Удар

ГЛАВА 15

РЕЙГАН

Четыре года назад. Утро после выпускного бала

Ноа стискивает мои руки и прижимается теплыми губами к моим холодным. Оцепенев от отчаяния, я, потрясенная его словами, не реагирую. Резко втягиваю воздух, но едва могу дышать, а в голове все крутится вопрос: Ноа что, только что меня бросил?

Ему нужно сосредоточиться на тренировках… Спасибо, что все понимаю…

Хочу заорать, но онемела. Нет, не понимаю! Почему ты так с нами поступаешь? Ради меня? Мне хочется рвать и метать, пинать, вопить. Но я не могу. Язык будто прилип к небу, а в горле встал ком размером с теннисный мяч. От всех этих вопросов в голове полный хаос.

Ноа протягивает мне рюкзак, и я, как робот, беру его на автомате. Происходящее кажется нереальным, словно я смотрю на все со стороны. Может я покинула свое тело? Из-за случившегося в последние пять минут, не могу привести мысли в порядок.

Молча наблюдаю, как Ноа выезжает с подъездной дорожки, ни разу не взглянув в мою сторону. Когда его машина скрывается из виду, я наконец даю волю слезам. Они струятся по щекам непрерывным потоком, пока вожусь со связкой ключей в поисках нужного. Дрожащие пальцы не слушаются, отчаяние нарастает. И когда, наконец, дверь открывается, я влетаю внутрь. Захлопнув ее за собой, рыдая, с глухим стуком роняю рюкзак на пол и на заплетающихся ногах бреду к дивану. Бросаюсь на мягкие подушки, подтягиваю колени к груди и обнимаю себя руками.

Поверить не могу, что Ноа со мной расстался. С чего вдруг? Десять минут назад все было идеально. Он ни разу не дал понять, что его не устраивают наши отношения. Что случилось? Я разочаровала его прошлой ночью? О боже, надеюсь, дело не в этом.

После двух часов рыданий и всхлипываний легче не стало. У меня нет ответов. Я пыталась дозвониться Ноа, но он не брал трубку. Оставляла сообщения и ждала, что он напишет, но все впустую.

— Забудь его. Нолан мудак и тебя не достоин, — заявляет Мойра. — Не трать на него больше ни секунды, ты и так убила на эти отношения шесть месяцев.

— Спасибо за напоминание, — говорю, качая головой. — Но неважно. Это время я не убила. Мойра, я его люблю. И буду любить всегда.

— Ну уж нет! Перестань так думать. Он для тебя ничего не значит. С глаз долой — из сердца вон! Именно так я поступила с Гарри Ньютоном.

— Мойра, вы встречались меньше недели. Это не одно и то же. К тому же, сердцу не прикажешь. Мне просто нужно время переварить случившееся.

***

Как только родители вернулись с работы, они сразу догадались: что-то произошло. Уверена, опухшие глаза и красный нос выдали меня с головой. Когда я все им рассказала, они восприняли это на удивление спокойно.

— О, дорогая, ты же знаешь нынешних мальчишек. Они такие ветреные. Первая любовь не длится вечно. Когда-нибудь ты поймешь, что нельзя построить будущее на такой любви.

Спасибо за поддержку, мам. Рада слышать, что Ноа смог так легко выкинуть меня из сердца.

— Парень должен сосредоточиться на боях, а тебе нужно поступить в колледж. Он оказал услугу вам обоим, только вы пока этого не осознаете.

Спасибо за заботу, пап.

Никто не понимает глубины моих чувств к Ноа. Это не просто школьная влюбленность, что со временем пройдет.

— Я иду спать. Хочу провалиться в сон и стереть этот день из памяти.

Поднявшись по лестнице, закрываюсь в своей комнате, прислоняюсь спиной к двери и вздыхаю с облегчением. У меня сейчас нет желания ни с кем общаться. Даже с теми, кто очень меня любит. Раньше я думала, что и Ноа относится к этой категории, но… видимо ошибалась.

Вытащив из кармана телефон, сажусь на кровать, скрещиваю ноги и упираюсь локтями в колени. Смотрю на имя Ноа на экране и размышляю, позвонить ли ему? Прикусываю нижнюю губу. Позвонить или нет? Собственно, а что я теряю?

Нажав вызов, задерживаю дыхание и мысленно молюсь, чтобы он взял трубку. Прошу, ответь… «Этот номер больше не обслуживается». Нахмурившись, убираю телефон от уха и пялюсь на дисплей в надежде, что случайно ошиблась номером. Но нет. Я все набрала верно. Ноа сменил номер. Неужели он настолько меня ненавидит?

Снова разрыдавшись, швыряю мобильник через всю комнату. Он врезается в стену и разлетается вдребезги. Я опустошена. Сегодня — худший день в моей жизни. Слезы застилают глаза. Открываю верхний ящик тумбочки, стягиваю с пальца подаренное Ноа кольцо и не глядя закидываю его внутрь.

Пошел ты, Ноа Нолан. Когда-нибудь я вырву тебя из своего сердца.

***

Дни после нашего расставания — самые тяжелые. Я хожу как в тумане, сердце то разрывается от боли, то превращается в холодный камень. Осознание, что Ноа где-то рядом, но я его не увижу, гложет меня изнутри. Я ни разу не появилась в спортзале, хоть и подрабатываю там. Попросила у отца отпуск перед отъездом в колледж, но на самом деле просто не в силах находиться рядом с Ноа. Не хочу видеть его равнодушие. Боюсь представить его с другой девушкой. Это уничтожит меня — точнее то немногое, что от меня осталось.

Даже в собственной спальне больно оставаться, ведь мы провели здесь столько времени. Ноа повсюду, и мне не скрыться ни от него, ни от переживаний. Я должна уехать. Нужно начать все с чистого листа. Создать новые воспоминания, в которых нет Ноа Нолана, завести новых друзей, которые не знали нас как пару.

Калифорния находится на другом конце страны. Солнце, песок и новые люди. Идеально. Университет в Санта-Барбаре не был в приоритете, но сейчас это лучший вариант. Я сделаю все, чтобы пережить эту боль и стать сильнее.

ГЛАВА 16

РЕЙГАН

Шумиха в СМИ немного улеглась после того, как отец велел мне выбрать один новостной канал, готовый взять у Ноа интервью. Надеюсь, теперь, когда оно вышло в эфир, люди увидят искренность его ответов, и это поможет сформировать позитивное общественное мнение.

У ММА всегда была дурная репутация, однако сейчас дела обстоят лучше, чем во времена боев моего отца. Я слышала множество историй о его «славных деньках», но мне они не кажутся такими уж славными — скорее варварскими. Тогда еще не существовало четких правил и бои были похожи на кучу-малу в клетке. Выдавливание глаз, удары в пах и даже «рыболовный крюк» являлись нормой.

Некоторые дни пролетают быстрее других. Сегодня не один из таких дней. И учитывая, что сегодня среда, мне нужно работать допоздна, от чего не легче. Впрочем, возможно, это больше связано с Ноа, чем с днем недели. С тех пор, как он поцеловал меня в субботу вечером я себе места не находила. И весь вчерашний день хандрила. Почти не покидала спальни и даже не потрудилась переодеться. Мойра позвонила мне, чтобы спланировать «сцену соблазнения», но я сослалась на мигрень и положила трубку.

Подруга разозлится, но я пока в раздумьях, использовать ли Ноа для секса. Думаю, в итоге, эта затея выйдет мне боком. В конце концов я влипну по уши, чувства затуманят разум, а он сделает мне ручкой и скажет: будешь уходить — постарайся, чтобы дверь тебя по заднице не шлепнула.

Четыре года назад Ноа утверждал, что влюблен в меня… и бросил, словно я ничего не значила. Понятия не имею, с чего Мойра решила, что когда-нибудь его будет волновать, сколько раз у нас был секс: один или несколько. Ноа придется заботиться о ком-то, кроме себя, и я не уверена, что в глубине души он на это способен. Конечно, мой бывший признавался мне в любви, но когда пришлось выбирать, предпочел единоборства — и этот план сработал. Если Нолан выиграет бой, то получит все, о чем мечтал. Надеюсь, одинокими ночами компанию чемпиону составит сверкающий титульный пояс. Но, возможно, Ноа и не бывает одиноко, ведь он всегда со своим самым любимым человеком — с собственной персоной.

Обливаясь потом, продолжаю стучать кроссовками по беговой дорожке. Обычно я бегаю с удовольствием и не испытываю трудностей. Сегодня же чувствую каждый километр. Квадрицепсы горят огнем, дыхания не хватает, а все из-за отсутствия нагрузок последние две недели. Нельзя позволять новой работе влиять на мою жизнь. К тому же не нужно специально идти в спортзал — я и так постоянно здесь. Это удобно. Нет никакого оправдания тому, что я забросила тренировки. Никакого оправдания, кроме Ноа. Я намеренно не пользуюсь спортивным оборудованием, ведь почти все вечера Нолан околачивается тут допоздна, и мне неохота с ним пересекаться. Лишь запираясь в своем кабинете, я в безопасности.

Прохожу еще примерно пару километров, чтобы остыть, беру полотенце и вытираю пот со лба. Оглядевшись, не обнаруживаю никаких признаков Ноа. Надеюсь, он свалил, пока я была занята пробежкой.

Открываю дверь в женскую раздевалку и направляюсь в душ, прихватив по пути еще одно полотенце.

Обжигающе-горячая вода чудесно массирует плечи. В последние дни я, словно натянутая пружина. Нахождение рядом с Ноланом выбивает из колеи. Трудно делать хорошую мину при плохой игре. Внешне я — само безразличие, но каждый раз, когда он появляется в радиусе пяти шагов, единственное, что рисует воображение, — его образ в полотенце. А теперь, после того поцелуя, — стало в сто раз хуже.

Быстро вытираюсь, собираю влажные волосы в высокий хвост и надеваю чистые лосины и майку. Не беспокоюсь о трусиках и лифчике. Мои промокли от пота, а запасные я с собой не взяла. Они мне все равно не нужны. Я собираюсь прямиком домой, где слопаю целое ведро шоколадного мороженого. Бену и Джерри следовало бы назвать этот вкус «Заешь свои чувства», потому что именно так я и намерена сделать.

Когда выхожу из раздевалки, основная часть зала погружена в полутьму. Освещение здесь на таймере, и сейчас включена только аварийная подсветка: по одному настенному фонарю в каждом углу большого помещения. Их достаточно, чтобы отчетливо видеть, но они не тратят энергию впустую, в отличие от верхних ламп.

— Рей, — слышу я низкий голос. Испуганно вскрикнув, роняю рюкзак на маты. Быстро сканирую глазами пространство и останавливаюсь на Ноа, сидящем верхом на скамье для жима.

— Черт, Нолан! — Упираю руки в бока. — Ты напугал меня до полусмерти, — раздраженно выдыхаю. — Что ты здесь делаешь? — Сердце замирает, когда замечаю, что он идет в мою сторону. И останавливается передо мной. Приходится поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Ноа смотрит на меня напряженно-внимательно.

— Мне не нравится, что ты закрываешь зал так поздно. Этот район не самый спокойный, и застать тебя одну тут может кто угодно. — Ноа ухмыляется. — Думаю, я только что это доказал.

— Спасибо за заботу, но не стоило. Я уже большая девочка и могу за себя постоять.

— Слушай, я знаю, отец научил тебя одному-двум приемам, но такая малявка, как ты, не справится со стокилограммовым мужиком.

— Да неужели?

Подхожу и быстро поднимаю колено к его животу. Он реагирует мгновенно, хватает меня за бедро, разворачивает и прижимает к зеркалу. Я упираюсь щекой в холодное стекло, обе мои руки за спиной зажаты в его огромной мозолистой ладони.

— И что теперь будешь делать? — насмехается Ноа.

Кручу запястьями, стараясь высвободиться, и целюсь пяткой в пах.

Ноа предугадывает каждый мой маневр и закрывается. Прижимается грудью к моей спине, губами касается местечка за ухом.

— Хорошая попытка, Рей, но ты в моей власти. — Его хриплый шепот будит воспоминания о нас в постели в ночь выпускного бала. Кончиком носа Ноа еле ощутимо касается моей шеи и, лаская, прочерчивает линию от изгиба плеча до подбородка. Губами плавно двигается по коже и нежно прикусывает мочку уха, вызывая дрожь.

О боже.

Тело покалывает, каждое нервное окончание реагирует на его прикосновения. Я вся пылаю.

Свободной рукой Ноа медленно скользит по моей талии, пробирается под майку, поглаживает разгоряченную кожу и поднимается выше. Обхватывает одну грудь и стискивает. Застонав, выгибаюсь навстречу его ладони, непроизвольно прижимаюсь к его паху задницей. Ноа хрипло выдыхает в ответ и пощипывает мой напряженный сосок.

— Что будешь делать теперь? — спрашивает низким голосом.

— Попрошу трахнуть меня всеми возможными способами, — отвечаю, теряясь в удовольствии, которое неотвратимо приближается.

По-звериному рыкнув, Ноа ослабляет хватку. Не дав мне понять, что происходит, он стягивает мои лосины ниже колен. Крепкая ладонь со звонким шлепком опускается на мою ягодицу. От неожиданности охаю. Никто никогда не шлепал меня по голой заднице.

— Руки на зеркало, — приказывает Ноа. Делаю, как велено, его командный тон возбуждает до чертиков. И снова шлепок по нежной коже.

— Тебя буду трахать только я.

Наблюдаю за отражением в зеркале и замечаю его жадный взгляд, нацеленный на мою попу. Ноа наклоняется, и на мгновение теряю его из виду, но слышу шуршание одежды. Он вновь возникает за моей спиной, и ложбинкой ягодиц я ощущаю давление твердого горячего члена. Ноа прижимается ко мне плотнее и задирает мою майку. Ладонями обхватывает мои груди, одновременно губами и языком щекочет чувствительную кожу на шее.

Как же хочется увидеть его член!

Раскачиваю бедрами, распаляя его — распаляя себя.

— Че-е-ерт… Рей. Твоя задница — смертельное оружие. — Ноа неспешно ведет рукой к низу моего живота, скользит по влажной щели и проталкивает в меня два пальца. — Твое тело идеально. Я все время тебя представлял.

Вскрикнув, подаюсь навстречу его руке. Большим пальцем он медленно обводит мой пульсирующий клитор. Так. Чертовски. Медленно. Что это сводит с ума.

— Рей, я безумно тебя хочу. Скажи, что тоже меня хочешь, — рычит Ноа.

— Да. Да… Да-а-а… — тяну нараспев.

Он вытаскивает из меня мокрые пальцы и сжимает в руке толстый член. Головкой дразнит нежные складки, скользит к клитору и потирается о набухший бугорок.

— Трахни меня. Прошу, — выдыхаю я.

Он входит в меня одним сильным толчком.

— Мне нравится, когда ты умоляешь о моем члене, — рычит Ноа.

От ощущения твердой плоти внутри перехватывает дыхание. В моих воспоминаниях он был не таким большим.

— Твою ж мать, Рей. Как же в тебе хорошо.

Ноа начинает раскачивать бедрами, и я зажмуриваюсь.

— Открой глаза! — приказывает он хриплым голосом. Распахиваю веки как по команде. — Смотри, как сексуально мы выглядим вместе.

Наблюдаю, как Ноа медленно и плавно двигает бедрами. Как опускает руку ниже и кончиками пальцев ласкает мой клитор. Откидываю голову ему на грудь. Свободной рукой Ноа тянет меня за хвост и, приблизив мое лицо к своему, впивается мне в губы жарким поцелуем. Наши языки сплетаются, Ноа ускоряется, и мы стонем друг другу в рот.

Отпустив мои волосы, Ноа с силой сжимает пальцами бедро, затем, оторвавшись от моего рта, начинает вколачиваться жестче и быстрее. Не свожу глаз с отражения в зеркале и замечаю, что Ноа с восхищением пялится на мои обнаженные ягодицы, а затем переводит взгляд на мои груди, подпрыгивающие при каждом толчке. Он прав. Мы смотримся горячо, и наблюдение вносит неожиданный элемент возбуждения.

Ноа потирает клитор быстрее. Чувствую, что разрядка близко. Впиваюсь ногтями в отражающую гладкую поверхность.

— Кончи для меня. — В тишине пустого зала прерывистое дыхание Ноа звучит громко. — Ну же, детка, давай, — цедит он сквозь стиснутые зубы. — Хочу это видеть. — Он зажимает клитор двумя пальцами и меня накрывает жаркой волной.

Еще несколько толчков и Ноа, содрогаясь, кончает с моим именем на губах.

ГЛАВА 17

НОА

После сильнейшего оргазма в изнеможении обрушиваюсь Рейган на спину. Ноги буквально подкашиваются. Выскользнув из Рей, понимаю, что забыл про презерватив. Черт. Я никогда не обхожусь без защиты.

— Рей, — говорю, тяжело вздыхая и не поднимая головы. — Ты пьешь противозачаточные?

— Да, — отвечает она.

Стискиваю зубы и на мгновение зажмуриваюсь. Чувствую облегчение, что не нужно беспокоиться, что моя маленькая копия будет бегать вокруг, но в то же время я раздосадован. Ведь это подтверждает то, что Рейган занималась сексом с другими парнями, и этот факт жутко злит. Даже думать не хочу о том, что внутри Рей был чей-то член. Но не мне судить ее за это. Последние четыре года я и сам не соблюдал целибат. Когда мы только расстались, обходил всех женщин стороной. Страдал и был в отчаянии, и только через шесть месяцев с кем-то по пьяни перепихнулся. С того момента, как я, образно говоря, сломал печать, мне полегчало. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что было у меня с Рей. И отчаяние не отступало, был ли секс или нет. До сегодня. Впервые за долгое время я чувствую умиротворение.

— Рей, я всегда пользуюсь презервативами. Тебе не о чем беспокоиться. Кроме того, меня проверяют перед каждым боем, — успокаиваю ее.

— Со мной тоже все в порядке, — отвечает она, не раскрывая никаких подробностей, о которых я так хочу знать. Мне нужны ответы на некоторые вопросы, но я не в праве их задавать.

Сколько было мужчин?

Сколько времени прошло после нашего расставания, прежде чем у Рей был секс с другим?

Когда в последний раз кто-то заставлял ее кончать?

Скучала ли она по мне так же сильно, как я по ней?

Сможет ли она когда-нибудь меня простить?

Мне хватает ума понять, что ни на один из этих вопросов я не получу ответов. И также знаю, что не заслуживаю их. Сложившуюся ситуацию я создал собственноручно, когда предпочел Рейган спортивную карьеру. Теперь поздно сожалеть.

— Мне пора, — говорит Рей, и я делаю шаг назад, отстраняясь. Она наклоняется, чтобы подтянуть лосины. Я даже не потрудился ее раздеть. Я мудак, но в оправдание скажу, что никогда никого не хотел так сильно.

Натянув шорты и боксеры, нервно провожу рукой по волосам.

— Рей. — Замолкаю и пытаюсь подобрать нужные слова.

— О, только не говори, что сожалеешь, — перебивает она меня. Прищурившись, продолжает: — Если сделаешь это, богом клянусь, пну прямо по яйцам.

— Такого говорить я уж точно не собирался. Я подумывал о чем-то вроде: когда мы сможем повторить? — смущенно улыбаюсь.

— Я не против повторить, — отвечает Рей, равнодушно пожимая плечами, будто все это не имеет значения.

Какого хрена? Неужели случившееся не подействовало на нее так же, как на меня?

— Я не собираюсь на тебя давить. Если не заинтересована, просто скажи честно.

— Нет. Я хочу, — быстро отвечает она, заставляя меня испытать облегчение. На самом деле Рей заинтересована больше, чем показывает. Она может играть в свои детские игры, если угодно, но я-то знаю правду. Нам до сих пор охренеть как хорошо вместе. Время, проведенное врозь, не смогло ослабить нашу химию.

***

Если бы сегодня кто-нибудь за мной наблюдал, то решил бы, что я никогда не работал на строительной площадке. Я в полной заднице. Прямо сюжет «Комедии ошибок», и все из-за Рейган Коллинз. Не получается выбросить ее из головы. Сейчас она еще красивее, чем во всех моих фантазиях. Тело Рей всегда было возбуждающим, но теперь приобрело соблазнительные женственные изгибы, к которым то и дело возвращаюсь мыслями. Перед глазами постоянно всплывает образ Рейган, склонившейся у зеркала, отчего голова идет кругом.

— Эй, Ноа, — мой босс Дэйв зовет меня с другого конца помещения.

Сегодня мы обшиваем гипсокартоном большую пристройку, над которой работаем уже пару недель. Закручиваю последний саморез и подхожу туда, где стоит Дэйв, уперев руки в бедра.

— Ты в порядке? — интересуется он, внимательно изучая мое лицо карим взглядом.

— Ну да, а что?

— Ты сегодня на себя не похож. Кажешься рассеянным.

— Так заметно? — спрашиваю, качая головой. — Рейган вернулась.

Брови босса удивленно взлетают вверх.

— И что у вас происходит?

— Пока все идет лучше, чем я предполагал, — отвечаю. Рейган я обычно ни с кем не обсуждаю, но Дэйв всегда был мне как отец — куда больше, чем мой собственный отец.

— Так задурить мужику голову может только женщина.

Я киваю. Прекрасно осознаю, что мне грозит, если буду отвлекаться на Рей. Прошли годы, а история та же.

— Но нет ничего лучше любви хорошей женщины. С правильной женщиной мужчина всегда старается измениться в правильную сторону. — Дэйв хлопает меня по спине. — Жизнь не часто дает второй шанс. Может, тебе стоит им воспользоваться?

ГЛАВА 18

РЕЙГАН

После инцидента с Ноа, как я про себя называла случившееся, прошло уже два дня. Однако, я до сих пор отказываюсь верить, что у нас был секс. И собираюсь еще некоторое время пребывать в отрицании. Мне стоило бы извлечь урок из наших с Ноа отношений, только вот вышло с точностью до наоборот. Похоже, за последние четыре года жизни с разбитым сердцем я ничему не научилась, потому что позволила этому парню засунуть в меня свой член меньше сорока восьми часов назад.

Вчера отец продержал меня в зале с восьми утра до четырех дня, поэтому Ноа я не видела. Тренироваться ему приходится вечером после работы, которую бросить он не может — нужны деньги. Из разговоров с отцом я знаю, что Ноа хочет тренироваться полный день, и если выиграет предстоящий бой, то сможет себе это позволить. Ноа привлечет внимание спонсоров и, возможно, даже станет рекламным лицом каких-нибудь товаров. Тогда у него появится столько денег, что он не будет знать, что с ними делать.

Может, этого будет достаточно, чтобы помочь ему сбросить с плеч груз прошлого. Знаю, Ноа нужно доказать самому себе многое, но не понимаю по какой причине. Мне на удивление мало известно о его жизни, только то, чем он со мной делился. А я тогда была слишком молода и наивна, чтобы расспрашивать о большем.

Взглянув на часы, замечаю, что уже почти пять. Встаю из рабочего кресла, делаю несколько шагов и приоткрываю дверь. Фиксирую ее снизу деревянным клинышком и возвращаюсь на место. Какая я жалкая. Мне стыдно за свое глупое поведение. Ноа приходит ежедневно после работы примерно к этому времени. Вчера мы не виделись, и сегодня я не знаю, чего ожидать. Заглянет ли он спросить, как мои дела? Или просто поздороваться? А может, проигнорирует меня и будет вести себя как ни в чем не бывало? При любом раскладе хотя бы понаблюдаю, как Ноа проходит мимо. Его вид сзади так же хорош, как и спереди.

В крайнем случае, увижу Ноа перед уходом. По пятницам я работаю допоздна и остаюсь до закрытия. Не так уж плохо, как звучит. Я уйду отсюда только в десять вечера.

Мысленно возвращаюсь к произошедшему в среду. Хочу ли я сегодня повторения? Вполне может быть. Видит бог, я уже сто раз прокручивала в памяти каждую деталь. Отрицать не буду, все было возбуждающе и чрезвычайно приятно.

«Ну, хватит витать в облаках, пора сосредоточиться на работе», — напоминаю я себе. Погружаюсь в финансовые отчеты и забываю обо всем на свете. Услышав стук костяшек пальцев по внутренней стороне двери, возвращаюсь в реальность.

— Что? — спрашиваю я, продолжая крутить в голове бесконечный поток чисел.

Ноа стоит в дверях с широкой улыбкой на лице. В его руке бумажный пакет.

— А я еще ничего не сказал, — говорит Ноа мне.

Качаю головой.

— Извини, с головой ушла в финотчеты.

Он переступает через порог кабинета и, бесшумно ступая по ковру, останавливается перед столом. Затем кладет бумажный пакет на деревянную столешницу.

— Я принес тебе ужин. Остановился у «Арройо» и взял куриные кесадильи. Помню, что ты любила бывать там.

Ого. Смотрю то на Ноа, то на коричневый пакет и обратно на Ноа. У меня нет слов… а такое со мной случается редко. Он единственный, кому удается выбить меня из колеи, да так, что сложно связно мыслить. Не верится, что Ноа привез мне ужин из «Арройо». Из того самого ресторана, куда водил меня на первое свидание. За шесть месяцев, что мы встречались, он стал одним из наших мест.

— Спасибо. Очень мило с твоей стороны. И главное — вовремя. Просто умираю с голоду и как раз пыталась решить, что хочу на ужин, — бормочу, не зная, что еще сказать. Я очень признательна Ноа за заботу и внимание, но в этом нет необходимости. Предпочла бы не усложнять наши отношения красивыми жестами.

— Отлично. Рад был помочь. — Он бросает взгляд на свои черные часы в стиле милитари на запястье. — Увидимся позже. Нужно бежать на тренировку, иначе опоздаю, и твой отец отыграется на мне по полной.

Я улыбаюсь:

— О, это он с радостью. Не доставляй ему такого удовольствия.

— Ага, — быстро улыбается Ноа. — Поговорим позже.

— Хорошо.

Смотрю на его задницу, пока он шагает к выходу и наконец, не скрывается из виду. Черт. Обмахиваю лицо рукой и одновременно шумно выдыхаю.

Хватаю бумажный пакет, ставлю перед собой и достаю пластиковый контейнер с кесадильями. Они такие горячие, что от них поднимается пар. И выглядят очень аппетитно, прямо слюнки текут. Горячо или нет, не могу удержаться и откусываю большой кусок острой вкуснятины. Я не ела у «Арройо» с самого расставания с Ноа. Идти в ресторан без него было бы для меня слишком больно. Я старалась избегать всех мест, куда мы обычно ходили вдвоем.

Близится конец рабочего дня, а дел еще по горло. Когда закрываю свой кабинет, уже уверена, что Ноа ушел. Не хочу об этом думать, потому что чувствую разочарование.

Бегло осматриваю зал — вдруг кто задержался, — выхожу на улицу и запираю за собой дверь. Повернувшись в сторону стоянки, на байке, припаркованном рядом с моей старенькой «Киа», замечаю Ноа. Не могу сдержать улыбку. Хочу того или нет, я рада его видеть. Сейчас у меня нет желания притворяться и изображать ненависть. Может, это потому, что он принес мне вкусный ужин… Или, может, потому, что две ночи назад подарил лучший оргазм в моей жизни. Как бы там ни было, но, похоже, придется быть милой.

— Почему ты до сих пор здесь? — спрашиваю, остановившись между мотоциклом и своим авто.

— Просто хотел знать, что ты благополучно доберешься до машины. — Ноа улыбается, протягивает руку и обхватывает меня за талию. Прижав ладонь к моей спине, подталкивает меня ближе, так что я оказываюсь совсем рядом.

— Как насчет поехать ко мне? — Ноа смотрит на меня изучающе. На секунду в его изумрудном взгляде появляется неуверенность, но она тут же исчезает под появившейся дерзкой улыбкой. Вспышка нерешительности настолько быстрая, что мне кажется: все померещилось.

— А ты этого хочешь? — спрашиваю я. Пусть скажет прямо, чего от меня хочет. Пусть назовет вещи своими именами. Мне нужна правда, какая она есть.

Ноа прикусывает нижнюю губу и кивает:

— Хочу. Разве ты не знаешь, что я не буду просить о том, чего не хочу?

Я приподнимаю бровь.

— Мы не общались целую вечность. Я никогда ничего о тебе толком не знала.

— Ну, некоторые вещи не меняются. Я такой же, как раньше, — успокаивает он, только его слова имеют обратный эффект. Они отлично напоминают, что именно Ноа Нолан — мужчина, который разбил мне сердце. Нельзя позволять истории повториться. Когда дело касается Ноа, мой девиз: «Попользуйся и отпусти».

— Ну, что думаешь? — спрашивает он снова.

— О чем? — склоняю я голову.

— Насчет поехать ко мне. Можем посмотреть фильм.

— Фильм — это кодовое для порно?

Ноа заливается смехом.

— Да нет же. Только если сама не захочешь.

Я хихикаю:

— Нет уж, спасибо.

— Не хочешь ехать ко мне или смотреть порно?

Закатываю глаза:

— Порно не хочу, но поехать не против.

Еду следом за Ноа и внимательно наблюдаю, как ловко он управляет байком, наклоняя его на входе в каждый поворот. Мне всегда нравились парни, гоняющие на мотоциклах, но среди всех моих бывших железный конь был только у Ноа. М-да… может, я повелась на Нолана из-за мотоцикла?

Я никогда раньше не была у Ноа дома. И никогда не спрашивала, почему он не приглашал меня к себе, а просто принимала все как есть. Отношения с Ноа стоили любых заморочек, с которыми я сталкивалась. Он всегда молчал о своей семье. Мы оба жили только настоящим и ценили каждое мгновение. Каждый новый день вместе был лучше предыдущего. Я мечтала провести рядом с Ноа всю оставшуюся жизнь — все ее важные моменты. Как же я ошибалась.

Ноа сигналит и сворачивает на подъездную дорожку перед небольшим белым домом. Я делаю то же самое. Он проезжает мимо своего внедорожника и паркуется рядом с гаражом. Кроме прожектора, закрепленного сбоку от входной двери, включается еще пара светильников с датчиками движения.

Ноа глушит двигатель и соскакивает с мотоцикла. Снимает шлем и выуживает ключи из переднего кармана.

Припарковавшись за джипом, беру с собой только ключи от машины и телефон. Ноа встречает меня около вымощенной камнем дорожки, ведущей к главному входу и затем уходящей налево к открытой боковой веранде. Внимательно осматриваю лужайку перед домом, отмечаю ухоженный газон и живую изгородь. На крыльце стоит вазон с красными и белыми цветами. Интересно, Ноа их сам посадил или в его жизни есть женщина, которая сделала это для него? Мысль, что у Ноа кто‑то есть, вызывает вспышку ревности. Знаю, это совершенно неуместно, но ничего не могу с собой поделать.

Мы шагаем по дорожке, и Ноа жестом приглашает меня подняться по ступеням, ведущим на просторную веранду. Пока идем к боковому входу, слышен только стук его ботинок по темным, покрытым пятнами доскам. Открыв сначала штормовую дверь, Ноа придерживает ее левым бедром и отпирает черную металлическую.

— Заходи, — говорит он, подталкивая меня вперед.

Переступив порог в тускло освещенную прихожую, меня обволакивает приятный, проникающий в ноздри аромат. М-м-м, как хорошо пахнет. Это не тот парфюм, которым Ноа пользовался раньше, — этот запах более мужественный и какой-то свежий. Он подходит моему бывшему идеально, словно специально создан. Аромат действует на меня, как афродизиак: хочется обнажиться и улечься на широкий серый ковер посреди гостиной. И чтобы Ноа был на мне… во мне… чтобы брал меня всеми возможными способами.

Почему я до сих пор так на него реагирую? Как можно настолько легко и просто взять и стереть из памяти годы презрения к этому мужчине?

— Покажешь, где уборная? — быстро спрашиваю я. Надо бы перевести дух от всех этих феромонов, витающих в воздухе. Черт возьми! Тут должно висеть предупреждение: «Внимание! За порогом этого дома вы захотите сорвать с себя одежду и сделать что-то очень глупое. Вход на свой страх и риск!».

— Конечно, первая дверь налево, — указывает Ноа на коридор.

Улыбнувшись одними губами, спешу к нужной двери. Войдя в уборную, сажусь на закрытую крышку унитаза и опускаю голову на колени. Почему в доме Ноа, я чувствую себя так странно? Может, потому что надеюсь на повторение той ночи? Или потому, что вижу Ноа таким, каким он себя раньше не показывал?

И с чего я вообще решила, что все это — нечто большее, чем желание просто потусоваться? Его приглашение ничего не значит. Ноа нужна была компания и, возможно… секс. Ладно, определенно, секс.

Встаю, подхожу к туалетному столику и внимательно изучаю себя в зеркале. Да, это мои карие глаза моргают мне в отражении, только я сама на себя не похожа. Щеки раскраснелись, во взгляде возбужденный блеск, которого не было последние четыре года. С одной стороны, ненавижу, что причина тому — Ноа, с другой стороны я рада, что еще не разучилась чувствовать. Возможно, когда-нибудь я встречу человека, который сможет совмещать успешную карьеру и отношения. Одно другому не помеха. Не знаю, почему Ноа всегда так считал. Я бы никогда не заставила его выбирать между мной и единоборствами.

— Выпьешь чего‑нибудь? — спрашивает Ноа, встречая меня в конце коридора. Кивком головы приглашает меня идти следом и приводит в современную кухню. — Есть вода, содовая, пиво, — предлагает Ноа, открывая холодильник из нержавеющей стали. А я разглядываю черную татуировку, виднеющуюся из‑под короткого рукава. Не могу забыть, как она выглядит с того самого дня, когда увидела Ноа в одном полотенце. Узор начинается на плече, спускается до локтя и обвивает все предплечье. Я без понятия, что эта тату означает.

— Еще есть молоко и сок. — Слова Ноа возвращают меня из мира грез.

Когда подхожу ближе, он достает бутылку воды, откручивает крышку и делает большой глоток. Наблюдаю, как его кадык движется вверх и вниз. На шее, под подбородком и вдоль линии челюсти, замечаю темную щетину. Она гораздо гуще и темнее, чем раньше. Борюсь с желанием пробежаться кончиками пальцев или провести ногтями по отросшим за два дня коротким волоскам, попробовать их текстуру.

Заглядываю через руку Ноа в открытый холодильник:

— Я бы выпила колы.

Он достает одну банку с верхней полки и протягивает мне.

— Стакан нужен? — спрашивает Ноа, захлопывая дверцу.

— Нет, спасибо, — отмахиваюсь я. — Сейчас нам вряд ли нужны изысканные манеры.

Он улыбается:

— Вообще‑то я собирался дать тебе красный пластиковый стаканчик, а не хрустальный бокал.

— О! — хихикаю я.

Ноа открывает и закрывает несколько шкафчиков, насыпает в миску немного миндаля и кивает сторону гостиной.

— Будь как дома, — говорит он, но, когда я уже начинаю садиться, вдруг останавливает: — Только не сюда! Это мое место, — и широко улыбается.

— Ладно. Похоже, гости у тебя бывают не часто? — спрашиваю, усаживаясь на другом конце дивана. Сбрасываю шлепанцы и устраиваюсь в углу. Повернувшись к Ноа лицом, медленно вытягиваю ноги перед собой, пока они не оказываются на подушке возле его бедра.

— Только парни. Ну, сама знаешь, как это обычно происходит. — Он смущенно улыбается.

О, еще бы. Я росла возле отца и большую часть жизни провела с его командой бойцов. Я в курсе, что с манерами у них не очень… Нет, парни не грубые. Просто тусуются с девушками, только если хотят с ними перепихнуться.

— Да уж, прекрасно знаю. Даже мой отец иногда ведет себя как чертов неандерталец. Как только мама его терпит?

Ноа протягивает мне миску с миндалем, но я качаю головой.

— Я наелась кесадильями. Кстати, еще раз спасибо. Было очень мило с твоей стороны.

— Это меньшее, что я мог сделать. Если учесть весь бардак в СМИ, который тебе приходится разгребать.

Ах вот в чем дело. Нужно было догадаться, что его неожиданный жест имеет причину. И почему теперь, узнав это, я так разочарована? Может, хочу, чтобы Ноа делал для меня что-то, потому что я ему не безразлична? Ну, этому никогда не бывать.

Прислонившись щекой к мягкой спинке дивана, закрываю глаза. Я устала. Устала охранять свое сердце. Устала возводить стены. Если бы только все было по-другому…

Мысли о Ноа, как о чем‑то большем, чем просто развлечение, не сулят ничего хорошего. Нельзя позволять истории с ним сбивать меня с толку. Нечего ждать, что Ноа станет обо мне заботиться. В конце концов, мое сердце будет разбито. Снова.

Нет, больше такое не повторится.

Однажды я уже обожглась с Ноа. С меня хватит.

ГЛАВА 19

НОА

Рейган спит рядом со мной на диване, а я не могу отвести глаз от прекрасного лица. Ее полные темно-розовые губы расслаблены и словно приглашают заявить на них свои права. Черт возьми, я и хочу заявить на них права. Хочу заявить права на каждый сантиметр ее тела. Хочу сказать всему миру, что Рей моя. Только знаю, что давно упустил свой шанс. Хоть на то и были свои причины. Но как бы сильно я ни любил Рейган, понимаю, что без меня ей будет лучше. Какое будущее я могу ей предложить? На первом месте у меня всегда будут тренировки, а какой женщине захочется быть на вторых ролях?

Не стоило нам заниматься сексом той ночью. Вот только когда дело касается Рей, я превращаюсь в жалкого слабака и скучаю по ней намного сильнее, чем готов признать. Проще делать вид, что она для меня ничего не значит. Если признаюсь, насколько глубоки мои чувства, то стану уязвимым. И не смогу сосредоточиться на том, что на данный момент для меня важнее всего. Бой. Бой. И только бой. Вот мой приоритет, и так и должно оставаться. Но теперь, когда я побывал внутри Рей — и это было еще лучше, чем в моих воспоминаниях, — трудно даже думать о том, чтобы держать дистанцию. Я хочу только одного: проводить каждую свободную минуту с Рейган и каждую ночь погружаться в ее тело.

Бросаю взгляд на черные настенные часы и замечаю, что уже за полночь. Рей спит уже больше часа и не собирается просыпаться. Встаю с дивана, выключаю телевизор и кладу пульт на деревянный кофейный столик. Подхожу к спящей девушке и подхватываю на руки. Когда несу ее в свою спальню, Рей кажется совсем легкой и очень расслабленной. Осторожно укладываю ее на простыни, опираюсь руками о матрас по обе стороны и нежно целую в лоб, затем в волосы.

— Рей, как бы я хотел, чтобы ты была моей. На этот раз я никуда тебя не отпущу, — шепчу в тишине своей комнаты и выпрямляюсь во весь рост. Уперев руки в бедра, прикусываю губу и наблюдаю, как Рейган заливает мягкий лунный свет из окна. Я так долго ждал, чтобы увидеть ее в своей постели. Здесь должно было быть место Рей каждую ночь, все последние четыре года. Будь я лучше, я боролся бы за нас, и сейчас Рейган была бы со мной. Вот только я совсем не такой.

Мне стоит спать на диване. Если мы проведем ночь в одной постели, все только усложнится.

Когда Рей только начала работать в спортзале, я старался ее избегать, чтобы удержаться от соблазна. Но теперь, спустя всего несколько недель, с каждым днем границы между нами стираются все больше. Скоро они совсем исчезнут, а такой расклад не нужен никому из нас. Меня устраивает жизнь одиночки, и у Рей в последнее время было слишком много переживаний. Окончание учебы, возвращение домой, новая работа — все это серьезные перемены в жизни. Смешайте их вместе и добавьте туда меня, — и вот вам рецепт неизбежной катастрофы. Я люблю Рейган. И собираюсь поступить с ней правильно, так же, как и в прошлый раз. Она и представить себе не может, насколько мне дорога. Она думает, что между нами просто секс.

Лежать рядом с Рей в постели — фантастическое ощущение. Десять минут назад я устроил ее на кровати, запер дверь, отправил ее маме сообщение, что она ночует у подруги, и погасил в доме весь свет. Душ я принял в спортзале, так что осталось только почистить зубы. Сняв с себя все, кроме черных боксеров, проскальзываю под прохладные простыни. Обнимаю Рей, прижимаюсь к ее спине и зарываюсь носом в светлые волосы. Впервые за четыре года чувствую умиротворение. Никаких мыслей и бесполезных сожалений о прошлом; никакого беспокойства о предстоящем бое и неуверенности в себе. Я обвиваюсь вокруг нее всем телом и быстро засыпаю. Вот так всегда и должно было быть.

Нелегко устоять перед Рейган, упирающейся ягодицами в мой член. Утыкаюсь лицом в ее макушку и сонно бормочу:

— Рей, или остановись, или сделай что-то с проблемой, которую создала.

Она разворачивается ко мне лицом и переворачивает меня на спину. Устроившись у меня между ног, наклоняется и начинает покрывать теплыми влажными поцелуями мою грудь и живот ниже. Тянет боксеры вниз, пока я их не сбрасываю. Жар рта и влажность языка на члене, будят меня окончательно. Запускаю руку Рей в волосы и пытаюсь осознать происходящее. Может то, что она сейчас здесь, ласкает меня, всего лишь сон? Медленно поднимаю веки и в удивленном молчании наблюдаю, как Рейган обхватывает основание ствола и берет его в рот. Я стону и пропускаю сквозь пальцы ее длинные шелковистые локоны. Она скользит губами вверх‑вниз, рукой повторяя то же движение, и я стискиваю зубы. Ощущения невероятные, удовольствие настолько острое, что граничит с болью. Ее рот просто сводит с ума.

— О, черт, Рей. Так приятно, — стону я. Она начинает сосать сильнее, и у меня аж глаза закатываются от наслаждения. Толкаюсь бедрами в такт ее ритму, и уже через минуту оказываюсь на грани оргазма.

— Я… сейчас… кончу, — хриплю я прерывисто. Но Рей не останавливается. Берет меня еще глубже, стискивает плотнее, двигается вверх и вниз по члену быстрее, пока я не толкаюсь ей в рот в последний раз. Мощно изливаюсь, упершись в горячую стенку гортани, и откидываюсь на подушку — пытаюсь прийти в себя.

— Рей, — со стоном произношу ее имя. — Поглаживаю ее щеку кончиками пальцев. — Я скучал по тебе. — «Вот дерьмо». — Скучал по твоему рту, — добавляю, пытаясь приуменьшить значение признания, вырвавшегося случайно. Рейган отшатывается от моей руки, и я знаю, эти слова причинили ей боль. Обнимаю девушку и прижимаю к груди. Поначалу она сопротивляется.

— Рей, хватит! — приказываю я. — Давай‑ка немного поспим, пока есть возможность. А то скоро уже утро. — «А я не хочу, чтобы ты уходила».

***

Если выбираешь карьеру бойца ММА, важно придерживаться здорового питания, особенно за несколько недель до боя. Я живу один и привык рассчитывать только на себя. Да я, черт возьми, так делаю всю свою сознательную жизнь. Мой папаша был никчемным поваром, да и не только поваром, если уж на то пошло. Все лучшее он приберег для своей бутылки. Выпивка была любовью всей его жизни. Меня же родитель обеспечил только крышей над головой, в остальном этот пьяница был бесполезен. Может, он и не всегда был таким пропащим. Но сколько себя помню, он вечно был со стаканом в руке, да еще эти его резкие перепады настроения. Только что он смеялся и шутил, а через секунду ни с того ни с сего отоваривал меня подзатыльником. Мой папаша так упивался, что потом страдал алкогольной амнезией.

Ловко переворачиваю на сковороде омлет, достаю тарелку и намазываю маслом тосты из цельнозернового овсяного хлеба. Налив стакан обезжиренного молока для себя и стакан апельсинового сока для Рей, ставлю их на стол.

Возвращаюсь к плите и начинаю перекладывать готовый омлет со сковороды на тарелку, когда ощущаю на себе взгляд. После стольких лет занятий боевыми искусствами я научился использовать все свои органы чувств — навык, полезный не только в клетке. Оглядываюсь и вижу в дверях Рейган. Выглядит она неуверенной. Поворачиваюсь к ней и широко улыбаюсь.

— Доброе утро. Как спалось? — спрашиваю, окидывая внимательным взглядом Рей от белокурой макушки до кончиков лимонно‑зеленых ногтей на ногах. Руки девушки скрещены на груди. Ее поза — сплошная сдержанность. Сокращаю расстояние между нами, зная, что должен показать Рейган, что нет причин для неловкости. Заключаю ее в объятия и целую в расчесанные, пахнущие свежестью волосы. Ее руки опускаются, а потом смыкаются вокруг моей талии.

— Почему не разбудил меня ночью, чтобы я поехала домой? — Голос Рей приглушен моей майкой.

— Ты так сладко спала, что жалко было тревожить.

«Лжец.

Я не хочу, чтобы ты уезжала.

Я больше никогда не хочу с тобой расставаться.

Последние четыре года без тебя были пустыми.

Я скучаю по тебе.

Скучаю по всему, что у нас было».

Этот список можно продолжать до бесконечности, но толку‑то? Рейган не должна узнать о моих истинных чувствах, и мне остается только два варианта. Первый: держаться от нее подальше и постараться забыть о ее существовании. Второй: притвориться, что меня интересует только секс. Делать вид, что Рей не существует — выше моих сил. Значит, второй вариант.

— Мой телефон звонил? — спрашивает она, отстраняясь от моих объятий.

— Нет. Я написал твоей маме, что ты ночуешь у подруги. Не хотел, чтобы родители волновались.

Она улыбается.

— Спасибо за предусмотрительность. Даже не представляешь, как ты меня выручил. Неохота потом выслушивать и оправдываться. Взрослый — не взрослый, в родительском доме строгие правила.

— Садись. Я приготовил тебе завтрак. — Отодвигаю стул от стола и, когда Рей усаживается, ставлю перед ней тарелку с яйцами и тостами. Поворачиваюсь за апельсиновым соком на стойке.

— А вилку? Или предлагаешь есть руками? — поддразнивает Рейган.

— Ой, извини, — отвечаю смущенно. — Я не привык готовить завтрак для кого‑то, кроме себя.

Скептически уставившись на меня, Рей приподнимает бровь.

— Что? — приподнимаю бровь в ответ.

— Не кормишь своих ночных гостей, прежде чем выпроводить восвояси?

Я громко вздыхаю:

— Каких еще ночных гостей?

Откусив кусочек тоста, Рейган жует и смотрит на меня:

— А‑а-а, поняла. Выставляешь их сразу… как дело сделано.

Я усмехаюсь:

— Жаль тебя разочаровывать, но в последнее время мой член был обделен вниманием.

Она фыркает и закатывает глаза так сильно, что это должно быть больно.

— Ага, расскажи это кому‑нибудь другому.

— Да я на полном серьезе! Пока не до секса, особенно перед боем. — Поднимаю руку, прося не перебивать. — Знаю, знаю, сейчас скажешь, что все это чушь собачья, но это не так.

Рей закусывает нижнюю губу, в попытке сдержать улыбку.

Ухмыльнувшись, сажусь слева от Рейган в конце стола. Накалываю на вилку кусок омлета, отправляю в рот, жую и наслаждаюсь великолепным видом сидящей рядом со мной девушки.

Каждый из нас занят своей едой. Молчание не кажется неловким, оно скорее успокаивает.

Допиваю остатки молока, вытираю рот тыльной стороной ладони и обращаюсь к Рей:

— У меня есть пять причин, по которым я воздерживаюсь от секса несколько месяцев до боя. Хочешь их узнать?

— Да, просвети меня, — отвечает она и кладет в рот очередной кусочек омлета.

Подняв большой палец, начинаю перечислять:

— Во‑первых, секс отнимает уйму сил и здорово выматывает. — Поднимаю указательный палец. — Во‑вторых, ослабляет ноги. В-третьих, уменьшает агрессию. — Мой средний палец отмечает этот пункт. — В-четвертых, — распрямляю безымянный палец, — снижает боевой настрой, и в-пятых, — держу раскрытую ладонь, шевеля всеми пальцами, — снижает уровень тестостерона.

Рейган приподнимает брови:

— Ой, да это просто нелепо.

— Почему ты так думаешь? — облокотившись на стол, наклоняюсь к ней.

— Наверное, не стоит заниматься сексом в день боя, но как секс за месяц может ослабить ноги? Получается, ты теперь должен проиграть, раз у нас был секс за три недели до твоего боя?

Я хмурюсь так, что брови сходятся на переносице:

— Даже слова такого при мне не произноси!

— Какого? «Проиграть»? — спрашивает Рей.

— Да, — шумно выдыхаю. — Только что ведь просил не говорить этого слова! Я серьезно, не сглазь меня.

— Ладно, ладно. Больше не повторится. Просто забылась на секунду, — шутливо отвечает она.

Мои глаза вспыхивают и встречаются с глазами Рейган. Ее карий взгляд полон озорства. Так здорово видеть ее смеющейся, пусть даже и надо мной.

— Тут все намного сложнее, чем просто утверждение, что это ослабляет ноги. Это сбивает соревновательный настрой. — Положив руку на спинку стула, снова наклоняюсь к Рей: — Вот послушай. Некоторые мастера духовных практик считают, что эякуляция истощает у обычного человека внутреннюю энергию Ци. — Пожав плечами, добавляю: — К тому же, воздержание тренирует силу воли.

— Ну ничего себе, похоже, ты и впрямь серьезно к этому относишься, — говорит Рей, внимательно за мной наблюдая.

Кивнув, отвечаю:

— Абсолютно.

— Тогда, пожалуй, лучше мне держаться от тебя подальше. Не хочу быть похитительницей твоей Ци. Я и так украла немного прошлой ночью, — говорит она невозмутимо.

Я смеюсь.

— Ну, есть обходной путь. Я могу заставить кончать тебя снова и снова. — Моя рука скользит со спинки стула Рей на плечо. Пальцами тереблю длинные, мягкие пряди ее волос. — И это не истощит мою Ци. — Глядя на нее, играю бровями.

Рейган смеется в ответ:

— Всегда была большой фанаткой лазеек.