Аннигиляция национал-патриотизма

Здорово ли общество, которое избирает в лидеры комплексующих политиков?

Украинская политика последних лет полна взаимных обвинений в предательстве и упреков в адрес политических оппонентов и географических соседей. В том, что фракции хилой «оранжевой» коалиции 11 декабря 2007 года не проголосовали за премьерство Тимошенко, оказалась виновата Партия регионов. Партия, не сумевшая помешать Ющенко стать Президентом и распустить парламент, в котором она имела убедительное большинство, вдруг смогла «загипнотизировать» систему «Рада». Чем не коллектив из 175 кио и копперфилдов? А еще национал-патриоты и сервильные историки любимого Президентом Виктором Ющенко «трипольско-голодоморского» разлива пытаются вбивать в головы школьникам людоедские истины о том, что украинский народ живет хуже, чем хотел бы, потому что перед ним виноваты Екатерина II, Ленин, Сталин и Российская Федерация, отказывающаяся субсидировать украинских пенсионеров за счет российских.

Когда же нас окончательно не примут в ЕС и в НАТО, политики и «ученые» из лагеря профессиональных патриотов будут столь же горячо обвинять в этом США и Евросоюз. В том, что с 2002 года страну разрывает перманентный политический кризис, виновны некие «антиукраинские силы», отказывающиеся признавать, что 140 тысяч лет назад (до появления даже неандертальцев, не говоря уже о человеке современного вида) существовало «украинское государство» и «древние укры» готовились «нести культуру» по всему миру.

Многие украинские политики явно тяжело больны комплексом неполноценности. Вместо того чтобы признать и проанализировать собственные ошибки, дабы не повторять их в будущем, они склонны даже в природной катастрофе, вроде шторма, приведшего к гибели кораблей и загрязнению мазутом Керченского пролива, видеть происки коварного врага.

Но здорово ли все общество, которое постоянно избирает в лидеры комплексующих политиков? Ведь, как правило, демократические выборы приводят к тому, что на высшую должность выдвигается наиболее серый, усредненный представитель данной группы избирателей.

С моей точки зрения, достаточно симптоматичной была реакция украинской общественности на присвоение Виктором Ющенко звания Героя Украины Роману Шухевичу. Уйдем от темы участия Шухевича в Холокосте. Ющенко может искренне верить, что тот оказывал евреям гуманитарную помощь, а украинские националисты и вовсе считают, что Холокост — не их проблема. Рассмотрим ситуацию с точки зрения интересов создающегося современного украинского государства.

Виктор Андреевич и его придворные «историки» не отрицают очевидного — Шухевич командовал батальоном «Нахтигаль» — подразделением армии фашистской Германии. То есть он воевал на стороне агрессора, напавшего на украинское государство (кроме тоталитарной республики — УССР, другого тогда у украинского народа не было). Пусть даже его воинская часть, как утверждает Ющенко, будучи разведывательно-диверсионным батальоном Абвера, «всего лишь» охраняла мосты, дороги и склады.

Чему учит нынешних украинцев прецедент Шухевича? Если на вашу страну напали, то самый верный способ стать «героем Украины» — пойти служить в армию агрессора и охранять его склады и тыловые коммуникации от соотечественников, не смирившихся с порабощением. В качестве примера подрастающему поколению предлагается коллаборационист, который, по мнению многих ученых, запятнал себя кровью мирного населения.

Пожалуй, трудно представить себе норвежцев, ставящих памятник полковнику Квислингу. Маршал Пэтен — национальный герой времен Первой мировой войны, умер в тюрьме только за то, что подписал с Германией соглашение о перемирии. Правительство же Виши, возглавляемое Пэтеном, являлось законным правительством республики, армия была разгромлена, возможности сопротивления исчерпаны, союзники-англичане бежали на свой остров и с дрожью ждали вторжения. Пэтен не позволил втянуть Францию в войну на стороне фашистской Германии. Он только возглавлял правительство своей оккупированной родины. Тем не менее он был приговорен французским судом к смертной казни, замененной впоследствии пожизненной одиночкой в самой суровой тюрьме Франции, а тысячи чиновников его правительства и лиц, сотрудничавших с ним, включая руководителей местного самоуправления, были казнены.

Для Украины же прославление предателей становится национальной традицией. Задолго до Шухевича пели и продолжают петь осанну гетману Мазепе. Проблема не только в том, что гетман изменил крестному целованию четвертому по счету из династии Романовых, предав тем самым царя Петра. Мазепа предал и свой народ, выторговав у Карла XII и Станислава Лещинского собственное княжество в пределах Витебского воеводства Речи Посполитой и обязавшись за это вернуть украинский народ под полную власть польской короны. Он предал Богдана Хмельницкого, украинский народ, кровью завоевавший независимость в Великой Освободительной войне XVII века — в первую очередь, и уже потом русского царя. Опять же, можно спорить о том, под властью какого монарха — православного или католического — украинцам лучше жилось. Но совершенно очевидно, что когда Мазепа совершал предательство, его меньше всего волновала независимость Украины.

Роман Шухевич, что бы о нем ни писали сейчас, надевая мундир Вермахта, так же, как и те украинцы, которые надели мундиры СС, принес присягу на верность лично Адольфу Гитлеру и обязался исполнять все его приказы. Эта присяга не позволила немецкому генералитету и офицерскому корпусу организованно выступить против нацистов, когда стала понятна человеконенавистническая суть их политики, которая привела высших руководителей Вермахта (генерал-фельдмаршала Кейтеля и генерал-полковника Йодля) вначале на скамью подсудимых, а затем и на виселицу в Нюрнберге. А биография и дела Шухевича свидетельствуют о том, что он служил гитлеровскому Рейху не за страх, а за совесть.

Украинские националисты, руководствуясь своими политическими вкусами, считают, что служить Гитлеру против Сталина — подвиг, извиняющий отдельные «мелкие накладки» вроде Бабьего Яра, но в нашей стране живут десятки миллионов людей, имеющих абсолютно противоположные симпатии и взгляды. Шухевич не считал Советскую Украину своей страной. А все ли граждане Украины считают своей Украину Ющенко — Украину Шухевича и Мазепы? Насколько боеспособной окажется украинская армия, если ее личный состав будет с детства воспитан в убеждении, что несогласие с политикой действующего законного правительства своей страны оправдывает предательство и переход на службу к агрессору? Знают ли националисты, чьи войска перейдут границу Украины в будущем и как к ним отнесется население приграничных регионов? А вдруг как к освободителям? А если примеру Шухевича захотят последовать миллионы?

Повторю, дело не в Викторе Ющенко — полномочия позволяют ему вручать государственные награды всем, кому он посчитает нужным. Другое дело, что теперь порядочный человек вряд ли захочет быть «героем Украины». Я бы лично не захотел. Да дело и не в украинских национал-патриотах, партии которых в последние годы стремительно маргинализировались, практически утратили поддержку избирателей и могут еще проводить своих представителей в Верховную Раду, только цепляясь за остатки президентского рейтинга (многие уже пытаются устроиться на службу к Юлии Тимошенко). Проблема в том, что промолчал народ.

Смешно спрашивать, почему Партия регионов не возмутилась и не осудила демарш с награждением Шухевича? А что, избиратели Партии регионов вышли на улицы, писали гневные письма протеста, объявляли политические забастовки, отказывали Президенту в доверии, начинали кампанию гражданского неповиновения? Избиратели молчали. Им было все равно. Точно так же все равно было и избирателям «НУНС» и БЮТ, большинство из которых (хочется надеяться) явно не являются ни сторонниками нацистов и коллаборационистов, ни почитателями фашистов и изменников родины. Они тоже промолчали — не одернули своего лидера.

Молчаливое согласие на любую подлость политиков, желание пересидеть и переждать, укрыться за спиной соседа привело к гибели почти созданную украинскую державу Богдана Хмельницкого. Страна, выводившая в поле стотысячные армии (для Европы того времени и 30 тысяч было много), обращалась за защитой то к русским и туркам, то к татарам и полякам… И в результате была поделена между «защитниками». Бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке.

Затем таким же образом погибло государство Центральной Рады, гетмана и Директории. Два миллиона украинцев, сведенных в украинизированные части российской армии, отказались защищать родину и разошлись по домам, предоставив право сражаться за Украину немцам, Антанте, полякам и большевикам. Результат — тот же. На большей части территории Украины большевики создали УССР, меньшая отошла к Польше.

В 1991 году украинцы на втором референдуме голосовали за самостоятельность, мечтая о том, как начнут продавать «москалям» сало «по мировым ценам». До сих пор обижаются на то, что, как выяснилось, мировые цены на нефть и газ постоянно растут, а сало никому не надо — у всех своего девать некуда.

Желание мелко подгадить соседу, предать, выгадать что-то, обманув ближнего, согласие потерять глаз, чтобы сосед вовсе ослеп — характерная особенность формирующейся украинской нации. Отсутствие или забвение героев толкает ее на героизацию подонков, отсутствие истории, уходящей в глубь веков, рождает спрос на национальную «родословную», восходящую к трилобитам.

Швейцарцы в XV веке не комплексовали из-за того, что до них не было швейцарцев. Они даже не знали, что являются швейцарцами. Они стремились к независимости от Габсбургов и от Бургундского герцогского дома, поскольку это диктовали им экономические интересы. Захватившие Италию остготы не пытались вести свою историю от римлян — они гордились тем, что смогли осилить и покорить империю. Американцы времен Декларации независимости объявили себя отдельной от англичан новой нацией. Они также по экономическим и политическим причинам никогда не скрывали этого и не искали предков среди неандертальцев.

Эти народы не комплексовали от своей молодости и «неисторичности», поскольку у них были реальные достижения: они могли показать потомкам завоеванную или, наоборот, защищенную от завоевания землю. Вопрос о нации не возникал — народ сплачивался в невзгодах и совместной борьбе. И если бы украинцам не навязывали маргинальные идеи, они, уверен, могли бы превзойти и швейцарцев, и американцев, ибо гордость за то, что твоя нация и страна — самые молодые на континенте, что они могут обогатиться многовековым опытом (в том числе и печальным, и трагическим) «старых» наций, что они способны родить здоровую национальную идею, построенную не на стонах и неполноценности, а на желании конкурировать и побеждать.

Украинцы вечно получают независимость как дар судьбы, как Божий промысел. Она падает на них нежданная-негаданная и, в общем-то, как оказывается через некоторое время, ненужная, но расстаться с ней тоже жалко — может, когда-нибудь пригодится. Не зная, что делать с этим Божьим даром, понимая, что он не заслужен, формирующаяся нация и ее лидеры начинают придумывать себе внешних и внутренних врагов, с которыми они когда-то во тьме веков начинали и сейчас продолжают бороться. Рано или поздно они убеждают и обучают неплохо к ним относившихся соседей в том, что те враги, мечтавшие всю жизнь о покорении «свободолюбивого народа». Когда же соседи приходят покорять, то выясняется, что «свободолюбие» испаряется и интервентов встречают с хлебом-солью уставшие от «руины» «посполитые», наивно мечтающие о том, что паны чужие будут к ним добрее собственных.

И так повторяется из века в век. И из века в век, получив на короткое время независимость и право самим выбирать власть, украинцы пытаются выбрать вождями худших (наверное, чтобы остальным было не так обидно). Затем, быстро устав от риторики вождей — наиболее ярких «носителей» комплекса неполноценности как национальной идеи, садятся на завалинку и начинают петь грустную и вечную песню о том, как «закотилось над Украйной ясне сонечко»…

Загрузка...