Удачный сосед

Глава 9

Арина

Просыпаюсь от едкого запаха гари. Из открытого окна раздаются душераздирающие крики:

— Пожар! Пожар!

Резко вскакиваю с кровати, мельком бросив взгляд на часы. Почти двенадцать ночи. Снаружи доносятся вопли и причитания. Надев первое, что попалось под руку, выскакиваю на улицу. На противоположной стороне через две дачи от нашей полыхает дом.

Господи! Там же живёт старенький дедушка! Ему лет восемьдесят не меньше! Подбегаю к толпе людей, которые тщетно пытаются погасить пламя. Все что-то орут, кто-то из старушек плачет, в страхе, что огонь перекинется на близлежащие дома. Пожар в посёлке, где почти все здания деревянные равен катастрофе, стихийному бедствию.

Ветер разносит искры по чёрному небосклону. Клубы дыма вырываются из окон дома. Оглушительный треск означает, что упала какая-то балка перекрытия. От пылающей дачи жар исходит как от мартеновской печи. Забыв обо всём на свете, хватаю вёдра с водой и передаю их по цепочке, которая выстроилась с соседнего участка.

— Степаныча не было в доме? — спрашиваю у бодрой старушки, руководящей тушением пожара.

— Да как же не было! Там он! За ним мужчины… А вон вытаскивают! — бабулька убегает встречать погорельца.

У меня немеют руки. А тело начинает колотить озноб. Я вижу Кирилла, перемазанного сажей. Он не побоялся полезть в самое пекло, чтобы спасти незнакомого человека! Наш сосед вместе с каким-то мужчиной несёт бездыханного Степаныча. Едва они отходят от дома, раздаётся хлопок и пламя вспыхивает с новой силой. Похоже, когда приедут пожарные, тушить уже будет нечего.

Пострадавшего старика кладут на землю. Плещут ему водой в лицо. Женщина лет пятидесяти делает Степанычу искусственное дыхание. Он кашляет и открывает глаза. Живой! Хвала небесам!

И в этот момент меня словно молнией прошивает. Старичок жил на даче с собакой. Оглядываюсь по сторонам, но нигде не вижу пёсика. Боже! Неужели он остался в доме?

— А где собака? Её спасли? — подхожу к людям, которые столпились около погорельца.

— Чего? Кого? — раздаётся с разных сторон.

— Да про Фильку она спрашивает, — отвечает кто-то.

— Забудь! Тут Степаныча вон еле достали!

Офигеваю и тут же прихожу в бешенство от безразличия и жесткости по отношению к несчастному псу. Он же живой!! И где-то там внутри задыхается от дыма! Мгновенно понимаю, что никто не собирается спасать животное.

Наплевав на осторожность, решительно направляюсь к горящему дому. Сделаю всё, что в моих силах, но не позволю собаке сгореть заживо.

— Ты куда? — хватает меня за руку Кирилл, когда я уже подхожу к крыльцу дачи.

— В доме собака осталась!

— Да вроде не было там никого, когда Степаныча вытаскивали.

— Нет, у него песик старенький. Филькой зовут. Его надо спасти! Он, наверное, испугался и забился под стол или под диван.

Лицо мужчины становится суровым.

— Ладно. Стой здесь. Я сам, — сухо произносит сосед и скрывается в горящем доме.

Минуты, пока нет Кирилла, превращаются в вечность. Закрываю глаза руками и отчаянно прошу Высшие силы, чтобы он вернулся. Я никогда себе не прощу, если с ним что-то случится. Именно сейчас осознала, насколько мне стал дорог этот мужчина. Уже не чувствую ни жара от огня, ни страха от летящих искр, перемешанных с гарью. Хочу только увидеть Кирилла, выходящего из этого адского пекла. Хочу обнять его.

Наконец, он появляется. На руках несёт собаку.

— Живой? — кричу, не разглядев толком, в каком состоянии Филька.

— Да, дышит, — Кирилл передает мне пёсика.

Он дрожит и ничего не понимает. Начинает кашлять на свежем воздухе. А потом теряет сознание.

Кирилл

— Филя! Филя! Заинька! Очнись! — Арина склонилась над собакой и тормошит бездыханное мохнатое тельце.

По щекам девушки катятся слёзы.

— Малыш, ну, пожалуйста! Открой глазки! Филя! — соседка брызгает водой на морду пса.

Арина потрясала меня в очередной раз. Когда увидел, как она рвётся в горящий дом, глазам своим не поверил. Сначала подумал, что девчонку отправили местные вытащить из дачи какие-то документы или деньги. Но услышав про пса, просто охренел. Спасти его было несомненно собственной идеей Арины. Ведь ни один человек не сказал мне, что в доме есть кто-то, кроме Степаныча. Очевидно, всем окружающим плевать на животных. Они для них — не ценность. И в сущности, при сложившихся обстоятельствах, только идиот мог бы рисковать жизнью, чтобы кинуться на помощь собаке. Тут человека едва успели спасти. Но моя соседка — не робкого десятка.

Посмотрев в её испуганные глаза, я понял, что не могу просто взять и увести Арину подальше от полыхающей дачи. Девушка всё равно вырвется, побежит вызволять собаку из огня. Пришлось сделать это самому.

А сейчас наблюдаю, как соседка суетится около Фильки, и даже немного завидую ему. Столько в Арине любви, столько заботы. Я редко видел такое поведение у других людей по отношению к своим детям или старикам. А тут чужая собака. Невероятная девочка! Уникальная просто!

Вой сирен оповещает о прибытии пожарных. М-да уж! Не прошло и часа. Если бы ждали их, то ни Степаныча, ни Фильки не было бы в живых. Следом за пожарной машиной приезжает скорая. Погоревшего дедка укладывают на носилки, затем увозят в больницу. Собака очухивается, пытается подняться на лапы.

— Ариш, идём, — трогаю девушку за плечо. Она стоит в ступоре, глядя, как пожарные тушат огонь. — Здесь теперь без нас справятся.

— Филю надо забрать. Никому нет дела до него, — тихо отвечает соседка.

— Хорошо. Давай возьмём его с собой, — соглашаюсь, глядя, как народ расходится по своим домам.

Когда мы подходим к даче Арины, замечаю, что девчонку колотит озноб. На лице отсутствующее выражение. Не хочу отпускать её в таком состоянии. Вдруг случится истерика, а Римма не тот человек, который станет утешать. Да и Эвелине не нужно видеть тётку в таком состоянии.

— Пойдём ко мне. Тебе надо прийти в себя, — обнимаю девушку за талию одной рукой. Второй держу собаку. Похоже, у меня появился новый жилец.

Арина безропотно соглашается.

Дома наливаю гостье и себе коньяк. По моему мнению — лучшее успокоительное. Девушка делает маленький глоток и просит дать мисочку для воды Фильке. Выполнив просьбу соседки, ухожу в душ. Я насквозь пропитался запахом гари, руки и одежда в саже.

Когда возвращаюсь на кухню, наблюдаю умилительную картину: Арина сидит на полу около пёсика, гладит его по голове и щупленькому тельцу. Филя закрыл глаза от удовольствия. Был бы он котом, точно бы замурлыкал.

— Надеюсь, ты не против, что я взяла покрывало для него, — девушка кивает на собаку.

— Нет, всё в порядке, — делаю глоток коньяка. — Если хочешь умыться, ванная там.

— Спасибо, — Арина скрывается за дверью.

Достаю из шкафчика шоколад и ягоды из холодильника. Задумчиво глядя на пса, который засуетился после ухода своей спасительницы, жую малину.

— Ну ты чего, дружище? Не нервничай! Она сейчас вернётся, — подбадриваю Фильку. Он слабо виляет хвостом.

Сейчас я могу рассмотреть собаку повнимательней. Забавный. Помесь дворняжки и какой-то охотничьей породы. Седая шёрстка на мордашке говорит о том, что пёс достиг почтительного возраста. Глаза добрые, но грустные. Лакнув пару раз воду, Филя устраивается на своей лежанке. Воспитанный. Никуда не лезет, а скромно довольствуется отведённым ему уголком.

— Угощайся, — улыбаюсь посвежевшей Арине, которая заходит в комнату.

Девушка присаживается на диванчик, берёт кусочек шоколада.

— Спасибо, что спас Фильку, — с благодарностью смотрит на меня.

— На здоровье! Пусть у него и Степаныча всё будет хорошо, — делаю ещё один глоток напитка с карамельно-дубовым привкусом.

— Да уж. Дом сильно пострадал. Его, наверное, не восстановить, — Арина тоже отпивает коньяк.

— Не знаю. Я в строительстве не очень разбираюсь.

— А кем ты работаешь? — соседка отправляет в рот пару ягод.

Мне до безумия хочется поцеловать её. Сказать, какая она отважная и добрая девушка. Но пока не позволяю себе этого.

— Я — адвокат.

— Адвокат? — глаза Арины округляются.

— Угу. А что тебя так удивляет?

— Нет, ничего. Просто я думала… — замолкает на полуслове.

— И что же ты думала? — смотрю на соседку немного иронично.

— Ну… я видела твои шрамы на животе… — щёки Арины покрываются стыдливым румянцем.

— И?

— И они явно не от аппендицита. Решала, что ты — бандит, — девушка отводит взгляд. По всему видно, что она смущена из-за своих неправильных выводов обо мне.

— Ах-ха-ха-ха! Ариша, Ариша. Нет, милая, я как раз наоборот. Скажем так, по другую сторону баррикад.

— А шрамы откуда?

— Покушение на меня было. Упёк за решётку на приличный срок одного ублюдка. Его дружки привет передали.

— И тебе не страшно после этого продолжать работать адвокатом?

— Нет. Потому что те, кто совершил нападение, тоже сели.

— Но ведь есть же и другие. В смысле по другим делам.

— Ну, теперь я более опытный и осторожный, — равнодушно пожимаю плечами.

— Уверена, что твоя семья гордится тобой.

— Это вряд ли. Мать умерла, когда я в школе учился. С седьмого класса меня воспитывала тётя Инна. Но она, как ты, наверное, знаешь уже в лучших мирах. А с женой мы давно развелись.

— А дети?

— Сын взрослый. Он программист. Живёт в Америке. Уехал туда учиться. Так и остался. Ну а ты про себя что расскажешь? — перевожу тему. Мне интересно узнать о жизни Арины.

— Да особенно нечего рассказывать. Работаю в школе. Преподаю биологию. Ну, я тебе говорила об этом.

— Замужем? — наливаю ещё коньяка нам обоим.

— Нет, — отрицательно качает головой девушка.

— Это хорошо, — честно высказываю свои мысли вслух. Не люблю заводить романы с замужними женщинами.

— Мои родственники так не считают. Я для них что-то вроде генетического брака.

— Как это?

— Ну, в моей семье уже три поколения сплошь актрисы или музыканты. А я не удалась. Ни слуха, ни голоса, ни талантов особых. Даже мужа найти не могу.

— А долго искала? — произношу со смехом.

Арина улыбается и неопределённо пожимает плечами.

— Ариш, а знаешь, какой у тебя талант? — откидываюсь на спинку дивана. Скольжу взглядом по красивому профилю девушки, по забранным в небрежный пучок волосам.

— Какой? — соседка поворачивается и наивно смотрит на меня. В малахитовых глазах замечаю надежду. В этот момент у Арины даже осанка изменилась. Плечи расправились.

— Ты очень добрая и неравнодушная.

— Ну, это не таланты, а качества, — огонёк надежды в зелёных омутах стремительно тухнет. Девушка снова немного сутулится. — Только проку от них нет. Но спасибо за комплимент.

— Как это проку нет? — возмущаюсь. — А Филька? Барбос благодаря тебе остался жив. А ландыши? Я ведь не стал их до конца вырубать.

Мне решительно не нравится, что Арина недооценивает себя. Такая прекрасная девушка и внешне, и по характеру, а родственники вдолбили ей в голову, что она — второй сорт. Ну и что с того, что не актриса? Можно подумать, только они заслуживают любви.

Теперь становится понятной реакция соседки на мои знаки внимания. Вероятно, она просто считает себя недостойной мужской заботы или что-то в этом роде. Но я решительно намерен опровергнуть стереотипы Арины о себе.

— Это похвально, — произносит скупо.

— Правда? — убираю локон тёмно-русых волос с лица девушки.

— Ага, — она застывает от моего прикосновения.

Подаюсь вперёд и притягиваю Арину к себе. Накрываю её рот своими губами. От неожиданности она теряется на мгновение. Но уже через секунду обвивает меня за шею руками. Отвечает на поцелуй. Её губы нежные, тёплые, с привкусом спелых ягод и тонкой ноткой коньяка. Провожу ладонями по спине девушки. Она выгибается навстречу, сильнее впечатываясь грудью в моё тело.