Ученица для ведьмака (СИ)

Глава 10. Рассказ ведьмака

Когда с едой и посудой было покончено, Борис откинулся на диван и блаженно вытянул длинные стройные ноги. Часы показывали без пятнадцати десять, до двенадцати ещё оставалось достаточно времени и он неторопливо начал свой рассказ:

— После того как мать сбежала от отца, бросив нас с ним, я превратился в неуправляемого, злобного подростка. Отец всегда требовал от нас с братом дисциплины, отличной учёбы, высших результатов в спорте. Сначала я ему подчинялся. Когда мама ушла, я стал винить в этом его. Она просто не выдержала постоянного давления, критики, негатива. Только вот у неё был выбор, у меня нет. И я стал мстить отцу.

Именно поэтому и поехал к бабушке, когда получил от неё письмо. Отец не разрешал нам видеться, не рассказывал ничего ни о ней, ни о своём детстве. Может, если бы он сразу всё объяснил, я и не поехал, — Борис вздохнул. — Но я был зол. Вот тогда-то я и узнал, что моя бабка ведьма. Я помню, как испугался, когда увидел её — высохшая, словно мумия, она мечтала умереть, но не могла не передав силу. Жила в старом бараке, уже не ходила, и никто не ухаживал за ней. Вонь стояла страшная. Когда она увидела меня — дико засмеялась, назвала Мишей, она уже не соображала и никого не узнавала, сила сжирала её изнутри. Когда она попросила подойти, я не смог отказать, будто что-то толкнуло меня к ней, она схватила руку и что-то приговаривала, трясла её. Как только закончила, сразу умерла. Я испугался, убежал. Даже не знаю, где она похоронена.

— Но как ты тогда всему научился? — я слушала Бориса, стараясь не прерывать, но здесь не смогла сдержаться.

Ведьмак молча посмотрел на меня, взял, лежащую рядом подушечку, сунул под голову, принимая расслабленное положение, и продолжил:

— Да, это оказалось не просто. Отцу я ничего не рассказал, искал информацию в книгах. Изучал какие-то обряды, заклинания, экспериментировал. Кладбище стало моим вторым домом. Вот тогда-то я и натворил много глупостей. Одержимый мыслью о власти, я не хотел зависеть больше ни от кого, тем более от отца.

Мне повезло — я встретил старого ведьмака. Случайно. Он уже не охотился на монстров, больше помогал избавляться от нечисти и делал защиту людям, которые приходили к нему за помощью. Многие звали его дед Ануфрий, знали его как знахаря. Жил он за городом, рядом с кладбищем, там мы с ним и встретились.

Он вовремя вмешался, когда мы, с такими же помешанными как и я, пытались призвать Вельзевула. Я жалею, что он не встретился мне раньше.

Борис замолчал, глядя в потолок, будто его мысли унеслись назад в прошлое.

— Я бы сейчас исправил многое: не слал порчу направо и налево, не проклинал. Хорошие люди тогда пострадали от моей глупости и злости.

Но самое обидное, что у отца была встроена прекрасная магическая защита. Как оказалось мать с детства готовила его стать преемником, обучала колдовству и магии. Но однажды отец случайно подсмотрел призыв демона, которому она служила.

Его это ужасно напугало и он сбежал. Отец рассказал мне обо всём, когда я уже учился у деда Ануфрия и более менее мог управлять собой и своими мыслями.

В обмен на силу она должна была поставлять души, наводить порчу, делать заговоры на смерть.

— У бабы Вали тоже самое было, да? — я снова перебила его.

Он перевёл взгляд на меня и кивнул.

— Как оказалось такие договоры у каждой второй ведьмы. Что ты стоишь у шкафа? Присядь уже где-нибудь.

Я оглянулась — расположиться можно было либо на диване, либо за обеденным столом. Я выбрала первый вариант. Хорошо, что угловой диван мог вместить не только мощную фигуру Бориса, но и оставил небольшой закуток для меня.

— Продолжай, а то я перебила тебя, — попросила я Бориса, усаживаясь поудобнее.

— Дед Ануфрий предупредил меня, что в скором времени мне придётся отчитаться перед демоном за силу. Этот момент настал, когда я пришёл к отцу. Демон настиг меня во дворе и дал мне год, на погашение долга. Отец всё видел, он посоветовал мне отправиться в Тибет к монахам. Их ученье помогало очиститься на уровне духа, так хотя бы была какая-то надежда. Я изучил образ жизни, освоил медитации, постиг основы боя.

Борис опять замолчал, его пальцы быстро отбивали ритм на груди.

— Там я провёл десять лет.

— Ого! — моему удивлению не было предела. — Ты десять лет учился у монахов? Теперь неудивительно, что ты такой молчаливый и спокойный.

— Просто иногда лучше промолчать.

— Ты продолжай, продолжай, сегодня ты сказал слов больше, чем за всё наше знакомство.

— Аника!

— Всё я молчу. Рассказывай дальше, очень интересно!

Он хмуро посмотрел в мою сторону.

— Нечего продолжать. Я всё рассказал. За мной охотится Мамон, именно об этом меня и предупредил инкуб.

— Как нечего? Ты ещё столько не рассказал. Например, про девушку, я видела её во сне, вы целовались.

Борис неожиданно резко сел.

— Это личное, не относящиеся к делу, — буркнул он в ответ.

— Как это не относящиеся к делу? Мне показалось инкуб намекал на вашу связь.

Ведьмак бросил на меня быстрый взгляд. Я заметила в них… стыд? Не может быть!

"Неужели я угадала и задела его за живое?"

— Я курить, — бросил он через плечо, на ходу накидывая куртку.

— Я с тобой, — вскочила я с дивана.

Накинула пуховик и выбежала за ним.

Морозный воздух сковал лужи тонким льдом, который тихо трескался под ногами. Ведьмак стоял у главного крыльца, глубоко затянулся и злобно ругнулся.

— Что такое?

— Ничего.

— Ты расскажешь дальше? Обещаю больше не перебивать.

— Хорошо. Слушай. Пять лет назад, в одной из медитаций мне удалось погрузиться в тонкий мир и пришло осознание, что я не могу прятаться вечно. С моими знаниями можно бороться со злом, помогать людям, попытаться искупить грехи. Я узнал где куют хорошие мечи, получил один самых лучших. И чтобы напитать его силой обошёл все доступные места силы. В дороге встретил цыганку Амалию.

Он с отвращением швырнул сигарету.

— Мы были вместе, я позволил себе такую роскошь — быть любимым и любить. Она говорила, что важнее насладиться отношениями, чем всю жизнь жалеть, что не попробовал.

Он опять замолчал. Прислонился к бетонной стене и поднял голову.

— Её забрали первой. Как мне сказали в уплату долга. Больше я ни с кем не сходился, не заводил друзей. Я привык к одиночеству, — он посмотрел на меня. — Да, у меня была связь с инкубом, я позволил себе обмануться. Осознанно. Он сказал правду. Мне хотелось вернуть Амалию, хотя бы на несколько минут.

Теперь молчала я. У меня не было слов.

"Что можно сказать человеку, который обречён на одиночество из-за глупости совершенной в юности?"

Внезапно всё стало понятно: его поведение, поступки, слова.

Он смотрел на меня с вызовом, словно ждал, что я сбегу от него.

Борис посмотрел на часы.

— Половина одиннадцатого, надо подготовиться к ритуалу.

Он прошёл мимо меня. Я ещё постояла на улице, вдыхая свежий запах подступающей весны. Где-то вдалеке пронеслась машина, верхушки тонкоствольных берёз покачивались от пронесшегося ветерка. Вспомнился такой же вечер только год назад. Я ещё студентка, девчонка, иду под руку с сокурсником. Влюбленная в него по уши. Прошёл год, но казалось, что это было в прошлой жизни. Он обаятельный, холёный, гладковыбритый. Как же обманчива внешность. Борис хмурый, неразговорчивый, небритый вдруг стал для меня ближе и роднее, чем папа с мамой.

Как же мне понравились слова Амалии: "Лучше попробовать, чем жалеть всю жизнь".

"А ведь в этом что-то есть!"

Я задумчиво смотрела на звёздное небо. Холод мартовской сибирской ночи медленно пробирался под кофту. Я вздохнула, облачко пара вспорхнуло и растаяло в воздухе.

В комнате на полу ведьмак уже дорисовывал гексаграмму.

— Возьми стул и поставь сюда, — скомандовал он, показывая в центр рисунка.

Я так и сделала.

— Садись.

Закончив рисовать, он принёс из котельной чёрные толстые свечи и поставил по одной на каждый угол шестиугольной звезды. Борис сел передо мной на колени и приступил к ритуалу.

Его низкий голос успокаивал. Он нараспев читал защитную молитву, соединив ладони перед собой навстречу друг другу. Я смотрела на его руки и удивлялась их грации. Красивые, изящные, но при этом сильные, мужские. Под звуки его голоса, меня охватило томление, всё тело будто превратилось в желе, и мне безумно хотелось почувствовать прикосновение этих рук. Грани сознания размылись, я плыла по волнам его голоса, сердце вслед за ним билось то быстрее, то медленнее.

Когда ритуал закончился, а голос стих, я продолжала сидеть с закрытыми глазами.

Борис подошёл ко мне и нежно взял за руки.

— Аника, — тихо позвал он меня. — Всё закончилось.

Я слышала, но не могла открыть глаза, безумно хотелось спать, силы, словно покинули меня. Борис позвал ещё раз. Не дождавшись ответа, подхватил на руки и отнёс на свою кровать. Заботливо уложил и накрыл пледом. Его движения немного расшевелили мой мозг, я открыла глаза.

— Спи, — прошептал он. — Тебе надо выспаться.

Мне так не хотелось, чтобы он уходил.

— Останься, — прошептала я в ответ. — Просто полежи со мной.

Борис нерешительно остановился, но, видя моё полусонное состояние, остался и лёг рядом.

Я, словно кошка свернулась клубочком и уткнулась носом в его грудь. От него пахло хвоей, лесом, дымом. Сон наконец сморил меня.

Яблони сияют в лунном свете, усыпанные белоснежными цветами. Мужчина и женщина сидят под деревом.

— Букрас, всё будет хорошо. Почему ты переживаешь? — темноволосая девушка нежно улыбается сидящему напротив мужчине.

Он улыбается в ответ, пухлые чувственные губы прикрывает чёрная густая борода.

— Амалия, ты же знаешь кого я боюсь.

— Он просто не знает силу цыганской ведьмы и рода, — бойко отвечает девушка и целует его в нос.

— Амалия, не стоит недооценивать врага, — глаза Бориса чернеют, когда он думает о прошлом.

Девушка грациозно вскакивает на ноги.

— Ну так что, ведьмак? Ты женишься на цыганке? Или уже испугался?

Она тянет его за руку, заставляя подняться. Борис улыбается, любуясь возлюбленной. Она прекрасна — нежно-розовое платье подчёркивает её смуглую кожу, а зелёные глаза завораживают и гипнотизируют.

— Я люблю тебя моя маленькая Амалия! — шепчет ей ведьмак, сжимая в объятьях. Она звонко смеётся и вырывается из его рук.

— Ну так что, Букрас, женишься на своей маленькой Амалии?

Девушка словно лесная нимфа бежит по саду, её ноги едва касаются травы, она пытается увернуться от его рук.

Он немного отстаёт и не сразу замечает, что девушка молчит. Когда он оборачивается уже поздно — жизнь Амалии вытекает вместе с кровью, красноглазый демон прижимает девушку к себе, прокусив её изящную шею.

Маленькая слезинка стекает по щеке Амалии, она понимает, что всё закончено, из последних сил шепчет имя любимого:

— Букрас…

Ведьмак не верит, пытается догнать демона, он хочет отобрать тело девушки, но монстр взмывает в небо на огромных перепончатых крыльях, унося её с собой.

— Мамон ничего не прощает, вспомни про долг, — доносится голос демона из пустоты.

Ведьмак падает на колени.

Громкий женский шёпот врывается в мой сон.

— Загляни в себя!

Я резко села.

В голове эхом звучал шёпот Амалии. Я точно знала — это она. Но как? Она ведь умерла.

В комнате стало прохладнее, я осмотрелась. Вещи находились на своих местах, всё было на своих местах.

Я никак не могла понять почему со всеми другими людьми я видела их будущее, и

только с Борисом снились сны о его прошлом. Он лежал рядом, такой беззащитный, открытый. Из под круглого выреза белой футболки виднелась смуглая кожа покрытая чёрными волосами. Я легла обратно, придвинулась ближе, наслаждаясь теплом его тела. Он повернулся на бок, обнял и прижал к себе. В душе я чувствовала безграничную нежность к этому мужчине. Я положила ладонь ему на грудь, провела вверх, дальше до плеча, обратно. Прижалась губами к коже, там где заканчивался v-образный вырез, и, не ожидая от себя, лизнула её кончиком языка. Только сейчас я заметила, что сопение прекратилось, я подняла голову. Борис наблюдал за мной, увидев его взгляд, я смутилась и хотела отодвинуться, но он рывком опрокинул меня на спину и неожиданно поцеловал. Требовательно, подчиняя себе, впиваясь в губы, но мне не было больно, наоборот, удовольствие пробежал дрожью по телу.

Он стянула с меня джемпер и джинсы, ловко справившись с пуговицей и молнией. Так же быстро скинул свою одежду.

Я наблюдала за его движениями, никакой суеты, быстро, уверено, как всё, что он делал. Изучая его тело, заметила татуировку на плече, взгляд опустился ниже — волосатая грудь белеющие рубцы, которые четко выделялись на смуглой коже, рельефный живот, обтягивающие боксеры подчеркивали степень его желания.

Борис взял мои руки и поднял их над головой, не давая возможности увернуться. Его волосы растрепались, и падали на лицо в беспорядке. Он прижал мои кисти одной рукой к подушке, другой провел по внутренней части бедра, исследуя моё тело. Пробежал пальцами по коже до груди. В ожидании чего-то большего заныло внизу, я втянула живот и подалась навстречу. От его прикосновений мурашки бежали по телу. Он обхватил мою грудь, через кружево прикусил кожу. Я застонала от удовольствия. Это словно послужило для него сигналом, Борис стянул с меня трусики и разделся сам. Не отводя взгляд от снова поцеловал меня, я закрыла глаза. Он прошептал:

— Ты точно хочешь этого?

Я кивнула. Борис опустил руку вниз, проверил готова ли я, раздвинул ноги и вошёл. Сначала наполовину, давая привыкнуть телу к его размеру. Шевельнул бёдрами, вошёл ещё глубже. У меня перехватило дыхание.

— Если будет больно скажи.

Я снова кивнула.

Сначала он двигался медленно, постепенно ускоряя темп, прерывался, чтобы поцеловать и начинал снова, пока моё тело не выгнулось от наслаждения, в голове взорвались тысячи звёзд. Я обнимала его за шею, что-то шептала. Открыла глаза — он улыбался. Так же как когда-то улыбался своей возлюбленной.

— Я тебя никому не отдам, ты мой, — фраза, которая крутилась у меня в голове, неожиданно сорвалась с губ.

Он улыбнулся, ещё раз поцеловал.

— Как скажешь, — шепнул он и укрыл нас пледом.