Убийство на голубой яхте

I

Молодой служащий лондонского аэропорта был зауряден и вежлив.

— О, мистер Темпляр. Не будете ли вы любезны пройти со мной? — произнес он, глядя поверх паспорта.

Симон Темпляр послушно проследовал за ним из зала, в котором собрались все пассажиры его самолета. Самый добропорядочный гражданин, получая такого рода приглашение даже в очень вежливой форме, начинает чувствовать неприятное посасывание в желудке; но для «Святого» это было чем-то настолько же привычным, как требование предъявить свидетельство о прививках. Времена, когда измученные офицеры полиции и запуганные преступники, не говоря уже о миллионах читателей, завороженных огромными заголовками, знали его только как «Святого», были так же далеки, как какая-нибудь историческая эпоха, интересующая одних археологов. А среди всех стран света, которые испытали сомнительную честь принимать его в гостях, Англия имела то преимущество, что первой почувствовала его пренебрежение к законам и, вероятно, последней будет иметь возможность о нем забыть.

«Святого» нисколько не обеспокоил проявленный к нему повышенный интерес. Он даже был готов к этому. А когда он вошел в небольшое служебное помещение, куда его привел молодой человек, сразу же удалившийся, тихо закрыв за собой двери, то Симон уже знал, что приезд в страну начался именно так, как он того желал.

Симон внимательным взглядом окинул круглое ангелоподобное лицо мужчины, сидевшего за столом и разворачивавшего обертку жевательной резинки, и его темно-голубые глаза радостно заблестели.

— Да ведь это же Клод Юстас Тил собственной персоной! — восторженно воскликнул он. — Моя личная гончая, то есть, я хотел сказать: мой преследователь. Не задумывался ли ты, мой друг, над тем, что сделаешь, если когда-нибудь настигнешь меня?

— Здравствуй, «Святой», — сухо приветствовал его инспектор Тил. — Что привело тебя в наши края?

— Разве вы ничего не слышали? Я две недели буду выступать в «Палладиуме».

Инспектор Тил старался придать своему взгляду выражение оскорбленного достоинства. Даже пятилетний период войны, во время которой он организовал слежку за агентами люфтваффе, сейчас казался ему почти незначительным нарушением спокойствия в сравнении и тем временем, когда он имел дело со «Святым».

К сожалению, блаженный период отдыха окончился вчера. А сейчас «Святой» стоял перед ним, точно такой, каким являлся в ночных кошмарах: как всегда молодой, высокий, стройный, мускулистый, с вызывающим взглядом, снисходительной улыбкой, с загорелым лицом авантюриста, полный нахального обаяния. Казалось, что годы, минувшие со времени их последней встречи, пронеслись мимо, как стая испуганных птиц.

— Я спрашиваю не из любопытства, — с нажимом сказал Тил, — чем быстрее мы закончим формальности, тем быстрее ты отправишься дальше. Когда в стране появляется человек твоего сорта, наша обязанность поинтересоваться у него, с какой целью он прибыл.

— Все в порядке, Клод. Честно говоря, я вернулся из-за тебя.

— Причем здесь я?

— До меня дошли сведения, что ты собираешься на пенсию.

Тил изо всех сил сжал зубами жевательную резинку. Как можно более безразлично он спросил:

— Каким чудом ты об этом узнал?

— Недавно «Тайм» опубликовал статью о Скотланд-Ярде. Среди имен самых выдающихся работников было и твое, как одного из самых старых сотрудников, и сообщалось, что вскоре ты уходишь на пенсию. Это правда?

— Да.

— О тебе очень хорошо написали. Перечислили все громкие дела. Но по каким-то лишь им известным причинам не упомянули одного, а именно — что тебе никогда не удавалось меня поймать. Вероятно, это ты предоставил им информацию. — Симон смотрел на инспектора с нежным одобрением. — Для твоего возраста, Клод, ты выглядишь прекрасно. Я узнал бы тебя всегда и везде. Вот только, может, волосы немного поредели, щеки округлились… А живот…

— Я очень прошу, — сурово прервал его Тил, — оставить мой живот в покое.

— Хорошо, — охотно согласился «Святой». — По крайней мере, таким образом мы сэкономим пространство. И все же, насколько более выпуклым может стать нечто уже выпуклое?

Словно человек, сражающийся с приступом морской болезни, инспектор Тил почувствовал, как в нем снова поднимается горечь давних дней, горечь унижения, которому он подвергался, стараясь посадить этого нахального Робин Гуда за решетку, где, по закону, и было его место. Ко всему этому примешивались неприятные воспоминания о многочисленных встречах, подобных нынешней, во время которых не только перечеркивались его планы, но и сам он был осмеян. Он никогда не мог понять, как это происходило, словно «Святой» совершал над ним некий магический обряд и, что самое ужасное, — магия эта никогда не подводила. Инспектор Тил, достойный человек, солидной комплекции, внушающий почтение своим подчиненным и уважаемый даже в преступной среде, через несколько минут общения со «Святым», под его насмешками и придирками терял всю свою уверенность.

Но на этот раз он не допустит подобного, не позволит, чтобы…

— Да, я иду на пенсию, — подтвердил он с каменным спокойствием. — На будущей неделе. Ты столько времени пробыл в других краях; очень жаль, что не задержался там еще на несколько дней.

— Но ведь я должен принять участие в твоем последнем деле, Клод; да и ты, как только узнал, что мое имя находится в списке пассажиров, не обращая внимания на свое плоскостопие, поспешил сюда поприветствовать меня и…

— … сказать тебе, что независимо от того, какие у тебя планы, советую для твоей же пользы ни во что не вмешиваться, хотя бы в течение недели!

Фраза эта, произнесенная почти на одном дыхании, закончилась чем-то вроде стона, хотя подобное и не входило в намерения Тила. Он хотел произнести ее решительным голосом, сохраняя спокойствие и контроль над ситуацией, но почему-то у него ничего не получилось.

— Вы стонете, господин инспектор, — констатировал «Святой».

— Вовсе нет! — запротестовал Тил, сглотнув при этом так резко, что чуть не поперхнулся. — Я просто предупреждаю тебя — забудь о прошлом. Понятно?

— Разумеется, — со всей серьезностью подтвердил «Святой». — Ведь для того, чтобы доказать, как я умею прощать, я и приехал сюда. Я хочу быть уверен, что свое последнее дело ты закончишь во всем блеске славы. Я даже готов помочь тебе.

— Я вовсе не нуждаюсь в твоей помощи.

— Разве дела идут столь превосходно?

— Спасибо, все идет совершенно замечательно.

— Неужели удалось добыть доказательства его виновности?

— Поиск доказательств не моя обязанность, — терпеливо объяснял Тил. — Все и так свидетельствует, что было совершено убийство.

— А ты уверен, что это он виновен?

— Так мне кажется. Но доказать это — совсем другое дело. Этот «Синяя Борода» способен на разные хитрости… Но, черт возьми! — воскликнул Тил. — Откуда ты узнал об этом деле?

— Ниоткуда, — спокойно признался «Святой». — Я знаю ровно столько, сколько ты мне рассказал.

Детектив внимательно посмотрел на него.

— Я не верю ни одному твоему слову.

— Ты несправедлив ко мне, Клод. Неужели ты считаешь меня лжецом?

— Мы знакомы уже двадцать лет, — раздраженно ответил Тил. — И позволь, Симон, я кое-что тебе скажу. Если ты вернулся, чтобы снова вмешиваться не в свои дела и, как ты выражаешься, собственноручно вершить справедливость… Если с Кларроном что-нибудь случится, я сразу буду знать, что…

— Кларрон?

— Или Смит, Джонс, Том, Дик или Харри! — воскликнул Тил, понимая, что сказал лишнее.

Симон закурил.

— Кларрон, — повторил он. — А где он сейчас живет?

— И я должен поверить, что тебе это неизвестно?

— Господин инспектор опять за свое, — укоризненно сказал «Святой». — Кто-нибудь более чувствительный давно бы обиделся, что ему приписывают обман.

Тил сделал еще одно отчаянное усилие, пытаясь успокоиться и взять себя в руки, но это ему не удалось.

— Я предупреждаю, — начал он, с трудом контролируя свой голос, — что если поймаю тебя в окрестностях Майденхеда…

— Майденхеда? — задумчиво повторил «Святой». — Очаровательная местность. Я столько лет мечтал ее посетить. А несколько дней назад кто-то сказал мне, что мой старый приятель содержит рядом с Темзой шикарный ресторан. Туда я прежде всего и собираюсь направиться. Отсюда я могу поехать прямо к нему, минуя центр Лондона.

— Если ты это сделаешь, — зарычал Тил, — я…

Его голос перешел в неразборчивое бормотание, когда «Святой» насмешливо приподнял брови.

— Что ты можешь сделать, Клод? Это свободная страна, не так ли. И Майденхед не закрытый район. Сотни туристов посещают его, и никто их не арестовывает. Я совершено не понимаю, почему ты на меня так разозлился… А также не понимаю, почему ты меня тут задерживаешь, если я вызываю у тебя такую неприязнь. Мне уже можно забрать свои вещи с таможенного контроля и смыться? — «Святой» неторопливо поднялся с края стола, на который присел. — Но, если ты все-таки хочешь обвинить меня в каком-нибудь преступлении, то советую не терять зря времени. В противном случае ты снова станешь посмешищем для своих земляков. Меня можно будет найти «У Скиндлея».

II

— Не сердись, что я так крепко обнимаю, — сказал Джулио Трапани, выпуская Симона из медвежьих объятий, — но я ужасно рад вновь видеть тебя.

— Я тоже, — ответил «Святой». — Я даже не удивился, если бы ты меня расцеловал, это был бы великолепный контраст со встречей, какую мне приготовил в аэропорту Скотланд-Ярд.

Он уселся возле бара, а Трапани встал за стойку, отодвинув бармена в сторону.

— Я сам тебя обслужу, — взволнованно заявил он. — Что желаешь?

— В эту пору дня — кружечку бочкового пива, настоящего британского. Я мечтал о нем весь полет. Возможно, я себе внушил, но по-моему, это лучшее пиво в мире, у него бесподобный вкус.

— Уже не такое, как довоенное, — с сожалением сказал Трапани, ставя перед Симоном кружку, — но лучшее, какое можно достать.

— Со временем все меняется, — с ноткой грусти подтвердил «Святой». Он пил не спеша и с удовольствием. Пиво было отличное, с неповторимым ароматом.

— Я вижу, у тебя тоже большие перемены, — заметил он после небольшого молчания. — Этот ресторан значительно лучше, чем в Харли.

— «У Скиндлея» — это и отель, и ресторан, — с гордостью объяснил Трапани.

— А в хорошем отеле и должен быть хороший ресторан.

— Вот я и стараюсь.

Симон кивнул головой и посмотрел по сторонам. Туристский сезон только начинался, но это был один из тех теплых, солнечных дней с неправдоподобным, почти целительным воздухом, которым иногда балует капризный британский климат, чтобы тут же укрыть это великолепие пеленой дождя, холода или тумана. По лениво текущей Темзе мелькали узкие весельные лодки и неторопливо двигались широкие плоскодонные баржи, оглашая окрестности музыкой из транзисторных приемников и патефонов. На веслах сидели полуголые парни в компании девушек в купальных костюмах и цветных шортах.

Девушки лежали, вытянувшись на разноцветных подушках, — это наводило на мысли о Ниле и Клеопатре. «Все точно так же, как и много лет назад, когда я был здесь в последний раз, — подумал про себя «Святой», — ну что ж, есть вещи, способные пережить любые катаклизмы».

Со стороны реки шла девушка в шортах. У нее были темные распущенные волосы и лицо задумчивой колдуньи. «Святой» неохотно отвел от нее взгляд.

— А ты как поживаешь? — спросил Трапани. — Как твои дела? Надеюсь, нет никаких проблем?

— Пожалуй, нет.

— И ты приехал сюда отдохнуть. Я так рад, что, услышав обо мне, ты решил заглянуть к своему другу. Что я еще могу для тебя сделать, старина?

Симон отставил кружку и задумчиво посмотрел на него.

— Ну, раз ты сам начал, то скажи мне, Джулио, не слышал ли ты случайно о неком Кларроне, проживающем в этой округе?

— Конечно, Реджинальд Кларрон. Его дом стоит на берегу, недалеко отсюда. Я с ним незнаком, но слышал разное.

Трапани быстро оглядел зал. Это могла быть просто профессиональная осторожность владельца отеля, но Симон обратил на это внимание. Посетителей в зале было немного. Девушка с восхитительными ногами как раз вошла и заказала мартини, двое молодых людей в спортивных костюмах; худощавый пожилой мужчина с озабоченным лицом коммивояжера, а в углу потягивала рюмочку портвейна рослая женщина средних лет, одетая в черное платье с длинными рукавами, с копной рыжих волос под плоской шляпкой, украшенной искусственными овощами. Симон подумал, что она выглядит как прототип комической экономки из водевиля.

— Что он за человек? — спросил Симон.

— Выглядит почтенным джентльменом. Будто бы очень красив, но редко выходит из дому. У него жена инвалид. Несколько месяцев назад с ней произошел несчастный случай. Но если ты их знаешь, то наверняка слышал об этом.

— А как это произошло? — Симон ловко уклонился от ответа.

— Они вместе отправились на охоту. Он снял свое ружье и положил на землю, чтобы помочь жене перейти через какое-то препятствие, и тут ружье выстрелило и ранило ее. Жизнь ей спасли, но позвоночник остался навсегда парализованным. Конечно, он не забывает об этом и постоянно находится при ней. — Трапани понизил голос, и его взгляд снова скользнул в сторону. Он наклонился и прошептал: — Та женщина, в углу, — их экономка.

У женщины, видимо, был необыкновенно чуткий слух — впрочем, нетрудно было догадаться о значении брошенных украдкой взглядов и приглушенных голосов, — поэтому она ясно дала понять, что услышала последнюю фразу.

— Действительно, я их экономка, — громко произнесла она с провинциальным акцентом. — И сколько живу, у меня еще никогда не было таких благородных хозяев. А любят они друг друга так, словно у них медовый месяц. Она терпеливая, прощающая, а он, бедняжка, мучается угрызениями совести. Пусть только попробовал бы кто-нибудь сказать о моем хозяине плохое слово, уж я бы ему показала!

— Я никогда ничего плохого о нем не слышал, миссис Джефферти, — поспешно заверил ее Трапани.

— Камень бы заплакал, увидев их вместе. Как он о ней заботится, читает ей книги и журналы, играет с ней в карты, сходу исполняет любое ее желание и ежедневно приносит из сада свежие цветы.

Она неловко поднялась из-за столика, взяла сумку с покупками, таких же солидных размеров, как и она сама, и, раскачиваясь из стороны в сторону, подошла к «Святому».

— Нельзя ли узнать, уважаемый, что это вы так интересуетесь моими хозяевами?

— Одна знакомая просила меня навестить их, если окажусь в здешних краях, — объяснил Симон.

Вопрос прозвучал раньше, чем он ожидал, поэтому пришлось сказать первое, что взбрело в голову. Глаза женщины смотрели внимательно и подозрительно.

— Я сейчас несу домой покупки; если вы назовете свое имя, я смогу доложить о вас хозяевам.

— Моя знакомая была приятельницей предыдущей жены мистера Кларрона. Может быть, он даже ее не помнит, ее фамилия Браун.

— Наверное, из Америки? Кажется, предыдущая жена мистера Кларрона была американка.

— Да, — подтвердил «Святой», — из Нью-Йорка.

— А вас как зовут? Вы ведь собираетесь навестить моих хозяев.

— Это мистер Темпляр, миссис Джафферти, — ответил вместо «Святого» Трапани.

Симон мрачно взглянул на него.

— Я расскажу своим хозяевам, что вы ими интересовались, — сказала миссис Джафферти. — До свидания.

Она взяла свою сумку и вышла.

— Мне очень жаль, — сказал Трапани, — наверное, я сделал что-то не так? Я не знал, что ты хочешь остаться инкогнито.

— Пустяки, это не твоя вина, — успокоил его «Святой», — я не успел тебя предупредить.

Он допил пиво и поставил кружку на стойку. Трапани тут же ее убрал.

— Еще одну? А может, ты хочешь перекусить?

— Мистер Темпляр разделит ленч со мной, — неожиданно заявила девушка с восхитительными ногами.

Симон Темпляр заморгал и повернулся с сигаретой в зубах и зажигалкой, замершей в воздухе. После небольшой паузы он закурил.

— Если вы хотите, — пробормотал он, — и если Джулио меня извинит.

— Я тебя извиняю и поздравляю, — Джулио просто расцвел.

— Меня зовут Адрианна Хальберд, — сказала она.

— Сам я никогда бы не осмелился представиться.

Она рассмеялась.

— Сейчас я вам все объясню. Но, может, выйдем отсюда? Я жду важного звонка и должна вернуться домой.

— Увидимся позже, — сказал Симон Трапани.

Девушка уже подошла к дверям, и он поспешил за ней.

— Я пришла сюда пешком, — сказала она, когда они очутились перед отелем, — но, надеюсь, у вас есть машина.

— Да, вот эту я взял напрокат.

Они уселись, и девушка стала объяснять дорогу:

— Прямо, потом направо, а потом я скажу, где нужно будет свернуть.

Симон, которого забавляла сложившаяся ситуация, удобно устроился за рулем и тронулся с места, продолжая курить.

— А теперь, когда мы одни, — спокойно сказал он, — могу я задать несколько вопросов? Или мы дальше будем играть в жмурки?

— Откуда такая спешка? Вы ведь не слишком протестовали, когда я похищала вас из бара?

— Моя дорогая, я никогда не спорю с девушкой, у которой такие ноги. Лишь иногда задаю вопросы.

— Вы ведь «Святой», правда?

— Да, но мои способности читать чужие мысли слишком преувеличены.

— Вы интересовались Реджинальдом Кларроном?

— Лишь потому, что я о нем мало знаю.

— Но вы знаете о его предыдущем браке.

— Просто догадался. Один мой приятель несколько часов назад назвал его «Синяя Борода». Как вам известно, у «Синей Бороды» была не одна, а несколько жен. И я решил рискнуть.

— Прекрасно, — сказала девушка. — А я решила рискнуть насчет вас. Кларрон уже убил двух жен, но может быть с вашей помощью мне удастся не допустить, чтобы он убил и третью. Не говоря о возможной четвертой.

«Святой» поднял брови.

— Разве он наметил себе следующую?

— Это я, — совершенно спокойно заявила девушка.

III

Обеденный стол находился в нише просторной столовой; несколько окон с веселыми занавесками выходили на зеленый газон, плавно спускающийся к берегу реки. Они сидели друг против друга и ели великолепный ростбиф с салатом из пикулей; «Святой» потягивал из высокого бокала пиво.

— Он совсем не скрытен, — говорила Адрианна Хальберд, — и это усложняет все дело.

— Один из открытых, непосредственных типов?

— Даже слишком. Ходил в приличную школу, где не имел никаких проблем, потом стал актером и, хотя не достиг больших успехов, на жизнь ему хватало. Ему было все равно, чем заниматься, лишь бы это имело отношение к театру. В первый раз он женился в двадцать пять лет. Он и его жена пели в хоре какого-то ревю. Потом они присоединились к бродячей труппе, гастролировавшей по приморским городам. Ему было около тридцати, когда его жена утонула во время несчастного случая с лодкой.

— Почему он ждал так долго?

— Все произошло вскоре после того, как она получила большое наследство от дядюшки из Австралии, и они взаимно застраховали свои жизни.

— И он стал богачом.

— Тогда он был еще не очень богат, но решил заняться театральным бизнесом. Начал ставить в Лондоне шоу, большинство из которых кончались провалом. Но у него всегда находились компаньоны, так что денег ему хватило дольше, чем можно было ожидать. И все же у него были финансовые затруднения, когда он женился во второй раз.

— На американке?

— Да. Это случилось сразу после войны, когда к нам снова стали приезжать туристы. Они поженились и вместе выехали в Штаты, разумеется, предварительно застраховавшись. Через шесть месяцев она погибла от поражения током. Принимая ванну, она слушала небольшой радиоприемник, который свалился в воду.

— Он хотел, в меру своих возможностей, улучшить состояние британского долларового баланса, — заметил «Святой» с усмешкой.

— И тогда все началось снова: ночные клубы, постановки пьес, киностудии, никогда не выпустившие ни одного фильма, и еще множество других подобных занятий. И ни одного явного мошенничества, но всегда так неудачно складывалось, что его компаньоны тратили больше, чем он. А меньше года назад он женился на теперешней миссис Кларрон.

— До этой осечки на охоте, — если можно использовать подобный оборот, — он был довольно ловкий малый.

Она кивнула головой.

— Именно тогда Южная страховая компания заинтересовалась всей этой историей. Три подобных случая — это уже слишком. Разумеется, каждый раз могло иметь место трагическое стечение обстоятельств, но проверка была необходима.

Симон одобрительно посмотрел на девушку.

— Нужно отдать им должное, они совсем не глупы; прошло бы немало времени, прежде чем я догадался, что вы детектив.

— Это новая школа, — пустилась она в объяснения. — Они пришли к выводу, что детективы могут достичь гораздо лучших результатов, если не выглядят как детективы, и, кроме того, кто-то убедил их, что умная женщина вовсе не должна быть похожа на бегемота.

«Святой» улыбнулся.

— Нужно посоветовать Тилу применить такой же метод в полиции. А что он говорит насчет того, что вы здесь крутитесь? Или он о вас не знает?

— Прекрасно знает и совсем этому не рад. Но ничего не может поделать. Я сказала ему, что страховая компания потеряет десять тысяч франков, если Кларрон убьет свою жену, поэтому мы не можем рисковать. Ведь нет гарантии, что Скотланд-Ярду удастся не допустить преступления.

Симон громко рассмеялся.

— Я начинаю думать о вас как о неожиданном союзнике. Но мне все еще неясно, какую роль в этом деле вы отводите мне?

— Такую же, как и всегда, — серьезно ответила девушка. — Знаю, вам покажется смешным, но я всегда была вашей горячей поклонницей. Еще в детском возрасте я начала читать о вас и восторгаться вами самым глупым образом. Наверное, я еще не совсем из этого выросла. Когда в баре я услышала, что вы интересуетесь Кларроном, а потом ваше имя, меня тут же осенила идея. Я многое бы дала, чтобы расквитаться с Тилом за то высокомерие, с которым он ко мне отнесся, и я знала, что вы мне в этом поможете. К тому же исход дела очень важен для моей карьеры. То есть, если бы мы могли вместе…

«Святой» кончил есть и откинулся в кресле. Спокойное тепло, которое он чувствовал внутри, было результатом не только вкусной пищи и отличного пива. Несомненно, удача вновь улыбалась ему. Всего несколько часов в Англии, а старая карусель уже крутится на полных оборотах. Увлекательное дело, очаровательная девушка и еще одна возможность оставить инспектора Тила с носом. Чего еще можно желать? Ему казалось, что он отсюда вовсе не уезжал.

— Я вижу, вас очень волнует это дело, дорогая. Ну, а сейчас расскажите мне, каким образом, по-вашему, мы могли бы сотрудничать?

— Я рассказала все, что знала. А что известно вам?

— Ничего. Наши уважаемые ищейки из Скотланд-Ярда в поисках имен нежелательных элементов наткнулись в списке пассажиров на мое, и Тил приперся в аэропорт с предостережением, чтобы я держался от всего подальше. Я догадался, что Тил занимается каким-то делом, хотя он вскоре собирается на пенсию, и я решил, что независимо от того, какое это дело, будет совсем неплохо, если я распутаю его вместо инспектора.

— Вы хотите сказать, что никогда раньше не слышали о Кларроне?

— Тил был уверен, что мне о нем известно, и во время разговора у него вырвалось это имя. Потом я еще разговорил его, и он назвал Майденхед. Для начала мне оказалось вполне достаточно.

Девушка пристально посмотрела на него карими глазами, прикусив губу.

— Просто невероятно!

— В свое время мне хватало и более скупых сведений, чтобы немало сделать, — весело сказал он. — Но вы по-прежнему что-то скрываете. Почему вы должны стать следующей жертвой?

— Ах, да. Видите ли, мне нужно было с ним поближе познакомиться. Он принимает меня за молодую богатую вдову.

— И он только тогда сможет добиться вас, когда станет свободным?

— Да. Чтобы облегчить мое задание, я уговорила страховую компанию снять мне этот домик. Кларрон живет рядом.

«Святой», прикуривавший сигарету, поднял брови, встал и подошел к окну. С этого места он не мог разглядеть соседнего дома и припомнил, что когда они подъезжали к вилле девушки, он также его не видел. Фасад дома заслоняли густые деревья, с другой стороны участка только низкий кустарник, образующий живую изгородь, отделял газоны, которые тянулись до самой реки.

— Я сделала больше, — продолжала Адрианна. — Однажды, когда он меня навестил, я притворилась слегка пьяной и дала ему понять, что когда мой выдуманный муж заболел воспалением легких, я постаралась, чтобы он уже не выздоровел.

— Предстали родственной душой?

— О таком приеме я прочла в одном детективе. Но на Кларрона это не произвело ни малейшего впечатления. Он, как вы верно определили, слишком ловкий субъект, чтобы дать поймать себя на подобной уловке.

Вдруг они заметили на газоне соседней виллы какого-то мужчину; сначала он взглядом садовода-любителя внимательно осмотрел живую изгородь, затем повернулся и посмотрел в сторону их виллы. Через мгновение он уже направлялся к проему в изгороди.

— Наш влюбленный приближается. Нужно срочно придумать правдоподобную историю, в которой для меня найдется место, — сказал «Святой».

IV

Реджинальд Кларрон был твердо убежден, что непременно мог бы достичь огромных успехов на сцене, если бы не глупость и ограниченность публики. В исключительности своего таланта он не сомневался ни на мгновение. В то время, как большинство актеров исполняли свои роли на сцене перед зрителями и всего несколько часов в день, он свою роль играл двадцать четыре часа в сутки и все это перед аудиторией, не подготовленной к театральной атмосфере. Он гордился тем, что в любое мгновение сохранял контроль над каждым своим жестом и взглядом, над тоном голоса. При ближайшем рассмотрении становилось очевидно, что из Кларрона получился бы отличный игрок в покер; в действительности так и было.

Его лицо, лишенное какой-либо индивидуальности, пожалуй, можно было назвать красивым. Как профессиональный актер, он придал ему несколько характерных черт; отрастил длинные седые волосы, носил очки в черной оправе. Для пятидесятилетнего мужчины он имел прекрасную фигуру, и только небольшая припухлость вокруг подбородка выдавала склонность к полноте.

Услыхав имя Темпляра, он даже глазом не моргнул, хотя инстинкт подсказывал ему, что лишь «Святой» мог разузнать о нем больше, чем остальные. И хотя Кларрон не понимал, почему Темпляр им заинтересовался, он достаточно много читал о «Святом», чтобы знать, что тот обладает просто сверхъестественной способностью к распутыванию нераскрытых преступлений. Но в любом случае Реджинальд не собирался по этому поводу впадать в панику, которая, по его мнению, и являлась причиной большинства успехов «Святого» в поединках с преступниками.

— Совершенно не понимаю, что может его здесь интересовать? — искренне признался он жене, потому что был слишком умен и предпочитал не усложнять себе жизнь ложью и недомолвками, разумеется, если в этом не было необходимости. — Я почти уверен, что бедная Фрэнсис никогда не говорила мне о подруге с фамилией Браун. Наверное, это имя всего лишь предлог.

— Надеюсь, он интересуется не моими драгоценностями, — сказала миссис Кларрон.

Пальцами, сверкающими от перстней с рубинами и бриллиантами, она коснулась сапфирового ожерелья, видневшегося в вырезе платья. Если бы она не покоилась на высоких подушках, можно было предположить, что она собралась на премьеру в оперу.

Мистер Кларрон сжал губы.

— Не хотелось бы тебя пугать, моя дорогая, но это вполне возможно. И я снова прошу: позволь мне запереть твои драгоценности в сейф. Храня в доме драгоценности на пятьдесят тысяч фунтов, мы можем получить большие неприятности.

— Умоляю тебя, мой милый, не начинай все сначала, — попросила она слабым голосом. — Они ведь застрахованы, не так ли? А так как я никогда уже не встану на ноги и не смогу в них нигде показаться, то надеваю их только для тебя, и это моя единственная радость. Я знаю, ты не можешь понять, что чувствует женщина, но мне это действительно доставляет огромную радость. Впрочем, ведь драгоценности принадлежат мне.

Мистер Кларрон со стоическим спокойствием отказался от дальнейших споров. Уже множество великолепных монологов произнес он по этому вопросу, но ему так и не удалось сломить упрямство жены.

Вскоре после женитьбы он пережил шок, узнав, что миллионы, о которых она ему столько рассказывала, не имеют банковского покрытия. Ее покойный муж, удовлетворявший ее страсть к драгоценным камням и осыпавший ими ее, словно турецкий султан, так превысил актив своей фирмы, что после его смерти с трудом удалось заплатить налог за наследство. Разумеется, Кларрон не собирался отказываться от драгоценностей, которыми владела его жена, но он рассчитывал на гораздо большее, а ее фанатичная привязанность к ним и нежелание ни на минуту с ними расставаться, ясно доказывали, что только в случае третьего вдовства он может рассчитывать на какой-нибудь большой капитал.

Однако в последнее время, после многократного обдумывания своего замысла, он пришел к выводу, что драгоценности могут принести ему двойную прибыль, в итоге он даже был доволен, что несчастный случай с ружьем не удался, потому что теперь у него появилась возможность совершить убийство более изощренным способом.

— Хорошо, любимая, — кротко согласился Реджинальд, — но, если этот тип явится сюда в мое отсутствие, тебе ни в коем случае не следует с ним разговаривать.

— Да я никогда в жизни на это бы не решилась, я бы умерла от страха. Тебе нужно немедленно сообщить о нем в полицию.

— Ты права, мне следовало сделать это сразу же, — признался Кларрон.

С беспокойством смотрел он со своего участка на виллу Адрианны Хольберд. Он знал, что она была в баре, когда «Святой» расспрашивал о нем, но не имел понятия, как развивались события дальше. И все же он решил взять быка за рога.

Войдя через открытую Адрианной дверь, он замер при виде стройного загорелого мужчины, развалившегося в кресле у окна с таким видом, словно весь дом принадлежал ему.

— Прошу прощения, я не знал, что у тебя гость.

— Не глупи, Реджи, — весело прервала его девушка. — Проходи. Мы как раз говорили о тебе. Это мистер Темпляр. Я встретила его «У Скиндлея». Услышала, как он расспрашивал о тебе, и мы разговорились.

И на этот раз Кларрону пришли на помощь его актерские способности.

— Миссис Джафферти уже рассказала мне об этом, — ответил он совершенно непринужденно. — Но, честно говоря, я не могу припомнить ту мисс Браун, на которую вы ссылались.

— Меня это совсем не удивляет, — сказал «Святой». — Думаю, для вас явится полной неожиданностью, что мисс Браун — сестра вашей покойной жены. Мистер Браун больше известен ФБР как Бинго Браун, главарь гангстеров в Балтиморе.

— «Святой» знает обо всех темных личностях, — беззаботно пояснила Адрианна. — Он стал мне рассказывать о них совершенно невероятные истории, и я пригласила его к себе, чтобы он закончил свой рассказ.

— В самом деле? — голос мистера Кларрона оставался безупречно ровным. — Но я уверен, что на этот раз он ошибается. У моей покойной жены не было сестры.

— Не удивительно, что вы о ней не слышали, — стал объяснять «Святой». — Когда она связалась с Бинго, родители лишили ее наследства и решили никогда не упоминать ее имени. Однако она очень любила свою сестру и со времени того странного несчастного случая постоянно донимала Бинго, чтобы он проверил, порядочный ли вы человек. Поэтому, когда я случайно встретился с ними перед поездкой в Англию, он попросил, чтобы я разыскал вас. Разумеется, это абсурд, но…

— Вы очень подробно тут все изложили, — холодновато сказал Кларрон. — Но если вы хотите поговорить со мной насчет этой наглой инсинуации, то давайте отложим это на другое время. — Он повернулся к девушке: — Я заскочил к тебе всего на минутку, моя дорогая, узнать, будешь ли ты сегодня вечером дома. Я должен ехать по важным делам в Лондон и вернусь довольно поздно, а миссис Джафферти сегодня выходная. Хотя я и не предполагаю никаких неожиданностей, но чувствовал бы себя более спокойно, если бы знал, что в случае необходимости моя жена могла бы тебе позвонить.

— Ну, разумеется, пожалуйста, — сказала пришедшая в некоторое замешательство Адрианна.

— Спасибо, моя дорогая.

Мистер Кларрон холодно поклонился «Святому» и тут же вышел.

Он никогда не поддавался панике. Для достижения успехов в роли «Синей Бороды» требовался ясный и трезвый рассудок, что всегда недооценивают более подвластные настроениям убийцы. Хотя он, конечно же, слышал множество историй о «Святом» и о жестоком законе, действующем среди американских гангстеров.

Кларрон по-прежнему не терял головы. Он мог допустить ту невероятную возможность, что «Святой» говорил правду, даже не проверяя его слов. Но само присутствие «Святого» означало, что, ни минуты не откладывая, он должен приступить к реализации своего плана, который уже был разработан до мельчайших деталей и для которого он подготовил всю эту сложную, почти театральную обстановку.

Все было настолько гениально задумано, что даже необъяснимое и непредвиденное вмешательство «Святого» он мог использовать в свою пользу.

Кларрону это пришло в голову тогда, когда Адрианна Хальберд представляла ему «Святого» и когда, следуя своему безотказному инстинкту, он автоматически произносил фразы, думая совсем о другом.

Итак, Реджинальд Кларрон, совершенно спокойный, не спеша возвращался по газону к себе домой, поглощенный исключительно обдумыванием того, каким образом сегодня вечером он убьет свою третью жену.

V

Хотя пьесы, поставленные Кларроном, никогда не шли более четырех недель, его считали постановщиком с Вест Энда, в связи с чем он постоянно получал для ознакомления массу пьес. Разумеется, лучшие направлялись тем постановщикам, которые могли похвастаться большими успехами, но Кларрон внимательно прочитывал все, что к нему поступало, рассчитывая рано или поздно наткнуться на нечто стоящее, на чем удастся хорошо заработать; что наконец-то наступит день, когда он первый заметит возможность успеха и за один вечер обретет известность и состояние.

Из рукописей, лежащих на его столе, он выбрал одну, по его мнению, лучшую из полученных за последнее время и позвонил автору, живущему в Лондоне.

— Я думаю, молодой человек, что с вашей пьесой вполне удастся что-то сделать, — сказал он. — Мне хотелось бы обсудить с вами несколько несущественных правок. Я редко бываю в городе, но сегодня во второй половине дня мне предстоит уладить в Лондоне кое-какие дела. Не могли бы вы со мной пообедать?.. Прекрасно! Пожалуй, сделаем это пораньше, я не хочу слишком долго отсутствовать дома.

Таким же образом он обосновал необходимость своего отсутствия дома как раз в выходной день миссис Джафферти. Если бы дантист не обнаружил в его зубах ничего, требующего лечения, то мнимую боль всегда можно будет приписать невралгии.

Жене он сказал:

— Раз уж мне приходится ехать к дантисту, то воспользуюсь случаем и встречусь с тем молодым человеком, чью пьесу мы читали на прошлой неделе. Я говорил с ним по телефону, и он сказал, что им очень интересуется кто-то от Рэнка. Не хотелось бы выпускать ее из рук, тем более, что права на экранизацию фактически уже проданы.

— Ну, разумеется, дорогой, поезжай, — ответила жена. — Я прекрасно справлюсь сама, если только ты, как обычно, приготовишь мой столик.

— Ни у кого не было такой чудесной жены, как ты, чего я, впрочем, совершенно не заслуживаю, — сказал Кларрон, ничуть не греша против истины.

Стол для больной, сконструированный наподобие движущейся платформы, был высок и поднимался над кроватью. С помощью системы блоков и шнуров, которые Кларрон сам смонтировал, больная могла — в зависимости от желания — придвигать его или отодвигать.

Реджинальд принес из кухни скатерть и серебряный столовый прибор, затем тарелки, стакан, хлеб, масло, сахар, сливки, тарелку с клубникой, графин с вином, электрокофеварку и электроподогреватель с мясом по-ирландски, который достаточно было только включить и подогреть до нужной температуры.

К мясу, тщательно перемешивая, он добавил некоторое количество безвкусного лекарства, которое легко можно везде достать и соответствующая доза которого через полчаса вызывает сон, а вскоре после сна — смерть. Опасаясь, что жену может подвести аппетит, мистер Кларрон всыпал порцию, достаточную для отправки на тот свет четырех человек.

— У мяса изумительный запах, — сказал он, приподнимая крышку и с аппетитом вдыхая аромат кушанья. — Я отложил себе немного на завтра, поэтому можешь мне ничего не оставлять.

Кларрон проверил, стоит ли телевизор так, чтобы жене было удобно смотреть его из кровати, на ночном столике у нее лежал дистанционный переключатель для регулировки изображения и звука; еще раз удостоверился, все ли на месте, положил книги и иллюстрированные журналы, еще раз осмотрел стол, поправил подушки и, наконец, спросил:

— Может, тебе еще что-нибудь понадобится, милая?

— Спасибо, здесь все есть. Возвращайся поскорей и продолжай меня баловать.

Мистер Кларрон нежно поцеловал жену в лоб. Настроение у него было превосходное. Он предоставил ей возможность умереть самой гуманной смертью, какую только можно представить, гораздо более спокойной, чем у ее предшественницы. Он не был грубым и не любил причинять женщинам боль.

Только его первая жена, может быть, немного помучилась, умирая, но ведь тогда он еще был любителем.

В отличном настроении он отправился в свой клуб на встречу с молодым автором.

— Сегодня могу порекомендовать мясо по-ирландски, — сказал официант.

Его слова прозвучали как знамение.

— Это мое любимое блюдо, я уже думал, что сегодня мне не повезет. Другое дело, что никто не может приготовить его так великолепно, как миссис Джафферти — наша экономка, — пояснил Кларрон своему гостю, — она готовит его просто изумительно. Следует признать, эти невзрачные ирландки бывают прекрасными кухарками. А в наше время кулинарное искусство угасает.

— И как давно у вас такое сокровище? — вежливо спросил молодой человек.

— Всего три недели и, поверите ли, юноша, я каждый день молюсь, чтобы все так и оставалось. У нас было столько печального опыта с прислугой. Моя жена инвалид и нуждается в особом уходе. Но миссис Джафферти никогда не жалуется. И подумать только, мы ей чуть не отказали.

— Неужели? — удивился собеседник.

— Она попала к нам через посредническую контору, но не имела никаких рекомендаций. То есть таких, которые можно было проверить. На последнем месте она работала двадцать лет, но то семейство выехало в Новую Зеландию, а она не хотела покидать Англию. У нее имелось прекрасное рекомендательное письмо, но, разумеется, оно могло быть поддельным. И даже там, где она жила потом, она снимала комнату всего несколько дней и все время искала работу, так что хозяева не смогли мне ничего о ней рассказать. Видите ли, я должен соблюдать особую осторожность, так как моя жена держит дома все свои драгоценности.

— Вы поступили довольно рискованно, — подтвердил собеседник, пряча зевок.

— Нам трудно было решиться, но наши силы были уже на исходе, а свидетельство она представила такое превосходное, что я боялся ее упустить, ожидая ответа из Новой Зеландии. И решил рискнуть. Признаюсь вам, она экономит каждый пенс: делает все покупки, а наши счета уменьшились как никогда… Другое дело, — вдруг сказал Кларрон, нахмурившись, — сегодня в Майденхеде появился какой-то подозрительный тип и интересовался, где я живу. Было бы ужасно, если бы он и она… Ох, я слишком подозрителен. Досадно, что именно сейчас мне это пришло в голову.

— Раз мы заговорили о подозрительных типах, — прервал его молодой автор, отчаянно пытаясь перевести разговор в нужное русло, — что вы думаете о том пожилом человеке, который стучится в двери в начале второго акта? Я думаю, не лучше ли было бы задержать его выход и тем самым усилить напряжение.

Мистер Кларрон задумчиво кивнул и начал обсуждать пьесу, что и было целью их встречи. Про себя он подумал, что его небольшая уловка выглядела довольно убедительно.

Ему очень нравилось мясо по-ирландски. Вероятно, в этот момент его жена ела то же самое.

VI

— Мне это совсем не нравится, — неожиданно заявила Адрианна Хольберд.

— Сейчас, когда вы рассказали мне о драгоценностях миссис Кларрон, мне это тоже здорово не нравится, — согласился Симон. — Наш влюбленный супруг теперь может инсценировать взлом, во время которого его жена будет убита и создаст видимость, что это моих рук дело.

Ее прекрасное лицо колдуньи стало задумчивым.

— Думаю, вы сумеете выкрутиться. Глупой была история, которую вы выдумали о каком-то гангстере Бинго Брауне, женатом на сестре покойной жены Кларрона и якобы вашем приятеле.

— Я не сумел придумать ничего лучшего за те несколько секунд, что имелись в моем распоряжении.

— Неужели вы не понимаете, что это может склонить его к принятию крайних мер в надежде, что ему удастся скрыться с добычей прежде, чем вы сумеете ему помешать?

— Именно этого я и добивался.

— Но таким образом вы спровоцируете его на убийство третьей жены!

— А когда вы намекнули ему, что помогли умереть своему мужу, разве это не могло побудить Кларрона стать вдовцом, ведь он мог быть уверен, что вы не станете упрекать его за подобное?

— Я надеялась таким образом вызвать его на откровенность. А затем с помощью магнитофона…

— Подобные уловки мне хорошо известны из детективных романов. Но, может быть, он их тоже читает. Это только могло бы склонить его к более быстрой реализации своих замыслов, к тому же в тайне от вас.

Девушка с укором посмотрела на «Святого».

— Если вы такой умный, то мне интересно, каким образом вы добудете против него улики?

— Это нелегко, моя дорогая. Можно только держаться поблизости, надеясь успеть вовремя вмешаться, когда он предпримет очередную попытку.

— Но ведь нельзя же из человека делать приманку!

— Миссис Кларрон не окажется в большей опасности, чем была до сих пор. Может, на этот раз Реджинальд будет излишне нервничать, да и мы теперь не спускаем с нее глаз. Мы видели, как он уехал. С тех пор я сижу у открытого окна, а слух у меня необыкновенно чуткий. Как только Реджинальд или кто-нибудь иной приблизится к той вилле, мне сразу станет известно.

— Но вы не можете сидеть здесь целую ночь.

— Случались вещи и похуже.

— Вы могли бы придумать себе более приятное занятие.

— Я здесь, — деловито заявил «Святой», — и останусь на ужин, если вы меня пригласите.

Девушка встала и начала нервно прохаживаться.

— Да, разумеется, вы можете здесь остаться. Так даже будет лучше. У меня в холодильнике есть немного мяса.

— А может, к нему найдется и пиво?

— Минуту назад вы выпили последнюю бутылку.

Симон тоже встал и потянулся.

— Нам угрожает дежурство с пересохшим горлом. Пока вы будете крутиться на кухне, я сбегаю и куплю пива. К тому же у меня сигареты кончились.

Адрианна заколебалась.

— Нет, лучше я схожу, — предложила она. — Я хочу, чтобы вы остались. Если начнутся какие-то неприятности, от вас будет больше пользы. Разумеется, если речь пойдет о силе мускулов.

Симон несколько секунд обдумывал это предложение, насмешливо глядя на девушку, а потом пожал плечами.

— О'кей, гениальный мозг, — весело сказал он. — Вы возьмете мою машину?

— Спасибо, у меня есть своя. Я скоро вернусь.

Прежде чем Адрианна снова вернулась в свой маленький гараж, прошло целых пятнадцать минут, и она сразу же заметила, что автомобиль «Святого» исчез.

Еще некоторое время она старалась убедить себя, что Симон отогнал машину подальше, чтобы Кларрон, возвращаясь, не заметил ее и подумал, что «Святой» уехал. Она вбежала в дом, позвала его, но пустые комнаты ответили молчанием.

В дверце холодильника торчала записка.

«Я пришел к выводу, что могу только осложнить вам все дело, поэтому выхожу из игры. Благодарю за все, желаю удачи».

Вместо подписи несколькими штрихами был нарисован забавный человечек с маленьким нимбом.

Продолжая звать «Святого», девушка выбежала в густеющие сумерки. Но были слышны только звуки радио или телевизора, работающего на соседней вилле. Адрианна взглянула в ту сторону и увидела, как в спальне на втором этаже погас свет. Она стремглав влетела в свой дом и бросилась к телефону.

VII

Реджинальд Кларрон вышел из поезда, прибывающего в Майденхед в 22.12, перекинулся парой слов с начальником станции, сел в свою машину, которую он оставил тут же, на стоянке, и с обычной умеренной скоростью отправился домой.

Он заметил, что возле виллы Адрианны уже нет известного ему автомобиля, наверняка принадлежащего «Святому», и подумал, что все складывается как нельзя лучше.

Открывая входные двери, он был доволен, что не нужно инсценировать взлом, это всегда несет с собой ненужный риск, тем более, что он всегда и всем говорил, что у миссис Джафферти есть собственный ключ — Кларрон услышал бодрый голос диктора Би-Би-Си, доносящийся сверху.

Так же, как он делал это каждый вечер, мистер Кларрон аккуратно повесил плащ на вешалку, вставил зонт в подставку, снял перчатки и положил их на поднос для визитных карточек. Он был настолько предусмотрителен, что ни на йоту не отступал от своих ежедневных привычек. Он даже, как всегда перед отходом ко сну, пошел на кухню, налил себе стакан воды и выпил.

На цыпочках он поднялся по лестнице и тихонько открыл двери в комнату жены. Телевизор был включен, ночник возле кровати тоже, но его жена казалась спящей. Она лежала на животе, лицо укрыто в подушках.

— Дорогая, — громко позвал Кларрон.

Она даже не шевельнулась.

Отодвинутый столик находился в ногах кровати. Кларрону хватило одного взгляда, чтобы убедиться — жена ужинала и пила вино, хотя клубника осталась нетронутой, а чашка кофе почти полной. Он достал носовой платок, поднял крышку электроподогревателя и увидел, что тот почти пуст. Кларрон положил крышку на место и вернулся к изголовью кровати.

— Милая, — сказал он и взял жену за плечи, словно хотел ее перевернуть.

Неподвижное тело показалось Реджинальду каменным, он выпустил его из рук, и оно безжизненно упало.

Неожиданно мистер Кларрон стал воплощением активности, ведь на этом этапе даже несколько секунд могли сыграть решающую роль.

Он выбежал из комнаты и влетел в свою спальню. Из верхнего ящика туалетного столика вытащил пару белых хлопчатобумажных перчаток и быстро надел их. Под ними лежал оканчивающийся специальным захватом ломик, который обычно используется для взлома; миссис Джафферти купила его неделю назад в местной скобяной лавке. Экипировавшись таким образом, мистер Кларрон вернулся в комнату жены.

Свои драгоценности она держала в верхнем ящике ночного столика, откуда могла их легко доставать.

Единственной уступкой, которой мистер Кларрон добился от своей супруги, была установка кодового замка, хотя Реджинальд и объяснил ей, что от этого деревянный ящик не станет прочнее. Он доказал свою правоту за несколько секунд, взломав ящик почти без шума.

Вытащил из него шкатулку с украшениями и быстро переложил содержимое в свои карманы. Ломик остался лежать на полу, куда он его бросил. Реджинальд склонился над женой, расстегнул застежку и снял сапфировое ожерелье, затем поднял ее руку, чтобы снять перстни с пальцев…

Он так и не понял, что его остановило: некое ли движение, замеченное краем глаза, шорох ли, а может, едва уловимое колебание воздуха. Повернув голову, он замер парализованный ужасом.

Двери массивного старого платяного шкафа, стоящего в противоположном углу комнаты, медленно открывались. Они заслоняли свет ночника, но было достаточно светло, чтобы мистер Кларрон смог увидеть в медленно расширяющемся проеме огромную фигуру миссис Джафферти и ее огненно-рыжие волосы. Кларрон почувствовал, как содержимое желудка подкатывает к горлу, а сердце сжимается стальной рукой. Его охватила смертельная дрожь, по спине побежали струйки холодного пота.

— Да что же это делается на свете, — услышал он голос с чисто ирландским акцентом, — мой хозяин крадет побрякушки моей бедной любимой хозяюшки, еще не успевшей остыть от его яда.

Этого не выдержали даже железные нервы мистера Кларрона — он развернулся и с безумным криком выскочил из комнаты.

Он не знал, что ему теперь делать, куда бежать. Охваченный паническим страхом, Кларрон споткнулся, сбегая вниз по ступенькам, гонимый единственным желанием оказаться как можно дальше от кошмарного, необъяснимого видения, представшего перед ним. Подальше от этого дома, куда-нибудь, где можно хоть на мгновение ощутить себя в безопасности, чтобы собрать воедино обрывки мыслей и спастись от окончательного безумия…

Резко распахнув входные двери, он влетел прямо в крепкие объятия инспектора Тила.

— Что-о? — удивился инспектор, освобождая его из объятий и направляя обратно в виллу. — Что случилось, мистер Кларрон?

За широкими плечами инспектора появились два агента в штатском.

— Моя жена, — начал Кларрон, запинаясь. — Лежит наверху мертвая! Шкафчик взломан, драгоценности исчезли! А миссис Джафферти…

Он осекся. Первые фразы он произносил хаотично, но без колебаний, с уверенностью в себе, происходившей от неоднократною повторения этою текста. Но сейчас, произнеся имя миссис Джафферти, Кларрон не знал, как выпутаться из сложившейся ситуации. Он даже мысли не допускал, что будет говорить о ней в ее присутствии.

Однако инспектор Тил не обратил внимания на его заминку. Он смотрел поверх головы Кларрона, и его голубые, как у ребенка, глаза широко раскрылись от удивления.

— Чтоб мне умереть, — раздался трубный голос с ирландским акцентом, — если этот толстяк из Скотланд-Ярда не мой старый приятель, который как всегда появился слишком поздно.

Словно притягиваемый некой магической силой, Кларрон повернулся. По лестнице величаво спускалась полная женщина со шляпой в виде птичьего гнезда на огненных волосах.

— Это она все сделала! — истерически закричал Кларрон. — Зачем я принял ее без рекомендации? Она спряталась здесь и…

— Посмотрите, и это говорит джентльмен, сваливает вину на безупречно работающую женщину! А кто все время только и думал, как убить эту бедняжку и сбежать с госпожой из соседней виллы, которая уже тут как тут, чтобы быть с ним вместе, когда тело моей несчастной хозяйки еще не успело остыть.

Тил украдкой взглянул на Адрианну Хольберд, стоящую рядом с двумя полицейскими, повернулся к лестнице, и его румяное лицо налилось кровью.

— Немедленно снимай этот идиотский наряд, «Святой», — взорвался он, — и объясни, откуда ты здесь взялся!

— Ну, если вы так желаете, господин инспектор, — кротко согласился «Святой». — А жаль, я уже начал вживаться в эту роль.

Он расстегнул старомодное черное платье, снял его и повесил на перила. Под платьем был надет специальный чехол с утолщениями в различных местах, имитирующий соблазнительные формы миссис Джафферти. «Святой» снял и его и повесил рядом с платьем, а спустившись вниз, снял огненно-рыжий парик и аккуратно надел его на деревянный шар, которым заканчивались перила.

— Это же Темпляр! — прохрипел Кларрон и сразу почувствовал прилив вдохновения. — Это он, переодевшись, пробрался сюда и убил мою жену! Это он был у миссис Хольберд сегодня после обеда, когда я сказал, что выезжаю в Лондон. Несомненно она его сообщница…

— Мисс Хольберд, — прервал его инспектор Тил, — офицер полиции и моя подчиненная.

— Что мне уже давно стало ясно, — закончил «Святой». — А миссис Джафферти никогда не существовало. Это Кларрон переодевался и выдавал себя за нее. Вместо того, чтобы придумать идеальное алиби, на чем погорели уже многие, он раздобыл себе идеального козла отпущения. Но прежде, чем его осенят новые гениальные идеи и прежде, чем я уйду отсюда, обыщите его карманы, там вы найдете драгоценности миссис Кларрон. А если он и тогда будет продолжать запираться, спросите, почему на его руках белые хлопчатобумажные перчатки.

VIII

— А как вы догадались, что я из полиции? — хмуро спросила Адрианна Хольберд.

Симон закурил.

— Вы слишком активно завязывали со мной знакомство. Но само по себе это могло и не вызвать подозрений. Я также мог поверить, что вы проводите следствие по заданию Страховой компании; иногда встречаются частные детективы в юбках, несмотря на то, что они не достигают больших успехов. Когда вы сказали, что увлекались мной еще подростком, в это с трудом, но еще можно было поверить. Такие взбалмошные девчонки тоже встречаются. Но строя «легенду», вам следовало ее и придерживаться. Вы же, убедившись, что я не располагаю никакими сведениями, кроме тех, что вы сами сообщили, не имею никакого плана действий, которым бы вы смогли воспользоваться, изменились удивительным образом. Исчезло преклонение подростка. Вы стали раздражительной, критичной — просто грубой. Вам не понравилась моя импровизация, придуманная за те несколько секунд, пока Реджинальд шел к вашему дому. Хотя это была не такая уж плохая идея. Но вы сделались просто невыносимой.

— Насколько я припоминаю, — начала девушка, — вы тоже не были образцом…

— Но я и не старался притворяться, дорогая. Это вы играли роль. А перемена произошла слишком внезапно. Настоящая поклонница считала бы любую мою идею гениальной, насколько бы безумной или опасной она не была. Именно тогда я обратил внимание на один факт. Инспектор Тил, для которого это последнее дело перед уходом на пенсию, предостерег меня, чтобы я держался от всего подальше, но я предупредил его, что все равно суну в это дело свой нос. И хотя я приехал в Майденхед, никто из местных властей не крутился возле меня, чтобы выполнить распоряжение Тила. А удивительнее всего, нигде не было даже духу полицейского, который бы следил за Кларроном или старался уберечь его жену от несчастья. Этим полицейским могли быть только вы. Пока я добрался сюда из аэропорта, у Тила было достаточно времени, чтобы позвонить вам и сообщить, что я направляюсь в ресторан «У Скиндлея». Наверняка он дал приказ не упускать меня из виду. Предлог придумывали на ходу; я почти представляю себе, как крутятся колесики в голове у Тила, и как он раздувается от сознания собственной сообразительности.

Инспектор Тил развернул обертку мятной жевательной резинки и засунул содержимое в рот.

— Хорошо, хорошо, — сердито сказал он. — Но что произошло после ухода мисс Хольберд с виллы?

— Когда она вышла из дома позвонить вам насчет дальнейших инструкций, — продолжал «Святой», — я еще раз все обдумал и понял, что прав. Времени в моем распоряжении было немного, к тому же я серьезно беспокоился, что мое появление и выдуманная мной история могут заставить Реджинальда торопиться. Я пришел к заключению, что улики можно отыскать только в этом доме; а вы не могли сделать это без ордера на обыск. Ты знаешь мои методы, дорогой Клод, я всегда действую быстро, под влиянием момента. Итак, я позвонил миссис Кларрон и сказал, что ее беспокоят из местного полицейского участка.

— А следовательно, выдал себя за представителя власти, — буркнул Тил.

— За что могу быть оштрафован на несколько фунтов, — печально подтвердил «Святой». — Я ей сказал, что мистер Кларрон попросил нас об охране его виллы, потому что поблизости вертится некий подозрительный субъект. Признаюсь, это была великолепная идея, миссис Кларрон даже ничуть не удивилась. Очевидно, Реджинальд предупредил ее о «Святом». Я спросил, нельзя ли прислать сотрудника, который убедится, все ли в порядке. Она согласилась, но призналась, что не сможет ею впустить. Я успокоил ее, сказав, что мистер Кларрон оставил нам ключ. Оставив машину подальше от дома, я вернулся пешком и без особых хлопот открыл замок.

— Он взломал дверь! — крикнул с притворным отчаянием Кларрон. — Он сам в этом признается!

Не стоило ему этого делать, учитывая кучу драгоценностей, найденную в его карманах, которую один из полицейских разложил на носовом платке, а другой старательно описывал. Тил взглянул на Кларрона почти с жалостью.

— Я сказал, что хочу проверить все окна, — продолжал «Святой», — и под этим предлогом смог осмотреть весь дом. Но далеко ходить не пришлось. В комнате Кларрона мне сразу бросился в глаза большой, типично театральный сундук. Поднял крышку: на самом верху лежал парик, а под ним вот этот наряд мнимой экономки.

Симон прервал рассказ и для усиления эффекта — он не мог себе в этом отказать — затянулся и не спеша выпустил струю дыма.

— Мне вдруг все стало ясно. Насчет этих волос не могло быть ошибки — именно их я видел в баре на голове миссис Джафферти, что может подтвердить мисс Хольберд. Она мне также рассказала, что Кларрон был актером и когда-то выступал с бродячей труппой. Я сам видел Реджинальда сегодня после обеда, это была вылитая миссис Джафферти без пудры, румян и губной помады, но зато в больших роговых очках. Мне вспомнилось, что в старых скетчах для мюзик-холлов выступали слуги, точной копией который и была миссис Джафферти, и эти роли обычно играли мужчины.

— Продолжайте дальше.

— Какая великолепная идея, Клод! Выдавал себя за собственную экономку и создал образ, существование которою могло подтвердить с дюжину продавцов и соседей, а жене своей сказал, что не может найти прислугу и вынужден сам выполнять всю работу по дому. Прикованная к постели, она никогда не видела своего мужа, выходящего в этом наряде, а к ним никто не заходил. Следовательно, если бы ее обнаружили мертвой, драгоценности похищенными, а миссис Джафферти исчезнувшей, то, ясное дело, Кларрону не потребовалось бы даже алиби. Лучшие умы следственного отдела были бы так поглощены поисками миссис Джафферти, что подобное никогда не пришло бы им в голову.

— И что же ты сделал дальше? — почти прорычал Тил.

— Я не остановился на достигнутом. В верхнем ящике его комода я нашел перчатки, которые сейчас на нем, и ломик, который, в свою очередь, лежит на полу в спальне его жены и которым он взломал ящик с украшениями. Несомненно, продавец подтвердит, что ломик куплен миссис Джафферти. Потом я зашел в комнату прислуги и нашел там немного одежды и личных вещей, какие женщина такой комплекции могла бы иметь — Кларрон даже здесь все обстоятельно продумал. Я также обнаружил все это, без всякого сомнения купленное миссис Джафферти в местной аптеке.

«Святой» достал маленькую темную бутылочку и подал ее инспектору.

— Поверишь ли, Клод, для меня это было настоящим ударом. Я рассчитывал, что спровоцирую Кларрона к действию, но это будет что-то, чему я сумею помешать, что-нибудь вроде удара ломом по голове. Я уже не сомневался, что задуманное им произойдет сегодня вечером; ведь он выехал в Лондон, а миссис Джафферти выходная. Но яд…

Адрианна Хольберд из-за спины Тила прочитала этикетку на бутылочке и лицо ее побледнело.

— Миссис Кларрон было приготовлено мясо по-ирландски, — спокойно продолжал «Святой», — и, чтобы прояснить все окончательно, я сказал: «Уверен, что ваша кухарка — ирландка». «Ах нет, — ответила она, — уже несколько недель мы не можем найти себе прислугу. Мой муж делает все сам, но делает так замечательно, что…»

Из горла столь способного супруга вырвалось нечто вроде рыдания, а инспектор Тил с некоторым запозданием вспомнил о своих служебных обязанностях.

— Мистер Кларрон, — официально начал он, — предупреждаю вас, что все сказанное вами будет запротоколировано и может быть использовано против вас. Хотите ли вы дать сейчас какие-нибудь показания?

— Это моих рук дело, — в бессилии выдохнул Кларрон. — Все было так, как он сказал.

Тил кивнул головой полицейскому, ожидавшему с блокнотом в руке.

— А предыдущий случай?

— Я бросил радио к ней в ванну.

— А с первой женой, с той, которая утонула, как было дело?

— Ее я тоже убил, — сказал Кларрон, закрыв лицо руками.

— Перевернул лодку и держал ее под водой, пока не захлебнулась.

Внезапно к ним подскочила девушка.

— Вы все идиоты! — закричала она, забыв о приличии. — Ведь эту, последнюю, еще можно спасти. Нужно вызвать доктора…

— Не стоит беспокоиться, — отозвался с невозмутимым спокойствием «Святой». — Я пытался объяснить все миссис Кларрон, но это оказалось не так легко, как можно было предположить. У нее началась истерика. К счастью, по телевизору шла очень громкая пьеса, и снаружи никто не обратил внимания на ее крики. Во всяком случае она потеряла аппетит. Я воспользовался этим и расставил все на столе так, слово она уже поела; большую часть мяса, вина и кофе переложил в другую посуду — их можно отправить на анализ, если потребуется. Мне почти удалось ее убедить, но я понимал, что она не сумеет притвориться мертвой, когда вернется Реджинальд, даже если бы я и сумел уговорить ее. А она должна была это сделать, чтобы Кларрон прямиком отправился на виселицу. И услышав, как он открывает входные двери, я нанес ей слабый удар дзюдо в шею. — Симон извиняюще улыбнулся. — Она вот-вот очнется, и ей потребуется всего лишь пара таблеток аспирина и хороший ужин.

Словно в спектакле, в ту же минуту со второго этажа послышались стоны — Адрианна, ни слова не говоря, помчалась наверх.

IX

Немного позднее Тил, Симон и девушка вернулись на соседнюю виллу. Полицейские забрали Кларрона, а его жена осталась под присмотром приглашенной сиделки. Миссис Кларрон не позволила вызвать врача и не желала принимать никаких успокаивающих средств, но зато медленно и верно напивалась, что в итоге дало тот же результат. «Святой» не видел в этом ничего плохого.

— Одно только печально, — сказал он. — Бедняжка до конца своих дней останется инвалидом — жертвой неудачного покушения Реджинальда. И потому, я думаю, а может… лучше бы она съела это мясо по-ирландски.

— Вовсе нет, — сказала Адрианна. — Она говорила мне, что ей хотят сделать еще одну операцию, и есть шанс снова встать на ноги.

Глаза «Святого» радостно засветились.

— Значит можно радоваться успеху, и небольшое торжество нам не помешает. Вы принесли бы то пиво, за которым ходили, — обратился он к девушке. — Клод и я хотели бы поднять прощальный тост.

— Ты забываешь, — вмешался Тил, — что я не пью, полным людям не следует пить пиво.

Адрианна заварила им чай.

— Меня удивляет одно, — сказал «Святой», — почему прошло так много времени, прежде чем ты появился у Кларрона? Короче говоря, каким чудом ты в нужный момент оказался на пороге виллы Кларрона?

— Когда ты покинул аэропорт, — не спеша начал Тил, — я поехал в комиссариат полиции в Майденхеде и там ждал звонка мисс Хальберд. После ее сообщения, что Кларрон выехал в Лондон, я отправил человека на вокзал сообщить, как только он вернется. Потом она позвонила и сказала, что ты исчез, я надеялся — навсегда. Поэтому приехал сюда и встретился с ней. Как только Кларрон сошел с поезда, мы были тут же извещены и установили наблюдение за виллой. Я опасался, что из-за твоего вмешательства он решится на отчаянный шаг и рассчитывал только на то, что мне удастся ему помешать. Услышав его крик, мы сразу приступили к действиям.

— Но ты не знал, что миссис Джафферти на самом деле не существовало?

— Нет.

— И если бы не я, вы могли бы не поспеть вовремя, чтобы спасти жизнь миссис Кларрон.

— Может, мы успели бы отправить ее в больницу.

— Не успели бы. Но даже если бы так и случилось, вы искали бы только миссис Джафферти. И если бы даже вам удалось доказать, что ее не существовало, вы могли бы предъявить Кларрону единственное обвинение — в попытке убийства. Только под действием шока, полученного им при виде миссис Джафферти, он признался во всем.

— Вероятно, все так бы и произошло, — осторожно согласился Тил. — Но все равно не оправдывает твоего вмешательства в чужие дела и взятие на себя роли правосудия. — Его голос приобрел возвышенные нотки. — И в один из ближайших дней…

— Господин инспектор забывает, — осуждающе сказал «Святой», — что для него уже не будет ближайших дней. Ты отправляешься на пенсию и обо мне будешь читать только в газетах.

Инспектору Тилу пришлось проглотить эту горькую пилюлю.

— Да, ты прав, «Святой», — согласился Тил. — Я забыл об этом.

Он медленно поднялся с кресла и протянул руку. Впервые за все их многолетнее знакомство Симон увидел на его лице что-то напоминающее улыбку.

— Я доволен окончанием дела, — признался Тил. — Сегодня вечером я должен еще поработать. Мне кажется, мисс Хальберд хотела бы извиниться перед тобой, но вероятно предпочла бы это сделать с глазу на глаз. Вилла оплачена до конца месяца, — добавил он без видимой связи. — И если позволите, то я…

— Знаешь, Клод, мне будет тебя чертовски не хватать, — сказал «Святой».