Вместо взгляда, полного мужской гордости, который я ожидала, Кетчер выглядел серьезным.

— У меня так же. А это что-то да значит для цыпочки, которая долго оставалась без внимания.

Я фыркнула.

— Большое спасибо.

Он задумчиво потер подбородок.

— Но тут что-то большее, потому что хоть секс в кладовке был шикарным, этот просто крышесносный.

— Я тоже так считаю.

Его внимательный взгляд задержался на моем лице.

— Оливия Салливан, где вы были всю мою жизнь?

— Блуждала. Искала, — честно ответила я.

Кетчер наклонился и медленно поцеловал меня. Отстранившись, он застонал.

— Черт побери этот ротик. — Он ухмыльнулся. — Всего один поцелуй и мой член уже встает и готов ко второму раунду.

— Правда?

Я закусила губу, тревожась о перспективе секса третий раз за ночь. Не уверена, что моя вагина выдержит. В голове крутились картинки, как она начинает дымиться от чрезмерного использования, или от перенапряжения происходит короткое замыкание.

— На этот раз, я хочу тебя сверху, чтобы эти прекрасные сиськи прыгали у меня перед глазами.

На грязные словечки Кетчера моя вагина поднялась с пола, отряхнулась и вновь была готова к скачкам. Юхху!


ГЛАВА 5


В первый и, надеюсь, последний раз в жизни меня вывел из глубокого сна крик петуха. Противный звук заставил подскочить на постели. Мой сонный взгляд лихорадочно метался по незнакомому окружению. Дерьмовые занавески из полиэстера, мебель из прессованного дерева и неприятный запах, которым все пропитано, означали только одно.

Я проснулась в дешевом номере придорожной гостиницы.

И едва до меня это дошло, с губ сорвался стыдливый стон. От унижения я прикрыла глаза рукой. События прошлой ночи мелькали в голове как сцены из кино для взрослых под заезженную песню «Bow Chicka Wow Wow». Я никак не могла понять, что это на меня нашло. Да, имела место сексуальная засуха, но еще неделю назад я бы никогда не поехала к незнакомцу домой. Ну ладно, в гостиничный номер. Чем отличалась прошлая ночь? Потом вспомнилась вечеринка матери и разговор с Джилл, и стало понятно, где допустила ошибку.

Я посмотрела через плечо. Моя ошибка растянулась на животе, его мускулистая рука обнимала подушку. Широкая спина мерно поднималась и опускалась. Между ног полыхнул жар при виде того, как его соблазнительная задница дерзко играет в прятки с простыней. Мне потребовалось все самообладание, чтобы еще раз не наброситься на него.

На дорожку. Прощальный трах. Перепих из разряда «и больше никогда не увидимся».

Нет, нет, нет. Так нельзя. В темноте я вела себя как дерзкая потаскушка, но теперь, при свете дня, должна взять в руки себя и свое бушующее либидо. Слава богу, Кетчер до сих пор спит, и можно незаметно убраться.

Имея ограниченный сексуальный опыт, я в реальной жизни не сталкивалась с позорным побегом после случайного секса, но часто видела подобное по телевизору и в кино. И понимала, что с вороньим гнездом на голове из-за того, что легла с мокрыми волосами, и в своем сексуальном платье, буду выглядеть как королева аллеи позора.

Я медленно поползла по матрасу. Добравшись до края, соскользнула с кровати и приземлилась на пол в стиле ниндзя. Подняла платье и натянула его через голову. Борясь с обтягивающим материалом, глухо заворчала. Катаясь по полу я, наверное, напоминала запутавшуюся в коконе гусеницу. Или сосиску.

Эта ассоциация породила мысль, что в паре футов от меня лежит первоклассная сосиска. Фу, как это жалко! Я пошарила по дешевому ковру в поисках трусиков. А потом вспомнила, что с ними сталось этой ночью. Вечная память кружевным красным стрингам «Victoria’s Secret».

Я потянулась к туфлям и между ног распространилась боль. И снова разум атаковала музыка «Bow Chicka Wow Wow». Я практически видела, а если сосредоточиться, то и чувствовала, как язык Кетчера скользит по ступне, губы втягивают мои пальцы так же, как он это делал с клитором. Покачала головой, когда жар от вагины распространился по всему телу. Если продолжу предаваться воспоминаниям, то рискую сгореть.

Потребовалось все мое самообладание, чтобы не запрыгнуть на Кетчера. Взяв себя в руки, я поднялась с пола. Мужчина продолжал крепко спать. Напоследок окинув его взглядом, ощутила в груди боль иного рода. Помимо секса я получила удовольствие от нашего общения. Он интересный собеседник: умный, веселый, добрый и мастер соблазнительных грязных разговорчиков. В принципе, Кетчер олицетворяет мужчину, с которым я хотела бы построить отношения. К несчастью, этого не произойдет, потому что невозможно превратить одноразовый секс в нечто серьезное.

Пробираясь на цыпочках по вытертому ковру к выходу, я затаила дыхание в надежде, что не разбужу Кетчера. Когда наконец-то вышла из номера, облегченно вздохнула и низко опустила голову, чтобы не встретить чей-нибудь осуждающий взгляд. И даже когда леди за стойкой пожелала доброго утра, я не отступилась от своего решения.

— Доброе, — буркнула, проходя мимо нее к автоматическим дверям.

Я не чувствовала полной безопасности, пока не оказалась в машине. Не желая давать Кетчеру шанс поймать меня, быстро выехала с парковки и помчалась по двухполосной дороге. Выехав на шоссе, взглянула в зеркало заднего вида.

— Пока, Кетчер Мейнс.

Спасибо за воспоминания. И смех. И умопомрачительный, запоминающийся на всю жизнь секс. И пять оргазмов. Но особенно спасибо за то, что показал моей вагине для чего она предназначена.

По возвращении из Мухосранска мне удалось принять душ и собраться на работу в рекордный срок. Когда, наконец, свернула на парковку похоронного бюро, было уже больше десяти утра. Я прошла на кухню через черный ход. Не хотелось никого видеть, пока не выпью хотя бы чашечку кофе, а лучше две. Без надлежащей дозы кофеина я за свои действия не отвечаю.

Я как раз наливала дымящийся напиток, когда голос за спиной заставил подпрыгнуть и пролить обжигающий кофе на руку.

— Чеееееерт! — завизжала.

— Где ты была? — требовательно поинтересовалась мама. Игнорируя вопрос, я поднесла руку ко рту и прижалась губами к обожженной коже. — Оливия Роуз Салливан, отвечай мне!

Я повернулась. Уперев руки в боки, мама демонстрировала свой самый раздраженный вид. И, что еще хуже, рядом с ней стояла такая же злая бабушка Пиз.

Я вздохнула.

— Я не избегаю твоего вопроса, мама. Просто сейчас немного занята. Из-за того, что ты напугала меня до смерти, лечу ожог третьей степени на руке.

— Я тебе звонила раз десять.

Уверена, захоти мама сменить профессию, она могла бы вести допросы в полиции. Она неумолима. Можно забыть о пытках — она вынесет вам мозг до смерти.

— Я не отвечала на телефон, потому что собиралась на работу и не хотела опоздать еще больше.

— Могла хотя бы поднять трубку и сказать, что с тобой все в порядке, или написать сообщение. Ты представить себе не можешь, какие ужасные сценарии подкидывал мне мозг о том, что с тобой могло случиться.

— Прости еще раз. Этого больше не повторится. Хорошо?

Маме, кажется, извинения хватило, но она не готова была так быстро позволить мне сорваться с крючка.

— Что тебя так задержало?

Я вяло пожала плечами.

— Просто проспала.

Мама нахмурилась

— Но ты никогда не просыпаешь и всегда приходишь рано. Именно поэтому я так волновалась.

Пиз заковыляла в мою сторону. Окинув меня взглядом, она наклонилась и втянула носом воздух. В ее глазах вспыхнуло торжество.

— Господи-боже, ты была с мужчиной!

Это восклицание заставило меня вздрогнуть как от электрошока. Я стояла перед ними как испуганный олень в свете фар.

— Эм, прости?

С усмешкой Пиз ответила:

— Не придуривайся. Ты меня слышала.

Переводя взгляд с бабушки на маму, я покачала головой.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите.

Пиз раздраженно фыркнула.

— Поверь мне, я знаю запах секса.

— Иу. Как это возможно, если я была в душе? — не сдержавшись, выпалила я.

— Ага! Я так и знала, — злорадно воскликнула Пиз, щелкнув пальцами.

Когда я осмелилась взглянуть на мать, та озадаченно смотрела на меня.

— Но ты была с нами до семи.

— Я остановилась в баре, чтобы выпить.

— И закусить членом, — вставила Пиз.

Я зажмурилась, мечтая провалиться сквозь землю. Но, услышав сдавленный вскрик матери, тут же открыла глаза.

— Хочешь сказать, что поехала домой с незнакомым мужчиной?

На этот раз передо мной стоял выбор. Можно соврать, сказав, что встречалась со старым другом из колледжа или школы. Или сказать правду и еще больше напугать мать. Да, она нормально относится к трусикам с дыркой и всяким маслам для тела, но только под благочинным покровом отношений. Без уз брака никто и никогда не увидит ее в пэстис. Ее взгляды на сексуальную жизнь распространялись и на меня.

Я решила, что сегодня предпочтительнее выбрать честность. Нервно выдохнула и положила руку ей на плечо.

— Да, мама, я поехала домой к незнакомому мужчине. Только не совсем домой, а в отель «Отдых» на пятьдесят третьем шоссе. И к концу ночи он стал не таким уж и незнакомцем.

— Вряд ли можно назвать незнакомцем того, кого познала в библейском смысле, — заметила Пиз.

Пригвоздив ее взглядом, я продолжила:

— Его зовут Кетчер Мейнс, и он агент Бюро расследований.

Мама несколько раз моргнула, переваривая услышанное.

— Вы увидитесь снова?

— Не думаю, потому что утром я сбежала.

Мама вздохнула.

— Но почему?

— Ты, правда, хочешь, чтобы я ответила?

— Да. Хочу. Никогда не думала, что моя дочь сотворит такое.

Пиз скрестила руки на груди.

— Успокойся, Морин. Это просто перепих, а не вооруженное ограбление или убийство.

Мама закатила глаза.

— Серьезно. Что если ты поймала КПП?

— ЗППП, — поправила я.

Она отмахнулась.

— Без разницы. — Ее глаза округлились. — Что если ты забеременеешь?

— Может я и наивная в сексе, но не идиотка. Мы пользовались защитой, не говоря уже о том, что я на таблетках.

Мама немного успокоилась, но потом принялась теребить нитку жемчуга.

— Ты собираешься постоянно так делать?

Я засмеялась.

— Нет, мама. Это был единственный раз, чтобы оставить прошлое позади.

— Просто зачесалось, да? — вставила Пиз.

— Ну, если ты так на это смотришь, то да.

В кухонную дверь постучали. Я презрительно фыркнула при виде появившегося Брэндона Дженкинса, нового заместителя шерифа Тейлорсвилля. Уткнув руку в бок, я подозрительно покосилась на мать.

— Серьезно? Ты вызвала полицию, когда я не ответила на твой звонок?

Она отрицательно покачала головой, и Брэндон выступил вперед. Прежде чем заговорить, он снял шляпу.

— Извините за беспокойство, мисс Салливан. Но, кажется, в доме мистера Дикинсона произошла одна ситуация.

Я нахмурилась в замешательстве.

— Ситуация?

Брэйдон провел пальцем по полям шляпы.

— Он был убит.

Мы хором недоверчиво воскликнули:

— Убит?

— Да, мадам. Похоже, что так.

Я с трудом сглотнула, борясь с тревогой, сдавившей грудь. В Тейлорсвилле не происходило убийств с семидесятых годов, и это было в те времена, когда Дуэйн Бэсси одновременно исполнял обязанности шефа полиции и коронера. Теперь все это на моих плечах.

Мама прижала ладонь к сердцу.

— Он же душка. Кто вообще мог захотеть убить его?

— Какой-нибудь недовольный покупатель, взбесившийся, что больше не может позволить себе лекарства? — предположила Пиз.

Рэндал «Рэнди» Дикинсон владел единственной аптекой в городе. Он был добрым фармацевтом, с которым мама всегда консультировалась, если мы Алленом заболевали. А еще он пел басом в Первом Баптистком хоре. Хотя время от времени его видели обедающим с местными вдовами, он всегда оставался убежденным холостяком, что не вязалось с образом хорошего парня. Если поставить его в ряд с другими девятью мужчинами города, он стал бы последним, кого я могла представить убитым.

Для подкрепления допив кофе, я расправила плечи и приступила к обязанностям коронера.

— Вы вызвали Бюро расследований?

Брэндон нахмурился, переминаясь с ноги на ногу.

— Эм, насколько мне известно, нет.

— Серьезно? Нам обоим хорошо известно, что при любой подозрительной смерти нужно вызывать парней из Бюро.

— Ральф мог позвонить, пока я здесь.

— Неважно. Узнаем по дороге к месту преступления. — Я повернулась к маме и Пиз. — Удержите оборону с миссис Лофтон? Ее родные приедут днем для осмотра.

— Гордый член АПП рада служить, — с улыбкой ответила Пиз.

Я фыркнула. АПП расшифровывалось как Ассоциация Профессиональных Плакальщиц. Этот неофициальный клуб придумал Аллен для седовласых леди, считавших приятным времяпрепровождением болтаться в похоронном бюро. Не имеет значения, насколько хорошо они знали покойного. Леди все равно приходили и отдавали дань уважения умершему так же хорошо, как и утаскивали угощения, принесенные церковью или друзьями семьи. Начавшись с шутки, компания Пиз зашла так далеко, что теперь у них имелись футболки с АПП спереди и их именами сзади.

Я засмеялась.

— Рада слышать. Брэндон, я захвачу сумку и поедем.


ГЛАВА 6


Рэнди Дикинсон жил на пяти акрах леса на окраине города. У него был красивый дом в стиле кейп-код3 с террасой по кругу. Одна сторона владений выходила на реку Этоуа. Пока мы ехали по длинной дороге, Брэндон сообщил, что Рэнди время от времени жаловался на людей, которые вторгались на его землю, чтобы ловить рыбу. Я отложила эту информацию на будущее, когда дело дойдет до поиска подозреваемых.

На крыльце дома нас ожидали местный шериф Ральф Мерфи и два его помощника. В Бюро расследований я позвонила только по пути сюда, а потому еще не ожидала увидеть агентов.

Ральф пошел мне навстречу. Он — живое воплощение шерифа маленького городка, вроде персонажа Джеки Глисона в «Смоки и Бандит». Вместо того чтобы протянуть руку, мужчина заключил меня в медвежьи объятия. Именно такое приветствие ты получаешь, живя в городке наподобие Тейлорсвилля, современного варианта Мэйберри4.

— Доброе утро, Оливия.

— Доброе утро, Ральф. Что произошло?

Сплюнув слюну цвета дерьма, Ральф переместил табачную жвачку за левую щеку.

— Ну, в девять утра приехала Блонди Кук, уборщица Рэнди. Хотя она видела его машину в гараже, входная дверь оказалась закрыта. Поэтому Блонди воспользовалась своим ключом. Она направилась в спальню, чтобы начать уборку, а он там, в кровати, мертвее мертвого. Застрелен в грудь.

— Есть идеи, какой тип оружия ищем?

— Мы ждали, пока ты сделаешь замеры. Но по виду раны это относительно меткий выстрел почти в упор. Определенно не дробовик. Уверен, что пистолет. Мы еще не двигали Рэнди, чтобы узнать, прошла ли пуля навылет или осталась в теле.

Я кивнула.

— Есть идеи, как преступник попал внутрь?

— Я велел Фрэнку и Джорджу проверить входы и выходы. Все двери и окна надежно заперты.

— Хмм, а вот и избитая тайна запертой комнаты.

— Что? — спросил Ральф, нахмурив кустистые брови.

— Ой, ну знаешь, как в старых детективных историях, где какая-нибудь комната закрыта изнутри, и возникает вопрос, как убийца или вор туда попали? Самой безумной была история Эдгара По «Убийство на улице Морг», где убийцей оказался орангутанг, который проник через окно. — Увидев, что шериф продолжает недоуменно смотреть, я небрежно махнула рукой. — Неважно.

— Похоже, сигнализацию тоже отключили.

— Значит, мы ищем профессионала.

— Похоже на то.

Обернувшись, я посмотрела на гравийную дорожку.

— Есть следы шин или отпечатки ног?

Мой вопрос внезапно смутил Ральфа.

— Ах да, это, — он почесал затылок. — Честно говоря, мы об этом еще не думали.

Я могла позволить ему еще немного поувиливать, но решила не мучить.

— Не проблема. Наверняка Бюро расследований само этим заинтересуется.

На лице шерифа отразилось облегчение от того, что он не провалил дело, но затем снова омрачилось.

— Будут парни из Бюро?

Я кивнула.

— Я позвонила по дороге сюда. К счастью, один из агентов оказался неподалеку, и его направят сюда.

Ральф снова сплюнул.

— Ну, вообще-то я не фанат парней из Бюро, но думаю, хорошо, что у нас есть кто-то более осведомленный в этом деле. Черт, уже двадцать лет прошло с тех пор, как я участвовал в расследовании убийства.

— По крайней мере, ты лично в них участвовал. Я же была всего лишь наблюдателем, когда училась в колледже.

— Что ж, не дадим им шанс нас уделать. Попрошу ребят сфотографировать место преступления и снять отпечатки пальцев.

— Отлично. А теперь пустите меня все осмотреть.

Шериф кивнул и открыл для меня дверь. Прежде чем войти в дом, я переобулась в кеды и надела бахилы. Как только вошла внутрь, чувства обострились. Я принялась изучать дом Рэнди. Даже малейшая деталь могла означать что-то важное. Шикарная жилая зона имела выходящие на лес окна во всю стену. Если присмотреться, в отдалении виднелась река.

Внутри дома было тепло и уютно, под стать характеру хозяина. Он владел несколькими впечатляющими произведениями искусства, а также восточными коврами и фарфором. Это несколько удивляло, так как некоторые предметы казались слишком дорогими для фармацевта из маленького города. Я рассмеялась от абсурдной мысли, что Рэнди мог иметь и темную сторону. Поскольку он никогда не упоминал о семье, то, скорее всего, все это получено в наследство.

— У нас есть последовательность действий Рэнди?

Ральф кивнул.

— Частично. Он закрыл аптеку в шесть вечера. Затем зашел в «Коновязь» поужинать, как обычно поступал, если закрывал аптеку сам, вместо одного из сотрудников. Тельма сказала, что он ушел где-то в семь — семь сорок пять.

— Значит, мы смотрим между восемью вечера и до сегодняшнего утра?

— Видимо, да.

— Прекрасно, — проворчала я. Только вышла из столовой, как меня ослепила вспышка фотокамеры. — Полегче, Ньют, — проговорила, сражаясь с черными точками перед глазами.

— Извини, Оливия.

— Могу я попросить тебя пойти в спальню и фотографировать тело, пока буду проводить расследование?

— Конечно.

Мы с Ньютом почти дошли до спальни, когда я услышала, что меня зовет Тодд.

— Я здесь, — крикнула.

Он пробежал по коридору.

— Привет. Твоя мама и Пиз сказали, что Гарри и Эрл помогут им с Петерсоном и Лофтон. Они отправили меня тебе на помощь.

Я закатила глаза. Мать и Пиз считают, что тридцатилетняя женщина не способна справиться с обязанностями коронера в одиночку.

— Благодарю, Тодд, но думаю, у меня все под контролем. А так как Бюро расследований доставит тело Рэнди в криминалистическую лабораторию, катафалк тоже не понадобится.

Тодд поднял руки в знак капитуляции.

— Понял. Ты же не против, если я останусь и посмотрю? — В его карих глазах плескалось любопытство. — Я раньше никогда не видел расследование убийства.

Я улыбнулась.

— Конечно, можешь остаться. Пригодишься, когда понадобится перевернуть Рэнди.

— А как же Ральф?

Закатив глаза, я прошептала:

— Он такая ленивая задница, что даже пальцем не пошевелит.

Тодд хихикнул.

— Мило.

Когда я вошла в спальню, в нос ударил резкий металлический запах. Я привыкла, что он всегда сопровождает смерть от потери крови. Еще раз осмотрела комнату. Дорогие телевизор и компьютер на месте. Ни один из ящиков бюро не раскрыт и не выпотрошен. Это явно не ограбление. Поскольку в спальне все оказалось в полном порядке, можно было с уверенностью предположить, что никакой борьбы не происходило.

Когда я подошла к кровати, поразилась, как изменился Рэнди. Конечно, он выглядел иначе, потому что был мертв, но все же я привыкла видеть его совершенно другим. Исчез накрахмаленный белый халат, который он носил поверх рубашки с галстуком. Вместо одежды белела обнаженная плоть. Никогда бы не подумала, что этот человек может спать голышом. Даже летом.

Я полезла в карман и достала диктофон. Прокашлявшись, нажала на кнопку и начала говорить.

— Сегодня восьмое февраля две тысячи пятнадцатого года. Время десять сорок пять утра. Жертва — мужчина шестидесяти — шестидесяти пяти лет. Предварительная причина смерти — огнестрельное ранение в левую часть грудной клетки с близкого расстояния. Рана около дюйма шириной и четверти — в диаметре.

Дальше я приступила к описанию Рэнди с ног до головы. Приподняв ему одно веко, произнесла:

— Никаких признаков петехиального кровоизлияния, так что его не душили перед выстрелом. Изучив лицо, я не обнаружила никаких порезов, царапин или ушибов. — Приподняв его руку, с интересом оглядела ее. — Никаких признаков сопротивления или ран. — Я помассировала предплечье Рэнди, потом подняла его. — Судя по ригидности мышц и амплитуде движений руки, жертва находится в состоянии предсмертного окоченения.

Трупное окоченение — самый простой способ для коронеров оценить время смерти. Обычно оно наступает через два часа после смерти и достигает пика через двенадцать. Однако уже через пятнадцать часов мышечные волокна начинают разрушаться и тело снова расслабляется.

Я выключила диктофон и посмотрела на Ральфа.

— Он явно не сопротивлялся. Судя по всему, кто-то просто пришел и застрелил его во сне.

Шериф вздохнул.

— Если так, то в этом есть немного милосердия. По крайней мере, его не били и не пытали. Может, он даже и не понял, что произошло. Просто лег спать и не проснулся.

— Если только он не проснулся от того, что кто-то стоит над ним с пистолетом, что неудивительно, учитывая близкое расстояние, — возразил Тодд. Увидев наши удивленные взгляды, он смущенно улыбнулся. — Простите. Я пересмотрел «Закон и порядок».

— Да, что ж, в Нью-Йорке все немного по-другому, — проворчал Ральф.

Я на мгновение возвела очи горе. Могу точно сказать, что причина враждебности Ральфа гораздо глубже телевизионных шоу. Тодд вырос к северу от линии Мэйсона-Диксона, а значит, он янки, которому, по мнению шерифа, нельзя доверять.

— Давайте не будем начинать противостояние янки и южан, ладно? — вставила я.

— Как скажешь, — буркнул Ральф.

— Хорошо, дайте мне взглянуть на синюшность трупа, чтобы оценить возможное время смерти.

Синюшность появляется, когда после остановки сердца прекращается кровоснабжение тела. По тому, как под силой тяжести опускается кровь, можно определить, насколько давно человек умер. Проявляется это в виде темно-фиолетовых пятен. Поскольку Рэнди лежал, мне понадобилось осмотреть пятна крови на его спине.

Я собралась стянуть простыню с тела, когда из коридора раздался мужской голос:

— Алло? Бюро расследований.

Ральф застонал.

— Прекрасно, агенты здесь.

Я погрозила ему пальцем.

— Веди себя хорошо. Ради Рэнди мы обязаны найти убийцу и провести расследование без ссор.

— Я буду хорошо себя вести, если и они будут. Но если начнут говниться, то я за себя не отвечаю.

Я не стала спорить, отошла от кровати Рэнди и направилась к двери. Пройдя полпути, застыла на месте. Словно кто-то пронзил меня замораживающим лучом, как в «Гадкий я».

Когда училась во втором классе, я упала с лестницы на детской площадке. Лежа на траве, отчаянно пыталась вдохнуть и не могла. Воздух покинул меня. Я ощущала себя сдутой шиной, потому что легкие не могли наполниться кислородом.

Именно такое чувство я испытала, когда Кетчер Мэйнс вошел в двери спальни.


ГЛАВА 7


Пока я стояла, застыв, как изваяние, он полез в карман за значком.

— Добрый день. Я — Холден Мейнс из Бюро расследований, а это Элиас Солано. — Он указал на высокого латиноамериканца.

А потом обвел взглядом спальню и, наконец, заметил меня. На лице растянулась убийственно сексуальная улыбка, от которой хотелось отбросить все запреты и скинуть трусики. Она-то вывела меня из замороженного состояния.

— Так, так, так. Оливия Салливан. Не ожидал увидеть вас вновь.

Посмотрев на нас, Ральф поинтересовался:

— Вы друг друга знаете?

Кетчер облизнул губы.

— О да, я очень хорошо знаю мисс Салливан.

Я нервно переступила с ноги на ногу.

— Ох, ну я бы не сказала, что так уж хорошо. Просто несколько раз сталкивались.

Голубые глаза Кетчера сверкнули порочным огоньком.

— Я бы сказал, как минимум трижды, да?

Я сдавлено ахнула. Он явно намекал на то, сколько раз мы занимались сексом прошлой ночью. Во рту пересохло от волнения, и мне понадобилась целая вечность, чтобы вновь обрести голос.

— Можно вас на пару слов, агент Мейнс? — Почувствовав на себе взгляды Ральфа и Тодда, поспешно добавила: — Хотелось бы обсудить с вами это дело.

Он скрестил руки на груди.

— Конечно. Говорите.

Я сузила глаза.

— Наедине.

Кетчер посмотрел на Элиаса и остальных.

— Агент Солано, пока мисс Салливан будет меня инструктировать, почему бы вам не поговорить с офицерами?

Тот кивнул. Когда мы вышли в коридор, я столкнулась с одним из помощников шерифа, который снимал отпечатки пальцев и спросила:

— Комната свободна?

— Да, — ответил он, направляясь в ванную.

Я взяла Кетчера под локоть и потащила к спальне. Скрестив руки на груди, скептически наклонила голову.

— Какого хрена ты тут делаешь?

— Эмм, думаю, это называется расследование.

— Не умничай.

— Я лишь ответил на твой вопрос.

— Ага, но ты определенно не выглядел удивленным, когда увидел меня.

— Ты сбежала сегодня утром, — обвиняюще заявил Кетчер.

Я смущенно нахмурила брови.

— Да, я в курсе. Но какое это имеет отношение к твоему присутствию здесь?

— Самое непосредственное.

Я в отчаянии воздела руки и уставилась на Кетчера.

— Обязательно так бесить меня?

— Потому что я не люблю просыпаться один после ночи шикарного секса.

— О, очень хорошо... — начала спорить, но его холодный взгляд остановил меня. — Вопрос сейчас не в том, был ли секс хорошим, — стала оправдываться я.

Кетчер вскинул бровь.

— Поправь, если ошибаюсь, но разве я не подарил тебе... — он помолчал и помахал передо мной пальцами. — Пять оргазмов за вечер?

О, да. Пять лучших оргазмов в моей жизни, если точнее. Я закатила глаза.

— Ты и так знаешь ответ, зачем спрашивать?

Он ухмыльнулся.

— Просто мне хочется услышать, что ты признаешь это.

— Ладно. Ты подарил мне пять оргазмов. Счастлив?

— Нет. Мой рекорд составил семь за двенадцать часов, а потому я не прочь вновь встретиться и попробовать его побить.

Я поморщила носик.

— Ты просто отвратителен.

— А ты все еще увиливаешь от вопроса.

— Сначала ответь на мой.

Кетчер упер руки в бока.

— Ладно. Я работал над делом, и тут сообщили об убийстве в Тейлорсвилле. Когда упомянули имя Оливии Салливан, у меня появились скрытые мотивы помочь агенту Солано и его команде. — Он шагнул ближе, а я попятилась, пока не уткнулась спиной в дверь. — Дело в том, что я хотел снова тебя увидеть.

— Потому что это ты всегда первый сбегаешь после перепиха, — поддразнила я.

Он покачал головой.

— Потому что вчера я хорошо провел с тобой время.

Не могла же я ему сказать, что прошлой ночью случился лучший секс моей жизни. Как и то, насколько приятно с ним даже за пределами кладовки и спальни отеля. Это лишь воодушевит мужчину. Однако на его лице не мелькало ни тени шутки. Мне было знакомо это выражение. Он, правда, хочет большего? Со мной?

Когда предательское сердце воспарило от его слов, я покорно вздохнула.

— Прошлая ночь оказалась изумительной. Правда. Но давай признаем, что это единоразовая акция. — Когда он попытался возразить, я жестом велела ему замолчать. — Я всегда буду благодарна тебе за то, что ты положил конец моей сексуальной засухе, но ничего более.

— Херня.

— Прости?

Кетчер сократил между нами расстояние, вынуждая меня прижаться к двери. Внезапно он оказался слишком близко, чересчур красивый и очень сексуальный. Если не убраться отсюда в ближайшее время, я начну умолять о сексе.

— Мы оба знаем, что хорошо провели время помимо секса, — решительно заявил он.

— Обычно я не оцениваю свидания по победе или проигрышу в пьяной драке.

Он сверкнул своими голубыми глазами.

— Ты не можешь винить меня за то, что неотесанные деревенщины устроили потасовку. И в глубине души знаешь, что не это сделало прошлую ночь незабываемой. А то, что я трахал тебя у полок в кладовке, а потом по всему номеру отеля.

На стук в дверь ладонью зажала мужчине рот.

— Да? — слабо ответила я.

— Эмм, я ищу агента Мейнса, — проговорил агент Солано.

Кетчер убрал мою ладонь от своего рта.

— Я здесь, Эл.

— Слушай. Я собираюсь осмотреть периметр вместе с агентом Кэпшоу.

— Хорошо, — ответил Кетчер. Услышав удаляющиеся шаги агента Солано, он прижался ко мне. — Между нами не просто искра. А самая настоящая пылающая лава. — Он покрутил бедрами. — Не потуши ее.

Мне понадобилось все самообладание, чтобы не наброситься на его лицо губами и языком. И я имею в виду каждую унцию самоконтроля. Кетчер источал восхитительный мужской аромат. Жар его тела обжигал мою обнаженную кожу. Хотелось прижаться к нему всем телом. Без одежды. Правда в том, что я не знала, почему сопротивлялась ему. Что-то внутри меня кричало: «Осторожно!» и раздражающе мигало желтыми огнями.

Когда я покачала головой, мужчина зарычал мне на ухо, и от этого звука у меня промокли трусики.

— Проклятие, Оливия. Почему ты такая упрямая?

— Слушай, я больше не могу об этом разговаривать. — Оторвавшись от него, я потянулась и повернула ручку двери. Выбежав из гостевой спальни, направилась обратно к Рэнди.

К несчастью, Кетчер следовал за мной по пятам.

— Это не конец. Ни в коем случае, — прошипел он за моей спиной.

— Извини, но у меня есть работа, — бросила ему, не обращая внимания на любопытные взгляды Ральфа и остальных, подошла к кровати. — Ньют! — позвала я.

В коридоре послышалась возня, и в дверях появился Ньют.

— Да, Оливия?

— Я готова, можешь фотографировать труп.

— Конечно. Еще пару снимков в ванной и приду.

— Отлично.

Я схватила простыню, скомканную на талии Рэнди, и сбросила ее на пол. Испуганные возгласы заставили подпрыгнуть. Я прижала руку к груди, пытаясь удержать колотившееся сердце. Сминая в кулаке рубашку, оглянулась на остальных. Они все побледнели и застыли с выражением ужаса на лицах.

— Господи Иисусе, Мария и Иосиф, — пробормотал Тодд, перекрестившись.

— Будь я проклят, — выругался Ральф.

Кетчер лишь несколько раз моргнул. Он был так потрясен, что потерял дар речи. Ха, держу пари, это впервые.

Учитывая, что компания состояла из похоронного служащего, шерифа и агента Бюро расследований, трудно себе представить, что могло так сильно напугать их. За свою карьеру они должны бы уже насмотреться на всякие гадости. Но когда я опустила взгляд на труп, поняла их реакцию.

Как и в случае с Джесси, когда его член из-за аллергии на латекс стал похож на баклажан, увиденное будет преследовать меня годами. Это один из тех случаев, когда взбив подушку, уютно устроившись под мягким одеялом и выключив свет, вдруг хочется заорать от ужаса, потому что перед глазами вновь возникает эта картина. Ни один отбеливатель в мире не сотрет ее из памяти. О таком и в старости будут спрашивать, а действительно ли вы это видели. Прямо как со Снежным человеком или Лох-несским чудовищем.

Из зарослей темных лобковых волос торчали не один, а два члена. Я резко заморгала, будто могла каким-то образом пробудиться от дурного сна. Как такое вообще возможно? Наша жертва, Рэнди Дикинсон, добродушный фармацевт, местный волонтер и бас в церковном хоре обладал двумя членами. Или он один? У Рэнди два хобота, двойной хер, две сосиски с четырьмя яйцами, пара палок, двойной пенис, пара петушков, два змея в штанах, два нефритовых стержня... Потрясла головой, пытаясь взять себя в руки. Я не из тех, кто легко теряет самообладание на работе, но Рэнди и его члены шокировали.

Любопытство одержало верх, и я наклонилась, чтобы лучше рассмотреть. Хоть они и росли из одного основания, но были раздельными. Оба не обрезаны, что не удивительно, учитывая возраст Рэнди. И я не могла не задаться вопросом, были ли они оба функциональны в плане туалета... и секса. Как вообще можно заниматься сексом с двумя членами?

— По одному в каждую дырку или два в одну? – задумчиво пробормотал Кетчер.

Меня накрыло смущение. И не только потому, что я каким-то образом выразила свой внутренний монолог, но и от того, как ответил Кетчер. Не хотелось думать о том, как кто-то кому-то пихает два члена, особенно Рэнди. Трудно представить его даже в миссионерской позе, а уж такое изощрение...

Проклятье. Не удивительно, что он так и не женился.

До меня дошло, что остальные столпились вокруг кровати, чтобы поближе рассмотреть особенности Рэнди. На лицах Тодда и Ральфа застыло одинаковое выражение изумления. И я не могла их винить. Учитывая, как мужчины относятся к своему достоинству, это сравнимо с джекпотом в лотерее пенисов.

Тодд несколько раз моргнул, а потом спросил:

— Эмм, Оливия, ты когда-нибудь видела подобное?

— Нет. Ни разу.

— У этого, — Ральф указал на пах Рэнди, — есть название?

— Дифаллия, — ответила я, а Кетчер одновременно буркнул:

— Уродство.

Я бросила на него уничтожающий взгляд.

— Неужели у тебя нет ни капли воспитания?

Он ухмыльнулся

— Простите. От него не осталось и следа, когда увидел чувака с двумя членами.

Комментарий Кетчера в сочетании с абсурдностью момента заставил остальных разразиться истерическим смехом. Я закатила глаза.

— Прошу прощения, джентльмены, но, несмотря на одаренность жертвы, мне все еще нужно работать. Так что, пожалуйста, освободите место.

— Непременно, — ответил Кетчер.

— Спасибо.

Не желая выглядеть перед ним слабой, я перевернула Рэнди. Когда труп оказался на боку, осмотрела его спину. Вот вам немного забавных судебных фактов. Если тело мертво от двух до восьми часов, то при нажатии кожа побледнеет, если двенадцать — цвет не меняется. Своего рода сумасшествие, что тыкая в труп, можно так много выяснить.

Я прижала четыре пальца к спине Рэнди. Сразу почувствовала ледяной холод, который охватывает тело в течение часа-двух после смерти. Клинический термин — охлаждение трупа.

Когда убрала пальцы, цвет остался. Я оглянулась на остальных.

— Рассматриваем как минимум двенадцать часов.

— Возможно, убийство произошло около девяти часов вечера? — предположил Ральф.

— Да. Дайте измерить температуру.

Вытащив из сумки термометр, я начала раздвигать Рэнди ягодицы, но Кетчер меня остановил.

— Обязательно делать это через задницу? — спросил он, скривившись в отвращении.

Закатив глаза, я сунула термометр в анальное отверстие Рэнди.

— Да, мистер Агент Большая Шишка. Как и при жизни, ректальная температура является наиболее точной.

Кетчера передернуло.

— Во время расследований я видел, как это делали только под мышкой.

Решив не обращать на него внимания, я сосредоточилась на цифрах.

— У него же не две дырки в заднице? — поинтересовался Ральф.

— Нет. Только одна.

Я услышала, как Ральф облегченно вздохнул. В первые двенадцать часов после смерти температура будет падать на одну целую четыре десятых градуса по Фаренгейту каждый час, пока не достигнет семи градусов. Измерив ее, я воспользовалась калькулятором на телефоне, чтобы произвести расчеты.

— Опираясь на показатели температуры и трупного окоченения, могу предположить, что убийство произошло между девятью тридцатью и десятью часами вечера.

Мужчины кивнули.

— Это дает нам пищу для размышлений, пока он не вернется из криминалистической лаборатории, — произнес Кетчер.

Когда я уложила Рэнди на спину, меня посетило чувство дежавю — очередной испуганный хор разнесся по комнате. Но в этот раз я заорала вместе с ними. Оба члена усопшего стояли по стойке смирно.

— Подожди-ка. Он не умер? — воскликнул Тодд.

— Мертвее не бывает, — процедил Ральф.

Теперь, успев собраться с мыслями, я чувствовала себя глупо из-за резкой реакции.

— Посмертная эрекция, редко, но случается.

Кетчер покачал головой.

— Я видел людей, которые испражнялись и мочились под себя, но такое впервые.

— Наверное, когда я перевернула Рэнди на бок, кровь переместилась к пенисам.

Почесав подбородок, Кетчер спросил:

— Значит, если оба встали после смерти, значит, при жизни оба функционировали?

— Думаю, да. Но поскольку кровь не проходит через сердечно-сосудистую систему, трудно сказать.

Именно в этот момент, когда мы вчетвером стояли и пялились на эрегированные члены Рэнди, в спальню вошли агенты Солано и Кэпшоу. Оба резко остановились, их лица застыли в неверии.

— Что. За. Черт, — выдавил агент Солано, в то время как агент Кэпшоу боролся с тошнотой.

— Вы выглядите удивленными. Только не говорите, что никогда не видели мертвого парня с двумя стоящими членами? — Кетчер ухмыльнулся, в глазах плескалось веселье.

— Ответ не просто «нет», а «нет, черт побери», — ответил агент Солано, а агент Кэпшоу лишь покачал головой.

— Нашли что-нибудь снаружи? — спросил Кетчер.

Агент Солано кивнул.

— Похоже, преступник пришел по реке.

— Правда? — спросила я.

— Вдоль берега есть места, где явно оставляли лодку. Мы нашли следы обуви, сделаем отпечатки. Принесу набор и займусь.

— Спасибо, Эл.

Агент Кэпшоу взял с ночного столика телефон Рэнди.

— Заберем его с собой, чтобы взломать код и посмотреть контакты.

Кетчер кивнул.

— Положи в сумку к ноутбуку и компьютеру, которые Солано нашел в кабинете. Нам нужно проверить все файлы.

— Понял, — ответил Кэпшоу и вышел из спальни.

— У него есть близкие родственники? — спросил Кетчер.

Ральф задумчиво пожевал жвачку.

— Хороший вопрос. Не помню, чтобы он упоминал о семье. На выходные всегда закрывал аптеку и уезжал из города. Куда — понятия не имею.

Кетчер кивнул.

— Проверяли прикроватную тумбочку на наличие маленькой черной книжки?

— Хоть и не смотрели, но я чертовски удивлюсь, если найдем. Он не такой.

Кетчер склонил голову набок.

— Учитывая, что этот человек прятал два члена у себя в штанах, думаю, уже можно с уверенностью сказать, что вы его принимали не за того.

— Да уж, проклятье, — пробормотал Ральф, когда до него, наконец, дошло. Он принялся рыться в тумбочке и воскликнул: — Ага!

— Нашел черную книжку? — поинтересовалась я в надежде, что это что-то столь же безобидное.

Наверное, мое сердце не выдержит, если Ральф сейчас вытащит набор масел для тела или карманную вагину. Ну, в случае Рэнди их было бы две.

— Вообще-то намного лучше.

Он достал нечто напоминающее кредитную карту. Наклонившись посмотреть поближе, я прочитала: «Карточка экстренной помощи».5

— Дай посмотреть, — попросила, протягивая руку.

Ральф передал мне карточку, похожую на те, что дают вместе с рецептом, а учитывая профессию убитого, они весьма актуальны. После многих лет чтения рецептов, написанных Рэнди от руки, я узнала бы его почерк где угодно. Он собственноручно написал, что не страдает аллергией или серьезными заболеваниями. В графе контактов на экстренный случай значилось:

«Патрисия Крэндалл.

1801 Обнаженный Рай

Хокинсвилл, Джорджия.

678—953—9451»

Не мешкая, я набрала номер. Два гудка и в динамике раздался раздражающий монотонный голос. Я поморщилась.

— Номер больше не работает, — провозгласила остальным.

Ральф фыркнул.

— Почему я не удивлен? Становится все страннее и страннее. За годы службы в правоохранительных органах произошла только пара случаев, когда не оказалось родственников. Оба были нищими, которых похоронили на поле «неопознанных захоронений» в Монро.

Я вздохнула.

— Это, безусловно, загоняет меня в тупик. Полагаю, единственное, что я могу сделать, это попытаться поговорить с Патрисией Крэндалл и выяснить, поможет ли она пролить свет на произошедшее. — Я взглянула на Кетчера. — Вы, агенты, могли бы пробить адрес, чтобы попытаться найти текущий номер телефона, не так ли?

— Конечно, можем, но есть кое-что получше.

— Что же?

— Можете поехать со мной и поговорить с Патрисией Крэндалл лично.

Я недоуменно посмотрела на него.

— Вы шутите?

— Не-а. На сто процентов серьезен.

— А что насчет агентов Солано и Кэпшоу?

— А что с ними?

— Разве по протоколу не они должны помогать с допросом, а не судмедэксперт маленького городка?

— Я сам буду допрашивать мисс Крэндалл. Вы просто сообщите ей об обязанностях экстренного контакта Рэнди и ближайшего родственника. К тому же Солано и Кэпшоу нужны для работы на месте происшествия.

Скрестив руки на груди, я посмотрела на него с подозрением.

— Почему мне кажется, что это просто уловка, чтобы я оказалась с вами?

Кетчер изобразил оскорбленную невинность. Понизив голос, он произнес:

— Надеюсь, вы не думаете, что я предлагаю вам что-то неуместное, мисс Салливан?

— Я вас умоляю.

Он наклонил голову к моему уху и прошептал:

— М-м-м, обожаю, когда ты умоляешь.

Я оттолкнула его прочь.

— Ладно. Я поеду с вами к мисс Крэндалл. Поскольку нужно знать, куда отправить тело Рэнди через сорок восемь часов, когда с ним закончат в лаборатории, то крайне важно найти ближайших родственников.

Ральф переводил взгляд с меня на Кетчера.

— Уверена, что все в порядке, Оливия? — Он снова покосился на Кетчера. — Я всегда могу поговорить с мисс Крэндалл вместо тебя.

— Спасибо за предложение, но все нормально.

Кетчер указал на дверь.

— Поехали?

— Мне нужно тут все закончить.

Он кивнул и ответил:

— Я могу подождать.

— Ладно. Спасибо.

Я вернулась к осмотру тела. Выяснилось, что выходного отверстия нет. Следовательно, пуля застряла где-то в грудной клетке, и ее нужно будет извлечь во время вскрытия, чтобы определить тип оружия, из которого его застрелили.

Закончив записывать, я повернулась к Ральфу.

— Можешь подождать с Рэнди, пока не придут из криминалистической лаборатории?

— Конечно.

— Спасибо. Я сообщу, когда что-нибудь выясним.

— Буду признателен.

С карточкой Рэнди в руках я перекинула сумку через плечо и направилась на выход. Кетчер шел следом. Спустившись по ступенькам, я пошла к его типичной для агентов машине. И сразу же промелькнуло воспоминание о том, как видела ее накануне на стоянке «Анальи». Не говоря уже об отеле «Отдых».

Пока я пристегивала ремень, Кетчер развернулся и поехал по дорожке.

— Бедняга. У него такие хорошие дом и земля, — задумчиво проговорил он.

Я с любопытством уставилась на него.

— Тебе нравится?

— Ага.

— Любопытно.

— Почему?

— Ты не выглядишь парнем, который любит жить в глуши без особых удобств.

Кетчер рассмеялся.

— И каким же именно парнем ты меня считаешь?

— Для начала, ты больше похож на городского жителя.

— Правда?

Я кивнула.

— А вот вы и ошиблись, мисс Салливан. Уверен, вас удивит, что я живу на двух сотках в Далонеге.

— Правда?

— Ага. Поскольку работаю в восьмом округе, наш региональный офис находится в Кливленде, и мне хотелось осесть где-то поближе. — Он улыбнулся. — Не говоря уже, что оттуда родом моя семья.

— Значит у тебя дом, а не квартира?

— Даже лучше — мы с братом сами его построили.

От абсолютно неожиданной новости я округлила глаза.

— Как интересно.

— Да, но это не совсем моя заслуга, младший брат Джем работает подрядчиком.

— Джем? Как Джереми Аттикус Финч из «Убить пересмешника»?

Кетчер улыбнулся и закивал головой.

— Да. Очередная любимая книга родителей.

— И моя. Мой отец был большим поклонником. Он всегда держал экземпляр в ящике стола в похоронном бюро. Всякий раз, когда появлялось свободное время, он читал ее. Это единственная книга, которую он перечитывал. Ну, за исключением Библии.

— Он был большим поклонником?

Я кивнула.

— Его не стало пять лет назад. Рак поджелудочной.

— Соболезную.

— Спасибо.

Непринужденный разговор вдруг стал напряженным, как всегда случается при упоминании горя или потери. Хоть смерть и является великим уравнителем, она всегда остается неудобной темой, убийцей настроения и разговоров. Каламбур.

— Итак... — протянул Кетчер, прерывая тишину.

— Итак, что?

— Ты собираешься ответить на мой вопрос?

Я недоуменно нахмурилась.

— Какой вопрос?

— Почему утром ты сбежала от меня?

Я поерзала на сидении.

— Не надо об этом.

— О да, надо. А поскольку у нас есть минимум полчаса в дороге, я не позволю тебе снова избежать ответа.

— Какая же ты заноза в заднице, — проворчала я.

Кетчер повернулся ко мне и ухмыльнулся.

— Ну же, Лив. Скажи правду и ты свободна.

— Ладно. Если хочешь знать, мне было стыдно.

— Из-за сказочного секса?

Закатив глаза, я ответила:

— Прошлая ночь оказалась для меня совершенно неизведанной территорией. Я никогда не занималась сексом с кем-то вне отношений. Обычно хотя бы после нескольких свиданий. — Я покачала головой. — При свете дня я осознала, какую ошибку совершила ночью.

— Тебе действительно стоит проверить голову, если умопомрачительный секс для тебя ошибка. — Я хотела возразить, но Кетчер поднял палец. — Ну и что, что мы не очень хорошо друг друга знаем. Можем узнать друг друга лучше перед следующим разом.

— Следующим разом? Похоже, это тебе надо проверить голову, если ты считаешь, что у нас снова будет секс.

— Поверь мне, детка. Как только я застану тебя одну, все начнется как в «Донки Конге».

— Ты серьезно только что сравнил наш секс с видеоигрой?

— Возможно. — Он повернулся и взглядом небесно-голубых глаз пригвоздил меня к месту. — Серьезно, Оливия, я не шутил о том, что прошлая ночь была особенной. И я правда хочу снова увидеться с тобой, не только ради секса.

Я уставилась на него, ожидая, что он закончит мысль или скажет, что я истеричка. Но он этого не сделал. Я отчаянно пыталась найти причину отказать ему. И не смогла. Мои сердце, разум и вагина умоляли дать Кетчеру шанс. Разумеется, вагина представляла самые веские аргументы.

Разум убеждал, что этот человек умен, целеустремлен, сообразителен и чертовски феноменален в постели. Сердце прокручивало моменты доброты и сочувствия, а еще как он защитил меня в баре. Такие вещи — настоящий эмоциональный криптонит для женского сердца. Особенно после штиля в личной жизни.

А моя вагина? Эта ненасытная маленькая сучка распробовала самую вкусную конфетку в кондитерской и определенно хотела еще раз полизать, пососать и проглотить ее.

— Ну, что скажешь? — спросил Кетчер.

— Ладно. Почему нет.

На его губах заиграла довольная улыбка.

— Я знал, что ты не сможешь мне отказать.

Закатив глаза, я покачала головой.

— Ты заставляешь девушек сомневаться в себе.

Он рассмеялся.

— Мои извинения, мисс Салливан.

Навигатор велел свернуть с главной дороги. После того как мы в течение полумили проехали по неприметной дорожке, Кетчер задумчиво пробормотал:

— Похоже, мы нашли связь между Рэнди и Патрисией — оба предпочитают глушь. — Повернув, мы увидели вдалеке сторожевую будку. — Хм, закрытое сообщество. Интрига набирает обороты.

— Может, это какой-нибудь санаторий.

— Может это коммуна для генитальных уродов. Женщины с тремя сиськами или что-то подобное.

Я закатила глаза.

— Тебе стоит перестать называть Рэнди уродом. Он был действительно хорошим человеком и заслуживает большего, чем насмешки из-за его особенностей.

Кетчер поднял ладонь.

— Ладно, ладно. Я постараюсь уважительнее отзываться о нем.

— Спасибо.

Подъехав к сторожевому посту, Кетчер опустил окно и полез в карман за значком.

— Могу я вам помочь? — прозвучал мужской голос.

— Да, я агент Мейнс из Бюро расследований. Мы здесь, чтобы поговорить с вашей жительницей — Патрисией Крэндалл.

Повернувшись показать значок, мой агент подпрыгнул на сидении.

— Какого хрена, мужик?

Я наклонилась, чтобы выглянуть в окно.

— О господи!

Второй раз за сутки у меня появилась привилегия лицезреть мужские причиндалы. Ну ладно, если учитывать Кетчера, то третий. Или четвертый, раз уж у Рэнди два члена? Каким бы ни был номер, все превратилось прямо в полномасштабную тусовку пенисов.

Голый мужчина поднял руки.

— Мне жаль, что шокировал вас. Мои извинения, вы не знали, что «Обнаженный Рай» это загородный отель со свободой в одежде.

— Простите? — спросил Кетчер.

— Вы имеете в виду нудистскую колонию? — недоверчиво поинтересовалась я.

Мужчина с волосатой грудью и спиной, выглядевший так, словно на нем меховой жилет из шестидесятых годов, покачал головой.

— Мы бы предпочли, чтобы вы не упоминали слово «колония». У него такой уничижительный смысл. Прямо как культ или еще что-нибудь в этом роде.

— Постараюсь запомнить, — пробормотала я в ответ.

Кетчеру протянули листок бумаги.

— Это ваш гостевой пропуск на парковку. Я свяжусь с клубным домом и дам знать, что вы едете. Мисс Крэндалл одна из наших постоянных жительниц. Если она дома, то сможете там с ней встретиться.

— Благодарю за помощь.

— Без проблем. Хорошего дня.

— И вам, — ответил Кетчер, и машина с визгом проехала мимо сторожки.

— О. Мой. Бог, — пробормотала я.

Кетчер хихикнул.

— Похоже, мы больше не в Канзасе, Дороти. Мы въехали в Голую страну Оз.


ГЛАВА 8


— Сири, сыграй «Bad Moon Rising» Creedance Clearwater Revival, — велел Кетчер.

«Восходит красная луна. Значит, беду жди впереди»

Я повернула голову и вскинула брови.

— Тебе, правда, необходимо туда ехать?

Он засмеялся.

— Конечно.

Пока Джим Фогерти пел, мы ехали по извилистой дороге, ведущей в загородный отель. Увидев двух голых парней с воздуходувками на спинах, я покачала головой.

— До сих пор не верится.

Кетчер посмотрел на меня.

— Что такие места существуют или что покойный имел к ним отношение?

— Вообще, и то, и то. Я, конечно, знала про такие места. Просто не думала, что одно из них чуть ли не на моем заднем дворе. — Я поморщилась. — Не могу вообразить, как обычно стеснительный Рэнди Дикинсон резвится с голым задом на лужайке.

— Не забудь про парочку развевающихся на ветру членов.

Я спрятала лицо в ладонях.

— Фу, спасибо, что напомнил. Это будет преследовать меня остаток жизни.

Усмехнувшись, Кетчер ответил:

— Меня тоже, малышка.

— Малышка?

Он вскинул брови.

— Что? Ты одна из тех цыпочек, которые не любят ласковых выражений?

— Нет, мне нравятся милые прозвища.

— Дай угадаю. Ты просто не большая фанатка «малышек».

Я пожала плечами.

— Все нормально.

Не говорить же мужчине, что он застал меня врасплох, так скоро начав использовать ласковые слова. Мы провели всего лишь один вечер и одну ночь. Не думаю, что так обычно случается. По крайней мере, он назвал меня не в уничижительном смысле.

Ухмыльнувшись, Кетчер произнес:

— Тогда хорошо. Малышка.

Я отвернулась и уставилась на дорогу. Комплекс «Обнаженного Рая» находился примерно в миле вниз по дороге. Логично, что он в такой глуши. Прячется от любопытных глаз. Доехав до круга, мы свернули направо и оказались возле раскинувшегося центрального здания. Я недоверчиво поморгала, потому что оно напоминало загородный клуб.

Взявшись за ручку двери, я сделала несколько глубоких, успокаивающих вдохов. После этих сумасшедших двадцати четырех часов мне бы не помешала таблетка «Ксанакс» размером с голову. Разумно подкрепить силы перед тем безумием, в которое я собиралась окунуться.

Едва мы двинулись по тротуару, высокий, долговязый мужчина с обнаженными причиндалами зашагал нам навстречу и протянул Кетчеру руку.

— Здравствуйте. Я Барри Гидеон, дневной управляющий «Обнаженного Рая».

Мужчины обменялись рукопожатием.

— Холден Мейнс. Бюро расследований. — И указал на меня. — Это Оливия Салливан,

Улыбка Барри слегка потухла.

— Что привело вас сюда, агент Мейнс? Разумеется, мы ничего не нарушаем.

— Нет-нет. Ничего такого. Мы здесь из-за расследования убийства.

Серые глаза управляющего округлились.

— Да?

Кетчер кивнул.

— Нам нужно поговорить с Патрисией Крэндалл. Похоже, она ближайшая знакомая жертвы.

Барри прижал ладонь к груди.

— Ох, бедная Патти. Как ужасно. Я уже послал за ней. Учитывая новости, позвольте мне пойти встретить ее.

— Если не возражаете, мы бы хотели сами сообщить ей новость. — Поймав недоуменный взгляд управляющего, он пояснил: — такова процедура.

— Да, конечно. Я все понимаю.

Когда мы подошли к центральному входу, голый швейцар открыл нам дверь. Молодой, с шикарным телосложением. Я не могла не посмотреть на него, когда проходила мимо. Кетчер фыркнул, заметив, как откровенно я пялюсь.

— Иди в жопу, — пробормотала я под нос.

— С удовольствием, — ответил он.

Пришлось одарить его убийственным взглядом, пока Барри вел нас через вестибюль к бару.

— Почему бы вам не подождать Патти здесь?

Кетчер кивнул.

— Конечно.

— И прошу, напитки за счет заведения.

Агент улыбнулся.

— Спасибо за гостеприимство, но боюсь, мне придется отказаться, я на дежурстве.

Я согласно кивнула.

— Да, спасибо.

Телефон в руке управляющего зазвонил.

— Прошу прощения, — произнес он, прежде чем ответить, затем поморщился. — Ладно. Скоро буду. — Барри убрал телефон и виновато посмотрел на нас. — Нужно кое-что уладить в офисе. Но я встречу Патти и вернусь, как только смогу.

— Благодарим за помощь, — ответил агент и снова пожал ему руку.

Барри обменялся рукопожатием и со мной, а затем как был, голоногий и голозадый, пошел по плюшевому ковру в свой кабинет. Кетчер быстро запрыгнул на один из барных стульев, а я наморщила нос.

— Что?

— Могу сказать два слова: след слизняка.

Он хихикнул.

— Уверен, они чистят и дезинфицируют обивку.

Хотя его фраза не была лишена логики, я все же взяла одну из льняных салфеток и постелила ее на стул. Усевшись, подняла взгляд и обнаружила уставившегося на меня бармена. Хоть он и не выглядел осуждающе, я все равно выпалила:

— Я просто слегка помешана на чистоте.

— У нас в «Обнаженном Рае» есть правило полотенец.

— Правило полотенец? — переспросил Кетчер.

— Нужно подстелить, прежде чем сесть.

— О, понятно, — пробормотала я.

— Желаете что-нибудь выпить? — поинтересовался бармен.

— Воды, пожалуйста. Благодарю, — ответила я.

Мой спутник покачал головой.

— Все нормально. Спасибо.

Когда бармен подошел, чтобы выполнить мою просьбу, Кетчер ухмыльнулся.

— В горле пересохло от вида стольких голых мужчин? Или го-о-олых, как сказали бы мы на юге.

Я закатила глаза.

— Я тебя умоляю. Можно подумать, за сегодня я не пересмотрела кучу членов. Когда ты видел одного, ты видел... — голос затих при виде направлявшегося к нам парня лет двадцати.

Кетчер наклонился вперед и изогнул шею, чтобы увидеть, на что я смотрю.

— Черт меня подери, — пробормотал он.

— Разве что с галлоном смазки, — рассеянно отозвалась я.

Почти уверена, что при виде такого сочетания толщины и длины, моя шейка матки сморщилась и умерла. Что-то вроде сцены из «Волшебника страны Оз», когда Злая Ведьма Востока сворачивается калачиком и попадает под дом Дороти. Я с трудом сглотнула и попыталась понять, как ему вообще можно сделать минет. «На полшишечки» как раз такой случай.

Если парень и заметил наши круглые глаза и отвисшие челюсти, то вида не подал. Просто продолжал идти. Хотя даже это казалось невозможным с такой палкой.

— Интересно, как он запихивает это в джинсы? — поинтересовался Кетчер.

— Может поэтому он живет в нудистской колонии. То есть, отеле.

Наш разговор прервала подошедшая к бару привлекательная женщина лет пятидесяти с небольшим. Каштановые волосы с проседью доходили до удивительно упругой для женщины ее возраста груди. Но, конечно же, мое внимание привлекла интимная стрижка в стиле семидесятых годов. Ландшафтный дизайн здесь, похоже, популярностью не пользовался. Полагаю, они тратят целое состояние на пылесосы, чтобы чистить все от лобковых волос.

Она протянула руку.

— Здравствуйте. Я Патрисия Крэндалл. Позвонил Барри и сообщил, что вы меня ищете.

Кетчер спрыгнул со стула и пожал ее руку.

— Холден Мейнс, Бюро Расследований. — Я отметила, что на работе он всегда пользуется своим именем, а не прозвищем. Указав на меня большим пальцем, мужчина добавил: — а это Оливия Салливан, судмедэксперт округа Мерриам.

Патрисия нахмурилась, пожимая мою руку.

— Тейлорсвилль не в округе Мерриам?

— Верно, — ответила я.

Судорожно вдохнув, она посмотрела сначала на агента, потом на меня.

— Что-то случилось с Рэнди?

Чувствуя, что я лучше с этим справлюсь, Кетчер кивнул мне. Я откашлялась.

— Мисс Крэндалл, мне очень жаль, что приходится вам такое сообщать, но сегодня утром Рэнди найден мертвым у себя дома. Похоже, речь идет об убийстве.

Прижав одну ладонь ко рту, а вторую — к груди, Патрисия яростно замотала головой.

— Нет, это не может быть правдой. Я же говорила с ним накануне вечером. Мы строили планы на выходные.

— Мне очень жаль. — Я указала на один из диванов напротив бара и предложила: — Почему бы вам не присесть?

В ответ женщина разразилась слезами. Я оглянулась, решая, как бы ее утешить.

— Кетчер... эм, агент Мейнс, попросите, пожалуйста, воды для мисс Крэндалл.

— Сейчас, — ответил он и подозвал бармена.

Взяв Патрисию под локоть, я повела ее к дивану, а усадив, вытащила из сумочки носовой платок. Наличие вышитого носового платка не только следствие моей профессии, но и плод воспитания очень заботливой матерью-южанкой.

— Спасибо, — проговорила Патрисия, забирая платок. Она промокнула глаза и печально посмотрела на меня. — Поверить не могу, что я так расклеилась.

— Не извиняйтесь, пожалуйста. Это вполне естественно, когда теряете любимых.

Ее глаза вновь наполнились слезами.

— Я любила Рэнди. Очень сильно. Он был частью моей жизни с восемнадцати лет.

— Так долго.

— Да, — задумчиво ответила она.

Кетчер вернулся с водой. Протянув ей стакан, он окинул внимательным взглядом один из стульев рядом с диваном и уселся.

— Я должна быть с вами честной, мисс Крэндалл... — начала я.

— Прошу, зовите меня Патрисия.

Я улыбнулась.

— Хорошо, Патрисия. Я знакома с Рэнди двадцать лет, но после его смерти кажется, что я совсем его не знала.

С ее губ сорвался смешок.

— Думаю, вы имеете в виду, что не знали о его... — она изобразила в воздухе кавычки, — странностях?

— Ну, эм, я бы не назвала это странностью, — заметила я.

— Я назову, — отозвался Кетчер, подмигнув Патрисии.

Я бросила на него убийственный взгляд, но женщина только хихикнула.

— Уверена, вы были весьма шокированы, когда увидели его мужское достоинство.

Поерзав на диване, я ответила:

— Должна признаться, что была очень удивлена.

— Не могу вас винить за это. Я тоже удивилась, впервые увидев Кинга и Конга.

Кетчер фыркнул.

— Что, простите?

— Он так прозвал свои пенисы.

Господи Иисусе, мужик серьезно дал прозвище своим членам!

— Ясно, — отозвался Кетчер со смехом в глазах.

— Значит, вы с Рэнди встречались? — спросила я.

— О, гораздо больше, чем просто встречались.

— Учитывая, что вы видели Кинга и Конга, предполагаю, что не только встречались, — с улыбкой заметил мой спутник.

Патрисия покачала головой.

— Нет, я имела в виду, что мы поженились.

У меня отвисла челюсть.

— Но за двадцать лет, проведенных в Тейлорсвилле, он ни разу не упоминал о жене, позволяя считать себя закоренелым холостяком.

— Наверное, потому что мы едва ли были семьей. Всего лишь пара двадцатилетних детей цветов, которых Летом Любви обвенчал какой-то шаман. Это даже не было законно. Но спустя все эти годы ему нравилось время от времени называть меня женой.

Мой разум пытался воспроизвести картинку, где Рэнди с длинными волосами, в хипповой разноцветной рубашке, под ЛСД говорит «клёво» и изображает символ мира.

— Серьезно? Рэнди был хиппи? — недоверчиво спросила я.

— Да. Мы оба.

— Извините, не хочу показаться надменной. Просто он казался заурядным, не могу подобрать слова точнее, чтобы оказаться частью свингующих шестидесятых.

— Поверьте. Он был более чем свингер. Две-три женщины за раз.

— О боже, — пробормотала я.

Патрисия скрутила платок.

— Его аппетит одна из причин, почему мы не остались вместе. Я просто не выдержала. Кинг и Конг, кажется, всегда были наготове, а дырочки могут вынести лишь определенную нагрузку.

Кетчер поперхнулся водой, пролив ее на колени и на пол. Оправившись от приступа кашля, он поднял ладонь.

— Прошу прощения.

Когда Патрисия удивленно уставилась на него, я попыталась ее отвлечь.

— Могу представить, наверняка это было трудно для вас обоих, — произнесла я.

Патрисия вновь перевела на меня взгляд и кивнула.

— Да. Было. Поначалу, скорее, для меня, но когда я снова вышла замуж, стало тяжело для Рэнди. Он пережил несколько сложных лет, когда действительно начал ненавидеть Кинга и Конга. Больше всего на свете он хотел быть нормальным.

— Как считаете, могли ли сексуальные наклонности Рэнди послужить причиной убийства? — спросил Кетчер.

— Нет. Большинство людей, с которыми он общался, мирные и любящие. Многие из них, как и я, исповедуют буддизм и даже муху убить считают недопустимым.

— А как насчет человека, который, возможно, завидовал особенностям Рэнди?

Патрисия улыбнулась.

— Пусть такое и возможно, но я очень в этом сомневаюсь. Когда он впервые приехал сюда, случился настоящий переполох, но люди привыкли видеть Кинга и Конга. — она повернулась ко мне. — Вы не хуже меня знаете, каким милым и обаятельным человеком был Рэнди.

Я кивнула.

— Именно так. Трудно представить, что кто-то хотел его убить.

Кетчер вскинул брови.

— И вы уверены, что после разрыва он был полностью откровенен с вами о своей интимной жизни?

— Даже когда я снова вышла замуж, мы никогда по-настоящему не расставались. Хотя физически оставалась верна своему мужу, эмоционально я ему изменяла. Благодаря нашим отношениям, с уверенностью могу сказать, что не могла не знать о сексуальном опыте Рэнди.

— Можете вспомнить кого-нибудь, у кого хватило бы духу убить его? — задал следующий вопрос Кетчер.

Патрисия прикусила нижнюю губу. Я сразу поняла, что, даже имея мысли на этот счет, она не решится их высказать. Зная о ее любви к покойному и желании, чтобы убийцу нашли, я предположила, что ее сдерживает страх.

— Во многих отношениях Рэнди был скромным фармацевтом, который любил петь в церковном хоре. Он придумал это как прикрытие. Его дикая сторона доминировала. На самом деле, она даже часто влияла на его профессиональную деятельность.

Темные брови Кетчера сошлись на переносице.

— Как это?

— Хоть Рэнди и преуспевал в фармацевтике, это не полностью покрывало его затраты на жизнь. Он любил путешествовать в такие экзотические места как Бали и Таити. Поэтому познания в химии он начал использовать в других областях.

— Вы пытаетесь сказать, что Рэнди торговал наркотиками? — спросила я.

— Можно и так сказать. Но не кокаин или метамфетамин, а его собственная... смесь.

— Смесь? — хором спросили мы с Кетчером.

— Он не любил рассказывать мне обо всем, чем занимался. Держал в неведении, считая, что так сможет оградить от возможных последствий.

— Он настолько беспокоился о своей безопасности? — поинтересовалась я.

— Вы должно быть, не очень хорошо рассмотрели его дом. Он охраняется как Форт-Нокс.

— Я обратил внимание на большое количество камер и дверных замков, — отозвался Кетчер.

— Он беспокоился о безопасности отчасти из-за своего занятия, а отчасти потому, что убегал от прошлого. Поэтому и выбрал Тейлорсвилль — маленький городок, чтобы исчезнуть.

— Значит, он готовил «смеси» в течение многих лет?

— Да. Видимо, в одной из них он допустил ужасную ошибку, и ему пришлось исчезнуть.

Мы переглянулись. Информация, что Рэнди скрывался от кого-то, имела огромное значение для дела.

— Он не рассказывал, почему переехал в Тейлорсвилль? — поинтересовался Кетчер.

Патрисия покачала головой.

— Это один из немногих секретов, которые он от меня имел. Думаю, считал, что таким образом сможет защитить меня.

— Вы знаете имена клиентов Рэнди?

— Зик Честер, дьякон в Объединенной Сионской Церкви.

Мой спутник удивленно приподнял брови.

— В списке клиентов Рэнди был священник?

— Я не в курсе деталей. Просто несколько месяцев назад застала их беседу. Кроме того, что работает над чем-то для Эзры, брата Зика, Рэнди ничего мне не сказал.

Кетчер записал имя в блокнот.

— Вы знаете что-нибудь об этом Зике Честере?

— Только то, что его брат обзавелся последователями на своих воскресных и субботних ночных бдениях.

— Вам известно, где проходят эти бдения?

— Рэнди говорил, что примерно в сорока пяти минутах отсюда, в округе Доусон.

Кетчер кивнул и оторвал взгляд от блокнота.

— Спасибо, что поговорили с нами, Патрисия. Если вспомните что-нибудь еще о бизнесе Рэнди, пожалуйста, дайте нам знать.

Он вытащил из кармана пиджака визитку и протянул женщине.

Я подалась вперед.

— Прежде, чем мы уйдем, должна спросить о родственниках Рэнди. Вы что-нибудь знаете о его семье?

— Он осиротел уже будучи взрослым: отец умер, когда Рэнди было семнадцать, а мать — двадцать три. Его старшая сестра живет в Теннеси, но они очень редко виделись. Наш круг друзей заменил ему семью.

— Поняла. Вам известно, оставил ли он завещание?

Патрисия кивнула.

— Да. У меня где-то есть копия. Я исполнитель завещания.

— Ох, хорошо. Надеюсь, он оставил инструкции о том, чего хотел после смерти.

— Да. Хотел, чтобы все произошло здесь — от кремации до службы в часовне «Обнаженного Рая».

— Здесь есть церковь? — выпалил Кетчер.

Вместо того чтобы обидеться, Патрисия просто улыбнулась.

— Мы не безбожные люди, агент Мейнс. Мы просто ходим без одежды.

Он улыбнулся в ответ.

— Прошу прощения. Все очень ново для меня, но это не повод проявлять нетерпимость.

— Спасибо.

В поисках необходимых документов я порылась в сумке.

— Как исполнитель завещания, поставьте, пожалуйста, подпись, чтобы я передала тело в крематорий. Разумеется, нужно, чтобы вы отправили мне факсом копию завещания.

Когда я протянула бумаги, она уставилась на них отсутствующим взглядом. И снова по щекам побежали слезы. Я нерешительно протянула руку и похлопала женщину по плечу. Один из первых уроков, который я усвоила о скорбящих, заключался в том, что не все люди хотят, чтобы к ним прикасались.

Но Патрисия явно в этом нуждалась. В следующее мгновение она бросилась в мои объятия и безутешно зарыдала. Потребовалось время, чтобы сориентироваться, так как впервые ко мне прижималась обнаженная женщина. Но смущение улетучилось, я могла думать лишь о том, как ее утешить. В конце концов, она потеряла любовь всей своей жизни, неожиданно и жестоко.

— Может, тебе стоит позвать Барри, — прошептала я Кетчеру.

Он кивнул и вскочил с дивана. Словно ребенка, я укачивала взрослую женщину, приговаривая слова утешения. Кетчер вернулся с Барри, и тот уселся рядом с Патрисией на диван.

— Патти? Я здесь, милая, — произнес он.

Его голос, казалось, пробился сквозь бурю горя. Патрисия отстранилась от меня и, вытерев щеки, смущенно улыбнулась.

— Прошу прощения, что так расклеилась.

— Пожалуйста, не надо извиняться. Мы все понимаем, учитывая новости.

— Вы очень добры. — Она вздохнула и сделала несколько глубоких вдохов, а потом расправила плечи. — Думаю, теперь я в состоянии заняться бумагами.

Я указала на листок, лежавший перед нами на столе.

— Просто подпишите это. — Как только она поставила подпись, я забрала документы. — Спасибо.

Патрисия перевела взгляд с меня на Кетчера.

— Вы же найдете того, кто это сделал, правда?

У нее дрогнул подбородок, и я испугалась, что она снова расплачется.

Агент уверенно кивнул.

— Да, мадам. Разумеется.

— Хорошо.

Она поднялась и слабо улыбнулась.

— Если не возражаете, я вернусь домой. Мне нужно время, чтобы переварить все это. А еще бокал вина или таблетка «Ксанакса».

Мы тоже встали.

— Конечно. Как только что-нибудь узнаем, сразу сообщим вам, — ответил Кетчер.

— Буду очень признательна.

Пожав нам руки, Патрисия позволила Барри повести ее по коридору прочь из клубного дома.

Кетчер продолжал задумчиво смотреть ей в след, и я спросила:

— Ты же не думаешь, что она что-то скрывает?

Он покачал головой.

— Нет. Она все нам рассказала.

— Тогда почему так смотришь?

В его глазах зажегся озорной огонек.

— Просто пытался представить ее с Рэнди и Кинг-Конгом.

— Ты отвратителен, — проворчала я, запихивая бумаги обратно в сумку.

— Да брось. Только не говори мне, что сама не думала об этом?

Я закинула сумку на плечо.

— Нет. Я не настолько развращенная.

По правде говоря, эта мысль приходила мне в голову, когда Патрисия говорила о том, что Кинг и Конг — это слишком много для нее.

Кетчер ухмыльнулся.

— Ты врешь, Лив.

И снова мне захотелось придушить его из-за познаний в психологии.

— Ладно. Может меня и посетила эта занимательная мысль.

Он рассмеялся.

— Тут чертова туча занимательных мыслей. Я почти уверен, что этот случай станет самым необычным, над которым я когда-либо работал.

— Почти уверена, что должна с тобой согласиться, — произнесла я, когда голый швейцар открыл для нас двери.

Когда мы направились к машине, Кетчер спросил:

— А что было самым безумным в твоей практике до знакомства с Кингом и Конгом?

Я задумчиво склонила голову.

— Наверное, это случилось, когда в последний год университета я стажировалась у судмедэксперта округа Кларк. — Я открыла дверь машины и забросила сумку.

— Так что произошло? — поинтересовался он, опершись локтем о верх машины.

— Нам позвонили и сообщили об убийстве в жилом комплексе. Когда мы добрались туда, то обнаружили в постели трупы мужчины и женщины. Повсюду кровь. Очень походило на сцену из «Сияния», когда открылись двери лифта, и оттуда полилась кровь.

— Господи, — пробормотал Кетчер.

— Как бы то ни было, на обоих телах следователи нашли сквозные огнестрельные ранения, но ни одного входного. И я понятия не имею, откуда, но у меня в голове тут же зародилась мысль. Не раздумывая, я выпалила: «Проверьте их анальные отверстия».

Он фыркнул.

— Серьезно?

Я ухмыльнулась.

— Ага, так и было. Быстрый осмотр их задниц доказал мою правоту. Убийца сначала засунул дуло дробовика в анальное отверстие, а потом выстрелил.

Вздрогнув, Кетчер произнес:

— Больной ублюдок.

— Оказалось, это ревнивый муж той женщины. Он вернулся домой с охоты и застал жену со своим лучшим другом. И просто сорвался.

Я плюхнулась на сидение, и он тут же сел в машину. Завел двигатель и повернулся ко мне.

— А я-то думал, что моя история про трах с козой самая невероятная.

— В смысле?

Кетчер рассмеялся.

— Я участвовал в задержании одного наркомана, который жил на отшибе. Он устроил метамфетаминовую лабораторию в заброшенном трейлере на своем участке. В общем, мы добрались до него, а когда постучали, парень крикнул: «Минутку. Я почти там». Ну, мы переглянулись, ни черта не понимая, о чем он говорит. Постучав еще несколько раз, получали один и тот же ответ. Поэтому выломали дверь и завалились в трейлер. Когда оказались внутри, то обнаружили обдолбанного парня, который трахал козу.

Я ахнула.

— О, боже. Бедная коза.

— Именно. Мы стояли с пистолетами наготове, а он просто продолжал шпилить козу. Ему чуть зад не прострелили, а он удерживал нас, чтобы только успеть кончить.

Я медленно покачала головой.

— Это самая возмутительная история, которую я когда-либо слышала.

Кетчер кивнул.

— Да уж, это произошло через два года после выпуска из академии, а я до сих пор все помню, будто вчера.

— Могу понять, почему. Подобное оставляет шрамы на всю жизнь.

— Вроде Сэра Рэнди Двойной Член.

Я засмеялась.

— Случай Рэнди шокирующий... но не уверена, что он настолько может травмировать психику, как вид парня, насилующего козу.

— Ты права. — Кетчер взглянул на меня. — Кстати о Рэнди, я думаю о его смесях.

— А что с ними?

— Уверен, что у Гарри Поттера в доме должно быть место, где он варит свои зелья.

Я кивнула.

— Конечно, он не стал бы делать это вне дома. Особенно, учитывая, какая там охрана. Таким образом, он не рисковал быть раскрытым.

— Вот только в итоге вся эта защита не помогла ему.

— Верно.

— Хочешь осмотреть дом Рэнди, когда вернемся? Вдруг найдем тайное логово.

Я повернулась на сидении, удивленно уставившись на Кетчера.

— Ты хочешь вести расследование со мной?

— Конечно. Почему нет?

— Можешь считать меня ненормальной, но я думала, что этим должны заниматься ты и твои коллеги.

— Солано только что прислал сообщение, что они с Кэпшоу везут в отделение слепки отпечатков обуви и все остальные собранные улики. Раз остаюсь только я, то почему бы и нет?

— У тебя не будет неприятностей из-за присутствия гражданского лица?

Кетчер ухмыльнулся.

— Но ты не гражданское лицо. Как окружной судмедэксперт, ты тоже находишься на службе в правоохранительных органах.

— О да. Правда.

Ну конечно, почему я об этом не подумала? Во всем виновата близость члена. Присутствие этого мужчины устраивало бардак в моих мыслях.

Когда мы оказались возле подъездной дорожки дома Рэнди, там стояла патрульная машина помощника шерифа. Кетчер остановился рядом и опустил стекло, а когда тот последовал его примеру, показал свой значок.

— Агент Мейнс, Бюро Расследований. Мы собираемся осмотреть дом.

— Хорошо, — ответил помощник.

Кетчер снова поднял стекло и направился к дому. Хотя я и не из пугливых, все же радовало, что на улице еще светло. Конечно, мне приходилось ночами заниматься поиском тел и необъяснимыми смертями, в качестве как владельца похоронного бюро, так и судмедэксперта, но в этом деле было что-то более жуткое. Может, потому что дом стоял так далеко от дороги. А может, потому, что я никогда не занималась расследованием убийства в одиночку. Или, может, из-за двух членов Рэнди и его бывшей жены, которая живет в нудистской колонии, простите, загородном клубе. Но больше всего пугал род его незаконных занятий. Все эти «может быть» означали, что я не совсем уверена, какие еще странности скрываются в его подвале.

Остановившись перед гаражом, я увидела на двери и крыльце дома желтую ленту. Кетчер прихватил с заднего сидения снаряжение, и мы пошли к дому. Нам пришлось пролезать под лентой, чтобы зайти внутрь. Когда обнаружили, что дверь заперта, я спросила:

— Позвонить Ральфу, спросить, как зайти?

Вместо ответа Кетчер достал из заднего кармана бумажник и вытащил кредитную карточку. Вставил ее в дверной зазор и повозил. Услышав, как щелкнул замок, он повернулся ко мне и ухмыльнулся.

— Впечатляет, — поддразнила я.

— У меня много талантов.

— А еще раздутое эго.

Кетчер усмехнулся и открыл для меня дверь. Одинокая лампа в гостиной освещала нам путь.

— Я раньше никогда не занимался поисками, но держу пари, что вход в подвал находится на кухне, — предположил он.

Днем я уже заглядывала в дверь подвала, но не стала спускаться.

— Ага. Ты прав.

— Угадал, — произнес он, когда мы вошли в кухню.

Только я потянулась к ручке двери, как меня остановил звук открывающегося холодильника. Обернувшись, увидела, что в нем роется Кетчер.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не вычищаешь как какой-нибудь домушник холодильник Рэнди?

Кетчер выглянул из-за двери холодильника.

— Я умираю с голода.

— Это воровство, — возразила я.

Он нахмурился.

— Так как он мертв, я уверен, что ему это больше не понадобится.

— Крайне непрофессионально. — Я уперла руки в бока и склонила голову. — У тебя не будет из-за этого неприятностей?

От чувства паранойи у меня на затылке встали дыбом волосы. Я бросила взгляд на потолок в поисках камер. Рэнди был настолько помешан на безопасности, что я не удивлюсь, если они есть в каждой комнате. Не обнаружив ни одной, облегченно вздохнула.

— Господи, я же не вытаскиваю из его дома технику. Просто делаю себе бутерброд. Все равно это все выбросят.

— Ты невозможен.

Кетчер снова сунул голову в холодильник. И вытащил контейнер с мясом и колу.

— Для худосочного чувака Рэнди определенно много ел. А еще он явно тратил нелегальный заработок на еду, потому что тут у него всякая деликатесная хрень.

— Да?

Хотя в желудке забурчало от вида и аромата индейки, я не могла переступить через себя и взять еду покойного. Все же подожду, пока не окажусь дома.

Проглотив пару кусочков копченой индейки, Кетчер ответил:

— Черт, да. Импортные сыры и даже икра.

Я наморщила носик.

— Ненавижу икру.

Он перестал сворачивать очередной кусочек и удивленно посмотрел на меня.

— Хм, я бы никогда и не подумал, что ты ценитель икры.

— Когда я училась в колледже, подрабатывала официанткой в «Загородном клубе Атенса». Парень, в которого влюбилась, уговорил попробовать с одной из тарелок, что я и сделала. — Я вздрогнула. — Меня и по сей день тошнит, когда вспоминаю о том, как они лопаются у меня во рту. Не стоит и говорить, что моя пассия с тех пор меня не замечает.

Кетчер ухмыльнулся, прикончив кусочек индейки.

— Я сам никогда ее не пробовал, но после твоего блестящего отзыва, пожалуй, воздержусь и не стащу баночку. — Он вытер руки салфеткой и отставил контейнер. Открыв банку кока-колы, добавил: — Тот парень, в которого ты влюбилась, полный идиот. Во-первых, потому что повел себя как незрелый придурок и заставил сделать подобное, а во-вторых, потому что не сделал своей девушкой, как только увидел.

Я боролась с желанием попросить нюхательную соль, ибо чуть не упала в обморок от такого заявления. Вместо этого мои губы растянулись в глупой улыбке.

— Ты всегда льстишь женщинам, с которыми встречаешься?

— Только тем, которые заслуживают.

На щеках разлился румянец, и я пробормотала:

— Спасибо.

— Более чем пожалуйста. — Выпив кока-колу, Кетчер крайне непривлекательно отрыгнул и подошел к двери подвала. — Готова?

— Как всегда, — ответила я.

Щелкнув выключателем, он сбежал по лестнице вниз, а я за ним по пятам.

— Славное местечко, — заметил он.

Подвал оказался большим помещением с единственной дверью, которая вела наружу, а не в лабораторию. Он был воплощением настоящей мужской берлоги с гигантским телевизором, бильярдным столом и даже баром. Разумеется, мое внимание сразу привлекли две вещи: книжные полки от пола до потолка и музыкальный автомат пятидесятых годов.

Остановившись посреди помещения, Кетчер почесал подбородок.

— Здесь должен быть потайной ход.

— Книжный шкаф?

Я постучала по нескольким полкам.

— Наверное, слишком очевидно. — Он ткнул пальцем в огромную картину маслом на стене. — И она вряд ли скрывает за собой тоннель.

Не имея полной уверенности, я продолжала переставлять предметы на книжной полке. Кетчер подошел к выключателю. Когда комната погрузилась в темноту, я резко обернулась.

— Какого черта ты творишь?

Он достал из сумки фонарик.

— Если в стенах есть трещины, их будет легче увидеть без верхнего света.

— Ну, раз ты так говоришь, — неуверенно ответила я.

Было не совсем темно, учитывая, что свет проникал сквозь окна и стекло на двери. Кетчер принялся просвечивать стены фонариком. Проверив сначала переднюю стену возле лестницы, он направился к бару.

— Ты знала, что бар состоит из трех частей?

— Эм, нет. Не знала.

Он кивнул.

— Передняя, задняя и нижняя. Передняя, где гости пьют алкоголь. На задней располагается зеркало и большая часть бутылок. На нижней смешиваются напитки.

— С каких это пор ты так хорошо разбираешься в барах?

— Я подрабатывал барменом в последний год колледжа.

Кетчер шагнул за барную стойку. Он начал прощупывать стену на стыке дерева с задней частью бара. Ухватился за одну из резных фигур и потянул, задняя панель поддалась. Вместо зияющей дыры в стене показалась дверь.

— Святое дерьмо! — вскрикнула я и поспешила к нему.

— За восемь лет работы агентом я впервые нашел тайный ход. — Он обернулся и улыбнулся. — Чувствую себя десятилеткой, торчащим у дедушки дома и читающим детективы про братьев Харди.

Я рассмеялась.

— Я тоже читала про Нэнси Дрю, когда была маленькой. Но больше всего впечатлила история про тайный ход в доме Дауна из серии «Клуб нянек».

— О да, моя младшая сестренка их тоже читала.

Именно в этот момент я поняла, что мы с Кетчером намеренно избегаем входа в коридор. Мы просто стояли в дверном проеме, уставившись вперед.

— Полагаю, нам стоит проверить, а? — намекнула я.

— Э, да. Полагаю. — Достав из сумки две пары резиновых перчаток, он передал одну мне. Как только мы надели их, Кетчер протянул руку и щелкнул выключателем, но ничего не произошло. — Проклятие. Лампочка перегорела.

Но мы оба продолжали стоять, глядя в темную бездну. Когда Кетчер положил ладонь мне на плечо, я подскочила.

— Леди вперед, — предложил он.

— О, все в порядке. Можешь идти первым.

— С моей стороны это будет невежливо.

— Хочешь сказать, что такой сильный и крепкий агент, как ты, боится подвала?

— Я не боюсь подвалов. Я просто не фанат жутких туннелей.

Я фыркнула.

— Вы говорите как девчонка, агент Мейнс.

Он недовольно посмотрел на меня.

— По правде говоря, в замкнутых местах у меня начинается клаустрофобия. Но я предпочитаю об этом не распространяться, потому что у агентов не должно быть слабостей.

— Ладно, ладно. Я пойду первая.

Сделав глубокий вдох для успокоения, я осторожно шагнула вперед, а Кетчер двигался следом. Мы прошли несколько футов, когда он произнес:

— Это напоминает мне сцену в «Молчании ягнят», когда Джоди Фостер находилась в подвале, и Буффало Билл включил свет.

По коже пробежал озноб.

— Обязательно было рассказывать об этом сейчас?

Вместо ответа он наклонился и сделал мне на ухо «п-ф-ф-ф-т» как Лектер после своей фразы про кьянти и бобы. Я ткнула его локтем под ребра.

— Ты мудак.

Он засмеялся.

— Извини. Мне нужно было как-то отвлечься.

— Могу придумать тысячи других способов это сделать.

— Х-м-м, может, хотя бы пару сотен из них окажутся сексуальной направленности?

Я закатила глаза.

— Избавь меня.

В конце туннеля оказалась другая дверь. Я уже вообразила, что там будет какой-нибудь кодовый замок, но с удивлением обнаружила, что она открыта. Видимо из-за того, что располагалась в конце тоннеля за скрытым проходом, Рэнди не считал необходимым запирать ее.

Я распахнула дверь, и над головой вспыхнули флуоресцентные лампы, освещая стены маленькой комнатки без окон. В центре находился большой стол с различными фармацевтическими штуками типа ступок, пестиков и контейнеров для таблеток. На одной стене на полках от пола до потолка стояли всякие склянки с надписями. В одних были таблетки, в других жидкости.

Кетчер взял несколько, и мы уставились на них. Вместо имени на каждой склянке были лишь наклейки с цифрами.

— Думаю, это все для секретности, — прокомментировал он.

— Интересно, записаны ли у него под каждым номером соответствующие препараты или он все держал в голове?

Снова посмотрев на полку, Кетчер произнес:

— Тут пять-десять видов наркотиков, он вполне мог просто их запомнить. Вероятнее всего работал исключительно по памяти. Не храня рецепты и описания на бумаге или компьютере, он мог быть уверен, что никто не украдет его бизнес. Не говоря уже о том, что если поймают, без тщательного анализа властям трудно будет доказать, что он здесь готовит.

— Весьма изобретательно, — заметила я.

— Более чем, черт возьми. — Кетчер полез в сумку и вытащил несколько пакетов. — Возьму пару образцов, пусть лаборатория сделает анализ.

Пока он упаковывал склянки, я обыскала комнату в поисках чего-нибудь значимого для дела, например, записной книжки. Но ничего не нашла. Рэнди действительно оказался скрытным и осторожным.

— Ладно. Думаю, на этом все. Давай выбираться отсюда, — произнес Кетчер.

Я кивнула и последовала за ним обратно в комнату и дальше по коридору. Вернувшись в подвал, он достал телефон, чтобы позвонить в отделение Бюро.

Пока он разговаривал с одним из своих начальников, я подошла к музыкальному автомату и с завистью провела пальцами по кнопкам. Решись я однажды на спонтанную покупку, это бы оказался музыкальный автомат со старенькими песнями, особенно «Motown». Кажется, у нас с Рэнди были похожие вкусы.

Я так увлеклась чтением названий песен, что не услышала, как сзади подошел Кетчер. От звука его голоса я подпрыгнула.

— Нужно отвезти это в лабораторию сегодня вечером, у нас лаборант допоздна работает.

Прежде чем обернуться, я нажала на кнопку и заиграла «Runaround Sue»(прим. Пер.: «Вертихвостка Сью») Dion.

«Вот моя история. Грустная, но правдивая».

Кетчер застонал.

— Ради всего святого.

— Не любишь старенькое? — спросила я, а сердце дрогнуло.

— Не в этом дело. Это из-за песни. — Он глубоко вздохнул. — Девушку, которая вырвала мое сердце и растоптала беднягу, звали Сью.

У меня тут же пробудился интерес при упоминании о бывших. До сих пор Кетчер не слишком много говорил о своей личной жизни. Я уже задавалась вопросом, была ли у него любовь или только секс.

— Сколько тебе было лет?

— Двадцать два.

— Ох, совсем ребенок.

— Видимо, да.

Прислонившись к музыкальному автомату, я поинтересовалась:

— Так что произошло?

Он провел рукой по лицу.

— Ты, правда, хочешь это знать?

— Я рассказала тебе про свое постыдное прошлое, когда Эрик умер прямо на мне.

— Ладно, ладно. Я обнаружил ее в постели с парнем накануне дня, когда хотел сделать ей романтическое предложение.

У меня от шока отвисла челюсть.

— Ты был настолько серьезно настроен?

Кетчер печально улыбнулся.

— Мне так казалось.

— Черт. Это больно.

— Ага. По крайней мере, было. Прошло уже десять лет, и я давно двинулся дальше.

— Рада слышать. Я про то, что двинулся дальше, а не то, что тебе разбили сердце.

— А как насчет тебя?

— Разбивали ли мне сердце? — Когда Кетчер кивнул, я ответила: — Конечно, но не из-за измен. — Я невесело усмехнулась. — Кажется, в моей жизни все связано со смертью, включая сердце. Не знаю, любила ли я Эрика, но его смерть разбила мне сердце. Особенно то, как именно все произошло.

Кетчер поморщился.

— Это должно быть ужасно.

— Э, да. Так и было.

Бросив образцы на бильярдный стол, он протянул мне руку.

— Что?

— Могу пригласить на танец?

Я засмеялась.

— Ты серьезно хочешь со мной потанцевать?

— Да.

— В подвале места преступления.

— Да, черт побери. — Он указал на музыкальный автомат. — Не нужно упускать возможность.

Хотя обстановка была не самой подходящей, романтика момента не прошла мимо меня. А потому я заглушила сомнения и вложила ладонь в руку Кетчера.

Он притянул меня к себе и обнял второй рукой за талию. Мы начали скакать по кругу, как на дискотеке пятидесятых. Серьезно, только так я и могу это описать. Кетчеру оставалось еще раскрутить и закрутить меня, как в рок-н-ролле. Когда песня подошла к концу, он наклонил меня к полу. Я задыхалась от танца и смеха.

Когда он потянул меня обратно, то наклонил голову и приблизился к моим губам. Песня сменилась на «You Really Got a Hold on Me» Смоки Робинсона и «The Miracles», но, проклятие, мы буквально вцепились друг в друга. Я скользнула руками вниз по спине Кетчера и схватила его задницу, прижимаясь киской к растущей эрекции. Он застонал мне в рот и обхватил ладонью грудь. Наши объятия вторили словам песни: «Крепче, крепче».

Пошатываясь, мы добрались до бильярдного стола и, запутавшись в руках и ногах, рухнули на него. Наши рты сливались в яростном поцелуе, а языки сплетались в дразнящем танце. Кетчер толкал бедра вперед, прижимая член между моих ног, и я чувствовала, как становлюсь влажной. Хотя это было совершенно неправильно с точки зрения морали и этики, и я должна бы устыдиться, но больше всего на свете мне хотелось, чтобы он отымел меня на бильярдном столе мертвого парня посреди места преступления.

— Оливия? — сверху раздался окрик.

Узнав голос Ральфа, я оторвала губы от Кетчера и отчаянно попыталась перевести дыхание.

— Да? — крикнула в ответ.

— Я собирался домой, когда сообщили, что вы с агентом Мейнсом здесь. Решил остановиться и узнать, что вы выяснили по поводу экстренного контакта Рэнди.

— Конечно. Секунду, сейчас поднимусь.

Я оттолкнула Кетчера и вскочила на ноги, мысленно порадовавшись, что Ральф ленив. Иначе он бы спустился вниз и застал нас сосущимися.

— Думаю, он это спланировал, — проворчал Кетчер, поправляя галстук и рубашку.

Я взглянула на свое отражение в зеркале над баром.

— Ой, не придумывай.

— Не придумываю. Я считаю, что он ехал домой и вдруг сработал датчик по обламыванию кайфа. То, что он прервал нас, дела не касается. Он сделал это лишь для того, чтобы секса не было не только у него.

Я засмеялась.

— Хорошо, что он прервал нас.

— В синих яйцах и сморщившемся члене нет ничего хорошего, малышка.

— Для обоих было бы плохо, застукай кто-то нас на месте преступления.

Кетчер нахмурился.

— Наверное.

— Ты это прекрасно знаешь. А теперь пойдем.

Он неохотно последовал за мной к лестнице. Ральф стоял наверху, с любопытством уставившись на нас.

— Что вы там делали вдвоем?

— Исследовали тайник, — ответил Кетчер.

Ральф округлил глаза и отошел, давая нам пройти.

— Для чего, бога ради, Рэнди нужен был тайник?

— Я тебе все расскажу по дороге домой.

— Да? — хором воскликнули мужчины.

Я кивнула.

— Ральф может отвезти меня домой, раз тебе нужно отправить образцы в лабораторию.

Кетчер сник. Полагаю, он думал, что мы могли бы по-быстрому перепихнуться после того, как он отвезет меня домой.

— Прекрасно, — пробурчал он.

Я закусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Дай мне секунду, Ральф. Нужно забрать сумочку из машины Кетчера.

— Конечно, Лив. Я закрою.

Когда мы вышли на крыльцо, Кетчер заскрежетал зубами.

— Эпичный обламыватель кайфа.

— Хочешь, мы перенесем то, что начали? — спросила я по дороге к машине.

Он вопросительно поднял брови.

— Ты серьезно?

— Конечно.

На его губах заиграла довольная улыбка.

— Ладно. Я позвоню тебе завтра.

— А тебе не нужен мой номер?

Он подмигнул.

— Я его достану. Не просто так же у меня доступ к телефонным записям.

— Звучит жутко.

Кетчер засмеялся.

— Увидимся, Оливия.

— До свидания, агент Мейнс.

После того, как захлопнулась дверь, он уехал, а я стояла с глупой улыбкой на лице и наблюдала за исчезающими вдали задними фонарями его машины.


ГЛАВА 9


Хотя Рэнди убили всего двадцать четыре часа назад, казалось, что минула целая неделя. Прошлым вечером, покинув место происшествия и Кетчера, я приехала домой, приняла долгий и обжигающе горячий душ, а в семь часов упала в постель, даже не озаботившись ужином.

Около семи утра меня разбудил звонок не будильника, а телефона. Перекатившись и схватив его с прикроватной тумбочки, я чуть не свалилась с кровати, поняв, что это Кетчер, а не труповозка.

К.: Доброе утро, Красавица.

Пока я пялилась на экран, сердце сделало забавный кульбит, заставивший меня хихикнуть и задуматься о посещении кардиолога.

Я: Доброе утро.

К.: Тебе снились сладкие сны обо мне или кошмары про члены Рэнди?

Я фыркнула.

Я: Никаких кошмаров, слава богу.

К.: И никаких эротических снов?

Я: Прости, но нет.

К.: Какая жалость.

Я: Я тебе нужна?

К.: Не-а. Просто хотел сказать привет.

Сердце снова заколотилось как ненормальное.

Я: Рада, что ты сказал привет.

К.: Скоро увидимся. Пока.

Я: Пока.

Благодаря сообщению Кетчера все утро я была на седьмом небе от счастья. Сейчас же наблюдала за похоронами миссис Лофтон. Вместо часовни Салливанов служба проходила в Первой Баптистской Церкви.

Второй министр только поднялся, чтобы произнести хвалебную речь о покойной, как в кармане моего пальто просигналил телефон. Я быстро выскочила из святилища, чтобы просмотреть сообщение. Сердце затрепетало, едва я обнаружила, что оно снова от Кетчера.

К.: Нужно проследить за собранием святоши вечером. Можешь поехать со мной?»

Хм-м, он действительно приглашает меня присоединиться к расследованию. Это определенно интересное развитие событий.

Я: Конечно. Во сколько?

К.: Подберу в 6 у дома.

Я: Ок.

Я посмотрела обратно на зал, а телефон снова просигналил. «О боже!» — вскрикнула при виде фотографии вставшего члена. Я резко оторвалась от экрана и поспешно огляделась. К счастью, коридор был пуст и никто кроме меня не видел пульсирующее достоинство Кетчера.

Я: Серьезно? Я на работе!

К.: Мне бы хотелось, чтобы ты поработала надо мной своим сладким ротиком.

Я пискнула и напечатала ответ.

Я: Кетчер, прошу.

К.: М-м-м, мне нравится, когда ты умоляешь. Позволишь кончить тебе в ротик? Или на твои изумительные сиськи?

Эти грязные слова заставили меня покраснеть, жар разлился не только по щекам. Я покрепче сжала бедра в попытке ослабить напряжение между ног.

К.: Или предпочтешь, чтобы я над тобой поработал? Слизал все сливки с этой идеальной розовой киски.

«М-м-м, о да», — от его слов и возникших видений простонала я. А потом словно молнией пронзило осознание, где я нахожусь. И хотя в десяти заповедях такого не говорилось, но уверена, что в списке запретов не на последнем месте «не заниматься сексом в доме Божьем».

Я: Прекрати.

К.: В ту ночь ты не так разговаривала.

Я: Ага, но тогда я была не в церкви!

К.: Пробовала ролевые игры? Я вполне мог бы сыграть священника, а ты невинную монахиню. Проклятье, я так чертовски жажду засунуть руку под рясу и трахать тебя пальцами, пока не кончишь и не прокричишь мое имя.

В этот момент я почувствовала, как ступни обжигает огонь, но не преисподней, а желания. А потом снова взяла себя в руки. Есть всего несколько вещей, которые я не могу сделать, вне зависимости от того, насколько они горячи. Например, я не могу заниматься сексом в церкви. Особенно на похоронах. Не говоря уже о том, что я сама их организовала.

Поэтому яростно набрала текст.

Я: Достаточно. Не сейчас. Поговорим позже.

К.: Ладно. Только надень юбку. Хочу по дороге трахнуть тебя пальцами.

Господи-боже, этот мужчина неумолим. Вместо ответа я отключила телефон, покончив с искушением. И осторожно вернулась в зал. Взглянув на алтарь, заметила разочарованное лицо Иисуса на массивном витражном стекле.

— Мне очень жаль, — пробормотала ему.

Несколько человек на скамье передо мной с любопытством обернулись. Пытаясь сохранить лицо, я быстро добавила:

— Да, я очень, очень сожалею о вашей утрате.

Одна из женщин покачала головой, словно искренне прониклась моими словами. Когда они отвернулись, я закатила глаза и вздохнула.

В этот момент ко мне присоединился Тодд.

— Ты в порядке? — поинтересовался он.

— Все нормально. А что?

— У тебя лицо красное и ты, кажется, запыхалась.

— Все нормально, — повторила я.

Как же мне хотелось прибить Кетчера! Ладно, по крайней мере, я хотя бы снова смогу его трахнуть. Может, и дважды. Возможно, даже позволю ему побить со мной рекорд в восемь оргазмов.

А потом можно и убивать.


ГЛАВА 10


После похорон миссис Лофтон я на катафалке поехала обратно к бюро, чтобы забрать свою машину. Было уже около четырех и со вчерашнего вечера к нам не приходили посетители, а потому я закрыла офис и похоронное бюро, а затем направилась домой, чтобы подготовиться к свиданию. Точнее, я предполагала, что это свидание. Разумеется, Кетчер не предлагал поужинать, выпить и что там еще обычно делают на свиданиях. Лишь сообщил, что будет ждать, чтобы вместе съездить и проверить зацепку.

О, и еще он хотел трахнуть меня пальцами по дороге. И да, мне определенно не хотелось забывать эту деталь.

Я быстро приняла душ, сделала прическу и макияж. Учитывая, что мы планируем присутствовать на уличной проповеди, я скользнула в шелковую блузку сливового цвета и черную расклешенную юбку до колен. Февральский воздух прохладен, потому пришлось надеть чулки и черные сапоги, а на плечи накинуть черный пиджак.

В дверь позвонили без двух минут шесть, вызвав у Мотауна приступ лая.

— Полегче, мальчик, — приговаривала я, идя по коридору.

Отперев и распахнув дверь, увидела Кетчера, одетого в сногсшибательный темно-синий костюм. Мой взгляд скользнул с его лица на руки, в которых вместо полагающегося букета цветов находилась книга.

Я скрестила руки на груди и улыбнулась.

— Собираетесь вручить мне книгу, агент Мейнс?

Он усмехнулся.

— Не совсем. Я хотел сделать приятное и подарить цветы, но подумал, что работая в похоронном бюро, ты, должно быть, устала от их запаха.

От его проницательности и заботы у меня отвисла челюсть. Раньше всякий раз, когда мужчины дарили мне цветы, я просто улыбалась и говорила «спасибо». Правда заключается в том, что тошнотворно-сладкий цветочный запах так сильно ассоциируется с работой, что я ненавижу чувствовать его где-то еще.

— Ты прав, так и есть.

Лицо Кетчера просветлело.

— Я знал, — он протянул мне книгу. — Решил, что это тебе больше понравится.

Взяв ее, я посмотрела на обложку. При виде «Убить пересмешника» в твердом переплете глаза защипало от слез, и я вскинула руку ко рту, уронив при этом книгу.

— Черт! — пробормотала я.

Мы оба наклонились поднять ее и столкнулись лбами.

— Ай! — Черт! — вскрикнули в унисон.

Трясущимися руками я подняла книгу. На глаза вновь навернулись слезы, когда я пробежала пальцами по обложке.

— Это первое издание.

Я оторвала взгляд от подарка и перевела на дарителя.

— Кетчер, это слишком. Я не могу принять.

— Уверен, что можешь.

Протянув ему книгу, я запротестовала:

— Но она стоит кучу денег.

Он махнул рукой.

— Это где-то сотый тираж первого издания. И она даже не подписана. Ты за нее не выручишь, наверное, и сотни баксов.

Переполненная эмоциями, я обняла его за шею и крепко прижала к себе. Потом чуть отстранилась и подарила долгий, чувственный поцелуй. А затем положила ладонь ему на щеку.

— От всего сердца, спасибо.

Он ухмыльнулся.

— Черт возьми, я буду каждый день дарить тебе по книге, если это означает такое внимание.

Я засмеялась.

— У тебя припрятана целая тележка с классикой, чтобы ухаживать за женщинами?

— Не совсем. Бабушка по материнской линии работала библиотекарем в Монровилле.

— Где жил Харпер Ли?

Кетчер кивнул.

— Можно сказать, что она иногда хитрила с копиями.

Я рассмеялась.

— Хочешь сказать, что это свежая копия?

Кетчер взял у меня книгу и открыл на последней странице. Опустив взгляд, прочитала «Собственность библиотеки Монровилля». Я фыркнула.

— Мне снова кажется, что наши бабушки были лучшими подругами.

— Возможно.

— Независимо от того, как ты заполучил эту копию, я очень благодарна.

— Пожалуйста, — с озорной улыбкой он добавил: — почему бы тебе еще раз не продемонстрировать свою благодарность?

Я хлопнула его книгой по груди.

— Хорошая попытка, но у нас есть работа, помнишь?

Он застонал.

— Работа агентом — это сплошной облом.

— Входи. Заберу сумочку, и можем идти.

Кетчер проследовал в коридор, когда приветственный лай заставил его остановиться. Хорошенько рассмотрев несколько угловатого питбуля, мужчина сделал шаг назад.

— Все в порядке. Он не укусит.

Когда Мотаун издал низкое рычание, Кетчер вскинул брови.

— Уверена?

— Абсолютно. Поверь, он ужасный слабак и худшая сторожевая собака. Он просто хочет зализать тебя до смерти.

С опаской в глазах он вошел внутрь. Протянул Мотауну руку, чтобы тот обнюхал ее. Но вместо этого пес принялся слюнявить и облизывать Кетчеру ладонь. Мужчина ухмыльнулся.

— Думаю, я ему понравился.

— Ага. Ты бы понял обратное.

— Ты же говорила, что он плохой охранник.

— Так и есть. Когда ему кто-то не нравится, он просто писает ему на ногу и уходит.

— Хотелось бы мне тоже так иногда делать.

Я рассмеялась и пошла в гостиную. Взяв сумочку, вернулась и увидела Мотауна на седьмом небе от счастья — Кетчер чесал ему за ушком.

— Знаешь, никогда не представлял тебя с подобной собакой.

— Почему же? — поинтересовалась я.

— Во-первых, ты больше похожа на кошатницу.

Я фыркнула и закатила глаза.

— Потому что мне тридцать, я одинока и становлюсь сильной и независимой с сорока кошками?

— Нет. Совсем нет. Просто ты кажешься той, кто любит маленьких, приятных созданий.

— В Мотауне может и восемьдесят фунтов, но он очень милое существо.

— Ага, все же я не могу представить тебя с питбулем, который выглядит так, словно его пропустили через центрифугу.

— Так и есть. Когда он стал ошиваться вокруг похоронного бюро, я отвезла его к ветеринару. Она подтвердила, что пса использовали в качестве приманки на собачьих боях.

Кетчер злобно нахмурился.

— Ублюдки.

— Будь моя воля, я бы каждому, кто посещает собачьи бои, пулеметом отстреливала яйца.

Хохотнув, он произнес:

— Полегче, Терминатор.

Я немного смутилась.

— Простите. Я склонна жестоко относиться к людям, которые причиняют боль животным, детям и пожилым людям.

— Не извиняйся. Я полностью согласен по поводу пулеметного обстрела по гениталиям уродов. Просто непривычно видеть такую ярость от тебя, — он провел большим пальцем по моей щеке. — Это немного пугает, но в то же время сексуально.

Я улыбнулась.

— Полагаю, ты один из немногих мужчин, которые находят мою пугающую сторону даже немного сексуальной.

— Они не знают, от чего отказались, — ответил Кетчер.

Мы стояли и смотрели друг на друга, а в воздухе чувствовалось напряжение, такое, от которого на руках и затылке волоски встают дыбом. Даже Мотаун это почувствовал, подошел и вклинился между нами носом.

Кетчер усмехнулся и похлопал пса по голове.

— Успокойся, мальчик, я не собираюсь отбирать ее у тебя. Поделимся? — Мотаун посмотрел на нас и протиснулся еще дальше. — Хм, думаю, ответ «нет».

— Нам, наверное, пора идти, — сказала я.

Не столько заботилась о том, чтобы выследить Эзру и Зика Честеров, сколько боялась, что если не отойду от этого мужчины, то сорву с него одежду и буду иметь по всей гостиной. А еще в голове ворчал голосок, что между нами не только секс. Что у нас глубокая связь, не имеющая ничего общего с единением его члена и моей вагины. Хотя эта часть и была необычайно милой.

Перекинув сумочку через плечо, я посмотрела на Мотауна.

— Будь хорошим мальчиком, пока меня нет. — Он лизнул мне руку в знак согласия и, схватив косточку, запрыгнул на диван. Я повернулась к Кетчеру. — Готов?

— Ага. Пошли захватывать святошу.

Я засмеялась.

— Скрестим пальцы, чтобы вечер прошел спокойно.

Кетчер фыркнул.

— Малышка, думаю, правильнее сказать, что в этом деле ничего не может быть спокойно.

И снова Кетчер оказался прав.


Шатер Эзры Честера располагался в сорока пяти минутах езды от Тэйлорсвилля. Съехав с автострады, большую часть пути проделали по узкой дороге. Прошло пятнадцать минут с тех пор, как мы проехали последний город и признаки цивилизации. Кетчер поморщился, когда гравий застучал по бокам машины, которая, как я правильно догадалась, оказалась кабриолетом. Огненно-красный «мустанг».

Дорога заканчивалась чем-то вроде заброшенной ярмарочной площади. Приехало так много людей, что машины были припаркованы на траве и на обочине дороги. Посреди поля возвышались два огромных шатра.

— А тут довольно многолюдно, — заметил Кетчер.

Я отстегнула ремень безопасности.

— Ага, Патрисия говорила, что у него много последователей.

— Меня интересует другой вопрос: как, черт возьми, у такого парня может быть столько слушателей? Я хочу сказать, подобные мероприятия не продвигают в газетах или «Фейсбуке». И я не видел никаких рекламных щитов по дороге.

Он прав. Единственной рекламой были маленькие таблички с надписью «Религиозные шатры впереди».

— Наверное, из уст в уста, — отозвалась я, захлопывая дверь.

Обойдя машину, Кетчер взял меня за руку, отчего я, конечно же, возрадовалась как дурочка, и мы пошли по дороге. А потом по высокой траве поляны.

Дойдя до шатра, обнаружили, что все ряды металлических стульев заняты и остались только стоячие места. Справа несколько музыкантов, вооруженных банджо, гитарами и скрипкой, играли гимн. Напротив них располагался небольшой деревянный помост с микрофоном в центре. На сцене стояли двое мужчин средних лет с проседью в волосах и наблюдали за входящими людьми. Время от времени самый высокий из них приветственно поднимал руку и улыбался. Иногда кивал.

— Полагаю, это Эзра и Зик Честеры, — сказала я.

— Похоже на то. Высокий, должно быть, Эзра. От него буквально исходят волны евангелизма.

Я рассмеялась над подобным описанием. Через несколько минут Эзра подошел к стойке микрофона. Гудение толпы постепенно стихло.

— Добрый вечер, дорогие. Мое сердце радуется, видя, как много людей сегодня пришло. Надеюсь, каждый получит удивительное благословение. Мне хотелось бы начать нашу службу с песни. — Он повернулся к музыкантам. — Мальчики, давайте споем «Я видел свет».

Гитара, скрипка и пианино заиграли мелодию. Почти одновременно люди в толпе начали хлопать и топать ногами в такт ритму.

— Я бесцельно скитался по грешной жизни.

Я оторвала взгляд от палатки и уставилась на Кетчера круглыми глазами и с открытым ртом.

Он обернулся и улыбнулся.

— Что?

— Ты поешь.

— Я в курсе.

— Хорошо получается.

Он подмигнул.

— Что ж, спасибо. Я преуспел во многих вещах, как в спальне, так и за ее пределами.

Закатив глаза, я спросила:

— Откуда такой, как ты знает слова этой песни?

Кетчер с притворным негодованием прижал руку к груди.

— Ты намекаешь, что я не духовный человек?

— Возможно.

— Должен сказать, что когда я рос, посещал церковь при каждом удобном случае.

— Правда?

Он кивнул.

— И воскресную школу каждое лето.

— Я впечатлена. Какое вероисповедание?

Он приподнял бровь, глядя на меня.

— Угадай.

— Хм. Баптист?

— Близко. Всех моих родственников по маминой и папиной линии окропили.

Я улыбнулась.

— А-а, методист.

— Ага. А ты?

— А меня макали, баптизм.

— Мне стоило догадаться.

— Я что, похожа на баптистку?

— Не совсем. Просто ты выросла в маленьком городке Библейского пояса6. Уверен, что Тэйлорсвилль не сможет похвастаться разнообразием не протестантских конфессий.

— Ты прав.

Песня подошла к концу, и Эзра снова взял микрофон.

— Вновь хочу поблагодарить каждого за то, что пришел сегодня. Конечно, моему сердцу приятно видеть так много богобоязненных людей, желающих послушать проповедь и почувствовать Святой Дух.

Я подпрыгнула, когда мужчина рядом со мной вскинул руку вверх и крикнул:

— Аминь, брат!

Эзра улыбнулся ему.

— Господь говорит нам не бояться. Благодаря своей вере я ничего не боюсь. Дабы продемонстрировать, что действительно под защитой Отца нашего, я возьму в руки змей.

Только сейчас я заметила стоящую у подножия алтаря коробку. У меня перехватило дыхание, когда Эзра откинул крышку. Воздух наполнил характерный звук, издаваемый гремучими змеями.

— О Господи, он же змееносец!

Церкви со змееносцами что-то вроде легенд глуши Юга. В их существовании можно начать сомневаться, так как слышно в основном лишь сплетни. Суть церковной доктрины заключается в том, что люди держат ядовитых змей, якобы с целью доказать свою веру. Они буквально воспринимают главу 16 стих 18 Евангелия от Марка про «если змей в руки возьмут». Если ты подержал змею, и она тебя не укусила, то получаешь пятерку с плюсом за веру. Если же тебя укусили, то получи жирную единицу и, скорее всего, отправляйся в больницу или на тот свет за вопиющее отсутствие веры. Церкви змееносцев были запрещены в Джорджии, поэтому полностью исчезли из виду. Я понятия не имела, что они все еще существуют.

Зик слегка побледнел.

— Не думаю, что сегодня стоит.

Эзра покачал головой.

— Где же твоя вера, брат?

— С тобой, как и всегда. Просто я считаю, что сегодня мы должны посвятить все свое время спасению потерянных душ.

Когда Эзра двинулся к коробке, Кетчер наклонился и прошептал мне на ухо:

— Готовься. Мы по уши в дерьме.

Я толкнула его и смерила недовольным взглядом.

— Не ругайся в доме божьем.

— Это навес, Лив.

— Все равно.

Я больше не могла препираться с ним. Вместо этого все внимание обратила на то, что происходило с Эзрой и змеями. Не колеблясь ни секунды, тот сунул руку в гремящую коробку. Повернулся к толпе и подбросил в воздух двух змей.

— Ох, черт, нет, — пробормотал мой спутник себе под нос. На этот раз я не стала его отчитывать, так как он выразил мои собственные мысли.

Музыканты тут же заиграли бодрый гимн, и Эзра принялся танцевать вокруг, размахивая змеями в такт музыке. В это время его брат заломил руки и словно окаменел.

Наклонившись к Кетчеру, я спросила:

— Что стряслось с Зиком?

— Думаешь, то, что он выглядит, словно вот-вот обосрется от страха, является частью представления? Хочет повысить уровень веры Эзры?

— Именно.

— Если так, то ему полагается Оскар за этот спектакль. Чувак на самом деле весь в поту.

Эзра внезапно остановился спиной к толпе. Когда он развернулся, его лицо исказилось от боли. Он некоторое время смотрел на собравшихся, прежде чем его взгляд упал на руку.

— Вот дерьмо! — воскликнула я.

Вид вонзившихся в правую руку Эзры змеиных клыков заставил меня забыть о своем решении не ругаться в церкви.

С губ Эзры сорвался крик, и он отбросил вторую змею, чтобы помочь себе освободиться от напавшей твари. Музыканты переглянулись и резко оборвали музыку.

— Я не понимаю. Его и раньше кусали, — произнес мужчина рядом со мной.

— Правда? — спросила я.

Мужчина кивнул.

— Но он никогда себя так не вел.

Эзра отшатнулся и споткнулся о коробку, перевернув ее. Алтарь заполнился извивавшимися гремучими змеями. Раздались вопли и люди принялись переворачивать стулья, пытаясь убраться подальше.

— К черту все, — бросил Кетчер, залезая рукой в карман пиджака.

Я округлила глаза при виде не одного, а целых двух пистолетов. Он начал проталкиваться к алтарю, и я, не желая потеряться в толпе, схватила его за спину и двинулась следом.

Достигнув сцены, он принялся быстро палить по змеям. Это вызвало еще большую неразбериху. Пока Кетчер изображал Грязного Гарри перед змеями, я подбежала к Эзре, чья рука все еще находилась в тисках гремучей твари. Взглядом пошарила вокруг в поисках оружия. Схватила микрофонную стойку и принялась сбивать ею змею с руки Эзры.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги