, я помнила ещё с того времени, как мы в последний раз виделись в пансионате. Подол, украшенный белыми вышитыми цветами, аккуратный вырез, который она сама отделала маленькими бусинами. Только теперь поверх платья была надета бесформенная вязанная кофта на несколько размеров больше, чем носила Василиска. Я помнила, как она побледнела, когда ей сказали, что она покидает пансионат. Как, сидя в гостиной, она молча заканчивала вышивку, начатую задолго до этого. Как будто закончить её было единственно важным для неё. А через два дня она просто исчезла…

3

Руслан

— Руслан Каримович, — отвлёк меня от разговора Дмитрий.

Я мгновенно переключился на него. Ночь ещё не закончилась, блёклый рассвет только-только начинал разбавлять мрак. Небо из чёрного постепенно становилось густо-серым, но внутри у меня было всё так же темно, как и в тот момент, когда стало ясно, что случилось.

Начальник порта, выдернутый моими людьми из постели, тоже повернулся к вошедшему. Глаза драло от усталости, от горького кофе на языке остался привкус тревоги и ожидания.

— Есть новости? – только и спросил я.

Вопреки всем существующим законам жизни, до больницы Дамира довезли. Прогнозы врачей, чтоб их… Длившаяся несколько часов операция закончилась буквально десять минут назад. Одну пулю достали из его плеча, ещё две – из груди, четвёртая засела в боку. Живучий сукин сын! Но говорить о том, что дальше, ни один из «Айболитов» не решался. Дамир по-прежнему балансировал на грани, и я понимал это без слов.

— На берегу нашли девушку, — негромко выговорил он, проходя в кабинет.

Я напрягся. После устроенной в сквере бойни, все обязанности по обеспечению безопасности Дмитрию пришлось взять на себя. Безопасность… Какая, к чёрту, безопасность?! Всё, что меня волновало – Ева. Находящийся тут же в кабинете Алекс поднялся с дивана.

— Ева? – спросил я коротко.

Внутренности сжались, кровь превратилась в густую жижу из грязного талого снега и колотого стекла. До меня вдруг дошло, что я боюсь услышать ответ. Не потому, что не хочу его слышать, а потому, что.. Потерять найденного мной дождливой ночью в лесу Зверёныша значило для меня переступить грань.

— Нет.

Я вытолкнул воздух через нос. Отвернулся к окну. Выплеснувшие воду тучи как будто разорвало на клочки, сквозь которые виднелись проблески света.

— У неё нашли это, — Дмитрий подошёл ближе и протянул мне бусы.

Узнал я их мгновенно. Нить жемчуга, которую я сам же выбрал среди множества других. Резко поднял взгляд, одновременно с этим забирая её.

— Что за девушка? – голос прозвучал глуше прежнего. В глотку словно колючая проволока впилась. — Что с ней? Она жива?

— Да, — Дмитрий был немногословен.

Эта ночь была для него не такой бесконечной, как для меня, но тоже далась непросто.

Я зажал в кулаке бусины с такой силой, что они, округлые, всё равно врезались в кожу. Воздух сгустился, голову сдавило. Длившиеся всю ночь поиски толком ни к чему не привели. Прекрасно понимая, чьих рук дело устроенная в аллее расправа и похищение Евы, я всё равно не мог вытянуть нужные концы. Твари хорошо продумали каждый шаг. Ничего удивительно – для того, чтобы устроить то, что устроили буквально под носом у нас с Ренатом портовые крысы, нужно было иметь определённую смелость, чуйку и понимание того, как и что устроено. Это уже не говоря о том, что без помощи из вне вряд ли бы у них вообще что-то сложилось.

— Говори, — приказал я.

— Её нашли на берегу в трёх километрах от порта. Она жива, но без сознания, — голые факты, тогда как я жадно ждал деталей, способных пролить свет на то, где мне искать мою жену. Если бы её хотели убить, сделали бы это ещё там, у театра.

Нет. Хотели они совсем другого. Чего именно? Вариантов у меня было несколько и ни один из них не приходился по душе.

— Продолжай, — потребовал, перебирая пальцами жемчуг. – Где она?

— Её доставили в больницу. Судя по всему, она довольно долго пробыла в воде. Ещё… — он немного замешкался. – Не знаю, важно ли это.

— Говори, — повторил, едва сдерживая желание схватить его и, прижав к стене, вытрясти всё до самых незначительных мелочей.

Моя бы воля, я бы сам прочесал каждый клочок этого проклятого города, всё побережье, но куда больше толка было от меня тут. Сидящий на краю стола Алекс прищурился, в глазах его блестела сталь.  Медленно он поднялся, налил из кофейника чёрного горького эспрессо.

— У неё необычно длинные волосы, — одновременно с тем, как Алекс сделал глоток, ответил старший службы безопасности. – Ниже колен. И платье… истрёпанное, но, судя по всему, достаточно дорогое.

Платье меня не интересовало. А волосы… Совпадение?

— Тебе что-нибудь известно? – обратился я к молчавшему всё это время начальнику порта. – Ты когда-нибудь видел в порту похожую девушку?

Тот отрицательно мотнул головой. Задумчиво, будто пытался отмотать время вспять, что-то вспомнить.

— Учти, Мартин, — вкрадчиво, с вполне ясным предупреждением проговорил я, — если ты мне врёшь… — посмотрел прямо в глаза. – Думаю, ты сам знаешь, что тебя ждёт в этом случае.

— Вся эта чертовщина нравится мне ничуть не больше, чем вам, Руслан Каримович, — говорил он вполне убедительно.

Сомневаться в его верности причин у меня не было, но безоговорочно доверять я мог только нескольким людям. Особенно, в свете этой самой творящейся в Грате чертовщины.

— В моём порту…

— В моём порту, — поправил я его сухо.

Он замолчал. Весь этот город принадлежал моему брату. Моему брату и, что бы кто ни считал, — мне. Сколько угодно я мог повторять себе, что больше не имею к делам Грата отношения, что в аварии, случившейся когда-то в прошлой жизни, сдохли мои обязательства и ответственность за всё, что тут творится. Нихрена! Грат намертво въелся в меня с первым вдохом его отравленного предательством и пропитанного запахом моря воздухом.

4

Руслан

— Думаю, это именно то судно, — появившийся в кабинете начальника порта Акулевский швырнул на стол несколько листов со значащимися на них координатами и схемами следования одного из рыболовецких судов.

Следом за Акулевским появились двое из его свиты, но он приказал им убраться.

Вряд ли выложивший до этого передо мной бумаги Мартин знал, кто стоит перед ним. Призрак. Борис Акулевский крайне редко появлялся на публике, а если такое случалось, мало кто знал о его родстве с первым человеком страны. Другое дело, что влияние его от этого не становилось меньше. Неугодных или перешедших ему дорогу он ставил на место быстро, так же, как и расправлялся с врагами.

Быстро пробежавшись по листам взглядом, я в упор посмотрел на Бориса. Глаза его блестели едва сдерживаемым гневом. Мрачный, подобранный, он действительно напоминал злого призрака. Не потому, что предпочитал оставаться в тени, а потому что стоило наткнуться на его взгляд, было ясно – когда крысы окажутся в ловушке, пощады не будет никому.

— «Беринг 320»? – судно было ничем непримечательным. Несколько раз я натыкался на него в порту. Обычное рыбацкое корыто, на которое мне даже приходилось подниматься. – Чёрт возьми, — процедил. – Скоро эта посудина выйдет из принадлежащих нам вод.

— Да, — подтвердил Акулевский.

Больше ничего не сказав, он пошёл к выходу. Я с похожей на шквалистый ветер яростью швырнул бумаги на стол. Стиснул зубы и двинулся за ним.

— Едем, — приказал Борис дожидающимся его людям. Одарил меня тяжёлым взглядом. Приглашением это не было – просто так он бы не появился. Проклятая лодка. 

Перехватить её в нейтральных водах было уже куда сложнее.

— Какова вероятность, что это не то судно? – коротко спросил я, когда мы вышли на улицу.

Водитель мгновенно открыл перед Акулевским заднюю дверцу внедорожника.

— Я нашёл её, Алиев, — выговорил тот прежде, чем сесть в салон.

Посмотрел на меня пристально.  Я ответил ему тем же.

Каждый раз, когда мне приходилось встречаться с ним, нервы шпарило пониманием, что он хотел моего Зверёныша себе. Чёрная, пережёванная с ревностью ярость превращала кровь в бурлящий коктейль.  Хрен он получит её обратно, даже если захочет.

Так и хотелось оскалиться, потому что я прекрасно знал – его не отпустило. Иначе бы его взгляд сейчас не был отражением моего собственного, как и напряжение, сквозящее в каждом слове.

— Я нашёл Еву, Алиев, — повторил Акулевский и скрылся в салоне.

Обойдя машину, я сам открыл дверцу с противоположной стороны, а как только захлопнул её, внедорожник рванул с места.

— Хочешь сказать, на этом корыте есть вертолётная площадка?

Не сбавляя скорости, внедорожник въехал на небольшое поле частного аэродрома. Я сразу же заметил готовый подняться в воздух вертолёт. Лопасти винта крутились медленно, лениво, как будто он, похожий на большую стрекозу, пригрелся в лучах так и продолжающего бороться с тучами солнца.

— На этой — нет, — бросил Борис. Гонимый винтом ветер и шум уже были отчётливо слышны, и говорить приходилось громче, — есть на другом.

Двое работников аэропорта бросились к нам раньше, чем мы успели остановиться. Лопасти завертелись быстрее в момент, когда я, оказавшись на непросохшем бетоне поля, пригнулся и бегом направился к вертушке. Нескольких секунд хватило, чтобы забраться внутрь и услышать разбавивший шум треск рации. Наши с Акулевским взгляды снова пересеклись, двое его ребят оказались по обе стороны от него, мои парни, ехавшие следом во второй машине – рядом со мной.

— Готовы? – крикнул высокий мужчина в старом растянутом свитере и, получив распоряжение от Акулевского, махнул пилоту. Нас качнуло, винт заработал быстрее.

Вцепившись в поручень, я наблюдал за тем, как взлётная площадка отдаляется от нас, как постепенно превращаются в точки четыре оставшиеся на нём внедорожника.

— Давно не летал на этих штуковинах, — когда мы набрали высоту, бросил я.

Вертолёт накренился, сделал резкий разворот. Пальцы Акулевского, как и мои, сжались на металле.

— Прикончу сукиных щенков, — вдруг прорычал Борис. – Даже сквозь хлопанье лопастей я разобрал его глухой, угрожающе раскатистый голос. Скулы его напряглись, гнев, который он всё ещё сдерживал, стал бесконечным. – Раздавлю, — всё то же рычание сквозь зубы.

— В больнице твоя девчонка? – до сих пор точного ответа я не знал, сейчас же понял – так оно и есть.

Акулевский отвечать не спешил. По скулам его заходили желваки, губы превратились в жёсткую линию.

— Моя, — наконец проговорил он и отвернулся. – Твари. Уничтожу. – Донеслось до меня.

Я проверил висящий на поясе пистолет. Уничтожит, в этом я не сомневался. Но придётся ему встать в очередь, потому что сторонним наблюдателем я быть не собирался, и Акулевский это, конечно же, понимал.

— Мы подойдём к ним как можно ближе, — сказавший это был мне знаком.

Мы стояли на палубе корабля, куда парой минут ранее опустился наш вертолёт, и смотрели на обманчиво спокойное море. Выкатившееся из-за туч солнце было красноватым – предвестник непогоды и ветра. В последнее время море вообще редко было мирным.