Ты создана для этого

Сэм

Мы с Карлом сидели в саду, пока женщины заправляли салаты на кухне. Карл и его жена, Эльза, – наши соседи, живущие на другом краю поля, приятные люди, типичные шведы, благонравные и трудолюбивые. Она преподает студентам, он недавно раскрутил собственный бизнес, занимается заменой систем отопления на более энергоэффективные модели. Как только мы переехали сюда в середине прошлого лета, они пригласили нас на вечеринку – и вот сколько времени прошло, прежде чем мы смогли пригласить их к себе.

– Новорожденный и связанные с ним хлопоты, – извинился я, и Карл лишь пожал плечами. Конечно, вполне понятно.

Их дочь, Фрея, сидела на лужайке и играла с Конором. Мы с Карлом разговаривали, и я старался не пялиться на него слишком пристально. Но отвести взгляд было очень трудно. Поразительные голубые глаза, богатырские рост и телосложение. Чистокровный викинг. Он принес в подарок кусок лосятины в вакуумной упаковке.

– Когда-нибудь сходим с тобой на охоту, – пообещал Карл. – Все шведы – заядлые охотники. Напомни мне, чем ты занимаешься? – спросил он.

– Я пытаюсь снять фильм. Документальный фильм, – ответил я.

– А раньше ты этим занимался?

– Нет, – признался я. – Раньше я был преподавателем. Доцентом кафедры антропологии. Колумбийский университет.

– Интересно, – поднял он брови. – А на чем ты специализируешься?

Я улыбнулся:

– Ритуальные и обрядовые маски Западной Африки. В частности, Берега Слоновой Кости. Как тебе такая бесполезная информация?

– Это очень интересно, я уверен.

– Да, было довольно увлекательно. Эти маски просто завораживают, – согласился я. – Они помогают племенам сохранять свою идентичность, свои традиции и культуру. Маски являются важной частью их обрядов и церемоний, их…

Я замолчал, не позволяя себе продолжать. Не позволяя вспоминать, что потерял.

Только вперед и ввысь!

– В любом случае пришло время перемен, – закончил я.

Я допил пиво из бокала и вспомнил нашу последнюю встречу с той нервной старой девой Николь из отдела по работе с персоналом. «Подпишите здесь, поставьте свои инициалы здесь». Быстрое, бесцеремонное увольнение, которое единым росчерком пера перечеркнуло почти два десятилетия работы – все мои успехи, почести и звания.

– Но они же меня даже не выслушали, – сказал я.

– Им известно более чем достаточно, – холодно ответила она.

– Значит, ты приехал сюда в поисках работы? – сделал вывод Карл.

– Не совсем, – возразил я. – Я начинаю новое дело. Это займет некоторое время. На данном этапе все сводится к встречам, я прощупываю почву, пытаюсь показать снятый материал нужным людям. – Я хрустнул костяшками пальцев, стараясь взять себя в руки. Но Карл не сдавался.

– Но почему именно здесь, в Швеции? – поинтересовался он.

– У нас здесь дом, – пожал я плечами. – Хотелось изменить свою жизнь. В Америке люди живут, не задумываясь о серьезных и важных вещах, – их все время что-то отвлекает. Мне… нам, нам хотелось чего-то настоящего, основательного.

– Так что, Америка – не настоящая? – улыбнулся Карл. Он уже прикончил второй бокал пива. Я полез в холодильник и вручил ему третью бутылку.

– Америка – страна, которая построена на мифах, – сказал я. – Она провозглашает особую миссию страны, американскую исключительность. Идея состоит в том, что мы лучше, чем есть на самом деле.

Карл кивнул:

– Так каков твой приговор? Тут лучше?

– Конечно, – сказал я. – Швеция, по-моему, лучшее в мире место для жизни.

– Может, ты невнимательно смотришь, – рассмеялся он, потом поднял пиво в шутливом тосте, – но все равно будем надеяться, что ты прав.

Я посмотрел на Конора, сидящего на газоне, такого ясноглазого, крепенького.

Конечно, я прав!

Подошла Фрея, чтобы показать Карлу порез на пальце. Он сказал ей что-то по-шведски, она кивнула и вернулась к Конору.

– А вы не скучаете по дому? – спросил Карл. – Не хочется почувствовать себя в окружении соотечественников?

– Я ни по чему в Штатах не скучаю, – признался я.

Из дома вышла Эльза, в руках у нее была большая миска салата из капусты и зелени. За ней следом вышла Мерри со стопкой тарелок и вилками. Она выглядела немного усталой. Она с самого утра на ногах, готовилась к приему гостей. Рядом с Эльзой она смотрелась немного неухоженной – немытые волосы зачесаны назад и собраны в пучок.

– Не было времени, – сказала она, раньше чем я спросил.

– Время есть всегда, – возразил я, – просто кое-кто не умеет правильно его распределять.

– А как ты, Мерри? – спросил Карл. – Ты скучаешь по Штатам?

Мерри посмотрела на меня и пожала плечами:

– А по чему там скучать?

Мы расселись вокруг стола и стали передавать друг другу миски с салатом и тарелки с закусками. Мерри переборщила с заправкой для салата, но я ничего не сказал по этому поводу.

– Очень вкусно, – похвалила Эльза, но я заметил, что она почти ничего не ест.

Мерри вынесла тарелку с едой для Конора, и Фрея попросила разрешения покормить малыша. Она взяла ложку и покачала ею, как игрушечным самолетом, который летит прямо в рот мальчику.

– Вы только посмотрите! Прирожденная нянька, – улыбнулся я.

– Да, – согласился Карл. – Она с нетерпением ждет братика или сестричку, чтобы с ними можно было играть.

Эльза положила вилку и нож. Карл глотнул пива и одарил меня хитрой улыбкой:

– А пока мы купили ей кота.

Эльза посмотрела на Конора и погладила мужа по плечу.

– Чудесный малыш, – сказала она. – Очень милый!

– Конечно, – согласился я, подумав, и как это Карл до сих пор не раздавил ее, ложась на нее сверху.

Мерри встала и принялась собирать со стола тарелки, соскребая остатки еды. Эльза предложила ей свою помощь, но Мерри отказалась. Она вернулась из кухни с тортом, украшенным ягодами и сливками.

– Моя богиня, – сказал я. – Что у нас тут?

Мерри расставила на столе стеклянные тарелки и разложила серебряные десертные вилки. Я узнал вилки из набора столового серебра ее матери.

– Мерри, – сказал Карл, – ты не рассказывала нам, чем занимаешься.

– Она занимается вот этим, – указал я на торт, и мы все рассмеялись.

– Раньше я работала художником-декоратором, – ответила Мерри едва слышно.

– Для кино? – поинтересовался Карл.

– Кино, телешоу, просто телереклама.

– Да, она всегда обустраивала эти вымышленные мирки. Кухни, гостиные, все эти интерьеры, которые всегда встречаешь в дрянной дешевой рекламе. Дезинфицирующее мыло для рук или матрасы.

– Ну, было несколько более интересных проектов, – возразила Мерри.

Я вдруг вспомнил, как однажды вечером она пришла домой с зеленым креслом, которое ей вручили как плату за целый рабочий день. Она попросила меня поднять его в нашу квартиру. Помню, как меня раздражало это кресло, как злился на то, что она отрывает меня от дела, прося помощи в такой глупости, когда я корпел над документами. Эта работа была унизительной для нее. Она была унизительной для нас.

Я посмотрел на нее сейчас – и заметил в глазах этот взгляд, который появлялся у нее время от времени. Задумчивый. Меланхолический. Как будто ее мысли витали где-то далеко. Будто она забыла, где она и кто.

Я откусил еще кусочек торта:

– Боже, как же вкусно, правда?

– Да, – согласился Карл. – Очень хороший торт.

Мерри моргнула и улыбнулась.

– Ты планируешь найти тут что-то подобное? – спросила у нее Эльза. – Тут снимается масса местных шоу, в Стокгольме или Гетеборге. Было бы весьма удобно, очень близко к дому.

Я поймал взгляд Мерри, и она покачала головой.

– Нет, – сказала она. – Мне нравится возможность просто сосредоточиться на материнстве. Это действительно самое важное.

Перед тем как соседи ушли, я позвал Карла в дом, чтобы показать ему свою коллекцию африканских масок. Шесть резных деревянных лиц: три из Кот-д’Ивуара, одно из Бенина, две маски плодородия племени игбо – результат семестра, проведенного в Нигерии.

– Как экзотично, – сказал он.

– Они вселяют ужас, – вздрогнула Эльза.

– Мерри чувствует то же самое, – рассмеялся я. – Она годами умоляет меня положить их в коробку.

– И все же они по-прежнему на стене, – улыбнувшись, сказала Эльза.

После того как мы попрощались, я закрыл дверь и привлек Мерри к себе.

– Было весело, – сказал я.

– Да, – согласилась Мерри.

– Правда, они похожи на восковые фигуры, эти двое?

– Да, – сказала жена. – Эльза безупречна.

Я сделал себе заметку напомнить Карлу про его обещание взять меня с собой на охоту. Мерри заканчивала с уборкой и складывала посуду в посудомоечную машину, протирала кухонные столешницы, сметая крошки в ладонь.

Я поднял Конора с ковра и взял на руки. От него исходил аромат духов Эльзы. И пахло детским дерьмом. Я передал его Мерри.

– Похоже, пора менять подгузник, – сказал я.