Укрытие

Оно впилось в плоть, методично откусывая по куску. Человек кричал и бил кулаком по зеленой хитиновой спине своего палача, лежа на земле. Пытался отодвинуть руками его морду от себя. Все безуспешно. Стиснув зубы человек запрокинул голову. Бурчал что-то невнятное, вцепившись руками в свои волосы. Потом пытался перевернуться со спины набок, но правая нога была зажата лапами насекомого. Приподнял голову и увидел, что нога выше колена уже объедена до кости. Сквозь туман в сознании он понимал, что эти стеклянные глазки, не выражающие ничего: ни злобы, ни жалости, ни радости от успешной охоты… эти глазки — последнее что он увидит в своей жизни.

Эти существа не могут, сострадать, не могут переживать, волноваться, грустить или испытывать счастье. Они не понимают боли и страха. Сначала убить, а потом есть это бессмысленно с практической точки зрения бесчувственного создания. Пустая трата времени и энергии. Он хочет есть, и он ест. Сразу, как только схватит. Кусок за куском отделяя плоть от кости.

Валентин вскочил с постели. Стоял на полу и смотрел на свою ногу. Отдышка. Сердце бешено колотилось.

— Целая, — подумал он, — целая… как же реалистично. Кажется, я даже боль чувствовал.

Он провел рукой по мокрому от пота лицу. Сгибал и разгибал онемевшие пальцы рук. Чувствовал покалывание в конечностях. Постоял еще несколько секунд, глядя на вращающийся вентилятор на потолке, вспоминая только что увиденный сон. Что-то промелькнуло сбоку. Он резко повернулся и уставился в угол комнаты. Всматривался в темный непонятный силуэт.

— Показалось что ли, — думал Валентин, — нервы расшатались, мерещатся уже движения всякие.

Подошел к выключателю на стене и сделал свет чуть ярче. В углу лежал рюкзак Миши. Валентин перевел взгляд на часы. Те показывали шесть утра.

— Можно и будильник не ставить, — думал он, — внутренние часы сами знают, когда запустить кошмар в моем сознании. Во всем надо искать положительные стороны. Ладно, надо собираться.

Петр, подняв руку, дал понять отряду из тридцати человек, идущему за ним, что надо остановиться. Сдвинув брови, он уставился в карту. Валентин смотрел на капельку пота, свисающую с носа Петра.

— Наверно неприятно с бородой ходить в такую духоту, — думал Валентин, разглядывая красное от жары лицо Петра, — точно градусов сорок сегодня.

Петр вытер рукой лицо и посмотрел в сторону.

— Этой норы нет, — сказал он, показывая пальцем на небольшой холмик, метрах в пятидесяти от них, — надо пометить.

— Там труп, — сказал Валентин.

— Вижу, — ответил Петр, — съел все мягкое, а кости с одеждой выкинул. Странно что вчера мы его не заметили.

Сзади среди людей началось оживленное обсуждение ситуации.

Петр увидел, что один из отряда направился в сторону норы.

— Твой что ли? — кивком головы Петр показал на отделившегося от отряда человека.

— Да.

— Это который Индус?

— Да, — сказал Валентин, — это Юсуф.

— Юсуф, — усмехнулся Петр, узнав его имя, потом прокашлялся в кулак и заорал:

— Эй! Червяк! Сюда подошел! — Его крик эхом разлетелся по джунглям, — пыль компьютерная, — негромко добавил он и с улыбкой посмотрел на Валентина.

Худощавый темнокожий человек в серой футболке и синих штанах обернулся и быстрым шагом пошел обратно к отряду.

— Он, кстати, талантливый программист, хоть и молодой еще — сказал Валентин, — зря ты так грубо.

— Да, Юсуф у нас мозг, — сказал кто-то из людей Валентина.

— Ладно, буду повежливее, — сказал Петр.

— Подойди-ка ко мне! — крикнул Петр, обращаясь к Индусу, который был уже в хвосте отряда.

— Он тебя уже боится, — сказал Валентин, — пугаешь ты людей порядочных своим рёвом.

— Это я еще тихо.

Юсуф подошел к Петру и начал быстро говорить:

— Там тело. Я не хотел подходить к самой норе. Я хотел просто немного ближе подойти и все. Мне показалось что это…

— Червяк ты бестолковый! — сказал Петр, глядя ему в глаза сверху вниз, — еще раз отойдешь я тебе уши выкручу, ясно?!

— Ясно, но нам надо…

— И макушку натру! Возьму рукой, зажму шею и начну тереть так, что искры из глаз полетят, а потом сливу из носа сделаю, ясно?!

— Ясно, — тихо ответил Юсуф.

— Я знаешь какие сливы делать умею?! Будешь месяц с фиолетовым носом у меня ходить.

Они смотрели несколько секунд молча друг на друга. Широкоплечий Петр нависал над ним, сверля его взглядом.

— Можно сказать? — произнес Индус.

— Можно, — уже спокойно ответил Петр и перевел взгляд на карту.

— Тот человек похож на Сергеева, — начал быстро объяснять Юсуф, — Валентин, вы хоть подтвердите. Даже отсюда видно, у него же одного была красная куртка.

Валентин посмотрел на Петра. Тот уже что-то зарисовывал в карте.

— Сергеев это, точно, — сказал мужчина стоявший позади Валентина.

— Да, — добавил кто-то еще, — наш Сергеев.

— Петь, — Валентин обратился к Петру, который отрешенно продолжал что-то чирикать карандашом.

— Да, — ответил Петр, не отводя взгляда от карты, — да, Сергеев, знаком я с ним был, ну что ж, вот и нашелся ваш Сергеев.

— Надеюсь хоть капсулу успел раскусить и не мучился, — сказал кто-то сзади.

— Какую капсулу? — спросил Индус.

— Тебе что не выдали? — сказал Петр и хмуро посмотрел на Юсуфа.

— Черт, я забыл, — произнес Валентин, — я забыл своим всем раздать.

Петр покачал головой, улыбаясь уголком рта.

— Ну бестолковые, ей богу бестолковые, — сказал Петр.

— Да я ж не выхожу как ты каждый раз, откуда я все помнить буду, — оправдывался Валентин, — мы вообще тут не должны быть. Вы вчера и без нас нормально носили.

— Должны, не должны это решают сверху. Еды мало, так что все вы должны… и вы и мы, — спокойным тоном ответил Петр.

— Так что за капсула-то? — еще раз спросил Индус.

— Да, нам тоже интересно, — сказал кто-то сзади, — не слышали мы про капсулы.

— Вот поймает тебя паук, — начал объяснять Петр, — или еще тварь какая, оса например, и цапнет. Начнут у тебя руки-ноги неметь, а ты раз и капсулу в рот. Зубами ее хрясь и всё.

— Зачем? — спросил Индус.

— Затем, что б когда она тебя оттащит в улей и там ее личинки начнут тебя пожирать, ты этого не чувствовал, а помер быстро от яда в капсуле.

— Пауки тоже убивают медленно, — сказал один из людей Петра.

— Да, но вот хуже смерти чем от ос или их личинок я не могу представить, — ответил Петр, — может богомолы если только, они тоже заживо начинают жрать, как только схватят, и начать могут с руки или ноги, но там можно еще побороться.

— Не совсем, Петь, — возразил Андрей, стоящий неподалеку, — когда оса парализует, ты задыхаешься. У нас дыхание по-другому работает. Они только насекомых могут парализовать так, что те живые остаются, а человек без искусственной вентиляции легких помрет. У нас чтоб дышать, мышцы должны работать. Моего товарища, как-то оса парализовала, так его на вентиляции легких потом две недели держали, пока паралич не спал.

— Да? — Петр задумался, — ну ладно, Андрюх, спорить не буду, надеюсь проверять нам это не придется на себе. Кстати, по мимо ос тут еще есть…

— Погодите, — перебил его Индус, — то есть если меня поймает кто из живности, мне надо это капсулу проглотить и тем самым совершить самоубийство?

— Ага, — весело ответил Петр, — а ты Валя, не забудь про капсулы завтра, вам еще несколько дней ходить с нами.

— Да я сегодня спал плохо, сон снился дурной, утром голова деревянная была. Выдам, завтра, выдам, они в ванной у меня лежат. Я дико извиняюсь.

— Я думаю все будет нормально, рой прошел пару дней назад, сейчас тут мало живности, — сказал Петр, потом повернулся к отряду и крикнул, — давайте за мной!

Отряд продвигалась в глубь джунглей. Петр шел первый. Валентин и Индус следом за ним. За спиной у Петра висели два мачете, которыми ему не придется пользоваться по назначению. Вокруг голые стволы деревьев. Ни кустов, ни листьев, ни травы, ни каких зарослей. Все что было зеленое — съедено, даже лианы пошли на корм. Но через несколько месяцев растительность снова заполнит собой свободное пространство и джунгли обретут привычный вид, тогда пройти по этим местам так просто уже не получится, до тех пор, пока рой не опустошит этот участок снова. И так по кругу из года в год.

— Петр, а почему мы того паука в норе не убили? — спросил Индус и прибавил шаг чтоб оказаться справа от Петра.

— А зачем он тебе сдался? — ответил Петр, не глядя на Юсуфа.

— Чтоб никто не попался к нему больше.

— Без надобности их лучше не трогать, черт его знает, что там за вид, их тут такое разнообразие. Валь, помнишь Фролова?

— Одноногий? — ответил Валентин.

— Да. Вот после того как он ноги лишился мы и перестали к ним подходить и убивать.

— Ему ногу откусили? — спросил Индус.

— Нет, — ответил Петр, — мы отрядом так же шли и увидели паука, не большого, может метр в размахе. Сидел на стволе. Фролов решил его копьем ткнуть. Направился к нему. А тот оказался прыгающим. Я таких не видел ни разу. Метров с десяти он на Фролова скок! И в ногу ему впился. Я подбежал и мачете паука успокоил. Рана у Фролова была не большая он даже сам до укрытия дохромал, а потом инфекция какая-то пошла, нога гнить начала. Пришлось на операционный стол его.

— Но, там врачи, по-моему, долго пытались ногу спасти, прежде чем ампутировать, — сказал Валентин, — припоминаю я эту историю.

— Долго, но все же не спасли. В моем отряде правило такое — к насекомым без надобности не подходить. Я уже это говорил всем, — сказал Петр и посмотрел на Индуса, — Ты видимо инструктаж плохо слушал?

— А свисток пауков не отгоняет что ли? — спросил Юсуф, глядя на пластиковую коробочку, закрепленную на поясе у Петра.

— Отгоняет, но не всех. А осы его вообще не боятся. Свисток муравьев отпугивает хорошо, да рой.

— Понятно, — произнес Индус.

Петр остановился. И начал осматривать местность.

— Так, вчера мы дошли до этого места, — сказал он и показал рукой на красную ленту, растянутую между двумя соседними стволами деревьев.

— Мужики, давайте встаем друг от друга метра на четыре и чешим, — громко говорил Петр, — старайтесь сильно не расходиться. Если увидите тварь живую, сразу мне кричите. Сами ничего не делайте. Свистки будут у меня, у Андрюхи и у Сани. Двое со свистками по краям и один в центре шеренги. Погнали, все как обычно.

— Как обычно, — усмехнулся про себя Валентин, — очень обычно. Системный отдел вышел за едой. Лучшие умы подвергают риску. Не удивлюсь если на следующий сезон женщин и детей заставят этим заниматься. Эх, Алиса, видела бы ты чем я тут занимаюсь.

За несколько минут отряд построился в шеренгу, растянувшись метров на сто по джунглям. Валентин и Юсуф по-прежнему были возле Петра. Тот махнул рукой и люди потихоньку двинулись вперед. Пройдя метров двести раздался крик:

— Есть! Один!

Шеренга остановилась. Петр смотрел на возню людей вдалеке. Сквозь редкие стволы деревьев можно было увидеть другой конец их формации. Через минуту кто-то крикнул:

— Готово!

Двинулись дальше.

— Петь, ты мне его поможешь завязать и повесить? — сказал Валентин, — я ж ни разу не занимался этим.

— Конечно, — ответил Петр.

— Они наверно тяжелые, — сказал Индус и вытер пот со лба платком.

— Да не очень. Килограмм сорок-пятьдесят. Я иногда по два беру.

— И как я его потащу до укрытия? — спросил Индус.

— На спину прицепишь и попрешь, — ответил Петр.

— Это кошмар какой-то, — пробубнил Индус.

Шли быстрым шагом. Петр корректировал направление шеренги криком: «Куда вы прете олухи, правее надо, слева уже не наш участок. Индус, мать твою! Чего ты на меня-то все идешь?!»

После рёва Петра, Андрей, идущей по центру, давал команду правой половине шеренги смещаться чуть в бок, так как им уже было плохо слышно, что там орет Петр.

Через минут десять неподалеку кто-то закричал:

— Тормозите!

Отряд остановился.

— Вон! Вижу! Около нас! — Индус показывал пальцем на огромного кузнечика, лежащего на спине.

— Сейчас тебе его и повесим, — сказал Петр и пошел к телу представителя роя саранчи.

— Почему мне сразу? Давайте мне ближе к уходу. Тут поздоровее есть ребята, — возмущался Юсуф, двигаясь за Петром.

— Да он шутит, — улыбаясь сказал Валентин, следуя за ними.

Подойдя к мертвому насекомому Петр снял с плеча веревку и наклонившись принялся обматывать ей кузнечика. Валентин и Индус с интересом наблюдали за его манипуляциями. Петр наматывал моток за мотком на его лапы и тело, переворачивая насекомое то на бок, то опять на спину. После того как веревка затянулся на брюхе этой твари, Петр встал на колени и взвалил его себе на спину держа руками за лапы. Наклонился вперед, так чтоб насекомое могло лежать на нем и его не надо было держать. Перекинул концы веревок через оба плеча, обмотал их вокруг поясницы и завязал на узел. После чего встал. Кузнечик висел за его спиной подобно походному рюкзаку.

— А второго ты куда себе вешаешь? — спросил Валентин.

— Второго так же, только перед собой, — ответил Петр.

— А веревки не трут? — спросил Индус, гладя себя по плечу.

— Мне нет, но ты можешь подсунуть себе что-нибудь мягкое, так многие делают, — сказал Петр.

— Я не взял ничего, — сказал Индус.

— У Андрюхи есть подкладки, он тебе выдаст позже, — ответил Петр.

Они вернулись в шеренгу и двинулись дальше. Петр шел быстро и бодро. Со стороны казалось, что весящий за его спиной пятидесятикилограммовый кузнечик совершенно не стесняет движения Петра.

Десять человек стояли с трупами насекомых, висящими за их спинами. Люди перекидывались шутками и периодически хором смеялись, потом замолкали на несколько секунд, до тех пор, пока кто-то из них снова не выдавал какую-нибудь реплику. Юсуф дремал лежа на покрывале, подсунув сумку под голову. Петр сидел на земле с бутылкой воды и поглаживал свою бороду.

— Дай глотнуть, — сказа Валентин, стоя напротив Петра и протянул руку.

— Держи.

Валентин сделал глоток и закашлял. Вытер тыльной стороной ладони губы.

— Сколько нам еще ходить? — спросил он.

— Часа два пособираем, и обратно двинем, — ответил Петр, — как раз успеем до заката. Ночью тут лучше не находиться.

— Да мне и днем как-то не по себе, — сказал Валентин.

— Это сейчас еще спокойно, рой поел все живое, а вот через неделю-другую они тут кишеть начнут. Без свистка из укрытия вообще не выйдешь.

— А у нас сейчас свистки включены?

— Да, но это так, больше для подстраховки, насекомых на поверхности мало, почти нету, а вот ночью некоторые виды вылезут из нор своих. Так что… — Петр встал, — хватит отдыхать. Андрюха! — крикнул он, — давай своих в укрытие.

Андрей подошел к Петру.

— Вечером на складе будешь? — спросил тот.

— Да, хочу взвесить все что насобирали за два дня, — ответил Петр.

— Ну, тогда не прощаемся, — сказал Андрей.

— Ага, удачного пути.

Часть отряда с кузнечиками на спинах, во главе Андрея, отправились в сторону укрытия, по тому же пути, по которому они шли сюда.

— Почему Андрей без груза? — спросил Валентин, глядя на уходящих людей.

— У него рюкзак с вещами. Кто-то должен его нести.

— А ты зачем с этим кузнечиком с самого утра ходишь, если не собирался в первой группе возвращаться?

— Выносливость тренирую, — усмехнулся Петр. Так… ладно… — Петр протяжно зевнул и потянулся, вытянув руки вверх, — надо будить молодого, да двигаться дальше.

Петр слегка пихнул спящего Индуса ногой. Тот испуганно подскочил.

— Что такое?! — возбуждено спросил Юсуф, прищурив глаза.

— Атакуют нас! Саранча идет, Индус, нам всем крышка! — закричал Петр, еле сдерживая смех.

Стоящие неподалеку люди захихикали.

— Чего? — Юсуф начал вертеть головой по сторонам, — чего вы говорите-то?

— Да шучу я, — сказал Петр и хлопнул его рукой по плечу, растягивая на лице улыбку, — идти пора.

— Да я и не поверил, — ответил Юсуф, протирая глаз ладонью.

Так, — начал говорить Петр, глядя на оставшихся людей, — две группы отправили. Нас тут… (Петр сделал паузу, пересчитывая людей взглядом) восемь. Если еще хотя бы шесть штук найдем, то будет замечательно. Времени у нас осталось примерно два часа, так что, ребят, давайте в шеренгу и помчались.

Люди привычным образом выстроились в линию. Петр дал отмашку, и шеренга двинулась вперед.

Солнце садилось. Душный день сменился прохладным вечером. В этом сезоне после миграции роя саранчи, трупов представителей этого самого роя осталось еще меньше чем в прошлом. Последняя группа из отряда Петра возвращалась в укрытие. Пять человек из восьми несли за спиной груз в виде мертвых насекомых. Индусу, который плелся в самом хвосте отряда, достался рюкзак, в котором были пустые контейнеры для еды, бутылки с водой, ложки, вилки, ножи, аптечка и несколько веревок. Валентин нес кузнечика.

— С каждым годом они все тяжелее и тяжелее, — сказал Петр, — пятнадцать лет назад, когда носили их они были килограмм по сорок максимум, сейчас часто встречаются виды, превышающие пятьдесят. Продолжают расти потихоньку, гады.

— Это называются — эволюционируют, — сказал Валентин еле поспевая за Петром.

— Эволюции не существует, Валька, опять ты мне со своей эволюцией, — ответил Петр.

— Да как ее может не существовать если она вот, за твоей спиной висит. Чем тебе этот термин то не нравится?

— Тем, что увеличение размеров, это не эволюция, это… — Петр задумался на несколько секунд, — это просто увеличение размеров.

— Петя, это и есть эволюция. Эволюция — это изменение организмов в результате естественного изменения окружающей среды. Среда меняется и жизнь подстраивается под окружение. Кислорода в воздухе стало становиться больше и насекомые начали расти, вот тебе и эволюция, за тысячи лет все поменялось.

— С увеличением все проще, там ничего принципиально нового в организме не появляется, просто все то, что уже есть, становится больше. Но ваша эволюция утверждает, что одни виды могут превращаться в другие.

— Так и есть.

— И это, друг мой, чушь несусветная.

— Сам ты, Петя, чушь.

— Ты и правда считаешь, что если окружающие условия сложатся таким образом, что для выживания человеку потребуется третья рука, растущая из… допустим… груди, то она там появится через сколько-то времени?

— А чем принципиально с точки зрения эволюции появление третей руки отличается от появления первой руки или еще сложнее — глаза? — спросил Валентин.

— Ты меня спрашиваешь? Я вот как раз хотел тебе про глаз сам сказать. Не было глаза, а тут он вдруг появился. У родителей какой-нибудь рыбы его не было, миллионы лет назад, а у ребеночка их, бац, и есть. Не бывает так.

— Ты, Петя не разобрался в вопросе, а рассуждения строишь. Тебе проще отбросить то, что ты не понимаешь и принять более простую точку зрения, в которой не надо думать и искать истину. Проще поверить, что тебя кто-то создал.

— Ты прям разобрался во всем. И сглазом тебе тоже все понятно?

— Конечно, глаз появлялся постепенно, сначала появилась одна светочувствительная клетка на теле организма и этот организм уже мог отличать день от ночи, различать, когда светло, а когда темно. В итоге это позволило ему добиться преимущества в жизни и такие виды с такой мутацией выживали чаще, чем те, у кого была абсолютная слепота. Потом глаз постепенно развивался и дошел до того что мы сейчас имеем. Он кстати и сейчас развивается, мы не конечный продукт эволюции. Даже ты, Петя, развиваешься, — Валентин усмехнулся на последней фразе.

— Это теория?

— Да, но в той жизни она имела кучу подтверждений, и никто так и не смог ее опровергнуть, так что это больше чем просто теория.

— Но все же теория?

— Да, теория.

— Ну вот и не умничай мне тут. Эволюция не доказана.

— Ее на бактериях проверяли, микроорганизмы эволюционируют и это можно проследить.

— Ты видел?

— Зайди на сервер и сам почитай, там все накопленные человечеством знания лежат, изучай, Петр, изучай.

— Вот и изучу.

— А в селекцию ты веришь?

— Верю.

— Так селекция это та же самая эволюция, только в эволюции окружающая среда меняется сама естественным образом и существа подстраиваются под нее мутациями, а в селекции условия меняют люди намеренно, но принципиально это тоже самое.

— В результате селекции ты не получишь из саранчи паука.

— Сейчас не уже не получу, но у них когда-то был общий предок.

Сзади раздался крик Индуса:

— Стойте!

Люди обернулись. Индус, отставший от отряда, стоял наклонившись вперед, упираясь руками в колени.

— Чего еще?! — крикнул ему Петр.

— Все, я кончился! — Ответил Юсуф, — Я не могу больше идти! Мы уже часов двенадцать бродим!

— Бестолочь ты пучеглазая! — Крикнул ему Петр, — До темна не успеем — нас тут пожрут! Я тебя лично богомолу в рот затолкаю!

После этой фразы Петр подмигнул Валентину.

— Сейчас испугается и первый побежит, — сказал Валентин.

— Сколько нам еще идти?! — спросил Индус.

— Почти пришли, остался час! — Сказал Петр, после чего обратился к своим людям, — возьмите у него рюкзак кто-нибудь.

— Да он не тяжелый! — ответил Юсуф, — мне без него легче не станет!

— Надо идти, деваться некуда! — сказал Валентин, — я сам уже из последних сил стою!

— Хотите, Валентин, увольняйте меня из вашего отдела! Но в джунгли я больше ни ногой! Я лучше полы драить буду всю жизнь, чем еще хоть раз выйду на улицу! — возмущался Юсуф, — или кузнечиков на кухне разделывать…

— Завтра тебя дома оставим, отдохнешь! — ответил Петр.

— Валентин, а сколько всего людей жило в укрытии?

— Примерно две тысячи человек.

— И вы должны были обеспечить едой укрытие, до следующего нашествия… как вы сказали, саранчи?

— Да.

— А других способов производства еды у вас не было?

— Под землей у нас были теплицы, в которых мы выращивали некоторые фрукты и овощи, но урожаи были очень маленькие, нам выдавали по половинке яблока в сутки. Без белковой пищи прожить сложно. Кузнечики были идеальным вариантом.

— А как вы их готовили?

— Я не знаю всех тонкостей, это, так сказать, была не моя задача, но если в общих чертах, то им вырезали кишечник, опаливали лапы от волос, выдирали мандибулы и шипы на конечностях. Возможно что-то еще удаляли, точно не могу сказать. Потом все это перемалывали в кашу и готовили на огне.

— И как на вкус? Не противно было это есть?

— Мы питались ими с детства. Для нас это был естественный вид пищи.

— Ясно. А эти устройства… свистки, они очевидно издавали какой-то ультразвук и отпугивали насекомых?

— Да, но свистки действовали в основном на стайных насекомых.

— Значит, если нарваться на улице на какого-нибудь жука хищного, отпугнуть его свистком не получится?

— Нет.

— Укрытие, кузнечики, свистки… эх… н-да… Вы же понимаете, как все это звучит?

— Понимаю.

— Полнейший бред, Валентин.

— Я знаю, что в это невозможно поверить, но это правда.

Валентин вставил ключ и открыл дверь своего жилого модуля. Зашел внутрь, включил свет в прихожей и сел на пол, опершись спиной на стену. Потер грязными руками лицо и протяжно выдохнул. Поясницу ломило, ноги гудели, вески пульсировали.

— Что это вообще было сегодня? — думал он, — Ад наяву. Как Петр этим занимается столько лет? Как я завтра пойду? Плечи стер в кровь от этих веревок. Прокладки подложили. Да толку от этих прокладок. Индус вообще наверно умер. Завтра пусть отдыхает. Бедолага. А мне как быть? Надо придумать как не пойти. Надо заболеть. Нет, Петра нельзя подводить, он друг. Черт! Может, попрошу, чтоб завтра рюкзак дали нести, кузнечика я не осилю. Ну надо же было выдумать — все отделы идут за едой. Даже руководители. Ужас какой-то. Капсулы! Капсулы завтра не забыть!

— Пап, ты чего на полу-то? — Миша незаметно вышел в коридор и угрюмо смотрел на отца.

Валентин резко повернулся в его сторону и начал подниматься.

— Ааа… я так… что-то подустал сегодня, — сказал он, стягивая с себя ботинки, — Напугал ты меня. Чего подкрадываешься?

— Да я просто подошел, — растеряно сказал мальчик, — как кузнечики? Много принес?

— Не спрашивай Мишаня, не спрашивай. Это каторга.

— А ты паука видел?

— Нет.

— А ос?

— Нет. Ты мне лучше скажи, вы ужинать ходили с Аленкой?

— Ходили. Ты тоже иди. Только наверно, — мальчик окинул отца взглядом, — помыться бы не помешало сначала, я тебя таким ни разу не видел.

— Сам знаю, грязный как… — Валентин не мог подобрать нужного сравнения, — в общем, я в душ.

Отец прошмыгнул мимо сына и зашел в ванную. Десять минут под прохладным душем привели его в чувства. Ноги перестали ныть, а вот натертые веревками плечи горели все сильнее. Мысли о том, что завтра ему придется повторить сегодняшний подвиг, не давали покоя. Валентин вышел из ванной в одних трусах и пошел в свою комнату, шлепая босыми ногами по деревянному лакированному полу, оставляя мокрые следы. Включил свет, открыл шкаф и принялся копаться в вещах. Так как одежда у обитателей укрытия была практически одинаковая, большого выбора у него не было. Через пару минут он стоял одетый в типовой синий костюм для повседневного использования, сшитый на местной фабрике.

Валентин посмотрел на фотографию жены, стоящую в рамке на полке возле шкафа.

— Как же мне тебя не хватает, — произнес про себя он.

— Приветик, — раздался голос Аленки. Шестилетняя девочка стояла в дверях комнаты.

— Здорова доча! — весело произнес Валентин, подскочил к ней и взял ее на руки, — как мой боец поживает?

— Ты мне что-нибудь принес с улицы? — серьезным тоном спросила Аленка.

— Ах ты меркантильная козявка, — засмеялся Валентин, — я, может, вообще мог не вернуться!

— Почему? Там были монстры?

— О да! я сражался с гигантским богомолом! Он почти одолел меня! но… я его победил.

— Вот с таким? — девочка развела руки в стороны.

— Нет, немного поменьше, но он тоже был опасен.

— Ты шутишь, — сказал ребенок, прищурив глаза.

— Да конечно шучу, — улыбаясь ответил Валентин, — на самом деле все было куда проще. Мы с дядей Петей весь день ходили по джунглям, точнее по тому что от них осталось. Потом я нашел кузнечика и тащил его до дома. Вот и вся история.

— Ну-у-у, — протяжно произнесла девочка, а потом затараторила, — дядя Петя говорил, что там наверху живут монстры, что он сражается с гигантскими пауками! У них яд и клыки! И что он тебя научит сражаться, и вы вместе будете всем головы отвинчивать!

— Нет уж, Аленка, головы отвинчивать это дядя Петя мастер, — я на такое не способен.

— Струсил? — девочка снова прищурилась, глядя отцу прямо в глаза.

— Нет, солнце мое, просто у меня есть дела поважнее. Эх… знала бы ты чем твой папа занимается…

— А ты не говоришь, что ты там делаешь.

— Так ты не поймешь, но вот как станешь немного старше, ты будешь гордиться мной.

— Когда я вырасту ты мне расскажешь свои секреты?

— Расскажу, научу и даже работать вместе будем! Будем мир спасать!

— От саранчи?

— Ага.

— Класс!

— А Мишке ты рассказываешь, что ты на работе делаешь?

— Мишка знает не больше чем ты.

— Значит, чтоб ты мне рассказал свои секреты я должна стать старше Мишки?

— Немного старше, да.

— Но ему десять! Это сколько же ждать еще?

— Время пролетит быстро, не волнуйся.

Валентин поставил девочку на пол. И прошел в соседнюю комнату. Дочка прыгала следом за отцом.

Мишка лежал на кровати с книгой. В комнате был порядок, как обычно. Мишка наводил чистоту каждый день. Протирал пыль и собирал Аленкины игрушки. Сам он не любил играть. Все свободное время он проводил за чтением. Местные мальчишки его тоже не интересовали.

Валентин повернул регулятор и сделал свет люстры ярче.

— Глаза испортишь, — сказал отец.

— Я уже и так плохо вижу, — сказал Мишка, не отрываясь от книги.

— Еще больше испортишь. Как закончим с кузнечиками, займемся очками, — сказал Валентин, — я уже подал заявку мастеру, душки нам выплавят, а потом линзы подберем.

— Сколько тебе еще дней ходить? — спросил сын, продолжая читать.

— Не знаю, может три, может четыре, — ответил Валентин и посмотрел вниз на Аленку, которая повисла на его ноге, обхватившись руками и ногами.

— Пап, пошли так куда-нибудь, — сказала девочка.

Валентин начал ходить по комнате туда-обратно с Аленкой, висящей на его ноге.

— Мне сейчас в отдел надо будет зайти, а потом в столовую, — сказал он.

— Не пущу! — крикнула Аленка.

— А я тебя стряхну, — сказал отец и скорчил злое лицо.

— Не-е-е-т! — протяжно закричала девочка сквозь смех.

Валентин начал трясти ногой, и дочка сползла на пол, все еще держась руками за его ногу.

— Ну все, Аленка, мне правда надо отойти, — уже серьезно сказал отец, — отцепляйся давай. Мишаня, забери этого монстра.

Мишка молча взглянул на них и снова уставился в книгу.

— Ладно, иди, — девочка поднялась с пола, — а я порисую. Но как вернешься, обещай, что пораскрашиваешь со мной!

— Ты пока нарисуй как мы с дядей Петей сражаемся с пауком, а я как приду — раскрасим. Ели вы еще спать не будете.

— Отлично! — сказала Аленка и подскочила к полкам с книгами, бумагой, карандашами и прочими канцелярскими предметами.

— Так, не раскидывай ничего, — сказал Мишка, — спать скоро ложиться пора!

— Да ладно тебе Миша, не ворчи, рано еще спать, — ответил Валентин.

— Ложатся поздно, а утром по полчаса буди ее в сад, — пробубнил Мишка.

— Брат и сестра, а такие разные. Две противоположности, — подумал Валентин.

— Все дети, я испаряюсь, не ссорьтесь тут, — сказал он.

— Пака! — Аленка помахала рукой.

Валентин шел по общему коридору жилого сектора укрытия. Слева и справа располагались двери в модули его соседей. Из-за дверей раздавались неразборчивые голоса. Тусклые лампы на потолке слегка освещали помещение, выкрашенное в темно зеленый цвет. Он еле волочился, перебирая ногами по металлическому полу. Бодрость после прохладного душа куда-то улетучилась. Подошел к лифту. Лампочка на панели вызова горела красным. Занят. Прислонился плечом к холодной стене и закрыл глаза. Через несколько секунд раздался звуковой сигнал.

— Привет, Валь, — произнес мужчина, выходящий из лифта.

— Привет, — вяло произнес Валентин.

— Ну как кузнечики? — спросил мужчина.

— Тащил одного сегодня. А ты я смотрю бодренький, не нашли что ли?

— Как не нашли? Нашли. Я тоже нес. Плечи в кровь стер, представляешь! — сказал мужчина.

— Ты удивишься, но… представляю, — усмехнулся Валентин.

— Адская у них работа. А наш руководитель… то есть их руководитель, монстр какой-то, взял двоих и шел с ними как будто они не весят ничего, я под одним чуть не помер, мой килограмм сорок наверно весил.

— У нас все тоже самое было.

— Понятно. Ладно, пойду я упаду, завтра опять километры наматывать.

— Давай.

Валентин зашел в лифт и нажал на минус одиннадцатый этаж. Со скрипом и какими-то щелчками лифт двинулся вниз. Валентин проехал три этажа. Лифт остановился и раздался звуковой сигнал. Металлические двери со скрежетом разъехались в стороны. Валентин вышел в точно такой же железный коридор с тусклым светом, как и на его этаже. Только здесь было тихо. Никаких голосов за стенами как в жилом секторе. Ни звука, ни шороха. И только двери лифта с грохотом захлопнулись за его спиной. Эхо от звука удара разлетелось по помещению, но вскоре снова наступила тишина. Пройдя метров двадцать по коридору, он оказался у двери с надписью: «Технический отдел». Валентин несколько раз нажал на кнопку звонка. За дверью он услышал приближающиеся шаги.

— Кто?

— Свои.

Дверь распахнулась.

— Здравствуйте Валентин Викторович, — сказал мужчина в очках.

— Привет Саш, — ответил Валентин заходя в комнату.

— Как там на улице? — спросил Александр.

Валентин сел на стул возле включенного компьютера и уставился в монитор.

— Ускорили что-нибудь? — спросил он, проигнорировав вопрос своего собеседника.

— Да, оптимизация работает более-менее стабильно, но запускать ее на основном сервере пока рано, они могут догадаться, — Александр сел на диван напротив Валентина и взял с тумбочки термос, — отвар будете?

— Нет, я сейчас в столовую пойду, — Валентин двигал мышкой глядя в монитор, — то есть тесты нормально прошли?

— Да, завтра можем вам показать, что мы сегодня сделали.

— Завтра я опять на улицу. Еще дня четыре без меня посидите тут, а как освобожусь запустим все по полной программе.

— Даже не вериться, — сказал Александр, — столько лет трудов было. Скоро мы заглянем в будущее.

— Рано радуешься, ответы на вопросы могут быть не очень хорошими, или их вообще может не быть.

— Вы пессимист, Валентин Викторович.

— Просто не хочу тешить себя непроверенной информацией.

— Я вас понимаю.

— А из подопытных многих съели сегодня? — спросил Валентин.

— Примерно человек двести.

Валентин встал из-за компьютера и направился к выходу.

— Пойду в столовую, — сказал он.

— Вы мне завтра Юсуфа можете оставить?

— Да, завтра он в отделе.

— А нельзя как-нибудь с управляющим поговорить, чтоб наш отдел вообще на улицу не дергали? Пусть ремонтников, поваров, охрану… народу немерено тут.

— А ты думаешь я не говорил с ним? Этому твердолобому разве объяснишь?

— Понятно. Да я знаю, я общался с ним как-то. Тяжелый человек.

— Он заладил мне одно и то же, мол, все отделы идут за едой. Ни какие аргументы не действуют на него.

— Ладно, значит подождем. В принципе, нам тут еще есть что тестировать.

— Конечно подождем, ничего страшного, — сказал Валентин и вышел в коридор.

Петр помахал рукой, увидев Валентина в дверях столовой.

— Валька! — крикнул тот.

Валентин направился к столику Петра. В огромном темном помещении почти никого не было. Несколько столов в разных частях зала были заняты, но основная часть обитателей укрытия уже поужинали. Индус сидел напротив Петра, подпирая голову ладонью. Перед ним стояла пустая миска на металлическом подносе.

— Юсуф, спишь уже? — сказал Валентин подойдя к их столу.

— Да нет… так… что-то разморило после еды, — ответил Индус.

— Садись, — сказал Петр.

— Еду-то можно взять, — шутливо сказал Валентин, и пошел в другой конец столовой, к пункту выдачи.

— Кругом так мрачно, — думал он, — после того как походишь под открытым небом, начинаешь понимать в какой дыре мы живем. Еще вчера мне так не казалось. А сейчас тьма и холод этой огромной металлической коробки вызывают какой-то дискомфорт. Но что поделать, электричество надо экономить. И самое главное, что тут безопасно.

— Здравствуйте, — сказал повар, стоящий за прилавком, — поздно вы сегодня. Тоже в джунгли ходили?

— Да, пришло распоряжение и на наш отдел.

— Наверно страшно было? — спросил повар и протянул поднос на котором лежала четвертинка яблока, половина моркови, стакан с водой и тарелка в которой была зеленая каша из перемолотых кузнечиков.

— Нет, не страшно, — ответил Валентин и взял поднос.

— Приятного аппетита, — сказал повар.

— Спасибо, — ответил Валентин и направился обратно к столику.

Валентин шел и смотрел на Петра. Тот что-то увлеченно рассказывал Индусу, показывая руками, очевидно, размеры какого-нибудь паука, которого ему довелось убить. Индус сидел в застывшей позе. Валентину показалось что Юсуф спит и никак не реагирует на очередную эпичную историю Петра про дальние походы. Подойдя к их столику Валентин поставил поднос и сел.

— А я тут Индусу рассказываю — начал Петр, — как на меня однажды стрекоза хотела напасть. Застыла в воздухе в нескольких метрах от меня. Такое жужжание стояло, аж уши заложило. Прям давила на уши, гадина. Глазищи вот такие (показал руками размер глаз). Мощное создание! Я замахнулся мачете и тоже стою, жду, думаю, бросится на меня или нет. Готов был изрубить ее. Но улетела. Почуяла что отпор дам. Хищник хищника не трогает.

— По-моему он выключился, — сказал Валентин, глядя на Индуса.

— Не-а, — пробубнил Юсуф, — я еще с вами.

— Будешь? — Петр протянул Валентину термос.

— Это что? — спросил Валентин.

— Оно самое, — ответил Петр.

— Самогон что ли?

Петр растянул на лице улыбку.

— Вы сразу после улицы сюда пришли? — Спросил Валентин.

— Да. Так ты будешь или нет?

— Что-то не хочется.

— Я не спрашиваю, хочется тебе или нет, я спрашиваю — будешь? — Петр пристально смотрел на Валентина.

— Буду.

Валентин взял термос, отвинтил крышку и налил в нее содержимое. Выпил и закусил четвертинкой яблока.

— Крепкий, — произнес Валентин, сморщив лицо.

— Сорок пять градусов, — сказал Петр, — я такой люблю. Сорокаградусный мне кажется слишком легким. А вот сорок пять или пятьдесят самое то.

Валентин посмотрел на повара, который наблюдал за происходящим из другого конца зала.

— Заложит ведь управляющему, — сказал Валентин.

— Этот что ли, — Петр показал пальцем на повара, не обращая внимания на то, что тот смотрит прямо на них.

— Вот же уставился, — сказал Валентин.

— Изловлю и уши выкручу, — тихо сказал Петр и кивнул повару. Тот кивнул ему в ответ с улыбкой на лице. Петр тоже улыбнулся, а потом показал ему кулак, сделав злобное выражение лица. Повар отвернулся.

— Индус, будешь еще? — спросил Петр.

— Нет, мне хватит, — ответил Юсуф, не открывая глаза и лег головой на стол.

— Иди спать уже, — сказал Валентин.

— Сейчас, полежу немного…

— Ты зачем мне молодого специалиста спаиваешь? — спросил у Петра Валентин.

— Он сам ко мне подсел. А я не мог не предложить выпить боевому товарищу. Он не отказался, — ответил Петр, — а теперь вот по столу растекся.

— Он устал сегодня, меня тоже сейчас ко сну клонит, — сказал Валентин и зачерпнул ложкой кашу из тарелки.

— Слабый он, — сказал Петр, — я в его годы мог столько выпить после работы, а утром снова в джунгли.

— Ты Петь, неделю работаешь, а потом несколько месяцев отдыхаешь, пока рой снова не пройдет. Сидишь и сил набираешься. А мы неделю отработали и тут без отдыха сразу на улицу. С непривычки это все сложно.

— Да что вы там работали, сидели на стульях целый день в мониторы смотрели, это разве труд? — сказал Петр и налил себе самогона.

— Петь это тоже работа, от нее так же есть польза и от нее так же устаешь, — Валентин покосился на повара, но тот куда-то пропал.

— Настоящий труд должен быть физический, — сказал Петр, — нужно строить, производить, добывать. Усиливать общество разным образом.

— Ты не сосем прав.

— Если б люди не превратились в тряпки бесхарактерные, то ничего бы этого сейчас не было.

— Ты о чем?

— О том, что нас скоро не станет, Валя, — Петр выпил и занюхал рукавом, — фух, хорошо пошла… (взял кусок морковки с подноса Валентина и положил себе в рот). Не станет, говорю, нас скоро всех, — чавкая произнес Петр, — Знаешь, Валя, почему мы сейчас здесь?

— Ну и почему же?

— Мир потихоньку становился более гуманным. Более терпимым, толерантным ко всему, и что в итоге? Дошли до крайностей.

— Зато люди перестали уничтожать друг друга, — сказал Валентин, и взял у Петра термос.

— Да, но внешнюю угрозу не смогли отбить. Я читал записи о первом появлении роя, — Петр облокотился на спинку стула.

— И я читал, — Валентин налил самогон в крышку термоса.

— Если б не уничтожили оружие и армию, не пришлось бы встречать их с голыми руками. А бахнули бы химическим оружием по гадам! — сказал Петр, хлопнув кулаком по ладони.

— А с другой стороны, не уничтожив все оружие может люди раньше бы померли друг от друга — сказал Валентин и опрокинул еще одну крышку самогона.

— Химическое оружие надо было оставить, прям чтоб залить тварей химией! — ответил Петр.

— Кто мог знать?

— Как кто? — Петр нахмурился, — Насекомые увеличились не в один момент.

— Да, но с ними уживались тысячи лет, все было нормально, если б не рой, который не пойми откуда взялся жили бы прекрасно все. В городах насекомых не было. В леса не суйся и все хорошо.

— Знаешь, Валька, бесполезный это спор у нас. Какая уже разница. Сидим тут в ведре железном, под землей как трусы. И ведь никто ничего не делает. Мы смирились с нашим местом в этом новом мире. Пытаемся выживать, но не пытаемся его изменить, и меня это сильно огорчает. Я постоянно думаю об этом, неужели нет способа запустить обратный процесс? Мы же люди. Мы умнее их. Можно же заняться разработкой оружия? Начать ставить опыты! Изобрести химикаты или… что-то подобное, — рассуждал Петр. Валентин молча слушал его, глядя в сторону, на стену с облезлой коричневой краской. Петр налил самогона в крышку.

— За мир для насекомых! — произнес он тост, — а мы как-нибудь тут, в ведре посидим… металлическом.

Петр выпил и налил снова.

— Пей, дружище, — сказал он Валентину.

— Ты, Петька неправ. Ты многое не знаешь, — Валентин взял крышку термоса и с задумчивым видом смотрел на нее монотонно произнося слова, — н-да… не знаешь ты Петр. А ведь мы дружим с детства. Почти тридцать лет.

— Чего я не знаю-то? — Петр тупо уставился на Валентина.

— Разработки химического оружия велись долгое время, — Валентин говорил не поднимая взгляда. Крутил в руках крышку термоса, — все это было засекречено. Началось все это за долго до нашего рождения. Мой отец и дед работали над… — Валентин заулыбался, — даже не знаю как сказать, звучит смешно… но в общем, они работали над спасением мира. А мы сейчас продолжаем их дело. Мой отдел занимается только этим.

— Чего? — удивленно произнес Петр, — ты что бредишь?

— Нет, — сказал Валентин и выпил.

— Вы разрабатываете хим-оружие? — спросил Петр.

— Нет. Уже нет. Было много попыток потравить рой. За сотни лет существования укрытия не одно поколение сотрудников нашего отдела разрабатывало подобные проекты. Их ничего не берет. Попытки уничтожит рой были оставлены. Наши предки решили пойти другим путем. Если мы не можем вернуть землю себе, мы создадим свой мир и уйдем туда.

— Обалдеть, я не верю, что ты все это говоришь, что значит создать мир? — спросил Петр, — почему мы об этом ничего не знаем? А Индус в курсе этого? Свой мир, это… это виртуальная реальность что ли?

— Не перебивай, дай договорить, — ответил Валентин, — да, Индус все знает. Так вот, — продолжил он, — мой прадед организовал проект по переносу сознания. Они сделали копии самих себя в симуляторе реального мира. Виртуальную землю поддерживает квантовый компьютер, который расположен под укрытием. Все это находится здесь уже больше пятиста лет.

— Стоп. Стоп. Погоди, — сказал Петр и начал трясти Индуса за плечо, — Юсуф, Юсу-у-уф.

Тот открыл один глаз.

— Чего? — спросил Индус.

— Ты слышишь, что тут твой начальничек рассказывает? Про перенос сознания. Говорит ты тоже в курсе всех дел?

— Возможно не всех, но что-то знаю. Сам работаю над симулятором планеты, — пробубнил Индус.

— Перенос сознания… Симулятор планеты, — Петр напрягся, — надо впить, срочно, — сказал он сам себе, налил самогона в крышку и тут же опрокинул его в себя.

— Валентин, — сказал Индус, продолжая лежать на столе, — когда вы взяли меня в ваш отдел, была договоренность никому ничего не рассказывать.

— Петя, ты понимаешь, что об этом лучше не трепаться? — сказал Валентин.

— Хорошо, как скажешь, — ответил уже осоловевший Петр, — может ты еще мне расскажешь чего-нибудь? Интересно, твою мать.

— Перенести сознание не удалось. Наши предки наштамповали кучу копий людей, которые живут сейчас там на сервере. Они размножаются и умирают. В общем у них там своя жизнь.

— А посмотреть можно на них? — спросил Петр.

— Можно. Мы создали им в симуляции те же условия что и у нас.

— Зачем?

— Мы работаем над возможность ускорить их время в сотни или даже в тысячи раз что бы подсмотреть за их развитием и понять, как они будут бороться с роем. Если конечно будут.

— А моя копия там есть? — спросил Петр.

— Нет, сейчас там нет вообще никаких копий. Я же говорю, копии были наших предков. Там сейчас уже пятое поколение людей живет. Это просто программы. Те симулированные люди, кто были копиями, давно умерли в самой симуляции. Они там смертные, живут так же, как и мы. Только у них пока еще не так все плачевно. Они пока не ушли под землю. Но все к этому движется.

— А они знают, что они не настоящие?

— Нет.

— И вы хотите промотать вперед их время?

— Да.

— И в чем сложность?

— В том, что мощности компьютера не хватает. Точнее не хватало. Но сейчас мы оптимизировали систему. Раньше у нас вся симуляция была загружена и обрабатывалась вся планета, их земля, даже те участки подгружались которые не нужны, где никого нет. А теперь прогружается только та часть их мира, на которую кто-нибудь смотрит.

— То есть как только один из ваших компьютерных людей закрывает глаза, мир перед ним исчезает?

— Да, это позволило немного снизить нагрузку процессоров, теперь он может быстрее обсчитывать процессы в симуляции, и мы ближайшие дни ускорим их время. Узнаем, что они будут делать. К чему придет их общество в тех же условиях, что и наши.

— Наблюдатель влияет на мир?

— Да. Факт наблюдения влияет на их физический мир. Когда есть наблюдатель — мир существует перед ним. Когда нет — мир тоже существует, но грубо прорисованный, скажем так, набросок, без деталей. В грамотно прописанном симулированном мире наблюдатель будет влиять на материю и на сам мир фактом своего наблюдения.

— А если они догадаются, если что-нибудь где-нибудь не прогрузится, и ваш компьютерный человек увидит что-то не ладное?

— Такого не должно случиться.

— Ты сказал, что вы им создали условия те же что и у нас.

— Да.

— Получается вы обрекли их на мучения, вы могли сделать им нормальные условия?

— Могли. Можно загрузить им другой шаблон, без насекомых. Но мы вообще могли их не создавать. Мы дали им жизнь. Они уже должны быть нам благодарны за это.

— Вы издеваетесь над ними, играете в богов. Они получается такие же люди. Они там так же страдают, как и мы. Их жрут жуки, они теряют близких… Или я чего-то не понимаю?

— Вообще-то нет. То есть да. Их жрут жуки и они теряют близких, да. Но они просто программы. Действуют по своим алгоритмам. Я вот, например, вижу тебя, себя, ощущаю мир, осознаю все округ и свободно мыслю, чувствую себя внутри своей головы. И ты, Петя, так же. А они нет. Их как бы не существует. В общем жалеть их нет смысла. Но они могут помочь нам. Может не именно нам с тобой, но нашим потомкам. Возможно наши дети или внуки смогут жить в нормальном мире, под солнцем, как и раньше.

— А что вы будете делать если их всех пожрут и ничего они не придумают?

— Запустим симуляцию заново и возможно другие копии покажут лучший результат, изобретут что-нибудь. А мы повторим их идею в нашем реальном мире.

— Честно сказать, я удивлен, и ты столько лет ничего не рассказывал?

— Ну уж извини.

— И вместо этого, ты всю неделю будешь саранчу таскать?

— Что поделать.

— Управляющий знает о том. Э что вы делаете?

— Прошлый знал. Этот нет. Я не хочу ему рассказывать. Я полностью руковожу проектом. Если ему рассказать, не известно как он отреагирует. Может он вообще все прикроет. Не хочу с ним связываться.

Петр снова налил самогона в крышку.

— У тебя там бездонная емкость, что ли? — усмехнулся Валентин глядя на термос.

— Всего-то пол-литра, — ответил Петр, — Валь, а вот, этот ваш компьютер, его нельзя как-то иначе использовать? Почему вы именно на симуляцию тратите всю его мощность?

— Потому что у нас больше нет идей. Мы перепробовали все. За пятьсот лет жизни укрытия чего в нашем отделе только не разрабатывали.

— Начать менять атмосферу? Как-же это слово… — Петр задумался на несколько секунд, — терраформирование! Во! Вспомнил.

— Была разработка специальных растений, которые должны были постепенно заполонить землю и начать медленно менять атмосферу. Уменьшить содержание кислорода чтоб насекомые в итоге вернулись к прежнему размеру, ну или хотя бы к тому, который у них был во времена динозавров. Ничего не вышло. Дальше теории это не ушло.

— Ну и дела, — произнес Петр, — такое под носом творится.

— А ты Петя говоришь мы ничего не делаем.

— Так я ж не знал. А можно я еще поспрашиваю?

— Можно, — с улыбкой ответил Валентин.

Петр, Валентин и Юсуф остались в столовой одни. Они просидели там до поздней ночи. Петр выпил весь самогон. Валентин рассказал подробно про разработки их предков, про тесты химикатов на отдельных особях саранчи, про квантовый компьютер, который законсервирован под укрытием и к которому нет физического доступа. Индус постоянно поддакивал Валентину. Юсуф был горд за свою работу перед Петром. Теперь Петр будет серьезнее относится к нему, думал он.

Последний выход за трупами саранчи. Завтра они уже будут непригодны к пище, хотя уже вчера отряд находил много подгнивших. Жители укрытия собирали насекомых в течении пяти дней после того как рой опустошал эти земли. Отряд колонной растянулся по джунглям метров на сто. Петр как обычно шел первый. Валентин и Юсуф плелись в хвосте. За эти дни местность прилично заросла, но все же, пока еще ситуация хорошо просматривалась во все стороны. Шли под палящим солнцем вдоль колючего кустарника, на который они наткнулись вчера. Кустарник саранча не трогала, есть там было нечего — одни ветки да шипы. Пройти сквозь него невозможно, слишком густой, поэтому только в обход.

— Валентин, — обратился Юсуф, — жизни-то стало больше на планете. Больше особей, больше растительности. Я читал что раньше лесов было мало, а теперь, если верить данным, вся планета сплошные джунгли.

— Это ты к чему? — ответил Валентин и посмотрел на пышащего от жары Индуса.

— К тому, что может и не нужны мы планете, вот она и создала условия, чтоб другие формы жизни эволюционировали и вытеснили нас.

— Планета не сознательный организм, она не может сама ничего создать по своей воле, — сказал Валентин.

— Я понимаю, это я так, образно выразился, про Землю, — ответил Индус, — я хотел сказать, что может не нужно вселенной сознание? Зачем мы им обладаем? Может сознание это бесполезный феномен, побочный продукт. И вот, эволюционно так складывается, что мы умираем. Выглядит все так, как будто от нас избавляются.

— В бескрайнем космосе миллиарды галактик, Юсуф, в каждой галактике миллиарды звезд, — начал свою мысль Валентин.

— И вокруг многих звезд есть планеты, — перебил его Индус.

— Да. На какой-то планет эволюция дала развитие приматам и там доминируют люди, точнее гуманойды. Где-то, возможно, самые развитые это морские обитатели. А у нас, черт его дери, развиваются насекомые. Вот только у тех, кто не идет по пути развития мозга и интеллекта, нет шансов выжить.

— Почему?

Они остановились. Валентин достал из сумки бутылку с водой, открутил крышку и приложился к горлышку, делая большие глотки.

— Пить хочешь? — спросил он, вытирая рот ладонью.

— Так почему у них нет шансов? — сказал Юсуф, взял бутылку и сделал глоток.

— Примерно девяносто процентов всей эволюции человека, это эволюция мозга, — продолжил говорить Валентин, — и в этом есть смысл. Но не в том, чтоб стать умнее и победить другие, менее развитые виды, нет. Смысл более масштабный.

Индус с интересом стоял и слушал Валентина.

— Без развитого интеллекта любой вид обречен на гибель. Мы, все тут, — он развел руками, — ограничены жизнью звезды. Нашей звезды. И если мы не сможем развиться до такого уровня, чтоб переселиться жить на другую планету, то все погибнем. Рано или поздно солнце завершит свое существование. У жизни есть время на технологическое развитие. Времени много, очень много, но это не важно, если идти не по тому пути. Эволюция насекомых не связана с развитием мозга и сознания. Значит, они обречены на смерть. Они бессмысленные. Если общество или вид не достигнет высокого уровня интеллектуального развития, и как следствие технологического, то оно погибнет вместе со звездой. Жизнь звезды — это то время, которое дано нам на эволюцию, на развитие мозга, чтоб осуществить полет к другим более молодым звездным системам.

— Это не отвечает на вопрос зачем вселенной сознание? Зачем ей нужны сознательные формы, которые могли бы объяснить эту же самую вселенную? — сказал Юсуф, — возможно на этой планете все погибнет, когда в солнце закончится водород. Но на какой-нибудь другой жизнь появится снова, разовьется из микробов и все повторится. Все пригодные для жизни планеты, на которых есть вода и на которых тепло, сами создают органическую жизнь из химических элементов, которые везде одинаковые. И сознание миру не нужно, жизнь будет всегда и везде. Умерла звезда — жизни конец, а возле другой звезды жизнь снова сама собой появилась.

— Так, что-то мы отстали от группы, — сказал Валентин (он решил не продолжать эту тему), — я их уже не вижу. Пошли быстрее.

Не успев сделать и несколько шагов, Валентин обхватил руками Юсуфа.

— Ш-ш-ш, — прошептал он, — замри.

В этот момент огромный двухметровый богомол, до этого сливающийся с колючим кустарником, повернулся в их сторону. Заметить его было практически невозможно. Его окрас и форма тела идеально вписывались в переплетения веток и шипов разросшегося на сотни гектар растения. Насекомое на половину своего тела высунулось из кустарника. Оно замерло и водило лишь глазами. Богомол понимал — тут только что кто-то был. Но сейчас он не мог их различить. Валентин и Юсуф стояли, обнявшись буквально в двух метрах от гигантского насекомого, возвышающегося над ними. Оно в долю секунд могло бы выбросить свои передние лапы вперед, вонзив в плоть шипы, специально служащие для удержания жертвы и тут же начать есть.

Индус обливался потом от жары и ужаса. Рот Валентина находился возле уха Юсуфа. Он сказал ему шепотом, практически не двигая губами:

— Только не двигайся. Просто стой. Они заметят, что нас нет и вернутся.

Юсуф стоял молча. Валентин косился на хищное насекомое. Богомол так же не двигался. У него это не вызывало труда, он мог находиться в одном положении хоть весь день.

— Что делать? — думал Валентин, — долго я так не простою. Капсула с ядом в кармане. Нет, я не готов умереть. Только бы не пошевелиться. А может рвануть резко в разные стороны, он не успеет нас схватить, они же медленно бегают. А вдруг быстро? А вдруг лапами дотянется, они у них выстреливают молниеносно. Петр говорил, что если встретил богомола, бежать бесполезно. Богомолы не атакуют если замереть. Петр был прав — богомол не атаковал. Петр глупости не скажет. Где же он?

— Юсуф, ты как, — прошептал Валентин.

Индус покосился на Валентина.

— Не бойся, Петр сейчас вернется за нами, — сказал Валентин, — все будет хорошо. Петр его на куски изрубит. Просто стой и все.

Мысли путались в голове Валентина, одна моментально сменяла другую. Он представлял, как будет больно если богомол вопьется своими хватательными конечностями ему в тело и начнет заживо пожирать. Он вспомнил свой ночной кошмар. Похожая ситуация. Прокручивал в голове как он достанет таблетку и раскусит ее или как будет биться за жизнь до последнего. Хватит ли сил терпеть, когда тебя едят? Убежит ли Индус или попытается помочь вылезти из лап насекомого? Если первый дернется Индус, то богомол атакует его. Как быть тогда?

— Я не смогу так долго простоять, — прошептал Юсуф, не открывая рот.

— Я тоже, — ответил Валентин, — надо терпеть.

— Он нас съест, — шептал Индус, — сейчас бросится.

— Он не видит нас, Петр говорил, что богомолы не видят, когда не двигаешься. Сейчас поймет, что тут нет никого, и уйдет, — сказал Валентин и снова покосился на хищника. Тот все так же стоял замерев.

— Давай убежим, — шептал Юсуф, — на счет три.

— Нет, не вздумай, — стиснув зубы злобно шептал Валентин, — погубишь нас.

— Валентин…, — продолжал шептать Индус.

— Стой сказал.

— Хорошо.

У Валентина начали затекать руки. Солнце палило беспощадно. Он разглядывал передние конечности насекомого, сложенные и прижатые к телу.

— Вытягиваются метра на три точно, — думал он, — не успеем убежать. Один из нас погибнет. И нож как назло в сумке. Хотя, что я ножом тут сделаю? Я не хочу умирать такой смертью. Перевариться в желудке хищника. Кто позаботится об Аленке и Мишке? Мишка себя в обиду не даст, он умен не по годам. Но будет ли он следить за сестрой? Нет мы не умрем. Чтоб выжить, нам нужно просто стоять.

Издалека раздался крик Петра. Он бежал, держа в обеих руках мачете. Богомол не реагировал на его рев. Петр несся подобно медведю, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Подбегая к насекомому, он начал замахиваться мачете, находящимся в правой руке, а левый клинок выставил перед собой, пытаясь на скорость пронзить хищника. Богомол молниеностно выстрелил лапами в Петра, вонзившись ему в плечи обеими конечностями и подтянул его к себе, при этом напоровшись грудью на лезвие мачете. Второй мачете выпал. Петр пробил богомола насквозь, но тот, подчиняясь инстинкту, впился своими тридцати сантиметровыми челюстями Петру в левую руку. Петр, крича от боли и от ярости, обхватил тело богомола второй рукой и завалил его на себя. Лицо Петра было залито кровью. Валентин подбежал к ним и пытался ослабить хватку насекомого, оттягивая его конечности. Разжать лапы было невозможно. Индус с побелевшими от страха губами стоял столбом в стороне. Челюсти богомола работали как садовые ножницы, все глубже впиваясь в плечо Петра.

— Мачете вставь ему между челюстей! — орал Петр, — он мне сейчас руку отгрызет!

Валентин, бросился к оружию, взял клинок и воткнул его в брюхо насекомого, лежащего на Петре. Из раны хищника потекла коричневая жидкость.

— Между челюстей! — ревел Петр, пытаясь нащупать на поясе охотничий нож.

Валентин дергал за ручку мачете, но тот застрял в животе насекомого.

Вдалеке показался отряд Петра. Люди бежали, держа в руках, кто ножи, кто копья, кто, так же как и Петр мачете.

Петр вытащил нож и начал бить им в глаза хищнику. Втыкал снова и снова пока голова богомола не превратилась в бордовое месиво. Челюсти хищника остановились. Петр продолжал бить, лежа в луже своей крови. Потом бросил нож, уперся здоровой рукой и коленями в грудь насекомого, и оттолкнувшись, вылез из-под него. Левая рука болталась как неживая. Петр встал и схватил мачете за рукоять, выдернул его из брюха насекомого и начал бить им уже мертвого богомола.

— Изрублю, суку! — орал он, — да я тебя и голыми руками разорвал бы! Тварь! На кого вздумал прыгать!

Коричневые брызги из ран богомола летели во все стороны. Петр был весь вымазан своей кровью и внутренностями насекомого. Продолжал наносить удар за ударом.

Отряд подбежал и остановился в нескольких метрах от Петра. Никто не рисковал подойти к нему. Боялись попасть под горячую руку.

Петр отбросил мачете и повернулся к людям. У него была сильная отдышка.

— Ну что смотрите?! — кричал он, с бешеным выражением лица. Он бегал взглядом, рассматривая людей своей группы, — нету в джунглях такого зверя, кто может со мной тягаться! Нету! — Петр ходил из стороны в сторону, — чего Индус, штаны то промочил?! — продолжал орать Петр, — Не бойся, я вас в обиду не дам, всех жуков изрублю! Чего молчишь, моль пучеглазая, а?!

Индус быстро закивал головой.

— Меня в деле ты еще не видел, да?! — орал Петр, — Стоишь тут бледный как…

Петр упал на колени и завалился на бок, прямо возле трупа богомола.

— Аптечка у кого, — крикнул Андрей, подбегаю к Петру.

— Сейчас! У меня.

— Быстрее!

— Держи!

— Королевского богомола убил в одиночку. Ну Петр, ну черт, мать твою! Таких людей я еще не видел! — говорил Андрей, суетливо поливая рану на плече Петра из бутылки антисептиком.

Бинты! — скомандовал Андрей, — и пятеро за носилками, в укрытие бегом! По рации сообщите чтоб на встречу группу отправили к вам!

— На груди и спине раны от лап! — сказал Валентин, присев на одно колено возле Петра, — вот, тут полей, и зажать надо чем-то!

— Сейчас, сначала самую глубокую, — сказал Андрей, заматывая бинт на плече Петра, — так, на бок его помогите повернуть.

Неожиданно Петр очнулся, поднялся на локте здоровой руки, и туманным взглядом смотрел на Валентина.

— Лежи, лежи, Петя, — сказал Андрей, — ребятки за носилками побежали. Просто лежи.

— Выпить дайте, — сказал Петр хриплым голосом, — выпить.

Кто-то протянул ему бутылку. Петр схватил ее не глядя и сделал глоток, после чего тут же швырнул бутылку в сторону.

— Выпить говорю, а не попить! — Петр снова перешел на крик, — Самогон у меня в рюкзаке лежит! Термос! — Петр провел рукой по слипшейся от крови бороде, — и бутылку мне дайте обратно, надо рожу протереть.

Андрей дал Петру бутылку с водой, которую тот только что швырну. Петр сел, запрокинул голову и принялся лить воду себе на лицо.

— Петь, держи термос, — сказал один из его людей.

— Сейчас, спасибо, — сказал Петр уже спокойным голосом.

— Я налью, — мужчина плеснул мутную жидкость из термоса в крышку и поставил ее возле Петра.

— Ага, — сказал Петр и трясущейся рукой взял с земли крышку термоса. Выпил залпом и уставился на труп насекомого, лежащий в метре от него.

— Обезболивающее, — Андрей протянул Петру две таблетки.

Петр положил их в рот, разжевал и проглотил не запивая.

— Так быстрее всосется, — сказал он, — таблетки лучше разжевывать.

Петр посмотрел на Юсуфа. Тот стоял в стороне от всех.

— Индусу налейте, он по-моему никак не отойдет, — сказал Петр, — Будешь? — крикнул он ему.

Индус подошел к Петру, взял термос и сделал глоток из горла.

— Ну ничего себе, — улыбаясь сказал Петр, — вы видели?

Юсуф сел.

— Ты дар речи потерял? — спросил у него Петр.

— Я не мог ничего сделать, — сказал Индус, — меня как парализовало, я не мог… надо было как Валентин, а я не знаю что делать… — бубнил он, — Валентин сразу сообразил, а я…

— Да ладно тебе, молодец что хоть не побежал от него, если бы ты дернулся он бы тут же тебя схватил и подтянул к себе, там такая скорость огого, — говорил Петр, — я замахнулся на него, но не успел мачете ему голову срубить как он меня к себе подтянул. Я рукой махнуть не успел, чего уж там говорить про попытку убежать. Если ты в радиусе его атаки, то все — смерть. Если конечно меня рядом не будет, — на последней фразе Петр по-дружески потряс Юсуфа за плечо.

— Идти можешь? — спросил Андрей.

— Могу, — ответил Петр, — сейчас только опрокину еще разок.

Петр взял с земли термос и сделал глоток.

— Хорошо-о-о… — протяжно произнес он.

— Ты много крови потерял, сейчас пить алкоголь не самое лучшее решение, — сказал Валентин.

Петр несколько секунд смотрел молча на Валентина, покачивая головой из стороны в сторону.

— Еще наглости хватает… ну Валька, бестыжий ты, ой бестыжий, — по доброму произнес Петр.

— Это почему? — спросил Валентин.

— Попали вы в передрягу, а из-за вас и я, так что не надо теперь мне говорить, что делать. Как вы вообще отстали от нас? — спросил Петр.

— Заболтались, — сказал Юсуф, — Петр, вы уж простите нас. Мы только остановились воды попить, а вы уже и за кустарник свернули.

— Н-да… — произнес Петр, глядя на рану на своем плече.

— А потом меня Валентин схвати и говорит, стой не двигайся. А я смотрю прямо передо мной лапы висят с шипами, — продолжал говорить Юсуф.

— Петь, мне действительно очень жаль, я не знаю, как так вышло, — сказал Валентин.

— Вы не представляете, как вам сегодня повезло. Вы, можно сказать, заново родились, — сказал Петр трогая кровавые бинты на плече, — теперь главное чтоб руку не отсекли.

— А ведь он мог вам не в руку впиться, а в шею, — произнес Индус.

— А я что дурак по-твоему, ему шею подставлять? — ответил Петр, — Я влетал левым боком, плечом прикрываясь, вот он и впился в то, что ближе всего было.

— Рука болит? — спросил Валентин.

— Онемела и ноет. Терпеть можно, — сказал Петр.

— А эти твари, получается, совсем боли не чувствуют? — спросил Валентин, глядя на тело богомола.

— Не чувствуют. Им все равно, — ответил Петр, — насекомому можно отрезать лапу, а он буквально через минуту может начать спариваться со своей подружкой, не обращая внимания на то, что нет ноги.

— Ну ты Петр и рванул, хоть бы нас подождал, — сказал Андрей.

— Так я думал вы сзади бежите, я не оглядывался, — ответил Петр.

— Мы бежали, — сказал Андрей.

— Медленно, значит, вы бегаете, — улыбнувшись ответил Петр, — я не знаю как, но я почуял что-то не ладное. Я не суеверный, но, как будто что-то внутри меня екнуло, не знаю, как описать. Почуял я беду, когда понял, что их нет. А из-за кустарника как выбежал, смотрю, стоят обнявшись не двигаются.

— Не подумал ты все же Петя, когда в одиночку на королевского богомола набросился, — сказал Андрей, — подождал бы секунд двадцать хотя бы.

— Когда друзья в опасности, думать некогда, — ответил Петр.

— Спасибо тебе, Петь, — Валентин сел рядом с Петром и приобнял его за шею.

— Не за что. Но если руку потеряю, то будешь меня содержать. Появится у тебя третий ребенок, — смеясь произнес Петр.

— Вот это уже не смешно будет, — сказал Юсуф.

— Не потеряешь, все будет хорошо, — сказал Валентин и встал.

— Надо возвращаться, — сказал Петр, — помоги-ка.

Петр протянул руку. Валентин схватил его обеими руками за предплечие и потянул на себя, помогая подняться.

— Андрюх, ты за старшего. Собирайте саранчу, а я уж простите… — сказал Петр.

— Конечно, — ответил Андрей.

— Ребят, давайте вы пятеро с Петром в укрытие, — скомандовал Андрей, — Юсуф и Валентин тоже на сегодня свободны. Хватит с вас приключений.

Петр обошел изрубленный труп богомола, лежащий в коричневой жидкости, подобрал свой нож и сунул его в чехол на поясе. Взялся за ручку мачете, торчащего из груди насекомого и выдернул оружие.

— Второй то где? — пробубнил он, глядя по сторонам.

Валентин подошел к мачете лежачему на земле в нескольких метрах от трупа насекомого и поднял его. Потом подошел к Петру.

— Вставь в ножны, — сказал Петр и повернулся правым боком к Валентину.

— Пошли домой? — спросил Валентин, засовывая мачете.

— Пошли, — ответил Петр.

— Можно сложить все за собой? — ворчливо произнес Мишка, сидя на диване. В руке он держал книгу и, видимо, пытался читать.

— Я еще не доиграла, — ответила Аленка, из коридора.

— Ты во все это одновременно играешь? — Мишка посмотрел на кучу игрушек вываленную на пол.

— Да, я сейчас их лечить буду, вот только… только мой набор найду доктора…

— Пап, скажи ей.

— Чего сразу папа-то? — возмущалась из коридора Аленка.

Валентин сидел в кресле, откинувшись на мягкую спинку, не обращая внимания на детскую ссору. Он смотрел на сына, сидящего напротив него.

— Ты это или не ты теперь? — думал он, — такой настоящий, такой родной. Я помню, как мне тебя принесли, маленького. А было ли это? А может мы проживаем только сегодняшний день, каждый раз заново? А может не день, может час? Как у нас все устроено? Вчера я был на работе. Юсуф, пролил отвар на клавиатуру. Это было в реальности или же это есть только в моей памяти? Если Юсуф это помнит, значит это есть и в его памяти. А Петр как-то рассказывал, что ему разрабатывали руку, на реабилитации после богомола. Он чуть не зашиб врача подзатыльником, за то, что тот резко дернул его. Но я этого не видел. А значит этого ничего могло и не быть. Не только этого, а вообще ничего. Все есть только в памяти. Память можно заложить любую.

— Аленка! — продолжал ворчать Мишка, ты чего там в коридоре шуршишь? И там решила все раскидать?

— Отстань от меня! — кричала в ответ девочка.

— Как узнать было ли вчера? — продолжал размышлять Валентин, — наверняка было, я думаю они пошли по тому же пути. Нет смысла им делать иначе. Но у нас были такие идеи. Мы от них отказались. А они? Никак ведь не проверишь.

Звонок в дверь прервал его размышления. Валентин вышел в коридор. Аленка копалась в шкафу с одеждой.

— Ты чего тут-то ищешь? Твоего тут нет ничего, — сказал он проходя мимо дочери.

— Я клала свой пакет сюда, — ответила девочка.

Валентин подошел к входной двери и открыл ее.

— Здорова, — весело сказал Петр.

— Привет, заходи.

— Дядя Петя, — Аленка подбежала к Петру, и тот поднял ее на руки под потолок, — ты меня сегодня в кресле покрутишь?

— Конечно, только немного попозже, — сказал Петр и поставил девочку на пол.

Петр схватился за плечо, оскалив зубы.

— Погоди ты тяжести поднимать, — сказал Валентин.

— Я не тяжесть, — сказала девочка, — сам ты тяжесть!

— Дядя Петя пока не может тебя крутить вместе с креслом.

— Все в порядке, — сказал Петр, — с каждым днем все лучше и лучше. Раньше вообще руку поднять не мог, а сейчас вон как.

Петр наклонился и принялся расшнуровывать обувь.

— Отвар будешь? Или у тебя свое? — спросил Валентин.

— Ничего не буду. А своего у меня нету. Я больше не пью. Все, хватит.

— Я это уже раз десять слышал.

— В этот раз точно.

Они прошли в комнату Валентина. Петр скинул рюкзак на пол и рухнул в кресло. Валентин закрыл дверь и сел за письменный стол. Крутил в руке карандаш.

— Ну как ты? — спросил Петр.

— Да, так… — тихо произнес Валентин.

— В этот сезон с нами за кузнечиками не желаешь? Скоро рой пойдет, — ухмыляясь произнес Петр.

— Кто меня спросит. Дадут распоряжение, и все пойдем.

— Как там ваши подопытные? Есть что интересное?

— По мелочи… — произнес Валентин чиркая что-то карандашом на листке бумаги.

— Ты чего такой серьезный?

— Даже не знаю, как и сказать.

— На работе проблемы?

— Частично.

— Опять секретная информация?

— Ты, Петя, столько всего уже знаешь, что от тебя нет смысла секреты держать.

— А можно я угадаю. Ваши, компьютерные люди там все подохли! Их всех пожрала саранча! И нас возможно ждет что-то подобное!

— Нет.

— Но я хоть близок? Проблема связана с симуляцией мира?

— Да.

— Вы ускорили время и заглянули в их будущее?

— Да. До сих пор заглядываем, они ушли далеко вперед.

— И они живы?

— Да.

— Они нашли способ победить рой?

— Ну, скажем так, они начали его искать.

— И как? Успехи есть у них?

— Они создали свою симуляцию. Они пошли нашим путем. Теперь они наблюдают за своими, как ты выражаешься, компьютерными людьми. Ждут что они дадут им подсказку как победить рой.

— Во дела! — Петр начал смеяться, — ну дают, человечки! А чего ты грустный-то? Из-за этого?

Валентин положил карандаш и посмотрел на Петра с абсолютно серьезным лицом.

— Чего? — спросил Петр, — у тебя вид как будто умер кто-то.

— Никто не умер. Никто и не рождался по настоящему, — сказал Валентин, рассматривая Петра.

— В смысле? Валька, ты можешь нормально объяснить, что случилось?

— Наши симулированные люди создали свою симуляцию.

— Это я уже слышал.

— Люди в их симуляции создали еще одну симуляцию.

— Ого. Ну хорошо, и что?

— Под нами, Петя, очень большое количество уровней симуляций.

— Симуляция в симуляции в симуляции, — усмехнулся Петр, — как матрешка.

— Да. И люди в каждом уровне не знают, что над ними есть кто-то. Они не знают, что они не настоящие.

— Ты на что намекаешь?

— Ты я думаю и сам уже понял.

— Над нами может быть кто-то, кто запустил наш мир у себя на компьютере?

— А есть основания полагать что мы самый верхний уровень и что именно мы реальны?

— Не знаю. Так. Погоди, — Петр полез в рюкзак и достал оттуда термос, — надо выпить. Слишком сложная ситуация для переваривания на сухую.

— Ты же не пьешь.

— Да, это старый остался, лежит тут давно в общем…

Петр открутил крышку термоса, налил в нее самогона и выпил залпом.

— И мне плесни, — сказал Валентин.

Петр снова налил самогона, подошел к Валентину и поставил крышку на стол. Сам облокотился на стену, скрестив руки на груди.

— Прямых доказательств того, что мы программа ведь нет? — спросил Петр.

— Для меня все и так очевидно, — сказал Валентин.

— Но есть вероятность что симуляции миров начались с нас, и мы настоящие люди?

— Есть, но она мала. Каждый виртуальный мир под нами так думает. А над нами наверно так же сейчас люди сидят и размышляют — реальны ли они. А над ними еще люди. И где этот верх? Где реальная планета земля, с которой пошли все симуляции? Никто не может знать наверняка.

— А сколько под нами уровней?

— Сотни. На низших уровнях время идет так быстро, что следить за ними невозможно технически.

— Люди в симуляции под нами должны догадаться что они программы, ведь вы же это поняли.

— Да. Они догадались и держат это в тайне от всего мира. Их мира. Мы тоже не должны об том распространяться.

— Ты говорил, что они не люди, что они просто программы, реагирующие на все по алгоритмам, а они такие же, как и мы.

— Получается, что так.

— А есть способ наверняка проверить реален ли наш мир или нет? Ты же говорил, что вы там как-то оптимизировали вашу систему, что там не все прогружается, что наблюдатель влияет на мир… Может если резко обернуться, стена не успеет прогрузиться за моей спиной?

— Успеет, Петя.

— Это получается, настоящий квантовый компьютер, который находится над нами в реальном мире, на неизвестно сколько симуляций выше нас, обрабатывает вообще все миры?

— Да.

— А может в реальном мире и нет уже никого? Всех поели насекомые?

— Такое тоже может быть.

— Настоящая, не симулированная планета Земля, там заселена жуками, а людей нет, и мы последнее что осталось от человечества. Просто программы, эмитируем некогда живших людей.

— Возможно.

— И если тот настоящий компьютер сломается или выключится, то нам всем…

— И нам и тем, кто под нами и вообще всем придет конец, да. Но я думаю мы этого не застанем при жизни.

— Просто голова кругом идет, Валька, лучше бы я к тебе не заходил. Зачем ты мне все это рассказал, как жить то теперь, зная все это?

— Не знаю. У самого каша в голове.

— Под нами, значит, сотни уровней симуляций. Это говорит о том, что с огромной вероятностью мы не самый верхний уровень, мы скорее всего где-то в серединке, и над нами еще неизвестно сколько уровней… н-да…

— Печально все.

— И Бога получается нет.

— Для нас с тобой точно нет.

— Но для настоящих людей он есть.

— А тебе то какое дело. Для Бога тебя тоже нет. Ты не человек, Петя. Как и я, и мы все тут.

— А может над нами бесконечное множество уровней? И настоящего мира не существует?

— Это невозможно. Ни один компьютер не сможет обработать бесконечность. Настоящая Земля есть.

— А куда мы попадем после смерти?

— Очевидно, что просто исчезнем.

— И в чем тогда смысл всего этого? Всего того, что мы делаем?

— Ни в чем, но у нас нет выбора. Хочешь можешь пойти и помереть сразу.

— Должен быть способ как-то проверить, реальны мы или нет. Ты же должен знать, ты же этим занимаешься всю жизнь! Как узнать, Валя?!

— Я уже сказал, что никак.

— И что теперь делать? После всего этого я думаешь смогу жить прежней жизнью?

— Попробуй поверить в то, что мы реальны и над нами никого нет. Симуляции есть только под нами.

— Я не могу. Здравый смысл подсказывает что это маловероятно.

Петр подошел к креслу, взял с пола термос и сделал глоток.

— Будешь? — поморщив лицо, спросил он у Валентина.

— Нет.

Петр сел в кресло.

— Наверняка у вас в отделе было какое-то совещание по этому вопросу, — сказал Петр.

— Было. Говорили о том же, о чем и мы сейчас с тобой.

— И к чему вы пришли?

— К тому, что по сути ничего не меняется, продолжаем жить как жили.

— Тебе легко говорить. Ты был не верующим.

— Что тебе мешает продолжать верить?

— То, что у нас не может быть Бога.

— Верь в их Бога. В Бога настоящих людей.

— Так он не услышит меня если я буду ему молиться.

— Почему?

— Мы же только что об этом говорили, потому что мы не настоящие.

— А вдруг услышит. Если, конечно, он вообще есть.

— Есть.

— А вы чем теперь будете заниматься в отделе?

— Официально мы администрируем сеть и поддерживаем работоспособность электроники в укрытии. Будем продолжать выполнять свои прямые обязанности.

— А разработки по спасению мира?

— Я пока не знаю, мы все в таком ступоре, Петя, просто, нет слов… я впервые не знаю, что делать дальше. Есть ли теперь смысл чем-то заниматься? Даже если мы спасем наш мир, те кто над нами подсмотрят идею, скажут нам спасибо и выключат нас, потому что тратить ресурс компьютера на бессмысленное поддержание симуляции нерационально.

— Это в случае если там наверху реальные люди живы, не забывай. И это в том случае, если мы симуляция, а вдруг нет? Вдруг все же мы реальны? Кто-то должен быть самым верхним, реальным уровнем, то есть настоящими людьми.

— Может и реальны. Но…

— Понимаю, да, маловероятно.

Петр откинулся назад, на спинку кресла и смотрел в потолок. Валентин снова взял карандаш и продолжил машинально что-то рисовать на листке. Сидели молча несколько минут, пока тишину не прервала Аленка, зайдя в комнату.

— Пойдемте уже в столовую, я есть хочу, — сказала девочка.

Валентин встал из-за стола.

— Пошли, Петька, трапезничать, — произнес он.

— Виртуальной кашей харчеваться будем, — сказал Петр.

— Что такое «виртуальной»? — спросила Аленка.

— Значит ненастоящей, — ответил Петр.

— Почему не настоящей? — снова спросила девочка.

— Дядя Петя шутит, — сказал Валентин, — да, Петя?

— Да, это шутка такая, — наиграно улыбаясь ответил Петр.

— Значит, вы пришли к выводу что ваш мир не настоящий?

— Не совсем. Вероятность того, что он не настоящий была высокая. Очень высокая.

— И каково это осознать?

— Начинаешь как-то странно ощущать себя и все вокруг, хотя по сути ничего не меняется. Самое страшное в этом то, что нет стопроцентных доказательств виртуальности нашего мира.

— Потому что есть вероятность того, что все уровни и подуровни симуляции были запущены вами?

— Да, и возможно над нами никого нет. Был шанс что мы настоящие и что именно мы запустили первую симуляцию мира. А они, в своей симуляции уже запустили еще одну и так далее, вглубь. У нас были такие мыли, но это, как я уже сказал, маловероятно.

— Понятно. Валентин, а как вы наблюдали за жизнью людей, которых вы сами симулировали?

— Как угодно. Мы могли настроить вид камеры из глаз конкретного человека или перемещать, скажем так, невидимую камеру по всему трехмерному пространству симуляции.

— А мысли их вы могли читать?

— Нет. С мыслями все сложно. Мысль — это ведь не только слова и текст. Это ощущения, образы, цвета, вкусы, эмоции… Это невозможно передать через компьютер. В их головы мы не могли залезть.

— А поговорить с ними вы могли?

— Теоретически да, но в этом не было необходимости.

— Да уж… вы рассказали про огромных насекомых, про подземное убежище, про то, что ваш мир — это симуляция, про то, что вы сами создали симуляцию… Валентин, я не могу вас принуждать к лечению, но ваши близкие волнуются за вас.

— Я понимаю, именно благодаря им я тут и болтаю с вами.

— Да, и их можно понять. Вы, очевидно, рассказали все это жене и детям? Про кузнечиков и виртуальную вселенную.

— Я попытался поговорить с ними.

— И на что вы рассчитывали, рассказывая весь этот бред?

— Не знаю. А что мне еще было делать?

— Вы настолько убеждены в этом… я вот разговариваю с вами и передо мной типичный шизофреник.

— Но доктор решил, что я здоров.

— Да. Решение врача нам не оспорить. Детектор лжи тоже подтвердил, что вы не врете. Хотя… это доказывает только то, что вы уверены в том, что говорите.

— Долго мне еще тут сидеть?

— Нет, не долго. По закону я обязан провести с вами эту беседу. Служба у меня такая. Скоро вы отправитесь домой, но мы с вас глаз не спустим. На учете вы теперь. И если вздумаете выкинуть что-нибудь неадекватное, будете иметь дело лично со мной.

Валентин сидел в своем кабинете. Грыз карандаш, читая что-то на мониторе. На часах было десять вечера. Давно прозвучал отбой и в это время все люди, живущие в укрытии, находились в своих жилых модулях. Но Валентин мог позволить себе остаться в отделе хоть на ночь.

— Мы можем попробовать выйти сними на контакт, — думал он, — если над нами есть еще уровень симуляции, они очевидно наблюдают за нами, и в первую очередь за нашим отделом, возможно прямо сейчас они подключились ко мне и видят все что вижу я. Если мы так делаем с нашей симуляцией, то почему бы им не делать тоже самое с нами. Они понимают, что мы обо всем догадались. Они увидели, что под ними сотни уровней симуляции и тоже поняли, что они лишь программы. Возможно они это поняли, еще тогда, когда мы создали свою симуляцию.

— Эй! — крикнул Валентин, — Вы же смотрите за нами сейчас!

— Глупо я выгляжу наверно, — думал он, — а если над нами нет никого? Ведь и правда, должен же быть самый верхний уровень. Вероятность хоть и маленькая, но она есть. Есть шанс что именно мы реальные.

Раздался стук в дверь. Три быстрых удара. Валентин вздрогнул от неожиданности. Он был уверен, что один в отделе.

— Да! — громко произнес он.

Дверь приоткрылась и в кабинет заглянул Юсуф.

— Вы что кричите? — спросил Индус.

— Ты чего не дома еще? — сурово спросил Валентин.

— Да… заработался что-то, — промямлил тот.

— Иди отдыхать уже, — сказал Валентин.

— Как раз собирался. До завтра, Валентин, — сказал Юсуф.

— Ага, давай.

Индус закрыл дверь.

— Черт, — подумал Валентин, — неловкая ситуация какая-то. Вот же работничек, сидит до упора вечно.

Внезапно в углу комнаты под потолком загорелась красная лампа в сопровождении звукового сигнала сирены. Валентин вскочил со стула. Тут же в кабинет влетел Юсуф.

— Это что?! — спросил Индус, выпучив глаза.

— Не знаю, — ответил Валентин.

Через несколько секунд сирена закончила выть. Из динамика раздался голос управляющего.

— Внимание! Всем жителям укрытия запереть двери и не выходить в коридоры.

— Что?! — спросил Юсуф, — что такое?! И нам не выходить?!

— Выходить из своих модулей опасно для жизни, — продолжал говорить управляющий, — герметичность укрытия была нарушена.

Валентин тут же выбежал из своего кабинета.

— Вы куда?! — крикнул Юсуф, следуя за ним.

Валентин подбежал к входной двери, открыл ее и высунулся в коридор, ведущий к лифту.

— Мать твою! — крикнул он, отдернув голову и захлопнув дверь.

— Что?! Что там?! — взволнованно спрашивал Юсуф, стоя за спиной Валентина.

— Осы! В коридоре осы! Черт, у меня дети одни!

— Какие осы?!

Валентин открыл дверь и снова высунулся в коридор. Через пару секунд опять закрыл дверь.

— Как осы? Откуда? — спросил Индус.

— Я знаю тоже что и ты! — крикнул он, — надо как-то пробраться к дому.

— Как осы? — продолжал свои вопросы Юсуф.

— Да хватит уже спрашивать одно и то же! Осы в коридоре!

— Жители укрытия, повторяю еще раз, — продолжал говорить управляющий, — никому не выходить из своих модулей.

Под потолком раздался скрежет. Как будто кто-то царапал ножом по металлической поверхности. Валентин и Юсуф, подняв головы смотрели на вентиляционную решетку в другом конце комнаты. Через несколько секунд решетка упала с потолка и из вентиляции показалась огромная осиная голова. Насекомое шевелило усами, сводило и разводило челюсти, окидывая взглядом помещение.

— Сейчас выходим в коридор и тут же на лестницу, понял? — сказал Валентин.

— Да.

Валентин открыл входную дверь. Сзади раздался удар. Полутораметровое насекомое упало на пол из вентиляционной шахты. Валентин и Юсуф выскочили в коридор, захлопнув за собой дверь. Выход на лестницу был в нескольких метрах от них. Валентин огляделся. С обеих сторон в коридоре сидели осы. Почуяв рядом людей, насекомые поползли в их сторону.

— Быстрее! — сказал Валентин, подбегая к выходу на лестничный пролет.

Выйдя на лестницу, они побежали по ступеням вверх. Миновав два этажа, остановились перед выходом в коридор жилого сектора. Неразборчивы галдеж доносился из-за двери.

— Откуда они тут? — спросил Юсуф.

— Понятия не имею.

Валентин приоткрыл дверь, высунул голову и увидел потасовку. Несколько людей лежали на полу в луже крови. Один человек был жив. Валентин узнал своего соседа. С одной стороны, две осы впившись ему в ноги, пытались утащить его в вентиляционную шахту, выходящую из стены коридора. С другой стороны, женщина тянула его за руки, крича о помощи. Валентин бросился на помощь. Подбегая к насекомому он со всего маха ударил осу ногой в голову, но та не отреагировала, продолжала держать мужчину за ногу. Валентин схватил соседа за руку и начал тянуть. Юсуф подбежал и тоже принялся оттягивать мужчину от вентиляции. Сосед замолчал и обмяк. Пытался что-то сказать, двигая губами, но вскоре совсем замер. Осы постепенно подтягивали его к вентиляционному выходу. Еще несколько человек выбежали из комнат. У одного был нож, и он воткнул его насекомому в голову. Крики людей слились в неразборчивый гул. Вдруг сзади что-то навалилось на Валентина, и он упал на пол. Кое как повернулся на бок. На нем лежал человек, истекающий кровью. Оса вцепилась ему в шею своими острыми жвалами. Мужчина хрипел. Вокруг неразбериха. Откуда-то появились еще осы. Валентин почувствовал, как кто-то схватил его за ногу и начал вытягивать из-под этой кровавой кучи. Через несколько секунд крики стихли. Люди лежали неподвижно. Валентин смотрел на человека, которого осы затаскивали в вентиляцию.

— Поднимайтесь, Валентин, надо бежать! — крикнул Индус, пытаясь поднять его.

Встав на ноги, Валентин побежал по коридору к своему модулю. Подбегая к двери, увидел, что она приоткрыта.

— Подождите меня! — кричал сзади Юсуф.

Не обращая на него внимания, Валентин забежал в свою прихожую.

— Миша! Аленка! — крикнул он и включил свет. В коридоре валялся разломанный стул.

Юсуф забежал следом.

— Мы тут! — раздался голос Мишки.

Валентин бросился в детскую комнату. На кровати сидела оса. Увидев человека, она начала размахивать крыльями. Валентин тут же захлопнул дверь.

— Мы в ванной! — кричал сын.

Валентин и Юсуф забежали в ванную комнату. В углу сидел Мишка, облокотившись на стену. На его коленях лежала Аленка.

— Ее ужалили! — сказал сквозь слезы Мишка.

— Аленка! — Валентин сел возле них, — Аленка, ты слышишь меня?!

Девочка приоткрыла глаза и попыталась что-то сказать, шевеля губами.

— Когда ее ужалили?! — кричал он, — Куда?! Где укус?!

— В ногу, — сказал Мишка, — оса ее ужалила и потащила. А я ударил ее стулом, и она бросила Аленку. Вцепилась в стул. Я схватил сестру и заскочил в ванну. Это было вот только что, несколько минут назад.

Мишка трясся от страха и плакал.

— Ее надо в медпункт! — сказал Юсуф.

Из-за двери раздался голос Петра.

— Валя! — кричал тот.

— Уходим! — сказал Валентин и взял девочку на руки.

Вышли в прихожую модуля и увидели Петра. Тот стоял с мачете в руке.

— Слава богу вы живы — сказал Петр, — я как узнал про тревогу сразу к вам побежал! Все укрытие кишит осами! А что с Аленкой?!

— Ее укусили! Нужно в медпункт!

— Быстро, за мной, — не раздумывая произнес Петр, и выбежал в общий коридор, — живее, живее!

Остальные выскочили за ним. Бежали по коридору до двери, ведущей на лестницу. На том месте где буквально пять минут назад лежали трупы уже никого не было. Только, кровавые следы, тянущиеся к вентиляционной шахте.

— Сколько времени прошло с момента укуса? — спросил Петр, открывая дверь на лестницу.

— Мишка сказал, что несколько минут назад ужалили, — ответил Валентин.

— На тебе чья кровь? — спросил Петр.

— Чужая.

Бегом поднимались по ступеням пролет за пролетом. Петр бежал первый. Следом Валентин с Аленкой на руках, за ним Мишка и Юсуф.

— В медпункте должен быть дежурный врач, — с отдышкой сказал Петр, продолжая подниматься по ступеням.

— Она же не умрет? — спросил Валентин.

— Осы парализуют. Нет, не умрет, — ответил Петр.

Поднявшись на минус третий этаж, Петр выскочил в коридор и наткнулся на осу. В ту же секунду он ударил мачете по насекомому. Лезвие вошло в голову между огромных глаз. Оса начала дергаться и жужжать крыльями. Жужжание разносилось на весь коридор. Оса пятилась назад. Петр выдернул оружие и ударил ее еще несколько раз в голову. Насекомое завалилось на бок и свернулось калачиком. Жужжание немного стихло и стало похоже не на низкий давящий гул мощного насекомого, а на писк. Оса издавала высокие звуки, как будто звала на помощь.

— Сюда! — крикнул Петр.

Остальные выбежали в коридор. Подбегая к медпункту, увидели лужу крови прям пред дверью. Петр дернул за дверную ручку. Заперто. Начал стучать.

— Откройте! — орал он, — у нас раненый.

— А если там нет никого? — с отдышкой спросил Валентин.

— Вышибу, — ответил Петр и снова несколько раз ударил кулаком по двери.

— Нам же врач нужен! — сказал Валентин, — а если его там нет?!

— Спокойно! — ответил Петр.

Дверной замок издал щелчок. Пожилой человек в сером костюме приоткрыл дверь. Валентин узнал дежурного врача. Петр тут же толкнул дверь плечом и завалился внутрь приемной медпункта. Валентин, Юсуф и Мишка зашли следом.

— Девочка шесть лет, оса ужалила минут пять-семь назад, — сказал Петр, — что делать?!

На стол, — сказал врач.

Валентин подскочил к столу и аккуратно положил Аленку.

— Куда ужалили? — спросил врач.

— В ногу, — сказал Валентин, — в ляжку.

— Разденьте до трусов, — скомандовал врач.

— Валентин снял с девочки кофту и штаны. Правая нога выше колена сильно опухла. Рана кровоточила. Девочка лежала с закрытыми глазами неподвижно.

— Носки можно, — оставить сказал врач.

В приемную зашли еще два медработника.

— Еще одна? — спросил один из них.

— Да. Ужалили. Пульс слабый, — сказал врач, держа девочку за запястье.

— К вентиляции легких ее? Задохнется же, — сказал один из медбратьев.

— Да, — сказал врач и взял Аленку на руки.

— У вас уже есть ужаленные? — спросил Валентин.

— Ужаленных нет, но есть покусанный, — ответил медбрат.

— Вы дежурьте на входе, могут еще поступить раненные, — сказал врач медбратьям, — а остальные за мной.

Они прошли в соседнюю комнату. Местная больничная палата. Вдоль стен были расставлены кровати. Четыре слева и четыре справа от входа. Между кроватями располагались небольшие тумбочки. На кровати в дальнем левом углу лежал человек с окровавленными бинтами на ноге. Человек окинул взглядом вошедших людей.

— Сейчас я подойду, — сказал врач и положил Аленку на одну из кроватей.

— А нам что делать? — взволнованно спросил Валентин.

— Ждите тут, — ответил врач и вышел из палаты.

Валентин подошел к Аленке и начал гладить ее по голове.

— Алена, не волнуйся, все будет хорошо, — тихо говорил отец, — ты поправишься и скоро снова сможешь двигаться. Сейчас вернется доктор и начнет тебя лечить. А этим осам мы с дядей Петей головы открутим. Всех их изрубим в порошок. Ты слышишь меня?

Валентин замолчал на несколько секунд. Пристально вглядываясь в лицо дочери.

— Аленка, подай какой-нибудь сигнал, — произнес он и взял ее за руку, — попробуй пошевелить хоть пальцем.

Девочка лежала неподвижно.

Петр подошел к вентиляционной решетке, расположенной на потолке в середине помещения. Поднялся на носочки и уперся ладонью в решетку.

— А с виду крепкая, — сказал он.

— Они все типовые, — сказал Юсуф, — если другие прогрызли, то и эту сумеют.

— Сумеют, — протяжно произнес Петр и несколько раз стукнул кулаком по решетке.

— Мишка, как оса оказалась у нас в доме? — спросил Валентин.

— Когда объявили тревогу, — начал объяснять Миша, — мы услышали крики в коридоре. Открыли дверь, чтоб посмотреть, что там такое. Оса сидела прям у двери. Я тут же отскочил назад, а она заползла в модуль.

— Черт! Вам же сказали по громкой связи, чтоб не выходили в коридоры! — крикнул на сына Валентин.

— Похоже, все проигнорировали слова управляющего, — сказал Петр.

Дверь в палату распахнулась. Врач и медбрат закатили в помещение какой-то громоздкий медицинский аппарат и подвезли его к кровати, на которой лежала Аленка.

— Это что? — спросил Валентин.

— Аппарат И.В.Л., — сказал врач, подобрал с пола электрическую вилку и вставил ее в розетку, — надеюсь, он еще работает.

Медбрат снял кислородную маску, висящую на аппарате, и одел ее Аленке на лицо. Врач нажал на кнопку «вкл», и на мониторе загорелась надпись — «И.В.Л. 71».

— Работает, — произнес врач.

— Электронная кислородная подушка? — спросил Петр.

— Искусственная вентиляция легких, — ответил врач, настраивая аппарат, — был у меня как-то случай с осой. Лет пять назад. Привезли человека, ужаленного. Тот бы умер без вентиляции. А так не умер, полежал несколько недель, да и все тут. Паралич начал сходить, и выжил человек в итоге. Ваша девочка тоже выживет.

— А как она есть будет? — спросил Валентин.

— Капельницу будем ставить, иначе никак, — ответил врач, продолжая копаться в настройках аппарата.

— Несколько недель на капельнице?! — возмущенно сказал Валентин.

— Вы можете предложить другой вариант? — врач покосился на Валентина.

Валентин ничего не ответил.

— Как вас зовут? — спросил у врача Юсуф.

— Геннадий Сергеевич, — ответил врач, — а его Денис, — кивком головы он указал на медбрата.

— Я Юсуф, это Петр, а это Валентин, — сказал Индус, — столько раз были у вас, а имени вашего не знали.

— Приятно познакомиться, — сказал Геннадий Сергеевич, — а пациентку как звать?

— Аленка, — сказал Валентин.

— Ты очень храбрая девочка, — произнес Геннадий Сергеевич, глядя на ребенка, — скорее всего ты слышишь нас. Не беспокойся, через некоторое время ты снова сможешь двигаться.

— Конечно сможешь! — громко сказал Петр, — как придешь в себя, мы вместе этим осам зад надерем! Я тебе свой мачете подарю! Зачем мне теперь два? — тихо добавил Петр, — рука все равно не работает как надо.

Аленка лежала подключенная к аппарату искусственной вентиляции легких. Геннадий Сергеевич закончил с его настройками и подошел к раненому человеку, лежащему в другом конце палаты. Денис обработал рану на ноге девочки антисептиком и вколол ей обезболивающее, после чего вышел в приемную медпункта. Валентин сел на кровать напротив дочери. Смотрел на Мишку, который о чем-то разговаривал с Юсуфом вполголоса. Валентин не мог поверить, что все это случилось с ними.

— Так все внезапно, — думал он, — что вообще происходит? Я же буквально полчаса назад сидел в своем кресле в отделе. Не верится, что все оно реально. А оно и нереально, скорее всего. Объективно нереально. А если реально? Как бы оно не было — объективно или необъективно — но для меня это все реально. Крыша просто едет от этого. И что нам тут теперь сидеть две недели? А дальше что?

Петр плюхнулся рядом с Валентном на кровать, от чего та промялась так, что Валентин завалился на Петра.

— Не боись, дружище, — сказал Петр, — не из таких переделок вылезали.

— Было что-то хуже? — спросил Валентин.

— Ну… это, вроде как, выражение такое… — замялся Петр, — короче говоря, я вас в обиду не дам. Мы тут закрепимся как следует. Никого не впустим.

— Раненых впустим, — сказал Валентин.

— Нет, ну раненых-то конечно впустим, а ос я всех покрошу, — ответил Петр.

— Как они смогли в укрытие пролезть, есть предположения? — спросил Валентин.

— Через вентиляцию.

— Спасибо, я это и сам заметил. Как они в вентиляцию попали? Там выход на улице металлический, заваренный так, что ни вырвать, ни прогрызть.

— Я думаю, что у них улей под землей, — предположил Петр, — выход-то да, заварен решетками такими, что ого-го, а стенку вентиляционной шахты… да ее ножом пробить можно и как консервную банку вскрыть.

— Так она под землей.

— А осы по-твоему ульи где организовывают?

— Ты хочешь сказать, что они обосновались под землей в плотную с укрытием, и вентиляция идет прям через их улей?

— Я уверен, что так и есть. По-другому в вентиляцию не пробраться. Они своими челюстями…

— Мандибулами, — перебил его Валентин.

— Да, мандибулами, как ножом консервным, вскрыли стенку шахты и пролезли. А тут мы. Просто склад готовой еды для них.

— И что теперь делать?

— Не знаю. Возможно как-то собраться и порубить их всех. Управляющий должен дать указания.

— Вот только что-то он замолчал.

— Разрабатывают план действий наверно.

— Мы два месяца назад выходили на улицу последний раз, когда ты богомола убил. Если б возле укрытия был улей, мы бы видели ос или их норы.

— Им, чтоб улей организовать, нужно меньше двух месяцев. Как раз, когда мы закончили ходить за кузнечиками, они могли начать его сооружать.

— Свисток на ос не действует?

— Нет.

— Понятно. Что ж, будем сидеть тут и ждать указания управляющего.

— А других вариантов у нас и нет. Кстати, — Петр снял с пояса ремень с охотничьим ножом в чехле, — держи, надень. И лицо бы умыл, а то в крови весь.

Через несколько часов раздался сигнал из динамика, висящего под потолком. Управляющий вышел на общую связь. Он сообщил, что готовится вооруженная группа для зачистки укрытия. Попросил всех открыть двери в свои модули и запереться в ванной или туалете, так как осы свободно перемещаются по вентиляционным шахтам и могут залезть в любой модуль. Туалеты и ванные комнаты оборудованы узкими вентиляционными проходами, в которые насекомые не поместятся. Группа зачистки должна будет пройти по всем этажам, начиная с минус одиннадцатого, и эвакуировать людей в безопасное место. О каком безопасном месте шла речь, он не сообщил.

Геннадий Сергеевич поставил Аленке капельницу с водой и витаминами. Валентин все это время сидел возле дочери. Читал ей детские книжки, которые взял со стола в приемной медпункта. Он не был до конца уверен, в сознании девочка или нет, но решил, что если она все слышит и понимает, то ей должно быть очень страшно, а книги хоть как-то скрасят ее положение. Валентин читал ей сказки и периодически повторял, что все это временно, что скоро она поправится.

Петр раздал всем таблетки с ядом. Сказал, что это на всякий случай. Врач заинтересовался их составом и был очень удивлен, когда узнал, что все охотники ходят с ними на улицу, когда добывают еду. На вопрос врача «где у нас их производят?» Петр просто улыбнулся, ничего не ответив.

За дверью, в приемной раздались голоса. Какая-то женщина кричала, просила помочь. Геннадий Сергеевич вышел из палаты. Остальные, кто мог ходить, выскочили следом. На входе в медпункт в луже крови лежал мужчина с оторванной ниже колена частью ноги. Медбрат перетягивал жгутом ногу, чтобы остановить кровь. Женщина сидела на коленях возле раненого мужчины и плакала, держа его за руку. Врач подбежал к ним и проверил пульс мужчины. Потом приложился ухом к его груди и замер на несколько секунд. Поднялся, вытащил фонарик из кармана, раздвинул пальцами его веки и посветил мужчине на глаз.

— Мне очень жаль, но он мертв, — сказал Геннадий Сергеевич без каких-либо эмоций.

Женщина взвыла и завалилась на труп. Продолжала плакать, гладя его по голове. Остальные присутствующие молча наблюдали за происходящим.

— Нам придется отнести его в морг, — произнес Геннадий Сергеевич, — когда все закончится, вы сможете похоронить его по-человечески.

Петр подошел к врачу.

— Может я сейчас не совсем вовремя, — сказал Петр, — но нужно раздать людям оружие.

— Где я вам возьму оружие? — ответил Геннадий Сергеевич.

— Медицинские скальпели тоже подойдут.

— Скальпели… скальпели у меня есть.

— Раздайте.

— Хорошо, сейчас только, — врач показал на труп мужчины, — разберемся с…

— Я понял, — ответил Петр.

Геннадий Сергеевич усадил женщину в кресло. Та продолжала реветь. Медбратья уложили труп мужчины на носилки и вынесли его из приемной медпункта. Внезапно в палате раздался грохот, как будто что-то тяжелое упало на пол. Валентин бросился на шум, на ходу достав нож. Забежав в палату, он увидел осу, которая в доли секунды преодолела несколько метров и запрыгнула на лежащего на кровати раненого мужчину. Приподнявшись на задних лапах, она вонзила жало ему в живот. Тот заорал от боли. Валентин подскочил к насекомому и ударил ножом в спину. Оса слезла с кровати и поползла в сторону. Снова послышался грохот. Валентин резко обернулся. Еще одно насекомое выпало из вентиляции. Петр вбежал в палату и набросился на хищника. Зарубив ее, он разделался со второй, раненой осой. Следом за Петром зашел Геннадий Сергеевич. Ужаленный мужчина приподнялся на локте и задрал окровавленную одежду. На животе была кровоточащая рана от жала. Мужчина пытался что-то сказать, но его челюсть неестественно съехала на бок, а с губы свисала слюна. Язык не слушал команды его мозга. Он промычал что-то невнятное, медленно повернулся на бок и свалился с кровати на пол. Лежал на животе, что-то кряхтел и двигал одной рукой. Геннадий Сергеевич молча стоял и смотрел на парализованного человека.

— Сделайте что-нибудь! — крикнул Валентин и подбежал к ужаленному мужчине, лежащему на полу. Тот вдруг перестал шевелиться и издавать какие-либо звуки.

— А что я сделаю? Отключу вашу дочь от аппарата и подключу его? — спросил врач.

— Этот ваш… И.В.Л. всего один что ли?! — сказал Валентин.

— Один, — ответил врач.

Медбратья, Мишка и Юсуф стояли в дверях палаты.

— Денис, через пятнадцать минут он задохнется, отнесете тогда и его тоже в морг, — хладнокровно сказал Геннадий Сергеевич.

Денис кивнул в ответ.

— Он же все слышит, — думал Валентин, сидя на полу возле ужаленного человека, — врагу не пожелаешь такое. Как же нам повезло что этот И.В.Л. был свободен. Повезло, что он вообще был!

— Насекомых мертвых надо тоже как-то убрать отсюда, — сказал врач.

— Может в коридор их выносить? — спросил Денис.

— Нет, дверь в коридор не надо открывать без необходимости, — сказал Геннадий Сергеевич, — ос тоже в морг тащите. На пол покидайте их там.

— Хорошо, — ответил Денис.

Петр подошел к парализованному человеку и перевернул его на спину. Тот лежал со стеклянным взглядом, запрокинув голову. Из его глаза потекла слеза.

— Прости нас, дружище, — сказал ему Петр, — но мы действительно не можем тебе помочь.

— Черт, они так и будут к нам лезть! — сказал Валентин, встал и подошел к Аленке. Сел около нее на кровать и взял девочку за руку. В другой руке держал испачканный внутренностями осы нож.

— Я заметил, в приемной тоже есть выход в шахту, — сказал Петр.

— На потолке? — спросил Валентин.

— Нет, внизу, — ответил Петр.

— Да, внизу на стене есть вентиляция, — сказал врач.

— Ее надо завалить мебелью. Я буду смотреть за этим входом, — Петр указал на вентиляцию в потолке, — а вы идите в приемную, там шахту закидайте. Шкафами, столами ее закроете как-нибудь, и будем дежурить у входов. Как высунутся, сразу рубим их.

Парализованный мужчина умер. Медбратья отнесли его в морг, а ос решили никуда не относить. Оттащили их в дальний угол палаты. К вентиляционной шахте в приемной пододвинули шкаф и подперли его столом. Врач дал медбратьям и Юсуфу скальпели — медицинские ножи, у которых десять сантиметров лезвие и двадцать рукоятка. Не самое лучшее оружие, но другого ничего не было. Геннадий Сергеевич и медбратья дежурили в приемной. Женщина сидела в кресле с ногами, обхватив руками колени. За все время она ни с кем не обмолвилась ни словом. Петр, Валентин, Юсуф и Мишка находились в палате. Из вентиляционной шахты постоянно раздавались скрежет и жужжание. Петр пододвинул кровать поближе к вентиляционному выходу и завалился на нее. Сказал, чтоб далеко не бегать, мол, оса выпрыгнет, а он ее сразу и рубанет, не вставая с койки. Валентин снова читал Аленке сказки.

— Кушать хочется, — сказал Мишка.

— Да уж, — произнес Индус.

— Радуйтесь, что хоть вода в кране есть, — ответил им Петр.

Внезапно из приемной раздался крик Дениса.

— Ломятся! Подпираем! — кричал он.

Петр соскочил с кровати и подбежал к дверному проему, ведущему в приемную.

— Не уходи! — сказал Валентин Петру, — вдруг и отсюда полезут!

— Подпирайте стол, они не сдвинут вас! — сказал Петр медбратьям, — все вместе отобьемся!

Снова раздался скрежет в вентиляции под потолком.

— Ползут, суки, — злобно произнес Петр, глядя на потолок, и встал возле вентиляционного выхода в ожидании врага.

— Юсуф, Мишка, вы будьте около Аленки, — скомандовал Валентин и подошел к Петру.

Скрежет становился все сильнее.

— Главное под жало не попасть, — сказал Валентин.

Петр сосредоточенно смотрел на вентиляционный проход. Стоял полу-боком, держа оружие на замахе. Из вентиляции раздался гул — низкочастотный звук жужжания. Звук заполнил всю палату.

— Чего они разжужжались-то? — спросил Юсуф.

— Не знаю, — ответил Валентин, — может они так общаются между собой.

Через несколько секунд звук из вентиляции стих. Петр и Валентин переглянулись.

— Затихли, — произнес Валентин.

— Денис! — крикнул Петр.

— Да! — ответил медбрат из приемной.

— У вас как там?!

— Все нормально, похоже уползли!

— Они ведь тут сидят, прям у входа, — тихо сказал Петр, — не слышал я, чтоб они уползали. Скрежет был бы.

— Согласен, — сказал Валентин, всматриваясь в темный вентиляционный проход.

— Будьте наготове! — крикнул Петр, — я думаю, они не ушли!

— Мы всегда наготове! — ответил Денис.

Кто-то постучал во входную дверь. Валентин и Петр тут же подошли к дверному проему, ведущему в приемную. Из палаты выходить не рискнули. Петр косился на вентиляцию в потолке. Медработники сидели на полу, подпирая спинами стол и шкаф, закрывающие вентиляцию в стене. Юсуф стоял за Петром и пытался выглянуть из-за него, чтобы посмотреть, кто там пришел. Геннадий Сергеевич подошел ко входной двери.

— Кто?! — спросил врач.

— Эвакуация, — глухо прозвучало из коридора.

Врач открыл дверь. В коридоре толпилась куча народу. Несколько человек сразу зашли в приемную.

— Ох, сколько вас тут, — сказал один из вошедших.

— Здарова, Серега, — сказал Петр.

— Привет, — ответил Сергей.

Валентин узнал одного из людей. Они часто пересекались в жилом отсеке укрытия.

— О, и ты тут, — произнес Сергей, глядя на Валентина.

Валентин молча махнул ему рукой.

— Чего это тебя назначили эвакуацией руководить? — спросил Петр.

— Позже поговорим, сейчас нет времени. Надо подниматься, там внизу такое творится на этажах, — ответил Сергей.

— Куда подниматься? — растеряно сказал Валентин, — у меня тут дочь, она же…

— Наверх надо уходить, — сказал Сергей, — ниже пятого этажа все в осах. Мы даже в коридор не смогли выйти.

— Петь, ты же не уйдешь? — взволнованно спросил Валентин.

— За кого ты меня принимаешь? Конечно я вас не оставлю, — бодро ответил Петр.

— Вы издеваетесь?! — спросил Сергей.

— Нет, у нас тут девочка ужаленная, живая, подключена к аппарату искусственного дыхания, или как там его… — сказал Петр.

— Петь, тут через несколько часов места свободного не останется, — быстро тараторил Сергей, — они, похоже, переселяются в укрытие. Я говорю, на пятом этаже все в этих тварях. Они даже личинки свои перетаскивают сюда.