Убийственная Сексуальность

Автор: Кэти Эшли

Книга: Убийственная сексуальность

Серия: Вне серии

Оригинальное название: Drop Dead Sexy

Переводчик: Евгения Гладышева

Редактор и оформитель: Анастасия Васильченко

Вычитка: Светлана Павлова

Русификация обложки: BySashka

Специально для группы: Книжный червь / Переводы книг

Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации, ссылки на группу и переводчиков запрещено.

АННОТАЦИЯ

Для Оливии Салливан любовь cкорее ругательство из шести букв, нежели чувство. Парни не были в восторге от того, что в доме дочери местного владельца похоронного бюро постоянно находились мертвецы. В тридцать лет, взяв на себя семейный бизнес и став городским судмедэкспертом, она лишь укрепила свою неприглядную репутацию. Разумеется, прошлые сексуальные похождения положение не улучшали.

Попытка номер один с первой любовью, едва начавшись, закончилась госпитализацией с ужасной аллергией на латекс. Попытка номер два, пришел и ушел из-за внезапно начавшейся проблемы с сердцем. В последние три года Оливия была вынуждена прикрыть лавочку отношений, опасаясь того, что еще может произойти в спальне.

После того, как пришлось в одиночестве явиться на мамину свадебную вечеринку, Оливия отправилась в загородный бар с единственным намерением — найти себе жеребца, чтобы поехать с ним домой и покончить с полосой сексуальных неудач. Ее выбор пал на Холдена Колфилда Мэйнса по кличке Кетчер, заслужившего свое прозвище не только из-за книги, но и из-за того, что привлекал внимание любой женщины в радиусе пяти миль. Проснувшись после ночи самого умопомрачительного секса, потрясенная Оливия убежала, думая, что навсегда оставила Кетчера в прошлом.

Когда маленький городок Оливии потрясло первое убийство, она и представить себе не могла, что парень на одну ночь снова появится в виде следователя ФБР. К ее ужасу, Кетчер не был готов игнорировать обжигающую химию между ними и не понимал значение слова «нет». Их отношения распалялись, число жертв росло, а ложный след привел к Нудистской колонии в горной лесной глуши, где им предстояло столкнуться с Мафией Дикси. Смогут ли Оливия и Кетчер выжить, раскрыть убийство и не поддаться своей взрывной страсти?

ПРОЛОГ

Назовите меня странной, но мне всегда хотелось быть связанной мужчиной. Разумеется, в моих фантазиях парень был похож не на массовку фильма «Избавление», а больше на Криса Хемсворта. И еще это были шелковые путы, а не грубая веревка, впивающаяся в запястья и лодыжки. К тому же это происходило бы не на полу, покрытом опилками и, Бог знает, чем еще, а в каком-нибудь пятизвездочном отеле или в собственной спальне. И, самое главное, я должна была дать согласие, а не быть связанной против воли Буббой, Клетосом или как там, черт подери, звали этого горца. Он не представился, когда сунул мне под нос обрез, который тоже никак не фигурировал в моих фантазиях.

К сожалению, я на собственном опыте убедилась, что ничего в моей жизни не напоминает мечты, а в реальность чаще всего воплощаются кошмары. Если попробовать определить жанр моей личной жизни, то, скорее всего, это будут ужасы. И я даже не уверена, что мастер всякого страшного дерьма, Стивен Кинг, сможет выразить это на бумаге.

Поскольку у меня образовалось достаточно свободного времени, я не могла не задаться вопросом, каким образом все могло зайти так далеко? Месяц назад моя жизнь была логичной. Для большинства людей, уверена, она выглядела жутко скучной, если не странной. В конце концов, я была незамужней тридцатилетней владелицей самого успешного семейного похоронного бюро в горах Северной Джорджии. А еще мне выпала честь стать первым судмедэкспертом-женщиной в округе, не говоря уже, что самым молодым.

Независимо от профессиональных достижений, я все равно образно носила на груди «С» — алую букву одиноких женщин. Старая дева. Для моей матери это было хуже смерти. Минимум раз в день она бросала на меня любопытный взгляд и качала головой с идеально уложенными каштановыми волосами.

— Понять не могу, как такая красивая девушка, как ты, может оставаться одинокой?

Я могла привести массу аргументов, как, например, тот факт, что мы жили в маленьком южном городке, где большая часть жителей родственники. Могла бы возразить, что со мной так-то все в порядке, а вина лежит на куче свободных неженатых мужчин. По крайней мере, тех, кто не приходился мне родственником. Хотя это не остановило двоюродного брата однажды сделать мне предложение, но это уже другая история. Могу продолжить, что мужчины никогда спокойно не воспринимали то, что я работала с мертвецами. Эта тема — настоящая убийца разговоров... Какой каламбур!

На самом деле, все сводилось к тому, что мне катастрофически и абсолютно не везло в любви.

Говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. В моем случае это моя личная жизнь... или, точнее, ее полное отсутствие. От ветхой лачуги, где я находилась связанная и с кляпом во рту, разум унес меня в подростковую спальню, в которой я лежала на кровати, запутавшись в простынях и длинных ногах моего школьного парня, Джесси. Потребовалось полгода ухаживаний, чтобы достичь этого предкоитального блаженства. В семнадцать я была более чем готова отдать свою девственность любимому парню.

Родители ушли на весь вечер, и дом остался в нашем распоряжении. Ну, не считая мистера Грэймена, лежавшего в холодильнике в подвале и ждавшего, когда вернется мой отец и забальзамирует его.

Джесси прервал наш бурный поцелуй.

— Готова? — выдохнул он.

— Да, — немного опасливо пробормотала я.

Начитавшись маминых исторических романов, я знала, что в первый раз будет больно и даже, возможно, пойдет кровь, когда Джесси вставит в меня свое «пульсирующее достоинство».

С энтузиазмом разорвав зубами упаковку презерватива, он натянул хлипкого вида резинку. Накрыв меня своим телом, Джесси прикоснулся ко мне губами, несколько минут целовал грудь и поглаживал между ног. Когда он счел, что я готова к проникновению, я почувствовала, как во влагалище уперлась головка его члена. Или, говоря языком исторических романов, его гладкий ствол оказался перед моим холмом Венеры.

— Я буду медленным и постараюсь не причинять тебе боль, — произнес Джесси.

— Спасибо, — пропищала я. Когда он начал скользить в меня, я зажмурилась и задержала дыхание.

— Ох, черт, — пробормотал Джесси, ну или я решила, что он именно это пытался сказать, так как вышло что-то вроде «оферт».

А потом произошло то, о чем я никогда не читала прежде. Я должна была кричать в агонии, когда «меч» Джесси проткнул мою девственность, но вместо этого он сам заорал от боли.

— Ферт, ферт, ФЕРТ! — кричал он.

Когда я открыла глаза, то тоже заорала. Губы Джесси раздуло раза в три, и теперь они стали похожи на дитя любви Мика Джагера и Стивена Тайлера, накачанного коллагеном.

— О боже, что с твоими губами?

Джесси снова заорал, словно баньши, отскочил от меня и повалился на кровать. Опустив взгляд на свою промежность, он в ужасе округлил глаза и принялся царапать свой член.

— Джесси, прекрати! Ты поранишь себя!

Его грудь вздымалась от усилий, он не обращал на меня внимания.

— Не могу снять его!

Я схватила простынь, откинула ее и увидела нечто настолько ужасное, что это будет преследовать меня в кошмарах многие годы. Что-то, что даже спустя несколько лет всякого дерьма в должности судмедэксперта, я все равно не забыла. У Джесси раздулись не только губы. Его пенис опух и стал похож на баклажан. Презерватив так растянулся, что, казалось, лопни он, и поранит не только Джесси, но и меня, если окажусь на траектории его полета.

Глядя на все это округлившимися глазами и с открытым ртом, я, наконец, выдавила:

— У тебя аллергия на латекс?

— Нет... фернее, я так не думал. — Он в отчаянии вскинул руку. — Не знаю.

— Тебе нужна помощь. Настоящая медицинская помощь. — Я принялась шарить рукой по ночному столику в поисках телефона. Найдя его, дрожащими пальцами набрала номер, но не успела поднести к уху, как Джесси выбил трубку из моих рук.

— Что ты делаешь? — разозлилась я.

Он так дико затряс головой, что стал похож на персонажа из мультиков.

— Я не позволю, чтобы кто-нибудь увидел меня таким! — запротестовал он сквозь слезы. Хотя прозвучало это скорее как «я не бозволю, чтобы кто-нибубь увибел меня таким!»

— Тебе нужен врач, вряд ли здесь поможет упаковка льда, — возразила я, поднимая телефон.

— 911. Что у вас случилось? — раздался в трубке монотонный женский голос.

— Э, да, у моего парня аллергическая реакция.

— На насекомых или пищу?

— Нет. На латекс.

— Поняла. Какая часть тела затронута?

— Его губы, и его... эм, его...

Джесси, похоже, передумал насчет вызова помощи, потому что подлетел к телефону и заорал:

— Мой фертоф флен скоро взорвется! О боже, профу, прифлите кого-нибудь! Нувны клещи, фтобы снять презерфатиф!

На линии повисла пауза.

— Это шутка?

— Простите?

— Послушайте, у меня в день два-три розыгрыша.

Я возмущенно фыркнула. Она не воспринимает нас всерьез.

— Нет. Это не шутка. Мы собирались заняться сексом, но как только мой парень надел презерватив, то член стал набухать. То есть он, конечно, уже был набухшим до этого, но потом все вышло из-под контроля.

— Вы серьезно?

Если бы могла дотянуться до этой женщины через телефон, я бы придушила ее.

— Да, я очень серьезна! А теперь не могли бы вы отправить, пожалуйста, кого-нибудь на 251 Салливан Стрит?

— Ладно, мы отправляем помощь, но если это шутка...

— Что мне нужно сделать, чтобы вы поверили? Описать в подробностях, что его пенис выглядит как фиолетовый баклажан, обтянутый резинкой?

— Господи, — последовал ответ.

— Ага, если бы вы видели это в реальности, тоже сходили бы с ума! — Поймав жалобный взгляд Джесси, я добавила: — Прости, но это правда.

В этот момент в отдалении я услышала вой сирены. Больше ничего не сказав диспетчеру, отключила связь и бросила телефон, потом спрыгнула с кровати натянуть одежду. Достаточно позора, не хватало еще, чтобы медики увидели меня голой.

Пока Джесси корчился и стонал на кровати, я выскочила из спальни и побежала вниз по лестнице. Как раз когда на подъездной дорожке показались полицейская машина и машина скорой помощи, я распахнула входную дверь.

— Не думал, что когда-нибудь получу отсюда вызов, — произнес молодой врач, выпрыгивая из машины.

Его партнер постарше хихикнул.

— Ага, скоро узнаешь, что похоронное бюро для нас, как горячая точка. Что-то в трупах вызывает у людей сердечные приступы и обмороки, после которых они бьются головой об пол и получают сотрясение мозга. И потом, всегда есть возможность подлатать людей после драк.

— Драк? Проклятие, — пробормотал молодой медик.

Вытащив носилки, они поспешили к дому. Я вышла на крыльцо, чтобы встретить их.

— Он наверху, — произнесла я.

Старший врач кивнул.

— Показывайте дорогу.

Я поспешила обратно в дом и, перескакивая через ступеньки, кинулась наверх. Добравшись до площадки, я осознала, как до жути тихо стало на втором этаже. Стоны умирающего Джесси больше не наполняли дом. Забыв о врачах, я побежала по коридору и застыла в дверном проеме: парень неподвижно сидел на кровати, подняв простыню и уставившись на свой пах.

— Джесси? — осторожно позвала я.

Он медленно поднял взгляд.

— П-презерфатиф л-лопнул.

В комнату с грохотом ввалились санитары с носилками. Когда они посмотрели на Джесси, тот повторил:

— Презерфатиф лопнул.

Обменявшись взглядами, медики подошли к кровати.

— Мы здесь, чтобы помочь тебе, сынок, — произнес старший.

На бейджике значилось «Бриджстоун». Я вспомнила, что хожу в школу с Лайлом Бриджстоуном. Интересно, не его ли это отец? Я беззвучно застонала: если это так, то слухи распространятся со скоростью пожара, потому что Лайл всегда много трепал языком.

Когда тело Джесси напряглось, напоминая готовое напасть дикое животное, Бриджстоун поднял руки.

— Я не сделаю тебе больно, обещаю.

Однако стоило опустить простынь, как его глаза едва не вылезли из орбит.

— Гребаное дерьмо! – Он метнул на напарника дикий взгляд. — Презерватив, должно быть, лопнул и застрял вокруг головки пениса. Как резиновая лента. — Он покачал головой, словно не веря, что все увиденное — правда. — Мне понадобятся ножницы.

Джесси бросился на Бриджстоуна. Схватив его за грудки, он закричал:

— Не отрезай мой флен!

Бриджстоун похлопал Джесси по спине.

— Я сделаю все возможное, чтобы спасти его. Даю слово.

Когда я хотела предложить парню подержать его за руку, один из прибывших полицейских положил ладонь мне на плечо и начал выводить из комнаты.

— Побереги свое сердце. Ты видела достаточно, — произнес он, когда я запротестовала.

Он был прав. Я увидела слишком много. Никогда не смогу забыть этот член-баклажан и жуткий крик боли, вырвавшийся из Джесси, когда остатки презерватива наконец-то срезали.

Ясное дело, наши чувства оказались недостаточно сильными, чтобы пережить испытание латексом. Как и Перл Харбор, этот день, похоже, стал бесславным не только для Джесси, но и для всех остальных известных мне мужчин. Теперь я стала не только девушкой с мертвецами в доме, но и девушкой, от которой взрываются члены. Можете не утруждаться, оправдывая меня тем, что я не выпускница Хогвартса, которая учится по двум программам одновременно и владеет заклятием против пенисов. Все было настолько плохо, что мне пришлось везти парня из другого города, чтобы он пошел со мной на выпускной.

Перенесемся на шесть лет вперед. Я выбралась из своего маленького городка в Атенс, чтобы поступить в Университет Джорджии. Получила степень как в патологической анатомии, так и в судебной медицине. После нескольких скоротечных отношений и пары встреч с бурными ласками я, наконец, была готова возобновить сексуальную жизнь. С Эриком Санчесом я познакомилась во время практики в морге. Он работал ассистентом судмедэксперта, но самое главное — представлял собой шестифутового аппетитного латинского парня. Не говоря уже про то, что был старше и опытнее в свои тридцать лет.

Хватило пары свиданий, чтобы мы стали неразлучны. Ну, насколько это было возможно, учитывая, что я вернулась домой, чтобы работать в семейном похоронном бюро. После трех месяцев издевательств над бедной трубкой сексом по телефону пришло время закрепить отношения.

Так я оказалась распростертой на матрасе, с головой Эрика между моих ног. Закрыв глаза, маниакально двигала бедрами, переживая второй оргазм за ночь. Первый случился еще до того, как мы попали в квартиру Эрика. Он прижал меня к входной двери и, не беспокоясь о любопытных соседях, пальцем довел до умопомрачительного оргазма.

Отстранившись, Эрик вытер рот тыльной стороной ладони и потянулся к презервативу на ночном столике. И в тот же миг для меня весь кайф обломался пугающим воспоминанием о последней попытке секса.

Когда Эрик начал разрывать упаковку, я схватила его за руку.

— У тебя же нет аллергии на латекс?

Он весело взглянул на меня.

— Нет.

— Ты уверен?

Эрик усмехнулся.

— Да, Лив, уверен. Я же каждый день надеваю латексные перчатки.

— Ох, точно, — я с облегчением вздохнула. — Слава Богу!

Он вскинул свои черные брови.

— Стоит ли мне знать?

— Эта история для другой ситуации.

Он ухмыльнулся, сверкнув жемчужно-белыми зубами.

— Хорошо. Потому что я не настроен на беседу.

— А на что ты настроен? — поддразнила я.

— Трахать тебя всю неделю до самого воскресенья.

Я захихикала.

— Как романтично.

Эрик засмеялся.

— Мы займемся любовью в следующий раз. А сейчас мне отчаянно хочется тебя трахнуть.

Его слова чуть не заставили мою практически заросшую паутиной вагину издать победный крик.

В конце концов, прошло шесть лет с тех пор, как она видела член. Человека можно юридически признать умершим через семь лет, так что моя вагина была в паре месяцев от официальной смерти.

И в эту ночь она чудесным образом возродится. Секс с этим парнем был воплощением всего, о чем я когда-либо мечтала. Я не представляла, что смогу кончить три раза, но мастерство Эрика выше всяких похвал. Когда я спустилась с небес на землю, он толкнулся в последний раз, застонав, рухнул на меня и замер. Я пробежалась пальцами по его спине.

— Это было обалденно, — промурлыкала ему на ухо.

Эрик не стал спорить. Хотя соглашаться тоже не стал. Он просто продолжал лежать на мне. Через несколько секунд я прокашлялась.

— Эм, малыш, ты не мог бы откатиться. Мне типа тяжело.

Когда он опять не ответил, я взяла его за плечи и потрясла.

— Эрик?

Ладно, либо у него спровоцированная сексом нарколепсия, либо что-то случилось. Что-то плохое. Собравшись с силами, я столкнула его с себя. Он шлепнулся на кровать, как выброшенная на берег рыба, с остекленевшими глазами и широко разинутым ртом. К горлу подступила паника.

— Нет. О боже, нет, — бормотала я.

Вскочила и хлестнула его по лицу. Сильно.

— Эрик, лучше бы ты меня разыгрывал!

Когда он не ответил, я схватила его запястье, чтобы проверить пульс. Он не прощупывался. Слезы застили глаза, моментально ослепив меня. Мне нужна помощь! Я слезла с Эрика. Взгляд бешено метался по комнате в поисках телефона. Когда нашла, вызвала 911.

В отличие от случая с Джесси, после звонка все прошло как в тумане. Я запомнила фразу «коронарная артериальная аномалия». Это определило вскрытие. В конце концов, здоровое сердце тридцатилетнего мужчины не должно отказывать. Однако у Эрика отказало. Учитывая, что состояние ухудшалось во время физических упражнений, он мог умереть во время утренней пробежки, но нет, ему понадобилось помереть на мне. Буквально.

Он пришел и ушел, оставив меня с кучей страхов и огромным чувством вины. И именно эта трогательная и печальная история привела меня к сегодняшней ситуации. Ладно, думаю, можно сказать, что моя изголодавшаяся по мужику вагина привела меня сюда, или точнее, к мужчине, который вовлек меня во все это безумие.

Кетчер чертов Мейнс — мужчина с синими, как море глазами, страстным взглядом, телом, за которое можно умереть и убийственно сексуальной улыбкой.

Вывернув шею, я посмотрела на него через плечо. Если получится выбраться из этой ситуации живой, не уверена, убью я его или изнасилую. Придется тянуть жребий.

ГЛАВА 1

На похоронах мистера Гаррета Брауна священник произнес последние слова траурной речи, и я направилась по устланному ковром проходу. Когда тихая органная музыка, доносившаяся из динамиков над головой, достигла эмоционального крещендо, повернулась лицом к скорбящим, которые сидели на мягких церковных скамьях. Как нечто среднее между Мисс Америкой и дорожным регулировщиком, я медленно подняла руки, давая толпе знак подняться с места. Когда все встали на ноги, жестом велела семье выйти из-за скамеек.

Как бы дико это ни звучало, но руководить похоронами — настоящее искусство, которому я научилась, годами наблюдая за покойными отцом и дедом. Дедушка однажды сказал: «Проведи похороны как второсортное представление и останешься без работы». Людей неизбежно тянет к роскоши и помпезности. Даже если любимые при жизни нищенствовали, родственники хотят, чтобы их уход был обставлен с такой же пышностью, как похороны короля или президента.

Дед открыл похоронное бюро Салливанов в 1955 году, и с тех пор оно оставалось семейным делом. Я родилась в большой семье, и все тетушки, дядюшки и кузины время от времени помогали нам. Детство в доме гробовщика вовсе не наполнено смертью и скорбью. Под этой крышей у меня осталось множество счастливых и веселых воспоминаний. Мы с младшим братом Алленом часто играли в прятки, и один всегда в итоге прятался за каким-нибудь гробом. Я часами валялась на мягких скамьях часовни, читая новые книги «Клуба нянек» или серию «Школа в Ласковой Долине». Наш дом всегда был полон людей. С раннего возраста я научилась работать с толпой, а с тринадцати лет отец заставлял меня помогать во время осмотра и работы с телами.

— У Ливви есть дар, — говорил он с гордостью в глазах.

При воспоминании об отце грудь сдавило. Он умер пять лет назад после очень короткой борьбы с раком поджелудочной железы. И хотя я уже сталкивалась с личной потерей, когда умирали бабушка с дедушкой и другие члены семьи, именно смерть папы принесла понимание и сочувствие тому, что переживали другие семьи. Не часто встречаются в жизни настоящие герои, но мне посчастливилось иметь такого отца.

Когда последняя из скамей опустела, я последовала за гостями через двери часовни на солнечный свет. Проследив за погрузкой гроба в катафалк, повернулась к жене покойного и нацепила сочувствующую улыбку. Пока друзья и родственники беззастенчиво рыдали, Фелиция Браун вела себя как снежная королева. Более того, за несколько дней ее горе практически улетучилось, и она превратилась в самую требовательную сучку, с которой мне приходилось сталкиваться в процессе работы. Требуя ВИП-обслуживание, она выбирала все самое дешевое, словно хотела бюджетные похороны, хотя и стояла, вся увешанная бриллиантами.

— Вам пора садиться в машину.

Я указала на черный седан «Линкольн», предоставляемый нашей фирмой для близких родственников. Независимо от того, что произошло в последние несколько дней, я все равно проявляла ту же заботу и доброту, как если бы потеряла собственного члена семьи. В конце концов, в подобное время доброе слово на вес золота, даже по отношению к таким дурам. Однако мысленно добавила: «Пока, Фелиция!»

Фелиция согласно кивнула и повернулась к людям у нее за спиной.

— Джерри, почему бы тебе не поехать со мной? — спросила она у высокого привлекательного старикана, стоявшего неподалеку.

Я жестом велела Тодду, одному из наших слуг, открыть заднюю дверь машины. Звук рычания за спиной заставил меня подпрыгнуть. Я была уверена, что Мотаун, питбуль, которого я подобрала и часто приводила с собой на работу, был наверху в жилой части, а потому задалась вопросом, какое дикое животное вышло из-за деревьев. Оглянувшись, увидела злобное выражение лица Грегга, старшего сына Фелиции.

— О, просто здорово! Мало того, что ты трахалась с Джерри, пока отец был подключен к аппарату жизнеобеспечения, теперь хочешь, чтобы он поехал с тобой в машине на похороны!

Когда среди скорбящих повисла удивленная тишина, я расправила плечи, готовясь к возможной перепалке. В конце концов, я не первый раз на родео, так сказать. В подобных сценах я настоящий профи. Уже много раз становилась свидетелем старой поговорки, что смерть пробуждает худшее в людях. Определенно вынуждает выпустить когти.

Обведя взглядом толпу, Фелиция нервно потеребила воротник своего дизайнерского костюма.

— Зачем ты так, Грегг, я не понимаю, о чем ты говоришь.

Грегг закатил глаза.

— Черта с два. Думаю, ты помнишь и другие разы, — выплюнул он.

Безупречная сдержанность медленно сползла с лица Фелиции и сменилась плохо скрываемым гневом.

— Не смей устраивать сцену на похоронах отца! — зашипела она на Грегга.

Осознав, что сделала, она быстро изобразила слабую улыбку для остальных гостей.

— Я устраиваю сцену? Это ты ведешь себя как убитая горем жена, тогда как всю жизнь только и делала, что изменяла, — возразил Грегг.

Чувствуя, что скоро ситуация станет еще непригляднее и в попытке разрядить обстановку, я встала между ними.

— Почему бы нам не отправиться на кладбище? — предложила я. Мой взгляд упал на младшего сына Фелиции, стоявшего рядом с братом. — Марк, может быть тебе поехать с мамой?

Грегг презрительно фыркнул.

— Конечно, забирай Марка. Он всегда был папиным любимчиком. Дьявол, любимчиком всех. — Его зеленые глаза горели ненавистью. — Хотя, внесу небольшую поправку. Марк даже не сын моего отца!

По толпе пронесся вздох удивления, а лицо Фелиции смертельно побелело. Подняв взгляд на шокированные лица окружающих, она произнесла:

— Простите нас все. Грегг так горюет, что даже не понимает, о чем говорит.

— Я расстроен, ага, но не настолько, чтобы не понимать, что Джим, наш водитель, отец Марка, — парировал он.

Люди потрясенно обернулись в конец толпы, где стоял водитель Джим. Когда он в знак поражения опустил взгляд на тротуар, больше не требовалось никаких доказательств. Гости вновь посмотрели на Фелицию и Грегга.

Внезапно Марк накинулся на Грегга:

— Ах ты, ублюдок! Как ты смеешь? — Он впечатал кулак сначала Греггу в лицо, а потом в живот. Грегг свалился на тротуар, из носа полилась кровь. Марк возвышался над ним. — Мало того, что ты трахал мою бывшую жену, чтобы заставить меня ревновать, так теперь позоришь на глазах всех этих людей.

Только я открыла рот, чтобы снова попытаться уговорить их прекратить, когда вперед выступил лучший друг мистера Брауна.

— Парни, сейчас же прекратите. Поверить не могу, что вы творите такое на похоронах собственного отца.

Марк неохотно помог Греггу подняться, и они встали перед обвинителем.

— Уж тебе ли что-то говорить, Эд, — проворчал Грегг, запрокидывая голову, чтобы остановить кровотечение.

Эд слегка побледнел и принялся теребить галстук.

— Я не понимаю, о чем ты.

Марк покачал головой.

— Тебе хватило наглости прийти сюда, а ведь всем известно, что ты спал с моим отцом, — выдал он.

Жена покойного оказалась прелюбодейкой, младший сын был ему не родным, а сам покойный оказался бисексуалом — от такого комплекта одна женщина среди гостей упала в обморок, а остальные таращились в молчаливом изумлении.

С лица Эда исчезли все краски.

— Откуда ты знаешь?

Грегг сначала взглянул на Марка, а потом заговорил:

— Мы знали, что что-то происходит, когда вы с отцом ездите на эту вашу рыбалку. Одни.

Эд расправил плечи и окинул взглядом разинутые рты и круглые глаза гостей.

— Хорошо. Это правда. Я любил Пола Брауна на протяжении сорока лет, а он любил меня. И он определенно заслуживал большего, чем жена и дети, устраивающие скандал на похоронах.

— Ой, заткнись, Эд, — ответил Грегг.

В перепалку влез средний сын мистера Брауна, Уэс.

— Правда. Вам, двоим ублюдкам, должно быть стыдно за себя. Хотя чему тут удивляться? Вы же всегда такими были. Вы практически высосали из папы всю жизнь. Грегг — вышедший в тираж футбольный бог, превратившийся в пьяницу, и Марк — озабоченный азартный игрок.

Марк закатил глаза.

— Свали, королева драмы.

Учитывая последовавшие события, предполагаю, Уэс слишком часто чувствовал себя обделенным ребенком, потому что он просто сорвался. Выдернул из внутреннего кармана пиджака пистолет. При виде оружия началось настоящее светопреставление. Люди принялись вопить и убегать прочь. Я немедленно вытащила из кармана телефон и набрала 911.

— Какого хрена ты творишь, Уэс? — взревел Грегг.

— Если вы двое не прекратите устраивать сцену сами, мне придется вас заставить.

— Как будто размахивать пушкой это не сцена, — съязвил Марк.

— Он наверняка даже не заряжен, — предположил Грегг.

Уэс злобно посмотрел на Грегга и выстрелил ему под ноги. Вновь поднялись крики и вопли, а Грегг начал пятиться, как Майкл Джексон в клипе с лунной походкой.

— Господи боже мой, ты спятил?

— Не мог заставить тебя слушать меня, — ответил Уэс пугающе спокойным тоном.

Я попыталась сделать шаг вперед, но Уэс махнул пистолетом в мою сторону. Резко остановившись, быстро подняла руки, с грохотом уронив телефон на землю.

— Уэс, я понимаю, что ты зол и обижен на своих братьев, но, уверена, все можно решить без насилия, — начала я.

Уэс склонил голову на бок.

— Ты видела мою семью. Что думаешь?

В этот момент в дверях появился наш слуга, Эрл, с двумя цветочными композициями. Судя по испуганному выражению лица, он ожидал увидеть цветочный фургон, а не сцену с заложниками.

Вид цветов навел меня на одну мысль, и я не стала долго думать.

— Не урони гроб! — завизжала я.

Когда Уэс с братьями отвлеклись, я выхватила из рук Эрла самый большой венок и, собрав все силы, огрела Уэса по голове своим цветочным оружием.

— Что за... — заорал он, но я врезала ему по лицу.

Когда Уэс подавился полным ртом хризантем и принялся отплевываться, я нацелилась ему в пах, удостоверившись, что проволочная часть конструкции врезалась в член.

Уэс закричал от дикой боли и выронил пистолет. Я бросила венок и схватила пушку, нацелив ее на корчившегося парня.

— Как баба, — пробормотал Марк.

— Заткнись, — выдавил Уэс сквозь стиснутые зубы.

— Молодец, Лив, — протянул Тодд.

Поморщившись, ответила:

— Обычное дело.

Я напустила на себя показную храбрость, но задавалась вопросом, не нужно ли мне сменить белье, так как могла обмочиться от страха.

После того, как полиция арестовала братьев, небольшая группа оставшихся гостей расселась по машинам и поехала на кладбище. На фоне всего этого безумия нам все еще нужно было похоронить несчастного мистера Брауна. К счастью, все прошло без очередных сцен с оружием.

К тому времени, как после похорон вернулась в бюро, я была эмоционально и физически измотана. Войдя в кабинет, обнаружила в своем кресле Аллена с закинутыми на стол ногами. Прижав трубку к уху плечом, он читал лежавшую перед ним папку. Судя по его словам, это было заявление по полису страхования жизни.

Бросив на него сердитый взгляд, я плюхнулась в кожаное кресло напротив стола. И застонала в экстазе, сняв туфли.

Аллен был не просто моим сотрудником. Он еще и являлся совладельцем похоронного бюро, которое нам завещал после смерти отец. Брату в то время было всего двадцать лет и ему уж точно не хотелось иметь никаких дел с похоронным бизнесом, но с годами он постепенно стал принимать участие. Поскольку Аллен не учился на патологоанатома, то использовал свое экономическое образование, управляя финансовой стороной бизнеса. Также он помогал с организацией похорон и с доставкой, привозя тела.

И хотя Аллен еще не женился, его статус холостяка почему-то сильно не беспокоил нашу мать. Может, потому что как женщина я должна была выйти замуж молодой, а брату позволено побыть холостяком и нагуляться, прежде чем остепенится. Немало дам пыталось поймать его на крючок, но ему удавалось ускользать от них. Он никогда бы в этом не признался, но я знаю, что его сердце принадлежит Мэгги, местной флористке. Хотя это не входит в его обязанности, он всегда вызывается съездить за заказом цветов.

— Ага, спасибо, Берни. Поговорим позже, — Аллен повесил трубку и встал из моего кресла. — Наш новый клиент ждет в бальзамической комнате.

Я замерла, потирая ноги.

— Уф, изумительно. Учитывая, какой мне выдался день, хочется бокал вина и теплую ванную, но, похоже, мне не светит ни то, ни другое.

В темных глазах Аллена мелькнуло веселье.

— Слышал, у вас случилась небольшая потасовка, пока меня не было.

Я закатила глаза.

— Я бы не назвала это «потасовкой». Просто одному парню врезали. Ладно, двоим, если считать того придурка, которого я огрела венком.

Аллен усмехнулся.

— Первое правило Бойцовского клуба Похоронного бюро: никогда не говори о Бойцовском клубе Похоронного бюро.

— Ха и еще раз ха, — проворчала я, поднимаясь.

Подойдя к столу, протянула руку, и Аллен передал мне папку с информацией об умершем. Я заглянула в нее.

— О нет, это мистер Петерсон! — Заметив пустой взгляд Аллена, спросила: — Ты не помнишь, как мы ходили к ним домой за сладостями? Его жена всегда давала нам печенье и конфеты.

Аллен медленно кивнул.

— Черт, он постарел.

— Он еще тогда был старым. А теперь уже древний. — Я поморщилась. — Ладно, был древним.

Это один из самых тяжелых аспектов работы гробовщиком в родном городе. Ты очень хорошо знаешь девяносто процентов всех, кто лежит перед тобой на столе. Временами легче вырезать органы и выкачивать кровь из незнакомых людей. Это было мучительно, но я заставила себя подготовить отца. Я чувствовала, что многим обязана ему за любовь и поддержку, оказанные мне за все эти годы, не говоря уже о том, что он научил меня всему, что знала.

Я сунула папку под мышку и направилась к двери. Шаги эхом отдавались от стен, когда я шла по знакомому коридору, увешанному семейными портретами. Аллен и я были третьим поколением Салливанов, жившим в нашем доме. Бабушка с дедушкой купили это огромное викторианское чудовище, когда мой папа был совсем маленьким. Из-за таланта дедушки в подготовке тел другая похоронная контора города быстро закрылась.

Вскоре к нему стали привозить покойников и из соседних округов. Бизнес процветал, как и семья моего дедушки. После попыток загнать пятерых детей наверх во время посещений и похорон, бабушка настояла на собственном доме. Поскольку мой дед делал все, что просила бабушка, из-за любви и страха, они купили соседний дом и оставили жилую часть конторы почти на двадцать лет.

Как старшему сыну и наследнику империи Салливанов, моему отцу после свадьбы с мамой предложили жилую часть, на которую они с радостью согласились. Ну ладно, мама поначалу была не в восторге, но когда выходила замуж, понимала, что похоронное дело часть жизни отца. Он подсластил пилюлю, все переделав наверху. Теперь там отдельная гостиная, кухня, три спальни и две ванные комнаты. Кроме того была переделана задняя лестница, чтобы мама могла подниматься домой не через похоронное бюро.

Налив себе чашку кофе на общей кухне, я вернулась по коридору к двери с табличкой «Только для сотрудников». Набрав код на панели замка, вошла в помещение, где уже ждал мистер Петерсон. Щелкнув выключателем, я услышала над головой жужжание флуоресцентных ламп.

Уверена, большинство людей представляют комнату для подготовки трупов как нечто в стиле лаборатории доктора Франкенштейна. К сожалению, это не так. Целая стена кабинета была заполнена всем, начиная от косметики и заканчивая вставными глазами. В центре помещения стоял стол из нержавеющей стали со сливным отверстием под ним. Рядом со столом находились бальзамировочные машины.

Прежде чем подойти к столу, я включила стереосистему. При работе с телом мне всегда требовалась музыка. Мастер похоронных дел довольно одинокая профессия. Вряд ли получится вести глубокомысленные разговоры с покойными. Так что музыка не только помогает скоротать время, но и заполняет тишину. Мой отец был любителем старой школы, поэтому я тяготела к «Мотаун». Из уважения к мертвым не включала ничего, что могло бы быть воспринято как оскорбление.

Пока из динамиков играл бодрый ритм «The Temptations» «Ain’t Too Proud to Beg», я приступила к работе над мистером Петерсоном. Учитывая, что он был девяностолетней жертвой инсульта, подготовка пройдет довольно легко. Нужно сделать стандартную промывку с антисептическим мылом. И не только для того, чтобы подготовить покойного к встрече с вечностью. Это также было необходимо, чтобы убить бактерии. Процесс разложения причиняет телу много дерьма.

Как только с этим было покончено, пришло время выкачать из тела кровь. Во времена отца и дедушки предпочитали бальзамировать через бедренную артерию к сердцу. Для меня в этом способе слишком много неточностей и очень не хотелось залить грудную полость кровью.

Как нас учили в школе, вставила канюлю или маленькую трубку в яремную вену. Когда кровь откачалась, пришло время заливать бальзамирующую жидкость. Я предпочитаю использовать смесь формул для достижения наилучшего результата. В нашем бизнесе огромная конкуренция, даже если мы единственное похоронное бюро в городе, люди без колебаний отправят своих близких в соседний округ.

— Ты так же хорош, как твое последнее тело, — говорил мой дед.

Только я начала делать мистеру Петерсону массаж, чтобы равномерно распределить бальзамирующую жидкость, как раздался стук из другой бальзамической комнаты.

— Войдите, — позвала через плечо.

По цоканью каблучков я узнала кузину Джилл. Хотя она держала собственный салон на Мэйн-Стрит, все равно продолжала со школы делать макияж и прически здесь, в похоронном бюро. Она была на два года старше меня и самой пышнозадой из всех сестер.

— Я только что закончила с миссис Лотон.

Я бросила на нее взгляд и криво улыбнулась.

— У нас остался еще лак?

Джилл фыркнула.

— Может, немного. Уверена, я только что внесла личный вклад в разрушение озонового слоя. Не говоря уже о том, что взбила эту хрень так высоко, что вы не сможете закрыть крышку гроба.

Я рассмеялась, так как миссис Лотон славилась своими пышными прическами и первоклассными шоколадными тортами.

Дернув подбородком в сторону мистера Петерсона, Джилл спросила:

— Ты почти все?

— Только закончила с раствором.

— Хорошо. Пусть лучше Тодд перевезет гроб, чтобы ты могла собраться.

Мое настроение мгновенно испортилось.

— Проклятие!

— Только не говори мне, что забыла о вечеринке своей матери? — спросила Джилл.

— Не забыла. Просто у меня избирательная амнезия.

Джил скрестила руки на своем внушительном пятом размере.

— Я думала, ты не против, что твоя мама снова выходит замуж.

Через три года после смерти отца мама наконец-то вышла из траура и начала встречаться с Гарри Ливингстоном — бывшим мастером похоронных дел, часто помогавшим, когда нас заваливали трупами. После года отношений Гарри сделал предложение, и мама с радостью согласилась. Не поймите меня неправильно. Я рада за нее. Она заслуживает быть счастливой, как и Гарри, который потерял жену в год смерти моего отца. Но разве не была во мне маленькая частичка, которая танцевала чечетку с зеленоглазым монстром зависти, что мама второй раз выходит за муж, а я и одного раза там не была? Конечно. То есть, я ведь обычный человек.

Что действительно выводило из себя, так это поход на сегодняшнюю вечеринку. Каждая вечно одинокая девушка лучше пройдет по горящим углям, чем на свадебную вечеринку любого формата. Добавьте то, что это девичник моей мамы и получите новый уровень пыток.

— Я более чем не против ее свадьбы с Гарри. День был просто адским после безумия на похоронах Брауна, поэтому меньше всего мне хочется связываться с мамиными подружками и их бесконечным шквалом вопросов о моей личной жизни.

— Ага, слышала про драку.

— Едва ли это было дракой.

Джилл пожала плечами.

— Ага, именно это и рассказала мне Бэсси Томпсон, когда пришла краситься.

Я снова закатила глаза на то, как быстро разлетаются слухи, когда ты живешь в маленьком городке. К концу дня люди, наверное, будут рассказывать, что кого-то избили пистолетом после того, как он выставил на всеобщее обозрение свои причиндалы или нечто в таком духе.

— Поверь. Это не было дракой и все быстро уладили.

— Я сказала Бесси, что не удивлена, что они выставили себя с неприглядной стороны, ведь они из Саммит-Риджа. Оттуда вечно выходят либо наркоманы, либо богатенькие снобы.

— Не все же в Саммит-Ридже плохие. К тому же, у нас тоже хватает отличившихся, — возразила я.

— Не важно. Я поняла, что с ними будут проблемы, когда ты рассказала, как жена пришла вся в бриллиантах, но старалась выбрать самое дешевое дерьмо на гроб и могилу. Просто рада, что ты можешь сказать «пока» этой эпической сучке.

Я засмеялась.

— Тебе, как и мне, хорошо известно, что я не сделаю этого, пока она не оплатит счет. — Я закрыла лосьон крышкой и пошла к раковине, помыть руки. Бросила на Джилл взгляд через плечо. — Не могла бы ты напомнить Аллену, что просмотр Лотон на нем, раз нас с мамой не будет.

— Конечно.

— Спасибо. Нужно сбегать домой собраться.

— Почему бы мне не пойти с тобой и не навести тебе красоту? — предложила Джилл.

— Ты всерьез думаешь, что это необходимо? Я же не собираюсь в клуб.

— Но можешь после вечеринки. В конце концов, там будут новые мужчины. Я начала спорить, но Джилл покачала головой. — Мужчины, которые не знают о твоей сексуальной истории. Мужчины, которых тебе даже не придется потом видеть. После того, как возьмешь чей-нибудь член прокатиться.

Я не могла сдержаться и фыркнула от последнего комментария Джилл. Она права. Вечеринка матери будет проходить в домике ее лучшей подруги в часе езды отсюда. Он располагается в горах практически на границе Джорджии и Теннеси. Я ни единой души оттуда не знаю.

— Более чем уверена, что у них там нет клубов.

— Может и нет, но наверняка должен быть бар. — Джилл поиграла рыжеватыми бровями. — Ты можешь найти кого-нибудь, кто покончит с твоей сексуальной засухой.

Вытирая руки, я обдумывала предложение Джилл. Безрассудная часть меня считала его идеальным. Разумеется, я очень редко слушала свою безрассудную часть.

— Не знаю.

— Ну же, Лив. Ты клялась, что покончишь с воздержанием до тридцатилетия, осталось два месяца, а все ни-ни.

— Я в курсе.

— Так сделай что-нибудь, пока не подцепила какую-нибудь инфекцию от своего вибратора.

Я сморщила нос в отвращении.

— Эм, фу.

Джилл рассмеялась.

— Прости, но ты же меня знаешь. Я говорю как есть.

— Да, к сожалению.

— Вот как мы поступим. Я пойду с тобой домой, сделаю тебе прическу и макияж. — Должно быть, заметив обиду в моих глазах, она добавила: — Конечно, ты сама можешь прекрасно справиться. Просто сегодня вечером тебе нужно что-то особенное.

— Ладно. Хорошо.

— А потом я подберу тебе нечто сексуальное, чтобы переодеться после вечеринки.

— А ты не пойдешь со мной на охоту на мужчин?

Джилл покачала головой.

— Чейз приедет к девяти. Было велено не надевать ничего, кроме моих черных развратных туфлей на каблуках.

Чейз вечно был то бывшим, то настоящим парнем Джилл. Ну ладно, на самом деле он ее бывший муж, но, похоже, они просто не могли расстаться. Не удивлюсь, если однажды она позвонит мне из Вегаса и расскажет, что они снова поженились.

Рациональная часть меня начала убеждать, как опасно идти одной, но потом я попыталась напомнить ей, что у меня есть пушка, и что я прошла курсы самообороны. И я прослежу за тем, что выпить всего один бокал для успокоения нервов и не приму ничего из рук мужчины.

— Хорошо. Я это сделаю.

Зеленые глаза Джилл округлились.

— О. Мой. Бог. Серьезно?

Я засмеялась.

— Да, серьезно.

Она взвизгнула и обняла меня.

— Ты только что сделала мой день, Ливви!

— Я так рада, что мой секс с незнакомцем сделал твой день.

Джилл отстранилась и подмигнула мне.

— Того факта, что это будет впервые за семь лет, достаточно, чтобы сделать больше одного моего дня. Черт, это сделает мне целую неделю.

Качая головой, я высвободилась из ее объятий.

— Кончай. Нам надо идти.

Джилл пропела:

— Оливия получит член!

О, боже. Это будет очень длинный вечер.

ГЛАВА 2

Уверена, когда Данте описывал девять кругов ада, он не мог постичь тот ужас, в котором я оказалась. Иначе наверняка посвятил бы еще один исключительно мне — личный десятый круг ада. Нет, я не застыла в ледяном озере и не застряла в пылающей гробнице. Вместо этого меня заставили наблюдать, как моя пятидесятисемилетняя мать разворачивает подарки с возбуждающими маслами для тела и всякими вибрирующими игрушками. Никто, подчеркиваю, никто, черт подери, не должен даже представлять, как их мать использует подобные штуки, и уж точно не должен смотреть, как она держит их в руках, краснеет и хихикает словно школьница.

— Разве Гарри не будет в этом сексуальным? — спросила она, держа в руке мужские бикини и обмахиваясь ладошкой.

В этот момент меня чуть не стошнило пирожным с пенисом, которое только что откусила (вместо обычного цветка из глазури я проглотила часть яичек). От приторных кусочков мошонки в горле запершило. Тогда я и поняла: несмотря на то, как будущий отчим полезен в похоронном бюро, придется его уволить. Ни за что не смогу нормально забальзамировать тело в присутствии Гарри, если буду думать, что под рабочим фартуком у него красные бикини. Да и никогда не смогу протянуть ему анальную/вагинальную пробку, не задаваясь вопросом, использует ли он пробку «Fun Factory Booty», подаренную моей матери старинным другом.

Отчаянно нуждаясь в выпивке, я поднялась со стула и направилась к кухне. Однако как бы сильно ни хотелось утопить печаль в алкоголе, мне нужно сдерживаться, чтобы после вечеринки остались силы для охоты на мужчин. И не только для этого. Учитывая, что домик находился у черта на куличках, надо было еще и найти отсюда дорогу.

Я плеснула немного водки в клюквенный сок, но тут же была бесцеремонно отпихнута клюшкой своей бабушки.

— Где, черт подери, мой «Fireball»? — Оглядев бутылки с ликерами на столе, она раздраженно фыркнула: — Гарантирую, что его украла одна из чертовых мнимых трезвенниц, девчонок Гаррет.

Да, леди и джентльмены, эта маленькая, сквернословящая старушка с прилизанными седыми волосами и жевательным табаком в зубах, не кто иной, как моя бабушка, Пиз. Ее настоящее имя Элоиза, но лишь несколько человек так ее называют. Она даже настояла, чтобы внуки звали ее Пиз, а не банальными «бабушка», «бабуля». И это лишь один из множества аспектов ее тщеславия. Если тебя называют «бабушкой», значит ты уже старая, а ей этого совсем не хотелось.

Глядя на нее, сложно представить, что когда-то она была дебютанткой в престижном клубе «Piedmont Driving Club» в Атланте. Раумеется, учитывая ее любовь к преувеличению во всем, она так и не вписалась в их круг.

Когда она положила глаз на моего дедушку, у того не осталось ни единого шанса. Он был ее полной противоположностью: тихий, сдержанный парень из бедной горной семьи, который учился в колледже на футбольную стипендию. Не лишне добавить, что он был похож на Пола Ньюмана. Бабушка оставила свою высокомерную семью, как она их называет, и никогда не оглядывалась, даже когда мой дед повредил колено и решил стать похоронных дел мастером.

— Мне нужно еще выпить, если собираюсь продержаться до вечера. Потому что вся эта хрень для секса, которой размахивают у меня перед лицом, заставляет вспомнить, что у самой этого уже пять лет не было.

— Дедушка умер пятнадцать лет назад, — поправила я.

Пиз поджала губы.

— Я в курсе.

— Тогда это значит... эм, фу, — ответила я.

Пиз закатила глаза.

— Честно, Оливия, если не перестанешь быть ханжой, ты никогда не избавишься от паутины между ног.

Мне пришлось прикусить язык, чтобы не ляпнуть, что я собираюсь вечером вымести всю эту аллегорическую паутину. Вместо этого плеснула себе еще водки.

Когда я вернулась в гостиную, мама держала последний подарок и, черт возьми, это было что-то с чем-то. Пара красных пэстис в комплекте с трусиками с разрезом. Она помахала ими передо мной и поиграла бровями.

— Смотри, Оливия.

Да, я вижу. Всего отбеливателя мира будет мало, чтобы стереть эту картинку с моих глаз. Я выдавила улыбку.

— Гарри не будет знать, от чего его хватит удар, — произнесла я, занимая соседнее свободное место.

Она хихикнула.

— Перед отъездом в свадебное путешествие я обязательно перепроверю, взял ли он свои таблетки для сердца. Не хочу довести его до сердечного приступа.

Ассоциация с вызванным сексом сердечным приступом пробудила воспоминание об Эрике, и в груди стало больно. Я закусила губу и опустила голову.

Мама потянулась и взяла меня за руку.

— О, Ливви, маленькая, прости. Я не подумала, — извинилась она.

— Все нормально.

К счастью, ее подруги были слишком заняты, чтобы услышать наш разговор. Они улюлюкали и смеялись над подарками, которые передавали из рук в руки. Мама пальцем приподняла мой подбородок и заставила посмотреть ей в глаза.

— Ты же знаешь, я бы все на свете отдала, чтобы сегодня вместо меня замуж выходила ты.

— Ой, мама, ты так не думаешь.

Она покачала головой.

— Думаю. Лучше бы ты была счастлива, а не я.

— Но я счастлива, — возразила я.

Мама неодобрительно поджала губы.

— Врать собственной матери невежливо.

— Я не вру. Я вполне довольна жизнью.

Ладно, я врала и не краснела. Я не просто отчаянно желала, чтобы меня трахнули. Мне безумно хотелось назвать кого-нибудь своим. Чтобы обниматься в кровати в субботнее утро. Чтобы вести простые беседы за приготовленными дома курицей и пончиками. Чтобы спорить о том, что смотреть — футбол или «Lifetime». Чтобы возить наших детишек в спортивные и танцевальные секции. Чтобы делать все те мелочи, которые обычную жизнь превращают в неповторимую.

И хотя временами хотелось воздеть руки и прокричать в небеса «ЗА ЧТООО?!», я держалась. Вместо того чтобы погрузиться еще глубже в пучину жалости к себе, я решила выбираться из бездны. В конце концов, сегодня у мамы счастливый день. Она достаточно натерпелась после смерти отца и не заслужила смотреть, как дочь сломлена и страдает.

— Серьезно, мам, я в порядке. Не теряю надежды, что однажды прискачет мой принц. Просто, наверное, сейчас его удерживают в какой-нибудь заморской темнице.

Мама явно не была полностью удовлетворена моими аргументами, но все же одарила меня улыбкой.

— Я молюсь каждый день, милая. Больше всего на свете хочу, чтобы вы с Алленом остепенились.

— Теперь твоя очередь не врать. В тайне ты мечтаешь, чтобы мы создали семьи и наделали тебе внуков.

При упоминании о продолжении рода темно-синие глаза матери засверкали от удовольствия.

— Ладно, возможно, я бы душу продала за внука... или троих, — ответила она со смешком.

— Если тебе от этого станет лучше, то я подумываю заморозить яйцеклетки. Ну, чтобы потом воспользоваться ими, если принц так и не объявится.

Радость мамы мгновенно испарилась.

— Я имела ввиду не это.

Пиз ткнула маму палкой в ногу.

— Что скажешь, Морин? Теперь сможешь всем рассказывать, что ждешь внука, как только он оттает.

Мама закатила глаза.

— Простите, что я не в восторге от перспективы криозаморозки.

Пиз фыркнула.

— Сколько бы Аллен не совал свой фитилек в чужие задницы, ты все равно станешь бабушкой, не успев опомниться. — Когда мы с мамой в ужасе уставились на нее, Пиз пожала плечами. — Это правда.

— Даже спрашивать не хочу, откуда ты знаешь об интимных подробностях жизни Аллена, — произнесла мама.

Подмигнув, Пиз ответила:

— Я никогда не раскрываю свои источники.

— Слава богу! — пробормотала я, чем заработала от Пиз удар тростью по колену.

— Ай!

— Я бы дорого заплатила, если бы мои источники нашли и про тебя какие-нибудь пикантные подробности, — хмыкнула она.

— Оставь Оливию в покое, Элоиза, — предостерегающе проговорила мама.

Пиз оперлась на трость.

— Я лишь констатирую факт отсутствия у Оливии личной жизни.

Я сжала пальцами переносицу, чувствуя, как подступает головная боль и мысленно начала повторять: «Не вмажь своей бабушке. Не вмажь своей бабушке!»

— Мне нужно обезболивающее, — произнесла я, поднимаясь.

— Ой, не будь такой трусихой, Ливви. Ты же знаешь, что я всего лишь шучу, — крикнула вслед Пиз, когда я направилась в спальню, где лежали вещи и сумочки.

Поборов желание послать ее нахер, я решила поступить мудро и не обращать внимание. Когда вошла в спальню, Джилл натягивала пальто.

— Ты уходишь?

— Ага, мне лучше уже выехать, чтобы успеть встретить Чейза.

— Думаю, последую твоему примеру.

Услышав эту фразу, она в экстазе задвигала бедрами.

— О, да, детка, у Ливви сегодня будет секс!

— Ш-ш-ш! — зашипела я, в панике оглядываясь, чтобы ни мамы, ни Пиз не оказалось поблизости.

— Есть идеи, куда ты отправишься?

— Подумываю залезть в «Гугл» и посмотреть, что тут есть в округе.

— Что ж, тогда удачи.

— В смысле?

— Просто я ничего не видела, пока ехала сюда.

— Судя по опыту, в любой дыре всегда найдется какая-нибудь забегаловка.

— Тогда будем надеяться, что в этой твой забегаловке найдется какой-нибудь парень с приличной внешностью и рабочим членом.

Я ухмыльнулась.

— Скрестим пальцы.

ГЛАВА 3

Покинув вечеринку мамы, я остановилась на заправке «Texaco» в миле от домика. Сделала это не для того, чтобы заправиться, а чтобы перед появлением в баре переодеться в сексуальное платье. Джилл сочла мой гардероб слишком скромным, поэтому пообещала принести что-нибудь из своих запасов. И, черт побери, она действительно нашла для меня огненно-красное платье с бахромой, доходящей до середины бедра. Но больше всего мне понравились босоножки с перекрещивавшимися ремешками, украшенными стразами.

Я поняла, что допустила серьезную ошибку, когда обнаружила уличный туалет закрытым и получила ключ, прикрепленный к туалетному сидению.

— Пожалуйста, скажите, что мне не придется этим воспользоваться на унитазе? — попросила я.

Служащая закатила глаза.

— Это чтобы люди не утащили ключи.

Учитывая, что женщина выглядела так, словно была готова меня стукнуть, я воздержалась от вопроса, кто в здравом уме захочет оставить его себе.

Вместо этого поблагодарила ее и вышла на улицу. Войдя в туалет, я поняла, почему исчезают ключи. У людей от увиденного случается такая сильная психологическая травма, что они явно не хотят тратить время и возвращаться на заправку, а вместо этого несутся домой отмываться.

Влезая в обтягивающее платье, я изо всех сил старалась не дотронуться до загаженных стен. Когда при переодевании трусики случайно коснулись пола, решила просто бросить их там. Либо так, либо сжечь дома, но совершенно не хотелось нести заразу в машину. Что касается обуви, то дома придется вымыть ее с дезинфицирующим средством. А пока бросила в багажник.

Помыв и высушив руки, я открыла дверь с помощью бумажного полотенца. По возвращении на заправку в сексуальном платье я поймала немало взглядов. Уже у машины вслед мне раздался оглушительный свист дальнобойщика, прекрасно дополнивший ужасное впечатление. Учитывая пережитое, я более чем заслужила крышесносный секс.

Оказавшись в безопасности закрытой машины, я взяла телефон и начала поиски. Однако всего одно деление на иконке сети означало, что я ни хрена не найду. Было два варианта. Вернуться и поинтересоваться у тупой сотрудницы заправки, не знает ли она, где найти выпивку и член, или выехать на дорогу и попытаться найти место с лучшим приемом сети.

Приняв решение, завела машину и пристегнула ремень безопасности. Выезжая с парковки, я радовалась, что покидаю эту дыру. И, конечно же, через пятнадцать минут начала сомневаться в своем решении, все дальше углубляясь в глушь. Прием связи лучше не стал, и я размышляла, стоит ли вернуться обратно в «Texaco», потому что другой заправки больше не видела. Собственно говоря, я вообще ничего не видела. Вдоль двухполосной дороги тянулись заросли деревьев и иногда попадались дома.

Однако когда я свернула за крутой поворот, вдалеке, наконец, замаячило спасение. О, святые небеса, это был бар. Хоть я и прибавила скорость, все равно казалось, что еду недостаточно быстро. Я боялась, что это лишь очередной мираж в пустыне моего одиночества, который рассеется, стоит лишь подъехать ближе. Но он обернулся сияющим маяком надежды, когда я попала на парковку в два ряда.

Тогда-то и разглядела свое предполагаемое спасение, которое в лучшем случае можно было отнести к «Кошмару на улице Вязов». Я разочаровано выдохнула, звук получился похожим на хрюканье. По периметру длинного прямоугольного здания под ветхой крышей висела разноцветная рождественская гирлянда. Над крышей бара красовалась огромная вывеска, несколько лампочек перегорело, и вместо «Каналья» читалось «Аналья».

Видите, что происходит, когда идешь на поиски члена без подготовки! Я потрясла головой, отбрасывая уничижительные мысли, и оглядела себя в зеркале. Ладно, «Каналья-Аналья» оказалось не совсем тем, что я представляла в стремлении покончить с затянувшейся сексуальной засухой. Данное место являлось воплощением самого настоящего захудалого кабака, но сегодня для меня оно будет «Клубом 54» или что там сейчас самое популярное. В вопросе секса я настоящий ходячий мертвец. И поэтому сегодня он у меня будет, несмотря ни на что.

Распахнув дверцу машины, я схватила сумочку и прошествовала по гравийной дорожке. И стоило мне пройти мимо глава 4жавого пикапа «Форд», как в ушах раздался собачий лай. Я подскочила на месте и чуть не намочила трусики от страха.

— Господи! — воскликнула, оглядываясь на длинноухого пса.

Он сидел за рулем и выглядел так, словно готовился под утро отвезти домой своего пьяного хозяина.

Оправившись от испуга, я снова направилась к двери. Пригладив волосы и платье, сделала глубокий вдох. Ладно, Оливия Роуз Салливан, возьми себя в руки, и вперед за желаемым.

С этими словами я толкнула дверь и решительно вошла внутрь. В тот момент, когда туфли заскользили по опилкам и ореховой скорлупе, я поняла, что совершила огромную, ужасную ошибку. Радостные крики и улюлюканье отвлекли от вопиющей антисанитарии и заставили посмотреть на маленькую сцену передо мной. Когда кавер-группа проорала начало песни «Skynyrd» «Free Bird», из карманов потертых джинсов и рабочих комбинезонов появились зажигалки, и их свет прорезался сквозь кольца дыма. Огоньки помогли осветить помещение, давая хорошую возможность оглядеть выбор на сегодняшний вечер.

Мое бушующее либидо мгновенно съежилось при виде того, что походило на встречу персонажей из фильма «Избавление». В голове тут же заиграла мелодия «Dueling Banjos». Нет, нет, нет, этого не может быть! Невозможно заставить меня пойти домой с деревенщиной, несмотря на то, что под юбкой уже давно гуляет перекати-поле. Пора разворачиваться и, поджав хвост, убираться отсюда к чертовой матери.

А потом толпа раздвинулась, и музыка банджо в голове с визгом прекратилась. За столиком в одиночестве сидело живое воплощение моих фантазий. Высокий. Сидя, он упирался коленями в столешницу. Волнистые темные волосы спадали на лоб, чем, похоже, сильно раздражали мужчину, и он каждый раз нервно откидывал их назад.

Вместо джинсов или комбинезона на нем был костюм. Пиджак висел на спинке стула, а рукава белой рубашки закатаны до локтей. Галстук немного съехал в сторону, словно мужчине не терпелось его сорвать. На столе посреди разбросанных разноцветных папок стояло пиво.

И хотя люди толкали и теснили меня в толпе, я застыла на месте, раздевая его глазами. В уголке рта появилась капелька, и пришлось вытереть ее тыльной стороной ладони. О да, я пускала слюни. После мыслей о том, что придется лечь в постель с Беззубым Джо, этот мужчина был просто сбывшейся мечтой.

Мистер Высокий Греховно Сексуальный Брюнет словно почувствовал мой пристальный взгляд и резко поднял глаза. А потом на его убийственно сексуальном лице расплылась чувственная улыбка. И в этот яркий сияющий миг моя бедная, позабытая мужчинами вагина, которая так долго оставалась простым приложением к системе жизнеобеспечения, встрепенулась и вернулась к жизни. Словно к ее дремавшим стенкам приложили электроды от электрошока, и доктор крикнул: «Разряд!» Каким-то чудом я нашла хорошего доктора, который покончит с моей затянувшейся сексуальной засухой.

Расценив улыбку как приглашение, я заставила себя двигаться вперед, сокращая расстояние между нами. Стружки на полу в сочетании с нервно трясущимися коленями несколько усложняли путь. Наконец, спустя, казалось, целую вечность, я остановилась перед ним.

Сердце бешено заколотилось, когда он поднялся.

— Ну здравствуй! — Его глубокий сочный голос пустил настоящий разряд молнии к моей вагине.

— П-привет, — пробормотала я.

Он указал на пустой стул напротив себя.

— Не желаешь присоединиться?

— Конечно. С удовольствием. — Усевшись, я протянула ему руку. — Меня зовут Оливия Салливан.

Не знаю, зачем мне захотелось назвать ему полное имя. Что дальше? Разболтаю номер страховки?

Когда его ладонь коснулась моей, я буквально почувствовала между нами искру. Разум подсказывал, что это из-за трения каблуков по опилкам.

— Я Кетчер Мейнс.

На щеках вспыхнул румянец, когда я осознала, что до сих пор держу его руку. Я поспешно отпустила его и отбросила волосы за плечо.

— Кетчер?¹ Интересное имя.

— Мне тоже нравится так считать.

— Дай угадаю. Это твоя кличка по игре в бейсбол.

— Ты права, это кличка, но не из бейсбола.

— Пожалуйста, скажи мне, что это не что-то отвратительное, типа ты настоящий охотник или преследуешь девушек!

Кетчер откинул голову и от души расхохотался.

— Можно сказать и так, частично.

— Ну серьезно. Откуда она?

— Видишь ли, родители учителя английского, поэтому они назвали меня в честь главного героя одной из своих любимых книг — Холдена Колфилда.

— Из «Над пропастью во ржи».²

Голубые глаза Кетчера сверкнули.

— Ты знаешь?

Я засмеялась.

— Должно быть, я произвожу впечатление фифы, которая ничего не смыслит в литературе.

— Нет. Вовсе нет. Просто не часто встречаю людей, которые понимают, в чем связь.

Оглядев людей вокруг, приподняла брови.

— Возможно, ты тусуешься не в той компании, — предположила я.

Он ухмыльнулся.

— Поверь. Это не то место, где я обычно отдыхаю в пятницу вечером.

— Аналогично. Просто случайно проезжала мимо и почувствовала острую необходимость выпить.

— И совершенно случайно на тебе сногсшибательно сексуальное платье.

— Считаешь мое платье сексуальным?

— Черт, да. — Подмигнув, он добавил: — Уверен, что был бы не прочь заняться сексом с тобой в нем.

С моих губ слетел нервный смешок.

— Кажется, ты немного торопишь события.

— Возможно. Наверное, мне стоит дольше побыть джентльменом и постараться узнать тебя лучше. А потом смогу говорить непристойности о том, как сильно хочу отвести тебя в туалет, задрать это сексуальное платье и трахать тебя до потери пульса.

От нарисованной им картины во рту пересохло как в пустыне Мохаве. (Моха́ве — пустыня на юго-западе Соединённых Штатов Америки, занимает значительную часть южной Калифорнии, юго-запад Юты, юг Невады и северо-запад Аризоны — прим. переводчика) И конечно же сразу сработала ассоциация с жуткой дырой «Texaco», заставив содрогнуться.

— Никаких туалетов, — прошептала я.

Кетчер удивленно поднял брови.

— Только туалетов? Хочешь сказать, что в остальном ты не против?

— Купи мне выпить, и посмотрим. — Его привлекательность укрепляла мою уверенность.

На его лице растянулась убийственно сексуальная улыбка.

— С огромным удовольствием. Что будешь пить?

Уверена на сто процентов, что в меню «Анальи» нет коктейлей.

— Клюквенный сок с водкой было бы прекрасно.

Кетчер кивнул, вставая с места. Когда он повернулся к бару, я насладилась силуэтом его идеальной задницы под брюками. О да, его зад из тех, в которые хочется впиться зубами.

Полегче. Надо успокоиться. Если продолжать в том же духе, то набросишься на него прямо за столиком, но ты слишком большая ханжа, чтобы получить кайф от публичного секса.

Кетчер вернулся и поставил передо мной напиток.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— Пожалуйста. — Себе мужчина снова взял пиво. Отпив глоток, он положил локти на стол. — Итак, Оливия Салливан, чем занимаешься по жизни?

— Я м... — я тут же захлопнула рот. Ни за что на свете не расскажу ему правду, иначе вероятность потрясного секса устремится к нулю еще до его начала. Быстро исправившись, я перекинула волосы через плечо. — Стюардесса.

Кетчер подозрительно уставился на меня.

— Херня.

— Прости?

— Черта с два ты стюардесса.

— Почему ты мне не веришь?

— Потому что я прошел массу тренингов по распознаванию лжи. Так что вижу тебя насквозь.

Он смерил меня долгим взглядом. Когда я, наконец, моргнула, Кетчер самодовольно ухмыльнулся.

— Ладно. Я окружной судмедэксперт и занимаюсь ритуальными услугами.

Я поморщилась, ожидая, что он с воплями сбежит из-за столика, но вместо этого мужчина крайне удивил меня, улыбнувшись.

— Правда?

— Ага. Правда.

— Тогда это чертовски круто.

Я удивленно вскинула брови.

— Ты же это не серьезно.

— Серьезно.

— Обычно моя профессия вызывает у мужчин отвращение.

— Отвращение у слабаков, ты хотела сказать. — Он буквально гипнотизировал меня взглядом. — Я настоящий мужик, Лив. Чтобы меня напугать потребуется что-то более серьезное.

— Я... я рада это слышать, — запинаясь, выдавила я. — А чем ты занимаешься?

— А как считаешь?

Оглядев папки на столе, я задумчиво наклонила голову.

— Думаю, что-то связанное с правоохранительными органами, может, военный, раз ты упоминал про тренинги.

Кетчер сверкнул сногсшибательной улыбкой.

— Ты права. Я агент «Бюро расследований Джорджии».

— Вау, наверное, интересная работа.

— Она держит меня в тонусе.

Я указала на папки.

— Что привело тебя сюда?

— А это конфиденциальная информация, — ответил он и засунул папки в портфель.

— Ох, прости. Это из тех случаев, когда «мне придется тебя убить, если расскажу»?

— Возможно. А мне определенно не хочется тебя убивать. Особенно когда собираюсь тебя трахнуть и заставить кричать мое имя.

У меня снова отвисла челюсть от его наглости.

— Эм, ладно, — ответила я.

— Не строй из себя недотрогу, Оливия. Нам обоим известно, что ты пришла сюда в поисках члена.

— Я... я не понимаю, о чем ты г-говоришь, — я заерзала на стуле.

Кетчер фыркнул и сделал еще глоток пива.

— Детка, я понял это как только ты вошла. Но, эй, я понимаю. Если ты женщина, это еще не значит, что у тебя нет потребностей. И уж точно не собираюсь осуждать за то, что ты в попытке сохранить лицо, пришла искать секса в этот притон, где никто тебя не знает.

Я сделала два глотка, прежде чем ответить.

— Ладно, ты прав. Я пришла сюда... — по какой-то причине я не смогла произнести это вслух.

— Потрахаться, переспать, перепихнуться, чпокнуться...

Я подняла ладонь.

— Да, этих объяснений вполне достаточно.

Кетчер придвинул стул поближе к столу.

— Как долго?

Я опустила взгляд на лежащие на коленях руки.

— Некоторое время.

— Некоторое время — это сколько?

Прикусив губу, я решала, стоит ли быть с Кетчером откровенной. Я уже смирилась с ежедневным смущением из-за отсутствия личной жизни. Не хотелось, чтобы он счел меня за какую-нибудь фригидную идиотку.

— Может, не будем больше об этом сегодня?

— Может. Но мне бы хотелось знать, с чем я имею дело.

Я резко подняла на него взгляд.

— Могу заверить, что все не настолько плохо и тебе не придется вскрывать мою вагину инструментами, так пойдет?

Кетчер попытался спрятать улыбку.

— Я не совсем это имел ввиду.

— Ну конечно.

Он потянулся и взял меня за руку.

— Ты права, я в какой-то мере говорил о твоей вагине. Однако это не то, о чем ты подумала. Если времени прошло много, мне стоит уделить больше внимания прелюдии. Я же не могу просто ворваться в тебя, когда ты еще не готова.

Я нахмурилась, глядя на него. Прошло очень, очень много времени с моего последнего похода в бар и откровенного флирта. Последний раз парень так откровенно со мной разговаривал в колледже, и тогда я расценила его прямоту как признак недоразвитости. Когда доходит до дела, неужели они все так себя ведут?

— Благодарю... наверное.

Он наклонил голову ближе.

— Хватит так много думать. Позволь мне и твоему телу решать.

— Попробую.

Близость Кетчера и его сексуальная улыбка зажгли огонь между ног. Я сжала бедра, пытаясь потушить его.

— Для начала мы тебя расслабим.

— Учитывая наш разговор, думаю, я уже достаточно расслаблена.

Я задержала дыхание от ощущения теплой ладони Кетчера, сжавшей мое оголенное бедро. Он покачал головой.

— Говорить о чем-то и заниматься этим — две совершено разные вещи. И я говорю всего о паре рюмок. Споить мне тебя совсем не хочется.

— Разве так не проще?

— Черт, нет. Я хочу, чтобы ты наслаждалась каждой секундой. В конце концов, ты более чем заслуживаешь этого.

— Ты прав. Заслуживаю.

— Хорошо.

Кетчер взял меня за руку и помог подняться со стула. Мы пробрались через толпу к бару, и он махнул бармену. Бросив двадцатку на стойку, произнес:

— Дай нам две текилы, пожалуйста.

— Будет сделано.

— Наверное, стоило сначала удостовериться, что тебе нравится текила, — произнес Кетчер, когда бармен наполнил стопки.

— Я бы дала знать.

Мужчина улыбнулся.

— Ага, я так и подумал. Ты не производишь впечатления девушки, которая будет страдать молча.

Я вздернула подбородок.

— Я говорю то, что думаю, если ты на это намекаешь.

— И которая будет терпеть всякое дерьмо от посторонних.

Я не смогла сдержать смех от его выводов.

— И это тоже.

Когда бармен поставил перед нами выпивку, Кетчер поднял стопку.

— За то, чтобы говорить правду и не слушать всякую хрень.

Я подняла стопку.

— О да!

Мы чокнулись, и он велел мне пить.

— Леди первая.

— Хорошо. — Я лизнула с руки соль и опрокинула шот. Золотистая жидкость, обжигая, опустилась по пищеводу в желудок. Я закусила лимоном, на глаза навернулись слезы. — Готово, — голос охрип от текилы.

К моему удивлению Кетчер не сразу выпил свою порцию. Вместо этого он меня шокировал, взяв солонку и высыпав ее содержимое мне на грудь.

— Что ты...

Он прижал палец к моим губам.

— Расслабься, детка.

Сомневаясь, все же решила последовать его совету. Он убрал палец и взял стопку. Я втянула воздух, когда он поместил ее меж моих грудей. Благодаря обтягивающему материалу платья стопка держалась идеально.

Я резко вдохнула, когда Кетчер склонил голову. И ахнула, почувствовав его язык на нежной коже над вырезом платья. Слизнув всю соль, он губами обхватил край стопки. Я вздрогнула, когда его губы коснулись кожи. О боже, насколько приятно чувствовать его рот на себе!

Держа губами стопку, он запрокинул голову и проглотил текилу, а потом подмигнул мне, поставив стопку на стойку.

— Пальчики оближешь.

— Рада, что тебе понравилось, — едва дыша, выдавила я.

Господи, если остаться с ним слишком долго, то мне понадобится кислородный баллон для дыхания!

— Как думаешь, достаточно или хочешь еще? — спросил Кетчер.

— Возможно. Хочешь, чтобы я провернула такое с твоими брюками?

Он усмехнулся.

— Нет, детка. На этот раз никаких «око за око» или «услуга за услугу».

Не желая показаться несексуальной, я добавила:

— Ну, возможно, я бы могла тебе оказать одну. В нашем случае, правда, это будет член за сиськи, ну да ладно.

Кетчер ухмыльнулся и махнул бармену.

— Еще два шота, пожалуйста.

Как только стопки опять наполнили, Кетчер передал одну мне и поднял свою.

— Давай вместе.

— Хорошо.

— До дна.

Я уже поднесла стопку ко рту, когда мужчина добавил:

— Тебя я тоже планирую испить до дна этим вечером.

Мои губы моментально изобразили беззвучное «Чтооо?», но я тут же осушила текилу. Учитывая его намеки, алкоголь мне явно не помешает.

— Хорошо. Теперь давай потанцуем.

— Ладно, — неуверенно ответила я.

Никогда не обладала особым талантом в дрыганье под музыку, а потому опасалась выставить себя дурой перед Кетчером. К счастью песня «Credence Clearwater Revival’s» «Rolling on the River» сменилась на «Charlie Pride’s» «So Good When You’re bad».

Кетчер обнял меня за талию и притянул к себе. Черт, как приятно снова чувствовать близость мужчины. Ощутив древесный аромат его одеколона, я задрожала. Было что-то восхитительное в этом мужском запахе, как жидкий секс. Я быстро обвила его шею руками. Пальцы не могли удержаться, чтобы не поиграть с волосами на его затылке.

Через несколько секунд покачиваний в такт, ладонь Кетчера перекочевала с талии и сжала задницу. Лаская мою попку, он начал двигать бедрами, прижимаясь ко мне. Словно на зов сирены, бедра откликнулись и стали двигаться в унисон с ним. Я почувствовала его растущую эрекцию. Он чуть переместился, просунув колено между моих ног, и приблизился ко мне губами, пока мы поглаживали друг друга. На минуту показалось, что мы перенеслись на съемки «Грязных танцев». Я ожидала увидеть Патрика Суэйзи и Дженнифер Грей.

Когда песня кончилась, Кетчер высвободился из моих объятий.

— Куда ты собрался? — расстроилась я.

— В туалет.

— Сейчас?

На его лице появилась озорная улыбка.

— Поверь, детка, если я не передерну, то не продержусь и секунды, когда мы доберемся до отеля.

Уверена, что разинула рот от удивления, потому что не ожидала услышать от него такое. Тогда я осознала, что у меня есть выбор. Я могу позволить Кетчеру пойти подрочить в туалет, или пойти с ним и помочь. Прямо как «помоги мне помочь тебе» в Джерри Магуайере.

Когда я, наконец, смогла говорить, выдохнула:

— Я пойду с тобой.

Кетчер удивленно приподнял брови.

— А как же насчет «никаких туалетов»?

Я пожала плечами.

— Передумала. — Скромно улыбнувшись, добавила: — Ты заставил меня передумать.

— Рад слышать.

Кетчер взял меня за руку и повел сквозь толпу к туалету. Не дойдя, остановился перед дверью с табличкой «Только для персонала». Оглядевшись, подергал ручку. Оказалось не заперто, и он затащил меня в тускло освещенную кладовку. Закрыв за собой дверь, он щелкнул замком.

— Сойдет?

— Вполне.

В следующую секунду Кетчер набросился на меня. Застигнутая врасплох, я пошатнулась назад.

— Уф, — охнула, ударившись о полку.

— Ты в порядке?

Я улыбнулась, стряхивая пыль с задницы.

— Все нормально. Клянусь.

— Прости. — Он бросил на меня смущенный взгляд. — Слишком разволновался от перспективы наконец-то трахнуть тебя.

Уверенность, поначалу поддерживаемая текилой, начала ослабевать, и стало закрадываться чувство собственной неполноценности.

— Ты так уверен, что секс со мной оправдает твои надежды.

— Я говорю, что вижу.

— Хотела бы я разделить твою уверенность, — пробормотала я.

Кетчер отвел волосы с моего лица.

— Оливия Салливан, ты влажная для меня?

Я несколько раз моргнула, не веря, что он это спросил.

— Д-да.

— Насквозь?

Поскольку трусики промокли, я кивнула.

— Значит, мне уже удалось завести тебя достаточно, чтобы ты стала мокрой?

— О, да.

— Как по мне, то идеальный секс именно с той женщиной, которая распалена для меня, которая хочет меня телом, разумом и душой.

Когда вновь попала в гипнотический омут его глаз, произнесла:

— Я буквально горю от желания.

Он ухмыльнулся.

— Хорошо. А теперь хватит болтать. Время трахаться.

— Эм, ладно.

Кетчер наклонил голову, чтобы поцеловать меня. И в следующее мгновение его губы коснулись моих. Весь жар после танца вернулся. Он целовал и покусывал мою шею, одновременно сминая ладонями грудь. Когда потянулся к подолу платья, я вдруг застыла от воспоминания о близости с Эриком. Поглотившее тело желание сменилось паникой. Он заметил перемену настроения и отстранился, взглянув на меня.

— Что не так, Лив?

Я выдавила улыбку.

— Ничего.

Он вздернул бровь.

— Врешь. Ты за минуту превратилась из огня в лед.

— Ты сказал, хватит болтать. — Мне отчаянно нужно было сменить тему, и я обхватила ладонью его член, скрытый под брюками. Кетчер застонал и закрыл глаза. — Поцелуй меня снова, — потребовала я.

Мужчина накрыл мои губы грубым поцелуем. Когда он снова потянул подол наверх, я не сопротивлялась. Скользнув ладонью между ног, он заставил меня застонать. И начал яростно тереть киску сквозь трусики.

Отдернув ткань в сторону, просунул в меня два пальца. Я резко откинула голову на шкаф, заставив зазвенеть бутылки с виски.

— О боже, — пробормотала я.

Кетчер уткнулся в мое декольте, продолжая творить магию пальцами. Он посасывал и лизал кожу над лифчиком, а потом стащил его ниже и обнажил одну грудь. Уже затвердевший сосок стал еще тверже. Когда его губы сомкнулись на нем, я закричала и зарылась пальцами в его волосы.

Но даже когда тело наполнилось предвкушением секса, меня продолжало снедать беспокойство.

— Кетчер? — едва простонала я.

— Да, малышка, — отозвался он, теплым дыханием лаская грудь.

— Ты проходил медосмотр в последние несколько месяцев?

Он потянул губами за сосок, а потом отстранился и взглянул на меня.

— Ты только сейчас начала переживать, чист ли я? Можешь выбросить эту мысль из своей хорошенькой головки, потому что могу заверить: я всегда зачехляю инструмент.

— Нет, нет. Я спрашиваю про твое общее состояние.

Кетчер весело посмотрел на меня.

— О чем ты говоришь?

— Я имела ввиду твое сердце. Никаких отклонений?

Он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.

— Зачем ты хочешь это знать?

— Просто любопытно.

— Ты была в шести секундах от оргазма и вдруг заинтересовалась моим сердцем?

— Слушай, это может показаться глупым, но мне нужно сначала знать.

— Зачем тебе вообще эта информация?

— Потому что я убила последнего парня, с которым была! — Стоило словам сорваться с губ, как я шокированно закрыла рот руками и дико затрясла головой. — Поверить не могу, что только что это сказала, — пробормотала я.

— Что ты подразумеваешь под «убила последнего парня, с которым была»?

Я быстро рассказала историю Эрика. Когда закончила, наконец, осмелилась взглянуть на Кетчера. Я ждала, что он бросится от меня наутек. Или рассмеется. Но вместо этого он искренне улыбнулся.

— Так вот почему ты прикрыла лавочку? — Когда я кивнула, он обхватил мое лицо ладонями. — Оливия Салливан, уверен, что ты не похожа ни на одну женщину из всех, кого я знаю. Мне очень жаль, что такое произошло в твоей жизни и понимаю, почему боишься секса. Но хочу уверить тебя, что здоров как бык. Последний медосмотр прошел два месяца назад, и я в полном порядке.

— Рада слышать.

— Теперь, когда ты удостоверилась, что я в состоянии пережить секс, могу я заставить тебя кончить?

Я удивленно заморгала.

— Хочешь сказать, что после всего все равно готов заняться со мной сексом?

Кетчер ухмыльнулся и покрутил бедрами, прижимаясь ко мне. Я ахнула, когда к лобку прижался его твердый член.

— Разве это не ответ на твой вопрос?

— О, да, — прохныкала я.

Прижатый ко мне горячий член более чем ответ на вопрос. Он пробудил к жизни мою потрепанную и побитую самооценку и заставил ее танцевать победный танец.

Платье снова было задрано на бедра, а умелые пальцы Кетчера оказались во мне. Он быстро вернулся к тому, с чего мы начали. Внезапно я почувствовала себя так, словно пробежала марафон: тело изнемогало, а финишная прямая маячила на горизонте. Ощущения были всепоглощающими. Для моего позабытого тела и киски его руки и рот стали слишком большим испытанием. Впервые за шесть лет я кончила благодаря другому человеку. Мои внутренние мышцы сжались вокруг его пальцев, и я выкрикнула несколько ругательств. Мысленно я пересекла финишную линию, победно потрясая кулаками.

Когда сознание вернулось, поняла, что мне просто необходимо почувствовать Кетчера внутри. Прямо сейчас. Едва он вытащил пальцы, я принялась расстегивать пуговицу его брюк. Справившись, расстегнула молнию и потянулась к члену, но мужчина остановил меня.

— Сделаешь это, и я кончу прямо в штаны как подросток, — простонал он.

Затем вытащил из заднего кармана бумажник и достал из него презерватив. Наверное, следовало радоваться, что у него он есть. Однако я не могла не подумать, что Кетчер, должно быть, бабник, раз всегда держит презервативы под рукой.

Когда он натянул защиту на свою внушительную длину, я не смогла сдержаться и облизнулась. Он был прямо эталонным: не слишком тонкий и не слишком толстый, не короткий, но и не чересчур длинный. Просто идеальный.

Кетчер схватил меня за бедра.

— Запрыгивай, малышка.

Мне не нужно было повторять дважды. Я обхватила его талию ногами. Придерживая меня снизу одной рукой, другой он направил член к моему входу. И не отрываясь, смотрел в глаза, когда толкнулся внутрь. Я закусила губу, когда он наполнил и растянул меня.

— Хорошо? — спросил он.

— М-м-м, — все, что я ответила.

Не уверена, что смогла бы произнести что-то членораздельное, даже если бы попыталась.

Кетчер улыбнулся и обеими руками обхватил мои ягодицы, насаживая меня на свой член. Боже, это было таааак хорошо! Если бы вагина могла выразить словами свои чувства, она бы запела «Аллилуйя». Или что-то вроде Ареты Франклин «You Make Me Feel Like a Natural Woman».

И плевать, что сзади звенят бутылки «Джек Дэниэлса». Меня волновали лишь толчки ниже пояса. Я приближалась к мощному, сокрушительному оргазму. Словно почувствовав это, мужчина прислонил меня к полке и освободившейся рукой потер клитор. Понятия не имею, как он мог одновременно толкаться в меня и гладить. Я не задумывалась об этом, потому что ощущения были просто фантастические.

И не вскрикнула, когда мышцы восхитительно сжались вокруг пульсирующего члена во множественном оргазме. О нет, я заорала. Оглушительно громко. И сквозь рубашку впилась ногтями Кетчеру в спину. Он застонал и стал вколачиваться в меня еще яростнее. Вскоре напрягся и испустил протяжный, гортанный стон.

— Черт, да, — пробормотал он мне на ухо.

Я бы могла остаться в этом мгновении навсегда, но Кетчер отстранился.

Он выскользнул из меня и опустил меня на ноги. Однако они были словно желе, и я начала сползать на пол. Тогда он придержал меня и пригвоздил к полкам своими бедрами.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

Кетчер засмеялся.

— Это впервые. Меня еще ни разу не благодарили за секс.

Я ухмыльнулась.

— Я поблагодарила, что не дал мне упасть. Но вообще, людям стоит говорить спасибо за хороший секс. В конце концов, это вежливо.

— Детка, я только что отымел тебя возле шкафа с виски в подсобке какой-то рыгаловки. Думаю, мы уже давно оставили вежливость.

— Может быть.

Как истинный джентльмен, Кетчер опустился на колени и натянул на меня трусики.

Я засунула прядь за ухо.

— И… — начала я.

— И? — отозвался Кетчер.

— Что будем теперь делать?

— Ну, мы уберемся из этой дыры и вернемся в мой номер отеля для второго раунда, за которым, надеюсь, последуют третий и четвертый.

— Если я переживу еще три или четыре раунда с тобой, то завтра не смогу ходить.

Кетчер поиграл бровями.

— Я тебя понесу.

Я засмеялась.

— Не знаю, способна ли моя вагина на такое, но она жаждет попробовать.

— Мой член очень рад, что твоя вагина так трудолюбива.

Я не могла не пялиться на Кетчера. Словно мираж, в любой момент он мог исчезнуть. Сложно поверить, что такой мужчина вообще существует. У него так много замечательных качеств! Приятная внешность. Сила. Интеллигентность. Сексуальность. Чувство юмора. Волшебные пальцы, которые играли на моем клиторе, как на инструменте. И умелый член, способный находить правильные точки.

Дверная ручка дернулась.

— Какой придурок запер кладовку! — проворчал голос за дверью.

— Два похотливых придурка, — с ухмылкой прошептал Кетчер.

Я игриво шлепнула его по руке.

— Прекращай. Лучше убираться отсюда, пока не заработали неприятностей.

— Уверен, мой жетон исправит положение.

— Часто используешь жетон не по назначению?

Он ухмыльнулся.

— Когда возникает необходимость, почему бы и нет.

— Ничего удивительного, — ответила я и подошла к двери.

Щелкнула замком, но Кетчер остановил меня.

— Позволь мне. — Он шагнул вперед и открыл дверь. Высунул голову и огляделся. — Путь свободен.

Слава богу, мы смогли выскользнуть из кладовки незамеченными. Я ткнула пальцем в сторону туалета.

— Дай мне немного освежиться, и встретимся на входе. Хорошо?

Кетчер наклонился и провел носом по моей шее.

— Мне даже нравится идея, что от тебя будет пахнуть сексом, когда мы выйдем отсюда.

От его слов кожа покрылась мурашками и я вздрогнула. По правде говоря, мне тоже. В этом было что-то эротичное и вызывающее. Но я предпочла чистоту и забежала в женский туалет.

Быстро приведя себя в порядок, я вышла и двинулась по залу, как вдруг мясистая рука схватила меня за задницу.

— Эй, сладкая, я видел, как ты танцевала. Давай теперь со мной.

Я попыталась оторвать руку нахала, но он держал мертвой хваткой. Выдавив улыбку, я ответила:

— Как мило, что ты предложил, но вынуждена отказать.

Его лицо помрачнело.

— Ты меня походу не поняла. Я не предложил. Я сказал.

Стоило мне открыть рот, как он накинулся с поцелуем, ставшим испытанием для моих вкусовых рецепторов. Казалось, что целует пепельница. Когда он сунул мне в рот язык, меня чуть не вырвало.

Изо всех сил я оттолкнула его.

— Я сказала «нет».

— А мне насрать, девочка. Ты мне тоже подаришь любовь, как и тому умнику.

Взгляд лихорадочно метался по помещению в поисках Кетчера. Не увидев его, я попыталась успокоить дыхание, чувствуя нарастающую панику. Нужно что-то делать. Я не могу просто позволить этому придурку утащить себя и заставить «дарить любовь». В конце концов, я же проходила курсы самообороны. И не какая-нибудь девочка-ромашка.

Только я придумала план, как выместить злость на его яйцах, как рядом, будто из воздуха материализовался Кетчер.

— Отпусти ее, — потребовал он.

— Да пошел ты, — ответил деревенщина, крепче сжимая меня.

Выражение лица Кетчера было убийственным.

— Поверь, приятель. Это не та драка, в которую тебе захочется ввязываться.

Мужик ухмыльнулся.

— Я на добрую сотню фунтов больше тебя, пиздюк.

От оскорбления ярость Кетчера заметно возросла. А в следующее мгновение его кулак впечатался в рожу ублюдка. Сила удара застала того врасплох, и я смогла освободиться от хватки.

— Оливия, убирайся отсюда нахрен! — крикнул Кетчер.

Прежде чем я успела возразить, что не оставлю его на избиение этим неандертальцем, как деревенщина очнулся и впечатал кулак Кетчеру в голову. Кольцо с флагом Конфедерации рассекло ему лоб, и кровь брызнула на мое платье. Не успел он опомниться, как мужик схватил его за шею.

— ДРАКА! — выкрикнул кто-то.

И вокруг началось настоящее кунг-фу. Ладно, может, и нет. Но все превратилось в хаос из пинающихся и дерущихся мужчин на фоне летающих бутылок и стаканов.

Кетчер задыхался и отплевывался, и я понимала, что должна что-то предпринять. Звонок в 911 не поможет. Я схватила один из колченогих стульев и огрела мужика по спине.

— Твою мать! — заорал тот, когда на пол посыпались деревянные обломки.

Пока он, шатаясь, приходил в себя, я схватила кий с бильярдного стола. Недоумок повернулся, и я ткнула кием ему в пах, как туземец пронзает рыбу копьем. Он взвизгнул и упал на колени. И тогда я ударила его по затылку. Увидев, что вырубила его, быстро опустилась рядом на колени.

— Какого хрена ты творишь? — прохрипел Кетчер, растирая горло.

— Проверяю пульс.

К счастью, он прощупывался, так что убийство в «Аналье» не запятнает мою репутацию. Даже если это самозащита, совесть все равно сожрала бы меня заживо.

Кетчер схватил мою ладонь и поставил на ноги.

— Завязывай. Надо убираться отсюда.

— Отличная идея.

Он прижал меня к себе и начал протискиваться сквозь дерущуюся толпу.

— Пригнись! — крикнул он.

Рядом пронеслась пивная кружка и разбилась о барную стойку. Нам приходилось изворачиваться и выгибаться как кобра, чтобы увернуться от ударов. По пути Кетчер схватил свой пиджак и портфель.

Когда мы вышли на стоянку, я, наконец, смогла выдохнуть. Мужчина повел меня к своей машине, но я вцепилась ему в руку.

— Нет, — запротестовала.

— Что, прости? — спросил он.

Я покачала головой.

— Куда бы мы ни собрались, я поеду на своей машине. Так я смогу прийти и уйти, когда захочу.

Кетчер закатил глаза и пробормотал:

— Чертовы феминистки! — Услышав звон разбившегося стекла, мы резко обернулись. На тротуаре лежал выброшенный из окна человек, весь в порезах и крови. — Где твоя машина? — спросил Кетчер, не сводя глаз с мужчины.

— Во втором ряду.

Отперев дверь со стороны водителя, он вытащил из боковой консоли пистолет. Заметив мои округлившиеся глаза, натянуто улыбнулся.

— На случай, если нам понадобится помощь по пути к твоей машине.

Пришлось перешагнуть через лежащего на земле человека. К счастью, он был без сознания и не представлял угрозы. Не хватало еще устроить шум на парковке.

— Следуй за мной. Я остановился в гостинице «Отдых» в миле отсюда.

— Хорошо.

Когда Кетчер усадил меня в машину, я заблокировала двери. Пока он возвращался к своему автомобилю, быстро завела мотор. Не успела отъехать, как из разбитого окна вылетел стул и едва не задел мне капот. С трясущимися руками я сдала назад и с визгом шин выехала со стоянки. Задние фары Кетчера в нескольких футах впереди меня немного успокаивали. Он вдавил педаль в пол, и мы наконец-то оставили «Аналью» в облаке пыли позади.

Когда гнала в ночной темноте по двухполосной дороге, не могла не задуматься, не возмездие ли это за секс с незнакомцем. Старалась игнорировать голосок, который интересовался, какие еще глупости могут произойти после того, как я окажусь в отеле Кетчера. Но, несмотря на тревогу, этого было недостаточно, чтобы держаться от него подальше. Возможно, дело в затянувшемся после оргазма помутнении разума, уничтожающем все рациональные мысли. Кетчер как сильный наркотик — почувствовав вкус, тут же подсаживаешься.

ГЛАВА 4

Я не смогла удержать вздох облегчения, когда увидела, что отель «Отдых» оказался не такой жуткой дырой как «Аналья». Тот бар оставил мне психологическую травму на всю оставшуюся жизнь. Однако и роскошной гостиницу назвать было нельзя. Очевидно, ее построили в конце семидесятых — начале восьмидесятых. И единственным важным фактором оставалось то, что это не вонючая помойка.

Я остановила свой «Аккорд» рядом с черным седаном Кетчера. Хоть машина и не очень подходила хозяину, но все равно буквально кричала, что за рулем федеральный агент. Он бы смотрелся лучше за рулем огненно-красного спортивного автомобиля. Хотя ему нет необходимости подчеркивать свою мужественность. И так в избытке.

Кетчер выскочил из машины и оказался возле моей двери прежде, чем я успела ее открыть.

— Ты как, держишься? — спросил он, на красивом лице отразилось беспокойство.

Сердце глупо забилось из-за его неравнодушия.

— Все нормально. Пустяки.

Он склонил голову набок.

— Попытка изнасилования и драка в баре для тебя пустяки?

— На фоне моего дня все бледнеет.

Он усмехнулся и покачал головой.

— Как сказала бы моя покойная бабушка: «Милый, сегодня не твой день».

Я засмеялась.

— Моя тоже могла бы сказать нечто подобное. Ну, если добавить еще парочку ругательств. — Я указала пальцем на его бровь. — Ценю твою заботу, но это у тебя идет кровь.

Кетчер поморщился, коснувшись разбитой брови.

— Тупой ублюдок.

— Ты о себе или о том мужике? — поддразнила я.

Он фыркнул.

— Наверное, и о себе тоже, потому что не смог поставить нормальный блок от этого неандертальца.

— Для неуклюжего идиота он оказался на удивление шустрым.

— Соглашусь, он накинулся словно из ниоткуда.

Парень игриво потрепал меня за подбородок.

— Вы крепкий орешек, Оливия Салливан.

— Благодарю вас, Кетчер Мейнс.

Казалось, мы стояли и смотрели друг другу в глаза целую вечность.

— Давай зайдем, чтобы я снова мог оказаться внутри тебя, — произнес он хриплым обольстительным голосом.

В ответ на его шаловливые слова я сексуально споткнулась на каблуках и чуть не расквасила лицо об асфальт.

— Полегче. Ты мне нужна в вертикальном положении. — Подмигнув, он добавил: — Пока что.

— Ладно. Постараюсь, — ответила я.

Кетчер приобнял меня за плечи и мы бок о бок вошли в фойе. Войдя в лифт, выбрал последний, десятый этаж.

— Оу, ты снял пентхаус? — пошутила я.

— О да. Погоди, ты еще не видела потрясный вид на заброшенные текстильные фабрики.

Я засмеялась.

— Шикарно.

— Я всегда требую самое лучшее, когда останавливаюсь в «Отдыхе». — Кетчер вставил ключ-карту в слот и открыл дверь. — Дамы вперед, — произнес он, жестом приглашая войти.

— Спасибо, — ответила я, заходя внутрь. Положив сумочку, обернулась. — Ты не против, если я быстро приму душ? Ужасно хочется смыть грязь «Анальи».

Он ухмыльнулся.

— Сколько захочешь, если я смогу присоединиться к тебе.

Конечно.

— Для начала нам стоит обработать твою рану.

— А нельзя просто подержать ее под теплой водой и на этом закончить?

— Ее нужно обработать, — настаивала я.

— Хорошо, — проворчал он.

— Сядь на кровать, — велела, вытаскивая аптечку из сумочки.

— Серьезно? У тебя с собой аптечка?

— Издержки профессии. Кому-то частенько нужна помощь, когда расследуешь смерть или забираешь тело.

Кетчер фыркнул, плюхнувшись на матрас.

— Ты адская бестия, — задумчиво протянул он.

Я принесла аптечку.

— Сочту за комплимент.

— Так и есть. Не думаю, что когда-нибудь встречал такую интересную женщину, которая может трахаться в кладовке как чемпион, а потом вырубить здорового мужика с помощью стула и бильярдного кия.

Я захихикала, слушая его версию ночных событий, и поднесла к брови антисептик.

— Не скажу, что всегда такая интересная. Сегодняшний день, безусловно, очень необычен для меня во всех отношениях.

Он поморщился, прежде чем заговорить.

— Думаю, все бывает в первый раз.

— Можешь повторить.

Я наклонилась и подула на его бровь.

Кетчер застал меня врасплох, положив ладони на бедра. А когда задрал платье, я ахнула. Наклонившись, зубами он потянул за краешек стрингов, и тоненькая ткань разорвалась. Затем проложил дорожку из поцелуев по низу живота, от чего у меня задрожали ноги. Повторив процесс, он полностью сорвал с меня трусики.

Я неотрывно смотрела на Кетчера, воздух холодил разгоряченное тело. Он игриво ухмыльнулся и выпустил стринги изо рта.

— Вы должны мне новые трусики, мистер Мейнс, — произнесла я.

— Не желаете ли вместо них получить оргазм?

Я задумчиво прикоснулась пальцем к подбородку.

— Думаю, этого будет достаточно.

Кетчер неожиданно лизнул мою киску. Когда я крепко схватила его за плечи и выгнула бедра, он склонил голову.

— Ты хочешь пересмотреть свой ответ.

Я закусила губу и кивнула, вызвав смешок.

— Давай пойдем в душ.

Он поднялся с кровати и потянулся к замку платья на спине, рывком расстегнув молнию. Его пальцы достигли бахромы и потянули ее вниз, обнажая грудь. Под обжигающим взглядом соски тут же затвердели.

Должно быть, его терпение кончилось, потому что я опомниться не успела, как Кетчер сдернул платье вниз по бедрам. Когда оно оказалось на полу, отстранился и взглянул на меня.

— Мать моя женщина, ты потрясающая, — пробормотал он.

От его слов и взгляда по щекам разлилось тепло и наполнило низ живота. Никогда не встречала мужчину, тем более едва знакомого, который бы заставил меня чувствовать себя такой желанной.

— Думаю, теперь твоя очередь.

Он ухмыльнулся.

— Готова увидеть меня во всей красе?

Я засмеялась.

— Да. Готова.

— Обещаю, что воплощу все твои фантазии.

Закатив глаза, я потянулась ослабить его галстук.

— Берегись, а то твое эго не поместится в этой комнате.

— Зато я знаю место, где мое большое эго помещается идеально, — парировал он.

Я бросила на него взгляд.

— Ты эгоманьяк.

Разумеется, мне нравился этот дерзкий рот.

— Признаюсь. Мое большое эго чувствует себя прекрасно в твоей узкой киске.

Его голос вновь обрел этот теплый с хрипотцой оттенок, который очаровывал и меня, и мою вагину. Как будто раскачивал перед нами гипнотический маятник, приговаривая: « Ты очень возбуждаешься».

— Думаю, так и есть, — ответила я, расстегивая его рубашку.

— Ха, думает она! — Кетчер еще ближе склонился к моему уху, опаляя дыханием. — Мы оба знаем, как тебе понравилось. Твоя киска удерживала мой член смертельной хваткой.

Вытащив ремень из штанов, я сложила его вдвое и щелкнула.

— Тебя надо отшлепать за то, как ты со мной разговариваешь.

Голубые глаза Кетчера сверкнули похотью.

— М-м-м, тебе нравится садо-мазо?

Не хотелось признаваться, что ближе всего к кнутам и цепям я подошла в тот раз, когда на старшем курсе поехала на вызов в «Клуб 1740» в Атланте. Там у семидесятилетнего чувака случился сердечный приступ после того, как его связали и выпороли. Старикан был завсегдатаем, так что помер, занимаясь любимым делом, но вот его детей слегка шокировало, что их папаша оказался не божьим одуванчиком и скончался в секс-клубе.

Поэтому я пожала плечами.

— Возможно.

Кетчер взял меня за подбородок и цокнул языком.

— Ты врешь и не краснеешь.

Черт бы побрал его познания в языке тела.

— Ладно. В сексуальной жизни я была на сто процентов пай-девочка. Счастлив?

— Не расстраивайся, малыш, — с ухмылкой произнес он. — Меня не стоит называть Мистер Мейнс, и я не собираюсь доставать плетку. Мне не нужны декорации, когда я трахаюсь. А теперь, если хочешь связать меня или завязать мне глаза, то я весь твой.

— Приятно знать.

— А как насчет тебя?

— Что насчет меня? — спросила, стягивая штаны с его восхитительной задницы.

— Не хочешь, чтобы кто-нибудь связал тебя или завязал глаза?

— Возможно... больше завязать глаза, чем связать. — Я наморщила носик. — Мне нужно действительно узнать человека и доверять ему, прежде чем я позволю себя связывать.

— Думаю, на этом и основывается БДСМ. Доверие и согласие, слышала наверняка. Уверен на все сто, что не позволю кому-то левому связать меня.

— А ты хорошо шаришь в основах БДСМ.

— Я хорошо шарю у тебя под юбкой, — ухмыляясь, поддразнил Кетчер.

— Ты невозможен, — проворчала я.

— Одарен до невозможности.

Я рассмеялась и ударила по его невозможно выделяющимся шести кубикам.

— Хватит намеков.

Я засунула большие пальцы за пояс его трусов и стянула их по ногам. Взгляд упал на его инструмент. Хоть уже видела и чувствовала этот внушительный член, я не могла снова не восхититься им.

Под моим оценивающим взглядом он начал набухать.

— И вот снова проявляется твое большое эго, — поддразнила я.

Кетчер засмеялся.

— Он ничего не может поделать. Когда дама смотрит таким взглядом, он просто обязан выказать почтение.

Я постучала указательным пальцем по готовому, слегка покачивающемуся члену.

— Придется потерпеть и позволить мне помыться, прежде чем я уделю тебе еще больше внимания. — А когда поняла, что только что сделала, то прикрыла глаза рукой. — О боже, ты вынудил меня разговаривать с твоим пенисом!

— Не переживай. Я часто с ним разговариваю.

Я выглянула из-под пальцев.

— Правда?

— Конечно. Разве ты так не делаешь?

— Ну, учитывая, что члена у меня нет, вероятно, ответ нет.

Кетчер закатил глаза.

— Не член, твоя киска.

— Эм, нет.

— Возможно, тебе стоит начать. — Он ухмыльнулся. — В конце концов, такая ужасно милая киска заслуживает комплиментов.

Я расхохоталась и покачала головой.

— Спасибо.

— Серьезно. На своем веку я повидал много кисок и могу честно сказать, что твоя одна из лучших.

При упоминании о таком распутстве я ущипнула его за сосок. Отнюдь не в игривой и сексуальной манере. Пусть у нас и была всего одна ночь, мне все равно не нравилось слушать про других женщин... или кисок.

Кетчер поморщился.

— Прости. Она самая лучшая.

— Разве ты не знаешь, что невежливо хвастаться передо мной своими сексуальными похождениями?

— Я не хвастался, я констатировал факт.

— Дать весло? И греби ко всем чертям на своем дурацком каноэ.

Он запрокинул голову и расхохотался.

— Малышка Лив, я обожаю твой дерзкий ротик.

— Означает ли это, что ты будешь следить за своим?

— Да, мадам. Буду. — Я хотела кивнуть, но он добавил: — Прослежу, чтобы мой рот опробовал каждый дюйм твоего тела.

Я застонала.

— Сдаюсь. — Кетчер усмехнулся и протянул руку.

— Спасибо, — проговорила я, вложив в нее ладонь.

— Пожалуйста.

И повел меня в ванную. Когда он наклонился включить душ, я проигнорировала желание посмотреть на его задницу и вместо этого взглянула на свое отражение в зеркале. Даже после родео в кладовке волосы и макияж держались превосходно. Стоит потом еще раз поблагодарить Джилл за ее золотые ручки.

Отрегулировав воду, Кетчер отдернул занавеску и поманил меня пальцем. Джентльмен во всем, он сначала помог зайти мне, а потом скользнул следом. Я застонала, когда по спине потекли горячие струи.

— Эй, прибереги эти стоны для меня, а не для неодушевленных предметов — произнес он, разрывая упаковку мыла.

— Постараюсь.

Намылив руки, Кетчер сразу сосредоточился на моей груди. Обхватывал ладонями, мял, сжимал. Меня это неимоверно заводило. Я ахнула, когда он ущипнул за соски.

— Надо убедиться, что они скрипят от чистоты, — ухмыльнулся он.

— Даже не осознавала, что я такая грязная девочка.

— Хм-м, я планирую вымыть тебя, чтобы потом снова подло запачкать.

Я задрожала, несмотря на обжигающе горячую воду. Джесси и Эрику требовалось время, чтобы осмелиться на грязные разговоры. Кетчер же начал сходу и не стесняясь. И да поможет мне Бог, мне это нравилось.

Чтобы смыть мыло с груди, парень снова направил на меня душ. Когда его рука скользнула между ног, я закусила губу, сдерживая стон.

— Не делай так.

— Как? — выдохнула я.

— Не сдерживайся. Я хочу слышать тебя — каждый стон и всхлип, особенно крики. — И словно вынуждая скорее последовать его словам, он коснулся пальцами клитора. На этот раз я не сдерживалась. Я откинула голову назад и всхлипнула. — Это еще ничего. Погоди, я доберусь до тебя ртом.

Я застонала.

— Пожалуйста. Сейчас.

Кетчер опустился на колени. Его сильные руки обхватили бедра и раздвинули их. Он ткнулся носом в мою киску, прежде чем лизнуть внутреннюю сторону бедра. Когда язык коснулся клитора, с моих губ сорвался страстный рык. Я откинулась спиной на стенку душа и приподняла одну ногу на выступ, чтобы ему было удобнее.

Этот мужчина, должно быть, с отличием закончил Академию поедания кисок. Может, даже произнес прощальную речь. Не знаю, как он мог одновременно кружить языком по клитору и посасывать его. Многозадачность явно его конек.

Когда он раздвинул складочки, я ожидала, что почувствую внутри пальцы.

Но вместо них оказался язык, пока рот и даже зубы давили на клитор.

— Я сейчас кончу! — вскрикнула я.

— Да, детка. Кончай на моем языке.

Его слова вибрацией отдались в киске. Я была уверена, что если кончу, то похожие на желе ноги окончательно откажутся держать меня. Однако вместо этого я оседлала удовольствие как норовистого мустанга. Держалась за него смертельной хваткой, чтобы не упустить ни капли. Я сделала лицо Кетчера своей шлюшкой, пока бедра яростно двигались над его ртом. Если я посчитала горячим кладовочный оргазм в «Аналье», то этот был словно наполняющая меня раскаленная магма.

— Кетчер! — закричала я, когда мышцы влагалища сжались и начали пульсировать.

Едва спустившись с запредельной высоты, я обнаружила перед собой довольно улыбающегося Кетчера. Прищелкнув языком, он произнес:

— Хорошо же, правда?

Я откинула со лба мокрые волосы.

— О, да.

Он ухмыльнулся.

— Давай. Пойдем отсюда, пока я снова не взял тебя стоя.

Я прикусила язык, чтобы не ляпнуть, что не возражаю. Мне плевать, где мы будем трахаться, пока есть такая возможность. Можно хоть на полу в ванной, все равно. Черт, я бы и на унитазе его оседлала.

Он выключил воду и помог мне вылезти. Я схватила полотенце и начала вытираться. Когда закончила, взяла свежее и повернулась к Кетчеру.

— Хочешь, вытру тебя?

— С удовольствием.

Я начала с груди, растирая мышцы. Между ног возникло покалывание при виде темных волос на груди и дорожки на торсе. В то же время, я радовалась, что у него нет волос на спине или попе.

Когда провела полотенцем по члену, Кетчер задержал дыхание. Но я обошла вокруг, чтобы вытереть спину. И с удивлением обнаружила в самом центре татуировку в виде сердца, и перекрещенных пистолета и креста.

— Интересный рисунок, — задумчиво протянула я, протирая аппетитные ямочки над его задницей.

— Я сделал его после выпуска из Академии. Он как бы олицетворяет меня — человека веры, сердца и чести. Пистолет, наверное, странно сочетается с остальным, но он представляет мою карьеру в правоохранительных органах.

— Мне нравится.

Кетчер бросил на меня взгляд через плечо.

— Думала когда-нибудь сделать тату?

— На самом деле да.

Схватив за край полотенца, парень рывком развернул меня лицом к себе.

— Где?

— Ну, не на пояснице.

Он рассмеялся.

— Ты не похожа на тех, кто делает там татуировки. — Он провел пальцами над грудью. — Как и на груди.

Я наморщила носик.

— Нет.

Хотела добавить, что на попке у меня тоже ее не будет, когда его пальцы легли на низ живота.

— Здесь?

Воспрявшая вагина хотела кричать: «Не здесь!», чтобы он коснулся меня там. К счастью, удалось сдержаться.

— Я думала о лопатке или ступне.

— Хороший выбор. Классичность и эротичность.

Я рассмеялась.

— Ну как скажешь.

— Могу я сказать «отсоси мне»? — У меня округлились глаза от его просьбы. Видя такую нерешительность, Кетчер добавил: — Может, ты хочешь, чтобы я умолял тебя?

— Может быть.

Он взял мою ладонь и положил ее на свой пульсирующий орган.

— Оливия, детка, не пососешь ли ты мне член? Не пройдешься ли по нему своими губками и язычком так же, как сейчас пальчиками? Пожалуйста.

Я никогда раньше не испытывала такого сильного желания оказаться на коленях перед мужчиной, и от этого глубокого голоса и твердого члена в моей руке действительно текли слюнки. Мне не то, чтобы очень хотелось сосать его член. Мне нужно было сосать его член.

Я облизнулась.

— Да. Господи, да. Здесь?

— А где ты хочешь это сделать?

Проклятье. Еще никто не задавал мне такого вопроса. Хотя секс у меня был всего с двумя парнями, минеты в студенческие годы я делала не раз. Парни, как правило, расстегивали молнию и кивали в сторону члена. Им оставалось только хрюкнуть, чтобы сильнее походить на неандертальцев.

— Я хочу, чтобы ты сел на кровать.

— Да, мадам, — ответил Кетчер.

Он прошел из ванной мимо меня. Направился прямиком к огромной кровати и плюхнулся на нее. А затем раздвинул ноги, давая мне пространство.

— Милая демонстрация, — пошутила я, шагая по ковру.

— Что ж, спасибо. Должен сказать, что представший передо мной вид тоже чертовски восхитителен. Конечно, платье оставляло мало места для фантазии, но, черт возьми, у тебя дьявольски красивое тело.

Вместо того чтобы гордо принять комплимент, я смутилась.

— Ты, правда, думаешь, что у меня хорошая фигура?

Я опустилась перед ним на колени. Кетчер протянул руку и погладил меня по щеке.

— Малышка, я в этом уверен. — Он покачал головой. — Ты, наверное, ходила с пакетом на голове, раз у тебя так долго не было секса.

— Неважно, — пробормотала я.

После стольких лет в роли одинокого городского чуда, практически невозможно было поверить, что такой красивый мужчина и правда считает меня сексуальной. Но он говорил красивые слова не для того, чтобы залезть мне в трусы. Тон и выражение лица казались искренними. И логично предположить, что если бы он действительно считал меня отвратительной, то убежал бы сразу после траха в кладовке «Анальи».

— Я серьезно, Оливия.

Святое дерьмо. Кетчер словно почувствовал мою неуверенность в себе, хотя это трудно, учитывая, что он едва меня знал. То есть знал, но в библейском смысле, а не в ранимом и неуверенном женском.

Ободренная комплиментами, я взяла в руку его член. Склонившись, провела языком по выступающей венке с внутренней стороны. Добралась до головки, подразнила, покружив вокруг кончика, прежде чем взять его в рот. Кетчер застонал и сжал мои влажные волосы в кулак, когда я начала двигаться. Еще никогда я не имела дела с таким большим членом, а потому понадобилось некоторое время, чтобы приспособиться к размеру. Я скользила вверх и вниз, втягивая щеки. Через несколько минут парень начал двигать бедрами, ускоряя темп. Одной рукой он сжимал простынь, а другой мои волосы.

Стоны удовольствия подбадривали. Но едва я почувствовала его напряжение, он отпустил меня.

— Не хочу тратить время впустую, — выдохнул Кетчер.

Помог мне подняться, усадил рядом с собой на кровать и потянулся к брюкам. На этот раз он вытащил из бумажника упаковку из трех презервативов.

— Мы не сильно самоуверенны?

Кетчер усмехнулся.

— Ты сама можешь ответить на этот вопрос. Мой член побывал уже у тебя и во рту, и в киске.

Я закатила глаза.

— Я имела ввиду, не слишком ли ты самоуверен, доставая столько презервативов.

— Мне нравится держать тебя в неведении. — Он потянулся и прикусил мою нижнюю губу. А потом натянул презерватив. — Вернемся к нашему разговору.

— Что?

— Когда мы пили в баре, я сказал, что выпью тебя до дна этой ночью.

— О да.

— Так что я хочу видеть эту идеальную попку повыше.

— Как пожелаешь, — ухмыльнулась я и продвинулась на центр кровати. А потом встала на четвереньки. Почувствовав, как продавился матрас, посмотрела через плечо и увидела ползущего ко мне Кетчера. Игривее чем обычно, я повиляла попкой. — Так вы меня хотите, агент Мейнс?

— Черт, да. — Он смачно шлепнул меня по попке. Я подскочила от сладкой боли и снова оглянулась. Он подмигнул. — Решил добавить немного садо-мазо.

— Мне нравится.

В ответ Кетчер шлепнул меня по второй половинке. Как только жжение стало ослабевать, он со стоном резко ворвался в меня, и я всхлипнула. После первого толчка он сжал мои бедра обеими руками и начал наращивать темп, толкая меня навстречу себе. Если там и оставалась паутина, то сейчас ее вычистили окончательно.

Кетчер отпустил мои бедра и потянулся к плечам, приподнимая и ставя на колени. Он продолжил толкаться в меня, но теперь в его распоряжении была не только киска, но и грудь. Одной рукой сминая грудь, второй он дразнил клитор.

Я повернула голову для поцелуя. Черт, мне нравились его поцелуи. Наши языки сплетались в чувственном танце, а его член творил во мне свою магию. Я чувствовала приближение очередного оргазма. Святое дерьмо! И этого я была лишена столько лет? После этого парня я не смогу выдержать не то что шесть лет без секса, но и шесть недель. Вскоре я закричала от третьего оргазма — да, третьего, за ночь — пронесшегося по мне локомотивом.

Кетчер перевернул мое обмякшее тело и уложил на спину. Сексуально улыбнувшись, закинул мои ноги себе на плечи.

— Чеееерт, — простонал он, снова входя в меня.

С решительным выражением на красивом лице он принялся безжалостно вколачиваться. Мы оба ругались, рычали и стонали от удовольствия, а потом его тело напряглось, и он кончил с громким криком.

Кетчер повалился рядом со мной. Грудь тяжело вздымалась, пока он пытался перевести дыхание.

— Проклятие, — пробормотал он, вытирая ладонью лоб.

— Ага.

Приподнявшись на руке, он уставился на меня.

— Это было действительно круто.

— Ага, — повторила я.

Кетчер засмеялся.

— У тебя так всегда? Можешь быть откровенной.

— Поверь, у меня никогда так не было.

Если бы он только знал. Ладно, про Эрика я рассказывала, но это лишь часть печальной истории моей личной жизни.