Тысяча причин сказать "Да"

Глава 18.

Кирилл.

Невероятно, её губы самые сладкие из всех, что я когда-либо пробовал. Никогда не любил целовать Кирсанову в губы, когда на них была помада. Но губы Лебедевой – это чистый мед с запахом цветов, нежность которого обволакивает и заставляет просить ещё и ещё. Я больше не смогу без неё. Она нужна мне, как воздух, как вода, как жизнь…

Она отговаривала меня, говорила идти домой, но я не мог без нее. Пока она общалась с библиотекарем, я понял для себя одну главную вещь: я люблю и это уже не исправить. Но понял я это не сам.

Горохов выловил меня в школьном коридоре, когда я уныло листал в телефоне ленту новостей и не мог дождаться свою Ведьмочку, то и дело поглядывая на дверь.

– Здорово, Кирюх. А ты чего это здесь? – как обычно весело и бодренько протянул парень, хлопая меня по плечу. Сегодня он вообще не должен был приходить в школу, ведь у него диспансеризация и преподаватели все уши этим прожужжали. Где Горохов, где Горохов?!

– Да вот, Лебедеву караулю. А ты зачем пришел? – как можно более отстраненно ответил я.

– Маринку встретить хотел. В этом мы с тобой похожи…

– В чем? В том, что ждем вечно опаздывающих девчонок? – с усмешкой протянул я, разглядывая парня.

– В том, что оба любим.

Парень испытывающе смотрел на меня, пока я пытался понять, о чем он говорит. Какое любим? Кого? Я Лебедеву? Нет, не может такого быть…

– Знаешь, что для меня значит любовь? – но видя мой полный непонимания взгляд, парень лишь улыбнулся и продолжил: – Любовь – это когда у тебя загораются глаза при одном лишь взгляде на нее, когда тебя бросает в дрожь при одном лишь ее прикосновении и когда ты хочешь целовать ее без остановки, абсолютно забывая о дыхании. Ты любишь, Кирилл, и это видно…

Но я не смог ему ничего ответить. Парень лишь вновь похлопал меня по плечу и направился к быстро бегущей ему на встречу Марине, поймал в воздухе и быстро чмокнул в губы, пока она расплывалась в улыбке и хохотала, заставляя школьников оборачиваться на них.

Люблю значит…

Он оказался прав. Я влюбился. Влюбился по уши и больше не хочу это скрывать. И не важно, что еще утром я считал, что смогу игнорировать эти чувства, что смогу легко бросить ее, не заботясь о ней. Мне нужно открыть ей свое сердце, чтобы и она сделала тоже самое. Я докажу ей, что достоин ее хрупкой любви, что смогу уберечь, защитить…

Сегодня я решил окончательно порвать с Кирсановой. Она писала мне весь день, допытывала, почему она хуже Лебедевой, а я молчал и игнорировал ее. Но когда она в конец достала меня своими сообщениями, я не выдержал и назначил встречу.

Как всегда, она выглядит роскошно. Идеально выпрямленные черные волосы, броский макияж, от которого начинает немного рябить в глазах, короткое бардовое платьице и небольшая сумочка, висящая на плече девушки. Мне кажется или она приняла нашу встречу за свидание?

– Кирюш, ну чего ты так долго? Я же весь день ждала, пока ты меня позовешь прогуляться. – Девушка надула губы и сложила руки на груди, лукаво рассматривая мой неподобающий ей вид.

Простые джинсы, кроссовки, черная футболка и невзрачная кожанка. Ничего необычного. Но, видимо, девушка ожидала немного другого.

– Мы останемся здесь и поговорим. Только давай присядем на ближайшую лавочку, – резко ответил я, давай ей понять, что игривого настроения она от меня не дождется.

Полнейшая тишина… Даже шелеста листьев не слышно, как назло! Эта неловкая тишина убивает и заставляет меня начать свою подготовленную речь.

– Полин, помнишь наш договор в начале отношений? – спросил я, видя, как девушка нервно закусывает губу. – Мы договорились, что разойдемся сразу же, как этого захочет один из нас. И… Я думаю, что нам пора заканчивать наши недо-отношения…

Девушка долго и упрямо смотрела на меня, то и дело царапая ноготками кожаную сумочку. Что-то мне уже страшно становится. Она же не выцарапает мне этими ярко-красными ногтями глаза?

– Я не давал тебе никаких гарантий и сразу объявил о том, что ничего серьезного у нас не получится. Мы спали и нам обоим было хорошо, но… Ты хорошая девушка и заслуживаешь лучшего…

– Я поняла, Кирилл…

Девушка одернула подол платья и встала со скамьи, немного пошатываясь и бледнея. Если бы можно было убить одним лишь взглядом, то я был бы уже мертв. Она злилась и вымещала всю свою злость на несчастной сумочке, которой сегодня явно не повезло. Но так и не сказав ни слова она ушла и ни разу не обернулась.

Друзьями нам точно не стать, поэтому, надеюсь, она больше не вернется в мою жизнь, а если и сделает это, то к ней не вернусь уже я. Я просто не смогу быть с кем-то кроме Ксеньки. Она та, которую я впервые полюбил, а я однолюб. Сто процентов…

– Это была та самая Ксюша? – задала вопрос мама, стоящая рядом со мной в лифте.

Именно эта неугомонная женщина застала нас с Лебедевой в лифте и теперь нудит мне над ухом пару минут. Мне не стыдно, как бы странно это не звучало. Я не хочу скрывать свои чувства к той, которую люблю и уж тем более не буду стыдиться этой любви, даже если это родная мать.

– Она самая…

– А она хорошенькая, – ласково протянула Татьяна Поликарповна. – Мне определенно нравится! – беззаботно продолжала она, лишь пожав плечами на мой строгий взгляд, когда я забрал два тяжелых пакета из ее рук.

Вот и что ей ответить? Ее прожигающий взгляд так и норовит просверлить во мне дыру. Да она же любого доведет!

– Ну что? – не выдержал я и посмотрел на нее в ответ.

– Да вот просто думаю… Неужели я дождалась, когда мой сын влюбиться, – мечтательно протянула она, чуть ли не подпрыгивая на месте. Вот и попробуй сказать, что этой женщине сорок пять. С ее-то прыткостью, ей явно всего двадцать.

– Влюбился…

И это мягко сказано. Одно лишь слово вводит меня в неведомый до этого ступор. Я готов думать о ней постоянно, чем сейчас и занимаюсь, и даже не пытаюсь выбросить ее из головы, потому что мне это нравится. Нравится думать о ней, представлять ее и вспоминать. Прямо наваждение какое-то!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Жду вас как-нибудь на семейный ужин. Пообщаемся, познакомимся поближе. Должна же я познакомиться с девушкой своего сына…

Ксенька… какая же она? Такая тонкая, красивая и до безобразия любимая. Как же приятно чувствовать это слово на языке. Я готов смаковать каждую букву, повторяя неимоверно количество раз свое признание ей.

– Обязательно нужно будет познакомиться с ее родителями. Надеюсь, они не будут против ваших отношений…

Но пока она не должна знать о моих чувствах. Я должен понять, что творится у неё в голове и сам решиться на признание. Еще и ее мама…

Стоп, а что там говорила мама? Какой ужин? Какое знакомство?!

– И не смотри на меня так! То, что я хочу познакомиться с этой девочкой вполне нормальная прихоть. А её родители – это само собой разумеющееся.

Вот и как можно спорить с этой женщиной? Она же прям как Лебедева. Один фиг не переспоришь! Ладно девушки обычно выбирают парней похожих на своих отцов, но не наоборот же! И как меня угораздило?..

Довольная жизнью мама выплыла из кабины и зашла в квартиру, перехватив на пороге пакеты из моих рук. А я… А что я? А я пошёл шпионить. Не могу же я позволить Васильеву забрать у меня Ксеньку.

Светлое голубое платьице сложно не заметить среди серой улицы. Такое легкое и тонкое оно чуть не рассыпалось в моих руках. А плечи. Какие же хрупкие у неё плечи. И как в такой маленькой девчонке может быть столько силы?

Но если сама она мне нравится, и не важно во что она будет одета, то букет полевых ромашек в её руках заставляет кулаки сжиматься, а желваки то и дело натягиваться на скулах.

Васильев, что б его! Весь такой из себя стоит напротив Ксюши и скалится. В щеку девушку целует и рукой по спине проводит, приглашая пройтись. Да что б у него эти самые руки!..

Но вмешаться я не могу. Видел, как загорелись глаза девчонки при встрече и поэтому не могу лишить её этой радости. Она любит его, но любовь эта скорее дружеская, чем какая-либо ещё. Только поэтому я не могу сейчас подойти и выхватил её из его рук. Она не простит, да и не поймёт.

Девушка зябко обхватила свои плечи руками от сильного порыва ветра и парень, не сомневаясь ни минуты, накинул на её плечи свою куртку.

«А это ведь мог быть ты! Но ты просто трус, который не может понять сам себя и свои желания…» – заворочалось сомнение где-то внутри. Как будто я и сам не знаю!

Кафе «Мелодия» гласит вывеска небольшого здания, куда Васильев завел Ксюшу. Решил накормить, отогреть и задобрить? Знаю я эту схему. С девушками всегда прокатывает. Так неужели он надеется на что-то большее? В конце таких вечеров всегда следуют поцелуи и прикосновения, но я не дам этому произойти!

Спрятавшись за ближайшим кустом, я присел на корточки и стал наблюдать. Вот они смеются, вот им приносят напитки и какой-то десерт, вот он охватывает её ладонь и подносит к губам пытаясь согреть своим дыханием. А мне безумно холодно сидеть на холодной земле и чувствовать ледяной ветер, продувающий насквозь свитер, торчащий из-под кожаной куртки.

Ещё секунда и я точно не выдержу. Зайду туда и тогда Васильев оттуда уже просто не выйдет. И плевать, что я буду самым ужасным человеком в её глазах. Я просто не смогу смотреть на неё с другим!

Но Ксюша мягко убрала свою руку из его захвата и крепко сжала его ладонь, что-то нашептывая и наклоняясь ближе. Да тут же всего сантиметр до прикосновения их губ!

Закусив нижнюю губу, я вполз в кусты полностью, немного выглядывая из-под листьев, думая, что смогу услышать их. А куст-то колючий, падла!

– Мама, мама! А почему этот дядя сидит в кустах? Он, что, пописать пошёл? – выкрикнул какой-то мальчуган, отодвигая рукой несколько веток шиповника.

Твою же ж! Мало того, что меня раскрыли, так ещё и о неизвестно чем подумали. Стыдобища-а-а!

– Пойдем, сынок. Не обращай внимание…

Женщина одарила меня недобрым взглядом, уводя своего ребёнка подальше от меня. Зато я теперь себя чувствую самым настоящим злодеев или же маньяком, следящим за своей жертвой из кустов. Прекрасно! Просто волшебно!

Ноги ужасно затекли, и я решил переместиться из своего старого укрытия в новое. Я зашёл в кафе, где сидела новоиспеченная «парочка» и сел на небольшой диванчик сзади Васильева, который сидел лицом к Ксюше. Слава Богу она меня не заметила, а то неизвестно что бы подумала, и продолжила спокойно шептать:

– Яр, я не могу. Пойми, мне тоже не легко, но так просто взять и все бросить… Ты же знаешь, что это не про меня…

О чем она говорила, я так и не понял. Но это не важно. Важно то, какая она красивая сидит перед ним. Рыжие волосы волнами спадают с плеч, минимум косметики и эти открытые худые плечи, к которым так и хочется прикоснуться, почувствовать бархатистость нежной кожи…

– Здравствуйте! Уже выбрали что-нибудь?

Официант возник из неоткуда и, напугав меня до чёртиков, чуть не получил под дых. Рефлексы, что сказать. Детские бои без правил.

– Можно воды? – шёпотом произнес я, прикрываясь меню и косясь в сторону парочки.

Улыбка официанта, кажется, Дмитрия, так было написано на бейджике, растворилась и осталось лишь невысказанное недовольство.

Молча кивнув, парень удалился, а мне лишь осталось надеяться, что меня не рассекретили. Но когда мой взгляд вернулся к близ стоящему столику, то за ним уже никого не было.

– Бл*ть! – выругался я, кладя на стол немного смятую купюру и направился к выходу.

Голубого платья нигде не было. Я потерял их из виду и теперь произойти могло что угодно. Я упустил её…

Достав пачку сигарет из куртки, я вытащил одну и хотел было закурить, но в сознании сразу всплыли слова Васильева:

«– Она не любит курильщиков…»

Не любит… Выкинув смятую пачку в урну, я направился по проспекту в сторону дома, а когда начался неожиданный ливень, спрятался под козырьком ближайшего подъезда.

Тяжело выдохнув, заметил небольшое облачко пара, вырвавшееся изо рта, и посмотрел в небо. Ещё не совсем стемнело, но уже и не светло. Такова осень. Никогда не знаешь, что тебя ждёт. Но именно в это время года небо приобретает совсем другие цвета. Нет тех закатов и рассветов, но есть темно-синие облака и чёрная бездна, изредка наполненная звёздами.

Холодный воздух то и дело продувает насквозь, а ледяные капли обжигают ладони. Холодно, но так хорошо. Капли дождя успокаивающе бьют по крыше настила и беспроглядным потоком срываются вниз, отгораживая от всех окружающих людей…

– Красиво, правда? – донесся до меня знакомый голос, и я обернулся.

Голубое платье, голые хрупкие плечи и та самая улыбка, от которой хочется улыбаться в ответ. Ксюша…

– А-а… ты… это?.. – Язык перестал слушаться, и выдав что-то нечленораздельное, я замолчал, молясь, чтобы нормальная речь вернулась, и я смог объясниться.

Но девушке не нужны были мои слова. Она приложила свой указательный палец к моим губам, провела тёплой ладонью по щеке и, поднявшись на носочки, приникла к губам. Сама. Впервые. Этот поцелуй пустил волну тока по всему моему телу и дальше я уже не ведал, что творю. Руки сами опустились на её талию, а хватка стала стальной. Девушка не шевелилась и лишь изредка издавала что-то похожее на тихий стон удовольствия, а я не заходил дальше положенного. Чтобы не спугнуть, чтобы показать, что она важна и всегда таковой будет.

Дождь всё барабанил и барабанил по крыше, люди бежали в сторону остановок и зданий, а мы лишь наслаждались друг другом под небольшим козырьком. Все что было вокруг нас перестало существовать. Остались лишь мы, наши горячие губы и обжигающие прикосновения. Я целовал её, упивался ею и не мог остановиться. Сдерживаться было все труднее и вот одна моя ладонь опустилась ниже, легко сжимая ягодицу девушки.

Её щеки вмиг покрылись румянцем, но она не сопротивлялась, давая мне возможность насладиться ей сполна. Ей нравилось то, что я делал и от этого мне становилась намного приятнее, чем если бы она просто позволяла себя трогать, не получая ничего взамен.

Юбка платья неприлично задралась и, опомнившись, что мы находимся на всеобщем обозрении, я поправил её, вновь возвращая руку на тонкую талию.

Она отстранилась, улыбаясь и тяжело дыша, а я только и смог улыбнуться в ответ, прижимаясь своим лбом к её.

– А как же тысяча причин? – спросил я внезапно охрипшим голосом и сильнее прижал девушку к себе.

– О них ты можешь рассказать, пока будешь провожать меня до дома. А свой выбор я уже сделала, – прошептала она, проводя рукой по моим волосам.

Она невесомо прикоснулась своими губами к моим, ловя мою улыбку, и обвила руками шею в тот момент, когда я начал кружить её, крепко целуя в ответ. Ради этого звонкого девичьего смеха я готов сделать все и теперь она об этом знает.