Ты волшебник, Гарри!

Глава 15

— У меня сейчас шея отвалится, — пожаловалась Дарья, пытаясь размять её в районе второго шейного позвонка.

— Что-то сегодня прям жёстко вышло, — буркнул Гарри, хмуро взглянув на Бориса.

— Согласен, — кивнул тот.

— Мы есть пойдём? — спросила Катя, тоже пребывая не в лучшем состоянии. — И вообще, на кой черт мы именно сегодня так торопились?

— Потому что осталось всего два дня выходных, — буркнул Гарри. — Нам надо выбраться на пустырь, подальше от людей и сделать продувку. Я закончил второй слой, и сейчас надо было завершить последние элементы.

— Я тоже закончил, — кивнул Борис. — Правда, второй слой немного жжётся. Так и должно быть?

— Кто бы знал, Боря. Кто бы знал, — вздохнул Гарри.

— Стихия во втором слое должна ощущаться, — пояснила Дарья. — Отец говорил, что дядя Федор, когда второй закончил, орал как резаный.

— Кхэм, — кашлянул начинающий некромант и покосился на Бориса.

— Надо очень безлюдное место, — пояснил он.

Ребята уже вышли за пределы промзоны и подошли к аллее, которая вела к блинной. Там, в небольшом кармане у дороги, стоял представительский автомобиль с гербом Демидовых на борту.

— Это за мной, — пояснила Дарья и махнула рукой. — До следующей тренировки.

— Угу, давай, — кивнул Гарри.

— До встречи, — махнул рукой Боря.

— Увидимся, — кивнула Катя.

Девушка направилась к машине, сопровождаемая взорами мальчишек, остановивших их на девушке, чуть ниже спины. Когда она села в авто, оно медленно и осторожно поднялось и с ускорением поплыло вверх.

— Слушайте, — задумчиво произнёс Гарри. — На чем летают эти автомобили?

— На магической энергии, — хмыкнул Боря. — Это же артефакт по сути. Дорогущий, зараза, артефакт.

Проводив взглядом удаляющийся автомобиль, Боря вздохнул.

— Борь, у вас автомобиля нет что ли? — спросил Гарри.

— Есть, конечно, но такой только у отца, — пояснил друг. — Обычных — на бензине или спирту — полно.

— Сударь, ваш вздох, мне подсказал, что вы… крайне заинтересованы в таком аппарате, — задумчиво произнёс Гарри. — Неужели в уголках вашей души притаился романтик, мечтающий о небе? Или это банальная аристократическая жажда выделиться?

Борис хмыкнул и тяжело вздохнул:

— Нет, друг мой. Это глупая ребяческая жажда скорости, — развёл руками он. — Ничего не могу с собой поделать.

— Вы водили эти штуки, сударь? — кивнул в сторону, куда улетел авто Демидовых, Гарри.

— Всего раз, — вздохнул Борис. — И скорости у них… неимоверно много. Не чета бензиновым и спиртовым вариантам.

— Господа, — подала голос Екатерина. — Ваши речи искусны, но, к сожалению, не имеют веса, способного утолить жажду и насытить приличную представительницу общества.

Гарри вскинул брови и взглянул на Катю, а потом перевёл взгляд на удивленного друга.

— Кать, ты чего? — спросил Борис.

— Чё встали? Я есть хочу и пить! — всплеснула руками она и подтолкнула ребят в сторону аллеи. — И если вы решили, что ваша аристократическая болтовня заменит мне блин с яичной начинкой и чесночным соусом, вы дофига ошибаетесь!

Борис с улыбкой последовал указаниям Екатерины, а Гарри пристроился рядом.

— Кать, ты делаешь успехи в словесном мастерстве, — произнёс Боря, взглянув на девушку.

— А что делать, если вы, два напыщенных идиота, постоянно несёте такую хрень? — буркнула в ответ та.

— Кать, если всё выгорит, и мы закончим университет, то тебе дадут ненаследуемое дворянство. И вот представь, приходишь ты такая на вечер в «Дворянский клуб» на Ямской, смотришь на виолончель и спрашиваешь: «Какого хрена вы так скрипку надули?», — улыбнулся Гарри, но тут же схватился за бок из-за локтя девушки, точно угодившего ему по ребрам.

— Совсем меня за дуру не держи, — фыркнула она.

— Ну, наш друг слегка утрирует, — вздохнул Борис. — Но да. Если постоянно себя не держать в узде и не привыкать говорить культурно, то в стрессовый момент язык сам начнёт говорить так, как привык.

— Угу, именно поэтому говорят: «Можно увезти из села крестьянку, но село из крестьянки вывести нельзя», — кивнул Гарри.

— Какие же вы двое… — тут Катя заметила приподнятую бровь Бориса, тяжело вздохнула и проговорила: — Как ваши речи умиляют. Не менее вашей заботы о моей чести и виде перед обществом.

— Вы подаёте надежды, Екатерина, — величавым тоном произнёс Гарри.

В этот момент мимо них по дороге пролетело несколько чёрных тонированных машин, среди которых Гарри заметил знакомый чёрный микроавтобус.

— И куда инспекторы дорожные смотрят, — буркнула Катя, проводив взглядом ревущие двигателями автомобили.

— Видимо, куда-то спешат, — пожал плечами Боря.

— Слушайте, а номер у того чёрного микроавтобуса не заметили? — спросил Гарри.

— Нет, а что? — нахмурилась Катя.

— Да так… У тайного сыска такой же стоит. Может, случилось чего?

Ребята прошли половину пути до блинной и подошли к пешеходному переходу. В этот момент мужчина, сидевший на лавке на аллее, поднялся и направился к ним.

— Господа, — сказал он, убрав газету за спину и встав на пути троицы. — День добрый.

Ребята остановились, после чего переглянулись. Борис сделал небольшой шаг вперёд.

— Представьтесь, сударь. Я аристократ.

— Увы, специфика моей службы заставляет скрывать имя, — ответил мужчина средних лет.

— Борь, покрой одежды, как у тайной канцелярии, — подал голос Гарри. — Да и лицо знакомое. Где-то уже видел.

Борис взглянул на друга, а затем на мужчину.

— Господа, такая чудесная погода… — проигнорировал слова начинающего некроманта мужчина. — Думаю, вам стоит прогуляться по Горшечной улице. Там прекрасный фонтан.

Борис осмотрел мужчину ещё раз, затем обернулся на друзей.

БАБАХ!

Вдалеке, за спиной неизвестного мужчины, раздался взрыв и звуки бьющегося стекла, а затем застрекотали автоматические винтовки.

Друзья от взрыва вздрогнули, а вот незнакомец даже не моргнул.

— Настоятельно рекомендую заведение «Белый мыш», — стальным голосом посоветовал собеседник. — Минимум на пару часов. Всего пара кварталов отсюда.

Борис молча кивнул и развернулся к друзьям.

— Друзья, думаю, надо заглянуть в это заведение, — произнёс он и кивнул в сторону пешеходного перехода.

Катя кивнула, а вот Гарри замер, рассматривая зелёный кленовый лист на ботинке незнакомца.

— Гарри?

— А? Да, пойдём, — кивнул он и взглянул в глаза незнакомца. — Как ваша фамилия? Просто чтобы знать.

— Васильев, — спокойно ответил тот.

— Спасибо, — кивнул Гарри и хлопнул по плечу друга. — Пойдём. Белый мыш, так Белый мыш.

Друзья спокойно перешли улицу и направились на поиски заведения, а спустя десять минут оказались в нём. Простая кафешка небольшая, ничем не привлекательная вывеска и большое стеклянное окно с видом на улицу.

— Сядем у окна? — спросила Катя, осматривая помещение.

— Я бы вам советовал тот столик, — указал мужчина-администратор, указывая на стол в глубине помещения. — С него тоже все видно, а кондиционер рядом.

Гарри осмотрел пустое помещение и остановил свой взгляд на стекле. Толщина его была удивительно большой, а стальная вставка внутри с едва заметными рунами заставила задуматься.

— Хорошо, мы сядем там, — кивнул Борис.

Ребята прошли внутрь и уселись за столик, однако вместо официанта к ним подошёл тот же администратор и выдал меню.

— Не хватает персонала? — спросил Боря, принимая меню.

— Пара человек заболела, — кивнул мужчина. — Готовка заказа немного задержится.

Ребята переглянулись, но Гарри остановил свой взгляд на ухе высокого и стройного мужчины. В нем была небольшая чёрная точка, которую он принял за миниатюрный наушник.

— Мы пока посмотрим, — кивнул Боря.

Когда администратор удалился, начинающий пиромант взглянул на Гарри.

— Ты понимаешь, что в блинной ждали нас?

— Почему сразу нас? Может, мы тут вообще ни при чём? — вмешалась Катя.

— Да нет. Если тот незнакомец действительно был из тайной канцелярии, то этот взрыв и стрельба были по наши души, — хмыкнул друг, не отводя взгляда от Гарри.

Этот случай стал… Своего рода поворотным.

Да, я тогда первый раз задумался о том, что происходит вокруг.

Тогда мы сидели в кафе, и у меня был… своего рода мандраж. Мысль о том, что меня хотят убить… по-настоящему, без шуток, меня не покидала. А вот когда в кафе через час зашёл тот самый Васильев и уселся у окна — меня прямо пробрало.

Что не так было с Васильевым?

Он был в том же, но уже помятом костюме, но вот когда я опустил взгляд на его ноги, то понял, что он ранен. Не хромал, держался уверенно и непринужденно, но под столом с ноги начала натекать лужа с кровью. Отреагировал он на это, только когда парень-администратор принёс ему кофе и сказал об этом. Васильев спокойно кивнул, встал и вышел из кафе, а местный работник преспокойно взял швабру с тряпкой и начал вытирать кровь на полу.

Нет, не поймите неправильно, но я думал, что представляю себе на тот момент, что происходило вокруг. Но сейчас я понимаю, что это все было через розовые очки.

Да, я некромант.

Да, как я понял, некромант штука редкая, и поэтому все хотят, чтобы я был у них в роду или, на крайний случай, иметь от меня детей. Но вот в чем соль? Зачем прям это нужно?

Для красоты?

Разбавить серые будни?

Что такого в том, что в Российской Империи появился некромант?

Вопросов было много, а вот задать их было некому.

Боря? Катя? Мама? Пётр? Дядя Женя?

Да, я согласен, что надо было искать информацию в других местах. Согласен, что это сейчас было важнее вступления в род и работы в мастерской. Только вот в каких местах искать? И как понять, что ты нашёл точный ответ?

Ответы на все вопросы я получил, но об этом разговоре чуть позже.

Надо всё-таки упомянуть парочку важных моментов, которые этому предшествовали.

Помните, я говорил, что любил троллить тайную канцелярию?

И был там такой Аркадий Семенович. Следователь и ответственный за мою персону на месте.

Так вот.

Аркадий Семенович, царство ему небесное…

— Пуля в лоб? — нахмурился Георгий Святославович, разглядывая фотографии трупа.

— Так точно, Ваше сиятельство, — кивнул Васильев.

— А что он вообще лично делал на операции?

— У нас была противоречивая информация. Одни источники говорили о трех десятках противников, другие всего о шести. Но суть из всех источников была одна — они прибыли для ликвидации объекта.

— Сколько их всего было?

— Всего — трое, — вздохнул стоявший перед ним заместитель следователя.

— Трое, и у вас пять трупов? — поднял глаза от фотографий начальник.

— Так точно. Профессионалы. Мы только притормозили у блинной, а они уже заняли позиции для стрельбы и открыли огонь.

Георгий вздохнул.

— Кто приказал выдвигаться на задание в служебных машинах?

Васильев вздохнул.

— Информация была получена за двадцать три минуты до случившейся перестрелки, — произнес он.

— Я не спрашиваю, сколько у вас было времени. Я спрашиваю, кто отдал приказ.

— Господин следователь, — ответил заместитель.

— Зачем он поехал лично?

— Я лично предупредил его, что это опасно для его жизни, но он мне ответил, что риск потерять объект его пугает больше.

— Помнишь, что сказал дословно? — спокойно спросил Георгий, разглядывая перед собой младшего лейтенанта.

— Дословно, он сказал следующее: «Если я объект потеряю, мне один черт себя только пристрелить останется!».

Георгий тяжело вздохнул.

— Жаль. Подающий надежды парень был… — произнёс глава тайной канцелярии и задумчиво добавил: — У нас в управлении возникли разногласия по поводу кандидатуры на должность следователя по объекту. Кто, по-твоему, больше подходит к этому объекту? Человек из крыла боевых операций или человек из «серой гвардии»?

— Ни тот, ни другой, господин командующий.

— Вот как… и почему?

— Я считаю, что те принципы, на которых выступают и боевики тайного сыска, и «серая гвардия» ошибочны. Подход к парню надо менять.

— Вот как? И как вы его видите, Васильев?

— Парня надо вводить в курс дела. Надо объяснить ему, что происходит и куда всё катится. Вы не можете растить его в вакууме. Это так не работает. Он уже достаточно смышленый, чтобы делать реальные выводы.

— Не боишься, что отчеты по его психопортрету окажутся правдой?

— Знаете, даже если он окажется бессердечным ублюдком, я считаю: он будет нашим бессердечным ублюдком. А в свете тех слухов, что ходят периодически у аристократии, очень скоро нам понадобится именно он. Беспринципный, пользующийся любыми методами бессердечный ублюдок. Там нужен будет второй Василий Мрак.

— Боюсь, вы многого не знаете, — хмыкнул Георгий.

— Я в курсе, что на Вильгельма «Тёмная песнь» было покушение.

— Дело не в покушении, а в том, что и нас, и шведов толкают в войну. Вульгарно, подпинывая всеми силами.

— Персы?

— Хорошо бы, если бы это были просто персы, — вздохнул Георгий. — Много не скажу, но есть непроверенная информация о том, что на персидского Масуфа «Чёрная длань» тоже напали.

Васильев замер в задумчивости и спустя несколько секунд всё же спросил:

— Успешно?

— Пока неизвестно, — задумчиво выдохнул Георгий. — Кто-то хочет стравить нас и устроить хорошенькую драку в Европе и Азии. Причём такую драку, чтобы клочья летели во все стороны. А у нас некромант-подросток. И по последнему психопортрету он далеко не подросток, а серьёзный и расчетливый человек лет тридцати. И он не сидит на месте. И то, что вы предлагаете — огромный риск вообще потерять этого парня. Не дай бог, где-то вылезет обида, кто-то умело её использует и вуаля! Парня в лучшем случае нет в стране. А в худшем: он начнёт работать против власти, пытаясь расшатать страну изнутри. Ты понимаешь, к каким последствиям это приведёт?

— Понимаю, но у меня еще один вопрос… Ваша светлость, а как нам его дальше защищать? — спросил Васильев. — Да, раньше были серьёзные ребята… Но сейчас… Как нам это делать, если ЭТИ трое были настоящие профи? У каждого по пять артефактов. Никто даже голову из укрытия не поднимал, а стреляли они метко. У каждого печать «смертника». Живым никто бы не попался. И оружие у них непростое. Я столько рун на оружии в жизни не видел. Там даже наши «Воротки» рядом не стояли. Артефакты защиты следователя лопнули как… как… А если нас не будет рядом? Парень ведь даже щита своей силой поднять не может.

— Васильев, — вздохнул начальник тайной канцелярии. — У нас тоже хватает подобных игрушек. Дело не в них, а в том, что Беленький — очень скользкий момент.

— Я всё ещё придерживаюсь мнения, что парнем надо перестать играть в темную. Проще, эффективнее и надежнее будет его ввести в курс дела. Да и постоянный контроль только вредит делу. Парню нужна настоящая практика.

— Ты ещё в тайный сыск консультантом его пригласи, — хмыкнул Георгий и задумчиво замер.

— Если бы на то была моя воля — пригласил. Это бы сняло и проблему с практикой, и проблему с этим бритом… Томпсоном?

— Да, — кивнул с задумчивым видом Георгий. — С этим бритом надо что-то решать… Дипломаты островных лис уже всю плешь проели.

Васильев умолк, ожидая решения начальства, а брат императора задумчиво постучал пальцами по столу. Пауза затянулась и ее нарушил подчиненный:

— Ваше благородие, давайте раскроем карты и просто дадим парню выбор, — предложил он. — Рано или поздно, он все равно узнает. Пятнадцать лет — достаточный возраст для осознанного выбора и ответственности за свои действия. Он уже знает, что мы присматриваем за ним. Как следователя звали — тоже.

Георгий тяжело вздохнул, а подчиненный повторил:

— Ваша светлость, он ведь все равно узнает…

Георгий откинулся в кресле и, оглядев Васильева, кивнул.

— Хорошо. Ответственным за объект назначаешься ты. Но! Свои выходки он должен закончить. Пока он шутки шутит, но если начнёт боевые заклинания направо и налево швырять по городу… Мы с тобой таких проблем поимеем, что нынешние нам цветочками покажутся. Понял?

— Понял, Ваше благородие, — кивнул мужчина. — Разрешите приступать?

— Приступай. И начни прорабатывать встречу с этим Томпсоном. Не нравится мне это, но на императора давят. Сильно давят.

— В общем, — вздохнул Боря. — Поместье рода Мрак находится в двухстах километрах. Там небольшой городок есть. Чтобы тебе увидеться с этим Ильей Семеновичем Мрак, тебе надо непосредственно туда добираться.

— Позвонить? Может написать прошение? — спросил Гарри, задумчиво поглядывая на проезжающие машины.

Мальчишки шли из школы, по направлению дома Гарри. За ними на небольшом расстоянии ехал довольно крупный бронированный автомобиль с гербом Мусаевых. Неподалеку Гарри приметил уже знакомые машины. Кто-то стоял на парковке, кто-то мигал аварийной сигнализацией, прижавшись к тротуару.

— Нет. Секретарь отписывается стандартной отпиской, — покачал головой Борис. — К телефону он не подходит. За все отвечает поверенный. На приёмы не ходит.

— Что хоть за городок такой? — хмуро спросил Гарри.

— Мелкий городок, основанный родом. Называется «Мертвая лощина».

— Какое говорящее название, — хмыкнул Гарри.

— Поедешь туда?

— Да. Придётся, — вздохнул начинающий некромант.

Друзья почти минуту шли молча, пока Борис всё же не спросил:

— Думаешь, это местные рода тогда постарались?

— Не знаю, Борь. Сомнительно, что они пошли против императора.

— С чего ты решил, что императору это интересно?

— С того, что вон та чёрная машина принадлежит тайному сыску имперской канцелярии. А вон там, за столиком в кафе, видишь мужчину в сером пиджаке?

— Ну… да.

— Он за мной наблюдает. Я его то в кафе, то на улице на лавочке, то ещё где вижу. Раньше редко видел, а сейчас почти каждый день. Думаю, после того боя у них людей мало осталось. Вот и служит… на две ставки.

— Я его раньше не замечал.

— Раньше мы с тобой Рожевых поблизости постоянно видели. Эти появлялись, только когда я один. Вот я и думаю, если это рода наши устроили, то получается, против императора пошли. Если это не наши, то кто-то очень не хочет, чтобы я в этой стране был.

Боря вздохнул.

— В любом случае надо быть начеку.

— Я тут мимо школы проезжал, — задумчиво произнёс друг. — Там ремонт капитальный. Перестраивают всё и перекапывают. То ли трубы меняют, то ли…

— Новую систему безопасности делают, — вздохнул Гарри.

— Мда… — вздохнул Борис. — Ты, кстати, обещал что-то придумать.

— Есть одна мысль, — кивнул парень. — Помнишь, дядя Женя нам капельку стекла показывал?

— Помню.

— Я тут… в общем, почитал те книги, что передали Рожевы. Есть интересный коэффициент Грюнера. Немец был такой. Там таблицы по нему были, и я долго мучался, чтобы понять: о чем там вообще разговор.

— Сложно?

— Не очень, но суть в том, что мне базовых понятий не хватает, — вздохнул Гарри. — В общем и целом, у сил есть свой коэффициент взаимодействия, который влияет на общий результат.

— Усиливает что ли?

— Нет. Я бы сказал… меняет и меняет эффект, — задумчиво произнёс Гарри. — Помнишь, мы шары надували магией смерти и воздуха?

— Ядовитый гриб и дождь из дохлых ворон? Такое забудешь, — хмыкнул пиромант.

— Так вот, ты не задумывался, почему он зелёный был? Почему не… черный или серый? Это как раз и вычислял Грюнер. Дело там не совсем в цвете, а в том, что воздух, насыщаясь тьмой, приобретал ядовитые свойства. Я же потом смотрел этих ворон. Ощущение, что получился… своего рода нервно-паралитический газ.

— Так, а задумка твоя в чём?

— В общем… почитал я те таблицы и заметил интересную вещь. Это ещё проверить, конечно, надо, но… Сила тьмы и света по этим таблицам в концентрированном виде взаимно отталкиваются.

— Как магниты?

— Да. Я тут думал попробовать сделать что-то, типа вечных часов, но… В общем, сила света, оказывается, в концентрированном виде быстро рассеивается в виде излучения света. А чтобы ее удерживать в сжатом концентрированном виде требуются фиксаторы. А фиксаторы делаются как раз по тому же способу, что мы видели у дяди Жени.

— Это типа той капли?

— Да. Причём обязательное наличие двух стихий, чтобы удержать концентрированную силу света.

Боря тяжело вздохнул, почесал голову и спросил:

— Я так и не понял, что ты задумал.

— Смотри, — Гарри скинул рюкзак, достал оттуда тетрадку по этикету, надел рюкзак и открыл последнюю страницу. — Это примерная схема.

Начинающий пиромант приподнял бровь и взглянул на схему.

— Это… похоже на бокал для мартини.

— Да. Но подумать нам придётся крепко, — кивнул Гарри. — Стекло — две стихии. Воздух и огонь. Они будут удерживать свет.

— А тьма где?

— Некрокристаллы, — улыбнулся парень и достал небольшой, размером с половину ногтя мизинца, антрацитово-черный кристалл. — Вчера ночью смог доделать.

— И что должно произойти?

— По идее… По идее, когда мы сделаем артефакт, некрокристалл будет левитировать над бокалом. Но я еще не особо представляю, как нам стекло насытить вашей силой и какое оно получится.

— Вопроса два, — задумчиво произнёс Борис и оглянулся. Убедившись, что рядом никого нет, он прошептал: — Первый вопрос — не ёбнет?

Гарри огляделся.

— Слушай, не должно, — пожал плечами он. — Я ещё попробую проверить, но в сети такой информации нет. Если у тебя есть книги по артефакторике — с удовольствием покопаюсь. Но, вроде бы, не должно. В таблицах Грюнера стоит показатель в минус семь по физическому взаимодействию.

— Я спрошу у отца, но… вряд ли. Нам бы у какого-нибудь артефактора спросить?

— Если нам артефактор будет помогать, то где кайф от самостоятельных расчётов?

— Тоже верно, — вздохнул Боря.

— Слушай, что за второй вопрос?

— Второй? Где ты собираешься брать столько света? Там же объемы будут приличные.

— Вот тут, кстати, тоже засада, — вздохнул Гарри. — Я думал эрги с налогов продаются.

— Государство всё покупает. Частный оборот запрещен.

— Да, я читал в сети, но мне до сих пор не понятно, как артефакты работают.

— Так им отдельно выдают лицензию на покупку эргов, но им продавать запрещено. Только покупка и использование.

— Вот. Я поэтому и подумал, что надо искать кого-то с сильным даром света.

— Уже есть кто-то на примете? — покосился на друга Борис.

Гарри тяжело вздохнул и обреченно произнёс фамилию:

— Наумова.

Боря взглянул на друга, словно тот обречён на тяжелые муки, и произнёс:

— Катя тебя убьёт.

Гарри подходил к подъезду, погруженный в тяжелые думы о пытках, которые устроит Екатерина, которой он объявит, что для их подобия артефакта будет необходима Наумова.

Погруженный в раздумья, он не заметил человека на лавочке у подъезда. Когда он подошёл уже к двери входа, то услышал знакомый голос:

— Здравствуй, Гарри. Не торопись. Надо поговорить.

Парень обернулся и обнаружил, что человек, сидящий на лавочке, не кто иной, как тот самый Васильев.

— Вы? — вскинул брови мальчишка.

— Да. Присядь, поболтаем немного. Мне нужно многое тебе рассказать прежде, чем ты зайдёшь домой.

Гарри огляделся, заметил один из автомобилей тайного сыска и хмыкнул. Присев рядом с человеком, он кивнул:

— Слушаю вас.

— Гарри, я смог продавить начальство, — произнес он. — Высшим руководством было принято решение изменение политики в работе с тобой.

— Надо же, — хмыкнул начинающий некромант. — Я — чья-то работа.

— Зря ты так. Много людей задействованы, чтобы обезопасить тебя. Тут работает не одна сотня людей, чтобы ты мог спокойно ходить по улицам, посещать школу и дурачиться.

— Вы про нападение?

— И не только. Последнее покушение стоило жизни пятерым сотрудникам и следователю, что вел тебя.

Гарри тяжело вздохнул.

— Мои соболезнования, — буркнул он. — И кто теперь «приглядывает» за мной?

— Я. Меня назначили твоим куратором, — вздохнул Васильев.

— А, что за изменения в политике партии? — спросил Гарри. — Меня закроют в каком-нибудь неприступном замке?

— Нет. Мы больше не будем играть с тобой втёмную и оставлять в неведении. Начальство согласилось, что ты имеешь право знать, что происходит. Тем более, ты в любом случае рано или поздно узнаешь.

— Я вас слушаю, — сложил руки на груди Гарри.

— Не буду вдаваться в подробности, но как ты уже, наверное, понимаешь, кое-кто не хочет усиления Российской Империи. Настолько, что не считается с потерями очень профессиональных и подготовленных специалистов.

— Вы про покушение?

— Да. Там были серьёзные профи и снаряжение у них было такое, про которое я даже не слышал. И они прибыли сюда по твою душу.

Гарри вздохнул, а Васильев продолжил:

— Понимаешь, мы не просто так за тобой приглядываем. Император очень заинтересован, чтобы ты вырос и полюбил свою родину. Большинство твоих… коллег по силе были крайне… трудными. А ты… Ты отличаешься, Гарри. Ты другой, и у нас были вполне обоснованные опасения, что ты можешь стать таким же… проблемным, — тщательно подбирая слова, начал рассказ мужчина. — Да, у нас есть отличные примеры в истории, когда даже проблемные некроманты были на стороне империи.

— Вы про Василия Мрак?

— Да, про него. Но в истории нашей родины есть и примеры, когда наши же некроманты становились предателями, убийцами и посягателями на императорский трон. Один Максимилиан Горбунов чего стоит.

— Сильно напортачил?

— Сильно. Горбуновых больше не существует, а имя его вычеркнуто из всех исторических источников, — кивнул мужчина. — А теперь представь, что вместо мстительного и агрессивного некроманта у нас появляешься… ты. Понимаешь? Некромантов мало того что немного, так они еще и очень проблемны сами по себе. Вот поэтому вокруг тебя и завертелось.

— Скажите… А вокруг меня много… Ваших людей?

— Ты даже не представляешь сколько, — хмыкнул Васильев. — Дядя Женя из наших «серых кардиналов».

— В смысле он на вас работает? Он что-то, типа шпиона?

— Нет. Просто… сотрудничает. А мы продвигаем его работы среди знати. Мы, так сказать, взаимовыгодно сосуществуем. Даже парочку заговоров мелких раскрыли вместе.

— Вот как… А кто еще?

— А тебе это обязательно знать? — с усмешкой взглянул Васильев на Гарри.

— Спрошу по-другому. Боря и Катя, они из ваших?

— Мусаевы спокойно сотрудничают, но строго в определенных рамках. А вот семья Кати… Не считается неблагонадежной. Мы за ними присматриваем, но к сотрудничеству не привлекали.

Гарри тяжело вздохнул, почесал подбородок и спросил:

— Петр?

— Нет.

Гарри вздохнул, помолчал несколько секунд, после чего произнёс:

— Я не враг… Не враг своему государству и власти. Я пока не сильно понимаю всех хитросплетений, но очень хотел бы… Чтобы от меня поменьше скрывали.

— Понимаю, — кивнул Васильев.

— И у меня есть вопрос, который меня мучает.

— М-м-м-м?

— Зачем? Зачем я государству? И зачем рода хотят затянуть меня к себе? Что такого в некромантах, кроме редкости?

Васильев хмыкнул.

— Хороший вопрос, Гарри. Чтобы на него ответить, надо… Надо обратиться к технологии. Военной технологии. Понимаешь, Гарри… Вот, хотя бы мои часы, — кивнул мужчина и снял их с руки. — Посмотри. Видишь руны?

— Да.

— Так вот. Эти часы очень хорошо защищают от магии огня. Понимаешь?

— Да.

— Есть магические способы защиты, есть активные артефакты-щиты. И можно легко защититься от магии стихий. А есть еще и технологичные способы. Сейчас есть материалы, которые отлично препятствуют поражению огнем. Проще говоря, «атермическая броня». Такую ни огнем, ни льдом толком не взять. Есть способы защититься от взрывов и тому подобное. От магии земли неплохо помогает хорошая бронетехника. При определенной доработке она же справляется и с магией воды.

— Технологии научились противостоять магии, — кивнул Гарри.

— Да, и так со всеми стихиями. Всеми, кроме одной, — Васильев выразительно взглянул на парня.

— Технологии не могут защитить от силы смерти?

— От прямого заклинания смерти не может защитить ни одна технология. И если защитная магия и артефакты худо-бедно держат такой удар, то ни одна технология не справляется и не может защитить от силы смерти.

— Почему?

— Потому что твоя сила разрушает непосредственно живое. Какая разница, какой доспех на человеке, если он не может остановить силу смерти, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Гарри. — Человек под доспехом все равно живой.

— Вот поэтому некроманты, помимо того, что очень сильные усилители других даров и крови рода, — самое главное и ужасное оружие. Ни одна война с некромантом не продлится долго. Противники рано или поздно просто передохнут.

— Я многое думал, но… неожиданно, — произнёс начинающий некромант. — Теперь хотя бы понятно, почему меня пытались убить.

Васильев вздохнул.

— И понятно, что кто-то хочет войны с нами. Иначе бы меня не пытались убить.

— Это верно, — кивнул мужчина.

— Но… почему тогда в армии не используют амулеты?

— Почему же не используют? Используют, но ты видел, сколько стоит хороший амулет, способный защитить от боевого заклинания?

— Когда военные начали считать деньги? — вопросом на вопрос ответил молодой некромант.

— Ну, вот тут ты прав, — улыбнулся агент тайного сыска. — Каждый офицер в армии имеет по штату один защитный амулет. И он рассчитан на пару ударов всеми стихиями. Даже смертью, но… ты понимаешь, что их надо перезаряжать?

— Это можно как-то решить, — нахмурился Гарри.

— Все так думали, но практика показывает, что амулеты заканчиваются через пару недель боевых действий. Из-за того, что маги не только занимаются защитой, но и участвуют в выполнении атакующих операций, запасы эргов в войсках тают, как снег в пустыне. Нет достаточно емких хранилищ для эргов, нет логистики, как обеспечить подразделение силами. В общем… В какой-то момент стало понятно, что на одной магии войны не выигрываются. Хорошим примером тут была Японо-Китайский конфликт. В этом последнем большом конфликте выиграла не магия. Выиграли пушки, артиллерия и отчаянность японских вояк.

— Тогда ведь Китай выиграл, — нахмурился Гарри, изучавший историю.

— Да, но в основном из-за отчаянных операций японцев. Если бы они играли от обороны и затягивали конфликт, то победой Китая результаты той войны назвать было бы сложно.

Гарри задумчиво хмыкнул и взглянул на Васильева.

— А вы сюда пришли… для чего?

— Я предлагаю тебе полную помощь и содействие в развитии дара. Я и раньше выступал за то, чтобы тебе помогали, а не сдерживали и контролировали.

— А взамен?

— Клятва в верности Российской Империи и обещание не устраивать больше… экстраординарных «шалостей».

Гарри откинулся на спинку лавочки и задумчиво хмыкнул.

— Что? Сомневаешься в своей лояльности государству? — взглянул на него Васильев.

— Что? Нет конечно. Вы ведь не думаете, что я специально иногда… чересчур увлекаюсь… иногда «шалю»? Так просто иногда выходит.

Агент тайного сыска вздохнул.

— Нет, ну серьёзно, я понятия не имел, что делал с воздухом и тьмой в промзоне. И да, я расчитывал, что ту бедную жабу порвет от силы внутри нее, и будет просто хлопок, а не огненная комета над городом. Понимаете? Я просто пробовал, экспериментировал…

— И порой громко ржал при этом.

— Но согласитесь, лягушка, из задницы которой рвётся огненный протуберанец, отправляющий её в хаотичный полет — зрелище довольно забавное, — пожал плечами Гарри.

— Да. Этого не отнять, — улыбнулся Васильев, помолчал несколько секунд, а затем уточнил: — То есть на клятву верности силой ты в принципе готов?

— Да, — пожал плечами парень. — Политика — не моё. Мне не интересно и не хочется лезть в эту грязь. Уезжать в другую страну… зачем? Не думаю, что я смогу добиться лучшего положения в какой-либо другой стране. Да и я бы вообще с удовольствием занялся медициной. Мне это как-то ближе.

— Понимаю, но увы. Университет тебе придется закончить на боевом факультете. Объяснять почему надо?

— Нет. И так понятно, — вздохнул парень.

— С родом определился?

— Почти.

— Если это не княжеский род, то возражения или пожеланий по его выбору у нас нет… Что же. Я периодически буду с тобой встречаться, по необходимости. До свидания, Гарри.

Васильев поднялся и уже собрался уходить, но его остановил вопрос Гарри:

— Слушайте, это ведь не сложно. Почему вы постоянно меня динамите?

— В смысле? О чем ты?

— Я о трупах! Хотя бы парочку бомжей! Я же видел их! Неужели так сложно достать труп?

Васильев вздохнул и взглянул на Гарри.

— После клятвы что-нибудь придумаем.

Начинающий некромант хмыкнул, так же поднялся и, буркнув под нос: «Только завтраками кормят», направился домой.

Поднявшись по лестнице, он открыл дверь и зашёл домой. Вопреки его ожиданиям, у порога стояла обувь матери и незнакомые дорогие ботинки.

Гарри поднял взгляд и обнаружил хмурого Петю. Он стоял в коридоре, прислонившись плечом к стене, и угрюмо смотрел на пасынка. Начинающий некромант не успел ничего спросить, а тот молча кивнул головой в сторону кухни.

Сняв обувь, парень прошёл на кухню и обнаружил на ней мать, сидевшую за столом с растерянным выражением лица, и двух мужчин в дорогих костюмах.

— Гарри? — спросил один из них с акцентом и взглянул на циферблат с британским флагом. — Мы тебя ждали чуть раньше.

— Вы кто?

— Я Уильям Бок. Представитель этого господина, — мужчина поднялся и, достав визитку, протянул её парнишке. — Я представляю интересы Леона Моретти.

Гарри взял белоснежную визитку с именем незнакомца и остановил свой взгляд на трех звездах, что были под названием юридической конторы «Bock Brothers». Одна была красной, вторая синей, а третья чёрной.

— Мы здесь для того, чтобы объявить родительские права, — пояснил юрист.

— Какие права?

— Права Леона Моретти на твоё отцовство.

Гарри покосился на маму, а та вздохнула и кивнула на второго, молчащего мужчину.

— Гарри, это твой отец Леон.

— Я… папа, Гарри. Твоя папа, — на кривом русском языке произнёс молчавший мужчина.