Ужасы Фобии Грин

13

О скандале, разразившемся с раннего утра, Фобия узнала по телевизору.

Сразу три не слишком популярные газеты напечатали на первой полосе фотографии Четырнадцатого Командора в объятиях шлюхи.

Этого оказалось достаточно, чтобы страна вскипела в считанные часы.

Здесь, в подвалах казарм, было как обычно тихо и спокойно.

С экранов телевизоров шли кадры стихийных народных демонстраций и митингов. Судя по всему, у дверей резиденции собралась уже немаленькая толпа, включающая в себя журналистов.

Молодой и энергичный партийный лидер организации «Свобода и Сила» Мерак Леви требовал народного открытого суда над Командором. Звучали такие слова, как «демократия», «плевок в душу всей нации» и «выборы».

Выборов в этой стране отродясь не водилось и откуда бы им взяться было непонятно. Но идея грела души возмущённых жителей. Всем нужен был только повод, чтобы свергнуть опостылевшую власть командоров, доведших страну до контрибуции и почти нищеты.

Фобия жевала печеньку и запивала её молоком.

Пришел молодой вобс Умве, тот самый, что допрашивал её в первый день пребывания в резиденции. Бесцеремонно отодвинул от Фобии тарелку с выпечкой.

— Ты должна принять присягу прямо сейчас, — сказал он отрывисто. — Рано, конечно, но обстоятельства! Следуй за мной.

— Какая ещё присяга? — изумилась Фобия. — Я не военнообязанная.

— Да неужели?

Крест даже не поднял головы от экрана компьютера, когда они вошли в его кабинет.

— Где штамп? — спросил его Умве.

Наёмник неопределенно махнул рукой в сторону ящиков. Покопавшись в них, вобс извлек небольшой штампик с цифрами, которым обычно ставят даты на документы.

— Давайте сюда правую руку, Грин, — скомандовал молодой человек.

Услышав её фамилию, Крест резко вскинул голову. В его тёмных глазах мелькнуло на краешек секунды что-то, похожее на обречённость.

— Грин ещё рано приводить к присяге, — сказал он недовольно.

— Да знаю я, — раздражённо согласился Умве, щёлкая цифрами на штампике. — Но Командор решил, что она нужна ему сейчас. Скажи мне, какой регистрационный номер ставить?

— Командор решил? — недовольство в голосе Креста усилилось. — Мне казалось, что начальник безопасности я, и это мне решать, кто нам нужен, а кто нет. Девка пока не нужна.

Умве закатил глаза, сам открыл журнал регистрации, лежащий на столе и начал вписывать туда Фобию.

— Не буду я ни к чему присягать, — на всякий случай предупредила обоих обоих.

— Вот давай я не буду сейчас доставать оружие, угрожать им, простреливать всякие пальцы, — попросил Умве. — Обычно это очень утомительно, у меня аппетит потом портится.

— Так не бывает. У нас же правовое государство, — жалобно пробормотала Фобия, бессильно опускаясь на стул перед столом Креста.

Мужчины посмотрели на неё с одинаковым выражением жалости на лице.

Крест вздохнул, залез в свой стол и кинул Умве тюбик с чернилами.

— Возьми эти. Подушка совсем сухая.

— Что я должна буду делать? Читать клятву какую-нибудь? — нервно спросила Фобия, глядя на то как вобс аккуратно, чтобы не дай бог не задеть, наливает чернила на штемпельный войлок.

— Да нет. Идеально, если помолчишь. Правую руку, пожалуйста.

— Мне нужно будет расписываться кровью?

Умве не ответил, он крепко стиснул пальцами запястье Фобии, промокнул штампик подушечкой для чернил и просто нанес цифры на кожу. Ярко-синяя краска медленно бледнела, становясь темно-серой.

— Этот метод придумал еще Наместник, — сказал Крест, по-прежнему не открывая глаз. — Одна из немногих управленческих моделей, которую переняли командоры. Разница лишь в том, что мёртвый Наместник предпочитал пользоваться магией, а командоры — достижением науки.

— С тех пор, как магия располовинилась, наука в нашей стране вообще шагнула вперед, — добавил вобс, убирая штамп обратно в ящик.

— Всё? — спросила Фобия. — Это вся ваша присяга? Татуировка?

— Да, это вся присяга, — быстро согласился Умве. — Соло тебе объяснит подробности. Но не слишком долго, ему уже пора выезжать, — и трусливо сбежал прочь.

— Куда ты едешь, это секрет? — она все вглядывалась в его не привычно бледное лицо, не понимая. А потом поняла. Во рту стало сухо и горько.

— Да нет, — Крест открыл глаза, взял в свои лапищи руку Фобии, разглядывая номер. Шрам от выжженного клейма раба на его шее был светлым. — Мне нужно доставить в резиденцию эту шлюху.

Можно подумать, что Нэна и Антонио покорно сидят и ждут, когда за ними приедут. Наверняка покинули страну ещё ночью. Крест хмыкнул, увидев блеск в зрачках Фобии.

— Я поставил датчик на мальчишку вчера вечером, — пояснил он. — Они не слишком далеко уехали, идиоты. Думаю, к вечеру я их доставлю Командору. Что же касается этого, — он погладил пальцами номер, — это, Грин, то, что мёртвый Наместник называл гарантией абсолютной верности. Теперь все твои перемещения будут фиксироваться на центральный сервер. Кроме того, у главного оператора есть возможность нажать на кнопку deletе в ту же секунду, как Командор решит, что ты ему больше не нужна. Как совершенно справедливо заметил Умве, наука далеко шагнула после того, как магия стала бесполезной.

Фобия молчала. Очень хотелось погладить шрам на его шее и сказать, что когда-нибудь Крест будет свободным. Когда-нибудь.

Таким образом, он смертельно верен сразу двум людям, жизненные цели которых диаметрально противоположны?

У него и так было мало шансов уцелеть между Командором и Наместником. Получается, что их нет вовсе.

— Что будет с проституткой?

— Да ничего. Командору нужно лишь знать, кто стоит за этой шлюхой. Убивать её пока нельзя — девчонка должна быть под рукой, чтобы предъявить её широкой общественности по первому требованию. В народе и так ходят слухи о чрезмерной тирании Командора.

Насмешка была слишком отчётливой для напичканного камерами помещения. Вошел Умве. За короткое время своего отсутствия он где-то потерял свой здоровый юношеский румянец.

— Найдены главные редактора газет, опубликовавших сегодня фотографии Командора.

— Они терялись?

— Они все мертвы, Соло, — выдохнул Умве. — И это сделали не мы. На улицах беспорядки. Привези эту шлюху, пока её не убили свои же в политических целях. Иначе мы никогда ничего не докажем.

Крест кивнул, выпустил руку Фобии и стал натягивать на широкие плечи пиджак, висевший на спинке стула.

— Я забираю Грин с собой.

— Не забираешь. Командор требует, чтобы с этой минуты она была при нём неотлучно, твой отъезд пугает его. Может, ты просто отдашь нам устройство слежения, и за шлюхой поедут вобсы?

— Ну конечно, — отозвался Крест с энтузиазмом. — Давайте отправим вобсов к двум боевым псевдомагам. Вам мало проблем, да?

Крест вернулся поздним вечером. К этому времени Фобия едва держалась на ногах, нервотрёпка этого дня и постоянная близость злого, часто срывающегося на крик Командора вымотала её. Но во время нескольких пресс-конференций он держался спокойно и даже доброжелательно. Говорил о фальсификации фотографий и о том, что найдёт и накажет убийц редакторов по всей строгости закона.

Фобия просто находилась в нескольких метрах от него, а когда переговоры были конфедициальны, то в приёмной, за дверью.

Полиция и вобсы навели порядок на улицах столицы. Город за большими окнами постепенно темнел, люди возвращались в свои кровати.

Интересно, нужно ли будет Фобии охранять Командора и по ночам?

Но при виде мрачных Антонио и Нэны, которые шли вслед за Крестом, Фобия поняла, что спать Командор ляжет ещё не скоро.

— Ты понадобишься на допросах, будешь по мере надобности блокировать этих, — кратко бросил ей Крест. — Но, надеюсь, — он дружелюбно опустил ладонь на худое плечо Антонио, — что на сегодня хватит всех этих псевдомагических штучек? Как вы лишний раз убедились, — наёмник широко зевнул, — на меня они всё равно не действуют.

Антонио смотрел на него с ненавистью.

Да, понедельник определенно задался.

Фобия лежала на асфальте и смотрела прямо в плачущее небо.

Вставать не хотелось. Совсем. Зачем? Ей и так было хорошо.

Крест поднял её рывком, со своей обычной бесцеремонностью.

Лицо было злобное, как никогда.

Да, именно таким оно и бывает у человека, которому только что спасли жизнь. Судя по угрожающей пасмурности в его глазах, Фобии ещё предстоит ответить за свой акт милосердия. Будет в следующий раз думать, кого защищать буквально грудью.

Ей стало смешно. Она быстро закрыла рот обеими руками, пока свирепый Крест не растерзал её напрочь.

Разумеется, во всём был виноват Командор. После того, как он выяснил, что Нэна просто идиотка, которую кто-то использовал втёмную, глава страны заметно успокоился. Во время допросов проститутка и её придурковатый парень в один голос говорили о том, что приняли деньги у неизвестного им заказчика, за что переслали ему плёнку с записью секса с Командором. Это подтверждала круглая сумма, которая поступила на счет Нэны буквально накануне.

— Жадная дура, — резюмировал Четырнадцатый, без всякой симпатии разглядывая заплаканное лицо Нэны через стеклянные стены комнаты допросов.

Наутро по ведущим телеканалам вышло видео-признание Нэны о том, что она никогда не спала с Командором, и всё это всего лишь фальсификация.

Командор успокоился совсем и поехал открывать новый медицинский центр, где и был обстрелян из нескольких винтовок сразу.

Крест проявил странное, прямо-таки халатное ротозейство и прозевал снайперов. Но Фобии некогда было размышлять над его невнимательностью — как только на заполненной народом площади просвистели первые выстрелы, время замедлилось и стало почти осязаемым. Вот люди на улице стали падать на асфальт, прикрывая головы руками. Вот вобсы плотной стеной окружили Командора, и на чёрных пиджаках почти не было видно крови из ран. Вот Командор что-то коротко крикнул Кресту, а Крест…

Он стоял чуть в отдалении от всех, открытый всем пулям на свете и спокойно смотрел на крыши, туда, откуда слышались хлопки выстрелов. И ничего, совершенно ничего не делал.

Выплески, единственное оружие Фобии, здесь были бессильны — до снайперов было не дотянуться. Поэтому она просто прыгнула на Креста, без всякого разбега, с положения стоя на земле обоими ногами.

Вообще, она надеялась повалить его вниз, никакого самопожертвования. Заставить его действовать, а не стоять, как истукану, посреди этого безумия. Фобия и забыла, что Креста невозможно никому и никуда повалить без его на то согласия. Но получилось так, что он слегка пошатнулся от внезапности её нападения, и пуля, летевшая в его грудь, лишь немного, даже кокетливо, задела Фобию по плечу.

— Идиотка, — процедил Крест и сбросил девушку с себя.

Небо заплакало ей в лицо.

А Крест пришёл в движение. Начал раздавать команды, шевелиться, откуда-то вынырнуло тюремное привидение Цепь и с леденящим душу воем рвануло вверх, к снайперам.

Через полминуты выстрелы прекратились, и площадь накрыли крики людей.

Крест поднял Фобию с асфальта.

Журналисты, моментально уверовавшие в то, что больше никого убивать не будут, уже рвались к Командору, перекрикивая друг друга. Командор, бледный, но мужественный, говорил о том, что началась обширная война против лично него. И что жители этой страны не должны верить всей той грязи, что…

Дальше Фобии стало скучно. Она отошла в сторонку, чтобы не мешать врачам, которые осматривали раненых вобсов. И чтобы не смотреть на Креста, который развил какую-то бурную и уже точно никому не нужную деятельность.

Она не спала двое суток, и мир вокруг был слегка расплывчат. Когда Крест вспомнил о ней, потащил за собой за руку, как комнатную собачку на поводке, и затолкал в какую-то машину, она чуть было не вцепилась в него ногтями. Прижаться к сильному телу и спать. Много спать, и чувствовать себя в безопасности, и пусть идут все политические интриги лесом.

К своей радости Фобия обнаружила, что в салоне они одни. Не думая больше ни о чём, она устало прислонилась лбом к плечу наёмника и ощутила, как после секундного раздумья, он обнял её одной рукой, прижав к себе.

— Ещё раз так сделаешь — и я лично тебя пристрелю, — сказал Крест холодно.

— Я не сразу поняла, что покушение подстроено самим Командором.

— Заткнись, Грин.

— Кто это придумал? Ты? Командор? Пуля летела прямо в тебя. Ты что, умеешь останавливать пули взглядом? Или твоё полудохлое сердце может работать с дырой в груди?

— Фобия, немедленно замолчи.

Её остановил даже не его тон, а то, что он впервые, кажется, назвал её по имени.

Крест ругнулся сквозь зубы, выворачивая руль до отказа. Нагло пересек все сплошные, разворачиваясь прямо посреди дороги, стрелка спидометра испуганно запрыгала, стремясь к страшным цифрам.

Фобия зажмурилась. Высказывать свое негодование резко расхотелось.

Машина остановилась в заброшенном переулке, почти уткнувшись носом в мусорные баки. Крест выволок Фобию наружу, повёл прочь от автомобиля и миллиардов микрофонов, установленных там. Прижал спиной к холодной стене, упёрся руками в камень за плечами Фобии.

— Ты совсем рехнулась — обсуждать всё это в салоне? — спросил он.

— Я устала, — жалобно ответила она. — Я испугалась.

— Теперь мне придётся убить дежурного по обработке информации, — мстительно сказал Крест. Наверное, на её лице отразился ужас, потому что он хрипло рассмеялся.

— Сегодня ты просто сверх-идиотка, — сообщил наёмник. Потом вдруг склонил свою полуседую голову и подул на оцарапанное плечо: — Больно?

— Нет. Не знаю. Не чувствую.

— Это адреналин. Почувствуешь, когда он схлынет.

Дождь. Почему всё время идёт дождь? Каждый чёртов раз, когда Фобия выходит на улицу.

Он, наконец, обнял её, и сразу стало всё равно до дождя, и до Командора, и до номера на запястье.

— Послушай меня, — быстро сказал Крест, прикасаясь губами к её лбу. — Ты должна делать всё, что я говорю. Тогда я смогу вытащить тебя отсюда.

— Ты говоришь или Наместник говорит? Я не знаю, где ты, а где твой повелитель. Иногда мне кажется, что вы одно целое.

— Да? — Крест хмыкнул, его рука уверенно скользнула по её груди. — Вот это совершенно определённо я. И это, — он прижался к ней так сильно, что она ощутила, как нарастает его возбуждение, — тоже я.

— Четыреста лет, а такой придурок, — выдохнула она, задыхаясь.

Крест поцеловал её, и от твёрдости обветренных губ и того, какой у него горячий и нетерпеливый язык, ноги Фобии моментально подогнулись, а в трусиках стало горячо и влажно.

Крест уже добрался руками до застёжки её брюк, когда в кармане его пиджака запиликал мобильник. Наёмник замер, припав лицом к груди Фобии, восстановил дыхание и с великим сожалением отодвинулся.

— Нам пора возвращаться, — сказал он глухо.

Она молчала, слушая, как он резко разговаривает по телефону. Мир снова стал серым и полным уныния. Крест захлопнул сотовый, посмотрел на несчастное бледненькое личико, потом улыбнулся и поцеловал Фобию в нос.

— Я придумаю что-нибудь, — сказал он, и голос у него был тёплым. — Обещаю.