Ты свободен!

Транс слов

Что такое реальность?

Мир может быть тот или иной лишь потому, что мы говорим себе, что он тот или иной. Когда мы прекращаем говорить себе, что мир тот или иной, мир перестает быть тем или иным.

Карлос Кастанеда

Конечно же, все мы знаем, что такое реальность. Она открывается нам каждодневно в наших ощущениях. В определении Википедии (www.wikipedia.org) в Интернете написано: «Под словом реальность (лат. realitas – вещь), либо действительность в общем языковом употреблении, имеется в виду общность реалий. Причем реалия – это то, что существует также и вне мышления», то есть независимо от того, что мы об этом думаем. И энциклопедия DTV определяет реалии как нечто «вещественное, предметное и материальное»[3]. Далее она описывает реальность следующим образом: «Это то, где обнаруживает себя человек, что открывается ему в результате действия, где мы, таким образом, существуем как материальное тело». По этому определению мы тоже реальны. Вот так просто. Точка поставлена, тема пройдена!

Таким образом, действительность – это пространство, в котором находится человек, и то, что открывается ему в действии. Эта действительность предполагается данностью, независимой от того, кто ее переживает. Так как мы исходим из утверждения, что эта действительность продолжает свое существование также и после нашей смерти, она чаще всего не подвергается более детальному исследованию. Можно только сожалеть об этом, так как именно здесь может быть спрятан ключ к наполненной, счастливой жизни. Нам следует, кроме того, добавить, что даже ученые, такие как, например, Амит Госвами в книге «Осознанная Вселенная»[4] интенсивно занимаются этой темой.

В следующих главах я хотел бы побудить тебя к непосредственному и непредвзятому исследованию этой действительности. Мы склонны рассматривать действительность как нечто отдельное, независимое от нас, не в последнюю очередь потому, что нас этому так научили. Мы научились разделять эту действительность на «Я» и окружающий мир.

Что если мы серьезно исследуем эту действительность, а не будем принимать ее как данность? Чем именно является эта действительность, в которой все существует и происходит? Что если мы как люди исследуем пространство, в котором мы себя обнаруживаем и которое открывается нам в результате нашего действия?

Возможно, ты спросишь, – к чему это все – ведь если мы можем ощущать реальный мир всеми нашими органами восприятия (несомненно, мы можем видеть его, слышать, чувствовать и реагировать на него), он кажется нам совершенно реальным. Это именно то место, которое мы хотим исследовать поподробнее. Ведь что мы видим, слышим и чувствуем на самом деле? И что заставляет это проявляться так реально и становиться некой общей картиной, которую мы определяем как реальность?

Со времен Эйнштейна, Гейзенберга и других физиков XX века нам известно, что узнаваемое нами как вещественное, предметное и материальное на девяносто девять целых девятьсот девяносто девять тысячных процента состоит из пустоты – из пустоты . В зависимости от того, насколько глубоко мы хотим заглянуть, мы либо смотрим на общую картину, либо сосредоточиваемся на подробном рисунке. Что только что было прочным и твердым, сейчас исчезло в огромном океане пустоты. При этом не играет роли, смотришь ли ты на стол, стену, цветок или руку, которой держишь эту книгу. По большей части все это сделано из пустоты . Но как из этой пустоты появляется наш мир, в котором мы живем и который переживаем, и который открывается нам в результате нашего действия?

Что реально? Создается ли реальность нашим воображением?

То, что мы обычно воспринимаем как так называемую реальность, или действительность, ощущается с помощью наших органов восприятия. При этом большинство людей наибольшее значение придают зрению, слуху и осязанию. Три этих аспекта, взятые вместе, составляют преобладающую долю ощущений, которые позволяют воспринимаемое принимать за реальное. Вкус и обоняние могут быть сильным стимулом эмоциональных реакций, но они играют второстепенную роль в восприятии реальности. Они скорее завершают картину.

Представь себе, что ты смотришь фильм без звука или со звуком другого канала. Некоторым образом это занятие не имеет смысла. Ты, несомненно, видишь изображение, но не можешь по-настоящему приобщиться к воспринятому. Слова отвлекают тебя от изображений.

Если ты включишь подходящий аудиофон, увиденное автоматически обретет для тебя смысл, и ты сможешь прочувствовать этот фильм и погрузиться в него. Автоматически возникают эмоции, вызванные происходящим на экране. При этом очевидно, что в этом случае ты наблюдаешь за мерцающим светом и подходящей звуковой кулисой. Эмоции, которые делают фильм реальным и живым, генерируются тобой автоматически, пока есть соответствующее сочетание звука и изображения и ты погружен в действие фильма. При этом не важно, нравится тебе фильм или нет. Эти эмоции подчинены звуковой кулисе и изменяются в зависимости от вида аккомпанирующего озвучивания. Создатели фильма «Шоу Трумана» очень хорошо это продемонстрировали. Жизнь Трумана без его ведома протекает в гигантской киностудии и проецируется на домашних экранах телезрителей. Своей звукозаписывающей студии создатели фильма поручают мастерски подбирать музыкальное сопровождение для изображения и таким образом удерживают внимание зрителей к этому шоу. Они совершенно сознательно играют эмоциями зрителей, которые потом сами становятся частью фильма.

Проведи следующий эксперимент: посмотри картину или фильм, проигрывая при этом разную музыку. По своему вкусу ты можешь к одним и тем же картинкам выбирать арию «Воздух» Баха или «Похоронный марш» Шопена, а может быть хард-рок или рок-балладу. Какие настроения ты испытываешь, и с какой скоростью они сменяют друг друга?

Благодаря музыке мы переживаем эмоциональные реакции, очень отличающиеся друг от друга. Легко понять, что во времена затопляющего потока информации этот эффект используется намеренно. Эмоции – это твой активный вклад в этот фильм и билет на переживание. Без них все это представление всего лишь шум и фикция.

То, что ты активно делаешь для создания ощущения реальности воспринимаемого, как раз и есть предмет нашего исследования. Мы исследуем и испытаем непосредственно те вещи, которые являются единственно реальными во всем этом большом сценарии. И мы выясним, как манипулировать этой реальностью таким образом, чтобы мы считали реальным именно наше собственное воображение. При просмотре фильма это совершенно очевидно. Но в фильме о нашей «настоящей жизни» мы считаем реальностью – тем, что было есть и будет реальным, – нечто, в чем мы предполагаем себя человеком и что открывается нам через действие, то есть там, где мы ощущаем себя материальным телом .

Это нечто – наша неисследованная среда обитания, которую мы принимаем как данность, прочную и истинную, и никогда не подвергаем сомнению. Вместо этого мы договариваемся с ней. Мы самоутверждаемся в ней и пытаемся изменить ее в нашу пользу. Но так же, как и в фильме, в любое время у тебя есть возможность непосредственно пережить транс и иллюзию. Ты можешь просто продолжать позволять фильму захватить твое внимание, называя реальностью нечто еще тобой не исследованное. Или ты можешь просто вынуть штекер и непосредственно изучить и пережить нечто, что единственно действительное в этом сценарии. Возможно, ты поймешь, что все время жил на автопилоте. Теперь же ты сможешь непосредственно испытать действительность, так как твои чувственные впечатления больше не захвачены тобой же порожденным трансом, а совершенно непредвзяты.

Ведь, по определению, «транс – это состояние сознания, исключающее свободное волеизъявление, и, как и гипнотическое состояние, вызывается внушением»[5]. Эта иллюзия идентичности, основанной на эго, таинственным образом вызывается посредством восприятия ощущений и считается реальной.

Что произойдет, если мы посмотрим на мир непредвзятым взглядом, как новорожденное дитя, от чьего невинного непредвзятого взгляда на мир мы можем так растрогаться? Мы можем видеть, что ребенок осознает себя единым целым с миром и с любопытством познает все вокруг. Он не делает различий между внешним и внутренним, ему незнакомо «Я», отделенное от окружающей действительности. Он исполнен непосредственным восприятием, жизнью, радостью и тесной связью с миром. Он познает сам себя как Целое, физически, духовно и эмоционально.

Только в полуторагодовалом возрасте он учится проводить черту между собой и окружающим миром. Он учится с помощью того, что мы называем воспитанием, свое непосредственное переживание жизни, связанности со всем и радости отождествлять с тем именем, которое получает от родителей. Родители указывают на тело и повторяют имя до тех пор, пока ребенок в конце концов не отождествляет свое первоначальное единство с жизнью – с этим именем и не начинает обозначать себя «Я». Таким образом, переживанию единства отводятся совершенно четкие границы. «Я» находится внутри, все остальное находится вовне – и это «Ты», иное – и с этого момента должно восприниматься как нечто отдельное. Слово, само имя, является ограничительной чертой, хотим мы этого или нет. Мы научились отождествлять непосредственное переживание с нашим именем и немедленно чувствуем физическое разграничение. На пребывание в этом теле мы бурно реагируем отчаянием. Мы как бы покинули рай единства и ощущения полноты жизни.

Шутка в том, что непосредственное переживание «Я» и «Ты» все еще питается нашим первоначальным переживанием единства и ощущения жизни. Ничего не изменилось, просто мы теперь устанавливаем ему границы и по-другому называем.

В процессе воспитания к этому отождествлению переживания и имени добавляются все новые атрибуты. «Я» теперь становится мальчиком или девочкой в противоположность другим, которых мы называем «Ты», все равно – мальчика или девочку. Эти девочки или мальчики – хорошие или плохие, милые или нахальные, слабые или сильные. Эти мальчики и девочки становятся мужчинами и женщинами, отцами и матерями, предпринимателями и предпринимательницами – копится все больше и больше атрибутов.

А то, что наделяет все эти атрибуты реальным смыслом, – все то же непосредственное переживание жизни, ее восприятия и радости. Мы все больше идентифицируем себя с ними, пока окончательно не становимся теми, кем себе кажемся, опираясь на эти атрибуты. Печальным образом эти атрибуты – всегда лишь только какие-то аспекты и части целого. Они всегда разделены, неполны и несвободны. Если мы дадим им еще и временное измерение и погрузимся в иллюзию непрерывности, то тут же будто сама собой возникнет история – меня и моей жизни.

Чувство заключения в одном физическом теле с некой своей личной историей (страданий) и идентификации со всеми атрибутами этой истории, повергает нас в глубокое отчаяние. Оно существует в корне любого эго, и испытывать его, разумеется, неприятно. Поэтому мы стараемся избегать его, вместо того чтобы непосредственно его пережить. Мы стараемся избавиться от него – просто удрать прочь! Но это порождает страх потеряться. Лучше мы будем чувствовать страх, чем отчаяние. Это, правда, тоже неприятно, и поэтому мы предпочитаем быть грустными, чем испуганными. Чтобы и этого не ощущать, мы просто начинаем испытывать злость из-за того, что кто-то сотворил с нами такое. С тобой в твоей жизни случалось избегать грусти, злости или других негативных эмоций?

Все это стратегии избегания страданий, чтобы не чувствовать то, что вызвала наша иллюзорная самоидентификация. Мы предпочитаем проецировать эмоции в окружающий мир. Таким действием мы не только оправдываем их, но и не вынуждены больше их испытывать. Лучше мы будем злиться на обстоятельства нашей жизни, чем переживать агрессию по отношению к себе. Жаль, ведь именно она может указать обратную дорогу к непосредственному переживанию и единству, по которым мы так тоскуем.

Часто в повседневной жизни мы не понимаем, насколько такой механизм избегания определяет нашу жизнь и наше переживание и насколько этот механизм управляет нами. Наше нежелание непосредственно переживать эмоции – как засов на дверях темницы, выбранной нами добровольно.

Если ты только однажды присмотришься к тому, что средства массовой информации на самом деле делают с нами, манипулируя нашим страхом и агрессией, подстегивая их словами «экологическая катастрофа», «террористический акт», «финансовый кризис», «биржевой крах»! С этого момента твой страх получит новое название и уйдет из тебя. Сейчас ты сможешь протестовать против того, что они передают, или злиться на это. В итоге это окажется твоим страхом. Только ты можешь непосредственно переживать его, не вовне, а здесь и сейчас, приобретая непосредственный опыт. Тогда ты переживешь то, что открывается в результате твоего бездействия, что ты обнаруживаешь в том, что называешь действительностью.

Все равно, какими атрибутами и обстоятельствами характеризуется наша жизнь, в конце они образуют то, что мы называем нашей личностью, нашей собственной историей, нашим жизненным трансом. В результате отождествления своего чувства с этой историей сложился человек, держащий сейчас в руках эту книгу.

Что если непосредственное переживание – это засов на дверях темницы, выбранной нами добровольно? И мы сами можем в любое время его отпереть?

Это своего рода входной билет в то, что мы называем нормальной жизнью. И одновременно – описанное в нашей мифологии «Изгнание из Рая». Мы предпринимаем отчаянные попытки вернуться в этот отчий дом, а потом эти попытки называем нормальной жизнью, которая состоит из страданий, хлопот и желаний. При этом мы совершенно не замечаем, что никогда оттуда не уходили, а просто сами прятались в нами же созданном трансе.

Даже в этот момент то, что является твоим «Я», есть не более чем призрак непосредственного переживания, оно никогда не менялось, и в любое время его можно исследовать непосредственно – независимо от того, как выглядят жизненные обстоятельства. Они всего лишь вуаль, фильм, который ты создаешь своими мыслями и прокручиваешь перед своим восприятием. Каждый раз ты освещаешь его по-разному. Ты сам являешься светом, приводящим в жизнь этот мираж, отпечатанный на целлулоиде.

Если мы вернемся к данному в начале определению действительности: «Действительность – это то, где обнаруживает себя человек и что открывается ему в результате действия», то можем совершенно четко понять, что мы сами есть действительность, в которой обнаруживается «Я» и открывается в каждом мгновении!

Кажется, путать действительное и недействительное, истинное с ложным – это болезнь человечества. Когда мы поймем, что никогда не покидали Рая, что мы вообще не можем оттуда уйти, тогда мы внезапно осознаем эту огромную нелепую шутку. Мы сами те, кто погружает нас в транс и галлюцинирует это «Я», отделенное от единства.

На протяжении дальнейшего повествования этой книги я буду поддерживать тебя на пути осознания того факта, что ты никогда не покидал Рай. При этом сквозь туман нашего транса мы посмотрим и испытаем то, от чего мы никогда не сможем уйти. Да и разве есть куда идти?

Научные положения о реальности и идее «Я»

…И мы понимаем, что мы нашим собственным разумом создали наш маленький мир и что представление объективного внешнего мира покоится на условности, а не на реальном восприятии.

Ян Кесшот

Как мы уже узнали из предыдущей главы, даже ученые, занятые квантовой физикой, в поисках мельчайшей частицы смогли установить только то, что чего-то подобного твердой материи не существует и все преимущественно состоит из пустого пространства. Если мы хорошо всмотримся и будем воспринимать на субатомарном уровне либо характер частиц, либо характер волн, исходящих от этих частиц, создающих наш реальный мир, то обнаружится сама иллюзия существования такого рода материальной окружающей среды[6].

Кроме того, эти же ученые выяснили, что в ходе опыта наблюдатель оказывает влияние на наблюдаемое – то есть на результат эксперимента. Этот факт, конечно же, очень проблематичен именно при изучении нашего собственного мозга и его функций. Показательно также то, что ученые-нейрологи выяснили, что ничего подобного «Я» в нашем теле не существует, но выяснили, похоже, только затем, чтобы вслед за этим открытием гадать, что же значит это «Я»[7].

Если ученые посмотрят, что происходит в нашем мозге в момент восприятия и как эти ощущения потом перерабатываются, они поймут, что наша нервная система в самую первую очередь воспринимает энергию. Некоему энергетическому импульсу мозгом присваивается соответствующее значение. Каждое раздражение органов восприятия вызывает энергетический импульс в самих нервных клетках, который передается по нервным волокнам к органам и в область мозга. Я не хотел бы наводить на тебя скуку описанием биохимических и биофизических деталей, они бы вышли далеко за объемы этой книги. Ты можешь спокойно прочитать об этом в различных книгах, статьях или в Интернете[8]. Важным мне кажется тот факт, что единственное, что ученые могут видеть или измерять, это разницу энергетического потенциала равную восьмидесяти милливольтам. Эти разницы потенциалов на большой скорости проходят по нервному волокну в виде электрического импульса и сохраняют разность потенциала благодаря закачиванию и выкачиванию ионов в отдельные клетки.

На определенных участках, так называемых синапсах, химические вещества, называемые нейромедиаторами, передают электрические импульсы дальше, перенося их через межклеточный промежуток на следующую клетку. Известные нейромедиаторы – это, например, адреналин или норадреналин, которые выбрасываются для подготовки тела к побегу или нападению.

Любая информация переносится по синапсам, где могут производиться электрохимические действия

Другие вещества-гонцы – это дофамин или серотонин, отфильтровывающие содержимое получаемых нами впечатлений из лимбической системы для головного мозга. В зазорах этих синапсов, в частности, при воздействии наркотиков, может чрезвычайно изменяться субъективное восприятие – это факт, которым спекулируют медицина и фармакология. Что же там, собственно, происходит? Происходит управление интенсивностью и длительностью электрической передачи нервных импульсов. Так, например, в результате добавления противодействующих серотонину веществ может быть ослаблена работа по фильтрации содержимого впечатлений из лимбической системы по направлению к коре головного мозга, результатом чего будет переполнение головного мозга информацией[9]. Мы называем это галлюцинациями. Такие противодействующие серотонину вещества из-за эффекта, вызываемого ими, называются психоделиками, но не они сами приводят к такому эффекту, они лишь сдерживают работу фильтра.

Стандартная карта мозга с различными областями задач

Что происходит с дальнейшим процессом обработки информации, восприятия в мозгу или, точнее, каким образом из последовательности электрических импульсов возникают картина, шум, ощущение и эмоция? Наука может ответить только на то, в какой области мозга происходит обработка той или иной информации. Но она не может ответить на вопрос, как именно работают восприятие и переживание, как мы воспроизводим модель мира в мозгу, или почему мозг воспроизводит не такую картину, какую мы принимаем за мир. Этот принципиальный вопрос, вероятно, останется открытым для собственных поисков и исследований, которые может предпринять каждый из нас.

Особая часть нашего мозга, отличающая нас от любого другого существа на планете, – его кора, внешняя часть мозга, состоящая из двух полушарий – левого и правого, которые сообщаются между собой «шоссе» для передачи данных – мозолистым телом. Несмотря на то, что каждое полушарие уникально по своему способу переработки информации, они работают одновременно и производят простое цельное восприятие мира. Кора каждого полушария мозга делится на различные участки: теменную долю, отвечающую за физические ощущения, лобную долю для преднамеренных движений и для контроля нашего тела, затылочную долю, ответственную за зрение, и височную долю, ответственную за слух.

Внешний слой головного мозга снабжен способностью к линейному мышлению, а также комплексным языком и возможностью мыслить абстрактно, пользуясь системами символов, такими как математика. Слои головного мозга, расположенные глубже, состоят из клеток лимбической системы, нашего эмоционального центра, который, очевидно, не развивается на протяжении жизни. Таким образом, после фазы формирования лимбической системы в младенческом возрасте мы продолжаем реагировать на появляющиеся стимуляции так, будто нам все еще два года, несмотря на то, что мы давно уже взрослые.

Благодаря тому, что наши мозговые клетки созревают таким образом, что нейроны интегрируются в сложные структуры, мы обладаем способностью разрабатывать новые картины настоящего момента. Если мы сбалансируем новую информацию, поступающую от мыслящего головного мозга с автоматическими реакциями лимбического мозга, можно будет сделать новую оценку настоящей ситуации и выбрать более зрелую реакцию.

Энергетические импульсы проникают в мозг через нашу сенсорную систему (способную видеть, слышать, ощущать) и немедленно вызывают эмоциональную реакцию в лимбической системе. В тот момент, когда сообщение достигает коры головного мозга, чтобы быть продуманным далее, у нас уже выработана эмоция из энергетических импульсов и проведена оценка на основании этой стимуляции – больно нам или комфортно. Хотя многие из нас думают, что мы являемся мыслящими существами, которые переживают эмоции, с биологической точки зрения мы эмоциональные существа, которые мыслят [10].

Так как мы в рамках нашей культуры неспецифически применяем термины «эмоции» и «чувства», необходимо отличать, в каких участках нашего мозга возникают различные ощущения. Такие эмоции, как печаль, радость, страх, отчаяние или волнение, производятся клетками нашей лимбической системы. Если мы физически, кинестетически что-то ощущаем, например, в руках или ладонях, то это относится к кинестетическому чувственному опыту. Этот вид ощущений протекает по сенсорной тактильной системе теменной доли головного мозга. В конце концов, когда мы различаем то, что интуитивно ощущаем по отношению к чему-то (часто в этом случае говорится «нутром чую»), и то, что мы об этом думаем, это знание – результат работы правого церебрального полушария головного мозга (более подробно ты можешь узнать об этом из книг Джилл Болт Тейлор).

В отношении нашей сенсорной системы наука установила, что все, увиденное нами при наблюдении внешнего мира, делится на миллиарды крошечных пикселей. Каждый пиксель наполнен вибрирующими атомами и молекулами, которые приводят в движение клетки сетчатки в задней области нашего глаза и в закодированном виде передают цвет и форму созерцаемого объекта в зрительный отдел коры головного мозга. Видимая картина появляется благодаря возможности мозга объединять различные группы пикселей и группировать их в сложносоставные структуры. Разные группы клеток в мозгу добавляют глубину, цвет и движение тому, что мы видим.

Так же как со зрением, наша способность слышать зависит от восприятия энергии, которая передается волнами разной длины. Шум – это творение атомных частиц, которые сталкиваются друг с другом в пространстве и излучают энергетические заряды. Энергетическая волна, возникающая благодаря бомбардировке частиц и имеющая определенную длину, ударяется в мембрану барабанной перепонки в нашем ухе. Различные длины звуковых волн заставляют вибрировать барабанную перепонку с различной частотой. Подобно клеткам сетчатки, волосковые клетки слухового органа переводят энергию вибраций, возникающую в нашем ухе, в нейтральные коды. Эти коды достигают слухового центра мозга, и мы воспринимаем звуки.

В повседневности очевиднее всего для нас проявляется наша способность воспринимать атомарно-молекулярную информацию благодаря обонянию и восприятию вкусовых ощущений.

И, наконец, наша кожа представляет собой самый большой сенсорный орган, снабженный очень специфическими рецепторами, которые так устроены, что могут воспринимать давление, вибрацию, свет, прикосновения, боль и температуру. Эти рецепторы отличаются друг от друга по виду стимуляции, которую они воспринимают, так что холод стимулирует только рецепторы холода, а рецепторами вибрации воспринимаются только вибрации. Из-за такой специфической особенности поверхность нашей кожи состоит из микроучастков, насыщенных сенсорными рецепторами.

Джилл Болт Тейлор описывает специфические способности обоих полушарий головного мозга следующим образом: наше правое полушарие работает подобно параллельному процессору. Независимые потоки информации синхронно вливаются через сенсорную систему в наш мозг. Ежесекундно правое полушарие создает образ и описывает его вид, звучание, вкус, запах и ощущения от него. Секунды появляются и уходят не быстро – напротив, они наполнены ощущениями, мыслями, эмоциями и часто физиологическими реакциями. Такая обработка информации позволяет нам проводить немедленную оценку пространства вокруг нас и нашей связи с этим пространством.

Благодаря способностям нашего правого полушария мы можем вспоминать отдельные моменты с невероятной точностью. Большинство из нас помнят, где находились в момент атаки на Всемирный Торговый Центр в Нью-Йорке или в день падения Берлинской стены в 1989 году. Наше правое полушарие устроено таким образом, что может вспоминать об определенных событиях так, будто между ними существует связь. Границы между специфическими отдельными элементами размыты, и в памяти могут воскрешаться сложные целостные образы, состоящие из комбинаций образов и кинестетических, а также физиологических ощущений. Для правого полушария существует не течение времени, а только настоящий момент, и каждый момент благодаря ощущениям наполняется вибрирующей энергией. Все происходит в настоящий момент, ощущение радости, жизнь и смерть, а также наше восприятие и переживание, связанные с чем-то, что больше нас. Наше правое полушарие мыслит интуитивно, раскованно, независимо от любых ограничений и обладает способностью творчески подходить к новым моментам. Благодаря своему особенному строению правое полушарие спонтанно, беззаботно и креативно. Оно позволяет раскрываться нашим художественным способностям без каких-либо ограничений и предрассудков.

Настоящий момент – это точка во времени, в которой Все со Всеми и со Всем объединены в одно Целое. В результате правое полушарие воспринимает каждого отдельного человека как равноправного члена человеческой породы. Оно воспринимает большую картину и различает, как в ней все друг с другом связано для создания Целого.

Левое полушарие обрабатывает информацию поочередно, правое все впечатления обрабатывает параллельно

Левое полушарие работает противоположным образом. По способу обработки информации оно функционирует как последовательный процессор. Оно регистрирует каждый из наполненных и комплексных моментов, которые производит правая половинка мозга, и упорядочивает их во временной последовательности. Затем оно сравнивает одну за другой детали отдельных составляющих момента и располагает их в линейном порядке. Таким образом, оно выражает концепцию времени и делит моменты на прошлое, будущее и настоящее. Внутри этой структуры предсказуемых временных делений мы можем распознать что-то прежде, чем оно произойдет. Я смотрю на свои ботинки и носки, и именно левое полушарие мозга понимает, что сначала мне надо надеть носки, а потом ботинки. Оно может провести анализ всех деталей пазла и использовать шифры цвета, формы и размера для идентификации складываемой картины.

В противоположность нашему правому полушарию, которое мыслит образами и генерирует общую большую картину из ряда текущих моментов, левое полушарие специализируется на деталях. Именно левый речевой центр использует слова, чтобы все вокруг описать, сформулировать, распределить по категориям и обо всем поговорить. Речевой центр разбивает большую картину восприятия настоящего момента на удобные в использовании, сравнимые между собой фрагменты данных, чтобы иметь возможность об этом говорить.

Левое полушарие описывает наше тело как руки, ноги, грудную клетку и делит его на всевозможные отдельные анатомические, физиологические и биохимические детали.

Наш мозг постоянно говорит с нами через левый речевой центр – этот феномен называют «бормотанием в мозгу» или «внутренним диалогом». Это голос, напоминающий тебе купить продукты по пути домой или постирать белье. Важной задачей речевого центра в левом полушарии головного мозга является определение так называемой «Самости», тем, что он снова и снова повторяет: «Я есть». Благодаря использованию внутреннего диалога мозг снова и снова повторяет детали течения жизни, так что они остаются в памяти. Здесь живет центр нашего эго, который наделяет каждого человека именем, биографией и жизненными обстоятельствами. Без этих клеток ты бы забыл, кто ты, какова твоя история жизни и какой идентичностью ты обладаешь. Это новообразование появляется примерно в полтора года и далее по ходу жизни развивается вследствие образования нейронных связей в мозге.

Обусловленное формой мышления, наше левое полушарие головного мозга реагирует на внешние влияния при помощи четко определенных реакций. Оно приводит в движение нейронные переключатели, которые почти автоматически реагируют на сенсорную информацию и позволяют нам обрабатывать большие объемы данных, не тратя при этом много времени на детали. Стимуляция этих переключателей каждый раз требует незначительного воздействия внешних раздражителей, с тем чтобы они пришли в движение или продолжали двигаться. В результате таких мысленных циклов переключений наше левое полушарие производит так называемые «мыслеплетения», для того чтобы быстро, с минимальными затратами внимания и расчетов справиться с большим количеством стимуляций. Это очень важно, например, при вождении автомобиля в оживленном транспортном потоке, поскольку позволяет реализовать почти автоматический режим вождения – без необходимости обдумывать каждую отдельную деталь езды.

Так как наше левое полушарие хранит великое множество таких программ для распознавания моделей, оно может, опираясь на прошлый опыт, отлично предсказать, что мы подумаем, как мы среагируем или что мы будем чувствовать в будущем. Это также объясняет наши разнообразные предпочтения и антипатии.

Параллельно левое полушарие распределяет информацию по иерархическим категориям на плохое и хорошее. Оно оценивает вещи, которые нам нравятся, как хорошие, а тем, которые нам не нравятся, – как плохие. С помощью критического анализа и оценки наше левое полушарие постоянно сравнивает нас с другими. Оно поддерживает иллюзию нашей индивидуальности, чтит нашу уникальность и стремится к независимости. Это проявляется, например, в ощущении, что ты все можешь сделать сам.

Несмотря на то, что оба полушария обрабатывают информацию разными способами относительно действия, которое необходимо выполнить, они образуют функциональное единство. С помощью языка наше левое полушарие понимает, например, детали и, создав из них структуры и фразовую семантику, наделяет слова значением. Именно наше левое полушарие понимает значение букв и способно составить из них слово (звук) с индивидуальным значением. Оно образует и затем связывает слова в линейном порядке, так что возникают фразы и абзацы, которые участвуют в обмене комплексными сообщениями.

Наше правое полушарие мозга укомплектовывает действия речевого центра в левом полушарии, интерпретируя невербальную коммуникацию. Левое полушарие оценивает скорее подспудные указания, относящиеся к звуковому языку, тону голоса, выражению лица и языку тела. Правое полушарие смотрит на общую картину коммуникации и ориентируется на соответствие способов выражения более высокого порядка. Любая неувязка, например, корреляция движений тела и выражения лица, тона с коммуникативным сообщением, может стать сигналом неврологической ненормальности или признаком лжи. Музыка также является хорошим примером, демонстрирующим общую работу обоих полушарий. Если мы будем методично и старательно тренировать наши способности, научимся читать ноты и запомним, какой палец какую ноту воспроизводит на инструменте, это, в сущности, подключает возможности нашего левого полушария. Правое полушарие вступает в действие, когда мы выполняем какие-то вещи в текущий момент, например, импровизируем или играем без нот.

Ты имел когда-нибудь представление о том, откуда мозг знает, как ему определять размеры твоего тела в пространстве? Есть клетки в определенном участке левого полушария, которые определяют границы нашего тела, в то время как клетки в той же части мозга, но в правом полушарии, задают нашему телу направление. В итоге наше левое полушарие сообщает нам размеры нашего тела, а правое полушарие ведет тело туда, куда мы хотим идти[11].

Итак, мы видим, что мозг обладает комплексной структурой и функцией, но, к сожалению, выдан нам без инструкции по применению. Это как бы самоорганизующийся орган, который в течение одной жизни, как показывают исследования последних лет, может заново создать сеть, включая каждый отдельный синапс или клетку, в зависимости от того, как мы его используем. То, о чем мы часто думаем, изменяет нас до глубины мозговых структур и, соответственно, меняет все наше общее восприятие. Даже если мы не занимаемся сознательной тренировкой мозга, мы тренируем его неосознанно всем тем, чем мы каждодневно занимаемся, – профессией, окружающим миром, поведением. Сторонники позитивного мышления всегда указывают: то, чем ты ежедневно занимаешься, формирует тебя[12]. Мартин Селигман, один из пионеров позитивной психологии, выяснил, что одна из самых богатых групп профессий в США – юристы – одновременно и самая несчастная. В чем причина? Мозг юриста усваивает, что за любой безобидной формулировкой договора может таиться ловушка. Если мы занимаемся такой мыслительной стратегией шестнадцать часов в день, то нас это меняет, и мы не можем это отключить даже в других обстоятельствах[13].

В более глубоких пластах, залегающих в мозге, мы можем различить средний мозг и мозговой ствол. Они обеспечивают деятельность важных функций выживания, не вовлекая весь головной мозг в эту работу. А обеспечение выживания – это самая важная задача человеческого мозга. Например, механизм выживания лягушки – поймать муху языком за время, в которое человеческий глаз едва ли может зарегистрировать это движение. Лягушка может это делать, потому что благодаря сообщению нейронов ее мозга вся ее нервная система направлена на точное установление местонахождения быстро передвигающихся объектов. С другой стороны, лягушка платит за это высокую цену. Она видит муху и движения в полете, но при этом от ее восприятия скрыто все, что не движется. Для нервной системы лягушки и для всего ее бытия то, что не движется, не существует. Она не видит прекрасного пруда, в котором сидит, и живописного горного ландшафта. Она не видит красоты, которая ее окружает. Импульс реакции на движение, этот реликт амфибий скрыт у нас, людей, очень глубоко (в мозговом стволе). Благодаря такому выборочному восприятию мы используем только малую часть потенциала нашего мозга (не более десяти процентов). В нашем мозговом стволе мы такие же амфибии, и это мы можем ощущать при просмотре телевизора. В этом случае мозг работает на уровне мозгового ствола. Когда картинка перестает двигаться, мы переключаем телевизор на другой канал. Там мы видим двигающуюся картинку и думаем: она двигается, значит, это интересно. Бесцельное щелканье кнопкой пульта – крайность этого процесса. Ты можешь так целый вечер внушать своему мозговому стволу, что ты не можешь уйти спать, если на экране что-то еще движется. Это весьма легкое давление, от которого мы с трудом можем уклониться. Это древнейший рефлекс, который не поддается сознательному контролю головного мозга или логического мышления.

Над мозговым стволом, выполняющим рефлекторные действия, находится средний мозг, который регулирует выброс гормонов и нейромедиаторов, – делает работу, кроме всего прочего, вегетативную и непроизвольную, обеспечивая деятельность нервной системы, а также в целях выживания поддерживает хорошую физическую форму тела. С помощью выброса адреналина он управляет готовностью тела к борьбе или к побегу, для охоты за пищей и избегания опасности, или расслабляет и успокаивает тело, выделяя серотонин и другие вещества. Таким образом, телу дается отдых и покой для переваривания пищи и расслабления. Дофамин выделяется в качестве вознаграждения, и, например, если курильщик приучил свой мозг к высокому содержанию дофамина и уровень этого вещества в крови вдруг понижается, он пытается курением снова его повысить. Это может превратиться в зависимость, не поддающуюся сознательному контролю. И, скорее, автоматически курильщик переходит в режим поиска сигареты после выброса адреналина. Курением он повышает уровень дофамина, и тело получает эйфорию в виде награды. Если ты как-нибудь спросишь курильщика, почему он курит, то он, как это часто бывает, ответит, что ему нравится вкус. Но этот аргумент придуман его головным мозгом уже задним числом. Что касается потребности в курении, выясняется, что деятельность коры головного мозга не имеет ничего общего с решением курить или с аргументацией курения. Оно принимается этажом ниже в среднем мозге, а именно – различными гормонами, которые очень быстро воздействуют друг на друга. В зависимости от вида межгормональной обменной реакции и доминантного типа информация доносится до головного мозга, и речевой центр формулирует аргументацию, которая поступает вовне. Науке сегодня довольно точно известно, что мы, взрослые люди, делаем не то, что хотим, а хотим то, что мы делаем. Научные исследования свободного волеизъявления человека показали, что уже за пару секунд до осознанного решения совершить определенную операцию мозг занят процессами переработки этой информации. Получается, что решение стоит не в начале какой-то операции, а является результатом этого предварительного процесса и, таким образом, следует лишь в конце совершаемой операции[14]. Головной мозг и разум, к сожалению, не правительство, а скорее своего рода уполномоченный представитель правительства. Уполномоченный представитель правительства в последнюю очередь узнает о решенном вопросе, но, тем не менее, должен представлять это решение во внешнем мире. Точно так же устроена наша мозговая деятельность. На самом деле, это не совсем похоже на свободное волеизъявление. Поиски свободы здесь, в этом месте, не увенчаются успехом, даже если мы всегда будем в это верить или нам это будет внушено.

Джилл Болт Тейлор определяет ответственность как возможность выбирать, каким образом мы будем реагировать, или отвечать на раздражители, ежесекундно воздействующие на нашу сенсорную систему. Даже при условии существования в лимбической системе эмоциональных программ, запускаемых и протекающих автоматически, любой из этих программ требуется только девяносто секунд, пока медиатор не пройдет по всему телу и не будет полностью выведен из кровообращения. Например, во время реакции в виде агрессии, после запуска раздражителя высвобождается адреналин. Этот адреналин проходит по телу, и мы испытываем психологическое ощущение, которое идентифицируем как агрессию. В течение девяноста секунд с момента собственно воздействия раздражителя химический компонент гормональной реакции (агрессии), адреналин, полностью исчезает из крови, и непроизвольная реакция проходит. Если же мы сохраняем агрессию более девяноста секунд, то это объясняется уже нашим осознанным выбором продолжения этой коммутируемой схемы. Секунда за секундой каждый из нас выбирает: или погрузиться в нейронный кругооборот, со всеми вытекающими последствиями, или вернуться к текущему моменту и непосредственно пережить, что у этой реакции есть возможность раствориться, потому что она относится лишь к преходящей физиологии. Следовательно, ты в полном смысле слова сам ответствен за то, что и как ты испытываешь, и поэтому сам кузнец своего счастья.

Мысли, чувства и действия так тесно переплетаются в теле, что они начинают влиять друг на друга. Если ты, например, сознательно меняешь выражение лица, то вместе с этим меняется твое эмоциональное, ментальное и физическое настроение, и уже две секунды спустя ты начинаешь верить своему разуму. Твое настроение меняет не только ситуацию, но также и впечатления из прошлого. Попробуй, например, сохранить грустное настроение, улыбнувшись, выпрямившись, устремив взгляд вдаль и одновременно делая глубокие вдохи.

Автобиографическая память каждый раз заново рассказывает тебе, кто ты, и обращается для этого к различным блокам прошлого. И в зависимости от того, какое у тебя настроение, у тебя появляется доступ к разному содержанию твоей памяти. Если у тебя хорошее настроение, то тебе вспоминается много прекрасных моментов твоей жизни, если плохое – ты найдешь этому тысячи причин. Тебе это знакомо?

Все заключает в себе все: мозг – это поразительный орган, обладающий невероятными способностями, где каждая часть выполняет свою важную функцию в стратегии выживания. Хотя наука обнаружила много удивительного, исследуя работу мозга, например, в каком участке мозга для выполнения каких действий протекает определенная мозговая деятельность. Но восприятие базируется исключительно на наблюдениях за энергетическими импульсами. Наблюдающий мозг должен оценить и «перевести» их. Конечно, в отношении установления истины это проблематично. Наука не позволяет определенно утверждать, что мозг наблюдающего генерирует изображение мира, для того чтобы ориентироваться в нем, или же то, что происходит в мозге, проецируется в мир (после чего мы превратились бы в создателей нашего мира). По сути это значит, что мы либо жертвы в данном нам мире, либо деятели и создатели, формирующие мир по своему собственному усмотрению. Как мы видели, мы, определенно, являемся и теми, и другими. Но так как оба этих варианта бытия подразумевают существование отдельного от всего мира индивидуума, и он либо жертва, которой манипулирует мир, либо активный деятель, который сам создает мир и манипулирует им, – оба варианта представляют собой плен. Конечно же, я не стал бы возражать, если бы мы в нашей жизни стали играть не роль жертвы, а роль активного деятеля, но с настоящей свободой это не имеет ничего общего. Это, скорее, манипуляция, которая мешает настоящей свободе.

Таким образом, здесь возникает вопрос, мимо которого мы никак не можем пройти: «Чего я хочу на самом деле?» И если то, чего ты хочешь, – это действительно свобода, то необходимо узнать, чем или кем ты являешься по ту сторону внушений, исходящих из твоего мозга, который стремится подсказать тебе ответ. Тогда останется только единственный способ непосредственно испытать, кто ты.

Кто я – кто ты?

В неверном представлении «я – это тело» заключается причина всего зла. Это неверное представление должно исчезнуть. Это осуществление. Осуществление – это не приобретение чего-то нового и не какая-то новая способность. Это просто отдаление от камуфляжа любого рода.

Рамана Махарши

Итак, если наука не может тебе поведать, кем ты являешься и что такое реальность, самостоятельно ты можешь узнать ответ только с помощью непосредственного переживания. Но даже в том случае, если наука смогла бы дать достаточное объяснение по этому поводу, это будет ответ, пришедший извне. Ты можешь либо поверить ему, либо опротестовать. Ты не придешь к ответу на этот вопрос в результате своего переживания, когда ты просто узнаешь ответ, и никому не придется объяснять тебе, кто ты такой.

Большинство отвечает на вопрос, кто они, называя свое имя. Но что может сказать имя о человеке, характеризующем себя как владельца этого имени? Оно просто отражает нашу идентификацию. Конечно же, ты не просто имя. Некоторые указывают на свое тело и говорят: «Вот же я, вот это тело в этом мире».

На самом ли деле это будет достаточным ответом на вопрос? А что если ты спишь? Где тогда твое тело и где ты в этот момент? Тело – кусок плоти, и я не отрицаю, что идентификация со своим организмом весьма сильна, но действительно ли это является твоим непосредственным опытом? А третьи отвечают на этот вопрос духовной концепцией или идеей, представляя себя в качестве светлого облика, свято веря в его истинность, и они надеются сделать его видимым, если достаточно долго будут медитировать.

Все это концепции и абстрактные идеи. Вопрос о том, кем ты являешься, более непосредствен. Верный ответ не будет найден ни интеллектуальным путем, ни концептуальным, но совершенно неопосредованно, как прямой опыт. И в этом непосредственном переживании нет ничего правильного или неправильного, что могло бы сдерживать тебя в намерении пережить ответ непосредственно. Это всего лишь искреннее непосредственное переживание того, кем или чем ты являешься. Ни один внешний, отдельный от тебя авторитет не может ответить на этот вопрос за тебя. Ты сам абсолютный авторитет в этом вопросе, и только ты несешь ответственность за то, чтобы оставаться истинно верным ответу на этот вопрос, проживаемому тобой как истина, – если ты, конечно, хочешь этого.

Ведь так как мы – по крайней мере живущие в Западной Европе – склонны к восприятию истины как чего-то отделенного от нас, находящегося вовне, имеется тенденция искать ответ на этот вопрос также где-то в стороне от нас и верить в то, что нашли его. Неважно, кто нам это говорит – общепринятая концепция «что мы собой представляем» или некий признаваемый нами мудрый гуру или религиозный лидер. Но все они не ведут к полному ответу, который абсолютно соответствовал бы тому, что ты можешь осознать как глубоко истинное. И даже если бы это было так – пока ты сам не испытаешь это неопосредованно и непосредственно, будет оставаться слабое послевкусие ощущения, что когда-нибудь, – если будешь послушным, будешь достаточно долго медитировать, освобождать свои клетки от нечистот и т. д., – ты сможешь стать именно тем, о чем говорилось в мудром ответе, пришедшем извне. Будет оставаться представление, что необходимо что-то сделать для того, чтобы стать совершенным.

Я прошу тебя не принимать мудрых ответов кроме одного, который ты познаешь как абсолютную истину, за который ты можешь ручаться, даже если все вокруг называют другой ответ. Будь честен и ответь на этот вопрос для себя самого. Что ты можешь об этом сказать:

Разумеется, мне неизвестно, какой ответ ты записал, но давай предположим, что в этот момент – когда дух твой был спокоен и не было мыслей – ты на какое-то мгновенье испытал нечто по ту сторону слов, по ту сторону пространства и времени – испытал нечто непосредственно. Нечто, в то же время более близкое тебе, чем абстрактная идея о «Я», чем то, что называется «моя жизнь»… То, что все наполняет светом. Нечто, что не приходит, уходит и меняется. Нечто, что ты можешь назвать неотъемлемым или жизненным для тебя самого, для твоего окружения и для твоей жизни. То, что проглядывает за всеми «Я». Оно так приближено к тебе, что чаще всего ты просто его не видишь, и это есть то, что все наделяет красками.

В непосредственном переживании Самость познается как Бытие, Сознание и Благодать

Это то, что на санскрите называется «Самость». Там это описывается словами Sat-Chit-Ananda , что переводится как бытие-сознание-благодать . Это описание непосредственного переживания Самости в его физических, ментальных и эмоциональных аспектах. Эта Самость переживает себя как совершенное, свободное и нераздельное, а также как неограниченное чистое сознание.

Что если бы ты мог прожить свою жизнь, черпая из этого непосредственного переживания? Или если бы ты ссылался на непосредственный опыт переживания Самости всегда, когда произносишь «Я»?

Ты мог бы возразить, что все это прекрасно и хорошо, но тебе, в конце концов, надо обеспечивать жену и детей, зарабатывать деньги, и в этой жизни у тебя еще есть другие обязательства. Определенным образом это было бы справедливо, но дело совершенно не в этом, и такое понимание совершенно не учитывает то, что именно эта разделительная черта, которую ты проводишь между собой и окружающим миром, является причиной повседневных проблем и страданий.

Что, если единственная причина всех препятствий – это неосознанная и неизученная вера в то, что ты просто тело и разум с определенными желаниями, потребностями, каким-то прошлым и (может быть) будущим? К сожалению, чаще всего именно эта вера характеризуется как наше «Я» («Я» = моя история, мои потребности и желания, мое прошлое и мое будущее).

Это большая радость для меня побудить тебя к разоблачению первопричины всех препятствий. Единственное, что необходимо, – твоя готовность к этому.

Другой эффективный способ пережить, кто ты есть, это познание всего того, чем ты не являешься. Как уже говорилось, нелегко давать словесное описание того, кем ты являешься, так как каждый понимает под словами несколько иное, чем другой, и слова едва ли подходят для отражения непосредственного переживания. Но для описания того, кем ты не являешься, наши слова подойдут лучше всего. Другими словами: «Все, что ты можешь описать словами, тем ты НЕ являешься».

Что это такое, что ты называешь местоимением «Я» или к чему ты добавляешь местоимение «мой»? Запиши, пожалуйста, все, что связано с тобой. Таким образом ты можешь подобно сыщику составить портрет того, кого необходимо изучить. Важно все: каждое воспоминание, каждое желание, каждая мысль, каждое переживание, каждое чувство, каждое ощущение, каждая эмоция – все, что ты хранишь внутри себя под ярлыком «мое».

Затем спустя только один день возьми этот список и прочитай те фрагменты, которые ты характеризуешь как обобщение «Я». Будь честнее с собой и оцени сам себя. Если тебе пришлось бы вести этот список еще много дней, недель и лет, мог бы он, пусть даже отдаленно, описать то, кем ты являешься? Можешь ли ты видеть в этом списке некое постоянство, которое ты мог бы характеризовать как «Я»? Или то, что ты описываешь как «Я», скорее, смутное предположение о том, что никогда не было тобой по-настоящему изучено?

Вывод.

Я – это: […]

В следующих главах мы начнем изучение механизмов, позволяющих абстрактной идее «Я» казаться такой реальной.

Из единого возникает два, а затем триада

Дао рождает единое.

Единое рождает два.

Два рождает триаду.

А триада рождает множество.

Лао-цзы

Теперь, когда ты непосредственно испытал, кем ты являешься, мы можем опираться на этот опыт. Я не знаю, как именно ты называешь это непосредственное переживание Самости, которое в трактатах обозначается словами бытие-сознание-благодать . Название не играет действительно такой уж решающей роли, главное, чтобы мы ссылались именно на непосредственное переживание. Также важно не размышлять о том, что такое Самость, так как вследствие этого оно становится лишь концепцией в твоей голове, вместо того чтобы отсылать к пережитому непосредственно. Ты точно будешь знать, что я имею в виду, ведь это нельзя описать словами.

В этой главе мы плотнее займемся тем, как мы от этого непосредственно пережитого единства перемещаемся в опыт нашей повседневности, как мы сами же, следуя привычке и не осознавая этого, создаем дистанцию между нами и этим непосредственно пережитым. Какие действия нам необходимо предпринимать, и какой механизм заложен в основе, чтобы обменивать непосредственное переживание целостности, исполненности и единства со всей жизнью, раскрывающейся в каждом новом мгновении, на опыт разделенности, несовершенства, неполноты и страдания, которых мы потом, конечно же, пытаемся избежать, отрицать, улучшать, изменять или контролировать?

В непосредственном переживании, как ты узнал из последней главы, Самость проявляется в каждом мгновении как Бытие, Сознание и Благодать или как-то, как ты сам это обозначаешь. Этот непосредственный опыт переживается безгранично полноценно и свободно, по крайней мере, так переживаю его я, и до сих пор от всех людей, с которыми исследовал эту Самость, я слышал подтверждение того же.

Это переживание пустоты, описываемое как безграничный простор, пространство, в котором царит тишина[16]. Сам я предпочитаю описывать эту тишину как гремящую тишину, тишину, наполненную потенциалом и оживлением.

Несмотря на пустоту, там есть что-то, неотделенное от переживаемого и пережитого Бытия, Присутствия. И это Присутствие насыщено эмоцией – чувством счастья. Слово «благодать» очень хорошо подходит к этому переживанию, пусть даже я часто нахожу это слово слегка напыщенным. Но у тебя есть твое собственное непосредственное переживание, и, возможно, тебе захочется обозначать его как «мир», «любовь» или «радость». Все равно, какие слова ты используешь, чтобы обозначить это непосредственное переживание, если они выражают твое собственное чистое его ощущение.

Физическая, эмоциональная и ментальная плоскости описывают три аспекта Самости

Непосредственное переживание Самости, которое полноценно, неразделимо и свободно, если мы облекаем этот опыт в слова, относится к трем планам – физическому, ментальному и эмоциональному. Эти три области точно описывают все три аспекта Самости – бытие-сознание-благодать.

Непосредственное переживание ведет тебя прямо к дому – к тебе. Оно возвращает к тому, что ты уже давно знаешь и о чем забыл лишь на мгновение. Для непосредственного переживания Самости характерно отсутствие идентификации с изолированным эго, идентификации с ощущением «Я». Когда ты по-настоящему влюблен, то повсюду – только любовь, безграничность и единство. Это твоя собственная природа – Самость. В этот миг идентификации «Я» просто не существует. Когда ты начинаешь проводить идентификацию, эго пытается завладеть этой любовью как «моей любовью», а потом упрочить границы и осмыслить. С этого момента начинаются проблемы.

Как только ты начинаешь идентифицировать себя с эго: «Я – некто», – физический аспект, непосредственное переживание Присутствия, превращается в «мое тело». Сознание превращается в «мои мысли», благодать – в «мои эмоции».

Идентификация с эго как «я – некто» изменяет непосредственное переживание Самости: из физического аспекта эго создает «мое тело», из ментального аспекта – «мои мысли», из эмоционального аспекта – «мои эмоции»

Игнорирование этой Самости имеет высокую цену, и такое отношение к Самости есть корень всех страданий. Как только в пустом поле чистого сознания возникает первая мысль: «Я есть», сознание идентифицирует себя как тело с мыслями и эмоциями. Если мы называем себя по имени, мы ссылаемся на форму и тело, и из этой мысли «я есть» появляется окружающий мир, Вселенная и все «Другое». Внезапно из переживания единства Самости возникает двойственность. А из-за чувства разделенности «Я» с Самостью появляется страдание.

Странным образом из непосредственного переживания безграничного простора возникает ограниченная узость, которую мы называем телом и которую идентифицируем с собой. Вместо тишины мы начинаем воспринимать постоянный поток нашего разговора с самим собой в голове.

По иронии судьбы именно эта тишина становится предметом поисков каждой религии и любого духовного поиска, при котором благодаря применению определенных техник останавливается внутренний диалог. Я говорю «по иронии», так как эго не может достичь тишины или остановить внутренний диалог, ведь именно это эго – которое диктует тебе, кто ты такой, – именно оно и есть внутренний диалог, и оно представляет собой единственное препятствие.

Как мы увидели, транс-индукция начинается с твоего имени, с самоубеждения, что ты и твое имя, уже сразу после рождения, есть одно и то же. Как много, раз за разом, на протяжении многих месяцев ты слышишь повторение, как сплетенные нити заколдованного полотна: «Ты Клаус!» В итоге это впитывается, и ты подтверждаешь: «Да, я – Клаус». Исходя из этого обусловливания ребенок должен научиться выживать. Поэтому он учит свою индивидуальную программу – он учится улыбаться, быть милым или защищать себя, чтобы выжить.

Одновременно с идентификацией себя благодаря «Я»-идее как отдельного эго возникает окружающий мир как образ «Другого». Это расслоение создает двойственность в сознании. Вдруг появляются «Я» и «Ты», «Я» и «Другой».

Мы вдруг оказываемся изгнанными из Рая, о чем мы знаем из нашей мифологии. История о Рае повествует о том, как Адам и Ева жили там счастливо и беззаботно. Единственным условием было не есть плодов Древа Познания добра и зла. Из-за запрета искушение, разумеется, возросло, но после того, как они насладились этими фруктами, они были выгнаны из Рая. Адам и Ева увидели, что они нагие, и начали стыдиться этого и чувствовать себя грешными. Вместе с этим немедленно появилось желание возвращения в Рай.

Плоды Древа Познания добра и зла представляют собой двойственность, и сознание вдруг предстает разделенным. Последствие – изгнание из Рая. Желание снова оказаться там – это естественное желание каждого человека, тоска по дому, спрятанная глубоко внутри.

Это уравнение в нашей мифологии очень хорошо описывает, что происходит, когда мы идентифицируем себя только с одной стороной двойственности мира. Мы изгоняемся из Рая и испытываем связанную с этим утрату единства, свободы и полноты. Одновременно возникает желание вернуться в этот Рай.

С появлением двойственности одновременно возникают механизмы реакции между «Я» и «Другим». Отделенное «Я» становится средой, воспринимает «Другого» как врага (добычу) или как друга и спонтанно на это реагирует. Я пишу спонтанно, отдавая себе в этом отчет, потому что мы, как правило, не отдаем себе отчета в этой управляемой импульсами реакции либо придаем ей впоследствии некое ментальное значение и мотивацию, которыми эта реакция не обладает. Ведь реакция сопровождает идентификацию себя как отдельного эго. И обычно мы даже не отдаем себе отчета в том, какие активные действия мы для этого совершили. Мы оправдываем это как наше совершенно личное, индивидуальное проявление. Но эта реакция вовсе не проявление личности собой представляет, совсем наоборот, это управляемый импульсами механизм и реакция, которая не является преднамеренной и не имеет какой-либо связи с индивидуальностью.

Таким образом, сфокусированная на эго личность, воспринимая «Другого» как врага (добычу), может либо нападать, либо спасаться бегством. Она может побороть его, атаковать или удалиться и укрыться в безопасном месте. Либо же эта сфокусированная на эго личность воспринимает другого как друга или как кого-то нужного ему в той или иной форме. Затем реакция пропадает, чтобы личность могла двигаться навстречу этому другу.

Реакция на окружающих людей: либо движение навстречу, либо движение прочь, либо движение против

Эти три реакции, представляющие собой три основополагающих реактивных тенденции в обычной жизни, мы называем движением против, движением прочь и движением навстречу. Эти тенденции по своей природе суть энергетические движения, которые просто возникают из поляризации Самости в «Я» и «Ты», точно так же, как ток появляется при установлении отрицательного и положительного полюсов. Как мы увидим, оттенок, ошибочно определяемый как индивидуальный, энергетические движения получат только впоследствии. С индивидуальной точки зрения эти реакции проявляют себя в следующем:

В движении против содержится импульс для возникновения ярости, желания контроля и желания быть правым. Следствие этого – атака. Этот импульс тела чисто энергетический и, как ментальная реакция, направлен вовне. Внутренний диалог мог бы звучать следующим образом: «Где враг или слабое звено?»

В движении прочь содержится импульс страха, размышлений на тему, что же следует сделать, и выдумывания концепций безопасности. Следствие – отстранение. Это реакция на ментальный импульс, ведущий к нарушению связности физического и эмоционального тел. Этот импульс чисто энергетический и направлен внутрь. Внутренний диалог мог бы звучать следующим образом: «Помогите! Как мне оказаться в безопасности? Как мне избежать этого?»

В движении навстречу содержится первый импульс проявления эмоции. Этот импульс интерпретируется как потеря любви. Эта любовь ищется затем в «Других» или во внешнем мире. Следствием является энергетическое движение навстречу к «Другим», адаптации к «Другим» и появление желания вызвать симпатию. Этот механизм реакций идентифицируется с эмоциональным телом и подстегивается собственной потребностью. «Другой» требуется для достижения собственной самодостаточности. С энергетической точки зрения это движение представляет собой тягу, наполнение собственного произведенного вакуума внешней энергией. Внутренний диалог мог бы звучать следующим образом: «Как я могу понравиться другим и привлечь их внимание?»

Одновременно с отождествлением с отделенным «Я» появляется движение навстречу, прочь или против

Эти три направления реакций представляют собой прямые последствия твоего восприятия себя как эго, отдельного от окружающего мира, а не являются результатом свободно принятого и сознательного решения. Эти спонтанные реакции лишь потом интерпретируются твоим эго якобы как следствие твоего сознательного решения. Тогда оправдание им находится в твоей личной истории. Но эти направления реакций имеют основополагающий характер и кроме всего прочего составляют основу страдания. В них могут заключаться зависимости (в более широком смысле – мании), антипатии (фобии) и конфликты, происходящие в твоей жизни.

В любом случае самоисследованию очень поспособствует, если ты четко распознаешь такие направления реакций в твоей жизни. В другой части книги я еще подробно буду писать об этом. Далее следуют два эксперимента для непосредственного переживания и познания, а также для осознания трех направлений реакций в общем и для одной, доминирующей в твоей жизни.

Эксперимент 1. Для этого эксперимента тебе нужен партнер, сидящий напротив тебя, с которым вы во время всего упражнения смотрите друг другу в глаза. Твой партнер демонстрирует три движения, и ему вполне позволено и даже приветствуется при этом переигрывать, для того чтобы как можно яснее заставить проявиться твое личное направление реакции.

Отмечай свое направление реакции, когда твой партнер становится против тебя, когда он физически возвышается перед тобой, приходит в ярость, провоцирует тебя…

Какова твоя спонтанная реакция – агрессия (движение против), либо ты пугаешься и отступаешь (движение прочь), либо пытаешься вызвать симпатию или помочь (движение навстречу)?

Теперь отметь свою реакцию, когда твой партнер отворачивается от тебя, когда он физически отстраняется или не пребывает рядом с тобой, погрязая в своей собственной истории…

Какова твоя спонтанная реакция – агрессия (движение против), либо ты пугаешься и отступаешь (движение прочь), либо пытаешься вызвать симпатию или помочь (движение навстречу)?

Теперь наблюдай за своей реакцией, когда твой партнер поворачивается к тебе, когда он приближается к тебе очень близко, чего-нибудь хочет от тебя…

Какова твоя спонтанная реакция – агрессия (движение против), либо ты пугаешься и отступаешь (движение прочь), либо пытаешься вызвать симпатию (движение навстречу)?

Эксперимент 2. Проследи за своей реакцией, когда ты, например, получаешь известие, что экологическая катастрофа надвигается драматически быстро или, например, ожидается террористический акт. Как ты реагируешь? Ты испытываешь ярость по отношению к этим известиям или обстоятельствам (против), или ты пугаешься содержанию известий (прочь), или ты реагируешь как-то по-другому? При этом все равно, представляешь ли ты себе эти новости или в реальности узнаешь их по телевидению/радио/из газет.

Непосредственное переживание

Забудь «Везде» и «Нечто».

Они блекнут перед благословенным «Нигде» и «Ничто».

Не тревожься, если твои чувства и умения не постигают это «Ничто».

Не может быть по-другому.

Это «Ничто» так велико и глубоко, что оно для них недостижимо.

Его нельзя объяснить, можно лишь испытать.

Из Дзен

Непосредственное переживание – о чем уже и говорит его название – неопосредованно, новое, свежее, свободное и по заключенному в термине – живо. Оно содержит все аспекты жизни – физический, духовный и эмоциональный. Оно не зависит от желаний, представлений, общеизвестного, от догматов веры, предпочтений, антипатий, границ и, прежде всего, от реакций того, кто испытывает непосредственное переживание. В непосредственном переживании нет разделения, напротив, пережитое, переживающий и переживаемое познаются в единстве, а именно – как энергия, включающая в себя физическое, духовное и эмоциональное тела. Лишь в иллюзорном разделении переживаемого от пережитого они становятся тремя разными и отдельными аспектами.

Непосредственное переживание похоже на погружение в озеро, на растворение в уже пережитом. В непосредственном переживании ты находишься в центре восприятия, вместо того чтобы наблюдать за ним из перспективы, отдаленной от воспринимаемого (с точки, расположенной где-то в твоем затылке). Во время моей работы с другими людьми я снова и снова сталкиваюсь с тем, что они при исследовании своего восприятия слегка отдаляются и рассказывают о том, какие картины являются перед ними. Когда задаются дополнительные вопросы, становится ясно, что они воспринимают откуда-то из места, находящегося за областью глаз в их голове, и воспринимают себя в качестве наблюдателей отдельно от увиденного. Отказ от такой точки наблюдения называется непосредственным переживанием.

Непосредственное переживание можно только испытывать, чувствовать, узнавать и нельзя описать словами, так как каждое слово представляет собой отделение от пережитого и является лишь неким его ментальным обозначением. Автоматически переживание превращается в запись, фиксацию этого события и уравнивается либо сравнивается с чем-то уже знакомым. Некоторые из моих клиентов описывают непосредственное переживание как «возвращение домой», как глубокую, распространяющуюся, оглушающую тишину или как взрывающуюся сверхновую звезду увеличивающейся радости, которая не помещается в теле. Другие описывали его как тесную связь, покой, блаженство и глубокое доверие, безграничную радость и безусловную любовь в сердце, которой ничего не требуется. В Йога-сутрах Патанджали пишет о дисциплине йоги: «Йога – это такое внутреннее состояние, в котором утихают душевные и умственные процессы. Тогда видящий покоится в своей сущности. Все остальные внутренние состояния определяются идентификацией с душевными и умственными процессами»[17].

Повседневное шоу, чтобы избежать непосредственного переживания: контролировать, переигрывать, менять, избегать…

Душевными и умственными процессами, неважно, переживаются они со страданием или без него, Патанджали называет следующее: действительное знание, заблуждение, представление, сонное сознание и воспоминание. Эти слова, пусть даже они написаны почти два тысячелетия назад, имеют еще более древние корни и, несмотря на это, весьма актуальны и сегодня. Эти объяснения душевных и умственных процессов точно описывают возникновение того, что я в этой книге называю трансом жизни. Ведь за нашим непосредственным переживанием – в центре которого мы предполагаем расположение нашего «Я», – чаще всего следует лавина эмоций, чувств и мыслей, которая дает нашему восприятию некое значение, важное для нас, и на которую мы реагируем особенным, присущим нам образом. И так как мы глубоко уверены, что это именно то, что и кто мы есть, мы пытаемся контролировать, избежать, переиграть, изменить или скрыть эти эмоции.

Сумма всех таких попыток – наша личная история, которую мы называем нашей жизнью. Цельность этого рисунка реакций мы называем нашей индивидуальностью. И неважно, выражаем или подавляем мы связанные с этим эмоции, и то и другое базируется на предположении о существовании отдельного «Я» в центре восприятия. И то и другое представляет собой одну из форм маскировки изначального переживания и приводит к дистанции, из-за которой мы чувствуем себя отделенными, изолированными и несовершенными.

Проведи следующий опыт: определи совершенно точно расположение места или точки, с которой ты себя соотносишь, когда произносишь слово «Я». Будь честен и ссылайся только на непосредственное переживание, не прибегая к сказанному или услышанному, к своим воспоминаниям или каким-то представлениям.

При этом непосредственное переживание намного проще и естественнее и не требует твоего участия, это непосредственный путь вовне из внушенного самому себе транса. Ведь непосредственное переживание – это шанс каждое мгновение испытывать истинную природу бытия. Если ты полностью откроешься непосредственному переживанию и остановишь лавину реакций, вскроются более глубокие сферы этого опыта. Тогда ты ввергнешься прямо в невыразимую словами Самость, характеризующуюся неизмеримым счастьем, простором и тишиной. И все это не имеет конца. Опираясь на интенсивность этого опыта, ты познаешь источник первоначальной проблемы в качестве аспекта этого состояния счастья. Например, если ты честно исследовал чувство, что «ты недостаточно хороший», и без привлечения каких-либо предположений и знаний об этом непосредственно пережил, ты обнаружишь, что за этим скрывались радость, сила и тепло. Тогда ты можешь доверять твоему опыту, именно такому, как он есть. Точно так же ты можешь приветствовать, например, реакции отвержения как возможность для более глубокого переживания. В любом аспекте твоей жизни ты можешь испытывать непосредственное переживание и проследить, каким совершенно особенным и индивидуальным образом ты замаскировал этот опыт цепью реакций, а после назвал это проблемой.

Рамеш Балсекар по этому поводу писал следующее: «Мы ничего больше как сознание, и мы никогда не были чем-то другим. Возможно, истина осеняет нас, когда мы говорим себе, что никогда не было „нас“ и сознание – это все, что до сих пор было, есть и будет. Мы сознательно или бессознательно принимаем себя за существа, способные к восприятию и потому отделенные от всего остального: мы субъекты, а все остальное есть объект в очевидной реальности. На самом же деле мы тоже всего лишь очевидные феномены, частицы одной очевидной Вселенной. Мы считаем себя отдельными и особенными, потому что проявляющаяся Вселенная сообщает нам о себе, используя нашу способность к восприятию и связанную с ней способность к познанию. Поэтому мы едва ли можем избавиться от глубокого чувства, что „Я“ – это нечто иное, чем все, что еще проявляет себя как очевидное. Но иллюзия, или Майя, собственно заключена в том, что мы сообща не видим себя как единую способность к восприятию, которая могла бы распознать все проявляющиеся в сознании очевидности, но считаем себя отдельными индивидуальными существами. В этом наше страдание и наша несвобода. Как только мы все же поймем, что мы не отдельные существа, а суть сознание само по себе, исчезнет иллюзия разделенности, источник всех страданий и несвободы»[18].

Этот механизм, подключающийся вслед за непосредственным переживанием, описывает бог Кришна в «Бхагавад-гите», одной из самых священных индусских книг, обращаясь к принцу Арджуне:

«У того, кто помышляет о предметах чувств, привязанность к ним возникает. Привязанность рождает желанье, желание гнев порождает. Гнев к заблужденью приводит, заблужденье помрачает память. От этого гибнет сознанье; если ж сознание гибнет – человек погибает.

Кто ж область чувств проходит, отрешась от влечения и отвращенья, подчинив свои чувства воле, преданный духу, тот достигает ясности духа».

(Перевод Б. Л. Смирнова) [19]

Удивительно уже то, с какой настойчивостью мы сами себя погружаем в транс разделенности и потом, пребывая в этом трансе, бьемся над решением этой проблемы. С какой охотой мы пытаемся управлять этим трансом, внушенным самим себе, и поменять его на лучший транс. Рынок эзотерических и терапевтических практик полон предложений по этому поводу. Например, мы можем отправить заказ в Космос или поработать с законом притяжения для исполнения наших желаний. Мы можем излечить своего внутреннего ребенка, почистить свои чакры или связаться с каким-нибудь духом. Здесь нечего критиковать, но если ты действительно хочешь знать, кто ты или что ты, и готов дойти до самого дна этого транса, который ты называешь своей жизнью, то непосредственное переживание является дорогой, ведущей к этой цели. Весь вопрос единственно в том, чего ты хочешь на самом деле!

В младенческом возрасте мы живем и переживаем все неопосредованно и лишь позже научаемся отождествлять и скрывать именем, которое нам дали. К этому имени добавляются все новые и новые атрибуты, пока непосредственное переживание не скрывается полностью, и мы, сознательно или нет, становимся на этот обратный путь – назад к непосредственному переживанию.

Мне лично потребовались годы, чтобы вернуться к этому простому непосредственному переживанию. Увлекаемый стремлением к просветлению, – пусть даже мне было неизвестно, что кроется за этим словом, – тридцать лет назад я начал медитировать и много времени провел в медитациях, пытаясь остановить свой внутренний (мысленный) диалог. Попытка остановить внутренний диалог не ограничилась только медитациями, но стимулировала меня повсюду искать возможности прекращения этого внутреннего диалога и пробовать все методы, которые давали надежды на успех. Многое оказывалось прекрасным и полезным, но ничто не приносило ощущения действительно долговременного прорыва. Во время одного сеанса ребёфинга я испытал непосредственное переживание бесконечной и безраздельной любви и одновременно получил ответ на вопрос, который задал себе, не совсем еще сознавая это, а именно – вопрос о том, кто или что я. К сожалению, это переживание со временем стерлось, и я попробовал вернуть или хотя бы повторить это переживание при помощи техники ребёфинга. В результате я снова оказался очень далеко от непосредственного переживания и вновь пришел к уклонению, изменению и поиску. Внезапно оказалось, что опять есть в корне неполноценное «Я» и метод, который научил уходить от этого.

Для непосредственного переживания нам необходимо прекратить делать то, что отдаляет нас от него. Нам нужно прекратить хотеть изменить, избегать или улучшить непосредственный опыт. Только через непосредственный контакт с адвайтой и с учителями адвайты я снова пришел к контакту с непосредственным переживанием. Непосредственное переживание всего балласта эмоций, без погружения в оценки и истории, напрямую привело меня к познанию того, кем или чем я являюсь. Это принесло покой, простор и тишину. Поиск был завершен, я вернулся домой.

Очень осторожно снова прокралась неверная идентификация себя как отдельной личности, которой нужно лишь преодолеть этот эмоциональный балласт, чтобы вернуться к этому опыту. Вместе с этим пережитое превратилось в концепцию точного знания, что необходимо сделать, чтобы стать свободным и счастливым. И вот уже образовалась дистанция, удаляющая от непосредственного переживания и приносящая так много страданий. Вместе с этим возникло разделение между эго и окружающим миром и желание вернуться к единству, чтобы стать тем, чем любой из нас уже давным-давно является.

По собственному опыту я знаю, что тенденция создавать концепции очень сильна, особенно в западном мире. Это кажется спонтанным, не поддающимся осознанному действию, автоматическим механизмом, который срабатывает без участия человека. Но это только кажется. Этот механизм изучен, и мы можем извлечь его на свет, часть за частью, взламывая необходимые отдельные его компоненты. Мы узнаем, что этот механизм работает не автоматически, а скорее по привычке, и нам даже нужно проделывать для этого много работы. Именно здесь непосредственное переживание становится дорогой к самому себе, и мы можем в любой момент и в любом месте пойти по этой дороге, мы можем использовать все, что осознаем в данный момент и тем самым приветствуем. Начать ты можешь здесь и сейчас, когда скажешь правду о том, что ты сейчас осознаешь, что происходит на физическом, духовном и эмоциональном уровне. Молодая мать жаловалась на проблемы с сыном-подростком и на свое бессилие и беспомощность. Ее сыну угрожало отчисление из школы, и она считала, что не справляется как мать, ведь она должна защищать ребенка и направлять его на верный путь в жизни. Она испытывала чувство вины за эту ситуацию. Чувство бессилия раскрылось в непосредственном переживании как переживание безграничной легкости и единства с тем, что только что казалось проблемой.

В Йога-сутрах Патанджали пишет: «Видящий это не что иное как энергия демонстрации. Хотя внутри он чист, он видит через опыт. Увиденное существует только для Видящего. Для того, кто достиг цели, Увиденное растворяется, но оно существует и дальше для других, благодаря общности опыта»[20]. Патанджали четко и выразительно описывает здесь своими словами непосредственное переживание. Это действительно лишь энергия, которую мы воспринимаем. То, что мы из этого создаем, «увиденное» имеет значение только для тебя и автоматически исчезает, когда ты прекращаешь наделять его этим значением. Видящий и Увиденное становятся единым целым.

С закрытыми глазами ответь на следующие вопросы, и только опираясь на твой опыт в настоящий момент, а не на воспоминания, услышанное или представления.

Какого ты роста? Какой ты формы? Можешь ли ты принимать любые формы? Есть ли у тебя границы? Есть ли какой-то отрезок, где кончаешься ты и начинается окружающий мир, или нет ничего, что отделяет тебя от окружающего мира? Вероятно, ты можешь воспринимать огромное количество далеких и близких звуков, но можешь ли ты услышать звуки там, где ты находишься прямо сейчас? Может ли быть, что ты являешься центром сбора мыслей, чувств и рассудка? Что и где этот рассудок? Мысли и чувства возникают из него или из Ничто? Рассудок помещен в какой-то центр, закрыт, отделен от мира или он часть мира, объединенный с ним? Появляются восприятие тепла, дискомфорта, желания, дыхательных движений и т. д., создают ли они из тебя «Нечто», что в центре обусловлено и ограниченно? Или эти восприятия возникают в пустом сознании, так же как и мысли, чувства и звуки?

(Адаптированный материал из «The Headless Way» Дугласа Е. Хардинга)[21].

Обратить взгляд

Когда теряешь соприкосновение с внутренней тишиной,

Ты теряешь контакт с самим собой.

Если ты теряешь контакт с собой,

Ты теряешься в мире.

Экхарт Толле

Благодаря упражнениям из предыдущих глав ты смог самостоятельно узнать, чем ты занимаешься вместо непосредственного переживания и какова твоя модель реакции. И ты испытал, каким образом ты спонтанно реагируешь на окружающий мир, после того как для тебя из непосредственного переживания Самости вследствие отождествления с твоим именем возникли отдельное «Я» и «Другие» (окружающий мир). Я хотел бы в деталях, по ступеням, так чтобы ты мог сам перепроверить каждый шаг, описать, как обычно происходит отождествление с «личной историей обо мне и моей жизни». Описать ступени, по которым мы все глубже спускаемся в этот транс лестницей, состоящей из эмоций. Они соответствуют моим собственным наблюдениям и наблюдениям многих моих клиентов, вместе с которыми я подробно исследовал ступени этой эмоциональной лестницы транса – от «моей истории» до непосредственного переживания Самости. При этом я хотел бы еще раз упомянуть о том, что речь идет не о возвращении назад, просто это так кажется в иллюзии о бегущем вперед времени. Я предпочитаю обозначать это познанием транса, иллюзии, которую я называю «моей жизнью» и которая была произведена сама собой, так как это понятнее описывает непосредственное переживание, чем непосредственное переживание описало бы, как я создал этот транс.

Я хочу начать это путешествие с того, что я называю «моей жизнью и моей историей», то есть с того, что мы именуем «Я в этом мире». Это именно та ситуация, когда мы находимся внутри совершенно обычной жизни со всеми проблемами, страхами и желаниями, и это вполне актуальная ситуация, с которой любой человек сталкивается изо дня в день. Это именно та внешняя история, которая чаще всего так заботит нас, что мы избегаем восприятия того, что по-настоящему переживаем.

Так, например, одна пожилая женщина рассказывала мне, что ее дочь никогда не дает о себе знать или не зовет вместе походить по магазинам. При этом она ругала свою дочь и, совершенно очевидно, была очень рассержена. У своих друзей и знакомых она пыталась найти поддержку, и они соглашались с тем, что дочь плохо с ней обращается, и давали ей совет либо сочувствовали. Все ее внимание и энергия уходили на историю, направленную вовне.

Если мы подробнее изучим этот пример, сходный со всеми остальными историями, мы увидим, что такая фиксация на внешней истории является стратегией избегания, чтобы не чувствовать эмоций, которые лежат в основе самой ситуации. И потому я хотел бы попросить тебя обратить свой взгляд вглубь.

Если ты сфокусируешь свое внимание на том, что лежит в основе чувств и эмоций, связанных с этими историями, ты, вероятно, обнаружишь там злость или гнев. Так или иначе, так бывает в большинстве случаев, по крайней мере, это показывает мой собственный опыт и работа с другими людьми. И, совершенно определенно, то же самое происходило в примере с пожилой дамой. Не играет решающей роли то, что ты переживаешь и описываешь нечто точно так же или же в другой последовательности. Важно, опять же, только то, что ты говоришь правду о том, что ты переживаешь. Мне абсолютно все равно, согласишься ты со мной или нет, так как здесь нет чего-то верного или неверного. Твое собственное непосредственное переживание – твой единственный авторитет.

Избегание непосредственного переживания порождает дистанцию

Предположим, мы вдруг обнаружим, что ты испытываешь гнев или агрессию, когда на мгновенье оставляешь в стороне содержание твоей истории. Это нормальная реакция, когда ты сердишься на определенного человека или на определенную ситуацию. Либо же ты подавляешь агрессию, возможно, убеждая себя в том, что это не так уж и важно. Обе реакции оправдываются историей: «Почему она не звонит?» или: «Я все равно не хотела гулять по магазинам», и обе реакции являются формой избегания. В то время, когда твой ум занят мотивировкой или рационализацией, ты избегаешь непосредственного контакта с эмоцией и непосредственного переживания злости или гнева, неважно, выражаешь ты его или подавляешь ментально или физически. И все равно, как или что ты думаешь об агрессии или ярости, факт в том, что ты можешь ощущать эту эмоцию.

Но если ты ни выражаешь, ни подавляешь эту агрессию, а просто ощущаешь ее, не выводя из нее историю и не оценивая, то ты сможешь непосредственно пережить то, что скрыто под этой агрессией, что глубже этой злости. Или если сформулировать вопрос получше: что останется, когда исчезнет агрессия? Ты можешь непосредственно испытать, что эта агрессия состоит из энергии, которая изменяется и питается чем-то, что глубже самой агрессии.

Чаще всего в корне гнева лежит глубокая печаль. И при этом чаще всего опять-таки развивается тенденция, направленная вовне, – создание из этой печали некой истории. Может быть, ты скажешь себе: «Действительно, я так грущу, потому что мои родители так-то или так-то со мной обращались», или: «Я так и знал, что со мной не все в порядке»… и окажешься опять в своей истории и умственной работе, связанной с ней.

Но если ты эмоционально подпустишь к себе эту печаль и испытаешь, не избежишь, а встретишься с ней лицом к лицу – без истории, без мыслей и оценок, – тогда эта эмоция исчезнет, и чаще всего в этот момент проявится страх.

Когда появляется страх, большинство людей начинают звонить в набат. Страха непременно нужно избежать, так как нечего ему делать в моей жизни. Страх сам по себе очень полезный механизм, необходимый для выживания. Но часто встречается страх перед страхом, работа мысли, связанная с этим страхом, который все блокирует и может принести много страданий в жизни, страх, от которого тебя пытается избавить врач с помощью лекарств и терапии. Ведь страх – это плохо! Но даже и это лишь одна из форм избегания страха. Чаще всего страх как эмоция не переживается и не изучается на самом деле.

Когда ты будешь готов, не рассказывая историй, не генерируя мыслей и представлений, приветствовать этот страх, ты будешь удивлен. Так как этот страх теряет весь свой ужас и исчезает, или, формулируя точнее, он изменяется и ведет к появлению других эмоций.

Часто возникающая эмоция – отчаяние, конечно же, одновременно с побуждением дополнить это отчаяние историей и причинами. На первый взгляд отчаяние не кажется чем-то замечательным, но хорошая новость заключается в том, что ты подошел к истоку эго. Ведь готовность непосредственно пережить даже такую эмоцию как отчаяние, не обременяя ее историей и даже не давая ей ярлыка «отчаяние», отправляет тебя в полет по черной дыре. Ты падаешь прямо в нечто, что переживается как бесконечно необъятное, тихое и полное счастья. Прямо в то состояние, которое называют Самость, Бытие, самадхи или нирвана. Переживание неограниченности в качестве единства со всем, что существует в Космосе и во времени, счастья и выразительной тишины – это отличительный признак и подтверждение переживания Самости. У тебя будет собственное описание этого ощущения, ведь слова не годятся для описания того, что неописуемо, и, тем не менее, выражения, используемые для описания этого переживания, очень схожи между собой. Но если ты присмотришься, то, в сущности, еще пока нет никого, кто может делать выбор, потому что тот, кто думает, что может сделать выбор, появился только в этой первой мысли: «Я (твое имя) могу сделать выбор»[22].

Непосредственное переживание всех эмоций ведет к Самости

Теперь посмотрим, что произойдет, если мы начинаем идентифицировать себя, и что за реакции следуют за этим. Сначала широкое пространство сужается и ограничивается. Как следствие, совершенно естественно возникает первое проявление отчаяния от того, что внутренний простор исчез. Предположим, ты мог бы помнить о прекрасном ощущении непосредственного переживания Самости. А теперь приходит чувство потери чего-то очень ценного, а именно – Самости, и отчаяние от того, что никогда не будет возможности получить его обратно. И это совершенно верно – если ты пойдешь и дальше в этом направлении, ты не достигнешь Самости и будешь предпринимать отчаянные попытки снова найти потерю. Но так как глубоко внутри ты знаешь, что ты сам сделал такой выбор, и точно так же непосредственно пережил то, куда ведет твое решение, появляется страх, мотивированный уверенностью в том, что ты никогда не сможешь этого достичь, если пойдешь далее во взятом направлении.

А если ты пойдешь дальше, то когда-нибудь столкнешься с печалью. За уверенностью в потере чего-то ценного следует смирение с потерей. А затем в довершение к этому придет злость на себя и обстоятельства, так сказать, как последний элемент декора. Так как злость неприятна и от этого возникают проблемы в совместном сосуществовании, ты начнешь проецировать эту злость вовне, как и все чувства до этого, и выдумаешь об этом историю. Историю, дающую тебе ощущение, что не ты причина всему случившемуся. И тогда ты прибываешь в обычную жизнь.

Все эти эмоции – реакции идентифицирующего себя эго с окружающим миром, возникающие от взгляда, направленного вовне.

То, что держит тебя в плену – это отождествление с «Я»

Так как ты приземлился в повседневности и чувствуешь недовольство, то начинаешь желать себе, чего тебе не хватает, и веришь, что все это может быть дано со стороны, извне. Возникают желания, а с ними вера в то, что исполнение желаний могло бы принести тебе долгожданный покой и долгожданное счастье. Шутка в том, что все тобой желаемое кажется таким желанным, потому что твой собственный свет освещает все это и делает желанным.

А что действительно делает тебя счастливым? Ты веришь в то, что исполнение желаний на самом деле может сделать тебя счастливым? Может, на какой-то момент, а потом? Потом придут другие желания, больше желаний и желание чего-то еще более приятного.

Хорошая новость заключается в следующем: так как твоя естественная природа – быть счастливым, это счастье переживается непосредственно, когда уходит желание. Но не после его исполнения. Как сказал Будда: «Нет пути к счастью – счастье и есть путь».

Иллюзия ложной непрерывности

До тех пор, пока субъект находится в центре некоего феноменального объекта и его мысли и речь исходят оттуда, – субъект отождествляется с этим объектом и заключен в плен внутри него. Пребывая в таком состоянии, субъект, отождествляемый с объектом, не сможет освободиться, ведь свобода – это свобода от любого отождествления.

Вэй Ву Вэй

Удивительно, что за магический трюк исполняем мы каждый день снова и снова, для того чтобы произвести иллюзию особой, отдельной от окружающего мира индивидуальной личности, и одновременно с этим – делаем весь окружающий мир.

Ни вопрос о реальности нашего мира, ни тем более вопрос о том, кто мы есть, не получили удовлетворительного ответа, несмотря на интенсивные усилия науки. То же относится и к феномену, который мы называем «время». Так как нам известно, что все, рассматриваемое нами как твердая материя, состоит из пустоты, удивительно, как же мы создаем иллюзию действительности и окружающего мира, состоящего из «твердой материи». Тем более удивительно, что именно такой же окружающий мир и действительность, в которых нам так легко ориентироваться, мы заново воссоздаем каждый день. Это настоящее волшебство и неописуемая работа нашего мозга, пусть даже в этом мы не отдаем себе отчета. Это настоящая магия, которую мы практикуем каждый день.

Каждый день, просыпаясь, мы воссоздаем мир, в котором действуем, реагируем и таким образом генерируем некую непрерывность для себя как эго и для нашего окружающего мира, который мы, в целом, никогда не изучали и не ставили под сомнение. Да и зачем, если эта непрерывность кажется такой ясной и очевидной. В этой непрерывности имеется прошлое с впечатлениями и опытом, настоящее и будущее. И как личности, мы определяем себя и свою жизнь в отношении к этому прошлому, к этому настоящему и проецируем себя как личность в счастливое будущее.

Даже после нашей смерти мы предполагаем существование этой непрерывности окружающего мира – правда, уже без нас. Мы просто исчезаем из этого мира, а этот мир, по нашему убеждению, конечно же, остается. А что если это не так? Что если окружающий мир – увиденное – неотделимо от смотрящего и исчезает вместе с ним? А что если мы как-нибудь проверим это?

Ты размышлял когда-нибудь о том, что на самом деле представляет собой время? Потрать, пожалуйста, минутку этого времени на то, чтобы найти для себя определение времени! Мы всегда воспринимаем время по отношению к чему-либо, мерим его, пользуясь воспоминаниями, проецируем этот опыт в некое будущее, которое себе представляем, и таким образом генерируем непрерывность. Но что будет значить время, если мы перестанем соотносить его с прошлым или будущим? Что если вне твоих представлений нет времени, нет будущего и нет прошлого? Что ты сможешь увидеть, если нет времени, что ты сможешь услышать без бега времени?

Давай отталкиваться от того, что нейробиология обнаружила, исследуя работу коры головного мозга левого полушария, – тогда это немного будет похоже на фильм, в котором мир будет показан как сплошная непрерывность, хотя на самом деле мы видим эпизоды или отдельные кадры. Так сначала мы, например, видим в машине троих мужчин в масках, затем мы видим, как машина тормозит перед банком, а в третьем эпизоде мы видим служащего банка, который с испуганным выражением лица перекладывает деньги в сумку. Наш мозг создает из этого ограбление банка, которое совершили трое мужчин в масках. А видели мы при этом только три разных отдельных эпизода. Остальное домыслил наш мозг и таким образом создал сплошную непрерывность события. Эта непрерывность крайне важна для нашего самопонимания и понимания действительности, – ведь каким реальным представляется человек, только спорадически появляющийся в нашей действительности. Так же и при создании видеофильма отдельные картины идут одна за другой, и из этого мы создаем непрерывный фильм.

Даже если ученые, занимающиеся квантовой физикой, уже давным-давно установили, что окружающий нас мир не существует по умолчанию сам по себе, тем не менее, обычный среднестатистический гражданин, как правило, отталкивается от представления о себе и от картины мира, в которой он существует как личность в окружающем мире – независимо от своего личного отношения. Даже одна только мысль о неком постоянном, существующем независимо от нашего к нему отношения мире заставляет нас трепетать, и наш мозг предоставляет нам возможность в любой момент гарантированно обнаружить непрерывность. Пусть даже чаще всего в течение дня мы замечаем лишь короткие мгновения, то есть осознанно переживаем эти моменты на фоне автоматически выполняемых действий, например, вождения машины или повседневных рутинных занятий, – наш мозг заботится о том, чтобы время между этими мгновеньями не воспринималось как оно есть на самом деле. Эти временные провалы заполняются своего рода идеями или предположениями о непрерывности, которая действует подобно наполнителю или клею, соединяющему отдельные мгновения в целое. Этот наполнитель или клей мы называем «Я» и «моя жизнь». Непрерывность нашего восприятия мира подобна фильму, в котором демонстрируются не связанные между собой сцены, и только работа мозга создает из них фильм.

Проведи следующий опыт.

Как-нибудь в течение всего дня проследи, чем ты занимаешься и что именно требует твоего внимания, к какой ситуации ты крепишь ярлык «Я». Вполне вероятно, что ты вспомнишь о каком-то впечатлении из прошлого. Или, может быть, твое внимание приковывают к себе видения или желания, касающиеся твоей жизни в будущем. Коротко перечисли, что за желания, воспоминания, утверждения, мысли, страхи, проекции появляются в твоем сознании в течение дня. Возможно, ты сможешь потом записать даже длительность соответствующих позиций.

Затем посмотри, можешь ли ты выявить в этом списке непрерывность, есть ли в нем смысловая нить, которую ты смог бы назвать «Я». Что насчет периода, к которому ты ничего не написал? Не похож ли этот список больше на появление и исчезновение отдельных впечатлений, появляющихся в случайном порядке, которые на короткое время возникают в твоем сознании и прерываются случайными, краткими «Я»-мыслями?

Обеспечение этой непрерывности – блестящий трюк нашего мозга и, особенно в этом случае, работы речевого центра коры левого полушария мозга. В нашей культуре дисфункция или даже просто временная приостановка непрерывности считается болезнью[23]. Но во многих более древних культурах это ценится и почитается. Я почти уверен, что остановка потока информации, исходящей от левого полушария, принимается за жизненную угрозу обществу и индивидууму. При этом любопытно, что такая непрерывность создается только благодаря дополнительной деятельности мозга. И эта непрерывность включается позже в прошлое с использованием воспоминаний и проецируется в будущее в виде прогноза. Например, когда ты вечером отправляешься спать, а утром просыпаешься от глубокого сна, что происходило между моментом засыпания и просыпанием? Где ты был? Где был весь окружающий тебя мир? Тот, кто шел спать, был таким же, как и тот, что проснулся?

Как воспоминание о прошлом, так и прогноз на будущее могут состояться только в момент настоящего времени. Не так ли? Благодаря этой иллюзорной непрерывности появляется наша собственная история индивидуальной личности с каким-то прошлым и определяемым будущим. Так в нашу жизнь вплетается еще одна иллюзия – иллюзия времени. Эта иллюзия отлично подходит для поддержания идеи об индивидуальной, отделенной от внешнего мира личности. Мы вспоминаем эпизоды нашей жизни, в которых воспринимаем себя действующими лицами в окружающем мире того момента. Вера в то, что это действие разыгрывалось в прошлом, кроме всего прочего, основана на предположении, что нечто, что может быть прошлым, существует.

Есть только настоящий момент – прошлое и будущее состоятся в этот момент

Однако воспоминание о былом действии – это работа нашего мозга в настоящий момент, деятельность мозга, происходящая сейчас, в данный момент. По набору биохимических реакций мозг не может различить, о чем идет речь – о воспоминании или актуальном событии[24]. Таким образом, прошлое – это тоже результат работы нашего мозга и всегда состоится в настоящем. Есть только здесь и сейчас. То же самое происходит с будущим. Эту иллюзию делает возможной наша вера в существование времени.

В то же время мы связываем несколько иллюзий с одним общим событием, которое называем нашей историей. Мы связываем иллюзию времени с иллюзией отдельной обособленной личности, создающей эту историю. Вера в реальность этой истории жизни образует стену, которая удерживает нас в тюрьме, воздвигнутой нашими собственными руками. Но эта иллюзия зачастую самым трагическим образом оказывает влияние на наш образ действий в настоящем. Как часто мы привлекаем прошлое для оправдания наших поступков и наших реакций. Наша скованность по отношению к другим людям исходит из прошлого опыта, и этот опыт препятствует новым, искренним встречам. Трудности, которые мы испытываем в общении с другими людьми, исходят из отношения к нам наших родителей тридцатилетней давности. Мы даже пытаемся с помощью терапевтов исцелить эти отчасти болезненные ощущения. Мы автоматически делаем себя рабами своих собственных представлений.

Мысли и воспоминания могут заслонить твой путь к непосредственному переживанию Самости

Все это я называю избеганием, ведь, связывая все наши актуальные чувства и эмоции с некой историей, – неважно, из прошлого она или из будущего, – мы упускаем удобный случай непосредственно пережить их. В непосредственном переживании Самости заключена великолепная возможность прямо пережить, кто мы. Когда мы прекратим всегда объяснять причину своего оведения личной историей, когда мы прекратим снова и снова перерабатывать переживаемое в мыслях и в воспоминаниях из прошлого, тогда именно это переживаемое и станет дорогой к непосредственному переживанию себя. Если ты на самом деле хочешь быть свободным и счастливым, то именно это переживаемое лучше всего годится, чтобы остановиться и понять, что ты действительно переживаешь в этот самый момент. И в этом непосредственном переживании ты в любое время можешь понять, кто ты.