Учитель

III

Мне было трудно забыть Хвалин, и я часто, уже окончив школу, ходила туда. А когда, спустя год, пан учитель caм навестил нас, то для меня это был настоящий праздник. Потом я уехала из дому и шесть лет не была в Хвалине. Вернувшись домой, я первым делом спросила, как поживает семья учителя. Мне сообщили, что его жена умерла, внучка вышла замуж, а сам пан учитель тяжело болен. И до того мне захотелось снова увидеть его, что я на другой же день поехала в Хвалин. Когда мы поравнялись с холмом, у подножия которого когда-то было болото, я не узнала этого места. Весь холм был засажен деревьями, болото осушено, дороги повсюду исправлены и вдоль них также высажены деревья. Одним словом, местность вокруг Хвалина стала намного приветливее. Я спросила возницу, как это произошло, и он ответил мне: «Теперь все здесь выглядит иначе, чем это было при старых хозяевах. Прежде ни о чем таком не думали, охотнее прикладывались к стаканчику, а новые, молодые хозяева — совсем другой народ. А все это потому, что здесь хороший учитель. Раньше никто своего имени не умел написать, а теперь молодые пишут не хуже заправских писарей». Вспомнила я беседы пана учителя и от души пожелала, чтобы каждое зернышко, брошенное им, попало в добрую почву.

Мы въехали в замок, крестная очень обрадовалась мне, но сразу же сказала:

— Доченька, приехала ты в тяжелый час. Сегодня мы хороним пана учителя!

Я оцепенела от ужаса. Как ждала я этой встречи и вот теперь увижу его мертвым.

Крестная продолжала:

— С той поры, как умерла его любимая жена, потерял он покой, силы его начали таять. А позавчера он тихо угас, как свеча. С теми, кто был около него в эту минуту, он простился, а ученикам завещал не забывать о его советах.

Так рассказала мне крестная, и обе мы плакали.

Днем пошли мы в школу, где нас встретили в слезах невестка и внучка пана учителя. В гробу лежал дорогой нам человек, как будто спал. Спокойным и умиротворенным было его лицо, которое мы никогда не видели разгневанным. Белые волосы его ниспадали на одежду и руки, которые никогда нас не наказывали, а только лелеяли, и в которых теперь лежал крест. Возле покойного были разложены рисунки и цветы, последние подарки благодарных учеников и учениц. В комнате и на завалинке было много народу. Вдруг толпа расступилась, и в комнату вбежали двое молодых людей в дорожном платье; оба припали к гробу, с плачем целуя руки и лоб своего благодетеля и сожалея о том, что не застали в живых своего учителя и отца.

— Когда я увидела, что учитель отходит, — шептала мне его невестка, — я тотчас же хотела написать этим юношам, потому что знаю, как они его любят, но пан учитель не захотел, чтобы их отрывали от дела. «Я очень доволен, что из них получились хорошие, честные люди!» — проговорил он. Незадолго до смерти он сказал нам: «На земле мой долг выполнен, я умираю спокойно и благодарю бога за то, что он благословил труд мой!». Это были его последние слова.

На кладбище уже давно не приходило столько народу и не было пролито столько слез, как во время похорон пана учителя. Удивительно, как люди не передавили друг друга. На кладбищенской стене было полно детей, которые не смогли пробиться сквозь толпу. Возле могилы священник сказал прочувственную речь. В ней он напомнил собравшимся о жизни покойного. Пан учитель был сыном богатых родителей и посвятил себя науке, в которой успешно преуспевал. Но родители его по каким-то причинам лишились своего состояния и умерли с горя. Не имея средств для продолжения образования, он стал преподавать. В течение нескольких лет пан учитель был воспитателем в одном богатом доме, где много претерпел. Этот дом ему пришлось оставить из-за грубого, необразованного учителя, с которым он не мог сойтись во взглядах на преподавание. Правда, два года он все-таки в этом доме прожил. Оттуда он перешел на лучшее место в одно горное селение, где и встретил свою Верунку, на которой позднее, когда получил место учителя в деревенской школе, женился. Оба не имели ни гроша за душой и кое-как перебивались на свои скудные средства. Предшественник пана учителя играл в карты по трактирам, обходил дома во время коляды и других праздников, не упускал случая взять деньги с каждого, даже с самого последнего бедняка. У пана учителя были совсем другие понятия о чести и долге учителя. Он, а вместе с ним Верунка скорее остались бы голодными, чем взяли бы у бедняков деньги. Они были молоды, любили друг друга, а известно, что любовь учит переносить страдания. И они преодолели все. Больше всего огорчало учителя, что он не мог сразу сделать все так, как бы хотелось. Отовсюду вставали препятствия, и самым непреодолимым были грубость и невежество родителей его учеников. Он не смог эти препятствия преодолеть, не было у него единомышленников, и он мечтал о переходе в другое место. Так он попал к нам в Хвалин, где осуществились его мечты и где он прожил долгие тридцать лет, выполняя свое благородное предназначение. Здесь постигло его глубокое горе — смерть любимого сына, а за последнее время и смерть дорогой Верунки, прекрасной женщины, которая до самой смерти была ему верной помощницей. Был он примерным мужем и отцом, хорошим христианином, прекрасным учителем. Так поведал собравшимся взволнованным голосом об уснувшем друге своем священник. И не было вокруг никого, кто бы не плакал. Когда оба воспитанника и четверо молодых крестьян опустили гроб в могилу, громко заплакали дети. Многие, как и я, чувствовали, что опускают в могилу человека, сердце которого билось для блага своих ближних.

Мраморный крест с золотой надписью стоит под густым ясенем над могилой пана учителя и его Верунки. Но самым прекрасным и долговечным памятником останется тот, который он воздвиг в сердцах своих благодарных учеников и учениц.