Ты сама отказалась от счастья

Глава 7

Утром Павел проснулся от вкуснейшего запаха свежих блинов. Как долго он не ел мамины блины. Она часто баловала его блинчиками с творогом, мясом. И вот сегодня он снова, как-будто вернулся в детство. Он вышел в кухню, мама хлопотала возле плиты.

— Ой, извини, разбудила тебя, — проговорила мама, снова с улыбкой разглядывая своего повзрослевшего сына. — Давай умывайся, твои любимые блинчики готовы. Сегодня будут просто с медом, не купила я мяса. В следующий раз накручу с мясом и творогом.

Павел обнял маму, поцеловал в щеку:

— Не суетись, у тебя и так ноги больные. Присядь, отдохни.

— Да чего уж там, я вот уже год как «отдыхаю», — отмахнулась она. Ноги болели, но она старалась не показывать сыну вида. — Чем сегодня займешься?

— Сначала обойду, посмотрю, что тут за последние годы произошло. Разузнаю, нужны ли водители со своим транспортом. Работать надо. Отправим потом тебя на санаторий, подлечим, будешь еще бегать молодкой.

— С Ниной будешь встречаться?

— Не знаю, — Павел тяжело вздохнул. — Хотел бы встретиться поговорить. Но надо ли ей это.

— Не встретишься, не узнаешь.

— Ты права. Давай завтракать! — Перевел тему разговора Павел, накладывая себе в тарелку блинчики, обильно поливая их душистым медом.

Павел не узнавал такие родные улицы. Запустение чувствовалось повсюду. Он дошел до школы, там шли занятия. Школьный забор местами завалился и никто его не ремонтировал. Спортивная площадка оскалилась остатками турника. На улицах попадались какие-то пропитые личности. Неожиданно он встретил Славика Голикова, который учился в параллельном классе. Они немного поболтали «за жизнь». Как сообщил Славик, многие поуезжали на заработки, кто-то спился, кого-то посадили. Никита Суворин, который когда-то со своими дружками угрожал Нине и Аньке, тоже сел в тюрьму за разбойное нападение.

Получив порцию «веселых» новостей, Павел прошел мимо дома Нины. Их беседка тоже потемнела. Кто-то вырубил кусты сирени, которые тогда так буйно разрослись и по весне цвели сиреневым и белым цветом и пахли одуряюще. Одна скамейка оказалась сломанной, от стола остались только «ножки».

Прошел мимо стадиона, где когда-то занимался футболом. Строение, где находились тренерские комнаты и раздевалки, развалилось и растащено на кирпичи. Стадион зарос сорняками. Он посидел на чудом сохранившихся скамейках трибун, вспомнил, как Нина приходила к нему болеть за их команду и сидела на этих трибунах, кричала в его поддержку.

Домой Павел вернулся в тягостном состоянии.

— Ну как, весело? — спросила мама, поняв его состояние.

— Ага, аж хохотать захотелось, — ответил он. — Завтра съезжу в контору одну, узнаю, нужны ли водители. Сегодня явно настроение не то.

На следующий день он нашел транспортную кампанию, занимающуюся загранперевозками. После беседы с Николаем Петровичем, хозяином, Павел был принят на работу без лишних разговоров.

После этого Павел еще побродил по городу, зашел в кафе, где они иногда с Ниной ели мороженое. На удивление, кафе изменилось в лучшую сторону. Обновилась обстановка и меню, стало уютно и вкусно. Потом он вернулся домой, пообедал, немного отдохнул. Решил, что вечером он будет ждать Нину на их прежнем месте.

Он рассчитал, когда она может возвращаться домой и пришел заранее в беседку. Через минут сорок ожидания он увидел ее фигурку, идущую к дому мимо беседки. Они изменилась, опущенные плечи, поникшая голова, серый цвет лица. Поношенное осеннее пальто явно не грело ее. Он видел, что она старалась не наступать на лужи, чтобы не промочить явно не новые ботиночки.

Нина шла, не поднимая головы, в руках была сумка с продуктами. Павел поднялся, вышел из беседки, остановился, ожидая, когда она подойдет к нему. Когда она почти уперлась в него, только тогда она подняла голову и заметила его. Его лицо, ее глаза рассказали ему больше, чем слова. Такую смесь боли, неверия, испуга и радости он никогда не видел.

— Ой, — тихо выдохнула Нина, — Пашенька. Ты приехал.

Павел увидел, что ноги перестали ее держать, подхватил ее под руку и повел в беседку.

— Давай посидим, поговорим, — предложил он, Нина только кивнула ему головой, закрывая свободной рукой рот, чтобы не расплакаться, разглядывая его глазами, полными слез.

Они долго сидели рядом на скамейке, не решаясь первыми начать разговор. Потом Паша кашлянул, прочищая ком, застрявший в горле:

— Привет. Как живешь?

— Живу, — эхом ответила Нина. — Я замужем, у меня двое детей, дочери 12, сыну 11.

— Я знаю. Мама рассказывала.

— Прости меня, Пашенька! — Она всхлипнула, опустила голову, закрывая лицо ладонями. — Прости. Меня выдали замуж и даже не спросили, хочу я или нет.

— Ты счастлива? — спросил Павел, смотря на нее, опасаясь пропустить ее эмоции.

Вместо ответа Нина неопределенно пожала плечами. Немного помолчав, ответила:

— У меня двое детей. Их растить надо. — Немного помолчала и продолжила. — Спасибо тебе за то письмо. Я не смогла бы жить, если бы не простил меня.

Павел запрокинул назад голову, чтобы она не увидела его слез, которые были готовы покатиться из глаз.

— Я так и понял, что ты не сама вышла замуж. Ты хоть любишь его? — Нина только отрицательно покачала головой. — Нина, если ты согласна, бросай все и давай уедем отсюда, поедем к морю, я маму свою возьму, ты детишек своих, купим домик и будем жить.

— Да куда мне ехать, у меня двое детей, родители. Отец сдал, из дома почти не выходит. Мама тоже болеет часто. Оставить их не смогу.

— А муж?

— А что муж? Живет, работает. — Она невесело усмехнулась.

— Нина, может подумаешь и уедем вместе, обустроимся, родителей потом твоих заберем. Не все же время здесь прозябать. Ты хоть нормально получаешь?

И снова вместо ответа она неопределенно пожала плечами. Павел смотрел на свою любимую девушку и не узнавал ее. Ей всего тридцать лет, а выглядит на все 40+. И так у него защемило сердце, что он не сдержался, обнял ее, прижал к себе и жарко зашептал:

— Не хочешь уезжать, тогда разведись со своим мужем, и мы поженимся. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Твоих детей, как родных приму. У нас все еще будет хорошо. Я по-прежнему люблю тебя, ты мне так нужна. Главное согласись и все у нас будет хорошо.

От его слов Нина сжалась в комок, постаралась освободиться из его рук.

— Паша, не надо. Я замужем. Не дай бог, кто-то увидит нас, разговоры пойдут. Не надо этого всего. Прошу, не надо.

Она резко поднялась, схватила сумку с продуктами и быстрым шагом поспешила к дому. Павел сидел и снова смотрел ей в спину, как она рваными движениями уходит от него. Он еще долго сидел в беседке, пока мимо него не стали ходить какие-то неприятные личности, косясь на него. Тогда он поднялся и пошел домой.

Мама встретила его в коридоре и снова по лицу все поняла.

— Видел Нину? — Он в ответ кивнул головой. — Как она?

— Плохо. Нет у нее никакого счастья. Предложил ей развестись и выйти за меня замуж. — Он тяжело вздохнул, снимая с себя куртку и скидывая ботинки. На вопросительный взгляд мамы кивнул и сказал: — Не хочет она. Все ее устраивает в ее жизни. Значит не буду ее больше беспокоить. Пусть живет своей жизнью.

— Сын, а ты жениться не собираешься? Время идет, пора детей своих заводить.

— Дай осмотреться, потом уже о женитьбе буду думать.

С Ниной Павел больше не искал встреч, но всегда при возможности наблюдал за ней. Видел, как они иногда всей семьей ходят по магазинам, как муж пренебрежительно общается с ней. И каждый раз ему хотелось подскочить к Трофиму и набить ему морду, но снова и снова останавливал сам себя. Не надо лезть в чужую семью. Если Нина захотела бы, то он всегда готов принять ее с детьми. Он сможет дать им все, чтобы они были счастливы.

Он видел, как дети Нины дерзят ей, огрызаются на ее замечания, растут своевольными, капризными, не считаясь с Ниной. Часто видел, как Виктор уходит с подозрительными парнями старше его по возрасту, которые вызывали у него сомнение в их благонадежности. Но он опять наступал на себя. «Не лезь туда, куда тебя не просят».