Укус пчелы

Happy end?

Саша сидел на скамеечке в своем любимом сквере. Прошло еще полгода после той злосчастной истории с боями, беготней по зимней Москве и стрельбой перед Пушкинским театром. Снова наступило лето, погода была теплая и солнечная, как тогда, год назад, когда Саша после поражения на ринге сидел здесь же и отдыхал. И сейчас Саша ожидал Мишу. Они договорились в письме встретится именно здесь, на том же самом месте, где и год назад.

После всего, что случилось Миша, оклемавшись, поправившись и вставив пару зубов на те деньги, которых хватило, уехал к маме в Ялту, где и жил до лета. Из академии его, конечно, тогда отчислили за пропуск занятий и этого было никак не избежать. Говорить в учебном заведении о том, что Миша три месяца просидел в подвале было нельзя — эта история с похищением хранилась в строгой тайне, как от милиции, так и от тех, кто в ней не участвовал. И вот теперь Миша с минуты на минуту должен был появиться в парке, приехав из своего Крыма поступать в академию вторично.

Саша думал о том изменился ли Миша, научил ли его чему-нибудь этот боевик, в котором им обоим пришлось сыграть главные роли? Сергей Владимирович Тихомиров даже загрустил немного, когда окончилась вся эта котовасия с бандитами. Ему хотелось восстанавливать и восстанавливать справедливость без конца, но воевать было уже не с кем. Саша решил подзадорить старика и сказал ему о том, что он готов служить там, где служил сам Тихомиров. Радости старика не было предела. И снова началось обучение Саши премудростям боевой подготовки. Вот и сейчас, измотанный тренировкой, Александр сидел, запрокинув голову назад и уставившись в синее-синее бездонное небо.

— Ну, и что ты там увидал? — спросил рядом знакомый голос.

Миша хотел ошарашить Сашу, подошел тихо-тихо, а спросил громко в самое ухо. Но Саша давно услышал и узнал шаги брата, поэтому только опустил голову и улыбнулся. Мишка снова был таким же красавчиком плейбоем, только повзрослел и раздался в плечах. Он плюхнулся на скамейку рядом и протянул Саше руку.

— Здорово, братан! — сказал он и широко улыбнулся, показав ровный ряд зубов. — Новые, как у младенца! — похвастался он и добавил, — хорошо, что уши мне тогда не отрезали, а то бы ходил сейчас с пластмассовыми ушами, как Чебурашка!

Мишка весело засмеялся своей остроте, Саша рассмеялся тоже.

— Ничего тебя не изменило, — сказал Александр, — какой был, таким и остался.

— Таким и помру, — ответил Миша, — горбатого могила исправит.

— Рано про могилу заговорил, — сказал Саша.

— Теперь не известно, — состроив страшное лицо, сказал Миша, — я же приехал сюда опять. Так что жди приключений!

— Будешь один в них участвовать, — ответил Саша, — я уезжаю.

— Куда это? — удивился Миша.

— Сергей Владимирович меня сосватал в бывшее свое подразделение, — ответил Саша, — теперь я военный и нет у меня ни имени ни фамилии, только номер на рукаве.

— А куда ты уезжаешь-то? — удивился Миша. — Зачем тебе вся эта фигня? Ходил бы себе тут с автоматом по Невскому, да ловил бомжей.

— Ладно, — сказал Саша, — уезжаю и уезжаю, а куда — это военная тайна, поэтому прекрати ее выведывать.

— Ой, да не нужна мне никакая тайна, — воскликнул Мишка, — что я Мальчиш-Кибальчиш что ли? Расскажи лучше, чем вся эта наша история закончилась?

— Закончилась нормально, — ответил Саша, — статьи в газетах были. Дома у меня полно вырезок. Милиция это дело со стрельбой у Пушкинского театра распутывала-распутывала, да сама и запуталась. Это все Сергей Владимирович там по своим каналам выведал. В общем «ТУБЕАН» закрыли, имущество опечатали. Всю их верхушку арестовали. У них там и без нашего дела столько было наворочено, что мама не горюй!

— Это понятно, — согласился Миша, — я за три месяца наслушался там через дверь всякого, так, что вряд ли они бы нас живыми отпустили. А что Циклоп?

— Он в подвале три недели сидел, — ответил Саша, — без еды и питья. Еще и морозы ударили. Когда менты до дачи добрались и его из подвала вытащили, он уже в детство впал — хохотал и смеялся. И не помнил ничего. Теперь сидит в дурке.

— Поделом ему, — хмуро буркнул Миша.

— За Иваном Денисовичем тоже «хвост» некислый тянулся, — сказал Саша, — заказные убийства, разборки и прочее. Я первое время даже побаивался, что меня ненароком шлепнут где-нибудь в подъезде, но потом понял — им не до меня. Вожака не стало и вся свора разбежалась кто куда. Кого менты поймали, а кто уйти успел. Я это как понял, так и успокоился и зажил счастливо и беспечно.

— Значит все эти его «бойцы» на ринге и были его бандой? — спросил Миша.

— Не все, — ответил Александр, — были «суслики» к которым он и меня поспешил причислить и его головорезы. Спектакль все это был, фарс кровавый.

— Я тебе еще тогда говорил, — усмехнулся Миша, — а ты мне не верил.

— Да, ты пророк, — ответил Саша.

— Это точно, — согласился Миша и, отвлекшись на проходящую девушку, счастливо вздохнул, — опять я в этом великом городе, где столько красивых женщин всяческих мастей, которые только и ждут, когда я заключу их в свои объятия.

— Да-да, — подколол его Саша, — мне только и звонили, спрашивали о тебе, так, что телефон расплавился.

— Я знал, что так будет, — нимало не смутясь, ответил Миша, — Полина Поликарповна-то жива?

— Да, жива-здорова, — ответил Саша, — и Петрович все так же ругается с ней и водку пьет беспробудно.

— Скоро я им устрою веселую жизнь, — мечтательно произнес Миша, — вот ты уедешь…

— Учти, Миша, — назидательно сказал Саша, — спасать тебя будет некому. Я уеду.

— Ничего, — ответил Миша, — Сергей Владимирович-то останется. Он меня и вытащит из всякой ботвы.

— Да, ну тебя, Мишка, — взмахнул рукой Александр, — ничему тебя жизнь не учит. Подготовился хоть к поступлению?

— Я давно готов, — ответил Миша, — ты же знаешь. У тебя, кроме твоей службы неизвестно где, ничего нового не произошло? Где Алла? Она же у тебя оставалась жить?

И тут Миша заметил, что Саша даже смутился и покраснел чуть-чуть.

— А ну выкладывай, как на духу! — подтолкнул брата Миша. — Что там случилось за то время пока меня не было?

— Ничего особенного, — ответил Саша, — Алла уехала домой в Читу.

— А чего так? — удивился Миша. — Она же в тебя была влюблена?

— Любовь ее, Миша, скоротечна, — вздохнул Саша, — ей полет нужен, обожание. А я упертый в свой спорт. Скучно ей со мной было…

— И что? — осторожно спросил Миша в воображении рисуя на голове брата огромные рога.

— Да ничего, — ответил Саша, — два месяца она пожила у меня, нашла работу секретаря референта и ушла. Заходила изредка, но уже как к другу.

— А вдруг она нас вложит? — испугался Миша. — Возьмет и сболтнет кому ни попадя!

— А что она знает? — успокоил брата Саша. — В перестрелке у театра мы не участвовали — ни ты, ни я ни Тихомиров. О боях моих и последовавших за этим заморочках тоже не знает. Единственное, что я ей рассказал, что ты машину разбил и мы тебя освобождали. По правде говоря, ей этот «ТУБЕАН» самой взорвать хотелось. Так что все нормально, не боись.

— А чего она домой поехала? — спросил Миша.

— Мать за ней приезжала, нашла ее, — ответил Саша, — отец у них умер, в квартире пусто стало. Упросила ее домой ехать. Вот письмо мне пришло недавно. Работает в агентстве недвижимости.

— Ну и славно, — воскликнул Миша, — а я буду тут работать в агентстве движимости. Вон сколько тут ходит движимости в коротких юбках. Эх, Саня, а на море сейчас хорошо! Сдам экзамены, махнем на море?

— Это можно, — улыбнулся Саша, — море я люблю.

— Тогда заметано, — обрадовался Мишка, — ну, что ж, давай жить дальше, братан! У нас еще все впереди!

Они встали со скамейки и пошли по летнему парку туда, вперед, где их ждала их судьба — повороты, ухабы, колдобины и хрен знает что еще, потому что абсолютный покой вещь реальная только после смерти. Да и то это спорный вопрос о котором не рассуждают на страницах детектива.