Улыбка бога

Глава 2

– Ричард, апорт! – Настя засмеялась и, размахнувшись, швырнула палку так далеко, насколько могла.

Собака бросилась бежать за ней. Уши пса подпрыгивали в такт скачкам, морда улыбалась, а хвост задорно торчал вверх.

– Ах ты моя собачка, умничка мой, – девушка ласково потрепала боксера по холке, когда он прибежал назад. Вынула палку из пасти, и только собралась кинуть снова, как услышала радостный вопль Александры, выскочившей из машины:

– Настя-а!

Ричард тут же весело гавкнул и побежал навстречу – целоваться.

– Не бойся, он не укусит, – заверила Настя, подбегая. – Такой дуралей, всех любит.

– У тебя, Настя, не может быть злобного пса, – засмеялась Александра.

– Слушай, Алексаша, здорово, что ты приехала! А я недавно вспоминала тебя, вот, думаю, давно не виделись, пора бы уже и встретиться. А ты машину сменила, да? Я даже не сразу поняла, что это ты, помню же, другая тачка была.

Непосредственность всегда была главной чертой характера Насти, и это придавало ей особое очарование.

– Ничего, что я без предупреждения? Была рядом, очень захотелось увидаться, – спросила Александра.

– Правильно сделала, что приехала. Ричард, домой! Все, идем ко мне, у меня такой кофе – закачаешься.

– Настя, а я точно не помешаю?

– Алексаша, ты с годами такой занудной становишься, – она взяла ее за руку и потащила по направлению к дому.

Ричард бежал впереди, весело скалясь, то и дело оборачиваясь и нюхая чужие следы.

– Как Лиза? – спросила Александра.

– В садике. А муж на работе. Так что нам никто болтать не помешает. Слушай, как удачно ты ко мне сегодня заглянула! Я ж последнее время с работы не вылезаю, а тут взяла, да и забила на все. Дай, думаю, возьму отгул. Как тебе Ричард? – без всякого перехода спросила Настя.

– Красавец. А куда делся твой дог?

Настя тяжело вздохнула.

– Знаешь, что я тебе скажу? Надо чаще встречаться. Мой Бася уж полгода как помер.

Александра ахнула:

– Отчего?

– От старости. Ты помнишь, он у меня седой уже весь был. – Настя всплакнула и промокнула слезы перчаткой. – А, да ладно. Ты не представляешь, как я его хоронила. Сама землю рыла и ревела белугой.

– А муж твой что ж? Почему не помог?

– Лешик? Дождешься от него. «Вытащи на свалку», говорит. – Настя передразнила мужа. – Ну, я плюнула, засучила рукава, подсунула под Басю лямки и потянула его во двор. Тащу и плачу. И Басю жалко, и себя – он же тяжелый был, девяносто килограммов весил. Еле доперла. В левом углу сада яму вырыла и похоронила свою собаку. Когда Лешик с работы пришел, я уже все закончила. Две недели проревела, никак успокоиться не могла. А потом ко мне это чудо приблудилось, – она потрепала пса по холке. – Тощий как жердь, тазобедренные кости и позвоночник торчат, уши в клещах, кожа в струпьях. Еще и избитый весь. Я его сразу в ветеринарку повела, вылечила, откормила. Объявления везде, где можно, дала, думала, хозяин найдется. Но никто не откликнулся. Так у меня Ричард и остался. Правда, он классный?

– Очень. И ушки такие симпатичные.

– Ага, мне тоже больше некупированные нравятся. Хорошо, что сейчас новые стандарты породы приняли, по которым ни хвосты, ни уши не купируются. – Настя открыла калитку ключом и пропустила вперед Александру. – Заходи.

Ричард с радостным лаем ворвался во двор и побежал к дому скачками, утопая в снегу.

Настя жила в старом частном секторе на окраине Москвы и все время переживала, что уже в следующем году дом обязательно пустят под снос: город-то разрастается. Пока участь эта ее обходила стороной, но к переезду в какую-нибудь высотку здесь же Настя была морально готова.

Из входной двери пахнуло жилым теплом, и Александра невольно заулыбалась. Сколько было проведено здесь счастливых часов. За детскими играми и позже – за невинной болтовней. Раньше они часто общались, но с замужеством Насти все изменилось. Александра до потери пульса невзлюбила Лешика, Настиного мужа, и он ответил ей взаимностью.

Подруги стали видеться все реже и реже, пока наконец встречи почти не прекратились. Александра даже звонить стала редко из-за того, что часто трубку брал Лешик. А если даже отвечала сама Настя, он крутился рядом и мешал им разговаривать, то и дело влезая в беседу и комментируя слова жены.

Изменилось все недавно, когда Настя заподозрила мужа в супружеской измене. Она не стала делиться с ним своими подозрениями и выспрашивать, что да как. Решила просто последить за его поведением. Но Лешик, словно почувствовав, что не все ладно в его семье, вдруг стал предупредительным и ласковым. Домой теперь он приходил вовремя, нигде не задерживаясь, а по дороге обязательно покупал коробку конфет или цветы. Настя рассказывала об этом со смехом, и Александра, слушая ее, думала, что подруга не верит в измену мужа. Она искренне радуется тому, что Лешик стал таким милым.

Настя поставила на огонь турку, насыпала туда сахара и подмигнула Александре:

– Сейчас приготовлю кофе по-богемному. Пробовала?

– Нет. А как это?

Настя засмеялась.

– Не знаю, может, я изобрела велосипед, но нигде такого рецепта не встречала. Придумала сама. Сначала насыпаем на дно турки сахар, расплавляем его до светло-коричневого цвета. Вот так, – она показала пузырящуюся лавообразную массу на дне. – Главное, не сжечь, а то горько будет. А потом уже льем воду и засыпаем мелко смолотый кофе. И главная фишка – в конце варки добавляем ваниль и молотый имбирь.

Она сняла джезву с огня и разлила напиток по чашечкам.

– Ну как? Нравится?

– Очень, – Александра зажмурилась от удовольствия.

Настя, медленно прихлебывая кофе, наблюдала, как подруга пьет. Но едва Александра закончила, протянула руку:

– Можно?

– Бери.

Настя взяла чашечку и повертела ее в руках, внимательно разглядывая узоры.

Александра ждала с интересом.

Подруга, высокая, тонкая, вся в черном, с волосами, выкрашенными в иссиня-черный цвет, на обывателей производила впечатление демоническое. Особенно ее «любили» бабушки. Они сначала таращились на Настю, широко открыв глаза и рот, а потом, издав сдавленный писк, судорожно крестились и пускались наутек, скороговоркой шепча молитвы.

Александре же было абсолютно все равно, как выглядит Настя – она любила ее всякой. Потому что добрее и отзывчивее человека, чем она, не существовало в всем мире.

– Э, да тебя никак беда ко мне привела, – проронила наконец Настя, продолжая разглядывать кофейные потеки на стенках чашки.

– Насть, да ты что! Какая там беда, – Александра отмахнулась и смущенно отвела глаза.

– Ладно, я не так выразилась. Не беда – проблема. Мужчина. Из прошлого...

То, что подруга обладает определенными способностями, Александра знала, и именно из-за этого приехала сегодня к ней. Ей хотелось, чтобы Настя или подтвердила, или опровергла ее подозрения. А главное – страхи: они измучили ее. Появившееся некоторое время назад чувство, что отец жив, постепенно переросло в уверенность. Теперь ночи не проходило, чтобы он не снился Александре. Она просыпалась в холодном поту и не могла потом целый день найти себе места, испытывая чувство вины. Если он жив, то где живет? Почему не дает о себе знать? А может, он болен и ему нужна помощь?

Она пыталась сама заглянуть в прошлое и будущее – раньше ей это удавалось, но поняла, что не может справиться с эмоциями. Горячее желание, чтобы папа обязательно оказался жив, мешало ей увидеть истину.

Однако сказать, что она приехала после долгого перерыва только для того, чтобы Настя помогла ей, было неловко. Вроде бы она здесь потому, что есть нужда, а то бы еще долго в гости собиралась. Но это, разумеется, не так. Александра скучала по Насте и приезжала бы гораздо чаще, если бы не ее противный супруг.

– ... и этот мужчина... – Настя помолчала, вглядываясь, – э, да это родственник какой-то, что ли?..

– Отец, – прошептала Александра.

Настя оторвалась от созерцания чашки и удивленно расширила глаза.

– Но он же умер...

– Да. Погиб. Я так и думала до недавнего времени. А вот теперь у меня появились в этом сильные сомнения.

Глаза Насти азартно загорелись.

– А хочешь, я тебе карты на него разложу?

Она любила всякие тайны, гадания и мистические ритуалы и была в этом большим знатоком. Когда дело касалось чего-либо мистического и таинственного, попробовать открыть эту тайну было для нее самым большим удовольствием.

– Хочу. Очень хочу, Насть.

Александра уже как-то раз спрашивала у известной гадалки, что произошло с отцом и жив ли он. Но получила весьма расплывчатый ответ. Гадалка сказала, что не видит его ни среди живых, ни среди мертвых. Это посеяло в душе девушки еще больше сомнений, и сейчас от общения с Настей она ждала чего-то такого, что помогло бы ей успокоиться и принять решение. Идти же еще раз к той же самой гадалке она не желала, да и это казалось ей неправильным. Инстинктивно Александре хотелось отгородиться от нее. Другое дело – Настя: с ней можно быть откровенной и рассказывать все, не таясь.

Подруга поманила ее за собой. Они вошли в маленькую комнатку, эдакий будуар колдуньи, и Александра ахнула от изумления. Комната в сине-черном бархате с магическими символами и жезлами на стенах разительно отличалась от той, какую она помнила. Настя зажгла свечи и задвинула плотно шторы.

– Сейчас проведем сеанс ясновидения, – она довольно засмеялась.

– Я хотела узнать... – начала Александра, но Настя ее резко прервала:

– Не надо! Я сама все расскажу. Ты отдыхай.

Она достала хрустальный шар, положила его перед собой и стала вглядываться, водя над ним руками.

Александра расслабилась, прикрыла глаза и незаметно для себя отключилась. Сколько пролетело времени, она не заметила, как вдруг до нее донесся голос:

– Э-эй, просыпайся!

– А я заснула, что ли, – испугалась Александра, вскакивая, – что это со мной?

Настя засмеялась.

– Не пугайся, у меня здесь все засыпают. Место такое, аномальное. Но это если расслабиться. А если мобилизоваться, то, наоборот, энергией переполнишься до краев и будешь видеть сны, будто наяву. Я потому себе здесь кабинет и соорудила.

Она перетасовала карты и протянула их Александре.

– Сдвигай колоду и снимай первую. Сейчас погадаю, а потом все сразу расскажу, что увидела.

Настя поместила карту, вытянутую Александрой, в центр, потом быстро разложила остальную колоду по кругу – шестиконечной звездой и, вглядевшись в них, сказала:

– Знаешь, мне хоть и странно это, но по всему выходит, что он живой. И встреча у тебя с ним была совсем недавно, – она недоуменно развела руками и посмотрела на подругу.

Александра кивнула:

– Да. Я заметила папу, когда он расплачивался с таксистом[4]. Увидела его со спины, поэтому уверенности, что не ошиблась, не было. Но я все равно очень быстро пошла к нему, почти побежала. И вот, когда между нами оставалось чуть более двух метров, он вдруг повернулся, и мы встретились глазами, – она судорожно сглотнула, – понимаешь, Насть, я видела его глаза, и готова поклясться: он узнал меня. Я уверена в этом, Настя!

Она замолчала и, схватив обрывок блокнотного листка, принялась нервно мять его. Глаза ее увлажнились, и Александра рассеянно уставилась в окно.

– Ну и что было дальше? – не выдержав, поторопила ее Настя.

– Это длилось мгновение, а потом он повернулся и быстро ушел. Я сначала опешила от удивления: слишком родные у него были глаза, чтоб вот так молча повернуться и уйти, а потом решила все-таки с ним поговорить. Кинулась следом, но не догнала. Он словно растворился в толпе. Насть, ну как это может быть? Если он жив, то почему не дает о себе знать? А если он потерял память, то кто тогда тот человек, с которым я столкнулась? Он явно узнал меня, а не скользнул взглядом как посторонний. И кого мы похоронили? Насть, я очень скучаю по папе, мне его постоянно не хватает. То и дело ловлю себя на мысли, что думаю о нем, как о живом: а что бы сказал папа, а как бы он поступил? Может быть, он потому и мерещится мне? Им я просто схожу с ума?

– Ну ты думай, что говоришь? – Настя постучала себя кулаком по лбу. – Несешь невесть что, как маленькая прям. Рассказывай давай все свои глюки, будем разбираться с ними.

– Да ничего особенного. Просто мне показалось, что в машине, остановившейся рядом на перекрестке, сидел отец. Я стала окно открывать, чтобы рукой ему помахать, а автомобиль тронулся и уехал. В общем, ерунда, бред.

– Ясно. Это все?

– Да. Почти. Остальное не важно.

– Алексаша, я же просила: говори все. Как доктору на приеме.

– Ладно, – вздохнула та. – Не знаю, важно ли это, но полгода назад я была в гостях у одной ясновидящей. Спросила у нее об отце. Так вот, она мне сказала, что не видит его ни среди мертвых, ни среди живых.

Настя вздрогнула и судорожно всмотрелась в карты.

– Как же так, я не могла ошибиться, – бормотала она, – вот авария, потом отсутствие, разлука. Вот дорога поздняя, потом дорога дальняя, мелкие неприятности – не вижу большой беды. Дальше – перемена места, возможно, другая страна. Ждет он чего-то, боится спешки... А фото отца у тебя есть? Хочу точнее посмотреть.

Александра согласно кивнула и, потянувшись к сумочке, открыла ее.

– Конечно. Вот, – она достала из кошелька маленькую фотокарточку на паспорт – такая пойдет?

– Вполне, – Настя положила фото перед собой и начала вглядываться в него, потом провела кончиками пальцев по поверхности и сделала несколько пассов руками, словно ощупывая что-то невидимое в воздухе. – Он жив, – медленно сказала она. – Это совершенно точно. Но его словно что-то скрывает, как покрывало полупрозрачное или дымка. Я вглядываюсь в его лицо, а оно все время тает перед глазами, ускользает.

Она болезненно поморщилась и надавила пальцами на веки, пытаясь снять жжение и боль.

– А что это такое? Что за полог? – спросила Александра.

– Не знаю. Сейчас попробую еще раз посмотреть.

Настя положила ладони на снимок и закрыла глаза. Сидела она так долго, при этом у нее стало такое сосредоточенное и напряженное лицо, что Александра боялась не только пошевелиться, но даже дышать. Тихо как мышка, она замерла на стуле и не изменила позы, даже когда почувствовала, что у нее задеревенела спина.

Наконец Настя заговорила:

– Лес. Река. Нет, скорее это озеро... Дом... Небольшой сруб, очень старый. Запах такой... ветхий идет от дома. Вижу мужчину, он будто из печи что-то достает...

– Отец? – ахнула Александра.

Настя вздрогнула и открыла глаза.

– Ну вот кто тебя просил орать? Все пропало, – она расстроенно моргнула, – я уже не смогу снова в это состояние войти.

Александра так огорчилась, что чуть не заплакала.

– Насть, извини. Я дура.

– Да ладно. Со всеми бывает, не парься.

– Но кого ты видела? Если это не отец, то кто?

Настя задумалась, вспоминая видение.

– Он пожилой. Во всяком случае, старше твоего папы, это совершенно точно. Я разглядела его ссутуленную спину и седые тонкие волосы. Илью Григорьевича прямо не видела, не буду врать. Но точно знаю, что он там был.

– Что с ним? Как жаль, что ты не разглядела.

– Если бы ты еще немножечко помолчала, может быть, я и успела бы разобраться. Хотя я тебя понимаю: все не выдерживают, начинают вопросы задавать. Теперь в следующий раз будешь сидеть тихо-тихо, пока я не закончу и не открою глаза. Поняла?

– Ага.

– И еще. Мне сейчас вот какая мысль в голову пришла. Думаю я, твоего отца м?ороком укрыли.

– Как это?

– Есть такой заговор, если над человеком его прочитать, то никто его долго видеть не будет. Нет, не в прямом смысле слова, разумеется. Это было бы просто замечательно, но такого еще не изобрели. А после морока на человека смотрят, но не видят. Как будто не узнают или внимания не обращают. Вроде бы он есть, не невидимка, а никому до него дела нет.

– П-ф, – Александра ошалело потрясла головой, – Настя, как это? Я ничего не понимаю.

Анастасия вздохнула.

– Никто не понимает. Я и сама толком не знаю – как. Но бывает такое. Заговор очень древний, я о нем от бабушки слышала. Но сама никогда в действии не видела. Да и делать бы ни за что не взялась.

– И это что, на всю жизнь, убрать никак нельзя?

Настя хихикнула.

– Алексаша, ну ты даешь! Я тебя прям не узнаю. Ты же вроде бы раньше всем этим интересовалась и какими-никакими способностями обладала. Чего ж не развиваешь, не читаешь по эзотерике ничего?

– Ах, да некогда мне, – устало отмахнулась Александра, – развивать. Они у меня только спонтанно проявляются. – Этим нужно или заниматься постоянно, или совсем не заниматься. Ты лучше сама все объясни.

– Ладно. Видишь ли, на всю жизнь заговоры не делаются. Во всяком случае, мне такие сильные колдуны не встречались.

– Может, я все-таки ошиблась, и мужчина действительно просто был на папу похож, – буркнула Александра.

– Ну, может. Я ни на чем не настаиваю. Но ты сама просила сказать, жив ли твой отец, и мой ответ: да.

Александра встала и уже собралась уходить, как вдруг вспомнила.

– Я же забыла тебе рассказать! – воскликнула она. – В тот самый день, когда я на дороге увидела папу, расплачивающегося с водителем такси, вечером мне на электронный ящик пришло письмо. В нем человек, представившийся моим отцом, писал, что жив, но не может пока открыто признаться в этом.

Глаза у Насти оживились:

– Нет, ну я тебя умоляю! Что ж ты мне голову-то морочишь, а? Почему сомневаешься все время?

Она забегала по комнате, всплескивая руками и возмущаясь. Александра слушала ее молча. И только когда подруга затихла, выплеснув эмоции, сказала:

– Насть, понимаешь, я не уверена, что это папа писал. Текст письма простой и короткий, электронный адрес, с которого оно пришло, – незнакомый, а почерк, как ты понимаешь, в интернете не разглядишь.

Настя озадаченно спросила.

– То есть ты сомневаешься, что это писал Илья Григорьевич?

– Сперва я жутко обрадовалась, когда прочитала его. Но потом первый восторг схлынул, и я начала сомневаться. Ну почему папа ни словом, ни полусловом не дал понять, что это именно он? Неужели это так трудно? Мой адрес есть в интернете, любой мог послать письмо.

– Ну, а вдруг у него просто не было времени пространно писать?

Александра пожала плечами.

– Позже бы написал. Нет, тут что-то не то.

Настя машинально села за компьютер, включила его и только потом спохватилась:

– А ты емелю-то его помнишь? Ну, электронный адрес то есть?

– Да, – Александра склонилась к столу и быстро написала: «1234qwerasdf» – На mail.ru.

– Как ты эту ерунду запомнила? – ошалело посмотрела на нее Настя.

– Да все очень просто: первые четыре клавиши трех рядов сверху. Клавиатуру я знаю хорошо, так что мне трудно перепутать.

Настя помрачнела.

– Ох, не нравится мне это.

– Почему?

– Да потому что такие странные имена емелькам дают, только когда пользоваться почтовым ящиком больше не собираются. – Она застучала по клавишам, – дальше – «mail.ru»?

– Нет, list.ru. Что ты собираешься делать?

Настя хохотнула.

– Что-что... Взломать! Меня Лешик научил кое-каким штучкам. Он хоть и малахольный временами бывает, но голова у него работает хорошо.

Когда программка начала перебирать варианты паролей, Настя встала и взяла с полки компьютерного столика шоколадку. Потом переломила ее пополам и не глядя сунула одну часть Александре.

– На, бери.

Та вдруг почувствовала сильный голод и с тоской вспомнила малосольные огурчики, которые купила недавно в супермаркете – они сейчас томились в холодильнике в ожидании ужина.

– Чего не ешь? – спросила Настя.

– Не хочется.

– Ну и зря, – она засунула шоколадку в рот и с наслаждением закрыла глаза. – Ммм, вкуснотища.

– Долго еще ждать?

– А ты что, торопишься? Пока все словарные варианты переберет, много времени может пройти.

Александра отложила так и не надкушенную шоколадку в сторону:

– Насть, мне ехать надо. Скоро дети из школы придут.

– Нет, я так не играю... – Настя искренне огорчилась. – А я-то думала, что мы еще чаю успеем попить, поболтать о том о сем. Теперь ты снова надолго пропадешь, и я буду скучать.

– Обещаю – в ближайшие выходные я у тебя. Если твой Лешик не имеет ничего против.

Настя подмигнула:

– Он будет только рад.

– Да?! И почему же это?

– Ты знаешь, он та-а-ак изменился! – Настя многозначительно закатила глаза. – Если честно, я уже хотела с ним разводиться, чуть заявление в суд не отнесла. Тянула все, потому что думала: как же Лизка будет без отца? И тут его будто подменили. Нет, что ни говори, а бывают в жизни чудеса!

Александра покосилась на счастливое лицо подруги и ничего не сказала. Ее бы такое поведение собственного мужа, если бы он у нее был, обязательно насторожило: раз так внезапно и сильно изменился, значит, тому есть веская причина. Может быть, он что-то скрывает и боится, что жена может его тайну узнать.

Но Настя выглядела такой счастливой, что «открывать ей глаза» и опускать с небес на землю решительно не хотелось.

– Ладно, поезжай. Если мне удастся пароль к ящику твоего отца подобрать, я тебе его сразу на твое «мыло» вышлю.

– Договорились. А точно удастся?

– Сама не смогу – еще кого-нибудь попрошу.

Целый день у Александры крутились в голове слова Насти. Ей казалось, что она старательно складывает мозаику из цветных кусочков и никак не может подобрать все детали. Упускает нечто важное, ценное, лежащее на поверхности и не замечаемое ею самой. И лишь потому головоломка не сходится.

Вечером выходить из дому не хотелось. Но при мысли о том, что скажет мать, когда услышит об отказе приехать, ей становилось физически плохо. Стандартный набор фраз был такой: «Ты безалаберная. У тебя все не как у людей. Ты всегда была ленивой. За что только тебя дети любят?!» Последний вопрос был, разумеется, риторическим, и на него не стоило отвечать.

Александра вздохнула. Выслушать все это, да еще чувствуя, что действительно не права – она была не в силах.

– Едем к бабушке! – изображая веселость, объявила она.

– Мам, я не поеду, – тут же заныла Алиса. – Мне для школьного концерта танец надо отрепетировать.

– Потом отрепетируешь.

– Мам, я хотел по телеканалу «Дискавери» передачу о Марсе посмотреть, – заскулил Митя.

– В другой раз посмотришь. Да и диск можно купить.

– Ну ма-а-м, – Алиса.

– Пожалуйста, мама, – Митя.

– Все! – гаркнула Александра, в отчаянии закрывая уши руками. – Это не обсуждается! Быстро собрались и поехали!

Алиса и Митя уныло поплелись одеваться.

– Бабушка приготовила ваш любимый бисквитный торт! – крикнула им вдогонку Александра.

Это подействовало, но слабо: дети лишь слегка ускорили шаг.

Заснеженная обледенелая трасса вызывала злость. И потоки машин, и отвратительно медленное движение – все бесило. Александра сжимала до боли в ладонях руль, чувствуя, что еще немного – и ее мозг взорвется от напряжения.

Спасение пришло с неожиданной стороны. Наглый старый «опелек» вывернул у нее перед самым носом, и она раздраженно нажала на клаксон. Дедуля, похоже, еще более древний, чем его потертая временем машина, повернул голову и неожиданно тепло и чисто улыбнулся.

Это длилось лишь мгновение, но и его хватило, чтобы Александру «отпустило». Она вдруг услышала смех своих детей, которые устроили веселую возню на заднем сиденье, увидела светлый вечер, и вереница машин уже не казалась ей такой нескончаемой. Раздражение испарилось. К дому матери она подъезжала в благодушном настроении.

Что сразу бросилось в глаза: вокруг дома не оказалось снега. И дорожки тоже были все чисты.

– Мам, – спросила Александра, переступив порог, – ты что, сама снег чистила?! Тебе же нельзя!

Зоя Павловна отличалась прижимистостью и на то, что можно, по ее мнению, сделать самой, деньги тратить не любила.

– Не болтай ерунды, с чего бы я стала лопатой грести?! Человека наняла. От тебя же помощи не дождешься!

Александра предпочла промолчать и не напоминать, что на прошлой неделе два раза предлагала расчистить дорожки и получила отказ. Спорить с матерью – себе дороже: все равно ее не переубедишь. Да и душевное равновесие, с таким трудом обретенное, жаль было портить.

В столовой уже сидели подруги матери. С одной из них – Инной Бабиной – Зоя Павловна училась в школе. Со второй – Нелли Рудиной – долгое время работала в школе, и их дружба была одновременно и вечным противостоянием «физиков» и «лириков»: Нелли преподавала детям физику, отрицала Бога и все сверхъестественное. Зоя Павловна с тем, что Бога нет, не спорила, но всегда добавляла: «Но какая-то сила все-таки есть!»

На что Нелли обычно ехидно фыркала и кривила в усмешке губы.

– Ой, кто это приехал, – засюсюкала Инна Семеновна, – Сашенька с детками!

Александра внутренне передернулась – она не выносила, когда ее так называли, да и фамильярного обращения не любила. Но внешне виду не подала – старый человек, что с нее взять.

– Здравствуйте, Нелли Олеговна. Здравствуйте, Инна Семеновна. Как поживаете?

Бабина только открыла рот, чтоб подробно рассказать, как у нее обстоят дела, но Нелли тут же ловко подцепила ее под руку.

– Пошли. Зое надо на кухне помочь.

И подмигнула, уходя. На что Александра ей ответила благодарным взглядом.

Алиса с Митей моментально испарились, скрывшись в своих комнатах на втором этаже, и Александра пошла на кухню. Там уже в полную силу полыхал спор.

– Нет, Нелличка, ты не понимаешь, – терпеливо внушала Инна Семеновна. – Главное в мире – любовь. Любовь – это и есть Бог!

– Инна, не уводи разговор в сторону. Ты мне собиралась привести доказательства существования Христа. Вот, пожалуйста, и доказывай.

– Ты безбожница! Как можно сомневаться в этом?

– Язычница я. А это не имеет ничего общего с безбожием. Ты мне лучше вот что объясни: почему такая набожная православная как ты занимает на полном серьезе астрологией? Вам разве религия этим заниматься позволяет?

Лицо Инны Семеновны тут же собралось в плаксивую гримасу. Она встала и, взяв сумочку, дрожащим голосом произнесла:

– Я совсем забыла, мне сегодня сторожа надо в детском саду подменить. Я пошла.

Зоя Павловна, которая резала сыр и на распри своих подружек внимания не обращала – они были привычны, подняла голову и удивленно спросила:

– Инна, ты куда? А как же годины Ильи? Ты же сама говорила, что годовщину смерти надо обязательно отмечать, потому что это рождение христианина для новой лучшей жизни!

– Я не могу, извини, – Инна Семеновна высвободила ладонь из рук Зои Павловны и поджала губы. – Мне действительно надо идти.

Она быстро, насколько позволяла ее грузная комплекция, пошла к выходу из дома.

– Лицемерка! – бросила ей вслед Нелли.

– Ну вот, – расстроенно сказала Зоя Павловна, вернувшись из прихожей, где она тщетно пыталась уговорить Инну остаться. – Ничего не помогло, она ушла.

– Скатертью ей дорога. Я тебя не понимаю, Зоя, ты что, не видишь, насколько она лжива и завистлива? Мне кажется, она даже рада была, когда с Ильей несчастье произошло.

– Ты говоришь страшные вещи, Нелли.

– А ты привыкла прятать голову в песок.

После этих слов Зоя Павловна бросила короткий взгляд на Александру: не слышала ли она. Дочь предпочла сделать вид, что занята выбором салфеток, и, вытащив из ящика стола ярко-малиновые с золотым тиснением, моментально улизнула.

Инну Семеновну, попавшую под «каток» по имени Нелли Олеговна, ей стало жалко, но лишь чуть-чуть. Последнее время она сильно изменилась, и Александра, сталкиваясь с ней, каждый раз недоумевала: а та ли это женщина, что была раньше? Может, ее подменили злобные тролли, но этого никто вовремя не заметил?

Хотя потом она одергивала себя, вспоминая, что «заскоки» у Инны Семеновны начались после смерти ее мужа. Это случилось, когда ей исполнилось всего сорок два. Не старый еще мужчина – ему на тот момент было пятьдесят шесть – скончался от мгновенной остановки сердца. Жена даже не успела ничего понять. Только что они занимались любовью, он застонал, а потом вдруг замер и завалился на бок с открытым ртом. Инна даже подумала, что он так неудачно шутит. Но когда стала его шутливо тормошить, чтобы вытащить из-под него свою ногу, поняла, что не может сдвинуть его с места. Муж Инны Семеновны был человеком грузным, но сейчас ей показалось, что он стал еще тяжелей.

Конечно, она испугалась. Вызвала тотчас же «Скорую», а когда та приехала, то констатировала смерть.

После этого Инна начала тихо сходить с ума. Она очень переживала, сильнее всего ее тяготила мысль, что теперь до конца жизни она останется одна. То, что у нее есть взрослая дочь, ее успокаивало мало. Дети, как известно, вырастают и вылетают из гнезда, и иногда даже с внуками бабушкам не дают играть.

Инна Семеновна бродила по форумам и очень радовалась, когда ей удавалось кого-нибудь собой заинтересовать. Правда, на аватаре у нее была изображена юная дева, а ник она себе взяла «нетривиальный» – Инна. Плюс мимоходом брошенные слова, из которых можно было понять, что посетительница молода и хороша собой, и отбою от поклонников просто не стало.

Два раза случились накладки. Придя на свидание и столкнувшись с Инной Семеновной – постаревшей до срока и разительно не похожей на свой виртуальный юный образ, поклонники не могли скрыть разочарование. И после этого она стала бояться встреч с реальными мужчинами. Спасение явилось в виде престарелого поэта. Не богат, не хорош собой, не удачлив, казалось, его характеристика состоит из одних «не». Но для Инны, сотканной из комплексов, это было как музыка. Она влюбилась словно девчонка, часами просиживала в аське, вызывая тем самым раздражение дочери, посылала эсэмски, если друг не выходил на форум, и звонила, если не получала от него ответа.

Самое страшное для Инны было не дозвониться. Тогда она рыдала на кухне, уткнув лицо в ладони, и ни в чем не находила успокоения.

Она все-таки взяла его измором, своего виртуального поэта. Приехала к нему в Дрезден, прожила две недели. Когда пришло время уезжать, взяла с него слово, что он приедет к ней и они поженятся.

Спустя год, благодаря ее настойчивости, они действительно зарегистрировали брак, но в их отношениях ничего не изменилось. Они по-прежнему общались по АйСиКью, она писала из Москвы, он – из Франкфурта. А когда он уходил спать, сославшись на усталость, она плакала в одиночестве.

Ее престарелый поэт жил в Германии на пособие и не хотел ничего в своей жизни менять. И ему, неработающему негражданину, не полагалось иметь жену из России.

– Садимся. Александра, где дети? Зови их за стол!

Зоя Павловна суетилась, выставляя последние яства, а Нелли Олеговна, накинув полушубок, вышла покурить во двор.

Вернувшись, она с порога сказала:

– Мне вспомнился день похорон, и как я о смерти Ильи узнала. У меня было жуткое потрясение. А как ты, Зоя? Наверное, не поверила сначала?

Зоя Павлова подняла на нее недоумевающие глаза. Потом, подумав, пожала плечами:

– Я не помню, у меня, видно, провал в памяти. До смерти Ильи события помню, время после похорон – тоже. А все, что случилось между этим – нет. Вместо воспоминаний у меня черное пятно.

– Мама была в шоке, – сказала Александра. – Я даже боялась, что это скажется на ее здоровье. Дала ей успокоительное, потом – снотворное, и только после этого она уснула.

– И я помню, бабушка была сама не своя, – серьезно добавил Митя.

– Да, а я спрашиваю: «Что с бабушкой?», – включилась в разговор Алиса, – и тогда Митя мне ответил, что дедушка ушел на небо, а бабушка сильно скучает и не может его отпустить.

Зоя Павловна всхлипнула.

– Зойка, не раскисай, все там будем, – Нелли Олеговна твердой рукой разлила водку по маленьким рюмочкам, – ну, давайте, девочки, не чокаясь.

Дальше вечер прошел без эксцессов. Зоя Павловна успокоилась, трогательно хлопотала вокруг внуков и все время улыбалась. Только в самом конце, перед отъездом, произошло нечто странное. Александра поднялась из-за стола, собираясь взять звонящий телефон, мельком взглянула в окно и вздрогнула. Ей почудилось там лицо отца. Ни слова не говоря, она бросилась к выходу, но когда открыла дверь и выбежала из дома, на улице никого не оказалось. Она в волнении походила под окнами, пытаясь разглядеть следы в доказательство того, что ей не померещился там человек, но чисто выметенные дорожки не сохранили ни единого следа.