Укрытие

— Я не уйду без дочери, — сказал Валентин.

— Хорошо, я тебя понимаю. Я бы тоже не ушел, была бы у меня дочь, — ответил Сергей, — но другие-то почему должны умирать?

Валентин не знал, что ответить. Просто стоял и смотрел на Сергея.

— Никто тут умирать не собирается, — спокойно рассуждал Петр, — оставь нам людей, мы удержим оборону помещения. Тут всего два прохода. Один мы завалили, а у второго будем рубить их. Шахты узкие, пролезть они все разом не могут. Будем резать ос по очереди, да и всего делов. А как девочка поправится, там и будем думать, что дальше делать.

— Хорошо, дело ваше, — сказал Сергей, — своих людей я вам оставить не могу, нас и так мало. Большая часть укрытия погибла. Все, кто был ниже пятого этажа, скорее всего, мертвы.

— Ниже пятого этажа жилые модули, — сказал Петр, — это получается…

— Дошло наконец-то?! — резко сказал Сергей, — я говорю, там все в осах, и тут тоже скоро так же будет!

— Скольких вы эвакуировали? — спросил Петр.

— Точно не знаю, но мало, — ответил Сергей, — основная масса людей в своих модулях находилась. Туда мы не смогли пройти. А тут кого находим, отводим на склад и сразу обратно комнаты прочесывать, благо здесь ос пока мало.

— Так они и до склада доберутся, — сказал Петр.

— Нет, — ответил Сергей, — мы забаррикадировали все вентиляционные шахты там. Так же там полно еды и есть черный ход на улицу, в случае чего.

— На улицу идти не вариант, — сказал Петр, — через пару дней рой пойдет. А может уже и завтра.

— В любом случае склад сейчас самое безопасное место, — заключил Сергей.

— Мы никуда не уйдем, — сказал Петр.

— Пусть каждый сам решит, идет он или нет, — сказал Сергей.

— Придется уходить, — не раздумывая сказал Геннадий Сергеевич, — простите меня Валентин.

— А вы? — Сергей посмотрел на медбратьев.

— Я не хочу умирать, — тихо произнес Денис, глядя в пол.

— Я тоже, — сказал второй медработник.

— Женщина, вы идете? — спросил Сергей.

Женщина кивнула головой.

— Ну что же, — сказал Петр Валентину, — тогда ты подпираешь завал в приемной, а я рублю тех, кто вылезет с потолка.

— А я? — возмущенно спросил Индус, — вы думаете я вас тут оставлю? Да вы без меня помрете тут же. Мы с Валентином будем смотреть за завалом, а вы, Петр, рубите себе на здоровье ос в палате.

— Я уж грешным делом подумал, ты смоешься, — сказал Юсуфу Петр.

— Мальчика, может, мы заберем пока? — спросил Сергей.

— Нет! — крикнул Мишка, — папа, я не уйду от вас! Мне с дядей Петей спокойнее!

Валентин задумался на несколько секунд.

— Следующей ходкой еду нам принесете? — спросил Валентин у Сергея, — вы же еще будете по этажам ходить, людей искать?

— Да, занесем, — ответил Сергей, — и мачете пару штук занесем.

— Хорошо, — сказал Валентин.

— Что ж, осуждать вас мы не имеем права, — сказал Петр, — спасибо, что еду принесете с оружием.

Сергей окинул взглядом приемную медпункта.

— Так, ладненько, давайте, выходите побыстрее. Нам еще два этажа обходить, — сказал Сергей.

— Что вы планируете делать дальше? — спросил Валентин у Сергея.

— В смысле?

— Когда вы эвакуируете оставшихся, что будете делать?

— Я не знаю.

— Ясно. Ну что ж… тогда… удачи вам.

— И вам.

— Валентин, и кто с вами остался?

— Дети, мой друг — охотник и коллега по работе.

— Вы узнали, что почти все люди в укрытии мертвы, у вас не было паники или шока от происходящего?

— Меня больше волновала моя семья. А у моих спутников не было никого.

— Понятно. Меня вот только смущает момент, почему аппарат этот, как его…

— И.В.Л.

— Да, почему он был только один на такое количество людей?

— Возможно, раньше их было больше. Последнему аппарату судя по году выпуска больше пятидесяти лет было, а в укрытии производить подобное оборудование не было возможности.

— Компьютеры вы производили же.

— Компьютеров у нас был целый склад. Были даже не распакованные, которые лежали там больше ста лет. Если компьютер ломался мы шли и брали новый, но ломались они редко.

— Создатели укрытия запаслись техникой?

— Да.

— Ну хорошо, допустим. А ваш квантовый суперкомпьютер кто обслуживал? Кто его ремонтировал?

— Никто. За все годы его работы, с ним не было проблем.

Петр сел на пол в дверном проеме между палатой и приемной. Прислонился спиной на дверной косяк. Гладил рукой бороду.

— Буду следить и за потолком, и за завалом, — сказал он.

Юсуф обхватил руками кресло, в котором до этого сидела женщина. Начал двигать его к столу, подпиравшему шкаф, который в свою очередь закрывал проход в шахту.

— Вот это правильно, — сказал Петр, — и сам полезай в кресло.

— Я так и планировал, — сказал Индус, — я же ответственный за этот проход.

— Это кто тебе такое сказал? — по-доброму произнес Петр, — сам себя назначил?

— А почему бы и нет, — ответил Юсуф, продолжая подтягивать кресло к завалу.

Валентин стоял по середине приемной медпункта потерянный и опустошенный. Наблюдал за неловкими действиями Юсуфа.

— Вот и все, — думал Валентин, — они окончательно добили нас. Вернуть все как было уже не получится. Последнее разумное, что оставалось на этой планете, идет на корм насекомым. А может и прав был Индус? Зачем вселенной разум и сознание? Пусть процветает неразумная жизнь. Какой вообще во всем этом смысл? Вообще во всем. Есть мы, нет нас. Какая разница? Живут на Земле люди и уничтожают насекомых, или живут на Земле насекомые и уничтожают людей. Всё равно все сдохнем. Сейчас или в старости. Нет, лучше конечно в старости, но итог-то один. И ведь осы эти все тоже сдохнут. Со временем все изменится. А может будет какой-нибудь скачек в эволюции, и они поумнеют? Заменят нас? Человек раньше тоже был не разумный. А потом дошел до современного образа. Взял человек палку и начал рисовать рисунки. Потом стихи писать. А ведь не было этого раньше. Основная эволюция человека — это эволюция мозга. Может и насекомые рано или поздно начнут меняться? И будут изучать нас, как ископаемые. Поймут, что мы тоже были разумные. Может все что происходит — это естественный ход событий? Все так и должно быть? И зачем мы столько лет искали возможность спасти наш мир? Искали тот самый способ изменить нашу жизнь. А может, мы просто симуляция, и нет у нас будущего. Отключат компьютер в любой момент, мы и погаснем.

Индус кое-как упер кресло в стол и сел в него. Смотрел на Валентина.

— Вы чего там стоите-то посреди комнаты? — спросил Юсуф.

— Похоже, что настал конец укрытию, — сказал Валентин и подошел к входной двери в общий коридор этажа.

— Но нам еще не конец, — сказал Петр, — нам, можно сказать, повезло. Особенно тебе.

— Мне? — спросил удивленно Валентин, открыл дверь и выглянул в коридор. Посмотрел по сторонам. Никого. Только трупы ос повсюду.

— Конечно повезло, — ответил Петр, — сам цел и дети живы.

Захлопнув дверь, Валентин направился в палату.

— Ты бы лучше двери не открывал просто так, — сказал Петр.

— Ты осознаешь, что произошло? — спросил Валентин у сидящего в проходе Петра, перешагивая через его ноги.

— Да, — ответил тот.

— Многие, кого мы знали, умерли, — произнес Валентин, — а ведь еще вчера все было хорошо…

Валентин сел возле Аленки на кровать.

— Даже если осы исчезнут, как дальше-то жить… — сказал он.

— Валь, я все осознаю, — сказал Петр, — многие погибли, но многие и выжили. Нас и без этих ос с каждым годом все меньше становилось. Я столько знакомых потерял за свою жизнь. Поэтому и друзей не заводил близких никогда. Разве что кроме тебя. Наш вид вымирает независимо от ос. Это и слепому ясно.

— А нам вот неясно, — раздался голос Индуса из приемной, — мы, все же, боролись за наш вид, и у нас была надежда и вера в то, что мы сможем вернуть старый мир людям. Мы верили, что сможем найти тот самый способ.

— Юсуф! — крикнул ему Валентин из палаты, — у меня эта надежда пропала, когда мы поняли, что под нами множество симуляций!

— А может быть такое, — начал говорить Петр, — что в симуляции над нами осы так же захватили их укрытие, и те люди сверху, как это сказать правильно, запрограммировали что ли, или подсунули нам этих ос и сидят сейчас смотрят, как мы их выгонять будем?

— Все может быть, — сказал Валентин, — но это слишком жестоко по отношению к нам.

Мишка подошел к отцу.

— Пап, я бы съел чего-нибудь, а еще спать хочется и в туалет, — сказал ребенок.

Валентин взглянул на часы. Половина третьего ночи.

— Пойдем, в туалет, — сказал он и встал с кровати. Подошли с сыном к двери в палате с приклеенной пластмассовой буквой «Т». Валентин открыл дверь и осторожно заглянул внутрь. Темнота, ничего не видно. Рукой нащупал выключатель на стене и включил свет. Перед ним находилась небольшая комната с типовыми для укрытия душевой кабинкой, унитазом и раковиной.

— Заходи, — сказал он сыну.

Мальчик зашел в туалет и захлопнул дверь.

— Валентин! — крикнул Юсуф из приемной, — А вы не думали, что есть еще подобные укрытия кроме нашего?!

— Конечно есть! — ответил Валентин, — например в симуляции, которую мы создали!

— Нет, я имею ввиду в нашей реальности!

— Даже если и есть, — сказал Петр, — как нам их найти? Мы от укрытия отходили максимум на двадцать километров во все стороны. Дальше отойти не реально.

— Нет больше никаких укрытий, Юсуф! — ответил Валентин, — если б они были, мы бы смогли поймать их радиосигнал! Все это уже проходили! Были попытки искать других людей! Нет никого!

— Может они на другом континенте или на другой стороне Земли?! — предположил Индус, — не могли же только мы остаться!

Мишка вышел из туалета.

— Все нормально? — спросил отец.

— Ну да, — смущенно ответил Миша, — а что может быть не так?

— Юсуф, — обратился Петр, — даже если и есть другие бункеры подобные нашему в сотнях или тысячах километров, то какая нам разница?

— Большая разница! — громко сказал Индус, — мне было бы приятно осознавать, что не все человечество вымрет!

— Когда ты умрешь, тебе будет уже все равно! — ответил Индусу Валентин.

— Паренек прав, — сказал Петр, — я вот если подохну, хочу наблюдать с того света, как наш вид разделается с этими тварями. Хотя… конечно же помирать я не собираюсь пока.

— Мишаня, тебе надо поспать, — сказал Валентин и подошел к кровати, расположенной рядом с той, где лежала Аленка, — еды пока нету, но нам обещали принести.

— Вы, Петр, верите в эти сказки про небеса? — спросил Юсуф.

— Да, — ответил Петр, — и мне, в отличии от вас, благодаря моей вере не страшно умирать и сражаться.

— Если наш мир — симуляция, — сказал Юсуф, — то не может быть никакой веры.

— Я думал об этом, — сказал Петр, — и понял, что неважно, настоящие мы или нет. Важно только то, что мы мыслим, у нас есть сознание, а значит, есть и душа. И плевать мне, программы мы для кого-то или нет.

— Не страшно умирать ему, — усмехнулся Валентин, поправляя подушку на кровати, — была бы у тебя семья, Петька, тебе сразу стало бы страшно.

Мишка залез в кровать, не снимая одежды. Только разулся. Положил голову на подушку и тут же закрыл глаза.

— Я не дурак, в таких условиях семью заводить, — ответил Петр.

— Не хочешь детей, но при этом ты хочешь, чтоб наш вид человеческий развивался и уничтожил насекомых? — спросил Валентин, укрывая одеялом Мишу.

— Я хочу детей, — ответил Петр, — но я не хочу их в таком мире. Я боюсь заводить близких, потому что не хочу их потерять. Я помню, что с тобой было после того как твоя жена…

— Алиса погибла не из-за насекомых, — сказал Валентин.

— Да, но все же, этого могло не произойти, если б мы не жили в этом проклятом бункере.

— Значит, Петька, у тебя никогда не будет детей.

— Может еще все наладится, — сказал Петр.

— Ты еще на что-то надеешься? — спросил Валентин и подошел к дверному проходу, где сидел Петр, чтоб лучше слышать Юсуфа.

— Валь, я прекрасно понимаю, что произошло. И да… я надеюсь… — Петр замолчал на несколько секунд, — на Бога.

— Петр, судя по тому, что с нами происходит, ваш Бог не участвует в нашей жизни, — сказал Юсуф, — разве допустил бы он то, что происходит?

— А ты, Индус, во что веришь? — спросил Петр.

Сейчас уже не знаю, — ответил Юсуф, — до того, как появились все эти симуляции, я верил в реинкарнацию.

— Переселение души после смерти в другое тело? — уточнил Петр.

— Что-то типа того, — ответил Индус, — но скорее перерождение. Родиться можно как человеком, так и животным, и насекомым. Но душа переселяется, естественно, тоже.

— И в саранчу можно переселиться? — спросил Петр.

— Если быть нехорошим человеком, то можно и в саранчу, — ответил Юсуф.

— Индус, а представь, что на землю упадет метеорит, и все живое погибнет, — предположил Петр.

— Представил.

— В кого тогда всем этим душам переселяться, если нет жизни на Земле? — спросил Петр.

— Не знаю, — Юсуф задумался, — возможно, в организмы, живущие на других планетах.

— А если наш мир — симуляция, — сказал Петр, — значит, нет никаких других планет, это все какие-нибудь картинки на небе, чтоб мы думали, что планеты и звезды есть.

— Петр, вы невнимательный, мы же рассматриваем ситуацию не симулированного мира, — сказал Юсуф.

— Валь, а правда, если наш мир — симуляция, зачем нужны эти звезды и планеты? Зачем тратить ресурсы компьютера на все это, если все сосредоточено только на Земле? — спросил Петр.

А солнце и другие звезды легко симулировать в отличие от нашего сознания и поведения, — ответил Валентин, — человеческое сознание — самое сложное, что есть во вселенной из того, что мы знаем. В нашей симуляции мы создали все планеты, Солнце, звезды и даже черные дыры. Все это летает в их вселенной и не сильно нагружает процессоры. Поведение планет, звезд и прочих небесных тел очень простое в отличии от нашего поведения. Мы с нашим сознанием в миллиарды раз сложнее устроены, чем любая звезда.

Под потолком раздался скрежет и постукивание коготков по металлу. Петр тут же подскочил с пола.

— Что там? — спросил Индус.

— Шуршат, сволочи, — сказал Петр.

Валентин вытащил нож из чехла и подошел к Петру. Через несколько секунд шум стих.

— Почему они перестали к нам лезть? — спросил Валентин.

— Я думаю, они чувствуют опасность здесь, — ответил Петр.

— Как они могут что-то чувствовать? Это же безмозглые насекомые, — сказал Валентин.

— Безмозглые? — удивился Петр, — ага, конечно, безмозглые… Стайные насекомые типа ос, муравьев, пчел очень умные. Они умеют общаться между собой и вполне могли сообщить своим собратьям, что тут их убивают, что сюда лучше не лезть.

— Это было бы замечательно, — произнес Валентин, продолжая вглядываться в вентиляционный проход.

Петр снова сел в дверной проем. Валентин постоял еще немного возле вентиляции. Потом подошел к трупу осы, лежащему в углу палаты, напротив двери в туалет. Сел на корточки возле мертвого насекомого. Левое и правое жвало на морде существа были стиснуты. При жизни у осы эти огромные челюсти работали как ножницы и могли за полминуты отрезать конечность человеку. Валентин аккуратно взялся руками за оба жвала и попытался раздвинуть их в стороны. Ничего не вышло.

— Ты чего там делаешь? — спросил Петр.

— Да… ничего… просто смотрю.

— Такая если вцепится в ногу, — думал Валентин, рассматривая мертвого хищника, — то всё, пиши пропало. Они за несколько часов поубивали половину людей в укрытии. Даже больше половины. Сергей сказал, что ниже пятого этажа все в осах. Что испытали все эти люди… страшно представить.

— Не спать! — громко сказал Петр.

Валентин резко обернулся.

— Да я так, просто дремлю, — услышал Валентин голос Юсуфа из соседней комнаты.

Валентин встал и подошел к Аленке. Сел на кровать возле нее.

— Спасибо вам, — произнес он.

— За что? — спросил Петр.

— За то, что остались с нами.

— Валя, перестань, я не люблю все это, — сурово сказал Петр.

— Нет, серьезно. Я понимаю, что вы подвергаете свою жизнь опасности.

— Сейчас везде опасно, — сонным голосом произнес Индус.

— Просто знайте, что я ценю то, что вы сделали, — сказал Валентин.

— Ладно, ладно, будем знать, — ответил Петр.

— Нам бы со сном определиться, — сказал Индус, — может по очереди спать будем?

— Дежурить должны одновременно двое, а двое пусть спят, — сказал Петр, — Мишка вот спит, и кто-нибудь еще один может тоже похрапеть.

— Я не смогу сейчас уснуть, — сказал Валентин.

— Тогда Юсуф, подремли немного, а мы с Валькой подежурим, я тоже спать не хочу.

Индус лег на бок в кресле свесив ноги на пол.

— Если что, будите меня сразу, — сказал он уже с закрытыми глазами.

— Как он может спать в такой ситуации, — подумал Валентин, — вот же странный человек.

— Если еду не принесут ближайшее время, я сожру зарубленную мной осу, — сказал Петр, — живот урчит, гад такой.

— Да подожди ты, они ушли пол часа назад, принесут, обещали же, — сказал Валентин.

— Я серьезно, — сказал Петр, — лапу ей отрежем, хитин снимем, а мягкое съедим.

— Сырым я не хочу питаться, лучше дождемся Сергея.

— Ты бы, кстати, на соседнюю кровать сел, — сказал Петр, — вдруг Аленка спать пытается, а ты над ее ухом болтаешь.

Валентин посмотрел на дочку и взял ее за запястье. Почувствовал пульс.

— Капельница кажется закончилась, — сказал Валентин, — надо иглу выдернуть. Ты умеешь?

— Чего там уметь? Просто вытаскивай и все, — ответил Петр.

— Точно?

— Да точно, точно.

Валентин взялся за иглу и аккуратно потянул.

— А как ее потом ставить? — спросил он у Петра, рассматривая конец иголки.

— Чего там ставить? Берешь и втыкаешь обратно, — сказал Петр.

— Как у тебя все просто, — сказал Валентин.

— А чего тут мудрить?

Раздались сильные удары в дверь. Как будто кто-то пытался выбить ее. Юсуф аж подскочил в кресле с испугу.

— Помогите! Откройте! Пожалуйста! — донесся крик из общего коридора этажа.

— Это Андрей! — произнес Петр, встал с пола и подбежал к входной двери. Как только он открыл дверь, в приемную завалился Андрей с мальчиком, висящим на плече.

— Быстрее! Ужалили его! Где врач?! — кричал Андрей, — задохнется же сейчас!

Андрей осторожно положил ребенка на пол. Валентин, Петр и Юсуф стояли, не предпринимая никаких действий.

— Чего вы стоите-то, как вкопанные?! — у Андрея текли слезы, а голос дрожал.

— Андрюха, успокойся, — сказал Петр, — врача нет, он ушел.

— Ушел? Как ушел? Да и черт с ним, — сказал Андрей, открыл дверь в подсобное помещение и заглянул туда, — тут должна быть кислородная подушка. Сейчас Димка, сейчас родной, мы тебя подключим, и все будет хорошо.

Андрей закрыл дверь в подсобку и открыл следующую, ведущую в морг.

— Не то, — сказал он, — не то… Да помогите же! Чего стоите?! Нужен аппарат искусственного дыхания, он есть тут. Сашку на нем откачивали же тогда, как раз после осы! Такой, на колесиках, с маской кислородной на шесте! Ищите же!

— Андрей, — сказал Валентин, — аппарата нет.

— Что?! Что ты несешь?! — сказал Андрей и попытался пройти в палату, но Петр встал в дверях на проходе. Андрей увидел из-за плеча Петра Аленку с кислородной маской на лице и медленно попятился назад, нащупывая ручку мачете на поясе.

— Так-так, — произнес он.

— Нам очень жаль, — сказал Валентин.

— И что же мне теперь делать? — произнес Андрей и вытащил мачете из ножен.

— Не совершать глупостей, — сказал ему Петр и тоже достал оружие.

Андрей посмотрел на лежащего на полу Димку. А потом на Петра, стоящего на пути к спасению его ребенка.

— Аньку утащили, — сказал Андрей и вытер рукавом слезу, — Отца тоже. Я не могу потерять еще и Диму. У меня больше никого не осталось.

— И что ты предлагаешь? — сказал Валентин, — убить мою дочь?

— У тебя есть еще ребенок! А у меня никого! — кричал Андрей.

— Убери оружие, — сказал ему Петр, — иначе сам отправишься в мир иной.

— Нет времени, — произнес Андрей и, замахнувшись мачете, бросился на Петра. Петр сделал шаг вперед, навстречу Андрею, и заблокировал его руку, пока тот еще был на замахе. Другой рукой Петр ударил ему по уху ручкой мачете, от чего тот кувырком укатился к стене. Андрей попытался встать, но Петр подлетел к нему и ударил ногой в голову. Андрей потерял сознание. Петр взял его мачете и отдал Валентину.

— А нож мой Юсуфу дай, вместо скальпеля, — сказал Петр и ушел в палату.

— Он же сейчас очнется, — сказал Юсуф, — куда вы?

Через несколько секунд Петр вышел из палаты со своим рюкзаком. Сел возле Андрея. Вытащил из рюкзака термос с самогоном и сделал глоток из горла. Потом достал веревку и принялся связывать своего бывшего товарища.

— Не убивать же его, — произнес Петр.

— А что с мальчиком делать? — Спросил Валентин.

— Ничего не делать, — ответил Петр.

Валентин сел на пол. Тер пальцами вески.

— Бошка раскалывается от всего этого, — думал он, — я чувствую себя убийцей. Сначала тот мужчина, а теперь этот мальчик… Димка. А как иначе? Нет выбора. Как мы должны поступить по морали? Надеюсь, мы делаем все верно. Хотя кому решать, как верно, а как нет? А если бы не было Петра? Андрей зарубил бы нас с Юсуфом и отключил бы Аленку.

— И что дальше? — спросил Юсуф, — если еще будут приходить с ужаленными?

— У меня еще много веревки, — сказал Петр, затягивая узел на руках Андрея.

— Ноги тоже бы надо, — сказал Юсуф.

— Знаю, не учи, — ответил Петр.

— Надо мальчика унести, — сказал Валентин, — лучше бы Андрею его не видеть, когда очнется.

— В морг? — спросил Петр.

— Тихо ты. Ребенок же все слышит, — сказал Валентин.

— Валь, мы не виноваты в том, что происходит, — сказал Петр.

— Я понимаю, но можно как-то помягче? — возразил Валентин.

— Черт, забыли, — произнес Петр, и посмотрел на Индуса, — Юсуф, иди вентиляцию на потолке карауль.

Юсуф пошел в палату. Сел там на кровать, так чтоб ему было видно через дверной проем Петра и Валентина. Мишка спал без задних ног на соседней кровати.

Петр закончил связывать Андрея. Подошел к парализованному мальчику и взял его на руки.

— И куда его? — спросил Петр.

— Не знаю. В палату давай, — ответил Валентин.

— А потом?

— Потом, сам знаешь, — Валентин кивнул головой в сторону двери, ведущей в морг.

— Как скажешь, — ответил Петр и направился в палату.

— Хотя, погоди, — сказал Валентин, — как мы его потом мимо Андрея понесем?

— Завернем в простыню и вынесем. А вообще, пошел этот Андрей, знаешь куда?! Не много ли заботы о его чувствах?! — возмутился Петр, — он несколько минут назад пытался убить меня! И дочь твою убил бы!

— Н-да, но его тоже можно понять, — сказал Валентин.

— Во всей этой ситуации мне жалко только мальчугана, — сказал Петр, — а папаша его тот еще урод.

— А ты бы как поступил на месте Андрея?

— Не знаю, но точно не так, как он. Сука, мы с ним столько лет общались! А он меня мачете хотел… И ведь если б попал, то всё… до свидания. Лежал бы я тут в луже крови. А следом и вы с Индусом. Ты просто не знаешь, как он махаться умеет. Тот еще монстр. Мы как-то напились с ним…

— Ладно, Петь, — прервал его Валентин, — отнеси мальчика, не время сейчас для историй твоих. Одеялом только накрой его. Не хочу, чтоб Мишка видел.

Петр отнес ребенка в палату. Валентин сквозь дверной проем наблюдал за ним из приемной. Петр положил Димку на кровать в дальний угол комнаты и накрыл сверху покрывалом.

— Юсуф, иди в свое кресло, — сказал Петр.

Индус поднялся с кровати и вышел в приемную. В это время Андрей начал приходить в себя.

— Петь, он шевелится, — произнес Валентин.

Петр сел в дверном проеме, ничего не ответив.

— Чего с ним делать теперь? — спросил Юсуф.

— Ничего, — ответил Петр.

— Где Димка? — спросил Андрей.

Никто ничего не ответил.

— Где мой сын?! — крикнул Андрей с дрожью в голосе.

— Умер, — сказал Петр.

— Что?… Да как так-то?! Вы! Твари! Убийцы! — Андрей начал орать и извиваться на полу, пытаясь освободиться от веревок. Кричал и плакал. У него началась истерика. Петр взял термос с самогоном, подошел к Андрею и сел ему на грудь.

— Суки! Убью всех! — орал Андрей, крутя головой из стороны в сторону, — Димка!.. Ублюдки, я не верю вам!

Петр открыл крышку термоса, одной рукой схватил Андрея за подбородок, зафиксировал голову и залил ему в рот алкоголя. Тот начал кряхтеть и кашлять. Самогон потек по его щекам.

— Валька, зажми ему нос, а то мимо все льется, — сказал Петр, продолжая упираться ладонью в лицо Андрея.

— Ты уверен, что это ему сейчас надо? — спросил Валентин.

— Не уверен, — ответил Петр, — Юсуф, иди снова в палату, гляди за вентиляцией.

— Пап, что у вас там, — сонным голосом спросил Мишка, поднимаясь с кровати.

— Ничего, тут просто дяде Андрею плохо, — ответил Валентин, — не заходи сюда пока.

Валентин подошел к Андрею. Тот что-то мычал через закрытый рукой Петра рот. Бешенными глазами смотрел на Валентина.

— Сядь и зажми его голову коленками, — сказал Петр, — сейчас мы его напоим, как следует, может успокоится.

Валентин сел на колени напротив Петра и зафиксировал между своих ног голову Андрея.

— Нос заткни, — скомандовал Петр.

Валентин зажал пальцами его нос. Петр вцепился рукой в щеки Андрея, от чего тот приоткрыл рот. Андрей продолжал орать что-то неразборчивое. Петр залил ему самогона в рот и тот снова закашлял, но проглотил.

— Так-то лучше, а то выплевывать вздумал, — сказал Петр.

Андрей замолчал. Глубоко дышал запрокинув голову. Его щека сильно раздулась после удара Петра. Лежал и смотрел на Валентина.

— Андрей, нам действительно очень жаль. Мы не могли помочь твоему сыну, — сказал Валентин.

Андрей не отреагировал на его слова.

— Откуда вы пришли? — спросил Петр, — с жилых модулей?

Андрей посмотрел на Петра и плюнул ему в лицо.

— Ну всё, — вскочил с пола Петр, — иди-ка ты отдохни!

Петр открыл дверь в подсобное помещение, взял Андрея за ноги и волоком затащил его туда. Вышел, захлопнул дверь и повернул ручку замка. Из подсобки доносились стоны и всхлипывания.

— Мне жаль его, — сказал Валентин.

— А мне нет, — ответил Петр и сел на свое место в дверной проем.

— Интересно, что у них произошло? — произнес Валентин.

— Наверно так же, как и мы, сидели где-то, — сказал Юсуф из палаты.

— Я думаю, в модуле у себя, — предположил Валентин.

— Ну да, и от ос отбиться не смогли, — сказал Индус.

— Как они до нас дошли? Вот что интересно, — сказал Валентин.

— Может они вообще на нашем этаже были все это время, — сказал Петр.

— Нет, тогда бы их эвакуировала группа Сергея, — сказал Индус.

— Кстати, что-то Сергея все нет и нет, — сказал Валентин, — по идее, должны были быстро вернуться.

— Может плюнули на нас, — сказал Петр.

— Может что случилось? — спросил Валентин.

— Подождем, придут наверно позже, — ответил Петр, — если придут, Андрея им отдадим. Нам он тут точно не нужен.

Валентин зашел в палату и подошел к Мишке, сидящему на кровати. Погладил его по голове.

— Не волнуйся, — сказал отец, — дядя Андрей полежит немного в другой комнате, пока не успокоится.

— Я за него и не волнуюсь, — сказал Миша, — а чего он так кричал-то?

— У него погибли близкие, — ответил Валентин.

— А вы тут причем?

— Не знаю, — ответил Валентин, решив не объяснять подробности.

— Поспи, Валь, — сказал Петр, — и ты, Индус, тоже, а мы с Мишкой подежурим. Да, Мишань?

— Конечно, — ответил Миша.

— Пожалуй ты прав, — ответил Валентин, — попробую уснуть.

Валентин пододвинул свободную кровать к кровати Аленки и лег рядом. Взял ее за запястье и проверил пульс. После чего обнял дочь и закрыл глаза. Проваливаясь в сон, услышал, как Петр говорит Юсуфу, чтоб тот шел спать в свое кресло.

Валентин проснулся и тут же вскочи с кровати. Оглядел обстановку и принялся снова проверять пульс у Аленки.

— Доброе утро, пап, — произнес Миша.

— Доброе, — ответил Валентин, держа девочку за запястье.

Петр делал зарядку. Вращал тазом, держа руки на поясе. Валентин взглянул на часы — восемь утра.

— Все нормально? — спросил он у Петра.

— Да, — ответил Петр, — ты чего подскочил так резко?

— Сон дурной приснился, — сказал Валентин и сел на кровать возле дочери.

— Понятно, — ответил Петр, делая круговые махи левой рукой.

— Осы не шуршали там? — спросил Валентин.

— Шуршали, шуршали — сказал Мишка, — одна даже морду высунула, а дядя Петя ее мачете ткнул, и она обратно заползла!

— А Андрей как? — Валентин встал с кровати и подошел к дверному проему. Смотрел на спящего в кресле Юсуфа.

— Я к нему заглянул час назад, — сказал Петр, — лежал хныкал. Сейчас затих.

— Ты спать-то собираешься? — спросил Валентин.

— Ты знаешь, вот под утро захотелось, — ответил Петр, — а сейчас что-то нет. Хотя, может и подремлю немного.

— Сергей, я так понял, не приходил, — сказал Валентин.

— Нет, — ответил Петр.

— Странно.

— Надо Димку унести, — сказал Петр, показав на труп мальчика, завернутый в одеяло, — пахнуть же начнет.

Валентин посмотрел на Мишку, потом на Петра.

— Все в порядке, пап, — сказал Миша, — дядя Петя мне рассказал про мальчика.

— Он спросил, что это там лежит, — сказал Петр, — ну я и…

— Ясно, — ответил Валентин, — нам очень жаль его. Но мы не могли ничего поделать.

— Не надо, пап, — ответил Миша, — я не маленький. Я все понял. Давай не будем об этом.

— Юсуфа надо будить, — сказал Петр.

— Я разбужу, — ответил Валентин и пошел в приемную.

Димку отнесли в морг. Валентин, как обычно, читал сказки Аленке, сидя возле нее на кровати. Петр дремал в дверном проеме. Периодически он открывал один глаз и осматривал ситуацию, после чего снова погружался в неглубокий сон. Мишка с Юсуфом играли в загадки, расположившись на полу в приемной. Игра заключалась в описании какого-либо предмета или события, а оппонент должен был угадать, что загадано. Начитанный десятилетний мальчик постоянно обыгрывал Юсуфа независимо от того, что тот старше Мишки в два раза. Несколько часов пролетели незаметно. На часах десять утра.

— Да-а, — протяжно произнес Петр, потирая заспанные глаза ладонями, — с едой у нас конечно голяк.

— Что, есть захотелось? — спросил Юсуф.

— Да, что-то как-то так, — невнятно пробурчал Петр.

— А нам говорил, чтоб воде радовались в кране, — сказал Юсуф.

Петр ничего не ответил. Встал и направился в туалет. Через минуту вышел оттуда с мокрой головой.

— Хорошо-о, — произнес он, — бодрит. Слушай, Валь, я тут подумал, вот если наш мир — симуляция…

Валентин оторвался от сказки и посмотрел на Петра.

— Зачем в симуляции нужны атомы и молекулы? — спросил Петр, и сел на койку напротив Валентина, — Может их и нет вовсе? Ты когда-нибудь в микроскоп смотрел?

— Не смотрел, — ответил Валентин.

— Так может нет микромира? Зачем его создавать для симуляции? Есть мы, большие, и всё, — сказал Петр.

— В симуляции, созданной в отделе, есть атомы, Петя, — ответил Валентин, — все в созданной нами симуляции состоит из атомов. И атомы есть, и электроны, и нейтроны, и протоны — все это обрабатывает компьютер.

— Как он может обрабатывать бесчисленное множество… как сказать-то… предметов, вещей… нет… не вещей, а элементов? — спросил Петр.

— А они все работают одинаково, — сказал Валентин, — в каждом атоме одни и те же законы. В отличии от наших голов.

— Голов?

— Тут, как и со звездами, — начал объяснять Валентин, — космос, планеты, галактики… а с другой стороны вселенной атомы и кварки… так вот, все это, Петька, пыль по сравнению с сознанием. Твоя голова, а точнее то, что внутри, устроено в миллиарды раз сложнее, чем все, что можно представить.

— Хм… ты это, кажись, уже говорил, — произнес Петр.

— Наличие как звезд, так и атомов не доказывает реальность нашего мира, — сказал Валентин, — смоделировать все это не требует много ресурсов. Для сравнения, Петя, вот сколько звезд в нашей галактики?

— Миллиард? — предположил Петр.

— Больше двухсот миллиардов, — сказал Валентин.

— Много, — произнес Петр, кивая головой.

— А сколько было открыто галактик нашими предками? — снова спросил Валентин.

— Ну говори уже, к чему ты клонишь? — сказал Петр, не желая угадывать.

— Галактик, Петя, сотни миллиардов. И в каждой галактике миллиарды звезд. Вокруг многих звезд летают планеты. Можешь перемножить и прикинуть, сколько всего во вселенной звезд и планет.

— Очень много, — сказал Петр.

— Да, очень много. Вот только в твоей голове больше элементов, чем звезд во вселенной.

— Клеток? — спросил Петр.

— Примерно восемьдесят миллиардов нейронов. И каждый нейрон образует до десяти тысяч связей с другими нейронами. Перемножь теперь все это.

— Звезд все же больше, чем этих связей, — сказал Петр.

— Ну… да, вот только по всем этим связям, так называемым синапсам, как по проводкам, бегает информация по всей твоей голове. Благодаря этому и рождаются все твои мысли. Не только твои, а мысли каждого человека. Это действительно сложно.

— Как же это все смогли построить? — спросил Петр.

— Не знаю, мы пользуемся наработками прошлого, — ответил Валентин.

— Компьютер этот ваш квантовый вы в глаза не видели? — спросил Петр.

— Нет. Мы подключаемся к нему через наши обычные компьютеры.

— Слушай, а может и нет никакой реальности?

— Ты о чем?

— Может этот компьютер и есть Бог? Создатель всего? — предположил Петр.

— Он создатель, да. Но интерпретировать его, как Бога… никогда не думал об этом. Я думаю, тут вопрос терминологии. Хочешь — можешь называть его Богом, как тебе удобно.

— Это понятно… нет, я имею ввиду, может нет реального мира? Реальный мир — это компьютер, в котором запущены все симуляции? То есть, нет там никаких людей и ничего подобного нам?

— Просто компьютер летает в пространстве, а все миры уже в нем?

— Я думаю, что нет.

— Почему нет?

— Потому что нет причин в это верить. Хотя и опровергнуть это невозможно. Так что просто не думай об этом.

— Или первую симуляцию запустила какая-нибудь высшая по разуму цивилизация, а настоящих людей, подобных нам, вообще не существует в реальности?

— Петь, это уже фантазия. Подобных гипотез можно кучу выстроить, и все они имеют место быть… в теории. По факту пока ясно только то, что под нами сотни симуляций. Всё. На основе этого мы сделали вывод, что и над нами могут быть симуляции, и мы, возможно, одна из них. А что там на самом деле? Да черт его знает.

— Может они даже выглядят не как мы? Может мы вообще игра для них или фильм? — продолжал стоить гипотезы Петр.

Индус и Мишка забежали в палату.

— Там кто-то за дверью! — сказал Юсуф, — постучали!

Петр направился к входной двери, все остальные вышли за ним. Кто-то тихонько постучал в дверь.

— Помогите, — глухо прозвучало из общего коридора, — откройте, умоляю.

— Опять что ли? — недовольно сказал Петр и открыл дверь.

В приемную зашел мужчина с женщиной на руках. Мужчина был измазан кровью. На его кофте был сорван рукав, на руке от плеча до локтя резаная рана, как будто кто-то полосонул его ножом. Он положил женщину на пол.

— Я со склада, — говорил он с отдышкой, — это конец, всем конец. Закройте дверь. И не шумите. Они все слышат. Они ходят по вентиляции. Они везде. Они кормят своих личинок нами.

Валентин закрыл дверь.

— Мою жену ужалили. Нужен аппарат искусственного дыхания, срочно, — продолжал мужчина, — должен быть, где-то…

Недолго думая, Петр ударил его правой рукой в челюсть, от чего тот начал падать, потеряв сознание. Петр подхватил его на лету и аккуратно положил на пол.

— Ты что творишь?! — крикнул на Петра Валентин.

— Хватит сюрпризов, — сказал Петр, — сейчас опять достанет оружие и угрожать начнет. Мне Андрея хватило. Сначала свяжем, потом пообщаемся. Женщину эту сразу несите в морг.

— Он сказал, что они со склада, — произнес Юсуф, — я боюсь, случилось что-то страшное.

— Сейчас придет в себя и расспросим, — сказал Петр, — а ее унесите, говорю же!

Валентин и Юсуф взяли женщину за руки и за ноги и отнесли в морг. Положили на пол, так как все столы были заняты трупами, а разбираться с холодильными камерами не было времени и желания. Да и класть пока еще живого человека в холодильник совсем не гуманно. Когда вернулись, мужчина был уже связан. Петр связал ему только руки за спиной и усадил на пол, оперев спиной на стену. Стучал ему по щекам, пытаясь привести в чувства.

— После такого нокаута ему лучше лежать, зачем ты его посадил? — спросил Валентин.

— Да? Ну хорошо, тогда положим, — сказал Петр и аккуратно завалил человека на бок.

Валентин подошел к мужчине и поднял его ноги вверх.

— Я слышал, что так приток крови к голове увеличится, — сказал Валентин, — должен быстрее оклематься.

Валентин стоял возле мужчины и держал его ноги в поднятом положении.

— Может он помер? — предположил Юсуф.

Внезапно мужчина начал вертеть головой и что-то бормотать. Валентин положил его ноги и отошел в сторону.

— Где Даша? — спросил он, приподнявшись и осматривая комнату.

— Сначала ответишь на наши вопросы, — сказал Петр.

— С вашей Дашей все в порядке, — сказал Валентин, — мы подключили ее к аппарату.

— Да, подключили к этому… как его… Э.В.Л. — вспомнил Петр.

— И.В.Л. — поправил Петра Юсуф.

— Да, — сказал Петр, — она в палате.

— Почему я связан? Это вы меня ударили? — спросил мужчина.

— Как тебя зовут? — спросил у него Валентин.

— Никита, — ответил мужчина, — я вас знаю, вы из техотдела.

— Откуда вы пришли? — спросил Петр.

— Со склада, мы укрылись там. Забаррикадировали вентиляцию, — Никита посмотрел на завал в приемной, — вы, я вижу, тоже.

— Видимо осы пролезли на склад, — сказал Валентин.

— Люди дежурили возле всех вентиляционных выходов, — начал рассказывать Никита, — нас там было человек двести точно, а может и больше. Эти твари прогрызают все что можно. Завал не спас нас. Вот через эти ваши столы и шкафы они пролезут. Это не поможет. В итоге, кто смог, выбежал на улицу, а кто не смог…

— Много людей спаслось? — спросил Петр.

— Не знаю, но я думаю, что мало, они пожалили многих, а многих погрызли сразу. Началась паника, и люди ломанулись на улицу через черный ход, а я с Дашей в медпункт. Так вы меня развяжете или нет?

— На улицу значит, — произнес Петр, — это плохо. Сегодня-завтра рой пойдет. Они хоть со свистками вышли?

— Я не знаю, — ответил Никита, — отведите меня к жене.

— Получается, мы единственные кто остался в укрытии? — спросил Юсуф.

— Не факт, — сказал Валентин, — возможно где-нибудь так же, как мы, кто-то сидит.

— Возможно, — согласился Петр.

Из подсобки раздался грохот.

— Что это? — взволнованно спросил Никита.

— Помогите! Они убили моего сына! Я тут! Помогите! — кричал Андрей.

— Что происходит? — спросил Никита, — у вас там человек? Что вы делаете?!

Петр открыл дверь в подсобное помещение. Андрей лежал по среди комнаты, прищурив от яркого света глаза, смотрел на Петра.

— Что вы сделаете со мной?! — закричал Никита, — где моя жена?!

Петр взял последний кусок веревки и принялся связывать Никите ноги.

— Это для вашей же безопасности, — сказал Петр, — извините уж, но мы не знаем, что еще с вами делать.

— Где Даша я спрашиваю?! — крикнул Никита.

— Они убили ее! — кричал Андрей из подсобки.

— Вот же идиот, — подумал Валентин, — сам же Петра пытался зарубить, а нас убийцами называет. Совсем крыша поехала у человека.

— Может не надо его туда? — сказал Юсуф.

— А куда еще его? — спросил Петр, затягивая узел на ногах Никиты.

— Он же не буйный, — сказал Юсуф.

— Я не хочу рисковать, — сказал Петр.

— Где Даша?! Что вы сделали с ней?! — кричал Никита.

— Ее ужалила оса, — ответил Петр, затаскивая Никиту в подсобку, — нам очень жаль, но аппарат И.В.Л. один, и он занят маленькой девочкой. Твоя жена умерла. Мы не можем вам помочь. С вами ничего не случится, но пока вам лучше побыть тут. Поверьте, мы не причиним вам вреда.

— Как умерла?! — крикнул Никита, — вы же… вы же сказали, что она подключена…

Петр захлопнул дверь, не дослушав до конца его фразу. Из-за двери в подсобку продолжали доноситься не разборчивые вопли Никиты.

— Значит так, — сказал Петр. (Юсуф, Валентин и Мишка стояли напротив него.) — план такой, слушайте внимательно. Сидим тут, пока Аленка не придет в себя. Ос изрублю, если полезут.

— А мы собирались уходить? — сказал Индус.

— Не перебивай, малец, — сказал Петр, — Что за привычка? Так вот, сидим тут пока. Дальше, как девочка сможет сама дышать, выходим на улицу.

— А рой? — спросил Валентин.

— У меня есть свисток. Мы откроем главные ворота укрытия и запустим сюда рой. Они пожрут ос, а мы переждем на улице под защитой свистка. Он саранчу к нам не подпустит.

— Мы будем сидеть в самом эпицентре роя? — спросил Юсуф, — а если свисток выключится, или сломается, или еще что? Батарейка если сядет?

— Не сломается, полного заряда свистка хватает на два дня. За это время рой заполонит укрытие и выест все живое, что тут есть.

— А если в укрытии есть люди? — спросил Валентин, — вот, эти двое в подсобке, например.

— Если есть живые люди, то им лучше не выходить, пока рой не уйдет. Если они живы, значит осы к ним не пролезли. Логично?

— Логично, — произнес Валентин.

— Если осы не пролезли, значит, и саранча не пролезет, — сказал Петр.

— Зачем открывать укрытие, если саранча и так может опустошить осиный улей? — спросил Юсуф.

— Ты тут самый умный что ли? — ответил ему Петр, — осы, по-твоему, бестолковые существа? Заходите, скажут, гости дорогие, да?

— Не знаю, — Юсуф пожал плечами.

— Они закупорят свой улей, когда рой пойдет, — продолжил Петр, — а сейчас запасаются пищей. Так и пчелы, и муравьи делают, и мы тоже так делаем.

— Пища, я так понял, это мы, — произнес Валентин.

— А что делать, такова природа, — сказал Петр.

— Никита говорил, что люди выбегали на улицу через черный ход, — сказал Юсуф, — может, они не закрыли за собой его, и нам не придется идти ворота открывать?

— Иди, иди, Индус, проверь, закрыли они его за собой или нет, — сказал Петр.

— Если выбегали в панике, то не закрыли, — сказал Юсуф.

— Ну, что скажете? Как вам моя идея по уничтожению ос? — громко произнес Петр.

— Вроде нормально, — сказал Валентин.

— Можно попробовать, — согласился с ними Юсуф.

— Хороший план, — сказал Мишка.

— Нам, кстати, на улице не обязательно будет пережидать, пока рой укрытие отчистит, — сказал Петр, — там сразу как из ворот выходишь, если на право пойти, будет холм. Помнишь, Валь?

— Помню, — сказал Валентин, — но до него километра два.

— Ну и что? По компасу пойдем. У меня есть, — сказал Петр.

— Через рой по компасу, — произнес Юсуф, — н-да уж…

— Если холм обойти слева, — начал объяснять Петр, — то там пещерка будет небольшая. Мы в ней пересидим денек-другой, а как свисток начнет садиться, пойдем обратно в укрытие. Ну, и будем надеяться, что саранча ос поела.

— А если осы саранчу поедят? — спросил Юсуф.

— Шутишь что ли? — сказал Петр, — ос сколько? Сколько-то тысяч. А саранчи? Миллионы особей. Они укрытие заполонят за день и всех тут выжрут. Абсолютно всех. Еще и по вентиляции в их улей залезут.

— А потом что? — спросил Валентин.

— Точно не знаю, — ответил Петр, — может кроме нас еще есть выжившие. Будем их искать по укрытию.

Неожиданно шкаф, закрывающий вентиляцию в стене, начал трястись. Валентин и Петр тут же побежали в палату, а Юсуф запрыгнул в кресло подпирать завал.

В палате под потолком раздались жужжание и скрежет. Петр и Валентин достали оружие. Стояли под вентиляционным выходом.

— Мне кажется, они грызут шкаф! — крикнул Юсуф.

Шум из вентиляции становился все громче.

— Миша! — Валентин Позвал сына, — иди сюда, быстро!

Ребенок зашел в палату.

— Запрись в туалете на крючок и сиди там, — сказал Валентин.

Одна оса вывалилась из вентиляции. Петр тут же ударил ее мачете, но она сумела вцепиться челюстями в клинок. Лезвие зашло ей в голову, как раз между жвал, и прочно застряло там. Петр пытался выдернуть мачете из насекомого, но ее челюсти сжимали оружие, не давая его вынуть. Валентин нанес ей удар по спине и срубил крыло. Снова замахнулся, чтоб атаковать. Петр уперся ногой в глаз осы и изо всех сил дернул мачете на себя, с трудом вытащив его из тела насекомого. Оса издала высокий звук и начала хаотично махать всеми лапами. Из кончика ее брюшка вылезло тридцати сантиметровое жало. Тонкое и острое, подобно шилу. Валентин продолжил бить ее мачете по спине. Из вентиляции выпала еще одна особь и вцепилась Валентину в голень.

— Петя! — закричал он и воткнул мачете ей в спину.

Петр тут же прицельным ударом срубил ей голову. Тело осы осело брюхом на пол. А голова так и осталась висеть, впившись жвалами в ногу Валентина.

— Помоги отцепить! Помоги! — орал Валентин.

Петр схватил голову насекомого за челюсти, сдернул с ноги Валентина и швырнул в сторону.

— Миша! — я же скал запрись в туалете! — закричал Валентин на сына, до сих пор стоящего в дверях палаты.

— Они в шкафу! — раздался голос Юсуфа из приемной, — помогите мне!

Еще дна оса выпала из вентиляции. Петр ударил ее, но промахнулся. Насекомое успело отползти в сторону. Следом выпала еще одна оса.

Юсуф забежал в палату, оттолкнув Мишку в сторону и захлопнул дверь.

— Там все бесполезно. Они шкаф прогрызли. Я челюсти видел! — испуганно говорил Индус.

— Идите рубите их! Иначе нам из медпункта не выбраться! — сказал Петр, пытаясь подойти к осе на расстояние удара. Насекомое начало разогревать крылья. Петр стоял перед ней, держа оружие на замахе. Через пару секунд оса бросилась на Петра, пролетев несколько метров по воздуху, но тот выставил перед собой мачете. Насекомое напоролось на лезвие брюхом. Петр успел отпрыгнуть в бок, и оса пролетела мимо него. Рухнула на пол с торчащим из тела оружием. Еще одна оса выпала из вентиляции, следом за ней еще одна, потом третья.

Валентин схватил Мишку за руку и, хромая, подошел к кровати Аленки. Стоял спиной к дочке, держа перед собой мачете. Рядом стоял Мишка со скальпелем.

Осы расползлись по палате. Одна залезла на кровать. Другие обнюхивали мертвых собратьев, лежащих возле двери в туалет. Петр вынул свое мачете из еще живой осы. Та издала негромкие жужжащие звуки. Пол в палате под вентиляционной шахтой был выпачкан растекающимися из зарубленных тел внутренностями насекомых. Петр обошел эту лужу, не сводя глаз с живых ос, и подошел к Валентину. Юсуф так же встал возле кровати Аленки. Все вместе они образовывали полукруг. Стояли, держа наготове свои ножи и мачете. Осы не спешили подходит к ним. В вентиляции снова раздался скрежет и жужжание.

— Идите в приемную, — сказал Петр, глядя на осу, сидящую на кровати в противоположном конце комнаты, — как мы в коридор выйдем, если они приемную займут?

— А если они коридор займут? — спросил Юсуф, — и вообще все помещения в укрытии?

— Приемную им нельзя отдавать, — согласился с Петром Валентин, — там единственный выход отсюда.

— Идите и завал восстановите, — сказа Петр, — если эти подползут, я их спать отправлю. Другой шкаф подтащите туда. Потом Юсуф там остается, а ты сюда иди. Убьем этих троих.

Валентин подошел к двери в приемную и приоткрыл ее. Увидел в центре помещения осу. Та сидела к нему боком и терла лапами голову. Двери шкафа открыты.

— Похоже прогрызла внутреннюю стенку шкафа, — сказал Валентин, — сидит теперь намывается.

— Идите быстрее, пока новые не полезли, — сказал Петр.

— Может вы с ней разберетесь? — спросил Юсуф у Петра.

— Нет, — возразил Валентин, — пусть возле Аленки стоит. Мы сами.

— Вот и я так думаю, — сказал Петр, — тут их три, а там одна.

— Юсуф, — обратился к нему Валентин, — заходи в приемную. Пусть она на тебя отвлечется, а я подбегу и сбоку ее атакую.

— Ох, Валентин, смерти вы моей желаете, — сказал Индус.

Юсуф вышел в приемную и пошел вдоль стены. Нож держал перед собой, направив его на насекомое. Оса следила за ним, но ничего не предпринимала. Валентин вышел следом за Юсуфом и пошел в противоположном направлении так же, вдоль стены. Петр наблюдал за ним через открытую дверь. Смотрел то на Валентина, то на ос в палате.

— Как бы так попасть по ней, — думал Валентин, стоя сзади осы, — чтобы отсечь ей сразу брюхо от груди. Надо чуть сбоку зайти. Интересно, чего они застыли-то. Только что бросались на нас как бешенные, а теперь сидят, морды трут.

— Сука! — крикнул Петр.

Валентин резко повернул голову и увидел сквозь дверной проем, что одна оса впилась Петру в ногу. Тот воткнул ей мачете в спину. Другая оса тут же напрыгнула на него и сбила с ног. Он пропал из виду.

Валентин побежал в палату, но упал. Почувствовал резкую боль в ноге. Насекомое сомкнуло челюсти на его уже и так израненной голени.

— На! На! Получи, тварь! — раздавались злобные крики Петра из палаты, — Мишаня, не лезь, я сам!

Валентин повернулся на спину и с криком вонзил мачете в глаз насекомому. Оса отпустила его ногу и начала подбираться к его голове. Валентин лежал прямо под насекомым. Оса удерживала его двумя лапами за бока. Краем уха он услышал какой-то грохот и стон Юсуфа. Валентин взял мачете двумя руками и упер его в шею осе, пытаясь отодвинуть ее голову от своего лица. Оса щелкала челюстями, пытаясь впиться Валентину в горло. Сквозь общую неразбериху из соседней комнаты доносилась ругань Петра в шуме перепалки.

— Юсуф! — крикнул Валентин и повернул голову в сторону. Индус держался руками за края вентиляционной шахты. Насекомые пытались утянуть его в вентиляцию. Шкаф, стол и кресло были отодвинуты в стороны.

— Валентин! Я больше не могу! Мне больно! Они мне ноги съедят! — вопил Индус.

— Юсуф! Держись! — кричал Валентин, упираясь в осу лезвием.

Скальпель вонзился насекомому в глаз. Потом снова. Еще раз. И еще.

— Пошла прочь! — кричал Мишка, втыкая скальпель в ее глаза. Оса начала махать крыльями и приподнялась на лапах, подогнув под себя брюхо. Валентин увидел торчащее жало, направленное ему в живот.

— Пожалуйста! Кто-нибудь! — продолжал вопить Юсуф где-то сбоку.

Валентин прижал колени к груди и оттолкнул ногами насекомое. Оса отвалилась в сторону. Она была дезориентирована. Ползала по кругу и жужжала крыльями.

Валентин рванул к Юсуфу и схватил его за руку. Тот таращился на Валентина бешенными от испуга глазами. Валентин тянул Индуса на себя, упершись ногой в стену. Мишка взял Юсуфа за вторую руку и тоже начал вытягивать. Юсуф орал от боли.

— Давай, Миша! — кричал Валентин, — тяни, родной!

Потные руки Индуса выскользнули, и он начал погружаться во тьму вентиляционной шахты. Валентин сунулся за ним. По пояс залез в вентиляцию и схватил Юсуфа за воротник кофты двумя руками. Осы продолжали медленно затаскивать их обоих в шахту. Темно, практически ничего не видно. Валентин смог разглядеть во мраке, как Юсуф положил что-то себе в рот.

— Нет! Не вздумай! — закричал Валентин, — выплюнь таблетку!

— Я не хочу, чтоб они меня сожрали живого, — простонал Юсуф.

Их утаскивали все глубже и глубже. В итоге стало совсем темно. Внезапно кто-то потянул Валентина за ноги. Кто-то очень сильный. Валентин понял, что это хватка Петра. Мишка не мог так тянуть.

— Куда полез! — кричал сзади Петр.

— Я держу тебя, держу, не разгрызай таблетку, — сказал Юсуфу Валентин, но кофта выскользнула из его рук.

— Юсуф! — кричал Валентин, щуря глаза, пытаясь рассмотреть его во мраке вентиляционной шахты.

Петр вытянул Валентина из вентиляции.

— Прости меня, дружище, — невнятно произнес Петр и сел на корточки.

Мишка стоял напуганный возле Петра.

— Я не смог его вытащить! Не смог! — закричал Валентин, глядя на сидящего перед ним Петра. Лицо и руки Петра были исполосаны челюстями ос. Кровь капала с его косматой бороды. Петр просто сидел не двигаясь. Валентин понял, что с ним что-то не так.

— Что?! Что с тобой?! — крикнул Валентин.

Петр упал на живот.

— Нет, нет, только не ты, — Валентина трясло от страха и понимания того, что происходит.

Еле-еле он перевернул огромного Петра на спину. Тот покосился на Валентина и приоткрыл рот, пытаясь что-то сказать, но тело не слушалось его.

Валентин расплакался от безысходности, сидя возле Петра.

— Папа! — крикнул Мишка, стоя в дверях палаты, — Аленки нету!

Валентин тут же вскочил с пола, забежал в палату и увидел опрокинутый аппарат И.В.Л. возле пустой Аленкиной кровати. На простыне было свежее пятно растекшейся крови. Рядом лежала куча изрубленных Петром ос.

Ноги Валентина налились свинцом. В груди закололо так, будто кто-то воткнул в него раскаленную спицу. Время остановилось.

Валентин шел по темному коридору за Мишкой на ватных ногах с абсолютно пустой головой. Но в глубине сознания он понимал, что ему нельзя сейчас сдаваться, потому что он должен вытащить сына из всего этого. Миша — последнее что осталось у него. Валентин шел за мальчиком видя его мутным, размытым контуром. Изображение сузилось до небольшого круга впереди, а все за пределами этого круга стало двигаться и перетекать в разные стороны. Уши заложило, а в горле стоял ком. Валентин шел как будто в какой-то вязкой субстанции. Каждый шаг давался ему с трудом. Ощущение реальности было искажено.

— Папа! — прозвучал голос Мишки. Голос казался каким-то далеким, как будто кто-то в лесу зовет его.

— Быстрее же! — снова крикнул мальчик и потянул Валентина за руку.

В ушах появился какой-то гул. Их заложило еще сильнее. Валентин не помнил, как они вышли из медпункта, как тащились по коридору и поднимались по лестнице, а может не по лестнице, может на лифте на нулевой этаж. Сейчас он стоял в длинном тоннеле и видел впереди свет. Круг света, в центре которого находился Мишка и звал его. Валентин стоял, опустив руки, и смотрел на ребенка.

— Да что же ты встал-то! — со слезами прокричал Миша, подошел к отцу и ударил его кулаком в щеку.

Валентин отшатнулся назад. Гул в ушах стих, и он упал на колени. Взялся за волосы и закричал изо всех сил.

— Приди в себя! Они сзади! Что ж ты делаешь?! — Миша тянул отца за одежду, — пожалуйста, папа! — плакал ребенок.

Валентин замолчал. Посмотрел на заплаканное, покрасневшее и немного опухшее лицо сына. Потом повернулся назад и увидел вдалеке коридора ползущих на них ос.

— Бежим! — кричал сын, — вон же ворота на улицу!

Валентин встал с колен и, хромая, двинулся к выходу. Свисток на поясе Мишки горел зеленой лампочкой. Подходя к воротам, Валентин снова услышал гул. На этот раз гул был вызван не его сознанием, а взмахами крыльев. Миллионы пар крыльев работали одновременно, создавая низкое гудение, исходящее из-за ворот укрытия. Валентин посмотрел себе за спину через плечо и увидел, что осы повернули и поползли обратно. Подойдя к воротам, гул стал еще громче. Ничего не было слышно кроме этого адского шума, издаваемого полетом роя. Мишка подергал отца за руку и жестом показал на ворота, а потом пожал плечами, давая понять, что не знает, как их открыть. В свете одинокой лампы на металлическом потолке Валентин увидел блокировочный рычаг и вентиль на стене. Он вспомнил, как Петр открывал ворота, когда они ходили за саранчой. Валентин дернул рычаг вниз, потом подошел к вентилю и начал крутить его. Ворота постепенно открывались, и гул стал таким громким, что уже физически давил на голову. Они вышли на улицу. Стояли в образованном ультразвуком свистка куполе. Насекомые облетали их, держась на расстоянии двадцати метров. Неба не было видно. Мрак. Они находились в центре потока огромной саранчи, мигрирующей и пожирающей все на своем пути. Некоторые особи падали в зону действия свистка, но тут же шарахались в стороны, пытаясь убежать от невыносимого для их ушей звука, неслышимого для человека. Мишка взял отца за руку, и они пошли в сторону холма с пещерой, про который рассказывал Петр. Шли медленно. Валентин плелся, как неживой. Миша тянул его за руку, постоянно оглядываясь на отца. Валентин видел, как ребенок что-то говорит, но в шуме миллионов пар крыльев саранчи не было ничего слышно. Валентин видел только движение губ сына. Он потерял счет времени. Валентину казалось, что кто-то замедлил все вокруг. Они шли, обходя голые стволы деревьев, объеденные роем. Саранча продолжала залетать в зону действия свистка и тут же отскакивать в сторону. Все вокруг было черно-зеленое. Живой купол из тел мерзких созданий. Валентин смотрел по сторонам, пытаясь сфокусировать свой взгляд на конкретной особи, но это было невозможно. Все кишело и мельтешило. Огромная масса. Двигающаяся стена. Живой поток. Он не понимал, куда они идут, и сколько времени прошло. Сознание снова стало затуманенным. Мишка смотрел на компас и вел отца строго на запад к холму, к пещере, где они должны будут провести, возможно, несколько дней.

Через какое-то время земля впереди, в зоне видимости, начала подниматься. Мишка повернулся к отцу и что-то крикнул, показывая пальцем на подножие холма. Они повернули налево и двинулись дальше. Обойдя холм, увидели вход в ту самую пещеру. Саранча разлеталась в стороны от входа, но некоторые особи залетали в пещеру, надеясь спастись от невыносимого для них звука свистка. Мишка и Валентин зашли внутрь, в темный каменистый коридор высотой несколько метров. Коридор уходил в глубь холма. Уходил во тьму. Мишка снял с себя рюкзак Петра, сел на корточки и начал копаться в нем. Вытащил фонарик и осветил неровные каменные стены пещеры. Шли по сырому каменному полу, погружаясь все глубже во мрак холма. Гул потихоньку стихал, эхом доносился из-за спины.

— Здесь потише, — сказал Мишка и скинул рюкзак — дальше не пойдем.

Валентин сел на пол, поджал к себе ноги и положил подбородок на колени. Мишка поставил фонарик так, что тот освещал потолок и все вокруг в радиусе нескольких метров, и сел напротив Валентина. Ребенок взял свисток в руки. На маленьком экране горело число двадцать семь.

— Не зарядили, — сказал Миша.

Валентин лег на бок и закрыл глаза. Лежал на холодном полу пещеры, свернувшись, как в чреве матери. Ему казалось, что он падает в пропасть. В черную бездну, не имеющую дна. Тело его становилось легким и прозрачным. Не было чувства страха за себя, только ощущение полета. Падая вниз, он вспоминал свою прошлую жизнь. Все самые значимые для него моменты. Веселые и грустные. Рождение Аленки и смерть жены. Знакомство с Петром в детстве и первую и единственную его драку с соседом в юности. Маленького Мишку, который постоянно просил читать ему книги. Первый день в отделе в качестве руководителя. В этом пограничном между реальностью и сном состоянии он не чувствовал боли. Как будто он вышел за рамки вселенной. За систему. Такая легкость. Такое спокойствие. Все, что было, есть и будет — это суета. Бессмысленная, привычная, необходимая чтоб не сойти с ума суета. Суета, заложенная с рождения. Программа, которая запускается в голове, как только мы начинаем осознавать все вокруг. Стремление улучшить мир и себя. Столько лет борьбы, и все ради чего? Чтобы, придя к итогу своего существования, спросить у себя: а что я сделал? Что я успел? Как я повлиял на вселенную своим приходом в этот мир? Был ли во мне смысл? Но в итоге все это была просто суета.

Валентин продолжал проваливаться в пустоту. В глазах мелькали уже несвязанные между собой образы. Одно пережитое им событие сменяло другое и смешивалось с третьим. Какие-то голоса, звучащие в его сознании, лица, имена и силуэты людей. Падая, он начал вращаться. Крутился, опускаясь все ниже и ниже. Постепенно он начинал ощущать свое тело тяжелым и ватным. Он попытался расправить руки, но они его не слушались, как будто кто-то связал его веревками.

— Папа! Паук! — голос Мишки вырвал Валентина из состояния этой полуобморочной отрешенности.

Открыв глаза, он не сразу понял, что опутан паутиной. Все вокруг кружилось. Гигантский паук крутил его, опрыскивая липкими нитями. Его черная лохматая голова и лапы мелькали перед глазами Валентина. Насекомое методично опутывало его своими сетями. Внезапно Паук остановился. Валентин застыл, уткнувшись лицом в мокрый холодный пол пещеры. Посмотрел в сторону и увидел огромную волосатую лапу паука. Насекомое находилось прямо над ним. Паук немного отбежал в глубь пещеры волоча Валентина по каменному полу. Остановился через несколько секунд. Валентин видел скачущий луч света от фонарика, слышал крики сына за спиной и топот его ног. Раздались звуки ударов и шипение насекомого. Что-то липкое стекло Валентину на затылок и потекло по его щеке. Паук рухнул на Валентна, придавив его, от чего тот застонал.

— Получи! — кричал ребенок, — не на тех напал!

Насекомое сползло с Валентна. Мишка схватил отца и перевернул его на спину. Начал срезать мачете паутину и отрывать застывшие куски нитей, склеившиеся в кокон. Освободив одну руку, Валентин начал помогать Мишке снимать с себя прочную липкую сеть. Мальчик тяжело дышал и торопился, периодически освещая фонариком пещеру.

— Скорее, пап, он еще тут! — сказал ребенок.

— Сколько я был в отключке? Сколько время? — спросил Валентин, отлепляя от себя паутину.

— Не знаю, но долго, — ответил мальчик.

— Заряда сколько у свистка?

— Есть еще, но надо уходить, паук где-то рядом.

Валентин посмотрел на свисток, висевший на ремне, перекинутым через плечо сына. Заряд показывал двенадцать процентов.

— Мы же не зарядили его! — сказал Валентин, отлепил еще кусок паутины и встал на ноги.

Мишка стоял напротив отца с рюкзаком Петра, мачете в правой руке и фонариком в левой. Отец взял у сына оружие и свисток.

— Рюкзак пустой, там только зарядное устройство для свистка. Я поношу его, — сказал ребенок.

— Хорошо. Нам надо в отдел, — сказал Валентин.

— Что? — спросил мальчик.

— Я знаю, как спасти людей! Я все понял! — говорил Валентин, — Это же так просто! Так просто!

— Папа, ты не в себе, — сказал Мишка, — никого же не осталось.

— Нет, нет родной, как раз наоборот, я все понял! Понял! — крикнул Валентин, — я нашел тот самый способ!

Недалеко раздалось громкое шипение паука. Мишка и Валентин рванули к выходу из пещеры. Гул от саранчи нарастал. Они остановились, пробежав метров пятьдесят. Вдалеке светился выход из пещеры. Валентин посмотрел на свисток, но тот выключился.

— Что за… — произнес он и начал стучать по прибору. Насекомые ту же начали заползать в пещеру, учуяв человеческое мясо, незащищенное ультразвуком.

— Нет, нет, не сейчас! — Валентин стукнул по свистку и тот включился. Дисплей показывал пять процентов.

— Как-так? Только что же было двенадцать? — сказал Валентин.

— Он выключался и у меня, пока ты лежал, — сказал Мишка, но тут же включился, — сейчас должен показать больше процентов.

— Давай руку, — скал Валентин, — бежим в укрытие.

Мишка вытащил из кармана компас и протянул Валентину.

— Оставь у себя. Я с мачете, а ты направляешь, — сказал Валентин.

Они выбежали из пещеры в кишащую массу зеленых тел саранчи, в страхе разлетающихся от свистка. Обойдя холм, Мишка посмотрел на компас и показал отцу направление рукой. Снова ничего не было слышно. Только адский гул роя — нынешнего правителя этого мира. Действующего единым организмом, коллективным разумом. Вершина пищевой цепочки на планете Земля.

Бежали, держась за руки, по голым джунглям. Мимо мелькали стволы деревьев без единого листа. А вокруг рой. Безжалостный и беспощадный ко всему живому. Они остановились примерно через километр. У Валентина была сильная отдышка. Он указал мальчику на ногу, давая понять, что рана от жвал осы болит, и ему нужно немного передохнуть. Валентин показал Мишке жестом указательный палец и произнес губами: «одну минуту». Мишка кивнул головой.

Валентин посмотрел на свисток. Цифра четыре на дисплее начала мигать и вскоре сменилась на цифру один. Валентин потряс прибор и постучал по нему. Дисплей погас. Валентин только и успел взглянуть на Мишку, как рой заполнил собой все свободное пространство возле них. Саранча впилась Валентину в руки и ноги и начала грызть его, разрывая одежду. Он валялся на земле, его подбрасывало и относило в стороны. Валентин ударялся о землю и чувствовал челюсти насекомых на всем своем теле. Кричал, но его крика не было слышно. Неожиданно рой отступил. Саранча резко оставила Валентина и разбежалась, разлетелась в рассыпную. Валентин поднялся с земли весь рваный и окровавленный. Одежа на нем была разодрана, руки и ноги изрезаны челюстями саранчи. Он звал сына, метался из стороны в сторону. Звал Мишку, но его крик заглушали крылья саранчи. Какими-то непонятными зигзагами он вышел на то место, где у них выключился свисток. На земле лежал окровавленный кусок синей Мишкиной кофты, компас и мачете, которое Валентин выронил.

Он подобрал оружие и компас и побежал в сторону укрытия. Валентину было напевать на все. Только бы успеть. Сделать то, что он задумал, раньше, чем его утащат. Эмоции умерли в нем. Подобно роботу он двигался вперед к своей цели, выкидывая все лишние мысли из головы. Судьба человечества была сейчас на нем. Все остальное — тлен. Мелочи. Что значит жизнь одного человека или конкретной семьи? Или жизнь бункера, который они называли укрытием, домом. По сравнению с планетой, на которой нет насекомых, на которой процветают люди и живут в радости — это все мелочи, незначащие ничего. Запрограммировав себя этими мыслями, Валентин мог продолжать двигаться вперед, несмотря ни на что. Закончить начатое, а потом… неважно, что будет потом.

По компасу он добежал до ворот укрытия, хромая на обе ноги. Забежал внутрь. Саранча, сидевшая в коридоре, расползалась от Валентина во все стороны. Валентин пробежал по длинному коридору от выхода до лифта и нажал кнопку «вызов». Раздался звук работающих старых механизмов. Он прислонился лбом к стенке. Стоял и смотрел на свои ноги. Кровь стекала с него на пол.

Прозвучал сигнал, и двери лифта открылись. Он зашел внутрь и нажал на минус одиннадцатый этаж. Посмотрел на свисток, висящий у пояса на ремне, перекинутом через плечо. На мониторе снова четыре процента. Старый металлический лифт опускался вниз. Валентин смотрел на двери лифта перед собой. Он был полон решимости. Лифт остановился и снова прозвучал сигнал из динамика. Двери разъехались в стороны. Саранча коридоре побежала от лифта в противоположный конец. На полу лежали объеденные трупы ос. Валентин шел по коридору, обходя мертвых насекомых. Он дошел до двери отдела. Зашел внутрь. Саранча с испугу рванула в вентиляцию. Валентин не обращал на насекомых внимания. Свет так и горел в отделе с того момента, как они с Юсуфом выбежали отсюда. Валентин прошел несколько помещений и оказался в большом зале с большим монитором на стене, имеющим связь с квантовым компьютером. Он подкатил себе стул и сел за монитор. Мачете и свисток положил на стол рядом с собой. Из вентиляции в другом конце помещения на него смотрела пара глаз саранчи. Он мельком взглянул на нее, потом уткнулся в монитор. Открыл настройки симуляции, ввел пароль, который знал только он и его заместитель, и принялся изменять шаблоны их виртуальной земли. Печатал, оставляя кровавые следы на клавиатуре. Валентин убрал всех насекомых и заново запустил погибших людей. Выживших он решил не убивать, чтоб не перезапускать. Оставил их как есть, только переместил из бункера в город. Постоянно поглядывал на свисток, боялся, что не успеет сделать все задуманное. Боялся что-то упустить. Через пол часа шаблон в симуляции был изменен. Никаких насекомых. Обычная жизнь людей в мире без страха и боли. Валентин сохранил их укрытие, находившееся так же в глубине леса, и их симуляцию, так как в ней тоже есть человеческое сознание. А в их симуляции следующая симуляция, где, в свою очередь, так же живет дух некогда процветающего человечества.

Валентин встал со стула и взял мачете. Огляделся по сторонам. В зале было тускло, горело несколько ламп на потолке. Кругом раскиданные бумаги и папки, перевернутые столы, стулья и недоеденные трупы ос. Вдалеке он увидел саранчу, огромное количество особей толпились в дверях. Запах человечины манил их, но они не решались подойти пока работает свисток.

— Что? Думали ваша взяла?! — кричал и смеялся Валентин, глядя на представителей роя, — не выйдет! Вы уничтожили наш мир! Загнали под землю! Но до них вам не добраться! Ни вам! Ни осам! Никому! Они в компьютере, слышите вы, безмозглые твари! Они в компьютере! Их для вас не существует! Они такие же, как и мы, только там! Вам никогда не уничтожить человеческое сознание и все святое, что есть в нем! Они будут жить счастливо! Я нашел способ! Я нашел способ победить рой! Люди будут жить в радости! Вот он, тот самый способ! Как же все просто оказалось!

Валентин посмотрел на заряд свистка. Один процент. Саранча толпилась в коридоре и в вентиляции, ожидая момента наброситься и обглодать до костей человека, стоящего пред ними.

Валентин дрожащей рукой положил таблетку под язык, сжимаю ручку мачете в своей кисти. Ждал пока сядет свисток.

— Сострадание и безвозмездная помощь — это и есть тот самый способ, — подумал он, — все ведь было так просто.

Свисток выключился и насекомые бросились на Валентина со всех сторон. Он раскусил таблетку и рубанул мачете первого кузнечика, который успел к нему приблизиться.

Разноцветные фиалки стояли на белом пластиковом подоконнике. Ряд из пяти горшков. Солнечные лучи, проходившие через чистое стекло в спальне, растекались по пододеяльнику. За окном был теплый весенний день. В комнате было убрано. Все вещи аккуратно сложены по своим местам. Мишкина педантичность досталась ему от матери. Алиса постоянно наводила порядок в доме.

Она просыпалась раньше мужа и шла готовить завтрак. Потом будила его и детей. Они сидели за столом, ели и болтали обо всем на свете. Потом родители развозили детей в сад и школу, а сами шли на работу. Так выглядел их обычный будний день. Но сегодня был выходной. Суббота, и можно поспать подольше. Но только не Алисе. Она всю жизнь ложилась рано и вставала рано, в отличие от мужа. Тот мог засиживаться допоздна.

Валентин открыл глаза и какое-то время просто лежал в теплой постели, приходя в себя после крепкого сна. Воспоминания постепенно возвращались в его голову. Он вытащил руки из-под пододеяльника и смотрел на свои пальцы. Потом сел, спустив ноги с кровати на пушистый ковер, и оглядел комнату с белыми обоями.

Валентин встал и вышел из комнаты в одних трусах. Он оказался в прихожей, немного напоминавшей прихожую укрытия, только тут было все светлое и приятное для глаз. Он прошел по коридору и оказался на кухне. Алиса стояла к нему спиной возле плиты в клетчатых пижамных шортах и белой футболке. Стройная и хрупкая.

— Ай! — вскрикнула она, отдернув руку от сковороды.

Валентин подошел к ней сзади и обнял ее.

— Доброе утро, — сказала она.

Валентин просто стоял, прижавшись к ней. Ничего не говорил.

— Ну все отпускай, у меня масло горит, — сказала Алиса и расцепила руки Валентина.

Он сел на стул и разглядывал жену. Та суетилась возле плиты. Налила тесто на сковороду и посмотрела на мужа.

— Я тут блинчиков решила пожарить, — сказала Алиса.

Валентин смотрел на нее с улыбкой.

— Чего ты смотришь так? — спросила она и тоже улыбнулась.

— Я так соскучился по тебе, — сказал он.

— За ночь? — спросила Алиса.

— Это была очень длинная ночь, — сказал Валентин, — ты не представляешь себе, какая длинная.

— Понятно, — бодро произнесла она и продолжила заниматься блинами.

На кухню зашли Аленка и Мишка.

— Мам, когда уже готово будет, мы есть хотим! — звонко прокричала дочка.

Мишка стоял рядом с Аленкой, угрюмо глядя на мать.

Валентин подскочил к ним и обнял обоих. Попытался поцеловать дочку в щеку.

Эй! Эй! — пропищала девочка, отодвигая его лицо руками, — пап, перестань, иди сначала зубы почисти, а потом целоваться лезь.

Алиса засмеялась. Валентин посмотрел на жену и расхохотался в голос вместе с ней.

— Они поменяли наш мир, — думал Валентин, сидя в своей новой комнате, — поменяли… Поменяли шаблоны, или как это у них называлось? Неважно. У них шаблоны посерьезней наших. Сколько же в этом доме устройств неизвестных. Возможно тут даже не один город. И меня поменяли. Но я все помню. Но почему? Я же раскусил таблетку, а эти твари впились в меня со всех сторон в отделе и начали грызть. А потом? Пустота. Видимо не успел я умереть. Они перезапустили наш мир. А выживших, видимо, не перезапустили. Значит и Андрей с Никитой, если их в подсобке саранча не достала должны все помнить. Возможно кроме них есть еще выжившие. Странно, что ран на мне не осталось. Все-таки мы тоже симуляция. Вообще, я не удивлен. Это было более, чем вероятно. Но… черт… они сделали так же, как и я. Они просто сжалились над нами и изменили наш мир. Мы столько бились над спасением нас самих. Столько способов перепробовали, но тот самый способ… вот он… Я поменял шаблон мира в своей симуляции, и так же поменяли шаблон нам. Возможно это происходит во всех симуляциях! А как быть с реальным миром? С реальной Землей. Им менять настройки некому. Только если сам Бог вмешался и помог им, настоящим людям. А есть ли он? И есть ли ему дело до людей? Может он на стороне насекомых? Да нет, это все глупости.

В комнату зашел Мишка.

— Пап, поехали в аквапарк, мы же собирались, — произнес сын.

— Куда? — спросил Валентин.

— Аквапарк, ты сам обещал вчера.

— Вчера… — произнес Валентин, — знал бы ты, что было вчера.

— Ну так что?

— А что там, в этом твоем аквапарке?

— Как что? Бассейн, горки, батуты…

— Ну поехали, раз обещал, — сказал Валентин.

Они вышли из спальни. Стояли в прихожей. На кухне за столом сидели Аленка и Алиса. Доедали пригоревшие блины.

— Да уж, — сказала Алиса, увидев Валентина в коридоре, — вот тебе и пожарила. Вы собираетесь?

— Да, — сказал Мишка, — давайте одевайтесь тоже, а то сидят тут, как барыни. Вечно ждем вас.

Валентин не представлял, что ему предстоит делать и как вообще жить в этом новом мире. Он стоял в прихожей и разглядывал все вокруг. Каждую мелочь: ложку для обуви, брелоки висящих на ключах на стене, люстру необычной формы с узорами в виде цветов… Обои на стенах в каждой комнате были разные, это тоже удивляло его, ведь это было не практично. Какой в этом смысл? Чистая эстетика. В укрытии все было типовое. От дизайна бытовых приборов до одежды. Даже зубные щетки и трусы были у всех одинаковые. А тут все разное и такое красивое.

— Мы одеваемся и поехали, — сказал Алиса, выходя из-за стола.

Валентин снова провалился в себя, рассматривая жену.

— Валька, — щелкнула пальцами Алиса, — ты чего опять?

— А… да я так, не обращай внимания, — ответил Валентин.

Жена и дочь разошлись по комнатам. Аленка кричала маме, где ее колготки? На что Алиса ответила ей, чтоб та разула глаза и посмотрела на своей полке. Где им еще быть? Дочка ответила, что она и так ищет их на своей полке, но их там нет. Мишка недовольно вздохнул и сел на тумбочку. Валентин стоял в прихожей, не веря тому, что с ним происходит.

— Валентин, вы просто проснулись в своей постели?

— Да.

— И все, кто погиб, воскресли?

— Технически они и не умирали. Мы не можем умереть. Даже умерев, наши данные сохраняются, и при необходимости мы можем быть перезапущены. Мы вечные, в какой-то степени. Пока, конечно же, основной компьютер, на котором запущены все уровни симуляции, там, на реальной Земле, не перестанет существовать.

— Понятно. Вы не смогли отвезти семью в аквапарк. Ваша жена сказала, что вы сели за руль и вели себя очень странно.

— Я ни разу не водил это устройство.

— Да, я понимаю. Но ваша жена сказала, что вчера вы забирали ее с работы на машине.

— Да не было никакого вчера! То, что я водил машину вчера — есть только в голове у моей жены и детей. Но этого в реальности не было. Вчера тут кишел рой. Ваше вчера есть только в вашей голове, как и все ваше прошлое. Вас запустили сегодня с этими уже заложенными воспоминаниями. И ты вчера умер! Умер, Петька! А теперь тебя перезапустили, и знаешь почему я все еще тут сижу и все это тебе рассказываю?! Знаешь?! Потому что ты мой лучший друг! Мы знакомы с детства!

— Какой я тебе Петька?! Думай с кем разговариваешь, псих!

— А иначе что? Что ты мне сделаешь?

— Поверь, я умею успокаивать людей.

— И как же?

Петр встал из-за стола.

— Как? Сейчас возьму тебя за голову, и начну…

— Макушку мне тереть?

Петр наморщил лоб.

— Да.

— А из носа сливу сделаешь?

Петр молча смотрел на Валентина несколько секунд, не понимая, откуда он это знает.

— Ты следил за мной что ли?

— Нет.

— Ладно, черт с тобой. Ты говоришь, что я умер. И как же?

Петр снова сел за стол.

— Ты умер, спасая меня и мою семью. Тот охотник, о котором я рассказывал, и был ты.

— Замечательно. Еще и меня убили.

— С нами был еще третий человек. Мой сотрудник по работе. Такой темнокожий. Юсуф.

— Юсуф?! Тот третий был Юсуф? Индус что ли? Так он работает в нашем участке. Червяк бестолковый, как его вообще в полицию взяли.

— Он далеко не червяк. Он очень храбрый человек.

— Он тоже погиб, там, в твоей фантазии?

— Да.

Петр опустил руку под стол и достал свою сумку. Вытащил оттуда термос и отвинтил крышку. Сделал глоток из горла и убрал все обратно.

— Что пьешь?

— Чай. Тебе-то какое дело?

— Крепковат чай?

— Что?

— Чай, говорю, градусов сорок пять? Как ты обычно гонишь. Сорокаградусный ты не любил. Всегда говорил, что слабоват, и гнал покрепче. Сорок пять для тебя самый раз. А я никогда не понимал этой разницы в пять градусов.

— Так! Иди-ка ты отсюда! Пока я тебе…

— Уши не выкрутил?

Петр вскочил и обошел стол. Хотел подойти к Валентину. Валентин отбежал в сторону двери.

— Петька, подожди! Всё. Ладно, я ухожу. Успокойся.

— Иди-иди.

Валентин открыл дверь и собирался уже выйти из комнаты, но повернулся и сказал Петру:

— Я могу доказать тебе, что укрытие существует. Могу отвести тебя туда. Я уверен, что они сохранили его и симуляцию, которую мы создали.

Петр с задумчивым видом смотрел на Валентина. Валентин ждал от него ответа, но Петр ничего не сказал, молча сел за свой стол и принялся что-то записывать в тетрадь. Валентин вышел из помещения и захлопнул дверь, но через секунду он услышал крик Петра.

— Постой!