У нас все хорошо

Действие II

Режиссер. Наконец, заткнулись! Совершенно не могу писать свой сценарий к фильму под названием «Конь, который ездил верхом», очень нашумевший и удостоенный всех наград!

Действие происходит в Польше, в Лодзи или Валбжихе, или в шахтерском городке в Нижней Силезии, но фильм снимали частично в Литве, частично в Катовицах. Герой, которого я пока назвал «ЯСЕК», живет в радиоактивной многоэтажке. Однажды его пьяный отец — шахтер, зацепившись за старый, оставшийся от немцев буфет с витражами, ломает обе руки и обе ноги. Для семьи Ясека наступают тяжелые времена. Чтобы прокормить умирающую от рака семью, парень сидит без работы и попадает в плохую компанию. Повсюду насилие, мрачный пейзаж микрорайонов, вытекшие батарейки, горящие велосипеды, компьютерные симуляции терриконов. Как раз на одной из них герой замечает глухую и слепую, но, в принципе, ничего себе такую, Монику, которая с грустным видом ковыряет палкой в осыпающихся пикселях. Они становятся друзьями. Разгребая урановые залежи, они вместе собирают металлолом на приходящей в упадок гданьской верфи, роль которой прекрасно исполнил для нас Чернобыль. Моника учит его замечать то, что в нашем сумасшедшем, еженедельном образе жизни мы, нормальные люди, не замечаем. К сожалению, в это же время брат Ясека заболевает лейкемией. Но он, Ясек, берет судьбу в свои руки.

Без стука в помещение входит отчаянно жестикулирующий Актер.

Актер. Я не хочу больше жить в этой многоэтажке!

Режиссер. Кроме того, вокруг постоянно трется один педик, к которому все в этом польском мракобесии относятся нетерпимо, в то время как он оказывается в конце нормальным мужчиной, просто ухоженным и непонятым.

Актер. Я хочу жить в другой многоэтажке!

Режиссер. Предпоследняя сцена: квартира родителей Ясека, спертый воздух, типичная польская теснота и темнота. Мать Ясека моет ноги в раковине, малолетняя сестра, еще младенец, играет рыбным скелетом, завернутым в замызганный польский флаг. В кадре — отец в состоянии белой горячки лежит на диване, пьет грязную тормозную жидкость из шланга, прикрепленного к бутылке, и, как нанятый, рыгает кровью прямо на полинявшее ковровое покрытие, наезд камеры на окно. На грязном, незамененном на стеклопакет окне дрожит одинокий, потерянный луч солнечного света. Компьютерный наезд камеры сквозь стекло. Во дворе в баке с макулатурой симпатичный щенок, дворняжка, играет с выброшенным кем-то журналом, например, «ДЛЯ ТЕБЯ», с обложки которого улыбается приятное, молодое, женское лицо. Теперь мне всякие там критики хреновы не скажут, что я не оставляю зрителю никакой надежды.

Ведущая. В нашумевшем и бурно обсуждавшемся фильме «Конь, который ездил верхом» вы сыграли роль Ясека. Признайтесь, что вы делаете для того, чтобы так прекрасно выглядеть?

Актер. Я выпиваю каждый день литр настоящей, регулярной, жидкой воды, еще ем фрукты и овощи из натуральных фруктов и овощей. Стараюсь не есть сладкое, фастфуд и сигареты, потому что это составляет 1100 калорий. Регулярно занимаюсь спортом. Удаляю волосы из носа и ушей. Моя жена даже посмеивается надо мной и говорит, что я какой-то педализированный. Она, естественно, ничего против геев не имеет, просто прикалывается над их таким симпатичным, таким смешным, пошлым женоподобием.

Ведущая. Ага. (Ведущая приводит в порядок свои заметки, что-то вычеркивает, что-то внимательно изучает. С некоторым трудом и в спешке читает их.) Ваш герой испытывает также внутреннее перерождение. На заднем плане: отдаленные регионы Польши в период перемен и буйного капитализма, наше скромное «здесь и сейчас», наше скромное «там и уж точно не раньше 2045 года», наше скромное «на Западе уже, а здесь нет», наше скромное «как я ненавижу этих двух правящих колобков», наше скромное «а я прыг в свою подстельку в свинки, и храпачка». Почему вы решили стать актером? Что у вас есть?

Актер. У меня есть одна машина обычная, чтобы ездить на машине, а вторая — внедорожник, чтобы ездить вне дорог, еще у меня есть квартира и жена, с которой нас обоих объединила большая любовь ко мне, есть дочка, с которой я хочу проводить как можно больше времени, но, к сожалению, я иногда выпиваю, и тогда нюхаю кокс, и тогда становлюсь сонным и раздражительным, и тогда еще больше нюхаю, без кокса просто ни шагу, пока со мной становится вообще невозможно разговаривать, так что я вдуваю перед съемкой, после съемки, перед репетицией, спектаклем, после спектакля, даже перед этим интервью я себе дорожку выложил, как отсюда туда, чтобы внутри меня появилось то спасительное ощущение, что я сам могу быть собой и вещи происходят потому, что происходят. Ничего я не чувствую, с женой я не сплю, и дочка мне по барабану, обе машины я продал, квартиру тоже, но зато выбрался из этого болота, и сейчас только пью водяру, чтобы немного успокоиться, а вечером прыг в свою подстельку в свинки, и храпачка. Я — жуткий соня!

Ведущая. Когда вы были ребенком, вы были небольшого роста, но с возрастом, по мере того, как вы взрослели, это менялось. И последний вопрос. Как выглядит ваш обычный, нормальный день?

Актер. Это была очень сложная роль, очень сложная роль, мы много снимали в самой Польше, спали в польских гостиницах, иногда даже без шампуньки, мыльца и отдельного полотенца для ног, поэтому сейчас мне нужны спокойная, глухая тишина, отдых, медитация, новый внедорожник, я по-любому поеду в Перу покататься на мотовездеходе по колыбели нашей цивилизации. Потом еще неделю на водке, неделю на коксе, пару дней на детоксе, психотерапия, три дня на семинаре у Хеллингера, еще я собираюсь наконец прочитать все названия и фамилию автора книг того самого Укельбета, а потом прыг в свою подстельку в свинки, и хра — понятно что. Я — жуткий соня! Я очень люблю хорошее вино, люблю его пить, люблю им мочиться, вечерочком сесть себе, поставить сборник мягкого джаза, данного в нагрузку к бульону Кнорр…

Ведущая. Не знаю такого…

Актер. Это очень известный бульон. Вино, вино — это молитва, вы даже не представляете себе, насколько кропотливым, сложным, искусным, почти мантрическим процессом является его приготовление. Каждая такая отдельно взятая бутылка в моем погребке — это целая живописная история и симфония сложных процессов, процедур, рецептов, напряженного человеческого труда, терпения, знания правил и времени, времени, времени… Вы только представьте себе, если у вас на это хватит фантазии.

Оба встают со своих мест и занимают позиции, традиционные для телеведущих прогноза погоды.

Актер. Китай. Маленький Фен-Шуй работает на конвейере, где производят виноград, его рабочий номер на огромной фабрике европейских фруктов: 1760182, что в результате дает нумерологическую семерку и обозначает… В мякоть он вставляет косточки и заворачивает их в кожицу 32 часа в сутки с угрозой для жизни, на которую у него и так нет ни перерыва, ни малейшего шанса. Он не халявит — на его место 15 миллионов желающих, таких же, как он, четырехлетних. Он спешит и полностью отдает себя работе — не дай Бог бригадир заметит, что он утомился, ведь тогда он может перевести его на менее интересную работу: шарокатать шарики для ежевики или крепить чернику к веточкам. Вечером он возвращается в свою хибарку из хвороста, ест китайский супчик с корейским вкусом и зарывается в ворох уцененных китайских лифчиков и труселей, хррр, хррр.

Ведущая. В это же время старая индианка по имени Дели мечется в воняющих сандаловыми палочками цветастых тряпках, которые она почти даром понапокупала себе в «India-shop». Сегодня на завтрак у нее только щепотка карри. Она торопливо закрывает палочкой свою хижину из автопокрышек и спешит перебирать песчинки, самые круглые и симметричные пойдут на стекло для бутылок.

Актер. Затем настает черед польских трудовых эмигрантов. ЯН из Жирардова, кандидат наук, лепит и разрисовывает комки земли, он еще в Польше был мастер на все руки. МАРИЯ из Лодзи, ткачиха, попавшая под сокращение, активно ему помогает, вплетая в комки земли имитации дождевых червей, искуственные личинки жуков и корешки, искусно сплетенные на основе настоящих корешков. Закончив эту, она спешит на свою вторую работу — по вечерам она вырезает зубчики и рисует маленькие жилки на листьях, ничего удивительного, у нее всегда были художественные способности, она закончила факультет графики в Академии художеств. Она складывает центик к центику. Таким трудом заработанные деньги позволят ей купить обратный билет в Польшу + аэропортовый сбор. А в это время политические узники в России протирают воздух от выхлопных газов, а дети в Узбекистане собирают самые красивые солнечные лучи…

Ведущая. А потом трах-бах, фокус-покус, вино в тару, по коробкам, по ящикам, в грузовики, по пути группка не шибко красивых женщин из БОЛГАРИИ закинет на трассе в свои бадейки несколько иностранных гондонов, хотя не факт, еще кассирша из Теско, которая разобьет одну бутылку и, чтобы возместить ущерб, возьмет кредит без поручителей, жирантов, согласия супруга и, будучи не в состоянии его выплатить, повесится на ремешке от сумочки, фоторепортаж о совершении этого отчаянного поступка будет напечатан в «СУПЕРЭКСПРЕССЕ»; то, каким образом ушлым фотографам удалось запечатлеть сам момент самоубийства, навсегда останется за рамками интересов взбудораженных трагедией читателей, и еще больше утвердит их в мысли не выходить на улицу после 16:30.

Ни оттуда, ни отсюда, возвращаясь не то из подвала, не то из туалета, появляются Галина и Божена и быстро занимают свои предыдущие места: Божена в кресле с руками, сложенными на животе, Галина с Суперэкспрессом у плиты.

Галина (читая Суперэкспресс). «Повесилась на ремешке от сумочки! А до этого ее убили, изнасиловали, завернули в ковер и заплели косички из его бахромы, никакой жалости!»

Божена. Да ты что??

Галина. Вот фотографии! Еще ей отрезали голову и играли ей в футбол ее ногами! Я из дома после 16:30 ни ногой, раз так опасно, хотя я, в принципе, с работы ухожу только после 23.00.

Божена. Я тоже не выхожу из дома ни после 16:30, ни в другое время, я же жирная как свинья, и не буду расхаживать перед другими по их полю зрения, это их поле зрения, и у них есть право блевать по гораздо более достойным причинам.

Галина и Божена быстро выходят или исчезают со сцены менее очевидным образом. Кресла снова занимают Актер и Ведущая. Замена очень быстрая. Актер присаживается к столику. С истинным удовольствием он массирует бутылки, ласкает этикетки. Вытирает бокалы, разглядывая их на свет, наливает вино.

Актер. Вот видите сами, это невероятно дорогое вино стоит своих денег, а ваша моча сегодня даст прикурить моче других людей в Висле. Попробуйте. И как?

Ведущая (пробуя, нюхая, чмокая, вращает вино в бокале). Ммм… Ничего так. Красивый бокал.

Актер. Вот-вот. Это я выпил. A вот моя коллекция пробок. Это я выпил. Это я выпил. Это выпил. Это выпил. Я выпил. Я ВЫПИЛ! Я. Это тоже я. И это я. А это не я, это моя жена выдула на радостях, когда поняла, что ей стала.

Ведущая. Ну так будьте уверены, что когда опять придет Вторая мировая, ваши пробки реально дадут прикурить огня во время пожара.

В двери стоит Маленькая металлическая девочка, благодарно качая своими косичками.

Девочка. Тук-тук!

Ведущая. Кто там?

Девочка. Это опять я, Вторая мировая, я привела с собой огонь. Это мы — языки пламени. Это вы все один выпили? Какие классные пробочки, можно их полизать?

Актер. Само собой. Вы меня не удивили, я сам это иногда делаю.

Ведущая. В обществе проблемы. Ваш герой живет в неблагополучной семье, его отец пьет… Спасибо за интервью. Желаю вам больших успехов. До свидания.

Эдита. Боже, как я плакала на этом фильме, как я расстроилась! Трусы насквозь мокрые от выделений, наверное, надо их выбросить и купить новые, эти и так уже немодные! Как это было печально, как жестоко, я столько жалуюсь на свои проблемы, комплексы, что у меня грудь маленькая, как носки, а сейчас я чувствую, как я благодарна Богу за то, что другим еще хуже, а жизнь все-таки такая правдивая! У меня и сейчас стоит образ перед глазами, как мать подмывается в тазике, а ее отец-шахтер пьет из шланга тормозную жидкость прямо из бутыли и рыгает на ковер. Больше я боялась только на «Фредди Крюгере» и на американских горках, мы же махровые эгоисты, мы же могли и не родиться нами, никто же нам этого на сто процентов не гарантировал.

Божена. Я хочу обратить внимание героев фильма, что если муж или сожитель пьет тормозную жидкость, то с чистой совестью могу посоветовать гумолеум, гораздо быстрее смывается блевотина и кровь, и так сильно не воняет, а тем, у кого катаракта, или полностью слепым иногда кажется, что это паркет. Но я этого не сделаю, я же жирная как свинья, и свои мысли афишировать не буду.

Галина. А мне фильм вообще не понравился. Матерятся без конца, курят. Я люблю фильмы про красивых женщин, как они танцуют, как поют, как они не живут и как не срут. Кино про коней, кони, на фиг мне сдались эти кони! Скажу только, что это мое субъективное мнение, фильм я не смотрела.

Эдита. Боже мой, как я боялась, глядя сегодня на кассиршу в Теско, Боже мой, как я боялась, что можно так опуститься, Боже, как я боялась, ведь достаточно только кое-что подправить, хороший парикмахер, незаметный макияж, и, может, пять часов сна вместо двух, и выглядела бы как нормальный человек. Боже, как я боялась того, что, может, этого и недостаточно, еще нужна пересадка волос, а, может, и лица, более-менее всего тела и всей личности, замена всех предков вплоть до четвертого колена и всего гардероба, переделка даты и, прежде всего, места рождения, и выглядела бы как нормальный человек. Больше я боялась только на «Фредди Крюгере» и на американских горках, больше я боялась только на «Зубастиках».

Жизнь все-таки такая правдивая, несправедливость такая несправедливая, маргиналы настолько маргинальные, а общественная чуткость такая чуткая.

Я решила, что сегодня, как только я найду где-нибудь какую-то реку, из которой спасу утопающих, или какой-нибудь пожар, на котором спасу погорельцев, может, это и не так легко, никого я так просто не найду в мирное время, когда война идет где-то в других странах, что не способствует большому числу проявлений ярковыраженного добра, я куплю хоть килограмм приличных конфет и не повезу их в детдом, а сама их съем в машине из-за всех этих нервов, ням-ням-ням. А, может, просто возьму все флаеры в подземном переходе и выброшу их только за следующим углом. А, может, просто, чтобы не шастать по разным переходам после 16:30, это же опасно, разберу мусор в своей сумке: фантики к фантикам… бумажки к бумажкам… помады к помадам…

Эдита, сетуя, наводит порядок в сумке. Выходит из комнаты, ненужные вещи аккуратно разбирает и бросает в соответствующие контейнеры. Божена хочет схватить журнал, но Галина более проворна и более уверена в себе.

Эдита. Пожалуйста, какой бардак. «ДЛЯ ТЕБЯ» за апрель прошлого года! С разгаданным кроссвордом! В бак с макулатурой! Какой бардак, все валяется, природа умирает. А я, сколько бы не искала что-нибудь, то нахожу только свои грязные ногти!

Галина. О, журнал «НЕ ДЛЯ ТЕБЯ». За прошлый апрель, очень хороший журнал. Недорогой, бесплатно, могу себе позволить.

Галина просматривает журнал. На скрипящем велосипедике проезжает Маленькая металлическая девочка и тоже мимоходом заглядывает в журнал.

Девочка. Не такой уж даже и плохой.

Галина. С апреля прошлого года. Как раз не для меня.

Девочка. Мам, там даже кроссворд уже разгадан.

Галина. Не надо разгадывать, сразу ключевая фраза: «Тет-а-тет весной».

Девочка. Покажи, ма. Тет-а-тет весной… Стой… Весенние обнимучки у речки-вонючки?

Режиссер. Это, естественно, не конец, а только начало, то есть краткое изложение того, что не вошло окончательно во время монтажа в окончательный вариант фильма, что было эдаким знаком почтения к тем 4 миллионам зрителей, которые не пошли в кино смотреть этот фильм, чтобы не тратить двадцать злотых на билет, а ведь еще начос десять по цене восьми, M&Mки, арахис в сахаре, кола и семь банок пива, чтобы смотреть всякий отстой и слушать типа как рыгают в долби сурраунд, я каждый день без долби сурраунд это слышу, поэтому я вынужден был согласиться на мелкие уступки, мне же тоже нужно жить на что-то, я же должен как-то выплачивать ипотеку! Монике надоело быть слепой и глухой…

Галина. Понятное дело, кто захочет быть глухим, разве что слепой!

Девочка. Может, она не слепая и не глухая, а толстая. Надо худеть.

Божена. Ей нужно похудеть и одежду поменять. Я бы в таком в магазин за уксусом не пошла.

Режиссер. «…Моника решает вырваться из бесперспективности. Она продает трухлявый голубятник с любимыми птицами и на вырученные деньги покупает билет до Варшавы. Там она поселяется в компьютерной симуляции в рекламном фолдере охраняемого жилого комплекса…»

Старушка. Это Варшава? Улица Солец? Не узнаю…

Девочка. Ой, бабушка, это то здание, ну, которое еще не построено.

Старушка. Я там проходила в тот день, когда началась война…

Галина. У некоторых из нас растет нос, у других из носа идет дым, а третьи умеют это делать с каменным лицом, вот ответ на вопрос, который постоянно просится на уста: как же они врут!

Девочка. Ты думаешь, это нормально — постоянно подсматривать за чьей-то жизнью, чтобы во сне слюнки текли на подушку от этих историй, и рассказывать о ней, как о своей собственной?! Сколько живу, сколько себя помню, ты, бабушка, никогда никуда не ходила и не ездила ни в какой лагерь кондиционный.

Режиссер …там она устраивается копирайтершей в рекламную фирму, успешной адвокатшей в известную адвокатскую контору и привлекательной архитекторшей в проектное бюро. Она много работает по специальностям, у нее есть факс, но после работы она чувствует себя потерянной из-за того, что у нее нет детей. Она ходит в фотошоп и пьет там бульон Кнорр…

Галина. Моника, не переплачивай! В «Божьей коровке» продается такой же, только хуже, за полцены.

Божена. Ты с бульоном поаккуратней, им особо не наешься, через пять минут опять захочешь есть! Добавь макароны или хотя бы костей.

Девочка. Какие макароны! Так она никогда не похудеет и останется толстой, а ожирение — это болезнь.

Божена. Это у вас, в вашем мракобесии, ясное дело — Польша. У нас в Америке все совсем по-другому. Я это только так подумала, я же жирная, как свинья, и свои мысли я здесь афишировать не собираюсь.

Режиссер. Там она случайно знакомится с Максом и соприкасается с ним в голом виде губами в туалете, а потом и в лифте. Однако все-таки возникают перипетии. Моника устала от пустоты и отсутствия ценностей, а Макс оказывается безответственным засранцем, который не хочет иметь семью и держит в шкафчике рядом с бульоном Кнорр 100 килограммов просроченной крупчатой муки…

Галина. Переплачивает. Обычная пшеничная дешевле.

Режиссер … а по следам за ним идут трое крепких, намазанных на удачу кремом для самозагара колумбийцев из русской мафии, сексуальная женщина-полицейский, плотно подсевший на трамал растяпистый детектив и парикмахер-гей. Последний, хотя и непонятый, оказывается хорошим человеком и спасает ребенка во время пожара, и вообще он никакой не гей, а нормальный мужчина, просто ухоженный и непонятый.

Девочка. Ненавижу нетерпимость. Если честно, то еще я ненавижу конфеты «Пьерро» и «Сказочные» кондитерской фабрики «Ведель». Всем привет!

Режиссер. Моника рожает мужа и детей — мальчика или девочку. Она очень счастлива, поскольку реализовалась как женщина. Она искренне разговаривает со своим унитазом о новом «Доместосе». На горизонте маячат три компьютерные симуляции небоскребов — небоскрёфисы, а они идут и смеются за руку. Конец. Вот так выглядела бы последняя сцена этого фильма, если бы я когда-нибудь его снял.

Ведущая. Привет. Еще недавно она разгребала пиксели на развалах, а сегодня это большая звезда. Она продала трухлявый голубятник, поставила все на одну карту, и сегодня открыто показывает нам содержимое своей сумочки.

Моника. В сумочке я обычно ношу с собой самые необходимые вещи: магнитное лассо плюс Alt, многоугольное лассо, палитру, кисть, яркость/контраст, цвета, градиенты, маски, фильтры, клавишу Shift и обязательно инструмент «Ластик» — особенно незаменим он для лобковых волос, с которыми уже давным-давно нет никаких проблем.

Ведущая. То есть жизнь звезды совсем не такая, как принято думать: ляля-тополя и сяськи-масяськи с полиэстровым котом на красном ковре, а…?

Моника. Если честно, это тяжелый труд. Бывало не раз, что после долгого дня, когда ты постоянно не позволяешь себе ни есть, ни пить, потом ни ссать и ни срать, а в промежутках еще и не потеть, я была настолько выделена, продлена и утомлена, что ложилась прямо на козетку в фотошопе, не в состоянии ехать куда-то домой, от усталости я забывала, что дома у меня не было, потому что не было меня, и так целые дни и ночи я лежала в ожидании, что кто-то меня заметит, расширит и укоротит, как прежде, не говоря уже о фантомных болях после удаления пупка. В то же время я очень благодарна, что я не существую и не живу, с одной стороны, я никто, а, с другой, например, я не полька.

Ведущая. Но ты прекрасно говоришь по-польски, без ошибок и практически без акцента.

Моника. Это было непросто. Я родилась здесь крохотным младенцем совершенно случайно, просто здесь уже давно жили мои прапрадеды, прадеды, деды, родители, братья и сестры, дяди, тети и двоюродные братья и сестры, которых, естественно, забросили сюда вихри судьбы, они все время тосковали по Западу, откуда сами были родом. По рассказам, я сначала много плакала, стучала маленькими кулачками, уже тогда я хотела вернуться туда, где мои корни, то есть на Запад, но, будучи беспомощным грудным ребенком, я не знала ни слова по-польски, не говоря уже о том, чтобы зарезервировать билет (в Польше в 1970-е годы не было даже интернета). А что я могла сделать, хочешь не хочешь, пришлось выучить польский, и теперь я говорю вообще без акцента, но значения некоторых многосложных слов до сегодняшнего дня запомнить не могу, что не мешает мне их произносить. Должна признаться, что мне вредит здешняя вода, здешний воздух, мне не нравится природа, архитектура и люди — смурные, недовольные жизнью и закомплексованные.

Эдита. Боже, как я возмущена, как я смущена, раз такое дело пойду я лучше домой и съем лозанский салатик, паштетик из молодых козликов, ведро пармезана, а если этого будет мало, еще и кучу морковки без всего со шкурой и подносиком, запью литром жидкости для снятия макияжа, и еще килограмм хороших конфет, которые я не отвезла несчастным сиротам в детдом, а сама съела из-за всех этих нервов еще в машине, и как только я по пути заеду в фитнес-центр, чтобы избавиться от жирка на боках, то не вынесу больше того, что не было по пути никаких рек, из которых я могла бы спасти утопающих, и никаких пожаров, на которых я могла бы спасти погорельцев, поэтому я ничего не сделала, и страх, что дверь экзистенции может закрыться за мной без того самого шума, без которого она открылась, будет настолько острым, что я просто сейчас закричу громко и вовсеуслышание, крикну ясно и спокойно, и скажу четко, но без агрессии, a, может, просто я это прошепчу себе самой на ушко или с каменным лицом просто подумаю, чтобы никто не догадался, ведь я же опять буду крайняя, что не брею пилотку: фильм «Конь, который ездил верхом» запечатлел и кристаллизовал в клейстере псевдосчастья стереотипную роль женщины, объективизировал ее, сузил, расширил и лишил ее натурального пупка.

Божена. А я никакая там не феминистка. Я — жирная свинья.

Галина. А меня никто не заставит аборт сделать! Я бы ни за что не убила малюсенького ребеночка, который нашел приют в моей утробе! Да и где бы я взяла столько денег?!!

Божена. Откуда у меня деньги на такое??

Галина. Я не могу себе позволить быть такой преступницей.

Девочка. Я тоже никогда не была лисьбиянкой.

Галина. Что ты опять такое говоришь, что за слова?

Девочка. Не знаю, в интернете нашла.