У юнги тоже сердце моряка

НИНЧИК

Как-то, почти тридцать лет спустя после боёв на «Малой земле», в детскую больницу Новороссийска привезли мальчика, раненного в ногу. Оказалось, ребята нашли в совхозе «Малая земля» заржавленную гранату, взорвали её, и парнишку ранило осколком. Все остальные были невредимы.

Медицинская сестра Нина Онуфриевна Бондарева, пожилая женщина с добрым лицом, пожурила мальчишку:

- Ну чего ради вы взорвали гранату? Хорошо ещё, что всё так обошлось. Но ведь тебе больно? А будет ещё больнее! придётся делать разрез, извлекать осколок.

Будешь плакать…

- Не буду я плакать, - прервал её мальчишка. - Это вы, женщины, плачете. Вот вы, наверное, никогда и не слыхали, как рвутся гранаты.

Сестра усмехнулась:

- Где уж мне. Пожалуй, испугаюсь, если услышу.

- Ясно, испугаетесь.

Не знал парнишка, что она - инвалид Отечественной войны, была ранена в голову; врачам так и не удалось извлечь осколок фашистского снаряда. Да и не многие Знали, что медсестра Бондарева, которую все любили за доброту и чуткость, доблестно воевала на «Малой земле». …Весной 1943 года ей исполнилось восемнадцать лет. Это была худенькая невысокая девушка с ясными глазами и длинной пушистой косой - с виду ещё подросток.

Она закончила фельдшерскую школу, работала в госпитале под Туапсе и твёрдо решила отправиться на фронт.

И вот она в Геленджике. Все ей отказывают, советуют работать в тыловом госпитале. Напрасно она упрашивала и майора Куникова взять её в десантный отряд.

Ведь она - дочь красного партизана, и её место на фронте. Она не подведёт, у неё уже есть боевой опыт. Но майор, как и все другие, сказал, что сомневается в её закалке, что не под силу ей будет раненых выносить с поля боя. Ведь фронтовой сестре надо быть сильной, мужественной, волевой. При случае она должна стать и разведчицей и автоматчицей.

Как она завидовала бесстрашным девушкам-санинструкторам из отряда Куникова!

Конечно, ей далеко до них, но ведь в боевой обстановке и она непременно станет закалённой и стойкой.

Долго она добивалась цели. И. наконец её отправили в бригаду морской пехоты на «Малую землю». Вскоре туда прибыла группа флотских разведчиков, к ней и прикрепили санинструктора Бондареву.

Когда она явилась к командиру - главстаршине Валентину Игонину, он посмотрел на неё с недоумением. Стоит перед ним девчонка, да ещё с косой! Не такой им нужен санинструктор! Так он всё это ей и сказал. Но за Нину вступились разведчики, и её оставили. И оказалось, что она не хуже других выносит раненых с поля боя, умело перевязывает их, выхаживает.

Иногда разведчики надевали немецкую форму и исчезали на несколько суток. Но на эти задания Нину с собой не брали. И это её обижало.

Как-то один из них не вернулся из разведки. Фашисты обнаружили его, когда на обратном пути он переходил их оборону. Ребята поискали товарища, не нашли и решили, что он убит. Нина рассердилась, отчитала их - ну, а вдруг он лежит где-нибудь, ранен… И поползла на нейтральную полосу. Всю ночь проползала в поисках разведчика. И нашла под утро. Привела в чувство, сказала:

- Сейчас я тебя отсюда вытащу. Только ты не стони и не кричи.

- У меня перебиты ноги, - тихо проговорил разведчик. - Ты меня не донесёшь…

- Донесу, не беспокойся.

- Лучше ребят приведи. Ведь надорвёшься…

- Разговаривать некогда. Справлюсь.

Трудно было тащить на спине раненого, пробираясь ползком. Только на рассвете она добралась до нашей передовой.

Встретили её разведчики шумно, кто-то крикнул:

- Молодец наш Нинчик!

С тех пор эта кличка так за ней и осталась. Все разведчики стали относиться к мужественному санинструктору Нинчику с уважением, она вошла в их боевую семью.

И когда дней десять спустя Игонин получил задание отправиться всей группой в тыл врага, он взял с собой и санинструктора Нинчика.

Ночью перешли линию обороны, вышли в тыл противника и направились в село. Не доходя с километр до села, разведчики остановились. Игонин сказал Нине:

- Оставайся тут. Замаскируйся в кустах и жди нашего возвращения.

- А я хочу с вами. Я одна…

Она чуть было не сказала «боюсь», но вовремя замолчала.

- С нами нельзя, Нинчик. Если кого из ребят ранит, принесём сюда, тут и перевяжешь.

Разведчики ушли.

Рассвело. Было тихо, но Нина напряжённо прислушивалась. И вдруг услышала шум мотора. На дороге показалась грузовая машина; в кузове сидели гитлеровцы.

«Ясно, едут в село… Что ждёт ребят?»-с тревогой подумала Нина.

Как предупредить разведчиков об опасности? Как их спасти?

Машина уже близко. И вот решение принято. Нина приподнимается и открывает стрельбу из автомата. Первыми пулями убиты шофёр и офицер, сидящий с ним рядом.

Машина вильнула и упёрлась в дерево. Фашисты стали выпрыгивать из кузова. И все попали под обстрел. Но вот в диске автомата кончились патроны. Как быть? Если хоть один гитлеровец поднимется, ей несдобровать. Надо отходить, пока не поздно.

Нина пригнулась и побежала, петляя между кустами. А куда бежит и сама не знала.

Забралась в густые заросли и без сил упала на землю. Прислушалась - тишина.

Стало темнеть. Надо было найти дорогу, добраться до ребят. Но дороги она так и не нашла. И тут Нина растерялась: ведь она одна в тылу у врага. Что её ждёт? А что подумают ребята, когда не найдут её на условленном месте…

Долго думала Нина и решила пробиться к своим через передовую. Определить её было нетрудно: там шла стрельба, взлетали ракеты.

Нине удалось благополучно добраться до своего блиндажа. Разведчики ещё не вернулись. Она зажгла коптилку и всю ночь их ждала, не сомкнув глаз. Конечно, думала она, командир не оставит её в группе разведчиков. Ведь она подвела их - убежала с условленного места. А вдруг кто-нибудь ранен, нужна её помощь… Нет ей оправдания.

Разведчики вернулись, когда совсем рассвело. Они вошли в блиндаж и так обрадовались, увидев Нину, что вся усталость у них прошла. А она стояла молча, опустив голову.

- Ты жива, Нинчик! Молодец ты у нас! - радостно воскликнул командир.

- Какой я молодец, - уныло ответила Нина. - Вас бросила…

- А знаешь, как ты помогла нам? Ведь ты уничтожила двенадцать фашистских офицеров-гестаповцев! Мы у них важные документы забрали. А ехали они, чтобы нас захватить.

Командир повернулся к разведчикам:

- Ребята, наш санинструктор совершила подвиг, верно? Попросим начальство, чтобы Нинчика зачислили в разведку постоянным санинструктором. Нет возражений?

Разведчики дружно ответили:

- Зачислить! …Наутро гитлеровцы перешли в атаку. Завязался ожесточённый бой. В полдень враг выдохся, прекратил наступление, но артиллерийский и миномётный обстрел вести продолжал.

Нина перевязывала раненых в траншее. Кто-то сказал, что командир роты тяжело ранен. Он лежит на ничейной территории, и вынести его невозможно.

- Как это так невозможно? - возмутилась Нина и выглянула из траншеи. - Где он лежит?

Матрос, стоявший поблизости, ответил:

- Вон там. Но ведь всё кругом простреливается, да и из миномётов фрицы садят очень густо.

Нина, не ответив, бросилась к командиру взвода, попросила поддержать её пулемётным и автоматным огнём. И вот она выбирается из траншеи и уже ползёт туда, к раненому.

Свистят пули, рвутся мины, снаряды, но Нина ползёт, ныряя то в одну, то в другую воронку. Так она доползла до командира. Он был без сознания.

Она взвалила его на плечи и поползла обратно, кусая пересохшие губы, обливаясь потом. Бесконечно тяжёлым был этот путь.

Вот и бруствер окопа. Матросы приняли от неё раненого. А сама Нина соскользнуть в окоп не успела: поблизости разорвался снаряд, и её ранило в голову. Она вскрикнула и упала, потеряв сознание. Разведчики бережно подняли её и отнесли в береговой госпиталь. В ту же ночь Нину отвезли на катере в Геленджик. И она долго пролежала в госпитале.

А разведчики всё вспоминали худенькую девушку, спасшую многих защитников героической «Малой земли», - своего санинструктора Нинчика.