Убийство в Тарсисе

Глава 10

— Да, подкинули вы мне задачку, — невесело сказал Правитель Тарсиса. — Нет, то, что вы нашли убийцу раньше крайнего срока, это, конечно, замечательно.

Плохо, что им оказался. Советник Мелкар, единственный достойный воин среди моих советников. Любой другой из членов Высшего Совета был бы более подходящей кандидатурой.

Правитель рассерженно посмотрел на следователей, словно те сами были виноваты в таком исходе дела.

— Я понимаю, — сказал Нистур, — вам трудно смириться с мыслью о том, что Мелкар убил Гуклака. Это кажется почти невероятным и нам тоже.

— Но труп был найден на воротах его дома, — сказал Правитель.

— С таким же успехом можно подозревать Абушмулума Девятого в убийстве Ялмука, — возразил Железное Дерево. — Ведь, в конце концов, у подножия его статуи был найден труп посланника.

— Советник Мелкар нес службу на своем посту до третьего ночного гонга, — обратил внимание Правителя Нистур. — А когда мы нашли тело, он только-только передал пост своим подчиненным и направлялся домой. Едва ли у него хватило бы времени на убийство, даже если предположить, что он зачем-то вознамерился вывесить жертву на всеобщее обозрение у входа в собственный дом.

— Должен вам напомнить, — сказал Правитель, — что у Советника Высшего Совета Тарсиса есть немало слуг. А в случае Мелкара — это и подчиненные ему солдаты, и личная охрана. Многие из этих людей с удовольствием разделались бы с кем-нибудь из важных кочевников, обеспечив при этом строжайшее алиби своему господину.

— Ну почему именно Гуклак? — спросил Железное Дерево. — И как он оказался в городе?

— Увы, стены Тарсиса не являются непреодолимой преградой, — вздохнул Правитель. — Узнав об убийстве, я отдал приказ об ускорении восстановительных работ, выставлении постов у всех осыпей городских стен, а кроме того, в целях укрепления общественной безопасности сейчас стража и наемники проводят рейд-облаву по выявлению и изоляции всех недовольных, сомневающихся, а также всех подозрительных чужеземцев.

— Я сильно сомневаюсь, что последняя мера заметно повысит безопасность Тарсиса, — заметил Нистур. — А кроме того, ни это, ни остальные мероприятия ни в коем случае не уменьшат неизбежного взрыва гнева Киаги.

— Все равно горожане и противник должны видеть, что Правитель принимает решительные меры. В искусстве власти обман подчас не менее важен, чем реальность.

— Да, да, разумеется, — без особого энтузиазма подтвердил Нистур.

— Киагу уже известили об убийстве Гуклака — Укротителя Лошадей? — поинтересовался Железное Дерево.

Правитель криво усмехнулся:

— Я полагаю, это будет сделано и без моего участия. У этого варвара, похоже, немало источников информации в городе. Я сомневаюсь, что все они попадут в мою сеть.

— Естественно, не станете же вы отправлять в кутузку каждого второго наемника, — согласился Нистур. — Не в обиду моему коллеге, далеко не все из его братии придерживаются столь же строго кодекса воинской чести. Подчас мелкой монеты бывает достаточно, чтобы развязать им языки.

— Не стану спорить, — признал Железное Дерево. — Я видел ваших солдат. Часть из них — отъявленный сброд, который за грош выдаст все, что угодно, хоть самому черту.

— Со всех сторон предатели и завистники, — вздохнул Правитель. — Такова тяжкая доля властителя.

— Каково будет ваше решение, господин? — спросил Нистур. — От этого будут зависеть наши дальнейшие действия.

— Ну что ж. Вы можете продолжать расследование. Советник Мелкар будет помещен под домашний арест. Если вы не предложите мне более подходящей кандидатуры до исхода назначенного срока, я буду вынужден выдать его варварам.

Вы свободны.

Оказавшись на улице. Железное Дерево воскликнул:

— Что же это за правитель, который готов выдать противнику своего лучшего командира под самым надуманным предлогом! Да даже если Мелкар и убил этого дикаря…

— Не забывай, — напомнил ему Нистур, — что любой властитель больше всего опасается и ненавидит действительно смелых, толковых и сильных соперников. Если говорить о Высшем Совете, то мы ясно видели две кандидатуры — Рукха и Мелкара.

Несомненно, Правитель предпочел бы избавиться от первого из них, но, на худой конец, и Мелкар будет удачной жертвой.

— Даже если этот человек никогда не замышлял ничего дурного против Правителя?! — Железное Дерево не на шутку рассердился.

— Боюсь, что так. Если Мелкар так же честен, сколь храбр, то в Нижнем Совете найдется немало желающих посадить на трон Правителя этого рыцаря без страха и упрека. Это типичная судьба бравого вояки — за популярность и честность он рассчитывается головой.

— Я устал от этого гнилого города! — в сердцах воскликнул солдат. — Не могу здесь больше оставаться. Повсюду ложь и предательство, и при этом все тебе мило улыбаются. А если не улыбаются, то только чтобы не напугать тебя звериными клыками и змеиным жалом, торчащими из их пасти.

— Какая великолепная метафора! — восторженно произнес Нистур. — Я и не думал, что ты так одарен. Тебе стоило бы… Подожди, кто это там? Не Ракушка ли? И похоже, что она торопится рассказать нам не самые приятные новости.

— Нистур! Железное Дерево! — задыхаясь от долгого бега, выпалила девушка.

— Станбога забрали в тюрьму! И Мирсу с Бадаром тоже. Скорее! Надо вытащить их оттуда.

Она с такой силой потянула своих друзей к Дворцу Правосудия, что сумела протащить их за собой несколько шагов.

— Минуточку, — наконец смог сказать Нистур. — Прежде чем что-то делать, мы должны выяснить поконкретнее, что случилось.

— И то верно, — согласился Железное Дерево. — Мы теперь на собственном опыте знаем, что единственная вещь, которой у человека в тюрьме в избытке, — это время. А ну-ка рассказывай все по порядку.

— Это случилось на рассвете. Станбог все сидел над книгой. Мирса и ее брат разговаривали, а я уснула. Вдруг раздался громкий стук в дверь. Мирса открыла, и ей в лицо сунули какое-то постановление об аресте всех подозрительных. Она решила посоветоваться со Станбогом, но в корабль тотчас же ввалилась целая толпа стражников и наемников во главе с констеблем Вейтом. Мирса и Бадар решили не проливать свою и чужую кровь зазря и сдали оружие. Их обоих заковали в кандалы и увели. Меня не арестовали только потому, что я показала им эту печать. Хоть на что-то эта железяка сгодилась.

Железное Дерево негромко выругался и сказал:

— Это и есть та облава, о которой сказал Правитель. Я должен был раньше сообразить, чем это нам грозит!

— А в чем их обвинили? — спросил Нистур.

— В пособничестве противнику, кажется, так сказал Вейт. Ведь Станбог — чужеземец, Мирса — и вовсе дикарка. А тут еще в доме явный воин из армии кочевников. Я попыталась им все объяснить, да куда там! Кто ж меня слушать будет.

— Да, это можно было предположить, — протянул Нистур. — Ладно, пойдем, может, удастся что-нибудь выяснить.

На площади перед Дворцом Правосудия был выстроен временный загон, плотно охраняемый со всех сторон городской стражей. За забором задержанные дожидались распределения по камерам. Почти никого из них не отпускали. Среди арестованных большую часть составляли временно оказавшиеся в Тарсисе чужеземные купцы и местные жители родом из других стран. Немало попалось в облаву и всякого уличного сброда. Видимо, выслуживаясь перед начальством, наемники гребли всех без разбора, рассчитывая, что офицеры местной стражи разберутся, кого сажать, а кого отпускать. Но те тоже не желали показаться ленивыми или мягкосердечными к возможным пособникам противника, поэтому распределяли задержанных по камерам, почти не разбираясь в причинах ареста.

Тыкая во все стороны своими печатями, друзья подошли к входу во Дворец.

— Не могу я вас впустить! — крикнул им сержант, отвечающий за караул у входных дверей. — У меня особые указания от Правителя. Никаких посещений задержанных вплоть до окончания проверки.

Железное Дерево потряс перед его носом печатью:

— Узнаешь? С этой штукой я могу входить туда, куда мне нужно.

Сержант только покачал головой:

— Не сейчас! У меня приказ Правителя, подкрепленный распоряжением Советника Рукха, — никого не впускать. Я получил этот приказ позже сообщения о печатях следователей и буду выполнять последнее по времени распоряжение. Нистур буркнул:

— Даже боги бессильны против твердолобого упорства младшего командира, ревностно исполняющего приказ. Ну не драться же нам с ним и его стражей?!

— Даже обратившись к Советнику Рукху, мы ничего не добьемся, — сказал Железное Дерево. — Он только рад будет вставить нам палки в колеса. Глядишь, еще и наручники на нас нацепит — до выяснения.

Ракушка сказала:

— Наших в толпе на площади нет. Значит, они уже в камерах.

— Ничего не поделаешь, — вздохнул Нистур. — Будем надеяться, что через пару дней все чуть уляжется и мы сможем вытащить их оттуда.

— Или же Киага разрушит город, — согласился Железное Дерево. — Тогда все это и вовсе потеряет какое бы то ни было значение.

— Быстро же вы сдались! — рассерженно воскликнула Ракушка. — Ну-ка, дайте мне пару монет.

Изумленные, те протянули ей деньги. Схватив монеты. Ракушка подбежала к одному из охраняющих загон стражников и зашептала что-то тому на ухо, одновременно сунув ему в руку деньги. Стражник тотчас же покинул свой пост, попросив кого-то из сослуживцев подменить его, и скрылся за воротами Дворца Правосудия. Вскоре он вновь вышел на площадь и что-то шепнул Ракушке, получив за свое сообщение вторую монету. Вернулась девушка с задумчивым выражением на лице.

— Ну, что ты выяснила? — спросил ее Нистур.

— Они в камерах нижнего уровня, глубоко под землей. Облава началась со Старой Гавани, и они оказались одними из первых задержанных. Эти камеры напоминают пчелиные соты: они построены в форме сужающихся кверху конических ям. Заключенных спускают туда по лестнице, затем лестницу убирают и для верности накрывают яму железной решеткой с замком. Хотя это уже совершенно лишнее. Из каменного мешка и так не выбраться. Разумеется, это самые темные, холодные и мокрые камеры в тюрьме.

— Печальная новость, — заметил Нистур.

— Вовсе нет. Именно оттуда и есть шанс вызволить их, — оживилась Ракушка.

— Что-то я тебя не пойму, девочка, — сказал Железное Дерево.

— Нет, вы действительно чуть что — сразу опускаете руки, — вздохнула девушка.

— Быть может, нам не хватает той информации, которая поддерживает в тебе надежду, — осторожно предположил Нистур, не желая явно признаваться в том, что у Ракушки появился план в ситуации, казавшейся ему и его другу безвыходной.

— Вы согласны на время доверить командование мне? — озорно спросила она.

— Я на все согласен, только бы вытащить старика из-за решетки! — ответил Железное Дерево. — Но боюсь, у нас и так осталось мало времени, чтобы найти убийцу.

— И намного вы приблизились к разгадке? — поинтересовалась Ракушка.

— Признаюсь, что она почти так же далека, как и в первый день расследования, — сказал Нистур.

— Ну так вот. А когда Станбога арестовали, он успел сказать мне, что разобрался в значении того рисунка.

— Слушай, — обратился Железное Дерево к своему напарнику, — лучше делать то, что она скажет. По-моему, ей сейчас виднее. А сами мы пока что зашли в полный тупик.

— Согласен, — ответил Нистур. — Ну что, подруга, куда мы пойдем?

Ракушка глубоко вздохнула:

— Я покажу вам тот город, о существовании которого Правитель и все его шпионы даже не догадываются. А если и предполагают, то предпочитают не соваться туда, забыть о нем навеки.

Правителю Тарсиса было не до гаданий о том, чем занимаются его следователи. Иные проблемы волновали его. Только что прибыл гонец от Главных ворот, который сообщил, что у стены появился сам Киага — Меткий Лук, который требует встречи лично с Правителем.

Ругаясь и проклиная все на свете, раздавая пинки и оплеухи слугам, Правитель облачился в самые шикарные церемониальные доспехи, пластины которых были украшены серебряным и золотым литьем и драгоценными камнями. Редкой красоты и роскоши плюмаж спускался со сверкающего шлема. Длинный плащ из тонкого шелка, отороченный мехом горностая, был прикреплен к плечевым пластинам доспехов, и Правитель был подсажен слугами на лучшего коня из дворцовой конюшни.

Окруженный личной охраной и отрядом стражников, расталкивающих прохожих по сторонам улиц и освобождающих знатному всаднику дорогу, Правитель быстро доскакал до ворот и спешился. Несмотря на то что парадные доспехи весили гораздо меньше боевых, подъем на вершину башни стоил Правителю изрядного труда.

Кроме того, длинный, волочащийся за ним шлейф плаща, добавлявший ему солидности при следовании верхом, здесь только мешал, несмотря на то что два оруженосца несли его на руках, не отставая от Правителя.

Оказавшись на переговорной площадке и увидев Киагу, Правитель и вовсе пожалел, что так вырядился. Киага, одетый во все черное и в строгую железную кольчугу, верхом на коне в боевой упряжи, поддерживающей лук и копье всадника, выглядел не разодетым для переговоров парламентером, а командиром, готовым повести свою армию в военный поход. Да, с точки зрения внешности Вождь варваров выигрывал у Правителя Тарсиса. Оставалось попробовать переиграть его в словесной дуэли.

— Я пришел на твой зов, как бы груб и невежлив он ни был, — возвестил со стены Правитель. — Что тебе от меня нужно?

— У меня есть полное право требовать твоей головы, Правитель Тарсиса!

— Чтобы получить ее, тебе придется взять город штурмом, — возразил тот.

— И я это сделаю, если ты немедленно не выдашь мне того, кто убил еще одного из моих вождей.

Правитель вздохнул. Разумеется, он особо не рассчитывал, что сумеет оставить весть о смерти Гуклака в стенах города. И все же какая-то надежда в нем теплилась.

— А как твой вождь оказался в моем городе, Киага? Я не убивал его, пробравшись тайком в твой лагерь. А любой шпион заслуживает смерти. Как знать, не проник ли он в Тарсис, чтобы вести переговоры с кем-нибудь, чьи интересы не совпадают ни с моими, ни с твоими.

— Это единственное, что удерживает меня от приказа о немедленном начале штурма города. Но мое терпение иссякает. Я требую доставить мне убийц Ялмука и Гуклака завтра на рассвете. И ты, лично ты. Правитель Тарсиса, должен будешь привезти их мне в мой шатер, потому что я не хочу быть обманутым тобою.

— Ты меня совсем за идиота держишь, Киага? — вырвалась у Правителя непротокольная фраза. — Мне только не хватало являться к тебе в лагерь, чтобы ты убил меня или взял в заложники!

— Я пришел к стенам твоего города, где меня легко могут поразить стрелой или копьем. Так поступаем мы — смелый народ Пыльных Равнин. Но, понимая причины твоей трусости, я могу поклясться перед всем моим войском, что не причиню тебе вреда и не задержу тебя в своем лагере, если ты привезешь мне убийц. Ты сможешь вернуться в город целым и невредимым. Я клянусь тебе в этом духами предков наших племен, и ни один воин не последует за мной, если я нарушу эту клятву.

Правитель Тарсиса размышлял, анализируя слова Киаги, пытаясь найти в них ловушку.

— Мой господин, — негромко сказал стоявший за его плечом капитан Карст, — он прав — ни один кочевник не стерпит нарушения такой клятвы. Если так поступит вождь — это ляжет пятном позора на все племя или армию.

— Хорошо, — сказал Правитель, — слушай меня, Киага — Меткий Лук. Завтра на рассвете я выдам тебе убийц.

— Запомни! — повторил Киага. — Или убийцы, или война!

Развернув коня, Вождь кочевников поскакал сквозь строй воинов к своему шатру.

— Я очень надеюсь, что вы сумеете выполнить его требование, мой господин, — сказал капитан Карст. — Мы еще не готовы. Чтобы привести стены хоть в более или менее годное к обороне состояние, нужно еще как минимум дней десять, лучше месяц. Да и горожан-рекрутов еще учить и учить, чтобы от них хоть какой-то толк был.

— Думаю, что завтра я подброшу этому псу кость, которой он займется в течение некоторого времени. Затем мы сумеем втянуть его в переговоры. Месяц не месяц, но две-три недели мы протянем время. Хотя, кто знает, может быть, удастся совсем избежать войны.

Карст поклонился и проводил тяжелым взглядом исподлобья спускающегося по лестнице Правителя. Капитан понял, что тот имел в виду под костью. Завтра утром кочевникам будет выдан Мелкар — единственный из членов Высшего Совета, который благодаря своим знаниям, опыту и авторитету сумел бы толком возглавить оборону города.

Всегда верный тем, кто его нанимал. Карст поймал себя на мысли о том, что любой глупости и издержкам в борьбе за власть должен быть предел. Капитан решил посоветоваться с верными и надежными офицерами и разработать с ними план прорыва с отрядами наемников, не желающих бессмысленно погибать по глупости начальства, из этого гнилого, проклятого богами города.

— Надеюсь, ты не поведешь нас к кому-нибудь из подружек Жабьего Цветка? — поинтересовался Нистур.

Ракушка привела их в Старый Город, где ветхие, покосившиеся дома опасно склонялись над узкими улицами.

— Почти угадал, — ответила девушка. Через некоторое время она остановилась на одном из перекрестков и опустилась на колени у одной из решеток, закрывавших канализационный сток. Запустив руку между переплетениями стальных прутьев, Ракушка, пошарив немного на ощупь, вдруг резко клацнула чем-то, напоминающим замок. Вытащив руку из решетки, она сказала:

— Тащите в эту сторону. Я с такой тяжестью одна не справлюсь.

С изрядным усилием двое приятелей повернули на двух петлях тяжелую решетку и поставили ее вертикально.

— Восхитительно, — буркнул Нистур, заглядывая внутрь колодца и принюхиваясь. — Еще одна часть города, быть может, самая отвратительная.

— От этих туннелей не требуется быть ароматизированными покоями, — возразил Железное Дерево. — Надо только, чтобы они привели нас туда, куда нам нужно.

Ракушка, признайся, что ты задумала?

— Потом объясню. Спускайтесь, здесь есть лестница. Кто пойдет последним, пусть закроет решетку. Она на пружине со стопором, поэтому нужно только немножко потянуть, и она сама медленно опустится на место.

С непривычки темнота показалась им непроглядной, а незнакомая лестница — бесконечно длинной.

— Предупредила бы, что нам понадобятся факелы или лампы, — буркнул Нистур, голос которого разнесся гулким эхом по темному туннелю.

— Не понадобятся, — уверенно ответила Ракушка.

Ее слова донеслись словно со дна пропасти. Спуск продолжался. У Нистура уже заломило в руках и в ногах, но вот он повис на последней металлической скобе, болтая ногами в воздухе.

— Прыгай, — неизвестно откуда Донесся до него голос Ракушки.

— Последовать такой рекомендации — значит оказать человеку большое доверие, — прокомментировал Нистур и разжал пальцы.

В тот же миг его подошвы неловко коснулись пола. «Падение» состоялось с высоты в пять-шесть дюймов.

Железное Дерево, стоявший рядом, усмехнулся:

— Будь ты чуть повыше ростом — тебе не пришлось бы пережить такой ужас.

— Вовсе я и не испугался, — восстанавливая достоинство, ответил Нистур. — Просто высота не та вещь, которую хочется принимать на веру в полной темноте.

— Темнота не такая уж и полная, — заметил Железное Дерево.

И вправду, Нистур стал различать силуэты приятелей, хотя и не в деталях.

— Скоро привыкнете, — пообещала Ракушка. — А там, куда мы идем, света еще больше.

— А откуда идет этот свет? — осведомился Нистур.

— Есть светящиеся грибы, — ответила Ракушка, — да и кое-какие камни тоже излучают свет в подземелье.

Нистур потер ближайшую, чуть светившуюся бледно-голубым светом стену и ощутил под рукой лишь холодный твердый камень.

— Действительно, светящийся минерал. Весьма любопытно, — изрек он.

— Пойдемте дальше, — поторопила их девушка. — Теперь, чуть привыкнув к полумраку, мы уже не рискуем свернуть себе шею.

Идя по туннелю, друзья обратили внимание, что воздух в нем был не затхлым.

Он все время еле заметно двигался, подчиняясь тяге какой-то невидимой вентиляционной и, по всей видимости, отопительной системы, — в туннеле было явно теплее, чем на улице.

Вскоре они вышли в довольно высокий зал, в который вели еще несколько туннелей. Зал был освещен гирляндами светившихся разными оттенками грибов, свисающих с потолка.

— Сейчас посмотрим, кажется, сюда, — пробормотала Ракушка.

Услышав эти слова, Нистур запротестовал:

— Не хочешь ли ты сказать, что притащила нас в эту гробницу, сама не зная точно, куда идти?

— Ну, может быть, отчасти ты и прав, — ответила она, внимательно разглядывая все возможные варианты продолжения маршрута.

— А, вот, по-моему, этот, — сказала девушка и нырнула в один из туннелей.

Не имея других достойных внимания предложений, оба приятеля последовали за нею.

Туннель петлял и делал поворот за поворотом, но Ракушка явно была уверена в правильности выбранного пути. Через несколько минут она остановилась у одного из ничем не примечательных изгибов стены и объявила:

— Вот!

— Что — вот? — спросил Железное Дерево, оглядываясь.

Не отвечая, Ракушка направилась к темному пятну на стене, не испускавшему свет. Раздался звук, который нельзя было бы определить никак иначе, кроме как стук костяшек пальцев по толстому дереву.

— Дверь? — изумился Нистур.

Ответом ему послужили шаркающие шаги какого-то существа за столь неожиданной в каменном подземелье деревянной дверью. Та со скрипом приоткрылась, образовав на полу туннеля полоску света. И хотя в помещении за дверью горело всего-то две-три свечи, после полумрака коридора это показалось просто праздничной иллюминацией.

Затем дверь открылась пошире, и на пороге появился гном с совершенно седыми волосами и бородой.

— Кто здесь? — спросил гном. — А, это ты, Ракушка. А эти двое — кто такие?

Нистур нетерпеливо снял шляпу:

— Позволю напомнить, мы, кажется, встречались несколько дней назад в доме Станбога. Я — Нистур, а это — мой друг Железное Дерево. В тот вечер ему было нехорошо, и вас не представили друг другу.

Ракушка прервала это церемонное приветствие:

— Делвер, у Станбога неприятности, — обратилась она к гному. — Только ты и твой народ можете помочь ему выпутаться из беды.

Преодолев подозрительность, вполне естественную для того, у кого гости бывают далеко не каждый день, гном предложил всем троим войти.

— Если Станбогу нужна помощь, мы будем рады сделать все, что в наших силах. Если бы не он, у нас за последние годы поумирал бы каждый второй ребенок.

Ракушка быстро, без лишних деталей пересказала Делверу все., что произошло со Станбогом, Мирсой и ее братом. Гном внимательно слушал, время от времени кивая.

— До нас кое-какая информация доходила, — сказал он, — но мы не лезем за выяснениями всего, происходящего наверху, в деталях. Люди почти забыли про нас, и нас это вполне устраивает. По крайней мере, никто не лезет в наши дела. Но ради Станбога мы можем и напомнить о своем существовании.

— Отлично! — радостно воскликнула Ракушка. — А что мы будем делать?

— Ну, не торопись, это не будет ни легко, ни просто.

— А-а, — протянула она. — Я-то думала, что мы просто пойдем, туда и вытащим их, проломив пол камеры.

— В старой части города, под дворцом и тюрьмой, все сложнее. Многие туннели там обвалились, другие заложены камнями или кирпичом. Придется покопать. Да к тому же… Ладно, нужно посоветоваться с остальными. Есть одна опасность, которая может не только осложнить это дело, но и сделать его невыполнимым.

— Что же это за опасность? — преувеличенно небрежно поинтересовался Нистур.

— Бехир, — коротко ответил Делвер, — но не буди лихо, пока оно тихо. Нужно поговорить с теми, кто лучше разбирается в том, что происходит в той части города. Пойдемте.

Пройдя через жилище Делвера, оказавшееся к тому же и его мастерской скульптора-камнереза, они очутились, в коридоре, более широком, чем тот, по которому пришли сюда. В этом переходе с потолка даже свисали на цепях кованые железные корзины, доверху наполненные каким-то светящимся веществом. В месте, где коридор упирался в большую дверь, Делвер остановился, но вместо того чтобы открыть тяжелую створку, повернулся в сторону и отворил дверцу маленького помещения вроде кладовой или стенного шкафа. Из дыры в потолке этой комнатушки свисала толстая цепь, уходившая в такое же отверстие в полу. Цепь была перекинута через блок и соединена с рычагом. Делвер три раза повернул рычаг, вышел из комнатки и закрыл за собой дверь. Через несколько секунд по коридору пронеслись один за другим три гулких удара гонга.

— Это сигнал к общему сбору, — пояснил гном. — Его слышно повсюду в подземелье.

Проследовав за ним через большую дверь, друзья оказались в новом большом зале, вырубленном в скале. Затем им пришлось спуститься по лестнице и пройти еще по нескольким залам и коридорам. Нистур не переставал удивляться тому, сколько сил было затрачено на то, чтобы соорудить этот подземный город, а затем еще и украсить его.

Увлеченный этими мыслями, он даже не заметил, что Делвер привел их в поднимающийся амфитеатром зал, на ступенях которого сидело сорок — пятьдесят гномов, несколько потерявшихся в этом внушительном помещении, рассчитанном явно на более представительные собрания.

— Что случилось, Делвер? — спросил самый старший гном, чьи седые брови спускались по вискам наподобие усов. — Общий сбор прозвучал из твоей части подземелья.

— И кто эти незнакомцы? — спросила почти столь же старая женщина.

— Это друзья Станбога. Они принесли новости, касающиеся, пожалуй, всех нас. Там, наверху, большие неприятности, — сказал Делвер.

— А нам-то что до этого? — фыркнул старый гном. — Пусть кочевники хоть. испепелят город, до нас им не добраться. В подземелье они соваться не станут.

— Дело не в кочевниках. Горячая Кузница, — сказал Делвер. — Выслушай Ракушку.

Девушке пришлось еще раз пересказать свою историю. Гномы слушали внимательно, время от времени тихонько перешептываясь.

Первой вслух высказалась довольно молодая, по меркам гномов, женщина.

— Нельзя оставлять Станбога в беде, — сказала она. — Он спас моего ребенка, когда я уже считала малышку мертвой.

— Я согласен, все мы многим обязаны ему, — подтвердил тот, кого называли Горячей Кузницей.

— Просто вызволите его из тюрьмы, — попросила Ракушка. — Его и тех двоих, что с ним в камере. А потом мы сразу же уйдем отсюда, чтобы не подставлять вас под гнев Правителя.

— Какое нам дело до его гнева, — отмахнулся старый гном.

Повернувшись к собранию, он громко спросил:

— Ну что, мы согласны?

Ответ гномов был единогласным.

— Тогда приступим. Кто лучше всех знает тот район?

Один гном среднего возраста поднял руку. Старик подбодрил его:

— Ну, Острая Кирка, рассказывай.

Острая Кирка вытер лысину рукавом и, расправив плечи, гордо встал во весь свой четырехфутовый рост.

— Под Дворцом Правосудия наши предки, как водится, оставили множество туннелей: частью по требованию заказчика, частично же для себя. К сожалению, многие из ближайших к поверхности переходов обрушились во время Катастрофы, и до сих пор не все они расчищены.

— Сколько времени потребуется, чтобы докопаться от ближайшего свободного коридора до камер? — спросил его Делвер.

— Я возьму в архиве старые чертежи, чтобы уточнить, но полагаю, что не меньше нескольких часов. И не забудьте про бехира.

— Я заранее знаю, что ответ меня не порадует, — заявил Нистур, — но считаю своим долгом спросить: что это за бехир такой?

— Ты не знаешь, кто такой бехир? — не веря своим ушам, переспросил Делвер.

— В других местах они не водятся, — с достоинством ответил Нистур.

— Это огромный червяк, — пояснил Горячая Кузница. — Чудовищный ящер — шагов двадцать в длину. И жрет он все, что попадется ему на зуб.

— Дракон? — негромко произнес Железное Дерево.

Гном покачал головой:

— Нет, у бехира нет крыльев, он не умеет говорить, и его дыхание не ядовито.

— Успокаивающие подробности, — сказала Ракушка.

— Но вместо всего этого он умеет изрыгать стрелы-молнии из своей пасти, — добавил Горячая Кузница.

— И всего-то, — сказал Нистур. — Ну, тогда нам бояться нечего. Мой приятель — Железное Дерево — знаменитый победитель драконов. Видите, на нем кольчуга из убитого им черного дракона. Так что справиться с каким-то жалким бехиром ему — раз плюнуть.

Посмотрев на приятеля, Нистур с удивлением обнаружил, что тот бледен как полотно.

— Ладно, за работу, — сказал Горячая Кузница. — Острая Кирка, отправляйся в архив за планами. Остальным приготовить инструменты и собраться в старом банкетном зале под дворцом.

Гномы разбежались через разные выходы из зала. Все явно с энтузиазмом отнеслись к делу, взорвавшему монотонность их подземной жизни.

— Эх, поработаем! — довольно потирая руки, прокряхтел Делвер. — Давненько я не брал в руки кирку или лопату. Соскучился по любимому делу.

— А как далеко простираются эти подземные разработки? — поинтересовался Нистур, обегая глазами доступную взгляду часть лабиринта туннелей.

— Под всем наземным городом есть подземный. Мои предки выкопали первые фундаменты Тарсиса, заложили основания его стен, а затем остались под городом, роя поселения для себя. Раньше они связывали нас с мелкими деревушками гномов, расположенными по соседству. Теперь там никто не живет. Нас и в городе-то осталось раз-два — и обчелся. Раньше здесь жило много тысяч представителей моего народа, а сейчас — несколько десятков.

— Да, это печально, — посочувствовал ему Нистур, а затем негромко спросил у Железного Дерева:

— Что с тобой? Приближается приступ?

— Нет, дело не и этом. Просто… не ожидал я, что эти сказки про драконоподобного червяка окажутся реальностью.

— Но это же не настоящий дракон. Так, жалкое подобие.

— Здесь настоящего и не надо. Велика разница под землей — есть у него крылья или нет. Не зря, наверное, на люках в городе такие решетки.

— Ладно тебе переживать. Гномы живут по соседству с этой тварью, и пока ничего, живы. Я ведь расписал тебя как победителя драконов, так что ты уж смотри — держись как подобает такому герою.

— Да, похоже, выбора у меня особо-то и нет, — вздохнул Железное Дерево.

Через несколько минут все гномы и люди собрались в длинном и узком банкетном зале с каменными столами. На одном из столов Острая Кирка развернул свиток и придавил его по углам камнями.

— Вот самый подробный план этой части подземелья. Здесь обозначены и самые древние туннели, и новейшие, выкопанные уже после Великой Катастрофы. — Поводив пальцами по непонятному пересечению линий и черточек, он добавил:

— Вот эти обрушились и не были восстановлены.

— Ну и сколько нужно прокопать? — поинтересовался Горячая Кузница.

— От нижнего яруса темницы до ближайшего открытого туннеля — ярдов пятьдесят плотной обрушившейся кладки.

— Пятьдесят ярдов! — воскликнул Нистур. — Да это же по крайней мере неделя работы!

— Если бы это была гранитная скала — то и больше. Гранитная кладка потребовала бы около недели. Даже ракушечник с залива был бы серьезным препятствием. Но там завал из мягкого туфа с ближайших холмов… Это совсем другое дело. Не забывайте, мы ведь гномы, а для гномов копать — почти то же, что дышать.

— Не забудьте сделать лаз пошире, — напомнила Ракушка. — Станбог — не худенький мальчик, да и Мирса с Бадаром не самые узкие в плечах.

В этот момент в банкетный зал вбежали два молодых гнома.

— В двух уровнях под тюрьмой бехир устроил логово. Но сейчас он спит, — сообщили они.

— Надеюсь, эти червяки спят крепко, — буркнул Нистур.

— Вообще, бехиры могут спать годами, — пояснил Горячая Кузница, — но этот в последнее время что-то забеспокоился. Мы давно следим за ним. Похоже, что он проголодался и вот-вот тронется на поиски пищи.

— А почему вы его не убили? — спросил Нистур. — Если они часто спят, это, наверное, было бы не так сложно.

— А ты когда-нибудь убивал существо, которое может метать молнии? — сказал Делвер.

Горячая Кузница пояснил:

— Множество этих тварей мы поубивали за долгие столетия жизни в этом городе. Но каждый раз, когда мы думаем, что убили последнего из бехиров, появляется еще один. Они гнездятся в природных пустотах, намного глубже, чем доходят наши туннели. Когда бехир вырастает и ему становится тесно в гнезде, он поднимается сюда, где больше места.

— Да, пренеприятнейшее соседство, — согласился Нистур. — А копание случайно не разбудит эту тварь?

— А вот это мы скоро узнаем, — философски заметил Горячая Кузница и обратился к остальным гномам:

— Работать будем двумя бригадами. Одна расчищает подход к тюрьме, а другая отвозит камни и блокирует туннель, ведущий к. нам от логова бехира. Может быть, это заставит его поискать обходной путь и задержит на некоторое время. Хотя лучше было бы, если бы он вообще не проснулся.

— Прекрасный план, — заметил Нистур.

— Мы хотим жить не меньше вашего, — ответил ему кто-то из гномов.

— Далеко до этого заваленного туннеля? — спросил Железное Дерево.

— Пойдемте, я вам покажу, — предложил Горячая Кузница.

Гном подвел их к большой квадратной двери в конце одного из ближайших к залу туннелей. Дверь не запиралась на замок, но была вся разрисована магическими символами гномов.

Самые молодые и сильные гномы уже собрались около двери, притащив свои кирки, молоты, ломы, клинья и лопаты. Старики стояли чуть поодаль с тачками для отходов наготове.

— Мы сейчас примерно под центром площади перед Дворцом Правосудия, — объяснил Горячая Кузница.

— Да, такие туннели дали бы вам огромные преимущества в борьбе, случись у вас конфликт с обитателями наземного города, — заметил Нистур.

— Открывай! — скомандовал Горячая Кузница.

Пронзительно проскрипев ржавыми петлями, дверь распахнулась, открыв за собой сплошную, гладкую, как зеркало, стену, сложенную из каменных блоков.

Центральный камень был отмечен несколькими строчками на незнакомом языке, под которым был начертан магический символ. Горячая Кузница стал внимательно водить пальцем по строчкам и линиям рисунка.

— Здесь говорится о том, когда и почему был заложен этот туннель. Чертеж внизу — личный знак руководителя работы. Сейчас мы вынем этот блок из стены, а когда закончим дело — поставим на место, добавив к этим строчкам описание того, что будет сделано сегодня.

Дождавшись, когда камень будет отнесен в безопасное место, Горячая Кузница скомандовал:

— Ну, за работу!

Гномы, словно термиты в дерево, вгрызлись кирками и ломами в каменную стену.

Горячая Кузница ушел в банкетный зал и начал заносить в один из свитков описание начала работ. Нистур улыбнулся:

— Вы так серьезно относитесь к своим копательным делам.

— Конечно. А разве что-либо другое может быть столь же важным?

— Ив самом деле, наверное, нет, — смутившись, ответил Нистур.

Разумеется, в работе люди были гномам не помощники. Те и так отлично справлялись с заданием. Железное Дерево, Нистур и Ракушка оказались не у дел.

Одна из женщин принесла им еды и эля, что было съедено и выпито с большим аппетитом.

— Не люблю я вот так сидеть и ждать без дела, — пожаловался Железное Дерево.

— Это потому, что ты — человек действия. А я люблю использовать свободное время в целях расширения знаний о мире. Мне кажется, что образовавшуюся: передышку мы могли бы использовать к обоюдному удовольствию.

— Ты о чем? — спросил Железное Дерево. Нистур наклонился к нему через стол и сказал, глядя в глаза:

— Друг мой, я думаю, что пришло время узнать твою историю. К счастью или несчастью, но наши судьбы оказались крепко связаны. Когда-нибудь я с удовольствием расскажу о себе. Но сейчас мы все оказались слишком зависимы от тебя и твоего прошлого. Подчас твоя странная болезнь, вражда, которую испытывают к тебе некоторые люди, дурная слава, на версту опережающая тебя, — все это подвергает нас обоих и наших друзей опасности. Хотелось бы узнать причину всего этого. — Откинувшись назад, Нистур глотнул из алебастрового кубка и добавил:

— А кроме того, это отвлечет тебя от мыслей о чудовище, которое дрыхнет где-то по соседству.

Некоторое время Железное Дерево смотрел на Нистура молча, с почти враждебным выражением в глазах. Ракушка даже втянула голову в плечи и сидела почти не дыша. Затем после долгого молчания солдат в драконьей кольчуге заговорил.