Ты водишь!

Глава Вторая

Рóман

Идя впереди них, я делаю паузу, чтобы успокоиться, прежде чем решить развернуться и врезать её бывшему.

Не знаю, на что он рассчитывает в отношении неё, но это заканчивается сегодня.

Она сделала свой выбор, подойдя к нам и попросив о помощи.

Теперь она наша.

Оглянувшись через плечо, я вижу Мэдди, которая выглядит напряжённой, будучи в объятиях жизнерадостного Эйса.

Она выскальзывает из его хватки и ускоряет шаг, пытаясь догнать меня.

— Ну что ж, спасибо, что притворились моими парнями. Выражение его лица было бесценным. Я вам должна. Но, думаю, мне пора идти, — она пытается повернуться, но останавливается, видя, что Эйс блокирует ей путь.

Её слова вызывают у меня смех, когда мы останавливаемся на краю леса. Прямо там, где нам и нужно было её поймать.

Я готов начать игру, сгорая от нетерпения поиграть с нашей маленькой мышкой. Ей нужно понять, что она теперь в ловушке.

Единственный способ освободиться от нас — не попасться.

Её награда — свобода.

Свобода от нас. Бросив взгляд вперёд, я вижу, что у Эйса та же мысль — он становится перед ней, блокируя путь и останавливая её от попытки убежать.

Она вот-вот узнает, во что ввязалась.

Её голова мечется из стороны в сторону, взгляд мечется между нами, а глаза расширяются от страха.

Подходя сзади, я наклоняюсь к её уху, позволяя своим тихим словам коснуться его.

— Не так быстро, мышонок. Собираешься убежать? Разве не этого ты хотела? Чтобы твой бывший отстал? Ты сама об этом попросила. Так что теперь единственный выход — не попасться.

Её голова резко поворачивается ко мне, и она спрашивает:

— Что ты имеешь в виду, говоря «не попасться»?

Смех Эйса возвращает её внимание обратно к нему.

— То, что он сказал, солнышко. Правила игры просты. Не дай себя поймать. Наш приз на сегодня — ты. Твой приз — свобода.

Она снова оглядывается через плечо в мою сторону.

— У тебя есть один выход, маленькая мышка. Стоп-слово. Всё это прекратится, как только ты его скажешь. Потому что, как только мы начнём, пути назад не будет. И мы не обещаем быть нежными.

Мои слова заставляют её задуматься — на лице отражается борьба за решение, что сказать.

Она глубоко выдыхает, словно пытаясь сосредоточиться, и произносит ответ, определяя свою судьбу:

— Хорошо, я сыграю. — Ее ответ предопределил судьбу сегодняшней ночи.

Следующие слова она произносит нервно, с ноткой волнения в голосе:

— Мое стоп-слово «зеленый».

— Тогда игра начинается. Я бы на твоём месте побежал, мышонок. Таймер уже пошёл, — заканчиваю я, наблюдая, как она лихорадочно смотрит то на одного, то на другого из нас.

В следующий момент она резко разворачивается и бросается бежать.

Листья под её ногами хрустят, пока она убегает.

Мэдди

Пробегая сквозь деревьев, чувствую как адреналин начинает вызывать панику во мне.

Мысль о том, что если они поймают меня, я стану их на всю ночь. Это вызывает одновременно возбуждение и тревогу.

Я продолжаю метаться между деревьями, но начинаю понимать, что не имею ни малейшего понятия, куда бегу.

Чем дальше забираюсь в лес, тем больше всё вокруг выглядит одинаково.

Я могу бежать прямо на них, и даже не подозревать об этом.

Углубляясь в лес, я останавливаюсь на мгновение, чтобы перевести дух.

Прислонившись к дереву, пытаюсь придумать план, как не попасться.

Но правда ли я этого хочу?

Не быть пойманной?

Или мысль о том, что они меня поймают и сделают со мной невообразимые вещи, заводит меня?

Кто бы мог подумать, что погоня — это мой фетиш?

Когда дыхание успокаивается, я начинаю слышать звуки вокруг.

Это затрудняет планирование, ведь я не знаю, где нахожусь.

У них есть преимущество, так как это территория Эйса и Рóмана.

Внезапно чья-то рука обхватывает мой рот и талию, не давая мне кричать или убежать.

Голос Эйса шепчет мне на ухо:

— Я уберу руки. Не кричи и не убегай пока, Солнышко.

Он убирает руки, давая мне возможность показать, готова ли я подчиниться.

Я поворачиваюсь к нему лицом, а на его лице появляется улыбка, когда он произносит следующие слова:

— Это было первое предупреждение, Солнышко. В следующий раз, когда мы тебя поймаем, ты не узнаешь, кто из нас кто, и я не буду таким милым.

Медленно делает шаг назад, улыбка остается на его лице и не исчезает, пока он не надевает зеленую маску. Я до сих пор понятия не имею, где Рóман.

Он мог бы сейчас наблюдать за нами, и я бы ничего не заметила.

Продолжая отступать, он поднимает пальцы, будто отсчитывает время.

Я бросаюсь бежать, уворачиваясь и петляя между деревьями.

В какой-то момент я замечаю других людей, бегущих через лес, и вспоминаю, что мы здесь не одни.

Отгоняя мысли, я осознаю, что единственный звук, который я слышу, — это ритм моего сердца.

Меня останавливает фигура с неоновой светящейся маской, которая выходит из-за деревьев.

Инстинктивно я поворачиваюсь и пытаюсь бежать в другую сторону, но прохожу всего несколько шагов, прежде чем с другой стороны выходит ещё одна фигура в такой же маске.

Они пытаются загнать меня в угол.

Трудно понять, кто есть кто, когда оба такие высокие.

Свыше шести футов четырёх дюймов (193 см), они нависают надо мной, тьма скрывает их истинное телосложение, не давая намёков на то, кто стоит за каждой маской.

Переводя взгляд с одного на другого, я пытаюсь понять, в какую сторону бежать.

Влево или вправо — они медленно приближаются ко мне с обеих сторон, оставляя открытыми только два направления.

Сделав последний глубокий вдох, я поворачиваю направо и бросаюсь вперёд, пытаясь не дать им поймать меня.

Поглядывая по сторонам, я замечаю, что они исчезли, и меня начинает беспокоить, что они всё время были на шаг впереди.

Лес становится гуще по мере того, как я забираюсь глубже, надеясь, что это даст мне больше укрытия.

Лёгкие горят, а сердце стучит так, будто вот-вот вырвется из груди.

В середине бега меня внезапно поднимают с земли, и я инстинктивно вскрикиваю.

При росте пять футов десять дюймов (177 см) меня не так-то легко поднять, но в чьих бы руках я ни оказалась, они делают это с такой лёгкостью, что я не могу вырваться.

Другая фигура выходит из тени, и единственный свет, который их освещает, — это свет от масок и тусклый свет луны.

Я начинаю вырываться из хватки того, кто меня держит, но это только заставляет его крепче сжать меня.

Их молчание усиливает моё беспокойство.

Я не знаю, кто держит меня, и кто стоит передо мной.

Возможно, их план — не говорить, чтобы с каждым мгновением я становилась всё более нервной и возбужденной, или это просто совпадение.

Медленно тот, кто держит меня, ставит меня на ноги, но не отпускает.

Меня заставляют раздвинуть ноги, поворачивая и прижимая к дереву, разводя их шире.

Напряжение нарастает.

В животе растёт комок нервов от того, что может произойти дальше.

Эйс

Какое прелестное зрелище — она согнулась, распростерлась и ждала нас, прислонившись к дереву.

Она пришла на вечеринку в свитере, который скрывает ее татуированное тело, и джинсах, прикрывающих длинные красивые ноги.

Я чувствовал, как её сердце бьётся быстро в груди, когда я схватил её на бегу.

Она не понимает, как мне трудно.

Она могла бы сказать «нет» с самого начала, но ей хочется играть с нами.

Нам с Рóманом всегда нравились такие погони.

Но то, что она стала добычей, делает все это намного слаще.

Её борьба в моих руках, боже, одна мысль об этом заставляет мой член пульсировать.

У неё была и есть возможность сказать «зеленый» и прекратить это, но она этого не сделала.

Могу поспорить, что ее трусики прямо сейчас промокли насквозь.

Отступив назад, она остается на прежнем месте.

Как раз в этот момент Роман говорит:

— Сейчас самое время сказать свое «стоп-слово», мышонок.

Ее глаза встречаются с нами через плечо, когда маленькая негодница говорит

— Нет, спасибо. Думаю, я справлюсь. — Отталкиваясь от дерева и снова бежит.

Издав смешок, я смотрю на Рóмана, читая язык его тела.

Я вижу, что ему надоели игры, и в следующий раз, когда она попадётся, это будет последний раз.

Он кидает мне взгляд в сторону, кивая, что пора ловить нашего мышонка.

Пробираясь сквозь лес, легко догнать её.

Мы оба знаем этот лес как свои пять пальцев, даже в темноте.

Но помогает и то, что естественный свет луны слегка освещает лес.

Сигнализируя мне издалека, мы обходим её кругом, Рóман готов поймать ее на этот раз.

Когда она стремительно бегает влево вокруг дерева, он хватает её.

Грубо прижимая её к дереву.

Ее изящный ротик снова приоткрывается.

— Ты знаешь, я вроде как начинаю привыкать ко всему этому.

Смешок слетает с моих губ, когда она поворачивается. Рóман не дает ей шанса, прежде чем прижимает её лицо к дереву.

— А, так это ты, Эйс, а это значит, что тот, у кого хватка гориллы на мне, Рóман.

Рука Рóмана с силой опускается, шлепая ее по заднице в ответ на ее слова.

Шок, написанный на ее лице, заставляет меня смеяться сильнее.

— А ты думала, что должно было случиться, Солнышко?

Она поворачивает лицо в другую сторону, чтобы бросить взгляд на Рóмана, её следующие слова полны злости:

— Ты не можешь просто отшлепать меня, когда захочешь. К тому же это не заставит меня замолчать.

Теперь тот, кто посмеивается — Рóман:

— Вот в чём дело, мышонок, что мы можем. Пока ты не используешь стоп-слово, всё возможно. И ты можешь использовать свой восхитительный рот сколько угодно, потому что, через несколько секунд, он будет заполнен.

Это именно то, что заставляет её замолчать.

Она возбуждена, ее дыхание участилось, и не от бега.

Желая дать ей последний шанс, я говорю ей

— Последний шанс, Солнышко, хочешь уйти?

Она снова поворачивает голову, в ее глазах пляшет тепло.

— Нет, я хочу этого. Я хочу вас обоих.

Улыбка растекается по моим губам, я отвечаю:

— Хорошо, солнышко. Ты сама напросилась.

Хватка Рóмана все еще на ее талии, когда он поворачивает ее спиной к себе. Я подхожу, зажимая ее между нами.

Мой рот приникает к ее губам, атакуя их грубым животным поцелуем. Ловлю вырвавшийся у нее стон.

Ее губы автоматически открываются предлагая войти моему языку, что бы сразу же столкнуться с ее языком.

Руки Рóмана скользят с ее бедер под свитер, задирая его, поднимая его вверх.

Скользя по её груди, одна рука щиплет её сосок, в то время как другая крепко держит её за шею, слегка сжимая её дыхательные пути.

Не сводя с меня глаз, он командует:

— Проверь, насколько мокрая наша девочка.

Одарив ее игривой улыбкой, я отвечаю ему:

— Тебе не нужно повторять мне дважды.

Мои руки находят пуговицу на ее джинсах, расстёгивают её и стягивают вниз до середины бедра, чтобы дать себе пространство для игры.