Уездный врач

Глава 26

Глава 26 Было ли полное обескровливание?

Я докурил папиросу, которую уже за сегодня.

Вредно, да — вредно…

Однако, я же не как наш император курю. Гораздо меньше. Николай Александрович, вот тот самый что ни на есть злой курильщик. Он же буквально не выпускает папиросу изо рта. Ну, разве что во время обеда. Да и то, говорят, перемежает принятие пищи глубокими затяжками.

А уж после обеда…

Тот же наш начальник кафедры как-то рассказывал, что каждый раз после еды государь не спеша выкуривает за столом не менее двух-трех довольно больших и толстых папирос. Первую папиросу он курит, жадно втягивая в себя дым, и, докурив до половины, нервными толчками тушит ее в пепельнице. Тотчас же закуривает и вторую, которую и выкуривает уже до конца…

Так ли это? Скорее — да, что генералу мне врать? Но, это всё с его слов, сам я быть на обеде у императора пока не был удостоен.

Кстати, египетский или турецкий табачок здесь хорош. Дома такого я не встречал.

Всё, всё, всё! Пора за работу!

Какой там второй вопрос в листочке генерала?

А, вот — «о полном обескровливании трупа Матюнина».

Зачем им это?

Надо?

Ну, надо — так надо.

Что там нам здешняя большая наука говорит?

Всё знать невозможно, поэтому мне пришлось, как говорили дома, припасть к источникам.

Каким источникам? Конечно же — знаний.

Делал я это здесь довольно часто. Ну, чтобы за своего сойти. Приходилось постоянно проверять, знают тут уже это, или — ещё нет, из мне известного. По крупице-другой я только новые знания и внедрял, но очень-очень осторожненько. Так оно, лучше будет.

Ага, это уже знают. Ну, что при перерезке больших сосудов шеи полное обескровливание человека невозможно.

Так, так, так… А суд в Вятской губернии, что, про это не в курсе?

В своем ответе на данный вопрос я решил опираться на авторитеты. Это тут любят, когда где-то на какого-то немца или британца сошлешься. Не видят в России своих пророков, их тут всё из-за пределов отечества подавай…

Что же, так и напишем.

Начал я издалека. С лошади. Сия животинка тут всем знакома и понятна. На лошадках, кстати, чаще опыты по обескровливанию и проводились. Брали крупную особь, весом так в четыреста пятьдесят килограмм, перерезали ей крупные сосуды на шее и получали до двадцати литров крови, а всего их, этих литров, должно в не быть почти в два раза больше. Вот, как-то так.

После лошади, я плавно перешел и к человеку. На людях подобные эксперименты, само-собой, не проводились, но кое-какие сведения в доступной мне литературе имелись. По всему получалось, что от трети до половины из общего количества крови в трупе остаться было должно. Ну, это когда ещё живому человеку крупные сосуды на шее перерезались.

Вот и ещё один камешек выпал из стены обвинительного приговора мултанским вотякам! Так я их не выходя из своего кабинета оправдаю!

Что там ещё имеется в заключениях местных экспертов?

Мама родная! Они на суде утверждали, что сердце продолжает биться до восьми минут после того как человеку голову напрочь от тела отделят! Поэтому, из перерезанной шеи Матюнина вся кровь и вытекла.

Это уже не из акта судебно-медицинского вскрытия, но мне генерал кроме него и ряд других бумаг дал. Сейчас они у меня по всему кабинету разложены. Вот за написанное в них я и цепляюсь при подготовке ответов на предложенные вопросы. Что-то из заключения Минкевича беру, что-то прямо из стенограммы второго суда.

Тяжело вздохнув, я начеркал в своем черновике, что перерезка блуждающих нервов на шее приводит к очень быстрой остановке сердца.

Далее, основываясь на опытах Ranke, а разгромил доводы суда о том, что полному обескровливанию Матюнина способствовало и его подвешивание вверх ногами в молельном шалаше у вотяков.

Нет, ребятки, с наукой не поспоришь! Судебная медицина в себя всё, начиная с анатомии и физиологии вбирает. Я уж про физику и химию не говорю…

Тут меня и торкнуло. Судебная химия здесь не сильно развита. Вот чем мне срочно нужно заняться. Нужные реактивы в большинстве своем уже имеются, а я только методику исследований «придумаю».

Общий ответ на вопрос об обескровливании я уже писал немного поспешая, с совсем другими мыслями в голове.

В целом у меня получалось, что исходя из информации, содержащейся в акте судебно-медицинского исследования Минкевича, можно сделать вывод о том, что никакого полного обескровливания трупа Матюнина в 1892 году он не наблюдал, а описываемые им бледность и вялость мышц грудной клетки, малокровное состояние брюшных органов и тому подобное обусловлено только значительно «подвинувшемуся» гниению трупа. Так и написал — «подвинувшемуся», ну — как здесь у них принято.