Тюремные дневники

4 июля, пятница

Новые чудеса! Оказывается, наш Павел Владимирович был одним из самых близких друзей Павлова. Вот именно! Того самого. Бывшего премьера и ГКЧП-иста. Так что узнал я сегодня из первых рук павловскую версию тех событий. Нет смысла ее здесь подробно пересказывать, хотя некоторые детали, несомненно, того и заслуживают. Как, например, накануне взбешенный Павлов дозванивался в машину к пьяному Янаеву, который, забыв про все перевороты, ехал к себе на дачу с Татьяной Митковой. - А где она тогда была? Уже в НТВ?

- уточняю я. - Да нет, в 'Вестях', - охотно поясняет мне другой сокамерник, Максим Борисович. - Помните 'Вести' начала девяностых, с этой ублюдочной тройкой, которая на экран вылетала? Оглобли по бокам, а хомут сверху над коренником в воздухе болтается. Т.е. не один только коренник в оглобли запряжен, как это должно быть, а вся тройка сразу, вместе с пристяжными. Три лошади, а по бокам оглобли!

Вся интеллигенция каждый раз с замиранием сердца ждала: 'Вот он, символ горбачевщины! Выехал!' Как Павлов обзванивал все республики и регионы. 'Хохлы, казахи и вообще все среднеазиатские республики были

'за'! Проблемы могли возникнуть с прибалтами, с Уфой и с

Татарстаном'. Как весь вечер восемнадцатого и всю ночь на девятнадцатое все ГКЧП-исты пьянствовали, а тогдашний директор теле и радиовещания (фамилии не помню) маялся всю ночь в коридоре, ожидая текста обращения. Как Горбачев фактически благословил ГКЧП-истов, сказав им: 'Ну, вы там начинайте, а я потом в случае чего подключусь', и что никакой изоляции в Фаросе у него и в помине не было - все это сказки для детей и недоумков! Как Павлов решил в самую последнюю минуту соскочить. 'Язов под утро говорит: 'Ну, я пошел''. - 'А куда Вы, собственно, пошли?' - 'Войска вводить'. -

'Войска-а?..' - 'Ну, без боекомплекта!' Тут он понял, что это оперетка. Принял два вискаря, пару таблеток - и под капельницу, с гипертоническим кризом. Но поздно уже было. Соскочить не удалось. И т.д. и т.п. В общем, все это, конечно, весьма любопытно, но не более того. 'Дела давно минувших дней'. Если что тут действительно по-настоящему и интересно, так это только та полнейшая беспомощность и некомпетентность, которую господа заговорщики в решающий момент тогда проявили. Хотя, с другой-то стороны, а разве только они одни?

А скажем, те же декабристы? В сущности, ведь то же самое. Те же бессилие и нерешительность. Тот же паралич воли. Что они, собственно, делали-то? Да ничего! Просто стояли и ждали, что будет дальше. Как их приятели ГКЧП-исты почти два столетия спустя. Лучше бы уж они тогда безоглядно и безрассудно бросились на штурм дворца и все до одного погибли. Так было бы честнее. Достойнее и мужественнее. Такое поражение заслуживало бы самого глубокого уважения. А так? Какое-то нелепое стояние. Битва головотяпов с гущеедами. Впрочем, сама История уже сполна воздала им за это их малодушие. Она вообще дама строгая, беспристрастная и послаблений в своих приговорах не терпящая. Да к тому же и обладающая еще весьма своеобразным чувством юмора. Ведь что сейчас, через века приходит прежде всего на ум при слове 'декабристы'? Правильно. 'Жены декабристов!' Этот вечный символ женского благородства, женской любви и женской верности. Вот они-то действительно совершили истинный подвиг. Прекрасный и чистый. Причем сделали это спокойно и просто, без всяких красивых поз и громких фраз. А сами герои? Можете вы сейчас сразу, навскидку вспомнить поступки хоть одного из них?

Кем он был, что делал и какие-такие подвиги совершал? Я лично не могу. Что ж, и поделом им! И по делам. Они жалости не заслуживают.

Бабами были при жизни, бабами и после смерти в памяти потомков навсегда остались. Маленькими мужьями своих великих жен. Под женским подолом в историю пролезли. Целиком там поместившись со всеми своими усами, палашами, орденами и ментиками.