Убийственная Сексуальность

К счастью, та разжала зубы, и с помощью палки я подкинула тварь под выстрелы.

Я обернулась, увидела, как Эзра повалился на сцену, и ткнула пальцем в Зика.

— Звони 911. Сейчас же.

Мужчина выхватил телефон из кармана и позвонил, а я опустилась возле пострадавшего на колени.

— Для начала не двигайся. Чем меньше двигаешься, тем медленнее распространяется яд.

Он кивнул в знак согласия.

— Скорая едет, — произнес Зик, когда к нам подошел Кетчер.

Я подняла на них взгляд.

— Нужно крепко перевязать руку, чтобы изолировать рану и не дать яду быстро распространиться.

— Платок? — предложил Зик, потянувшись в задний карман.

— Слишком маленький.

В следующую секунду Кетчер сорвал с себя пиджак, галстук и рубашку. Вид его скульптурно вылепленной обнаженной груди обездвиживал, будто в меня выстрелили из транквилизатора. При звуке своего имени, я стряхнула оцепенение.

— Что?

— Я сказал, используй мою рубашку.

— Ох, прости. Я на мгновение отключилась.

— Похоже, это происходит каждый раз, когда ты видишь меня с голым торсом, — с ухмылкой ответил Кетчер.

Я сузила глаза.

— Я мысленно перебирала список того, что делать дальше.

— Ну, разумеется.

— Неважно. Займись делом и сложи ее в треугольник для жгута.

Пока Кетчер работал, я взяла Эзру за руку и скрестила ее на груди. Когда жгут был готов, просунула его за рукой и спиной пострадавшего. Соединила концы на уровне ключицы и завязала их.

— Ладно, это все, что мы можем сейчас сделать. Нужно дождаться скорой помощи, чтобы ввели противоядие.

— Ладно. Спасибо, — слабо пробормотал Эзра.

— Может, мне на него пописать? — внезапно спросил Зик.

Кетчер уставился на него с отвисшей челюстью.

— Ты что, рехнулся?

Зик упер руки в бока.

— Старожилы говорили, что моча помогает разбавить яд.

Я покачала головой.

— Нейтрализация яда мочой всего лишь миф.

— Слава богу. Меньше всего мне хотелось бы видеть его член, — пробурчал Кетчер.

Зик открыл, было, рот что-то ответить, но его прервал вой сирены. Скорая неслась по полю, взметая комья грязи и травы. И с визгом остановилась справа от шатра. Кетчер кинулся встречать их, чтобы провести сквозь хаос толпы.

Разумеется, при виде санитаров с носилками, толпа расступалась как Красное море перед Моисеем. Я поднялась на ноги и отошла в сторону, чтобы они могли приступить к работе.

Установив капельницу, один из санитаров взглянул на нас.

— Мы сейчас только стабилизируем его состояние. Нужно как можно скорее доставить его в больницу, чтобы ввести противоядие. Кто тут ближайший родственник или опекун?

Зик поднял руку.

— Я его брат.

Санитар кивнул.

— Если хотите, можете поехать с нами.

— Хочу. Спасибо.

Когда носилки с пострадавшим понесли к машине, Кетчер положил руку на плечо Зика.

— У меня к вам несколько вопросов.

Тот подозрительно посмотрел и спросил:

— А вы, собственно, кто?

Выудив из кармана значок, Кетчер помахал им.

— Бюро Расследований.

Зик поморщился.

— Поехали за нами в больницу, и я расскажу все, что вы хотите знать.

— Рад слышать. Мне не хотелось бы арестовывать вас за препятствие правосудию.

Одарив нас смущенной улыбкой, Зик произнес:

— Ага, учитывая, что я освобожден условно, это было бы крайне неприятно.

— Интрига закручивается, — пробормотал Кетчер.

—Да уж, — ответил Зик. Он коротко махнул и запрыгнул в машину скорой помощи. Стоило дверям захлопнуться, как вновь завыла сирена.

Кетчер дернул подбородком в сторону холма, где мы припарковались.

— Поехали. Здесь больше некого опрашивать. Ответы есть лишь у Зика и Эзры.

Я кивнула. Мы принялись протискиваться сквозь толпу, окружившую со всех сторон шатер. Когда нас заметили, люди замолчали и уставились на нас круглыми глазами. Полагаю, пальба по змеям их несколько шокировала.

— Благослови вас Господь, мадам, — произнес пожилой мужчина.

Его слова застали врасплох, и я споткнулась о собственные ноги.

— Эм, спасибо.

Перед нами встала коренастая женщина в выцветшем домашнем платье. Ее ладони были сложены, словно она собиралась молиться.

— Могу я коснуться подола вашей юбки?

Слегка отшатнувшись от нее, я оглядела взволнованные лица.

— Я не понимаю.

— В священном писании говорится, что женщина с кровотечением была исцелена, прикоснувшись только к краю одежды Христа.

Я округлила глаза на ее заявление и подняла вверх ладони.

— К сожалению, вы ошиблись. У меня нет никаких сверхъестественных способностей.

— Но вы спасли пастора Эзру от змей, — запротестовал парень около двадцати лет в комбинезоне.

— Используя общие знания из курса в колледже. Я судмедэксперт. — Они продолжали пристально смотреть на меня, и я покачала головой. — Серьезно. Я просто работаю с мертвыми людьми. Мне бы никогда не удалось воскресить хоть одного.

Мой ответ, казалось, совершенно не убедил их. Я выдавила улыбку.

— Нам нужно ехать. Но спасибо вам.

Я развернулась и уверенно направилась от шатра, а Кетчер следовал по пятам.

Как только мы оказались в безопасности кабриолета, я заблокировала дверь и пристегнула ремень. Он рассмеялся.

— Ты действительно боишься этих фанатиков?

— Собственно говоря, да. Мы говорим о людях, которые рискуют жизнями, принимая Библию настолько буквально, что берут в руки змей.

— Не думаю, что тебе есть, о чем беспокоиться, учитывая, что они готовы были тебе поклоняться. Опасаться скорее следует мне, так как я познал тебя в библейском смысле.

— Эти чокнутые со своим ложным поклонением пугают до чертиков. Вспомни Джонстаун и секту «Народный Храм». Случится грандиозное дерьмо, когда они осознают, что ошиблись.

Выведя машину на дорогу, Кетчер потянулся и взял меня за руку.

— Не волнуйся. Я не подпущу к тебе этих фанатиков.

Я хихикнула, пытаясь, словно влюбленная школьница не упасть в обморок от его слов.

— Спасибо.

Он подмигнул.

— Обращайся.

Верный своему слову, Зик ждал нас возле дверей отделения скорой помощи.

— Как Эзра? — спросила я.

— Врачи еще не выходили, но санитар сказал, что все будет хорошо. Хотя брата ждут тяжелые сутки, — он улыбнулся мне. — Спасибо вам.

Я подняла ладони.

— Не стоит меня благодарить. Я очень рада, что внимательно слушала семинар о ранениях и смертях в дикой природе.

Комната ожидания была полна народа, и Зик жестом предложил выйти наружу. Мы последовали за ним через автоматические двери в безлюдную часть больницы.

Кетчер вскинул бровь.

— Вся эта секретность так необходима?

— Да, и не только потому, что я на испытательном сроке. — Он полез в задний карман брюк и вытащил пачку сигарет. После того, как мы отказались от предложения, он зажег сигарету и сделал длинную затяжку. Посмотрел по сторонам и выпустил облачко дыма. — Все наши богослужения — фикция.

— Да что вы говорите? — отозвался Кетчер с весельем в глазах.

— В Эзре нет одухотворенности. Видите ли, он всю жизнь был верующим парнем. Лет в пятнадцать решил, что его призвание стать проповедником. Он предпринял несколько попыток основать собственную церковь, но все они, в конечном счете, провалились. Все сводилось к тому, что в брате просто не было ничего особенного. Но посетив церковь змееносцев, он почувствовал, что вот оно, его призвание. — Зик покачал головой и сделал еще одну затяжку. — Я до посинения пытался отговорить его, но он был полон решимости сделать это. Как назло, именно тогда меня и бросили в тюрьму за пьянство в общественном месте.

Кетчер фыркнул.

— Мило.

Эзра выкинул окурок.

— Эй, я никогда не говорил, что верующий. В лучшем случае меня можно назвать блудным сыном.

— Ясно. Так что произошло, пока вы находились за решеткой?

— Я делил камеру с парнем, которого арестовали в тот же вечер за разврат в общественном месте. — На мое любопытное выражение лица Зик пояснил: — Он трахал женщин на бильярдном столе местного бара.

Жар прилил к моему лицу.

— Ох!

Кетчер переспросил:

— Женщин?

Зик кивнул.

— Кажется, он поимел двоих, и уже выстроилась целая очередь из желающих.

— Интересно. Должен сказать, что я с нетерпением хочу узнать, каким образом, черт подери, это относится к богослужению со змеями.

Зик хмуро посмотрел на Кетчера.

— Я уже подхожу к этому. Короче, хоть и трахнул уже двух телок, у него все равно был каменный стояк. Он сказал, что это благодаря одному мужскому препарату. На нем он мог держаться часами, не говоря уже о том, что это давало ему дополнительный дюйм.

Кетчер скрестил руки на груди.

— Серьезно?

— Э, да. Правда. Мне стало интересно, что это за препарат, и я спросил, где его можно достать. Он ответил, что один парень, с которым познакомился в нудистской колонии...

— Вообще-то они предпочитают называться нудистским загородным клубом, — возразила я. Кетчер и Зик вдвоем бросили на меня взгляд. — Извините.

— Как я уже сказал, он состоял в нудистской колонии и встретил там парня-фармацевта, который сам создавал лекарства.

Кетчер посмотрел на меня, а потом снова на Зика.

— Он упоминал имя того парня?

— Э, да. Он дал мне номер его телефона — Рэнди Дикинсон.

У меня перехватило дыхание при упоминании этого имени. Я бросила взгляд на Кетчера, проверяя, как он отнесется к этой новости.

— Вы встретились с Рэнди, чтобы достать мужской препарат?

— Я интересовался этим неспроста, думая о том, что парень мог бы сделать для нашей церкви. Видите ли, я решил, что раз Рэнди умеет повышать потенцию, то, может, он и противоядие приготовит, чтобы Эзра мог брать в руки змей, но при этом не погиб.

Ага, теперь все вставало на свои места.

— Значит, он сделал для вас противоядие?

Зик кивнул.

— Самым удобным оказалось то, что препарат следовало принимать до предполагаемого укуса, а не после. Эзра об этом не знал. Я просто ежедневно добавлял пару капель ему в воду, и вуаля, все проходило идеально. Когда получая укусы, брат не умирал, разнесся слух о его даре. Толпа на собраниях в шатрах удвоилась, а потом и утроилась. В качестве пожертвований мы начали собирать кучу денег.

Кетчер вскинул бровь.

— Уверен, что куча денег пошла на пользу вашей духовности.

— Для меня на первом месте всегда стояло счастье Эзры. — Натолкнувшись на пристальный взгляд Кетчера, Зик поднял ладони. — Ладно. Будет лицемерием не признать, что деньги стали приятным дополнением. Но позвольте заметить, что та хрень от Рэнди тоже стоила недешево.

— Но если Эзра принимал противоядие, то почему он сегодня так отреагировал на укус? — спросила я.

Зик поморщился.

— Два дня назад у меня закончилось противоядие. Я пытался дозвониться до Рэнди, но он не отвечал.

— Потому что он мертв, — выдохнул Кетчер.

Отшатнувшись, Зик схватился за грудь.

— Рэнди мертв?

Я кивнула.

— Убит.

Мужчина обеими руками провел по волосам, качая головой.

— Святое дерьмо. Поверить не могу.

В этот момент стало совершенно ясно, что Зик не убийца. Как и Эзра, учитывая, что он понятия не имел, кто такой Рэнди. Если у братьев нет для нас никакой информации, то мы возвращаемся к началу.

Зик невесело рассмеялся.

— Без Рэнди наша церковь загнется.

— Ваша церковь загнется в тот момент, когда факт укуса Эзры змеей станет известен правоохранительным органам. Вашу поляну начнут патрулировать, чтобы убедиться, что вы закрылись. На случай, если вы не в курсе, в штате Джорджия змееносцы вне закона.

— Да, я об этом знал. Эзра всегда был осторожен.

— Ага, а как насчет детей, которых я там видел? Они тоже принимали противоядие? — с нажимом поинтересовался Кетчер.

Зик опустил глаза в пол.

— Нет. Не принимали.

— Вы производите впечатление хорошего парня, поэтому уверен, не захотите иметь на совести смерть ребенка, если от Эзры ускользнет одна из змей.

— Нет. Вы правы. Я понял. Полагаю, мне стоит рассказать Эзре правду, — сокрушался Зик.

Дернув одним плечом, Кетчер произнес:

— Можно, или можете просто подвести ему к тому, что закон не позволяет проводить проповеди со змеями. — Увидев наши удивленные лица, он добавил: — Парень чуть не умер сегодня. Не нужно убивать еще и его веру.

Пока Зик медленно кивал, соглашаясь, мои амурные чувства к Кетчеру буквально взлетели до небес. Откуда у этой красивой секс-машины могли взяться настолько глубокие взгляды? Почти такая же загадка, как и то, кто убил Рэнди.

— Прежде чем мы уйдем, скажите, знаете ли вы других клиентов Рэнди?

— Не-а. Парень очень хорошо соблюдал конфиденциальность, что меня только радовало. Все пузырьки с противоядием он помечал номером. Моего имени на них никогда не значилось, как и слова «противоядие».

— И какой это был номер?

— Семь.

Кетчер записал в блокнот.

— Значит, вы не знаете никого, связанного с Рэнди?

Задумчиво почесав подбородок, Зик ответил:

— Один-единственный раз я поинтересовался, как он, черт подери, до всего этого додумался. Он сказал, что сотрудничал с Бабушкой-ведьмой Торнхилла.

— Ведьмой? — переспросил мой спутник, занеся ручку над бумагой.

— Не ведьмой, а Бабушкой-ведьмой Торнхилл.

— Хорошо, — ответил Кетчер.

Тон выдавал, насколько нелепыми он считал последние слова Зика. Я не могла его винить, так как они звучали действительно странно. Полагаю, теперь к безумию нудистов и змееносцев мы можем добавить еще и ведьм.

— Она не из тех ведьм, что носят черные шляпы и читают заклинания. Бабушкой-ведьмой в горах называют женщину, которая лечит народными средствами. — Мы непонимающе уставились на него, и Зик продолжил: — Ну знаете, которые занимались акушерством и искали места для колодцев с помощью ивового прута. Еще они готовили лечебные зелья.

— Учитывая, что я вырос в Атланте, то о таком не слышал, — ответил Кетчер.

Когда он посмотрел на меня, я покачала головой.

— Хоть и слышала о горных знахарках, но я никогда не сталкивалась с понятием «Бабушка-ведьма».

Зик фыркнул.

— М-да, я должен был распознать в вас городских жителей. — Мне хотелось поспорить, ведь Тейлорсвилль едва ли можно назвать мегаполисом. — Просто поспрашивайте про Бабушку-ведьму Торнхилл, и уверен, вы ее найдете.

— На фоне всех событий, надеюсь, вы правы, — задумчиво протянул Кетчер.

— Если это все, то я лучше вернусь и проверю, как там Эзра.

Кетчер кивнул.

— Да, все. — Он достал визитку из пиджака и протянул Зику. — Если еще что-нибудь вспомните, немедленно позвоните.

— Конечно, — положив карточку в бумажник, Зик улыбнулся мне. — Еще раз спасибо, что спасли Эзре жизнь.

Я улыбнулась в ответ.

— Пожалуйста.

Засунув руки в карманы брюк, Зик неторопливо направился к входу в приемный покой. Мы наблюдали за удаляющейся фигурой, пока он не скрылся за дверями.

— Не могу дождаться, чтобы рассказать парням, что занимаюсь розыском бабушки-ведьмы.

Я цыкнула на него.

— С большой буквы Бабушка-ведьма Торнхилл.

— Я разве не так сказал?

— Нет. Ты произнес это слишком обыденно. Наверное, у старой перечницы есть еще и настоящий титул, как у королевской особы.

Кетчер фыркнул.

— Горное высочество, полагаю.

В моей сумочке пропищал телефон. Достав его и прочитав сообщение от Аллена, я поморщилась.

— Проклятие.

— Что случилось?

— Забыла, что моя очередь ночью дежурить на телефоне труповозки. Позвонили из больницы Истсайда и сообщили о смерти. — Я быстро напечатала в ответ, что чуть задержусь, но уже еду. — Прости, но мне нужно вернуться. — Но на самом деле мне хотелось сказать: «Прости, что не смогу затрахать тебя до смерти».

— Не нужно извиняться, и нет необходимости прерывать наш вечер.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему бы мне не съездить с тобой за трупом? А потом мы можем поужинать, — Кетчер улыбнулся мне. — После двух членов, нудистского загородного клуба и змееносцев, я все еще не имел удовольствия угостить тебя ужином.

Я ухмыльнулась.

— Уверен, что не против?

— Разумеется, да.

— Ладно. Хорошая идея.

На самом деле идея была гораздо больше чем просто хорошей. Рядом со мной убийственно сексуальный мужчина, который не только не находит мою профессию отвратительной, но еще и поддерживает меня. Более того, он хочет провести со мной время. Очень приятно обнаружить, что такой мужчина существует. Кетчер действительно оказался человеком, который хорош как телом, так и душой.

ГЛАВА 11

После возвращения из этой глухомани Кетчер остановился возле похоронного бюро, чтобы я забрала катафалк. Открывая пассажирскую дверь, он хихикнул.

— Что смешного? — спросила я, скользнув на кожаное сидение.

— То, что я собираюсь проехаться на катафалке, но при этом не покойник.

— Ага, полагаю, в первый раз это несколько странно.

— Твой папа не катал же тебя на нем, верно?

Я засмеялась.

— Боже, нет. Достаточно плохо уже то, что мертвецы находились в доме девочки. И меньше всего ей было нужно, чтобы они еще и ездили в ее машине.

Кетчер фыркнул.

— Понимаю твою точку зрения.

От похоронного бюро больница располагалась минутах в десяти быстрой езды. По сравнению с более крупными городами, такими как Мариэтта и Атланта, в Истсайде она была очень маленькой.

Мы подъехали к месту выгрузки.

— Можешь подождать тут, если хочешь, — сказала я, вытаскивая из бардачка идентификационную карточку.

— И упустить возможность увидеть тебя в действии? Ха! Ни за что.

Я ухмыльнулась.

— Это на самом деле не очень захватывающе.

— Все, связанное с тобой, захватывающее, Оливия, — искренне сказал Кетчер.

Когда он говорил таким греховным, сексуальным голосом, неровно билось сердце, и кружилась голова.

Из катафалка я выбралась без присущей грациозности. Придя в себя, обошла машину, открыла заднюю дверцу, вытащила каталку и снова закрыла. Казалось, я двигалась на автомате, когда шла к входу, колеса дребезжали по тротуару. Схватив каталку за поручни, чтобы она не уехала, нажала кнопку звонка. Меньше всего мне хотелось выставить себя идиоткой перед этим мужчиной.

— Да? — раздался ответ.

— Оливия Салливан от Салливанов, перевозка.

Дверь с жужжанием открылась, и я вошла внутрь, Кетчер следовал по пятам. Пройдя по лабиринту коридоров к лифту на первый этаж, я забрала мистера Марвина Делейни — жертву инсульта. Его привезли в больницу ранее днем.

Меня встретил один из санитаров, Марко. Он работал здесь около полугода и всегда вел себя со мной очень мило. Его, вероятно, даже можно было назвать симпатичным, с толстыми очками, но накачанным телом.

— Эй, Лив, как жизнь? — спросил он, сверкнув улыбкой.

— Ничего нового, Марк. А ты как?

— Все тоже, все так же. — При виде стоявшего за мной Кетчера его улыбка погасла. — Новый ученик? — поинтересовался он с надеждой в голосе.

Когда я открыла рот, чтобы представить своего спутника, тот выступил вперед и немного порывисто протянул руку.

— Кетчер Мейнс.

— Марко Д'Анджело.

— И я не новый ученик в похоронном бюро, а парень Оливии.

Какого черта? Я уставилась на Кетчера шокированная тем, что он представился моей парой. У нас даже настоящего свидания еще не было! Вряд ли встреча в «Аналье» может считаться таковым. Конечно, за последние два с половиной дня мы провели вместе кучу времени, но это из-за расследования убийства.

Не я одна уставилась на Кетчера. Выражение лица Марко было, наверное, такое же охреневшее, как и у меня. Наконец, словно стряхивая оцепенение, он потряс головой.

— Вау, чувак, это круто.

— Мне тоже нравится.

Когда напряжение в воздухе возросло, я поставила каталку на тормоз.

— Думаю, мне лучше забрать мистера Делейни.

Едва я начала подсовывать под него простыню, чтобы перенести труп с кровати на каталку, Марко, как обычно, подскочил ко мне.

— Я все сделаю, Лив.

Однако прежде чем он успел что-то сделать, Кетчер оттолкнул его в сторону.

— Я займусь этим.

И снова напряжение между ними стало таким осязаемым, что практически слышалось потрескивание электричества. Не думаю, что Кетчеру случалось переносить тела, но он прекрасно справился, перетащив мистера Делейни на носилки. Пристегнув труп и накрыв его простыней, я обернулась и посмотрела на Марко. Он стоял, скрестив руки на груди, его взгляд кинжалами впивался в соперника.

— Эм, думаю, все. Рада была снова увидеть тебя, Марко.

Его лицо мгновенно просветлело.

— Я тоже, Лив. Всегда с удовольствием.

При слове «удовольствие» Кетчер замер. Я решила, что пора отсюда выметаться к чертовой матери.

— Ну, ладно. Пока, — произнесла, нечаянно стукнув каталкой и бедным мистером Делейни об стену. — Упс.

Потребовалось пару секунд повозиться, чтобы выехать из угла.

— Справишься? — спросил Марко.

— О да. Все в порядке, — быстро уверила я, пока мужчины обменивались злобными взглядами.

Выбравшись в коридор, наконец, смогла нормально дышать.

— Может, давай я? — спросил Кетчер, когда я снова долбанула каталку об стену.

— Не-а. Я сама.

«Возьми себя в руки, Салливан. Ты выставляешь себя на посмешище. С первого лета работы на отца у тебя не было проблем с каталками». Мысленно отчитав себя, я смогла миновать коридор без происшествий.

Закатив каталку в лифт, обернулась и увидела Марко, стоявшего возле палаты мистера Делейни. Он поднял руку и улыбнулся.

— Пока, — ответила я, на что Кетчер зарычал.

Когда двери лифта закрылись, я недовольно посмотрела на него.

— Что это, черт побери, было?

Он уставился перед собой.

— Что ты имеешь в виду?

— Эм, на минутку показалось, что подобно Мотауну, ты пописаешь мне на ногу, заявляя на меня права.

Кетчер хмыкнул и перевел на меня взгляд.

— Я не настолько плох, как твоя собака.

Я вскинула брови.

— Серьезно?

— Этот придурок клеился к тебе.

— Марко ко мне не клеился.

— Оливия, не будь наивной. Парень наверняка дрочит на тебя в туалете.

Наморщив нос, я ответила:

— Фу. Я в этом очень сомневаюсь.

— Ты и, правда, настолько слепа?

Я пожала плечами.

— Он просто был милым. Марко всегда очень дружелюбен и помогает мне.

— Ага, чтобы забраться тебе в трусы.

Я округлила глаза.

— Нет. Он не интересуется мной в этом плане.

— О да, еще как. — Кетчер покачал головой. — Не удивительно, что у тебя так долго не было секса. Ты не можешь распознать, когда мужчина с тобой заигрывает.

— С трудом верится, что Марко пытается заигрывать, пока я забираю трупы.

Он фыркнул.

— Детка, доколе мы или наши члены живы, мы всегда будем клеить женщин, независимо от ситуации.

Дверь лифта открылась.

— Вот именно поэтому все мужики — свиньи.

— Эй, не руби голову гонцу с плохими вестями.

Не обращая на него внимания, я покатила мистера Делейни по коридорам на улицу и к катафалку. Кетчер шел рядом, готовый протянуть руку, но словно чувствуя, что я хочу сделать это сама, не стал мешать. Радовало, что он понимал настоящую меня. Впервые почувствовала, что встретила достаточно сильного для меня мужчину. Когда в голове закрутилась песня Шерил Коул «Strong Enough»⁷ я сократила расстояние между мной и Кетчером.

Подняла ладонь и погладила его по щеке.

— Знаешь, ты вел себя как неандерталец, а это ужасно непривлекательно для феминистки вроде меня. — Едва он начал спорить, я прижала палец к его губам. — Но еще у меня никогда не было мужчины, который бы так рьяно меня защищал, был таким агрессивным собственником. И да поможет мне бог, мне это понравилось. Очень понравилось.

На лице Кетчера заиграла улыбка.

— Понравилось, да?

— Ага.

— Что ж, я такой и есть. Чрезмерный собственник и альфа-самец, практически пещерный человек. — Хмыкнув, он положил ладони мне на грудь. — Мое.

Я расхохоталась и оттолкнула его руки.

— Прекрати, пока нас не увидели.

— Если считаешь крутым секс в кладовке, то тебе стоит попробовать секс под открытым небом на парковке больницы.

— Нет, спасибо. Мне уж точно не хочется оказаться героиней секс-скандала. Для моей матери это станет последней каплей.

Он рассмеялся, обходя катафалк.

— Ладно. Буду джентльменом и сберегу вашу добродетель.

— Благодарю вас, добрый сэр, — ухмыляясь, ответила я.

Когда мы вернулись в похоронное бюро, Кетчер прошел следом за мной и мистером Делейни.

— Что? — спросил он, увидев мое, должно быть, удивленное выражение лица.

— Ничего. Просто подумала, что ты подождешь в машине.

— Ни за что. Мне хочется осмотреть твой дом изнутри.

Я засмеялась.

— Мой дом в пяти минутах дальше по дороге. Здесь я только работаю.

— Но ты тут выросла, верно?

— Да, так и есть.

— Могу я посмотреть твою детскую комнату?

— Зачем, ради всего святого, тебе это нужно видеть?

— В каком-то смысле это будет похоже на антропологические раскопки. Я смогу понять, какой ты была раньше.

— Поверь, ты не найдешь ничего интересного.

Кетчер поиграл бровями.

— Ну, например, я представлю юную любопытную девочку, изучающую свое тело.

Я наморщила носик.

— Фи, это отвратительно.

— Моя фантазия или то, как ты себя удовлетворяешь?

— Фантазия.

— А, значит, ты признаешь, что удовлетворяла себя. — Не обращая на него внимания, я открыла заднюю дверь и втолкнула каталку внутрь. — Да брось, Лив. Ты же большая девочка, признай, что трогала себя тогда. Теребить печеньку в подростковом возрасте не то, чего стоит стыдиться. Мне было двенадцать, когда я впервые погонял одноглазого змея.

Я уставилась на него через плечо.

— Пожалуйста, прояви немного уважения к мертвым. Не думаю, что так уж сложно не произносить при мистере Делейни слова «теребить печеньку» и «гонять змея».

Кетчер ухмыльнулся.

— Ха, это всего лишь повод избежать ответа на вопрос.

— Неважно, — пробормотала я.

Закатив мистера Делейни в первую подготовительную комнату, я прошла во вторую и включила морозильник. Оставлю тело в холоде до тех пор, пока не поговорю с его ближайшими родственниками о желании похоронить или кремировать. Отрегулировав температуру, я открыла дверцу морозильника и наклонилась, чтобы посмотреть, заработал ли вентилятор охлаждения.

Следующее, что помню, это как Кетчер схватил меня за талию и притянул к своему твердому телу... и твердому члену. Уткнувшись носом в изгиб моей шеи, он провел языком обжигающую дорожку от ключицы до ушка.

— Какого хрена ты творишь? — разозлилась я.

— Думаю, это очевидно — хочу тебя трахнуть.

— З-здесь? С-сейчас?

— Черт, да.

Он скользнул ладонью по ребрам и обхватил мою грудь. Предательское тело мгновенно отреагировало на прикосновения.

— Ты мне не сказал о своем фетише наподобие некрофилии? — спросила я, стараясь игнорировать затвердевшие соски.

Он усмехнулся.

— Нет, детка, нет. Тут больше сыграло то, что когда ты наклонилась, открылся фантастический вид не только на твою попку, но и на эти дико сексуальные чулки.

— Так значит у тебя фетиш на чулки?

Я ахнула, когда он просунул вторую руку у меня между ног.

— Ага, есть такое.

Раз уж посетителей в похоронном бюро не наблюдалось, а мистер Делейни тусовался в соседней комнате, я решила сдаться и заняться горячим, грязным сексом. Весь вечер настрой Кетчера вкупе с тем, как он целовал меня в коридоре, походил на длинную прелюдию. Я потянулась назад и сжала сквозь брюки его возросшую эрекцию. Он застонал мне на ухо.

Как только я начала снимать штаны, он развернул меня. Его руки принялись за пуговицы на блузке. Безуспешно повозившись несколько секунд, он рванул ткань. Я ахнула, когда пуговицы отлетели в сторону, и сузила глаза.

— Ты испортил мне блузку.

— Компенсирую дополнительным оргазмом.

Я ухмыльнулась.

— По рукам.

Лифчик был сорван с таким же отчаянием, что и блузка. Кетчер отклонил меня и приблизил рот к соску.

— М-м-м, — застонала я, запустив пальцы в его волосы.

Боже, у парня рот как пылесос. Когда его губы приступили к другому соску, руки скользнули по ребрам и опустились на пояс юбки. Кетчер задрал ткань на талию, а трусики сдернул вниз.

Когда его ладонь обхватила меня между ног, я застонала. Он постучал по клитору, словно выбивая слова азбукой Морзе, прежде чем проник двумя пальцами глубоко внутрь.

— О боже, Кетчер, — простонала я.

— Тебе хорошо, детка? — спросил он, обжигая дыханием шею.

— Да. Ох, да.

— После того, как кончишь, ты хочешь, чтобы я облизал твою киску или заменил пальцы твердым членом?

Хм-м, трудный выбор. Прикусив губу, чтобы не закричать от удовольствия, покосилась на дверь. А я еще переживала, что мистер Делейни услышит про «теребить печеньки» и «гонять одноглазого змея». Мистер Грязные Разговорчики запросто посрамит меня.

Я так крепко сжала Кетчера за плечи, что наверняка остались отметины. Я задыхалась и всхлипывала, отчаянно двигая бедрами в попытках потереться клитором о его руку. А потом мое тело напряглось, и я мощно кончила.

— Кетчер! — выкрикнула я.

Он притянул меня к себе для долгого поцелуя. При этом не убирал пальцы, пока мои стеночки не перестали пульсировать. Тогда он расстегнул брюки.

Я одарила его ленивой улыбкой.

— Полагаю, это означает никаких оральных утех?

Он покачал головой.

— Я должен войти в тебя, иначе взорвусь.

С этим я не могла поспорить. Кетчер быстро оглядел комнату, прежде чем подхватить меня под задницу и поднять на пустую каталку. Он наклонился, вытаскивая бумажник из кармана брюк, которые теперь болтались у его лодыжек. Достав презерватив, отбросил бумажник назад.

Открыв упаковку, Кетчер в рекордное время натянул защиту. И практически сразу заполнил меня своим внушительным членом. При втором ударе он ногой задел тормоз, и каталка поехала вперед. При каждом толчке она двигалась по полу. Мы натыкались на стены и мебель.

Хотя декорации не очень располагали к романтике и соблазну, от секса они не отвлекали. Он был таким же умопомрачительным, как в кладовке бара и отеле. Когда мы с Кетчером оказывались вместе, происходило что-то мистическое. Во время единения наших тел будто случался тектонический сдвиг. Все вокруг исчезало, словно мы оставались единственными людьми на земле.

Конечно, в данном случае мне не хотелось, чтобы кто-то застал нас в такой момент. Мало того, что трахались возле мертвеца, уверена, мы еще и выглядели при этом довольно забавно. Сначала вы увидели бы меня на каталке для трупов с задранной до талии юбкой, разорванной блузкой и ногами, раздвинутыми настолько широко, насколько позволяло мое не очень спортивное тело.

Затем заметили бы восхитительную задницу альфа-самца, его темно-синие брюки, смятые вокруг лодыжек. С каждым его мощным толчком в мою киску, ремень звякал по полу, а каталка двигалась все дальше.

Более чем уверена, ни в одном фильме вы не увидите подобной сцены секса. Скорее такое может иметь место в каком-нибудь странном фетиш-порно.

— О боже, я снова кончаю! — застонала я, уткнувшись ему в шею.

— Я тоже, детка. Давай сделаем это вместе.

Когда наши тела задрожали и дернулись, мы вдвоем вознеслись на вершину удовольствия. Кетчер упал на меня, и носилки сдвинулись в последний раз. И в этот момент я почувствовала на заднице что-то ледяное.

— А-А-А! — заорала я.

Потерявшись в удовольствии, я не заметила, что Кетчер во время траха докатил нас до соседней комнаты и задел каталку с трупом. Рука мистера Делейни нечаянно откинулась. Но из-за начавшегося окоченения, она не свесилась, а выпрямилась в сторону.

Последний толчок сдвинул меня с каталки, и ладонь усопшего коснулась моей голой задницы.

Я стала размахивать руками и ногами в попытках сдвинуться с места. Когда ничего не вышло, отползла и оттолкнула от себя Кетчера. И устроила сумасшедший танец с задранной юбкой по подготовительной комнате.

— Фу, фу, ФУ!

— Малышка, какого хрена? Ты только что убила весь кайф поле секса.

Кетчер стоял со спущенными штанами и обмякшим в презервативе членом.

Я потерла задницу, словно могла избавиться от мерзкого прикосновения трупа. Конечно, я и раньше задевала мертвецов во время подготовки, но на мне были рабочий фартук и перчатки.

Переведя взгляд с меня на мистера Делейни и обратно, Кетчер, наконец, расхохотался.

— Тебя только что облапал за попку мертвый парень?

— Это не смешно.

— На самом деле, есть немного.

— Ага, рада видеть, что тебе это нравится, — проворчала я, натягивая стринги. А потом одернула на место юбку. Решив вернуть руку мистера Делейни на место, я вдруг замерла.

— Что такое? — спросил Кетчер.

Я оторвала взгляд от трупа.

— У него на ногтях следы мышьяка.

У Кетчера округлились глаза, он подошел ближе.

— Святое дерьмо. Отравление?

— Видишь широкие белые линии на ногтевых пластинах?

Он наклонился и осмотрел руки мистера Делейни. Затем тихонько присвистнул.

— Черт бы меня побрал.

Я удрученно покачала головой.

— Поверить не могу, что не заметила этого раньше.

— Ну, тебе поступил звонок о ненасильственной смерти. Дьявол, даже в больнице этого не заметили.

— Вероятно, отравление вызвало признаки инсульта. Заметив полосы, они могли бы подумать, что это от нехватки кислорода.

Указав подбородком на мистера Делейни, Кетчер спросил:

— Что ты о нем знаешь?

Я пожала плечами.

— Совсем ничего. Никогда не видела его до этой ночи. Должно быть, он новенький в городе... — я замолкла и подняла ладонь ко рту. — О, боже. Мистер Делейни имеет какое-то отношение к убийству Рэнди, да?

— Я бы сказал, что очень даже вероятно, черт побери. — Кетчер принялся поправлять на себе одежду. — Мне нужно позвонить парням и выяснить, какое отношение он может иметь к Рэнди.

— Конечно.

Он поднял с пола пиджак и выудил из кармана телефон. Начал набирать номер, но потом остановился и посмотрел на меня.

— Этот странный поворот событий означает, что я не приглашу тебя сегодня на ужин.

— Все нормально. Я понимаю.

Кетчер разочарованно покачал головой.

— Нет, не нормально. Я уже четыре раза тебя поимел, но еще ни разу не накормил ужином.

Я засмеялась.

— Ты покупал мне текилу в «Аналье».

— Это не одно и то же.

Я прижалась к нему и обвила его шею руками.

— Знаешь, а ты настоящий джентльмен, раз беспокоишься о том, чтобы угостить меня ужином.

Он ухмыльнулся.

— Рад, что ты это осознала.

— Правда то, что ты трахнул меня на каталке в комнате для подготовки трупов может несколько подпортить тебе репутацию, — поддразнила я.

Кетчер поднял ладонь.

— Слово скаута, что отныне я буду трахать тебя только в священной спальне.

Я засмеялась, играя с волосками на его затылке.

— Не уверена, что хочу, чтобы ты давал такую клятву.

Его брови поползли вверх.

— Да ладно?

— Можно растерять запал, если убрать фактор спонтанности.

— Хм-м, тут ты, пожалуй, права. — Он наклонил голову для поцелуя. — Я определенно не хотел бы растерять ни капли запала.

— Я тоже.

— Ну, ладно. Думаю, что нашел способ загладить перед тобой вину.

— И какой же?

— Пусть хоть ад разверзнется, завтра вечером я приглашаю тебя на ужин.

— Хорошо.

— Где здесь самое прекрасное место для ужина?

Разум тут же подкинул идею о «Винокурне» — ресторанчике со стейками и морепродуктами на Мэйн-Стрит. Но вслед за этим пришла еще одна мысль о том, каким выдающимся событием в городе станет мой ужин с Кетчером. Учитывая, что большинство горожан ходят туда как минимум раз в неделю, то все узнают, что я сидела там с мужчиной. Я уже могла чувствовать на себе их взгляды, слышать шепотки за хвостами лобстеров, или как какой-нибудь старик крикнет над ребрышком: «Черт подери, Оливия, я уж думал, что никогда не увижу тебя с мужиком».

Вздрогнула от этой мысли.

— Эм... тут особо и выбирать не из чего. Почему бы нам не поехать за город?

— У меня есть идея получше. Я сам приготовлю тебе ужин.

У меня округлились глаза.

— Ты готовишь?

— Да, мадам, готовлю.

Я улыбнулась.

— У тебя действительно много талантов.

Кетчер засмеялся.

— Да, черт побери. Но у меня есть скрытый мотив готовить тебе.

— И какой же? На самом деле ты жадина?

— Нет, Мисс Дерзкая Штучка, не угадала. На самом деле мне хочется показать тебе свой дом.

— Правда? — спросила я, затаив дыхание.

После слов, что он хочет для меня готовить, мои бедные чувства были перегружены. Вдобавок он предлагает показать мне свой дом, и я уже близка к тому, чтобы приложив ладонь ко лбу, грохнуться в обморок.

— Ага, мы с братом сами построили его, а потому это моя гордость.

— Так во сколько мне подъехать к тебе домой?

— Давай устроим настоящее свидание, и я сам заеду за тобой.

— Но разве тебе ехать не больше сорока пяти минут?

— Могу за тридцать пять, — ответил он с игривым блеском в глазах.

— Ладно. Можешь меня забрать.

Поцеловав меня на прощание, Кетчер направился к двери.

— Увидимся завтра в пять.

— Буду ждать.

Он подмигнул мне через плечо.

— И я тоже буду ждать тебя в качестве десерта.

ГЛАВА 12

На следующий день я была занята работой у Салливанов. В часовне мы проводили службу за упокой мистера Петерсона, далее процессией следовали к национальному кладбищу в Кантоне. Там усопшему, как ветерану Второй мировой войны будут оказаны воинские почести. Учитывая, что до дома придется возвращаться целый час, я собиралась поднапрячься, чтобы встретиться с Кетчером. Это как раз один из тех случаев, когда я действительно сожалела, что главная и не могу доверить все Аллену или Тодду.

Мне не хотелось тратить время, поэтому принесла все необходимое в похоронное бюро. Соберусь потом на втором этаже. Хотя я выбрала дерзкую юбку и блузку под нее, Джилл сразу же наложила на них вето и пообещала найти мне что-то более сексуальное. Я видела ее гардероб, а потому знала, что он переполнен соблазнительными нарядами.

Направляясь на службу у могилы мистера Петерсона, я ответила на звонок Тодда.

— Эй, Лив, криминальная лаборатория только что позвонила. Надо забрать Рэнди.

— Ох черт. Я слишком далеко с Блэки, а Старая Голубка в ремонте.

Да, ребята, у наших катафалков есть имена. Блэки — это Cadillac XTS Landau Coach цвета оникс. Я потратилась на нее два года назад. А Старая Голубка — темно-синий Cadillac LTS. Этот катафалк отец купил десять лет назад.

— Не волнуйся. Я могу загрузить носилки в цветочный грузовик.

Я застонала.

— Классно.

Тодд рассмеялся.

— Эй, на боку написано только «Салливаны». Никто не поймет, что это цветочный фургон.

— Ладно. Сойдет. Если вернетесь раньше меня, просто положи его в морозильник. Мне нужно получить подтверждение из крематория Фрилингс.

Поскольку мы относительно небольшая фирма, собственного крематория у нас не имелось. Приходилось отвозить тела в тот, что от нас в часе езды.

— Сделаю. Пока.

— Пока, Тодд.

К счастью, служба прошла довольно быстро, и я вернулась в бюро Салливанов почти за час до приезда Кетчера. По случайному совпадению, Тодд тоже только что привез Рэнди и катил его по пандусу.

— Рада видеть, что ты так быстро добрался.

— Э, да. Никогда не думал, что смогу так быстро доехать по пробкам Атланты.

Телефон Тодда зазвонил. Взглянув на экран, он поморщился.

— Дерьмо.

— Что случилось?

— Это Мэри. Я уже десять минут как должен находиться на стадионе на игре Джастина.

— Ответь и скажи, что уже едешь. — Я отогнала его от каталки. — Иди. Я могу закончить здесь.

— Ты уверена?

Я улыбнулась.

— Ты уберешься отсюда, в конце концов?

Он ухмыльнулся.

— Спасибо, Оливия.

— Не за что.

Я вкатила Рэнди в подготовительную комнату, а Тодд вылетел через заднюю дверь. Когда поместила тело в морозильник, в дверь постучали, и я предположила, что это Джилл с моим платьем. Но когда открыла, то обнаружила Пиз, Аллена и свою мать. Я оглядела компанию.

— Привет.

Не утруждаясь поздороваться, Пиз выдала:

— Мы здесь, чтобы посмотреть на них.

— На них?

Она закатила глаза.

— На члены. Мы хотим увидеть два члена Рэнди.

Я с недоверием уставилась на посетителей.

— Пожалуйста, скажите, что это шутка.

— Нет, черт побери. Члены Рэнди это как восьмое чудо света, — возразила Пиз.

— Эм, я не собираюсь устраивать тут голое шоу.

— Да брось, Лив. Мы же не просим тебя осквернять Рэнди платой за вход. И, думаю, тут скорее шоу уродцев, а не голое шоу, — парировала Пиз.

Я скрестила руки на груди, многозначительно уставившись на мать.

— От этих двоих я могла ожидать подобного, но, серьезно, мама, и ты туда же?

Она нервно теребила жемчужное ожерелье, то самое, что отец подарил ей на тридцатилетний юбилей свадьбы.

— Я просто подумала, раз они собираются посмотреть, то мне тоже хотелось бы.

Спрятав лицо в ладонях, я потерла глаза.

— Невероятно.

— Что невероятного? — спросила Джилл.

Она появилась позади команды любителей голого шоу. В руках она держала черные туфли на шпильках, а на плече висело черное платье.

— Что мои родные захотят посмотреть на два члена мертвого мужика.

Зеленые глаза Джилл округлились. В следующую секунду она скинула платье на спинку стула и прошла мимо меня в подготовительную комнату.

— Я тоже собираюсь это увидеть.

Я закусила губу, чтобы не выдать знаменитую фразу Юлия Цезаря «И ты, Брут?». Стоило сообразить, что это как раз в стиле Джилл.

Понимая, что битва заранее проиграна, я в знак поражения подняла руки.

— Ладно, ладно. Если у вас не хватает порядочности, чтобы уважать мертвых, то вперед, — я ткнула пальцем в сторону Аллена, — можешь вытащить Рэнди из морозилки, а потом засунуть обратно. Я в этом не участвую. К тому же, у меня планы на вечер и мне нужно собираться.

Лицо мамы загорелось как рождественская елка.

— Планы? Означает ли это, что у тебя свидание?

Прежде чем я успела ответить, Джилл вставила:

— Думаешь, в сексуальном платье и развратных туфлях она собралась забирать покойников?

В поистине драматической манере мама прижала ладонь к груди и одарила меня широкой улыбкой.

— Ох, дорогая, ты знаешь, как я взволнована, услышав это?

— Да, мама. Знаю.

Пиз с любопытством уставилась на меня.

— И с кем же ты пойдешь?

— Кетчер Мейнс.

Мама и Пиз одновременно воскликнули:

— Парень на одну ночь?

Я закатила глаза.

— Да. Именно он.

На губах бабушки заиграла довольная улыбка.

— Так-так, Оливия, ты, должно быть, произвела на него сильное впечатление, если он вернулся за добавкой. — Она ткнула меня в руку кончиком трости. — Не думала, что ты на это способна.

Аллен застонал.

— Эм, а можно не обсуждать при мне интимные подробности жизни сестры?

— Ты прикалываешься? Я так рада, что у нее вообще есть интимные подробности, что готова кричать об этом с крыши, — возмутилась Пиз с порочной ухмылкой.

— Этот разговор настолько неправильный, что даже не смешно, — возразила я, уткнув руку в бок.

Мама кивнула.

— Оливия права. Мы не должны обсуждать ее личную жизнь. Некоторые вещи должны оставаться личными.

— Спасибо.

Она улыбнулась и добавила:

— Даже если мы до смешного рады, что она с кем-то встречается. — От ее слов глаза запекло от слез. Она дернула в мою сторону подбородком. — А теперь иди наверх и собирайся. Ты не должна заставлять Мистера Чудо ждать.

Я посмотрела на настенные часы.

— Черт. Он будет через сорок минут — Я заторопилась уйти. Схватив со стула туфли и платье, повернулась к Аллену. — Не забудь все закрыть, как закончите.

Он с улыбкой отсалютовал мне.

— Есть, капитан.

— Умник, — буркнула я, поднимаясь по лестнице.

Выйдя из душа, я посмотрела на часы в телефоне и с бешеной скоростью бросилась делать прическу и краситься. Джилл снова нашла для меня облегающее черное платье-тунику с бисером на лифе. Достаточно нарядное для свидания, но не кричащее о том, как я старалась. Я натянула пару черных кружевных чулок, зная, что Кетчеру они понравятся, и надела туфли.

Поскольку полагала, что он опустит верх кабриолета, вытащила из шкафа красный свитер. У меня их несколько в разных цветах. Температура непредсказуема не только в Джорджии, но и в похоронном бюро. Пришлось научиться одеваться в несколько слоев.

Только я начала спускаться по лестнице, как услышала голос Пиз.

— Ну и ну, агент Мейнс, разве вы не сильный и крепкий мужчина?

Че-е-ерт! Я едва не споткнулась на каблуках и не свалилась лицом на ступеньки. О нет. Пожалуйста, нет. Ради всего святого, почему Пиз все еще здесь? Не похоже, что у нас остались тела, чтобы организовать собрание клуба АПП. Предполагалось, что она посмотрит на Кинга и Конга и отправится восвояси в Лосиный Домик поиграть со старушками в «Бинго» и пофлиртовать со старыми чудаками.

По последним ступеням лестницы я практически слетела. Завернув, в гостиной обнаружила Кетчера, зажатого на диване между мамой и Пиз. Они обе оценивающе его разглядывали.

На стук моих каблуков по деревянному полу все подняли глаза. Удивительно, но на лице мужчины не наблюдалось выражения ужаса от того, что стал объектом их внимания. Ладно, мама довольно безобидна, если не намекает на нашу с Кетчером свадьбу. Как вчера. А вот Пиз — настоящая пороховая бочка. Меня передернуло при мысли, что в мое отсутствие она могла успеть выдать.

Кетчер поднялся с дивана и подошел поцеловать меня. В губы. И даже чуть-чуть с языком. Отстранившись, наградил убийственной улыбкой.

— Ты выглядишь умопомрачительно.

От его комплимента у меня вспыхнули щеки.

— Спасибо.

— Извини, я приехал немного раньше.

— Нет, нет. Все хорошо, — солгала я.

— Я планировал до пяти подождать в машине. Не хотел, чтобы подумали, что я потенциальный клиент, которому нужно показать гробы и озвучить ценник. Но потом твоя бабушка постучала в окно и велела вытаскивать мою симпатичную задницу. — Он бросил взгляд через плечо и улыбнулся. — Вы же так сказали, миссис Салливан?

Пиз хихикнула.

— Ну да.

— Я подумал, что невежливо было бы не исполнить ее желание, и, конечно же, не хотелось неправильно начинать знакомство с твоей бабушкой и остальными членами семьи.

— Как мило с твоей стороны, — задумчиво произнесла я.

Мама встала с дивана и присоединилась к нам.

— Оливия, ты не рассказывала, как очарователен твой друг, — игриво произнесла она. Я в шоке смотрела, как она хлопает ресницами перед Кетчером.

Пиз хмыкнула с дивана.

— Забудь про очаровательного. Ты не говорила, какой он убийственно сексуальный.

Кетчер млел от их комплиментов, вызывая желание закатить глаза.

— Было много дел и все так закрутилось, что не выдалось возможности рассказать о нем.

Мама затеребила ожерелье.

— Да, Холден поведал нам обо всех событиях, связанных с убийством Рэнди.

Пиз ткнула Кетчера тростью в бедро.

— Если решите снова наведаться в нудистскую колонию, агент Мейнс, то я бы поехала с вами. Мне всегда хотелось это попробовать.

Он рассмеялся и посмотрел на нее через плечо.

— Буду рад отвезти вас куда угодно, миссис Салливан. Даже в нудисткую колонию.

— Загородный клуб, — тихо поправила я.

— Что-что-что, милая? — переспросила мама.

— Ничего. Кетчер, думаю, нам пора ехать.

— Да. У нас впереди дорога.

— Направляетесь в какое-нибудь милое местечко? — поинтересовалась Пиз.

— На самом деле я везу Оливию к себе домой, чтобы приготовить ей ужин, — ответил Кетчер.

Глаза Пиз за очками чуть не вылезли из орбит, и я стала опасаться, что от удивления она проглотит снюс.⁸— Ты готовишь?

— Иногда. Я все еще учусь.

Она покачала головой и указала на меня тростью.

— Может, ты и пережила чертовски долгий период засухи, но это определенно того стоило.

Я возвела глаза к потолку и мысленно вопросила, за что мне такое наказание. Думаю, это расплата за секс в кладовке и разглядывание в храме божьем фотографии члена.

Кетчер взял меня за руку.

— Должен отметить, что Оливию тоже стоило ждать.

Мама ойкнула, а Пиз выдала:

— Разрази меня гром!

Я же, разинув рот, уставилась на него. Он так считал на самом деле или сказал только чтобы покрасоваться перед мамой и Пиз? Я не могла не обратить внимания на искренность в его глазах.

Я не имела богатого опыта общения с мужчинами, но, кажется, мы двигались от просто горячего секса к отношениям почти с извращенной скоростью. Рациональная часть меня спрашивала, а что я в действительности о нем знаю, кроме того, что он сексуальный агент с отличным чувством юмора и фантастическим членом? Постаралась изгнать из головы сомнения. Хотелось как можно дольше наслаждаться тем, что у нас есть.

— Ты самый милый человек, которого я когда-либо встречала, — проворковала мама. Затем похлопала меня по руке. — Разве он не самый милый?

— Да. Это так, — ответила я, глядя Кетчеру прямо в глаза.

— Леди, вы вгоняете меня в краску, — пошутил он.

Пиз фыркнула.

— Сомневаюсь, что что-то может заставить тебя покраснеть. Уверена, с такой внешностью ты все это уже слышал и не раз.

Этим заявлением момент был разрушен.

— На этой ноте нам пора. — Я взяла Кетчера за руку. — Увидимся завтра.

Когда я потащила мужчину к двери, Пиз крикнула вслед:

— Надеюсь, ты положила в сумочку зубную щетку. И чистые трусы.

Усмехнувшись, Кетчер пробормотал:

— Боже.

Бросив взгляд через плечо, я произнесла:

— Остановимся на зубной щетке. Трусики не нужны. На мне их нет.

От агента Сексуальные Штаны послышалось тихое: «Блядь». На этом я захлопнула входную дверь. Когда мы направились к кабриолету, он поинтересовался:

— Ты серьезно про отсутствие трусиков?

Я рассмеялась.

— Думаю, тебе стоит быть хорошим мальчиком и подождать, чтобы выяснить это.

ГЛАВА 13

Сделав короткую остановку у моего дома, чтобы забрать сумку с вещами, мы выехали из города. Практически добравшись до места, Кетчер неожиданно свернул на парковку «Пабликса». Не дав мне возможности задать вопрос, он повернулся с застенчивой улыбкой.

— Назови это раздолбайством, но мне еще не выдался шанс зайти в магазин.

— Все нормально. Я не против помочь тебе с покупками.

— Уверена? Можешь подождать в машине, если хочешь.

— Опустишь для меня стекло, словно я собака? — рассмеявшись, поддразнила я.

— Для тебя я даже оставлю машину заведенной, — ответил он, подмигнув.

Я потянулась за сумочкой.

— Буду рада сходить с тобой.

Кетчер кивнул и выбрался из машины. А потом до глубины души удивил, обойдя автомобиль спереди и открыв для меня дверь.

— Знаешь, тут нет моей мамы или бабушки, чтобы пытаться произвести на них впечатление, — пошутила я.

— Ха-ха. Я джентльмен даже когда вокруг некого впечатлять.

— Ты и без открывания дверей поразил мою мать и Пиз.

Улыбнувшись, он проговорил:

— Твоя бабушка это нечто.

— Да. Она такая.

— Ты в курсе, что она ударила меня тростью по заду?

— Не удивлена. Я даже почувствовала, что ты ее слегка завел. Эдакое сексуальное напряжение.

— Только с ее стороны, — выпучив глаза, запротестовал Кетчер.

Я захихикала.

— Конечно. Ты не бросишь меня, чтобы поваляться на сеновале с моей бабушкой.

Он вздрогнул, вытаскивая тележку.

— Знаешь, думаю, не будь рядом твоей мамы, она могла бы попытаться дотронуться до моей промежности.

— Возможно.

— Проклятие, — пробормотал он, вытирая ладонью лоб.

— Добро пожаловать в мой мир.

Кетчер покатил тележку к продуктовому отделу.

— Какие овощи ты не любишь?

— Я не фанат редиски, и только. А так ем практически все.

Он ухмыльнулся.

— Раз уж мы на публике, то буду хорошим мальчиком и не буду пошлить по этому поводу.

— Тебе, наверно, нелегко далось такое серьезное решение.

— Так и есть.

— Что мне взять, чтобы ускорить процесс?

— Принеси два желтых патиссона и два цуккини.

— Сейчас вернусь.

Покопавшись в куче патиссонов, нашла самые красивые и упаковала. Я выбирала между двумя огромными цуккини, когда Кетчер подкатил тележку.

— Напоминают обо мне? — поддразнил он.

Закатив глаза, я возразила:

— Думала, ты собирался хорошо себя вести на людях.

— Небольшая оплошность. Буду стараться усерднее.

— Несильно на это надеюсь.

— Ты слишком хорошо меня знаешь.

Закончив в продуктовом отделе, Кетчер направил тележку к пекарне. Он выбрал длинный багет и двинулся к сладостям.

— Что на десерт?

— Это очень обижает, что ты не испек для меня торт или пирог, — пошутила я.

— Десерты не мой конек. Обычно я оставляю это на мать.

— Ай. Как мило.

— Почему мило?

— Ты в курсе, что маменькин сынок?

Кетчер нахмурился.

— Я бы так не сказал. — Когда я вскинула брови, он сдался. — Ладно. Может, немного.

Я улыбнулась.

— Твоя мама балует своего малыша?

— Еще как. Она сейчас на пенсии и любит готовить мне обеды. Джем женился, а потому мама считает, что должна заботиться обо мне, раз у меня нет для этого жены.

— Ты ж мой сладкий.

— Говоря о сладком... — он взял коробочку с шестью кексами, — у меня своего рода зависимость от кексов.

— Правда? — спросила я, не в силах сдержать удивление.

Кетчер выглядел оскорбленным.

— Разве мужчина не может любить кексы, не теряя при этом своего достоинства?

Со смехом я ответила:

— Прошу прощения.

Он ухмыльнулся.

— Не совсем по классике, но как насчет кексов на десерт?

— Ванильные со сливочным кремом?

— Да, — изучив этикетку, ответил он.

— Тогда я «за» руками и ногами.

— Я знал, что не зря ты мне нравишься, — произнес он, мимолетно чмокнув меня в губы.

В жизни бы не подумала, что продуктовый магазин может оказаться романтичным местом. Но сейчас, чувствуя себя героиней романтической комедии, я наслаждалась каждой минутой.

— Какое мясо предпочитаешь? — спросил Кетчер. — Кроме моего члена, разумеется, — добавил он, не дав мне возможности ответить.

Я закатила глаза.

— Тебя и правда нужна помощь в избавлении от пошлости.

— Что-то вроде клуба анонимных пошляков?

— Типа того.

— Скорее всего, это окажется пустой тратой времени, потому что кто бы ни встал рассказать свою историю, какая-нибудь задница все равно отыщет в его словах сексуальный подтекст.

Я захихикала.

— Логично.

Кетчер остановился перед прилавком с морепродуктами.

— Я подумываю о жареном лососе. Как тебе?

— Божественно. Люблю лосося.

— Хорошо.

— Можно только одну просьбу?

— Конечно.

— Выбери вот из этих, — указала я на лоток с очищенной рыбой.

— Почему?

— Довольно глупо, но я не очень люблю чешую и не хочу видеть вылупившиеся на меня рыбьи глаза.

Кетчер рассмеялся и подозвал продавца.

— Нам без чешуи.

— Спасибо.

— Все для тебя, детка.

И я снова воспарила в своем магазинном романе.

ГЛАВА 14

Мы не стали задерживаться в магазине и вскоре вновь ехали к дому Кетчера. Спустя минут десять свернули с главной дороги на двухполосную.

— Ты давно здесь живешь?

— Около двух лет. Десять лет назад родители закончили преподавать в Вестминстерском университете Атланты и захотели переехать в деревню. Они нашли этот участок в десять акров, выделив нам с братом и сестрой по два. Джем сразу же построил свой дом, а потом мы год или два работали над моим. Делали по чуть-чуть, когда появлялось время.

Свернув направо, мы двинулись по небольшой мощеной дороге.

— Это дом моих родителей, — произнес Кетчер, указывая на двухэтажный особняк в колониальном стиле с широким крыльцом.

— Вау, какой красивый, — отозвалась я, когда он притормозил, давая возможность рассмотреть лучше.

Потянувшись через меня, он указал на домик в стиле кейп-код справа.

— А это — Джема.

Я улыбнулась, когда заметила, что весь окруженный белым забором двор усеян игрушками.

— Сколько же у него детей?

Кетчер закатил глаза.

— Четверо и еще один на подходе.

Я пораженно развернулась на сидении.

— Пять детей?

— Три девочки и два мальчика. Точнее, третья девочка скоро родится. Джем всегда хотел полный дом детворы. К счастью, он нашел спутницу с похожими взглядами. Они поженились в двадцать и спустя два года, стоило ей закончить обучение, стали рожать детей как по часам.

Я с любопытством уставилась на него.

— Непохоже, что ты очень любишь детей.

Он покачал головой.

— Я люблю детей.

— Тогда почему закатываешь глаза, рассказывая про племянников?

— Потому что не хочу их в таком количестве. Дайте мне одного или двух, и я буду рад.

Я не осознавала, что задержала дыхание, пока легкие мучительно не обожгло. Медленно выдохнула.

— Думала, что я бессердечный ублюдок, который не хочет детей, а? — спросил Кетчер.

С моих губ сорвался нервный смешок.

— Нет-нет. Я совсем так не думала.

— Да конечно.

— Ну ладно, может, совсем немного. — Подняла я почти сведенные большой и указательный пальцы.

— Я знал, что не ошибся.

— Какое большое эго.

Он посмотрел на свою промежность, а потом снова на меня.

— Разве мы это не знали?

— Кетчер, прошу.

Он поднял ладонь.

— Ладно-ладно. Прекращаю. По твоей реакции могу предположить, что ты хочешь детей.

— Да. Хочу. Очень хочу. — Я опустила взгляд на свои руки. — Это несбывшаяся мечта — стать матерью... и женой.

Едва эти слова слетели с моих губ, съежилась. Я только что совершила одну из главных ошибок периода свиданий. Эмоционально распустилась, открывая слишком много о своих целях в отношениях. Признание, что хочу выйти замуж, вероятно, заставило Кетчера внутренне передернуться.

Он взял меня за руку.

— Оливия, мне тридцать три года. Годы безудержного веселья уже позади. Я брал кредит на дом с двумя дополнительными спальнями. И я строил их, предполагая заселить туда маленьких Кетчеров.

Услышав такое описание, я не смогла сдержать смешок.

— Так практично думать наперед.

— Благодарю. Я очень практичный парень. — Он поднес мою ладонь к губам и поцеловал ее. — Я знаю, чего хочу, и не отступлю, пока не получу желаемое.

От его комментария и взглядов, которые он бросал на меня, в животе начали танцевать брейк бабочки. Возможно ли, что после стольких лет и всех эмоциональных катастроф я наконец-то нашла своего единственного? И неужели это произошло всего за несколько дней? В глубине души я не могла не задаться вопросом, чувствовал ли Кетчер ту же связь. Не по этой ли причине он сказал, что тоже хочет остепениться? Не уверена, делаю я поспешные выводы или лихорадочные. После возвращения в игру меньше всего хотелось оказаться с разбитым сердцем.

Кетчер нежно положил мою ладонь мне на колено.

— А теперь позволь показать свой дом.

Мое «хорошо» вышло практически бездыханным шепотом, потому что я пыталась оправиться от тяжести разговора.

Оставив позади жилища родителей и брата, мы подъехали к красивому деревянному дому, словно с высокогорья. У него даже была зеленая жестяная крыша.

— Ого, — пробормотала я.

— В хорошем смысле или плохом? — спросил Кетчер.

Я повернулась к нему и улыбнулась.

— Это очень хорошее «ого».

На его лице отразилось облегчение.

— Рад слышать.

— Вы правда построили его сами?

— Разумеется... с небольшой помощью его бригады.

— Просто фантастика.

Открыв с пульта гараж, Кетчер завел кабриолет внутрь.

— Осмотрись, пока я достану продукты.

— Ты уверен?

Он ухмыльнулся:

— Не волнуйся. Я уже спрятал все секс-игрушки и наркотики.

— Ха-ха. Очень смешно.

Игриво чмокнув меня, он выбрался из машины и направился к багажнику достать покупки. Ну а я пошла к двери, ведущей в дом. Открыв ее, оказалась на кухне. Лучи закатного солнца пронизывали дальнюю стену, состоявшую из окон. Все, от приборов из нержавеющей стали до бежевых гранитных столешниц и кафельного пола песочного цвета, казалось новым и современным.

Услышав позади Кетчера, я не удержалась от вопроса:

— У тебя есть уборщица?

Он поставил сумки на кухонный стол из темно-красного дерева. Шкафы были такого же богатого цвета.

— Вообще-то, я сам.

— Шутишь.

Он рассмеялся.

— Нет. Не шучу. Я, можно сказать, помешан на чистоте. — Кетчер указал на меня подбородком. — А как насчет тебя?

— Я нечто среднее между чистоплюйкой и неряхой.

— Такое вообще возможно?

— Приходи ко мне домой и сам увидишь, — ответила я с улыбкой.

— Я уже был в твоем доме, помнишь?

— Ты видел коридор и часть гостиной. А потому не можешь судить, основываясь только на этом. Тут больше покажут спальня и ванная.

Он скользнул ладонями по моей талии и притянул меня к себе.

— Я буду счастлив провести время в твоей спальне.

Я засмеялась.

— Придется отказаться даже от мысли о сексе, потому что тебе наверняка станет противно из-за беспорядка.

Он покачал головой.

— Спальня должна гореть, чтобы я отказался от секса с тобой.

Сердце колотилось, словно играло в догонялки. Мои веки дрогнули, когда я уставилась на Кетчера.

— Борюсь с желанием тебя ущипнуть.

— Могу предложить свою попку?

— Я серьезно.

— Я тоже.

Игриво шлепнув его по руке, я произнесла:

— Я имею в виду, что хотела, ущипнув, убедиться, что ты реален. Последние несколько дней похожи на сон.

— Учитывая, что в деле замешаны нудисты, змеедержцы и парень с двумя членами, держу пари, что это скорее кошмар, нежели просто сон.

Я потянула за волоски у него на затылке.

— Я серьезно, Кетчер.

— Знаю. А еще понимаю, что после неудач на любовном фронте тебе трудно говорить о своих чувствах. Я давал возможность отвлечься на шутки. На случай, если тебе нужно.

Я покачала головой.

— Не нужно. Не с тобой.

— Рад слышать.

Вот черт. Он серьезен. И хочет меня. Да, меня. Обреченную на одиночество женщину.

Потянувшись, я коснулась его губ поцелуем. Через несколько бездыханных мгновений Кетчер отстранился.

— Мы должны это прекратить, иначе никакого ужина не будет.

Я сильнее прижалась к нему.

— Не возражаю.

Он разочарованно фыркнул.

— Я возражаю. Я должен устроить с тобой хотя бы один ужин.

Со смехом я отпустила его.

— Ладно. Могу подождать.

— Хорошо, — он взял мою руку, — позволь показать тебе весь дом.

— Конечно.

Я дала отвести себя в гостиную. Потолок был высоким, а стены из светлого дерева в тон полу. Перед огромным телевизором стояли кожаный диван и кресло.

— Я становлюсь минималистом в вопросе украшений, — произнес Кетчер.

— Тут многого и не нужно, возможно, ковер натуральных тонов и занавески.

— Хм-м, значит, моей холостяцкой берлоге не помешает женская рука?

Я сжала его задницу через брюки.

— Женская рука — это всегда хорошо, не так ли?

Он ухмыльнулся.

— Ты убиваешь меня, малышка.

Хихикнув, я убрала руку.

— Простите. Постараюсь до самого конца вести себя как хорошая девочка.

— Достаточно до конца ужина. После него можешь становиться настолько плохой, насколько захочется.

— Учту.

Кетчер провел меня по остальным комнатам. Все было таким красивым, что если бы осмелилась, я могла бы представить себя живущей здесь. В своих фантазиях об игре с ним в семью, я старалась игнорировать то, что этот дом в сорока пяти минутах езды от моей работы.

Когда мы вернулись на кухню, Кетчер похлопал по барному стулу.

— Запрыгивай.

— Да, сэр, — ответила я и уселась на стул.

— Не желаешь бокальчик вина?

— Не откажусь.

Он направился к холодильнику.

— Я сохранил это белое для особого случая.

Я прикусила язык, чтобы не поинтересоваться, связан ли случай с другой женщиной. Мне не хотелось думать о потенциальных шлюхах, которые сидели на моем месте. Независимо от того, насколько между нами все хорошо, прошлое Кетчера было слишком удручающим, чтобы о нем думать.

Он прервал мои размышления, поставив передо мной бокал белого вина.

— Спасибо, — поблагодарила я и сделала глоток. Посмаковав вино во рту, одобрительно кивнула. — Очень вкусное.

— Рад слышать.

Он налил и себе бокал, прежде чем заняться мытьем овощей.

— Давай помогу?

Он покачал головой.

— Не-а. Сегодня ужин на мне. А ты посиди и расслабься.

— Вау. Так мило с твоей стороны.

Он подмигнул и произнес:

— Мне в удовольствие.

— Поверь. Наблюдать, как ты готовишь для меня, приносит удовольствие мне.

— Полагаю, это значит, что раньше тебе не готовил ни один мужчина?

— Если считать парня, который в общежитии приготовил мне в микроволновке быструю лапшу, то да, готовили.

Кетчер с отвращением посмотрел на меня.

— Разогревать в микроволновке эту хрень — не готовка.

— Тогда ты можешь стать моим первым, — игриво произнесла я.

— Я сорву твою вишенку, детка.

Я наморщила носик.

— Фу, терпеть не могу это выражение.

—Предпочитаешь «лишил тебя девственности в мужской готовке?»

— Так лучше.

Он кивнул.

— Расскажешь мне кое-что?

Я сделала глоток вина.

— Хорошо.

— Ты всегда хотела быть судмедэкспертом и работать в сфере ритуальных услуг? — спросил он, принявшись нарезать овощи.

Я пробежалась кончиками пальцев по ножке бокала.

— Не совсем.

Кетчер прекратил стучать ножом.

— Хочешь сказать, что не устраивала похороны для Барби и не играла вместо магазинчиков в похоронное бюро?

Я рассмеялась.

— Эм, нет, не было такого. А если бы занималась подобным нездоровым дерьмом, мои родители сразу бы отправили меня на терапию.

— Так чем ты хотела заниматься? — произнес он с ухмылкой.

— Пока росла, мое будущее было крайне неопределенным. Меня кидало между массой разных вариантов. В один день я хотела стать учителем. В другой — медсестрой. Потом наступала очередь парикмахера. — Я задумчиво отхлебнула вина. — Наверное, это был мой способ отсрочить неизбежное.

— Неизбежное — это работа в семейном бизнесе?

Я кивнула.

— Если бы я бросила похоронное дело, не уверена, что стало бы с нашим бюро. Не думаю, что младший брат взял бы его на себя. Может Тодд или Эрл, ребята, которые на нас работают, захотели бы возглавить дело. Кто знает, возможно, нам пришлось бы закрыться. Это убило бы моего отца.

Боль, и вовсе не от вина, пронзила мою грудь.

— Расскажи мне о нем.

Я удивленно моргнула.

— Ты серьезно?

Кетчер кивнул.

— Он явно был очень важным человеком для тебя, а значит и для меня.

Я уставилась на него, борясь со слезами, которые вызвали эти слова.

— Он во многом походил на своего отца: тихий, сдержанный. Всю жизнь был честным и справедливым. Сострадательным и заботливым, особенно когда дело касалось его семьи и работы. Он любил футбол, танцевать под ретро и брать на охоту старую охотничью собаку.

Кетчер улыбнулся.

— Похоже, он был удивительным человеком.

— Именно так, — отозвалась я.

Всякий раз, когда отец на людях звал меня Пупсик Лив, хотелось спрятаться от стыда. Но я скучала по нему. Очень сильно. Он установил высокую планку для парней, обращаясь с мамой как с королевой. Разумеется, становясь старше, я находила это немного противным. Но теперь мне хотелось, чтобы мужчина смотрел на меня с такой же любовью и обожанием, как папа на маму. Уважал бы меня так, как он маму. Любовь длинною в жизнь и даже больше.

Прокашлявшись, я спросила:

— А как насчет тебя? Ты всегда хотел быть агентом?

— Не совсем. Думаю, мне всегда хотелось заниматься чем-нибудь полезным. Например, стать копом или пожарным. Никогда не представлял себя учеником колледжа.

— Серьезно?

— На удивление, даже учитывая, что родители преподавали. Начальная школа стала сущим адом, так как у меня легкий случай дислексии. Только в средней школе я смог справиться с чтением и письмом. Поэтому компенсировал свою тупость в классе тем, что был очень развит физически. Я занимался любым видом спорта и достигал хороших результатов.

— Я прямо вижу тебя эдаким качком в школе.

— Мы ведь никогда не забудем то, как нас называли, правда?

— К сожалению нет. То, что происходило в детстве, надолго остается с нами.

— Э, да. Это так. Но к счастью мы оба достигли успехов во взрослой жизни.

Я печально улыбнулась.

— Да, в профессии я преуспела. Однако уверена, что стала изгоем в маленьком городке за то, что одинока и не замужем. Ну и еще моя работа с мертвецами.

Кетчер включил огонь на плите.

— Совершенно несправедливо, что женщины чувствуют себя неудачницами только за то, что не выскочили пораньше замуж. — Он достал сковородку и принялся жарить лосося.

— Ну и мама ужасно давила на меня, чтобы я остепенилась и обзавелась детьми.

— Та же хрень.

Повернувшись, он взял бокал и сверкнул на меня улыбкой.

— За наших мам — настоящих заноз в заднице, но которых мы очень любим.

Со смехом я тоже подняла свой бокал.

— За наших мам.

Я допила остатки вина и помахала бокалом.

— Оно такое хорошее, что, думаю, мне хочется намного больше. На бутылочку.

В глазах Кетчера блеснул озорной огонек.

— С большим удовольствием накачаю тебя алкоголем, чтобы потом воспользоваться твоим состоянием.

Что ж, официально заявляю — на кухне Кетчер так же хорош, как и в постели. Я буквально объелась восхитительным лососем с овощами, не говоря уже о французском хлебе с маслом. Когда мы закончили, платье даже показалось мне тесноватым.

Я потянулась за свитером, висевшим на спинке стула, и Кетчер спросил:

— Ты замерзла?

— Немного.

— Сейчас. Я зажгу в камине огонь.

— Было бы прекрасно, — пробормотала я.

Кетчер понятия не имел о моей тайной фантазии заняться любовью возле открытого огня. Но, разумеется, с моей удачей, все закончится чьей-нибудь подпаленной задницей и это полностью испортит момент.

Чувствуя себя как дома, я убрала со стола, пока Кетчер разводил огонь. Загрузив тарелки в посудомоечную машину, я присоединилась к нему в гостиной, где в каменном камине уже потрескивал огонь.

Я потянулась к теплу, грея озябшие руки.

— Боже, как приятно.

— Джем пытался уговорить меня на газовый камин, мол, тот в использовании и легче, и чище, и бла-бла-бла. Но я не послушал. Люблю настоящий огонь, то, как он пахнет и потрескивает.

— Я тоже. Но так как лесоруб из меня не очень, у себя в доме я поставила газовый.

Кетчер улыбнулся.

— Если хочешь настоящий камин, то могу раздобыть дрова.

Я с любопытством наклонила голову.

— Ты в этом уверен? Ты больше похож на метросексуала, чем на лесоруба.

— Поверь, детка, дрова я тоже умею колоть красиво. У меня в шкафу есть парочка фланелевых рубашек.

— М-м-м, правда?

— Не говори, что у тебя возникла фантазия, где ты помогаешь лесорубу с его стволом.

Со смехом я ответила:

— Эм, нет. Скорее фантазия о сексуальном лесорубе во фланели.

Он поиграл бровями.

— Хочешь, чтобы я надел фланелевую рубашку?

Два бокала вина развязали мне язык.

— Сейчас я бы предпочла, чтобы ты просто разделся.

Глаза Кетчера вспыхнули.

— Правда?

Я кивнула.

— Хочу увидеть твое сказочное тело, освещенное лишь бликами огня. — Какого черта? Я правда только что это произнесла? Проклятье, сколько оборотов в этом вине?

— Что ж, тогда... Твое желание для меня закон.

Когда Кетчер потянулся к галстуку, я выдохнула как сдувшийся аккордеон. Глядя мне прямо в глаза, он ослабил воротник, и я не смогла отвести взгляд. Когда он начал расстегивать рубашку, обнажая фантастический пресс, я облизнулась, заставив его застонать.

— Чтоб меня, ты так сексуально это делаешь.

— Я здесь ни при чем. От твоего вида у меня пересохло во рту.

Кетчер хохотнул, удивляя меня.

— Что? — разозлилась я.

Прежде чем ответить, он стащил рубашку и бросил ее на пол.

— Видела бы ты свое лицо. Как будто пришла в ужас от собственных слов. Словно страдаешь от раздвоения личности.

По щекам разлился жар.

— Вы с вином пробуждаете во мне озорство.

— Обязательно пополню запасы этой марки, — произнес он с игривым блеском в глазах. Затем вытащил ремень и бросил его на пол. Расстегнув штаны, спустил их вниз.

Кетчер стоял передо мной во всей своей обнаженной красе, вызывая между ног зуд желания. Чтобы не ляпнуть нечто, за что будет потом стыдно, я закусила губу.

Он приблизился и взял меня за подбородок.

— Что ты собиралась сказать?

— Ничего, — солгала я.

Кетчер шлепнул меня по попке.

— Не будь плохой девочкой и не зли меня.

Обычно я бы предложила парню засунуть свои руки в жопу, когда решит меня ударить в следующий раз, но че-е-ерт, как же сексуально он это сделал.

— Я собиралась сказать, что мокрая от одного лишь взгляда на тебя.

Кетчер провел большим пальцем по моей нижней губе.

— Боже, я обожаю твой рот.

Я потянулась и взяла его затвердевшее достоинство.

— Не желаете ли почувствовать его вокруг вашего члена?

— Черт, да, желаю.

Уверенно удерживая его за основание, я опустилась на колени. Было невыразимо сексуально смотреть на мужчину, вбирая в рот его гордость и радость. За годы учебы в колледже я стала мастером минетов. Разумеется, я все контролировала, и, если какой-нибудь козел пытался удержать голову, чтобы потрахать меня в рот, я тут же вскакивала с колен и выходила за дверь.

Я высунула кончик языка и покружила им вокруг головки. Потом поцелуями спустилась ниже по стволу к яйцам.

— Лив, прошу, — взмолился он.

Улыбнувшись, я мучительно медленно взяла его член в рот. Когда он, наконец, коснулся задней стенки горла, Кетчер застонал. Борясь с рвотным рефлексом, я оттолкнула его и принялась скользить губами вверх и вниз. Затем сильнее сомкнула губы, а он откинул голову назад.

— Проклятье, Оливия.

Свободной рукой я ласкала его яйца, нежно сжимая и перекатывая их между пальцами. Снова и снова скользила по его члену, то увеличивая, то уменьшая давление.

— Черт, я сейчас кончу.

Я вытащила член изо рта и посмотрела на Кетчера.

— Так кончай.

Он уставился на меня подернутыми дымкой похоти глазами. Этот взгляд. Черт меня подери, если мне не нравится этот похотливый вид. И я обожала, когда мужчина был в моей власти, наслаждалась всем, что я с ним делала.

— Уверена? — спросил он напряженным голосом.

Вместо ответа я взяла его глубоко в рот. Кетчер застонал и задвигал бедрами. Это было непередаваемое самоутверждение, когда он простонал мое имя и кончил. Не самая лучшая часть, но я быстро сглотнула.

Кетчер помог мне подняться. Откинул волосы с лица и запечатлел долгий поцелуй на моих губах. Оторвавшись от меня, он лениво улыбнулся.

— Думаю, я настроен на десерт.

Я моргнула, глядя на его удаляющуюся спину.

— Эм... ладно.

Нет, конечно, неплохо было бы заглушить кексом привкус спермы во рту. Просто я подумала, что получу немного взаимности в виде оральных ласк или чего-нибудь в этом роде.

Когда Кетчер вернулся с коробкой кексов, я двинулась к дивану, но меня остановили.

— Раздевайся.

— Прости?

— Я сказал «раздевайся».

Я смущенно вскинула брови.

— Но ты, кажется, хотел сладкого?

Голубые глаза Кетчера сверкнули озорством.

— Именно. Я планирую съесть его с твоего голого тела.

Что ж, довольно неожиданно, но ладно.

— Тогда хорошо, — ответила я.

И потянулась за спину в поисках застежки на платье. Расстегнув его, вытащила руки из рукавов и спустила платье на пол.

— Милое белье, — поддразнил Кетчер.

Я опустила взгляд на почти прозрачные черный бюстгальтер и трусики, которые нашла в глубине ящика с нижним бельем. Мне хотелось соответствовать платью, которое дала Джилл, а потому я порылась в залежах шкафа и нашла этот комплект. Последний раз я надевала его в колледже. И очень удивилась, вытащив его целым и не изъеденным молью.

— Рада, что тебе нравится.

— Мне бы понравилось больше, если бы ты поторопилась и сняла его.

Повинуясь его желанию, я отбросила лифчик и трусики. Они присоединились к платью на полу. Я стояла перед Кетчером лишь в одних туфлях. Когда я наклонилась, чтобы снять их, он меня остановил.

— Оставь. И ложись на пол.

— Раскомандовался, — пробормотала я, опускаясь вниз. Дерево от огня стало теплым, и оно быстро согрело мою голую попку.

Кетчер улегся рядом. Он обмакнул палец в глазурь одного из кексов. А потом провел ей по моим губам. Я поборола желание слизнуть сладость.

Он склонил голову и языком слизал глазурь с моих губ.

— Проклятье, как хорошо, — произнес Кетчер.

Когда он принялся всасывать остатки с верхней и нижней губы, я сжала бедра. Никогда бы не подумала, что поцелуй с глазурью мог быть таким эротичным, но, проклятие, так и есть. Я не могла не задаться вопросом, как будет ощущаться подобное на других моих губах.

Смахнув пальцем глазурь с другого кекса, он щедро смазал ею мои соски. От ощущения прохлады на чувствительной коже, они затвердели еще до того, как Кетчер приблизил к ним рот.

— М-м-м, — промурлыкала я, проведя пальцами по его волосам.

Стоило мне сильнее потянуть прядь, как он еще настойчивее сжал сосок своими губами. Мои ноги теперь бесконтрольно терлись друг о друга, чтобы хоть как-то унять жажду в киске.

Я с любопытством посмотрела на Кетчера, когда он взял кексы без глазури и раскрошил их на моей груди и животе.

— Выглядишь достаточно аппетитно, — пошутил он, поиграв бровями. А потом опустил голову и принялся есть с меня кексы. Его язык и зубы заставляли меня стонать.

— Тебе нравится, малышка?

— О да.

— Черт подери, Лив. Ты и раньше была божественно вкусной, но теперь, боюсь, я никогда не смогу насытиться.

Это чувство было взаимным. Не думаю, что когда-нибудь устану от ощущения его губ на своей коже, пока он слизывал и всасывал каждую крошку с моего тела.

Словно прочитав мои мысли, Кетчер нанес следующий мазок глазури прямо между моих ног. Он размазал ее по клитору и половым губам. Я тут же запаниковала, что как в случае с Джесси и презервативом, у меня внезапно проявится какая-нибудь вагинальная аллергия на выпечку и между ног все раздуется.

Похотливо улыбнувшись, мужчина накрыл мою киску ртом.

— О боже, Кетчер! — вскрикнула я.

Хлопнула одной ладонью об пол, а второй взмахнула в воздухе. И ногтями впилась в голову Кетчера, пока он зубами дразнил клитор. Его язык, казалось, был повсюду, слизывая глазурь. Я закатила глаза.

Че-е-ерт! Никогда. Мне не было. Так. Хорошо. Его язык. Это давление. Его язык. Черт, это слишком много.

Оргазм пронесся по мне с силой грузового поезда. Я содрогалась в конвульсиях и сыпала проклятиями. Выше моего понимания, как этот мужчина умудрился довести до такого оргазма, даже не коснувшись, а точнее не проникнув в меня. У него огромный талант.

Конечно, мне, наверное, придется еще неделю лицезреть крошки из вагины, не говоря уже о возможности схлопотать молочницу от глазури. Но черт подери, это того стоило.

Кетчер поднял голову и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Самые. Лучшие. Чертовы. Кексы.

И пусть не откусила ни от одного из них, я с ним полностью согласна. Но сейчас я нуждалась в том, чтобы Кетчер оказался во мне. Потянувшись, я притянула его к себе и поцеловала в губы, надеясь, что он поймет намек. Боже, и он понял.

После этой ночи я никогда не смогу смотреть на кексы без легкого возбуждения.

ГЛАВА 15

После второй ночи, проведенной с Кетчером, меня разбудил струящийся сквозь занавески солнечный свет, а не петух. Довольный вздох сорвался с губ, когда я почувствовала тепло прижавшегося мужчины, обнимающего меня. Вчерашний вечер прошел прекрасно. Настоящее свидание и последующая ночь оправдали все мои надежды. Никогда, даже в самых диких фантазиях я не представляла, что секс на одну ночь обернется отношениями, но учитывая, как все складывается, именно к этому мы и шли.

Отношения.

Слово, которое я уже отчаялась услышать вместе со своим именем. Но вот оно и случилось.

Пусть мне до смерти не хотелось покидать уют постели и объятий любовника, но мочевой пузырь буквально кричал о необходимости похода в туалет. Поэтому я сняла с себя тяжелую руку и положила рядом. А потом скользнула к краю кровати и выбралась из постели. На цыпочках, чтобы не разбудить Кетчера, пробралась по деревянному полу к ванной.

— Ух, ты, — прошептала я, зайдя в хозяйскую ванную.

Отделанная темно-коричневой плиткой с шоколадно-белыми гранитными поверхностями, она была просто шикарной. Оглядев гидромассажную ванну и двойные стеклянные двери душа, я не могла не впечатлиться тем, что братья сделали эту работу сами.

Мне в голову пришла идея. Хотелось показать Кетчеру, как много он для меня значит. И лучшим способом было приготовить ему завтрак и принести в постель. Я на это особо не надеялась, так как на вчерашний ужин продукты пришлось покупать. По крайней мере, я могла бы сварить кофе.

Воспользовавшись туалетом и вымыв руки, одолжила расческу и пригладила волосы. Так как в обнаженном виде жарить что-то на плите не только не гигиенично, но и потенциально болезненно, я накинула халат Кетчера. От окутавшего меня аромата глаза блаженно зажмурились. Один лишь запах посылал электрический разряд между ног. Больше всего на свете мне хотелось выбежать из ванной и наброситься на этого мужчину для быстрого утреннего наслаждения, но я осталась тверда в решении удивить его завтраком.

Вернувшись в спальню, увидела, что Кетчер лежа на спине, прикрывает глаза рукой и тихо посапывает. Про себя немного порадовалась, что не разбудила его. Тихонько прикрыв дверь, я прошествовала по коридору.

Войдя на кухню, нашла там высокую, стройную блондинку лет двадцати с небольшим. Развалившись на одном из барных стульев, она оторвала взгляд от журнала.

Когда заметила меня, ее глаза загорелись.

— Доброе утро.

— Эм, доброе утро.

Она смущенно улыбнулась.

— Прости. Если бы знала, что Кетчер не один, не стала бы заходить.

Учитывая, что шансы платонических отношений Кетчера с этой куклой Барби весьма призрачны, я собрала все силы, дабы не сорваться. В душе бурлили ярость и боль. Если не выйду сейчас же, либо вмажу по идеальному лицу куклы, либо меня вырвет.

Я попятилась.

— Нет. Все в порядке. Раз у тебя есть ключи, значит у вас все серьезно.

Она подняла ладонь.

— Погоди, не уходи. Мне нравится знакомиться с девочками Кетчера.

Девочками? У Кетчера есть девочки? И так хреново встретить куклу Барби на его кухне, а теперь она еще заявляет, что в его жизни много женщин? Черт подери, нет!

— Эм, мне нравится твоя дружелюбность и все такое, но я все же придерживаюсь моногамии.

Барби нахмурилась.

— Прости?

— Просто подожди, ладно? Сейчас оденусь и уйду отсюда. Он весь в твоем распоряжении. Точнее, он весь твой и всех остальных Барби, которых водит за нос.

Я развернулась и вихрем вылетела из кухни в коридор.

Рывком распахнула дверь в спальню, долбанув ею о стену. До встречи с Барби я побоялась бы испортить краску, но теперь мне было глубоко насрать, разгроми я хоть весь коридор.

Кетчер лежал на кровати, закинув руки за голову и облокотившись на подушки.

— Доброе утро, малышка Лив, — произнес он с сексуальной улыбкой.

Я остановилась, недоуменно глядя на него, пока сердце в груди разрывалось на части.

Он откинул простынь, выставляя на обозрение эрегированный член.

— Мы оба расстроились, когда проснулись и обнаружили, что тебя нет.

«Что ж, уверена, Барби будет счастлива удовлетворить твои нужды». Не раздумывая ни секунды, я бросилась к кровати. Не сумев сдержать переполняющих эмоций, схватила одну из подушек и с яростью запустила ее в Кетчера.

Он оттолкнул подушку.

— Оливия, какого хрена?

— Ох, не знаю. Может, потому что на кухне сидит сексапильная блондинка?

Его улыбка слегка померкла.

— Ты встретилась с Молли.

— Мы не обменивались именами, но да, встретились. — Я указала на его пах. — А что касается его, то можешь попросить позаботиться о нем эту куклу Барби, потому что я ухожу.

— Черт, Лив, — проворчал он.

Я направилась к стулу, на который сложила свою одежду после секса у камина. Но Кетчер застал врасплох, выскочив из постели и сгребая меня в медвежьи объятия.

— Отпусти, — потребовала я, сопротивляясь.

— Нет, пока не дашь все объяснить.

— Что тут объяснять? По мне так все предельно ясно. Я всего лишь одна из твоего многочисленного гарема.

Кетчер засмеялся.

— Все совершенно не так. — Когда я снова начала отбиваться, он прижался лицом к моей шее. Теплое дыхание щекотало нежную кожу мочки уха, моментально парализуя меня. — Молли моя младшая сестра.

Услышав это, я обмякла в его руках.

— Она твоя сестра, — повторила слабым голосом. Святые угодники, я только что из-за пустяка выставила себя полной идиоткой.

— Да. Очень избалованная сестра, которая любит совершать набеги на мой холодильник и утаскивать мой кабель, когда родители отключают ее от интернета.

— О боже, — простонала я, когда меня накрыло первой волной стыда.

— Все нормально, Оливия.

— Нет, не нормально. Я не только перед тобой выставила себя дурой, но еще и с твоей сестрой повела себя как сука.

— Все нормально. Обычно она заслуживает такого поведения. — Когда в ответ я лишь снова застонала, Кетчер крепко прижал меня к себе. — Давай. Одевайся, и я познакомлю вас с Молли по-человечески.

Проглотив смущение, я кивнула.

— Хорошо.

Неожиданно он нежно поцеловал меня в губы. И улыбнулся, отстраняясь.

— Должен признаться, что мне понравилась твоя безумная ревность. Очень.

Я закатила глаза.

— Естественно, мистер Эгоманьяк.

Кетчер, посмеиваясь, убрал от меня руки.

— Я лишь пытался отвлечь тебя от самоистязания.

— Троечка тебе за попытку.

— Ну, хоть не кол, — пошутил он, натягивая футболку.

Хотя и радовалась возможности наладить отношения с его сестрой, но понимала, что буду чувствовать себя задницей в сексуальном платье с прошлого вечера. Одевшись, мы вышли из спальни. Молли уже не сидела на барном стуле, а стояла посреди коридора, уставившись на нас. Рассмотрев ее, я подумала что, наверное, ослепла, раз не заметила, как сильно они похожи с Кетчером. Одни и те же черты лица, включая голубые глаза.

Встретившись со мной взглядом, Молли подняла ладони.

— Мне очень, очень жаль. Я думала, ты знаешь про меня.

— Нет. Не знала. Но мне очень стыдно. Я сорвалась на тебя как настоящая сука.

Она рассмеялась.

— У тебя на это имелись причины. Уверена, что я поступила бы так же, если бы выйдя из спальни, в доме своего парня встретила другую девку.

— Как смотришь на то, чтобы начать сначала?

— Было бы здорово.

Улыбнувшись, я протянула руку.

— Оливия Салливан.

Она улыбнулась в ответ и пожала мою ладонь.

— Молли Мейнс.

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже.

Я взглянула на Кетчера и увидела, как он ухмыляется.

— Рад, что разобрались с этим.

— Я тоже, — хором ответили мы с Молли.

— А теперь, как насчет завтрака? — спросил он.

— Не откажусь. Я как раз спустилась на кухню что-нибудь приготовить, но наткнулась на Молли.

С удовлетворенным видом Кетчер сверкнул глазами.

— Ты собиралась приготовить мне завтрак?

— Я хотела попытаться. Все зависело от того, что найдется в твоем холодильнике или кладовке.

Он рассмеялся.

— Не уверен, что у тебя бы что-то вышло. Я всегда стараюсь держать морозилку полной, но когда веду расследование, много продуктов пропадает.

— У тебя остались яйца и бекон, — вставила Молли.

— Ты следишь за моими запасами еды? — поинтересовался Кетчер.

Она ухмыльнулась.

— Не совсем. Просто видела, когда полезла за молоком для хлопьев.

Он закатил глаза.

— Конечно же, ты уже поела, маленькая воровка.

Молли игриво шлепнула его по руке.

— А что поделать, если у меня аппетит растущего организма?

— Аппетит, который, кажется, не в силах утолить твой собственный бюджет.

— Я второкурсница в колледже с платными обедами. У меня нет бюджета.

Скрестив руки на груди, Кетчер предложил:

— Ты можешь найти работу.

Молли наморщила нос.

— Слишком тяжело учиться и заниматься женскими делами одновременно с работой.

Кетчер перевел взгляд с сестры на меня.

— Разве она не похожа на избалованную единственную девочку в семье?

Я засмеялась.

— Возможно.

— Родители были очень строги ко мне и Джему. А когда нам исполнилось десять и двенадцать, появилась маленькая мисс Сюрприз, и они буквально слетели с катушек.

— И в честь какого литературного персонажа тебя назвали? — спросила я у девушки.

— Мое имя — комбинация Молль из «Молль Флендерс» и Молли Блум из «Улисс».

— Ох, я никогда этого не читала.

Молли закатила глаза.

— Я тоже. Не разделяю страсть родителей к классике. Уж лучше бы меня назвали Гермионой или Беллой.

Кетчер фыркнул.

— Алле, эти книги еще не вышли, когда ты родилась.

Она отмахнулась от брата.

— Без разницы.

— Как насчет завтрака, который ты собиралась готовить? — напомнил Кетчер.

— Скажи мне, где какие ингредиенты и я что-нибудь придумаю.

Достав яйца, бекон и замороженные булочки, я готовила завтрак, пока Кетчер и Молли сидели на барных стульях и болтали со мной. Мне нравилось, как эти двое друг друга подначивают. Очень напоминало нас с Алленом. А еще мне импонировали его прекрасные отношения с семьей. Именно это я ценила в мужчине.

Как только мы поели, в спальне зазвонил телефон, и Кетчер отошел ответить, оставляя нас одних. Хоть девушка и пробудила во мне любопытство относительно личной жизни ее брата, но я заставила себя воздержаться от расспросов.

— Надеюсь, тебя не сильно шокировал мой вид в халате Кетчера.

Молли рассмеялась.

— Нет. Совсем нет. Поверь, в общежитии я видела и похуже.

— Где ты учишься?

— Северная Джорджия.

— О, там хорошо. Прекрасный кампус.

— И учитывая, что колледж военный, там много горячих парней, — добавила она с плотоядной ухмылкой.

Я засмеялась.

— И это тоже.

Склонив набок свою светлую головку, она спросила:

— У вас с Кетчером все серьезно?

— Эм, ну, мы знакомы всего несколько дней.

Она удивленно вскинула брови.

— Правда? Мне показалось, что вы дольше встречаетесь.

— Почему?

— По тому, как он на тебя смотрит. — Она поиграла бровями. — Он по тебе сохнет.

По щекам разлился жар.

— Ох, — пробормотала я.

От ее замечания во мне возросла надежда. И хотя еще слишком рано, но хотелось, чтобы Кетчер по мне сох. Этот замечательный мужчина сегодня даже простил мою истерику на пустом месте.

— Слушай, сказав, что мне нравится знакомиться с девушками Кетчера, я не имела в виду, что он жуткий бабник.

И снова единственное, что я смогла произнести, это:

— Оу.

— Точнее, не пойми меня неправильно. С женщинами брат может вести себя по-свински, но в основном он хороший парень, который хочет остепениться. Просто до сих пор не встретил подходящую девушку.

Как раз когда я собиралась снова изречь красноречивое «оу», из спальни вернулся Кетчер.

— Звонили из местного отделения. Есть зацепка по Бабушке-ведьме Торнхилл.

Взгляд Молли метнулся между нами.

— Ты тоже агент?

Я покачала головой.

— Нет. Я сотрудник похоронного бюро и судмедэксперт Тейлорсвилля.

Ее глаза округлились.

— Это, наверное, самая крутая профессия.

Я не смогла скрыть удивление.

— Ты, правда, так считаешь?

— Да. Я смотрела все серии «C.S.I.: Место преступления» и «Кости». Моя специализация — криминалистика.

— Да ладно! Я тоже на нее училась в Университете Джорджии.

— Позволишь постажироваться у тебя на одном из предстоящих курсов? — спросила она с надеждой в голосе.

— Ну конечно. Мой городок довольно скучный, но я с удовольствием пройдусь с тобой по основам.

Молли одарила меня сияющей улыбкой.

— Круто!

Кетчер прокашлялся.

— Эм, если вы закончили с любезностями, нам с Оливией пора ехать.

— Нам? — спросила я.

Он ухмыльнулся.

— Ты присутствовала везде. И сейчас тоже можешь.

Я улыбнулась.

— Ладно. Куда едем?

— Отсюда где-то час езды до Эллиджея.

Бросив взгляд на свое платье, я нахмурилась.

— Для начала мне нужно сменить одежду.

— Иди в душ, а я достану твою сумку из машины.

— А как насчет тебя?

Он озорно улыбнулся.

— Я присоединюсь к тебе, когда вернусь.

— Эм, фи. На этой ноте я удаляюсь, — произнесла Молли.

— Скатертью дорожка, — отозвался Кетчер. Но потом притянул сестру к себе и крепко обнял. — Береги себя.

— Хорошо. — Отстранившись, она чмокнула его в щеку. — Ты тоже будь осторожен. Особенно в таких темных делах, как преследование ведьм.

Он засмеялся.

— Она не настоящая ведьма, поэтому никакого страшного дерьма не предвидится.

— Надеюсь.

Молли отошла от брата, чтобы обнять меня.

Я немного удивилась, но приятно. Хотя бы одному члену семьи Кетчера я понравилась.

— Было приятно познакомиться, Оливия.

— Мне тоже. И жду ко мне на практику в следующем семестре.

Она улыбнулась.

— Я тоже.

— Пойдем, провожу, — вставил Кетчер. А потом указал на меня. — Душ.

Я отсалютовала.

— Есть, сэр.

ГЛАВА 16

В начале одиннадцатого утра после быстрого перепиха в душе мы выехали. По пути остановились перекусить. Сегодня выдался прекрасный денек позднего февраля, когда природа Джорджии намекает, что весна уже за углом. Я сидела рядом с Кетчером в кабриолете. Несмотря на то, что собрала волосы в пучок, отдельные пряди все равно продолжали хлестать меня по лицу.

Раз уж стояла такая замечательная погода, для рабочей поездки Кетчер выбрал собственный автомобиль. Когда я спросила, не будет ли у него из-за этого проблем, он ответил:

— У меня прекрасные рекомендации в половине местных отделений Джорджии. Пусть только попробуют мне поднасрать.

Так что мы мчались по автостраде в горы, чтобы проверить зацепку, которой нас снабдил Зик. После небольшого расследования агенты напали на след женщины из оккультного магазина под названием «Воронье карканье» на окраине Эллиджея.

Кабриолет свернул с главной дороги на парковку. Магазин находился в старом доме, который, судя по виду, построили еще в двадцатых годах прошлого века. К широкому парадному крыльцу вели три бетонные ступени. Мы вышли из машины и поднялись по лестнице. Когда Кетчер открыл для меня дверь, над головой звякнул колокольчик, объявляя о нашем прибытии.

Переступив порог, я поразилась обилию предметов. В динамиках звучал бой экзотических барабанов, и, если закрыть глаза, можно было представить себя где-нибудь на Карибах. Пока я блуждала взглядом по разноцветным кристаллам, в нос ударил запах ладана.

Женщина лет шестидесяти высунула голову из-за бисерной занавески на двери.

— Здравствуйте. Могу я вам помочь?

— Не уверен. Мы ищем человека, которого называют Бабушкой-ведьмой, — произнес Кетчер.

На ее лице расплылась довольная улыбка.

— Давненько не слышала этого имени.

— Прошу прощения, если обидел. Вы совсем не выглядите ни бабушкой, ни ведьмой, — добавил он.

— Потому что это не я.

— Ох, — пробормотал Кетчер.

— Я Джевелл. Женщина, которую вы ищете, моя мать.

— Она живет поблизости? — спросил он.

Джевелл кивнула.

— Да. Пятью милями выше в горах. Но какое у вас к ней дело? — Не успел Кетчер ответить, как она склонила голову набок и произнесла:

— Хм-м, могу предположить, что красивой паре, которая, кажется, итак влюблена, не понадобилось бы одно из ее любовных заклинаний. Разве что-то для плодовитости? А она может заставить тебя забеременеть прямо вот так. — И женщина щелкнула пальцами.

Я яростно замахала руками.

— Нет, нет. Нам ничего подобного не нужно.

С озорным огоньком в глазах Кетчер сказал:

— Я еще не пытался обрюхатить ее, но буду иметь в виду, если мои пловцы окажутся медленными.

Когда я с открытым ртом повернулась к нему, он подмигнул и полез в карман за значком.

— Я Холден Мейнс из Бюро расследований.

Улыбка сползла с лица Джевелл, а карие глаза округлились.

— У моей мамы какие-то проблемы?

Он покачал головой.

— Нет. Мы надеемся, что она сможет предоставить информацию об убийстве, которое мы расследуем. Вы знаете человека по имени Рэнди Дикинсон?

— Нет. Не знаю. Но за все эти годы у моей матери было столько клиентов, что сложно всех упомнить. — Джевелл скрестила руки на груди. — Наверное, лучше вам подняться и поговорить с ней лично.

— Благодарю. Так и поступим, — ответила я.

Достав записную книжку, Кетчер спросил:

— У вас есть ее адрес?

Она рассмеялась.

— Место, куда вы отправитесь, не нанесено на карту. Могу лишь посоветовать ехать пять миль после церкви Турниптауна. Потом возле почтового ящика с павлином поверните направо. Ее дом на горе.

Кетчер быстро записывал в книжку.

— Пять миль, ящик с павлином.

— Верно.

— Еще раз спасибо за помощь.

— Пожалуйста.

Мы двинулись к двери, когда Джевелл добавила:

— Будьте осторожны. Мама любит отвечать на стук в дверь ружьем.

Я нервно ахнула, а Кетчер лишь усмехнулся.

— Учту.

Спустя десять минут и двадцать ругательств Кетчера о том, что на гравийной дороге он убьет машину нахрен, мы повернули возле выцветшего ящика с павлином и надписью «ТОРНХИЛЛ».

— Как, черт возьми, здесь вообще может кто-то жить, особенно пожилая леди? — задала вопрос я, пока кабриолет трясся и подпрыгивал на ухабах вверх по крутой насыпи к дому Бабушки-ведьмы.

— Мне тоже это интересно, — отозвался Кетчер, вынужденный понизить скорость, чтобы забраться на гору.

Наконец мы подъехали к старинному бревенчатому домику. Приблизительно в таком мог расти Авраам Линкольн. А еще он был похож на маленький домик в прериях.⁹

Когда мы выбрались из машины, из-под крыльца выскочили две длинноухие собаки. Они в унисон зарычали на нас. Так как мне совершенно не хотелось оказаться растерзанной охотничьими псами, я потянулась обратно в машину за остатками ланча.

— Только не мои ребрышки! — зашипел Кетчер.

Игнорируя его, я бросила ребра и картошку в собак. Те кинулись к еде и немедленно принялись уничтожать ее. Когда они отвлеклись, мы направились через двор к крыльцу.

— Не могу поверить, что ты только что бросила двадцатидолларовый ланч двум бродячим собакам, — проворчал Кетчер.

— Либо ребрышки барбекю, либо твои. По крайней мере, по дороге домой сможешь взять еще.

— Ну ладно.

Перед домиком были разбиты клумбы с цветами и посажены розовые кусты, которые весной, наверное, выглядели очень красиво. Поднявшись по ступенькам, мы осторожно прошли по истертым доскам крыльца.

Я постучала костяшками пальцев по сучковатой двери, а Кетчер обхватил рукоятку пистолета в кобуре. В конце концов, мы не знали, что может скрываться за дверью. Прошло несколько мгновений, и я снова постучала.

— Чего вам надо? — раздался скрипучий, несколько приглушенный голос.

— Извините за беспокойство, мадам, но нам нужно поговорить с Бабушкой-ведьмой.

Послышался звук открывающихся замков, а затем дверь распахнулась. Перед нами в выцветшем ситцевом домашнем платье стояла миниатюрная женщина с морщинистым, как дорожная карта, лицом. Как и предупреждала Джевелл, в руке та держала дробовик. Учитывая ее размер, удивительно, как у женщины вообще хватило сил его поднять.

Она подозрительно оглядела нас.

— Я допускаю, что вы ищете Бабушку-ведьму. И уверена, что вы не проклятые Свидетели Иеговы, которые приходят поговорить о боге. Что в «Эйвон» про меня вспомнили, я тоже не верю. — Она склонила голову набок. — Вопрос, чего вам от меня надобно?

Кетчер снова достал значок. Но прежде чем мы успели объяснить, зачем приехали, маленькая женщина покачала головой.

— Рэнди мертв.

Мы уставились на нее, открыв рты.

— Откуда... — начал было Кетчер.

Она пренебрежительно махнула обветренной рукой.

— Утром увидела по чайным листьям.

Я в замешательстве нахмурилась.

— Чайным листьям?

Бабушка-ведьма поджала губы.

— Да, милочка, ты что, никогда не чуяла про гадание на чайных листьях?

Поскольку при упоминании гадания по чайным листьям единственной на ум приходила история «Гарри Поттер и Узник Азкабана», я решила, что лучше сказать «нет». Фыркнув, Бабушка-ведьма схватила Кетчера за рукав и потащила его внутрь.

— Все тепло мне выпустите.

— Мои извинения, мадам. Не хотел показаться грубым, так как нас не приглашали, — объяснил Кетчер, когда я последовала за ними.

Я быстренько закрыла за собой дверь, пока Бабушка-ведьма не наорала и на меня... или не наслала проклятье.

Старушка провела нас по вытертому деревянному полу и жестом пригласила присесть на продавленный диван в стиле семидесятых годов. Я продолжала поражаться, как, черт подери, сюда доставили мебель.

— Меня зовут Холден Мейнс. А вас?

— Олив Торнхилл.

Я улыбнулась.

— Как тесен мир. Меня Оливия.

Олив, похоже, не сильно оценила сходство наших имен. Она опустилась на скрипучее кресло-качалку возле камина.

— Когда умер Рэнди?

— Его нашли три дня назад.

Кивнув, Олив спросила:

— И что с ним произошло?

— Его отравили, — ответил Кетчер. Я попыталась скрыть недоумение. Решила, что он, должно быть, играет в какую-то игру разума, чтобы посмотреть, какую информацию сможет вытянуть.

— Зачем ты мне врешь, парниша?

— Простите?

— Мы оба знаем, что Рэнди не отрили. Его пристрелили. — Признаюсь, мне потребовалась минута, чтобы распознать в ее «отрили» слово «отравили».

Кетчер вскочил с дивана.

— Откуда вы знаете?

Олив сощурила глаза.

— Я ж те че толкую, видела по чайным листьям.

Волоски у меня на руках встали дыбом, и возникло ощущение, словно мы оказались участниками эпизода «Сумеречной зоны».¹⁰ Но, собственно, в этом деле и так уже хватало странностей, учитывая два члена Рэнди и сумасшедших змееносцев.

Проведя ладонью по лицу, Кетчер откинулся на спинку дивана.

— Прошу извинить меня за сомнения, миссис Торнхилл. Я уже восемь лет работаю агентом и еще ни разу не встречал того, кто читает чайные листья.

На лице Олив расцвела довольная улыбка.

— Просто это вымирающее искусство. Не каждому посылается такой дар, а раз послали, будь добр и прими его.

— Чайные листья на самом деле показали вам Рэнди? — полюбопытствовала я.

— Они показали мне букву «Р» и крестик. Крест в чайных листьях означает страдание, поэтому я и смекнула, что это произошло с Рэнди.

— Очаровательно, — буркнула я.

Олив вскинула бровь.

— Хочешь, погадаю?

Мы переглянулись. Зовите меня слабачкой, но я до смерти боялась того, что может показать дно чашки Олив. К счастью, Кетчер спас нас обоих, когда произнес:

— В расследовании убийства Рэнди нам лучше придерживаться фактов.

— Как хотите, — ответила старушка, поерзав в своем кресле-качалке. — Но прежде чем ответить на другие вопросы, я хочу услышать, откуда вы обо мне узнали.

— Один из клиентов Рэнди сказал, что тот однажды упоминал о вас. Что часть своих знаний получил от Бабушки-ведьмы.

Олив покачала головой.

— Лучше бы Рэнди помалкивал обо мне. Я ж гутарила ему: все, что мы делаем — секрет. Наши знания опасны, если попадут не в те руки. Он как никто должен был понимать это. Сам ведь двадцать пять лет хлебал противоядие.

— Зачем ему это понадобилось? – удивился Кетчер.

— Боялся, что отравят, — четко ответила Олив, словно разговаривала с таким тупицей, какого еще свет не видывал.

Кетчер подался вперед.

— Извините, но для меня ответ не очевиден, миссис Торнхилл. Зачем человеку каждый день принимать противоядие?

— Рэнди боялся, что его попытается отравить человек, который его искал.

— За Рэнди кто-то охотился?

Олив кивнула.

— Аж двадцать пять лет. — Она снова пошевелилась в кресле-качалке, заставив его скрипнуть. — Думаю, мне лучше начать сначала.

— Было бы неплохо, — отозвался Кетчер.

— Рэнди вырос в городе у подножия гор. Его папаша был директором банка, а мама держала магазин с одеждой. Они устроились лучше, чем большинство семей после Второй мировой войны. Когда ему исполнилось семнадцать, от сердечного приступа отец упал замертво прямо за столом. Пять лет спустя у мамы обнаружили рак. Тогда Рэнди и пришел ко мне.

— Он хотел, чтобы вы волшебством излечили его мать? — спросила я.

Олив исподлобья взглянула на меня.

— Дочка, я богобоязненная женщина и никогда не накладывала заклинаний.

Я подняла ладони.

— Извините. Просто раз вас называют Бабушкой-ведьмой, я подумала, что вы колдуете.

Она разочарованно покачала головой.

— У тебя и впрямь каша в голове по поводу того, кто такая Бабушка-ведьма. Мы практикуем худу горных народов, а не вуду. Никаких заклятий.

— Простите мое невежество, но что такое худу? — спросил Кетчер.

— Ну, для начала это не темная магия и не связано с религией. Это пользование дарами земли, которые дает Господь. Оно пришло с нашими предками из Ирландии и Шотландии и передавалось из поколения в поколение. Потом все немного перемешалось после заключений браков с цальги.

— С кем? — переспросила я.

— Чероки.

— А. Понятно. Кросскультурное явление, — кивнула я.

— Наверное, можно и так сказать. В общем, Рэнди пришел ко мне с просьбой сделать зелье, которое продлит на год жизнь его мамы. Но я не боженька, потому не смогла спасти ее.

— Зелье? — уточнил Кетчер.

Олив пренебрежительно махнула рукой.

— Вы, городские, называете это травяными настоями.

— А, ясно.

— В общем, я редко видела Рэнди после смерти его матушки. Но однажды он явился ко мне, как гром среди ясного неба. Сказал, что хочет поучиться у меня, добавить знания к полученным в институте.

— И вы согласились научить его?

Олив кивнула.

— Я увидела в нем дар. С самого замужества я не встречала его ни в ком. Рэнди был честным парнем, поэтому пообещал мне половину прибыли от своего второго промысла. Мне деньги всегда были без надобности, потому я поставила памятник почившему мужу, а остальное отдавала детям и внукам.

— Очень мило с вашей стороны, — вставила я.

— Рэнди быстро учился. Что бы я ни приготовила, он мог сделать это чуточку лучше. Особенно интересовался моим стимулирующим зельем для мужчин.

— Зелье давало мужчинам дополнительную энергию или что? — поинтересовался Кетчер.

Олив усмехнулась.

— Можете назвать его воскрешающим. Оно поднимает вялые концы.

Мы переглянулись.

— Хотите сказать, что готовили растительную «Виагру»? — уточнила я.

— Ну да.

— Что б меня, — протянул Кетчер.

— Тут, в горах, мужики нуждались и пользовались воскрешающим зельем еще задолго до того, как появились все эти препараты.

— Понятно.

Олив подмигнула моему спутнику.

— Интересно, да?

Тот ухмыльнулся.

— Совру, если скажу «нет». Но в то же время мне не нужна помощь в этой области, если понимаете, о чем я.

— Оно не только для вялых членов. Для всего хорошо.

Кетчер облизнул губы и наклонился вперед.

— Но что именно оно делает?

Разговор отошел от темы и стал слишком странным, а потому я прокашлялась.

— Так какое отношение это зелье имеет к тому, что Рэнди скрывался?

— Как я уже говорила, он улучшал мои зелья. Однажды напортачил, пожадничав и продав не тому человеку партию непроверенного снадобья. — Она оглянулась, прежде чем продолжить. — Парню из мафии Дикси.¹¹ Кетчер втянул воздух.

— Погодите, настоящая мафия Дикси?

— Есть другая? — фыркнула Олив.

— Нет. Просто я в этом районе расследовал их дела.

— Слышал когда-нибудь про Рональда Крампа?

Он нахмурил лоб.

— Нет, мадам. Кажется, нет.

— Так вот, это он повздорил с Рэнди из-за зелья.

— Потому что тот продал ему плохую партию? — спросил Кетчер.

— Верно.

У меня в голове возник вопрос.

— А что с ним не так? Не сработало или что?

— О, оно хорошо сработало. Слишком хорошо. — Олив покачала головой. — Он ужасный человек, но я бы и врагу такого не пожелала.

— Что случилось с Рональдом? — настаивала я.

Олив глубоко вздохнула.

— Его член снесло.

В комнате установилась тишина, пока мы сидели, уставившись на Олив. Наверное, оба ждали, когда она скажет: «Шутка!» Но старушка этого не сделала. Поэтому мы просто сидели, пытаясь переварить ее слова.

Наконец, когда прошла, казалось, целая вечность, Кетчер подал голос:

— Боюсь, я вас неправильно расслышал.

— Я сказала, что хрен у него снесло.

А я думала, что страннее уже некуда...

— Вы хотите сказать, что у Рональда взорвался пенис? — недоверчиво переспросила я.

— Именно.

Кетчер повернулся ко мне с сомнением на лице.

— Как такое вообще возможно? — пробормотал он.

Олив хмыкнула.

— Да понятия не имею, как возможно. Я лишь говорю, чего было.

— Возможно, под действием препарата кровь прилила к пенису настолько быстро и сильно, что ей оказалось некуда деться, — предположила я.

— И бабах!

Я закатила глаза.

— Скорее всего, началось сильное кровотечение.

Кетчер с любопытством посмотрел на Олив.

— Вы знаете, что произошло с его пенисом?

— Очевидно, ему пришлось сделать несколько пластических операций по восстановлению, но былого уже не воротишь. — Ее глаза лукаво сверкнули. — После этого он все равно остался бесполезным.

— Черт. Удар ниже пояса, — произнес Кетчер, хихикнув над каламбуром.

Не обращая на него внимания, я спросила:

— Что произошло с Рональдом и Рэнди после этого?

— Ну, выйдя из больницы, Рональд взялся за поиски Рэнди. Но через несколько месяцев его повязали за наркотики и попытку убить мужика, с которым развлекалась его женушка. Хотя чего в этом удивительного, раз у мужа члена нет. — Она посмотрела нам прямо в глаза. — У женщины есть потребности.

О. Мой. Бог. Очень надеюсь, что Олив сейчас не про свои потребности.

— А что случилось с Рэнди, когда Крамп попал в тюрьму? — поинтересовалась я.

— Он решил, что Тейлорсвилль подходит, чтобы начать новую жизнь. К счастью, Рональд был одержим идеей отомстить лично и не подсылал других людей. А еще стыдился произошедшего и почти никому не рассказывал, как потерял свой хрен. Он убедил всех, что его подстрелили во время войны в Персидском заливе.

— Фу, как гнусно притворяться раненым ветераном, — вставила я.

Олив печально вздохнула.

— Хотя его засадили пожизненно, думаю, Рональд как-то выбрался и нашел бедного Рэнди.

Мы молчали, шокированные ее словами. Основной вопрос в любом расследовании убийства — мотив. Нужна причина, чтобы убить. В большинстве случаев это месть. Часто за измену или за потерю бизнеса.

И теперь мы знаем, что в случае с Рэнди мотивом тоже оказалась месть. За потерю члена после самодельной растительной «Виагры». Даже не располагая всеми фактами и статистическими данными, я могла смело утверждать, что в юридической практике еще не было дела, возбужденного из-за взорванного пениса. Ну, вот мы и приехали.

После всего, через что мы прошли, казалось, нечему уже удивляться. И все же я была совершенно сбита с толку. Не имея ни единого подозреваемого, я и подумать не могла, что бандит без члена будет входить в их число.

Олив поднялась с кресла.

— Кажется, вам обоим не помешает выпить. В рабочем сарае у меня завалялось немного «Белой молнии».

Я подняла ладонь.

— Очень любезно с вашей стороны, но не стоит.