Угадай кто

18

– В центре Лондона редко бываю, во всяком случае, по эту сторону реки, разве что если очень надо. Это все для туристов, им интересно, хочется все посмотреть, верно? Как только я сюда переехала, сразу поняла: это не для меня. Все эти люди вечно носятся туда и сюда с озабоченным видом, а на самом деле бездельничают, только под ногами путаются. Терпеть не могу.

Шеппард ее хорошо понимал. Здесь всегда было жутко суетливо. Он помнил, как еще ребенком в первый раз оказался на Оксфорд-стрит, он тогда даже представить не мог, что в мире так много народу.

– А прежде где вы жили?

– В Манчестере. Там гораздо спокойнее. Хотя это тоже большой город. А сюда я приехала в университет поступать и домой больше не вернулась.

– Лондон – город дорогой, как вы сводите концы с концами?

– Работаю барменшей в кофейне на вокзале Ватерлоо. Пытаюсь пристроиться на телевидение. Диплом защищала по журналистике, ищу место телеоператора – это совсем не то, что у вас. Зарплаты, в общем, хватает. Ну еще брат помогал да богатая тетушка, она меня очень любила, – ответила Мэнди.

В двух последних фразах она нарочно подчеркнула прошедшее время.

– Но все равно денежки скоро кончатся, и, если в ближайшее время ничего не произойдет, боюсь, придется вернуться обратно на север. Чтобы не потерять последние остатки. Возвращаться, конечно, не хочется. Центр я терпеть не могу, но тихие районы Лондона очень люблю. Там особая атмосфера, вы же понимаете. Там кажется, что в жизни все возможно.

Шеппард кивнул.

– А где вы живете?

– В Ислингтоне. Снимаю квартиру на троих с непризнанным актером и профессиональным наркоманом. Преуспевает только один из них. Догадываетесь кто? Времена тяжелые, но мы кое-как справляемся.

– Ну а что скажете о сегодняшнем дне? Можете рассказать, что было до того, как вы оказались здесь?

Мэнди немного подумала. Интересно, у нее те же ощущения, что и у него: словно пытаешься вспомнить сон? Кажется, вот сейчас все разложишь по полочкам, а сон ускользает, словно вода сквозь пальцы.

– В общем-то, все было почти так же, как и в любой другой день. Семьдесят третий автобус до Ватерлоо, время дурацкое. Было около восьми, но ведь в это время года на улицах все еще темень, сами понимаете. Я работаю в кофейне, на вокзале. Типа маленького отдельного киоска. Видели фильм с Мэттом Дэмоном, он там бежит как раз мимо нашей кафешки. Не помните, как называется?

– Мэнди, – сказал Шеппард.

Он ни на секунду не забывал о тикающем на прикроватной тумбочке таймере. А ему еще разбираться и разбираться.

– Простите, – сказала она. – В общем, ужасное место, в нем так тесно, повернуться негде. Места хватает только на два столика, но начальство втиснуло третий, на всякий случай. В общем, все было нормально, как обычно, до утреннего перерыва. А перерывы у меня все одинаковые, я всегда иду в Южный банк. Там очень мило. Люди все такие спокойные; в общем, там приятно. Сидишь себе, смотришь на Темзу, видишь Лондонский глаз, перед тобой весь город как на ладони. Совсем рядом, но все равно далеко. Я обычно хожу в кофейню «Нэнсиз», маленькая такая и независимая, сама по себе. Понимаю, смешно, но я терпеть не могу эти кофе-корпы. Нет, я вовсе не защищаю малый бизнес, просто мне их кофе не нравится.

– Южный банк отсюда довольно близко, – сказал Шеппард скорее про себя, чем обращаясь к Мэнди.

– Да, близко. Ну вот, помню, сидишь, смотришь себе на здание «Грейт-отеля». Ни за что бы не подумала… – Она умолкла.

– И что эта кофейня?

– Да, простите. Ну, я зашла, как обычно; молодой человек за стойкой сразу меня узнал, он знает меня довольно давно и помнит, что я обычно заказываю… ну вот, и он начинает для меня готовить. Там всегда очень тихо, и мне там всегда немного грустно. Это кафе маленькое, зато очень милое. Всего несколько столиков, но обычно они не заняты. Помню, этим утром сидело несколько человек, но совсем немного… Ну вот, – продолжала она, – молодой человек готовит мне кофе, а я тем временем иду в туалет, он у них там позади. День жаркий, и мне захотелось умыться. Закрылась изнутри, опустила стульчак, посмотрелась в зеркало. По такой жаре на голове – воронье гнездо; дай, думаю, поправлю прическу. Поставила сумочку на раковину, ищу заколку, как вдруг… что-то не то.

– Что именно? – спросил Шеппард.

Мэнди заглянула ему в лицо. Казалось, прежде чем ответить, она прикидывает: стоит говорить, имеет ли смысл? Можно было проявить интерес, но ему не захотелось. Пока ни в чем он не видел смысла.

– Я почувствовала запах… очень странный. Только почувствовала, сразу стала принюхиваться… не знаю… хотела понять, откуда этот запах. А он все сильней. Хорошо помню, даже в ноздрях было жарко. Мне кажется, пахло какой-то химией. А потом все поплыло перед глазами. А потом… в общем, после этого ничего не помню. Пока не увидела вас, прикованного к кровати.

Шеппард кивнул. Очень похоже на то, что случилось и с ним. Запах химии, жжение, потеря сознания.

– Скорее всего, вас усыпили газом. То есть нас усыпили газом.

– А что, с вами было то же самое?

– Да. Но почему газом? Не вижу смысла. Они что, сидели и ждали, чтобы усыпить первого попавшегося, кто зайдет в туалет? Им было все равно? А если им очень нужна была именно вы, почему бы не подсыпать что-нибудь в кофе? С газом столько возни.

– Вроде бы человек в лошадиной маске говорил, что нас выбирали случайно. Может, мне просто не повезло.

– Может быть, – сказал Шеппард. – Хотя я не вполне уверен, что он говорил правду. Здесь нельзя быть ни в чем уверенным. Вы сказали, что много раз бывали в этом кафе?

– Да. Два или три раза в неделю, в одно и то же время. В половине одиннадцатого.

– А кто знает, что вы туда ходите? Кто-то может вас опознать?

– Ну, парень за стойкой, он знает, что я всегда заказываю.

Шеппард вздохнул. Газ – и в общественном месте. А как ее оттуда вытаскивали? Как прошли через кафе, где сидели люди? Не говоря уже о прохожих возле банка? Подогнали фургон? Но это ведь привлекло бы внимание. Чушь собачья.

– С нами все происходило примерно одинаково. Похоже, действовали по плану, а не как бог на душу положит. Вас усыпили, пустив газ через вентиляционные отверстия, меня тоже. Думаю, кто-то знал, что вы там будете.

Мэнди озадачилась.

– Но ведь я не знала, что возьму и отправлюсь в туалет. Между прочим, раньше я туда ни разу не ходила.

Да уж, бессмыслица.

– Итак, вы заказали кофе.

– Да.

– А кто еще был в кафе? Кого-нибудь помните?

– Да вообще почти никого не было, я уже говорила. Какой-то парень сидел, и все.

– Вы его раньше видели?

– Этого парня? Нет.

– Как он выглядел?

– А я помню? Думаю, нормально.

Итак, Мэнди похитили. Всего в нескольких милях от «Грейт-отеля». Шеппарда в это время, скорее всего, уже тоже захватили. Накануне вечером. И где же был он, когда похищали Мэнди? Он поежился. Не хотелось бы знать.

– Чего-нибудь необычного не заметили?

– Думаю, что-то было. Но может быть, это пустяки.

– Выбора нет, меня и это устроит.

– Как только я зашла в кафе, мне показалось, что за мной следят. Вам знакомо чувство, будто за вами кто-то наблюдает? Да-да, это было именно так. Я сначала не обратила внимания, пока не прошла мимо того парня в туалет. Как поравнялась с ним, сразу увидела, что он пожирает меня взглядом. Когда я на него посмотрела, он, типа, улыбнулся, ну и я улыбнулась в ответ, не задумываясь, как на работе. Но он был какой-то жутко противный. Не знаю, в чем тут дело, не могу объяснить. Ну вот, я прошла мимо, и все. В то время у меня этого чувства не было, но сейчас, когда вспоминаю… было как-то очень стремно.

– Можете описать его?

– Ну, я уже говорила, нормальный мужчина, ничего особенного. Мм… худой, жилистый. Короткие волосы, каштановые. Очки… такие с прозрачными стеклами. Симпатичный, даже красавчик. Примерно вашего возраста. В черном костюме с красным галстуком. Похож на банковского служащего… что-то в этом роде.

– Это может ничего не значить, – сказал Шеппард.

Или – может значить очень многое.

– Вы сказали, у вас был перерыв? Значит, вас должны были хватиться, когда вы не вернулись на работу?

– Ну да, наверняка. Я не из тех, кто прогуливает работу. Ни разу в жизни не прогуляла – и этим горжусь.

Значит, официально Мэнди сейчас числится пропавшей. Но если юная девушка пропала во время обеденного перерыва – это еще не причина для паники. Никто не станет звонить в полицию или высылать поисково-спасательный отряд. Во всяком случае, пока. Сочтут, что она вдруг решила прогулять работу. День сегодня чудесный…

А у Мэнди, похоже, появилось еще одна мысль.

– Мои сменщицы наверняка будут ломать голову, с чего это я вдруг ушла и не вернулась. Но мне кажется, они постараются прикрыть меня. Мы же подруги. Если бы с ними случилось такое, я бы именно так и сделала.

Да-а. Поисково-спасательного отряда не будет. А если кто-то и сообщит в полицию, кому придет в голову, где ее искать?

Шеппард бегло оглядел комнату: не наблюдают ли за ними? Интересно, кто из них слушает разговор? Он понизил голос:

– Вы ведь видели тело, так?

Мэнди поняла и тоже понизила голос:

– Да. Но только со спины. И не хочу смотреть еще раз.

– Нет, это не обязательно. Но даже со спины… вам не показалось, что вы знаете этого человека?

– Нет.

Шеппард сдвинул брови. Достал бумажник Уинтера, вынул водительское удостоверение и показал Мэнди.

– А сейчас не узнаете?

Мэнди долго всматривалась в фотографию.

– Саймон Уинтер, – прочитала она довольно громко. – Нет, не узнаю. Хотя…

– Что – хотя?

– Я работаю с Эбби Уинтер.

Сердце Шеппарда пустилось в пляс. Эбби Уинтер. Давненько он не слышал этого имени. Дочь Саймона. Они с Шеппардом одногодки. Шеппард помнил, как он встретился с нею в первый раз. После сеанса с ее отцом. Он вышел из кабинета Уинтера. Тогда они были детьми, совсем еще детьми. Она сидела на ступеньках.

– А я тебя знаю, – сказала она.

Маленький Морган улыбнулся и сел рядом.

– Шеппард, – вернула его в настоящее Мэнди.

Эбби. Теперь она осиротела – из-за него.

– Я… простите… а вы хоть немного знаете Эбби?

– Она… вообще-то, она мне нравится, но она слегка ненормальная. Думаю, она чем-то злоупотребляет, чем – не знаю, но ее все время трясет, и на лице выступает странный маслянистый пот. Понимаете?

Шеппард кивнул. Уж кто-кто, а он понимал. Гораздо больше, чем она. Но сейчас он слушал ее вполуха. Думал об Эбби, о девочке, к которой когда-то был неравнодушен. Теперь вот она наркоманка, работает как лошадь, впереди мрак, никаких перспектив. Когда он видел ее в последний раз? Мнится, всегда была веселая, жизнерадостная, с прекрасной улыбкой на губах. А теперь…

– В общем, сами видите, картина печальная. Человек-то она хороший, но с тараканами. Мне кажется, наш управляющий держит ее только из жалости… Что с вами?

Шеппард снова кивнул.

– Ну хорошо, – сказал он и сменил тему. – А что скажете про человека в маске? В лошадиной маске? Голос не показался знакомым?

– Нет, совсем не показался. Хотя…

– Что – хотя?

– Ну, не знаю, просто… я могу ошибаться, конечно, но маска показалась знакомой.

– Маска?

– Ну да. Не знаю почему, но мне кажется, я ее где-то видела…

Глаза ее блуждали, она пыталась вспомнить, и вдруг все встало на свои места.

– Точно! В театре. В спектакле «Дождик на улице Элмор»!

– Это пьеса, где играет Констанция Ахерн?

Шеппард оглянулся. Констанция снова сидела в углу, прислонившись спиной к стене, и молчала. Глаза их на секунду встретились, и он снова повернулся к Мэнди.

– Вы уверены?

– Нет… не совсем. Я смотрела спектакль около года назад.

– Ладно, – сказал Шеппард. – А теперь мне нужно, чтобы вы еще раз подумали и вспомнили все, что происходило утром в кафе. Если вспомните еще что-нибудь странное, может быть, неуместное, сразу идите ко мне. И еще. Я бы хотел, чтобы вы постарались всех успокоить… в общем, мне нужен человек, на которого я бы мог положиться, нам всем нужно, чтобы здесь все было тихо.

– Постараюсь, – сказала Мэнди, и на губах ее снова появилась милая улыбочка.

Слишком уж милая.

Шеппард чувствовал, что за ее словами что-то кроется, словно на заднем плане. Ему казалось, это страх… но вдруг что-то другое, недобрые намерения, например?

– Спасибо, – кивнул Шеппард.

Нет, доверять здесь никому нельзя. И ничему. Кроме разве одного: крик Мэнди, когда она увидела тело, не был наигранным. Она действительно перепугалась. Сыграть такой крик невозможно, он был настоящим.

– Что вы теперь собираетесь делать? – спросила она.

Шеппард снова вздохнул и повернулся в сторону комнаты.

– Кажется, пришло время потолковать с госпожой Ахерн.