Ты волшебник, Гарри!

Глава 13

— Так и сказал? — с улыбкой произнёс мужчина с пышными рыжими усами.

— Он… он… он тампоны в кипятке заваривает как чай! — с возмущением воскликнула девочка. — Папа, это уже ни в какие ворота!

— Интересно, — хмыкнул мужчина. — Но есть несколько нюансов, Солнышко ты наше.

Мужчина потянулся из дорогого кресла и взял со столика планшет с гербом Демидовых, который протянул своей дочери.

— Посмотри внимательно.

Девочка включила воспроизведение и хмуро уставилась в изображение.

Глава семейства же взял со столика сигару, сунул под нос и втянул аромат.

— Дорогой, — строго на него взглянула супруга, сидевшая в соседнем кресле.

Глава рода Демидовых причмокнул губами, затем вздохнул и убрал сигару обратно в специальную шкатулку.

— Что-то заметила? — спросил князь.

— Откуда у тебя запись с камер наблюдения? — подняла взгляд от планшета девочка.

— Даша, если бы хорошо интересовалась делами рода, то не задавала бы глупых вопросов, — заметил отец и с улыбкой взглянул на дочку. — Ты у нас единственная красавица и умница. Твоим братьям не повезло с даром, но им повезло с мозгами и упёртостью.

— Это у них от тебя, — заметила супруга с улыбкой.

— У Миши еще может прорезаться дар, — пожала плечами Дарья.

— Он ещё мал. Может и так, а может и нет. Пока исхожу из худшего прогноза, — вздохнул отец и кинул взгляд на планшет. — Что заметила?

— Довольную морду этой стервы, — буркнула девушка.

— Всё?

Демидова младшая тяжело вздохнула, но отец не стал дожидаться ответа:

— Даша, пересмотри еще раз и следи за Мусаевым, — произнёс отец.

Дочь послушно включила запись и замерла. С каждой секундой её брови смещались к переносице, а в конце она и вовсе возмущенно их вскинула и перевела взгляд на отца.

— Да, он же ржёт, как… как…

— Выводы, Даша. Меня интересуют выводы, — оборвал её глава рода.

Даша несколько секунд молчала, после чего неуверенно произнесла:

— Если он смеётся, то выходит… Выходит, что это был розыгрыш?

— Я тебе больше скажу… Некроманты кровь не пьют. Это такие же люди, как и мы. Кровью питаются упыри, но на территории Российской Империи их нет. Извели. Иногда только из одной аномалии появляются, но и с ними мы справляемся. А теперь давай раскладывать ситуацию. Кто твой главный противник в этой троице?

Даша вздохнула и скосила взгляд на планшет.

— Противник — Гарри. Надо убедить его, что я отличная претендентка на брак и…

— Даша, — вздохнул мужчина и выразительно приподнял бровь, после чего девушка умолкла.

Дарья покосилась на мать.

— Думай, — улыбнулась она.

Дарья закинула ногу на ногу и принялась качать ею.

— Допустим, Гарри не противник. Он цель, с которой тоже нужно будет работать.

— Так, — кивнул отец и умоляюще взглянул на супругу.

Та цокнул языком и недовольно отвернулась. Демидов же довольно покосился на дочку, после чего потянулся к шкатулке с сигарами.

— Если Гарри не цель, то противник… Противниками можно считать Мусаева и Сельвину, — задумчиво произнесла Дарья. — Но Мусаев на противника не тянет. Он сильный маг огня… и его можно рассматривать как запасную цель…

— Или утешительный приз, — хмыкнула мать.

— Чудеса дедукции, — усмехнулся глава рода и обрубил кончик сигары специальной гильотиной, после чего потянулся за зажигалкой.

— Получается, главный враг в этой истории — Сельвина.

Отец неторопливо раскурил сигару и выпустил облако табачного дыма к потолку.

— Итак. Мы выяснили твоего противника, так?

— Так.

— Тогда давай думать. Какой тип войны ты хочешь? Холодную? Горячую? Тихую? — спросил отец и внимательно уставился на свою дочку.

— Вопрос с подвохом? — с прищуром спросила Дарья.

— Выбор. Понимаешь, Даш, мы княжеский род. Мы сильны и можем позволить себе… многое. Мы не занимаемся династическими браками просто потому, что имеем возможность выбирать. Связь с нами настолько усиливает рода, что желающих масса. Собственно, именно благодаря нашей мощи и финансам мы позволяем выбирать своим детям, с кем им связывать свою жизнь.

— Но я в это правило не попала, — буркнула Дарья.

— Даша, твой дар хорош. Твой ветер действительно неплохой, но давай смотреть реальности в глаза. Некромант — это что-то близкое к официальному запросу на династический брак от императора. Лакомый, жирный и непозволительно дорогой шанс. Даже для нас. Упустить такой — преступление.

Дарья вздохнула, сложила руки на груди и насупилась.

— Но… Даш, как бы ты тут ни показывала самостоятельную и обиженную особу, мы тебя любим, — отец покосился на мать.

— Да, этот Гарри — не Святослав Алексеевич, — вздохнула женщина. — Ни стати в плечах, ни манящего взора.

— Ну, не урод — уже хорошо, — вздохнул отец и покосился на дочь. — В общем, мы поговорили с твоей матерью и решили, что брак между вами вовсе не обязателен.

У девочки опустились плечи, и она непонимающе посмотрела родителей.

— В смысле необязательный? А для чего вы меня тогда из столицы выдернули?

— Поторопились, — вздохнул отец и затянулся сигарой. — Тут такая кутерьма была, когда император дал добро Наумовым дочь отправить в школу к некроманту. Ужас. Не за просто так, конечно, но всё же. Да и условия он определил четкие. Никакой ментальной магии, никаких зелий. Только естественным путем. Что тут было, Даш, ты бы знала… Если бы интересовалась делами семьи.

Даша тяжело вздохнула.

— В общем и целом, тащить под венец этого некроманта не обязательно. Можешь, вон, к Мусаеву присмотреться.

— А вот Мусаев — да. Статный мальчик, — кивнула мать.

— То есть мне теперь Мусаева охмурять?

— Не надо никого охмурять. Надо просто быть как можно ближе к Гарри. Всё. Этого будет достаточно.

Нахмуренное лицо девушки разгладилось.

— И все?

— Все. Отучишься в этой школе, дар подрастёт, а дальше сама будешь выбирать университет, — пожал плечами Демидов и затянулся сигарой. — Условие одно — как можно ближе к некроманту. Мне нужно, чтобы ты была в его компании.

Девочка вздохнула и покосилась на планшет с застывшим изображением.

— И не думай, что стало проще. Возможно, стало ещё сложнее, — хмыкнул отец.

Даша подняла взгляд на отца и недовольно поёрзала на диванчике.

— Самая лучшая война в этой ситуации… — неуверенно произнесла она, но затем взяла себя в руки и добавила: — Самая лучшая война в этой ситуации та, которой не было.

Отец приподнял брови, подался вперёд и с улыбкой спросил:

— Уверена?

— Да. Стану подругой Сельвиной.

Знаете, я ведь не сразу это заметил.

Нет, я и раньше в какой-то степени любил пошутить.

Нет, не злобно, не «пранк», а так…

На работе соль пересыпать в сахарницу. Ночью на смене поменять левые тапки коллег и так по мелочи. У меня главное правило было — должно быть смешно и не только тебе.

Если смеешься только ты, то значит, шутка вышла слишком злой. А если ответная шутка над тобой происходит вообще без смеха, то значит, что это не шутка, а месть. Ты конкретно достал того, над кем пошутил.

А тут…

В общем, к пятнадцати годам я начал замечать те вещи, о которых даже не думал до этого.

Понимаете, опыт есть, разум есть, а вот понимания, что я в детском теле, соответственно, мозг и гормональный фон мой тоже детский — нет. Да, у меня волосы начали расти в нужных местах. Да, появилось то, что появляется у молодых парней при виде красивых девушек.

Но я-то не тридцатилетний мужчина.

Да, знаю. Да, помню, хотя кое-что уже начало заволакивать дымкой, но самое главное: детский разум выворачивает всё по-своему. Страх неизвестности? Пф-ф-ф-ф. Взрослые будут сердиться? Да кому до них есть дело? Понимаете?

Умом я понимал это всё. А вот ощущениями — нет.

Ходить ночью у морга и высматривать дыры в заборе? Конечно! Вдруг получится ногу ампутированную или хотя бы пальцы урвать?

Подумать, что меня может кто-нибудь пырнуть или избить, а может, и вообще похитить? Ой, да кому я нужен?!! Да и я — некромант! Я как силой бабахну! А подумать, что моего резерва может не хватить на двоих? А подумать о том, что я ни одного боевого заклинания на чистой силе не знаю? Думал. Думал! Но ничего. Страха — ноль. Уверенность в своих силах, как у самого Глеба Мрака.

А ведь в подростковом возрасте всё ещё хуже.

Ты ведь начинаешь разумом в это верить. Верить в то, что всё сможешь. Горы — по колено! Моря — солёные лужи!

Вообще я до сих пор уверен, что подростковый возраст для мага — самый опасный период жизни. За тобой сила, максимализм прёт из ушей, плечи расправлены, нос к небу.

Нет, я не был заносчивым и самодовольным ублюдком, как многие.

Но и полностью нормальным меня назвать было нельзя.

Может, поэтому я так стремился вперёд, торопился? А может, что-то чувствовал… Ощущал, что испытания скоро накроют мою бренную тушку.

А ещё…

Еще тогда я поверил в настоящую дружбу. Такую, какой не было в прошлой жизни. Ту, которая может быть до надгробной плиты.

Помню, это было в начале каникул.

Тепло было, до белых ночей было уже недалеко.

Мы возвращались с нашей медитации с болью в голове.

— Пойдёмте где-нибудь посидим? — предложила Катя.

Ребята шли по пустым улицам.

Это был тот чарующий момент летней погоды июня, когда ночь только начинает вступать в свои права. Солнце спряталось, но небо было ещё светлым, чистым, голубым, с полоской розовых облаков на горизонте. В городе зажглись фонари, освещая тёплым жёлтым светом сумерки.

— Тебя уже отпустило что ли? — хмыкнул Борис, поглаживая затылок.

— Нет, но домой что-то неохота, — вздохнула Екатерина. — Погода классная… Только ведь учеба закончилась…

— Выпускной класс, — вздохнул Гарри. — Пора бы уже что-то серьёзное делать.

Борис покосился на друга:

— Ты всё-таки решил взять своё с Нового года?

— Блин, я думала: ты уже забил на эти письма, — вздохнула Катя.

— Я? Да ни за что! — возмутился Гарри. — Просто записку подбросили.

— Да? И что там было? — тут же заинтересовалась Екатерина.

— «Не доводи до греха. Работать силой будешь в университете!» — процитировал начинающий некромант. — В общем, хрен мне, а не морг или больничка. И трупов не дали, и пальчиком пригрозили.

— Что-то не помню, чтобы тебя это останавливало, — хмыкнула девушка.

— Там подпись была, — недовольно буркнул Гарри.

— Кто? — спросил Боря.

— Георгий Святославович Романов, — недовольно буркнул Гарри.

Катя присвистнула, а Мусаев понимающе закивал головой.

— Вот… держусь. Скучаю, — вздохнул Гарри.

— Планы есть? Мы все лето ерундой страдать будем? — заметил Борис.

— Ну, почему страдать? Мы честным путем узнали, что у Кати, помимо жёлтого комплекта, есть красный. К сентябрю хотелось бы знать всю цветовую гамму её гардероба, — мечтательно произнёс подросток и тут же получил леща от Кати.

Борис благоразумно промолчал, но всё равно получил такого же леща.

— За что? — хмуро глянул он на Катю, шедшую между друзьями.

— Ты рожу свою видел, кобель похотливый? — с прищуром спросила та.

— Смирись, друг мой, — вздохнул Гарри, потирая затылок. — Ей нравится, когда мы на неё смотрим. Но удовольствие от нашего избиения её прельщает не меньше. Ай!

— Судьба жестока, сударь… Ай!

Ребята дошли до большого проспекта, по середине которого тянулась аллея с фонарями, прогулочной дорожкой посередине и деревьями по краям.

— Как красиво, — вздохнула Катя. — Пойдёмте прогуляемся? Там на пересечении с Купеческой была блинная.

— Думаешь, ещё работает? — спросил Боря.

— Круглосуточно, — кивнула Катя.

Ребята переглянулись и, пожав плечами, последовали за подругой.

— Кстати, я тут тоже решил поработать, — произнёс Боря, когда они поравнялись с Катей.

— Ты? — изумился Гарри. — Зачем? У вас, вроде, с деньгами нет проблем. Ладно я. Ну, Катя ещё… Хотя у тебя родители, вроде, даже универ потянуть могут.

— Могут. Мать заставила отца коттедж за городом выставить на продажу. Должно хватить… Не на Москву, конечно, но должно.

— Хочу практиковаться, — вздохнул Боря. — Читал тут по поводу практики.

— О-о-о, мой юный друг, — протянул Гарри. — Ты взрослеешь на глазах. Уже решил куда? Может, отец куда-то устроит?

— Не решил. И нет. Хочу сам, — покачал головой начинающий пиромант.

— Я вообще-то летом тоже не против поработать, — задумчиво произнесла Катя. — Только вот одной как-то… страшно.

Гарри задумчиво почесал подбородок.

— Работать втроём? Нет, сама идея классная, но у меня в голову ничего не приходит, где бы мы могли тренироваться и работать, — произнёс он и взглянул на Бориса. — Вот тебе бы пошло каким-нибудь сварщиком. Нагрев, четкое и высокотемпературное пламя. Самое то.

— Тоже думал, — кивнул Боря.

— А тебе… — начинающий некромант взглянул на девушку. — Тебе бы пошло каким-нибудь помощником пекаря или кондитера. Тесто взбить потоком или силой его насытить так, чтобы оно пышным было.

— Я бы в какую-нибудь мастерскую по ремонту телефонов и планшетов пошла, — вздохнула Катя.

— Ну, вот. И как нас всех совместить — понятия не имею, — пожал плечами Гарри. — Но если у вас есть варианты — с удовольствием выслушаю.

— Может, все вместе в какое-нибудь кафе устроимся? Я тестом буду заниматься, Боря вот будет… плиту греть и тесто подогревать, чтобы подходило. А Гарри…

— А я буду лепить нежить из объедков, периодически мыть посуду, чистить овощи и для антуража завывать за заднем дворе, — хохотнул начинающий некромант. — Кстати, у нас есть заведение «Логово упыря» или что-нибудь в этом роде?

— Бар есть «Берлога оборотня», но там только выпивка. Из еды только закуска, — просветил начинающий пиромант. — А может, вместе на завод какой-нибудь? Или стройку?

— Ну, ты — понятно. Будешь пытаться там сварщика изображать, — кивнул Гарри. — Я — бетон лопатой равнять, а вот что будет делать наша Катя?

— Что, думаете, раз стройка, то только мужики? — хмыкнула она. — Я может, тоже лопатой бетон кидать буду!

Боря хмыкнул, представив блондинку с лопатой, равняющую бетон.

— Я бы тебя в арматурщики отправил, — с улыбкой произнёс Гарри. — Сидела бы арматуру бы вязала.

— Арматура с завода идет шестиметровая, — заметил Борис. — Тяжёлая штука.

— Это ты сейчас намекаешь, что я слабачка? — с прищуром спросила Катя.

— Нет. Это я намекаю, что такая красивая девушка не должна таскать тяжести, — вздохнул Боря, взглянул на друга и решил перевести тему: — Гарри, а зачем тебя Наумова в раздевалку тогда тащила.

Начинающий некромант недовольно глянул на друга, а потом взглянул на Катю, которая подняла одну бровь и выжидающе уставилась на него.

— Короче… Наумова официально меня в род позвала, — признался он.

— И ты, Гарри? — спросила Екатерина.

— Ничего пока не ответил, — вздохнул Гарри.

— Ты разговаривал с семьёй? — спросил Боря. — Потянете университет?

— Нет конечно, — поник Гарри. — Даже если мы квартиру продадим. На один год хватит. Даже если мы все трое работать будем и зарплату взрослую получать и вместе складывать. Мыслей, как достать денег законным способом, у меня нет. А вот все мои попытки достать денег другим путем прижучит тайный сыск.

Боря тяжело вздохнул. Катя тоже сразу сникла, погасив свой гнев.

— Чего вы носы-то повесили? Ну, бывает. Примут в какой-нибудь род.

— Скоро к тебе очередь будет из предложений, — грустно буркнула Катя.

— Согласен, — кивнул Борис.

— И что? — возмутился Гарри и взглянул на улицы с редкими прохожими. Вдалеке уже виднелась светящаяся надпись «Блинная». — Словно что-то поменяется. Мы что дружить перестанем, если я в род какой-нибудь вступлю?

— Нет, но род есть род. Мне отец позволяет… многое. Контроля опять же никакого. Он в меня верит. А вот что у тебя за род будет… Кто знает? — задумчиво произнёс начинающий пиромант.

— Ну, знаете, — ускорился Гарри и, опередив друзей, развернулся к ним лицом. — Это уже ни в какие ворота.

— Аристократия, — с грустной миной пожал плечами Борис.

— Он прав, — кивнула Екатерина.

— Знаете что? А вот нахер всю аристократию с их правилами! Нахер все законы! Нахер всё и вся! Вы мои друзья, — произнёс мальчишка и вытянул руку. — Я вам предлагаю клятву. Здесь и сейчас. Клятву в вечной дружбе. Как бы ни повернулась судьба, что бы ни произошло, мы в первую очередь — друзья. Меня задолбало, что я постоянно слышу «Это нельзя!» и «Не ровняй их по себе!». Мы друзья. И держимся вместе. Как бы там ни получилось! Я клянусь, что мы друзья и чтобы ни произошло — мы друзья навсегда! Мне, кроме вас, доверять некому!

— Ты понимаешь, что клятва — это не пустой звук, — с доброй улыбкой спросил Боря, глядя на друга.

— Понимаю, — кивнул Гарри.

— Да! Пошли они все! — решительно заявила Катя и положила свою руку сверху. — Клянусь! Что бы ни случилось — мы друзья!

Боря вздохнул, выпрямился и положил руку сверху.

— Клянусь. Что бы ни случилось — мы друзья навеки!

— Все. С этим разобрались, а то ей богу, как на похоронах, — буркнул Гарри и, когда руки опустились, направился дальше по аллее. — Ну? Чего встали? Блины сами себя не сожрут!

— Гарри, погоди, — попросил Борис.

— Чего? — нахмурился начинающий некромант.

— Наумова только в род тебя позвала? Ничего тебе не давала?

Мальчишка с опаской взглянул на Катю.

— Беленький, — с угрозой произнесла она. — Не смей врать!

— Чё сразу врать? — с опаской произнёс Гарри и сглотнул. — Ты вообще с чего решил, что она мне что-то давала?

— Так юбка у неё короткая. Она хоть и не нагибалась, но то, что белья нижнего у нее не было после физической культуры, заметить несложно.

— БЕЛЕНЬКИЙ!

— Чего сразу Беленький?!! — возмутился Гарри. — Она меня в раздевалке зажала так, что я думал снасильничает! И вообще, ничего у нас не было! Просто трусики вручила…

Катя покраснела от злости, а Борис улыбнулся и с издёвкой протянул:

— Ну-у-у-у?

Гарри обреченно взглянул на Екатерину, а затем ответил:

— Белые. Спортивные.

— Я убью тебя, Беленький! Слышишь? УБЬЮ!

Девушка сорвалась за начинающим некромантом, а тот, следуя инстинкту самосохранения, рванул в сторону блинной.

— Катя! Катя! Она сама!.. Меня-то за что?!!

Боря догнал их, и они вместе, после воспитательных лещей для Гарри, направились к виднеющейся блинной. Они уже подходили к крыльцу, как из такси, стоявшего у входа, вышла Дарья Демидова и решительно направилась к ним.

— Та-а-а-а-ак! — протянула Катя. — Какого черта она тут делает?!!

— Ты обещала не драться, — напомнил ей Борис.

Девушка из княжеской семьи подошла к ним. Выпрямившись и сжав кулаки, она произнесла:

— Нам надо поговорить! Это очень важно… Пожалуйста.

— Я жрать хочу, — заявил Гарри. — Можно я буду есть, пока вы будете говорить?

— Я тоже с удовольствием послушаю с набитым ртом, — поддержал Борис.

Катя вздохнула, оглядела с ног до головы одну из соперниц и кивнула в сторону заведения.

— Пошли. Блины сами себя не съедят.

Ребята зашли в заведение, подошли к стойке с раздачей, сделали свои заказы и расселись за столом.

Катя села рядом с Гарри, а напротив уселись Боря и Даша.

— Итак, — сложив руки на груди и недовольно глядя на Демидову спросила подруга.

— Кать, помнишь, когда вы смылись с уроков, вас потом на ковер дёргали?

— Было, — буркнула она.

— Я вас прикрыла.

Мальчишки переглянулись, а Катя кивнула.

— Знаю.

— А помнишь, когда у тебя пятно было? Ты тогда в белом костюме-тройке пришла.

— Помню, — буркнула Катя.

— Классный, кстати, костюм был, — заметил Гарри. — Ты в нём такая строгая была.

— Плетки не хватало, — добавил Борис и спросил: — А ты зачем тогда юбку переодела?

Катя недовольно зыркнула на Демидову и призналась:

— У меня тогда эти дни были. Пятно сзади было.

— А я ей дала свою юбку, — вздохнула Даша. — И всё остальное, что нужно в этом случае.

— Пришла долг взыскать? — недовольно поинтересовалась Катя.

— Нет. У меня проблемы, — вздохнула Даша и после небольшой паузы добавила: — С родителями.

Мальчишки выразительно переглянулись, припомнив заскоки родителей Кати.

— Нет, — сразу отрезала Катя. — Они мои!

— Стой, я не прошу ничего такого, — тут же начала оправдываться девушка. — Я просто прошу разрешения сидеть в следующем году за вашим столиком и вместе с вами медитировать. Никакого флирта, никаких соблазнений.

Катя приподняла одну бровь, не сводя взгляда с соперницы.

— Кать, я старалась. Честно. Я опровергла слухи, я помогала чем могла, но видимо… этого недостаточно. Мне очень нужно быть в вашей компании… Иначе родители… — девушка умолкла.

Катя недовольно поджала губы и покосилась на мальчишек. Те вместо внимания к их разговору следили за официантом, что нёс к ним их заказ.

— Ребята, — с нажимом произнесла она.

Те молча дождались, пока им принесут блины, забрали свои заказы и, сложив руки, уставились друг на друга.

— Ну, в принципе, — произнёс Борис. — Я не вижу в этом ничего плохого.

Гарри откинулся на спинку и с улыбкой проговорил:

— Значит, вы, сударь, всё ещё не выяснили истины.

Борис переменился в лице.

— Неужели вы…

— Да, сударь, — кивнул Гарри с превосходством. — Это не является тайной для меня.

— Вы чего несёте? — нахмурилась Катя, уже подозревая двух друзей в утаивании секретов. — Что я не знаю?

— Красные?… Нет. Зеленые, — с прищуром произнёс Борис.

— Нет, друг мой. Черные. Черные кружевные… АЙ!

Катя незамедлительно выдала леща Гарри, а потом с гневом взглянула на Борю.

— А с тобой мы ещё потом разберемся!

Боря отклонился подальше и с довольной улыбкой поднял руки, изображая беззащитного парня лет двадцати на вид с кавказской внешностью.

— А вы хитры, Борис, — официальным тоном произнёс начинающий некромант. — Не отрицайте — вы заранее выбрали позицию вне радиуса руки нашей Екатерины.

— Стратегия, мой друг, — кивнул Борис. — Стратегия безопасности.

Катя же перевела взгляд на Дашу и цокнула, заметив румянец на её щеках.

— Никакой дружбы. Никаких посиделок и дружеских бесед. Ты просто сидишь за нашим столиком, — прожигая пронзительным взглядом, произнесла Катя и добавила: — Узнаю, что ты флиртуешь или к ним клеишься — разобью лицо подносом!

— Ты обещала… — начал было Борис.

— Не лезь! — рыкнула Катя, даже не взглянув на Борю. — Это мои условия. Согласна?

— Согласна, — кивнула Даша.

— Найдёшь мой номер — напиши сообщение. Добавлю. Когда пойдём на медитацию — позвоню, — буркнула Катя, подтягивая к себе тарелку с блином, внутри которой была завернута начинка с яйцом и зелёным луком.

Девушка обвела взглядом всю троицу и с кивком произнесла:

— Спасибо.

Когда она удалилась, Гарри спокойно взял нож с вилкой и произнёс:

— Кать, ты зачем это сделала?

— Что?

— Ты пойми, мы не против, но ты же наш цербер школьный. Ты же никого не подпускаешь. А тут раздобрела? Хватку потеряла?

Катя взяла нож с вилкой, тяжело вздохнула и произнесла:

— Просто она под таким же прессом, как и я. Я её понимаю… — Катя отрезала кусочек от блина, с довольным видом покивала, а прожевав, добавила: — Мама второй месяц подряд заставляет меня тесты сдавать.

— Какие тесты? — нахмурился Боря.

— На беременность, — ответила Катя, продолжая разрезать блин на аккуратные кусочки, придерживая его вилкой.

— Бля… — вздохнул Гарри, но, заметив осуждающий взгляд друга, поправился: — Я имел в виду… Возмутительно!

— Полностью тебя поддерживаю, — кивнул Боря и покосился на девушку. — Кать, тебе не кажется, что иногда ты перегибаешь?

Гарри взглянул на друга, после чего приподнял брови.

— В смысле? — спросила та.

— Ну, мы шутим, развлекаемся. Трусики обсуждаем. Ты нам лещей отвешиваешь. Тоже развлекаешься. Но вот это «Они мои!»…

— Она не со зла, — вздохнул Гарри. — Просто не хочет, чтобы мы связались с другими девушками и ее бросили. Девушки не любят, когда возле их мужчины другие женщины. Конкуренция…

— В смысле бросили? Мы друзья или где? — хмыкнул Борис и закинул кусочек блина в рот.

— Вы имели в виду, что настоящая дружба не прогнется ни под какую любовь и плотские влечения? — деловым тоном спросил начинающий некромант.

— Вы как всегда зрите в корень, друг мой, — тут же кивнул Борис.

— Вы что не понимаете? Да какая любовь?!! Им от вас только одно надо! Им ребенок от вас нужен! А если нет — то затащить в свой род! А лучше и то, и другое! — возмутилась Екатерина. — Я, блин, о вас забочусь, а вы…

— Ну, я не был бы настолько категоричен. Может, я тайный объект для чьих-то сексуальных фантазий, — вздохнул Гарри и, заметив удивлённый взгляд товарища, спросил: — Помните трусики Наумовой?

Зависла пауза, которую прервал Борис, застывший с нанесенной ко рту вилкой с кусочком блина:

— Друг мой, ваша поразительная способность создавать интриги не доведёт вас до добра! — он указал на Катю, сидевшую с крепко сжимаемым столовым ножом и легкой улыбкой.

— Катя, это не моя инициатива, но те трусики были влажными, — произнёс Гарри и мгновенно пригнулся, пропуская руку подруги над головой. — Катя! Я-то тут причем?!!

— Беленький, придурок! — возмутилась Катя и набросилась на Гарри, нанося ему удары маленькими кулачками по плечу.

Борис, с удовольствием жевавший блин, взглянул на улицу через огромное стекло, которое было рядом.

За ним ночь всё сильнее вступала в свои права.

Небо темнело, и светлым оставался всего краешек у горизонта. На улице светили фонари тёплым жёлтым светом. Мимо проезжали автомобили, а на перекрестке мигал зелёным цветом светофор.

В зеркале отражалась хохочущая физиономия Гарри, которую он тщательно укрывал под столом от девушки.

— Катя, я ни при чём! Не я же их просил!

— Беленький, ты грязный извращенец! Что ты с ними сделал фетишист?!! Признавайся, придурок!

Борис расплылся в улыбке, ещё раз оценил композицию за окном, дополненную отражением друга, которого избивала подруга и вздохнул:

— Красиво!