Угроза с Марса

Глава 4 Предположение Полковника

— Капитан, я не знаю, как вам ответить, — сказал Тау Ланг. — Те, кто с величайшей осторожностью исследовал границы этих двух запрещенных земель, утверждают, что видели громадные силуэты, натыкались на странные следы, слышали звуки, не похожие ни на что. Если мы отправимся в рукк вместе — как задумали мы с Луисом, — возможно, тогда вы будете первым, кто узнает больше. Как знать?

— Древние марсиане! — Эта фраза, произнесенная низким голосом Накамуры, прозвучала, как удар гонга. — Неужели после всех этих лет мы и впрямь собираемся на поиски существа из басни пьяного старателя? Согласен, оружие, которое нам всем показали, — странная штука, но разве это означает существование инопланетной технологии? Я бы применил здесь «бритву Оккама», сэр, и предположил какой-то трюк, который заставит нас поверить во всю эту чушь и потерять бдительность, чтобы настоящий враг легче мог перегрызть нам глотку. — Неприязненный взгляд Накамуры обежал весь стол, но остановился только на четырех руккерах. Светловолосый гигант затронул тему, которой избегали, быть может, подсознательно, все остальные.

Когда старые друзья, долго прослужившие на Марсе, сходятся в каком-нибудь уединенном местечке, чтобы приятно провести вечер, в разговоре неизбежно всплывает вполне конкретная тема — например, находка камня со странной резьбой на каком-нибудь отдаленном плато. Когда официантка приносит напитки, разговор, естественно, прерывается. Но стоит ей уйти, и второй ветеран выкладывает собственную историю о движущихся огоньках, которые он видел зимней ночью далеко в недрах рукка, огоньках странного лилового цвета, которые словно взмыли в воздух, перед тем как погаснуть.

Говорили, что каждая кроха подобной информации, включая бред тех немногих полубезумцев, которые все еще надеялись отыскать сокровища в марсианских дебрях, хранится в засекреченном куполе в центре разведслужбы на Земле. Это, размышлял Слейтер, скорее всего тоже легенда. Во всяком случае, ни из одного сотрудника разведслужбы так и не удалось вытянуть подтверждение этого слуха. Если же это правда, стало быть, даже хладнокровные компьютеры и люди, управлявшие разведслужбой, не смогли устоять перед волшебным видением другой разумной расы в Солнечной системе.

И тем не менее бесконечные книги и космические оперы, традиционная пища для молодых и старых, воскрешали «древних марсиан» всякий раз, когда их хоронил утомленный голос ортодоксальной науки. Можно было рассчитывать, что по крайней мере дважды в год на заседаниях парламента Человечества какой-нибудь делегат встанет и «объявит о новом доказательстве существования разумной жизни на Марсе», а также попросит (или потребует) у вооруженных сил ООН расследовать это обстоятельство, предпочтительнее в двадцать четыре часа. Да и высокопоставленные гости неизменно желали узнать, каково «последнее доказательство» существования древней марсианской цивилизации. Все они, похоже, считали, что у командования сил ООН нет других дел, как только гоняться за свежайшими слухами на эту тему. Поскольку все эти люди в глубине души были убеждены, что ООН скрывает имеющуюся информацию, и не стеснялись делать это убеждение достоянием гласности, — нетрудно понять, почему ветеранов Марса так раздражало всякое упоминание о древних марсианах.

Все это в один миг промелькнуло в голове Слейтера, а затем он прислушался: Мюллер отвечал Накамуре.

— Ваша теория может быть и верна, лейтенант. Наполовину верна. Я сам поклонник «бритвы Оккама». Безусловно, из наших рассуждений следует изъять все ненужное. И тем не менее все говорит о том, что Истинные Люди, излюбленные наши враги, на которых вы взираете с таким естественным подозрением, вовсе не стоят за этим заговором. Их используют. Загадочный предмет, который мы разглядывали сегодня, мог быть изготовлен на Земле либо здесь, на Марсе, теми, кто возглавляет это движение, — назовем их «икс-людьми». Или же он не был изготовлен ни здесь, ни там. — Полковник чуть заметно улыбнулся, наблюдая за эффектом своих слов. — Нет, я вовсе не утверждаю, что на Марсе находятся гости с Плутона или из Туманности Рака. Но предположим, что враги, с которыми нам предстоит иметь дело, — люди. Разве так уж невероятно, что их штаб-квартира может оказаться не на Земле и не на Марсе? Я обращаюсь к своим офицерам, поскольку в этом вопросе они более осведомлены, чем Истинные Люди.

— Пояс Астероидов. Секретный завод. Вполне подходящее место, сэр, если учесть, что у всех крупных рудодобывающих компаний в Поясе Астероидов имеются заводы и фабрики. — Фенг кашлянул со слегка обескураженным видом. — Я, сэр, иногда развлекаюсь, создавая всякие нелепые стратегические планы войны в космосе, и мне часто думалось, что именно Пояс Астероидов — самое подходящее место для базы. Правда, я предполагал целью удара не Марс, а Землю.

— Да, Пояс Астероидов давно следовало бы почистить, да и крупные корпорации, как всем нам известно, не всегда утруждают себя соблюдением законов. Если в дело замешана одна из них, Пояс Астероидов — самое подходящее место для наших поисков. Настолько подходящее, что сейчас, пока мы с вами сидим здесь, его уже обшаривают специальные команды. Однако эти поиски будут долгами — и там, и на Земле. Все, что мы в состоянии сделать здесь, — это улучшить наши следящие спутники, чтобы мимо них никто не смог проскочить. Да и то хороший шпион, возможно, внедренный в штаб командования, вполне способен свести эти меры на нет.

Джентльмены, мне нужны люди, способные хорошо применяться к обстоятельствам, и отменные воины, которые будут действовать в рукке бок о бок с нашими друзьями. В сущности, я хочу, чтобы вы изображали руккеров. Если вы согласны, тогда продолжим. Есть вопросы? Да, лейтенант Накамура?

— Я насчет своего роста, сэр. Мне в жизни не доводилось видеть руккера моего роста. Я всегда считал, что шесть футов для них — предел. Так что не знаю, подойду ли я вам.

— Весьма здравое замечание. Пусть вам ответит Данна Стром.

Девушка заговорила — не грубо, но отрывисто и кратко:

— Чужаки, которые утверждают, что они из нового тайного клана, все как один вашего роста, лейтенант. Во всяком случае, те, кого мы видели. Им известно, что многие наши глупые юноши считают высокий рост очень важным для мужчины. Чужаки говорят, что когда гринго вышвырнут с планеты, все люди будут высокого роста — как боги.

— Вы имеете в виду, что я должен изображать одного из этих загадочных пришельцев? Но ведь я даже не знаю языка руккеров, не говоря уже о том языке, на котором говорят эти странные типы. И потом, могут быть у них карие глаза? Или светлые волосы?

— Не волнуйся, уж об этом-то мы подумали. — Судя по голосу Мюллера, он вздохнул с облегчением. — Вы наложите грим на кожу и покрасите волосы, вставите контактные линзы. Что до языка, прилично изучить язык руккеров меньше чем за год невозможно, так что мы объявим вас под обетом молчания. Для молодых воинов такое вполне обычно — так они учатся дисциплине. Кроме того, вы будете брать уроки у Истинных Людей, которые отправятся с нами, так что вскоре сможете с грехом пополам понимать язык руккеров. А это самое важное.

— Несмотря на... скажем так, нежелание сотрудничать со стороны руккеров, мы накопили солидный материал касательно их общественной жизни. Я могу предоставить его в ваше распоряжение. И, кроме того, я был бы рад на собственном опыте проверить, насколько достоверны наши данные. — Капитан Фенг был близок к состоянию восторженного энтузиазма. — Сколько у нас времени до отправки, сэр?

— Три дня. Во-первых, за такой краткий срок не успеет произойти утечка информации, а во-вторых, нам отчаянно необходимо как можно скорее получить результаты. У нас слишком мало времени.

Итак, они отправляются в рукк, в недра марсианских джунглей, с чрезвычайно опасной миссией и четырьмя заклятыми врагами в качестве союзников — врагами, которые, по их же признанию, убили в бою множество солдат ООН. С такими вот необычными проводниками четверо офицеров должны будут проникнуть в совершенно неизведанные земли, в края, которые сами дикари считают чересчур опасными. Не говоря уже о привычных опасностях рукка, которые сами по себе смертельны, они наверняка столкнутся с неизвестной до сих пор враждебной жизнью. Рассуждая здраво, единственный разумный поступок в таком случае — опрометью вылететь из комнаты и напроситься на госпитализацию, предпочтя трусость как меньшее из зол.

Поскольку никому подобный вариант и в голову не пришел, было очевидно, что полковник хорошо знал своих подчиненных. В сущности, им пред дожили сейчас тайную миссию на вражеской территории — предел мечтаний любого младшего офицера. Даже обычно бесстрастный капитан Фенг не мог скрыть своего возбуждения. Да, с горечью признался сам себе Слейтер, Мюллер видит своих людей насквозь.

— Я дам Фенгу инструкции, чему следует обучить вас, — сказал полковник, обращаясь к Накамуре и Слейтеру. — Сегодня вечером танцы, так что можете наслаждаться жизнью — пока. Держите язык за зубами и утром явитесь ко мне. Сегодня среда. Мы выходим утром в субботу до рассвета. Истинные Люди поселятся в секции разведслужбы, кроме Тау Ланга, который разместится в моей комнате. Насчет них я завтра отдам отдельный приказ.

Покуда руккеры гуськом выходили из комнаты вслед за старым конселом, Слейтер не спускал глаз с Мудрой Женщины. Показалось ему или и вправду при одном упоминании танцев на ее лице мелькнуло мечтательно-тоскливое выражение? На пороге она обернулась и, прежде чем выйти вслед за остальными, взглянула на Слейтера. Что же хотели сказать эти золотисто-карие глаза, от одного взгляда которых его бросало в жар?

Еженедельные танцы в зале для отдыха всегда отличались большим весельем, и этот случай не был исключением. Форт гудел от слухов, и суровый запрет, наложенный на внешние контакты, вряд ли мог приглушить их. Поскольку было известно, что Слейтер и Накамура входят в круг посвященных, их непрерывно осаждали мольбами поделиться информацией.

— Ну же, лейтенант, колитесь! — рядовой Бобби Ли Уилкокс, гарнизонный шут, всей душой жаждал узнать хоть что-нибудь. — Ей-богу, я вам отдам свою месячную порцию выпивки!

— Бобби Ли, — ответил Слейтер перед тем как сделать изрядный глоток «Старого Марсианского» с содовой, — насколько мне известно, твоя порция спиртного обещана различным джентльменам и леди на добрых три года вперед. В противном случае я бы с радостью удовлетворил твое любопытство. — Слушатели, окружившие их, разразились гомерическим хохотом. — А кроме того, Пророк запрещает мне увлекаться крепкими напитками, — невозмутимо добавил он.

Постепенно толпа любопытных перекочевала к Накамуре, который только что вошел в зал. Слейтер меланхолично размышлял над новой порцией выпивки, когда мурлыкающий голос осведомился, не желает ли он потанцевать. Подняв взгляд, он обнаружил, что ему улыбается Мохини Датт. Роскошное бронзово-смуглое тело Бенаресской бомбы в нескольких стратегических местах украшали скудные лоскутки зеленой ткани, что делало ее намного обнаженнее, чем если бы она на самом деле была нагой.

Едва они начали танцевать, она приступила к делу с утонченной вкрадчивостью боевого танка.

— Что это вы, парни, задумали, а, патанская крыса? — проворковала она на ухо Слейтеру. — Фенг мне ни словечка не сказал, хотя обо всем остальном мне хорошо известно. Вы все куда-то отправляетесь из форта. Я знаю об этом, потому что меня оставляют командовать разведслужбой, покуда не вернется наш капитан Непогрешимый. — Мохини мягко потерлась о него всем телом и глубоко заглянула ему в глаза. У нескольких мужчин, наблюдавших за ними, резко подскочила температура.

— И что же я получу в обмен на тайну, о беспомощный цветок индусской страсти?

— Так я и знала! — вздохнула она с притворным раздражением. — Но, знаешь ли, мне нужны не только слова. Вы, бездельники, намылились в какое-то жаркое дельце, и я не желаю оставаться в стороне. С какой стати мне торчать в форте и вышивать крестиком, дожидаясь, пока мужчины вернутся с войны? Я могу одолеть любого из вас, включая Накамуру. Я имею в виду рукопашный бой, так что сотри с лица свою дурацкую ухмылку.

— Что ж, Мохини, — с непроницаемым видом начал Слейтер, — мне и впрямь кое-что известно, но я не могу говорить об этом здесь. Вот если бы мы могли удалиться...

— В мою комнату? Что ж, я всегда могу вышвырнуть тебя за дверь. Кроме того, мой парень гуляет свой отпуск в Оркусе, а поехать вместе у нас не получилось. Он, голубчик, там наверняка уже вовсю развлекается с тройкой самых жадных девок на всей базе.

Нынешним дружком Мохини был старший сержант Паласиос — Слейтер всегда считал его ближайшим родственником горной гориллы. Правда, у него хватило ума не расхохотаться во все горло. Выходя вслед за Мохини из зала, он с удовольствием отметил испепеляющий взгляд Накамуры, однако не заметил слез в глазах маленького рядового вольнонаемной службы Бронуин Картер, которая во все время своего пребывания в форте не спускала глаз с его франтоватой сухощавой фигуры.

— Не расстраивайся, детка, — сказал сержант Палла Глюк, командир Бронуин. — Выпей и расслабься. Эта толстуха ему скоро надоест, да в любом случае это все ненадолго. Через неделю он опять будет свободен.

После приятной, но в высшей степени утомительной ночи Слейтер явился к капитану Фенгу и очень скоро убедился, что отдыхать ему здесь не придется. Ему пришлось сразу же приступить к просмотру секретных гипнозаписей того, что было известно разведслужбе о руккерах. Чтобы не дать ему отвлечься и уснуть, едва закончилась эта пленка, началась другая — о флоре и фауне Марса, местной и привозной. К полудню у лейтенантов Слейтера и Накамуры появилось ощущение, что они все утро таскали кирпичи на Эверест. Гипнопленки — в высшей степени сжатый, жесткий и наисовременнейший способ обучения — переварить в таком количестве было не слишком-то легко. За утром, проведенным на кушетке, последовала вторая половина дня, посвященная тому же занятию. Единственным сомнительным утешением для Слейтера и его друга было то, что большинство пленок выбрал для них сам капитан Фенг, а у гипноизлучателя дежурила Мохини Датт. Полковник и Тау Ланг не выходили из комнаты Мюллера, а трое молодых руккеров безвылазно сидели под землей, в закрытой секции разведслужбы. Никто не поминал их ни словом, но Слейтер лихорадочно старался запечатлеть в памяти всякую кроху информации о Мудрых Женщинах, которую ему удавалось извлечь из гипнолекций. Мохини Датт, вероятно, разозлилась бы не на шутку, узнай она, что даже в самые горячие мгновения проведенной с ней ночи в мыслях Слейтера неизменно всплывал любопытный взгляд янтарно-карих глаз Данны Стром. Отчего-то он никак не мог выбросить из головы лицо девушки. Или ее стройную фигурку. Гипновьюер вовсю накачивал его мозг сведениями, а между тем между сознанием Слейтера и теми картинами, которые он должен был воспринимать, все время каким-то образом вставала необычная красота юной дикарки. «Черт побери, это же немыслимо! Прекрати! За работу, болван!»

— Наиболее характерные черты марсианского растения, которое мы называем Neorhus, а местное население гигантским вьюнком, — невероятно быстрый рост, хорошая приспособленность к холоду и очищенный яд кожно-нарывного действия на поверхности листьев. В состав последнего, мутантную модификацию урушиола, секрета, выделявшегося предком данного растения, входят в основном два сложных растительных протеина. Сыворотка, созданная на Земле, где предки Neorhus доставляют лишь небольшое беспокойство, здесь, на Марсе, бесполезна, и действие мутантных секреций надлежит подавлять другими мерами. Это, во-первых, инъекции... — Монотонный и высокомерный голос гипнозаписи вдруг прервался, и с лица Слейтера сняли маску-экран. На него смотрела Мохини Датт. Фенг и Накамура все так же лежали на своих кушетках, погруженные в гипнозаписи.

— Не знаю, что с тобой и делать, жеребец ты этакий, — нежно приветствовала его Мохини. — Мне было приказано исполнять все пожелания этих трех дикарей, что бы им там ни взбрело в голову. Угадай, чего хочет маленькая мисс людоедка? Тебя, герой-любовник, вот чего. Так что просыпайся и пойди подержи ее за ручку или что там еще ей понадобилось. Полковник сказал, что у тебя есть полчаса. — Она сделала непристойный жест и вернулась к своим приборам.

Ошалевший от гипнозаписей, Слейтер вышел в коридор, так и не сумев придумать удачного ответа. Охранник, увидев его, проводил его к комнатам, где разместили молодых руккеров.

Войдя в прихожую, он ощутил странный, но приятный запах. Затем из боковой двери гостиной появилась Данна Стром. Она несла в руках две дымящиеся чашки — они-то и были источником странного запаха. Двух других руккеров не было ни видно, ни слышно.

— Пожалуйста, лейтенант Слейтер, сядьте на этот диван, — пригласила Данна и протянула ему одну из чашек. Аромат был резкий, но приятный, горько-сладкий и дикий, чем-то похожий на девушку. Она села рядом с ним, все еще держа в протянутой руке чашку.

— Я сделала Чай Сновидений. Вы еще не знаете, что это такое. Я Мудрая Женщина и не могу лгать себе самой. Наши жизни связаны — во всяком случае, именно это я прочла в своих снах. — Янтарные кошачьи глаза всего в футе от Слейтера пристально смотрели на него. — Выпейте. Я не причиню вам вреда. Я клянусь своим обетом Водительства и Наставления, клянусь своим знаком. — Девушка вытянула из-за ворота куртки кожаный ремешок, на котором был подвешен плоский медальон, явно из чеканного серебра. Одной рукой Слейтер потянулся за чашкой, а другой взял медальон, чтобы получше его рассмотреть.

Одна сторона медальона оказалась гладкой, но на другой, тоже истертой временем, было изображено лицо — нечеловеческое лицо, хотя, несомненно, принадлежало оно млекопитающему. Квадратный подбородок, огромные овальные глаза, уходящие за виски округлой головы. Уши, если только эти острые конусы — уши, посажены куда выше, чем у людей, так что они больше похожи на короткие рожки. Огромный выпуклый лоб. Слейтер вдруг осознал, что перед ним очень и очень древняя вещь и что, вероятно, ни один человек, даже руккер, не видел прежде этого медальона.

На такой жест доверия ответить можно было только одним способом: Слейтер поднес чашку к губам и глотнул. Он сидел прямо, но когда горячая жидкость попала ему в горло, действие ее было мгновенным. Оседая на кушетку, Слейтер машинально, вопреки собственной воле, схватился за кобуру, — но последним, что он почувствовал, было облегчение, потому что он увидел, как девушка, уронив на пол свою опустевшую чашку, безвольно оседает рядом с ним. А потом вокруг него сомкнулась тьма.